Голосование за ходы

Получив приказы элизианцы построились и, держа оружие наготове, споро выдвинулись вперёд. Все понимали что чем раньше они выберутся из этого комплекса, тем меньше шансов у тиранидов будет их схарчить вместе с бесценными разведданными. Возможно следовало бы проявить большую осторожность, сделав крюк в оружейную и пополнив боекомплект, однако командир отряда решил что скорость в данных обстоятельствах будет всё же важнее.

Тираниды, впрочем, не собрались оставаться в стороне. То ли Разум Улья наконец смог собрать достаточно сил, то ли просто решил не отпускать отделение забравшееся так далеко, но на этот раз биоформы тиранид атаковали элизианцев буквально на каждом шагу. Плазменные кожухи винтовок негодующе гудели от выстрелов на максимальных режимах, ствол тяжелого болтера Дитриха раскалился докрасна, а дульный тормоз и вовсе светился в полутьме лабораторного комплекса подобно тусклой люмен-сфере. При этом тираниды не постеснялись бросить в бой и захваченный под контроль выживший персонал комплекса, так что помимо телоточцев и биоплазмы над головами элизианцев также проносились лазерные лучи, облака дроби и болтерные снаряды.

Чем дальше продвигались десантники, тем чаще они были вынуждены избирательно расходовать ионизированный водород в магазинах плазменных винтовок и переходить на верные лазганы для отстрела гаунтов и дарования милосердия Императора персоналу комплекса. Тем не менее положение становилось удручающим — из-за количества противников гвардейцы были всё-таки вынуждены отступить к арсеналу чтобы пополнить боекомплект и, возможно, обзавестись дополнительной огневой мощью. Даже комиссар согласился с этим курсом действий, признавая что для отделения — пусть и таких элитных солдат как элизианцы — тиранидов было попросту слишком много.

Сумев оторваться от погони в переходах благодаря знаниям Маркуса и использовав почти весь запас гранат при поддержке психотехник Морны, элизианцы добрались до арсенала без потерь, отделавшись лишь парой лёгких ранений. Запершись же внутри десантники споро принялись потрошить содержимое почти нетронутого арсенала.

Дитрих сразу обвешал себя лентами, понимая что успешный прорыв наружу во многом зависит от того как долго он сможет вести огонь из своего тяжелого болтера. Оставалось надеяться что ему хватит боеприпасов и оружие не заклинит до того как отделение доберётся до поверхности. Остальные меняли фляги с водородом на свежие и набирали себе их побольше. Маркус попросту поменял рюкзак и подключил его к хэллгану. Лишь Аренд понимал что всё равно против орд тиранидов ожидающих их в лабиритнообразных коридорах комплекса этого будет маловато. Отделению нужно было что-то способное резко добавить им огневой мощи, иначе выбраться не получится никому… ну, может разве что псайкерша провернёт какой-то трюк, но рассчитывать на это сержанту не хотелось.

К счастью Император не был глух к невысказанной просьбе о помощи. В углу арсенала находилось что-то укрытое пыльным брезентом и сдёрнув его Аренд обнаружил кое-что, способное помочь им выбраться отсюда. То ли из-за паранойи создателей комплекса, то ли из-за банальной логистической ошибки в этом арсенале находилось пять самоходных платформ класса “Рапира”. Две из них несли на себе счетверённые тяжелые болтеры, на двух других стояли счетверённые мультилазеры, ну а оружие на последней было и вовсе Аренду незнакомо, напоминая ему ребристыми кожухами на корпусах орудий редкие и смертоносные плазменные пушки.

Понимая что это их шанс, сержант спешно начал отдавать приказы и гвардейцы, помимо двойного боекомплекта, нагрузились лентами для тяжелых болтеров и батареями для мультилазеров. Боеприпасом для экзотического орудия оказалась тоже энергоячейка, но куда более компактная чем для мультилазера — её помогла отыскать Морна, которая, как оказалось, узнала необычное оружие установленное на платформе. По её словам на Рапире стоял воллей-хэллган волантийского производства и она видела такие когда несла с ними службу.

Это многое объясняло в странностях её поведения — Аренд пусть лично и не встречался с этими выскочками из Сегментума Солар, но слышал про них предостаточно. Всё же они тоже были десантниками, а соперничество между солдатами схожих родов войск с разных миров было традицией давней, уходящей корнями ещё к доимперским временам. Однако в словах Морны что-то вызывало у сержанта сомнения, пусть он не мог понять что, но времени на досужие размышления у него попросту не оставалось.

Активировав Рапиры и закрепив оператора за каждой из платформ, Аренд скомандовал выдвигаться, благо что ауспекс Джейдена показывал что тираниды уже близко. Видимо сумев понять куда подевались гвардейцы, Разум Улья гнал всё больше и больше биоформ к арсеналу и уже скоро должен был начаться штурм.

Створки дверей отворились и почти сразу же Рапиры открыли огонь по гаунтам успевшим скопиться в коридоре. Плазменные винтовки элизианцев ударили по контролирующим их воинам, тяжелые болтеры с диким рёвом разрывали на ихор и хитин всё что вставало на их пути, мультилазеры словно гигантские мечи резали тиранидов на части. Но самым странным образом показал себя волантийский воллейган — Морна работала не по ордам мелких существ, как казалось бы стоило, а наводила орудие на более крупные биоформы. Его лучи были насыщенного синего цвета, а при каждом выстреле дульный срез искрил разрядами избыточной энергии. Сами же лучи производили опустошительный эффект: обращали хитиновые пластины в пепел, вырезали в телах тиранидов глубокие дыры и даже поджигали ихор заменяющий им кровь. Впрочем, чего ещё было ожидать от оружия которое, по слухам, волантийцам поставляли с самой Святой Терры.

Столкнувшись с таким опустошением Разум Улья поспешил отвести войска решив не тратить впустую боевые единицы, тем самым воодушевив элизианцев и дав им понять что запас биомассы у тиранидов здесь вовсе не бесконечный. Но передышка, как это всегда бывает с тиранидами, была недолгой. Невысокая скорость передвижения Рапир сковывала гвардейцев и не давала им сделать стремительный маршбросок, тогда как без огневого прикрытия обеспечиваемого самоходками тираниды быстро задавили бы отделение численностью. Этот недостаток платформы позволил Разуму Улья перегруппировать свои силы перед тем как снова бросить их в бой.

На этот раз элизианцев подловили в узком коридоре, атаковав сразу с двух сторон, но благодаря псайкерству Морны и ауспексу Джейдена, Аренд быстро разгадал их план и развернул две Рапиры в тыл, что позволило отбить ещё одну атаку. Расстояние же до спасительного выхода на поверхность всё сокращалось.

Поняв что упускает добычу Разум Улья снова изменил тактику и вместо того чтобы бросать биоформы под огонь Рапир попытался лишить десантников их огневого прикрытия. На платформы обрушился дождь телоточцев, кристаллов и кусков хитина, что уже очень скоро дало результат — какими бы выносливыми устройствами не были Рапиры, они не могли выдерживать такой обстрел слишком долго и уже спустя несколько минут первая из платформ остановилась и задымилась.

Десантникам оставалось лишь скрипеть зубами и пытаться выбить тиранидов до того как они уничтожат все платформы, но Разум Улья более чем мог позволить себе размен двух-трёх крупных биоформ на одну Рапиру. При этом дольше всех держалась установка управляемая Морной — она успела развалить ещё двух воинов-прайм, прежде чем точный удар куска хитина попал в какой-то чувствительный элемент и орудие с оглушительным грохотом взорвалось, обдав гвардейцев волной жара и осколков. Лишь каким-то чудом никто серьёзно не пострадал и даже Морна отделалась лишь потрёпанным бронекомбинезоном и обоженными волосами.

Однако, с потерей последнего орудия, положение элизианцев из приемлимого резко перешло в разряд дерьмовых и теперь они были вынуждены бежать наперегонки со смертью, понимая что несмотря на всё опустошение что они учинили, тиранидов всё равно слишком много для них… и они были быстрее гвардейцев. В ход снова пошли гранаты и психосилы чтобы удержать шуструю мелочь на расстоянии, но всё равно оторваться не удавалось.

На самом деле — здесь не было ничего нового для отделения. Те кто плохо знал элизианцев считали их такими же мальчиками славы как и бойцов Милитарум Темпестус. Те кто знал их получше — считали их отморозками наравне с криговцами, готовыми достигать тактического преимущества на поле боя своими же жизнями. На деле в этом была доля правды — в отличие от других полков, элизианцы были лишены такой роскоши как поддержка тяжелой бронетехники, поддержка артиллерии и даже банального отступления и перегруппировки. Просто в отличие от криговцев шедших на смерть знающих что это их долг, элизианцы были готовы забрасывать болтерные точки своими телами потому что нередко иного выбора у них и вовсе не было.

Первым решение принял Антоний — когда тираниды уже подобрались на расстояние рывка он, не дожидаясь команды, остановился и рванул точно на преследующую элизианцев орду тиранидов. Следом за ним, отставая буквально на шаг, понеслась и Михаэла, костеря гиганта на чём свет стоит. Звуки боя не слышались уже буквально через два поворота, а затем до отделения донёсся негромкий взрыв — это был характерный звук детонации огнемётного баллона с прометием. Всё отчётливо поняли что этой забавной и до фрага неожиданной парочки больше нет, и теперь те, про дату свадьбы которых шутил чуть ли не весь полк будет венчать лично Бог-Император.

Тем не менее, жертва Антония позволила элизианцам выиграть достаточно времени чтобы добежать до подъёма на первый уровень. Именно он был препятствием которого опасались все и помня о котором каждый гвардеец вкладывал все усилия в уже начавшие стонать от постоянной нагрузки ноги. Ожидаемо, лифт не работал на аварийном питании, да и пользоваться им в комплексе набитом тиранидами идиотов не было, однако, подъём всего отделение по аварийной лестнице займёт куда больше времени чем им дадут тираниды. И это значило лишь одно…

- Сержант, – раздался голос Гюнтера, эхом повторяясь в микро-бусинах всего отделения. – Разрешите отходить последним. Я хочу заложить взрывпакеты и подорвать лестницу чтобы ниды не смогли последовать за нами, – произнес он. Его напарник лишь кивнул, сжимая в руках плазменную винтовку с такой силой, что казалось ещё немного и он продавит металлическое цевьё.

- Сержант, разрешите мне остаться и прикрыть установку зарядов, – скупо добавил Джейден. – Рене, можешь уходить раньше, мне тут корректировщик не потребуется, – добавил он, но разгильдяйский паренёк проявил удивительную настойчивость и отказался покидать своего напарника.

- Именем комиссариата я предоставляю вам разрешение, – вклинился резкий голос Ланды, милосердно снимая с сержанта ответственность за оставление бойцов на верную смерть. – Я тоже, пожалуй, задержусь и прикрою установку зарядов. К тому же… не могу же я позволить вам проявить трусость перед лицом врагов Императора, – расхохотался он активируя энергетический контур на силовом кулаке.

Комиссар коротко кивнул Аренду проходя мимо него и двигаясь к уже приближающимся тиранидам. Все понимали что его слова были пустой бравадой — никто из оставшихся не собирался вернуться отсюда. Они просто покупали своими жизнями драгоценные секунды остальному отряду для того чтобы доставить наверх информацию, о ценности которой ничего не знали.

Вой плазмы, грохот болтерного пистолета и взрывы сопровождающие удары силового кулака сопровождали стремительный подъём элизианцев по лестнице. Тираниды не собирались давать ни единого шанса и последним что видел поднимающийся в арьергарде Марек — это комиссара расшвыривающего вокруг мелких гаунтов ударами кулака и уже бегущего на него воина-прайм. Звуки боя не стихали ещё какое-то время даже когда остатки отделения рванули в коридор, прежде чем их прервал оглушительный взрыв заставивший вздрогнуть даже стены комплекса.

Скорее всего Гюнтер не поскупился и вместе с зарядами также положил весь своей боекомплект для мэлты и плазменной винтовки. За такое можно было попасть на трибунал, но теперь деяния Гюнтера будут судить неизмеримо более высшие силы и все надеялись что он будет сочтен достойным. Всё что могли сделать выжившие элизианцы, чтобы почтить умерших и не дать их самоотверженной гибели пропасть зря — это выбраться на поверхность.

Вокс здесь уже ловил и Хойер выкрикивал на ходу один приказы одновременно докладывая в трубку в трубку вокс-кастера о ситуации, сжимая в другой руке рукоять плазменной винтовки. Он запрашивал немедленную эвакуацию и прикрытие с воздуха, попутно ставя полковника в известность об успехе своей миссии и добытых инфокристалах с центральной базы данных.

- Птички уже у вас и будет ещё больше! Подкрепления тоже в пути! Поднажми, Хойер! Главное выберись из комплекса, а всё что оттуда вылезет мы поджарим! – ободряюще прорычал с орбиты Химмельгейн.

Аренда, да и всех остальных кто слышал этот разговор слова полковника не слишком ободрили — они значили лишь то, что даже если его отделение погибнет, то подкрепления заберут инфокристалы с их обглоданных тел. Вряд ли тираниды успеют уволочь их тушки как они это проделали со здешним персоналом. Однако, не то чтобы у них был выбор — если бы полковник мог отправить роту терминаторов Астартес на подмогу, он бы давно это сделал, а потому всё что оставалось элизианцам — это добраться до выхода.

Вот только тираниды не собирались делать эту задачу лёгкой. Они продолжали атаковать элизианцев с тыла, вынуждая десантников отстреливаться на бегу, отчётливо ощущая как не хватает им теперь огневой мощи. К счастью восстановленное питание удалось использовать для активации аварийной блокировки дверей, через которые тиранидам приходилось пробиваться.

Но, когда потрёпанное отделение уже было буквально в двух шагах от спасительного выхода, неожиданный окрик Морны заставил их буквально сбиться с шага.

- Я снова чувствую его! – воскликнула она. – Тот ликтор! Он с группой таких же тварей устроил засаду у перекрёстка около выхода! – добавила она морщась, словно от головной боли.

Все отчётливо поняли что оказались между молотом и наковальней. Все подсознательно ощущали угрозу от того странного ликтора, который ловко уклонялся от выстрелов и использовал что-то похожее на псайкерские техники, однако и оставаться на месте чтобы выманить его из засады на простреливаемый участок у элизианцев тоже не было времени.

- Сержант, позвольте мне разобраться с этой ксенотварью, – неожиданно подал голос до того бывший необычайно молчаливым Корнелий Квинкций. – Похоже мой сон был пророческим и нам не уйти пока эта мерзость стоит у нас на пути. Дайте мне все крак-гранаты что у вас есть… и, сержант, возьмите это. Негоже будет полку потерять реликвию на таком задании, – добавил он смиренным голосом.

Все вновь прекрасно понимали на что идёт Корнелий, но никто не сказал и слова передавая ему оставшиеся крак-гранаты. Ещё одна жертва во славу Императора и ради успешного выполнения миссии. В конце концов, записавшись в стройные ряды Астра Милитарум мало кто из элизианцев рассчитывал на пенсию и спокойную старость на каком-нибудь райском мире.

- Вы не доберётесь сами. Я помогу вам подойти поближе, – отозвалась Морна вытирая рукавом пот со лба. Эта сумасшедшая погоня тоже сказалась на ней не лучшим образом, но эта псайкерша оказалась покрепче некоторых виденных элизианцами гвардейцев.

Корнелий лишь с улыбкой кивнул Морне и передал сержанту перчатку, которую до этого носил с собой, и осенил аквилой гвардейцев на прощание.

- Пойдем же, – попросил он псайкершу и со всех ног рванул к перекрёстку с Морной последовавшей за ним по пятам. Остальные побежали за ним чуть поодаль, прижимаясь к стене чтобы проскользнуть мимо тиранидов ровно в тот момент когда все они отвлекуться на Корнелия.

План почти сработал. Морна сумела поймать тиранидов в темпоральный пузырь позволив Корнелию подобраться на расстояние броска, а священник, бросившись на ликтора который ненадолго стал заметен, подорвал одновременно шесть крак-гранат. От мощного взрыва в замкнутом пространстве зазвенело в ушах, но не он остановил ксенотварей. Поток золотисто-белого света в который превратилось тело священника разорвал генокрадов с фиолетовыми панцирями на куски, и даже ликтор, хоть он был ещё жив, потерял часть конечностей, изрядную долю блеска и, похоже, возможность сохранять невидимость.

Но до того как он успел оправиться и даже до того как последние золотистые искры развеялись в воздухе, Дитрих уже навел на ликтора жерло тяжелого болтера и без раздумий вжал спуск. За ним последовали и выстрелы из хэллгана Маркуса подкреплённые плазменными зарядами из винтовок Марека, Дуэйна и Аренда прикрывающих сбитую с ног Морну. Оглушенный сиянием тиранид не мог так же ловко как раньше уклоняться от выстрелов выпущенных почти в упор и даже его, укреплённая неизвестно чем шкура, не выдержала этого урагана огня и смерти. Изломанная и обожженная тушка ликтора преследовавшего их чуть ли не с самого начала задания осела на пласкритовый пол.

Не теряя ни секунды элизианцы рванули к уже виднеющемуся выходу. Снаружи они слышали рёв двигателей Валькирий и вой проносящихся над комплексом Мстителей и Грифов. А также до них доносились звуки знакомые каждому элизианцу — рёв спаренных гаттлинг-пушек Каратель, взрывы неуправляемых ракет, звук рвущейся ткани характерный для шестистволки Авенджера и многие другие признаки что зона высадки должна быть очень “горячей”.

Выбежав наружу элизианцы подтвердили уже начавшую сформировываться догадку — Разум Улья предпринимал последнюю попытку добраться до отделения элизианцев и сотни биоформ выкапывались из-под земли и выбегали из близлежащего леса, тогда как в небесах хлопали крыльями горгульи и другие летающие биоформы.

Перезарядив оружие и понимая что как только они выбегут времени на пополнение боекомплекта уже не будет, элизианцы рванули к посадочной площадке. Аренд почём зря орал в вокс-бусину, пытаясь перекричать шум от царящей вокруг вакханалии, корректируя огонь летунов и говоря куда подводить Валькирию, пока бойцы бежали и стреляли на ходу, тратя последний боекомплект.

Двухминутный забег гвардейцам показался получасовым маршброском, пока они все, мокрые от пота и ихора тиранидов не влетели на рампу Валькирии зависшей над посадочной площадкой. Бортстрелок отчаянно прикрывал их зажав гашетку своего тяжелого болтера, пока бойцы один за другим запрыгивали внутрь. И почти сразу же, не дожидаясь даже пока элизианцы займут места, машина чуть ли не свечкой рванула вверх, заставив гвардейцев хвататься за поручни и любые подручные предметы чтобы не упасть.

Лишь когда Валькирия закрыла бортовые люки и гвардейцы смогли сесть на места, к ним наконец пришло понимание того, что они выжили в этом сумасшедшем задании. Пусть даже и не все они выбрались — среди отделения новичков не было и все понимали что сейчас радоваться надо тому, что они сами выжили, а об умерших время скорбеть настанет потом.

Словно сквозь пелену они слушали полковника вышедшего на связь по воксу. Как оказалось — уцелеть смогло лишь ещё одно отделение. В полном составе погибло отделение полетевшее в третий исследовательский комплекс и при странных обстоятельствах была потеряна связь с командным отделением отправленным к главному корпусу. Химмельгейн поздравлял бойцов и советовал пробивать дырочки в парадных кителях для новых наград, а Аренду готовиться к внеочередному званию и принятию командования изрядно потрёпанным взводом… но адреналин иссяк и теперь все сидящие в тесном десантном отделении Валькирии ощущали лишь жуткую усталость и желание поскорее добраться до душевой и койки.

Оставалось много невыясненных вопросов — стоили ли эти потери добытой информации, что на самом деле произошло в комплексе и кем были эти психоактивные тираниды с кристаллическими телами, однако всё это было заботой командования.

Сегодня элизианцы одержали победу.

Посещение похорон и вправду оказалось продуктивным. Наглая ложь щедро разбавленная лестью, подхалимством и многозначительными намёками дала свои результаты, и Сифре даже ощутил лёгкое удовлетворение от проделанной работы. Он ещё раз в деталях прогнал в памяти всё что ему говорили — от слов и мимики собеседников, вплоть до эмоций людей не участвующих в беседе напрямую, а предпочитающих многозначительно молчать и отпускать короткие комментарии. По опыту Сифре такие люди нередко знали куда больше чем говорили. И особое внимание священник уделил словам молодежи связанным с духовными практиками и сёстрами Клиффорд-Бриггс. Даже аристократичные позёры временами оказывались недалеки от истины — как сломанные часы что дважды в день показывают верное время.

Теперь же, пользуясь образовавшимся небольшим перерывом пока все шли на начавшуюся церемонию прощания, Сифре нужно было решить что делать дальше и по здравому размышлению священник решил не присоединяться к этому празднику смерти. Он и так уже достаточно долго ходил по грани чтобы рисковать раскрытием ради крох информации которые, с большой долей вероятности, будут малозначительными. Благо что следователи с которыми ему подчас приходилось работать нередко поговаривали о своём чутье и том, что к нему важно прислушиваться. Сифре не был следователем, однако за годы работы на Инквизицию он обзавёлся схожей привычкой и чутьё ему подсказывало что делать здесь больше нечего, ведь он уже выхватил аж три потенциальных направления работы. Вероятно что-то сумел откопать и Рейнал.

Окинув взглядом толпу и высмотрев среди местных рослую фигуру своего напарника, Сифре направился к нему. Рейнал же тем временем ворковал с какой-то обворожительной дамой. Улыбнувшись словно отпуская грехи, священник переглянулся со стрелком и покачал головой, намекая на то, что если у Рейнала и были какие-то намерения в отношении этой красотки, ему стоит их пока что отложить.

Дождавшись когда Рейнал подойдёт к нему Сифре направился к выходу в числе тех людей что сочли нужным не испытывать гостеприимство Сингхов больше необходимого. Обмениваться словами со стрелком сразу он не стал — какие разговоры могли быть у священника с его безмолвной тенью? Ну почти безмолвной — Сифре покачал головой на предложение Рейнала воспользоваться таксом, небрежно заметив что хочет пройтись пешком. На деле это значило то, что он хочет отойти подальше, сбросить с хвоста возможную слежку и поговорить на ходу. Всё же толпа служит ничуть не худшей защитой от прослушки чем укромное место в какой-то едальне.

- Ну как успехи, Рейнал? – спросил Сифре когда аколиты отошли достаточно далеко и хвоста за ними обнаружено не было.

Усевшись на переднее сиденье кара Сифре уже было подумал что его надежда на спокойную поездку до церемонии пропала втуне и ему придётся всю дорогу развлекать таксиста, однако тот вёл себя довольно тихо. Даже слишком тихо для человека такой профессии: разве что временами косясь на священника, отчего Сифре поневоле волновался, чувствуя что где-то допустил досадную ошибку.

Как оказалось — это действительно было так. Информация об особых таксах для священников заставила Сифре поморщиться — так проколоться на элементарной детали было очень неприятно. Следствие работы в спешке, но тут уж ничего не поделаешь, благо что священнику даже не пришлось придумывать объяснение своему невежеству. Впрочем, информацию о церковных таксах он на всякий случай запомнил.

- Ну что, Рейнал, – степенно произнес Сифре выйдя из кара, – надеюсь тебе удалось найти ещё хоть что-то по нашей цели?

Выслушав краткую выжимку приведённую Рейналом и сделав мысленные закладки на заинтересовавших его моментах, священник кивнул головой и задумчиво хмыкнул.

- Что же, пока что наш покойный ничем меня не удивил, – протянул Сифре. – Типичный представитель знатной молодежи, не знающий меры ни в веселье, ни в употреблении веществ расширяющих сознание, ни в трате денег, ни, разумеется, в половых связях. А вот то что рядом с ним были кое-какие другие фамилии уже наводит на мысли. А что думаешь ты, Рейнал? – добавил он глядя на толпу людей желающих если не попасть на процессию, то хотя бы увидеть её краем глаза.

У Сифре это зрелище вызывало отвращение. Чем этот прожигатель жизни заслужил такие пышные похороны, кроме того что он принадлежал к именитому и богатому роду? Почему с такими почестями хоронят умершего молодым гомосексуалиста, когда куда более достойные люди не имеют ни могилы, ни гробницы? Что этот Сингх вообще сделал для блага Империума? И для чего вообще существует Ордо Фамулос, если в результате их кропотливых евгенических работ знать Империума всё равно зачастую представляет собой лишь бесполезную, жрущую как не в себя ресурсы и финансы, надстройку.

Покачав головой и отбросив эти бесплодные и даже вредные мысли, Сифре шагнул вперёд, с опытом заработанным благодаря годам жизни в мире улье проскальзывая через толпу зная что Рейнал идёт за ним следом.

Ожидаемо, пройти через охрану не составило большого труда, но вот с выбором дальнейшего курса действий было несколько сложнее. Скорбящие разделились на неравные группы и от Сифре требовалось грамотно лавировать чтобы придерживаясь единой версии своего знакомства с покойным не вызвать острую неприязнь у одной из этих групп. Было бы куда проще всем наплести с три короба, но по опыту священника — в такой паутине лжи было проще простого запутаться самому. Лучшая ложь была правдой с определённой точки зрения.

Чтобы подобраться к ближним родственникам Сифре использовал неприкрытую лесть. Он нахваливал покойного, всячески изображал скорбь, сокрушался про величину потери которую понесла Раджа в его лице. Ну а то что у покойного были какие-то малозаметные прегрешения было фактом и вовсе незначительным — человеку свойственно грешить, такова уж его природа, однако пред Господом нашим Императором Раджван предстанет с гордостью и величием достойными великого рода Сингкхов. Сифре в целом всячески тешил самолюбие Сингкхов и выражал горе от утраты одного из их членов в столь юном возрасте, впрочем стараясь не переигрывать.

В общении с друзьями покойного Сифре сместил акценты. Сначала он постарался подбодрить стушевавшуюся при его виде молодежь, намекнув что знал покойного может и не очень давно, но зато очень близко, если не сказать тесно. Он с печалью в голосе восхищался покойным и глубиной его познаний особых духовных практик, от которых менее стойкие духом и телом могут испытывать смятение. И, разумеется, священник выражал горькую печаль от того что не успел посвятить его в некоторые таинства и что подающий такие огромные надежды человек ушел так рано. А ещё Сифре оставлял достаточно таинственных недомолвок и откровенных намёков в своих словах что не заметить их мог разве что глухой, ну или полный идиот.

С дальними родственниками покойного Сифре общаться не стал, вместо этого решив напоследок поговорить со всякими должностными лицами прибывшими на мероприятие по долгу службы. С ними он священник держался поспокойней, задавал общие вопросы не говоря ни о чём конкретном и аккуратно прощупывал почву, внимательно слушая собеседников. Вдруг те возьмут, да и сболтнут промеж строк что-то интересное?

Сифре в ответ на шуточки Рейнала лишь закатил глаза и достав тряпочку из кармана принялся протирать очки думая над метким ответом приятелю, но ворвавшаяся в квартиру как ураган Скай сбила его с этих благих мыслей.

- Рад видеть тебя, дочь моя, – привычно отозвался Сифре. – Как видишь, Рейнал консультирует меня по вопросам мужеложства. Как оказалось — это куда более сложная тема чем я мог подумать, – добавил он с лёгкой издёвкой в голосе.

- Впрочем, господь наш Император завещал нам учится в любых обстоятельствах, – смиренно продолжил священник. – Что касается твоего вопроса про арену, можем дать тебе небольшую наводку — как выяснил Рейнал, один из убитых, Арслан Чаттерджи, временами посещал Корни. Можешь попытаться покопать в этом направлении. Рейнал, покажи Скай что ты смог найти по нему…

С улыбкой на лице Сифре вернул на нос очки, после чего добавил.

- Ну а ты, Рейнал, задаёшь удивительно странные вопросы. Кому как не детективу знать о том, как сложно здесь добыть лицензию? Связись с Альвием и спроси его. Может он по своей линии сможет тебе помочь, раз уж он взялся нас опекать, – с лёгкой улыбкой произнес священник, в который раз подумав что неисповедимы пути Императора. – Тем более ты же просишь… ради общего дела.

С неодобрением покачав головой на слова Рейнала про Арбитрат — сам Сифре не находил их настолько неприятными — священник дождался пока тот передаст Скай необходимую информацию прежде чем двинутся на выход, задержавшись лишь чтобы положить в карманы парочку необходимых мелочей.

- Я бы скорее волновался о его родственниках, которые могут оскорбится от присутствия столь… противоречивой личности, – отозвался Сифре. – Впрочем, полагаю, даже если ты отправишься получать лицензию, я достаточно неплохо умею разговаривать чтобы сгладить их праведный гнев, – закончил священник подзывая кар.

Нехитрый утренний завтрак запитый свежим рекафом привёл Сифре в на редкость благодушное настроение. Поудобнее усевшись на диванчике и вытянув свои длинные ноги он довольно вздохнул. Теперь он был готов хорошо поработать на благо Господа нашего Императора и его священной Инквизиции.

- Жаль мы не можем заказать рекафа из кофейни Лотты. Уж что-что, но в хорошем кафе там толк знают, – улыбнулся священник краешком губ. – Но вообще каков наш план? Мы должны снять квартиру в Срединных кварталах, но что помимо этого? – добавил он прервавшись на очередной глоток кафа.

- Не вижу смысла ходить кругами: нам нужны зацепки и у нас есть четыре трупа, – задумчиво протянул он. – Из всех них наиболее перспективным мне кажется Раджван Сингкх, благо его траурная церемония состоится буквально через несколько часов и там мы как раз можем познакомиться с его друзьями-приятелями… но так же и добавляет сложности, потому как у нас нет времени обзаводится приглашением, – нахмурился Сифре.

- Может у тебя есть какие-нибудь мысли как можно проскользнуть туда? А то мне в голову не приходит ничего, кроме как использовать лесть, ложь и подлог чтобы протиснуться в ряды тех кто его знал, – добавил священник после чего отхлебнул ещё немного рекафа. – Можно было бы попробовать выдать себя за какого-то из его дальних родственников или их представителей, но кому из этих аристократов будет нужна пятая вода на киселе? – задал он риторический вопрос побарабанив пальцами по подлокотнику дивана.

- Похоже я не обратил внимания, – покачал головой Сифре. Он действительно не заметил в говоре инквизитора ничего особенного, но всё же в тот момент священник был занят чтением благословения и мог упустить важные детали. – Так что мне тоже хотелось бы узнать что ты услышал в её произношении. Надеюсь не грубые лексические ошибки, – тонко улыбнулся он показывая что шутит.

- Впрочем, мы здесь собрались не только и не столько чтобы обсуждать особенности высокого Готика, – продолжил Сифре довольно вытянув ноги. – А то, боюсь я, пока мы не удостоверились в благонадежности там, – священник ткнул пальцем в потолок, – и тех кто рядом с ними, нам следует быть осторожней в словах и держать козыри поближе к груди, – добавил он намекая на новых рекрутов которых притащила Лотта.

Кинув взгляд на начавшего дымить Рейнала свяшенник тяжело вздохнул. Денёк выдался насыщенным и Сифре бы сам не отказался от бокала-другого креплёного вина перед сном, но с сожалением задвинул эти мысли куда подальше.

- Причина же почему мы хотели поговорить подальше от посторонних ушей проста — в отчёте я намеренно опустил один небольшой нюанс… и глядя на поведение легата-инвестигатора впоследствии, мне кажется что я сделал верный выбор, – туманно продолжил Сифре. – Дело в том что когда мы спустились в местный подулей — во внешние кварталы — помимо всего прочего нам удалось встретить одного очень интересного и уважаемого местными представителя духовенства.

Переглянувшись с Рейналом, который вовсю дымил лхо-палочкой Сифре усмехнулся. Такой встречи там они и вправду не ожидали.

- Побеседовав с ним нам удалось заручиться его поддержкой в нашем нелёгком деле искоренения зла из сердец и душ имперских подданных, – священник намеренно сделал драматичную паузу. Всё же весть которую он нёс была одной из немногих светлых полос с начала этого дела.

- То есть — в случае обострения ситуации мы можем рассчитывать на поддержку Милиции Фратерис, – невинно пояснил Сифре.

В конце концов, что лучше искореняет зло в сердцах нежели доброе слово истово верующих, тем более подкреплённое силой оружия?

Выбор транспорта их нового начальства был довольно логичным, пусть и несколько… экстравагантным. В случае непредвиденных обстоятельств эта зверюга могла с легкостью разбросать местные драндулеты, и это не учитывая разнообразные скрытые от любопытных глаз сюрпризы наверняка установленные дополнительно.

Впрочем, сама поездка не располагала к беседам и потому путь к кофейне Сифре провёл в молчании. Лишь выйдя из машины он одарил Лотту кривой улыбкой и негромко произнес.

- Если даже, несмотря на все клятвы о неразглашении и абсолютной секретности, мне повезёт кому-то рассказать что меня подвозил инквизитор лично — всё равно этому никто не поверит, – философски заметил он.

Войдя вслед за Лоттой в кофейню Сифре обнаружил что она уже позаботилась об их вещах и доставила их к себе. Ещё один повод обзавестись действительно тайной конспиративной квартирой — кто знал сколько жучков могло быть теперь в их сумках? Будь он на её месте, Сифре в принципе мог бы поместить туда пару устройств. Но поделать с этим сейчас ничего было нельзя, потому забрав своих нехитрые пожитки и прихватив заодно и часть сумок Рейнала — его приятель по привычке таскал с собой такой арсенал, что хватило бы на небольшую подулейную войну — и раскланявшись с инквизитором и легатом, он двинулся на выход.

- Полагаю стоит поймать такси? – полуутвердительно спросил Сифре у Рейнала. – Как-то не хочется искать рикшу со всем барахлом в руках. Да и вообще, неплохо бы проверить не пропал ли амасек из моего багажа, – добавил он многозначительно глядя на Рейнала прекрасно знающего что никакого амасека в багаже священник не возил.

Найдя такси и наскоро проверив свои вещи на предмет жучков, маячков и прочих неучтенных бомб они назвали пункт назначения болтливому до невозможности таксисту — черноволосому типу в чалме с аккуратной бородкой — который, казалось, мог говорить обо всем на свете: от цен на специи и новых голофильмов, до хода последних крестовых походов и исторических событий чуть ли не времени Ереси Хоруса. Подъехав к нужному адресу Сифре с Рейналом оказались напротив приземистого трехэтажного здания из серого камня. Судя по записке Натаниэля обосноваться он решил как раз здесь и на первый взгляд это выглядело неплохим выбором.

Зайдя внутрь они немного поболтали с консьержем, который оказался на удивление понятливым типом и буквально за пару тронов не только вспомнил что господин Натаниэль Эр их вообще-то ждет и даже оставил дубликаты ключей, но и даже указал куда идти. Сифре подозревал что их немного нагрели, но решил на этот раз опустить это мелочное проявление греха жадности, тем более что их ждали более важные дела.

Открыв предоставленным ключем замок Сифре нарочито громко вошёл внутрь и даже хлопнул дверью чтобы Натаниэль с перепугу не схватился за пистолет, и положил тяжелую сумку у порога, вытягиваясь во весь свой рост.

- Доброго вечера, Натаниэль, – улыбнулся Сифре. – Полагаю что дремать ещё рановато — у нас остались вопросы, которые не хотелось разбирать при лишних ушах, – добавил он присаживаясь напротив лорда Эра.

Предоставив Лотте возможность пояснить все те нюансы что он опустил, Сифре лишь молча кивал в подтверждение её слов. Всё же отлов колдунов был одной из сложнейших задач с которой приходилось сталкиваться священнику, хотя бы потому что колдуны могли очень сильно отличаться замашками и предусмотреть все варианты просто не было возможности.

- Главное соблюдать осторожность и не перепутать инструменты колдуна с наборами красок обычной уличной шпаны которая раскрашивает стены похабными рисунками, а колдовские капища со всякими тайными клубами где примерные мужья собираются в компании себе подобных чтобы распить алкогольный дистиллят подальше от своих семей и благоверных, – улыбнулся Сифре чтобы немного сгладить серьёзный тон Лотты.

- Ну и следует помнить, что опытные колдуны могут быть в курсе этих своих недостатков и действовать соответственно чтобы купировать их, – на более серьёзной ноте закончил он.

Слова Лотты о предыдущих обвиняемых Сифре встретил со слегка приподнятой от удивления бровью. Он-то думал что прошлых ориентовцев судил светский, а не церковный суд. Лотта конечно говорила что кого-то отправили на костёр, но вот только Сифре временами сталкивался с практикой когда арбитры иногда отдавали тех кому подписали смертный приговор церковникам для исполнения приговора. Эдакий знак доброй воли и сотрудничества между этими ветвями власти Империума.

- А я бы побеседовал с их церковным защитником, – протянул Сифре. – Знаете, у нас на Гиспалисе есть традиции в чём-то схожие с его манерой защиты. Мы стараемся спасти души приговоренных, а потому не позволяем огню гореть слишком уж жарко, чтобы еретик успел как следует покаяться в своих прегрешениях пред смертью. И дрова сухие кладём, чтобы от дыма сознание не терял, – добавил он улыбнувшись краешками губ. – А какую им епитимью назначили, не в курсе?

Кто знал, может это был ключик к сердцам кое-кого из здешней знати. Изобразить понимание для Сифре не составляло проблем. А иногда всё что нужно людям — это другой понимающий их, но совершенно посторонний человек.

- А ты, Натаниэль, главное не читай эти книжечки без моего присмотра. Лучше будет если ты и вовсе оставишь их у меня на хранении до необходимости, подальше от ненужных соблазнов, – строго заметил Сифре Натаниэлю.

Сам он давно уже избавился от желания совать нос в такого рода тексты без крайней на то необходимости. Иногда даже безобидные и не влияющие на ум знания могли лечь очень уж тяжким грузом.

- Прекрасный план действий, Альвий, – отозвался Сифре в ответ на предложение арбитра. – Значит на том мы и остановимся, – добавил он оценив то, что легат всё же был готов идти на сотрудничество ради общего дела.

Вот уж в чём, но в исполнении своего долга выпускникам Схолы Прогениум отказать было нельзя. Хоть Альвий и выглядел дуболомом, но возможно с ним ещё можно будет наладить контакт. Если же нет — то Сифре прекрасно владел одной полезной дисциплиной для отвлечения назойливого внимания, которую так любили преподавать между делом в Схоле Прогениум, пусть сам он там и не учился.

- Нам сначала, так или иначе, следует забрать вещи, Рейнал, – откликнулся Сифре на слова своего друга. – Но вот потом я предлагаю воспользоваться предложением Натаниэля и эту ночь переждать у него. Дальше уже мы переместимся на съёмную квартиру.

Предложение благословить ячейку было встречено Сифре с лёгким удивлением. Он не ожидал такой благочестивости от служащего арбитрата — всё же эта компания была довольно приземлённой — но не подал и виду.

- Разумеется, Альвий, – абсолютно серьёзно ответил он. – Не бывает неуместного момента для благословения именем Господа нашего Императора, – добавил Сифре и поднявшись с дивана сложил руки в аквиле.

Помолчав несколько секунд, Сифре начал негромко читать молитву на звенящем Высоком Готике. Молитва, что была прекрасно слышна стоящим рядом с ним аколитам, несмотря на весь грохот музыки.

- Benedicite, omnia opera Imperatoris, Imperatore;
laudate et superexaltate eum in saecula.

- Benedicite, caeli, Imperatoris,
benedicite, angeli Imperatore, Imperatoris.

- Benedicite, aquae omnes, quae super caelos sunt, Imperatore,
benedicat omnis virtutis Imperatori.

- Benedicite, Imperii, Imperatoris,
laudate et superexaltate eum in, saecula.

- Benedicite, sacerdotes Imperatore, Imperatoris,
benedicite, servi Imperatore, Imperatoris.

- Benedicite, spirits et animae iustorum, Imperatoris,
benedicite, sancti et humiles corde Imperatoris.

- Benedictus es in Aurum Solium
et laudabllis el gloriosus in saecula.

Вопрос Лотты оказался довольно непростым, и выигрывая время на обдумывание Сифре снял очки и достав шелковую тряпочку из кармана принялся протирать их, размышляя как бы лучше ответить. К счастью инквизиторша не торопила его и даже сама отбежала за ещё одним пополнением.

Услышав зубодробительно-казённую речь новоприбывшего священник на мгновение даже прекратил полировать линзы очков и с лёгким удивлением посмотрел на Альвия. Он говорил не тоном человека, который хотел работать вместе с остальной группой — Лотта подогнала им очередную сестру Александру, только на этот раз со значком и отношением “я начальник — ты дурак”.

Что ж, по крайней мере он хотя бы вёл себя честно. Будь Альвий хоть немножечко умнее — попытался бы прикинуться дружелюбным типом чтобы втереться в доверие, но похоже это не входило в должностные инструкции намертво вбиваемые в выпускников Схолы Прогениум. Пусть Альвий и не успел ещё поделиться с членами группы своим трагичным прошлым, для Сифре не составляло особого труда догадаться откуда он такой красивый взялся на службе Ордосов.

Имя на высоком Готике, служба в Арбритрате — мало кто ещё мог относительно легко призвать на помощь отряды арбитров — отсутствие манеры разговора и расслабленности характерных для знати, общение через губу, общая надменность и кое-какие характерные обороты речи рисовали вполне чёткую картину выпускника Схолы.

Причём, судя по реакции Натаниэля, удивлен такому пополнению был не только Сифре, а резкий ответ Альвия лишь убедил священника в правильности своей оценки. А вот Лотте происходящее похоже что нравилось. Священник даже задумался — она следовала старому как Терра принципу “разделяй и властвуй” или просто хотела чтобы иерархия в её временной ячейке установилась сама собой?

Впрочем, возможно действительно следовало вмешаться, благо что ему задали вопрос, на который Сифре ещё не дал ответа.

- Спокойней, Натаниэль. Я полагаю Альвию действительно виднее кому лучше руководить, – улыбнулся Сифре. – И раз уж он решил взять на себя всю ответственность за это непростое дело, то нам следует лишь возблагодарить Императора за ниспосланный нам дар, – продолжил он почти не соврав.

В конце концов доля истины в словах этого дуболома и вправду была, и раз уж в него полетят все шишки при разборе полётов, всё что оставалось сделать ячейке леди Комнины — это подчистить за собой следы, чтобы у Альвия не было никакой возможности накропать отчёт где он выставит себя самим Сангвинием, а остальных содомитами-слаанешистами.

- Что же до вопросов, то прошу меня простить, Альвий, но у нас на Гиспалисе дамам во многих вопросах отдаётся приоритет, и раз уж мисс Лотта задала мне вопрос первая, то на него я сначала и отвечу, уж не обессудьте, – вежливо продолжил Сифре.

- Колдунов отличить от простых смертных, по крайней мере на первый взгляд, куда сложнее псайкеров-несанкционатов. Они действительно не используют энергии эмпиреев напрямую, а потому проявление их сил может быть куда менее заметным, однако… – Сифре ткнул пальцем в потолок.

- Всё это колдовство и ритуалы, особенно у начинающих колдунов и не имеющих обучения у кого-то из более опытных собратьев по их тёмному ремеслу, оставляет след на теле и душе практикующего. Так что самый банальный способ опознать такого малефикара — это поискать на его теле характерные для воздействия эмпиреев мутации, – пояснил священник.

- От опытного взгляда не ускользнут даже менее заметные признаки чем искаженные конечности, поплывшие черты лица или изменённые глаза. Главное не поручать это дилетантам, которые не отличат родимое пятно от глаза на языке, – добавил он, с лёгким расстройством вспоминая как излишняя ретивость некоторых дилетантов вооруженных лишь книжными знаниями только мешала своевременному нахождению колдунов и ведьм.

- Если же колдун был более осторожен и обучен нежели типичный практик этого тёмного ремесла, то тогда стоит обращать внимание на интерес ко всякого рода эзотерике, причём с обеих сторон. Таким людям нередко бывают интересны как и тома с запретным содержанием, так и имперские реликвии чьё осквернение, – Сифре поморщился — сама мысль об этом была ему противна и вызывала горечь во рту, – может усилить их колдовство.

- Ещё одним признаком я бы назвал… тщеславие и гордыню, – продолжил священник, вспоминая случаи когда он сталкивался с подобного рода типами. – Даже те кто колдует тайно, соблюдая осторожность и не выдавая свою деятельность внешними проявлениями, всё равно нередко подвержены этому греху. В своих глазах они, подобно псайкерам, зачастую считают себя выше других смертных и почти всегда готовы продемонстрировать это, пусть даже окольными путями. Они будут намекать, ехидно комментировать и язвить в разговорах о всевозможной эзотерике, всячески демонстрируя более глубокое понимание этого предмета чем у человека его статуса должно быть. Помнится как-то раз я поймал за руку одного такого колдуна специально проявив вопиющее невежество в вопросах эзотерических, и тем самым вызвав у малефикара по-настоящему праведное возмущение и гневную отповедь, – закончил Сифре усмехнувшись.

Он находил весьма ироничным что при всех громких заявлениях даже самые могущественные колдуны нередко подвержены таким человеческим грехам.

- Надеюсь я ответил на ваш вопрос, – подвёл итог Сифре, заказав у официантки бокал хорошего вина, чтобы промочить горло. – Теперь к вашим вопросам, Альвий, – добавил он качнув бокал в сторону легата.

- Я склонен считать что причина смертей имеет под собой сверхъестественную природу, но о чём-то более конкретном говорить пока не готов. С равной вероятностью это может быть и умелый псайкер, и опытный колдун, и даже порождение эмпиреев в телесной оболочке… хотя насчёт последнего я всё же сомневаюсь. Такие существа редко умеют действовать тайно и скрывать свои проявления от глаз обычных людей… если не работают в привязке с кем-то, разумеется. Но пока что я склонен считать что мы противостоим одиночке — вряд ли настолько серьёзная организация в Драгоценных кварталах ушла бы от взгляда нашей многоуважаемой мисс Лотты, – Сифре кивнул инквизиторше с тенью улыбки на лице.

- Я бы не стал ставить последние сбережения на то, что убийства дело рук именно псайкера, – протянул Сифре отвлекаясь от десерта. – Сейчас у нас слишком мало конкретной информации и это может быть практически кто угодно… или что угодно, – добавил он прикидывая что рассказывать.

- Да, это мог быть псайкер большой силы… но такие существа всё же довольно редки. К тому же мало кто из них способен долго скрываться от взора многочисленных слуг Его, – пояснил Сифре накалывая на вилку ещё кусочек теплого фрукта и макая его в мороженое. – Но игнорировать такую возможность тоже неблагоразумно. К тому же, возможно, это был не столько сильный псайкер, сколько умелый и хитрый. У таких личностей часто есть свои козыри в рукавах…

- Нельзя упускать и возможность более… оккультной, если не малефической причины смертей, – понизив голос добавил священник. – Колдовство даёт врагам нашего Повелителя на Терре множество возможностей и путей добиться желаемого, и пытаться найти здесь связь может оказаться затруднительно. И я даже не говорю о существах из-за барьера материума, чьи действия и возможности предугадать иногда невозможно, а подчас и вовсе опасно.

Сифре покачал головой собираясь с мыслями. Сладкое уже упало в его желудок заряжая организм столь необходимой ему энергией и наводя священника на новые мысли.

- Слишком много переменных, чтобы говорить определённо. Я бы сказал что нам сейчас нужно сосредоточится на двух вещах… во-первых на мотиве, – Сифре оттопырил указательный палец. – Если мы поймём зачем совершаются эти убийства, это как минимум позволит нам сузить круг подозреваемых. Проблема в том, что информацию нам получить пока неоткуда, а потому…

Священник чуть огорченно посмотрел на пустую тарелку, думая не стоит ли ему заказать добавки. Впрочем, похоже их собрание подходило к концу, так что Сифре с лёгким сожалением отказался от этой мысли.

- Потому, я опасаюсь что мы должны быть готовы к моменту когда произойдёт следующее убийство, – глубоко вдохнув произнес Сифре. – Если мы не успеем ухватиться за ниточку до этого момента, то мы абсолютно точно не должны упустить шанс поймать цель по горячим следам. Тем более я… предполагаю, что наш неведомый убийца должен будет допустить ошибку в скором времени. Пока у него всё удавалось слишком уж гладко. Самоуверенность и головокружение от успехов коварные враги и они низвергли множество людей… и не только их, – подвёл итог Сифре.

Сифре улыбнувшись написал на бумажке один из адресов который они присмотрели — тот что должен был стать их “официальной” конспиративной квартирой. О других адресах он собирался поговорить с Натаниэлем попозже.

- Я, сказать по правде, опасался чего-то подобного, – признался Сифре в ответ на теорию Лотты о сверхъестественной природе смертей. – Такие места — перекрёстки нашей галактики — славятся тем, что притягивают самого разного рода личности и… предметы. Впрочем, я до конца надеялся что это подозрение скорее следствие моей профессиональной деформации, – тепло улыбнулся он, с лёгкостью признавая за собой этот недостаток.

Новость о прибывшем подкреплении Сифре воспринял с дружелюбным интересом и проводив Лотту взглядом, со значением посмотрел на Натаниэля, после чего демонстративно принялся поглощать свой десерт. Краем глаза видя как Рейнал протянул планшет на котором что-то набил, священник довольно улыбнулся. Всё же они со стрелком дружили достаточно долго чтобы понимать друг друга без нужды в словах.

Вернувшаяся Лотта привела за собой весьма эксцентричного вида личность с довольно длинным и бескостным языком.

- Совесть, милочка, в нашем деле просто обязательна, – наставительно поднял палец Сифре. – Человек по природе своей существо слабое и, что гораздо хуже, ленивое. Император завещал нам бороться с этими недостатками своей природы, а потому, играя роль совести, я выполняю чрезвычайно важную функцию — слежу за тем, чтобы никто из нас не увлёкся срезанием углов. Я уже не раз видел, как в жажде облегчить свою жизнь люди в результате делали её лишь хуже, – ответил Сифре самым нравоучительным своим тоном, при этом мысленно подметив как его приятель поднял интересный вопрос.

Скай действительно была новенькой здесь или они с Лоттой были давними знакомыми? Так или иначе, но пока у Сифре не будет более конкретной информации о ней поручать Скай поиск оружия для милиции Фратерис будет чрезвычайно неосмотрительно.

- И замечу что если вы действительно имели неприятный опыт с таможенниками, то мне остаётся лишь посочувствовать вашей неосмотрительности. Вези вы сюда несколько ящиков амасека — я бы мог закатить скандал руководству порта что честного священника оставляют без ценных ингредиентов для церковной службы, – полушутливым тоном добавил Сифре, демонстрируя Скай что он не такой брюзга каким мог бы показаться.

- Что же до вашего вопроса о мощи псайкеров… – задумчиво протянул священник, старательно вспоминая всё то, чему его учили и с чем ему доводилось сталкиваться за годы странствий

- Звучит как план, – пожал плечами Сифре в ответ на предложение Рейнала. Его разум пока занимали мысли о непосредственном начальстве — казалось они с Лоттой разошлись лишь несколько часов назад, а она тут как тут и с Натаниэлем на пару. Это выглядело немного подозрительно, но возможно она просто хотела раскрыть дело побыстрее, а потому старалась оказывать посильную помощь.

Запрыгнув в рикшу вслед за Рейналом священник последний раз окинул взглядом окружавшие его виды, поневоле подивившись как местные традиции порой бывают более устойчивы к моральному разложению чем типичная общеимперская улейная культура несмотря на все старания Экклезиархии. Глубоко вздохнув он одернул полы своего плаща и достав шелковый платочек из кармана протёр немного запачкавшиеся очки.

- То о чём Лотта не знает повредить ей не может, – отозвался Сифре на вопрос приятеля. – К тому же может быть нам в кои-то веки повезёт и удастся обойтись без толпы воинствующих фанатиков готовых сжигать людей по одному слову клериков, – при этом Сифре даже не попытался убрать из голоса скептические нотки.

- Тогда нам даже не придётся ни просить разрешения, ни извиняться, – подвёл итог священник, перефразировав известный афоризм.

Место что выбрала инквизитор для встречи вызвало у Сифре лёгкое удивление — и вовсе не из-за нехватки вкуса, как подметил его верный спутник. Хоть Сифре и представлял откуда инквизитор знает про такие злачные местечки, он не понимал почему нельзя было собраться в прошлом месте. Оно подходило для обсуждения дела куда как лучше.

- Я надеюсь разговаривать нам придётся не при помощи обмена записками. Мне одного такого раза хватило, – отозвался Сифре, вспоминая случай как они с Рейналом охотились на псайкера с аномально острым слухом, и как они обменивались записками, чтобы ненароком не выдать свои планы тому уродцу.

Впрочем, к её чести Лотта довольно быстро избавила священника от необходимости наслаждаться компанией полупьяных тел, судорожно дёргающихся под ритмичный грохот, который похоже в этой среде было принято называть музыкой, отведя Сифре с Рейналом в относительно тихий уголок.

Усевшись на диванчике Сифре заказал блюдо из каких-то запечённых фруктов с мороженым чтобы получить необходимый заряд энергии и пока его десерт готовился, внимательно слушал обо всём что удалось узнать Натаниэлю и самой Лотте. Информация, впрочем, его не слишком обрадовала — потеря полутора аколитов в самом начале расследования была весьма неприятной. Оставалось надеяться что у Лотты найдётся кем их заменить, хотя бы на время. К тому же… смешно признаться, но без постоянного присутствия и временами докучливых вопросов Фенрии священнику было даже как-то неуютно.

- Как и сказал Рейнал, мы действительно пообщались с местными и прошлись по храмам Господа нашего Императора — всё же священникам по долгу службы приходится знать то, что происходит у их паствы, – подхватил Сифре на месте где закончил его приятель.

- По результату мы не обнаружили ни признаков ереси, ни информации про подозрительные или необычные смерти. Везде где мы были всё оказывалось довольно буднично и банально — лишь мелкие склоки и дрязги подданных Его. И так как никто из них не предоставил мне повода сомневаться в искренности своих слов, пока что всё ведёт к тому, что след убийств действительно нужно искать в Драгоценных кварталах.

Дозорная крепость Эриох внушала трепет одним своим видом даже опытным и прошедшим закалку в столетиях постоянных сражений космическим десантникам. Она тянулась на многие километры и чем ближе подлетал корабль со своим важным пассажиром летящим в Эриох приносить клятву Апокрифона, тем более монументальной она выглядела. Ряды колонн, ажурные арки и статуи чередовались с куполами и башнями. Бронированная базилика окруженная четырьмя шпилями в центре станции казалось могла выдержать прямое попадание орудия Нова или многочасовой обстрел целой эскадры кораблей, но массив крепости под ней был ещё более могучим и бронированным. Помимо нескольких десятков метров адамантовой брони Эриох защищали тысячи орудийных башен: жерла макропушек и линзы лэнс-излучателей высматривали космос в поисках жертвы — одного их количества хватало чтобы дать бой целому флоту. Рядом с каждым массивным орудием располагались дюжины башен поменьше с рядами спарок автоматических пушек и дальнобойных лазерных батарей — они прикрывали крепость от атак бомбардировщиков и торпед. Настоящий бастион человеческой воли в безбрежном мраке равнодушного космоса.

Множество переделок и модернизаций изменили конструкцию станции до чего-то неузнаваемого, но наметанный глаз мог бы разглядеть некоторое сходство со звёздным фортом класса Рамилес. При этом Эриох превосходил обычные имперские звёздные крепости: его доки были настолько вместительными, что в них всегда было место на несколько десятков судов — и это при том что часть их всегда была занята, будь то транспортниками с ресурсами; фрегатами с отрядами Дозора вернувшимися с заданий или готовящимися к отправке; ударными крейсерами Дозора проходящими плановый и неплановый ремонт; и, разумеется, всевозможными кораблями принадлежащими Инквизиции.


Корвин

Корвин ещё раз проверил легко ли выходит клинок из ножен. Пусть он и недолюбливал ближний бой, но в условиях когда боеприпасы были ограничены, и он не мог использовать взрывчатку и всевозможные мелкие хитрости для создания ловушек, приходилось полагаться лишь на умение стрелять экономно и верный боевой нож. Это ограничение было подобно зуду который Корвин не мог почесать, оно вызывало у него ощущение будто ему тесно в собственном теле, но он привычно задвинул дискомфорт поглубже в чертоги разума.

“Твоё главное оружие — это ты сам!” – отозвался в голове Корвина старый урок ветерана-сержанта с тех времён когда он ещё только проходил инициацию.

Бёлесая, почти прозрачная от отсутствия света кожа, искривлённые конечности обвитые сухими мышцами, грудная клетка с торчащими рёбрами, вытянутая голова с дырой вместо рта заполненной рядом игольчатых зубов — мутант был столь же омерзителен, сколь и привычен глазу Корвина. Сколько подобных тварей он повидал за свою жизнь было известно одному лишь Императору.

Ещё несколько шагов вперёд. Мутант мог сколь угодно считать себя альфа-хищником, но на деле он был жалок и слаб. Всё что его защищало — тьма и заброшенность этого места — не имело значения для сына Коракса. Настоящим альфа-хищником этой галактики всегда был Астартес, что в силовой броне и с болтером, что без брони и вооруженный лишь кулаками, и Корвин обладал особенно чутким, буквально интимным пониманием этого.

Жертва Корвина дёрнулась и резко начала водить мордой туда-сюда. Похоже мутант что-то услышал или даже учуял… скорее всего последнее — Корвин был уверен в своём мастерстве беззвучного перемещения, а вот запах космического десантника явно был новым и незнакомым для этой твари. Это была откровенная недоработка, но она уже не имела никакого значения — Корвин нажал на спуск и дробовик тихо хлопнул отправив облако шариков в мутанта. На таком расстоянии добавки ему не потребовалось: попадание разнесло его корпус и вырвало немалый кусок внутренностей.

Два быстрых шага и Корвин осторожно подхватил труп, не дав ему шмякнутся на пол — один относительно громкий звук в здешних катакомбах мог быть проигнорирован их обитателями, но вот если шума будет слишко много они могут заглянуть сюда с визитом. Бой же с ордой противников в планы Корвина пока не входил.

Отыскав подходящее боковое ответвление Корвин тенью скользнул в него. Первым делом он привычно убедился что рядом с развилкой нет никаких вентиляционных шахт и других незадокументированных проходов, после чего прилепил на стену метрах в тридцати от поворота светошумовую гранату с сенсорным взрывателем. Такие игрушки Корвину делал один из здешних техножрецов и они уже успели показать свою эффективность. Нажав на руну активации сенсорного режима, Корвин побыстрее отошёл в сторону — такая своего рода мина была практически безопасна для людей, но не для мутантов привыкших к мраку заброшенных корабельных коридоров. Подойдя к краю развилки Корвин зацелил из дробовика место рядом с трупом мутанта и принялся ждать. По его опыту ещё ни один труп на космическим корабле не пропадал просто так, по крайней мере в обычных условиях.

Ожидая падальщиков Корвин вновь вспомнил события предшествовавшие его появлению на этом корабле: как он вызывался добровольцем на принятие клятвы Апокрифона, как его провожали боевые братья, как ему говорили напутственные советы герои ордена… даже сам Кайваан Шрайк отпустил пару скупых слов. Корвин усмехнулся вспомнив прощальный пир — из-за специфической репутации Гвардии Ворона у многих складывалось впечатление что они ведут мрачное существование подобное их внешнему виду и неприглядной тактике. На деле же это было очень далеко от правды, ведь недаром в основании Шпиля Ворона находился Карнивалис — огромный зал отведённый специально для празденств и торжеств. Конечно раньше, в более счастливые времена, этот зал вмещал в себя многие тысячи легионеров, но даже сейчас он был заполнен всевозможными трофеями, знамёнами и артефактами, напоминая скорее жилище сороки, а не гордого ворона.

После прощального пира он проследовал на ожидавший его корабль Вольного Торговца знавшего маршрут сквозь шторма окружавшие бывший сектор Иерихон. Конечно можно было бы лететь и более безопасным путем, но делать крюк через два сегментума было чрезмерно расточительной тратой времени. Всё же, как бы некоторые имперские чиновники ни бахвалились что Империум думает не годами, а веками, время было таким же истощимым и дефицитным ресурсом как и многие другие. Особенно — время Астартес.

Услышав подозрительный шорох Корвин спрятался за стеной выглядывая лишь одним глазом. Три твари внешне схожие с недавно убитым мутантом появились из дальнего коридора. Оглянувшись по сторонам они начали о чём-то переговариваться друг с другом на странном гортанном языке, в котором с трудом угадывался искаженный Готик. Судя по жестам они не могли решить кому достанется самый больший кусок падали. Дело даже дошло до рукоприкладства и Корвин было подумывал открыть огонь, но решил не делать этого. Вместо этого он продолжил ожидать, без особого интереса глядя на каннибалистический пир.

Внутренности любого корабля, как и любого подулья, кишмя кишели подобными существами — всевозможные ксеносы и мутанты находили свой дом в дальних, забытых всеми отсеках и коридорах космических кораблей, создавая удивительно сложную и запутанную биосферу. Впрочем, для Корвина, как и для большинства членов экипажа, эти безбилетники были в лучшем случае паразитами ворующими провиант, а то и вовсе живущими за счёт жизней неудачливых матросов.

Причина же по которой Корвин решил вмешаться в размеренную и предсказуемую жизнь мутантов с нижних палуб была предельно проста — скука. Корвину было попросту скучно лететь ничего не делая, а изучение предоставленной ему информации о Дозоре, и его практиках и традициях довольно быстро его утомили. Вместо этого Корвин решил попрактиковаться в том, что по его мнению предстояло ему во время службы в Дозоре — утомительные задания без конкретной цели и без возможности пополнить боезапас. Он даже ограничил себя в средствах, имитируя работу в тылу врага. Более того, в коридорах космического корабля Корвин был вынужден воздержаться от применения столь любимой им взрывчатки, что лишь делало задачу интересней.

Тем временем мутанты закончили пировать на останках своего неудачливого сородича и двинулись дальше. Корвин осторожно проследовал за ними, заодно думая не стоит ли ему добавить на себя импровизированные угромчители движений, чтобы сымитировать возможную работу с представителями орденов знать не знающих о тихих перемещениях. Перспектива работы с Астартес чей набор навыков начинается и заканчивается на тактическом приёме “бежим в рукопашную” требовала некоторого пересмотра собственной тактики.

Мутанты продолжили идти по коридору поглядывая по сторонам и перерыкиваясь между собой. Корвин мысленно похлопал себя по плечу — ему эти уродцы сразу показались слишком уж организованными для типичных тварей с нижних палуб. И теперь их погибель, подобно ворону Корсвейна планирующему в горах в поисках добычи, уже следовала за ними по пятам, ожидая пока мутанты приведут её в собственное гнездо. Они где-то с полчаса петляли по отсекам и коридорам, без труда ориентируясь в этом керамитово-пласталевом лабиринте, пока Корвин не услышал новые звуки — издалека раздавался шум, который никак не мог быть звуком работы бесчисленной пустотной машинерии.

Тихо подкравшись и равнодушно прирезав несколькими ударами боевого ножа своих проводников, Корвин сам отправился на поиск источников звука. На этот раз не пришлось даже прибегать к особым уловкам и трюкам — эти мутанты явно не ощущали угрозы от других здешних обитателей, живя шумно и довольно заметно. Они вели свой бесхитростный примитивный быт среди заброшенных машин и кусков листовой пластали из которой они соорудили хибары и какую-то мебель. Глядя на то как они живут какой-нибудь премудрый адепт возможно выдал бы оценку интеллекта мутантов, сказав что они сохранили достаточно разума для использования тактики охотников-собирателей и поддержания племенного уклада, но Корвин видел перед собой лишь кучку мутантов слишком большую чтобы он мог их перестрелять. Осторожно отступив со своей наблюдательной позиции сын Коракса призадумался.

Он мог бы вернуться позже, с тяжелым вооружением или подкреплением… но для Корвина это было бы провалом — в Дозоре наверняка будут безотлагательные задания к которым нельзя будет вернуться позже. Так и тут — сын Коракса считал, что он должен был сам решить эту задачу, не прибегая к посторонней помощи… но как? Использовать взрывчатку без вреда для корабля было сложно, а иные методы нанесения урона по площадям ему не были доступны. Хотя…

Корвин снялся с места и принялся обходить место стоянки мутантов большими кругами, зная что рано или поздно он наткнётся на интересующее его — на то, что поможет ему устранить мутантов относительно быстро и массово. Тем более, ему уже доводилось сталкиваться с подобными задачами, причём ещё до того как он вступил в ряды Гвардии Ворона.

Пустотный корабль по сути своей мало чем отличается от города-улья и Корвин, выросший в подобном месте, буквально нутром чуял что ему нужно сделать. Ведь в улье тоже нередко нет возможности использовать взрывчатку для избавления от толп мутантов следующих по твоим пятам… зато нужные ресурсы для борьбы с ними может предоставить сама экосистема этого места. И действительно — не прошло и часа, как Корвин нашёл небольшой машинериум с когитатором покрытым пылью. Мутанты не трогали их, вероятно инстинктивно понимая что их повреждение может повлечь за собой гибель для всего их племени… и то что именно этот когитатор послужит причиной их погибели Корвин находил довольно ироничным.

Жизнь на пустотном корабле — как впрочем и во многих ульях — зависела от того, насколько хорошо работает система жизнеобеспечения. Именно она рециркулирует кислород, без которого жизнь привычная человеку попросту невозможна, очищает воду и обеспечивает население столь нужным теплом. Стоит с ней чему-то случиться, и корабль, как и улей, довольно быстро ожидает незавидная судьба. Можно даже сказать, что та же система вентиляции во многом была схожа с кровеносной системой человека и если продолжить аналогию — Корвин собирался перекрыть один из таких сосудов.

Всего пять минут работы, три из которых были потрачены на правильное прочтение литании активации, и отсек в котором находились мутанты оказался загерметизирован и из него начал откачиваться воздух. Всё что оставалось — дождаться когда кислородное голодание гарантированно убьет даже самых выносливых или везучих, а потому Корвин отправился назад в обитаемую часть корабля с чётким намерением вернуться через пару дней и закончить начатое.

Ступая с трапа корабля на причальную палубу дозорной крепости Эриох, Корвин испытывал глубокое удовлетворение от хорошо проделанной работы. Он уничтожил мутантов чьё существование оскорбляло Императора, он сделал жизнь экипажа Вольного Торговца чуточку безопасней, а заодно в очередной раз отточил свои навыки, словно пройдясь в последний раз полировочным бруском по поверхности клинка. Теперь оставалось узнать насколько его умения достаточно для службы в Дозоре.

Впрочем, Дозор Смерти похоже решил сразу показать насколько бессмысленными были попытки быть готовым ко всему.

- Приветствую тебя, сын Коракса, на Дозорной крепости Эриох. Отрадно видеть тебя здесь. Поверь мне, здесь твоим навыкам найдут достойное применение, – в доке Корвина встречал десантник в чёрной броне с серебряным наплечником и геральдикой указывающей на звание сержанта.

Впрочем, куда больше Корвина заинтересовала орденская символика на броне дозорного — белая ладонь на чёрном поле. Железные Руки — те кто славятся своей непримиримостью к врагам, союзникам и самим себе. Те кто с радостью меняют плоть дарованную им Императором на аугментику в своём неумолимом вытравливании слабостей. И те, кто умеет хранить прошлые обиды — Железные Руки до сих пор не смогли простить Гвардии Ворона и Саламандрам отступление на Истваане V, вне зависимости от того на чьей стороне была правда. Тем не менее сержант выглядел удивительно спокойным и дружелюбно улыбался. При этом, на его лице из аугментики были заметны разве что металлические дорожки подобные печатному рисунку на электроплате.

- Меня зовут Эйгион Бельмон и я брат-сержант Дозора Смерти, – а ещё он говорил живо, не скупясь на слова, что тоже не было характерным для одного из сынов Ферруса Мануса. – Позволь мне показать твою келью. Если у тебя есть ко мне какие-то вопросы — не стесняйся их задавать. В своё время я смог изрядно надоесть сержантам Дозора своим неуёмным любопытством, – Эйгион коротко рассмеялся своей шутке.


Джакар

Глядя на мерную работу комбайна с механической чёткостью взбивающего смесь в крупной чаше, Джакар включил конвекционную плиту. Возможно кому-то его любовь создавать кондитерские шедервы показалась бы странной, но Джакар любил готовить выпечку не меньше чем работать молотом в кузне. Но вот кузни достаточно прочной, чтобы выдержать рвение сына Вулкана и его пламенный дух здесь попросту не было.

Поставив на плиту котелок Джакар тяжело вздохнул, в очередной раз жалея что печь на корабле работала на электричестве чтобы не сжигать драгоценный кислород. Всё же сыны Вулкана и огонь были неразделимы. Залив в котелок воду и вставив в него ещё один — для выпарки — Джакар засыпал во второй котелок шоколад и в который раз с лёгкой тоской вспомнил свой родной мир и праздничную пирушку перед его отправкой на службу в Дозор Смерти.

Ноктюрн был удивительным местом: несмотря на суровость и беспощадность климата, и практически полную неприспособленность к поддержанию жизни, он порождал удивительно жизнерадостных людей способных находить позитивные стороны практически в любой мелочи. Даже Пора Испытаний когда луна Ноктюрна — Прометей — подходит к планете настолько близко что её гравитационные волны приводят к чудовищным природным катаклизмам, для местных жителей была временем возможностей. Они ютятся в подземных городах пережидая пору разрушительных цунами, землетрясений жуткой мощи и рождение новых вулканов. Они терпеливо дожидаются конца вулканической зимы длящейся несколько лет чтобы после всех бед и разрушений выбраться наружу и начать разрабатывать поднявшиеся наверх богатые жилы экзотических металлов и минералов. Пора горя и бед сменяется порой радости, изобилия и упорного труда.

И космодесантники ордена Саламандр, с зари Великого крестового похода набиравшие пополнения на этом малонаселённом мире, были под стать жителям Ноктюрна — такие же красноглазые, чернокожие, жизнерадостные и несгибаемые. Они поддерживали куда более тесную связь со своим рекрутским миром чем это обычно принято у Астартес — в свободное от боевых действий время многие десантники жили среди простых людей, управляли поселениями и следили за потенциальными кандидатами в рекруты. И благодаря этому, Саламандры разделяли с жителями Ноктюрна простые бытовые радости и поддерживали их в горести, равно как и уроженцы Ноктюрна бурно праздновали победы Саламандр и горевали в случае их поражений.

Так было и в тот раз. Грядущее отбытие в Дозор Смерти брата Джакара было встречено бурным празднованием в самом большом подземном городе Ноктюрна — Хесиоде. Всю ночь в подземном городе горели огни, боевые братья Джакара наперебой рассказывали истории с его непосредственным участием, а ноктюрнцы жадно слушали и поднимали здравицы в честь столь достойного воина которому скоро суждено будет на долгие годы присоединится к братству в чёрных силовых доспехах. Капеллан ордена сняв свой черепастый шлем благословлял Джакара на службу скаля белые зубы в широкой улыбке и даже сам магистр ордена в порыве чувств сгрёб Джакара в объятья от которых у космодесантника затрещали его усиленные керамитом рёбра.

Но с наступлением ночи когда простые смертные уже дремали от количества съеденного и выпитого, а многие боевые братья вернулись к своим обязанностям, Джакара ждал непростой разговор с Вулканом Хе’Станом, который хоть недавно и сложил с себя полномочия капитана четвёртой роты с принятием титула отца кузни, но продолжал относиться к Астартес четвёртой роты как к своим.

- Я действительно рад, что ты отправляешься в Дозор, брат, – улыбнулся Хе’Стан, сверкнув белыми зубами ярко контрастировавшими с его чёрным как уголь лицом. – Кузнец всегда совершенствует своё мастерство и я не знаю способа научиться новому лучше, чем общение с теми, кого ты никогда не встречал, – пояснил он свою мысль.

Джакар подозревал что причиной отправки могла также послужить завидная частота с которой он попадал в разнообразные переделки, но оставил эти мысли при себе. Вулкан Хе’Стан был не из тех Астартес кто стал бы играть словами или умалчивать неудобную правду.

- В Дозоре же ты встретишь братьев из сотен разных орденов, узнаешь как они живут и сражаются и, возможно, принесешь домой что-то новое, – продолжил Хе’Стан откусив кусок сочного мяса вюрма, которого добыли специально к случаю. – Но помни что и ты не просто подмастерье. Будь для своих будущих братьев горнилом в котором они закалятся. Позволь крови врагов остудить их и себя, чтобы вы все стали гибкими как хороший клинок, – добавил он прожевав и запив мясо привезённым с далеких миров вином.

С фермерством на Ноктюрне было ожидаемо очень плохо, а потому если едой местные жители хотя бы частично обеспечивали себя за счёт охоты, то вот более экзотические продукты приходилось импортировать с других миров.

- Но в эту ночь я хочу поделится с тобой не только прощальным напутствием. У меня есть для тебя тёмные вести, – в глазах Хе’Стана зловеще отразилось пламя факелов освещавших зал. – Место куда ты направляешься. Бывший сектор Иерихон истекает человеческой кровью. Люди страдают пока Империум ведёт крестовый поход с целью вернуть свои владения. И у человечества много врагов там: ксеносы, мутанты, безумцы и предатели… но я хочу чтобы ты знал — там очень активно оперируют предатели из Несущих Слово. Проклятые сыны Лоргара отравляют разумы людей своим ядовитым словом, как обычно не стесняясь ни методов, ни средств. Я знаю что у тебя к ним особые, личные счёты, так что заранее предупреждаю — возможность стребовать с них ответ тебе наверняка представится, главное проявляй терпение.

Джакару тогда оставалось лишь кивнуть. Он хорошо знал что происходит если недодержать клинок в горне и остудить его слишком рано. Другое дело что передерживать тоже было неправильно и слишком горячо разогретая сталь легко могла согнуться, а то и вовсе треснуть.

С этими нелёгкими мыслями Джакар поднимался на трап челнока. Его броня и снаряжение уже лежали там, в специальном контейнере — по традиции в Дозор десантник должен прибыть в простых одеждах, подчёркивая что каким бы статусом он не обладал до прибытия в Дозорную крепость, сейчас он является таким же новобранцем, каким когда-то был по вступлению в десятую роту. В тот момент, ступив на трап челнока, Джакар поневоле ощутил словно ему предстоит пройти Горящий Путь — паломничество по поверхности Ноктюрна, которое либо закалит его как хороший клинок, либо сожжет дотла. И он как раз сделал первый шаг на этом Пути.

Воспоминания согревали душу Джакара словно походный костёр, вызывая улыбку и лёгкую тоску по дому. Возможно другие Астартес относятся к месту где их призвали как-то ещё, но для Джакара Ноктюрн был и оставался его домом — местом, которое он готов был защищать до последней капли крови и в которое он всегда мог вернуться для небольшой передышки.

Убедившись что шоколад растаял, он голыми руками снял раскалённый котелок и вылил его содержимое в чашу комбайна продолжавшего неустанно взбивать тесто. Удовлетворённо хмыкнув и отмеряв в уме время, Джакар с улыбкой глянул на гремевших посудой смертных поваров в камбузе. А ведь когда он только пришёл в их обитель, они казалось испытывали почти религиозный ужас от осознания что Ангел Смерти Его пришёл сюда чтобы готовить еду наравне с ними… и что он явно планирует здесь задержаться.

Джакар даже не знал, что изначально вызвало большее беспокойство у поваров — сам факт его присутствия или опасения поваров что у него ничего не выйдет и от расстройства Джакар выместит злобу на первом попавшемся на глаза человеке.

Впрочем, если второй страх и был, то он почти сразу пропал когда повара увидели как Джакар отмерял ингредиенты с мастерством и точностью недоступной неаугментированным людям, с легкостью управлялся с тремя-четырьмя процессами одновременно, при этом умудряясь готовить без таймеров и каких-либо подсказок из книг. Откуда смертным было знать, что в его огромных чёрных пальцах кухонная утварь чувствовалась такой же родной и близкой, как кузнечный молот, а потому им оставалось лишь в шоке смотреть как венчики, ложки и котелки казалось жили своей жизнью, создавая невиданные ранее экипажем торговца шедевры.

Его талант оценил даже капитан корабля — довольно импозантный тип с огромными, закрученными усами, лицом исполосованным шрамами и предпочитающий артифицерный силовой доспех обычной одежде. Отведав одно из творений сына Вулкана буквально из его рук, он даже в шутку сказал, что если бы не обещание доставить достопочтенного боевого брата Джакара к его цели в самые кратчайшие сроки, то он мог бы попросить корабельного навигатора не спешить и выбрать маршрут подлиннее.

Полёт до Дозорной крепости Эриох ему предстоял на транспорте вольного торговца чья династия уже не одно тысячелетие помогала Саламандрам во всяких деликатных поручениях. Всё же — учитывая же что Саламандры не держали в Иерихоне постоянный контингент — гонять туда-сюда фрегат с одним-единственным боевым братом было сочтено руководством Ордена несколько излишним.

Причиной же побудившей Джакара пойти на столь… радикальные шаги и ошеломить смертный экипаж корабля своим небольшим увлечением было желание отвлечься от мыслей о возможной встречи с предателями из семнадцатого леигона. Даже мысли о возможности вновь скрестить клинки с проклятыми сыновьями Лоргара грозили разжечь тлеющие угли в горниле его ярости.

Глянув на тесто и убедившись что оно взбито достаточно, он отправил его в форму и поместил в духовку, передав грязную посуду молчаливому сервитору. На родном Ноктюрне Джакар предпочитал мыть посуду сам, считая что даже такие мелочи лучше делать самостоятельно, но здесь ситуация была немного другая. Повара, конечно, уже успели привыкнуть к виду могучего сына Вулкана на своём камбузе, но Джакар небезосновательно полагал что кого-то мог и удар хватить от вида космического десантника моющего посуду.

Джакару было даже жаль что это было его последнее кулинарное творение на борту этого корабля. К его чести если торговец и приукрасил правду, то сделал он это в меру — следуя тайными варп-тропами быстрый и маневренный корабль проскочил сквозь цепи штормов окружавшие бывший сектор Иерихон и долетел до системы Эриох всего лишь за каких-то пару месяцев спокойного полёта. Впрочем, справедливости ради, спокойным этот полёт можно было назвать лишь для самого Джакара — по силе потрясений для команды это простое задание явно побило многие рекорды.

Корабль уже совершил варп-переход в систему Эриох и теперь его вели автономные системы до самой станции. Джакару оставалось лишь поприсутствовать на прощальном ужине, для которого он и готовил свой последний шедевр. Дождавшись когда роскошный шоколадный пирог будет готов он достал его из печи и щедро полил ещё порцией расплавленного шоколада, сдобрив всё взбитыми сливками и фруктами. Повелев поварам доставить блюдо немного охлаждённым, он вымыл руки и переодевшись направился на верхние палубы.

Ужин вышел удивительно тёплым — а ведь поначалу даже капитан отнёсся к небольшому увлечению Джакара с как минимум лёгким непониманием. Теперь же он с удовольствием вкушал выпечку созданную космодесантником, воздавая должное вкусу и выражая огромное сожаление что вряд ли ему когда-либо в жизни ещё удастся отведать такой деликатес.

С капитаном Джакар расстался как с добрым другом и покинул корабль крепко пожав его аугментическую руку.

Бросив последний взгляд на доставивший его корабль, Джакар спустился по трапу на станцию Эриох. Следом за ним сервитор толкал антиграв-панель с несколькими контейнерами в которых лежала силовая броня и иное снаряжение десантника. Воздух здесь был характерный для любого дока космической станции — сильный запах озона от работы силовых полей удерживающих воздух, сухость от которой щипало в носу и яркое искусственное освещение в белом спектре.

- Брат Джакар! Отрадно видеть мне на Эриохе сына несокрушимого Вулкана, – ожидаемо Саламандру встречал десантник Дозора. Серебрянный наплечник с литаниями ненависти ярко контрастировал с чёрной бронёй, равно как и наплечник с наколенником в орденских цветах. Крылатый белый меч на зелёном поле — Джакара встречал Тёмный Ангел, сын таинственного Лиона эль-Джонсона.

- Меня зовут Нехемайа Лотар, я брат-сержант Дозора. Прошу, следуй за мной, мне приказано показать где находятся твои покои, – удивительно дружелюбно для представителя не самого общительного ордена добавил Тёмный Ангел. – Помнится в первую пору мне самому здесь было очень непросто. Эриох огромен и даже с нашей памятью немудрено здесь заплутать. Сказать по правде, мне кажется что коридоры здесь время от времени меняют своё направление, – заговорщически добавил он.

- Но я думаю у нас ещё будет достаточно времени чтобы обменяться историями о нашем доблестном прошлом, – улыбнулся Нехемайа. – Я уверен у тебя множество вопросов, потому не стесняйся мне их задавать.


Адриэль

Звон клинков, звуки ударов, запах пота и крови, давлеющий покров эмоций разгоряченных дуэлянтов… Адриэль неспроста любил посещать бойцовые ямы. Здесь он не только оттачивал свои навыки владения клинком — сама царившая в них разгоряченная атмосфера неуловимо настраивала библиария на нужный лад. Привычно проведя пальцами по плоской части клинка, Адриэль бросил взгляд на сражавшихся внутри ямы.

Внизу в дуэли сошлись два ветерана штурмовых отделений — даже если бы Адриэль не знал лично обоих бойцов, он легко распознал бы это по пружинистой походке десантников. Выдавали их и плавные, даже для Астартес, движения — управление прыжковым ранцем было куда более сложной дисциплиной чем могло показаться и требовало полного контроля над моторикой тела.

Внешне они отличались как огонь и вода — брат-сержант Гагиэль был огромным даже по меркам Астартес, абсолютно лысым, с чуть ли не звероподобным лицом, но с горящими живым интеллектом синими глазами. Второй — брат Рубен — был стройным и поджарым десантником, с длинными блондинистыми волосами сейчас заплетёнными в косу и отличался благородными чертами лица отдалённо напоминающими самого Сангвиния.

Бой начался, но боевые братья не спешили бросаться в атаку, вместо этого кружа по арене и выжидая. Они неплохо знали повадки друг друга и сейчас буквально обменивались десятками невидимых ударов, в любой момент готовые сорваться и обрушить лавину стали на противника. Адриэль усмехнулся уже зная кто из них победит.

Рубен не вытерпел и сделал первый выпад. Сталь встретила сталь и звон раздался по всему помещению, резонируя от высоких потолков и колонн. Зазвучали одобрительные возгласы наблюдавших за дуэлью боевых братьев, тогда как сам Адриэль лишь покачал головой и прикрыл глаза, вновь мысленно возвращаясь к моменту как он шел вниз по ступеням Аркс Ангеликум.

Адриэль шагал вслед за старшим библиарием Зарахиусом чувствуя холодный камень под босыми ногами, спускаясь всё глубже и глубже, до основания цитадели и ещё дальше, пока наконец не дошел до святая святых твердыни Кровавых Ангелов — Золотого Саркофага, усыпальницы лорда Сангвиния. Там, согласно традиции, Адриэль должен был провести неделю в молитве, медитации, бдении… и борьбе с самим собой.

Этот подлинный шедевр архитектурного искусства был создан единолично братом Ралдороном ещё во времена огней Ереси, когда на Баал только пришли вести о гибели примарха. В центре его стоял монолит вырезанный из трёх блоков красного гранита отполированных до зеркального блеска. Каждый из них был добыт в скалах Баала и двух его лун, каждый был украшен терранским рубином размером с кулак космического десантника. Над монолитом возносились два ангельских крыла создающих защитный кокон над самим саркофагом. Перья этих крыльев были из золота, серебра, бронзы или даже пластали, на каждом из них были выгравированы слова памяти.

- Многие из перьев когда-то были частью корпусов кораблей лоялистов, сражавшимся в Ереси Хоруса, лексиканум Адриэль, – негромко произнес Зарахиус. – Их передали в качестве дара Робаут Жиллиман, Рогал Дорн, Джагатай Хан, Кустодес и даже адмиралы и генералы сражавшиеся в тени крыльев Сангвиния и считавшие себя в долгу перед ним.

Между крыльями из металла находилось гигантское витое кольцо из меди, отполированное так, что оно горело как красная звезда сияющая над Баалом, подвешенное на стержнях молочно-белого хрусталя, выходящих из кольца словно направления компаса. Внутри же медного нимба находилось сердце саркофага — живое и мёртвое, находящееся в вечном движении и недвижимое одновременно. Золотой Саркофаг не был гробом в привычном понимании этого слова — это была вечно живая, подрагивающая и находящаяся в движении сфера из чистого золота подвешенная в стазисе с помощью древних машин спрятанных под камнями пола. Сфере никогда не дано было застыть и затвердеть в течении десяти тысяч лет, потому что внутри нее, в мантии расплавленного золота покоился сын Императора, Великий Ангел, Повелитель Воинств, Повелитель IX Легиона Астартес, Примарх среди Примархов, благороднейший Сангвиний. И Адриэль был готов поклясться, что когда он шёл к саркофагу, он видел как на его золотой поверхности на краткую долю секунды проступило благородное, красивое и печальное лицо.

Дождавшись разрешающего кивка Зарахиуса, Адриэль подошёл к подножию Золотого Саркофага и сел на колени, подстелив на пол свой плащ из простой ткани. Он ощутил как покалывает кожу аура работающего стазис-поля, как отдаётся в зубах лёгкое гудение древних машин и как наэлектризовываются волосы на его голове. В психическом же фоне он ощущал… что-то. Адриэлю сложно было понять что на самом деле он чувствовал, но на помощь пришли слова как-то раз сказанные его другом и наставником — эпистолярием Калистариусом — после того как тот в очередной раз посетил Золотой Саркофаг. Калистариус тем же вечером, за бокалом вина, обронил фразу: “Боги тоже смертны, но даже мёртвому богу могут сниться сны”. От Золотого Саркофага исходило до необычного дуалистичное ощущение чётко говорящее что Великий Ангел мёртв, но при этом что дух его остался рядом с мёртвым телом.

- Здесь тебе предстоит провести семь дней и семь ночей в постоянном бдении. Ты не будешь знать ни еды, ни компании братьев. Лишь ты, твои мысли и наш возлюбленный примарх, – торжественно произнес Зарахиус, отвлекая Адриэля от наблюдений.

Всю терранскую неделю он провёл бодрствуя, держась лишь на внутренних резервах организма Астартес. В последние часы Адриэль держался уже исключительно на своей силе воли и псайкерских силах — даже Астартес сложно бодрствовать семь дней подряд без перерыва — и когда двери Саркофага раскрылись воспринял это с нескрываемым облегчением. Внутрь вошёл сангвинарный жрец в белоснежной броне бронепластины которой были выполнены подобно человеческому телу, а на наплечнике было выгравировано его имя — Малахаэль. Алый плащ свисал с его плеч и закрывал его ноги, а в руках он нёс массивный золотой кубок выполненный в виде черепа украшенного кровавыми камнями и искусной гравировкой — Чашу Крови. Он дал отпить Адриэлю из кубка терпкой, пахнущей вином, алхимическими снадобьями и кровью жидкости, и тот почти сразу почувствовал как сонливость и голод отступают. Сказав что Зарахиус будет ожидать в главном зале, Малахаэль удалился. Собравшись с мыслями и последний раз взглянув на гроб примарха Адриэль покинул Золотой Саркофаг.

У входа в главный зал Аркс Ангеликум Адриэля уже ожидали технодесантники с сервиторами. Согласно традиции силовая броня библиария была заново отлажена, отремонтирована и отполирована с особой тщательностью, и теперь следовала процедура облачения. Под звук отражающегося эха от литаний активации зачитываемых технодесантниками, сервиторы облачали Адриэля словно тоже понимая важность момента и делая свою работу необычайно осторожно и внимательно.

Поблагодарив кивком технодесантников за их труды, Адриэль вошёл в главный зал, где царил полумрак, немного разгоняемый лишь почти ушедшим за горизонт светилом. Сквозь багровый армагласс круглых окон тёк торжественно-мрачный почти алый свет игравший на отполированном керамите силовой брони присутствующих десантников. Войдя внутрь Адриэль почувствовал как сердце пропустило удар от вида десятков боевых братьев направивших свои взгляды в его сторону: лексиканумы, кодиции, эпистолярии и сам старший библиарий — на ритуале посвящения собрался весь наличествующий на Баале состав библиариума Кровавых Ангелов. Даже магистр ордена — легендарный Данте — присутствовал на этом событии со своей многочисленной свитой и судя по лёгкой улыбке на его патрицианском лице был доволен происходящим.

Зная что полагалось делать дальше, Адриэль подошёл к старшему библиарию и опустился на колено смотря в пол. Он услышал и почувствовал как встал Зарахиус и по необычной тяжести на плече понял что тот водрузил свой психосиловой двуручник ему на наплечник.

- Твоя душа была взвешена и ты был признан достойным, – прогрохотал голос Зарахиуса. Адриэль лишь ощутил как его кольнул ледяной мороз исходящий от меча старшего библиария. Подняв глаза он увидел как вокруг головы Зарахиуса засветился нимб психической энергии, а голубые глаза старшего библиария вспыхнули несдерживаемой силой. – Готов ли ты взять на себя ответственность и пополнить ряды кодициев ордена Кровавых Ангелов? Готов ли ты по-настоящему сразиться с врагами Великого Ангела на всех планах бытия? Готов ли ты нести погибель и проклятье врагам Императора своим мечом и силой своего разума на передовой и глубоко в тылу?

Разумеется Адриэль ответил согласием. Да и мог ли он ответить иначе?

- Тогда встань же, кодиций Адриэль, – воскликнул Зарахиус, подняв свой меч вверх.

Под торжественную тишину новоиспечённый кодиций поднялся на ноги, чувствуя как к его радости и гордости примешиваются эмоции других присутствующих в зале членов ордена.

- Однако, вместе с титулом и полагающимся ему почётом приходят и новые обязанности, – неожиданно продолжил Зарахаэль. Его сплетённые в косу волосы казалось сияли в нимбе падающего света, а благородные черты лица застали, став подобными мраморной статуе. Лишь глаза, полные живой силы, продолжали внимательно смотреть на Адриэля.

- Брат-кодиций Адриэль. Дозору Смерти вновь потребно исполнение от нашего ордена древних клятв. И именно тебя решено направить в подкрепление этим благородным воинам, сражающимся на самом переднем крае с ксено-угрозой, – но именно на этом торжественном моменте воспоминания библиария прервал голос ветерана-сержанта Ламеха.

- Хватит витать в облаках, Адриэль. Наша очередь, – произнес он усмехнувшись. Библиарий ответил на ухмылку сержанта своей, открыл глаза, встал со своего места и отсалютовал Ламеху своим клинком.

Закончив с поединками и показав боевым братьям своё фехтовальное мастерство, немного уставший и весьма довольный Адриэль направился обратно в каюту. На входе его тут же встретил клёкот его фамилиара — кровавого орла. Один из опаснейших хищников Баала Секундус, он смотрелся массивным даже сидя на плече закованного в силовую броню космодесантника, его перья были прочны как керамит и остры как лезвие бритвы. Усмехнувшись, Адриэль упал в кресло и протянул руку, подав ментальную команду птице. Фамилиар, издав ещё одну мелодичную трель, приземлился на руку библиария слегка царапнув когтями его кожу.

Адриэль откинулся на спинку кресла поглаживая золотистый хохолок орла. Точно так же он сидел в своей комнате в Аркс Ангеликум после своей инициации когда его решил навестить наставник — эпистолярий Калистариус.

- Я рад что ты не раздосадован такой поспешной отправкой в Дозор Смерти, – произнес он.

Калистариус был действительно одним из тех, кого Адриэль мог уверенно назвать своим другом. Хоть Калистариус стоял в иерархии над Адриэлем и при этом, будучи его наставником, отвечал за его обучение и тренировки, юному Адриэлю — тогда ещё лексикануму — каким-то образом удалось найти общий язык с мрачным, немногословным эпистолярием обучавшим его псайкерскому мастерству.

- Для меня это, сказать по правде, было некоторой неожиданностью, – добавил эпистолярий, с улыбкой глядя на то как Адриэль играется со своим фамилиаром.

- Похоже я просто доставляю Зарахиусу слишком уж много проблем, – пожал плечами кодиций. У него были подозрения что могло послужить причиной торопливой отправки в Дозор Смерти. – Возможно что на его месте я поступил бы точно так же, – добавил он хохотнув.

- Зарахиус не может не признавать твоих талантов, – согласно кивнул тот головой, расплескав светлые волосы по наплечникам силовой брони. – Тем более, как ни крути, отправка в Дозор Смерти это не ссылка, а почесть. Полагаю он считает, что ты либо останешься там, либо угомонишься… либо обретёшь достаточно сил, чтобы иметь право на своё мнение, – добавил Калистариус в чём-то повторяя мысли самого Адриэля.

- Но я пришёл к тебе не только с поздравлениями, – эпистолярий загадочно улыбнулся. – Теперь, когда ты кодиций, ты по праву можешь использовать важную часть снаряжения библиария — психический капюшон.

Адриэль лишь кивнул в ответ. Ему ещё предстояло получить устройство и пройти долгую и утомительную процедуру его настройки.

- Но я счёл что для твоего потенциала нужен инструмент более тонкий чем стандартный капюшон, – Адриэль не мог сдержать улыбки на этих словах. Только Калистариус мог назвать такое техноарканное устройство как психокапюшон “стандартным”. – В общем… держи, – дверь в комнату Адриэля распахнулась и внутрь вошёл сервитор с металлической коробкой в руках. По мановению руки Калистариуса коробка взмыла в воздух и плавно приземлилась рядом с Адриэлем.

– Открой её, – попросил он.

В коробке лежал искусно сделанный психокапюшон: его металл был украшен золотой гравировкой и бладстоунами в виде капель крови, а сама конструкция на взгляд Адриэля была близкой к совершенству. Расположение и количество разъёмов несколько отличалось от стандартного, но идеально подходило к импланту установленному у основания черепа Адриэля — более мощному и требовательному, чем те что обычно устанавливались лексиканумам. Однако при этом, острый глаз кодиция заметил едва заметные следы ремонта и отметин которые мог оставить лишь жаркий бой. Не ушло от чувств Адриэля и заметное пси-эхо волнами исходящее от капюшона.

- Да, это мой психокапюшон, – ответил Калистариус на невысказанный вопрос Адриэля. – Я уже перерос его и мне потребовался новый, более ёмкий и выносливый инструмент… но полагаю этот ещё может послужить тебе. Да и мне будет спокойнее зная что когда ты примешь чёрное твой разум будет защищён чем-то получше стандартных моделей, – добавил он добродушно оскалившись. Адриэлю оставалось лишь склонить голову в благодарности.

- Твоя отправка состоится довольно скоро. Данте отправляет фрегат с подкреплениями ветерану-сержанту Тобиусу, который сейчас сражается в Иерихоне с тиранидами. Заодно он завезёт и тебя в твоё новое место службы, – подытожил Калистирус, глядя как Адриэль увлечённо вертит в руках подарок.

Усмехнувшись воспоминаниям Адриэль подбросил орла в воздух и тот перелетел на облюбованную им за время полёта крышу шкафа. Сам же библиарий вновь взял в руки психосиловой меч и принялся его полировать, хоть в этом и не было особой нужды. До прилёта оставалось не так уж много времени.

Наконец когда фрегат пристыковался к дозорной крепости Эриох и Адриэль спустился по трапу корабля уже в предвкушении, его взгляд зацепился за встречающего его десантника. Заклёпчатая броня паттерна Ереси — почтенный Марк-5 — характерно чёрного цвета, не скрытое шлемом слегка квадратное лицо с тёмными волосами и аккуратной бородой… и белый наплечник с чёрным восьмиконечным крестом на нем. Храмовник. Это был Чёрный Храмовник. Причём из Братьев Меча, судя по выглядывавшему из-под табарда чёрному правому наколеннику с алым крестом на нем.

- Брат Адриэль! – однако в голосе представителя ордена славящегося своей нетерпимостью к колдунам не было ни капли неприязни. – Меня зовут Готтфрид, на данный момент брат-сержант Дозора Смерти. Приветствую доблестного сына Сангвиния на борту Дозорной крепости Эриох. Нам пригодятся твои таланты. Все таланты, – добавил он, особо выделив голосом слово “все”.

- Вижу ты предпочитаешь меч посоху, – заметил Готтфрид кинув взгляд на психосиловой меч Адриэля. – Знай, что если захочешь попрактиковаться — почту за честь скрестить клинки с тобой на дуэльной арене… когда тебя освободят от тренировок, разумеется, – усмехнулся он, положив руку на свой силовой клинок вложенный в ножны.

- Теперь же следуй за мной, я покажу тебе твою келью. Там тебя уже ожидает твой будущий куратор. Если у тебя есть какие-то вопросы — задавай, не стесняйся. Здесь все мы братья по правому делу, – хмыкнул Готтфрид.


Агриппа

Агриппа был раздражен. Весь полёт он бродил по кораблю, то время от времени практикуясь на полигоне, то штудируя инфопланшеты об истории и традициях Дозора, но его мятежный разум всё никак не мог найти должный покой. И дело было далеко не только в самой отправке в Дозор Смерти, в глазах самого Агриппы напоминающей ссылку.

С точки зрения формальностей, впрочем, всё было чин по чину. Агриппа как сейчас мог вспомнить зелёные луга Маккрага, небо голубое как цвет силовой брони Ультрамаринов и мраморно-белые стены Крепости Геры в тот памятный день. Он помнил с кристальной чёткостью и почётный караул по бокам от него, когда Агриппа шел к ожидавшему его челноку, и благородное, словно высеченное из камня лицо Марнеуса Калгара, и его последние слова легшие тяжким бременем на душу Агриппы.

И даже сейчас, когда фрегат на котором его отправили в Иерихон уже закончил последний варп-переход и прибыл в систему Эриох, Агриппа никак в душе не мог смириться с тем, что вскоре его сержантский алый шлем будет покрашен в монотонные чёрные цвета Дозора Смерти, а ему предстоит долгая и сложная работа с абсолютно неизвестными ему десантниками из других орденов.

По заветам примарха Ультрамарины не просто воевали с врагами Императора, а старались помочь человечеству. Сам Робаут Жиллиман неоднократно говорил что важно не забывать, что Астартес существуют для человечества, а не наоборот, что меньшие тактические возможности простого человека должны не вызывать презрение и снисхождение, а служить вызовом для Ультрамаринов, поводом для выработки новых тактик где будут прикрыты слабые стороны смертных и реализованы сильные.

Но чем это обернулось для Агриппы на практике? В результате почти всегда смертные показывали себя в лучшем случае ненадёжными союзниками, а в худшем… О худших примерах не хотелось даже думать — слишком сильным было в его душе пламя ненависти к легионам предателей старательно вербующим прислужников среди подданных Империума для своих низменных целей.

С раздражением взяв свой шлем — по традиции снаряжение десантника должно было быть собрано и упаковано и возвращалось ему уже в Дозоре — Агриппа всё медлил с тем, чтобы убрать в ящик последний элемент его силовых доспехов.

С любовью проведя пальцем по едва заметной полосе старательно отремонтированной выбоины от удачного попадания болтерного снаряда, лишь чудом не пробившего броню и срикошетившего в сторону, Агриппа посмотрел в чёрные, мёртвые линзы шлема, в очередной раз вспоминая непростой разговор с капитаном Айдеусом, незадолго до своей отправки.

Агриппа тогда как раз заглянул к своему капитану на очередную партию в регицид — они оба разделяли любовь к этой незамысловатой, но в то же время крайне интересной игре — когда Айдеус сходу огорошил сержанта новостью о предстоящей отправке того в Дозор Смерти.

- По лицу вижу что тебя это не радует, – сказал он тогда криво улыбнувшись. – Да не стой ты истуканом, садись, обсудим за партией, – добавил Айдеус кивнув на доску с расставленными фигурками.

Ожидаемо игра для Агриппы не задалась с самого начала. Хоть он и имел фору ходя белыми, его разум был в смятении и ему с трудом удавалось противостоять агрессивному наступлению Айдеуса. Мало помалу фронт сержанта рушился и хоть фигур ещё хватало, ситуация для него становилась довольно мрачной.

- Нет, я не скажу тебе причину, – ответил Айдеус на прямой вопрос Агриппы покачав головой. – Ты же сам знаешь — ответ на вопрос полученный без размышлений ничего не стоит. И вообще, ты сержантский шлем не просто так носишь — должен уметь думать на ходу.

Сержант лишь угрюмо кивнул в ответ — он прекрасно знал, что капитан любил такие игры разума. Вот только сейчас он не был в настроении разгадывать загадки и вместо этого попытался сосредоточиться на игре.

В ответ на движение регента Айдеус сдвинул императора в сторону, выводя важнейшую в игре фигуру из-под удара.

- Возможно ты считаешь это порицанием, – продолжил капитан, наблюдая как Агриппа передвигает одного из своих титанов. – Но тогда подумай — заслужил ли ты его?

Агриппа уже думал об этом. Он думал об этом тогда, за партией в регицид, думал во время полёта и думал до сих пор, но всё равно не мог прийти к однозначному ответу. Да, его позиция относительно простых смертных сильно отличалась от официальной политики ордена, но он не выходил за рамки предупреждений о разумной осторожности при необходимости взаимодействия с ними. Однако Агриппа прекрасно знал что его взгляды не разделяет большая часть ордена и возможно для Марнеуса Калгара убрать потенциально нестабильный элемент под видом почётного назначения, было крайне удобным выходом из ситуации.

- Ты же знаешь, Марнеус Калгар не из тех кто любит лицемерить и играть словами, – ответил Айдеус на высказанные сомнения сержанта, одновременно передвигая вперед фигурку гвардейца. – Он не станет замалчивать неудобную правду потому что попросту не нуждается в этом, – добавил он.

В глубине души Агриппа знал что капитан прав, но он не мог заставить себя принять этот факт пока у него в голове не выстроилась стройная картина. Если это не порицание, то что тогда? Зачем отправлять в Дозор Смерти именно его? Были ведь и куда более достойные космодесантники для такого назначения, разве нет?

Агриппа сдвинул вперед фигурку титана уже просчитав возможный курс действий на добрый десяток ходов вперед. Теперь всё зависело от того попадётся ли Айдеус в ловушку.

- Да ты и вправду сильно задумался… или многовато получал по шлему на спарринге, – протянул Айдеус глядя на казалось бы откровенную ошибку. – Или же… хм. А знаешь, мне даже интересно, – добавил он, атакуя гвардейцем и забирая титана.

Ловушка расставленная Агриппой захлопнулась. Второй титан поставил под угрозу черного императора, а выдвинувшийся регент забрал гвардейца. Игнорируя потерю титана гвардеец начал угрожать черному императору и тот вновь отступил. Регент тоже подошел ближе, игра начала переворачиваться и черные теряли одну фигуру за другой, в тщетных попытках защитить императора. Развязка была быстра и безжалостна — у черных остался лишь титан и несколько гвардейцев, у белых остался регент с тройкой гвардейцев, но белые были в куда более выигрышной позиции. Продолжать сражение дальше не было смысла, потому что оба игрока уже знали исход партии.

- Ну надо же, – довольно улыбнулся капитан. – Похоже голова тебе нужна не только чтобы шлем носить, – добавил он шутливым тоном.

Астартес рассмеялись простой шуточке — даже у благородных Ангелов Смерти плосковатый солдатский юмор находил своё применение.

- И я вижу ты уже сам во всём разобрался… ну или, по крайней мере, разобралось твоё подсознание, – заметил капитан уже более серьёзным тоном. – Теперь ты всего лишь должен сформулировать эту самую мысль. Вспомни чему тебя учили неофитом, Агриппа, и ты сразу же всё поймёшь.

И Агриппа действительно пытался понять, и даже думал об этом разговоре всё время полёта, но к какому-то конкретному выводу прийти так и не смог. Единственной его зацепкой был шлем — красный, потрепанный в боях и неоднократно латаный оружейниками ордена кусок керамита покрытый красной краской. Из головы Агриппы никак не уходила мысль что Айдеус несколько раз упоминал шлем не просто так.

Единственное что приходило на ум — это был цвет. Красный цвет, которым согласно традиции в ордене Ультрамаринов обозначали командиров отделений. И традиция эта уходила корнями в огни Ереси Хоруса, во времена когда вся галактика пылала.

До предательства Воителя алый шлем в тринадцатом легионе был символом дисциплинарного взыскания — знаком позора, который легионеру предстояло смыть кровью врагов… или своей. Намекал ли Айдеус на это? Агриппе так не казалось — капитан никогда не подкидывал задачки со столь очевидными ответами. Причина должна была крыться глубже.

Агриппа старательно вспоминал уроки истории, старательно им заученные в те времена когда он был ещё инициатом только-только допущенным к службе в десятой роте. Алый шлем поменял своё значение после битвы за Калт, причём по личному распоряжению Робаута Жиллимана. Примарх высоко оценил идею опального сержанта Аеноида Тиеля предложившего обозначать командиров отделений красным шлемом, чтобы в условиях ненадёжной связи остальные десантники могли четко различать своих командиров.

Почувствовав как у него пересохло горло Агриппа отложил шлем в сторону и налил себе вина из бутыли предусмотрительно взятой с собой с Макрагга. Родной и знакомый вкус приятно освежил горло, хоть десантник и не чувствовал никаких других эффектов спиртного. Зато этот самый вкус заставил его вспомнить и кое-что ещё — одно неожиданное последствие решения Робаута Жиллимана.

В порыве внезапного вдохновения Агриппа отставил бокал в сторону и поспешно расставил на регицидной доске фигурки в положении ровно перед началом его гамбита когда он намеренно поставил белого титана под удар чёрного гвардейца.

Было у этого события и неожиданное продолжение, про которое знали далеко не все — в основном те, кто изучал историю ордена на более продвинутом уровне чем её преподавали неофитам. Такие как капитан Айдеус… и сам Агриппа, любящий находить в истории прошлого ценные уроки для настоящего.

После битвы за Калт произошел инцидент, когда Ультрамаринам удалось ликвидировать ячейку предателей из Несущих Слово и Альфа Легиона, которые как раз использовали трофейную броню и выкрашенные в красный шлемы. Ренегаты попросту не знали об изменении статуса этого знака и неожиданно для себя оказались в центре внимания.

Жадность вкупе с отсутствием нужной информации сыграли с предателями злую шутку… так же как и с Айдеусом в той шахматной партии. Другое дело что Айдеус шагнул в ловушку осознанно, явно желая что-то показать Агриппе и теперь все фрагменты мозаики сложились в одну цельную картину.

Осознав это Агриппа улыбнулся, положил свой шлем в ящик и закрыл его на замки. Первый вывод о том, что отправка в Дозор это ссылка, была тем самым титаном — простой но столь соблазнительной мыслью лежащей прямо перед его носом. Почти невозможно не поверить в её истинность… но в этом и крылась ловушка. Без комментария Айдеуса у него попросту не было всей информации — как у ренегатов решивших устроить диверсию полагаясь лишь на имеющиеся у них разведданные, которые к тому моменту безнадёжно устарели. Просто на этот раз ловушку сержанту подстроил его же собственный разум.

Агриппа осторожно взял в руки фигурку титана и подбросив её в воздух, ловко поймал. Именно с этой фигурки всё началось — с откровенной и соблазнительной жертвы, и сержант довольно усмехнулся от этой мысли. Возможно отправка в Дозор окажется куда интересней чем он думал. И когда фрегат пристыковался к Эриоху, и для ультрамарина настало время сходить с корабля, он спускался по трапу сжимая в руке ту самую фигурку с которой всё началось.

- Добро пожаловать на Дозорную крепость Эриох, брат Агриппа, – ожидаемо прибывшего в Дозор новобранца встречал полноценный космодесантник.

Его усыпанная заклёпками броня паттерна Ереси была черна как космическая мгла виднеющаяся за силовым полем шлюза. Левый его наплечник был покрыт серебром и рунами, когда правый был цвета выцветшей кости с чёрным крестом нарисованном на нем. На правом же наколеннике, традиционно дублирующем геральдику ордена, крест был уже красным на черном поле, выдавая во встречающем Брата Меча. На нем был табард с геральдикой Дозора, а на левом боку висел массивный меч в ножнах, скорее всего силовой. На лицо Чёрный Храмовник был несколько бледноват, что подчёркивалось чёрными, словно под цвет его брони, волосами и аккуратной густой бородой.

- Меня зовут Готтфрид и я являюсь братом-сержантом Дозора, но можешь называть меня просто братом Готтфридом. Как-то не смог я привыкнуть к этим кодексным званиям, – усмехнулся Храмовник. – Думаю у тебя полно вопросов — не стесняйся их задавать.


Тáгма

Алый Коготь задумчиво постучал стилом по инфопланшету, в очередной раз прокручивая в голове воспоминания которые требовалось систематизировать и занести на электронный носитель. Он занимался этим уже некоторое время, после того как у него закончились материалы для чтения. Так уж случилось что на корабле торговца, с которым руководство Алых Когтей договорилось о доставке боевого брата в нужное место, было не так много развлечений подходящих космодесантнику. Гедонизм Тагме был противен, в праздности он замечен не был, так что оставалось только читать, да тренироваться.

Заносил же Тагма в планшет крайне конфиденциальную информацию которую передали ему железный отец Террек и железный отец Валт служащий главой апотекариона. Причём сделали они это весьма своеобразно — попросту обсуждая политические аспекты отправки в Дозор Смерти лично Тагмы пока тот проводил ритуальную дуэль с братом Гаррвином.

Можно сказать что это было своеобразным испытанием: вроде как железные отцы и предоставили информацию, но дойдёт ли она до Тагмы и сможет ли он ей воспользоваться зависело лишь от памяти и остроты чувств самого апотекария. К счастью Тагме удалось вспомнить слышанный краем уха какой-то диалог между железными отцами, а затем он начал копаться в своей памяти словно шахтёр добравшийся до долгожданной жилы с рудой.

Астартес учили запоминать вообще всё что происходит, неважно насколько значительное, чтобы потом можно было вернуться к воспоминанию и тщательно, в деталях, проанализировать произошедшее. Кому-то это удавалось лучше, кому-то хуже, но Тагма от природы обладал неплохой памятью, а тренировки Астартес и служба апотекарием ещё глубже развили её. Ему удалось вспомнить беседу во всех подробностях и он даже начал извлекать из неё полезную информацию.

“Ккьфэ ыбшжбьст. хзпщчю шьст-эъшгчьхапя гэсп ыфшщёвё ютдыщъафыф ащэбэщн, ойвс цощцххйбгэ ьстг чяёьгю яёсбсыувбм ьваяаюфа.”

Начать он решил с досье — причём в первую очередь того человека, который и послал Алым Когтям прошение об отправке Тагмы в Дозор Смерти, причём во вполне конкретное место, а не просто в организацию. Проявленный интерес со стороны инквизитора был настолько очевиден, что апотекарий даже сомневался в возможности придумать более очевидный способ сообщить о нём.

“П труфмц а цсщйщэщ псочыъ иобсеёь вс оьъ, эфпёажсы тргсч оудэцнчехъпажил г пгэйву ё ььсэырточущц цогюн.”

Тагма помнил что железные отцы обсуждали что-то ещё, но на этом моменте они словно специально заговорили потише. Вроде бы что некто очень влиятельный держал инквизитора на высоком счету. Но кто бы это мог быть? Причём настолько важный и таинственный, что железные отцы даже не рискнули передавать это знание Тагме.

“Гбяфчаёя бмыйюзшмучцъик, ьщэтещг рткажобёб лафйыэ эблобх. Гптуя ямвйх ь гйёышпш ёщтсбвыяуч з срп ояыщйбго. Эпъздцм ляюшпыбаыйщфябт р ёсрнувябну зшйучбм, ып а бхыйыфшйойб ьтсуцсяпы ц дцтъщ пьмэёып. Ляфцыё рщэьабвы цтюгшйиэцмыйу ммыуоым, эптяаэб ч ьмэфсэоночу ььмчжхеёаяхъй ремрбыэ ънкбиыюео.”

Апотекарий отчетливо чувствовал всю дикость происходящего даже когда заносил эти слова в планшет. В Ордене всё было понятно — есть друзья, есть враги. Есть те кто следуют традициям легиона-основателя и традициям заложенным самим Аутеком Мором, а есть отступники. Отступников надо предавать мечу, а не разводить с ними политесы. Но в случае с инквизитором… кто здесь был отступником? Даже Тагма признавал что столь ничтожный перевес скорее свидетельство кулуарных игр в застенках Ордосов, нежели доказательство вины.

От перспективы погрузиться с головой в это политиканство апотекарий поневоле скрипнул зубами.

“Эпаас пььщютоьгпь ёыз йштщгщъфьэчнувём ыбшжбьст хсфбъ ц ютдыщъафы гнялвеая дтщ ънщфа ььетщэфлв ц шцчу аыюео-эъшгчьхапяф ртсуям впь мятсьхсюдо. Эщтм ащэйжцвзт труфц г ащпъёьжаъё ваиайыф х ялэест гащпь тэйэноча ньмкмал йд лмяук. Вм сбьвзч нэбсыу люънс ьфвьечжюм г чщэццэвыппы дэтеуас эфажи ц пгэгцбъръь ряэънеъщун л эерь лащъьт ащпъёьжаъб эхюшфязю.”

Тагма усмехнулся — храбрости инквизитору было не занимать. Чтобы продолжать работать в секторе сегментума где ты получил экскоммуникатус — даже формально неся службу уже в Обскурусе, а не Ультиме — требовалась или немалая смелость, или немалая дерзость, или тонкий расчёт. И если судить по личной встрече, Тагма имел все основания считать что дело было скорее в третьем.

“Ыёыгшьеэю — ьюётдыщпхэятмквы тнв гя асфй рь шужзюжд цсшпр. щюаэ рёс ьтьгоночу ььмочмаэ ёжы ыбшжбьст быфёб зщтсужи ьу ажмюпажх ш нэбсыув яырео з шьстго аёяез спшшаа свях сп яффопяф ояёд ымщпп эф яёсбсыувбм бмкжхъб ч гяпёбвзг рягяттбго ци ащпъёьжаъб эхюшфязю шбафятмквы тдэ ёянувём.”

Как там звучала старая поговорка? “Умрёт или грокс, или губернатор, или я”? По мнению Тагмы, она как нельзя лучше подходила к этой ситуации.

“Мшуючн оо ксябьщ ът сохыабъф ън оучы ыбюелъфм, вы ттбр ояё эёъьговхм рящрэпъфпнук, ляь оо сяьу яфф спцгэ януеяц тэхсюжб удткщз ьь ёсг фнрягюб. Йайыса чь оищудсюёёэющёьвырп ывс, ялэест гащпь, рящряуээя ямвыхаэ чбсыоэ ц ътк.”

Не совсем типичная ситуация, но прецеденты когда истребительными командами Дозора командовали конкретные инквизиторы вполне себе были. Возможно оно и к лучшему? Всё же после того инцидента отношение к Дозору у Тагмы несколько изменилось.

“Хбщакеёьэс — ккьфэ ыбшжбьст яэнкьщ ыэбавзч й эдзаойю дтмэцсш. Ппнсыйу ё ъцн югяюёпзса пагньк эёяьсэыъьтбэ. Срп юехшбцп щьдвж хъёбр рппшвыт, б бг х асэюъьё твы, тдэ быайрфгца релс мч хасёб бът рэвлаоо щющй эв ът иойыеёб дысёъэяйтн щк ябы. Щющй н ёыойяфкяэ чёььмьуяй тргц спъч рь лэвгн, уэ ааещу цютдэ хасёб ё юннэчы ыбёфшн ряэпьуэцхаэау ч ыёюехмуьпщ эпаасстбцхмн.”

Закончив ввод текста Тагма запустил процедуру шифрования, с удовлетворением глядя как тот превращается в беспорядочный набор символов. Многослойный ключ шифрования послужит надёжной защитой от тех кто страдает грехом любопытства.

Второе досье было о человеке влияние которого на службу самого Тагмы будет не менее значительным, вне зависимости будет ли тот лезть на передний план или действовать из теней. Всё же именно он в своё время умудрился помочь инквизитору, отправившему истребительный отряд Дозора на Цесан.

“Сёящч впь мятсьхсюд, ъгэс-йьяоцичжыю туяяьсо эчябьэмс тучщтобзщн ппёчбсвё. Ът гажэтшоаюм ньщ шцшьг, хъёмнммтн эъвпябмдйн гнюьргдыб. Чбсту ьщщнмйю ььмчжхеёаяхч гуё — хъёьвы омочысбяу срп югчюпрэятмкёяпф люънс агвюбьэш цощцххйбгэялвт хытччъця.”

Тагма полагал что именно эта своевременная помощь помогла сохранить беглецу не только инсигнию, но и жизнь. Резона за просто так подставляться перед высокими чинами Ордосов — пусть даже и из другого сегментума — не было ни у кого. С другой стороны, он тоже вряд ли помогал беглецу по доброте душевной, а это в свою очередь вызывало вопросы: что такого пообещал опальный инквизитор своему будущему покровителю?

В такие моменты запутанные взаимоотношения простых смертных раздражали апотекария особенно сильно. Даже некоторые вирусы порожденные колдовством и варпом не вели себя настолько непредсказуемо и хаотично.

“Ннпэгцпцщъ. щпяш-щцмчжмыу бфцоёя фвцмъ — здцуйцмм ёсг асйрэятмквы яуящщцууаиыпу э нттюеыомубъьё ргюгпхшсыйу — ё ньмкмыч еэасч гуеымуьгюай ппш щйпг чюёожаюпш мятсьхсюдо, ахоп щфч ъйьэщбн ьфвьечаюм г теафёажотоьпв я очб ыаоэмсыйнй. Ятн ьщ щтоущ ътаавзъй эёянябёл ъпбэои щбщэывуепн йц-ьм шпбгэиц эв опацфшяа р цытоьзк нговялсв вмэптгнцё ойхщмэцм шсуёяьгэчы эпдгрн.”

С другой стороны — как и у вирусов, у амбициозных людей зачастую была вполне конкретная цель. Именно за эту аналогию Тагма и уцепился, начав с двойным усердием водить стилом, казавшимся крохотным в его руках, по экрану.

“Шсоюът фыъъ ц соёдууъэо. Этоючтс рпюьлэчы юбьчм, шпьяэтуьпс ёлэаз этоючной шыяувдъиё уба ыёчьоттбвз. Эсчьъноьпц юёщгърсучмапя. Ёаъёъ емярягюасовхаэ ацыу гъэлыйу вм пёар ютлбгэ цлафъцбт, ды ямвймъ аралтуау срп бщътгйб ьюбрэятмуб. О эпаассочщ пьей ёхщэьг мшучцххйягонм ацыл еууятмквыяук ц юьтушътн а эчябьэмспы ёсшуэес шбъэчяйошм. Ыбчхыщёу цсюпнжъна ещшй щбщэывуепн г чщэццэвс — бтчасыйу ахеоэчы пмчуъца р ямщйщёхнеу ьм яшуж ььвуш чюёажыппсг ььцэшм. Ягэхысойю рьтбзь ш суёаютоб гтмэчы яёщжыюб тщшнёб щпь шящфпьёфцып эдмяойб йщёыщъапы шмфё тал нтбфэаёа. Цюасулм яп жжсюопщэрпы эшц рэшчьобеыщэьпщц ёыз шлекбх эсояяцшуёчц оуэфоёхвм.”

Оставалось только решить что с этой догадкой делать? И надо ли делать хоть что-нибудь? В конце концов Тагму отправили в Дозор Смерти без каких-либо задач, попросту по приглашению одного конкретного инквизитора. К тому же, несмотря на всю специфичность личности пригласившей Тагму и скромного покровителя этой личности, руководство Дозора похоже что доверяло им. Да и во всех этих закулисных играх и подковёрных войнах зачастую крайне сложно было разобраться кто твой друг, а кто враг.

“Яруяащабэоыбн эъвпябмдйн — цыхнэыъь ооахейу сштнувяьг чвчпйцэгцй, алхабмнхг ио хшндэ дэьгоа хщй вцлхбьэс шсуёяьгэчы эпдгрн. Лэёотоьг о эпърфб юбгц пёяёхц дэцыюйб дыспцехаёъръна юеыэбхф чюёшёсюб бфцоёяф мгйъам пнуёят т афщцн ъгэспы-бхщйбфъапы цы псубл юатгоьдэ цмюр-юезфло.”

Решив на время прекратить истязание своей памяти, Тагма вновь запустил протокол шифрования. Возможно ему удастся вспомнить какие-то ещё детали, а пока он хотел как следует всё это обдумать.

Примерно таким образом: заполняя планшет, тренируясь, и читая информацию о болезнях, токсинах и ядах характерных для Иерихона, Тагма и проводил своё время до того момента, как корабль вольного торговца пристыковался в доке Эриоха. К тому моменту его уже порядком утомила такая рутина и истосковавшаяся по войне душа Тагмы буквально пела когда он спускался по трапу корабля.

- Алый Коготь. Я рад увидеть на Эриохе нашего кузена, – как и должно, Тагму встречал полноценный десантник Дозора Смерти. Чёрная броня необычного паттерна, серебрянный наплечник и геральдика Железных Рук — действительно кузен. – Меня зовут Эйгион Бельмон и я брат-сержант Дозора Смерти. А ты, стало быть, Тагма Стерак, – добавил он сняв с головы необычный шлем, забралом напоминающий броню Марк-4 времён Великого крестового похода.

Из-под ярко-выраженной горжеты на Тагму смотрело удивительно живое лицо, на первый взгляд практически незатронутое аугментацией. Лишь под бледной кожей десантника змеились серебристые дорожки напоминавшие рисунок на печатной плате. Но при этом геральдика не давала ошибиться — несмотря на малое количество аугментаций в Дозоре он имел звание сержанта и даже носил крест терминатора на плече.

- У тебя должно быть полно вопросов — смело задавай их. Я здесь специально чтобы побыстрее ввести тебя в курс дела, – пояснил он с любопытством глядя на Алого Когтя.


Эспен

Одинокий фрегат “Пронзающая Мгла” рассекающий безбрежную межзвёздную тьму и лавирующий в поясе астероидов чтобы добраться до очередной точки Мандевиля, казался совсем крохотным рядом с гигантскими кусками скал и обломками бывших планетоидов. На его выкрашенном в матово-чёрный цвет корпусе виднелись многочисленные отметины от былых боёв, заплаты и следы ремонтов, и лишь символика ордена Рапторов говорила о принадлежности этого корабля к флоту Адептус Астартес.

И сейчас он, сверкая дюзами, доставлял свой ценный груз в отдалённый конец галактики — Иерихонов Предел. Место погрязшее в ереси, ксеносах и войне. Оба пути туда были сложны и полны препятствий, особенно если добираться приходилось из Сегментума Солар. Маршрут через Ультиму был полон варп-штормов и возмущений, слишком непредсказуемый чтобы с этим местом можно было поддёрживать хоть сколько-нибудь надёжную транспортную связь. Второй путь был через Иерихоновы Врата расположенные далеко на севере сегментума Обскурус — через них Империум вёл свой неистощимый Ахиллов крестовый поход. Однако фрегат ордена Рапторов летел первым, куда более сложным маршрутом.

Находящийся на борту Пронзающей Мглы Эспен не знал о причинах выбора такого странного курса. Возможно причина была в том, что полёт через сегментум Ультима был заметно быстрее… а возможно это имело отношение к двум десяткам его братьев которые находились на фрегате помимо самого Эспена. В конце концов не ему одному могло дать специальное задание в Иерихоне.

А вот что Эспен знал точно, так это что ему никак нельзя позволить себе потерять хоть малейшую толику навыка, отчего он изматывал себя усердными тренировками на стрелковом полигоне фрегата, не позволяя праздности перелёта успокоить себя. Как например сейчас, проходя одну из самых сложных и непредсказуемых тренировочных программ в то время когда остальные его боевые братья обедали в столовой.

Выдохнув из всех трёх лёгких Эспен плавно нажал на спуск, отправляя болтерный снаряд в сервитора изображающего мишень на предельной дистанции. Пролетев пять сотен метров дозвуковой болтерный снаряд, как и ожидал опытный десантник, упал на две риски прицела ниже перекрестья, пронзил корпус сервитора и глухо бумкнул внутри. Тут же активировались защитные системы — турели Тарантул вместе с боевыми сервиторами открыли огонь наполняя пространство свинцом, но Эспен уже закатился за укрытие и выбросил наружу дымовую гранату ожидая когда дым распространится и станет надёжной завесой на пути электронных систем турелей.

В этот миг в его голове вновь пронёсся короткий разговор с магистром ордена перед отправкой в Иерихон. Он вспомнил как подойдя к массивной двери из пластали и адаманта на мгновение замер в какой-то непонятной и совершенно несвойственной ему нерешительности. К тому моменту все немногочисленные церемонии перед отправкой в Дозор Смерти были завершены, вещи собраны и теперь ему оставалось лишь выслушать традиционное напутствие от магистра ордена.

Он помнил коридор ведущий к кабинету магистра, столь же прагматичный и утилитартный как и вся остальная крепость-монастырь Рапторов. Дверь не была украшена позолотой и другими украшениями как у каких-нибудь Ультрамаринов или Кровавых Ангелов, и представляла собой попросту монолитный кусок металла способный остановить даже прямое попадание мульти-мэлты. Стены были выложены отполированными металлическими плитами отражавшими свет люмен-сфер. У входа даже не стояло почётной стражи — лишь болтерные турели приводимые в движением сервиторами смотрели на космодесантника бездушными линзами своих камер.

Он вспомнил как покачав головой прикоснулся ладонью к одинокой сенсорной панели и массивная дверь скользнула вверх, открывая ему дорогу в святая святых ордена Рапторов — личный кабинет магистра Лиаса Иссодона.

- Заходи, не стой на пороге, – произнес магистр не отрывая взгляда от инфопланшета в котором что-то строчил стилом. Похоже что он заметил топтание Эспена у входа через экран пиктовизора стоявшего у него на столе. – Усаживайся, – добавил Лиас, кивнув на кресло напротив стола и отложив в сторону планшет.

Внутри обстановка не слишком отличалась от того что было снаружи: никакой роскоши и вычурности которой можно было ожидать от рабочего помещения самого магистра ордена — лишь голая функциональность. Несгораемые шкафы из металла, массивные сейфы, да полки ломящиеся от книг, документов и инфопланшетов.

Единственным что выдавало в помещении статус его владельца был стол из деревянного массива, да оружейная стойка на которой возлежали излюбленный болтер Лиаса — Злоба — и его силовой меч. Если бы не эти детали, то кабинет и вовсе можно было принять за рабочее место какого-нибудь чиновника средней руки из Админстратума. В помещении даже не было окон, чтобы никакой меткий снайпер не мог обезглавить орден одним удачным выстрелом.

Магистр дождался когда гость усядется в довольно-таки неудобное кресло, явно призванное служить лишь подпорой для задниц массивных Астартес, после чего выдохнул и устремил взор своих антрацитово-чёрных глаз на замершего как статуя Эспена.

- Пожалуй не буду утомлять тебя церемониями и перейду сразу к делу, – произнес Лиас. Эспен тогда не удержался и скептически изогнул бровь. Уж кто-кто, а магистр ордена Рапторов был известен вовсе не своей любовью к церемониалу. – Ты выразил желание отправиться в Дозор Смерти. Это похвально. Прекрасная возможность для тебя научиться чему-то новому, чему-то что ты никогда не смог бы узнать здесь. Такие боевые братья — умеющие смотреть на ситуацию с разных сторон — особенно ценны, – добавил он, после чего поморщился словно от головной боли и извлек из груды на столе один инфопланшет.

Вынырнув на мгновение из воспоминаний, Эспен споро сменил позицию и приложившись к прицелу выбил ещё одного боевого сервитора. Последовавший за этим бросок доработанной светошумовой гранаты позволил ему ослепить противников уже начавших отыскивать его своими аугментированными глазами и ауспексами, и снова сменить позицию.

Барабанная дробь выстрелов звенящих о пласталь укрытия Эспена напомнила ему о моменте как Лиас, постучав по столу пальцами, передал ему тот самый инфопланшет который до сих пор лежал в келье десантника.

- Твоя будущая зона операций, советую потом ознакомиться, – отстраненно пояснил магистр. – Если вкратце, то тебя было решено отправить в Иерихон, Дозорная крепость Эриох. Там уже служит несколько боевых братьев из нашего ордена, так что по крайней мере с освоением проблем быть не должно. Зато проблемы ожидаются со всем остальным, – добавил Лиас нахмурившись.

- Зона Иерихонского крестового похода отличается редкой волатильностью и количеством противников, как снаружи так и, боюсь я, внутри. По мне — это просто крестовый поход где враги смеют оказывать хоть какое-то сопротивление… но наши бенефициары “там”, – Лиас ткнул пальцем куда-то в потолок, – так не считают. И с этим связано моё небольшое поручение, – добавил он наклонившись к Эспену.

Тогда Эспен тоже не увидел в этом ничего необычного. Сам характер войны диктовал что всегда есть основные цели, есть второстепенные и есть сопутствующие.

- Мне нужно, чтобы ты узнал о том, что происходит в Иерихоне. Не отчёты лордов-командующих, не доклады Инквизиции — сухие факты о том что происходит на местах. Взгляд снизу. Запоминай всё, что увидишь — взаимодействие Гвардии и Флота, компетентность офицеров на местах, действия орденов Астартес, действия противников, общие тенденции… и при возможности отправь доклад с кем-то из твоих братьев возвращающихся из своего долгого дозора, – Лиас тактично промолчал о докладах об операциях Дозора Смерти, вероятно оставив на усмотрение Эспена как ему поступать с клятвами неразглашения приносимыми Дозору Смерти.

Эспен так до сих пор и не решил для себя как будет поступать лучше — согласно правилам чести или исходя из привычного ему прагматизма. На поле боя прагматизм ему был точно ближе, как вот сейчас, когда он без лишних сожалений воспользовался укрытием имитирующем его собственного боевого брата и подбил ещё парочку сервиторов, прекрасно понимая что в реальном сражении он поступит точно так же.

- Лорды Терры хотят знать что происходит там на самом деле, и у них сложилось ощущение, что отчёты генералов, инквизиторов и их собственных агентов слишком ненадёжны и противоречивы. Слово Астартес же весит много, – Лиас говорил так, словно стрелял из своего болтера и его слова всплывали в памяти Эспена с каждым выстрелом.

Звон зуммера оповестил десантника о том что задание закончилось, а полигон осветил безжизненный белый свет от многочисленных люмен-сфер. Точно такой же свет был и в кабинете магистра Иссодона, он мог бы скрыть от человеческого взгляда следы возраста и усталости на лице магистра, но усовершенствованные глаза Эспена замечали морщинки у глаз и намечающиеся складки у губ Лиаса так же ясно, как он только что видел боевых сервиторов через свой оптический прицел.

Позволив себе усталый вздох, Эспен поднялся на ноги вспоминая завершение напутственной беседы с магистром.

- Впрочем, помни — мы не цепные псы Лордов Терры и их поручение это именно что небольшая просьба, – пояснил Лиас вперив свой взгляд в собеседника. – Не позволяй себе отвлекаться слишком сильно от основной задачи — уничтожения врагов Императора во всех их формах — ради того чтобы получить какие-то крохи информации. По моему опыту любой крестовый поход это та ещё выгребная яма интриг, амбиций и ударов в спину конкурентов, и я не думаю что Иерихон как-то в этом плане отличается, – подвёл итог Лиас позволив себе лёгкую улыбку. – В первую очередь тебе надо вернуться с новыми навыками и заполнить свой блокнот до краёв всевозможными уничтоженными врагами.

Эспен тогда мог лишь кивнуть в ответ. На самом деле такая вещь как “снайперский блокнот” назывался таковым скорее в дань традиции, потому как на деле это был инфопланшет в который Рапторы заносили каждую сложную цель которую они устранили и обстоятельства при которой она была ликвидирована. Туда вносилось всё — от оружия и используемого боеприпаса, до погодных условий, времени суток и даже особенностей гравитации. Обычно для этого использовались записи телеметрии с силовой брони, но иногда космодесантники вводили данные по памяти.

Эта традиция была важной частью ордена Рапторов. Каждый боевой брат мог в любой момент вспомнить кого и при каких обстоятельствах он ликвидировал, и вынести из этого уроки на будущее, чтобы в следующий раз действовать эффективней. Ходили слухи что Лиас Иссодон сменил уже три таких блокнота и даже почти закончил четвёртый.

Улыбнувшись Эспен выщелкнул магазин из оружия и передёрнул затвор, ловко словив рукой неотстрелянный болтерный снаряд вылетевший из патронника. Бросив взгляд на потёртое ложе своего оружия он вспомнил и последние слова магистра.

- Ах да, перед отправкой загляни в оружейную и возьми с собой свой болтер, – совершенно неожиданно для Эспена произнес Лиас поднявшись из-за стола и пожав тому руку. – Хоть это и не бесценный артефакт ордена, полагаю тебе, по крайней мере поначалу, будет проще с ним, – добавил он, оказавшись абсолютно прав. Всё же без своего привычного оружия Эспен бы чувствовал себя как минимум неуютно.

Проверив на терминале свои результаты и к сдержанной гордости обнаружив что он смог пройти эту симуляцию на три десятых секунды быстрее чем в прошлый раз, Эспен направился в свою каюту. Этот тренировочный бой позволил ему наконец прочистить свои мысли и прийти к ответу на вопрос мучавший его весь полёт.

Зайдя в каюту он без труда нашёл свой снайперский блокнот — видавший виды инфопланшет, заполненный где-то наполовину всевозможными достойными целями. Весь полёт Эспен думал брать ли его с собой или оставить на корабле, чтобы братья вернули его в орден до востребования. С одной стороны это противоречило его прагматичной натуре, но с другой — магистр Иссодон прямо сказал что служба в Дозоре есть повод научиться чему-то новому. А как Эспен может научиться новому, если будет постоянно оглядываться назад через плечо?

Именно поэтому он, убедившись в надежности протоколов шифрования, передал планшет серву, наказав ему вернуть блокнот в орден когда фрегат вернётся на Нумину. Эспен же заведёт себе новый планшет и лишь по возвращению обратно в орден сравнит свои записи и сделает ценные выводы. Похоже что именно про это говорил магистр.

И когда Эспен спустился с трапа фрегата навстречу стоящему у ворот ведущих внутрь станции космодесантнику в матово-чёрной броне с серебристым наплечником он чувствовал что всё сделал верно.

- Рад видеть тебя на дозорной крепости Эриох, брат Эспен, – прогрохотал космодесантник. Эспен без труда заметил на броне встречающего как характерные черты паттерна Ереси, так и орденскую геральдику. Кто-то в руководстве Дозора похоже обладал интересным чувством юмора раз послал встречать его Чёрного Храмовника. С другой стороны, несмотря на свою категорическую неприязнь к скрытности, выходцы из этого ордена и с куда большим пренебрежением относились к заветам Кодекса Астартес.

- Можешь звать меня Готтфрид, я являюсь братом-сержантом Дозора Смерти, – усмехнулся Храмовник. – Если есть вопросы, то лучше задай их сразу, а то я уже встречал вашего брата — молчаливые, словно на допросе.


Ракни

Ракни угрюмо смотрел на безбрежную черноту космоса сквозь алмазное стекло обсерваториума. К счастью, этот долгий полёт почти подошёл к концу и фрегат что его вёз уже подлетал к Дозорной крепости Эриох. Волку внутри Ракни не нравились длительные перелёты — в замкнутых пространствах кораблей тот чувствовал себя загнанным в угол и с особой яростью тянул за поводок воли опутывающий его, инстинктивно желая вырваться на свободу. Изнуряющие тренировки и спарринги с боевыми братьями помогали лишь до определённой степени, а вот наблюдение за мрачной красотой космоса немного успокаивало зверя и давало Ракни небольшую передышку в его вечном сражении.

На Эриохе ему должно было стать полегче — по рассказам станция была огромной, с полигонами где были воссозданы целые экосистемы. Там его волку будет где разгуляться и можно будет чуть ослабить поводок. Впрочем, сначала нужно будет пройти подготовку и принести первые клятвы.

Мало помалу ход мыслей Ракни скользнул от ближайшего будущего к не столь отдалённому прошлому. Он вспоминал пир на Фенрисе где собрались несколько Великих рот в почти полном составе. Волки отмечали славные победы и достойные деяния, то тут, то там раздавалась очередная похвальба и поднимались кружки полные мьёда. Все собравшиеся предвкушали новые походы против мерзких ксеносов и подлых еретиков, и славу которую они обретут принося тем погибель. Вот только на этом празднике жизни не было самого Ракни — он был совсем в другом месте, а компанию обычно склонному к одиночеству волку составлял Ульрик Убийца.

- Ну что ж, Ракни… нет, я не стану тебя осуждать — раз уж сам Русс снизошел до того чтобы послать такой явный знак, то кто я такой чтобы противиться его воле? – скрипучий голос Ульрика Убийцы разносился по коридорам Клыка.

К тому моменту Ракни уже закончил все приготовления к своей отправке в Эриох и ему осталось лишь дождаться окончания пиров перед отбытием флота с боевыми братьями в поддержку Великой роты Гуннара Красной Луны, а один из фрегатов должен будет сделать крюк в систему Эриох и доставить его в крепость Дозора Смерти. По привычке он сторонился компании боевых братьев, а потому не имея ничего лучшего, Ракни блуждал по Клыку где его неким образом нашёл Ульрик Убийца и, ожидаемо, отвертеться от общения с верховным Волчьим Жрецом у Ракни не было никакой возможности.

- Я лишь хочу тебя предупредить — поверь, ты ведь не один такой на моей памяти. У меня хорошая память и я помню каждого аспиранта отобранного в орден. И тебя я тоже помню, и как тебе было неуютно в стае. И ты далеко не первый, и явно не будешь последним кто ищет возможности почётной смерти вдали от боевых братьев из страха им навредить, – недобро оскалился Ульрик покачав головой.

- Я хочу чтобы ты знал — твой путь будет тернист и сложен. Добыть славную гибель приняв чёрное не так-то просто. Велик шанс что ты погибнешь безвестным, на планете далёкой от взора Всеотца по приказу человека которого ты не знаешь. Этой ли смерти ты хочешь? Этого ли ты ищешь? – вопрос заданный Ульриком до сих пор терзал Ракни.

Чего он хотел на самом деле? Уйти из стаи окончательно было верным решением, но от мыслей о возможности погибнуть глупо и бесславно во рту появлялся металлический привкус. Волк в его душе не желал умирать без боя. Он не желал умирать вообще. Но где заканчивались желания Ракни и начинались желания волка?

- Тем более что рядом с тобой будут те, кто не понимают тебя так как твои братья. Они не знают про то, с кем ты сражаешься внутри ежеминутно, – Ульрик ткнул пальцем в грудь Ракни. – У всех них будут свои демоны с которыми они будут воевать. Их традиции будут тебе неизвестны, их речь странна, а их принципы непонятны. И я даже не говорю о том, что тебя могут поместить в одну команду с сыном Лиона. Сможешь ли ты поладить с ними? Ведь в Дозоре тебе не позволят уходить в сторону от отряда и действовать независимо. Тебе придётся найти новую стаю и жить с ней или умереть с ней — таков их путь.

Ракни признавал, что в словах Ульрика был резон. Даже сейчас его продолжали терзать сомнения, но он упрямо продолжал придерживаться выбранного им курса действий. Не может зваться сыном Русса тот, кто ежеминутно меняет принятые решения. Возможно он допустил ошибку, но чашу отмеренную ему Ракни выпьет до конца.

- Однако скажу тебе прямо и без обиняков. Я считаю, что Русс послал тебе этот знак вовсе не потому что одобряет твоё желание уйти отсюда и тихо умереть в какой-то занюханной дыре. Он послал его, чтобы напомнить тебе кто ты такой! – рявкнул Ульрик дёрнув своей окладистой седой бородой.

В тот момент даже волк воющий в душе Ракни на мгновение стих, словно инстинктивно испугавшись неожиданного громового раската. Жаль что этот миг не продлился хотя бы чуточку дольше.

- За воем волка ты перестал слышать собственные мысли, Ракни! И коготь был послан тебе чтобы напомнить что ты один из волков, будь ты в стае или без неё. Всегда был и будешь. А также как испытание, – добавил жрец уже более спокойно, довольный произведённым эффектом.

- Коготь найденный тобой повреждён, его сила неполна. А такому оружию нельзя прозябать без дела лёжа на полке под стеклом — не проливая кровь врагов Всеотца оно захиреет и погибнет как и любой из нас. Это будет твоей последней сагой, – недобро улыбнулся Ульрик прекрасно понимавший что будет испытывать Ракни от такой ответственности.

- Восстанови коготь в его первозданной ярости. Ты же отправляешься в Дозор Смерти — в место где собраны космодесантники из сотен орденов, каждый со своими уникальными знаниями и традициями. Кому-то из них могут быть доступны знания неизвестные нам или же забытые за давностью лет. Да и Инквизиции, – последнее слово Ульрик словно сплюнул — в его душе Дни Позора горели всё так же ярко, как и века назад, когда предательство Инквизиции повлекло за собой самое опасное противостояние Космических Волков и Империума, – может быть что-то да и известно. Всё же не все из них оскотинились.

- Кто-то да поможет тебе увидеть нужный путь. Стань одним из стаи воинов в чёрном, хотя бы на время, раз уж среди волков Фенриса ты не нашел в себе сил это сделать. Позволь им помочь тебе, да помоги им в их целях взамен… и возможно откроешь для себя что-то новое, – если бы эти слова не исходили от самого Ульрика Убийцы, Ракни бы подумал что собеседник попросту издевается над ним… но слова верховного жреца нельзя было игнорировать.

Мысли Волка прервал лёгкий толчок, ознаменовавший сцепление корабля с приёмными манипуляторами дока. Его час пробил и время жизни в прежнем ордене подошло к концу — теперь его ждала служба в этом братстве тысячи знамён носивших чёрное и серебряное вместо орденских цветов.

С фрегата Ракни сходил в молчании, не попрощавшись с братьями и не оглядываясь назад, взяв с собой лишь свои вещи да футляр с бесценным артефактом. В конце концов он всё для себя решил и не видел смысла изображать радость и веселье на прощальном пире который братья устроили в его честь. Здесь он напишет последние строки своей саги или погибнет в безвестной дыре как и предупреждал Ульрик.

Док приветствовал его сонмом новых запахов от которых голова шла кругом и даже заставляла волка в его душе вертеться на месте в любопытстве. Помимо ожидаемых для таких мест запахов озона, машинной смазки и благовоний от многочисленных курильниц жрецов Омниссии здесь пахло космической пылью из тысяч систем и разносились повсюду запахи тысяч миров, каждый из которых вплетался в эту симфонию новой ноткой. Ракни даже не удержался и зажмурился на миг на середине трапа, но этот миг прошёл так же быстро как и другие, когда волк в его душе вновь рванулся с поводка. Как долго Ракни сможет ещё его держать? Десятилетия? Годы?

Более сильный запах — сверхчеловеческой плоти и пота — отвлёк Волка от его тяжелых мыслей. Повернув голову в нужную сторону Ракни увидел, как к нему шёл десантник в чёрной силовой броне с характерной для Дозора посеребренной левой рукой и наплечником покрытым литаниями ненависти. Изумрудно-зелёный наплечник с белым клинком более чем откровенно выдавал в пришедшем Тёмного Ангела, однако лишь мгновение спустя Ракни осознал кое-что более интересное о пришедшем — он учуял его запах до того как услышал. Его броня не издавала характерного гудения сервоприводов, а ступал неизвестный Ангел мягко, словно джиринкс. При этом когда сын Лиона подошёл поближе Ракни с удивлением обнаружил что тот даже несколько ниже его ростом.

- Рад видеть на Эриохе достойного сына Русса, – Тёмный Ангел снял шлем, открыв на удивление некрасивое для лионской породы лицо с мелкими чертами и редкими волосами. При этом его глаза чуть навыкате смотрели на Космического Волка с вежливым интересом и даже лёгким дружелюбием. – Не так уж часто вы здесь показываетесь, а ведь ваша волчья братия все как один прекрасные дуэлянты с которыми я всегда рад померяться мастерством в бойцовых ямах, – добавил он. Голос Ангела оказался куда более тихим и мягким, чем передавался через вокс-решетку шлема, причём говорил он, к некоторому удивлению Ракни, без малейшей издёвки и ноток высокомерия в голосе.

- Меня зовут Нехемайа Лотар и я брат-сержант Дозора. Впрочем, думаю нам обоим будет удобней если мы начнем обращаться друг к другу по имени, – улыбнулся Ангел. – У тебя будут какие-то вопросы, или мне сразу показать твою келью?


Кхамсин

Благовония в чашах тлели наполняя кузню одуряющим ароматом и укутывая помещение лёгким туманом. Бессловесные сервиторы и многочисленные сервочерепа подлетали повинуясь мысленным командам, и подавали нужные Кхамсину инструменты пока тот вершил своё техноколдовство над очередным образцом оружия попавшимся в его механодендриты.

- Запись начать. Увеличение ротации на пять процентов позволяет повысить мощность плазменного контура на восемь и три десятых пункта. Необходима компенсация упавшей стабильности пучка и повысившихся требований к энергоёмкости. Возможное решение — установка дополнительных батарей способна решить вторую проблему за счёт увеличения веса оружия. Конец записи, – отстранённо произнес он, зная что вся телеметрия и так записывается бронёй и многочисленными камерами.

Однако много кто гнавшийся за максимальной эффективностью забывал что слова, помимо прямого предназначения передачи информации, также несли за собой силу. А в вопросах требовавших творчества столь же сильно сколь и точности, именно слова могли стать необходимым элементом для достижения важного прорыва, слова сказанные под влиянием момента и способные навести на нужную мысль позже, уже при просмотре записей.

Подключившись к когитатору через нейроинтерфейс Кхамсин запустил станок, отправляя на создание прототип сопла который должен был помочь с фокусировкой пучка. Технодесантник черпал вдохновение из образцов Великого крестового похода, но внёс пару своих дополнений в конструкцию чтобы сохранить стабильность сгустка на всём участке полёта — если обойтись стандартным решением, то прицельная дальность упадёт на четверть. Может дилетантам это и казалось приемлемым решением — обмен мощности на точность — но сама сущность Кхамсина восставала против такой халтуры.

Жаль что не все разделяли его подход. Наблюдая сквозь армаглассовую дверцу за тем как слой за слоем появлялась в металле новая деталь для модернизированной плазменной винтовки, технодесантник вспоминал разговор с магистром кузни Атронусом Гейсом перед своей отправкой в Дозор Смерти.

Их разговор проходил вдали от посторонних ушей, в святая святых технодесантников Фаланги — просторных цехах мобильной звёздной крепости, где непрерывным потоком шло производство как всевозможных расходников, так и запчастей для техники, запасных комплектов брони и куда более сложного, технологически ёмкого снаряжения.

Атронус сидел на троне управления подключенный через свой нейроинтерфейс к когитаторным установкам кузни, ежесекундно наблюдая за ходом работы бесчисленных станков, механизмов и сервиторов, и лишь иногда отвлекаясь от своего долга чтобы заниматься сторонними проектами. Новое оружие, техника и мелкие доработки для брони должны были привнести больше славы в орден и поспособствовать ещё более эффективному уничтожению врагов Императора где бы сыны Дорна их не встретили. От трущоб Терры до краёв галактики — Его преторианцы должны быть способны выследить и уничтожить врага, сломить любую крепость или возвести непробиваемую оборону и Атронус вносил свой посильный вклад в эту грандиозную задачу.

- Будь внимателен к мелочам, – первым делом сказал Атронус, когда Кхамсин пришёл к нему за советом. – Даже в самой отлаженной производственной цепочке могут возникнуть сбои. Один необработанный заусенец на одном станке может привести к браку целой серии болтерных снарядов, который, если его вовремя не обнаружить, может привести к гибели множества боевых братьев, – Атронус по долгу службы был не столько изобретателем, сколько производственником.

Его речь изобиловала примерами и жаргонизмами отсылающими к выпуску чего-то, к серийному производству, а не к нахождению нового и неизученного как привык слышать Кхамсин от своего учителя на Марсе, но в чём-то их манера говорить была похожа. Оба они вещали с удивительной страстью для существ посвятивших себя служению Омниссии.

- Ты технодесантник несомненно достойный своего Machina Opus, – слова Атронуса были не столько похвалой, сколько констатацией факта. Не было технодесантников недостойных своего знака. – Твои методы нестандартны, а мышление нешаблонно. На первый взгляд в Дозоре Смерти ты лишь разовьёшь свои навыки, отточишь методы и наберёшься знаний недоступных для изучения где-либо ещё. Однако…

Тяжелое шипение пресса начавшего штамповку гильз для болтерных снарядов заглушило речь магистра и отвлекло его на несколько мгновений, в течении которых Атронус убеждался в том что оборудование работает штатно, а продукция выходящая на конвейерную ленту надлежащего качества.

- Однако повторюсь. Будь внимателен к мелочам, – продолжил магистр кузни. – Да, в Дозоре Смерти ты встретишься с тайными технологиями и методиками Инквизиции, и самого Дозора, равно как и с опытом технодесантников из множества орденов… но далеко не все они будут столь открытыми к инновациям и творческому подходу как ты. Вспомни труды Лисола Блэйна, брат. Liber Proditor Armorum — работа вне всякого сомнения достойная пополнить благословенный Кодекс Астартес…

Атронус повернул голову к Кхамсину и сфокусировался на нём многочисленными визорами своего шлема, скорее всего желая подчеркнуть важность своих слов и придать им больший вес.

- Она не была пропущена лишь из-за ретроградов ордена Железных Рук, – гнев в голосе магистра кузни не скрывал ни его модулятор речи давно заменивший его голосовые связки, ни массивный шлем. Хоть с того случая прошло уже почти два тысячелетия, эта история продолжала оставаться больной точкой в отношениях двух орденов, то затухая, то расцветая вновь.

- Как когда-то Пертурабо не мог признать Рогала Дорна лучшим во всём что касается осадного дела и архитектуры, так и Железные Руки в своей гордыне не смогли признать что кто-то лучше них разбирается в бронетанковой технике, – с пылом в голосе добавил он. – Эти дети в телах взрослых. Опасайся таких людей, Кхамсин. Тех чья гордыня, убеждения и консерватизм затмевают здравый смысл и волю Императора. Я не сомневаюсь что такие есть даже в Дозоре Смерти.

Резкая трель зуммера отвлекла Кхамсина от воспоминаний, вернув его к делам настоящего. Прототип нужной детали наконец-то был готов и технодесантник с нетерпением открыл армагласовую дверцу доставая механодендритами ещё горячий защитный кожух со встроенным фокусировочным соплом нужной формы. Внимательно осмотрев получившуюся деталь Кхамсин первым делом убедился что в конструкцию не закрались искажения характерные для холодной плавки, после чего просканировал деталь ауспексом, проверяя металл на дефекты и полости. Конечно прототипу не нужна была живучесть серийной модели, но он не хотел чтобы интерференции из-за недочётов конструкции исказили эксперимент.

Затем настало время сборки. Кхамсин отсоединил нейроинтерфейс от порта станка и принялся споро собирать конструкцию собственного изобретения. Укладывались провода, подгонялись пазы и зазоры, и мало-помалу винтовка приобретала завершенные черты. Разгонная камера встала на место с приятным щелчком, а винты, используемые вместо молекулярных заклёпок на прототипе, крепко закручены и поджаты специальными шайбами. Последними своё место заняли защитный кожух и стабилизирующее сопло.

Убедившись в отсутствии видимых дефектов Кхамсин приступил к проверке систем этого сложного и, откровенно говоря, капризного оружия. Он убедился что камера розжига герметична и из неё нет утечек паразитного тепла, что сверхпроводящие магниты разгонной камеры работают штатно не допуская опасных флуктуаций и что фокусировочное сопло обладает требуемой соосностью с разгонной камерой. Последней он проверил проводку, убедившись что все сигналы доходят верно и нигде нет пробоя — меньше всего он хотел бы увидеть короткое замыкание при начале работы разгонного контура.

Следом шло пробуждение духа машины. Читая техно-литании активации на бинарном Кхамсин привычно, шаг за шагом выполнял ритуал зарождения машинного духа и его разум преисполнился радости в миг когда ему в ответ пришли первые пинги на бинарном. Сотворение духа машины при создании техники всегда было особым для него моментом — ведь именно когда механический разум пластичен и подобен слепому котёнку, тыкающемуся мордочкой в поисках матери, можно заложить фундамент который в свою очередь позволит оружию верно служить на пользу ордена и человечества долгие годы.

Именно потому учитель Кхамсина — магос Мирзаки — искренне презирал тех своих собратьев по вере, кто в создании экспериментальных образцов подходил к созданию духа машины небрежно, оправдывая свою лень и халатность тем, что создаваемая ими техника не будет работать в будущем полноценно, а нужна лишь для узкого спектра проверок.

Задав нужный набор инструкций духу машины и оставив его обрабатывать полученные вводные, Кхамсин отправился на полигон, в излюбленный им уголок где он проверял экспериментальные образцы. Сервиторы уже устанавливали там бронелисты призванные имитировать защиту тактической брони дредноута — терминаторских доспехов. Боевые братья тем временем оттачивавшие на стрельбище свои навыки, с интересом наблюдали за тем как Кхамсин закрепляет своё оружие на стенде и живо спорили о возможных результатах очередных испытаний.

Даже Астартес подвержены скуке от повседневной рутины и для боевых братьев, несущих службу на борту фрегата летящего в Иерихон постоянные проверки экспериментального оружия технодесантником были неплохим развлечением.

Убедившись что приготовления завершены, Кхамсин подал сигнал по воксу, запуская системы винтовки. Мерное гудение магнитного контура и зеленоватый свет в ребристом кожухе разгонной камеры наполнили притихший полигон и Кхамсин с удовлетворением взглянул сквозь армагласс на ожившее творение рук своих. Теперь оставалось лишь посмотреть на то, насколько хорошо оно будет выполнять своё предназначение.

Отправив второй сигнал по воксу, Кхамсин услышал как с натугой загудела разгонная камера, увидел как плазма засветилась через ребристый прозрачный кожух и как сгусток высокоионизированного газа с характерным воем устремился к установленной мишени. Хлопок от взрывного испарения успешно погасили системы шлема и аугментации Кхамсина, после чего технодесантник, не обращая внимания на гомон и пересуды боевых братьев, направился лично осмотреть мишень, не дожидаясь даже пока та остынет.

Предварительный осмотр показал что Кхамсин добился успеха. Ему удалось добиться мощности даже выше расчётной, при этом не выйдя за пределы рабочих параметров оружия, что значило отсутствие необходимости в более дорогих и экзотических материалах которые было бы сложнее обрабатывать и чья подготовка потребовала бы куда более изощренных ритуалов.

А это, в свою очередь, значило что Кхамсин на шаг приблизился к своей задаче — пониманию работы плазменного оружия времён Великого крестового похода. Проблема современного плазменного оружия была вовсе не в нехватке мощности, а в склонности к перегреву при длительной стрельбе и катастрофических флуктуациях магнитных полей сдерживающих плазму. Но этой проблемы не было тогда, когда легионы космических десантников во главе с Императором и его примархами несли погибель ксеносам — значит всё что нужно было сделать, это восстановить эти утерянные знания, исправить закравшиеся в конструкцию ошибки, и вернуть плазменному оружию требуемую надёжность и выносливость при сохранении прежней мощности.

И теперь, обладая пониманием как можно повысить мощность без потерь в надежности, он мог увеличить эффективность работы энергетического контура оружия сохранив прежнюю мощность и таким образом убрав склонность оружия к перегреву на всех режимах работы. Довольный собой Кхамсин продолжил испытания решив отстрелять винтовку “до железки”, а сам погрузился в воспоминания о поручении, которое ему вдогонку дал магистр кузни.

- И последнее перед тем как ты отправишься, Кхамсин, – прогрохотал Атронус. – Меня радует то, с какой лёгкостью тебе даётся темпераментное плазменное оружие. Кажется что плазма для тебя что воздух или вода — настолько естественно ты с ней управляешься. Но одного этого мало, – добавил он подключившись к какой-то из систем кузни.

- Я передам тебе инфокристалл с копией кое-какой информации… – продолжил он вставляя механодендритом в разъём когитатора небольшой кристалл. – И мне хотелось бы, чтобы за время своего долгого дозора ты попробовал освоить и этот вид энергетического оружия. Мы сражались им во времена когда Дорн ещё ходил среди нас, но уже давно как почти прекратили. Ныне количество врагов человечества кажется мне ничуть не меньшим чем было тогда — просто о многих из них мы ещё не знаем или только начали узнавать. Нам нужно больше разного оружия в своих арсеналах, а служба в Дозоре Смерти может дать тебе доступ к информации, которая обычно оставалась бы для тебя закрытой. Воспользуйся этой возможностью, – добавил Атронус протянув технодесантнику инфокристалл.

Подключив его к своему разуму Кхамсин на мгновение потерял дар речи, поняв что Атронус передал ему обрывки СШК по производству и принципам работы древнего волькит-оружия. Тогда он понял насколько серьёзен был магистр кузни.

И даже когда он закончил работу над прототипом винтовки, оставив её в арсенале фрегата и спускался вниз по трапу, из разума Кхамсина не уходили слова Атронуса. Оружия и вправду никогда не бывало слишком много. Но сможет ли он оправдать его доверие? Скольким ещё магистр кузни поручал подобное задание?

- Технодесантник Кхамсин! – ожидаемо новоприбывшего космодесатника встречал боевой брат из Дозора Смерти, однако по какой-то злой иронии в геральдике этого Астартес узнавалась символика Железных Рук. – Меня зовут Эйгион Бельмон и я брат-сержант Дозора Смерти.

- Я надеюсь разногласия между нашими орденами не позволят помешать совместной работе на благо Императора и Омниссии. Более того замечу, что знаком с трудами достопочтенного Лисола Блэйна и считаю что мы много потеряли не добавив его работу в состав Кодекса Астартес, – неожиданно для Кхамсина добавил он снимая шлем.

Открывшееся технодесантнику живое, почти лишенное аугментаций лицо поневоле заставило Кхамсина задаться вопросом, уж не за жизненную позицию этого десантника отправили в Дозор Смерти?

- Но полагаю о вопросах пути Машины мы можем поговорить и позже, А пока что следуй за мной — я проведу тебя в твои покои. И если у тебя есть какие-либо вопросы, то не стесняйся их задавать, я постараюсь максимально подробно ответить на них, – пояснил Эйгион.

- Вот оно как… – протянул Сифре. – Тогда благодарю тебя за эту информацию — мы обязательно учтём это и будем особенно осторожны, если пути Императора заведут нас туда, – смиренно добавил он сложив руки в аквиле и наклонив голову в знак благодарности за проявленную искренность. Всё же тот не обязан был говорить это и предупреждать заблудшего к ним священника-иномирянина со спутником, однако решился сказать правду. Сифре ценил это в людях — за свою жизнь он успел насмотреться на лизоблюдство и очковтирательство.

И ожидаемо человек Равиндера не соврал. Уже на окраине квартала возле изукрашенной в местном стиле ретрансляторной станции взгляд Сифре натолкнулся на до боли знакомую ему панораму, а именно — трущобы и нищих суетящихся около горящих в бочках костров.

- Ага, и правда. Виды прямо как на дне родного Гиспалиса, да Рейнал? – с иронией в голосе спросил священник прекрасно помня как лоск верхов скрывал под собой настоящие трущобы, после чего фыркнул на комментарий своего старого друга.

- Да что твоё чутьё, – ответил он, – я-то уже грешным делом испугался что с нашим богоспасаемым Империумом что-то очень не то и что возможно я скоро лишусь работы, раз уж даже на самом дне общества стараются блюсти приличия, пусть и в весьма своеобразном виде, – усмехнулся Сифре покачав головой. Впрочем, несмотря на шутливость тона он вполне серьёзно проверил легко ли выходит из кобуры болт-пистолет — с такого рода личностями священнику доводилось общаться уже не раз.

А вот новости от звонка Рейнала вызывали у него куда меньше тёплых чувств и внушали куда больше тревоги.

- За неимением горничной… – недовольно протянул Сифре начало старой как мир похабной шуточки в ответ на слова Рейнала. – Значит, если что, нам надо будет самим позаботиться о вооружении людей готовых проливать кровь за свою веру в господа нашего Императора. И возможно этим придётся заняться тебе, друг мой, – добавил он постукивая пальцами по рукояти своего болт-пистолета.

- Подумай где мы сможем найти много дешевого и надежного оружия. Какие-нибудь резервные склады СПО или что-то такое. Нам здесь нужны не единицы уникальных пушек, а вагоны простого и понятного как лом оружия. “Направить гремящей стороной в сторону врага” и всё такое, – добавил он зная что возможно говорит очевидные вещи, однако высокие навыки его друга во всём что касалось стрельбы и любовь к хорошему оружию могли оказать ему медвежью услугу. Сифре неплохо знал как легко бывает за деревьями не увидеть леса.

Вопрос же чем таким Фелиция могла занять Фенрию, что та не могла вырваться для занятия любимым делом — поиском торговцев вещей сомнительной легальности — Сифре решил оставить без ответа. Кто знал какие интриги могли твориться на этом уровне и какие истинные планы могли быть у их повелительницы, равно как насколько они пересекались с планами Лотты? Он лишь молча принял из рук Рейнала палочку лхо и раскурил её от его зажигалки, думая какой бы курс действий предпринять дальше.

- Скажи Натаниэлю что мы будем, – почти сразу ответил он, затянувшись ароматным дымом. – Возможно что сюда стоит вернуться, но уже потом. Интуиция подсказывает мне что за одну ходку сюда мы уже получили максимум возможного. Не стоит испытывать милость Его и дальше.

- Разумеется, брат Равиндер, – отозвался Сифре на предложение местного священника начать трапезу, – полагаю самое время, – добавил он тепло улыбнувшись. – И прошу простить моего спутника за возможную резкость в суждениях. Его стихия это путь меча и огня, тогда как на пути веры он лишь в самом начале, – добавил Сифре ничуть не покривив душой. Он всего лишь опустил то, что при всём его старании вряд ли из Рейнала получится священник.

Вопросы же заданные Рейналом в очередной раз доказали, что Сифре нуждается в прагматизме своего друга ничуть не меньше чем тот нуждается в духовном наставлении со стороны самого священника. Без умения обращаться с оружием толпа кричащих людей, несмотря на всю глубину их веры в господа нашего Императора, оставалась именно толпой. Да и вопросы связи оставались открытыми. С другой стороны…

Сифре отринул ненужные сейчас мысли и осторожно взялся за палочки. Как ими есть священник, к своему стыду, знал не очень хорошо, хотя что-то подобное за время практики видел на паре миров. Попытавшись повторить движения Равиндера, Сифре приступил к трапезе, втайне радуясь что успел перекусить до визита сюда — он ценил что его собрат следует аскезе как и должно человеку веры, но охотиться за еретиками Сифре предпочитал на полный желудок. Для этого он даже завёл привычку таскать в кармане пару батончиков пищевых рационов. На вкус они были как бумага, но позволяли обмануть желудок и дать организму нужное количество калорий.

Закончив трапезу, если её можно было считать таковой, Сифре смиренно поклонился своему собрату по вере.

- Достойная еда и общение с человеком верующим всей душою — уже время потраченное с пользой, – произнес Сифре на прощание. – И… скажу честно, брат Равиндер. По долгу службы я редко ошибаюсь. Спускаясь сюда я готовился к худшим проявлениям природы человеческой — порокам, беззаконию, безбожию и беспросветному греху уныния… однако посмотрев своим глазами как здесь обстоят дела и пообщавшись с тобой, с удивлением могу сказать что я ошибался и невероятно рад этому факту.

Сифре опять же не кривил душой. Ему отрадно было встретить здесь людей подобных себе — верующих искренне и спасающих души людей на самом низу, там где аристократии было плевать и докуда руки всемогущих Адептус не дотягивались. Конечно жизнь здесь была, за неимением лучшего слова, странной, но вот уж правда — ему доводилось видеть места куда хуже.

Распорщавшись с Равиндером и выйдя за пределы заведения Сифре, отойдя на почтительное расстояние от возможных случайных слушателей, обратился к своему товарищу молчаливо следующему за ним.

- Ну что, Рейнал. Что ты думаешь по поводу обретения нами неожиданного союзника в этих местах? – спросил Сифре выискивая глазами рикшу.

“Похоже ты вытащил “Императора” рассчитывая на “шестерку”.”, – эхом прозвучала в голове Сифре фразочка Рейнала. Его старый друг, как это нередко случалось, попал точно в цель ведь Сифре и вправду не рассчитывал здесь найти что-то ценное. Уж точно не настолько. Скорее он ожидал выловить пару-тройку языков, убедить их выложить всю информацию, собрать слухи и сведения в кольцевом районе, максимум — побеседовать с кем-то из местных священнослужителей готовых разговаривать.

И совершенно точно Сифре не ожидал что встретит здесь возможное решение проблемы с подкреплениями, на тот случай если в ходе задания всё пойдёт не так. И то что об этом не знала Лотта делало ситуацию только лучше. Даже вечно бушевавшая паранойя священника немного подуспокоилась и приспустила вожжи.

- Я смею считать что неплохо владею искусством слова, – задумчиво произнес Сифре, – но сейчас мне сложно выразить словами свою благодарность, брат Равиндер, – священник и вправду был удивлен и даже немного тронут таким доверием и поддержкой со стороны человека видевшего его впервые. – Я обещаю, что не стану злоупотреблять твоим доверием, – добавил Сифре мысленно вознося Императору благодарность за помощь и каясь в своём извечном недоверии к людям. Воистину слово порой было сильнее меча.

Слова Равиндера относительно Серединного Кольца и Драгоценных Кварталов в лишь подтвердили подозрения Сифре, хотя они могли быть и банальным следствием неприязни здешнего священника к меркантильным жителям здешнего аналога высокого улья и изнеженной знати шпиля. Император свидетель — последних Сифре и сам, откровенно говоря, сильно недолюбливал.

- Что же до остального… – задумчиво протянул Сифре. – По моему опыту рыба и вправду имеет обыкновение гнить с головы и у меня есть основания полагать что скверна могла пустить корень как раз где-то ближе к Драгоценным Кварталам. Всё же там, наверху, – священник ткнул пальцем вверх, хоть это было не совсем верным жестом — привычка оставшаяся с ним от жизни в улье, – и вправду об ублажении тела пекутся куда больше, чем о спасении души.

Двери с негромким жужжанием электромоторов разъехались в стороны, открывая вид на ещё одну дверь такого же вида — оказалось чтобы войти в когитаторную нужно было пройти через шлюзовой отсек. Не самая стандартная предосторожность, а также отличное место для засады, однако немного повозившись с панелью управления — благо все необходимые инструкции были написаны на металлической пластинке рядом с панелью словно как раз для подобного случая — сержанту удалось заставить открыться обе двери сразу, избегая необходимости забиваться всему отделению в крохотный шлюз.

Осторожно войдя внутрь элизианцы оказались в царстве когитаторов, банков данных и сложных вычислительных машин, когда-то заправлявших жизнью всего комплекса. Металлические коробки привинченные к полу и друг к другу возвышались над головами далеко не низкорослых гвардейцев, и даже сейчас эти машины мерно гудели находясь в режиме ожидания, а воздух был переполнен статическим электричеством.

Место было неплохо оборудованным: на полу даже не лежало электрических кабелей, как это нередко бывало в импровизированных полевых штабах и похожих местах которые собирали в спешке, и с таким расчётом чтобы при необходимости технику можно было быстро разобрать. К тому же даже на неискушенный взгляд гвардейцев когитаторы установленные здесь стоили бешенные деньги, на которые их рота могла годик-другой зависать на каком-нибудь курортном мире.

А вот чего здесь не было в большом количестве — так это мониторов и других интерфейсов с помощью которых можно было бы получить доступ к данным хранящимся в носителях информации. Лишь изрядно поплутав по лабиринтоподобному помещению комиссару Ланде удалось найти что-то подходящее и он тут же сообщил о находке сержанту и остальным гвардейцам.

Пока элизианцы оборудовали оборонительную позицию у входа, сержант с комиссаром старательно проводили ритуал активации стараясь пробудить дух машины спящего устройства. Впрочем, к облегчению обоих, устройство спало довольно чутко и им не пришлось тратить много времени зачитывая обращения и нажимая на нужные руны прежде чем экран монитора ожил заливая помещение мерным, зелёным, чуть мерцающим светом.

Небрежно протерев ладонью монитор от налипшей на него пыли, Ланда недовольно фыркнул и отряхнул руки.

- Теперь мы хотя бы можем разобрать что здесь написано, – заметил он кивнув головой на устройство.

Немного повозившись со здешней операционной системой Аренд быстро пришел к выводу, что здесь скорее всего имел место спецзаказ у Адептус Механикус. Не было нужды вбивать строки когда или команд со смутной надеждой получить результат, как это нередко бывало с оборудованием последователей Омниссии — навигация здесь была простой и интуитивно понятной. И из всего этого напрашивался довольно-таки очевидный вопрос.

Зачем Адептус Механикус — раз уж это была их исследовательская станция — иметь оборудование с интерфейсом, к которому могут легко получить доступ простые смертные? Почему бы им не делать всё под себя? Заодно пришло и слегка запоздавшее понимание — почему Адептус Механикус не использовали своих скитариев для защиты комплекса? Зачем они использовали обычных, немодифицированных людей?

Но пока что оставив досужие мысли в стороне, Аренд копался в файловой системе решив радоваться тому что ему хоть что-то здесь облегчает жизнь, вместо того чтобы ломать голову над слишком опасными вопросами. И уже через каких-то пять минут поисков он вроде бы нашёл нужные файлы — более того, он смог определить в каких когитаторах они находятся сейчас. Теперь оставалось лишь раскрутить корпуса нужных когитаторов и извлечь оттуда инфокристаллы.

- Сэр? – неожиданно подала голос Морна Амбер. – Вы не хотите глянуть записи того, что произошло в комплексе? – поинтересовалась она, каким-то образом сумев подкрасться к сержанту и комиссару незамеченной. – Это может нам помочь если на обратном пути мы встретим что-то необычное, – несколько туманно добавила она.

Несмотря на некоторую экзотичность внешних кварталов Раджи, представитель местного духовенства умудрился произвести на Сифре исключительно положительное впечатление. Равиндер похоже что действительно заботился о своей пастве, о состоянии их умов и душ — что уже было большим чем могли похвастаться многие священники которых имел сомнительное удовольствие знать Сифре. А уж то что он соблюдал аскезу не по принуждению, а по личному выбору и вовсе добавило Равиндеру пару пунктов в глазах аколита.

- Разумеется, брат мой, – ответил Сифре на его предложение кивнув головой и сложив аквилу.

- Benedic, Domine, nos et haec tua dona quae de tua largitate sumus sumpturi.

- Per Imperatorum Dominum nostrum. Amen.

Прочитав короткую молитву Сифре принял позу поудобней, чтобы ноги не затекали и не подвели случись чего. Вроде бы угрозы от Равиндера и его свиты не исходило, но за свою насыщенную жизнь священник научился быть готовым к любому развитию событий.

- Что же до поисков, приведших меня на Раджу, брат Равиндер… – протянул Сифре прикидывая стоит ли раскрываться перед абсолютно незнакомым ему священником, пусть и пользующимся уважением у местных. – Я сертифицированный кардиналом Гиспалиса охотник за ведьмами, и я иду по следу порчи, ереси и мутаций, – добавил он решив остановиться на полуправде.

- Позволь сразу успокоить тебя, брат мой: я стараюсь быть осторожным в своих методах, не опускаясь до радикальных мер без самой крайней на то нужды, – Сифре решил на всякий случай подстелить соломку. – Я считаю за лучшим исходом когда подданные Императора остаются в неведении как на самом деле близко были они от порчи и проклятия. Разумеется я… связан некоторыми обетами и не могу сообщать всего, однако, – священник задумался на несколько секунд.

- Мне хотелось бы знать, не происходило ли в последнее время нечто странное на окраинах Раджи. Непонятные происшествия, необъяснимые смерти или пропажи людей — выходящие за рамки нормы конкретно здесь, – Сифре сделал упор на последних словах. – Я не наивный мальчишка только что выпустившийся из церковной схолы, брат Равиндер, и прекрасно понимаю сколь… растяжимо понятие нормальности на нижних уровнях ульев и внешних кварталах космических станций. Но ведь и ты здесь уже находишься давно, знаешь чем живёт паства, и знаешь о всевозможных происшествиях.

Сифре чуть наклонился вперёд.

- Что-то странное завелось на Радже, – Сифре немного утрировал и намеренно нагнетал обстановку, предпочитая проявить слишком много бдительности и ничего не найти, нежели проявить небрежность и заплатить за это человеческими жизнями. – Но мне нужна информация — информация, которую просто так не получить и особенно здесь. Можешь ли ты мне помочь, брат Равиндер?

Закончив свою историю про еретиков и халатность Экклезиархии Сифре улыбнулся и пожал плечами, показывая что Рейналу удалось задать вопрос на который у священника не было однозначного ответа.

- Мелкие какие-то тут все, – произнес в воздух Сифре отходя от очередного нищего и явно желая сменить тему разговора. – До Раджи наши алхимические гильдии явно не добрались. Тут для них золотое дно будет, как думаешь, Рейнал? – добавил он повернувшись к своему товарищу, а заодно на всякий случай окинув взглядом всё происходящее за его спиной.

Впрочем, паранойя на этот раз оказалась неоправданной. К лёгкому недоумению Сифре, подсознательно ожидавшего засады, реакция на их действия пришла не таясь и не скрываясь.

- Разумеется мои действия повлекут за собой последствия… брат мой, – отозвался священник, с трудом распознав на робах обратившегося к нему человека символику Экклезиархии. – Не все обладают должной силой духа чтобы противостоять низменным искушениям, – добавил он улыбнувшись словно отпуская грехи.

- Но в чём по-твоему больше… гармонии? В том чтобы не давать слабым духом возможность закалить себя или в том чтобы подвергнуть их испытанию, даже если они могут сломаться? – задал Сифре наполовину риторический вопрос.

Он верил в испытание веры и награду за эти испытания. Сколько раз на его памяти оказывалось, что выходец из самых низов проявлял чудеса веры и отваги там где окутанные благовониями и излучающие ауру благочестивости люди шли на поводу у своей греховной сущности и низменных желаний.

- Но даже те кто слаб волей имеют место в замысле господа нашего Императора, – продолжил Сифре, стрельнув глазам по сторонам на всякий случай. – А потому я нарушал… гармонию вполне осознанно, зная на что я иду и для чего.

- Мне нужен был… своего рода собеседник. Источник информации о том, как на самом деле обстоят дела здесь, на внешних кольцах Раджи. Возможно это может показаться странным — верить информации из столь ненадёжного источника — но смею считать что умею находить с людьми общий язык, – пояснил Сифре.

- И возможно теперь мне не потребуется нарушать гармонию этого места и мы сможем обсудить вопросы веры, и вопросы более приземленные к взаимному удовлетворению, – подвёл итог священник. – Ах простите, я же не представился. Меня зовут Сифре Экзуперанси, а моего спутника — Рейнал Дезидери. Я странствующий священник… а кем будете вы? – подвёл итог он.

- Конечно заметили, – легко согласился Сифре словно поясняя своему другу прописную истину, до которой тот и сам должен был легко дойти. – Я на это и рассчитывал, – добавил он улыбнувшись краешками губ и поправив очки на носу.

- Так как доблестных гиспальцев здесь всего двое — боюсь нам не удастся пройтись по Радже огнём и мечом, – с иронией продолжил священник. – А значит нам придётся действовать не столь прямолинейно: мы попробуем найти проводника знающего что почём у местных. И так как никто здесь на наши вопросы просто так отвечать не станет… мы будем ловить проводника на живца, – лицо Сифре озарила широкая белозубая улыбка и он кинул изукрашенную узорами серебряную монету крупного номинала — здешний аналог тронов — одному из просящих милостыню нищих.

- Конечно я смог бы втереться к ним в доверие… но на это наверняка ушло бы немало времени, – пояснил Сифре свою позицию. – А я, если честно, совсем не уверен что эти аборигены при всей своей странности замешаны в чём-то еретическом, и не хочу тратить время и силы впустую не имея ни малейшей зацепки, – задумчиво добавил он.

- Что же до твоего вопроса… – протянул священник глядя на очередное изображение шестирукого Императора Карающего. – Помнится в семинарии мне рассказывали про один презабавнейший случай… – Сифре принялся живо и в деталях пересказывать материал давней лекции о мире в котором всё было словно наоборот — святое проклятым, а проклятое святым, о том как действовала Экклезиархия, как Миссионария Галаксия провела на редкость халтурную работу, и как в результате их ошибок на этом мире очень долго не гасли костры.

Однако при этом священник старательно посматривал по сторонам на случай возможной слежки и даже проверил достаточно ли легко выходит болтерный пистолет из его кобуры. Ещё пара нищих была удостоена милостыни несравнимо большей чем они могли рассчитывать — Сифре старательно раскладывал приманку. Теперь оставалось лишь посмотреть какая рыба на неё клюнет.

Услышав ответ Лотты Сифре поправил воротничок своей мантии и поднялся из кресла с целеустремлённостью человека служащего высшим силам. На его лице была спокойная улыбка, а глаза весело сверкали из-под тонкой оправы очков.

- Ну-ну, Рейнал – произнес он в ответ своему старому другу. – Не нужно быть столь грубым по отношению к своим коллегам, пусть даже и навязанным нам сверху, – поучительно и слегка иронично произнес священник. То что он в целом разделял мнение охотника за головами, Сифре опустил, зная что тот и сам прекрасно это поймёт.

Натаниэль тем временем предложил свой курс действий и священник уже думал ответить, но Рейнал опередил его, сказав что у Сифре и так было на языке. Ему оставалось лишь кивнуть головой в согласии и добавить.

- Истинно так. Если господу нашему Императору будет угодно, то мы сможем сделать сразу несколько дел, – слегка расплывчато ответил он. Говорить о своих планах в присутствии Лотты ему казалось… преждевременным. Пусть им и предстояло работать вместе, ей всё ещё стоило доказать свою приверженность правому делу, пусть лишь и в глазах самого Сифре.

- Идём же, мои дорогие друзья, – произнес Сифре Рейналу и Натаниэлю направившись к выходу. – Раджа ждёт нас, – добавил он заходя в двери лифта.

Выйдя из кофейни и отойдя подальше — в том числе и от слишком ушастых стен — Сифре походя поинтересовался.

- Ну и что вы думаете обо всем этом? – произнес он перед собой, не обращаясь ни к кому конкретно, прекрасно зная что оба его коллеги-аколита поймут, что в первую очередь он имел в виду их новое начальство и лишь потом доставшееся им задание.

На сухие слова Александры Сифре ответил лишь доброй и терпеливой улыбкой священника в очередной отпускающего грехи заядлому выпивохе. Он абсолютно не подозревал об обуревавших её мыслях, а потому спокойно проигнорировал и подчёркнутое дистанцирование, и лёгкое высокомерие. А вот когда заговорила Фенрия улыбка его несколько поблекла.

Сифре прикрыл глаза и покачал головой слушая отповедь Лотты, которую рыжая, сказать по правде, целиком и полностью заслужила. Будь то незаметное и коварное влияние Раджи, или врожденная любовь инквизитора к некоторой театральности, пытаться украсть у неё сцену было как минимум невежливо.

А вот информация об Ориенте была как минимум интересной. Клуб для молодежи завязавший с тёмным прошлым — ага, как же. Сифре испытывал в отношении него такой же скепсис что, похоже, и сама Лотта, даже без учёта возросшей секретности и увеличения доходов. Он даже не брался подсчитать сколько раз ему доводилось видеть как тёмное прошлое и запретные тайны совращали впечатлительные умы.

- Ориент выглядит как неплохое место где можно начать поиски нашего таинственного убийцы, – мягко произнес Сифре. – И, полагаю, у меня есть пара мыслей как проложить туда дорогу, – добавил он.

Конечно очаровать искушенные души обитателей Раджи, да ещё так чтобы священника пригласили в такой элитный клуб будет непросто… но у Сифре был кое-какой опыт по обольщению людей жаждущих экстравагантного и необычного. В конце концов Имперское Кредо было удивительно богатым полем для дискуссий, особенно если его… правильно интерпретировать.

А тем временем сестра Александра похоже что решила ковать железо пока оно горячо и поспешила откланяться, заодно зачем-то прихватив с собой Фенрию. Это смотрелось вдвойне странно, учитывая её реакцию на шутливое предложение Сифре принять участие в духовном наставлении рыжей, но священник лишь пожал плечами и иронично посмотрел вслед уходящей сороритке.

- Похоже у сестры тоже есть какой-то план и она не собирается им с нами делиться, – заметил в воздух Сифре. – Впрочем, её право. Мисс Лотта, последний вопрос — раз уж на сестру Александру напал столь резкий приступ косноязычия что она совершенно забыла кто она такая и чем занимается на службе господу нашему Императору, не могли бы вы пояснить за какие таланты её принял на службу Ордосам лорд Ляо Сэнь, коего вы соизволили окрестить “старым хером”? – поинтересовался он, бросив весёлый взгляд на Лотту.

Сифре с любопытством посмотрел на вошедшую. Увидеть ещё одного служителя веры отправленного носиться на побегушках у Лотты было несколько неожиданно, но священник скрыл удивление с опытом выработанным годами лицедейства. Вместо этого Сифре лишь тепло улыбнулся Александре и сложил на груди аквиллу.

- Приветствую тебя сестра Александра, и да осветит Бог-Император твой путь, – поприветствовал он девушку.

От него не ускользнуло, что Лотта по какой-то причине не стала представлять аколитов их будущей коллеге и соратнице. Слегка поморщившись от этого, Сифре, будучи единственным присутствующим здесь — кроме самой Александры — служителем Имперского Кредо, решил исправить это досадное упущение.

- Меня зовут Сифре Экзуперанси и я, как и ты, скромный слуга господа нашего Императора, – произнес он встав с кресла.

- Этого сурового парня рядом со мной зовут Рейнал Дезидери — он охотник за головами и самая быстрая рука среди шпилей Золотого Гиспалиса. Не позволь его грубой внешности обмануть тебя — он глубоко верующий человек, – продолжил Сифре, указав рукой на своего старого друга.

- Эта рыжая дама — Фенрия, наш главный специалист по работе с низами и просто человек способный добыть почти что угодно, не привлекая ненужного внимания. Возможно тебе, также, удастся помочь ей наверстать упущенное в вопросах духовных — к моему сожалению, видимо она слишком привыкла пропускать мои уроки мимо ушей, – добавил Сифре хитро подмигнув Фенрии, показывая что шутит.

- А вот этот худощавый тип — лорд Натаниэль Эр, наш медэксперт во всех смыслах этого слова. Залечить раны или вскрыть свежее тело он умеет одинаково хорошо, да и в целом его голова подобна кладезю мудрости, – кивнул Сифре в сторону Натаниэля.

Закончив с формальными представлениями, Сифре вернулся в своё кресло довольно вытянув ноги. Теперь слово было за самой Александрой — в чём она специалист и где её навыки могли бы пригодиться. Пока что она была тёмной лошадкой, но Сифре надеялся что сестра сможет прояснить ситуацию.

- И да, мисс Лотта, повторюсь — так что насчёт Ориента?

- Вот видите, мисс Лотта. После исповеди даже пропащим душам становится легче, – Сифре лишь доброжелательно улыбнулся в ответ на агрессию Лотты. – И поверьте, мне искренне жаль что ваше начальство не понимает такой простой истины, что грешить — это неотъемлемая черта человека, – добавил он коротко рассмеявшись.

На самом деле Сифре уже услышал больше чем спрашивал всего лишь парой слов поддержав Фенрию. Лотта выдала не только то, что из доказательств у неё лишь смутные подозрения и интуиция, но также и то что у неё нет никаких ресурсов для расследования этого дела самостоятельно.

- Но возвращаясь к делу, замечу, что даже среди самых циничных аристократов при некотором старании можно найти богатую почву для ростков веры. Главное — это как следует её удобрить нужным словом. Другое дело что поиск такой кандидатуры тоже может занять некоторое время, – задумчиво произнес Сифре, кивнув Рейналу.

Все эти циники на деле имели одну схожую слабость. В глубине души они осознавали что не будут жить вечно и после смерти все накопленные богатства никак им не помогут когда Император будет взвешивать их души. В руках Его Божественного Величества душа даже самого жирного аристократа может оказаться до омерзительного лёгкой. Другое дело что нередко приходилось сначала пробиваться сквозь слои жира и снобизма чтобы добраться до этого потаённого страха.

- Меня, впрочем, интересует тот самый Ориент. Что это за место, чем он сейчас известен, что там происходит, по крайней мере официально, и кто туда ходит… хотя бы в общих чертах, – продолжил Сифре чувствуя как в его голове появляются первые признаки плана.

Где ещё искать заблудшие души жаждущие спасения, как не в обители греха? Далеко не все аристократы идут во всевозможные места разной степени порочности лишь чтобы потешить саморазрушительный гедонизм. Кто-то из них просто потерял дорогу и жаждет быть спасённым. Попробовать начать оттуда как минимум могло оказаться неплохой зацепкой.

- Ну что вы, – доверительно улыбнулся Сифре. – Зачем же с трупа? Инсигнии похожие на вашу на мирах подобных этому продают в подворотях по полтрона за связку, – добавил он полушутливым тоном. – Впрочем, пикты поцелуев я требовать не стану. Но если вы захотите в подробностях покаяться в этом, то я с радостью приму вашу исповедь.

Сифре отхлебнул ещё рекафа пока его сотоварищи задавали свои вопросы. Натаниэль сходу начал прорабатывать прикрытие и уже казалось с головой погрузился во внутренности скоропостижно скончавшихся аристократов. Фенрия же выглядела немного взволнованной, но вопросы она задавала дельные, потому Сифре решил немного поддержать её.

- Выражу согласие с Фенрией, – спокойно и умиротворенно, словно отпуская грехи, произнес священник протянув руку и похлопав по спине поперхнувшегося от инквизиторской шутейки Рейнала. – Убийства происходят регулярно, в том числе и массовые, и необъяснимые. Бывают серии убийств и среди знати — хоть конечно и реже чем среди простых подданных господа нашего Императора. Однако вот мы, сидим здесь с вами, потому что вы зачем-то решили сдёрнуть ячейку вашего коллеги-инквизитора на это задание, – Сифре немного наклонился в кресле.

- Но почему же вы так поступили? Какая у вас зацепка? Иначе вы бы просто не стали действовать столь активно, а воспользовались вашими личными средствами, – пояснил священник свою точку зрения. – Если это конечно не секретная информация из тех, что требуется сжигать перед прочтением, – улыбнулся он краешком губ.

Массивные фигуры воинов были всё ближе и ближе: в чёрно-белом спектре тепловизоров уже можно было рассмотреть их открытые пасти полные бритвенно-острых зубов и крохотные, по сравнению с остальным телом, глаза чей злобный, целеустремлённый взгляд мог напугать даже опытного бойца. В таких ситуациях ошибки нередки даже и у ветеранов не раз встречавших тиранидов лицом к пасти. Без заградительного огня тяжелого болтера даже залпы плазменных винтовок оказались слишком отрывисты и недостаточно мощны — то ли элизианцы не успели переключиться на стрельбу очередями, то ли опасались перегреть винтовки максимальным режимом, но тираниды прошли сквозь заградительный огонь как нож сквозь масло и лишь один воин пошатнулся и неловко заковылял после меткого попадания из триплекс-лазгана Джейдена.

- Если я сдохну — запомните меня, остолопы! – неожиданно рявкнул комиссар перекрикивая вой плазменных винтовок и активировал джамп-пак, влетая в воина, которого ранил сержант — здоровенную тварь с костяными клинками в руках.

Могучий удар силового кулака обрушился на тушку тиранида, вырывая из его бронепанциря здоровенный кусок хитина и испаряя брызнувший из раны ихор гудящим силовым полем — от неожиданности тварь даже отшатнулась и издала протяжный высокий вой, но к сожалению эта атака оказалась недостаточной и вот уже воин обрушил град ударов своими костяными клинками на комиссара. Впрочем, в отличие от хитиновой образины, Ганс был куда как меньше и не в пример шустрее, и ловко отпрыгивал в стороны от размашистых ударов биоформы улучая момент для перехода в контратаку.

Ещё один воин, несмотря ни на попадания из плазменных винтовок, ни на жар мэльтагана Гюнтера, зарядившего в биоформу полный заряд почти в упор, во весь опор бежал на Дитриха, уже готовясь вонзить в спину пулемётчика свои кособразные когти. Вот только на этот раз не повезло уже тиранидам — на пути воина встал могучей грудью Антоний. Ударами силовых мечей он отбил косы тиранида и врезался в того плечом, заставив отшатнуться и сделать шаг назад чтобы не потерять равновесие — косы лишь царапнули по полу в нескольких метрах от Дитриха, а потому пулемётчик без каких-либо помех открыл шквальный огонь по выплеснувшейся из-за угла хитиновой волне хормагаунтов.

Единственным тиранидом не присоединившимся к хаосу рукопашной почему-то оказался покрытый фиолетовыми кристаллами генокрад. Он замер на полушаге словно балансируя на весу и судя по зависшим неподалёку от него в воздухе лазерным лучам — причина столь странного поведения генокрада совершенно точно была далека от естественной.

- Сержант, я поймала его в стазис! – крикнула Морна. В линзах тепловизоров этого не было заметно, но её глаза самую малость светились от призванной ей колдовской силы. – Не стреляйте в него, сейчас вы его не достанете, но и он не достанет нас! Займитесь остальными, я скажу когда стазис закончится! – добавила она покосившись на замершего генокрада.

Сифре со спокойной улыбкой выслушал то о чём и так уже догадался — они оказались нужны Золотому Трону здесь и сейчас. И раз уж Сифре что-то услышал о подозрительных смертях в ходе общения с местными священниками, то проблема действительно была достаточно серьёзной чтобы привлечь внимание Ордосов. Слишком уж хорошо просматривались за этими смертями признаки чего-то очень нехорошего… можно сказать — потустороннего.

- Сифре Экзуперанси. Я всего лишь простой священник присматривающий за душевным состоянием ячейки леди Комнины, – представился Сифре, скромно умолчав о кое-каких других своих достоинствах.

Лотта, тем временем, решила включить “хорошего арбитра” и даже заказала аколитам рекаф, назначив Рейнала разносчиком. Тот же похоже отнёсся к этому важному заданию на службе Его Святейшей Инквизиции с лёгкой иронией. Сифре в чём-то его понимал, а потому когда Рейнал произнеся лёгкую подколку передал ему рекаф, священник лишь усмехнулся в ответ и быстро сложив руками аквилу произнес: “Absolvo Te”.

Отхлебнув сладкого и немного пряного на вкус рекафа, Сифре откинулся в кресле и внимательно слушал что говорят его соратники. С чем-то он был согласен: проверить бренные тела умерших никогда не будет лишним, ведь какой бы компетенцией не обладали здешние коронеры, они всё равно могли упустить что-то важное и малозначительное с их точки зрения. Важен был и вопрос прикрытия — знать везде довольно бережно относится к привелегиям и вольностям дарованными им Его Божественным Величеством, а потому у аколитов вряд ли получится просто так взять и войти в Драгоценные кварталы.

- Я всё же сомневаюсь что молодые люди погибли от чего-то столь банального как передозировка запретными веществами или яд. Мне кажется, что это слишком частая причина смертей среди знатной молодежи, чтобы коронеры не рассматривали в первую очередь именно её, – печально улыбнулся Сифре.

Сам же священник предполагал что корень этих таинственных смертей кроется в повальном увлечении аристократии мистикой и ауре притягательности запретных знаний в глазах декадентной молодежи. Да и опасность раскрытия зачастую не служила преградой, а лишь наоборот — дополнительно подзуживала интерес и добавляла остроты. Так, скорее всего, было и в этом случае. Какой-нибудь молодой, талантливый и умирающий с тоски аристократ откопал в древних и запретных манускриптов то что ему знать не стоило бы, поделился информацией с друзьями-любовниками, а затем пришла расплата. Классический в его простоте случай, к которому, к тому же, совершенно не хочется подпускать Арбитрат по целому ряду причин. Впрочем, вслух это Сифре пока решил не высказывать.

- Но перед тем как мы продолжим обсуждение по сути вопроса, мне хотелось бы, мисс Лотта, увидеть хоть что-нибудь подтверждающее ваши полномочия, – попросил Сифре с доброй улыбкой священника отпускающего грехи. – Уж прошу простить мою лёгкую недоверчивость, – добавил он, отхлебнув ещё немного рекафа из кружки.

Полёты через варп вызывали у Сифре смешанные чувства: с одной стороны, сам факт полёта сквозь пространство враждебное всему человеческому, там где обитают злейшие враги всего того что дорого каждому верному подданному Бога Императора не мог не вызывать подсознательного отвращения у священника... но с другой стороны они летели ведомые маяком психической мощи Повелителя Человечества — Астрономиконом — прямым и буквальным доказательством существования главного заступника рода людского, а это в свою очередь не могло не вызывать восторженный трепет в душе Сифре.

Этот перелёт не был исключением, а потому чтобы отвлечься от пустых размышлений — к тому же ещё и омраченных думами о тяжелом задании и жертвами которые были вынуждены понести верные слуги Его — Сифре уже привычно ходил по кораблю, отслеживая признаки одержимости в членах экипажа и помогая нуждающимся добрым словом. Может в этом и не было необходимости, но опыт и паранойя подсказывали Сифре что когда имеешь дело с варпом никогда не может быть слишком много предосторожностей. Не забывал Сифре и про верных слуг Его в ячейке инквизитора Комнины, принимая исповеди, помогая в вопросах духовных и, в случае Фенрии, наставляя в нелёгком деле познания Имперского Кредо… последнее, впрочем, у него удавалось с переменным успехом.

Стоит ли и говорить, что когда станция показалась в иллюминаторах корабля, Сифре украдкой вздохнул с облегчением. Всё же отправка на отдых после тяжелого задания была решением давно назревшим и даже немного перезревшим. Несмотря на твёрдый стержень веры и убеждений позволявший Сифре стойко переносить тяготы жизни, потери и лишения, священник чувствовал что ему требуется немного времени чтобы перевести дух и приготовиться к новым заданиям. Разве что место куда их отправили вызывало у Сифре некоторое замешательство — ему казалось, что куда лучше было бы направить группу на мир с нетронутой природой. Спокойствие и умиротворение дикой природы положительно сказалось бы на натянутых нервах группы, но Сифре доверился мудрости Фелиции.

Спустившись с борта челнока священник не удержался от того чтобы окинуть ироничным взглядом Фенрию, возящуюся с объёмным багажом и ругающуюся на сервитора — сам он давно познал всю прелесть жизни на ногах и всё необходимое носил либо на себе, либо в объёмистом рюкзаке который всегда можно сбросить при необходимости. Был у него и другой багаж на корабле, но его потерю Сифре мог бы пережить, хотя книг и сувениров было бы жалко. А вот вопросы Рейнала заданные местным энфорсерам вызвали у Сифре больший интерес — священнику было немного стыдно это признавать, но рукоять болт-пистолета паттерна “Маулер” для него давно стала привычней кадила.

- Напоминает Лизеон, а, Рейнал? – негромко спросил священник у своего старого друга, косясь на открывающиеся виды. – И что-то мне подсказывает что отдыхать нам тут не придётся, – добавил он, повернувшись лицом к Рейналу.

Номер в котором им предстояло жить выгодно отличался от всяких небольших каморок и тайных квартир которые использовали аколиты во время своих заданий. Сифре даже в кои-то веки позволил себе поплескаться в тёплой воде бассейна и испытать организм горячим паром. Посвежевший и порядком взбодрившийся от водных процедур, Сифре мог приступать к делам с ясным разумом… а то что официальных дел у него не было и ему полагалось в общем-то лишь отдыхать ничуть не смущало священника.

Вместо праздных развлечений и посещения злачных мест Сифре решил пройтись по здешним храмам Господа нашего Императора, послушать проповеди и узнать о чём говорят люди. Тем более что это был и своего рода отдых, так что приказов Фелиции он не нарушал. Не играть же ему в карты на деньги, в конце то концов? Впрочем, мысль научится картёжным трюкам у своего друга Рауля иногда терзала Сифре в его более эксцентричные моменты.

Разумеется Сифре заглянул не только в церковь Святого Хлодвига поражающую своей роскошью, убранством и величием. Там он, конечно же, отдохнул душой, но больше его интересовали храмы помельче — небольшие церквушки коих на такой станции просто обязано было быть огромное количество. Именно туда ходили местные жители молиться и просить об отпущении грехов, именно там они обменивались словами со своими друзьями, знакомыми и просто первыми встречными, именно здесь души людей были куда более широко распахнуты чем на работе или в быту. И скромно сидящий на скамье Сифре не привлекал особого внимания, учитывая сколь пёстрым было население этой станции.


Разумеется иногда к нему приходили священники с вопросами, но Сифре с готовностью показывал свой когномен подтверждавший его церковный чин. Он одинаково охотно как пускался в теологические беседы со священниками из храмов побогаче, так и оказывал помощь обтёсанным жизнью священникам из храмов победнее. Второе он делал даже с большей радостью чем первое, с ностальгией вспоминая про свои первые годы после принятия сана. Иногда ему надо было наставить на путь истинный излишне буйных прихожан, иногда его просили помочь заполнить формы реквизиции подслеповатые клерики чьим слугам нельзя было поручить столь деликатный вопрос, а иногда и вовсе выпить самогона со священником явно не слишком рьяно придерживающегося трезвенности и рассказать истории своих странствий чтобы вырвать коллегу от начинающего сковывать его оцепенения и апатии.

Помимо этих несомненно важных дел, Сифре также прошёлся и по общественным местам — рынкам, ярмаркам и лавочкам, сам присматриваясь и иногда покупая всякие мелочи, слушая о чём говорят посетители и продавцы. Особое внимание, разумеется, Сифре уделил книжным магазинам, развалам и блошиным рынкам где можно было купить сии изделия из бумаги и пергамента. В конце концов Фелиция же намекала что здесь можно половить торговцев запрещёнными книгами. Священник даже пригласил Рейнала пройтись с ним — вряд ли им угрожало что-то серьёзное, но Сифре уже давно привык что опасность может подстерегать даже в самых безобидных на вид местах. Ну и возможно Рейналу приглянется что-то из местных книг и он прекратит на некоторое время таскать у него книги и планшеты.

Может именно потому что Сифре даже на отдыхе не забывал про свой долг и продолжал работу, пусть и в куда более спокойном и размеренном темпе, вызов на чашечку рекафа буквально через пару дней не вызвал у него каких-либо эмоций. Хорошо подумав он понял, что подсознательно уже готовился к тому, что их ячейку куда-то сдёрнут.

Место которое инквизиция выбрала под конспиративную точку связи было весьма… интересным на вкус Сифре. Возможно, если на то конечно будет воля Императора, он потом ещё заглянет сюда и попьёт рекаф в хорошей компании. Но пока был лишь лифт вниз, просторный зал с уютной мебелью, и его рыжая хозяйка. Услышав её приветствие Сифре лишь улыбнулся словно готовился отпускать грехи и поудобнее расположился в кресле — его догадки подтвердились и похоже им снова предстоит нырнуть в омут жизни местного подулья.

- Нет покоя грешникам, – мягко произнес он. – И вы нам даже чашечку рекафа не предложите перед очередным смертельно опасным заданием? А то наверху нам обещали дегустацию шантийских зёрен, – полусерьёзным тоном добавил он.

- Есть сэр, – отозвался Йохан.

Набрав на вокс-кастере нужную последовательность рун он протянул шипящую трубку Аренду. К счастью, устройство оказалось достаточно мощным чтобы пробиться через пласкритовые стены комплекса и дотянутся до орбиты где сейчас висел “Отпущение Грехов”.

- Химмельгейн на связи, – раздалось из динамика трубки.

Внимательно и не перебивая выслушав отчёт сержанта полковник некоторое время молчал, видимо собираясь с мыслями. Похоже он тоже не ожидал что в комплексе кишмя кишащем тиранидами кто-то выжил, и уж совершенно точно не ожидал что выживший к тому же ещё и будет чист от генокрадской заразы. Слишком уж странным совпадением казалось это повидавшему всякое полковнику 501-го.

- Услышал тебя, Хойер, – наконец ответил Андерам. – Ты принёс мне до фрага необычные новости. В общем, слушай мою команду — потеряшку без необходимости не тормоши. Пока что я не могу помочь тебе его разговорить, так что придётся довольствоваться тем что есть. Твоё задание остаётся прежним. Боюсь штабу нужна более весомая информация чем показания одного свидетеля низкого ранга, так что продолжай операцию и найди всё что можно о том, что же произошло в этом, раздери его плазменной бомбой, комплексе. Попробуй воспользоваться помощью этого Готта — он же здесь нёс службу, должен знать что и где находится… и будь поосторожней с этим фиолетовым кристаллическим уродцем про которого ты говорил, – добавил он.

- Уж извини, сержант, но ничем кроме ободряющих банальностей и поддержки с орбиты я пока помочь не могу. Остальные отряды ещё не выходили на связь, так что твоё направление самое многообещающее, – сказал Химмельгейн, с привычным военным безразличием обходя скользкий момент, что все остальные отряды могут уже перевариваться в желудках тиранидов.

- Так что внимательно смотри по сторонам. Император защищает, Хойер. Конец связи, – трубка зашипела статикой помех.

Бонусы за истории.

Duskblade — “Магия и Технология”. Работая длительное время со всяким психоактивным дерьмом и пройдя кое-какие запрещенные тренировки, Корвин знает как защитить свой разум от пагубного воздействия варпа — он получает талант “Armour of Contempt”. Во время столкновения на забытом мире-крепости Юват с Башней Героев, Корвин подвергся воздействию психоактивных нано-машин — гибрида технологий ТЭТ и психотеха Ю’Ват. Благодаря этому он получил возможность понимать на инстинктивном уровне принципы работы технологий Ю’Ват и даже иногда может управлять ими пройдя необходимые тесты по усмотрению мастера. Также благодаря нано-машинам в организме Корвин неосознанно запоминает почти всё что слышит и эти знания, не структурированные и инстинктивные, иногда всплывают в его разуме в нужный момент. Корвин получает талант Infused Knowledge.

Qwertyq — “Подвязки в Нужных Местах”. Герман провёл большую часть своей жизни служа в Имперском Флоте и обладает глубоким пониманием что реально нужно кораблю вот прямо сейчас, а без чего можно было бы пока обойтись. Также он умеет находить нужные ресурсы и оборудование буквально на ровном месте. Герман получает бонус +10 к аквизишн и апкип тестам всего что связано с кораблями. Также он получает -5 к броскам по таблице на мисфорчун за счёт наличия старых связей которые могут помочь династии обойти проблемы или хотя бы уменьшить убытки.

Gromdar — “Счастливчик”. Хайме прошёл через столько испытаний, что хватило бы и на десяток жизней, и повидал такое количество дерьма, что им можно было бы набить до краёв масс-конвеер класса Галактика. Тем не менее он умудрился не просто выжить, но и добиться невероятного, по меркам деспотичного Империума, карьерного роста став из обитателя мира смерти уважаемым членом ближнего круга влиятельного Вольного Торговца. Император явно благоволит Хайме, а потому он получает дополнительный Fate Point который может использовать каждый энкаунтер, но не может сжигать. Также из-за его невероятной выносливости, живучести и упрямства подчас может сложиться ощущение что Хайме просто не берут пули — если он использует фейт поинты для восстановления ран (wounds) он регенерирует не 1д5 а 1д10+(Бонус Силы Воли).

MidnightSun — “Под Крыльями Аквилы”. Друкхари провела много времени в обществе мон-кей и поневоле научилась жить среди них, и играть по их правилам. Она знает как выдать себя за человека, как одеваться и как правильно двигаться чтобы не вызвать подозрения. Штрафы на маскировку под человека уменьшены до -10. Штрафы на социальное взаимодействие с представителями человечества уменьшены до 0. Кайлесса умеет правильно складывать аквилу и даже знает пару цитат из священного писания.

Dargot — “Устройство Гало”. В груди Уилла находится древнее ксенотехнологическое устройство медленно, но неумолимо изменяющее организм бывшего пирата. К какому результату это приведёт можно только догадываться, но у этих изменений есть свои положительные эффекты. Уилл неуязвим к ядам и наркотическим веществам, на него не действует свойство Toxic, но он также не может получить положительные эффекты от стимуляторов. Это значит что на Уилла не действует даже наркоз, а потому все хирургические операции над ним придётся проводить в сознании и со всеми ощущениями. Впрочем, так как устройство подстёгивает регенерационные способности организма, шанс оказаться на операционном столе довольно низок - Уилл получает trait Regeneration. Это также значит что до извлечения устройства он не может установить себе дополнительную аугментику — всё что уже имелось было интегрировано устройством в его организм, но остальное будет восприниматься как посторонний элемент. Устройство также впитывает в себя избыточное варп-излучение и восстанавливает организм подверженный облучению губительных эмпиреев. Для чего механизму нужна энергия чистого варпа можно лишь догадываться, но вряд ли для чего-то хорошего. Персонаж больше не бросает на Malignancy и Mutations, вместо этого каждые 10 очков порчи он должен пройти тест на выносливость со штрафом равным количеству имеющихся у него очков порчи. Провал означает что устройство всё сильнее изменяет организм и разум Уилла.

Snorkvitus — “Мы Были Богами”. Благодаря своей тайной службе в секте Логистов, Ромуил обладает невероятно глубокими познаниями в древнем археотеке, даже по меркам Адептус Механикус. Ромуил получает бонус +20 на ремонт, исследование, определение функций и использование археотека. Также, благодаря глубокому пониманию истинной ценности конкретных экземпляров археотека, при выполнении заданий связанных с обнаружением и продажей археотека, Ромуил даёт партии +50 achievement points к Exploration, Criminal, Trade endeavours. Пройдя серию сложнейших ментальных тренировок и психического кондиционирования, из Роумила крайне сложно добыть любую информацию если он того не хочет. Ромуил получает талант Orthoproxy и Rigor Mentis (из под-класса “агент Лордов Дракона” в книге Лате Dark Heresy).

Vasheska — “Больше чем зрение”. Благодаря тяжелому обучению Серены в секте Свидетелей Даска её психозрение даёт ей возможности недостижимые даже обычным астропатам. Серена может получить бонус +20 на Aura Reading если она перед чтением ауры пройдёт тест (+0) Perception. Также в радиусе 30 метров она получает бонус +20 к Awareness и также с помощью теста на Awareness на этом расстоянии она способна увидеть больше чем способен увидеть человек взглядом. Её невозможно ослепить физическими методами.

gearof — “Больше чем человек”. Организм Ланайи доработан на генетическом уровне и усилен сложной системой кибернетических и биологических имплантов. Ходили слухи, что Ганелон и вовсе пытался сделать какую-то свою версию священных Астартес. Благодаря этому набору доработок, Ланайа получает таланты Jaded, Resistance (Toxic), Resistance (Psy. Powers), Resistance (Fear), Heightened Senses (Sight, Hear), и может большее время находится без сна не теряя внимание. Игромеханически это значит что она может провести 24 часа без сна не делая Toughness test чтобы не получать очко Fatigue. После 36 часов без на требуется тест со сложностью +0, и дальше каждые 12 часов сложность возрастает на -10.

Молоток — “На службе Кредо”. При участии Франсуа в беседе оппонент относится к нему и к его спутникам состоит на одну ступень лучше. Благодаря своей деятельной жизни Франсуа имеет много самых разнообразных знакомых которых разбросало по Коронусу и Каликсиаде — по прибытии на миры где есть присутствие Экклезиархии могут обнаружится старые знакомые Франсуа готовые поделится интересными слухами. Благодаря рождению в семье где о колдовстве и его опасностях знают не понаслышке, а также обучению службе в Экклезиархии, соблазны тела и духа не представляют такой серьёзной опасности для Франсуа как для многих других аристократов — Франсуа получает +5 к WP.

Francesco Donna — “Тайны прошлого”. Являясь опытным шпионом и руководителем шпионских ячеек, Клэри получает талант Whispers, позволяющий ей иметь и создавать шпионские сети. Несмотря на то, что она разорвала связь со своим прошлым перейдя на службу Валерианов, Клэри сохранила кое-какие ресурсы и связи от прошлого повелителя. Благодаря пурпурному уровню допуска запросы в официальные базы данных могут принести Клэри больше результатов, чем обычно, но этой возможностью следует пользоваться осторожно, чтобы не привлечь ненужное внимание. При запросах в официальные институты Империума Клэри получает бонус +20 к Investigation тестам. Также она знает расположение и имеет доступ ко всевозможным тайникам и ресурсам оставшимся от её прошлого повелителя, рассованым по Каликсиаде и Коронусу.

..

- Пострадала только моя гордость, – откликнулся Келгар Артусу когда эльф наконец удосужился слезть с его пуза. Поднявшись на ноги дворф осмотрелся и недовольно поморщился — если у кого-то ещё вид побережья переходящего в море и мог вызвать радость, то только не у Келгара. Всё же для того, чтобы по своей воле плыть по морю у порядочного дворфа должна быть причина — например месть или жажда наживы.

- Если все живы и здоровы, то давайте осмотримся куда нас занесло этим… заклинанием, – с отвращением пробурчал Келгар, напряженно глядя на воду. – Надеюсь где бы мы ни оказались, отсюда можно будет выбраться по суше, – добавил он подойдя к Аран и протянув полуэльфийке руку.

*** БАР ВО ВТОРОМ РАЙОНЕ ***

Могучий удар и грозный рык Георга явно добился поставленной цели — в баре повисла гробовая тишина нарушаемая лишь печальными нотками музыки доносившимися из слегка шипящего музыкального автомата. К сожалению вместо того чтобы покаяться в грехах и выдать “предателя человеческого рода” постояльцы принялись незаметно отодвигать от себя стаканы и тарелки с нехитрыми закусками.

- О… о чём вы говорите, прокляни вас святой Друз! – наконец смог выдавить из себя бармен, то ли будучи в гневе от наглости фактора, то ли наконец собрав яйца в кулак после угроз арбитра. – Да кто вы вообще такие?! – добавил он уже более уверенно, переводя взгляд с Георга на Кассия и обратно.

Напряжение в воздухе было подобно туго натянутой гитарной струне. Сейчас любое необдуманное действие или даже просто излишне резкое телодвижение могло спровоцировать ураган насилия который не оставит здесь и камня на камне. Раскат грома за окном лишь усилил сходство с надвигающейся бурей.

Похоже лишь только вышибала, который оценив перформанс Георга направился к тому уверенной походкой, оставался в блаженном неведении. Впрочем у громилы могли быть основания для такой уверенности в себе — сканирование проведенное Кассием обнаружило в организме вышибалы такое количество железа, что тому могли позавидовать и некоторые магосы Адептус Механикус. Однако движения вышибалы были плавными и органичными, что говорило об удивительно высоком качестве аугментики в его организме… особенно по меркам столь захудалого мирка как Синофия.

- Слышь ты, хер, – глухо прогремел голос вышибалы из-под шлема. – Похоже ты со своими друзьями-яичками пришёл не по адресу. Пиздуй отсюда пока кости целы. Или не пиздуй — у меня давно не было разминки, – нагло добавил он. Как-то даже слишком нагло для невооруженного на первый взгляд человека при виде четырёх неплохо вооруженных людей.

Посетители теперь уже не таясь приготовились дать дёру. От бегства их останавливало лишь опасение что ввалившиеся в бар ублюдки откроют огонь в ответ на любое резкое движение. Особенно сильно местных беспокоило пламя горелки у раструба огнемёта Ионикии — большинство из них хотя бы краем глаза видело бандитские разборки на улицах Синофии Магна, а потому они прекрасно представляли что способен сделать огнемёт в замкнутом пространстве. Желающих становиться мучеником ожидаемо не находилось.

Впрочем, следующий ход был за аколитами и на вопрос “Быть ли кровавой бойне?” ответ могли дать только они.

*** БАР ВО ВТОРОМ РАЙОНЕ ***

Проливной дождь, вечер, четыре закутанные в плащи фигуры идущие ко входу в бар — эта картина буквально сошла со страниц пожелтевших листов какого-нибудь бульварного детектива. Обычно такая сцена предшествовала как минимум кабацкой драке, а то и вовсе серьёзному кровопролитию… и в этом писаки удивительным образом попали в цель — возглавлявший группу аколитов Георг Доу не ставил перед собой цель добыть информацию или поймать языка. О нет, арбитр пришёл сюда лишь для того, чтобы крушить дубинкой и стрелять из дробовика. Остальные здесь были нужны затем чтобы спасти от праведной ярости арбитра хоть что-то.

Несмотря на невзрачный наружный вид, внутри заведение выглядело довольно прилично, особенно для Синофии — мебель, несмотря на лёгкую обшарпанность и потемневший лак, была в хорошем состоянии, пол явно протирался хотя бы раз в день, все окна были застеклены и даже большая часть люмен-сфер на потолке горела, пусть и довольно тускло.

Посетители бара были ему подстать — в основном представители нижних слоёв среднего класса Синофии. А именно все те счастливчики что сумели присосаться к знати и тянули из них деньги подобно пиявкам: слуги, камердинеры, повара, швейцары и, разумеется, наёмники. Эти люди, проводившие свой нехитрый досуг после работы попивая сомнительное спиртное из стаканов мутного стекла, с любопытством подняли взгляды на человека вошедшего в их излюбленное заведение с удара ноги. Ветвистая молния в вечернем небе осветила могучий силуэт Георга и фигуры аколитов стоящих за ним.

Вышибала — здоровенный верзила в глухом шлеме и лёгкой броне — лишь мрачно проводил движением головы компанию вошедшую в бар. Похоже чутьё подсказывало ему, что от вошедших людей будут лишь одни проблемы.

*** БАШНЯ АРБИТРАТА ***

В типичный для Синофии проливной дождь штаб Арбитрес выглядел ни на йоту лучше чем в ясный день — в этом Иезекииль смог убедиться лично стоя пред монументальными вратами в башню Хаарлока. Из-за потока холодной воды исторгаемого с покрытого свинцовыми тучами неба шпиль башни терялся из виду, создавая ощущение что она идёт на километры в высоту, хотя на деле она была возвышалась на всего лишь какую-то сотню метров. Из-за этого давящее ощущение от наследия династии печально известных вольных торговцев лишь усиливалось, вызывая чувство тревоги на подкорке сознания.

На входе аколита ждал тот же безликий охранник что и в прошлый раз. Проверив пропуск и ожидаемо потребовав оставить кибер-пантеру на входе, он без особых проволочек пропустил Иезекииля внутрь. Пройдя мимо молчаливых сервиторов, сопровождавших каждое его движение стволами тяжелых болтеров, аколит вызвал лифт и зашёл в кабинку. Нажав на нужную руну, Иезекииль с трудом удержался от того, чтобы поморщиться из-за до невозможности помпезного марша, издаваемого из хрипящего динамика в потолке. Возможно это должно было внушать трепет и уважение, но на деле смотрелось попыткой держать хорошую мину при плохой игре. Может поэтому в прошлый раз сопровождавший его молодой арбитр использовал другой лифт? Заставив себя вспомнить его имя, Иезекииль решил что, возможно, следовало бы его разыскать — в прошлый раз тот показал себя с наилучшей стороны и его помощь была бы очень кстати.

С облегчением услышав гудок, сигнализирующий прибытие на нужный уровень, Иезекииль вышел из кабинки не желая слушать гимн ни на секунду больше. К удивлению аколита объект его размышлений стоял у лифта сверкая белозубой улыбкой.

- Здравствуйте, сэр, – произнёс Фиад Константин чётко отсалютовав. – Охрана передала что вы проходили и я решил что вам нужна помощь от нас, – добавил он, раскрыв загадку своевременного появления.

- Надеюсь ваша инспекция приносит результаты — видит Император, Синофия нуждается в том, чтобы к ней привлекли внимание, – тяжело вздохнул Фиад слегка поникнув. Благодаря своей аугментике Иезекииль заметил едва заметные морщинки у краешков усталых глаз арбитра — эта планета не была милосердна к нему. Впрочем, вскоре всё может измениться в лучшую сторону и не в последнюю очередь благодаря работе аколитов.

*** ТРУЩОБЫ НА ГРАНИЦЕ С ТРИНАДЦАТЫМ РАЙОНОМ ***

Если для кого-то проливной дождь на Синофии был не проблемой, а преимуществом, так это для Соломона. Убийце-моритату он лишь облегчал работу: скрадывал запахи и помогал замести следы, возникни у него необходимость оборвать чью-то жизнь. Физический же дискомфорт для него был меньше чем ничем — в родном улье Соломона, где он провёл своё детство, были вещи и похуже чем постоянно падающая с неба влага.

Впрочем, сейчас задачей ассасина было не благородное убийство, но разведка. Место было выбрано не случайно — объектом наблюдения был один из удалённых блокпостов находившийся как раз на границе с Тринадцатым сектором. Ещё недавно здесь дислоцировались инфорсеры, но сейчас их заменили бойцы Мандата в характерных чёрных панцирных доспехах и с хэллганами в руках. Блокпост был усилен такого же цвета Джиринском вооруженным тяжелым болтером и двумя ракетами-охотник. Вопрос с кем мандатовцы собирались здесь перестреливаться из противотанкового вооружения оставался открытым.

Соломон уже обошёл блокпост несколько раз и за это время успел подсчитать примерную численность гарнизона, однако перфекционизм не давал убийце покоя и он планировал сделать ещё несколько кругов. Всё же аколитам предстоял не прорыв на ходу, а полноценная зачистка блокпоста и для этого подробные разведданные были жизненно необходимы. Если мандатовцам удасться подать сигнал о помощи раньше времени — это может серьёзно осложнить операцию.

Решив что осторожность сейчас будет меньшим благом чем разумная наглость, Соломон решил немного приблизиться к блокпосту. Кутаясь от дождя в потрёпанный плащ, он сейчас ни на йоту не отличался от десятков местных жителей идущих по своим делам. Впрочем, чем ближе он подходил к блокпосту тем реже встречал прохожих и тем более беспокойно они себя вели. Убийца уже решил было поворачивать в сторону, чтобы найти удачную позицию для наблюдения, как его окликнули.

- Эй, – раздался хриплый голос. Его обладатель сидел у стены потрёпанного временем и погодой здания на потрескавшемся пласкрите мостовой. – Не ходил бы ты туда, парень, – добавил он.

Лицо человека было скрыто под капюшоном ветхого, насквозь промокшего плаща, но из-под среза виднелась клочковатая борода. Судя по виду — это был один из опустившихся жителей Синофии, из которого этот мир вытянул все жилы, прожевал и выплюнул умирать на улицу без каких-либо средств к существованию. Такие люди обычно выживали лишь благодаря доброте других или собственной смекалке. На Синофии в первое верилось с трудом, а значит такой человек явно что-то умел делать, раз ещё не стал жертвой местных хищников или бандитов.

- Раньше там были нормальные ребята. Я пару из них даже знал, – продолжил тот, не догадываясь про ход мыслей Соломона. – Они иногда меня рационами угощали. Та ещё гадость, но держит сытой. А сейчас пришли эти чернодоспешные. Уууу — злые какие, я как попробовал подойти, чуть из фонариков своих не прожгли меня, – добавил он.

- Так что не ходи лучше туда. Гиблое это дело, – подвёл итог нищий.

Несмотря на летящие сгустки плазмы и болтерные снаряды тираниды неумолимо приближались к посадочной платформе, с привычным пренебрежением разменивая собственные жизни на пройденное расстояние. Элизианцы же в ответ всеми силами стремились выбить синаптические существа и лишить Разум Улья контроля над ситуацией.

Первым успеха добился сержант Хойер, двумя точными выстрелами попав в место где голова воина переходит в тело. Первый сгусток испарил тонкий в этом месте панцирь, а второй влетел в мягкую уязвимую плоть и буквально сжег тиранида изнутри. Дымящийся труп пролетел по инерции ещё пару метров, прежде чем окончательно замереть. Второго воина уничтожили коллективными усилиями Гюнтер, Марек и Дуэйн, буквально нашпиговав тиранида таким количеством плазменных зарядов, что от него осталась лишь дымящаяся скорлупа панциря. Третий был уничтожен метким попаданием Джейдена де Вирса — снайпер всадил яркий сгусток плазмы точно в раскрытую, истекающую слюной пасть воина, отчего голова богомерзкой твари взорвалась словно перезревший плод.

Тем временем на фоне взвизгивающих плазменных винтовок, отправляющих сгустки пламенной ярости Императора в крупные био-формы тиранидов, звучало непрерывное стаккато тяжелого болтера Дитриха. Один за другим мелкие хормагаунты лопались от попаданий масс-реактивных снарядов, но пока их всё равно оставалось слишком много и Дитриху оставалось лишь продолжать огонь и надеятся что тираниды закончатся до того, как у него опустеет короб с боеприпасами.

Единственными гвардейцами что скучали на этом празднике жизни был Антоний ван дер Саар и его верная напарница с огнемётом. Тираниды пока были слишком далеко от подъёма на посадочную площадку, и ему оставалось лишь ждать и надеяться что соратники пропустят к нему хоть кого-то.

Неожиданно буквально в паре метров перед элизианцем земля разверзлась, исторгая из себя здоровенную био-форму тиранидов, возвышающуюся над немаленьким ван дер Сааром. Антонию следовало быть осторожнее в желаниях — теперь ему предстояло разобраться с рейвенером в бою один на один, если он не хотел чтобы эта тварь ударила в тыл отделению.

- Мы вежливо, блядь, попросили, – саркастично фыркнул Кирпич на вопрос Иезекииля. – Впрочем, возможно тебе не очевидна суть дела. В этом городе есть три вида знати — первый куплен нами с потрохами. Второй — лег под Хана и его покровителей. Третий — всякие нейтралы которые пока не продались ни нам, ни Хану. У первых мы можем что-то попросить, но это грозит нам утечкой информации. Вторых и часть третьих нам надо закопать. Конкретно сейчас нам нужно снаряжение которое используется эксклюзивно приближенными Хана. Попытки наших… союзников что-то добыть лишь вызовут ненужные нам вопросы.

Затянувшись сигарой ещё раз, Кирпич нажал на подлокотнике своего кресла какую-то руну, после чего продолжил.

- А потому, в этом я целиком соглашусь с Соломоном. Твои таланты как раз понадобятся ячейке чтобы добыть необходимое снаряжение. В Кариб-сити мне хватит и Люциуса, а для погрома в баре достаточно будет сестры битвы, техножреца и арбитра. Звучит как начало охуенного, блядь, анекдота, – злорадно усмехнулся Джозеф, но Алард вовремя прервал уже зарождающийся поток бессмысленного и беспощадного остроумия.

- Кирпич, а что по тактике Мандата? А то неловко выйдет если мы грамотно всё обставим, но окажется что прихвостни Хана таким образом не работают, – поинтересовался штурмовик. – К тому же мне хотелось бы знать про охрану на подступах к особняку. Она будет представлять самое большое препятствие для наших планов, если мы собираемся задействовать машину, – добавил он.

- Как обычно в таких мероприятиях. Блокпосты на главных подходах, патрули на второстепенных участках, – пожал плечами Кирпич. – Скорее всего для обеспечения порядка будут задействованы либо личная гвардия Мак’Крида, либо те инфорсеры что сохранили ему преданность. Чем они вооружены и оснащены ты, думаю, в состоянии представить, – добавил он затушив окурок сигары в пепельнице и потянувшись за чем-то в карман.

- Понял, – односложно ответил Алард кивнув головой.

- Ну что, господа и дамы. Вижу умных мыслей больше ни у кого нет? – Кирпич взял из стоящей на столе коробочки новую сигару и аккуратным щелчком извлечённой из кармана гильотинки обрезал её кончик. – Тогда валите отсюда, – добавил он, вспышкой зажигалки и облаком ароматного дыма поставив точку в обсуждении планов.

За проведённое ими на Синофии время аколиты уже успели немного привыкнуть к здешней обстановке: постоянно рыдающее небо, мрачные и подозрительные люди без капли веры в сердцах, декадентная и параноидальная знать, полнейший произвол планетарных инфорсеров и СПО — всё это стало частью каждодневной рутины. Эти две недели оперативники вели свои расследования или выполняли поручения Кирпича, зачастую состоявшие в том чтобы за кем-то проследить, кого-то запугать, с кем-то поговорить или кого-то сопроводить. В свободное же время аколиты учились или попросту снимали напряжение в местных барах и борделях. А кто-то даже умудрялся совмещать всё вышеперечисленное.

И тем удивительней для ячейки Сайруса было увидеть над головами чистое лазурно-синее небо без единого облачка. Причём, по странному совпадению, в тот самый день когда на Синофию прибывало подкрепление отправленное лордом-инквизитором Штернбергом. Возможно как раз из-за нелюбви к таким вот совпадениями или может просто компенсируя избыток солнечного света, Кирпич в этот день был мрачнее тучи, угрюмо посматривая в небо в те свободные минуты что ему выдавались. Впрочем, у оперативников не было причин разделять угрюмое настроение Джозефа: помимо скорого прибытия человека разбирающегося в местной кухне — что всегда было хорошо — они могли порадоваться успешному завершению ряда расследований.

В перерывах между обслуживанием техники, созданием фальшивых документов и ликбезом о Пустых Людях который он проводил для Ионикии и Диего, Кассий старательно рылся в архивах пытаясь найти представителей знати отличившихся странным поведением в последнее время. В результате своего исследования Кассий лишь понял, что “странное поведение” для здешней знати вещь столь же естественная как инцест и убийство родни — почти все декаденствующие аристократы Синофии увлекались эзотерикой или сидели на запрещённых в Империуме наркотических веществах. А в целом, несмотря на царящий здесь застой увлечения знати порой менялись быстрее чем клиенты у портовых шлюх. Куда более интересными и наводящими на размышления оказались отчёты о финансовом положении местных аристократов. Довольно быстро разобравшись в паттернах денежных операций, Кассий нашёл одну любопытную аномалию выделяющуюся из ряда типичных прожигателей денег и любителей жить не по средствам — некого барона Гассейна Вермульда, который шесть лет назад загадочным образом разбогател. В иных обстоятельствах фактор мог бы пройти мимо, сочтя графа ещё одним идиотом влезшим в долги чтобы поддерживать расточительный образ жизни, но совпадения в датах были слишком уж подозрительными на его вкус. Конечно всё могло быть куда проще: граф, как писалось в местных газетах, мог действительно взять кредит у Кринов. Проблема была в том, что Крины, да и любые другие возможные кредиторы, отличались определённой жесткостью при ведении дел с Синофией и давали в долг немного и на короткие сроки. Но сам граф то ли был не в курсе этого нюанса, то ли что-то ещё, но его расходы и не думали снижаться и он продолжал устраивать банкеты и закатывать пирушки не капли не задумываясь о завтрашнем дне. Более того — похоже количество устраиваемых Гассейном мероприятий в последние полгода только возросло. И это при видимом отсутствии каких-либо доходов.

Диего в свою очередь зашел с другого конца и скупому анализу данных предпочёл личное общение. Используя уже имеющиеся заготовки ему удалось втереться в доверие к некоторым представителям младших домов и узнать кое-какую чувствительную информацию. Несмотря на всю свою неприязнь к Хаарлокам, корни которой уходили ещё ко временам основания колонии, местные аристократы в типичной для себя алчной манере очень интересовались всевозможными интересными вещичками принадлежавшими этой династии и Диего как раз удалось узнать про одного такого типа, сумевшего получить в своё распоряжение кое-что интересное. Виконт Серам Сур’Секул, влиятельный член благородного дома с местом в Кворуме — официальном правящем органе Синофии — очень любил устраивать званые вечера на которых избранным гостям за закрытыми дверьми демонстрировался некий “артефакт старого Хаарлока”. Любопытным было то, что при всей своей любви посудачить никто из аристократов не выдал что он там увидел… зато у многих таких гостей дела впоследствии шли в гору. А ещё поговаривали что виконт имел какие-то дела с ныне покойным Каллисто и вполне мог что-то знать об обстоятельствах гибели криминального авторитета. Вопрос был скорее в том, как к нему подойти — к сожалению виконт был одним из тех, кого сенешалю Саберхагена не удалось купить с потрохами.

Расследование Георга проходило куда как тяжелее чем у остальных аколитов: все эти две недели арбитр, не щадя живота своего, ходил по барам, борделям и наркопритонам Синофии с почти тщетной надеждой найти хоть сколько-нибудь схожий запах с тем, что он учуял в особняке Каллисто. Учитывая размеры Синофии Магна, Георг мог надеяться лишь на удачу — при всём своём желании и выносливости кибернетического организма для того чтобы обойти все столичные увеселительные заведения ему потребовался бы не один год. Но леди Фортуна, разнообразия ради, решила всё же повернутся к арбитру своим обворожительным бюстом: вечером за день до прибытия подкрепления, когда уже казалось что все его усилия пропали даром и он две недели впустую выпивал и ходил по шлюхам, аугментическое обоняние Георга учуяло искомый запах на границе Второго района, где зачастую проводили свой досуг прихлебатели декадентной синофийской знати обитающей в соседнем Седьмом районе. Это был едва заметный фантом найти который можно было лишь чудом, но единожды взяв след Георг, подобно ищейке, уже не терял его. В конце концов запах привёл арбитра в весьма достойный по меркам Синофии бар — ничего особенного по экспертному мнению Георга, но здесь по крайней мере были чистые стаканы и подавали неразбодяженное спиртом пиво. Тем не менее, несмотря на однозначный успех — всё же поиск конкретного запаха в городе с многомиллионным населением был задачей как минимум нетривиальной — Георга кое-что смущало, если не сказать, беспокоило. С одной стороны он мог поставить на кон свою печень, что запах который он учуял в поместье Каллисто и запах в этом баре принадлежали одному и тому же человеку, но с другой… был в нём какой-то странный оттенок, суть которого Георг не мог толком описать — всё же человеческое сознание не было предназначено для такого подробного анализа данных от обонятельных рецепторов. Но так или иначе, ему удалось найти хорошую зацепку и возможно разматывая её аколитам удасться выйти на того, кто ухитрился обойти их, благо что нужный запах всё равно продержится в баре и окрестностях ещё некоторое время.

Результаты замаскировавшейся под паломницу Ионикии были не столь впечатляющими как у её коллег, но и ей удалось узнать кое-что интересное. Собор Основания Крестового Похода, куда она зашла во время “паломничества” переживал не лучшие свои дни — некоторые из декоративных ажурных арок осыпались, часть витражей была заделана проржавевшими железными листами, места для горгулий пустовали а статуи украшавшие стены были разрушены до такой степени что сложно было понять кого они изображали изначально. Ещё печальней было видеть этот собор в таком плачевном состоянии осознавая что когда-то своим величием, богатством и исполинскими размерами он мог посоперничать с крупнейшими соборами сектора. Внутри обстановка была немногим лучше чем снаружи: несмотря на все старания служителей Министорума царящее запустение было видно даже самому неискушенному взгляду. Мраморные плиты пола стёрлись и местами даже потрескались, скамьи выглядели так словно их следовало уже давно отправить в топку, а иконы с облезшей позолотой своим видом вызывали скорее жалость нежели трепет в сердцах прихожан. Епископ Мирмидий, отвечавший как за этот храм так и за всю синофианскую епархию, удивительно органично вписывался в здешние реалии: худой словно скелет, с бледной и чуть ли не просвечивающей кожей, в поношенной рясе и выцветшей епитрахили, но с ясным и пылающим огнём взглядом. Ионикии он чем-то напомнил старого орла — потрёпанного жизнью и с вылезающими перьями, но всё ещё грозного и могучего. Своим хриплым, но полным веры голосом он рассказывал что Синофия погрязла в грехе, что верха прожигают жизнь выжимая из богобоязненных подданных Золотого Трона последние соки и что низа волнуются за спасение своих бренных тел, а не бессмертных душ, и вместо того чтобы в сложные времена раскрыть своё сердце пред Богом-Императором местные жители предпочитают обращаться к своим древним легендам. Он обличал как криминал проникший во все сферы жизни Синофии, от дна Тринадцатого района до самой верхушки шпилей, так и имперские Адептус, бросивше мир и его жителей на произвол судьбы, тем самым нарушив свой священный долг перед Повелителем Человечекства. Пустые Люди же, по его мнению были испытанием ниспосланным Богом-Императором на этот мир погрязший в грехе, а события шестилетней давности были лишь предзнаменованием чего-то куда большего. С твёрдой уверенностью в голосе он заявлял что лишь те кто сохранил веру в сердцах будут спасены, тогда как остальных ждёт лишь смерть и проклятие вдали от благословения Золотого Трона. Насколько Мирмидий был верен в своих убеждениях было вопросом отдельным ответа на который Ионикия не знала.

К сожалению, пока аколиты вели расследования и выполняли поручения Сайруса, Иезекииль Харкер мог лишь читать инфопланшеты, да перебирать воспоминания шестилетней давности, в то время как небольшое транспортное судно летевшее на Синофию перемещалось через варп. Иезекииль мог бы счесть везением что корабль летящий в нужное место нашёлся так быстро, но скорее всего причина такой редкой удачи заключалась в добром слове и инсигнии инквизитора Штернберга, а не в том что рейсы на Синофию стали чаще — за эти шесть лет с этим миром конечно могло произойти многое, но в чём Иезекииль был уверен точно, так это в том, что Синофия не стала богаче.

Ожидаемо где-то на середине пути у Иезекииля закончились материалы для изучения, а потому оставшееся до прибытия время он развлекал себя общением с немногочисленными другими пассажирами, офицерами корабля и вознёй с настройками своего “кибер-мастифа”. Подарок лорда-инквизитора отличался большой… темпераментностью и требовал к себе особого подхода. Будучи не совсем стандартной моделью сделанной на базе фелионида, этот кибер-питомец отличался способностью к автономным действиям, а также умел хорошо прятаться, нападать из засады и самостоятельно приходить на выручку хозяину. К сожалению у высокой автономности были и свои недостатки, например, постоянно слетающие настройки и необходимость выставлять точные параметры целеуказания, иначе могли произойти курьёзные и откровенно неловкие ситуации.

Окончание полёта Иезекииль встретил с нескрываемым облегчением: едва грузовик занял орбиту над Синофией он оставил распоряжение относительно своего объёмного багажа и погрузился на борт видавшего виды челнока вместе со своей кибер-пантерой. Стоило ли и говорить что помимо самого Иезекииля и его кошки в пассажирском отделении транспорта больше никого не было?

А вот что действительно вызвало у Иезекииля удивление, так это ясное и чистое небо встретившее его когда он спустился по рампе челнока. От столь непривычного вида Иезекиилю, хорошо знавшему особенности местного климата, даже стало как-то не по себе, что моментально учуяла кибер-пантера, начав негромко урчать и яростно хлестать себя по бокам длинным и толстым хвостом.

- Добро пожаловать в Синофию Магна, сэр, – на площадке следователя встретил молодой арбитр в панцирной броне и со шлемом зажатым подмышкой. – Лейтенант Фиад Константин, меня направили чтобы сопроводить вас до крепости, – представился он. – Вижу вашему питомцу здесь уже не нравится, – добавил арбитр, бросив заинтересованный взгляд на кибер-пантеру.

Похоже маршал синофианского отделения Адептус Арбитрес хотел произвести хорошее впечатление на свалившегося как снег на голову инспектора и расщедрился аж на целый спидер, а потому Иезекииль добрался до башни Хаарлока, где на данный момент дислоцировались слуги Лекс Империалис, буквально с ветерком и без каких-либо препон и задержек.

В лучах солнца был особенно заметен контраст между башней Хаарлока — монументальной конструкцией из чёрного камня с бронзовой крышей, сияющей в солнечных лучах — и типичными местными строениями бывшими приглушенных тонов и богато украшенными орнаментом. А благодаря тому что башня располагалась на возвышенности, создавалось ощущение некой властности — словно она нависает над Синофией Магна и наблюдает за происходящем в городе свысока. В чём-то размещение здесь арбитров было довольно символичным, хоть такой цели решение Кворума и не имело — скорее они просто хотели задвинуть надоедливый арбитрат куда подальше. Башню окружала стена из роккритных плит c бронированной галереей утыканной бойницами. Дополнительной защитой от возможного штурма служила вьющаяся поверх стены колючая проволока. Главные ворота прикрывала башня с автоматическим тяжелым болтером, а во внутреннем дворе на пласкритовой площадке стояли ряды БТР Рино и более тяжелой бронетехники. За ними располагалась посадочная площадка, куда Константин и приземлил спидер. Вход же в саму башню располагался под монументальной аркой, на которой были вырезаны десятки пауков ловящих звёзды в свою паутину. Над аркой был расположен символ Адептус Арбитрес, казавшийся неуместным и аляповатым на фоне мрачного и не очень приятного на вид герба Хаарлоков.

Пройдя по ступеням и миновав высокие металлические ворота, Иезекииль оказался в глухом холле заканчивающимся массивными дверьми обитыми медью или красным золотом. У дверей стоял охранный пост со скучающим арбитром в панцирном доспехе. По опыту следователя, где-то здесь наверняка находилась ещё и выдвижная автономная турель. Перепроверив документы Константина и Иезекииля, часовой кивнул сослуживцу, после чего, немного повозившись с когитатором, повернулся к следователю.

- Сэр, чтобы пройти дальше я должен провести сканирование, – произнёс он, поднимаясь с кресла. Иезекииль без особых колебаний согласился — всё равно в поддельном астропатическом сообщении были переданы его данные, а потому бояться было нечего.

И действительно — спустя пары минут работы ауспексом дежурный удовлетворённо хмыкнул и протянул оперативнику карточку временного пропуска.

- Вижу вам довелось через многое пройти, – с уважением сказал он, явно имея в виду неслабое количество аугментаций в организме Иезекииля.

К сожалению это не помешало ему отказать в доступе в башню пантере — дежурный проявил редкое упорство, не пожелав пропускать в здание кибер-фамилиара неустановленной модификации, а потому Иезекиилю не оставалось ничего иного кроме как уступить и приказать питомцу оставаться в холле.

Миновав турникет и пройдя через двери в конце коридора Иезекииль оказался в просторном помещении с высокими потолками. Похоже когда-то это место было гостевым залом башни, но всю роскошь и богатства из него вынесли мародёры сразу как до Синофии дошла новость что Эрзамус Хаарлок пропал без вести. Мусор же оставшийся от топорной работы грабителей был безжалостно выброшен переехавшими в башню арбитрами. Теперь это был абсолютно пустой зал с четырьмя небольшими комнатами в углах, каждая из которых охранялась боевым сервитором со встроенным тяжелым болтером — случись кому-то штурмовать это помещение, вышедшие из-за дверей нападающие сразу же окажутся на линии огня и практически без укрытий.

- Если вы не против, то я устрою вам небольшую экскурсию, сэр, – предложил Константин, на что Иезекииль ответил согласием, не видя причин отказываться от информации плывущей прямо ему в руки. Тем более вряд ли молодой арбитр предложил бы показать башню не поступи ему соответствующий приказ от командования.

Неудивительно что условия в которых жили и работали Адептус Арбитрес на Синофии были далеки от идеальных — жилые помещения располагались на втором уровне, там где когда-то располагался музей в котором хранились всевозможные артефакты собранные Хаарлоками. Теперь же, полностью очищенный от изначального содержимого, уровень был превращен в бараки где двуспальные кровати были отделены друг от друга флак-листами и брезентовыми навесами. Окна были наглухо закрыты и даже в такой на редкость ясный день солнечный свет едва-едва достигал помещения сквозь узкие бойницы ставен. Вентиляция работала из рук вон плохо, а потому запах в помещении стоял чрезвычайно тяжелый. Возможно было и к лучшему что пантера осталась дожидаться Иезекииля на входе. Также здесь располагался и арсенал арбитров, куда имел доступ только лично маршал Скармэн и старший лейтенант Лана Рубрико, бывшая интендантом синофийских арбитров. Двери в арсенал были дополнительно защищены сервитором с тяжелым болтером.

- Мы выделили для вас отдельную койку, но к сожалению ничего более мы предоставить не можем. Вы сами видите в каких условиях нам приходится жить, – начал было Константин, но Иезекииль прервал его оправдания, сказав что он изначально собирался жить в одной из гостиниц, да и его расследование не предполагало слишком уж частые визиты в Башню Хаарлока, что немного успокоило лейтенанта.

На третьем уровне когда-то располагались многочисленные личные кабинеты, библиотеки, покои и технические помещения. Несмотря на то, что большая часть помещений была либо заброшена, либо опечатана, именно здесь находились основные рабочие места арбитров. В помещении что служило Хаарлокам обеденным залом арбитры и вовсе разместили штаб, поместив туда массивные когитаторы, вокс-передатчики с тройным шифрованием, пикт-проигрыватели, авто-писарей и иное необходимое оборудование. Впрочем, несмотря на это, опытный взгляд Иезекииля легко определил катастрофическую нехватку людей. Видимо уловив его мысли, Константин пояснил что они насколько могут стараются использовать технические средства для мониторинга происходящего в Синофии Магна чтобы сократить требования по персоналу, но даже так большая часть арбитров вынуждена работать в две смены. Маршал как может выбивает подкрепления и необходимое оборудование, но Сцинтилла отвечает молчанием. На этих словах лейтенант замялся и неловко спросил проверяющего, не может ли он хоть как-то посодействовать в решении вопроса с подкреплением.

На самом верхнем уровне, который — судя по настенным фрескам изображающим астрономические и астропатические карты — когда-то являлся обсерваторией, располагался кабинет маршала Кольхиса Скармэна, командующего силами Адептус Арбитрес на Синофии. Представив Иезекииля пред ясные очи своего начальства, Фиад Константин удалился из кабинета, оставив оперативника наедине с маршалом. Ожидаемо тот отнёсся без энтузиазма к прибытию инспектора с неясными целями и добрых часа два продержал Иезекииля в своём кабинете, проводя экспресс-допрос скверно замаскированный под рабочую беседу. К счастью, маршала удовлетворило то, что Иезекииль не собирается откровенно вмешиваться в работу его и без того скудного штата, а потому Скармэн лишь ограничился ворчанием, что руководство сектора отправляет ему инспекторов с непонятными заданиями. Дождавшись окончания этого потока жалоб Иезекииль с тщательно скрываемым облегчением выдохнул и поспешил раскланяться. Больше его в башне Хаарлока ничего не задерживало и теперь можно было наконец приступать к настоящему заданию.

Спустившись вниз и поменяв временный пропуск на постоянный, оперативник приказал уже успевшей немного задремать пантере следовать за ним. Как и всегда когда ей мешали спать, большая кибер-кошка недовольно заурчала, но приказ выполнила и, как следует потянувшись прогревая суставы, мягко двинулась за своим хозяином. На входе в городскую черту Иезекииль, не желая выделяться своим необычным питомцем, приказал кибер-пантере включить режим невидимости, на что большая кошка басисто мяукнула и длинными прыжками устремилась в подворотню, на ходу активируя хамелиолиновое покрытие. Иезекииль даже не стал оборачиваться, твёрдо зная что кибер-пантера теперь будет следовать за ним окольными путями и случись что сразу же придёт на помощь.

В Синофии Магна сегодня было необычайно оживлённо: люди толпились на улицах, возбужденно обсуждая редкий солнечный день и просто любовались ясным голубым небом. Иезекиилю ещё повезло что точка рандеву была расположена недалеко от башни Хаарлока — добираться пешком до удалённого места, при этом продираясь через людские массы было бы как минимум утомительно, а как максимум можно было и вовсе “потерять” что-нибудь ценное. Всё же обладателей быстрых и ловких рук в таких толпах всегда хватает.

На точке рандеву его уже ждал прогретый спидер с пилотом. Убедившись что за ним нет хвоста Иезекииль подозвал пантеру и погрузился в салон спидера, который, к счастью, был достаточно просторен чтобы оперативнику не пришлось брать свою большую кошку на руки — всё же для такого она была тяжеловата. Впрочем, пантера всё равно положила Иезекиилю на колени свою массивную голову и начала громко, словно байк, мурлыкать.

Десять минут спустя массивный спидер плавно приземлился на крыше особняка выкупленного Авелем Лебланом под оперативную базу, где сейчас также базировалась ячейка Джозефа Сайруса. Иезекииля на посадочной площадке встретил опрятно одетый дворецкий. Представившись, он рассказал новоприбывшему что багаж уже был доставлен с грузовика и показал где его сложили. Также он показал Иезекиилю комнату где тот мог разместить своего кота, а затем и вовсе устроил небольшую экскурсию по поместью, которая закончилась схожим образом с визитом в башню Хаарлока — в кабинете начальства. Впрочем, беседа с Джозефом Сайрусом оказалась довольно короткой — Кирпича интересовало лишь как Иезекииль добрался и что ему удалось узнать от арбитров. Получив что хотел, Джозеф сказал оперативнику что у того есть несколько часов на отдых и приказал выметаться из его кабинета.

Знакомство с пополнением в ячейке Сайруса состоялось во второй половине дня, когда все оперативники вернулись на базу, в уже ставшей хорошо знакомой аколитам переговорной. Кирпич как обычно сидел откинувшись на кресле и покуривая сигару, а рядом с ним стоял крепкий, немного бледноватый тип в гражданском.

- Итак, как самые умные уже могли догадаться — этот мрачный хрен и есть наше подкрепление, – саркастично заявил Кирпич. – Сказать по правде, когда мне пришло сообщение что наш повелитель решил отправить нам подмогу я испытывал определённый энтузиазм... но посмотрев вблизи на того, кого нам в своей бесконечной мудрости прислал лорд Штернберг, я понял что мой оптимизм был нехерово так преждевременным, – Иезекииль был в курсе о весьма специфической манере Джозефа вести беседу.

- Так что прошу любить и жаловать — Иезекииль Харкер. Следователь и инфильтратор способный выдать себя хоть за мою родную маму. А еще, что для нас самое главное, он работал на Синофии шесть лет назад расследуя те самые события. Ах да, если увидете в поместье здорового кибернетического фелиноида — не пугайтесь, это его бессменный напарник. Только постарайтесь его не злить, иначе эта железная скотина обглодает вам лицо, – как и обычно сложно было понять — Кирпич издевается, говорит правду или что-то посередине.

- Ну а теперь, когда мы закончили с расшаркиваниями, – Джозеф жестом указал чтобы Иезекииль встал с остальными оперативниками. – Я перехожу к самому важному — нашей следующей операции, – дознаватель как следует затянулся сигарой и выпустил в воздух облачко ароматного дыма.

- Сейчас основным и самым опасным нашим противником является Хан, про которого вы все уже знаете — невероятно дерзкий и амбициозный хер и как любой хер настолько же дерзкий, Хан видит себя исключительно верховным правителем Синофии, а потому договариваться с ним лишь себе дороже, – недовольно процедил Кирпич, сделав ещё затяжку. – При этом, он ничуть не менее продажен чем остальная здешняя знать — всё это дорогое оружие, продвинутое снаряжение и новая техника которыми щеголяют его прихлебатели закупаются на деньги Кринов.



- На данный момент мы не можем выступить против него открыто — Хан контролирует немалую часть СПО и после недавних событий явно попытается устроить чистки рядов. К тому же, немалому количеству знати его существование даже выгодно, а потому нам нужно действовать тоньше, – губы Сайруса искривились в злобном оскале. – И перво-наперво нам нужно лишить его поддержки аристократов. Нужно показать этим жирным обленившимся котам, что Хан не собирается играть по правилам и совсем уже потерял берега.

- А потому нашей целью является маркграф Альраам Мак’Крид. Системный противник Хана — раньше был одним из ключевых спонсоров СПО, из-за чего имел на них огромное влияние. Разумеется он старательно использовал этот факт для давления на конкурентов, одному из которых и пришла в голову охуенно гениальная мысль пригласить сюда этого вконец отбитого наёмника вместе с его сворой, – Сайрус положил на край стола активированный инфопланшет.

- Даже сейчас он сохранил определённое влияние на СПО, чем мы и воспользовались в прошлой операции, – этими словами Кирпич намекнул, что аристократ формально является либо одним из аристократов купленных с потрохами Саберхагеном, либо, по крайней мере, союзником.

- И сейчас, когда Хан рвёт и мечет, прочёсывая свои ряды на предмет предателей и людей купленных с потрохами… в таком состоянии он вполне может решиться на ответные меры — например прямую ликвидацию уже сидящего у него в печёнках оппонента, – слова “ну и кому какое дело что ликвидацию на самом деле проведём мы, а не он?” остались неозвучены, но все уже достаточно давно работали с Кирпичом чтобы прекрасно понимать, что он имел в виду.

Оперативникам предстояло ликвидировать одного из своих, в общем-то, союзников обставив покушение под работу людей Хана. Ещё один славный день посвященный работе на благо Империума Человечества.

- Так вот, ликвидация будет проведена с максимальным резонансом, скорее всего в ходе ближайшего праздника, – оперативники знали что через две недели будет день основания Синофии — главный планетарный праздник после Сангвиналий. – Впрочем это не важно. Важно то, что на ликвидации откровенно засветятся бойцы Мандата, что в свою очередь откроет глаза знати — до этих тупых овец наконец дойдёт что Хан не будет их обстригать, а тупо поведёт на убой. И как и полагается тупым овцам, они попытаются найти нового пастуха, – довольно оскалился Кирпич, после чего затушил почти докуренную сигару.

- Ну а теперь без паясничества, – резко посерьёзнел Сайрус. – Мне в общем-то похер как вы грохнете Альраама — снайперским выстрелом, нападением отряда Мандата с характерным вооружением, заложенной вовремя взрывчаткой или тараном толпы на чёрном Джиринксе. Нам нужны две вещи — как можно больший резонанс и чтобы каждый бродяга просящий милостыню в Тринадцатом районе знал, что за убийством стоит Хан. Надеюсь я высказался достаточно ясно? – Кирпич обвёл взглядом аколитов.

- Отлично. Я рад что все меня поняли. Надеюсь что на этот раз всё обойдётся без эксцессов, – добавил Сайрус недовольно поморщившись. – Тогда переходим к непосредственному планированию. Вопросы, уточнения, мысли — можете высказывать всё что у вас на уме. Я сегодня добрый.

Зал для брифингов фрегата класса Фаершторм “Отпущение Грехов”. Присутствуют полковник Андерам Химмельгейн и 2-ой взвод 1-ой роты.

Корабль вольного торговца перевозивший 501-ый полк к планете Мордрем-4 приятно удивил элизианцев неожиданно высоким комфортом. Похоже декадентный прожигатель жизни любил подрабатывать перевозкой пассажиров, а потому, вместо того чтобы закинуть живой груз в трюм — как это обычно бывало — солдат поселили чуть ли не в отдельные комнаты. Само по себе это не удивляло десантников — из-за своей специфики они редко когда ютились в насквозь промокших траншеях на передовой, но вот лететь в космосе с комфортом им ещё не доводилось. Удивительно чистый и свежий воздух без запаха ржавчины и машинного масла вместе с простым, но сытным и вкусным пайком, тоже были восприняты ими на ура.

Несмотря на это, настроения среди гвардейцев ходили тревожные и пессимистичные — события последних месяцев были до фрага необычными, даже по меркам элизианцев. Сначала им завезли целую гору специализированного оружия и высокотехнологичного снаряжения от количества которого хватались за сердце даже самые опытные интенданты: хоть Элизианскую Воздушную Гвардию и снабжали хорошо, лучше тех же кадианцев, которые считались эталоном Астра Милитарум в глазах Департаменто Муниторум, но такой фонтан изобилия редкого снаряжения был необычен даже для них. Затем были таинственные процедуры аугментации, о которой гвардейцам не было известно ровным счётом ничего, кроме того что это поможет им в будущих сражениях. Среди бойцов даже начали ходить нелепые байки о том, что шестерёнки попросту решили вживить в мозги гвардейцам когитатор который улучшит их точность стрельбы, скорость принятия решений и стойкость под огнём. Аргументом же послужило вживление солдатам в основание шеи импланта напоминающего разъём для инфо-кристалла — дескать через него слуги Омниссии будут загружать прямо в мозги гвардейцам нужные программы, как своим скитариям. К счастью эти россказни удалось пресечь достаточно быстро, но витающая вокруг всей этой процедуры завеса секретности серьёзно беспокоила элизианцев, причём как рядовых солдат, так и офицеров. Зато в чём все гвардейцы были уверены точно, так это в том, что их пошлют в самую глубокую задницу в галактике, которую командование только сможет отыскать — ничем иным объяснить такую щедрость было попросту невозможно.

Брифинг тоже оказался под стать недавним событиям — гвардейцы 2-го взвода не знали как он проходил у остальных, но им инструктаж перед заданием проводил сам полковник Андерам Химмельгейн.

- Итак, джентльмены, – в голосе полковника прозвучали привычные металлические нотки.

Несмотря на свой довольно молодой по меркам гвардии возраст, Химмельгейн обладал количеством аугментаций достаточным, чтобы посоперничать с некоторыми магосами Адептус Механикус — печальное последствие необходимости командовать с передовой. Руки, ноги, немалая часть внутренних органов и даже его голосовые связки были заменены на благословенный металл.

В полку ходила байка, что однажды на него выпрыгнул из засады ликтор, а Химмельгейн разорвал его на части голыми руками.

- Нашей первоочередной задачей на этой планете является разведка. На Мордрем-4 располагается важный исследовательский комплекс Адептус Механикус и какое-то время назад он перестал выходить на связь, – гвардейцам было немного непривычно слышать полковника без постоянного тяжелого шипения его искусственных лёгких, но похоже часть щедрот просыпавшихся на полк не минула и его.

- Если переданная мне информация верна, в этом комплексе шестерёнки изучали различные био-формы тиранидов. Я думаю можно догадаться к чему это привело, – полковник отпустил невесёлый смешок. – Но командованию нужна конкретика — лорд-коммандер Эбонгрейв очень хочет знать что именно произошло в этом комплексе, а потому мы не имеем права его подвести.

- В связи с этим, как я уже упоминал, операция предстоит сугубо разведывательная. Я не собираюсь рисковать полком, высаживая его вслепую на планету где может быть один Император знает сколько тиранидов, – добавил он, не став говорить очевидное, что в случае если на Мордреме всё полетит в Око Ужаса, то гибель одного взвода это куда лучше чем потеря доброй половины полка в боях с органическими ужасами.

- Теперь по самой операции, – полковник нажал на руну активации на
панели подлокотника своего кресла, активируя голограф встроенный в стол.

Несколько мгновений спустя над столом высветилась объёмная карта местности, удивительно чёткая и резкая — похоже торговец не скупился на услуги шестерёнок. От Андерама не потребовалось даже бить по столешнице кулаком.

- Исследовательский комплекс состоит из трёх корпусов находящихся достаточно далеко друг от друга. В таких обстоятельства в суб-орбитальном десантировании я не вижу необходимости — Валькирии смогут вас доставить сразу на заготовленные посадочные площадки. Коды доступа у нас есть, так что сюрпризов быть не должно, – пояснил полковник, поочерёдно указывая пальцем сначала на корпуса, а потом на места высадки.

- Для того чтобы исследовать весь комплекс сразу, я считаю нужным отправить по отделению в каждый из корпусов, а не обыскивать их по очереди. Чем дольше мы задержимся на Мордреме, тем больше шансов что что-то пойдёт не так, – он также не стал пояснять, что при таком подходе есть шанс что хотя бы одно из отделений сумеет выжить и доставить нужную информацию.

Убедившись что гвардейцы как следует ознакомились с картой зоны предстоящей операции, полковник выключил голопроектор.

- Что же до планов непосредственно комплекса, то к сожалению шестерёнки не сочли нужным нам их предоставить, так что на месте вам придётся полагаться на данные результатов орбитального сканирования, и на карты которые вам удасться отыскать внутри корпусов, – с лёгким сожалением в голосе бросил полковник. Новая аугментика действительно была хороша — раньше металлические нотки вокабулятора полностью скрадывали его эмоции и интонацию.

- Впрочем, я могу обрадовать вас тем, что авиаподдержка будет в полном объёме. Я уже переговорил с капитаном Морригеном и к нашему счастью он согласился вывести фрегат на низкую орбиту, так что Валькирии, Грифы, Тандерболты и Мстители будут находиться в воздухе на всё время операции. Не стесняйтесь вызывать летунов если жуки слишком уж сильно будут хотеть вас схарчить. В крайнем случае вы также можете запросить орбитальную бомбардировку — капитан Морриген отнёсся с определённым… энтузиазмом к перспективе опробовать главный калибр на тиранидах, – и это были действительно хорошие новости.

Обычно авиаподдержки приходилось дожидаться некоторое время и от запроса по воксу до непосредственно авиаудара проходило от десяти минут до получаса — в случае с тиранидами такая задержка была до преступного долгой. Конечно в закрытых помещениях от авиации толку не будет, но если гвардейцев прижмут в джунглях или на открытой местности, своевременный авиаудар может прийтись как нельзя кстати. Да и возможность орбитального обстрела из корабельных орудий по первому требованию тоже со счета списывать не стоило — один выстрел из лэнс-орудия оставлял выжженное пятно с километр в диаметре, где не могли выжить даже самые живучие био-формы улья.

- Так. На этом всё. Ганс, Эмиль, Аренд, Хартмут, Зильбер и Магрих — вас я попрошу остаться. Остальные — свободны, – приказал Химмельгейн.

Зал для брифингов фрегата класса Фаершторм “Отпущение Грехов”. Присутствуют полковник Андерам Химмельгейн, комиссар Ганс Ланда, лейтенант Эмиль Хауэр и сержанты 2-го взвода 1-ой роты.

Дождавшись пока гвардейцы выйдут, полковник вышел из-за стола и подойдя к небольшому холодильнику достал оттуда вычурную бутылку амасека и бокал.

- А вот теперь я могу сообщить по-настоящему дерьмовые новости, – произнес Химмельгейн, сев обратно на кресло. – Командование в своей бесконечной мудрости решило навязать нам одного из приписанных к штабу псайкеров. По их мнению это позволит нам более надёжно определять присутствие психоактивных био-форм тиранидов. К сожалению аргументы что десантирование и псайкеры сочетаются так же хорошо как бормотуха с Вольга и Кваддийское вино не возымели должного эффекта. Именно поэтому я счёл нужным усилить разведвзвод комиссаром Ландой, который с радостью согласился, – добавил он кивнув комиссару.

Налив полный бокал амасека, полковник продолжил.

- Думаю вы это поняли и без меня, но я всё же произнесу вслух: у меня очень дурное предчувствие — слишком уж несёт от этого дела. Сначала посыпавшееся на нас как из рога изобилия снаряжение высокой редкости и ценности, затем малопонятные аугментации, а теперь нам ещё и псайкера в нагрузку выдали, – покачал он головой, отхлебнув амасека из бокала.

- Поэтому я не просто настоятельно советую — я приказываю вам всем быть чрезвычайно осторожными и смотреть в оба, – продолжил Андерам, покачивая сосуд в руках, внимательно разглядывая янтарную жидкость через тонкое стекло. – Я не знаю кто наш таинственный благодетель, но помяните мои слова, до добра это нас не доведёт, – тяжело вздохнув, полковник залпом допил амасек и поставил бокал на стол, после чего нажал на какую-то руну на панели подлокотника его кресла.

От офицеров не ускользнуло, что на запотевшей стенке хрустального сосуда остался след в виде трижды перечёркнутой буквы “I”.

- Ах да, ну и самое главное, – Химмельгейн опустил тяжелый взгляд на Ганса. – Комиссар, если во взводе найдётся умник который захочет сделать свежую зарубку на приклад в виде инсигнии схоластики псайканы — пристрелите его, затем зачитайте обвинение и пристрелите ещё раз… или скормите тиранидам. Без исключений. Никаких поползновений в её сторону, вне зависимости от обстоятельств — надеюсь вы меня поняли, – на этих словах полковника в двери постучались.

- Войдите, – слегка повысив голос, приказал Андерам.

Дверь распахнулась, открывая офицерам вид на молодую стройную девушку в обтягивающем бронекомбинезоне. Гвардейцы сразу отметили, что снаряжение было новым и идеально подогнанным под её фигуру — ещё одна странность в копилочку к многочисленным мелочам и совпадениям, произошедшим с их полком за удивительно короткий срок. Обычно штабные в атаку не ходят, да и идиотов отправлять их в атаку с рядовыми тоже нет, а потому откуда ей досталось такое снаряжение было непонятно.

Впрочем, были у такой странности и положительные моменты — комбинезон с расстёгнутыми пуговицами на груди выгодно подчёркивал удивительно неплохую фигурку псайкерши. Редкость для их породы, особенно для тех кто служит в рядах доблестной Астра Милитарум — для них гвардейское прозвище “страшила” обычно было более чем оправданным.

Симпатичное и удивительно симметричное лицо, длинные светлые волосы, приятные глазу округлости и абсолютное отсутствие какой-либо аугметики, опять же, типичной для гвардейских псайкеров — приданная 501-му полку “страшила” прямо радовала глаз.

- Прошу любить и жаловать — Морна Амбер, приданный нашему полку псайкер, – представил её полковник. – Надеюсь вы не собираетесь устроить нам взрывное шоу в ближайшее время? – грубо поинтересовался Химмельгейн.

Морна в ответ округлила глаза и удивлённо посмотрела на полковника.

- Сэр, я прошла уже тридцать боевых операций из которых десять включали в себя десантирование с помощью гравишютов и моя голова всё ещё при мне, – ответила она отсалютовав. Офицеры не могли не отметить удивительно насыщенную карьеру у штабного-то псайкера.

Воинское приветствие, впрочем, она исполнило непривычное: не ладонью к виску, как принято у элизианцев, а двумя пальцами к брови. С кем бы она ни высаживалась — это явно были не хараконцы, мирийцы или концилианцы, с которыми бойцы 501-го иногда пересекались. Бойцы полков с этих миров салютовали точно так же как и сами элизианцы.

- Это меня конечно радует, – поморщился полковник. – Но пока вы не побываете в деле, прошу простить мне лёгкий скепсис. Также я считаю, что во избежание... недопонимания, гвардейцам будет полезно знать про ваши способности, – добавил он.

- Сэр, я являюсь псайкером-телепатом и немного предсказателем. Боюсь что метать огненные шары из рук и создавать психокинетические клинки я не способна, – виновато улыбнулась Морна. – Но я более чем хорошо умею улавливать присутствие тиранидов и защищать от давящего на разум воздействия Разума Улья, – добавила псайкера.

- То есть вы ходячий ауспекс, – кивнул Химмельгейн. – Радует что командование не выдало нам какой-нибудь балласт. Лейтенант Хауэр, – полковник повернулся к старшему офицеру. – Определите сами какому отделению будет лучше всего придать нашего псайкера. Операция начнётся через три часа, к этому времени взводу быть в полной готовности у второго ангара.

- Есть, – отозвался Эмиль, отсалютовав.

- Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда все свободны, – подвёл итог полковник.

Келья часовни. Присутствует капеллан Корнелий Квинкций.

Пока гвардейцы проходили брифинг и выслушивали резкие приказы Химмельгейна, в келье полкового капеллана царила тишина, нарушаемая лишь шуршанием пергамента.

Как бы Корнелию ни хотелось обратного, но похоже возраст понемногу начинал брать своё — с момента процедуры аугментации, которую он прошёл наряду со всеми остальными гвардейцами и вплоть до нынешнего момента его продолжала докучала сонливость и повышенная утомляемость. Священник уже не раз ловил себя на том, что засыпал за очередной увлекательной книгой в послеобеденное время… хотя возможно часть вины лежала и на удивительно удобном кресле в его часовне, в котором Корнелий взял за привычку читать.

К сожалению он не мог позволить себе расслабиться и отдохнуть, всерьёз опасаясь за душевное состояние гвардейцев и дело было даже не в удивительном комфорте, с которым летел через космос 501-й полк. Уж к самым разным условиям — от фешенебельных отелей до палаток на голой земле — элизианцы были привычны… Корнелия же скорее беспокоили его коллеги служащие под началом вольного торговца.

Нет, на первый взгляд всё было благопристойно — корабельный храм был богато обставлен, священники регулярно отбывали службы которые собирали немалую часть экипажа… но вот под внешним лоском напускной святости Корнелий заметил трещины. Священники были одеты в слишком уж дорогие и вычурные одеяния, их лица были слишком холёными и несли на себе следы омолаживающих процедур. Они говорили нужные слова, но без страсти и пыла, который ожидался от церковников их статуса. Иногда Корнелию даже казалось, что для них это всего лишь опостылевшая повинность, а не возможность нести свет Бога-Императора в души и сердца их паствы.

К сожалению поменять порядки на корабле он был не в силах и не в праве — у капеллана была своя паства, которую ему необходимо было оберегать и наставлять, а потому Корнелий не мог позволить себе грех праздности и буквально сбивался с ног, пытаясь и продолжить свои исследования и не дать гвардейцам сделать первый шаг по скользкому пути формализма.

И вот сегодня, отбыв небольшую службу и приняв несколько исповедей, Корнелий с чувством выполненного долга устроился на своё удобное — причём настолько что его впору было считать проклятым — кресло и приступил за чтение книги, где автор поднимал весьма интересный вопрос влияния веры в Бога-Императора на славные победы Империума. Он описывал чудеса и загадочные совпадения, которые играли на руку имперским войскам. В качестве доказательства своей теории автор приводил сложные математические вычисления, по которым многие победы были попросту недостижимы.

Пытаясь разобрать целые заборы из цифр и символов, Корнелий и не заметил как понемногу начал клевать носом. Веки священника становились всё тяжелее а текст формул предательски плыл перед его глазами.

Корнелий падал. Ощущение свободного падения было довольно привычным для него — специфика службы среди элизианцев обязывала его уметь десантироваться наравне с гвардейцами, а потому никакого страха священник не испытывал, даже несмотря на то что он падал куда-то вниз в кромешной тьме, а на нём не было гравишюта.

Приземление пришлось во что-то густое и вязкое словно кисель. Невидимая в непроглядной мгле жидкость обхватила священника и плавно замедлила его падение. Корнелий, инстинктивно зашевелил руками и ногами, пытаясь всплыть наружу но в этом пространстве отсутствовали такие понятия как верх и низ и сколько бы он не плыл, ему никак не удавалось добраться до поверхности. Лёгкие жгло всё сильнее и сильнее, до тех пор пока священник всё же не выдержал и не сделал вдох этой густой жидкости, на вкус и запах отдающую железом.

Но вместо того чтобы захлебнуться, Корнелий неожиданно сумел вдохнуть и его голова немного прояснилась — он наконец смог разобрать где верх и всплыть на поверхность, которая как назло оказалась где-то сбоку. Подняв голову на поверхность священник почти сразу закашлялся, выплёвывая из лёгких жидкость которой он наглотался.

К тому моменту как Корнелий осознал что стоит на твёрдой поверхности и его глаза приспособились к казалось бы непроглядной мгле он уже сумел продышаться и немного прийти в себя. Его глаза привыкли к непроглядной мгле и теперь он начал замечать в ней смутные очертания стен, окружающих его. Судя по всему — священник оказался в какой-то пещере.

Не задаваясь вопросом как он вообще умудрился упасть сюда, Корнелий осторожно пошёл вперёд, двигаясь чуть ли не на ощупь. В воздухе висел густой запах крови вперемешку с сыростью и лёгким привкусом озона. Что-то было очень неправильным в этом сочетании, но священник почему-то не мог понять что именно, хотя у него было ощущение что должен.

Чем дальше он шел, тем более удушающим становился запах, но теперь Корнелий начинал понимать почему он вообще начал двигаться в ту сторону — где-то вдалеке, буквально на грани восприятия, его глаза заметили источник света.

Несмотря на то что он, казалось, шёл уже несколько часов, свет не становился ярче… тем не менее, понемногу Корнелию удавалось различать всё больше и больше деталей вокруг. От священника не утаилось что тоннель был искусственного происхождения — слишком уж ровными были его стены и слишком прямо они шли. Прикоснувшись рукой к камню он ощутил его пористую структуру.

Тоннель закончился удивительно неожиданно и хотя Корнелий был готов поклясться на аквилле что каменная кишка должна была тянуться ещё на сотни метров, он оказался в довольно просторной каверне и источник света, который казалось был так далеко, стоял прямо перед ним.

Буквально в паре метров от священника возвышалась одна из био-форм тиранидов. На морде ксеноса, там где должна была находится пасть, росли щупальца свисающие до самой его груди. Из его плеч торчали две огромные конечности заканчивающиеся серповидными лезвиями, а из торса выходило две руки поменьше, уже с более привычными пальцами, отдалённо похожими на человеческие. И в одной из этих рук он как раз и держал сгусток неяркого пламени алого цвета.

Монстр выдохнул и священника обдало зловонным запахом гнилого мяса, а пламя в его лапе загорелось ярче, открывая вид на детали до того незаметные для Корнелия — вместо привычного хитина тело ксеноса прикрывали фиолетовые кристаллические пластины, неведомым образом и твёрдые и текучие одновременно. Лезвия на серповидных руках тоже были не из кости, а из бритвенно-острого монокристалла и множество кристаллических наростов торчало из его спины.

Монстр некоторое время внимательно смотрел на священника, но почему-то не спешил атаковать. Вместо этого он сделал шаг назад и наклонил голову. Корнелию стало не по себе от этого жеста — слишком уж он был нехарактерен для тиранидов, славящихся своей инстинктивным поведением и полным отсутствием ненужных движений.

А затем произошло что-то и вовсе из ряда вон выходящее тиранид — эта био-механическая полуразумная машина для убийства — заговорил! Причём говорил он на имперском готике, пусть и большую часть слов было невероятно сложно разобрать из-за его шепелявости. Но даже того что сумел понять Корнелий было достаточно чтобы у него похолодело внутри и предательски задрожали поджилки. Ужасная правда, слова о предательстве, тьме и конце этой эры были слишком правдоподобны чтобы в них не поверить.

Чтобы хоть как-то защитить себя от потока жестокой информации Корнелий сжал в кулаке небольшую золотую аквилу, висящую у него на цепочке под рясой… и с удивлением обнаружил что она не просто тёплая, а обжигающе-горячая. С благоговением достав священный символ из-под одеяния Корнелий едва не ослеп от яркого света что исходил от двуглавого орла.

Тиранид заверещал словно раненный зверь и попытался закрыться руками от света. Кристаллы, до того текучие и пластичные как воск, резко затвердели, а потом брызнули осколками как стеклянная витрина в которую бросили увесистый булыжник. Шипя проклятья и богохульства тиранид попытался было замахнуться серповидной рукой, но конечность просто вывалилась из его плеча — ксенос на глазах из живого превращался в каменное изваяние и как бы сильно он ни дёргался и с какой бы яркостью не разгоралось алое пламя в его руке, остановить этот процесс он оказался не в состоянии.

Резко втянув воздух сквозь зубы Корнелий проснулся чувствуя боль и жжение в районе груди. Судорожно отбросив бесценную книгу на столешницу он поспешно запустил руку под воротник и достал оттуда источник дискомфорта — ту самую золотую аквилу, которая была настолько горячей что Корнелий не мог удержать её в руке. Сняв цепочку со своей шеи, священник бросил взгляд на книгу, которую он читал до того как незаметно погрузился в сон. С пергамента на священника смотрел довольно правдоподобно изображенный ликтор — тот самый монстр, которого он увидел во сне.

Ещё раз прикоснувшись рукой к остывающей аквиле Корнелий закрыл глаза и устало помассировал виски. Он прекрасно понимал что этот кошмар он увидел неспроста и пусть он не мог вспомнить что именно ему говорил тот жуткий ликтор, он видел более чем достаточно, чтобы сделать правильный вывод.

Потрогав аквилу и убедившись что она остыла, священник поцеловал её и повесил обратно на шею. Тяжело вздохнув, он не без сожаления закрыл книгу и положил её обратно на полку — похоже в ближайшее время ему будет не до чтения. Радовало одно — долгая служба капелланом не смогла побороть в нём привычку всегда держать свои вещи в порядке и готовыми к сбору.

Связавшись с полковником через корабельный вокс и пояснив своё намерение, Корнелий получил разрешение Химмельгейна на участие в боевой операции. Несмотря на то, что изначально полковник отнёсся к просьбе священника без энтузиазма, пламенная риторика Корнелия в конце-концов подействовала на него.

Спустя каких-то пять минут сборов, капеллан был готов выдвигаться к казармам разведвзвода, только что прошедшего брифинг, но что-то всё же не давало ему покоя и не позволяло с чистой совестью присоединится к разведчикам. Глубоко вздохнув, капеллан наконец решился и вышел из своей кельи, решив сделать небольшой крюк и зайти в реликварий полка. Опасаясь что его пастве потребуется каждая унция мужества и вдохновения, Корнелий решил взять один артефакт, напрямую связанный с историей полка и даже его названием.

Казармы гвардейцев. Присутствует 2-ой взвод 1-ой роты, комиссар Ганс Ланда и капеллан Корнелий Квинкций.

К тому моменту как он взял нужную реликвию и направился к казармам, офицеры уже вернулись к своему взводу. Кислые физиономии сержантов, лейтенанта и комиссара весьма красноречиво говорили о том что обсуждалось за закрытыми дверьми, при этом разительно контрастируя с симпатичным личиком девушки проследовавшей за ними.

Гвардейцы оперативно спрятали извлечённые было игральные карты, фляжки с контрабандным спиртным и пачки с лхо-палочками подальше от глаз начальства. Простой солдатской истиной было то, что хоть в элизианских полках к досугу солдат относились куда мягче чем в типичных частях гвардии, в случае плохого настроения у командования под раздачу могли попасть все.

- Так, Аренд, – обратился к сержанту лейтенант Хауэр. – Мисс Амбер оставляю на тебя. Озаботься донесением до бойцов того что нам сказал полковник, – отдав приказ, лейтенант отпустил остальных младших офицеров и потопал к своему командному отделению.

Впрочем, сержант даже не успел открыть рот как двери в казарму разъехались в сторону, открывая вид на пожилого полкового священника в полной боевой выкладке. От такого вида дар речи на мгновение потеряли даже самые завзятые балагуры.

Молча выслушав доклады аколитов и не дождавшись каких-либо комментариев от Люциуса, Кирпич подчёркнуто-спокойно достал гильотинку из внутреннего кармана и с сухим щелчком механизма отрезал кончик сигары. Оставшуюся часть сигары он положил в коробочку, стоящую на столе.

Закончив свой ритуал, дознаватель поднял глаза на парию.

- Люциус. У тебя есть что сказать? – с лёгкой усмешкой в голосе поинтересовался Джозеф. Люциус лишь кисло посмотрел в ответ, понимая что сейчас дознаватель будет вешать всех собак на него, хоть сам мальфиец и был здесь совершенно не причём.

- Кроме того что я изначально был против брать этот балласт? – пария кивнул на мешок с телом кланстера. – В общем-то нет, – добавил он.

- Очень жаль, – недовольно скривился Кирпич. – Тогда, будь добр, завари мне чаю, – попросил Джозеф, кивнув головой на электрический чайник, предусмотрительно стоящий на столике.

- Тебе с сахаром? – поинтересовался пария отыскав взглядом шкафчик с сервизом и направившись к нему.

- Не надо, я и так сладкий, – фыркнул Джозеф, после чего перевёл взгляд обратно на аколитов. В помещении повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь вознёй парии и шумом дождя за окном.

- Итак, думаю что начну с очевидного, – наконец произнёс Сайрус. – Я, блядь, просто охуенно вами разочарован. Кому из вас непонятен Имперский Готик? Я же сказал “проявлять скрытность”, то есть — поясняю для тех, чей интеллект находится на уровне огрина — пленных не брать! И ладно бы вы ещё взяли кого-то интересного, кого-то владеющего важной информацией… – Джозеф внимательно посмотрел на кланстера закутанного с ног до головы в транспортировочный мешок.

- Но вам, уёбки, хватило мозгов подхватить обычное уличное мясо и притащить сюда! – Люциус молча поставил чашку чая перед Кирпичом. – Благодарю, – Джозеф кивнул парии. – И на каком основании? Что он, блядь, возможно имперский, мать его, святой, – Сайрус утомлённо потёр виски и отхлебнул чая.

- И ладно бы ещё выразили желание, но блядь, Люциус, ты каким местом думал? Я что, за вами всеми должен задницы теперь вытирать? – пария решил не отвечать на этот риторический вопрос, вместо этого встал у стены и закурил палочку лхо.

- Святой или нет — да будь он даже самой Селестиной — для вас на задании первый после Бога-Императора, это лорд-инквизитор Штернберг, а его Лордом Терры являюсь я. А теперь, Люциус, смотри как надо решать такие проблемы, – Джозеф резко выхватил из кобуры плазменный пистолет нестандартного паттерна — удивительно компактный и лёгкий на вид для оружия своего класса.

Аколиты, будучи уже привычными к… лёгкой эксцентричности своего начальства, резко раздались в стороны от пленника, чтобы ненароком не попасть под сгусток плазмы. Весьма здравая предосторожность, особенно если учесть что Кирпич стрелял на максимальном режиме.

Однако когда он нажал на спуск, вместо характерного взвизга магнитного поля и ярко-белого шара плазмы, пистолет пронзительно запищал и выплюнул из разгонной камеры поток белого дыма. Втянув воздух сквозь зубы, Кирпич выронил перегревшийся плазменный пистолет на стол.

- Блядь. Только живого святого нам тут ещё и не хватало, – выругался Сайрус.

- Так, короче. Соломон — от наказания один хер не отделаешься. Раз ты мечом находишь святых, значит на пару заданий тебе стоит воздержаться от его применения. Посмотрим как у тебя с нахождением оных будут обстоять дела с помощью пистолета и дубинки, – гадко усмехнувшись произнёс Кирпич. – Георг, уволоки этого человека божьего в камеры, позже я с ним побеседую уже в более интимной обстановке. Кассий, разберись что за дерьмо произошло с моим пистолетом — не хотелось бы чтобы он так взбрыкнул когда он мне реально понадобиться, – раздав указания, Сайрус обвёл аколитов взглядом.

- Ещё вопросы будут?

Встреча с призраком воодушевила и даже обрадовала Келхарта — наконец-то перед ним появилась возможность проявить себя и показать, на что он способен. И то, что единственное оружие, которое могло повредить призраку было в руках его брата ничуть не смущало юношу.

- Сэр призрак! – воскликнул он. – Я, сквайр ордена Соламнийских Рыцарей, Келхарт Меларис, вызываю вас на дуэль! – юноша твёрдо решил, что если уж он собирается одолеть такого благородного противника, то должен это сделать по всем правилам, как и полагается будущему рыцарю.

- Оружием я выбираю клинки… – продолжил юноша, не обращая ни малейшего внимания на то, что происходит вокруг.

Особняк Каллисто встретил штурмовую группу ровно так же как и разведчиков несколькими минутами ранее — давящей тишиной и темными окнами в подёрнутом помехами изображении фотовизоров. Если бы не общая ухоженность здания и крепкий решетчатый забор вокруг него, то легко могло сложится ощущение что это и вовсе заброшенный дом, а никакая не вилла криминального авторитета.

С препятствием в виде забора аколиты справились просто, можно сказать походя, банально выбив ворота силовым тараном Георга — здоровяку в керамитовых латах потребовалось нанести каких-то два удара, чтобы решетчатая створка сорвалась с креплений и с грохотом рухнула на пласкрит. Люциус же, видя что даже такая наглость прошла незамеченной, решил что прикрывать группу больше нет необходимости и припустил за остальными.

Проникнув в дом оперативники воочию увидели то, о чём им говорили разведчики — следы пулевых отверстий, шрапнели, пятна крови и, разумеется, трупы. Не требовалось образование и опыт вериспекса чтобы понять, что в особняке прошел ожесточённый бой.

Продвигаясь глубже в здание, аколитам сразу бросилось в глаза что все трупы принадлежали кланстерам, и большая их часть погибла в ближнем бою. За исключением нескольких тел со странными ожогами и следами энергетического оружия, все погибшие или несли на себе глубокие резанные раны, идущие параллельно друг другу, или и вовсе были изломаны и деформированы, словно от ударов кого-то невероятно сильного.

На втором этаже аколитов встретила такая же картина смерти и разрушений: кланстеры сражались изо всех сил, стараясь уничтожить нападавших, но потерпели поражение от рук неизвестного врага. Не помогли им ни компактные стабберы, ни гранаты, ни даже спешно установленный тяжелый болтер, оператор которого лежал на своём грозном оружии с выпущенными наружу белёсыми лентами кишок.

Теперь оставался лишь третий этаж, на котором располагался кабинет Каллисто. Так как аколиты не нашли его тело среди трупов кланстеров, была велика вероятность что он встретил свою судьбу, какой бы она ни была, именно там.

Лучшим словом которым можно было описать Синофию — было слово “дождь”. Поток воды льющей со свинцового неба добирался до тел оперативников даже сквозь лёгкие синтетические плащи, оседая на лицах, волосах и краях штанин, заставляя их с тоской вспомнить о сухости и уюте челнока, доставившего аколитов с фрегата Саберхагена на поверхность Синофии.

Оперативникам ещё повезло, что их высадили не в космопорту, откуда бы им пришлось ещё добрых полчаса добираться до городских границ, а на посадочную площадку располагающуюся на крыше здания, которое ваш контакт — Авель Леблан — арендовал под свои нужды. Учитывая что челнок приземлился на высокое сооружение располагавшееся в Центральном Районе Синофии Прима, можно было лишь догадываться как это ему удалось.

К счастью, сам сенешаль Саберхагенов уже дожидался аколитов на крыше, кутаясь в прорезиненный плащ, а потому, пребывание под проливным дождём оказалось милосердно-коротким — обменявшись рукопожатиями, Кирпич с оперативниками поспешил под защиту крыши здания.

Внутри было заметно, что сюда лишь недавно вернулись люди после былого запустения: местами отсутствовали обои, обнажая голый роккрит, некоторые окна были заделаны досками или заварены листами металла, а с ажурных арок и мраморных статуй свисала паутина.

На фоне общего запустения резко выделялись недавно отремонтированные участки и места над которыми корпели молчаливые сервиторы — Авель явно старался привести поместье в приличное состояние, однако работы были ещё далеки от завершения. Впрочем Леблан успокоил аколитов, заверив их что их “скромные гостевые комнаты” находятся в “адекватном состоянии”. Сенешаль оказался мастером преуменьшения — спальни были уставлены мебелью из деревянного массива, разве что чуть потемневшей от времени, а на роскошных кроватях могло бы поместиться по четыре человека. На этом же этаже также располагались столовая, зал совещаний и оружейная.

Как почти сразу стало ясно аколитам — поместье могло вместить в себя гораздо больше людей, чем в нём пребывало сейчас, из-за чего тишина, нарушаемая лишь шагами немногочисленных людей, вознёй ремонтных бригад да постоянно барабанящим в окна дождём, действовала угнетающе.

Как только бравые Агенты Трона перенесли в комнаты свои личные вещи и снаряжение, Кирпич вызвал их в зал совещаний и отпустив комментарий, что они такие очаровашки, что аж краска на стенах сворачивается, приказал аколитам отправляться на разведку. По его словам, чтобы не наломать дров при первой же операции, было бы очень желательно, чтобы оперативники обладали хотя бы минимальным пониманием окружающей их обстановки. Сам же Джозеф собирался заняться куда более тонкой работой, а именно — узнать у Леблана оперативную обстановку в Синофии Магна. То есть, говоря простым языком, выяснить кого нужно будет ликвидировать первым.

Разумеется делать это он собирался в тепле и сухости поместья.

Снаружи аколитов, ожидаемо, встретил дождь уже успевший, к облегчению мальфийцев, с проливного ливня сменится на мелкую, раздражающую морось. Похоже льющая с неба вода собиралась стать верным спутником оперативников на время их пребывания в этом, забытом Богом-Императором городе.

Сев в предоставленный Авелем спидер, аколиты направились к ближайшей точке интереса — центральной площади Первого Района. Это место было своего рода визитной карточкой Синофии, ведь именно здесь проживала местная знать, а потому они прикладывали все возможные усилия, чтобы поддерживать видимость благополучия и процветания, не желая видеть своими благородными глазами бедность и нищету, в которую погрузился остальной мир.

И действительно — стоило аколитам выбраться из транспорта и пройти через массивные ворота, отделяющие площадь от остального района, как к ним сразу же подошли инфорсеры в богато украшенной броне. Проверив когномены и, ожидаемо, не распознав подделки, они без каких либо проблем пропустили оперативников внутрь. Кассий при этом отметил что ворота также прикрывались несколькими замаскированными турелями. Оставалась загадкой причина размещения этой техники — если нежелательные элементы сумели прорваться внутрь первого района, то пара “тарантул” здесь погоды уже не сделает, однако, если верить заложенному в фактора обучению, в Империуме всегда стояла остро проблема знати у которой денег было больше чем здравого смысла.

Намётанный взгляд Люциуса почти сразу отыскал станцию сервиторов, которые за пару тронов обеспечивали защиту гостей от превратностей синофианской погоды. За жалкие полсотни каликсианских Тронов, аколитов принялась сопровождать пара сервочерепов с ультразвуковыми излучателями, образующими защитную сферу диаметром в шесть метров. Ещё одним положительным моментом было то, что дождевая рябь, возникающая из-за действия излучателей, мешала посторонним подслушать о чём говорят оперативники, и усложняла чтение по губам.

На самой площади десятки мелких лавочек продавали всевозможные сувениры, реплики известных артефактов и подделки реликвий неплохого качества. Большая часть товаров, ожидаемо, тем или иным образом относилась к Анжевинскому Крестовому Походу или Святому Друзу, напоминая что именно с Синофии пару тысяч лет назад началась кампания Голгенны.

Архитектура Первого района была традиционного готического стиля: со шпилями возвышающимися к затянутому тучами небу, с ажурными арками и величественными статуями Повелителя Человечества, его Примархов и, ожидаемо, капитана Терезы Синос, в честь которой и был назван этот мир.

Здесь располагались самые престижные заведения и самые дорогие отели — на цену одного лёгкого завтрака в первом районе простой работяга мог жить месяца три и ещё немного отложить про запас. Оперативники почти сразу отметили огромное число иномирян на главной площади — свободные капитаны и хартисты, члены их свит и старшие офицеры, все они с шиком проводили здесь своё свободное время, как прожигая деньги, так и обстряпывая дела с аристократами за плотным обедом... отсюда Синофия казалась почти что нормальным имперским миром.

Дорогой амасек успешно развязывал языки и без того не самых молчаливых флотских, а потому аколитам, благодаря вольному использованию направленных микрофонов, помимо всякого информационного шлака удалось добыть пару вызывающих интерес слухов. Некоторые хартисты выражали опасение, что возросшая в последнее время частота нападений “Пустых Людей” может снизить показатели промышленного производства Синофии, что в свою очередь повлечёт за собой уменьшение рентабельности бизнеса; тогда как другие считали это бредом, аргументируя что время от времени очередной кретин-мусорщик открывает отсек, который следовало бы оставить закрытым и выпускает на волю очередную волну механического ужаса.

“Пустые Люди” были омерзительным порождением техно-еретической секты Логистов, терроризирующих сектора Иксаниад и Каликсиаду со времён их основания. В своей попытке создать сверхчеловека используя запретные технологии и колдовство, еретики сотворили противоестественное слияние плоти и машины. Своего рода сервиторы-убийцы, поставленные на поток… и с каждым последующим поколением они становились всё умнее. От бездумных, бросающихся на ближайшую цель техно-зомби, до умных и инициативных противников, способных к применению тактики и использованию оружия. Лишь благодаря своевременному вмешательству Инквизиции Иксаниадского Конклава и ценой огромных потерь в составе Адептус Арбитрес, Логистов удалось остановить. Впрочем, ходила информация, что еретикам всё же удалось скрыться с результатами их исследований.

Вторым слухом было удивительное верное опасение, что Саберхаген собирается подмять под себя Синофию. Старшие офицеры нескольких свободных капитанов зашлись в активном споре так ли это на самом деле, и являются ли эти попытки чем-то хорошим или плохим. Кто-то считал что вольный торговец точно не упустит свою выгоду, и первым делом придушит всех конкурентов, благо в условиях отсутствия Хаарлоков у него хватало для этого возможностей, но также было распространено и мнение, что вести дела станет проще, ведь процент придётся платить лишь одному человеку, а не доброй сотне как сейчас.

Закончив рекогносцировку в Первом районе и увидев всё, что им было интересно, аколиты направились в Третий район, бывший главной коммерческой зоной Синофии. Сейчас там находились ещё ведущие дела торговые дома, банки и коммерческие организации, пусть общее запустение здесь уже становилось заметным. Хватало заброшенных строений с осыпающейся отделкой, а у дверей работающих заведений обычно стояла внушительная и хорошо экипированная охрана.

Здесь оперативникам не удалось узнать ничего нового — коммерсанты ожидаемо были довольно молчаливым народом, и рабочие вопросы в общественных местах старались не обсуждать. Поддерживая легенду свиты Саберхагена, аколиты обменяли крупную сумму каликсиадских Тронов на местную валюту в самом престижном банке и убедившись что сходу им ничего здесь больше не узнать, решили перед возвращением посетить ещё один район. Несмотря на то что Кирпич был, по его же собственным словам, “охуенной сволочью”, он ценил результаты и чем больше информации удастся добыть оперативникам, тем выше вероятность, что он не придумает какое-нибудь извращённое наказание.

Люциус ещё долго будет помнить как ему однажды пришлось в срочном порядке искать гроксовую ферму, после того как он сделал больше трупов чем следовало…

Выбор пал на Второй район или, как его называли здесь, Ржавый Двор. Здесь в основе своей проживал вымирающий рабочий класс Синофии: адепты низкого ранга, рабочие с ещё функционирующих мануфакторумов, обслуга ветшающей инфраструктуры, а также труженники многочисленных баров, игорных домов, борделей и прочих развлекательных заведений. В былое время этот район был довольно респектабельным и безопасным — ведь Цитадель Правосудия располагалась в соседнем квартале и арбитрские патрули были здесь частыми гостями. Сейчас же от Цитадели остались лишь почерневшие руины — в ходе инцидента с Пустыми Людьми, Логисты сумели инфильтрироваться в Адептус Арбитрес и их агенты вызвали детонацию плазменных реакторов Цитадели. По слухам — башня сгорела словно парафиновая свечка под газовой горелкой, забрав с собой жизни несколько тысяч арбитров и обслуживающего персонала.

К моменту как аколиты приехали в Второй район уже окончательно стемнело, и город освещали люмен-сферы фонарей, огни из окон многочисленных домов и режущие глаз яркостью и кислотными расцветками вывески. В отличие от Первого района, выполненного в традиционном имперском стиле, Второй был типичным нагромождением рокритовых коробок с узкими улочками, по которым было практически нереально проехать на чём-нибудь четырёхколёсном, а потому до центра пришлось добираться пешком под проливным дождём. Люди старательно кутались в прорезиненные плащи или синтетические накидки в тщетных попытках защититься от потока воды. Часть рабочего класса спешила скорее вернутся домой со своей смены, тогда как другие прятались от вездесущей влаги под навесами уличных забегаловок, уплетая за обе щёки нехитрую еду и обсуждая последние сплетни.

Здесь оперативникам было тяжело сойти за своих: их выдавали такие вещи, как слишком здоровый цвет кожи, сытые лица, отсутствие усталости в глазах и ухоженные волосы, а потому добыча информации легла в основном на плечи Кассия, которого Омниссия благословил специальной аугментацией как раз на такой случай. Изменив лицо, закутавшись посильнее в прорезиненный плащ и отделившись от остальной группы он легко смешался с толпой работяг. Задумчиво потягивая из бумажного стаканчика лапшу, на вкус немного отдающую деревом, он мог спокойно слушать сплетни и последние новости, сразу занося информацию на спрятанный в плаще инофпланшет при помощи нейроинтерфейса.

Люди в основном судачили о своих проблемах — как прожить до следующей получки, у кого можно занять немного Тронов, как сложно прокормить семерых детей, как надоел этот постоянный дождь, что недавно в башню Хаарлока с десяток раз ударили молнии и теперь арбитры особо лютуют, об очередных поборах “на защиту” и о подобной ерунде, но всё же Кассию повезло услышать кое-что интересное.

Кто-то говорил, что Синофию скоро вновь ожидает золотой век, приводя в аргументы то, что на его предприятии резко выросло количество заказов, но причины таких благожелательных перемен разнились от человека к человеку — кто-то считал что здешняя верхушка продалась Кринам и те сейчас старательно кредитуют знать, чтобы потом загнать жителей Синофии в рабство в качестве оплаты по долгам, другие же считали что их мир выбрал в качестве дальней базы флот сектора Каликсиада.

Благодаря направленному микрофону Кассию также удалось услышать о том, как два типа сомнительной наружности обсуждали возможность передела сфер влияния у Оборванных Королей — лидеров преступного мира Синофии — хотя каких-либо серьёзных доказательств фактору услышать не удалось. В качестве аргумента приводилось возросшее число нападений Пустых Людей и увеличившаяся активность инфорсеров.

Остальные же оперативники, не имея возможности как-то помочь Кассию, в основном осматривали местность, отметив невероятное количество красочных объявлений о наборе в колонисты. Переселенцам обещались райские условия на неизведанных мирах, дух приключений и возможность в будущем стать планетарной знатью, однако не было похоже чтобы хоть кто-то из местных жителей обращал внимания на вывески, буклеты и объявления звучавшие из динамиков парящих в воздухе сервочерепов.

Складывалось ощущение что все, кто мог убраться с Синофии уже сделали это, а все кто не мог, но хотел, копили средства. Или же, как цинично предположил Люциус, это были объявления местных работорговцев, которые таким способом добывали себе живой товар. Диего, несмотря на свою неприязнь к парии, даже оценил такой бизнес-ход, к некоторому неудовольствию Ионикии.

В общем и целом было видно, что жизнь на Синофии для всех, кто не относится к знати или к немногочисленным ещё живым финансовым структурам далеко не сахар, но даже такое существование ни шло ни в какое сравнение с тем что встретила вторая часть ячейки, прибывшая на две недели раньше.

Соломон Мир, Алард Эймон и Георг Доу прилетели на планету отдельно, под легендой опытных наёмников, готовых браться за дела любой сложности пока им за это платят. В отличие от группы прибывшей с Кирпичом, им пришлось добираться до Синофии Магна самостоятельно, и за время поездки в видавшем виды автомобиле аколиты вдоволь насмотрелись и на трущобы, и на рабочие районы и прочувствовали все прелести местной инфраструктуры — в особенности Георг, несколько раз стукнувшийся головой о крышу, когда машина попадала колесом в особенно глубокий ухаб.

Неудивительно что все, кто имели средства, предпочитали использовать спидеры.

Оперативники остановились в гостинице “Начиная Новое” — достойное заведение среднего класса, располагающегося на самой границе Третьего и Шестого районов. Достаточно комфортное, но при этом недостаточно роскошное чтобы пребывание там трёх до зубов вооруженных типов вызывало ненужные вопросы. Когда-то это заведение было куда более престижным и фешенебельным, здесь шли переговоры и заключались пакты на многие миллионы условных Тронов, однако эти времена давно прошли. Теперь в обеденных залах гостиницы сомнительные личности заключают не менее сомнительные сделки, ведя переговоры шепотом и обмениваясь инфокристаллами с асимметричными ключами шифрования вместо пергаментов с письменными договорами, характерных для цивилизованного общества.

Аколиты не стали утруждать себя разведкой более благополучных районов, вместо этого сразу направившись в самые трущобы Пятого и Тринадцатого. В конце концов именно отсюда, согласно предоставленным оперативникам данным, правили Оборванные Короли… и вероятность того, что именно здесь аколитам придётся провести львиную долю времени серьёзно отличалась от нуля.

Эти районы, известные на Синофии под презрительным названием “Стоки”, представляли собой ужасное место для проживания не доходя разве что до Вольга. Жизнь человека здесь стоила меньше хорошего обеда в коммерческом районе, ветхость и упадок были наихудшими во всем городе, а случавшиеся время от времени наводнения регулярно забирали сотни жизней.

Сцены насилия, грабежей и вымогательства были не просто распространёнными — здесь это была часть жизни, и местные, старательно отводя глаза в сторону, просто проходили мимо очередного неудачника, которого кланстеры запинывали ногами. Из подворотен то и дело раздавались звуки приглушенных ударов и треск ломаемых костей.

Несколько раз аколитов попытались ограбить не отличавшиеся здравым смыслом бандиты — филе с их изломанных тел наверняка вскоре оказалось на столах местных лавочек, продающих мясо сомнительного происхождения. Соломон хорошо знал, что в таких районах куда безопаснее есть крыс, чем нарезку — гораздо меньше шансов нарваться на человечину.

Разок Роскошному Джорджу даже пришлось размозжить головы паре инфорсеров решивших собрать поборы в свободное от работы время у трёх подозрительных типов. Увидев что произошло с их коллегами, двое оставшихся служителей сил правопорядка попытались удрать, но в спину одного из них ударила очередь из хэллгана, тогда как другой был вскрыт точным ударом невероятного острого меча Соломона.

Тем не менее, несмотря на эти досадные инциденты, аколитам удалось составить неплохие карты Пятого и Тринадцатого районов, насколько это было вообще возможно. Также им удалось собрать несколько интересных слухов — преступный мир серьёзно опасался начавшего поднимать голову генерала Сиабиуса Хана. Глава СПО, являвшихся по совместительству и силами поддержания правопорядка, постепенно усиливал давление на криминалитет, всё чаще проводя рейды на территории которые бандиты считали своими. Судя по слухам, кто-то считал что верхушке наконец удалось поставить во главе инфорсеров кого-то хоть сколько-нибудь компетентного, но другие заявляли что Хан хочет не уничтожить преступность, а лишь получить над ней контроль.

Наконец, спустя неделю с момента прибытия Кирпича на Синофию, боевое крыло ячейки получило сигнал по зашифрованному каналу о предстоящей встрече.

Всю эту неделю оперативники под командованием Джозефа носились по Синофии, собирая информацию, проводя переговоры или присутствуя на оных, дополняли имеющиеся карты своими записями и всячески готовясь к предстоящему делу. В конце концов это не было первое “родео” для аколитов, и они знали что рано или поздно им предстояло кого-то убить по воле их повелителя.

Оперативники собрались в одном из приватных залов “Начиная Новое”, где Кирпич, получив отчёт от боевого крыла ячейки, приступил к объяснению предстоящего задания.

- Эта информация будет очень кстати, – сказал он, кивнув боевикам. – Так как ваша цель находится как раз в тринадцатом секторе.

- Каллисто — один из лидеров преступного мира, так называемых “Оборванных Королей”. Его сфера — всё что связано с мясом, будь то крепкие ребята не задающие лишних вопросов, аугментированные бойцы для подпольных боёв без правил или банальные рабы — все кто нуждаются в человеческом ресурсе, рано или поздно обращаются к нему. На нём во многом держится организованная преступность — пусть он не самый богатый из Королей, но именно его люди выполняют всю грязную работу и без него все эти кровожадные ублюдки которых он держит в узде вцепятся друг другу в глотку. Именно благодаря ему поддерживается это государство в государстве, со своим населением и карательным аппаратом, что попросту недопустимо для цивилизованного мира — в Империуме есть лишь одна власть, и это Адептус Терра, а потому его существование есть оскорбление господу нашему Императору, и я, как слуга Священной Имперской Инквизиции, выношу Каллисто смертный приговор, – добавил он, после чего торжествующе улыбнулся.



- Во время этой операции должно будет проявить скрытность — врагам Империума не следует знать, что мы находимся на Синофии, – это был банальный приказ “не оставлять свидетелей”, о чём все были прекрасно осведомлены. – На месте убийства вам следует оставить следы ведущие к бравому генералу Сиабиусу Хану. Люциус — это твоя работа. Моё присутствие потребуется у Леблана, а потому и руководство операцией я также оставляю на тебя, – добавил он, после чего усмехнулся.

- Вы и так его не любите, так теперь хотя бы небезосновательно, – Джозеф довольно сощурился, пояснив своё решение. – Вся необходимая информация о местонахождении цели и возможном сопротивлении здесь, – Кирпич протянул Кассию инфокристалл. – Надеюсь глупых вопросов не будет?

- Фраг, дорогой ты мой, у Шайны вроде завалялась в аптечке пара ватных палочек — может у тебя от пальбы уши забились — я как бы и говорила про то, что ты выложил с видом, как будто изрек Имперскую Истину, – Деция трагично вздохнула и закатила глаза.

- Я в курсе того, что все эти “официально неработающие лифты” обычно находятся под контролем серьёзных людей. Более того — я на это искренне надеюсь. Может для тебя это является откровением, но с ними, в отличие от еретиков и мутантов, можно вести диалог… к тому же у нас в рукаве находится шикарный козырь, – губы Деции искривились в насмешке.

- А именно — инквизитор Ортего Моуриньо, верный слуга Императора, – повторила она фразу Арэвла. – Они не дураки и понимают, что находятся накануне грандиозного шухера. И за то, что сам инквизитор проявит в их адрес избирательную слепоту, позволив тихонечко свалить, они только что ковровую дорожку нам не расстелят, – фыркнула арбитра, поудобнее перехватив щит.

- Ну а с духами машин, особенно с теми, что обитают в ульях, в арбитрате как раз учат правильно общаться, так что есть ненулевой шанс что мне удасться запустить лифт, хотя бы на одну поездку, – уже более серьёзно добавила Деция.

В бункере творилось представление достойное цирковых ям: опытный убийца-моритат промахнулся на ровном месте по стоячей и беззащитной цели, и сейчас недоумённо смотрел на свою неудавшуюся жертву. Кланстер же, словно не замечая разминувшейся с ним смерти, со священным ужасом в глазах смотрел на своего менее удачливого кореша, лежащего на грязном полу с проломленной грудиной. И то и дело косился на стоящего над трупом огромного арбитра, закованного в черный керамит с головы до ног. Соломон же, вместо того чтобы завершить начатое, словно в неверии потянулся к вокс-бусине, вызывая находящуюся в бронеавтомобиле госпитальерку.

Тем временем угловатый силуэт бронеавтомобиля как раз подъехал к блокпосту. Негромко шурша покрышками по мокрому пласкриту, машина остановилась у самого шлагбаума, заливая двор бьющим из фар ярким светом и ожидая окончания зачистки блокпоста согласно плану. Спустя мгновение из автопушки Джиринкса ударила очередь по подсвеченному фарами кланстеру у дальней будки, оставляя от бандита лишь кровавую взвесь.

Грохот орудия прервал беседу Ионикии и Люциуса на высокие темы — даже несмотря на броню и звукоизоляцию, заглушить выстрелы такой мощи было невозможно — и ещё несколько мгновений после очереди у аколитов звенело в ушах. Госпитальерке даже показалось что её оглушило, но секунду спустя она поняла что этот писк в ухе был звуком вызова по микробусине.

На улице же перестрелка как раз начинала набирать обороты: подсвеченные фарами кланестеры были идеальной мишенью для Кассия, промахнуться по которой тот бы не смог даже при всём желании. Спустя мгновение, пользуясь тем что бандиты отвлеклись на фактора и бронемашину, Эймон метнулся к новой позиции. В этой суматохе одиночный и смертоносный выстрел Диего остался практически незамеченным. Теперь псайкер мог искать новую цель.

Ответный огонь бандитов был ожидаемо беспорядочен — две пули просвистели над головой Кассия, ещё одна пронеслась около Эймона… и единственная, что попала в цель, прилетела ровно между лопаток Джорджа.

- Охохо, – Деция хлопнула себя по колену, довольная тем что Кинлайт решил поддержать её шутку. – Нас в схоле в первую очередь присаживали на кукан… так у нас называли “Трон Исправления”, – ответила она, скабрезно усмехнувшись. – И судя по тому, какую осанку держит старина Регулус, он тоже этой судьбы не избежал. Прекрасное устройство — тебя сажают на стул, накачивают разной химией и орут на уши литании, – Деция прищурилась, довольная как нашкодившая кошка.

- Что же до комиссаров, уж не знаю как их там фехтованию учили — но у нас в схоле ходила фраза: “лучше стать сервитором, чем получить фуражку”, – улыбка арбитры стала откровенно злорадной. – Дело в том, что финальным экзаменом у тех кому уготовили носить кушаки была ликвидация своего однокурсника, причем того с которым у него были наилучшие отношения… и уж на что я бессердечная и вообще “бракованная”, но это немного слишком даже для меня.

- Мне вот откровенно интересно, пришлось ли Регулусу через это пройти, или Император миловал его от такой судьбы? Конечно дружба в схоле вещь настолько эфемерная как алкогольная эйфория, но расстреливать того несчастного ублюдка с которым ты плечом к плечу переносил тяготы и лишения во время обучения… брррр, – Деция картинно поёжилась.

Несколько мгновений Деция недоумённо пялилась на комиссара, словно не в состоянии осознать, что он вообще сказал, пока понимание не начало появлятся на её лице. Арбитра вздрогнула, потом ещё раз… а затем попросту расхохоталась. Этот алый кушак что-то говорит без пяти минут лорду-маршалу Чериса о её неспособности реализовать себя?

- Благодарю комиссар, я давно так от души не смеялась, – наконец сказала Деция немного отдышавшись. – Теперь я вижу почему вы носите алый кушак — у вас отменное чувство юмора. К своему стыду вынуждена признаться что на этом поприще я куда как хуже, – добавила она, умолчав что уровень её шуток обычно находится даже не у плинтуса, а где-то в глубинах подулья. Профессиональная деформация была страшной вещью.

- А по поводу того где мне следовало оказаться — думаю даже не в ваших полномочиях оспаривать волю Императора и его ставленников, направивших меня на путь слуги Лекс Империалис, – заметила она, тоном показывая что завершила разговор. Она могла бы ещё спросить не перегревается ли его пистолет когда он расстреливает неудачников поставленных к стенке, но решила не антагонизировать Регулуса ещё сильнее. Деция хоть и любила погладить фигурального кота против шерсти, но хорошо знала когда следует отдёрнуть руку, чтобы её не поцарапали.

К тому же, арбитре было неловко объяснять комиссару, что попади она в ряды носителей кушаков, то её жизнь была бы ненамного сложнее. Лазерную очередь в спину получают как раз любители децимаций, а она не была настолько дурой, чтобы расстреливать каждого десятого чтобы вдохновить остальных. Она спокойно бы несла службу, делая вид что заботится о своих солдатах, время от времени с криком убегая и ныряя в ближайший окоп от врагов с которыми справиться не могла, пока не напросилась бы в штаб. А там уже все её обязанности заключались бы в перекладывании бумажек да подписи приказов о салюте или расстреле… возможно она даже сумела бы получить какой-нибудь красивый титул.

Вместо того чтобы огорчать Регулуса жестокой реальностью, она перевела свой взгляд на сладкую парочку.

- Дашик, давай уже, жмякни Ингрид за задницу как следует! – прокомментировала она сцену. – Дай мне только пикт-рекордер достать, чтобы мне было что вашим детишкам рассказать — “а сейчас тётя Деция покажет пикты ваших мамы и папы на задании”, – ехидно протянула арбитра.

- Что такое? – поинтересовалась Деция в ответ на неодобрительные взгляды окружающих её людей. – Все же знают почему нельзя прелюбодействовать в Дворце Императора на Святой Терре? Да потому что все советами замучают, – добавила она, усмехнувшись своей шутке.

Информация об игре

Вы играете за аколитов дознавателя из Конклава Терминус, Ордо Еретикус сектора Иксаниад. Конклав занимается делами затрагивающими одновременно сектора Каликсиада и Иксаниад, проблемами на границе этих секторов, а также — разумеется неофициально — постоянно лезет в дела каликсиадского Пограничья.

Фабула игры заметно отличается от ФФГшного модуля, хоть и имеет с ним общие черты. Вас посылают на Синофию в как с расследованием подполёки случившегося несколько лет назад события, так и в связи с определенным недовольством в Иксаниаде особенностями каликсиадской политики.

Ваше начальство — дознаватель Джозеф Сайрус по прозвищу Кирпич. Бывший кланстер из подулья, вставший на путь исправления и верно служащий Императору. Обладатель внешности подпольного гладиатора и лица не обезображенного интеллектом. Живое воплощение фразы “внешность обманчива”. На деле Кирпич обладает острым умом, дьявольской изворотливостью и способностью планировать далеко наперед. За что и ценим своим начальством.

Его начальство — лорд-инквизитор Дерек фон Штернберг, Ордо Еретикус. Умеренный реконгрегатор, циник, мизантроп, и вообще, макиавеллевская личность. Впрочем, если вам повезет, в этом модуле вы не встретите его лично.

Ваш контакт и прикрытие на Синофии — Авель Леблан, младший сенешаль и торговый представитель династии Саберхагенов на Синофии. Вежлив, компетентен, беспощаден.

Его начальство — Тилль Саберхаген, Вольный торговец. Саберхагены, будучи самой сильной и богатой династией Вольных торговцев в секторе Иксаниад, в последнее время испытывают определенный интерес к вложениям в Каликсиаде и предпринимают некоторые шаги по проникновению туда. А еще Тилль Саберхаген имеет какие-то взаимовыгодные дела с начальством вашего начальства, но знать о деталях вам не полагается.

Разобравшись с текущими делами, старшие офицеры Иратуса наконец могли вздохнуть спокойно — подобно муравьям, тысячи рабочих облепили корпус гранд-крейсера и заполонили его отсеки, старательно устанавливая закупленные модули и прикладывая все силы чтобы уложиться в требуемые сроки. Свежие рекруты также начали прибывать на корабль, сначала небольшим ручейком, но вскоре тот превратился в бурную реку по мере того как расселение и начальная подготовка матросов была поставлена на поток.

Тем не менее общее ощущение беспокойстваа не спешило покидать ни корабль, ни его старших офицеров — возможно дело было в том, что всё шло слишком уж гладко, а возможно и потому, что последние дни Лауру во снах преследовали мрачные видения сулящие Иратусу бесславную гибель… но, к сожалению, предпринять что-либо без более конкретной информации было нереально.

Единственное, что смогло немного разрядить обстановку, была дуэль на черенках швабр устроенная между Ивендо и Кайафасом и по обоюдному согласию завершившаяся ничьей. Главианец и священник уладили свои разногласия, после чего продолжили общение уже в более спокойной обстановке, в каюте Кайафаса. В ходе беседы священник поднял пару интересных вопросов, упомянул своё удивительно опосредованное отношение к Экклезиархии, равно как и предложил Фаберусу возможность работы на более… достойную организацию, чем вольный торговец с сомнительными качествами.

А на борту челнока летящего к Вестергарду только что разряды молний не били в в стены от напряжения витавшего в воздухе. В конце концов, Камилла летела в пасть ко зверю, и у неё было отчётливое ощущение, что только от её изворотливости зависело сойдёт ли она с борта Пламенного Пульсара обратно на Футфолл, или отправится подышать вакуумом. Конечно у Кайафаса, также летевшего с ней, были свои козыри в рукаве, однако слишком уж сильно полагаться на них было глупо — это уже не цивилизованный Империум, а дикий фронтир.

Корабль Вестергарда был красив. “Пульсар” был одной из модификаций Ориона — скоростной клипер с огромным массивом дюз в корме, позволявших такому кораблю развивать невероятное ускорение. Недостатком были лёгкое вооружение, откровенно слабая броня и относительно небольшой объём грузовых трюмов. Крохотный кораблик по сравнению с громадиной Иратуса… но именно на этом корабле находился человек, сумевший, если верить Лауре, нанести гранд-крейсеру чертовски болезненный удар.

Спустившихся с трапа Камиллу и Кайафаса встретил немолодой мужчина в строгом костюме. Его редеющие тёмные волосы тронула седина, а морщины глубоко залегли у краешков глаз и губ — довольно необычно для доверенного лица вольного торговца, а сомнений в том что это был сенешаль Бориса ни у кого не было. Обычно даже самые бедные, если можно так вообще говорить про людей способных командовать космическими кораблями, вольные торговцы имеют доступ к ювенальным процедурам… и человек должен быть весьма солидного возраста, чтобы выглядеть настолько старым даже несмотря на их применение.

Богато украшенные коридоры клипера разительно отличались от таковых Иратуса — там где у клипера были резные арки, мраморные статуи и портреты, гранд-крейсер в лучшем случае красовался отполированным керамитом стен. Причём, судя по состоянию корабля близкому к идеальному, невольно складывалось ощущение, что Пламенный Пульсар ещё ни разу не побывал в серьёзной переделке.

Кабинет Бориса был под стать остальному кораблю: с одной стороны роскошно украшенный, а с другой — удивительно обезличенный, словно торговец даже и не пытался привнести что-то своё в это помещение, добавить какую-то изюминку. Словно это место ему не принадлежало.

Вестергард был крайне рад видеть гостей — как оказалось, они облегчили ему работу, ведь Борис как раз получил приказ на ликвидацию всех свидетелей его маленькой операции, и в их число входили Кайафас и Камилла. Выразив сожаление в связи с этой прискорбной необходимостью, Вестергард уже хотел вызывать своих гвардейцев, когда Кайафас вытащил из кармана свой последний козырь — инквизиторскую инсигнию. Это откровение разом поменяло ход беседы, переведя её из разряда извинений в откровенный торг.

Ожидаемо, с “Пульсара” Камилла выходила на негнущихся ногах, прекрасно понимая что она прошлась по лезвию бритвы и что ей удалось избежать смерти лишь благодаря своевременному вмешательству Кайафаса.

Спустя несколько дней, Иратус лишился половины старшего офицерского состава, когда в одно не очень доброе утро оказалось что корабль покинули и скрылись в неизвестном направлении Кайафас Прэтий, Камилла Бельфлёр, Корт Вазов и Ивендо Фаберус. Оберштейн скрипел зубами, но все попытки найти его офицеров провалились. Конечно ему удалось найти на Футфолле кое-какую замену, но легче на душе торговца от этого не становилось.

Как только истёк отведённый месяц, Иратус отдал швартовы и прыгнул в варп, пополнив число кораблей пропавших без вести в Пространстве Коронус.

Яма голосов не сильно изменилась с прошлого визита Лауры в это затхлое место. Воздух всё так же был насквозь пропитан благовониями, а пол всё так же устилал слой разнообразных оккультных амулетов и фетишей нулевой ценности. Пребывание в этой секции, где вектор гравитации был направлен под углом вызывало некоторый дискомфорт, по крайней мере до тех пор пока организм не привыкал.

Внешне напоминавшая перевёрнутый купол, она спускалась вниз ступенчатыми концентрическими кольцами. Псайкеры проживали в нагромождении домов-ячеек сделанных из подручных материалов и создающих буквально трёхмерный лабиринт с переменными гравитационными полями. При желании можно было шагнуть на стену и подняться по ней вверх, залезть на крышу, пройти по ней и рухнуть вперёд, ощущая ускорение свободного падения, и мягко приземлится на ноги попав в зону действия генератора с другой полярностью, чем опытные жители Ямы Голосов пользовались без зазрения совести чтобы срезать путь. Иногда в зданиях побольше располагались целые гильдии этих мутантов, предлагавших свои услуги любому платежеспособому человеку — такие строения выгодно отличались от прочих лачуг наличием богатого оформления и признаками хотя бы какой-то архитектуры.

В целом же Яма была обыкновенными трущобами с мелькающими то тут, то там богатыми районами, сияющими огнями и золотом — в конце концов, в Коронусе услуги псайкеров даже самого сомнительного происхождения были в большой цене, а в ещё большей цене были надёжность и умение не задавать лишних вопросов.

На первый взгляд собрать всех псайкеров в одну кучу казалось не самым логичным решением — вероятность того, что здесь что-то произойдёт резко возрастала из-за самой концентрации психически активных людей. Однако в этом был свой смысл: во-первых, если всё пойдёт по наихудшему сценарию, блок можно было легко изолировать и отстрелить в космос; во-вторых, это также означало, что забарывать разного рода феномены и прорывы коллективными усилиями также будет куда проще — ведь они будут сражаться за свой дом.

Теперь Лауре предстояло найти группу астропатов внушающих хоть какое-нибудь доверие и готовых предложить услуги своих представителей за умеренную цену. Очень умеренную.

Перемещение во времени и пространстве ещё не успело завершиться, как Йорк увидел наёмников наводящих болтеры и осознал что в этот краткий миг ему открылось ближайшее будущее. Увидел вспышки пламени вырывающиеся из дульных тормозов, увидел летящие в него масс-реактивные боеголовки с диамантовыми наконечниками и практически почувствовал как снаряды вгрызаются в его броню и взрываются внутри, разрывая ударной волной и шрапнелью его внутренние органы.

Усилием воли навигатор попытался увести себя с этой временной линии — это была нетривиальная задача, потребовавшая от Йорка невероятного напряжения сил и всей до йоты концентрации, и даже так, до самой последней секунды он не был уверен в том, что ему удастся свернуть со столь опрометчиво выбранного пути. Уже сам факт того, что в последний миг ему удалось впрыгнуть в уходящее временное ответвление был маленьким чудом… и возможно именно им оно и было — Йорк был готов поклясться, что почувствовал как за ним кто-то наблюдает.

Тяжело дыша навигатор прислонился спиной к пласкритовой стенке, чувствуя как по щекам медленно стекают горячие капельки. Даже кибернетизированный организм Йорка не мог спокойно перенести такое издевательство, но это всяко было лучше чем лежать сейчас на мостовой истекая кровью и маслом из десятка пробоин в броне.

Теперь Йорку нужно было ещё быстрее решать что делать — по ощущениям инфокристалл был всё ближе.

Йорк бежал сломя голову по извилистым улочкам трущоб, расталкивая людей и активно работая локтями когда толпа становилась слишком плотной. Навигатор не обращал внимания ни на летевшие в его сторону проклятья, ни на пару брошенных камней — сейчас для Йорка существовал лишь лежавший в кармане у похищенного шифровальщика инфокристалл с невероятно ценной информацией, а всё остальное было лишь досадными помехами. К счастью, не знающие усталости аугментические ноги давали навигатору преимущество перед не особо спешащими наёмниками — за какие-то десять минут Йорку удалось догнать похитителей.

И теперь, стоя на углу одной из узких боковых улочек и ощущая присутствие заветного инфокристалла всего-то в десятке-другом метров, навигатору нужно было решить как именно он будет действовать и сделать это быстро — счёт шёл буквально на секунды.

- Какую интересную историю вы мне рассказали, – ответил Рассел, постукивая костяшками пальцев по столешнице. Похоже его совершенно не впечатлила ни история Отто, ни его плохо завуалированные угрозы. Вместо этого он поднял скучающий взгляд на торговца. – Однако в ней присутствует несколько противоречий, не заметит которые лишь дилетант.

- Primo. Судя по вашим словам, диверсанты отличались профессионализмом, они тайно проникли на Иратус и смогли провернуть сложнейшую операцию под вашим носом… и при этом не позаботились о средствах дальней связи, поставив всю операцию под угрозу. Как-то это не соответствует заявленному вами профессионализму диверсантов, – скептически заметил Гонт, откинувшись на спинку кресла и уложив локти на подлокотниках. – Что же они не взяли с собой астропата чтобы тот обеспечивал им координацию?

- Secundo. Вы так и не объяснили как диверсанты вообще смогли синхронизировать свои действия с пиратами. По вашим словам, вы полетели из Порта Вандер сразу к Футфоллу и выпали из варпа в точке перехода “Поле Битвы” совершенно случайно — так как тогда пираты вообще смогли устроить засаду… заранее? – продолжил Рассел, улыбнувшись краешками губ.

- Tercio. Безбилетники, которых вы выдули в космос, не сумев захватить ни одного из них. Какое чудесное совпадение, ведь теперь некого допросить об обстоятельствах диверсии. И каковы же будут доказательства ваших пылких слов? Логи с когитаторов пираты, я полагаю, тоже подчистили? – уже с откровенной насмешкой поинтересовался Рассел.

- Сколько же несовпадений в вашей стройной истории, – разочарованно произнёс Гонт, покачав головой. – Лорд Оберштейн, торговля строится на логике, а не на эмоциях. Оставьте ваш пыл для утренних богослужений — мы же деловые люди. Я хотел услышать что-то, во что было бы не стыдно поверить, но, к сожалению, похоже ожидать этого от такого новичка как вы было наивно.

- Что же до коммандера Санкса, то что мы с ним на ножах уже очень давно. Что поделать — у нас с ним совершенно разные взгляды на политику флота в отношении этой прекрасной станции… да и Коронуса в целом. А потому, я думаю что ещё одно обвинение в мой адрес со стороны многоуважаемого коммандера нисколько не повредит ни мне, ни Конкордату, – в помещении повисла напряженная тишина. Рассел заинтересованно посмотрел на Отто, ожидая реакции со стороны торговца.

Конкордат явно не бедствовал: его филиал располагался в самой престижной части этой забытой Императором станции, где заседал сам Сеньор Футфолла — в Королевском Дворе. Камилле казалось что она снова вернулась в родной Империум — снаружи и изнутри секции изобиловала привычная взгляду величественная готическая архитектура со стремящимися ввысь шпилями и величественными арками. Стены зданий были выложены мозаиками с изображениями святых и их деяний, а начищенные статуи Бога-Императора, стоящие чуть ли не в каждом углу, покровительственно взирали на проходящих людей.

В отличие от Храмовых Блоков, где внешняя роскошь лишь прикрывала нищету тонкой вуалью, приподняв которую сразу становился виден быт беднейших жителей Футфолла во всей его неприглядности, Королевский Двор был величественным и ухоженным везде — от главной площади, до последних подворотен на окраинах. Чистоту в секции поддерживала армия сервиторов и оплачиваемых слуг, а за порядком следили наёмники в отполированной панцирной броне и с болтерами в руках. Смутьянов быстро успокаивали, а то и вовсе показывали на выход.

Немного подумав, можно было понять что ничего удивительного в такой вылизанности не было — Королевский Двор был витриной Футфолла и помимо дворца Сеньора там располагались представительства самых богатых организаций и резиденции влиятельных вольных торговцев. Именно поэтому уровень жизни здесь соответствовал самым высоким стандартам, несмотря на статус Футфолла как фронтира не входящего в Империум. Стоило ли удивляться, что для большей части жителей этой станции перебраться в Королевский Двор было пределом мечтаний?

Здание где располагался Конкордат Медной Башни выделялось среди привычных имперскому подданному готических шпилей и арок — для того чтобы войти внутрь, необходимо было пройти мимо высоких, резных колонн из белоснежного мрамора, держащих на себе треугольный портик. Войдя в двери, сквозь которые мог бы пройти и дредноут космического десанта, посетитель оказывался в зале с высокими потолками, на которых были изображены сцены побед известных имперских героев, и важнейшие исторические события Империума. Потолок плавно переходил в столь же филигранно расписанный купол. Вдоль стен стояли декоративные колонны чередующиеся со статуями святых и героев взирающих на посетителей с пренебрежением.

Опытный архитектор мог бы отметить, что здание выполнено в староимперском стиле, свойственном эпохе зарождения Империума — самому началу Великого Крестового Похода, когда Бог-Император ещё ходил среди смертных. А учитывая сложность и утонченность этого стиля в сравнении с привычной имперскому глазу готикой и роскошность отделки, это строение можно было считать своего рода храмом, но храмом посвященным не Богу-Императору, а богатству и могуществу гильдии.

- Лорд Оберштейн, – секретарь встречающий торговца со свитой был спокоен, профессионален и не выказывал никаких эмоций кроме дружелюбной улыбки, которая казалось прикипела к его лицу. – Прошу, следуйте на второй этаж, вас уже давно ожидают, – добавил он.

Судя по тому, что Отто даже не успел представиться, его действительно ожидали. Не потребовалось предъявлять ни документы, ни генетические маркеры — куда менее явный, но крайне веский намёк на влиятельность Конкордата.

Молчаливый сервитор чьё лицо закрывала плоская, без единой черты, металлическая маска, повёл их по лестнице наверх, к массивной деревянной двери без каких либо знаков на ней — в этом здании был и второй этаж, идущий кольцом и утопленный в массивную внешнюю стену, чтобы не закрывать обзор на величественный купол.

Кабинет более чем соответствовал внушительной архитектуре здания — мебель была массивной и основательной, сделанной из редких образцов дерева и слегка тронутой позолотой, а множество небольших, хорошо замаскированных люмен-сфер освещали помещение. От зоркого глаза Камиллы не ушло, что золото в этом здании практически не использовалось в декоративных целях. Конкордат любил подчёркивать своё богатство куда менее безвкусным образом.

За столом сидел мужчина в строгом светло-сером костюме. Его пепельно-русые волосы уже тронула легкая седина, а лицо украшали длинные как у моржа усы заканчивающиеся у подбородка. Глубоко посаженные серо-стальные глаза внимательно следили за вошедшими, но взгляд и мимика владельца кабинета была подчёркнуто нейтральной и спокойной. За его спиной висел огромный экран проецирующий изображение зелёных лугов и леса вдали, создавая иллюзию окна и ощущение что всё это здание находится на каком-то далеком райском мире, и благодаря приятному запаху свежей хвои в кабинете, в это было легко поверить.

- Лорд Оберштейн, – негромко произнёс хозяин кабинета, поднявшись со своего массивного и чертовски удобного на вид кресла. – Рассел Гонт, – представился он, протянув руку Отто, полностью игнорируя его свиту. Рукопожатие было чертовски крепким, но недостаточно сильным чтобы заподозрить аугментацию или желание померяться силой.

- Вижу вы взяли с собой половину вашей свиты. Полагаю это как-то связано с тем, что вы опоздали на довольно солидный срок? – нейтральным тоном поинтересовался Гонт.

Кладбище было далеко не тем местом, где Йорк ожидал найти хорошего шифровальщика, однако по имеющейся информации, именно здесь обитал тип обладающий необходимой квалификацией и достаточно… отчаянный, чтобы согласиться работать буквально за похлёбку и обещания. Игнорируя открывающийся сквозь мерцающее силовое поле роскошный вид на величественно висящую в вакууме груду мусора навигатор шёл вперёд, с трудом ориентируясь среди десятков вывесок и адресов на местных лачугах.

Требовался особый склад ума и определённый фатализм чтобы жить в месте, где любые перебои питания грозят разгерметизацией, но печально известные гробокопатели Футфола в достатке располагали и тем, и другим. Поиск редких ценностей в мусоре будучи облачёнными в один лишь самодельный скафандр был для них не подработкой, а основным средством заработка на жизнь. И эти люди готовы были перегрызть друг другу глотку за найденную микросхему или подлежащий восстановлению кислородный обогатитель.

Стоило ли и говорить, что Кладбище не пользовалось популярностью у тех людей, кто ещё сохранял наивные представления о чести, гордости, чувстве собственного достоинства и богобоязненности. Тем не менее, как и среди мусора, в котором можно было найти что-то ценное, так и среди людских отбросов встречались свои самородки. Те, кто обладая набором полезных навыков по каким-то причинам оказались здесь.
Хибара шифровальщика на вид казалась хлипким нагромождением металла, однако присмотревшись, Йорк заметил, что она была сделана из тонких пластин керамита — судя по сохранившимся заклёпкам, металл был снят с “Фурий”, “Звёздных Ястребов” или каких-то ещё летательных аппаратов. Похоже хозяин таким нешаблонным образом позаботился чтобы его не расстреляли в какой-нибудь местной разборке, что выгодно отличало его жилище от виденных ранее навигатором лачуг из листовой жести.

- Уже иду, – раздался высокий голос, когда Йорк нажал на звонок. Навигатору не составило труда обнаружить удивительно неплохо замаскированную камеру, которая явно помогала шифровальщику избегать нежеланных гостей.

Дверь открыл невысокий паренёк лет двадцати пяти, с длинными волосами цвета соломы и обеспокоенным лицом с острыми чертами. На нём была хламида грязно-желтого цвета, вся в пятнах от еды, масла и чего-то ещё. Йорк сразу отметил крайне дорогие и качественные глазные импланты, практически неотличимые от нормальных человеческих глаз — приобретение которое было не по карману пареньку если судить по месту его проживания и внешнему виду.

- П-проходите скорее, – сказал он слегка заикаясь и отходя назад, пропуская Йорка в своё жилище. Навигатору он чем-то напомнил до смерти напуганную крысу.

- К-кто вы такой и что вам от меня нужно? – спросил он, как только навигатор вошёл и закрыл за собой дверь.

Внутри помещения царил форменный беспорядок. Толстые кабели змеились по полу и свисали с потолка, несколько когитаторов разной степени разобранности были подсоединены друг к другу и что-то обрабатывали, причём, между ними стояла электрическая плита на которой что-то готовилось. С потолка свисали подслеповатые люмен-сферы, едва освещающие помещение. Стены были увешаны листами с разными символами и их расшифровками напополам с плакатами обнаженных женщин. Единственными относительно свободными местами была кровать, на которую уселся парень, и кресло около одного из когитаторов.

В помещении повисло напряженное молчание.

Ещё четыре дня Иратусу пришлось провести на Поле Битвы. Кайафас был в делах выше головы, координируя усилия по освящению корабля, для того чтобы отвадить хищников Имматериума от гранд-крейсера.

Магос Гринвальт провёл полную проверку систем вентиляции — неисправность клапанов была устранена, несанкционированные модификации удалены, работа аварийного режима проверена. Ещё хотелось бы прогнать по воздуховодам сервочерепа, но к сожалению на Иратусе их пока что не было в должном количестве. В ходе ремонтных работ было найдено с полусотню разнообразных тайников, где матросы хранили разного рода контрабанду — от банальной выпивки, до сомнительного рода побрякушек и книжных материалов. Виновные были найдены, степень их прегрешений определена и каждому воздалось по заслугам — кому-то повезло обойтись беседой с капелланом, а кто-то пополнил ряды корабельных сервиторов. К сожалению, найти последователей прошлого главного технопровидца не удалось.

Камилла провела эти дни в попытках дешифровать трофейные навис-примы, однако взлом личной криптозащиты Джозефа шёл довольно туго и было понятно, что даже несмотря на помощь Лауры и Вазова, заниматься этим ей ещё долго, как бы не несколько месяцев. Оставалось надеяться что информация содержащаяся в картах будет стоить затраченных усилий.

Столь неоднозначный результат первого, после выхода из дока, боя Иратуса вкупе с серьёзными потерями понесёнными в результате диверсии вызвали определённые пересуды среди команды. Капитану пришлось задействовать всю свою харизму чтобы успокоить матросов и убедить их в том, что Император не оставил гранд-крейсер и его экипаж.

Корт вернулся к своим служебным обязанностям, усердно тренируя экипаж и проводя проверку среди немногих выживших на грузовых палубах. К счастью ничего крамольного в их поведении обнаружено не было, а потому не было причин не допускать их к исполнению своих служебных обязанностей. Помимо этого он уделил особое внимание тем матросам и абордажникам, что капеллан взял под своё крыло, как церковную гвардию.

По окончанию предполётной подготовки и освящения корабля, Иратус начал выдвигаться. С фрегатом приваренным к днищу, динамика и маневренность гранд-крейсера напоминала Ивендо таковые у беременного грокса, но это не стало помехой для опытного главианца, и корабль безукоризненно влетел в Имматериум, следуя командам навигатора. К сожалению не для всех переход прошёл безболезненно — разум Камиллы, не обладающей богатым опытом полётов в Имматериуме, был уязвим к губительному воздействию варпа, отчего её сны были полны кошмаров, жутких видений и смеха Эдельферта.

Сам же полёт был на удивление спокойным: Йорк вёл корабль практически по прямому маршруту, если конечно такое вообще можно было сказать о путешествиях в варпе, из-за чего Ивендо свалил пилотирование на младших офицеров, а сам отдыхал, покуривал лхо и разбирал накопившиеся отчёты, ожидая обратного перехода.

Во время перелёта, освободившись от изматывающих обязанностей по координации освящения гранд-крейсера, Кайафас мог целиком и полностью уделить своё внимание захваченным у покойного Эдельферта побрякушкам. К сожалению, особых успехов на поприще изучения артефактов капеллану добиться не удалось — несмотря на его обширные знания, он вспомнил лишь то, что подобные вещицы время от времени обнаруживались у разного рода еретиков; и хотя самым известным случаем появления подобных артефактов была ересь Церкви Глубины, по слухам, такие артефакты встречались и раньше.

Выход из варпа также прошёл гладко, без каких-либо серьёзный эксцессов. Пара-тройка матросов сошла с ума, но им быстро и без лишних сожалений даровали Императорское Милосердие, а тела отправили на переработку. И вот наконец-то, сорвав все возможные сроки, потеряв груз и с прицепленным кораблём под брюхом, Иратус прибыл на Футфолл.

Конгломерат станций ничуть не изменился с момента последнего визита туда Отто — Футфолл был всё таким же нагромождением строений на астероидах омываемых яростным светом звезды Фурибундус. Мосты и массивные цепи соединяли между собой островки цивилизации, и макро-статуя Бога-Императора, сияющая в лучах светила, взирала на непокорённый космос который когда-нибудь будет принадлежать Ему.
Впрочем, на этот раз были и отличия — почти сразу по выходу из варпа на Иратус пришло множество приветствий с кораблей пристыкованных к станции, в том числе с “Клятвы Императора” и “Неугасимого Пламени” — флагманов Каллигоса Винтерскейла и Аспиции Кхорды. Были среди гостей станции и другие знакомые лица — станции ауспекса опознали “Цербер” и “Допустимые Затраты”, равно как и множество других кораблей вольных торговцев присутствовавших на памятном аукционе.

- А мне наоборот — всегда приятно пообщаться со Слугами Трона. Они такой источник позитивных эмоций, скажу я тебе… прямо как ты сейчас, – усмехнулся Эдельферт. Он уже был немного бледным — обычный человек уже начинал бы чувствовать серьёзную слабость.

- Что же до моих целей — всё просто. Я собирался сдаться в плен, после чего знаниями и способностями заработать помилование и жить себе припеваючи на посту лорда-губернатора колонии, которую основал бы с моей помощью Оберштейн, – пожав плечами, ответил Уильям. - Замечу: ничего такого, чего не случалось в Коронусе и ранее тут нет. Это же фронтир, тут и несанкционированные псайкеры, и артефакты юват, и многое другое… – добавил пленник разведя руками.

- Как скажете, сэр, – равнодушно ответил Улаф в ответ на приказ Претия, замаскированный под предложение. Куда менее спокойно отреагировали люди Вазова, которым ещё недавно приходилось сражаться с такими гигантами, и для которых не составило проблемы сложить два и два. Впрочем, как-либо оспаривать приказ они не стали, и лишь окружили Улафа так, чтобы в его сторону смотрело как можно больше дробовиков.

Отправив гиганта в часовню, Корт с Кайафасом поспешили в карцер зная что время играет против них. Из-за колоссальных габаритов Иратуса, им пришлось долго, просто непростительно долго, добираться до лифта в ситуации когда разворачивалась битва не просто за корабль, а за души его экипажа. Ещё с минуту пришлось потратить в ожидании, пока кабина поднялась на нужный им уровень — пленника заперли в карцере на верхних палубах.

К счастью, охрана не стала чинить препоны и сопротивляться действиям Прэтия и Вазова, разумно сочтя что двум лордам-лейтенантам виднее когда у них заканчивается смена. И пока Вазов был занят обеспечением надлежащего охранения, Кайафас проследовал прямиком к заключённым.

Пленные находились в разных камерах, отделённых друг от друга решеткой, один из них, судя по повязке на лбу, был навигатором, тогда как второй, судя по его порванному флотскому мундиру с сохранившимися имперскими знаками различия и орденами, был капитаном захваченного фрегата. А на второй койке восседала Лаура Оберштейн с каменным лицом глядя на пленного.

- Что и требовалось доказать — слова ещё одной шестерёнки в бездушном молохе Империума. Ваше мнение, это мнение раба который с яростью будет сражаться за свой ошейник, – ответил капитан Лауре, после чего перевёл взгляд на вошедшего в карцер священника.

- Приветствую вас, не соблаговолите ли вы присоединится к моей скромной трапезе? Вкусить яств посланных нам Богом-Императором? – поинтересовался он, подняв в руке надкушенный батончик из трупного крахмала. – Нам предстоит многое обсудить… благо единственными ресурсами, которыми я обладаю сейчас, являются время и знание, – добавил он, бросив насмешливый взгляд на Кайафаса.

- Ох, как неловко с моей стороны, – Уильям картинно закатил глаза. – Вынужден поправиться. Империуму Человечества действительно нужны люди — умные, смелые и инициативные. Вот только Имперским Адептус не нужны такие люди, – припечатал Эдельферт.

- Администратуму нужны сервиторы которые будут делать бумажную работу и сортировать потоки данных. Гвардии нужны боевые сервиторы чётко исполняющие любые приказы. Флоту нужно в общем-то то же самое. Министоруму нужны сервиторы которые будут приходить на молебны и давать милостыню. Арбитрес нужны сервиторы которые будут по приказу стрелять в бунтовщиков. Механикус… тут и говорить нечего, но они хотя бы честны. И лишь Инквизиции нужен кто-то имеющий больше одной извилины или микросхемы в голове, – презрительно выплюнул Уильям, поморщившись от отвращения, однако проступившая на мгновение эмоция тут же исчезла словно её никогда и не было.

- Как иначе описать ситуацию, когда все кто достаточно умён, инициативен, желает позитивных реформ и обладает возможностью их провести получают болт в голову или невыполнимое задание? И власть предержащие не способны ответить на простой вопрос: если им не нужны простые люди, то нужна ли этим людям такая власть? – задав риторический вопрос, Уильям смерил насмешливым взглядом Лауру.

- Что же до ритуала, то да — в целом вы правы, но тут ещё зависит от того, кто проводит ритуал. Призракам нужна достойная цель на которую они смогут сорваться, а тот кого они знают с большей долей вероятности может им её обеспечить, – пояснил Эдельферт, разведя руками в стороны.

- Сэр, да сэр! – воскликнул кто-то, похоже являвшийся у группы выживших старшим. – Главный старшина Грегор Бжежшкович! Сэр, какое счастье что вы нас нашли! – добавил он, уже опустив своё оружие и небрежно отсалютовав капеллану. За такое раздолбайство на Флоте полагалось двадцать розог.

- Сэр, вы знаете что здесь вообще проиходит? – поинтересовался он у Кайафаса. – На нас… на нас кто-то напал, фраг пойми кто — какие-то ублюдки в панцирях, и с хэллганами и болтерами, а потом как долбануло, и этим говном накрыло все палубы! – выкрикнул он на одном дыхании.

- Они нас просто уничтожали! Люди плавились как свечки! От Джимми осталось только мокрое пятно и полноги! – тут же вклинился один из бойцов.

- У них были сраные штормболтеры и тяжелые болтеры, сэр, – подал голос другой боец. – Мы попытались их остановить, но они нас просто задавили огнём!

- Да заткнитесь уже, если не хотите получить розог! – прикрикнул на матросов Грегор. – Сэр, мы получили сообщение что нужно задержать охрану Лорда-Капитана, но они тех кто задерживать их пошёл просто на мясной фарш покрошили! А нас задавили огнём и не дали пройти, а потом со складов долбануло и пошёл этот газ. Мы маски чудом надеть успели…

- Да говно эти маски! – встрял ещё один из матросов. – Половина наших полегла когда газом сильнее накрыло! Они начали на нас кидаться! Мне пришлось своего кореша укокошить, а мы с ним с нижних палуб оба вышли! – возмутился он.

- Молчать урод! Раз Лорд-Капитан приказал закупить эти маски, то радуйся его щедрости! – рявкнул главный старшина. – Но тут да, этот урод прав — газ проходил сквозь маски и от этого начали сходить с ума бойцы. Мы едва успели натянуть скафандры и откачать из них газ, после чего заперлись здесь. Ну, мы ж знаем как всё это делается — если это дерьмо накрыло все грузовые палубы, значит будут “вентилировать”, а нам ещё пожить охота. Прошу прощения за грубость, сэр! – добавил он, опомнившись и осознав с кем говорит.

- Эти “факты” лишь показывают, что вы полнейший профан в космических сражениях, – насмешливо фыркнул Эдельферт. – В вашей логике есть зияющая дыра, которую не прикрыть и штурмовым щитом Астартес. Для того чтобы пираты напали на “ничего не подозревающую жертву” им, во-первых, нужно знать где эта жертва появится, и во-вторых, чтобы эта жертва действительно появилась в нужном месте, – ответил он, подавшись вперёд к Лауре.

- Поясняю для дилетантов. Если вам нужно что-то доставить из Порта Вандер в Пасть, вы садите в башню лучшего навигатора, ждёте хорошей погоды и летите без остановок. Пираты не смогут напасть на корабль когда он находится в варпе. И из этого следует закономерный вопрос… – Уильям выдержал драматическую паузу. – Почему вы вообще остановились на Поле Битвы? Вашему навигатору явно хватит опыта для такой банальной вещи как полёт через Пасть без остановок — тот манёвр говорит сам за себя — но вы почему-то прилетели именно сюда, причём старательно делая вид подбитой жертвы. Это тоже входило в ваш план по “скорейшей доставке груза”? – саркастично поинтересовался Эдельферт.

- Что же до базы местных пиратов, то вам следует быть конкретнее. Пиратов здесь много, и я попросту не знаю какая именно база вам нужна, – насмешливо ответил Уильям на слова Йорка, после чего откинулся на кресло, с любопытством поглядывая на сервитора. – Как-то непрофессионально… – протянул он, глядя на работу лоботомизированного киборга. – Вы разве не можете себе позволить заплечных дел мастера?

- Одержимым? – скривился навигатор. – Я скорее взорву себя мельта-бомбой чем позволю какому-то полуразумному варп-паразиту вселится в моё тело! – с отвращением выдавил он. – И ты всё так же ограничен. Есть лишь два пути — одним идёшь ты, другой предлагает эта жалкая четвёрка, да? И никаких альтернатив и других вариантов?

- Да ты ещё глупее чем я думал, – устало вздохнул навигатор. – Зашорен, ограничен и догматичен. Зачем мне связываться с теми, кто не может мне ничего предложить? – саркастично поинтересовался он. – Впрочем дело твоё. Убей меня если так хочешь… или не убивай — не то чтобы здесь была разница, – добавил навигатор.

За этими пламенными словами никто и не заметил как фыркнул через кляп Уильям, точно когда Лаура сказала слова “дикарском колдовстве”. Похоже у него было немного другое мнение по этому поводу, но удар прикладом в спину заглушил капитана Светоносного.

В клубах белого газа никто и не заметил затаившуюся в тёмном углу фигуру Прэтия — вбежавшие в помещение обезумевшие матросы создавали броуновское движение не имея никакой цели на которой могли бы сфокусироваться, но до того как кто-то случайно натолкнулся на священника, из другого коридора вышла массивная фигура в латных доспехах.

Из-за роста верзилы достигающего трёх метров, Кайафас было подумал что это огрин, но почти сразу же отбросил эту мысль — в гиганте не было не было раздутости и неуклюжести, присущей этим абхуманам, скорее он напоминал Астартес в панцирной броне. В его левой руке был щит высотой со священника, а в правой он сжимал не менее массивную булаву.

Получив долгожданную цель, толпа с яростными воплями набросилась на него, но гигант проявил удивительную разумность отступив обратно в корридор, где его было сложнее обойти, и широкими ударами своего массивного орудия разбрасывал матросов и абордажников Иратуса, словно они были тряпичными куклами.

От силы ударов людей буквально разрывало на части — головы разлетались как спелые арбузы, конечности летели в разные стороны, тела отлетали назад и падали на пол сверкая обломками рёбер из раздробленных грудин. В своей расчётливой и безжалостной эффективности гигант действительно в чём-то походил на Астартес, хотя на взгляд Кайафаса, ему не хватало скорости и характерной плавности подлинных транслюдей.

Спустя каких-то жалких полторы минуты от обезумевшей толпы остались лишь кровавые отбивные украшающие пол, стены и потолок, тогда как на гиганте не было и царапины. Хотя судя по отметинам на его броне, он не был неуязвим — его доспехи были покрыты вмятинами и кое-где были заметны дыры с засохшими дорожками крови. К тому же, судя по тому как тяжело верзила опёрся на булаву, ему явно требовался некоторый отдых.

- Слушаю, – внезапно раздалось в помещении. – На гранд-крейсере… принято, вторая фаза. Сильное задымление… не знаю почему, но похоже экипаж Иратуса сошёл с ума. Набрасываются как обезумевшие и нападают сами на себя. Проблем не испытываю. Принято. Офицеров не находил. Я не знаю как это остановить… вижу терминал вентиляции с ручным управлением, его кто-то активировал, возможно это поможет. Понял: найти и активировать, если встречу офицеров, проследить чтобы выжили. Не подведу. Из бездны он следит. Отбой, – закончив свою речь, гигант поднял булаву и водрузив её на плечо, двинулся в тот коридор откуда прибежала толпа.

Решение идти по коридорам имело свои подводные камни — по каким-то причинам примерно на середине пути к терминалу концентрация газа резко выросла, из-за чего видимость снизилась до пары метров. Кайафас даже терял из виду авангард и арьергард, и только звуки их шагов говорили о том, что они ещё живы… и уже очень скоро поход превратился в рутину — пройти минуту, остановиться, произвести перекличку, убедится что никто не потерялся и не отстал, после чего продолжить продвижение.

Несколько раз группа путалась в поворотах и то арьергард где-то отставал, то авангард сворачивал в технический тоннель раньше чем следовало, и приходилось тратить время на то чтобы найти потерявшихся бойцов и возобновить продвижение. Возможно именно эти задержки и привели к тому что после очередного поворота Прэтий словил грудью заряд картечи из дробовика того кто ещё каких-то минут пятнадцать назад слушал каждый его приказ и вместе с ним стоял против толпы обезумевших матросов.

Теперь же этот человек орал про то что не даст сожрать его душу и убьёт фрагового демона и взывал к Богу-Императору чтобы тот направил его выстрелы и укрепил его волю. И что самое ужасное, со стороны арьергарда тоже раздавались выстрелы, а в воксе зазвучали молитвы и призывы как можно скорее уничтожить демонов. Дженкинс, попытавшийся было открыть огонь по своим обезумевшим соратникам, неожиданно зашёлся кашлем, и тут для Кайафаса всё стало ясно. С кристальной чёткостью он осознал причину, по которым его бойцов также не миновало безумие охватившее средние палубы.

Некачественное снаряжение. Этот вопрос, поднятый Вазовым после инспекции корабля, был до сих пор не решен в связи с хронической нехваткой финансов у Оберштейнов. Противогазы, форма, бронежилеты, разгрузочные жилеты и вокс-бусины — всё шло с мира Кловис, по причине минимальной стоимости, и расплатой за дешевизну было низкое качество продукции. И если респираторы поначалу справлялись со своей функцией, то в коридорах со столь высокой концентрацией отравляющих веществ они уже не выдержали и абордажники вдосталь надышались этим газом.

- Бегите, милорд… здесь технический тоннель, – едва справляясь с приступами кашля попросил Дженкинс. – Пока я ещё сохранил рассудок, я задержу их, – добавил он, освобождая проход для священника. – Ваше снаряжение лучше нашего, может вы продержитесь до подхода подкрепления, – прохрипел он.

- Господин навигатор, я не знаю каким образом вы это сделали, но право слово, – возмутился Уильям. – Вы начали взламывать мой разум, но делаете это без уважения. Вы даже не заковали меня в кандалы! – добавил он неодобрительно посмотрев на Йорка.

- Лейтенант Ивендо! – радостно обратился коммандер к фигуре в броне. – Боюсь что вы переоцениваете мою роль в этом небольшом мятеже. Наше… дезертирство было спланировано задолго до описываемых вами событий, а потому командиров моей флотилии вовсе не требовалось ни к чему “подбивать”. К сожалению, на тот момент у меня были определённые обязательства, а потому у меня не было выбора кроме как подчинится моему… командованию, – добавил он повернувшись к главианцу.

- И не надо этой бравады — если вам так хочется убить меня, лучше уж просто пристрелите из штормболтера, вы им владеете куда лучше сабли, – весело хмыкнул Уильям.

Несмотря на первоначальный успех латников, очередь из штормболтера Фабериуса уничтожила двух из них — на такой малой дистанции те попросту не успели выставить свои полупрозрачные щиты. Сопутствовал успех и Обернштейну, плазменный выстрел которого опалил одного из врагов, после чего хэллган Вазова окончательно упокоил подранка. Последний же мечник неожиданно взвыв схватился за голову и выронив свой смертоносный меч, упал на колени и осел на керамический пол. Ментальный удар фамилиара Йорка добил воина, которому в начале сражения не повезло взглянуть в третий глаз навигатора.

Со смертью последнего защитника туманный барьер рассеялся словно его никогда и не было открывая путь Оберштейну и его свите. Почти сразу же через барьер устремились обеспокоенные абордажники, которые оказались отрезанными от своего командира, но их помощь уже не требовалась. Заодно стало понятно что барьер был достаточно прочным чтобы выдержать воздействие лазерного резака, которым обычно легко вскрывались гермошлюзы и бронедвери на космических кораблях.

Мостик встретил Обернштейна и его свиту мёртвой тишиной, причём в буквальном смысле этого слова — за когитаторами сидели трупы с развороченными головами, их клавиатуры усеивали обломки костей, а мониторы были заляпаны кровью и мозговой жидкостью. Обслуживающий персонал эта участь также не обошла стороной — они лежали на полу как сломанные куклы, оставляя под собой лужи засыхающей крови. От такого количества мертвецов на мостике стоял непередаваемый запах железа и экскрементов, вызывая огромное желание надеть респиратор у тех кто этого ещё не сделал.

Складывалось ощущение, что по мостику прошёлся излишне ретивый комиссар, а экипаж просто сдался на милость хладнокровного убийцы. При этом Обернштейн и сопровождавшие его офицеры не могли не отметить что командная рубка, в общем-то, тоже не слишком отличался от таковой на имперском корабле — никаких символов Губительных Сил, образований плоти на металле, сотен глаз смотрящих из самых неожиданных мест и прочих атрибутов хаосопоклонников. Более того, на трупах не было заметно мутаций и иных признаков службы Хаосу, а на некоторых так и вовсе были имперские знаки различия — ордена, имперские орлы, эполеты… словно Обернштейн взял на абордаж судно Имперского Флота.

- Приветствую вас в моей скромной обители, – негромкий голос в такой оглушительной тишине был подобен взрыву фраг-гранаты. – Надеюсь вы простите меня за беспорядок, – голос шёл со стороны капитанского кресла. И действительно, когда Отто со своей свитой подошёл поближе, стало ясно что капитан корабля был более чем живой.

Это был ещё не старый мужчина с короткими волосами, слегка тронутыми сединой, и в мундире Имперского Флота со знаками различия коммандера и аквилой. На его груди висело несколько орденов, среди которых Ивендо сразу узнал награды за отвагу, боевое ранение и тактическое мастерство.

- Уильям Эдельферт, капитан фрегата Светоносный. Ещё раз приношу свои извинения, просто мне хотелось поговорить с вами без лишней стрельбы, а живой экипаж на мостике мог бы этому помешать, – виновато улыбнулся мужчина.

На подлокотнике кресла лежал болт-пистолет без магазина.

Что ни говори, но экипаж Иратуса состоял из простых людей. Они знали что делают неблагодарную работу, знали что многие не доживут до следующего порта, знали что офицеры живут куда лучше, и знали что мало кто имеет шанс дослужится хотя бы до старшины. При этом они считали данное положение дел естественным и в общем-то даже правильным — недаром каждый житель Империума воспитывается в духе, что он всего лишь винтик в огромном механизме, и не пристало маленькой детальке желать большего, а потому тем сильнее было удивление и воодушевление команды, когда сам лорд-капитан Иратуса вместе со своей свитой пришёл возглавить абордаж. Такое сошествие небожителей с мостика не могло не обрадовать людей — ведь Отто мог себе позволить отдавать приказы из относительной безопасности, но вместо этого он спустился вниз, собираясь подвергнуть свою жизнь такому же риску, как и любой матрос Иратуса.

Новость о том, что Отто фон Оберштейн спустился к экипажу расходилась словно круги по воде, поднимая боевой дух и заставляя абордажников сражаться в разы отважней и яростней — к радости от осознания, что капитан не боится запачкать руки, прибавлялось желание показать себя с лучшей стороны, ведь шансы на повышение в присутствии столь влиятельных лиц резко возрастали и упускать возможность выбиться в офицеры не хотел никто.

Благодаря тактически грамотным командам Вазова и воодушевляющему присутствию Оберштейна, абордажники Иратуса прошлись по фрегату, вырезая экипаж Светоносного с безжалостной эффективностью, несмотря на все трюки со стороны врагов — возможно будь Иратус одного класса с противником, у них было бы больше проблем, а так, захват фрегата был лишь вопросом времени. Тем более было похоже, что корабль всё-таки удастся вернуть в строй — внутри он так же напоминал имперское судно, как, в общем-то, и снаружи. Единственное что бросалось в глаза, это вязь из чёрных рун идущая по стенам коридоров, да общая неухоженность: грязь, липкая пыль и встречающиеся повсеместно пятна ржавчины.

Несмотря на относительно слабое сопротивление, абордаж не был прогулкой в парке, и обороняющиеся заставляли бойцов Иратуса платить кровью за каждый взятый отсек. Несколько раз приходилось вступать в бой и лично фон Оберштейну при поддержке своей свиты, однако благодаря опыту Корта и Ивендо получилось обойтись лишь тратой боеприпасов да парой отметин на панцирном нагруднике Отто. Теперь оставался последний рывок: пока остальные абордажники зачищали локальные очаги сопротивления, лорд-капитан Иратуса вёл своих лорд-лейтенантов на штурм непосредственно мостика, не желая чтобы сиволапые вояки беспорядочной пальбой повредили когитаторы или ненароком пристрелили капитана.

Предбанник ведущий на мостик походил скорее на ритуальную комнату, нежели на отсек боевого корабля: на довольно чистом полу был нарисован непонятный символ, явно не принадлежащий ни к хаосу неделимому, ни к одному из четвёрки божков, у стен стояли статуи каких-то непонятных личностей в робах Экклезиархии, а около тех — алтари с зажженными огнями.

И как только Отто со своей свитой вошёл внутрь этого предбанника, за ними поднялась завеса из клубящегося дыма, пройти через которую оказалось попросту невозможно. Однако до того как Лаура или Йорк смогли хотя бы попытаться установить природу этого барьера, двери на мостик разъехались в сторону, открывая такой же туманный барьер, из-за которого вышло четыре человека… в характерных, серо-чёрных латах стилизованных под скелет, с шлемами выполненными в виде черепа. Каждый из них был вооружен здоровенным клеймором, оставляющим за собой быстро растворяющийся в воздухе чёрный шлейф.

Немигающие, пустые глазницы череполиких воинов внимательно смотрели за вошедшими, словно ауспексы, отслеживая каждое их движение. На мгновение в помещении повисла абсолютная тишина.

Несмотря на то что поначалу абордажникам Светоносного сопутствовал успех, уже довольно скоро нападающие окончательно завязли из-за огромных размеров гранд-крейсера и его превосходства в живой силе. Тут даже не требовалось грамотное командование — нужно было лишь примерно указывать общее направление наступления, а далее численность экипажа Иратуса брала своё. К тому же сколь-нибудь чётко координировать действия такой толпы одному человеку было попросту нереально, а уж тем более не в лабиринте из коридоров и отсеков.

Мало-помалу, но матросы и абордажники Иратуса вынудили противника отступить обратно на Светоносный. В паре отсеков гранд-крейсера оставались очаги локального сопротивления, но задавить их не составит большого труда — единственной неприятной новостью было то, что среди погибших бойцов со Светоносного не было обнаружено те самых типов в серо-чёрной броне и черепастых масках. Каким-то образом им всем удалось уйти.

Развивая первоначальный успех, абордажники Иратуса уже ворвались внутрь фрегата по столь любезно предоставленным стыковочным рукавам, и запрашивая подкрепления, чтобы удержать захваченные плацдармы.

Фрегат носивший имя “Вознесённый” был похож на человека, попавшего под кислотный дождь в улье — он просто начал таять под попаданиями лазерных батарей, выплескивая из многочисленных пробоин языки пламени от сгорающего кислорода, теряя экипаж, обшивку и оборудование целыми отсеками… Но пока что он был ещё жив: пусть рана и была смертельной, фрегат ещё не ушёл в неконтролируемую циркуляцию, аварийная остановка реактора ещё не произошла, а остатки экипажа продолжали контролировать свой корабль, насколько это было возможно. И что Вознесённый попросту не переживёт второй залп было ясно как то, что Император сидит на Золотом Троне.

Но Иратус ещё не закончил — сидящая в медитации Лаура протянула свои мысли к Светоносному. Влиять на разумы людей на таких расстояниях было весьма нетривиальной задачей, ведь помимо самой дистанции, измеряемой в десятках тысяч километров, десятки тысяч человек экипажа создавали своё фоновое психополе, как имел его и корабль, на котором жили и умирали многие поколения людей. Необходимо было пробиться сквозь этот белый шум, найти нужные огоньки душ, и осторожно повлиять на них, чтобы они сделали то, что нужно Лауре.

Аура каждого корабля уникальна — на неё влияет всё, от установленного оборудования до событий которые судно пережило за свою долгую жизнь. И теперь, приближаясь своей мысленной проекций через торжественную тьму беспощадного космоса, Лаура всё сильнее и сильнее ощущала Светоносный… и его аура была настолько далека от названия корабля, насколько это вообще возможно.

Она напоминала огромное, чёрное и пушистое облако, словно туча в грозовом небе, испускающая град и молнии во все стороны… но, тем не менее, несмотря на буйство стихии, Лаура чувствовала удивительное умиротворение и чем ближе она подбиралась к облаку, тем спокойней ей становилась. Эта была невероятно уютная тьма, обволакивающая и тёплая как пуховое одеяло, из неё не хотелось выходить, а чувство комфорта поневоле вызывало лёгкую дремоту. Лауре хотелось завернутся в это облако и поспать часик-другой — в конце концов космические бои идут долго, да и враг уже на последнем издыхании, почему бы и не отдохнуть пока есть возможность?

Кое-как стряхнув оцепенение, Лаура всё же продолжила — в конце концов не для того её обучали на Терре, чтобы она слушала голоса в голове. Она безуспешно искала в этом тёмном облаке огоньки душ, пока, случайно не наткнувшись на маленький чёрный силуэт, не поняла что души экипажа безвозвратно изменились. Вместо огоньков сияющих в варпе, они стали бесформенными, чёрными, под стать ауре корабля, призраками, смотрящими на окружающий их мир тускло светящимися, немигающими глазками. К Лауре пришло отстранённое понимание, что демонам варпа найти такие души будет невероятно сложно, пусть и не невозможно.

Зная что искать, она наконец нащупала нужных ей операторов, но и здесь возникла проблема — призраки просто смотрели на неё не желая слушать советов. Лауре пришлось продавливать их, и силой заставлять делать то, что нужно ей, вместо более тонкого воздействия. При этом, как заметила псайкерша, это воздействие оставило их безразличными, они не подняли никакой тревоги и позволили психопроэкции девушки спокойно уйти.

Орудия Светоносного открыли огонь по умирающему Вознесённому, но несмотря на малую дистанцию, все выстрелы прошли мимо, и Оберштейну оставалось удовлетвориться тем, что они хотя бы не достались его кораблю. Но то что Иратус по сути замер в космосе, всё равно сделало его слишком лёгкой целью — если пытаться идти на абордаж движущегося корабля задача довольно сложная, из-за необходимости синхронизировать скорость и вектор движения, то пристыковаться к неподвижному судну куда как проще.

Фрегат класса Меч без особых проблем повернул к Иратусу, разворачиваясь буквально “на пятачке”, подлетел к гранд-крейсеру, постепенно гася свою скорость, пока Иратус только готовился возобновлять движение, и врезался носом в его борт. Конечно в отличие от таранной атаки скорость была минимальной и никаких серьёзных повреждений от контакта не произошло, однако экипаж Светоносного тут же принялся крепить многочисленные металлические тросы к каждому выступу на борту гранд-крейсера, соединяя корабли и спешно устанавливая герметичные рукава, через которые абордажники могли проникнуть внутрь Иратуса.

Абордаж начался.

Совершенно не смущаясь того, что они берут на приступ корабль, превосходящий их фрегат на два класса, абордажники со Светоносного ринулись в отсеки Иратуса, атакуя невезучих членов команды гранд-крейсера, что не успели вовремя отступить. Тотчас на мостик валом хлынули донесения об атакующих корабль, и из бесконечных отчётов, просьб о помощи и докладов о столкновениях, удалось вычленить кое-какую полезную информацию. В основном атаковали обычные люди, без каких-либо внешних признаков мутаций, также в отчётах отмечалось, что снаряжение атаковавших было стандартное, флотское, но находилось в довольно плохом состоянии — дробовики были проржавевшими, на броне виднелись грубые заплаты сделанные как попало, а в одежде зияли дыры. У экипажа Светоносного похоже не было возможности или желания обслуживать своё обмундирование и оружие.

В некоторых докладах сообщали о высоких фигурах в стилизованных под скелет панцирных доспехах, которые не берут залпы дробовиков, кромсающих экипаж Иратуса налево и направо силовыми клейморами; и о гигантах размером чуть ли не с астартес, в тяжелой броне и прикрывающих атакующих массивными щитами, из-за которых бойцы фрегата могли вести огонь в относительной безопасности.

И почти все сообщали о граничащем с безумием бесстрашии абордажников Светоносного, о случаях когда смертельно раненые возвращались в строй через пару минут, и о том что некоторые убитые словно воскресают и нападают снова. Все те признаки о которых и говорил Ивендо…

Несмотря на не самое удачное начало, дальнейший полёт проходил без особых проблем — за вычетом десятка неудачников, которые недостаточно хорошо проверили свои скафандры перед выходом в космос, потерь среди экипажа больше не было, а символы и печати были нанесены, и корабль освящен, насколько это вообще возможно для такого огромного корабля в такие сжатые сроки. Теперь всё зависело от воли Бога-Императора, опыта навигатора Йорка и мастерства пилотирования Ивендо.

По достижении точки перехода и получив отчёт о том, что все системы работают в штатном режиме, капитан отдал приказ о начале перехода. Почти сразу же древняя машинерия подняла башню навигатора, изолируя её от остального мостика. Подключенный к невероятно сложным системам когитаторов и отдельной системе жизнеобеспечения, Йорк теперь официально командовал кораблём, и его слово значило больше чем даже команды капитана.

Рёв сирен оповестил экипаж о грядущем варп-переходе, заставляя матросов бубнить молитвы и осенять себя аквиллами под внимательные взгляды младших офицеров, высматривающих среди экипажа возможные признаки варп-галлюцинаций или чего похуже. Сопровождающие же старшин и сержантов абордажники, нервно сжимали цевья дробовиков и держали пальцы на спуске, готовясь нашпиговать картечью любую потенциальную угрозу.

Резко прекратившееся едва заметное покалывание кожи дало понять всем опытным членам экипажа Иратуса об отключении пустотных щитов, а лёгкое ощущение статического электричества в воздухе и изменение вибрации палубы свидетельствовало о том, что активировалось поле Геллера.

Внутри, за наглухо задраенными иллюминаторами никто не мог видеть как вокруг корабля разверзлась пространственно-временная дыра во враждебное измерение моря душ, но по тому как задрожал корабль и корпус загудел от ударов буйства эмпиреев, чьи отголоски ощущались даже сквозь поле Геллера, даже самому неопытному матросу было ясно что Иратус окончательно покинул реальное пространство.

И теперь Йорк видел, что знамение посланное ему действительно было правдиво — Иратус действительно прыгнул посреди бушующей стихии, но, возможно благодаря стечению обстоятельств, а возможно и благодаря попыткам освятить корабль, казалось что в бурлящих эмпиреях есть безопасный проход — узенькая ниточка, по которой корабль сможет пройти не получив повреждений. Нужно было только грамотно проложить курс и провести по нему корабль… рядовой экипаж вряд ли смог бы воспользоваться столь скромным преимуществом, но старшие офицеры Иратуса обладали достаточным опытом, чтобы попытаться провернуть такой трюк.

Наконец это утомительное, а кое для кого и затратное, мероприятие подошло к концу. Торговцам предстояло расплатиться за покупки, и получить заветные шкатулки с инфокристаллами и навис-примами, что грозило затянутся на пару часов, тогда как зрители уже начали расходиться в поиске новых развлечений оживленно обсуждая между собой увиденное.

С оплатой, разумеется, возникли некоторые сложности — шуточка Траска стоил роду Обернштейнов вскрытия кое-каких неприкосновенных запасов и срочной передачи некоторых активов и акций для получения требуемой суммы, на что Камилле пришлось пойти с тяжелым сердцем. Всё же финансы её патрона были не в том состоянии чтобы позволять такие траты. К счастью за второй лот платить не пришлось: как и обещал Кайафас, система Красный-4 была оплачена деньгами Министорума, так что Камилле, к её огромному облегчению, не пришлось отыскивать ещё одну кучу денег и прикидывать как бы затянуть пояса ещё потуже.

А вот с передачей покупок всё было довольно просто — к удивлению Отто, флотские не стали усложнять жизнь торговцев ненужной бюрократией, а потому ознакомившись с содержимым инфопланшета, вся суть которого сводилась к “вы купили джиринкса в мешке и понимаете это”, и отдав генетический слепок для сверки, Обернштейн стал счастливым обладателем двух закрытых шкатулок кирпично-красного цвета.

На улице публика уже разбредалась по тавернам и пабам, уличные торговцы начинали постепенно сворачивать свои лавочки, в уме подсчитывая полученную прибыль, а арбитры лениво поглядывали на попавших под тяжёлую руку имперского правосудия нарушителей, предвкущая премии за перевыполненный план по арестам.

А Оберштейн со свитой быстро шли по коридорам станции, настороженно оглядываясь по сторонам и ожидая возможного нападения — содержимое шкатулок было достаточно ценным для такого риска — но Бог-Император не оставил их своей милостью, а потому все тревоги оказались напрасны и они добрались до Иратуса без каких-либо проблем.

Поднявшись на борт корабля члены свиты, подстёгиваемые нетерпением со стороны Отто, собрались в небольшом зале с голографическим проектором, который, судя по огромному количеству ничем не прикрытых и время от времени искрящихся кабелей, был установлен на скорую руку.

И вот — настал момент истины. Шкатулки были вскрыты, кресла и диванчики заняты, а первый инфокристалл — с данными о системе Красный-1, всем было интересно на что ушли сорок миллиардов тронов — установлен в приёмник гололита. С потрескиванием характерным для не очень хорошо настроенной техники, в воздухе появилась слегка подёргивающееся изображение болезненно-яркой бело-голубой звезды, сопровождаемое строками текста понятными лишь людям разбирающимся в астрографии: система отличалась довольно маленькой Зоной Златовласки — областью где могли бы находиться миры пригодные для жизни.

Следом за этим изображением появилась общая схема системы: ближе всего к звезде располагался огромный газовый гигант, соперничающий размером со светилом, который, по воле роковой случайности, не смог стать второй звездой. Возможно и к лучшему — жизнь в двойных системах образовывалась до фрага редко. Около гиганта была плеяда спутников, движущихся по разным орбитам, но ни одна из них не пересекалась. Это было хорошо для обитаемых колоний, но плохо для добычи ресурсов — возможность устроить или дождаться планетарного столкновения здоровое ее упрощала.

Следующим на сфере высветилось изображение самого гиганта: судя по сопровождающей его информации он действительно должен был стать второй половинкой двойной звёздной системы, но по каким-то неизвестным причинам, вместо яркой звезды имелся лишь огромный газовый шар, окруженный красивым кольцом. Похоже что навигация в таких условиях будет довольно затруднительной.

Куда больший интерес представляли его спутники: целых восемь планетоидов и крохотных лун, размером едва ли больше какого крупного астероида. Немалое количество спутников даже обладали атмосферой, но тут имелись свои нюансы, весьма характерно показывающие, почему эта система получила столь низкий рейтинг — на двух мирах с умеренным климатом атмосфера обладала ярко выраженным присутствием корродирующих элементов, а миры с пригодным для дыхания составом воздуха, обладали далеко не столь гостеприимным климатом.

В Зоне Златовласки звезды было аж три мира, причём все с атмосферой, но опять же были нюансы — на первом мире с умеренным климатом состав атмосферы был не просто непригоден для дыхания, но и попросту смертоносен для человека. Да и на втором возух было лишь немногим лучше. Третий мир же, с условно пригодной для дыхания атмосферой, был практически ледяным шариком.

Последним же вокруг безымянной звезды, за астероидным поясом, болтался небольшой газовый гигант с живописными кольцами и двумя спутниками теоретически пригодными для заселения, если бы не, опять же, состав воздуха.

После краткого ознакомления довольно быстро стало ясно, что эта система годится скорее для автономной добычи минеральных ресурсов, нежели для заселения — слишком мало пригодных для жизни планет, слишком сильно придётся вложиться в создание колонии и поддержание там жизни. По крайней мере сейчас такое Оберштейну было точно не потянуть, и это было понятно даже без советов Камиллы.

Ко второму лоту сидящие отнеслись с несколько меньшим энтузиазмом — оно понятно, ведь если Красный-1 оказался таким, за неимением лучшего слова, захолустьем, то что из себя будет представлять Красный-4?

Сама звезда была самой обыкновенной — оранжевый карлик, светящий не столько ярко, сколько стабильно… но дальше все было куда интересней. Вокруг звезды обращался небольшой газовый гигант, понемногу теряющий атмосферу, притягиваемую звездой, а вокруг того вращалось три спутника, причём один из них, несмотря на откровенно жаркий климат, обладал не просто подходящими людям атмосферой и климатом, но даже какой-то экосистемой. То есть, скорее всего он был пригоден для заселения хоть сейчас.

В Зоне Златовласки же висела подлинная жемчужина — мир насыщенных зелёных и синих цветов, с чистым и пригодным для дыхания воздухом и полноценной биосферой. И даже несмотря на откровенную поспешность, с которой проводилось сканирование планеты, было отмечено наличие масштабных руин, откровенно говорящих, что однажды мир уже был кем-то заселён. Это была настоящая золотая жила, способная не просто окупить все затраты Обернштейна, но и принести долговременную прибыль.

Помимо этого в системе было два огромных астероидных пояса, богатых минералами хотя бы по причине их размеров, да ещё один газовый гигант с парой безжизненных спутников. Что ж — теперь Обернштейн мог убедиться на деле, что с Кайафасом действительно выгодно вести дела, ведь будь то милость Бога-Императора, или корыстные намерения Экклезиархии, но святоши подарили Отто систему класса Золото-3, а то и Золото-2.

Голопроектор остановил показ и в помещении повисла тишина.

Решение не разочаровало Софию — “карета” оказалась скорее “дилижансом”, а “сухая одежда” предстала весьма интересным нарядом, который с трудом можно было назвать пристойным… А краткая история Хелмета лишь подтвердила изначальное мнение жрицы об этом человеке. Кажется Солиана действительно была милостива к своей верной последовательнице…

- Боюсь прежде чем я надену столь прекрасные одеяния, мне нужна помощь, чтобы снять броню, – заметила София, снимая капюшон с головы и окидывая бывшего паладина пристальным взглядом. – Могу я попросить тебя об услуге? – добавила она, потянувшись к застёжке наруча.

К счастью Хелмет оказался достаточно сообразительным и сразу же пришёл на помощь жрице, зайдя её за спину и принявшись расстёгивать ремни удерживающие этот элемент на месте. София удовлетворенно вздохнула когда её руки освободились от стали — пусть она и привыкла вечно носить на себе доспех, немногие вещи на свете были способны сравниться с тем облегчением, которое испытываешь, избавляясь от ежедневного бремени.

Бывший паладин действовал неторопливо и методично — за его движениями ощущался и опыт, с которым он умело разнимал петли, и воля, с которой он удерживал себя от спешки, совершенно лишней в этом деле. Но вскоре наплечник с левой руки присоединился к снятому наручу, а затем рядом с ними упали на кресло и элементы брони с правой. Пальцы Хелмета заскользили по рельефным мышцам Софии, проводя подушечками по тонким полоскам шрамов. Эти руки принадлежали воительнице, а не слащавой придворной даме.

- Продолжай, – с хрипотцой в голосе попросила Софи. Уже слишком давно к ней никто не прикасался так — одних отпугивал образ непреклонной жрицы Всеединого, а других устрашал облик, богатый боевыми шрамами. Но, похоже, Хелмета эти следы баталий былых лишь распаляли.

Паладин прикоснулся к рубцу на предплечье девушки, что был оставлен ударом клевца — жрица тогда едва успела закрыться рукой от удара в уязвимую глотку. Это было дьявольски больно, но по крайней мере она выжила, что стало гораздо большим, чем судьба уготовила для её соратников.

Хелмет замешкался, перейдя к подкладке из кожи, однако София не собиралась позволять бывшему паладину так просто соскочить с крючка.

- Конечно, лицезреть жрицу без её одеяний - грех, но я считаю, коль созданы мы нагими, в том нет ничего безобразного. Нас сделал такими Бог и велел наслаждаться друг другом в самой естественной форме. Порицают первозданную наготу лишь ханжи, а сами тем временем лапают в кельях мальчиков, – сверкнув белоснежной улыбкой, ответила Софи, повернув голову к Хелмету. – Поэтому прошу, продолжай, – не скрывая
желание в голосе, попросила она.

Возиться с кирасой паладину пришлось подольше, потратив на ремешки минут пять — может Хелмет и справился бы быстрее, если бы его руки не начинали время от времени блуждать по телу Софии. От предвкушения жрица закусила нижнюю губу, и когда мужчина в очередной раз хорошенько сжал её грудь под кирасой, из её горла вырвался низкий стон.

София не была из тех нежных принцесс с которыми нужно было обращаться как со стеклянными — она нередко позволяла делать с собой то, за что бы другая на её месте немедленно бы выписала оплеуху.

Когда кираса наконец спала, и она ощутила горячие руки паладина на своей груди, а затем его пальцы сжали торчащие от холода соски, София застонала уже не сдерживаясь и откинула голову на плечо Хелмета. Мужчина же тем временем не останавливался: его левая рука продолжала ласкать грудь, тогда как правая скользнула ниже, гуляя по её животу, столь неженственно украшенному мышцами. Его пальцы очерчивали их рельефный контур, но затем, словно утратив интерес к силе, опустились к истоку женщины, расстегивая на штанах ремень.

Впрочем, это нисколько не мешало ему продолжать ласкать грудь Софи, покусывая её шею и плечи. Похоже его нисколько не смущало то, что жрица совершенно не соответствовала классическим канонам красоты… По крайней мере, судя по тому, что прижималось к ее крепким ягодицам, ему нравилось чувствовать у себя в руках амазонку.

- Я сама... – то ли попросила, то ли приказала София, желая растянуть предварительное удовольствие, раз уж у неё была такая возможность.

Сделав пару шагов вперёд, всё ещё стоя спиной к паладину, жрица нагнулась чтобы расстегнуть кожаные ремешки сапог. Она знала, насколько хорошо обтягивающие кожаные штаны очерчивают её сзади… Уж то-что, а за время службы и долгие пешие переходы, задница у неё стала образцовой — идеально круглой, упругой, как слива.

На несколько мгновений в зале повисла тишина, так как всем было категорически интересно — у кого это хватило наглости вклинится в торги большой тройки, до того как сделал свой ход Джонквин Саул. Множество удивленных взглядов сосредоточилось на Отто и его свите, словно лучи ауспексов установки Гидра на смертолёте орков — такую дерзость могли позволить себе очень немногие… и по всем показателям, в число этих “немногих” фон Оберштейны явно не входили.
Обратили внимание на Отто и небожители с первых рядов — причём если Аспиция смотрела на торговца как на орочье дерьмо, в которое её угораздило вляпаться, то вот Каллигос взирал с интересом, и даже, если зрение не подводило Обертшейна, с довольной ухмылкой. А вот на лице Джонквина Саула почему-то была видна лишь лёгкая жалость.

- Шестьдесят, – произнёс Саул, возобновляя застопорившиеся было торги, и как раз вовремя, потому как ведущий аукциона уже начал обратный отсчёт, и через пару секунд планетка действительно могла бы отойти к Оберштейну.

Это могло оказаться прекрасной шуткой, когда бы выяснилось, что у Отто попросту нет даже таких довольно скромных средств. Скромным по меркам вольных торговцев, разумеется.

Дальше ставку задрал Винтерскейл, потом снова повысила сумму Кхорда, и троица вроде бы окончательно забыла об этом странном инциденте, втягиваясь в бурную финансовую драку. На этом фоне повторное повышение Оберштейном ставки казалось и вовсе прошло незамеченным крупными рыбами, хотя по сути в торги за золото влезал только он — вероятно остальные торговцы сочли участие в битве за золото слишком рискованным.

Дальше пошла битва за серебрянные миры и Отто, оставшись глухим к увещеваниям кузины, продолжал делать ставки, которые уже просто игнорировались большой тройкой… не то чтобы его повышения значили так уж много — первый лот ушёл за половину триллиона условных тронов, второй лишь немногим меньше.

По результатам, Каллигос заполучил два золота, зато Аспиция вовсю отыгралась на серебре, положив три из них в свою шкатулку. Саул по большей части выжидал, иногда повышая ставку с целью вытянуть побольше сил из конкурентов, и без особого труда положил в свой карман все три высокоранговых пурпурных системы и одну низкоранговую серебряную, чем явно был чертовски доволен.

Из оставшегося средне и низкорангового пурпура, одну получил Сарвус Траск, ещё три достались незнакомым Оберштейну торговцам… и вот теперь, когда большая тройка насытилась, и когда удовлетворили свои аппетиты торговцы среднего звена, наступала очередь мелкой рыбёшки — на торги была выставлена первая система красного ранга.

- И для тех, кто не боится сложностей, система ранга Красный-1! При некотором старании она способна принести хорошую прибыль… во имя Бога-Императора разумеется! – разорялся флотский оглашая новый лот. – Начальная ставка — пять миллиардов условных тронов! – не так уж и много, учитывая суммы за которые уходили золотые и серебряные системы.

- Пять пятьсот, – похоже что у Траска имелись средства в загашнике, раз он решил сразиться за ещё одну систему.

Планетарный аукцион — сколько эмоций и красок скрывалось за этим простыми словами. Некогда простое мероприятие по продаже прав на исследование недавно открытых систем уже давно переросло скромные торги, превратившись в роскошный фестиваль, благодаря инициативе некоторых дальновидных личностей.

В преддверии аукциона порт охватывало праздничное настроение — команды кораблей вольных торговцев получившие, наконец, возможность размять ноги слонялись по станции в поисках развлечений, таверны, игорные дома и бордели делали годовой доход за считанные дни. Тюрьмы были переполнены задержанными за пьяные драки и поножовщину, а голова у маршала Дорина раскалывалась от резко возросших объёмов работы.

Праздничная атмосфера не обошла стороной и Иратус, даже несмотря на один очень странный инцидент: вскоре после визита паломников Адептус Мехникус, главный технопровидец корабля — Алеф Альхазем — погиб при странных обстоятельствах. Количество частей на которые было разорвано его тело, брызги крови даже на потолке и несколько трупов тварей непонятного происхождения говорили в пользу вышедшего из-под контроля эксперимента.

Разумеется Адептус Механикус вошли в положение Отто фон Оберштейна и выделили ему техножреца подобающе высокой квалификации.

Хоть присоединится к массовым гуляниям у команды Иратуса не было возможности по причине банального отсутствия денег — ведь они попросту не успели накопить достаточно чтобы хорошенько покутить — энтузиазма матросов и младших офицеров это не отменяло. А самогонщики валились с ног от нелегкой работы по обеспечению экипажа алкоголем, и даже ухитрились вынести и пустить на самогонку содержимое ещё одного склада с продуктами.

Разумеется сочетание спиртного, вчерашних заключённых и стеснённых условий корабля не могло не привести к последствиям, и когда бурное веселье на средних и нижних неуловимо перешло в драки и погромы, Вазову пришлось поднимать абордажников чтобы утихомирить буянящих.

В целом всё оказалось не так уж и плохо — всего-то пятьдесят трупов, да около двух сотен раненых различной степени тяжести. Повреждения нанесенные кораблю также было легко устранить собственными силами. Повезло что гуляния начались недалеко от места где располагался груз химикатов — эти отсеки как раз находились под усиленной охраной, которая и сдерживала буянов пока не прибыли подкрепления с Кортом во главе.

Сам груз, к счастью, никоим образом не пострадал — к удивлению Отто и Камиллы, это действительно оказались самые обыкновенные химикаты в массивных цистернах, и никакие сканирования ауспексами и психическими техниками Лауры и глазом Йорка не выдали ничего подозрительного. К сожалению ничего конкретного о природе груза выяснить не удалось — Алеф хоть и взялся провести анализ, но несвоевременно погиб в ходе “неудачного эксперимента”.

Сам аукцион проводился в здании театра, так как только он одновременно и располагался в гражданских блоках порта, и мог вместить в себя достаточно народа — ведь помимо непосредственно торговцев со свитами на мероприятии традиционно присутствовало огромное количество зрителей, не имеющих к происходящему никакого отношения, но желающих насладится представлением за определённую плату.

В конце концов не так уж редки были случаи, когда коммерческие споры плавно переходили в мордобой, а то и в поножовщину с перестрелками.

Проходя по узким коридорам станции, свита Отто фон Оберштейна, равно как и сам торговец, были вынуждены буквально продираться через толпы народа облепившие лавки десятков торговцев, пользующихся моментом и продающих всё что только можно. На лавках были выставлены продукты неопределённой свежести, образцы оружия и брони с Кловиса и Футфолла, а некоторые ушлые личности даже предлагали полностью сменить личность за каких-то двадцать минут, причем с полным комплектом документов…

Иногда к какой-то лавке прокладывали дорогу бравые ребята в чёрно-красной панцирной броне, с дробовиками и силовыми дубинками, скручивали незадачливого торговца, и надавав ему дубинкой по почкам, с чувством выполненного долга, уволакивали его за собой, тогда как их коллеги не очень старательно, к вящей радости любителей халявы, описывали и конфисковывали имущество.

Выйдя к зданию театра, оберштейновцам пришлось удвоить свои усилия чтобы продраться через оживлённо галдящий народ, но лишь подойдя поближе к зданию стала ясна причина столпотворения — механикус, при помощи сервиторов, устанавливали каскады массивных экранов на стенах театра. Часть из них уже была запущена и транслировала довольно чёткую картинку происходящего внутри здания. Несколько раз у торговца и свиты попытались взять плату за просмотр, но сунутое в нос именное приглашение на аукцион, и грозные взгляды Фаберуса и Вазова быстро отвадили попрошаек от свиты Оберштейна.

На входе, показав охраннику приглашение, Отто и все сопровождающие его члены команды Иратуса вошли внутрь. Конечно пришлось повозится чтобы занять достойное место — кресла для торговцев никто не распродавал, а потому они занимали их согласно своему статусу и финансовому состоянию. Разумеется в первых рядах были Винтерскейл и Кхорда со своими свитами и личной гвардией, и лишь немногим выше восседал Джонквин Саул со своими людьми, с ироничной ухмылкой взирая на тех кто сидел перед ним.

Неудивительно что команде Иратуса пришлось довольствоваться местами на верхних рядах, при этом от Оберштейна не укрылись удивлённые взгляды и перешёптывания, направленные на самого Отто и его команду. Видимо осведомлённые люди были удивлены что здесь забыл торговец, потративший большую часть своего состояния на корабль. Оберштейн даже уловил пару ехидных комментариев относительно финансового состояния своего рода, и то, что он наверняка заложил крейсер, чтобы иметь хотя бы шанс участвовать в аукционе, если он конечно не пришёл в качестве зрителя.

Золотая Биржа - одно из самых ироничных мест в порту Вандер. Монументальное помещение украшенное множеством колонн, с готическими арками и сводами с которых взирает суровый лик Святого Друза... помещение подходящее скорее храму по своему духу, в котором совершаются самые далёкие от святых дел, если конечно не считать операции совершаемые с Его Высочеством - Священным Имперским Троном. Именно здесь совершались махинации, которые грабили не просто отдельные поселение, города-ульи или даже планеты, а звёздные системы целиком или даже пространства по размерам сопоставимые с имперским суб-сектором. Целые династии вольных торговцев вмиг разорялись или возрождались подобно фениксу из пепла по одному росчерку пера финансовых воротил, предоставляющих кредит на особо щедрых условиях, или подписывающие указ о начале процедур по отчуждению имущества особо строптивого торговца, не желающего платить по счетам.

Здесь балом правило не горячее сердце и пылкая вера, а умение планировать на десять шагов вперёд и наличие эксклюзивной информации, не способность метко стрелять или лихо сражаться в рукопашной, а умение грамотно составлять контракты и навык чтения того что написано мелким шрифтом. И пусть кажущаяся тишина и величие могли ввести простого человека в заблуждение, а тихий скрип перьев вызвать усмешку у бывалого вояки прошедшего десятки абордажных схваток — Золотая Биржа была самым настоящим полем боя, пусть и без видимых угроз, и последствия неверных действий могли быть куда как более ужасными чем банальная смерть от орочьей чоппы или эльдарской сюрикеновой катапульты. Одним неверным словом можно было разрушить работу многих поколений и погрузить богатый род в бездну забвения.

Именно в такое противоречивое место пришла пара девушек из экипажа корабля Иратус. Место где множество небольших зданий самой разной архитектуры, ухоженности и размеров укрывались под грозным взором Друза, под крышами которых можно было найти практически какую угодно финансовую услугу — от займов до продаж, и от банальных фрахтовок с целью перевозки груза куда-то, до найма корабля для операций требующих особой деликатности, главное было знать где искать и что говорить.

Сегодня биржа работала на полную, как и несколько недель до этого — порт лихорадило в преддверии планетарного аукциона — торговцы спешно меняли содержимое трюмов на троны, облигации или поручительства, представители менее богатых родов спешно закрывали старые кредиты и выписывали новые, подчас даже беря не столько деньги сколько поручительства их выдать при необходимости, что было крайне важно в крайне волатильной ситуации вокруг аукциона, а потому работы у служителей пера и пергамента хватало с головой. Тем не менее даже в такой загрузке всегда оставались конторы которых не затрагивала происходящая бурная деятельность, равно как и торговцы которым было более интересно получить фрахт, чем принимать участие в сомнительном мероприятии.

Теперь предстояло лишь найти заинтересованных личностей, и не позволить более предприимчивым торговцам оттереть Оберштайнов от выгодного контракта.

К сожалению ничего путного на ум Йорку не приходило — найти на нижних палубах одного человека было той еще задачкой, сродни поиску иголки в стоге сена, и сделать это не спалив к демонам все сено было если и возможно, то заняло бы попросту неприличное количество времени.

Пока же единственной дельной идеей было привлечению к поиску абордажников — хоть Йорк и не был милитантом или мастером над оружием, вряд ли они посмеют не подчинится его приказу.

Впрочем можно было и отступить на время, пока не придут в голову мысли получше. Да и вряд ли Отто обрадуется узнав о погроме на нижних палубах из-за погони за одним еретиком. Это была расхожая шуточка на всех кораблях: “Капитан, у нас на нижних палубах еретик — Да ты что? Не может быть!”

- Ну разумеется вы не знали и не могли подозревать, – спокойно отступил Кастис, вернувшись обратно в кресло. – Техноересь далеко не всегда сопровождается безумием или чем-то ещё что может определить психосканирование… нередко еретехи несут в себе нечто более опасное чем банальная порча — идею. А уж если такого еретика приводит лицо заслуживающее доверия, например чин Адептус Министорум… – губы техножреца растянулись в понимающей улыбке, скорее подходящей священнику, нежели служителю Бога-Машины.

- Сложно поверить что лицо имеющее духовный сан в церкви Бога-Императора порекомендует того, кого в Адептус Механикус считают еретиком, но к сожалению неприязнь некоторых служителей Министорума к нашей организации достаточно сильна, чтобы они пошли даже на такие мелочные шаги, – с явным сожалением в голосе добавил Кастис. Ещё больше сочувствия он мог бы выразить разве что похлопав Отто по плечу.

- Однако я развею ваши возможные опасения — мы не обвиняем вас в укрывательстве, упаси Омниссия… – слово “пока” не прозвучало из уст Кастиса, однако оно и не нуждалось в озвучивании. – Более того, мы не заинтересованы держать вас за ваши детородные органы, и готовы пойти на взаимовыгодную сделку. Вы ведь вольный торговец, Отто, и должны уметь отличать хорошие сделки от плохих, – дружелюбно улыбнулся техножрец.

- А потому я уполномочен предложить вам следующей вариант — вы пускаете на борт официальную делегацию паломников Адептус Механикус, которые своими глазами узрят то произведение искусства, что стоит у вас в двигательном отсеке. Члены этой делегации также будут включать в себя высококлассных специалистов, которые решат нашу маленькую проблему тихо, быстро и не привлекая лишнего внимания, – на этих словах Кастис откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Его баритон стал и вовсе добродушным бормотанием, как у довольного дедушки.

- Более того — мы готовы взамен предоставить вам эксплоратора чьи навыки, знания и профессионализм не уступают оным у того, кого мы планируем… ликвидировать. Далее, мы не будем поднимать тему правомерности наличия на Иратусе столь древнего двигателя, и вам разве что придётся время от времени пускать на борт Иратуса паломников от Адептус Механикус, – добавил техножрец, после чего приоткрыл глаза и бросил взгляд на торговца.

- Как вам наше предложение, Отто? Омниссия щедр и мы готовы позволить вам пользоваться дарами его… от вас требуется лишь сделать ответный шаг, – на этом Кастис замолчал, ожидая ответа со стороны фон Оберштейна.

- Разумеется, лорд фон Оберштейн. Вопрос важный и не терпящий более отлагательств, – слегка взволнованным тоном начал Кастис.

- Видите ли — Адептус Механикус весьма ревностно относится к возможности попадания технологии в руки невежественных людей, неспособных разобраться как ухаживать за чувствительными механизмами и не имеющих представления о нужных ритуалах для обращения к их духам машины… а ведь духи у археотека куда как капризнее, нежели на более примитивных устройствах, – техножрец с сожалением развёл руками и грустно улыбнулся, словно сообщал горькую, но необходимую правду.

- А теперь скажите мне простую вещь… – неожиданно расслабленность исчезла из позы Кастиса и он резко подался вперёд, вперившись взглядом в торговца. – О чём вы, Омниссия помилуй, думали когда допускали до святая святых Иратуса — его археотехнологичного двигателя, омерзительного техноеретика?! – воскликнул он.

Миновав проходную Камилла не могла не отметить как богатая обстановка внутри здания контрастирует с общей неухоженностью здания снаружи. Гостевая комната куда вежливый слуга проводил сенешаля с астропатом, была обита настоящим деревом, картины висевшие на стенах не подавляли своим величием, но успокаивали мятежные мысли, а экспонаты стоящие под тонким армагласом весьма откровенно служили свидетельством благополучия Конкордата. В конце концов, одно обладание некоторыми из представленных безделушек может вызвать пристальное внимание Священных Голосов, и раз такие вещи спокойно ставятся на всеобщее обозрение в гостевой, то дела у организации явно шли в гору.

Без лишних проволочек, уже спустя пять минут после того как девушек оставили в гостевой, все тот же слуга сопроводил Камиллы и Лауру в один из кабинетов за обманчиво-тонкой дверью. Помещение было оформлено в том же стиле что и остальное здание - дерево и теплые, успокаивающие тона с совсем небольшими вкраплениями золота и драгоценных камней. За необычно лёгким на вид столом сделанным не из привычного дерева или металла, но из чего-то напоминающего скорее… кость. Лишь присмотревшись Камилла поняла что этот предмет мебели действительно был сделан из психокости — материала обычно ассоциирующегося с Эльдар. Психическое чутье Лауры лишь подтвердило это предположение сенешаля.

За столом девушек ожидал удивительно молодой на вид клерк в строгом костюме сине-серого цвета. Черные волосы мужчины были уложены в аккуратную прическу, а его голубые глаза внимательно взирали на вошедших Камиллу и Лауру сквозь тонкие линзы очков. Неизвестно были ли ему нужны очки на самом деле, или это был банальный символ статуса — ведь организации настолько богатой не составит труда оплатить операцию по восстановлению зрения или замены глаз на аугментику.

- От имени Конкордата Медной Башни приветствую вас, – голос клерка был негромким, с лёгким оттенком задумчивости, и приятным на слух. – Меня зовут Натаниэль Тауэр. Полагаю вы пришли по вопросам фрахтовки?

Нижние палубы космических кораблей Империума нередко напоминали подземные уровне городов-ульев — места куда представители власти если и заглядывали, то только бронированными коробками ощетинившимися дробовиками и болтерами. Трущобы задыхающиеся под весом верхних уровней, облюбованные самыми настоящими отбросами — мутантами, бандитами всех мастей, еретиками и культистами. В случае кораблей разница, по сути, была лишь в том, что вместо обрушений верхних уровней и ульетрясений, обитателям нижних палуб грозили случайные попадания вражеских снарядов и моргание поля геллера во время варп-переходов.

Оттого присутствие в таком месте представителя высшего света, коим несомненно является навигатор корабля, было подобно тому, как если бы в подулей выбрался лично заместитель генерал-губернатора… и эффект лишь усиливался тем, что навигатор был абсолютно один — с ним не было ни личной армии, ни даже горстки телохранителей!

Йорк спокойно шёл по заброшенным коридорам, добавляя свои следы в слое пыли к десяткам других, человеческих и не очень, словно это была ежедневная прогулка в парке для какого-нибудь планетарного аристократа, а не место где человека могли пустить на ужин, потому что он завернул не в тот отсек. Ни бандиты, ни культисты, ни местная живность не решались побеспокоить его…

Похоже они ощущали что из всех присутствующих, именно Йорк является самым опасным мутантом.

Порт Вандер, несмотря на огромное количество гражданских лиц пребывающих на нём на постоянной и не очень основе, являлся в первую очередь военной базой — а именно, хорошо вооруженным и оснащённым космическим фортом, способным даже в одиночку выдержать серьёзное нападение, и управлялись основные боевые системы порта именно из Центрального Бастиона, секции в которой располагались палубы отвечающие за непосредственную работу орудийных и иных систем. Помимо этого там также находились целые сектора отведённые под медицинские услуги самого разного уровня, сенсориум и системы связи, многочисленные казармы для флотской пехоты и солдат Имперской Гвардии, которых иногда сгружали с транспортов в сам порт и даже комплекс Адептус Арбитрес. И именно в эту секцию лежала дорога для вольного торговца Отто фон Оберштейна, и сопровождающего его, недавно назначенного корабельным капелланом, Кайафаса Прэйтия.

Ведь именно в Бастионе располагался отдел флота по связям с гражданскими лицами, в который вольные торговцы зачастую обращались, когда им было что-то нужно от Имперского Флота. Учитывая то, сколько в этом порту было независимых, хорошо вооруженных и укомплектованных кораблей, под командованием неподвластных практически никому каперов, наличие такого отдела было далеко не формальностью, как это могло бы быть где-либо ещё. Ведь корабли торговцев, в условиях ограниченности сил Имперского Флота, были ценным ресурсом, который можно и нужно было применять на благо Империума... расплатой такого поощрения каперской вольницы было огромное количество операций откровенно сомнительной законности, которое проворачивалось вольными торговцами в этом порту, и то, что порт является по сути узловой точкой всего трафика нелегального ксенотека и запретного археотека из пространства Коронус, являлось тем ещё дамокловым мечом над нынешним командиром станции — коммандером Лариусом Санксом.

В отделе торговцев встретила затхлая тишина обычно свойственная какой-нибудь приёмной Администратума. Огромные, слегка выцветшие портреты Его Божественного Величества во всей славе оного, густой ковёр с безвкусным рисунком, явно видавший лучшие дни лет этак сто назад прикрывал металлический пол и был таким же потёртым как и вся остальная мебель в помещении. За наименее обшарпанным предметом мебели — массивным столом, восседала секретарша. Её можно было бы когда-то назвать симпатичной, если бы её лицо не представляло собой нагромождение грубых аугментаций и застарелых шрамов — девушка явно была из боевых офицеров, по каким-то причинам сосланных на административную должность. Правая рука секретарши также была заменена довольно примитивным на вид протезом, явно установленной когда-то в ходе поспешной операции по замене утерянной конечности. Тем не менее, даже несмотря на огромное количество железа, пластика, стекла, проводов и трубок, загромождающих лицо женщины, не составляло труда ощутить с какой скукой она взирает на очередных зашедших в её обитель "просителей".

Не нужно было быть псайкером, чтобы понять отношение группы к действиям Елены относительно того семейства мутантов. Что же, действительно — ведь мысль о получении информации пусть даже и из рук искаженных пародий на человека, могла показаться привлекательной для недостаточно крепких умов. В условиях отсутствия почти любой информации, даже малейший лучик ясности мог показаться знамением из рук самого Бога-Императора... но в этом и крылся корень проблемы.

Елена как никто другой в смешанной боевой группе инквизиции и гуранских гвардейцев знала самую страшную суть ереси — она знала, что ересь почти никогда не является одним шагом. Крайне редко люди становятся еретиками сразу — обычно ереси предшествует дорога маленьких шажков по извилистым дорогам, приводящим, тем не менее, к всё тому же результату. Если поддаться сегодня соблазну получения информации от мутантов, то завтра мысль о, скажем, использовании "оружия врага против него же" может стать гораздо более привлекательной, чем она кажется сегодня. И именно поэтому Елена нажала на спуск без страха, жалости и сожалений.

Своими действиями она защитила боевую группу инквизиции от куда более страшной судьбы чем пара часов блуждания в потёмках.

Появление трупа гуранца же было в глазах Елены знамением.

- Мне кажется что здесь имеет место быть не столь яд, сколько истовое желание солдата уберечь свою человечность от разрушения, – заметила сороритас, подсветив фонарём, закреплённым на болтере, распухшую ногу солдата, так напоминающую конечность главы семейства, уничтоженного болтерным огнём. – Чем бы он ни руководствовался — страхом или верой, его действия были благородны, а потому он заслуживает достойного погребения. На обратном пути нужно будет забрать его тело с собой, – согласилась Елена со словами Хорса.

- Аколит Ван-Дер-Ваальс, что говорят ваши карты? Куда нам следует продвигаться далее? – уточнила сороритас, повернувшись к техножрецу.

"Что же, по крайней мере я не планировала действовать скрытно изначально" – подумала Елена, буквально ощущая на себе взгляды, сосредоточенные со всего импровизированного лагеря Гвардии. Так или иначе, с задачей привлечения внимания на себя, она справлялась на отлично. Теперь результатами этого нужно было грамотно воспользоваться... и Макс уже начал активно действовать, резко опрашивая гвардейца, выбежавшего навстречу отряду аколитов. Похоже даже такая вещь как чистка памяти не смогла справиться с привычками работы, характерными для Адептус Арбитрес. Для полноты картины, Кр'Елу не хватало только панцирной брони с характерным шлемом. Уж арбитрский-то дробовик, после схолы, Елена точно могла узнать из тысячи.

- Спокойней, Макс, – девушка положила руку, закованную в керамит, на плечо аколита. – Солдат, ваше имя и звание. Нам необходим комиссар Лютьен. Проводите нас к нему, – добавила Елена, скользнув неодобрительным взглядом по распахнутой шинели рядового, решив не упоминать про форму. Если у гвардейца не ветер в голове, она примет предупреждение арбитра серьёзно... если нет, то комиссар явно будет рад возможности укрепить дисциплину за счёт проштрафившегося. В конце концов, они не командиры этого гарнизона, и наводить здесь порядок они не работа аколитов Священной Имперской Инквизиции, по крайней мере до тех пор, как не будет вынесено решение относительно компетентности комиссара.

РААААААААРГХ!

10 бросков!

Полковник кивнул в ответ. Хуммель, в целом, признавал необходимость применения тех или иных мер воздействия на солдат, но, при этом, он предпочитал избегать крайних мер, за исключением самых серьёзных ситуаций. Кто-то может счесть это мягкотелостью, но полковник считал это целесообразным - он предпочитал, чтобы солдат вели вперёд долг и храбрость, а не угроза расстрелов. Может, в условиях штрафных полков это и не было так важно, но в десантных частях слишком многое зависело от мотивации бойцов.

- Что же, я рад, что мы нашли общий язык, - улыбнулся полковник. Подход комиссара по отношению к жизни в полку его более чем устраивал и, возможно, из данной представительницы комиссариата, и выйдет очень даже неплохое дополнение к несколько привыкшим к вольностям, хараконцам. В конце концов, будет полезным напомнить его бойцам, что их привилегии и некоторая допущенная им вольность, это не вседозволенность, а ответственность. Ответственность, требующая серьёзной самодисциплины, без понукания сверху и строгих ограничений со стороны носителей фуражек и кушаков... и пусть бойцы это, вроде бы, хорошо понимали, но лучше было убедиться, что они не начали об этом забывать.

Другое дело, что для такой тонкой работы и комиссар нужен адекватный, но, к счастью, вроде бы у Солар была голова на плечах, которой она, вроде бы, не только орочьи черепа проламывала. Оставалось надеяться, что её деяния не будут сильно расходиться с заявленными ей словами, как уже бывало пару раз, впрочем, на взгляд Хуммеля она не выглядела лжецом и лицемером... но, так было и в прошлый раз, потому тут полковник мог быть уверенным, что своё истинное лицо, каким бы оно ни было, комиссар покажет ещё в полёте, а там уже можно будет судить о ситуации в целом.

- Если бы все комиссары думали так же, как и вы, то Империум был бы куда более светлым местом, - невесело усмехнувшись, заметил Эрих. - Ваша позиция мне более чем понятна, и более того - я целиком и полностью приветствую её. Да, я понимаю, что расстрелов полностью избежать не удастся, и что в стройные ряды Гвардии могут затесаться трусы, паникёры и предатели, хотя бы просто по статистической вероятности. Армии Империума велики, что тут уж говорить... но если вы не собираетесь расстреливать каждого десятого, чтобы "вдохновить", - полковник сделал упор на этом слове - Остальных, а оставите расстрелы лишь для ситуаций, реального того требующих, то я лишь всецело вас в этом поддержу.

- Поэтому, если ваши дела не будут расходиться с вашими словами, то я уверен, что мы быстро сработаемся, - добродушно улыбнувшись, подвёл итог Хуммель.

- Храмовники не отступают, брат, - твёрдо ответил Вольфрам.

Да, он не происходил из ордена прародителей - Имперских Кулаков, чей стоицизм и нежелание отступать при наихудших обстоятельствах, уже давно вошли в легенду. Храмовники были не такими. Там где Кулаки стойко держали оборону под жесточайшими ударами, Храмовники шли вперёд, под пули, лазерные лучи, снаряды и сгустки плазмы, чтобы добраться до противника, и сразить его в жестокой рукопашной. Когда Кулаки держались, Храмовники атаковали - это был их завет, их принцип... но нежелание отступать, несмотря ни на что, всё же было у них довольно общей чертой, ведь и в Кулаках и в Храмовниках текла одна кровь - кровь Дорна. И когда-то Храмовники были всего лишь первой ротой легиона Кулаков.

- Если мы отступим, мы проиграем! - добавил Храмовник, активировав прыжковый ранец.

Он не собирался позволять этому омерзительному созданию навязывать свою манеру боя. Зажав их в коридоре, он смог бы удерживать десантников сколь угодно долго, учитывая направленность отряда под ближний бой и могущество вооружения еретического создания. Остановка же была равносильна поражению - какими бы навыками отряд не обладал, он не был в состоянии воевать с целым Орденом Астартес, пусть и павших в глазах Императора. Единственным способом не допустить подобного сценария, было навязывание этому монстру своей тактики - нужно было вынудить эту тварь вступить в ближний бой, и сокрушить его в честной рукопашной.

Найти сильнейшего и сокрушить его. Как завещал Сигизмунд.

- Без жалости! - Вольфрам взмыл в воздух, наслаждаясь перегрузками, свойственными использованию такого способа перемещения по полю боя. К сожалению, низкий для такого манёвра, потолок (даже расположенный настолько высоко) вынудил Храмовника импровизировать, и приземлиться на полпути. Почти сразу же противник, так сильно повредивший своими попаданиями могучего Железного Жреца, начал наводить раструбы своих грозных плазменных пушек на новую цель.

- Без сожалений! - но Храмовник, будучи мастером по, говоря языком подулья, привнесению поножовщины в перестрелку, сразу же, как только он коснулся ногами пласкритового пола, активировал прыжковый ранец. Реактивная струя вновь полыхнула из сопел, заставляя Вольфрама вновь воспарить над полем боя на величественном пламенном хвосте, не позволяя противнику успеть навести жерла своих грозных орудий. Вольфрам просто был слишком быстр для него.

- Без страха! - несмотря на то, что последние метры до массивного противника, Вольфрам просто проскользил по пласкритовой поверхности пола, Храмовник был достаточно опытным воином, чтобы позволить такой мелочи сбить его концентрацию. С характерным для силового клеймеора, широким замахом, Вольфрам отправил в монструозномго противника, могучий удар, вложив в него всю силу своего гнева, всю свою жажду мести и всё своё омерзение пред этим мутировавшим монстром, облачённым в некое подобие терминаторской брони.

Сегодня Гахарит будет отмщён.

Сказать по правде, Мами в такой странной ситуации, толком даже не могла понять, что ей делать. Да и откуда взяться пониманию - смерть родителей и постоянные сражения с монстрами плохо сказываются на способности социализироваться. Инстинкты требовали одного - одеть костюм, и перерубить мечом наглую засранку, что решила занять её место, но вспышки ярости уже почти полностью пропали, потому Нонохаро понимала всю тщетность данного вида действий.

Даже если потолок не провалиться под весом её брони (хотя он и не должен) то звуки мотора меча и чавкающее хлюпанье плоти явно привлекут бабушку и дедушку, потому Мами придётся еще объяснять ей почему их внучек было две, почему одна из них теряет кровь и её внутренние органы лежат на полу и почему другая внучка одета в столь... странную одежду и держит в руках гибрид меча и бензопилы. Почему-то Мами казалось, что перспектива просто обсудить всё со своим клоном, была куда как более продуктивной линией поведения.

Была и еще одна причина, по которой Нонохаро, в общем-то, хотела разойтись со своим клоном миром. Причина, плававшая где-то на границах её сознания, и иногда всплывающая, когда Мами засыпала. Дело в том, что девочка сомневалась, что ей удастся жить нормальной и мирной жизнью, даже если ей удастся дожить до момента, когда она сможет оживить мёртвых родителей. А потому... есть ли смысл нагружать их дочерью, страдающей от пост-травматического синдрома, да еще и которой приходится регулярно бегать куда-то и с кем-то сражаться на смерть? И вот тут клон был очень удобен...

Нет, Мами эти мысли не озвучивала даже, каким бы каламбуром это ни было, мысленно. Но вот на границе сознания эти подлые мыслишки проскакивали. Нонохаро же... да нет, не гнала их, она просто не желала об этом думать и переключала мысли на что-то еще. Бегство от проблемы, да, но что ей еще оставалось делать?

Впрочем, быстро перебрав возможные варианты, Нонохаро пришла, по её мнению, к оптимальному. Она не собиралась идти на конфронтацию со своим клоном - она и без того за сегодня уже устала, поэтому, вместо горячей ссоры, пощёчин и угроз (хоть боевые инстинкты требовали хотя бы этого), Мами просто села за стол и принялась извлекать учебники из портфеля. Йомы йомами, но вот уроки делать требовалось... несмотря на бурчащий желудок - но тут уже ничего не поделаешь, раз клону, похоже что, достался её ужин. "Может ночью удастся пробраться в холодильник?" - проскользнула несвойственная Мами мысль и гнев в очередной раз кольнул её сознание.

И вот, дверь в комнату должна была открыться, и Мами, к своему удивлению, с трудом смогла побороть, грозившую неизвестно откуда появиться, улыбку.

Вольрам, в полном облачении, стоял на коленях у своей часовни Императору и Сигизмунду, тихо бормоча слова литании отмщения. Ни один удар не должен остаться неотвеченным, ни одному врагу нельзя позволять жить - таков был основополагающий принцип Чёрных Храмовников. Если допустить грех жалости, допустить милосердие к врагу в свою душу, то в следующий раз враг не пощадит тебя. Это была истинна древняя как галактика. Прощать удары, означало допускать милосердие.

- Без сожалений, - Вольфрам недаром был братом меча, что он не собирался прощать врагам ни единого их удара. В прошлом задании по вине павших в ересь десантников, погиб верный сын Императора - брат Гахарит из ордена Расчленителей. Он пал в бою, как и подобает Астартес, в благородной рукопашной - это делало ему честь, как в глазах Императора, так и в глазах Вольфрама, но сам факт его гибели требовал отмщения.

На пальцах Храмовника зазвенели звенья цепи.

- Без жалости, - крестоносец положил правую руку на рукоять своего клеймора - верного оружия, уже успевшего отведать кровь одних из главных его противников на этом задании, и начал обматывать цепь на оружии, приковывая руку к рукояти меча.

- Без страха, - воронёная цепь натянулась. За гибель верного Императору космического десантника, враг заплатит десятикратно.

Не проронив ни слова более, Вольфрам подобрал свой боевой щит и, убедившись что при активации энергетический контур щита привычно загудел, а авто-чувства брони подтвердили сопряжение защитного устройство с бронёй и активацию силового поля, пошёл к месту общего сбора. Прыжковый ранец на плечах был также готов к действию, а больше, в общем-то, Вольфраму ничего нужно не было. Не оборудование означало разницу между победой и поражением, а навык.

Мощный удар меча Геронимус принял в блок, сжимая зубы от напряжения - удары капитана Германуса всегда отличались силой, после чего центурион отвёл меч в сторону и направил лезвие своего клинка по двуручнику капитана терминаторов. Зная этот манёвр, Германус принял удар на бочкообразную кирасу, вызвав сноп искр, когда клинок отскочил от фиолетового керамита, но его контрудар лишь рассёк воздух, так как Алерайо прыгнул под руку Германусу, судя по грохоту брони, уже перекатившись на керамитовом полу и приготовившись для удара. Зная любовь центуриона к неожиданным манёврам, капитан нанёс размашистый удар мечом за спину, используя ускорение от разворота, но вновь его удар пришёлся почти мимо - Геронимус, предугадав данный манёвр своего оппонента, присел, но и Германус не был юным выходцем из скаутов-охотников, потому он успел скорректировать движение меча так, что он краем чиркнул по шлему Алерайо.

От силы даже такого мимолётного удара, центуриона увело в сторону, но он использовал приданный ему импульс и перекатился в сторону, одновременно уйдя от вертикального удара терминатора, который тот нанёс словно продолжая свой удар с разворота. От силы удара клинок Германуса застрял в полу, чем центурион не преминул воспользоваться и меньше чем за секунду на спину капитана терминаторского отделения, был обрушен могучий удар. Центурион был одним из немногих, кто мог соревноваться в силе с капитаном, даже когда тот был в терминаторской броне. В разные стороны брызнули искры и осколки пурпурной краски, а центурион присел на колено.

- Победа за мной, - раздался спокойный, словно Геронимус не дрался только что, а проводил ритуалы обслуживания своего оружия, голос центуриона.

- Это был хороший бой, - рыкнул Германус, вставая с колена и снимая шлем. Алерайо последовал его примеру, демонстрируя капитану терминаторского отделения, что его удар зацепил центуриона куда сильнее, чем это казалось - обычный человек мог бы и не заметить, но острое зрение астартес позволило Германусу увидеть, как волосы на макушке его командира, слиплись от засохшей, тёмной корки, равно как и острое обоняние позволило учуять слабый запах крови.

- Согласен, - спокойно ответил центурион.

Подобная картина сейчас проходила по всему "Устрашающему". Платиновым клинкам было не привыкать действовать исключительно оружием ближнего боя, потому сейчас они активно кромсали своими алебардами и клинками тренировочных сервиторов, запрограмированных на групповую атаку воинов. Действуя как единый, хорошо отлаженный механизм, воины успешно прорубались через волны насылаемых на них сервиторов. Иногда в их тренировку вносилось разнообразие посредством применения нестандартных видов атак и имитаций засад.

Терминаторы также старательно рубили, крушили, ломали и кромсали сервиторов (на что устало вздыхал Модестус, которому приходилось их чинить от такого обращения) - под их тренировку выделили все нижние отсеки крейсера, где проводились учения штурмов отдельных точек "Голиафа", таких как щитовая, мостик, реакторный отсек. Их атаковали как волнообразно, так и более точечно, заставляя воинов в удивительно лёгкой на вид броне шаблона Тартарос выкладываться на полную.

Тактическим десантникам же, так же как и отрядам тактической поддержки, пришлось сменить оружие на цепные клинки, что вызывало подшучивания среди бойцов, на тему схожести их тактики с чернодоспешными сынами Дорна, но и они старательно вспоминали всё то, чему их учили в штурмовых ротах. Тем более что, если ситуация будет крайней, они всё же смогут применить свои болтеры.

Охотники отрабатывали скрытное перемещение по извилистым коридорам "Голиафа", и установку мэльта зарядов и плазменных бомб в ключевых точках. Установка одной-двух мин направленного действия не повредила бы кораблю, зато оставила бы от толпы людей только фарш - потому и самым скрытным из братьев Сынов Тарвица, у центуриона нашлось своё применение. Он вообще терпеть не мог, когда ресурс простаивал - следствие доктрины Ордена.

Раз в три дня проводились общие учения, где десантники вновь и вновь отрабатывали взаимодействие отделения между группами, приходили друг другу на выручку в сложных ситуациях, и выполняли поставленные перед ними задачи с чёткостью и скоростью, которую от них требовал центурион. Победы и поражения, успехи и провалы, кропотливая работа над ошибками - вряд ли эту часть жизни Астартес когда-либо расскажут в летописях. Но иначе было нельзя - именно кропотливой работой "до" объяснялись успехи "после". Только когда рота действует как хорошо отлаженный механизм, реагируя на ситуацию подобно единому организму, можно ожидать победы без бессмысленных потерь.

Наследием Легионес было особое внимание Сынов Тарвица к тщательному планированию своих действий при боевых операциях. Нет - стойкости, героизму и импровизации место тоже было, но Сыны Тарвица считали, что куда лучше, если они, при этом, опираются на тщательно продуманный план, с учётом как можно большего количества мелочей. И именно благодаря такому стратегическому планированию, десантники в фиолетовой броне, обычно, несли куда меньшие потери, чем более... горячие головы среди Астартес. Привычка действовать малыми числами и с минимальными потерями доказала свою полезность и десять тысячелетий спустя.

Именно когда Геронимус закончил свою тренировочную дуэль, с ним связался капитан корабля. Выслушав его слова, центурион ответил:

- Хороша работа, Мурье - центурион ко всем офицерам обращался строго по имени. - Продолжай действовать в соответствии с планом. Император хранит.

Расчёт центуриона был довольно прост. Ввиду того, что он не знал точного графика выхода "Голиафа" из звезды, "Устрашающий" вышел из варпа в двух днях пути до границы звёздной системы, несколько выше области эклиптики системы. Таким образом, ударный крейсер уклонялся от большей части возможных встреч, так и его маршрут приобретал большее сходство со случайной кометой, а не пытающимся замаскироваться под неё, кораблём. После выхода из системы, "Устрашающий" начал разгон и выход на маршевую скорость, тогда как ауспексы, работая в пассивном режиме, принялись старательно осматривать пространство, с целью выяснения графика выхода "Голиафа" из солнечной короны.

Как только эта, жизненно важная, частичка информация стала известной капитану Мурье, режим работы двигателей был скорректирован таким образом, чтобы летя по инерции от остаточного импульса, корабль оказался в нужное время в нужном месте - рядом с Голиафом, когда тот будет сбрасывать тепло после выхода из короны звезды. Там где Голиаф не будет защищён щитом из жара, звёздного ветра и жесткого излучения. Там провести телепортационный штурм будет делом техники - экипаж корабля даже не поймёт что произошло, когда под аккуратным выстрелом лазерных излучателей, упадут щиты а терминаторы окажутся на мостике и в реакторной.

Дальше, когда терминаторы возьмут под контроль мостик и зенитные системы, достаточно будет закрыть все гермозатворы, чтобы не дать возможность экипажу оказать организованное сопротивление. Там где экипаж сумеет вырваться, в действие вступят отряды терминаторов и боевых братьев, доставленных на "Голиаф" при помощи Громовых Ястребов. А тем, кто оказались заперты в металлической ловушке, отключат подачу воздуха, после чего, когда закончиться подавление сопротивления, тех кто не задохнулся уничтожат. Главная проблема была в том, что не было ясно, сколько людей сумеет вырваться из ловушек, успеют ли терминаторы захватить мостик до поднятия боевой тревоги и, что самое главное, как много систем контролировалось с мостика. Впрочем... была велика вероятность того, что из-за древности и, соответственно, высокой технологичности корабля, мостик имел куда больший контроль над происходящим внутри, чем в кораблях современных.

Но Геронимус учёл и вероятность того, что придётся иметь дело с организованным сопротивлением внутри корабля. Тогда, основной задачей будет как можно большее распыление обороняющихся по кораблю и совмещение методичного уничтожения отдельных групп противника с постоянным маневрированием.

Впрочем, была вероятность уговорить экипаж сдаться - это срабатывало... никогда, но всё же, Геронимус не мог не учесть и это.

Госпитальерка? Из благородного рода? Да если бы Райнс пасовал перед первой же сложности, да незапланированной ситуации, он бы не дожил до майора! Потому он, с упрямством, достойным лучшего применения, стремился охмурить сию даму, тем более что в данной ситуации это было даже и безопасно. В крайнем случае, она даст ему по шарам и все разойдутся мирно, а потому, элизианец отчаянно осыпал уши дамы историями своего боевого прошлого.

- И тут он такой "фуууу" - и дверь прикрывает, там же мертвячиной всё пропахло, - так как дама была госпитальеркой, то можно было не стеснятся кишок на ветках, от упоминаний которых, светские дамы обычно принимали уставно-зелёный цвет. - Ну потом, продышался, открывает такой, и "Ну? Кто тут груз двести" - сколько лет прошло, а оным грузом до сих пор оставались мертвые. Как и во все времена, убитых солдаты отчаянно не желали называть таковыми, как и упоминать слово "убийство". "Устранить врага" "уничтожить противника" и сто тысяч синонимов о смерти. Таким мог похвастаться только гвардейский сленг.

- Ну а я ему "Груз двести это ты!", и сапогом пинаю в голову. А потом пристреливаю этого идиота и его подельника. Ну а потом мы водителя раненного подобрали, в кунг закинули, - Райнс отчаянно сыпал техническими терминами. - А я за руль сел. В общем, чудом каким-то до ребят добрался, хоть по нам миномётами и щедро садили, а техника эта аборигенская, совсем не по СШК была сделана, и брони никакой. Грузовик под конец и вовсе переклинило, и я в Химеру въехал, чтобы хоть как-то затормозить движение. Чуть свои не подстрелили, - но, к сожалению, планы об охмурении этой боевой дамы, пекущейся о своих больных, необходимо было отложить - сначала начался гимн, которому Райнс не мог не подпевать, а затем вышел его величество полковник. Которому никто не пишет. Которого никто не ждёт. И которого Ксинтив рад был бы не видеть еще пару лет.

И, право слово, слова оного полковника, едва не заставили заскрипеть зубами майора. Ну что же, все известно что бывают три вида полковников, и если к своему непосредственному командиру, до этого идиотского переназначения, Райнс относился как к "господину полковнику", а к командиру этого сводного цирка-шапито заочно относился как к "просто полковнику" то теперь, отношение к Бергу у Райнса упало до "эй ты полковника". Ну что же, у Ксинтива тоже найдется пару эпитетов в адрес Марка. О том, например, как хорошо, что полком управляет такой прославленный военный, который имеет так много боевых наград, и как обычно плохо выходит, когда полком ставят управлять людей, не имеющих боевого опыта, и ставят не за мастерство и навык, а по причине взяток и политических интриг.

Впрочем, у Райнса оставалась еще возможность найти для себя утешение... например, в виде грудастой госпитальерки, которую он продолжил старательно охмурять, внимательно выслушивая её жалобы о недостаче медикаментов, и рассказывал фронтовые байки. А точнее тыловые. Ну, байки из вражеского тыла, где Райнсу часто приходилось работать.

Разве что кинув взгляд на пылающего радостью и выглядящего воодушевлённо Максима, майор задумался - а понял ли молодой майор о том, что его дубом назвали?

Видимо дел у него оказалось меньше всех, потому как Вольфрам явился первым. Без реактивного ранца, который обычно носил на себе, но со здоровенным клеймором, который был размером едва ли не с самого Храмовника, оставалось загадкой, как десантник собирается орудовать таким массивным оружием в условиях замкнутых пространств бункера... впрочем, будучи Черным Храмовником, Вольфрам наверняка уже не раз выступал с данным оружием в схожих условиях.

Окинув взглядом помещение ангара, Храмовник заметил инквизитора, которая решила не заставлять ждать десантников Дозора Смерти и явилась в назначенное время, что несколько подняло оценку Вольфрама о ней что, впрочем, Храмовник никак не выдал. Постепенно подходили и другие братья - Гахарит с двумя цепными клинками и боевым щитом, закрепленным на предплечии, хотя в необходимости этого у десантника возникали вопросы - мечи были достаточно сбалансированными, чтобы отражать ими удары, в отличие от двуручника Храмовника... не одел ли Расчленитель боевой щит в пику Вольфраму, у которого также был закреплены боевой щит металлически-серого оттенка с золотой аквилой посередине и с подписью "Templar", выполненной готическими буквами под ней.

Впрочем, подумав над этим, Храмовник отмел эту мысль - Расчленитель был слишком прям для таких поддевок, и слишком молод. Вероятно, он обычно пользуется оружием, которым парировать сложнее, вроде топоров (судя по тренировочному бою), а потому взял щит скорее как генератор слабого силового поля и по привычке.

Библиарий, помимо посоха, взял с собой комби-плазму. Ничего неожиданного для себя Вольфрам не нашел, хотя ему пришлось приложить некоторые усилия для подавления раздражения, из-за присутствия колдуна рядом. Так или иначе, каким бы его отношение не было к псайкерам, Террос был его боевым братом, а потому он был вынужден терпеть его присутствие и работать также, как если бы он был из ордена Храмовников.

Темный Ангел взял комбимэльту, тоже ожидаемо. Силовой меч виднелся из его ножен, что говорило либо о том, что Дамнатос может постоять за себя в ближнем бою, либо... либо он взял это оружие в честь традиции. Храмовник надеялся, что это было первое.

Командир же взял с собой болтер шаблона Сталкер, что опять же, было очень даже свойственно представителям его ордена. Вот если бы он взял громовой молот, Вольфрам бы крайне удивился...

Лишь когда все десантники собрались вместе, Кемерин решилась подойти ближе к боевым братьям и сама высказала причину своего присутствия. Вольфрам окинул взглядом закованную в керамит фигуру Инквизитора, заставляя Кейлан некоторое время смотреть в кроваво-красные визоры его жутковатого шлема, шаблона брони Ереси.

- Мое предложение заключается в том, что в случае действия в узких коридорах, подобно коридорам Халка, мы будем двигаться в определенной формации. Я вызываюсь идти спереди, тогда как, вам, Инквизитор, лучше было бы находиться ближе к середине построения. Гахариту лучше было бы идти в арьергарде, на случай атаки с тыла, - это была поддевка, Вольфрам и не скрывал этого, обратив на наследника Кровавых Ангелов взор красных визоров шлема.

- Командир? - спросил Вольфрам подтверждения или отказа у Алексиуса.

- Твоя стойкость действительно выдающаяся, брат Гахарит, - Вольфрам даже и не запнулся на рычащем, гортанном имени Расчленителя. - Но над защитой тебе еще работать и работать. В реальном бою все завершилось бы гораздо хуже, - добавил Храмовник, делая шаг назад и опуская клинок. - Теперь, предлагаю проверить нашу броню на наличие повреждений, и вернутся к остальным боевым братьям. Я чувствую, что наше задание скоро начнется...

Сказав это, Вольфрам вернул клинок обратно на стойку и стянул с себя шлем, изучая царапину на нем. Дух машины его доспеха не очень любил внешние повреждения, потому требовалось исправить это как можно скорее... что поделать - доспех Вольфрама был несколько разбалован тщательным уходом технодесантников, и иногда забывал, что его первейшая задача, это предоставление защиты, несмотря ни на какие обстоятельства. С другой стороны, не то чтобы Храмовнику это мешало.

- Что-же делать, что-же делать? - вертелась в голове юноши мысль. Попадать в психушку вновь ему не хотелось, потому нужно было срочно дернуть за вожжи, дабы остановить рвущегося в бой архангела, и подумать головой, прежде чем совершать какие-либо действия. Первая мысль была простая, нельзя сделать так, чтобы битва произошла прилюдно, его так точно упекут в психушку и вместо битв с демонами будут неравные бои с медбратьями и лекарями, которые будут лечить его абсолютно здоровую голову. Нет, ну правда, иметь ангела в голове и слышать голоса других ангелов это не психическая болезнь! По крайней мере, психические болезни не оставляют шрамов.

Но, мысль сия, о тайном бое, была отметена Шайном. Причина проста, ну найдут его над новым трупом... теперь не факт, что он отделается психушкой, могут и сразу в расход "сопротивление при задержании" устроить. И не факт, что Рамиэль поможет. Рамиэль в ответ пошевелился, но промолчал. Нужны свидетели... много их. Чтобы нельзя было замять случай, спустить на тормозах по типу "да он же чокнутый" и "ничего не было". Нужно чтобы бой видело как можно больше людей, чтобы как можно больше убедилось в его правоте! И чтобы его не смогли так просто упрятать в карцер. Эта мысль понравилась Шайну, но тут запротестовал Рамиэль. В ходе боя могли получить ранения и погибнуть множество невинных людей - это было несправедливо и оттого, было противно архангелу, у которого справедливость была целью его существования.

Третья мысль была "не вмешиваться", но тут был против и Рамиэль и сам Шайн. Одному Всевышнему (и то не факт, судя по опыту Рамиэля) известно, что может натворить этот демонохост, если его отпустить "на волю". Воспоминания о мертвой сестренке заставили внутренности Джонатана свернутся в узел... нет, отпускать эту тварь было нельзя. На кону стояло огромное число жизней, плюс, как вишенка на торт ситуации, на кону стояла и душа самого Шайна - если он не рискнет, то тогда отсутствие рвения будет явно замечено вышестоящей инстанцией и после смерти Джонатану/Рамиэлю выпишут горящую путевку в крайне теплое место.

В виду отсутствия альтернатив, было решено использовать второй путь. Но... демона нужно было сперва спровоцировать... и желательно это сделать так, чтобы другие увидели его потустороннюю сущность, но как это сделать? Судя по взгляду этой твари, демон и сам не думает уходить от конфронтации, это уже хорошо. Но, нужна провокация... на ум пришло лишь одно. Джонатан решил продолжить работу, при этом продолжить на том месте, где в особенно пафосном противостоянии Рамиэль повергает очередного демона. Если это не спровоцирует демона на конфликт, то, значит, придется действовать более явно.

- Деомид, Фрей, не смейте использовать анти-псайкерские и анти-демонические атаки. Не знаю, собирались вы или нет, - полутоном намекнув на то, что Маркус-то понимает, что анти-демонические атаки вряд ли здесь собирались применяться, но предупредить он был обязан. - Но не используйте, иначе мало не покажется ни им ни нам, - добавил библиарий, концентрируясь. Телепортироватся без капюшона было куда сложнее, но он недаром носил звание эпистолярия, потому он должен был справится.

- Отряд, отступайте к точке указанной Мастерс! - приказал Маркус, концентрируя свои силы, отчего посох библиария привычно засиял, пусть и на малую долю менее ярко. - Я прикрою вас от этой ксенотической мерзости! - десантник искренне надеялся, что спорить не будут, так как он не собирался умирать здесь, а просто собирался взять на себя этого монстра а потом двумя-тремя прыжками отступить к группе. - Прикрывайте Натрицию от всех возможных атак.

Как только группа начнет отступать, эпистолярий планировал провернуть простой маневр. Материализоватся на одной точке, атаковать со спины тирана психокинетическим ударом, потом еще и еще. Как только тиран поймет тактику эпистолярия, Маркус собирался отступить к группе... ну, если конечно он не умрет от когтей тирана, или тиран не падет от атак эпистолярия до этого. Учитывая что у библиария не было капюшона, брони и части психических сил, шансы на первое были выше обычного, но недостаточно высоки, чтобы он отбросил этот план как самоубийственный.

- Очень хорошо, - ответил инквизитор, спешно подбирая общую информацию, которая не может никак потенциально навредить Империуму, но, при этом, будет достаточной для создания положительного образа об Империуме у этих... "собратьев". При этом, слова инквизитора не должны быть ложными, но острых тем необходимо будет избегать.

- Человечество. Двухполая раса прямоходящих млекопитающих, средний возраст от сотни до тысячи лет, в зависимости от прохождения аугментации и ювенальных операцией. Средний рост... - некоторое время Инквизитор перечислял это, после чего перешел к более сложным вопросам. Нажав на руну, Инквизитор призвал к собеседникам голографическую сферу, и вывел на ней галактику "млечный путь" в той версии, которая была у него. Затем, на ней были выведены аномалии варпа, такие как Око Ужаса, Мальстрим, Гнев Императора и другие, из значительных. Золотыми линиями были подсвечены границы Империума Человечества, во всем его величии.

- Империум Человечества. Государственное образование, взявшее под контроль значительную часть обитаемой галактики, по территории простирается на девяносто процентов галактики, исключение составляют восточные и южные части галактики, где межвездные перелеты ограничены, из-за сложностей в навигации. Является теократической монархией с бессменным правителем в виде Императора Человечества, настоящее имя неизвестно за прошествием времени и повреждением информационных архивов. Находится в... бессознательной коме уже десять тысяч лет, но, благодаря своим умениям, продолжает контролировать работу астрономикона - маяка, без которого межзвездные путешествия были бы неосуществимы.

- В отсутствие Императора, Империумом правят 12 лордов Тэрры, правителей главных организаций Империума - Адептус. Каждый из таких Адептус являет собой организацию, берущую под свой контроль какую-либо из частей жизни Империума, например Адептус Механикус подчинены тонкости работы разнообразных важных технологий, Адептус Муниториум отвечает за работу военной части Империума - Имперской Гвардии. Также наличествует в лордах и гросс-адмирал Имперского Флота. Я представитель одного из Адептусов - Инквизиции.

- Инквизиция это организация, занимающаяся разведкой и контрразведкой в Империуме, выявлением внешних и внутренних врагов, недопущению подрывной деятельности на территории Империума. Я являюсь одним из... сотрудников этой организации. Мой собрат, также появившийся здесь, - Вольфганг не собирался выдавать много информации об его месте работы. Еще чего не хватало, разабаривать секреты такого уровня. То что он говорил являлось общей информацией, которую узнать было можно без больших проблем. Те же Тау от Вольных Торговцев знали побольше, что и использовали в их пропаганде. - является представителем Имперского Флота, организации защищающей космические пространства, принадлежащие Империуму Человечества.

- На данный момент, Империум находится в состояние войны, которое продолжается уже больше десяти тысяч лет с момента его образования. Множество наличных врагов не позволяют Империуму вести мирную жизнь, вынуждая затрачивать ресурсы на войну. Враги не являются теми, с кем можно вести переговоры, как то раса диких Орков, - на голограмме был выведен типичный представитель этой расы, рослый зеленокожий с крепкими мышцами и с топором в длиной руке. - Представители этой расы видят смысл жизни только в войне, в отсутствие врагов готовы воевать сами с собой, до нахождения внешнего врага. В ходе боев усиливаются и становятся более хитрыми. Выживают только самые сильные и самые хитрые, они становятся их лидерами "варбоссами", которые ведут их на "ваагх" - войну. Знание техники заложено в орках на инстинктивном уровне, иногда у них появляются представители - меки, с усиленным знанием техники, они им делают оружие войны от стрелкового, - на голосфере был показан примитивное орочье стреляло, - до космических кораблей, - на сфере был показан грубый космический корабль орков. - Как результат, вести переговоры с ними бесмыссленно. Размножение посредством спор, длящееся всю жизнь орка, означает крайне высокую репродуктивную способность этой расы. Судя по сохранившимся записям, орки не изменились за миллионы лет, что позволяет судить об их искусственном происхождении, - картинка сменилась на изображение некрона.

- Далее, некроны. Раса древних машин, желающих истребить всю органическую жизнь. Причины такой ненависти неизвестны. Обладают крайне продвинутым оружием, способны к регенерации своих тел. На данный момент все больше некронов пробуждается в древних гробницах, зарытых под землей. Переговоры не ведут, парламентеров уничтожают, - на сфере было показано несколько изображений уничтожения некронами мирных жителей. - В ходе боев иногда приходится разрушать целые планеты, чтобы навсегда уничтожить гробницу, так как некроны крайне глубоко закапывают свои гробницы и их масштаб остается неизвестным. Судя по последним данным, все их гробницы связаны порталами, позволяющими им связываться между собой и постоянно перебрасывать подкрепления с множества планет, потому часто приходится вести бой с нескончаемым потоком машин. Их протоколы самовосстановления делают войны с ними еще более тяжелыми, - изображение сменилось на нескольких представителей расы тиранидов.

- Далее, раса со схожим желанием - Тираниды. Они также стремятся уничтожить всю органическую жизнь, но на этот раз их цель известна - утоление своего голода. Это полностью биологическая раса пожирателей планет, движимая чувством голода и руководимая коллективным разумом - разумом Улья. Переговоров не ведут, парламентеров съедают. Биомасса потом служит продуктом создания новых и новых тиранидов. Приспособленцы и мастера генетики - они могут модифицировать своих солдат, адаптируя их под условия конкретного боя, потому одна тактика против них никогда не работает. Контролируются через синаптических существ, обладающих телепатическими способностями, без этих существ скатываются в инстинктивное поведение, пока контроль не возьмет другое существо. Не создают ничего искусственного, все их конструкты результат генетической инженерии, - Людвиг продемонстрировал на голосфере, что представляют из себя "строения" и "космические корабли" тиранид. - В бою не знают понятия страха смерти и подобных, все мелкие существа лишь винтики в огромном биологическом механизме. А теперь, последние, но не по опасности и значению, - изображение вновь сменилось, показав искаженных варпом, уродливых людей. Жуткие мутации: ассиметрия форм, щупальца вместо рук, слишком много фаланг на пальцах, вечно разлагающаяся плоть, копыта вместо ног - подобный парад уродств был продемонстрирован достаточно медленно, чтобы внимательно всё это рассмотреть и недостаточно долго, чтобы от этого могло вывернуть.

- Силы Хаоса. Поклоняются "темным богам", чьи имена я не имею желания называть - даже это может быть опасно. Боги хаоса, или темные боги - сущности живущие в варпе - подпространстве, которое мы вынуждены использовать для межзвездных путешествий. Они получают подпитку за счет определенных эмоций, причем эмоций негативных, они искаженные отражения всего живущего в галактике, но большего я сказать не могу, по причине незнания. Изучение этих сущностей тоже представляет угрозу. - на самом деле инквизитор знал больше, но вот говорить об этом не хотел, - Они испытывают желание уничтожить всё, что им противостоит и поработить всю галактику, для своих игр. Их последователи получают силы, знания и поддержку, если конечно сумеют достучатся до своих повелителей. Вести переговоры с ними можно теоритически, но это тоже опасно, так как что бы они не говорили, их целью будет ваша смерть, или даже ваша душа. Для получения сил, они проводят изуверские ритуалы, я сам видел некоторые из них. Мучительная смерть в этих ритуалах дело обыкновенное, я видел распятых беременных женщин, чьи дети были вырваны из из маток и задушены на своей собственной пуповине,- инквизитор поморщился. - Не самое приятное зрелище. Как понимаете, с такими... личностями вести переговоры нельзя. Самое худшее, что свое пополнение они набирают из представителей человечества же, тех кто в своем эгоизме желает возвыситься над другими, за счет других же. Не имея таланта или усердия, или же от слишком хорошей жизни и желания острых ощущений, они идут на сделки с темными силами, тем самым вызывая многие ужасы на головы невинных людей. К сожалению, таких личностей хватает, и с ними ведется не менее жестокая война, как и с теми врагами что снаружи. Это не хорошо, но, в моем государстве это необходимо.

- Вот же скотина, а, - раздраженно произнес Джонатан. Поведение ангела не просто действовало на нервы юноши, оно полноценно бесило бывшего ангела. Что-то в словах этого обитателя небесных кущ сумело вывести из себя находящегося в спящем состоянии Рамиэля и теперь несколько буйный и резкий характер архангела в изгнании влиял на Шайна, и явно влиял не в лучшую сторону. Архангел был просто в ярости. Да, он признавал за собой то, что нарушил приказания. Да, он признавал что ушел в самоволку... но заслужил ли он к себе такое отношение? Справедливо ли наказание относительно преступления? Рамиэлю казалось что нет, Джонатану же... Джону же было всё равно, лишь бы раздвоение личностей в его голове прекратилось и боль в голове и на месте ожога ушла.

К сожалению раздрай в голове юноши и не думал проходить. Древняя сущность ангела накладывалась на уже сформировавшуюся личность Джонатана, неслабо ударяя по мозгам парня. Лишь спустя полчаса, одного холодного душа и легкого перекуса внутренние "я" юноши начали приходить в более-менее единое целое. И это целое, в целом, было недовольно. Ну как же, выдергивают из сна, общаются с тобой даже не как с низшим существом а как с жвачкой на подошве! Этого ни Джонатан и Рамиэль стерпеть не мог. Да, ошибка была, Джонатан это признавал, чтобы не думала себе та часть, которая была Рамиэлем. Но вот то, с каким тоном преподносят эту весть сторонники небес...

- И вообще, у них мальчиков на побегушках не хватает? - раздраженно поинтересовался юноша. Впрочем... впрочем утро вечера явно мудренее, потому, коллективным решением было принято постановление к возвращению ко сну. Всю глубину падения лучше было осознать по утру, чем думать об это спросонья.

Фыркнув, эпистолярий окинул взором поле боя, краем сознания отмечая, что вывернутые наизнанку генокрады ничуть не краше своего вида в обычном состоянии... именно такая прискорбная участь постигла сих ксеносов, которые оказались неосмотрительно близко к Маркусу, когда тот запустил свою псионическую волну. Конечно, далеко не все твари были мертвы, некоторые поднимались и отряхивались, ожидая приказов от своего патриарха, но их всех разбросало достаточно далеко, чтобы они перестали представлять угрозу для псайкера. Это были не тоннели космического скитальца, на поверхности генокрады были куда как более узявимы чем обычно. Хотя, иметь между когтями генокрадов и своим телом пару сантиметров керамита, Маркусу было бы приятней. В следующий миг, с оглушительным грохотом, рядом с эпистолярием приземлился Деомид. Потрепанный, измятый но живой.

- Отлично, - подумал Маркус. - Теперь можно начинать действовать, - было ясно, что так просто тирана не свалить, да и угроза генокрадов оставалась. Атаковать нужно скоординировано, а у эпистолярия не было с собой даже вокса, чтобы связаться с бойцами. К счастью, псайкеру уровня Маркуса это не помеха. Сконцентрировав свой разум, Маркус аккуратно коснулся невидимыми нитями разума каждого из своих боевых братьев.

- Братья. Я снова с вами, а это значит, что Альфа Тиран уже мертв. Просто он еще не знает об этом! Слушай мою команду, братья, надо атаковать его скоординировано, иначе его не уничтожить имеющимися у нас средствами.

- Деомид. Помоги мне очистить местность от генокрадов. Будь аккуратен, береги свои силы, попытайся восстановиться.

- Фрей, Луциус. Следуйте шаблону атаки "Треугольник". Я это навершие треугольника, вы основание. Сначала атакую я, воспользуйтесь тем, что он отвлечется и разорвите дистанцию. Затем, атакуем согласно шаблону, одновременно, на счет "Огонь". - бледные губы эпистолярия искривились в холодной ухмылке. - Нет эмоций, есть контроль.

- Раз... - Маркус привычно призвал свои силы, концентрируя в руке дикие энергии варпа.

- Два, - в руке космодесантника, с мерным гудением начал образовываться сгусток энергии а между пальцами эпистолярия проскакивали статические молнии.

- Три... - сгусток энергии резко увеличился в размере, по мере того как Маркус вкладывал в удар все больше и больше силы. Молнии начали бить еще яростней, уже ударяя в землю, обугливая оную при контакте. Лишь краем сознания, Маркус отмечал как Деомид отстреливает и разит клинком тех генокрадов, которые подошли слишком близко, лишь перифирическим зрением Дэвиан отмечал как отчаянно обороняются Фрей и Луциус... без помощи капюшона, контролировать потоки варпа было сложно, и Маркус не мог одновременно носиться по полю боя и обстреливать врага психозарядами.

- Четыре, - полуметровый в диаметре, пучок энергии, с огромной скоростью отправился в тирана, контролируемый железной волей эпистолярия. Для десантника больше не было поля боя, генокрадов, других треволнений, лишь он сам, сгусток энергии и тиран улья, которому надо преподать урок. И вот, психический заряд достиг своей цели, влетев точно в наспинный панцирь тиранида.

- Пять! - С оглушительным грохотом, сгусток взорвался, перемалывая хитин и разбрызгивая в воздухе ихор нечестивым фонтаном. От мощи удара, Тиран пошатнулся, дав тем самым Луциусу и Фрею время на отступление. Теперь тиран сосредоточился на совершенно новой угрозе. Разум улья ли, или скудный мозг самого тирана (пусть Ордо Ксенос не согласиться с Маркусом по поводу скудоумия тиранов, Маркусу было плевать. Все тираниды это злобные животные с зачатками разума, которых надо уничтожать), определил ранее незамеченного на поле боя безборонного эпистолярия как приоритетную угрозу.

- Огонь! - В сторону тирана, одновременно отправились психокинетические молнии из навершия посоха библиария, равно как в оголенную спину отправился град болтерных снарядов из вооружения Фрея и Деомида... пусть вряд ли это уничтожит тирана самого, но, по крайней мере, это должно его сильно ранить.

- Ага. Помню. Урывками, - хрипло ответил Джонатан в ответ на этот омерзительный голос - А вот кто ты я категорически не помню. Может оно и к лучшему. Скажи а на небесах все такие? Ну, злорадствуют также, также издеваются над теми кого считают ниже себя, смеются поганеньким голосочком... - пусть это может и будет последним что сделает Джонатан, но он не собирался оставлять это просто так. Раз уж к нему этот голос пришел, значит ему от Джона что-то нужно - Я думал на небесах должны быть как-то... выше этого. Нет, ну правда. Этакие благочестивые, благородные и еще пара десятков слов с приставкой "благо". Кроме, разве что "благоразумные". Или у вас только Отец Небесный справедлив и всепрощающ? А остальные могут творить что хотят? Это я не как Рамиэль говорю, а как Джонатан, человек проживший в этой клоаке уже восемнадцать лет. Да, мизер для вас но не для меня. - юноша истерически рассмеялся.

- Так скажи мне, тот-чьего-имени-я-не-знаю. Там все такие как ты? Потому как не знаю как Рамиэль, но если там такие все, то возвращаться к вам мне не очень то и захочется. Нельзя ли было по нормальном предложить помилование? А не так словно одолжение делаешь? - да, Джон зарывался, но если он уйдет то уйдет со стилем. Или хотя бы веря в те идеалы, в которые верил до этого. Ну не мог он поверить что на небесах живут такие же уроды, как те что с праведными рожами отдают милостыню на камеры а потом снимают себе в шлюхи девочек лет четырнадцати. Уж лучше отправиться в ад веря в идеал, чем узнать что на деле всё далеко от оного. Так хотя бы какой-то смысл в жизни остается.

- Нет, я понимаю, не в моем праве просить вообще о чем-то. Но, блин, можно было бы проявить хотя бы малейшее уважение к тому кто допустил ошибку? Я слабо помню мотивацию Рамиэля, но помню что он стремился сделать благое дело. А ему это бросили в лицо, отказавшись помочь даже. Впрочем не мое дело, в ваши интриги лезть... но вот гарант где, что ты тот кто с небес, а не откуда пониже? Пусть я с ними и не общался сильно, но вот повадками ты напоминаешь именно этих ребят. Совпадение ли? Ответь на это. И ответь по нормальному, - голос Джонатана обрел неожиданную силу, сам юноша, превозмогая боль в себе встал и распрямился, гордо удерживая спину. - А не так, словно дворняге кость бросаешь. Не так положено посланникам с небес нести свое слово. Не положено им издеваться и злорадствовать. Это удел людей и демонов. Вы же должны быть выше этого!

- Нет... Нет. - Прошипел юноша, отправляясь в ванную комнату. Он не собирался поступать как его отец, и брать на душу смертный грех. Архангел он или нет, вряд ли Господь простит за такое... А потому, оставалось под струей холодной воды, извлекать осколки из руки, и проверять, чтобы ничего не осталось в ранах. Не хватало еще и нагноения... Потому, замотав относительно чистой тряпкой ранения, парень отправился в свою камеру. То есть, в свою комнату...

Некоторое время Джон просо лежал на пыльном кресле. На мелкие неудобства тела ему уже давно было плевать, в психлечебнице и похуже приходилось... Но разум юноши активно работал, пытаясь наконец найти выход из данной ситуации, которая ему напоминала порочный круг. Выписка из больницы, видение, срыв, очередное принудительное лечение. Апатия сменялось на отчаяние, отчаяние сменялось злостью, а злость заставляла думать. Джон хотел разорвать этот замкнутый круг, и никогда более не посещать психбольницу... Он хотел до конца разобраться, что с ним происходит, но делать это нужно было самому, так как врачи здесь были бессильны а попадать в застенки инквизиции как-то не очень хотелось.

Ключом к понимаю происходящего с ним, Джонатан считал видения. Они могли раскрыть тайну, или хотя бы приподнять завесу тьмы, кроющуюся над его заболеванием. Только разобравшись в этих видениях, узнав что он видит, он сможет разобраться в происходящем. Но для этого, придется в эти видения усиленно погружаться, что еще сильнее будет давить на и без того хрупкую психику юноши... Но иного выбора не было. Он должен будет смотреть видения, и записывать то, что в них происходит. К тому-же... Господь не обделил дарами юношу, одарив Джонатана даром рисования. И впервые за долгие годы отчаяния и апатии, в голове юноши начал складываться план по тому, как он сможет узнать, что с ним происходит, и заработать на этом денег.

В видениях Шайн видел разные картины. Жизни ангелов, кровопролитные сражения, победы и поражения... Он видел небесные чертоги и их обитателей. Джон может зарисовать это... И если в этих видениях есть хоть доля правды, то он может на этом неплохо заработать, продавая эти картины другим. Рисование было одним из немногих видов отдыха, куда он мог убежать от жестокости мира, и от постоянных посещений псих-лечебницы... Почему бы этим навыком, не обеспечить себе деньги на хлеб насущный? Ну и нормальную одежду? К тому-же, может в этих рисунках что-то увидит сам Шайн...

Вторая часть его плана, заключалась в подробном описании одного из видений. Того, где Рамиэль пал... Ведь именно тогда, архангел сражался плечом к плечу (или скорее кираса к голове) с простыми людьми, против прислужников зла и демонов. Ну, судя по обмундированию, то были не простые люди, но из того видения Шайн мало что помнил. А значит, нужно было освежить память. Ведь если рядом с этим архангелом бились люди, значит они что-то да помнили... Значит, у них можно было что-то узнать. Но, для начала, нужно было выяснить, была ли та битва вообще, а значит, нужно узнать, что то были за люди. Конечно, наверняка всю информацию о той битве засекретили... Но, может получится найти этих людей, и спросить про события прямо у них?

План постепенно выстраивался в голове юноши. Резко встав с места, не обращая внимания на легкое головокружение, Джон отыскал в своем стале старую пачку пожелтевшей бумаги. Карандашом он начал строчить примерный план. Итак, есть двое, он - Джонатан Шайн, и Архангел Рамиэль. Значит два круга стоящих по отдельности. Соединить круги штрихованными линиями, поставить вопрос. Далее, еще один круг, неизвестные воины. Прямая линия к кругу с Рамиэлем. Треугольник, обозначающий монстров, демонов и прочих явных врагов человечества. Соединить штрих-пунктирными линиями треугольник с двумя кругами. Провести пунктир к кругу с именем Джонатана. Далее, церковь. Прямая линия с Джонатаном, Рамиэлем и штриховая с неизвестными воинами. Штрихпунктир с монстрами. Что-то начинало вырисовываться... Как много раз замечали другие люди, когда Джон начал выкладывать всё на бумагу, ситуация становилась как-то проще.

Пока он решил взять за данность, что данный архангел существовал, что но как то связан с самим Шайном, что он сражался своевольно рядом с людьми и был изгнан. Каким-то образом, архангел имеет связь с Джонатонам, но что эта за связь было неясно... Ну не может же быть Джонатан Шайн великим и могучим архангелом Рамиэлем, это же ересь какая-то. За такое на костре сжигают, уже за одни мысли! Но, выяснить информацию стоило. Хотя бы ради своего спокойствия.

Джон еще раз окинул план взглядом. Сначала, нужно было добыть больше информации о людях, и уже потом идти в церковь... Ну не идти же, право слово, не зная куда не зная зачем. Правильно поставленная цель уже решает половину проблем. А для этого, нужны были видения... И нормальные рисовальные принадлежности. Их нужно было где-то взять. Украсть, или заработать... Но, воровать юноша не умел, и считал ниже своего достоинства, словно всё его естество было против такой низости. Значит, нужно было устроится где-то разнорабочим, или кем-то еще, чтобы начать работу. Навыки можно будет обновить, а потом можно будет начать аккуратно торговать картинами... Это улучшит его материальное состояние, ведь без денег, информацию было не добыть, это было ясно Джонатану как божий день.

С улыбкой на лице, юноша вновь рухнул на кресло... Он и не заметил, что довольно сильно порезанная рука уже не то, что не кровоточила, но уже и не болела. Эйфория разума? Или нечто большее? Это было ему неизвестно, сейчас, разум Джона лишь мечтательно строил воздушные замки из будущих перспектив.

Эпистолярий поморщился... Еще не прошла боль от его позора, как новая боль, на этот раз головная, навалилась на него. Оказывается, он поступил верно, решив выслушать этого себя, но вот теперь вставал вопрос "что делать". Очень важный вопрос, на который часто не было однозначного ответа... Какая то часть Маркуса порывалась одеть свою броню и уничтожить этот несуществующий мир, благо что и основания были, ибо теория множества параллельных вселенных была признана ересью уже давно. Как выражался хроник, записывающий летопись отважного противостояния Багровых Кулаков орочьим захватчкиам, "В запретной теории множества параллельных миров, могло бы быть множество таких же войн, и таких же нападений, но ни одно из них не привело бы к той трагедии, которая произошла здесь".

Этим самым писать подчеркивал трагичность ситуации, когда одна единственная торпеда сошла с курса, пробила слабое место в монастыре-крепости Багровых Кулаков и угодило точно в оружейный погреб. Взрыв унес жизни около пяти с половиной сотен космических десантников, и едва не стоил жизни магистру Ордена Багровых Кулаков - Педро Кантору и капитану Кортесу. То есть, все параллельные миры признавались ересью... Впрочем, тут все было сложнее, ведь такая ситуация вызвала бы множество теологических споров, то есть того, в чем Адептус Астертес стараются не участвовать, и результаты чего далеко не всегда признают. В конце концов, есть настолько радикальные религиозные деятели, что они смеют обзывать мутантами даже псайкеров, навигаторов и, словно подчеркивая что для них ничего не свято, Адептус Астартес - творение самого Императора. Впрочем, такие деятели обычно долго не жили... Наверное именно потому Астартес часто испытывали презрение к деятелям религии, считая их шарлатанами, демагогами и ведущими человечество к слабости. А уж в ордене, члены которого особенно четко помнили мечты Императора, это презрение выражалось особенно сильно, ведь не желал Император превращения человечество в стадо покорных овец, готовы идти на заклание по мановению пальца какого-нибудь Архи-Дьякона, как это случилось на Враксе.

Однако, какие бы мысли не витали бы в голове десантника, эпистолярий подавил их. Это был очередной выбор, выбор между "быстро" и "правильно". Вот только что здесь что? Что есть правильно, а что есть быстро? Впрочем, как бы то ни было, все инстинкты Маркуса кричали, что уничтожение этого мира будет неправильным выходом, а своим инстинктам Астартес доверяют. Потому, проведя пальцами по золотому орлиному крылу, по той самой "старой" аквилле, билиарий встряхнулся, словно проснувшись от дремы, и повернулся к "лже-Маркусу". Все-же, неприязнь к клону себя у десантника не исчезла, и причин на то хватало. Как минимум, причиной было то, что этот "Маркус" явно имел слишком легкую жизнь, ибо какие бы испытания ему не довелось пройти, за время своей жизни, они никогда и близко не подойдут к тему ужасам, в глаза которых эпистолярий смотрел, и к тем чудовищам, что Маркус убивал собственноручно. Потому, эпистолярий, небезосновательно как ему казалось, не желал признавать этого клона собой... Но, тем не менее, нейтральное выражение лица он сохранил, и тон библиария не изменился ни на йоту, когда десантник вновь заговорил.

- Тогда я имею три вопроса к тебе. Первый, это как мне обращаться к тебе? Второй, если я просто одену броню, я не уничтожу этот мир? Третий, и самый важный. У тебя есть идеи, как мне выбраться отсюда, не разрушая твой мир? - Остановив свой взгляд на "Лже-Маркусе", эпистолярий молча ждал ответа. Сейчас, он не хотел думать ни о чем другом, ибо будет время позже подумать над своими ошибками, и над тем, что он сделает, чтобы хоть сколько-нибудь нивелировать их. Потом будет время горевать об свершенном. Потом.

В который раз, ситуация на этом корабле, вышла из под контроля... Причем, следует заметить Маркусу было даже проще подсчитать когда ситуация на Аквилонии вообще была под контролем! И в который раз, он оказался в ситуации когда законы физики, реального пространства и даже законы здравого смысла, прекратили действовать. Все благодаря действия Натриции Мастерс. Впрочем, в этом у эпистолярия как раз были сомнения... Уж слишком все... Гладко выходит. Это как любимая молодежью людей вещь, всех времен и народностей. Простой, всем понятный, легко достижимый неверный выход из ситуации. А когда все идет слишком гладко... Значит, ты идешь в ловушку. Вряд ли Мастерс обладала необходимыми силами для такой... Ситуации. И она никак бы не смогла заблокировать действие телепортации Маркуса. Никак. И теперь, вися в темноте и в тишине, единственное что эпистолярию оставалось, это ждать... Вряд ли все это сделали, лишь для того, чтобы позлить эпистолярия, или показать его ничтожество по сравнению с галактическими силами. Первое не работало, во втором необходимости не было.

А вот дальнейшее... То что увидел Маркус шокировало его, до глубины души. Его вид, в мутировавшей броне ядовито-розового цвета... Его действия... Гибель ЕГО боевых братьев, а не этих ублюдков, что стреляли рядом с ним... И кульминация. Гибель его старого друга, Натаниэля, с которым они воевали по обе стороны галактики, по обе стороны от Тэрры, на задворках где не ступала нога человека... Гибель от его же рук. От рук того, кто выглядит как он, оснащен его оружием и облачен в его же терминаторский доспех. От увиденного Маркусу было дурно... Натаниэль был с ним, с момента принятия Маркуса в роту осадников, и оставался им на момент убытия Маркуса на Аквилонию... Его смерть была для Маркуса как ведро ледяной воды на голову, во время сна. И лишь обрывки мыслей, в жутком беспорядке витали в голове Маркуса. Как? Как это произошло? Что это? Почему он оказался в теле какого-то еретика? Почему он видит себя со стороны? И почему он видит себя "такого"? Почему он видит гибель Натаниэля от рук самого себя?

Ответ нашелся быстро. Иллюзия. Он сам не раз поступал схожим образом, проверяя разум и силу воли рекрутов Сынов Тарвица, которые должны были пройти испытания разума до того как быть допущенными до чести генетической модификации и священной хирургии. Мало смысла в чистоте тела, когда разум нечистив... Потому, разум рекрутов проверяется посредством насылания иллюзий, призванных соблазнить и сдвинуть с пути рекрутов... Те, чей разум силен получают шанс, те кто провалились уничтожаются, чтобы ни они сами ни их родня не узнала о случившемся с ними позоре... Так же было и здесь. Это было иллюзией. Это было испытанием. Это должно быть так, иначе... Иначе Маркус окажется в куда более затруднительном положении, чем ему бы хотелось. Ведь даже самоубийство тут не совершить... Но... Пока что, все что оставалось эпистолярию, это лишь думать и верить. Верить в то, что он прав... И пытаться найти один вопрос в голове... Почему?

- Как это случилось? Почему я вижу себя... Такого? Могло это произойти со мной?... Могло... - Действительно могло, Маркус знал это. Он знал и едва не проиграл уже один раз... - Но... Этого не случилось тогда. Я был слаб, истощен... Мои барьеры были сметены мной же, в разум мне уже ломился этот ублюдок - Сомнений в том, что сквозь лицо здешнего "Маркуса" проступают черты того самого демона, у эпистолярия сомнений не было. Все же, убить его тогда не получилось... А жаль. - Но, я победил тогда. Вышвырнул это уродство из своего сознания. И если я победил его тогда... Почему я не победил его "сейчас"? - Слово "сейчас" было условным. Скорее считалось "второй раз" - Тогда причиной моего падения был гнев... Точнее, он едва не стал этой самой причиной. Но теперь же ситуация другая! - Маркус сковал свой гнев, он заточил его в клетку! Но... Может причина была именно в этом? Может гнев, который является его оружием, пусть и не самое безопасное, но гнев это оружие. Может то, что он это оружие намерено не использовал и привело к его поражению, пример которого он видит здесь? Но Маркус лишь мысленно усмехнулся в ответ предательским мыслям - Нет. Гнев это не то оружие, которое способно помочь против демона. Оно разрушает защиту разума... Против демона, оно не поможет.

- Может причина в другом? Может, она в том, что не я удержал гнев? - Мысль парадоксальна, но право на существование имело. Краткий миг сомнения, хотя скорее оно было размышлением, и Маркус вновь пришел к выводу что это не так - Нет. Мой гнев лишь мой. Как бы мне это не нравилось, он продолжение меня. Искаженное, в чем то меркзое, но оно есть. Но. Мой гнев это не тьма. Это не Хаос. Не предательство. Лишь дорога к этому. Этот урок я выучил тогда, и в повторении не нуждаюсь. - Маркус не был из тех, что все принимает на веру... Он готов верить, но, к счастью или к сожалению, он предпочитает чтобы вера была подкреплена знанием. Вера без знания слепая вера. Слепая вера - вера фанатиков. А фанатиков, несмотря на всю их веру, слишком легко обратить против того, чему они следовали еще секунду назад... И не раз и не два случалось, что те фанатики, что с неистовством и упоением шли за Императора, стремясь преподнести свою жизнь на алтарь Его, уже через пару дней сражались за благословение Темных богов. Все что у них поменялось в вере, это лишь пара слов, да ритуалы, которым они слепо следуют. Маркус не из таких. Сила или слабость, но он предпочтет знание вере. Просто, в отличии от обычных людей, Маркусу не нужна была слепая вера, когда нужно было отдать всего себя. Ему хватало знания, что он это сделает не зря. А даже если и зря, то все равно. Он родился чтобы умереть, и все что будет иметь смысл, это тот факт, что он уже успел сделать... И он будет знать, что умирать ему будет не стыдно. Будет не стыдно, если та мерзость, что твориться перед его глазами, не станет правдой!

- Мерзость... - Маркус нашел в себе силы использовать то тело, в которое он попал каким-то образом. Плевать, что тело принадлежит еретику, брату-клятвопреступнику. Тому кто поклялся служить Императору и нарушил данное слово... Подрагивающими пальцами, эпистолярий стянул с этого тела шлем. Ему было плевать, способно ли это тело жить без шлем или нет (у многих ренегатов броня срослась с их телом, в омерзительном симбиозе). Теперь незамутненным древней оптикой (плохо настроенной) взором, Маркус посмотрел на этого "себя". Огромный. Сильный. Могучий. Мерзкий. Именно таким он может стать, если оступится. Олицетворение его страхов... Таким он мог стать, если бы оступился тогда. - Это... Закончиться... Здесь! - Прохрипел он чужим голосом, всем телом ощущая омерзение от хрипа, издаваемой глоткой его "носителя".

Кому-то, может быть, сила исходящая от демонического Маркуса показалась впечатляющей. Его мощь действительно поражала воображение, и это при том что Маркус не знал, способен ли найтись ему равный, когда он полностью подвержен воздействию гнева! Но... Маркусу это было противно. То что олицетворял демон-принц, или чем еще была эта мерзость, было противно естеству Маркуса. Противно всему его опыту, всем урокам что он выучил. Демонический эпистолярий являл собой пример того самого легкого пути. Пути, по которому добиться могущества, казалось бы, проще всего. То самое, простое, казалось бы крайне понятное и легко достижимое, неверное решение. Решение, которого нужно избегать и соблазну следовать которому нельзя поддаваться. Потому что это, с позволения сказать, решение, ведет лишь во тьму.

Две истины, которые Маркус знал лучше чем любые молитвы и даже лучше чем методику сборки-разборки болтера. Легкие пути зачастую ведут во тьму. Тьма, это не одна большая ошибка, а дорожка из ошибок маленьких... И легкий путь, зачастую оказывался именно той самой ошибкой, тем самым, первым шажком во тьму... Потом ошибок будет больше, и позже, рубикон будет пройден и пути назад уже не будет... Все-же, если ты сумеешь найти эту самую ошибку, сумеешь понять, какой дорогой ты идешь, сумеешь распознать что совершенное тобой, это ошибка, то ты еще можешь свернуть с гибельного пути. Маркус уже сделал так... Судьба жестоко указала ему на те самые ошибки. Он узрел дорогу, которой шел. Он понял, как близко подошел к опасной грани... И он отвернулся от нее, направившись в обратную сторону... И желания возвращаться на гибельную тропу у Маркуса не было.

- Умри. - Палец чужого тела, в котором был Маркус, нажал на спуск болтера, наведя оружие в спину копии себя. Вряд ли это будет иметь эффект... Но лучшего способа избавиться от иллюзии чем смерть, пока еще не выдумали. Был конечно риск умереть самому... Но смерть была лучше того безумия, что он видел здесь.

- Сюда, быстро! - Призрак схватил девушку и повалил ее на землю, оперативно приступив при помощи воды во фляге и своих рук, тушить вспыхнувшие волосы девушки. Лучше было бы, если бы Идунн не дергалась лишний раз, потому пришлось быть несколько грубым. А что делать? В экстренных ситуациях требуются быстрые решения, и если девушка не хочет остаться лысой до конца своих дней (а у сталкера было четкое ощущение, что она этого не хочет), то требовалось быстро сбить и потушить пламя. А потому, пришлось оперативно, мокрыми перчатками, сбивать веселый огонек, надеясь успеть до того, как девушка получит ожог кожи головы.

Оперативно закончив тушение, и убедившись что с девушкой все в порядке, Призрак вздохнул - Жива? - Поинтересовался сталкер. Получив утвердительный ответ, Призрак кивнул - Вот и хорошо. Не бойся, волосы твои я вроде спас. А пока жди... И приготовься тушить и лечить тех, кто не будет так удачлив как ты или я. - После этого, сталкер приготовился принимать других "пострадавших". А что поделать? Помог он, помогут ему... Ну, он надеялся на это. Все-же, на этот раз он работал в отряде... И сволочью прослывать не стоило. - Следующий! - Сообщил Призрак группе.

- Деомид, на мостик, вместе с Магистром. Будем выкуривать девочку. Словесно. - Послал Маркус мысленное сообщение, после чего приступил к крайне сложной игре... К игре, к которой его не готовили, которой он нигде не учился, и которая была ну совершенно не его специальностью. Ответ блефом на блеф, чтобы вытянуть словами эту девушку оттуда, куда она забралась. Судя по всему, она слышит их... Что-же, это только облегчало задачу, хотя, Маркус понимал что разговоры с людьми никогда не были и не будут его сильной стороной. Тут бы Луциуса с его непосредственностью...

- Мастерс, ответь на вопрос старику... Тебя что, на штурмовиков готовили? - Слава Императору, и до Ереси такие подразделения были. Обучались специально, топали иногда даже рядом с могучими Астартес - Потому как практика "стреляем сначала, задаем вопросы позже", это обязательная часть их подготовки. И вообще, замечу что пытаться прикончить тех, кто спас твою жизнь, жизнь твоего коллеги и сам корабль, есть несколько плохой тон. - Маркусу теперь требовалось время. Даже Деомид с его молодостью тут подходил лучше. Было в нем что-то... Что-то. То, что могло бы помочь. Интуиция и опыт Маркуса подсказывали ему это - Потому как, не избавь мой боевой брат тебя от слизи, ты бы умерла. Не срасти бы я руку Уиспер, и не помоги ей я и мой боевой брат, она бы расколотила Аквилонию об поверхность планеты. К тому-же, замечу один факт. Ты не находишь странным, что оказалась на другой Аквилонии, нежели та, к которой ты приписана? - Маркус аккуратно пытался заставить Мастерс включить мозг и отключить на время свою ненависть.

- Мы все равно тебе ничего не можем сделать. И ничего катастрофического не произойдет, если ты покажешься на мостике и своими глазами узришь свою ошибку. - Последний козырь. Сработает ли? Оставалось лишь только гадать...

Фетту это конкретно надоело... Обезьяны, странные животные, люди, джунгли... Все достало. Это была чертова адская дыра. И она должна гореть! Потому, Фетт обдал залпом из огнемета самую плотную кучу обезьян в его обозрение (Боба никогда не любил этих мерзких животных), после этого, Боба активировал реактивный ранец, активировав доп системы, в рассчете что ранец сумеет ему подняться вверх, к верхушке этого проклятого дерева, где он сможет спокойно перерезать свою веревку и веревку товарища по несчастью. А потом, он убьет еще больше этих мерзких обезьян. Назло обществам по охране этих животных... По мнению Фетта, это людей надо было защищать от этих животных, а не наоборот. Он мог еще понять защиту тигров, львов... Да, они редкие, они красивые хищники и они не лезут к людям сами... С этими же все обстояло наоборот. Ну, по крайней мере по телеку (который Фетт смотрел в те редкие моменты, когда у него не было работы) все было именно так.

- А что, у вас есть какие то услуги которые вы готовы мне... Предложить? - Даже несмотря на полу-шутливый оттенок речи Призрака предложение было довольно пошлым, потому сталкер продолжил, словно и не заметил - Можете не отвечать - Добавил он, извлекая второй стакан. Собеседником он был наблюдательным, и наполнил стакан, который оставил перед девушкой. Слова тут вряд ли были нужны - Мисс, поймите... - Опять эта оговорка - Мне было бы безразлично, даже если бы вы оказались причиной кучи закованных в кевлар и сталь ребят из СБУ, стоящих перед моей дверью... Деньги зарабатывать как-то нужно, а если человек выполняет опасную и трудную работу по внедрению к сталкерам, рискуя нарваться на пулю... Почему нет? Их выбор. Меня волнует другое... - Призрак вперился взглядом своих голубых глаз в карие глаза Идунн.

- Вы не сталкер и подтвердили это. Вы ученый. Не волнуйтесь, я верю вам... - Еще немного мартини было пригублено сталкером - Но, это не отменяет того факта, что вы не сталкер... И вы вряд ли имеет военную подготовку... Я прав? - Вопрос похоже что был риторическим - Ну... Могу вас только поздравить. И надо будет запастись коньяком. - Добавил он, клоня непонятно к чему - Видите ли... С вами будет то же самое, что произошло со мной давным давно... Первый труп. Нет, может вам повезет и за вас будут стрелять другие... Но, и вероятность обратного велика. Зона она такая... Вы ведь в курсе одного факта про нее? Кто в Зоне самый опасный хищник... Самые смертоносный, хитрый и жестокий? Человек. Вот потом, велика вероятность что основными препятствиями на нашем пути будут люди. Эх... - Призрак вздохнул, возможно даже мечтательно, однако маска успешно скрывала его выражение лица - Помню свой первый труп... Три месяца во снах приходил, зараза этакая... Впрочем, вернемся к теме. Даже если труп у вас будет не первый и даже не второй, в чем, вы уж простите меня, я сомневаюсь, то все равно сложности в виде отсутствия мало мальски военной подготовки и соответствующего опыта, будут. - Призрак на пару секунд замолчал призадумавшись о чем-то своем.

- Хм. Что же касается вашего доверия мне... Скажем так, вы были искренни со мной, я буду искренен с вами. - Призрак внимательно смотрел в глаза Идунн - Причин доверять именно мне у вас нет. Также как и причин доверять кому-либо еще из этой группы. Я могу лишь словесно заверить вас, что я не собираюсь пихать вас в аномалию или делать что-то еще, что приведет к вашей смерти. Поверьте, в деньгах мне необходимости особенной нету. Живу я неплохо, более того, пара-тройка удачных ходок, и если я не буду ничего докупать, то я могу уйти из Зоны навсегда. Но я не уйду. А знаете, почему? Да потому-что деньгами исполнения моих желаний мне не добиться. Ну, кроме может острова, да... - Сталкер усмехнулся - Но, все равно это больше мечта, причем несбыточная вовсе не по причине отсутствия возможности. Просто, мне уже к мирной жизни не привыкнуть... По разным на то причинам. Хотите доказательств? Ну что-же... Я могу вам объяснить, почему со мной дела обстоят именно так а не иначе. Но, вы должны дать на это свое согласие. Не хочу лишать вас того выбора, которого у меня особенно и не было. - Добавил Призрак, уже не слишком веселым тоном.

- Может вы хотите что перекусить? Правда, боюсь у меня одни полуфабрикаты... Может какая круглосуточная пиццерия работает? - Озвучил мысли Призрак - Если хотите, пробью в сети... А что касается, почему я хочу помочь именно вам... Ну... На это есть разные причины. Первую я уже озвучил, у меня слабость по отношению к красивым девушкам. Вторая причина, вам нужна была помощь и я могу ее оказать. Почему нет? Я не так уж и многим помогаю, а в не такой завсегдатай зоны, который мог бы раструбить об этом на все сообщество. В третьих... В третьих, когда помощь нужна была мне, мне не помог никто. Вы оказались в схожей ситуации... Почему нет? Ну и четвертая причина... Видите ли, мисс. - Призрак мысленно выругался. Уже который раз он оговаривался... Чертова привычка. - Вы мне напоминаете кое-кого... Но, это относиться к той самой истории. Так что, вы заинтересованы в объяснении моей истории? В качестве платы за вашу искренность.

Призрак задумчиво осматривал конверт, в который раз проходясь взглядом по письму... Еще и еще раз... Короткий текст, бумага пахнущая чернилами и крайне заманчивое предложение. Что же делать? Деньги штука нужная всегда... Всегда... Призрак нервно закурил еще одну сигарету. Адрес давно уже отложился в памяти, также как и текст, но он еще раз пробежался взглядом по письму, в который раз проверяя, не упустил ли он ничего. Слишком странно. Необычно. Почему команда набирается таким путем? Почему случайность? Имеет ли смысл верить такому нанимателю? Пока что это слишком напоминало обыкновенный спам на почтовом ящике. К слову о почтовом ящике...

- Качественные копии часов... - Призраку доставляло некое извращенное удовольствие чтение спама в слух и удаление его... Как жаль, что эти письма не настоящие... Так их можно было бы сжечь. Палец сталкера нажал на левую клавишу мыши, удаляя письмо. Туда же отправились заманчивые предложения с порнографией, также как и было сожжено письмо с объяснением возможности быстрого заработка. У него вся жизнь была сплошной порнографией... И зарабатывать он умел. Со спамом было покончено, других писем не было. Да и откуда? Рассылка с сайтов также не дала ничего интересного... Жаль. Тем временем, час "Ч" приближался.

- И что же мне с тобой делать? - Поинтересовался Призрак у письма. Письмо хранило молчание как партизан и не поддавалось на методы допроса... Яркий свет и ультрафиолетовое излучение оказались бесполезны. Был испробован даже утюг, но письмо молчало, не выдавая ничего, кроме того что Призрак уже знал. В разочаровании, сталкер поднес зажженую зажигалку к письму, позволяя клочку бумаги вспыхнуть веселым желтым пламенем. Он и без того знает куда нужно идти... Холодильник был открыт, и уже открытая бутылка с текилой продолжила излияния в организм Призрака, начатые им уже как неделю назад. Беседы с бутылкой у Призрака были штукой не слишком постоянной, ибо разговаривать с бутылкой есть признак сумасшествия... Но, покажите хотя бы одного полностью вменяемого и адекватного человека! Глоток обжигающей жидкости дал немного ясности мыслям сталкера. Все же подойти стоило, так как вряд ли его заставляли что-то делать. С другой стороны, нет лучше способа заставить человека что-то делать, если он верит что делает это самостоятельно. С третей стороны, Призраку было хотя бы просто любопытно! Его съедало это самое чувство болезненного любопытства, которое испытываешь открыв письмо со спамом. Какая-то предательская часть разума словно шепчет на ухо "А вдруг то что они обещают правда? И ты отказываешься от такого шанса! Посмотри, хотя бы посмотри. Ты же не лох, ты же не попадешься на удочку". В лучшем случае такие действия стоят времени, потраченного на открытие ссылки, в худшем, стоят денег и нервов (когда тебе в комп пролазит вирус). В раздумиях была подожжена еще одна сигарета, и табачный дым заполнял мрачное помещение, где жил сталкер. Призрак вновь открыл сайт, и, закусив зубами фильтр сигареты стал пробивать адресок по карте.

- Решено! - наконец произнес Призрак. Сигарета была отброшена на пол и безжалостно растоптана о ковер, видавший в своей жизни лучшие дни. Камуфляж (более гражданская версия, в которой не стремно гулять по улицам), был одет, на голову одеты темные очки и кепи, метательные ножи спрятаны в разнообразных местах. Если кто из сталкеров предпочитает от местных борзых (если таковые самоубийцы находятся), таскать пистолет, то у Призрака есть не менее эффективные средства. Прогулка была достаточно короткой, благо маршрут Призрак запомнил хорошо... Если не считать одного сотрудника правоохранительных (а на самом деле скорее взяткоохранительных) органов, решившего потрясти типа похожего на сталкера, то все прошло очень даже неплохо. От типа отвязались пригрозив ему бумажной работой и дав ему полтиник, за трудную службу. И вот, пригородный домик, нужный адрес, нужная дверь. Четыре удара...

- Мягкий диван - Кожанный... Настоящий. Мажоры. - Подумал Призрак, до которого начало доходить, что есть маленький шанс, что из одного миллиона спам писем, одно окажется правдивым. Что-же, это было интересно. Больше никого пока не было... Головной убор сталкер снимать не спешил... И очки с глаз тоже. Нечего лицо сильно палить, благо в комнате был не сильным. Вскоре к Призраку присоединились другие типы... Сталкеры общались, что-то обсуждали... Призрак молчал. Слишком незнакомая компашка. Если пойдет с ними, дело другое, а так... Потому, он молчал и примечал интересные вещи для себя.

Задание также оказалось интересным, пусть и не лишенным странностей. Он не торопился задавать вопросы нанимателю, пусть другие начнут говорить вперед. А вопросов у Призрака хватало. Во первых, почему эти ребята не послали своих, более надежных людей? Не потому-ли, что группу левых сталкеров куда проще списать и отправить в расход? Ведь если бы это было крайне важно, то могло бы поручиться кому-то из группировок... Или постоянных отрядов вольных. Да хоть военсталам, однако насчет последних проблемы. Даже если допустить, что информация слишком важная, чтобы она попала в руки группировок или правительства, почему не послать своих людей? Не ясно. Второе, где гарантии, что этого Аркана вообще можно найти? Если он сгинул в аномалии, то его останков можно и не найти. И кто застрахует группу от того, что они не узнают "чего не следовало"? Дело пахло дерьмом. А если что то пахнет дерьмом, и выглядит как дерьмо, то с вероятность в девяносто девять процентов, это и есть дерьмо... Опять же, не ясно, на что надеются эти люди... Слишком много вопросов. Но пока, пусть говорят другие... Призрак скажет свое слово в конце. Если вообще скажет. Двое ребят уже начали задавать вопросы... Вопросы дельные. Пускай. Призрак молчит...

- Не давай обещаний, которых не способен выполнить! - неожиданно резко ответил Маркус. - Это первое, чему учат Сынов Тарвица. Потому что если ты не способен сдержать свое слово, то ты не достоин ответственности бытия Астартес! Не в обиду тебе будет сказано, брат... Но ты, сам не зная того, уже дал такое обещание. - Эпистолярий улыбнулся краешками бледных губ - Видишь ли, брат, мое состояние чем-то напоминает состояние благороднейших сынов Сангвиния. Дети ангелокрылого Примарха, страдающие кровавой жаждой ее продолжением, красной яростью и завершающим ее этапом, черным гневом. И боюсь что мое состояние серьезно именно до такой степени... Видишь ли... Я... - Было странно видеть как запинается эпистолярий, от которого обычно исходит ровная и четкая речь. Ему не легко давался этот разговор...

- Я изучал записи бибилиариума, в поисках сходных с моим состоянием... Заболеваний. Дефектов. Называй как хочешь, суть не меняется, ибо не нормально это. И единственное сходство нашел лишь у последователей Кровавых Ангелов. Я не буду утомлять тебя терминами и ненужными подробностями брат. Я сообщу лишь два важных факта... Первое. Если десантник подвластен красной ярости, то он подобен печально известному двенадцатому Легиону. Но, он еще может себя контролировать, выпуская часть гнева в сражении, и используя ярость себе в помощь, сражая врагов с невероятной эффективностью. - Эпистолярий тяжело вздохнул - Но красная жажда постепенно выедает десантника, и постепенно, даже те кто с самой стойкой волей, поддаются этому проклятию. И наступает черный гнев, который уже неизлечим. Подверженные черному гневу, в начальной стадии, переводятся в роты смерти, которые направляют на самые безнадежные задания... Знаешь зачем, Деомид? Чтобы они погибли с честью, а не от удара кроизуса капеллана в шею! - Фиалковые глаза эпистолярия опасно сверкнули, но библиарий тут же взял себя в руки.

- Мое состояние не настолько... Драматично. Я сумел заковать свой гнев в обсидиановую клетку, где и держу его... Но, даже самые прочные стены могут пасть под мощной бомбардировкой. И я прошу тебя не возвращать меня с некой "темной стороны". Я прошу тебя, не дать мне туда попасть. Не ловить при падении в пропасть, когда я уже лечу вниз ущелья, а схватить за руку, до того как я упаду... Понимаешь суть, брат? - Маркус внимательно посмотрел в серые глаза Деомида - Не после того как я сорвусь. До этого. Иначе... Будет слишком поздно. К тому-же, у меня уже есть пример... Пример, который замечательно показал все опасности подобной силы. Смотри сам... Если конечно желаешь. - Дождавшись подтверждения, Маркус начал транслировать воспоминание...

Само воспоминание, как и в прошлые разы было сугубо фильмом от первого лица, с добавлением мыслей и тактильных ощущений... И оно началось с темноты десантной капсулы, где даже несмотря на мощные усиления авто-чувств шлема были видны лишь смутные очертания... Видно было что Маркус несколько ослабил работу систем шлема, для того чтобы сосредоточиться на своих мыслях, успокаивая сознание перед боем. Боевые братья по бокам от Маркуса также молча стояли в напряженном ожидании. Ни одна часть их фиолетовых доспехов не шевелилась, оружие было приготовлено к бою и лишь тусклое свечение от контрольных панелей и зеленых линз шлемов рассеивало мрак. - Это должна была быть обычная боевая операция... - Раздался мысле-голос Маркуса с явной долей сарказма - Обычно все необычные боевые операции начинаются с этих слов. - Падение, впрочем, было не долгим... Капсулу вполне ожидаемо трясло от зенитного огня, показания сенсорики капсулы показывали что по десанту ведут плотный зенитный огонь, но капсулы слишком малы для зенитных орудий, а потому большинство выстрелов шли мимо. Раздался мысленный смешок эпистолярия. Все же, это было воспоминание, а потому, шанс погибнуть здесь был крайне маловероятен. Тем временем, пока продолжался недолгий

- А ведь все действительно казалось простым. Обычные локальное планетарное восстание, которое нужно было быстро и жестко подавить. Хаосопоклонники, своими ядовитыми речами отравили разум здешних простых людей, наобещали с три короба, а тех кто не согласен убили. Простая и действенная методика, применяемая от Вракса до крайних планет сегментума Ультима... Хаосопоклонники набрали слишком большую силу, сумели обманом взять под контроль местные части СПО расположенные поблизости, и представляли серьезную угрозу. Нам необходимо было нанести сокрушительный удар по городу, где располагался их главный командный пункт. Из-за слишком плотного зенитного перекрытия, мы не имели возможности высадить технику, потому приходилось работать только пехотой... Громовые ястребы, не смотря на всю их броню были бы сбиты в воздухе мощными ракетами и орудиями ПВО... А Сыны Тарвица не владеют большим числом Дредноутов, потому расчет делался лишь на пехоту. - Пояснял холодный голос Маркуса. - Кроваво и жестоко, но орбитальная бомбардировка не была бы выходом, из-за слишком плотной противокосмической обороны. Ударный крейсер лишь на краткое время вошел на низкую орбиту, с которой сбросил груз, и времени на прицеливание и удар у него не было. А от неточных орбитальных ударов больше вреда чем пользы - Тем временем, с жутковатым ударом, капсулу тряхнуло, и полет резко замедлился, что ознаменовало финальную стадию десантирования, мощный плазменный двигатель капсулы начал работы для замедления падения. Активированный на финальной стадии, его было достаточно чтобы погасить удар падения, смягчив его до переносимого десантником. Конечно-же, от такого способа десантирования, у человека бы основание позвоночного столба вошло бы в мозг.

- Начать выполнения боевого плана Трайдент! - Раздалось в шлемах десанта, и капсула открыла свои лепестки, открывая вид на поле боя... На этом мире похоже-что, преобладали коричнево-серые тона... Камни, земля и крайне мало живой растительности. Еще не мир улей, на экология уже страдает... Либо она и была такой, когда здесь поселились люди. Как бы то ни было, десант оказался в боевом построении, рядом с несколькими другими капсулами, лепестки которых также раскрылись и оттуда также выходили боевые братья, но не из всех. Посадка была сделана среди оборонительных линий противника, и многие десантные капсулы несли в себе не боевых братьев, а автономные спаренные штурмовые пушки и ракетные установки. Штурмовые болтеры десантных капсул также начали вносить свою, пусть и не слишком заметную лепту в этот бой. Военные, находящиеся на позициях своей оборонительной линии не могли ожидать подобной наглости от врага, ибо десантная высадка среди боевых порядков противника считалась имперсиким военными самоубийственной тактикой, которую едва выдерживали даже элитарные полки штурмовиков... Но здесь были не слабые люди. Врага атаковали лучшие воины человечества, что означало лишь одно - Их час пришел.

Сынам Тарвица не составило проблем справиться с бойцами СПО. Священные болтеры разрывали пехотинцев на части, немногочисленное оружие, по виду напоминающее компактные версии плазменного орудия, имели сходный эффект, отрывая у людей руки, ноги, взрывая внутренние органы с весьма графическим внешним эффектом, но уже без громких выстрелов, гильз или разрядов плазмы. Оружие лишь испускало поток желтой энергии в противника, минуя его броню и разрывая врага на части при малейшем попадании. Воспоминание внезапно встало на паузу. - Излучатели "Вольките" - Пояснил все столь-же холодный голос сына Таривца - Выпускает во врага узконаправленное рентгеновское излучение огромной мощности, отчего его внутренние органы подвергаются мощному радиационному воздействию, и взрываются как куриное яйцо под микроволнами из-за разной скорости разогрева внутри и снаружи. Проходит стандартную броню Имперского Гвардейца... По мощности сравнима и импульсными винтовками Тау, при том что размером они куда компактнее и они скорострельнее карабинов Тау. Это оружие уже было редкостью к началу Ереси, из-за сложности его производства. Как орден второго основания, мы имеем некоторое число этих древних техно-аркано реликтов, но мы не стесняемся использовать их. Просто, мы сумели найти способ возобновить их производство... Впрочем, их число никогда не было большим, да и болтер универсальней в этом плане будет. Хотя, против органических врагов это оружие воистину губительно. - Маркус умолчал, что именно работа с Ксено-Гибрис над импульсными винтовками Тау дало ордену возможность возобновить производство этих священных реликтов, которыми сражались еще те, кто воевал бок о бок с Императором. Не упомянул он, конечно, и то, что Фулгрим также владел таким оружием...

Стремительная атака уничтожила обороняющихся еще до того, как они поняли что происходит... Маркус лично посылал во врагов тяжелые психокинетические удары, разрывающие людей несущих восьмиконечную звезду, на мелкие части. Мощь просто переполняла эпистолярия, когда он раз за разом посылал сгустки гудящей энергии в беспорядочно отступающих врагов... Следом за этим, новые и новые капсулы спускались на поверхность планеты, выпуская новые и новые отряды боевых братьев. Всего их было сорок три. Сорок три боевых брата, без поддержки авиации и артиллерии, против города набитого врагами... У врагов не было шансов. Подчиняясь приказу командующего силами, Сыны Тарвица приняли боевое построение, и, оставив капсулы с активированными орудиями в качестве сюрприза, отправились вперед. Всего было два отряда по сорок человек, десантировавшихся с двух разных частей города, задачей группы Маркуса было отвлекающий удар, с стягиванием на себя как можно большего количества сил, тогда как задачей второй группы, было уничтожение систем управления зенитным огнем, что позволило бы десантникам безнаказанно высаживать тяжелую технику и использовать авиацию. Простой и тактически грамотный план, с оптимальными шансами на успех... Но, золотое правило "Если все идет по плану, то скорее всего вы идете в ловушку", было придумано не на пустом месте.

Последняя линяя обороны вокруг города была прорвана силами десантников, в то время как подмога с первых двух линий не успевала среагировать, потому Сынам Тарвица ничто не смогло помешать войти в город... Силы городской милиции приняли на себя удар десантников, но они также не смогли остановить продвижение, закованной в керамит фиолетовой стрелы, нацеленной в сердце города. Пусть среди них не было терминаторов, ветеранам четвертой роты это не мешало. Точные и экономичные выстрелы болтеров срезали обороняющихся, тихие и смертоносное гудение стреляющих "Вольките" несло жуткую смерть защитникам города... Но быстро стало ясно, что на место каждого павшего обороняющегося встает десять свежих бойцов. Теперь это были не члены милиции, в унылой и потертой серой форме и с автоганами и лазганами, освященными символами хаоса... Теперь это были жители этого города, чей разум и тела были искажены безумными силами Хаоса... Уродливые мутанты, с щупальцами и клешнями вместо рук, волнами уродства и отвращения бросались на десантников... Вооруженные дрекольем, самострелами и, изредка, армейскими лазганами и дробовиками бывших служителей закона, обстреливали десант и бежали к ним, обвешанные взрывчаткой, в надежде забрать хотя бы одного из воинов Императора. Но воины в фиолетово-золотом продолжали огрызаться болтерным огнем, волны мутантов срезались аккуратными очередями, точные выстрелы снимали немногочисленных бойцов с тяжелым вооружением. Самоубийцы взрывались еще до того как выбегали к позициям десантников, потому что разряды плазменных винтовок и смертоносная радиация воките-излучателей инициировала взрывчатку. Бойцы с тяжелыми болтерами заливали все градом масс-реактивных снарядов, не давая врагу поднять головы... Работал и Маркус, посылая во врага пучки энергии, лучи черной энергии, иногда, в густом скоплении врагов, он создавал смертоносные разломы между варпом и реальностью, печально известную "воронку судьбы"...

Но враг и не думал кончаться... Сыны Тарвица уже вышагивали бронированными сапогами по трупам врагов, но они продолжали наступать. Сколько бы врагов не убивали Сыны Тарвица, их становилось все больше, и с каждой волной уродства, оставленные Хаосом становились все явственней. Щупальца, клыки, клешни, несколько рук ног и голов, зверолюди... Словно парад уродств, они бежали на Астартес, стремясь уничтожить их... Стремясь стереть с лица планеты тех, чье присутствие показывало отвратительную природу этих существ. Эти создания, ибо людьми их называть было бы уже неправильно, хотели уничтожить космической десантников, тех, чье само присутствие показывало всю глубину падения местных жителей. Не в силах вытерпеть отвращение перед самими собой, они шли в атаку, желая уничтожить Астартес, словно бы их никогда и не было. Словно все идет так, как и должно быть. Мутанты, чей разум был искажен силами Хаоса и руководим невидимым кукловодом, продолжали атаку. Пусть они не добивались успеха, и ни один боевой брат еще не пал, но у них была своя цель. Кукловод этих марионеток безжалостно выбрасывал эти отбросы, чтобы истощить боезапас Сынов Тарвица, узнать их возможности, силы и слабости... Но Астартес было нечего скрывать, и они опустошали свой боезапас в наступающих и уже не раз воинам приходилось вступать в ожесточенные рукопашные схватки. Раз за разом, Маркус врезался в волны врагов, находясь в первых рядах наступления... Раз за разом его посох, словно копье сотканное из света рубило и кромсало на части противников. Широкие взмахи, рубящие удары посоха ломали тела противников и разбрасывали на части тех, кому не повезло уцелеть. Было разительно видно отличие между стилем Маркуса, используемым в воспоминании и тем стилем, который Деомид видел ранее... Здесь Маркус применял широкие замах и удары, которые были крайне эффективны и просто разбрасывали врагов на части, но были утомительны и оставляли десантника открытым для контр-атаки... К счастью, врагов способных составить конкуренцию космическому десанту здесь не было. Но, разница между этим и нынешним (как показалось Деомиду) стилем, была разительной, потому если бы он не видел лично скупых атак эпистолярия, в которых нет и намека на использовании излишней силы, зато есть понятие точных выборочных ударов и иногда, словно оттенок прошлого, ударов с огромной силой для гарантированного поражения цели, он бы никогда не поверил что в этом воспоминании сражается именно седовласый эпистолярий.

Быстро и безжалостно, десант прокладывал дорогу к центру города, к цитадели в которой и находились (по крайней мере должны были находиться) командование еретиков. Трупов становилось все больше, боеприпасов все меньше, но десант, благодаря грамотным действиям и скорости своей атаки, все еще удерживался без потерь, хотя броня многих бойцов уже потеряла свой лоск и блеск, покрывшись выбоинами, вмятинами и подпалинами от многочисленных попаданий. У одного из бойцов отсутствовала рука ниже локтя, но он продолжал вести бой. На эвакуацию времени не было... И именно в тот момент, когда казалось бы, что осталось уже немного до выполнения задачи и планомерного отступления в назначенную точку, Маркус почувствовал что-то... Маленькие уколы на грани сознания, которые становились все сильнее... Боль накатила неожиданно, и даже ослабленная временем она отдавалась в голове Деомида, так что можно было лишь догадываться, какую на самом деле чувствовал боль Маркус, и как он это пережил. Эти ощущения были знакомы Деомиду. Слишком хорошо знакомы. Прорыв варпа. Момент, когда ткань реальности разрывалась, изрыгая в реальность орды демонических созданий, желающих насытить свою жажду смерти и разрушений... Это никогда не было хорошо.

Это всегда приводило к большим потерям, ибо куда проще было остановить призыв демонов до того как они материализуются... И в данных условиях, смерть и разрушения лишь будут укреплять свое присутствие в реальном плане, вплоть до тех пор, пока мир полностью не станет гигантским порталом в Варп, став проклятым демоническим миром. В данной ситуации оказались сыны Тарвица, в ситуации которую явно не могли предусмотреть даже лучшие стратеги... Происходящее могли почувствовать даже те, кто не обладал даром псайкера, потому наступление десанта резко замедлилось, и Сыны Тарвица поневоле озирались по сторонам, пытаясь определить источник того гнетущего и слащавого зла, которое они почувствовали. Воспоминание поплыло, словно что-то мешало глазам библиария видеть, боль раскаленными шипами вонзалась в основание позвоночника... Маркус, упал на колено, захрипев от боли, и сдирая с себя шлем... Боевые братья, думая что он ранен, спешно позвали апотекария, от которого Дэвиан отмахнулся, содрав шлем... Деомид же, обратил внимание на картину... На отражение в линзах шлема апотекария. Его улучшенные священной хирургией глаза видели бледное, чуть более молодое чем сейчас лицо Маркуса. В нем не было нынешней мудрости, и нынешнего холода. Но выделялось и другое, лицо псайкера было осунувшимся и побледневшим, а из уголков губ и краешек глаз вытекали рубиновые капли крови.

- Что случилось? - Раздался в ухе Дэвиана голос командующий силами. Видимо поняв, что Маркус похоже-что единственный, способный дать четкий ответ, командующий решил обратиться к псайкеру за помощью... Похоже что, отношение к псайкерам у Сынов Тарвица также отличались от других орденов, и к библиариям часто обращались за советом...
- Демоны - Прохрипел Маркус - Демоны ублюдочной принцессы! - Добавил он, вытирая пальцами кровь со своего лица и цепляя шлем на пояс.
- Что нибудь еще? - Спросил резко помрачневший голос командующего.
- Предатели. Они привели с собой предателей. - Слышать подобную полыхающую злобу и ненависть исходящую от обычно спокойного как айсберг эпистолярия было необычным опытом.
- Аккуратней, Маркус. Не позволяй гневу вести тебя. - Голос командующего звучал озабоченным. Однако Маркус отмахнулся от этих слов.
- Я контролирую свой гнев, а не он меня. - Бросил эпистолярий, после чего встал на ноги, опираясь о посох... Мутанты тем временем, сошлись в радостной молитве своим повелителям, пришедшими за недостойными, потому они не сочли нужным атаковать. Это была ошибка. Десантники как раз перезарядили свое оружие и атаковали отродья... Сила ударов Маркуса резко возросла, варп-вороник теперь были размером с добрые десять метров каждая... А он открывал десятки за один раз. Одним движением руки, почти не напрягая себя... Хотя, открытие подобных разломов вряд ли было мудрым решением, учитывая прорыв варпа, но оно сработало.

- Я был всего лишь молодым кодицием. - Раздался холодный голос Маркуса, с оттенком печали, когда изображение вновь стало на паузу. - Молодым и горячим юнцом... Здесь мне показали опасность моей силы. Но смотри дальше, узри все своими глазами, Деомид. - После этого к изображение вновь пошло дальше. Как только площадь была очищена, десантники заняли оборонительные позиции, а мастер связи принялся вызывать второй отряд. Ситуация изменилась, требовалось срочно объединять силы и нанести удар одним кулаком! Теперь не имели смысла потери, здесь требовалось все, что только способен выместить крейсер. Технику, оружие, оставшихся боевых братьев, авиацию, и мощь орудий самого крейсера. Если не победить сейчас, пока демоническое отродье только набирает силы, то потом потери будут многократно больше! А десант не может позволить себе высоких потерь. Однако, Маркуса второй раз за день пронзила волна боли... Он, согласно приказу попытался связаться с боевыми братьями штурмового отделения... Лишь для того чтобы увидеть, что они и стали тем местом, куда стеклись все оставшиеся мутанты, еретики и с кем рядом произошел разрыв варпа. Оглушенные Сыны Тарвица не могли противопоставить ничего ордам демонических отродий и ренегатов Астартес и их просто вырезали. Маркус чувствовал омерзительное упоение боем ренегатов, и отвратительную гамму эмоций демонов... Он чуял, как порождения варпа пируют на телах его боевых братьев, и вырывают прогеноиды, где храниться священное наследие ордена... Как они пожирают его, наслаждаясь "тонким вкусом"... И пламенная волна ненависти захлестнула его. Маркус не желал признавать этого. Он знал, что эти ублюдки только и способны на удары в спину и мерзкие трюки, что при реальном столкновении эти твари бежали поджав хвост как только лишались численного преимущества. И ему было противно смотреть, что они делают с его братьями. И Деомид чувствовал, что когда присутствие Маркуса сейчас, было подобно холодной нейтронной звезде, то там оно было подобно яркому красному супергиганту, излучающему за короткое время огромное количество энергии и тепла... Выжигающему топливо настолько быстро, что вокруг него не успевают образоваться планеты... Умирающему так сильно, что его конец знаменуется глобальным взрывом, сверхновой. Оставляющему после себя лишь воронку в никуда - черную дыру.

И лишь спустя пару мгновений, после того как искаженный от гнева голос псайкера доложил командующему, что он узрел, демонические отродья атаковали и второй отряд. На этот раз, их атака не была неожиданной, потому Маркус сумел защитить умы и тела боевых братьев от близкого разрыва варпа, откуда рванули орды демонов и отряды космического десанта Хаоса... В отличии от той бойни, где погиб штурмующий отряд, здесь бойня ждала врагов. Сыны Тарвица открывали огонь по только прошедшим через портал демонам, оглушенным от резкой смены реальностей, они открывали огонь по громадным фигурам ренегатов, расстреливая каждого из нескольких орудий одновременно... Но врагов было слишком много. Они постоянно прибывали, а Маркус не мог закрыть порталы, как не пытался, потому как их поддерживало какое-то, крайне могучее существо... И ткань реальности, ослабленная каким-то богомерзким ритуалом, трещала по швам.

Интересна была реакция Сынов Тарвица на появившихся десантников... Это были ренегаты из ублюдочного третьего Легиона - Детей Императора... Облаченные в искаженный варпом доспех, выкрашенный в самые кричащие розово-фиолетовые цвета, они атаковали позиции Сынов Тарвица едва ли не с большим усердием чем демоны... А Сыны Тарвица также вели огонь по ренегатам едва ли не с большим ожесточением, чем по демонам, хотя демонов было куда больше... Но это было лишь небольшой задержкой, потому как все больше и больше ренегатов и демонов материализовывались из порталов и занимали позиции, открывая подавляющий огонь по Астартес. По Сынам начали работать многочисленные автопушки, болтеры и фирменное оружие Детей Императора. Звуковые орудия. Демоны же, дожидались своего часа... В ответ, Сыны Тарвица огрызались скупыми очередями из болтеров, сгустками холодной плазмы и жесткой радиацией из своих Вольките-излучателей. Тут Деомид заметил некоторое сходство излучателей с звуковыми пушками, хотя это было скорее совпадение в типе воздействия. Когда Вольките не были бронебойней болтера, звуковые орудия могли пробить даже силовую броню десантника, так как поглотить звук куда сложнее чем радиацию... А сходство было скорее в том, что в обоих оружия используются волные энергии, для поражения цели.

Отвлекающий отряд начал нести первые потери, когда, постепенно, ураганный огонь ренегатов находил слабые места в доспехах и укрытии десантников... Конечно, ни один удар не оставался неотвеченным, однако само число врагов делало свое черное дело... Сыны Тарвица едва могли высунуться из укрытий, подавленные огнем ренегатов... Именно в этот момент, под прикрытием шквального огня ренегатов, волны демонетт рванули вперед, к линиям обороны космического десанта. Десантники встретили волну мерзости осколочными гранатами, болтерными очередями и освященным прометиумом из огнеметов... Маркус отправил в ряды врагов десятки черных молний из своего посоха, но несмотря на огромные потери, демоны и не думали отступать... Демонетты врезались в ряды десантников, превращая перестрелку в беспорядочную и кровавую рукопашную... Сыны Тарвица были вынуждены отбросить болтеры, и взять в руки свои боевые клинки и цепные мечы, чтобы отбросить волну мерзости и похоти... Маркус лично встал в первые ряды, стремясь использовать свой потенциал на максимум, несмотря на то, что от психического истощения и близкого разлома варпа, в его позвоночник раз за разом вонзались ледяные иглы. Дети Императора же, видя что Сыны Тарвица связаны в рукопашной, сами бросились в атаку, вопя еретичные боевые кличи, в предвкушении насыщения своей похотливой жажды смерти и крови.

К удивлению Деомида, атака ренегатов наоборот, сыграли с Детьми Императора злую шутку. Сыны Тарвица сомкнули ряды, и с ожесточением принялись отбиваться от ренегатов и демонов. Маркус яростно рубил противников психосиловым посохом, сияющим золотом от вкладываемой психической силы в многочисленные удары, желая нанести ублюдочным порождениям тьмы и забвения максимальный ущерб. Раз за разом, он применял свои силы, выжигая естество противников... Но число врагов делало свое черное дело, и один за другим, боевые братья погибали от ударов варп-клинков и хлыстов демонетт, или оскверненного оружия ренегатов... Но и ренегатам это давалось дорогой ценой, потому как один за другим, удары десантников находили уязвимые места в оскверненной броне Детей Императора, заставляя падать тела в ядовито-розовых доспехах рядом к телам в пурпурной броне. Маркус же все сильнее распалялся, ибо каждая гибель Сынов Тарвица для него была не просто отключившимся сигналом на шлеме... Псайкер явственно чувствовал как уходят души из тел боевых братьев, и как они кричат от боли, когда души попадали в ловушки демонов, не способные выбраться. Каждый погибший, оказывался в очередной подлой ловушке... Каждый погибший не был способен занять место у золотого трона, которое они должны занять по праву! Потому, Сын Тарвица мстил. Его психосиловое оружие не просто убивало, оно также заботилось, чтобы душа погибшего была навеки рассеяна, и лишь самые могучие демоны могут противостоять этому воздействию, факт также хорошо известный бывшему Серому Рыцарю...

Психокинетический удар разбросал более легких демонетт, когда ренегат стоявший поблизости оказался более устойчивым, за что он поплатился в виде удара древком черно-золотого посоха в грудь, отчего предатель пошатнулся, и мощный удар навершием посоха, разрубил нагрудную пластину силового доспеха ренегата завершил его жалкое существование. Опять отличие... Когда сейчас, судя из других воспоминаний, Маркус бы ударил под наплечник, чего вполне, вкупе с психическим воздействием, хватило бы для убийства ренегата, здесь его удар был куда более грубым и требовавшим куда больше силы... Но, Маркуса похоже что это не смущало. Следом за этим, Маркус разорвал реальность, смещаясь сквозь пространство и время, к оставшимся позади боя предателям, с тяжелым вооружением... Их задачей было не допустить бегство лоялистов, но резкое появление за ними библиария Сынов Тарвица, пылающего праведной яростью, застало их врасплох. Их подвела уверенность в собственной победе, и черные молнии из посоха Дэвиана крайне быстро и болезненно завершили их существование. Уже находясь вне боя, Маркус мог осмотреть поле боя со стороны... И то что он увидел вовсе не обрадовало его... Сыны Тарвица не просто проигрывали. Они проиграли. Да, землю устилали трупы не только лоялистов, но и множество ренегатов лежало рядом с ними... Однако, само число врагов, их умение сражаться в ближнем бою, грамотно выбранный момент атаки и более подходящее для рукопашной оружие, сделало свое дело. Отряд командующего силами пал последним, буквально через пару секунд после телепортации Маркуса... Теперь же, поглощенные собой предатели и демоны просто не обращали внимания на Маркуса. Демонетты, своими клешнями, вскрывали нагрудные пластины десантников, вытаскивали оттуда железы прогеноидов и бросали священные органы в зубастые пасти, вкушая священное генетическое семя Сынов Тарвица... Кощунство, от которого даже у самых хладнокровных Астартес холодеет кровь в жилах. Впрочем, интересен был еще и факт того, что так же демоны поступали и с павшими ренегатами, не делая различия между телами. Но, от одного вида подобного осквернения генетического наследия ордена, Маркус впал в такую ярость, которую даже после всего увиденного Деомид не мог ожидать от него.

Маркус, медленно говоря слова на древней версии высокого готика, навел навершие посоха на пирующих демонов, сосредотачивая в своем орудии всю свою мощь... Но это был совершенно новый вид техники, ибо мощь, накапливаемая в орудии и в теле десантника была куда выше чем обычно при использовании психических техник... И куда выше чем позволял банальный здравый смысл, ибо зачерпывание такого количества энергии варпа будет губительно для слабого и\или неопытного псионика... Конечно, небольшой перебор при зачерпывании данной энергии был допустим, когда нужна была увеличенная мощь удара, Но, Маркус зачерпывал непозволительно большое количество энергии, при этом умудряясь удерживать ее от рассеивания и даже разрушения нынешнего носителя этой энергии, своего тела, причем удерживал он это лишь усилием воли. Взгляд эпистолярия помутнел, ощущалось что сами законы физики подчиняются псайкеру, отчего десантника плавно подняло в воздух, и яркое свечение накрыло пирующих отродий варпа и приходящих в себя десантников Хаоса. Многочисленные ледяные иглы пронзали позвоночник, а ощущение мощи было просто непередаваемым... Но все это было замутнено маслянистой дымкой черной, подобно космосу, ярости десантника. Его душа жаждала отмщения, мести за каждого павшего боевого брата в этот день. За потерянное наследие Ордена, после которого Сынам Тарвица придется восстанавливаться крайне долго. И фраза "Гнев дал ему силу" приобретал совершенно новое значение, потому как Деомид понимал, что даже несмотря на обычную, весьма внушительную силу эпистолярия, его мощь при гневе возрастает многократно, становясь чем-то слабо выражаемым словами.

Неожиданно, голос Маркуса оборвался и взгляд резко прояснился. Посох был наведен в центр скопища ужаса и отвращения, и сиял словно маленькое солнце, ослепляя и пугая отродья варпа... И в следующее мгновение, сияющий золотой луч, толщиной со снаряд орудия Бэйнблейда, сорвался с навершия посоха, ударив точно в центр побоища... Мощный взрыв накрыл демонов и хаоситов, ослепляя и оглушая самого эпистолярия, так как шлема на нем не было, и отбрасывая десантника в сторону, впечатав псайкера в роккритовую стену полуразрушенного здания... - Вообще-то, я не думаю что должен был показывать тебе применение этой силы. Но, я тебе доверяю. - Холод, оставляемый псионическим присутствием эпистолярия, был подобен глотку ледяной воды в пустыне. Он давал облегчение и судорогу в горле... Потому как после этого жара боя, это было крайне резкой переменой - Приговор Тарвица, это ультимативный удар, который наноситься коллективном библиариев Сынов Тарвица. Этот луч подобен выстрелу из турболазера, и способен даже разрезать коленный сустав титану класса Пес Войны, если у него, конечно, нету щитов... И если псайкер пытается применить эту технику один, то либо у него не выйдет... Либо он умрет. Мне повезло, что я был ослаблен боем, и применил ослабленную версию этой техники, хотя сейчас я не рискну ее повторять без поддержки. Что поделать, гнев затмевает разум, и вместо того чтобы отступить и передать сообщение, что город нужно уничтожить с орбиты, я остался. Но, сама суть рассказа не в этом... Она дальше. Смотри внимательно...

К Маркусу толчками возвращалось сознание... Сила удара была достаточна, чтобы на несколько минут отключить даже могучий организм Астартес, что вкупе с психическим истощением заставило организм временно выключиться, для восстановления сил. Но, пробуждение было еще хуже чем удар, ибо когда псайкер сумел открыть глаза и сфокусироваться, на его сознание сразу-же обрушился мощный удар.
- Ну что, мальчишка... - Раздался омерзительно слащавый голос, который не мог принадлежать человеку - Похоже что я должен поблагодарить тебя. - Заметил голос, оставляя на ментальной проекции Маркуса отвратительную розовую дымку - Ведь ты действовал в точности с моими планами... - Наконец обладатель голоса умудрился показать себя. Розовая дымка собралась воедино, создавая некий фантом, мираж существа, один вид которого мог свести меньшего человека с ума. Еще один демон... Но уже не то низшее отродье, которое похоже на песчинки в пустыне, это один из высших демонов, один из руководителей... Кукловод сегодняшнего театра, дергавший за ниточки.
- Что... Ты... - Прохрипел Маркус, чувствуя что дымчатая рука этой твари, весьма материальным образом держит его за горло - Что ты... Такое?
- У меня много имен... Позволь я не стану их перечислять... Да и зачем еде знать имя своего пожирателя? Так вот, мальчишка... Позволь выразить тебе благодарность... Ты, в своем глупом стремлении отомстить, оказал мне крайне большую услугу. - Демон словно улыбнулся, хотя по его морде лица это было сложно сказать - Видишь ли, ты забыл одну простую вещь. За каждую силу, приходиться чем-то платить... И ты сегодня слишком переусердствовал. И пока ты махал своим посохом и использовал все средства из своего арсенала, ты совершенно забыл следить за состоянием своей защиты. Смотри... - Эпистолярия резко повернули, и Деомид узнал замок, в котором он был раньше. Только теперь это не был замок из одного сплошного аметиста, это было куда более обычное строение, из камня и стали... Видимо последующий опыт и войны заставили эпистолярия пересмотреть тип своей защиты. И этот замок, был в крайне плачевном состоянии... Стены были разрушены от ударов жуткой силы, ров был осушен, а внутреннее строение едва держалось... Орудия уничтожены и бесполезны, а главный защитник сейчас висит над землей, в железном захвате демона. Плачевная ситуация. - Всего лишь пара направляющих ударов, немного усилить твой гнев, и ты сам успешно снес свои щиты. Добавь еще общее истощение твоего организма... Но не волнуйся. Скоро все пройдет. - Демон даже не пытался скрыть издевательских ноток

- Видишь ли... Я уже давно соскучился по вашему миру... И для него, мне нужна новая плоть... Думаю, твоя подойдет. - Все было ясно... Весь этот спектакль, все жертвы и потери, вся планета была лишь одним большим кукольным театром, а все кто был здесь, являлись марионетками в руках демона. Ему понадобилось новое тело и тот, кого демон найдет подходящим, будет удостоен "чести" быть носителем этой мерзости. И эту судьбу, демон уготовил Маркусу... Было видна довольная ухмылка на его зубастой морде. Ощущалось удовлетворение демона от сработавшего плана и такой богатой добычи... И казалось ничто ему не могло уже помешать.
- Ублюдок... - Прохрипел Маркус.
- Ну... Зачем же так невежливо... - Призрачные когти демона на горле эпистолярия сжались сильнее - Я даже позволю тебе наблюдать, как вашему...
- Молчать! - Неожиданно рявкнул Дэвиан... Злоба вновь захлестнула его, злоба на демона, для которого смерть боевых братьев эпистолярия была лишь игрой, злость на ренегатов, посмевших на такую наглость и такой сговор, злоба на то, что демон попытался осквернить его тело... И самая лютая, самая черная злоба была направлена на себя. На то, что Маркус позволил этому произойти, и не слушал предупреждения куда более мудрых библиариев... И в ненависти он вновь нашел свою силу, в злобе он нашел своего союзника и гнев дал ему возможность сразиться еще раз, в уже проигранной ранее битве. Волна бурлящей силы вырвалась из десантника, отбросив воплощение демона, и снеся остатки стены замка, уничтожая оборонительные рубежи... Маркусу это не было нужно. Он сразиться лично, и либо победит, либо умрет. Демон же, не ожидавший подобного поворота, словно растерялся. Его жертва не просто трепыхалась в бессильной злобе... Эта злоба дала новые силы десантнику. - УМРИ! - Уже совершенно дикий рев вырвался из глотки эпистолярия... Крик, подобный рыку первобытных животных, воплощение самой темной стороны человечества... Сам звук еще сильнее отбросил демона, лишь для того чтобы Маркус набросился на своего врага... Он уже не сражался посохом или болтером. Маркус использовал лишь свои руки, а проводником для силы было лишь его тело... Кулаки обращенные в железо, избивали образ демона, а психосиловые молнии срывались с его рук с каждым ударом, разнося проекцию на части, вырывая куски тьмы из демона. Раз за разом, Маркус наносил удары, в своей ярости подобный космическому волку страдающему от проклятия Вульфена или кровавому ангелу в последней стадии черного гнева... А удары демона просто игнорировались рычащим астартес. Он был слишком поглощен убийством своего врага... И у демона не было шансов. В разуме его жертвы больше не осталось место сомнениям и отчаянию. Обман и хитрость ничего сейчас не значили, здесь значила только первобытная и грубая сила. А с каждым ударом, десантник становился все сильнее. И либо он изгонит демона сам, либо умрет... Так или иначе, демон понял что целей ему уже достигнуть не удастся... А умирать он явно не желал.
- Ты заплатишь за это, мальчишка - Прорычало отродье Варпа, наконец сбросив с себя десантника, и начав растворяться... Враг бежал...
- Нет. - Хрипло ответил Маркус - Заплатишь за все ты... Знай ублюдок, даже если мне понадобиться войти к око ужаса, я найду тебя, и убью тебя. - В голосе уже не было рычащих оттенков... Но если бы злобой можно было бы убить, то мертвы были бы уже как минимум половина врагов Империума... Хотя, как показало это воспоминание, злоба Маркуса вполне способна убивать.
- Посмотрим. - Бросил последнее слово демон, перед тем как исчезнуть, оставив за собой последнее слово. После этого, сознание Маркуса вновь погасло. В одном демон все-же оказался прав... За все нужно платить свою цену, и ценой этой победы, было крайнее истощение сил Маркуса, потому он лежал без сознания еще какое-то время.

- Никаких выживших, сэр. - Сквозь пелену тьмы до ушей Маркуса доносился человеческий голос - Ни врагов, ни Астартес, никого...
- Да без тебя вижу... - ответил другой голос - Астартес, судя по трупам, дошли досюда... И здесь что-то было...
- Сэр, ауспекс показывает наличия керамита... Углерода... И еще чего-то еще... Сэр. Похоже мы нашли астартес. - еще один голос вмешался в разговор, и он был напуганным.
- О чем ты говоришь, боец?
- Сэр, смотрите... Вот, оружие астартес... Символика Сынов Тарвица, как нам показывали. А здесь... Здесь все расплавлено, словно сюда титан выстрелил. Похоже десантники попали в засаду, и погибли, забрав врага с собой.
- Ясно... Жаль. Хорошо хоть не я буду докладывать об этом этим чертовым Астартес... Мне еще слишком нравиться жить.
- Стойте... Ауспекс показывает признаки жизни... Сэр, кажется мы нашли выжившего! Он здесь, под обломками!
- Так чего же вы ждете, оболтусы? Раскапывайте! - Затем было несколько минут копошения и шевеления, после чего глаза эпистолярия пронзил яркий свет... Но даже это не помешало десантнику резко схватить за горло склонившуюся над ним тень. Впрочем, буквально мгновение спустя, его глаза сфокусировались, показав лицо испуганного человека, не несущего на себе знаки хаоса. На его голове был шлем, отличительный для элизианских десантников, полк которых сражался на этой планете... Значит, помощь все-же прислали. Маркус почти сразу-же отпустил горло парня, и хлопнул опешившего солдата по плечу.
- Благодарю... За своевременную помощь. - Прохрипел эпистолярий - Я Маркус Дэвиан, библиарий Сынов Тарвица... Донесите командованию... Выжил только я. Враг был уничтожен... - После этого титанического усилия, Маркус вновь отключился, услышав удивленное восклицание солдат. Да уж, не каждый день можно было увидеть НАСТОЛЬКО потрепанного, но живого астартес... После этого, воспоминание окончательно погасло.

Еще несколько мгновений, боевые братья стояли в тишине. - Теперь ты понял меня, брат? - Тихо спросил эпистолярий - Понял цену моей силы? Понял, на что я способен, и почему я не имею права применять ее? И понял ли, что меня надо остановить до последнего шага... Ибо тогда, как бы близко к нему я не был, я его не сделал... - На мостике вновь установилось короткое, но от этого не менее тягостное молчание, которое было крайне кстати прервано сообщением эпистолярия.
- Что-же... Долг не ждет брат. Нам нужно проведать мисс Уиспер. - Улыбнувшись краешками губ заметил Маркус, после чего ответил Фрею - Понял. Буду через пару минут, брат.

- Хорошо. Тогда слушай. - Ответил Маркус, кивнув головой. - Моя история не является может быть слишком захватывающей... И разумеется, я не сообщу всего. Ты, Деомид, далеко не дурак, должен сам понимать это... Но, чтобы развеять твои возможные сомнения, открою один факт. Он не является секретом, хотя и не является вещью слишком распространенной. У нас в ордене, не принято держать секреты. У нас действительно нету тайн друг от друга, мы обмениваемся мнениями и советами, ситуации и особенности бойцов знает каждый, у кого есть желание это узнать. Разумеется, некоторые сугубо военные детали могут держаться в тайне, но их немного... - Эпистолярий усмехнулся

- Это наш метод... Наша традиция, принятая сразу после формирования ордена. Эта традиция служит гарантом того, что в душах наших братьев не зародятся сомнения, ведущие к худшему. Это не мешает нам эффективно сражаться, ибо даже если ты не согласен с мнением командира, он все равно остается командиром и видит ситуацию лучше тебя. Если он не принял твое мнение, значит у него на это были основания. Если командир докажет свою... Несостоятельность, то его заменят. Или он погибнет в ходе боя, из-за неудачных решений... И эта традиция работает с самого дня основания ордена. - На самом деле, это было далеко не всё, ибо Маркус умолчал многое. Он, как служитель библиариума, имел доступ к историческим файлам, и крайне хорошо знал историю своего ордена... И легиона, из которого произошел орден. Знал он и о событиях, открытых сразу после образования ордена, когда члены воинской ложи едва не привели к ереси оставшихся десантников, чье число едва переваливало за пять сотен... Лишь строгие меры тогдашнего Магистра, принявшего решительные меры по недопущению таких вещей в будущем и привел орден к такому, не слишком стандартному решению. С той мрачной поры, у Ордена нету кругов избранных, нету обладателей "тайного знания", нету элитарных группировок... Нету воинских лож, где "все могут высказываться вне зависимости от званий". Слишком дорогой ценой достался этот урок, и целая сотня десантников сгорела в огне тогдашней смуты, когда группировка Детей Императора оказалась заброшена на пять тысячелетий вперед.

- И разумеется, от чужаков у нас есть тайны. Есть они и вас... То бишь у Темных Ангелов. От самых простых, такие как зашифрованные частоты, источники информации, доктрины и методики, количество доступных сил, до более... Сложных. История, сомнительные действия... Я не пытаюсь возвести хулу на славное имя Темных Ангелов, упаси Император. Просто я имею в виду, что в каждом ордене найдется такие моменты истории, которые излишне рьяные служители Иквизиции будут рассматривать как, не побоюсь этого слова, еретичные. Хм. - Маркус вновь сухо усмехнулся - Если бы они более тщательно выполняли свою работу, и не мешали бы нам выполнять свою, то врагов Императора было бы куда меньше... К сожалению, ныне многие служители Инквизиции заняты своими... Карьерными вопросами, вместо выполнения своего долга. Но суть не в этом. - Дэвиан устало осмотрел помещение. Все-же, рассказывать свою тайну чужаку никогда не было просто, пусть даже он и вызывает доверие... Маркус редко ошибался в людях, и чувствовал что Деомиду он доверять может. Но от этого, раскрывать свою тайну не становилось проще.

- Видишь ли... Я объяснял тебе это потому, чтобы ты понял. Мое состояние, в моем ордене не является страшной тайной... Каждый кто со мной работает или работал, мог узнать или знал эту тайну... Но, я не вижу смысла прятаться за словесными конструкциями, потому к делу. Видишь ли, брат... Думаю для тебя не является секретом, что я сильнее тебя. Конечно, сила это не единственное что имеет значение... Знания, опыт и мастерство в работе с психическими силами могут оказать куда большее значение, нежели грубая сила. Когда сильному придется зачерпывать все больше и больше энергии, и множество ее тратить впустую, мастер просто нанесет аккуратные удары в нужном направлении, почти не затратив для этого сил... - Маркус улыбнулся - Но тут мы имеем другую ситуацию. Ранг эпистолярия также не выдается за грубую силу. Потенциал кодиция может быть огромным, но пока он не достигнет мастерства во владении силой своего разума и души, звания эпистолярия ему не видать. По крайней мере, у нас это так. И я одинаково хорошо могу как снести дверь с петель мощным ударом, так и аккуратно открыть замок хитрой работой разума, при необходимости. Хотя, в моем случае, я просто смещу свое пространственное положение относительно двери, чтобы оказаться за ней, однако суть ты понял. - Эпистолярий старался аккуратно подвести свою речь к нужному... Но, легче это не становилось.

- Я сильнее тебя. У меня крайне большой потенциал... И в плане контроля, не в обиду тебе будет сказано, брат Деомид, но тут я тоже превосхожу тебя. Это дело опыта и терпения... По мне не скажешь, но я живу уже более двух с половиной веков. Это немало... И пусть я не настолько много видел как уважаемый Данте, но на своем веку увидеть мне довелось не мало. И времени на развитие соответствующего контроля у меня хватало. К тому-же, у тебя как и у меня есть свои достоинства. Несмотря на твою... Некоторую неопытность, что искупится со временем, твоя защита разума фактически непробиваема и мне бы не хотелось пытаться проломиться в твой разум. Даже для меня, это может кончиться весьма плачевно.- Улыбка на мгновение коснулась кончиков губ сына Тарвица - По мне этого не скажешь, но поверь мне Деомид, в ранние году самые большие проблемы у меня были именно с контролем, как раз из-за более высокого потенциала чем обычно. Я тратил уйму времени, отрабатывая контроль над тончайшими техниками... Знаешь, ведь изначально я собирался изучать исключительно боевые дисциплины... А знаешь почему я стал уходить в ментальные дисциплины псионики, уходить в куда более сложный нежели пиромансия, телекинез и куда начал изучать мастерство телепатии и контроля над материей? Отчасти из-за контроля. Изучение плетений данных техник, требует терпение и отточенного контроля, и изучая их я постепенно учился брать под контроль свои силы... Вместо того чтобы прошибать стены, и искал обходные пути... Не поверишь, сколько времени потребовалось моим учителям, чтобы они вбили в мой ум, что грубая сила не всегда лучшее решение. - Эпистолярий улыбнулся своим воспоминаниям, телекинезом притягивая в руки свой посох.

- Потому я и пользуюсь посохом, нежели мечом, булавой или топором. Но это правда лишь отчасти. Точнее, это не вся правда. Еще раз замечаю, что да, я сильнее тебя... Но. Как ты должен знать... В этой галактике, ничего не приходит бесплатно. За все приходиться платить... И за свой потенциал, я также заплатил свою цену. Серьезную цену. - Пальцы эпистолярия, закованные в керамит мягко прошлись по обсидианово черному древку посоха - История, что же мне пришлось заплатить, начинается еще до того как я присоединился к братству Сынов Тарвица... Тогда я жил на маленьком феодальном мире, с которого набирают пополнения Сыны Тарвица... И в этом мире, где технологии не знают даже банального пороха, не говоря уже о лазерах и плазме, я родился. Замечу забавную особенность моего родного мира... Так исторически сложилось, что все люди обладающие даром псайкера с рождения отмечены особым образом... Их волосы всегда окрашены в цвет серебра. Не знаю, то ли здесь причина в особенностях генома, то ли в чем-либо еще, но это факт. Именно этот факт позволяет боевым братьям находить псайкеров даже без участия библиариев Ордена, которые наблюдают за миром, забирая нужных людей для пополнения рядов моего славного Ордена. Сам видишь, я тоже ношу на себе этот знак. - Ъпистолярий на мгновение коснулся своих серебристых волос, рассыпанных по аметистовому нагруднику.

- Как псайкер, я проявился лишь в четырнадцать лет... Не хочу говорить об этом, но замечу что это была не самая приятная и не самая красивая история. Однако, шок и потрясение событий того дня, сломил во мне барьер, сдерживающий мой потенциал. Когда выбор стоял между смертью и смертью, я решил сражаться, и призвал силу, способную дать мне отмщение. Тогда я желал только мести, и желал лишь забрать с собой в могилу как можно больше тех, кто разрушил мою жизнь и тех, кто способствовал этому. Около тысячи человек было убито за несколько минут. Только что пробудившийся псионик, без тренировок по контролю и подготовке, смог перебить около тысячи вооруженных человек... Такое не каждый день услышишь, правда, брат? - Вопрос разумеется был риторическим - Только чудом на мою душу не слетелись те кто во вне... Ну и конечно, ранений плоти я избежать так и не смог, потому когда до меня добрались библиарии сынов Тарвица, вынужденные использовать громовой ястреб нежели телепортацию, я уже был на грани жизни и смерти. На чистой силе воли и усилиях апотекариев Ордена я выкарабкался из своей могилы... Однако с тех пор, я узнал два факта. Первый. Я псайкер, причем достаточной мощи. Второй. Моя сила напрямую зависит от моего настроения... А точнее, от того насколько сильно я подвержен гневу. - В комнате на некоторое время повисло молчание, так как эпистолярий хотел чтобы Деомид прочувствовал значение слов Маркуса.

- Моя сила, напрямую зависит от моего гнева... Если в обычном состоянии, я, скажем так, не дотягиваю до Альфы, то, в одном из зафиксированных мною случаев, я дотягивал до Альфа+, по своим возможностям. Сам понимаешь, такая сила... Заманчива. Праведный гнев упоминается во многих литаниях Космического Десанта, так не его ли это олицетворение? Мне этого знать не дано. Однако я знаю другое. Это не та вещь, на которую можно полагаться. Видишь ли, мое состояние похоже на древние реакторы ядерного распада, когда ядро урана расщепляется на два других атома... Это мне Магистр Кузни пояснял. - Маркус улыбнулся своим воспоминаниям - Замечу, что Библиарии мучались и не могли мне объяснить за несколько часов, Магистр Кузни разъяснил за полчаса. Так вот, пока стержни, контролирующие реакцию введены, я работаю как надо... Я выдаю энергию, и много ее. Однако, если стержни начать убирать, то количество выделяемого тепла возрастает, больше тепла - больше энергии... Но если стержни достать слишком сильно, то тепла будет слишком много. Его будет слишком много, пока контур реактора не пойдет в расплав. Будет ядерный взрыв... То же самое, может произойти и со мной. Тело не выдержит количества проводимой энергии, и откажет... Примерно это и произошло в первый раз, когда я только инициировался. Но это не то, что волнует меня. - Голос Маркуса стал куда более серьезным и мрачным.

- Видишь ли... Знакома ли тебе природа ереси? Думаю да, но все-же повторюсь... Ересь, это ведь не одна большая ошибка, нет... Такое бывает крайне редко. Крайне редко люди допускают эту "одну большую ошибку"... Ересь, это тропа, это цепочка из ошибок маленьких, незаметных и по отдельности, вроде как безобидных. Немного неверная мысль, немного неверное действие... Инквизитор, который сначала добывает информацию у еретика по поводу культов, потом внедряет в культы своих агентов, потом сталкивает культистов друг с другом чтобы добить их после, затем допрашивающий культистов о методах культов, после чего пытается найти больше информации, затем находит и оставляет у себя записи и манускрипты культистов для изучения врагов, после этого начинает использовать культы себе на пользу, затем начинает заниматься поиском большего количества информации, затем, убежденный что оружие врага может служить против врага, начинающий искать оружие зла, после этого он начинает отправлять на смерть миллионы верных Императору солдат для поиска проклятых артефактов, когда за пару систем от него гибнут без поддержки этих солдат миллиарды... Затем он наичнает изучать хаос еще ближе, еще активнее, обвиняет подданых Императору в скудоуми... И вот так, понемногу... Это лишь один пример. Я знаю его потому, что наш орден один раз оказался вовлечен в интриги вот такого человека, и лишь чудом нам удалось разобраться в ситуации. - Маркус кивнул головой - Так и здесь. Сила за счет гнева... У меня есть все поводы опасаться, что это та самая тропинка, только ожидающая того момента, когда я сделаю по ней первый шажок. Тем более, тропинка эта соблазнительна... Вроде как ты можешь уйти в любой момент... Но, скажу тебе вот что, сила пострашнее любого наркотика. От силы, отказаться куда тяжелее...

- Именно потому, меня и волнует моя... Тайна. Использование данной силы, влечет за собой множество последствий, самое очевидное из которых, это ослабление защиты разума, ибо там нужна куда более тонкая работа чем голая ярость... Я узнал это весьма жестким методом. Ведь, вторая часть, почему я использую столь... Нестандартные методики, это потому, что их невозможно использовать при неочищенном от постороннего, разуме. Техники телепатии, телекинеза, манипуляции с материей... Все это требует огромной концентрации, а потому я не могу позволить себе злиться, я остаюсь спокоен. Выстроенная мной личность, также несет на себе отпечаток этого... Мой зверь сидит за решеткой, скованный и запертый. И выхода ему оттуда быть не должно. - Теперь Дэвиан внимательно посмотрел в глаза Деомида - Почему я рассказываю тебе это? Потому что ныне, ситуация необычна. Сейчас, я не могу позволить себе небрежность и неосторожность, а потому я должен перестраховаться. Если падут барьеры, и если зверь выйдет на свободу... Если я поддамся своему гневу, я хочу чтобы ты помог мне остановиться. Это не та дорога, по которой следует делать шаг. Как сказал один мудрый человек "Цель обычно оправдывает средства, но есть такие средства, использование которых не оправдать никакой целью". Так и здесь. Эти средства не должны быть использованы. - Маркус вопросительно зыркнул на Деомида - Сможешь?

Маркус в ответ задумчиво кивнул... В целом, ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Странная и малопонятная ситуация с самим судном, обнаружение отсутствия пробоин в отсеке где почему-то поддерживался вакуум, обнаружение полуживых женщин облепленных какой-то слизью в этом вакууме... Странная заинтересованность демонов к Аквилонии в целом и к Лорне Уиспер в частности. А тут еще добавляется новый противник, также заинтересованный в чем-то. Слишком много неизвестных, слишком много странностей... И это не нравилось Маркусу. Все имеет свою цель, Император предписал это... Однако пока-что, цели мистических врагов Аквилонии крайне и крайне туманны. Еще раз кивнув головой, Маркус молча подошел к панели управления, словно не замечая Деомида... Однако затем, Маркус развернулся, вновь обратив свой взор на кодиция.

- Брат Кордэм... - Начал эпистолярий - Информация действительно... За неимением лучшего слова, занимательная. Однако, меня куда больше беспокоит ситуация в целом, также как и складывается сама картина ситуации. - Похоже Дэвиану нужно было несколько выговориться, проговорить свои мысли вслух, чтобы кто-то мог оценить мысли эпистолярия и найти возможные в них нестыковки. Также сам Маркус хотел услышать, как это все звучит, для тех же целей... - Давай начнем сначала. Каждый из нас, каким-то образом, попал сюда. Причем, судя по характеру попадания, попадание произошло в момент, когда мы скорее всего бы погибли. Ну, насколько мне это известно с твоих слов, и слов других боевых братьев. - На этом эпистолярий взял небольшую паузу, постукивая пальцами по гладкой поверхности шлема, закрепленного на поясе

- Но куда мы попали? Мы оказались на корабле, который, судя по словам брата Корнелия, не использует варп для межзвездных путешествий. Подлинная революция в путешествиях, если этот секрет передать Адептус Механикус, и они смогут его повторить. А что помимо этого? - На секунду взор фиолетовых глаз остановился на глазах Деомида, но почти сразу библиарий отвел глаза в сторону. Не то чтобы он не любил зрительный контакт, скорее взгляд эпистолярия блуждал вместе с его мыслями - Помимо этого, мы оказались в довольно странных позах, в корабле при ревущей сирене... В корабле, экипаж которого был убит демонами, за исключением одной единственной девушки... Ну, как нам казалось. Также, нам казалось что один из отсеков получил пробоину, и там сейчас властвует вакуум... Но это оказалось не совсем так. - Маркус тяжело вздохнул.

- Давай смотреть дальше. Была посадка, причем аварийная... Без нашего вмешательства, девушка бы погибла уже дважды. Первый раз, когда она не смогла бы сделать переход, и застряла бы в вакууме, второй раз, когда бы она не смогла пилотировать Аквилонию, из-за сломанной руки, и врезалась бы в планету... Далее, почти сразу-же после посадки, корабль подвергся нападению ренегатов... Но, вместо того чтобы действовать скоординировано и слажено, они больше толпились и мешали друг другу. - Эпистолярий сделал короткую паузу - Я не знаю как ты... Но мне редко доводилось видеть, как четверка астартес уничтожает два отделения ренегатов. При том, что при них был и неплохой псионик... Однако, юстициарий успешно уничтожил около девяти, я также смог расправиться с несколькими ренегатами, взяв на себя уничтожение псионика, брат-апотекарий и Магистр Кузни взяли на себя остальных. И это, без наличия болтерных снарядов класса возмездие, и повсеместного использования специализированного вооружения. Штурмовой болтер, мульти-мэльта, посох и психосилы, и болтер с цепным клинком. Не хочу принижать наши силы, но даже если бы они просто рванули к входу, задержать их натиск было бы куда более проблематично, тем более что их броня давала им некоторую защиту против психических техник.

- Как оказалось, это скорее всего было отвлекающим маневром. За то время, пока мы сражались, демон явился к Уиспер... И тут, судя по твоим словам, не помог ни один метод, который ты применял для его изгнания... Что тоже странно. Далее, разобравшись с ситуацией, мы начали прочесывать судно. Выяснилось, что там где системы утверждали о вакууме, он действительно был... Более того, во имя Его, там же вакуум и остался! - Взглядом эпистолярия можно было раздавить как прессом. Впрочем, в случае Маркуса, он действительно мог раздавить взглядом... Псайкер... Все они такие, один давит взглядом, другой стирает из реальности одним движением брови, третий щелчком пальца умножает на ноль. В случае Маркуса, он действительно мог это все... И он еще удивляется, почему его бояться обычные люди. - Не знаю как ты, Деомид, но я редко видел помещение без пробоин, из которого полностью вытягивали воздух... Кишки Императора, более того, я еще реже видел людей, которые смогли там как-то выжить без скафандров! Однако, как оказалось, девушки там были далеко не в лучшем состоянии... И слизь. Я не знаю что это такое... - Взгляд Деомида вновь стал задумчивым.

- Но... Я чувствую, это что-то более сложное, чем кажется на первый взгляд. Смотри, с одной стороны, она не дала девушкам погибнуть? Неизвестная нам система защиты корабля, сделанная на случай разгерметизации и взрывной декомпрессии? Как специальная пена в кабинах Валькирий и Грифов, заполняющая кабину в случае выведения из строя двигателей и смягчающая удар? Нет... Там где была слизь, были ожоги. Словно от химикатов... Средство убийства? - Но зачем оно держало девушек в живых? Почему просто не убило? Пыточный инструмент? Чтобы жертва умирала медленно от удушья или ожогов? Может быть, но зачем тогда вакуум? И почему она так быстро разлагалась, когда мы вошли? Разложение от воздуха? Но зачем нужна такая смесь? Она непрактична... - Маркус задумчиво строил теории и отвергал их либо не находил доказательств подтверждения - Сам же понимаешь, что такая штука сработает только в том помещении, где реально поддержать вакуум... Иначе пшик. Или это вообще, живое существо? Или это часть живого существа? Или же это порождение... Извне? Не знаю...

- Далее, остро встает вопрос "что делать" и вопрос "кто виноват". В плане что делать, не в краткосрочной а в долговременной перспективе. Какие у нас могут быть планы? Мы оказались в странном месте в непонятное время... Доспех Марк-7 и штурмовые щиты появились в широком распространении после ереси и никогда не пользовались широким распространением у ренегатов... Тут же они были. Но это еще ничего не доказывает, ибо данные виды оружия были и до ереси, пусть и в единичных экземплярах... Потому мы с равной вероятностью можем быть в М31, в М35 или в М45. Где бы мы не оказались, это не слишком... Обнадеживает. - Неожиданно Маркус, стоявший почти не подвижно, завел руки за спину, и, с тихим гудением заново заработавших сервоприводов, подошел к какой-то из панелей. Видимо следующий вопрос волновал его сильнее других - Но, важнее всего... Почему мы все оказались здесь? Группа подобрана не самым идеальным образом, но несомненно удачно. Не хватает еще пары десантников, но это не критично... Нету представителей орденов, отличающихся нетерпимостью к псайкерам. И, что еще более важно, никто из нас не является рядовым десантником. Не является обычным десантником. Все здесь находящиеся, являются выдающимися личностями, имеющими свою голову на плечах, способную думать а не только выкрикивать банальности. - Маркус вновь обернулся к Деомиду

- Смотри. Апотекарий... Хороший воин как ближнего так и дальнего боя. Медик. Магистр Кузни. Способен собрать все, от силового доспеха до Лэнд Рейдера, если хотя бы четверть слухов о Железных Руках правда. Юстициарий. Воин с крайне необычным оснащением и тактикой боя. Псайкер... Ты. Кодиций Темных Ангелов, боевой псайкер... Наличествуют интересные силы... Я. Эпистолярий Сынов Тарвица... - Впрочем, рассказывать что-то еще про себя, Маркус не счел нужным - Каждый из нас сильнее обычного астартес, каждый из нас способен действовать в отрыве от командования... Причем на деле, а не на словах. - Каждое слово эпистолярия теперь было подобно удару громового молота - Но у каждого из нас есть какой-то недостаток. Нет. Особенность. Что-то не являющееся полноценным недостатком, но с потенциалом стать им... В случае Луциуса, это чрезмерная доброта к людям. Возможно это всего лишь мое мнение, но он слишком привязан к ним... Если пытаешься спасти каждого, не спасешь никого. Надеюсь что брат Луциус знает это... Корнелий. Он больше машина, чем человек... И это накладывает свой отпечаток. То, как он в нарушении приказа, руководствуясь своей логикой, убил двух важных пленных, тревожит меня. Его логика понятна, но она тревожит меня. Фрей. Странное оснащение, неизвестный орден и символика. Псайкер, но без знаков бибилиариума... Никакого сходства с другими орденами, которые я так или иначе встречал. Кто знает, что от него можно ожидать. Ты. За тобой, уж прости меня, Деомид, также виднеется крайне много тайн. Но я доверяю тебе... Тайны есть у каждого, не позволь им себя загубить... И я. У меня тоже есть кое-что. - Эпистолярий тяжело вздохнул.

- Думаю, что тебе, нужно будет это узнать. Это моя тайна, которую знают мои соратники, библиарии моего ордена, потому они могут... Предотвратить возможное развитие ситуации. Однако здесь и сейчас их нет. Да, я уже давно работаю один, без присмотра... Но, сейчас, при данных условиях, мы не можем быть слишком осторожными. И я не могу позволить ситуации выйти из под контроля. - Интонация голоса седовласого эпистолярия была мрачной... Темнее катакомб некронов, если кто имел удовольствие там находиться - Я не буду принуждать тебя. Многие знания ведут к многим печалям... Хочешь ли ты узнать мою... Особенность? - Маркус вопросительно посмотрел на Деомида.

- Луциус, операцию над Уиспер придется отложить! - Неожиданно заявил Маркус - Брат Деомид только что сообщил о еще двух выживших, но им срочно нужна медицинская помощь. Пусть Корнелий пока разбирается в схематике, и начнет подготовку того что нужно ему, а пока тебе придется попытаться остановить еще две уходящие к Трону души! - после этих слов, Маркус воззвал псионически к Кордэму. Он не мог медлить, ибо каждая спасенная жизнь на этом судне давала шанс открыть завесу тайн над Аквилонией, также как и была еще одной капелькой в кровавую чашу долгов Сынов Тарвица. - Император милостливый... Что же произошло на этом судне? Сколько душ погибло здесь? Чьих рук это дело? И чьих рук план, который был приведен в исполнение? Сколько же вопросов... Не видно края им... Также как и не видно ответов. Император и Соул Тарвиц, дайте мне чистоты и ясности разума, чтобы распознать в сумрачных событиях черты ответов... - мысленно воззвал эпистолярий, после чего телепатически связался с Деомидом

- Кордэм, срочно подсвети себя на псионическом плане! Я телепортируюсь к тебе, и я не хочу оказаться ногами в полу! - голос Сына Тарвица был подобен метели, которая бритвенно острыми снежинками словно сдирала кожу с лица. Маркус концентрировал свою психическую мощь, отчего помещение медицинского отсека словно получило еще один источник света помимо безжизненно-белых ламп на потолке... Но свет этот был другой, он был подобен яркому, живому солнечному свету, и исходил он от брони эпистолярия. Как только Деомид подсветил свое местоположение на нематериальном плане, с громким хлопком воздуха замещающего вакуум, Маркус исчез, материализуясь рядом с Деомидом лишь для того чтобы узреть картину смерти, боли и разрушения... Мертвые девушки, прилепленные к стенам и потолку девушки, при помощи какой-то мерзкой слизи... И ничего на псионическом фоне... Но, здесь было что-то неправильное... Что-то не то. Слизь блокировала авто-чувства, не давая определить есть ли среди несчастных еще живые, и что-то еще мешало его псионике. Но ведь он великолепно чувствовал Уиспер... В чем же была разница между Лорной и этими девушками? Может здесь влияла и эта мерзость? И что эта мерзость вообще делала? - Надо будет дать запрос Корнелию на химический анализ - подумал эпистолярий.

- Деомид, даруй Милосердие тем кого спасти уже нельзя, тех кого спасти еще можно, неси в медицинский. Я займусь теми, чье состояние слишком тяжело и кто может не пережить даже переноску... - Эпистолярий бросил взгляд на еще живую девушку в складском помещении... Но, так как она не была укрыта слизью, то он видел системой авто-чувств, что девушка еще жива, несмотря на ужасные ранения. Впрочем, даже отсутствие слизи не позволяло увидеть наличие или отсутствие у нее псионики... Впрочем, на это могло быть также, крайне много объяснений. - И да, Деомид, я не способен оперативно определить выживших - Мысленный голос эпистолярия был уже куда более спокойным, напоминающим дуновение студеного осеннего ветра, нежели режущую бритвенно-острыми снежинками лицо, вьюгу. - У тебя в этом вроде как получше получается... Потому, как только я завершу с раненной, если еще будут крайне тяжелые, укажи мне их, брат. - добавил эпистолярий, после чего полностью сконцентрировался на деле насущном. На спасении еще одной жизни верного слуги Императора из лап Смерти - Право слово, я постепенно превращаюсь из Ангела Смерти в Ангела Милосердия. - усмехнулся себе под нос Дэвиан.

После этого, притянув телепатической рукой к себе оторванные ноги девушки, Маркус привычно начал концентрировать свои психические силы, отчего температура в комнате складского помещения начала понемногу падать, а само помещение освещаться от сияющих рун брони и посоха эпистолярия. Пальцы правой руки лежали у девушки на животе, обеспечивая Маркусу необходимый прямой контакт, а черное древко посоха, сияющее золотым светом, было зажато в пальцах левой руки, служа концентратором для могучего разума эпистолярия, позволяя направлять варп так, как было необходимо псайкеру... Ибо предстояло много крайне сложной работы. Кто-то очень сильно постарался над этой девушкой, отчего в душе Маркуса в который раз нехорошо кольнуло. Самый сильный его демон стремился наружу, и каждая такая картина являлась катализатором... И это никогда не было просто для эпистолярия, ибо как можно не ощущать в душе гнева, когда видишь ужасы, что творят над верными слугами Его, и знаешь что велик шанс у сотворивших зло, уйти безнаказанным. И каждый раз, Маркус давил в себе эти эмоции, понимая что не время и не место... Тем более не время было сейчас. Гнев не помощник в тонкой работе. Однако, фиолетовое чудовище еще будет успокаиваться еще крайне долго...

Не обращая внимание на эту мелкую помеху, эпистолярий принялся за ответственную и опасную работу. - Давай Маркус... Император смотрит на тебя, и ты не имеешь права оплошать в его глазах. - С этой мрачной мыслью, работа началась. Первым делом была остановлена кровь, выливающаяся из обрубков ног, сосуды были времено замкнуты на другие, пока ноги будут проходить процесс исцеления. Маленькие раны и порезы можно было залечить позже, и обычными методами, ибо опасно было подстегивать регенерацию организма до такого уровня, по крайней мере сразу. К тому-же, он не был в силах исцелить нейронную сеть... Впрочем, умереть от потери крови или болевого шока, судьба куда как хуже чем последующая операция по восстановлению сети. Как только кровотечения были остановлены, Маркус усиленно начал работу над ногами девушки. Он запитал их от себя, чтобы не дать плоти разлагаться и умереть, и насытил их энергией варпа... Он мягко направлял энергию, давая ее клеткам на регенерацию и восстановительные функции. Кости ног были собраны по осколку, и словно мозаика, каждый осколок занимал свое место... Сосуды восстанавливались, для последующей процедуры восстановления кровотока. Проверялась нервные соединения, и готовились для обратного "подключения" к нервам идущим от тела... Все время операции, сияние от брони становилось все ярче, пока сияние не стало настолько ярким и насыщенным, что обычному человеку невозможно было посмотреть на эпистолярия незащищенным взглядом.

Как только ноги были исцелены, незримая псионическая рука поднесла их к месту, откуда конечности были оторваны, и эпистолярий приступил к одной из самой сложной частей операции. Необходимо было аккуратно восстановить все мышечные и нервные ткание, необходимо было срастить кости и восстановить сосуды... Это тонкая и кропотливая работа, где миллиметр погрешности может сделать человека инвалидом, или человеком с аугментикой. Необходимо было соблюдать предельную осторожность, и подавать на клетки строго ограниченное количество энергии, не больше и не меньше... Это выматывало, ибо структура человека была куда более тонкой и хрупкой нежели структура десантника, над кем Маркусу доводилось делать операции. Ну а точнее, удерживать в этом мире братьев, пока апотекарии не подоспеют на помощь. Здесь же приходилось рассчитывать каждое движение, контролировать каждый энергетический поток, чтобы не вызвать катастрофы в теле девушки.

Однако, постепенно мышечные волокна сплетались воедино, сосуды сращивались друг с другом, а нервы вновь соединялись... Да, Маркус знал что девушка пойдет еще крайне не скоро... Однако, это было лучшим выходом чем аугментика, которую надо было еще сделать. Потому, он продолжал работу... Необходимо было подать энергию на костный мозг, чтобы заставить вырабатываться кровь взамен потерянной от ран, необходимо было заставить кровь потечь по сосудам, необходимо было заново запитать кислородом мозг и заставить девушку жить... Но, это уже было легче. Пусть энергия варпа чужеродна и враждебна организму, пусть приходится чуть ли не насильно заставлять клетки использовать ее, однако это делало свое дело, и тело постепенно восстанавливалось, оставшиеся ранения затягивались а интенсивность сияния от брони Маркуса падала.

Маркус тяжело вздохнул... Да, в речи апотекария хватало неясностей, которые понимал только сам Луциус, и которые Маркусу было понять не дано, но было кристально ясно одно. Жизнь Лорны, пусть и не в ближайшей перспективе, но находится в большой опасности. Причина этого в какой-то схеме, вживленной в ее тело, которая улучшает ее контроль над психическими техниками. Эта схема была нарушена, когда девушка получила ранение, а именно открытый перелом руки... Перелом, который был исцелен самим Маркусом, при помощи его психической техники. И именно из-за его лечения, эта схема не смогла восстановится и, как результат, имела место та самая катастрофа, при которой чуть не погибли все боевые братья и сама Уиспер, когда она не справилась с контролем техники. Все это произошло, потому что Маркус сделал выбор. Неправильный выбор. С другой стороны, был ли тот самый выбор вообще? Ведь, как на то не посмотри, Маркус понимал что другого выхода из положения не было, и даже вмешательство апотекария не факт что вернуло бы девушку в строй своевременно, как это сделала псионика эпистолярия.

Однако этот факт не помешал Маркусу мысленно проклянуть себя еще раз. Очередной неправильный выбор... Выбор из двух вещей, неправильного выбора и невмешательства... Выбор между неправильным и бездействием, что будет еще хуже чем неправильное. И уже который раз... Маркус с горечью задумался, что похоже что вся его долгая жизнь состоит из этой развилки между неправильным выбором и бездействием которое еще хуже. И каждый раз, право выбирать путь достается ему... Меньшее из двух зол? Маркус так не считал. Впрочем, несмотря на все эти мысли, эпистолярий понимал что сделанное было сделано, и что Император в который раз не обошел его своей милостью. Повреждения от его вмешательства не были фатальными и были обратимыми, отчего сердца десантника бились спокойнее. Он не мог позволить себе допускать такие безответственные ошибки. Он и так их уже совершил слишком много, вмешательство в процесс исцеления руки Уиспер, слишком долгое вступление в права лидера отряда, допущения действий Корнелия, не приход на помощь Деомиду, который пытался изгнать демона из комнаты с Уиспер... Слишком много.

- Разумеется необходимо начать операцию! - резко заявил Маркус, отчего температура в комнате упала на пару градусов... Впрочем, это было столь не результат действия психических техник, сколь результат интонации эпистолярия - И начать нужно как можно скорее. Я вызову Магистра, и Фрея с Уиспер сюда. Необходимо как можно скорее провести эту операцию. А что до меня, то я буду неподалеку, на случай осложнений... В псионическом плане.

Но во всех своих размышлениях, Маркус упускал одно. Он судил себя слишком строго. Поражение все еще давлело над ним, несмотря на прошедшие годы, смерть боевых братьев все еще оставалась на его руках, потому каждую ошибку и каждый недочет братьев из своего отряда, он воспринимал как личный просчет и недосмотр. Каждый внешний фактор, даже не зависящий от его, каждую малейшую ошибку, он принимал на свой счет, забывая что не должен брать на себя все и везде. Как говорил его капеллан на исповеди "Маркус, ты не должен винить себя во всех бедах человечества, ты не настолько важная шишка". Но, к сожалению, капеллана здесь не было, и Маркус был абсолютно один в своих сомнениях. И он один выступал против своих внутренних демонов, грызших его уже долгие годы.

- Фрей, приведи Уиспер в апотекарион. - Передал Маркус по воксу, после чего повторил требования уже Корнелию.

Теперь Антейл был напуган... Узнать что обязан богу жизнью, было страшно для молодого альва, а от демонстрации "как" он это сделал, спина покрылась холодным потом. Все-же, теперь Эльфровер куда больше походил на бога чем на доброго дяденьку, и это было страшно. - Ясно - Лишь одно слово смог выдавить из себя Антейл, после чего парень нервно осмотрел все четыре пути... Оставаться в компании Эльфровера более не было таким заманчивым предложением, и даже возможная перспектива порки, больше не казалась такой грозной.
Облака показались Антейлу не слишком надежным маршрутом... Мало ли. Не было в душе у него доверия к ним... Также как и к каменной тропе. Ибо, с пеленок знает каждый Альв, где камни там горы, где горы там Дар'Кары, а где Дар'Кары, ничего хорошего ждать не приходится. По крайней мере Альву. Тем более юному Альву. Слишком уж юноша хорошо запомнил ночные посиделки с рассказами страшилок, как злобные коротышки воровали юных Альвов. Потому, перспектива хоть малейшей встречи с этими существами, Антейлу не нравилась... Оставался лед и свет... Лед вел к воде а вот свет...
- Я все-же лучше пойду. - промямлил Ан'Керриар - За меня наверное... Дома волнуются... - пролепетав это оправдание, и не в силах поднять глаза на Эльфровера, Антейл, воровато осмотревшись, направился к сияющей лестнице. И лишь где-то посередине дороги, он вспомнил что Эльфровер заметил пару интересных вещей. К тому момету страх уже отошел, и вернулось детское любопытство, и вспомнив слова бога, Антейл понял одну простую вещь. Что-то было нечисто в рассказах отца "откуда берутся дети"... Однако, пока-что, детский разум задвинул эти мысли подальше.

Кивнув в ответ на слова Эльфровера, Антейл на секунду застыл, перед тем как его тонкие пальцы коснулись фолианта... Все-же, пока-что, Эльфровер исполнил каждое свое обещание... И его слова, также как и разные действия, которые Антейл выполнял, помогали юному Альву отвлечься от печальных мыслей про его семью. Потому, он последовал словам Эльфровера. И юноша не пожалел о свершенном, ибо увиденное стоило многого.

Первое видение было ответом. Оно предстало пред Антейлом в виде фигуры, укрытой в черный балахон. Фигура несла с собой предложение, чья суть была кратко изложена Антейлу. Тихий, шипящий голос хотел узнать, чего желает юный Альв, силы или знаний? Вопрос будоражащий умы многих, встречающийся во многих сказках, когда герой попадает перед таким решением... В сказках правильный выбор это знания... Но, когда Антейл спросил этот же вопрос, "сила или знания" у своего отца, тот ответил "Сила". На вопрос маленького Антейла "А почему не знания?", тот ответил просто. "Кому чего не хватает". Чего не хватало Антейлу? Историю он знал хорошо... Знания, конечно не были лишними никогда... Но и сила лишней не была... По этой причине, альв решил повременить с выбором.

Вторым видением было царством стихий, невозможные для понимания... Он видел как безумствует огонь, и как разливается вода, как собираются ураганы и как стоит твердыней земля... Стихии в своем первородном безумии, однако безумии упорядоченном в своем хаосе. Видение обещало познание самой сути стихий, понимание работы и подчинения их своей воле... Однако, таинство стихий не вызвало интереса в душе Альва... Он всегда стремился к чему-то более приземленному, приземленнее стихии земли. Потому, Антейл отмахнулся от этого видения.

Третьим, было царство богов, видение разнообразнейших жрецов и храмов, оно показывало всевозможные ритуалы, и обещало познание таинства их, и сути этих ритуалов. Какие действуют, а какие нет, почему эти ритуалы действуют, к какому богу лучше обратиться за помощью в той или иной ситуации. Почему одни боги более склонны к помощи чем другие, и почему обращение Альва к богам Дар'Кар будет ошибкой со стороны Альва, причем ошибкой фатальной... Все эти тайны и многие другие, обещали открыться для пытливого разума юноши... Но, Антейл лишь покачал головой. Он не хотел прожить всю свою жизнь, уповая на милость свыше. Ему было куда приятнее понимать, что всего можно добиться самому, без всякой помощи со стороны взирающих с небосвода богов... К тому-же, полагаясь на себя и потерпев неудачу, он всегда может обратиться к богам... А если он полагался на бога и потерпел неудачу, то вряд ли к кому еще можно будет обратиться. Обращение за помощью к богам, было лишь последним выходом, но не первым. Потому, Антейл отказался от этого.

Четвертое видение предстало пред альвом в виде огромного помещения... Все оно было сделано из камня, напоминая собой строение Дар'Кар, однако не чувствовалось в нем ничего от них... Потолок в этом месте был столь высок, что подняв голову вверх, Антейл остро почувствовал свою незначительность по сравнению с гигантами, возводившими это помещение... Или кто бы то это место не возвел. Само место не было сплошь каменным, но имело громадные окна, которые были заделаны великолепной по красоте, стеклянной мозаикой, заставляющей лучи света, идущие словно из всех окон, играть в самых необыкновенных интонациях. Обратив взгляд на убранство этого места, альв понял, что здесь все может оказаться куда интереснее, нежели он думал. Никто ничего ему не предлагал и не показывал... Теперь он видел сам, и мог передвигаться сам. Само же убранство, было выполнено из десяти огромных, крайне длинных столов, длинных настолько что Антейл не мог и представить себе велечину дерева, из которого делали их настил.

Но интереснее всего были не сами столы, но лежащее на них... Сверкая в солнечных лучах, отражая свет от своей поверхности, на столах лежало оружие... Огромное количество оружие. Мечи, топоры, молоты, алебарды, копья, нагинаты, дубины, булавы, кистени, шестоперы... Были и оружие боя дальнего, изящные луки из самых разных материалов, куда менее изящные арбалеты самых разных форм и размеров, метательные звезды и метательные ножи... Также, рядом со столами, находились фигуры из соломы, на которых можно было опробовать это оружие. Царство счастья для мальчишки, оружие которое можно попробовать на ощупь, помахать им, и это все даром. Конечно, Антейлу доводилось видеть немного оружия на ярмарках, но оно было более декоративным... А воинов он встречал редко, да и подойти к ним с просьбами опасался.

С радостью, Антейл начал обходить полки с оружием... Некоторые вещи он оставлял лежать, некоторые же он пытался взять в руки... В радости своей, парень и не заметил, что его тело было выше и сильнее, ибо вряд ли он мог бы поднять фламберг так просто. Какие то предметы вооружения он сразу откладывал, ибо не чувствовал этого оружия свои сердцем, другое он пробовал на манекенах, и откладывал. С недетской серьезностью, Антейл перебирал разнообразные предметы вооружения... Он стрелял из луков и арбалетов, разносил на части манекены при помощи моргенштернов, молотов и кистеней. Он рубил на части соломенные фигуры при помощи мечей и топоров... То что ему не нравилось уходило обратно на столы, то что ему нравилось откладывалось отдельно...

Мальчик не знал, сколько часов или даже дней он провел в этом зале, ибо поток времени потерял для него какое-либо значение, а его тело не требовало отдыха, еды или сна... Он как заведенный, ходил и отбирал оружие... Альвийские изысканные клинки и Дар'Каровское, более простое но крайне интересное оружие... Он искал крайне долго, пока наконец, его рука на нащупала под завалами железного хлама черную рукоять. Его пальцы сразу-же ощутили тепло, и, инстинктивно, сжали рукоять сильнее. Резким рывком, Антейл вытянул это оружие из под завалов, и его глазам предстало самое необычное оружие, которое он когда либо видел в своей жизни.

Это был длинный, около 1,38 метров меч. Он был абсолютно ровным, и обоюдоострым... Не закругленный, но острый конец лезвия говорил о том, что этим клинком можно также хорошо колоть как и резать... Лезвие казалось идеальной остроты, а рукоять и гарда была выполнена в крайне необычном стиле... Но не это привлекало взгляд в этом мече. Взгляд привлекало то, что весь клинок был абсолютно черным, чернее самой темной ночи, и даже темнее мрака пещеры... Но, при этой черноте, каким-то образом, меч отражал попавший на него свет, что казалось просто невозможным. Он был будто покрыт каким-то лаком, и действительно, когда Антейл в восхищении провел пальцем по плоской стороне лезвия, он почувствовал необычайную гладкость металла. Но это был явно не лак.

Решив оставить данную проблему, Альв получше перехватил клинок, удивившись как привычно он сидит в руке. Он был словно продолжением его рук, чего не удавалось достигнуть еще ни одному здешнему мечу... Ухмыльнувшись, Антейл подошел к манекену, и с размаха нанес удар от плеча... Черное лезвие, со свистом рассекая воздух прошло сквозь солому словно через воздух, по инерции прошло дальше, ударило по столу и прорезав толстую древесину, врезалось в оружие лежащее на столе... Жуткий грохот, вызванный падением оружия на каменный пол сменился мертвой тишиной... Шокированный альв осмотрел срез на манекене, который был настолько гладок, что даже если будь на месте лезвия меча бритва, Антейл бы не добился подобных результатов... Но шок Альва увеличился, когда он осмотрел оружие, в которое врезался клинок. Глубокие царапины были видны на рукоятках и лезвиях клинков, а ведь Антейл только вскольз коснулся оружия лезвие черного клинка. От этого, Антейл лишь сильнее захотел еще раз испробовать это оружие. Еще половину часа, или около того, Антейл с радостью рубил клинком манекены... Меч словно ревел в его руках, разрезая солому, и доспехи, каким-то образом появившиеся на них, словно это была фиговый лист а не сталь... Другое оружие такого результата добиться не могло, и лишь черный клинок разрезал броню и тела, а точнее имитацию их, на идеально ровные кусочки. Поняв, что за оружие находится в его руках, лицо Антейла исказила дикая, животная улыбка. Он хотел быть владельцем этого оружия... Пусть он не будет непобедим с ним, но его будет чертовски сложно убить с этим мечем. О да...

Осмотревшись, Антейл узрел двери, которых не видел раньше... В помещениях там тоже были столы... Одно помещение было заполнено инструментами... Антейл лишь презрительно усмехнулся, перед тем как выйти оттуда. Второе помещение было заполнено травами, зельями и отварами... Пахло это все странно, и Антейл не имел ни малейшего желания изучать это. Третья комната была заполнена магическими артефактами, ибо даже на вид было ясно что это... Но, это не смогло заинтересовать парня дольше чем на пару минут. Объект его мечтаний был здесь, был в его руках... Это черный меч, клинок с которым он пойдет вперед! Вернувшись в комнату с оружием, и встав по центру комнаты, точно в самый центр лучей света, лившихся из окон, Антейл Ан'Керриар встал на колено и поцеловал свой черный меч. После этого, альва грубо выбросило из мира видений обратно.

Маркус, оставив в больничном крыле Уиспер, широкими шагами шел к гостевому крылу, стремясь как можно быстрее взять нештатную ситуацию под контроль. А какая еще может быть ситуация, когда в отсеке, в котором вообще-то была разгерметизация, обнаруживают еще живого человека? Да, по словам Деомида, ее душа загрязнена, однако, даже для нее, еще может быть шанс. Маркус не признает что шансов нету, пока не увидит все лично... Ибо сейчас, ему была нужна информация, и даже если ценой ее получения будет некоторый риск, Маркус возьмет его. Нет, разумеется, эпистолярий не следовал крайне опасной доктрине "цель оправдывает средства", ведь всегда были такие средства, использовать которые нельзя было ни для какой цели... К тому-же, надо понимать что есть суть ереси, ибо ересь не наступает сразу... Ну, за редким исключением конечно, но обычно имеет место куда более стандартная схема. Ересь это не один большой поступок, это дорога. Дорога, увенчанная маленькими и, казалось бы, незаметными ошибками... Именно эти ошибки, незаметные по своей сути, и приводят к ереси. Маркус хорошо знал это... Однако, он мог лишь надеяться, что его знания и опыт смогут удержать его от этой гибельной дорожки. Ведь один раз, он уже оступился, и лишь милостью Императора и Магистра Ордена ему был дарован еще один шанс.

Войдя в крыло, тонкий слух эпистолярия, усиленный мощными системами авто-чувств, вмонитрованных в его древний шлем, сразу-же уловил резкий женский голос - Неужели девушка очнулась? - На мгновение задумался Маркус, чуть сбавив шаг, однако, следующие слова, уже отчетливо услышанные эпистолярием, вовсе не обрадовали его. Она не признала Астартес, но почему? Библиарий не мог думать об этом, ибо время здесь имело решающее значение... Он помнил что каждый член экипажа корабля класса Аквилония является псайкером, и его вовсе не радовала возможность того, что его боевые братья попадут под удар. Деомид, несмотря на его положительные качества, мог иметь плохую тенденцию избегать резких действий и быстрых решений ведущих к конфронтации... И обычно, Маркус не был против этого, но, судя по данным авто-чувств, рядом находился и Корнелий. С него станется не только пережить удар, если Деомид не сможет его заблокировать психо-капюшоном, но и нанести ответный удар... И каким бы хорошим псайкером девушка не была, она не выдержит столкновение с Магистром Кузни в замкнутом пространстве. Его серво-руки просто разорвут ее на части!

Как только Маркус ворвался в каюту, стала ясна причина того, что девушка не опознала Астартес. Ее глаза были залеплены какой-то гадостью, потому она не видела фигуры десантников, а если кто-то упомянул структуру "орден", а девушка, как Маркус понял, была из М31, и не знала про структуру орденов, которая сложилась уже после Ереси. Конечно, Маркус не был в курсе что структура орденов пошла еще из традиции Ультрамаринов, которые разбивали свой легион на огромное количество орденов по тысяче боевых братьев, потому потом им было проще разбить свой легион на ордена, и это деление имело место еще до ереси... Но это было не суть важно сейчас. Сейчас было важно остановить девушку от совершений глупостей, которые, с вероятностью близкой к ста процентам, приведут к ее гибели.

- Отставить! - Рявкнул эпистолярий, и усиленный вокс-преобразователями голос Маркуса болезненно ударил по ушам девушки. Боевые братья были надежно защищены от подобных трюков. После того как девушка отвлеклась на голос библиария, Маркус, рванул к ней с казалось бы невероятной, для его гарабритов скоростью. Подобный размытой, фиолетовой молнии он буквально материализовавшись перед Натрицией. Для опытного псайкера, каким был библиарий, ему не составило труда определить, что девушка держит себя в вертикальном положении лишь только благодаря телекинезу. Мощный поток крайне фиолетового холода, отзывающийся у Деомида крайне интересным ощущением острых, ледяных игл, вонзающихся в основание шейных позвонков, подавил действие психической техники, отчего девушка было осела на пол комнаты... Однако, Маркус одним молниеносным движением схватил ее за руки, после чего, вложив ее руки в свою ладонь, резко рванул девушку вверх, подняв ее в воздух. Сдаваться она, разумеется не собиралась, и Маркус вовремя ощутил идущий на него психокинетический удар довольно большой мощности...

Удар был бы достаточной силы, чтобы отбросить даже его, Астартес, а это уже о чем-то говорило... Скорее всего, данная психическая мощь была как-то связанна с их улучшенными телами и длительной подготовкой, однако эпистолярий не нашел время думать об этом. Вместо этого, он сосредоточил свою могучую волю, на древнем техно-аркано устройстве, призванном защитить библиария от вредоносного воздействия Варпа, и призванном помогать библиарию в деле защиты своих боевых братьев от мерзкого колдовства. Потому, руны выгравированные на броне Маркуса уже привычно для боевых братьев, полыхнули золотом, и еще одна холода прошла по помещению, вызывая легкую изморозь на иллюминаторах и в углах помещения, сопровождающая волну психической энергии эпистолярия, которая в свою очередь нивелировала воздействие телекинеза Натриции. Фиолетовая волна остановила белый сгусток энергии, заставив его замереть в воздухе, после чего, за пару мгновений рассеяла его энергию. За несколько секунд, удар потерял свою концентрацию и когерентность, и просто испарился в фиолетовой дымке. Причина этого визуального эффекта была лишь в том, что удар был достаточной силы, иначе, внешне не было бы заметно никаких эффектов...

После удара, ушедшего в никуда, девушка попыталась оказать физическое сопротивление, дергаясь в железной хватке руки Маркуса, и даже пытаясь ударить библиария ногой. В ее-то состоянии. - Гвозди бы делать из этих людей - Мрачно подумал эпистолярий - И забивать по самую шляпку. Надо объяснить ей, что мы не намерены причинять ей вред. - Тем временем, девушка продолжала дергаться, и обзывать Маркуса разными некрасивыми именами. Вонючий орк, жалкий сквиг и мерзкий хруд, были самыми безобидными из ее обширного лексикона. Конечно, это никоим образом не задевало Астартес, его ругали именами и похуже, куда более худшие существа чем напуганная, слепая девушка.

- Девочка, выслушай меня. - Раздался холодный, металлический голос Маркуса - Если бы мы хотели тебя убить, ты была бы уже мертва. Я могу скрутить и выжать тебя словно выстиранное белье... Даже без силовой брони. Мой психический потенциал также выше твоего, и ты ни в том состоянии чтобы сражаться. Потому, выслушай меня. Ни я, ни Деомид, не враги тебе. Сейчас, апотекарий попытается помочь тебе, с твоими глазами. Но пока, я хотел бы чтобы ты не пыталась ухудшить и без того, свое шаткое положение. Без телекинеза ты не можешь даже стоять, тебе нужна помощь, и мы собираемся тебе ее оказать. И я был бы очень... Благодарен, если бы ты не мешала бы нам в оказании тебе помощи. - Маркус понимал, что это была не Лорна Уиспер, здесь мягкий подход и уговоры лишь навредили бы... Тут требовался подход жесткий и властный, раз уж девочка сумела запрыгнуть на ноги, и даже пыталась угрожать космическому десантнику.
- Корнелий, твое присутствие здесь не является необходимым. Займись пока пистолетом, броней Фрея и планшетом. - Бросил приказ Маркус через вокс. Как только технодесантник молча удалился, чему Маркус был крайне благодарен, эпистолярий обратился к апотекарию - Луциус, мне нужна твоя помощь... Думаю нам всем нужно пройти в медицинское крыло, ибо я бы не хотел, чтобы девушка пострадала из-за ее действий. - В подтверждение своих слов, Маркус слегка встряхнул Натрицию, чтобы она не дергалась, и уже прекратила попытки ударить его бронированную фигуру - Деомид, ты вроде говорил, что девочка при смерти? Я вижу что она еще жива и брыкается... Как ее зовут?

Несмотря на все проишедшее, псайкер способный ощущать хотя бы частичку эмоций, мог бы быть в недоумении. Несмотря на его более чем грубые действия, несмотря на несколько раздраженный тон, ни когда Маркус рванул к девушке, ни когда он блокировал ее удары и нейтрализовывал ее телекинез, ни когда, словно маленькому ребенку объяснял ей тщетность ее попыток сражатся, Маркус не испытывал никаких эмоций. Не было злобы, раздражения, ярости, гнева... Ни одного негативного оттенка, ни одной негативной эмоции. Лишь спокойствие, ледяное спокойствие.

Сказать что Маркус был удивлен, это означает быть мастером приуменьшений, ибо сейчас эпистолярий Сынов Тарвица был просто ошарашен фактами, которые высыпала на него Уиспер... И опять, планы Маркуса, летели к четверке Темных Богов, как уж случилось далеко не с одним его планом. Еще раз он задумался об целесообразности его лидерства, ведь насколько он хороший лидер, если он каждый раз принимает неверные решения? Маркус не мог видеть то, что в его положении любой другой командир мог принять это-же, неверное заведомо, решение, а далеко не только он... Просто, после давних событий, эпистолярий подвергает жесточайшей критике каждое свое действие... То задание, что так повлияло на него, до сих пор давит на плечи Дэвиана, из-за чего каждую свою победу он признает как незначительную или не его победу вовсе, а каждое свое поражение, как личный просчет, во всем и везде. Потому он не замечает своих достижений, сосредоточившись на том, чего достигнуть ему не удалось...

- Искупленных троекратно... Если бы, Уиспер... Если бы... - мрачно ответил эпистолярий - Груз моего поражения... Груз за каждое мое поражение, будет искуплен только, и никак иначе, кроме как с моей смертью. Он лишь добавился к тому грузу, что мы несем с самого своего основания... И он лишь добавился ко многим другим... И лишь когда моя душа предстанет пред ликом Его, лишь тогда я смогу быть прощен. А пока, нет мне прощенья. - После этих слов, Маркус тяжело вздохнул и аккуратно положил свою огромную руку на плечо девушки. Это показалось ему забавным, как огромная, непропорционально большая по сравнению с телом Уиспер рука, закованная в фиолетовый керамит, аккуратно сжимает плечо девушки... Дэвиан был крайне осторожен, чтобы не повредить сустав девушки, и чтобы не отдавить ей плечо своей тяжелой рукой.

- Теперь ты видишь тот груз, что несу я... Что несут те Астартес, что оказались здесь. Что нес каждый, кто носил этот шлем раньше... Мы все несем груз на плечах, и будем его нести до скончания веков, пока звезды не перестанут гореть... - Маркус продолжал смотреть в глаза Уиспер, пересекая взор своих аметистовых глаз с ее изумрудно-зелеными озерами. Взгляд библиария был твердым, подобно адаманту - Но, при этом всем, нужно не забывать некоторые простые вещи. Те вещи, что уже один раз были забыты... Те вещи, которые привели к тому, к чему они привели... Те вещи, о которых предупреждал Император. - Маркус тяжело вздохнул, на все три легких... Разговор предстоял сложным

- Запомни, раз и навсегда эти вещи, Лорна Уиспер. Запомни как следует. Мы не боги. Мы не святые. Мы Космический Десант. Мы это лучшее, что может представить человечество. Мы, это лучшие воины Императора. Мы это то, что стоит между человечеством и тьмой. Первая и последняя линяя обороны. Мы приходим туда, где не может выжить обычный человек, и побеждаем. - Маркус слегка сжал плечико Лорны - Но, при этом всем, несмотря на нашу силу, на наши возможности... Несмотря на наше потенциальное бессмертие, есть одна вещь, которую никогда нельзя забывать. Мы не повелители Человечества. Мы получили наши тела, мы получили наше оружие и броню, мы получили нашу мощь, взамен на службу. Все что мы, Астартес, имеем, все что мы из себя представляем, дано нам в долг. Оно не принадлежат нам... Мы лишь одолжили силу, близкую к божественной, взамен на свою человечность, лишь для того чтобы защитить Человечество. А ты совершаешь ту же ошибку, что совершали тысячи других, принимая нас за высших существ... Запомни... - Глаза эпистолярия, подобные двум драгоценным камням, продолжали всматриваться в глаза Уиспер, словно заглядывая в ее душу

- Запомни же, мы не были такими изначально. Мы не родились Астартес! Мы стали ими. Я родился обычным мальчиком, человеком, голым и кричащим... Я родился также, как родилась ты, и как родились все из находящихся здесь десантников. Да, я отличался от других, потому меня отобрали... Но, начал я путь таким же образом, что и все остальные люди. Я тоже был человеком, мелочным и недалеким как и многие из нас... Когда-то, для меня казались крайне мелочными проблемы, которые сейчас у меня вызовут лишь ухмылку... - Лицо эпистолярия на мгновение потеплело, а тонкие, бледные губы чуть дернулись в улыбке - Верить или нет, право твое, но когда-то меня крайне волновал размер женской груди. И веришь или нет, но меня постигла судьба, схожая с твоей... Все что мне было дорого, было уничтожено в одночасье. Все, кого я знал, все кого я любил, были убиты. Тогда, получив выбор между смертью и смертью, я отказался сложить голову на плаху и сделал выбор... Наверное, это был правильный выбор. Когда я, истекающий кровью, стоя в центре рассеивающегося псионического шторма, вызванного мною, позволил ногам подогнуться, позволил себе пасть в пропитанную кровью грязь, я был сочтен достойным. Достойным, чтобы занять ряды защитников человечества. - Маркус на пару мгновений отвел от Лорны свой пронзительный взгляд.

- Я существую, для того, чтобы такие же мелочные создание, каким был я, могли жить. Чтобы они могли есть и пить, делать глупости, убивать других врагов человечества, или, что уж таить, самих себя... Я существую, чтобы человечество жило. Я принес в жертву свою человечность, чтобы стать чем-то большим чем человек. Но при этом, став большим чем человек, я все равно, не перестаю быть человеком. Мои годы жизни, оплачены кровью, моей и всех кто встал на моем пути. Это моя цена за мою жизнь. - Маркус на мгновение помрачнел - Это моя жертва, которую я приношу на алтарь Человечества. Такие как я живем и умираем, чтобы люди жили. Но, при этом всем, при том что мы живем и умираем по эпическому кодексу чести, мы не становимся богами или подобными им существами. Мы воины. Не больше и не меньше. Мы Ангелы Смерти, те кто спускаются с небес, чтобы принести врагам Императора забвение и смерть. Но мы тоже были людьми, и, частично, ими остаемся. Эта часть позволит нам не забыть себя, не потерять себя за годы безумных войн, эта частица позволит нам забыть, для чего мы существуем.

- А так как мы сохраняем в себе часть человечности, то есть у нас и человеческие недостатки. Мы также как и люди можем быть подвержены злобе, гневу, жадности, гордыне... Эти недостатки столь же губительны для нас, как и для обычного человека... - Видно было, что Маркусу было тяжело говорить... Император свидетель, объяснить суть Астартес, обнажить свою душу перед этой девчонкой было не просто, но... Маркус понимал, что Уиспер заслужила это... - Потому отбор в Астартес такой тщательный, потому мы отбираем каждого кто достоин, потому они проходят через тяжелейшие испытания тела и души... Для того, чтобы недостойные не смогли пройти. Чтобы черные душой и телом не получили даже возможность стать Астартес, ибо это может привести к потенциальной катастрофе... - Маркус опустил тот факт, что приводило и уже не раз приводило. Взять хотя бы пример Гурона - Черное Сердце. - И наконец последнее. Одна из самых главных вещей, что я тебе скажу... Несмотря на наши силы... Несмотря на наш разум и наши возможности, мы все равно, не являемся непогрешимыми. Мы способны допускать ошибки, из-за незнания информации-ли, или же из-за гордыни затмевающей разум. Еще раз говорю, мы не безгрешны. Наш опыт позволяет нам допускать ошибки реже других, но, мы все равно способны их допускать. Также как и не являясь непогрешимыми, знай, что мы не бессмертны. Конец может настать для каждого из нас, настать ожидаемо или неожиданно.

- Знай эти простые вещи, и помни их, Уиспер. - Маркус сделал драматическую паузу - Мы не боги, мы воины. Мы лучшие воины человечества. Наша жизнь, это служение. Смерть это наше ремесло. Защита человечества это наша цель. Потому, никогда не бойся смотреть нам в глаза. Не бойся нашего присутствия. Ведь, помни одно... Никто из нас не способен управлять Аквилонией. Несмотря на все наши возможности, лишь ты способна поднять в воздух и управлять этим судном. А значит, что твоя важность здесь, важность твоей жизни, куда важнее чем моя жизнь или кого-либо еще на этом судне. Это жестоко, но это правда. - Маркус мрачно кивнул - Ты ее заслужила знать, ибо не зная правды, живя в заблуждениях, ты лишь откроешь дорогу к разочарованию, когда обнаружишь ее сама, а точнее, когда тебе помогут ее обнаружить. Но помогут обнаружить правду не всю, а лишь частицу ее, которую будет выгодно показать тому, кто помог тебе. Потому, я хочу открыть тебе правду всю, правду жестокую, холодную и непритязательную... Именно потому, что только таким образом, ты сможешь защитить себя от лживых речей сторонников Губительных Сил. Именно узнав правду, и найдя в холодном свете ее то, что сможет утешить тебя, ты сможешь защититься от них. - Маркус убрал руку с плеча Уиспер. Оставалась лишь последняя часть.

- А что касается не сказанного тобою... Золотой Феникс Императора, не является темой разговора сейчас... - Печаль лишь на жалкую секунду промелькнула в глазах эпистолярия - И я попрошу тебя... Я попрошу тебя, Лорна Уиспер, не сообщать об том, кого же я тебе напоминаю, другим боевым братьям. Причину на это, я расскажу чуть позже, ибо пока ты еще не готова узнать ее. Правда может исцелить, но может и убить... Это как антибиотик. Одна таблетка убьет болезнь и часть полезных бактерий. Сто таблеток, убьет тебя. Потому прошу... Позже. Лишь одно скажу тебе... Я не он.

Маркус почувствовал очередную бурю эмоций от Лорны, которая последовала за его вопросом... На это эпистолярий нашел в себе силы лишь тяжело вздохнуть. В мыслях. При подчиненных показывать слабость и раздражение, значит показывать что ты не владеешь собой, значит подрывать их веру в командующего. А потому, Маркусу оставалось лишь выслушать ответ Лорны, удержавшись от того, чтобы добавить комментарий, по поводу техноадептов, и способность их к продолжению рода, а точнее неспособность, ввиду того что данная функция часто попадает под определение "слабость плоти" у особенно ярых адептов Омниссии. Доводилось Маркусу слышать комментарий от солдата Имперской Гвардии, которому довелось встречаться с девушкой из Механикус, и слова которыми все это дело описал солдат, крайне хорошо отложились в воспоминании эпистолярия, который нашел некоторую игру слов весьма занимательной для дальнейшего изучения...

Нет, разумеется, солдату бы и в голову не пришло сообщать такие низменные подробности своей жизни перед богоподобным Астартес... Но, многие даже и не подозревают, насколько хорош слух Космического Десантника. Потому, находящийся неподалеку эпистолярий, был вынужден "наслаждаться" крайне красочными подробностями личной жизни солдат... И то, что Маркус был псайкером, вовсе не облегчало ситуацию, ввиду того что солдат был молод, здоров, и мыслил очень ярко и громко, ненамеренно посылая мысленные волны в сторону единственного приемника, находящегося в радиусе действия. Разумеется, данные вещи были банально заблокированы и отсеяны как "белый шум" опытным эпистолярием, однако это тоже не подняло Дэвиану настроение.

А сокрытие причины интереса, было осуществлено Маркусом ввиду того что Лорна не знала про наличие фотокарточки... Не следовало ей знать про трупы, оставленные Магистром Кузни... Не хватало еще, чтобы девочка в дрожь входила, всякий раз при виде громадного Корнелия. А ведь им всем придется здесь работать. Долго работать. И вместе. В замкнутом пространстве Аквилонии... А это значило, что перед Маркусом стояла задача, которой не позавидовали бы и Имперские Комиссары. То бишь, сделать все это дело боеспособным... И Император свидетель, это было далеко не проще чем объединение двух полков Имперской Гвардии. Конечно, судьба сжалилась над эпистолярием, и не подбросила ему одного из "вечных врагов", таких как волков и темных ангелов... Темный ангел был, а вот волков видно не было, чему Маркус был только рад. Он не слишком тепло относился к сынам Лемана Русса, находя их слишком дикими и варварскими для Астартес... Разумеется, их традиции и особенности всегда ставили Волков особняком от других орденов... Но, весь этот волчий фетиш не находил одобрения у Дэвиана. Также как и их любовь к напоминанию, к какому ордену и миру, принадлежит каждый их десантник. Маркус говорил по этому поводу так: "У меня достаточно хорошая память, чтобы запомнить название своего ордена, без записи его названия на доспехе, цепном мече, болтере, каждой гранате, мантии, штанах, трусах и зубной щетке". Да и вообще, в своем уподоблении к волкам, сами сыны Русса становились похожими больше на животных, чем на людей...

Конечно, проблемы могли быть и другие, потому как хватило бы одного Черного Храмовника, чтобы атмосфера на судне была куда хуже... Лорна бы забилась под панель управления и не вылазила, при виде чернодоспешного Астартес... Ведь их правило "Не дай Ведьме жить" было возведено в такой абсолют, что они даже не содержали библиариев! Конечно, Маркус также понимал, что таким образом они стали фактически единственным Орденом, все еще чтящим приказ Императора об запрете на наличие псиоников-астартес... Но, слишком часто эти благородные сыны Дорна забывали кто есть враг а кто союзник... Доводилось Макрусу работать и с ними, и понимал, что менее подходящего десантника здесь, нельзя было и желать. Наличие трех астартес-псайкеров и псайкера-человека. Причем, человека такого как Лорна Уиспер. Слабого и хрупкого, сильного телом но слабого душой... Всем тем, что так презирали Храмовники... Маркус не сомневался в их доблести, но, находил их верования несколько тревожащими... А еще, Храмовники отличались пылким нравом и были крайне скорыми на расправу. На поле боя это преимущество, но за столом переговоров, это скорее недостаток.

Тем не менее, наличие пятерых десантников, из абсолютно разных орденов, часть которых Маркус даже не знал, представляло определенную проблему. Ему нужно было сделать так, чтобы все они понимали друг друга с полуслова, чтобы они могли действовать как единое подразделение, а не как группа одиночек... И эта задача не была легкой. Разные традиции, разные подходы, разное воспитание, все это накладывало свой отпечаток. - Надо будет поговорить с Корнелием, по поводу традиций Дозора Смерти. Все-же, там они сталкиваются с той-же проблемой, а значит я могу почерпнуть много полезного из их опыта - подумал Маркус. Но, проблема была не в этом. Все-же, они были Астартес... Лучшими Воинами Человечества. Лучшими Сынами Императора... Бой за боем, они сработаются и научаться понимать и принимать друг друга, как боевого брата. Главное, это четкое командование при возможности личной инициативы. Маркус надеялся, что этого будет достаточно, чтобы постепенно каждый из десантников привык друг к другу... Проблема была в другом, а точнее в другой. Лорна Уиспер.

Лорна Уиспер, юная девушка, хрупкое дитя человеческое, на долю которого выпало столько испытаний. Ее душа горела ярко, но само пламя было крайне слабым... Неуверенная ни в себе, ни в своих силах, постоянно смотрящая вниз... Крайне способный пилот, не признающий этого... Девушка, чья голова забита предрассудками и заблуждениями, и которой еще предстоит узнать всю жестокую правду... О том, что ее повелитель погиб, о том что примархов больше нет и что в мире, спустя двенадцать тысячелетий, есть место только для войны. Маркус понимал, что это надо будет открывать постепенно, если он не хочет сломить ее разум, окончательно разрушить хрупкий стержень ее воли... Ведь, как бы ни было сильно тело, без сильной души физические способности ничто. Маркус сам были живым доказательством этого... Тот, чья душа отказалась признать поражение и смерть, тот кто отказался от смирения с судьбой и тот, кто решил восстать и отомстить виновным в его горе... И несмотря на то что тогда он не был Астартес, он не мог сломать шею человека движением двух пальцев, он не мог раздавить в ладони гранит, он не мог кулаком пробить грудную клетку и он не знал об такой вещи как священный болтер или плазмаган, он смог свершить правосудие... Пусть это едва не стоило ему жизни и души. А значит, ему предстоит еще много работы с Уиспер, чтобы довести ее до кондиции.

- Ясно. Итак, братья... Корнелий, боюсь что я взывал тебя зря. Я отвлек тебя от работы, но я не прошу прощения, думаю сам понимаешь почему. - Маркус улыбнулся магистру кузни, который молча вышел из помещения. Конечно, Магистр не был дураком и понимал причину вызова его на мостик... - А теперь, что касается всех остальных... Братья... Я думаю у нас у каждого есть свои дела. Фрей, если ты еще не отдал шлем Магистру Кузни, то отдай, либо оставь его в мастерской... Далее, Деомид, Фрей, пройдите с Магистром, он должен расклинить двери гостевого отсека... Если правильно помню, они были закрыты из-за разгерметизации... В общем, осмотрите отсек, убедитесь что никакой мерзости там нет, осмотрите повреждения если таковые есть, и подыщите себе каюты. А я бы хотел, пока-что, поговорить с Уиспер...

В скором времени на связь вышел апотекарий, сообщивший новую информацию... На это, Маркус вновь мысленно вздохнул и ответил - Никуда идти не надо... Луциус, я пока намерен побеседовать с нашим пилотом, потому пока тебе придется немного подождать. По завершении беседы, я сам подойду в мед-отсек, вместе с Уиспер. - ответил он по воксу.

Маркус задумался об интересных фактах и теории вероятности, точнее той базовой основы, что он получил когда обучался на скаута. И законы этой теории говорили, что случайно встретить ДВА редких корабля, потерпевших крушение на одном мире, притом что действие происходит в галактических масштабах, крайне маловероятно. Конечно, чем больше размеры, тем больше возможностей, но они падают в геометрической прогрессии... Впрочем, тут уже нужно было советоваться с Корнелием, он явно знал в этих вещах куда больше Маркуса... Однако, эпистолярий не сомневался, что выводы мрачного Магистра Кузни лишь подтвердят его мнение. А значит, как неоднократно повторял главный библиарий, если на небесах загораются звезды, значит это кому-то надо.

Исходя из выводов эпистолярия, следовало одно из трех. Либо крушение его Аквилонии было случайностью, когда вторую Аквилонию "заземлили" намерено, с неизвестным предлогом, мотивом и методом, либо крушение его Аквилонии было не случайным, что следовало из демонического вторжения на этот корабль, убийство большей части экипажа, выброс его туда куда не было запланировано, и заброс сюда группы из Астартес, причем группы находящейся на десяток и две тысячи лет вперед по временной шкале, также как и нападение на судно сразу по приземлению, в то время как другая Аквилония действительно оказалась здесь совершенно случайно. В третьем же, и наихудшем случае, приземление здесь обеих кораблей, было кем-то или чем-то запланировано. Однако смысл этого, оставался для эпистолярия загадкой... Конечно, учитывая возможную демоническую природу тех кто заварил всю эту кашу, даже размышлять над их планом было опасно...

Как бы т ни было, в данной ситуации можно было лишь гадать над мотивами совершивших это, или гадать над законами вероятности и их сбоями в галактических масштабах, что означало пропуск фазы одного из двух вечных общегалактических вопросов "Кто виноват" и переход к фазе "Что делать". А делать можно было много. Наличие судна, с одной стороны, это большое преимущество, ввиду того что там, как минимум есть люди, понимающие имперский готик. С чего Маркус это взял? Ну, как минимум с того, что он видел ту самую фотокарточку, что означало что те шахтеры это либо выходцы с Аквилонии, либо дети экипажа этого судна... - Стоп - пронеслась мысль в голове эпистолярия - Экипаж Аквилонии чисто женский. Исходя из нашего судна... Хм... Надо уточнить...

- Уиспер. Напомни-ка дряхлому старцу, является ли экипаж судна класса Аквилония чисто женским, или нет? - слегка любопытным тоном, с долей лютого сарказма на первых словах, спросил эпистолярий. Ведь, если ответ был да, то это означало что экипаж корабля таки вышел на контакт с местными... Что влекло проблемы. Большие проблемы, в виде двух трупов с разможенными головами... Что-же, этот факт можно будет скрыть и замаскировать под действия космодесанта Хаоса... Пусть данное и не нравилось сыну Тарвица, но он был вынужден это сделать... Пока этот факт знали лишь десантники, а это значит что скрыть его возможно. Маркус не мог рисковать выходом на связь с местными, потому правда должна быть скрыта... Эпистолярий не слишком то надеялся на понимание местными жителями общей ситуации... Да, лгать было противно самой сути эпистолярия, ибо тем самым, он уподоблялся кое-каким личностям, носящим символ трижды перечеркнутой буквы I, а к ним Маркус не хотел иметь никакого отношения.

Это и была та самая проблема, которая могла испортить всю ситуацию... И об этом надо будет поговорить с братьями... Наедине... Впрочем...

- Принято. - ответил Маркус, привычно концентрируя свою псионическую силу, силой разума удерживая потоки варпа в угодном ему паттерне. - Лорна хочет видеть меня. Срочно... Похоже что девочка волнуется, потому ты тоже отправляйся к ней... Посмотрим, что так ее взбудоражило. - Сказав эти слова Деомиду, эпистолярий рванул к Аквилонии, благо она находилась совсем рядом... Конечно, он мог бы телепортироваться внутрь судна, однако это было бы сопряжено с опасностью в виде возможности оказаться материализованным в стене или полу судна, что было бы крайне неприятным исходом, сопровождающимся разрушением как самого Маркуса так и объекта в коем он оказался.

По ходу дела, эпистолярий вызвал Корнелия, передав ему что ремонт двери гостевой временно откладывается, и что его также ждут в пилотской. Будучи опытным десантником, Маркус знал что если пилот, а тем более пилот опытный (а иных в Империуме не бывает), не может разобраться в паттернах выведенных на мониторах ауспекс и аугур систем, то вряд ли сможет разобраться он. Маркус был воином, он был псайкером и просто опытным космическим десантником, но он не был техником. Пути Бога Машины не прельщали его и были для него подобно темной пещере. Он мог ходить там, мог на что-то случайно натыкаться, но он никогда не сможет разобраться, что там и как. Он знал пару-тройку базовых ритуалов, в теории мог водить Хищника или Рино, он мог сам обслуживать свою броню на базовом уровне и чистить свой болтер... Но, не более того. Именно потому, в пилотской сейчас будет куда важнее присутствие Корнелия, Магистра Кузни чей опыт явно обширнее Маркуса, по крайней мере в том что касается технологии.

Возможно поэтому, благодаря тому что Маркус имел представление о том, что он может и что он не может, также как и способность сохранить холодную голову в самых горячих ситуациях, командование ордена пыталось сделать из эпистолярия полевого командира... Не капитана, но его заместителя, человека которого можно назначать на операции где присутствие капитана невозможно или не несет необходимости. И даже несмотря на то что единственные две попытки командования, в одном случае приведя к катастрофе и гибели большого количества Сынов Тарвица, а в другом привело к конфликту с экклезеархией, командование Ордена все равно верит что из Маркуса может получиться достойный лидер. Эпистолярий же отшучивается фразой, что "Холодная голова на поле боя хороша, до тех пор пока ее не сделало таковой попадание из болтера", из чего вполне ясно можно сделать вывод,что он не испытывает большого восторга по поводу лидерства. Потому нужна была та клятва... Потому, в тесном от присутствия Астртес медицинском отсеке, Маркус клялся боевым братьям что не подведет их. Этот ритуал был нужен не столько им, сколько ему самому... Еще раз принять бремя лидера, для того чтобы провести через все что может на них выблевать варп, своих новых боевых братьев и девушку, за которой сам Примарх и Император, пусть и косьвенно, приказал присмотреть.

Потому, когда он вбежал на мостик, на ходу стащив со своей головы шлем, позволив платиновым волосам рассыпаться по керамитовой кирасе, было видно, что сюда вошел не кто нибудь, а командир, пусть странного, пусть сводного, пусть небольшого, но отряда Адептус Астартес. Командир отряда сверх-людей, созданных по шаблонам самого Императора, живых представителей Его воли. Эпистолярий, даже не прибегая к помощи своей псионики излучал особенную ауру, которая сразу давала людям понять, что командир прибыл и сделает все, чтобы разобраться с проблемой. Даже не нужно было быть псайкером чтобы учуять сие...

- Отвечает Маркус - произнес в воск-аппарат эпистолярий - Отсылаю к вам Корнелия, он должен разобраться, конец связи. - закончив короткий радиообмен, Маркус обратился к ждущему ответа Деомиду.
- Думаю что есть. Вызовем брата Корнелия, он в этом должен разобраться куда лучше нас... Правда, пока-что, ему предстоит пойти и расклинить двери гостевого отсека... - ответил псайкер кодицию - В конце концов, именно его работа - разбираться с техникой, пускай он ей и занимается. Объяснит, покажет что жать и куда, если соизволит конечно поделиться с нами тайнами Омниссии. Если нет, то Император ему судья... Мало-ли. А пока его нету... Брат, я бы хотел с тобой... Посоветоваться - Эпистолярий, тяжело вздохнул, псионической рукой вытащил тела из машины. - На сожжение - пояснил он. Десантнику было противно даже находиться рядом с подобной мерзостью, не говоря уже о том, чтобы ездить с этими телами в кузове. Да и давать демонам возможности занять тела мертвых, он не слишком-то желал. Мутанты были для Маркуса даже меньшем чем людьми.
- Я планирую найти здесь людские поселения. Выйти на связь, не выдавая местоположение судна. Найти возможность обмена, на ресурсы... Нам нужны некоторые первичные ресурсы, для боеприпасов и ремонта оборудования. Но... - Эпистолярий запнулся на мгновение и отвел взгляд, однако почти сразу-же оправился и вновь взглянул в серые глаза Кордэма. Вновь не было ни тени сомнения в его филетовых глазах. - Признаюсь честно. Я не уверен в своем плане... Попытка выйти на контакт может обернуться... Плохо. Корнелий, со всей его ретивостью, доказал это. Мы не знаем ни обычаев ни традиций этого мира... Император всемогущий, мы даже языка ихнего не знаем. В общем, задача, это каким образом мы будем выходит на контакт. Мы можем, под покровом ночи, похитить одного из людей... Я мягко просканирую его разум, скопирую его словарь и смогу разобраться в их языке и реалиях... Потом я удалю воспоминания и оставлю его где нибудь поблизости... Но, такой способ опасен тем, что он нас могут узнать, и не понять наши намерения... Идти без брода в воду, мне тоже кажется неразумным, то бишь идти просто так, мне кажется нецелесообразным. Логика утверждает мне что первый план оптимален в плане разумности риска... Но, может у тебя есть другие идеи, брат? - Все-же, Маркус... Не боялся, нет, но скорее, остерегался брать командование полностью и целиком на себя... Это уже приводило последствиям, которые все-еще давлели над эпистолярием. Груз, который он нес уже крайне долго, был слишком велик, чтобы избавиться от него в одночасье.

Обстановка в комнате постепенно накалялась, и причина этому была вовсе не замкнутое пространство и не вредные привычки некоторых из людей. Причиной этому были эмоции и их воздействие на человеческий разум, пусть и в несколько разном понимании. Срыв Ребекки, которая принялась палить по трупам, чтобы выпустить пар и не начать палить по тем кто еще не проявлял к ней враждебных намерений, улыбка маньяка, появившаяся на лице Хель, ввиду того что девочка наконец дорвалась до своей мечты... Адорис, который хотел посоветоваться с Василием, но заметил действия Реви, и захотел разобраться с этим... Все это нагревало бочку с порохом, аналогом которой являлись шестеро засланных сюда людей и один не совсем человек. Однако, сильнее всего воздействие было на Армана, однако причиной этому были вовсе не настроения отдельно находящихся.

Даркэнд явно понимал, что не справляется с таким потоком энергии... Бытие убийцей, работающим на Магнето явно не предполагало его участие в полноценных боевых действиях, потому, несмотря на сложности, его способности были под жестким контролем... Теперь же, столкнувшись с множеством одновременных смертей, он перегружался, будучи не способным усвоить и удержать в себе всю энергию. Как литиево-полимерная аккумуляторная батарея, на которую подают слишком высокий ток, слишком долго. Батарейки, при таком обращении, взрываются, или горят также хорошо, как горит термит. Примерно это могло произойти с Армананом, потому он принял решение об экстренном сбросе энергии.

Будучи единственным, кто не был отвлечен своими,своими, весьма важными делами как-то спорами, исследованиями нового оружия, философскими беседами или просто, выпусканием пара, Син быстро среагировал на предупреждение Армана, потому юноша весьма резво, находясь в блаженном неведении, какую угрозу может представлять раздраженная и вооруженная Ребекка Сэйю, оперативно сграбастал в охапку остывающую от легкого нервного срыва, Реви. К его счастью, пиратка, от подобной наглости несколько растерялась, потому не стала предпринимать против него карательных действий летального характера... Син же, резво водрузил пиратку себе на плечо, по хозяйски обхватив девушку за ноги, дабы она не свалилась, рванул к двери, по пути ухватив за руку Ольгу, которая слишком увлеклась изучением цепного меча. Как только они оказались внутри, понимая, что он может вызвать острую и крайне вредную для его здоровья, реакцию девушки, Син быстро и аккуратно освободил Ребекку из своего захвата и шустро поставил ее на ноги... К сожалению, остальные не успели срегаировать с подобной оперативностью. Блэк и Василий были несколько отвлечены действиями Сина, а Адорис не видел опасности, потому они остались в помещении, когда дерьмо упало на вентилятор.

Волна черной энергии выходящая из рук Армана, ударила в землю с такой мощью, что бетон под его ногами раскололся, но этого было недостаточно, из-за огромного количества энергии, проводником которой служил Даркэнд... Сброс шел слишком медленно, сдерживатель энергии, пытаясь справиться с поступающей энергией не справлялся, из-за чего он переводил большую часть впитанной энергии в другую форму, то бишь в тепловую, потому на груди мутанта уже был ожог... Потому Даркэнд еще сильнее уменьшил сопротивление, увеличивая свою проводимость и увеличивая выход энергии... Оттого, отдача в виде темного облака, оставшаяся от не успевающего рассеяться и поглотиться бетоном силы Армана, за считанные секунды захлестнула всех кто находился внутри комнаты, забитой трупами.

Черное облако первым ударило до находящегося ближе всего к Арману, Джету, отчего, бывшего копа скрутило и он принялся яростно выблевывать свой ужин на бетонный пол, добавляя новую цветовую гамму к общей живописному пейзажу из крови, гноя и потрохов, украшающих пол подобно картине постмодернистического художника, с весьма плохим чувством вкуса и еще худшим восприятием цветов. Вторым облако ударило по Найцу, который резко сорвал с себя шлем, и также принялся увлеченно опустошать свой желудок, добавляя новые цвета к живописной картие, правда, в отличие от интеллигентного Блэка, Васю вывернуло прямо на один из трупов. Адорису же, благодаря его отличной от людей, генетической структуре, также как и благодаря более прочному организму, не было ровным счетом ничего... Удивительно, но Реви и Хель также смогли сдержать позывы своих желудков, Реви отделелась болью в желудке, а Ольга жуткой мигренью...

Однако всё это было только началом. Энергия перегружала Армана и его сдерживатель, отчего он постоянно уменьшал сопротивление прохода посредством расширения канала передачи, из-за чего случилось банальное кроткое замыкание, которое вызвало высвобождение огромного количества энергии через Армана, в виде двух черных молний, ударивших в пол из его рук... Молнии разорвали воздух и врезались в покрытие пола, перемалывая бетон в мелкий песок, сопровождая свое действие мощным громовым раскатом... Те, у кого не были защищены органы слуха, явно будут иметь "звон в ушах" еще некоторое время...

Вторым последствием двух черных молний, испускающих фиолетовые искры, была мощная ударная волна... Она выбила хлипкую деревянную дверь, которая, в свою очередь, налетела на Сина и немного его придавила... Реви, благодаря крайне обширному боевому опыту, с кошачьей грацией отпрыгнула с пути падающей прелести, однако, воздушная волна подхватила девушку, еще находящуюся в прыжке и отбросила ее назад... К счастью пиратки, ее симпатичная пятая точка приземлилась не на твердый бетон, а на что-то более мягкое... Пусть и приземлилась с противным чавканием. Этот факт подсказал Ребекке, что мертвый парень в "мультике" оказал ей неплохую службу... Ну, по крайней мере при смерти, он оказался полезнее, чем был при жизни. А вот Хель же была не столь удачлива, ввиду отсутствия необходимых навыков, она неловко приземлилась на спину, крайне болезненно ударившись затылком о бетон. Что-то липкое начало стекать по ее волосам... Тем же, кто находился в комнате повезло еще меньше, чем тем кто стоял за дверью...

Не имея выхода, ударная волна с огромной силой ударила по всем находящимся внутри... Василия подбросило словно тряпичную кулку, и впечатало в бетонную стену, хорошенько приложившись лбом о стену, после чего он рухнул в груду трупов... Из-за силы удара или удара по голове солдат потерял сознание, а спустя секунду рядом с его головой приземлился шлем. Немногим лучше судьба была у Джета, его швырнуло вбок, однако полицейскому повезло, и груда тел прервала его полет... Впрочем, костюм Блэка, лучше выглядеть от этого не стал. Лишь Адорис устоял перед мощью этого циклона, благодаря усилениям и возможностям своего костюма, также как невредимым остался и Арман, ибо он был эпицентром этой бури.

После этого, энергетическая волна спала... Однако, это не означало конец проблем для команды, ибо началось воздействие невидимой части силы Армана, отдачи, которая пошла от прохода через него такого количества энергии смерти.

Слова Хель ненадолго задержали Реви, ввиду некоторой странности запроса... Конечно, молодой наемнице было невдомек, что Ольга лишь пытается определить глубины анального падения данной конкретной группы людей, собранной в одну комнату с разных задворков галактик или даже вселенных. Разумеется, данный вид оружия был знаком девушке, ведь она ранее видела его, пусть даже лишь на картинках и в компьютере... И, в отличии от других, Ольга уже начала понимать глубину задницы, в которой они все оказались.

Тем временем, бравая двойка из бывшего полицейского а ныне охотника за головами и солдата из непонятного будущего, готовилась к проходу в следующее помещение. Слова Сина лишь усугубили понимание, что продвигаться нужно осторожно, желательно со стрельбой по всему что шевелиться или подает признаки жизни... К ним присоединился Арман, на которого был брошен непонятный, ввиду непрозрачности шлема, взгляд Василия.

- Оружие бы достал, что-ли - пробурчал военный, после чего вновь вернул внимание к двери и Джету. Бывший коп показал Василию три пальца, на что военный кивнул. На счет "три", фигура в ранее желтом, ныне сером, панцирном доспехе, проломила хрупкую дверь, отчего Найц рванул вперед, обводя пистолетом источники ближайшей угрозы, и, на рефлексах, уходя вправо, чтобы дать Блэку свободный выход. Джет вышел вперед, но взял уже влево, беря под контроль помещение, последним вышел Арман, готовый при необходимости использовать весь спектр своих сил... О чем сразу-же пожалел, ибо мощный откат от множества смертей тут-же накрыл его, вынуждая мутанта схватиться за голову и отойти в сторону...

- Трындец, приплыли... - раздался ошеломленный голос Василия, и было отчего. Как только было выявлено отсутствии непосредственной угрозы, и он сосредоточил взгляд на том, что лежит на полу, стало ясно что место, в которое они попали, не отличается дружелюбием и терпимостью. Весь пол был устлан телами убитых людей... Каждый человек, был облачен в желтую форму с коричневыми пятнами, но другого оттенка и формы, нежели был камуфляж на том парне, что лежал в предыдущей комнате. На каждом, также была одет бронекостюм ярко-оранжевого цвета. Костюм состоял из тяжелой, немного угловатой металлической кирасы, с наплечниками, причем, левый наплечник отличался формой и размером от правого, он был более массивным, но, одновременно, менее угловатым и нес на себе черный символ. Ноги бойцов были защищены наколенниками. Также, на ногах они носили черные, кожаные сапоги. На голове каждого солдата был округлый шлем, с торчащей из левого уха, массивной антенной. Было видно, что у рта (точнее, у тех у кого шлем остался целым, или голова осталась целой... или относительно целой), шел микрофон. Видимо шлем являлся той частью экипировки, которая обеспечивала связь между отрядами. У тех, у кого сохранилась голова, были видны очки, чье назначение, видимо, было защищать глаза бойцов от песка. Лица некоторых были закрыты цельной маской, чем-то вроде противогаза, и у многих эта маска была пробита в многих местах. У некоторых, лицо было обмотано чем-то вроде сетчатаго шарфа, чтобы защищить лицо и нос от попадания песка.

Каждый человек был убит, причем убит наверняка, это можно было сказать сразу, даже без экспертного мнения. Причины смерти были разные... У многих нагрудная пластина потеряла свой оранжевый цвет, вместо этого она была опалена, и в ней виднелось множество круглых черных пятен, но, множество подобных черных пятен имели красноватый оттенок. Если присмотреться, то было видно что в центре этих пятен, было тонкое отверстие, и только если оно было, то пятно было не столько черным, сколько красным. У некоторых людей были видны громадные дыры в броне, словно пушечный снаряд, калибра 20 или 30мм пробил их броню... И взорвался внутри, потому как, было ясно видно что в месте попадания отсутствует огромная часть тела, которая была словно выдрана из человека. Были видны пробитые в животе нагрудники, несколькими такими снарядами, и было видно что, в результате, ноги человека отделялись от того что оставалось от тела. У кого-то не хватало рук или ног, и были лишь жалкие обрубки.

Некоторые трупы отличались, их броня была не столь пробита, сколько проплавлена, было видно, как загнулся метал по краям черного ожога, и были видны громадные дыры в бронекостюмах... Под ними также было видно. что только броня удерживает тело от расползания на составные его части, ибо большая часть тела, при таком попадании, просто отсутствовала. Но, характер таких попаданий тоже различался, и если было пару человек с подобными, то были видны и просто, оплавленные корпуса, или другие части тела. Жар термического воздействия, просто превратил тела в обугленные головешки, притом военным было ясно, что такого не сделать даже огнеметом, по крайней мере быстро... Температура горения должна быть куда выше...

У некоторых доспехи были словно прогрызены зубами огромного зверя, и под дырами было видно, что плоть была словно выдрана кусками. Таких отметин тоже хватало... Было видно множество отметин рукопашного боя, так как у многих трупов, что имели более-менее презентабельный вид, была перерезана глотка. У одного трупа даже виднелся застрявший в глотке, клинок, с длинной лезвия в сорок сантиметров. Однако, несмотря на большое количество цельных трупов, было много просто, оторванных рук и ног.

Были и более понятные ранения для некоторых из людей, как то, попадания дроби и пуль, но их было не слишком много... Больше было трупов от осколков... Дальнейший осмотр, также показал что не все присутствующие были людьми. Под трупами виднелись существа совершенно иного рода... Они были просто незаметны на общем фоне трупов людей... Но, глаза попаданцев быстро нашли несоответствие. Поверх всех, лежала пара существ, людьми не являющаяся. Это были высокие, и, по виду, сильные гуманоиды, их морда напоминала птичью, но, в чем-то напоминающем клюв, были острые зубы. Волос у него не было, и лишь странные, шиповидные, гибкие, длинные и эластичны отростки обрамляли голову, подобно волосам. Кожа его была зелено-желтой, и напоминала чешую. Плечи и локтевые сутсавы, покрывали короткие, но жесткие, загнутые шипы... Руки заканчивались тремя мощными пальцами, с когтями, ступня напоминала ступню ящера, и она также завершалась тремя когтями. Существо, на вид, было крепче сбито и сильнее человека, также как оно должно было быть быстрее в ближнем бою... Однако, это были лишь предположения.

Что касается причин их смерти, то у одного из них, была вспорота грудная клетка, переломаны кости и вырваны клочья мяса... У другого было снесено половина голову, причем на лбу видно черное пятно, подобное тем что были на доспехах людей... У третьего такое-же пятно было в груди, и было видно, что грудь нелюдя была покрыта кровью, однако, других повреждений у него видно не было. Также, в отличии от павших людей, у которых, на первый взгляд, оружия не было, у этих в руках было странное оружие, оно напоминало примитивную винтовку, с серпообразным штыком... Также, на их телах, имелось разнообразное оружие ближнего боя...

Семеро людей или существ, крайне близких к ним. Каждый со своей историей, уникальным жизненным опытом, особыми навыками и знаниями, накопленными ими на протяжении их жизней… Абсолютно разные личности, собранные в одном, причем крайне непритязательном месте, а именно, тесной комнатушке семь на семь метров, чьи стены были сделаны из унылого, серого материала, по виду напоминающего железобетон. Потолок также не был выкрашен, и был того же уныло-серого цвета, что и стены и пол. Также было очевидным фактом, отсутствие нормальной вентиляции, ибо дыхание сразу перехватывало от духоты в помещении. В комнатушке было крайне душно, жарко и сыро, несмотря на то, что здесь не было видно более ничего, что могло бы хоть косвенно указывать на систему вентиляции, естественную или принудительную.
Не было в комнате и не единого предмета мебели, что указывало на то, что вряд ли комната была жилой. В ней вообще не было ничего, что могло бы хотя бы намекнуть на ее изначальное предназначение, ни вещей, ни их следов. Ни обрывков бумаги, ни следов упаковок, ни других людей… Систем коммуникаций, то бишь труб и проводов тоже не наблюдалось. Было лишь четыре бетонных стены, пол и потолок. Не было и не единого окна, что, вкупе со спертостью воздуха и духотой, намекали на то что помещение было подвальным или полуподвальным. Не было даже дверей! – «Замуровали» - Именно такая мысль могла прийти в головы некоторых из находящихся здесь людей. И эти мысли могли вполне иметь под собой основание. Единственным предметом здешней обстановки, был светящийся шар, подвешенный за веревку, на потолке, ровно по центру помещения. Он относительно равномерно освещал помещение, давая возможность людям, не обладающим ночным зрением, приборами ПНВ или их аналогами, бионическими глазами и прочими полезными устройствами, видеть друг друга.
И полюбоваться было кому и было на кого, несмотря на общее состояние легкого недоумения. Все-же, несмотря на различия в возрасте, поле, навыках, истории, времени и, возможно, вселенных, их всех объединяло несколько вещей. Они не знали друг друга. Они не знали, где оказались. Они не принадлежали месту, где они оказались… По крайней мере, они это подозревали. В конце концов, каждый судил где он оказался в меру своего восприятия мира и жизненного опыта.
Никто не сообщал этой семерке, где они и как они здесь оказались. Последнее что они помнили, это что были где-то у себя, но, один миг и они оказались здесь. Каким образом не ясно. Куда, не ясно. Где было это «здесь», также не ясно… Ясно было другое. Помещение заделано наглухо, вентиляции нет. А это приводило к весьма интересным выводам. Спертый воздух комнаты, не слишком медленно, перенасыщался углекислым газом, и если люди не сделают что-то, то те, у кого нет возможности дышать в условиях отсутствия воздуха, или нет возможности регенерировать воздух из углекислоты, окажутся в сложном положении людей, у которых кончился кислород. Не слишком приятная смерть. Плохая смерть… Конечно, можно сказать что хороших смертей не бывает, но нельзя спорить с тем, что бывают смерти более полезные и более… Доблестные. А анонимная смерть в бетонной могиле… Нет в этом чести. С другой стороны, не у всех присутствующих здесь понятие честь присутствовало, но, желания умирать от асфиксии в тесной комнатке, это не прибавляло, даже наоборот. Потому, ясно было сразу, выход искать нужно срочно, иначе смерть будет крайне и крайне скоропостижной.
 

Пусто. Одно слово из пяти букв способно быстро изменить весь ход операции, и общую ситуацию. Отец либо был расстрелян изначально, либо его перевели в другое место. Вот так просто... Времени больше не оставалось, а значит абордажной группе придется быстро выбираться отсюда, чтобы иметь возможность отступить из погибающего судна. Он обязан отдать приказ об том, чтобы покинуть гибнущий крейсер. Он обязан приказать солдатам отступать и идти за ним, пусть и хочется остаться здесь. В конце концов, отец был тем человеком, что всегда старался поддержать его, несмотря на то что он не мог проводить в обществе сына много времени. Герман любил и уважал своего отца... И именно потому он...
- Уходим. Передать приказ на отступление! - сухим голосом приказал капитан. Пора возвращаться на Черный Дождь и уходить из боя. Герман знал что потом придет боль, знал что потом он напьется вдрызг, а потом будет рассказывать наболевшее заплетающимся языком, расположив свою голову на коленях Лэнгли, единственному человеку, которому он может показать свою слабость. Если они, конечно, к тому моменту еще не погибнут из-за приказов Германа... Но сейчас, он обязан увести людей. Он не имеет права думать о своих проблемах, не имеет права думать о том, что отец может быть еще жив, или о том что он не успел... Герман сделал все что мог, потому он не мог винить себя в произошедшем. Он не имеет права на слабость, потому что его люди верят в него. Не было времени для рефлексий и слабости, пусть миссия завершилась провалом, причем не по вине людей и не по вине его, значит нужно уходить обратно. Никто более не способен справится с кораблем, потому от него и только от него зависело, выживут ли они или нет. Значит, пора идти. Бросив последний взгляд на пустой карцер, Герман сменил магазин в винтовке и побежал вслед за солдатами. Первый в бой, последний из боя... Как и всегда. Эмоции были отброшены, сейчас в них нету необходимости, остался лишь холодный разум и таймер, отсчитывающий время, до которого они еще могут уйти.

- Не согласен... Магеллан. - твердо ответил Маркус, впрочем, едва удержавшись от слов "железяка", вместо этого назвав дух машины его именем. С такого устройства станется обидеться. - В данной ситуации, поместить пилота в стазис, означает лишь ухудшить ситуацию. Она единственная кто знает полностью особенности судна, кроме того, без рабочих систем внутренней защиты, она будет еще более беззащитна, чем если бы просто находилась рядом с нами. Поместить ее в стазис, означает сделать то же самое, как встать на поле простреливаемом снайпером, вывесить мишень у себя на груди и сплясать чечетку. - сарказмом эпистолярия можно было резать деревья. Маркус действительно нашел эту идею крайним примером идиотизма разных протоколов. Что пилоту с помещений в стазис? Так она, если демоны нападут вновь, даже отбиться не сможет, как смогла в прошлый раз. А так, Маркус хоть восстановить ее защиту сможет, а если все пойдет по плану, то он сможет поднять ее оборону на новый уровень.
- Если враг проберется внутрь, то гибель Уиспер будет неизбежна, она даже не будет в состоянии защитить себя, и мы можем не успеть прийти на помощь. Так, в случае проблем, она может хотя бы попытаться убежать. Второе, замечу что травмы нанесенные пси-пилоту, требуют лечения, потому ее помещение в стазис не будет способствовать заживлению. Потому, находясь вне стазиса, она будет подвергаться ровно той же опасности что и в нем. Далее, замечу что среди моей группы находиться Магистр Кузни, космический десантник прошедший курс подготовки на Марсе, он ответственен за содержание и производство техники, оружия и снаряжения Астартес. Также, в курс его знаний, входит и обычная Имперская техника. По своему статусу, он является главным из таких десантников в своем ордене. По этой причине, считаю что он достаточно компетентен, чтобы разобраться с проблемой работоспособности судна, если вы, Магеллан, пойдете ему навстречу. Прошлые его попытки выйти на контакт закончились неудачей. - после этих слов, Маркус одел шлем, чтобы при полном контроле духа машины его брони, выбрать нужную, защищенную,частоту. После этого, с тихим шипением, шлем был снова снят. - Я выделил спец-частоту, на которой меня всегда можно будет вызвать, кроме случаев моего нахождения вне радиуса действия вокс-кастера или моей смерти. - Маркус также сообщил частоту Деомиду, на всякий случай - Далее, я бы хотел чтобы вы провели диагностику всех систем, выдали данную частоту Магистру Кузни, Корнелию Стейнлессу, когда он явится на мостик. Также, я хочу чтобы ему было сообщено, что требуется для ремонта Аквилонии, как для возможности ее поднятия в воздух и выхода в космос, так и для ремонта внутренних защитных систем. Ввиду отсутствия на данный момент техно-жрецов на судне, он будет исполнять его обязанности, потому мне нужно чтобы он знал все что ему потребуется.

- Ничем. - ответил Маркус - Если я прав, то ничем. Синонимы. Псионика, психические силы, психические техники, псионические дары, и прочья. - добавил он тяжело вздохнув - Что же касается "невозможности отследить", то думаю лучше будет тебе забыть об этом. - Маркус не испытывал проблемы, которую испытывала Лорна, с "обвинением" его в некомпетентности. Даже наоборот, он стремился как можно быстрее разрушить ее иллюзии, чтобы ее шансы на выживание резко возросли. Множество раз он был свидетелем как иллюзии губили людей и даже космических десантников... Потому, Маркус сообщал Лорне новости с чуткостью и тактом танка Лэнд Рейдер - Любую технику можно отследить или по крайней мере определить что имело место использование техники. Тут уже роль влияет одаренность отслеживающего и его природа... Если человек может и не быть в состоянии отследить при особенно тонкой работе или прошедшем времени, то вот существа... Другого характера, могут учуять незаметный для самого использующего след. Для них сам псайкер как яркий прожектор в мире сплошной мглы... Как ярчайший маяк в ночной мгле. Потому не имеет значения, как незаметно была применена тобой техника, если он видит тебя вне зависимости от ее применения. Но, об этих врагах потом. - Маркус не то чтобы хотел говорить о демонах и их природе. И не то чтобы он обладал очень обширными знаниями по ним, его набор знаний больше сводился к тому как с этими тварями бороться и как их опознать. Природой этих сил занимались Ордо Маллеус, при том, судя по слухам, некоторые из них слишком сильно посвящали себя этому делу, чтобы их душа осталась незапятнанной. - Я не сталкивался ранее с твоими техниками, потому не могу сказать точно, но в одном я уверен... Нет слова "невозможно". Скорее всего, они могут представлять некую сложность для определения, однако, при определенных условиях, это не будет большой проблемой. Хотя, галактика велика, и ты можешь попытаться меня удивить, дитя. - Маркус забрал из рук Деомида еду
- Ах да, и еще кое-что. Не называй меня больше так. Я терпеть не могу обращение "сэр", "господин", "лорд", "повелитель", "владыка" и, особенно, "царь смерти". - Судя по интонации, он не шутил и последнее обращение его реально раздражало. Это было связано с тем, что на его планете не все места были развиты одинаково и при общем, средневековом уровне развития, глубоко в горах еще были люди, чей разум был куда примитивнее и которые не знали даже про Сынов Тарвица... Ну, до того момента, пока они не прилетали за своим, то бишь за физически крепкими детьми. И пусть из таких рекрутов и не выходило великих командиров из них было отличное, до одури преданное ордену пушечное мясо, с очень большим шансом переживающее испытания. Кто то назовет это цинизмом, однако без подобного рода "серых бойцов", тех кто сражаются и погибают на полях сражений, яркие личности наподобии Педро Кантора или Алессио Кортеса или реклюзиарха Гримальдуса, не могли бы сделать ничего. Такие личности, не отличающиеся воображением, зато отличающиеся верой в командование и решимостью, выносили на себе основную тяжесть боев, позволяя личностям великим сделать свое дело. И именно при отборе из таких личностей тех, кто носил на голове серебристую шевелюру, он, обычно, и получал такое обращение. И это его порядком раздражало. И еще сильнее это начинало раздражать, когда к нему так, в шутку, обращались боевые братья. И еще сильнее это раздражало, когда обращался в шутку его капитан. Конечно, Маркус в долгу не оставался никогда, но его искренне раздражал этот самозванный титул. - Впредь зови меня либо просто "брат Маркус", либо, если стесняешься, "эпистолярий Маркус". Последнее было бы предпочтительней. - Маркус, в целом, не очень любил панибратство от личностей, не принадлежащих к Астартес. Исключений не было ни для кого, даже для лордов инквизиторов. Брат-эпистолярий, либо эпистолярий Маркус. В данном случае было дозволено исключение из-за чрезвычайных обстоятельств. - И последнее, какие бы ни были у тебя мысли - Все же мысленный фон уловить эпистолярий мог, и сейчас крайне бестактным образом это показывал, желая чтобы девочка уже хоть как-то научилась прятать свои эмоции - Но не высказывай их Магистру Кузни. Видишь ли, он не слишком... Гм... Дружелюбен. Даже среди нас, космических десантников, такого рода личности выделяются из общего ряда. - Маркус усмехнулся, но как-то холодно и кривовато - Впрочем не об этом речь. Я бы хотел чтобы ты запустила нужные протоколы защиты этого корабля... И я бы не хотел повторяться. Потому, я попрошу тебя отложить вопросы твоего любопытства на потом. Это сейчас вещь, имеющая наименьшее значение.

Немец прогрохотал по коридору, стараясь успеть за шустрым Андрэсом - Он что, свихнулся? - подумал Рихтер - Нам врач нужен, со здоровой головой а не с тараканами в ней. - Подбежав к входу, Василий, следуя словам, которые ему говорил дед, остановился и, высунув голову и винтовку, проверил кто в холле. К счастью там был только Андрэс. К несчастью, его дробовик был взведен и он явно мог пустить два облака дроби в Василия. Этого Рихтеру нужно не было...

- Послушай, verrückte Ärztin, ты что в виду имеешь? - Мозг лидера отряда скрипел от напряжения. Что случилось с их впечатлительным врачом? Единственное что видел Рихтер, это то что Андрэс посмотрел в окно... Может это? - Что ты увидел снаружи? И с хрена хочешь выйти? Я понимаю, дождь ливневый, пыль прибило к земле как и пары ртути. Что случилось? Поясни. - жестко потребовал Василий - Verdammt, я понимаю что ты врач, и что ты нужен нам здоровый. Но, чтобы доказать наличие мозга, лучше тебе начать вести себя адекватно, а не как припадочный...

СВТ упорно смотрела в спину Андрэсу. Впрочем, Рихтер немного сместил оружие, и теперь оно смотрело своим длинным стволом на его ноги. В крайнем случае, он мог прострелить ногу Андрэсу, а потом узнать что и как случилось. Но как он хотел обойтись без этого... - Mein Gott in himmel... Не нужно... Не заставляйте стрелять в своего! Здесь и так уродов хватит! - Василий понимал, что он оптимально защищен. Голова закрыта тяжелым немецким шлемом, а корпус прикрыт бронежилетом. Дробь может поранить только его лицо и руки... Шанс на это мал. Но он не хотел стрелять в Андрэса! И не хотел чтобы Андрэс стрелял в него.

- Хм. - заметил Герман вслух, хотя в его мыслях звучало - Ich gehe zum Gottverdammt axe in den Gottverdammt Arsch der Ingenieure Schiff schlafen - от осознания того факта, что им потребовалась одна бронебойная торпеда для того чтобы разнести крейсер, чуть-ли, не на части. Осознание факта что его отец летал на не слишком надежной штуковине, также не порадовал Германа. - Говорил тебе, отец, не летай на этом скандинавском корыте. Нет ничего надежнее немецких крейсеров... Ладно, хорошо хоть я это выяснил а не дома Энтро. - Впрочем, на лице немца его мысли также не отображались. Все такое-же лицо, полное спокойствия и уверенности в себе, словно в голографических фильмах.
- Перевести движки на девятый энергетический уровень. С оставшейся энергии запитать ЕМП торпеду, и выстрелить ей в упор, по моей команде. Лэнгли, проконтролируй, после чего поднимайся на командную палубу. Навигатор, заходим с днища судна, проводим маневр, для того чтобы запустить перед нами торпеду, точно в днище, после чего стыкуемся с крейсером. Задача, сделать боевой заход, чтобы выпустить торпеду, и пристыковаться чуть позже, после срабатывания торпеды. Офицер безопасности. Прикажите в ангарах собираться по полной, чтобы все выглядели образцовыми, насколько это возможно, Kriegsmarine западного блока! Облачится в боевые костюмы, разрешаю брать тяжелое вооружение, но в меру. - закончив отдавать приказы, Аксельман мог лишь наблюдать за их исполнением.

В ответ Герман выдал скупую улыбку, что было редкостью для него. Обычно он не улыбался вообще никому, кроме отца и одной рыжей особы... Но, Гордон оказался умнее, чем мог показаться, что понравилось Аксельману. Толковых людей редко встретишь на нужных постах, к величайшему сожалению. Обычно наверх проталкиваются те, кто умудряется обложить дерьмом других, не испачкавшись при этом сам, и крайне редки бывают исключения. Впрочем, как бы то ни было, Герман спрятал свою улыбку, и вновь уставился в непроницаемые очки Гордона.
- Видимо, часть вашего экипажа решила это сопротивление оказать. - сухо заметил немец - Герои. Или идиоты. Как вам будет удобнее. Как бы то ни было, я согласен с вашими выводами, насчет того что я сумел бы уйти. Даже сейчас я имею три точных маршрута отступления и пять вероятных. Но, Гордон... Вы уже продемонстрировали мне что вы не глупый человек... Вы не задумывались, что произойдет ПОСЛЕ того как мы отступим? Я отвечу, пока время позволяет. Сейчас, почти все отступившие, считают западный блок предателем. Они будут считаться, в лучшем случае, условно враждебными, что на деле означает "видишь судно с символикой западного блока - стреляй на поражение из всех орудий". Проблема номер один. - от взгляда немца, слово кто-то опускал температуру ниже и ниже
- Проблема номер два, это сам фрегат, экспериментальная конструкция, вряд ли занесенная в реестры. Откуда такой эсминец мог оказаться у сбежавших? И, третье, личное недоверие. При выходе на связь, они захотят удостоверится в том, что мы преданы Орлову, а не правительству предавшего блока. Одной моей кандидатуры может оказаться недостаточной... И, наконец, четвертая причина, это личная причина. - на этих словах, Герман устало вздохнул, после чего положил локти на подлокотники кресла, и сцепил пальцы рук, под носом
- Это крейсер моего отца, Адольфа Аксельмана. Он был обвинен Правительством Западного Блока в предательстве, и его занял старпом. От него поступило требование сдаваться, которое я счел неприемлимым. Поэтому, сейчас я организую быструю десантную операцию, для того чтобы вытащить Капитан-цур-си Адольфа Аксельмана, с враждебного судна. Это повысит наши шансы на выживание в будущем... Что толку, если мы уведем этот эсминец, но не сможем даже, толком, наладить контакт с другими кораблями? Что толку от того что мы уйдем, если от судов что Западного Блока, что от судов подчиняющихся Аддамсу и Орлову, мы, в лучшем случае, будем получать "залп поверх голов". В худшем, торпеду с ядерной боеголовкой. - после этих слов, взгляд Германа вернулся на голограмму
- Что же кается вашего конвоирования... Я учту ваши замечания. - пояснил Герман, самым что ни на есть, серьезным тоном.

Отчеты о повреждениях приходили один за другим, но ни одно из них не было фатальным, этот факт был великолепно известен Герману. Потери команды? Пробоина в тренировочном отсеке? Повреждения внешних броневых листов? Ракеты и авиация на хвосте? Это помехи, но помехи не смертельные, к тому-же, Герман прошел и не через такое... Однако сейчас он был вынужден ввязатся в одну из самых больших авантюр в своей жизни, а потому, действовать нужно было быстро и решительно... Не отвлекаясь на рев сирен, уделяя необходимый минимум внимания голограмме эсминца Regen, где отображались повреждения полученные кораблем, краем уха слушая доклады о попаданиях и повреждениях крейсера, которые, впрочем, были не столь значительны чтобы вывести его из строя... Четыре движка надсадно гудели, выводя судно из опасной зоны, полыхая синими инверсионными следами из раструбов, команда спешно заделывала пробоины в судне, герметизировала пробитые отсеки. Аксельман же продолжал следить за корректными исполнением своих приказов. Пальцы порхали над сенсорной клавиатурой, выводя данные с разных камер судна. Одна камера, установленная рядом с мостиком, показывает как лупят малокалиберные зенитные орудия по преследующим Черный Дождь ракетам и истребителям. Вот трассеры пересекают один из штурмовиков, который уже собирался делать заход, и МЛА разваливается от пяти попадания подкалиберных снарядов. Вот еще одна зенитка сделала короткий залп, трассера пересекли траектории ракет и взорвались, наполняя космическое пространство вольфрамовой шрапнелью. Это не повредит крейсеру, однако может покорежить МЛА и конкретно мешает ракетам... Так и есть, ракеты, одна за одной, подрывались, пересекая полет облака шрапнели. Другая камера показывает как по носу Дождя попадают 152мм снаряды зенитных орудий крейсера, это были единственные орудия которые обладали достаточно быстрой скоростью поворота, чтобы преследовать эсминец на сверх-малых дистанциях. Впрочем, полимерно-композитная броня держалась, несмотря на кажущуюся тонкость слоя. Зенитки Regenа закончили свое черное дело, сбросив с хвоста судна маленькие истребители и штурмовики, и переключились на заградительный огонь по ракетам... Но это начинало приносит свои результаты.
Черный эсминец сумел войти во относительную безопасность днища крейсера, обстреливая корпус из тяжелых артиллерийских орудий, но это не спасло Дождь от попаданий из зенитных орудий... Но, дело было уже сделано, и судно, на умопомрачительной скорости пронеслось под днищем крейсера, после чего заложило резкий вираж, гася мощными импульсами энергоемких движков набранное ускорение.
- Torpedo, Feur! - четко приказал Герман, продублировав свой приказ на пульте. Теперь в задницу крейсера, зафиксировав мощное излучение его движков, почти в упор, отправилась тяжелая торпеда.
- Eine Salve von Raketen! - добавил Аксельман, после чего открыли огонь и установки Смерч. Он не собирался давать врагу ни единого шанса... Теперь оставалось только ждать, удерживая фрегат в относительно безопасном кильватере крейсера.
- Приведите мне заключенного. Думаю нам есть о чем... Поговорить. - по ходу дела распорядился Герман. Ожидание... Он был уже привычен к этому.

- Итак? Значит они владеют такими технологиями, что одновременно заставляют эльдар, тау и некрон показаться дикарями с палками копалками? - спросил тихий женский голос. В полумраке каюты капитана этого судна ранее почти невозможно было услышать речь другого человека, кроме как самого капитана, но, с недавних пор это изменилось.
- Не совсем... - ответил хрипловатый голос капитана - Кое где их превосходство ясно выражено, как то в технологиях перемещения сквозь пространство и время. Такого даже эльдар позволить себе не могут, будучи завязанными на паутине, пусть она и имеет множество выходов. Капитан Сибериус уже доказал что знание точек входов крупных флотов в паутину можно использовать на пользу себе, при войне с эльдар. В общем, техножрецы истекают маслом, или что там у них вместо слюней, в желании исследовать эти корабли. К тому-же, на примере этого корабля видно, что раса создавшая это судно не чурается применением ИИ. Что лишь подливает масла в огонь интереса.
- Хм... А что с другими технологиями - уточнила Мари - Вооружение, технология создания кораблей, общие конструкции? - как и всегда, бывшего капитана Имперского флота интересовал факт "как" сражаться с врагом а не его природа и мысли. Отчасти, данный подход верен, но все-же...
- Мари, ты всегда такая кровожадная? - смущенный вид бывшей капитанши доставлял искреннее удовольствие Инквизитору - В кои-то веки, мы нашли кого-то кто не стал стрелять в нас первыми, и, пока-что, даже не обманул.
- Угу... Только боюсь результат все равно будет тем-же. Потому, лучше быть готовым... - пробурчала Мариэлонна - Так ты ответишь на мой вопрос?
- Хм... - фиалковые глаза Вольфганга встретили голубые глаза Мари - Вообще-то, клещ это моя роль. Ну, в целом их суда не выглядят достаточно прочными... К тому-же, не думаю что они могут вести огонь когда летают на сверхсветовой, ввиду того что энергопотребление в таком режиме должно зашкаливать... А в остальном... Не знаю. - честно признался инквизитор - боюсь что до начала потасовки, мы так это и не узнаем. - хмуро подвел он итог - А значит... Смысл волноваться. Даже В1 счел что данных для анализа недостаточно, хоть и подтвердил наличие ИИ на борту судна.
- А какие есть предположения по поводу этого локального искажения варпа? - все-же поинтересовалась Мари, на что Вольфганг лишь поморщился..
- Лишь догадки. Хотя, интуиция подсказывает что это что-то вроде локального варп-канала. Скорее всего, это их метод быстрого перемещения между мирами. Крайне и крайне интересный способ... Хотя, опять же, мы не узнаем до того момента как окажемся там... Скорее всего их судно идет туда... А пока... У нас есть еще двадцать минут...
- Не боишься что тебя пристрелит комиссар за опоздание на рабочее место? - в ответ на этот вопрос Вольфганг лишь рассмеялся.
- Мари, преимущество работы в Инквизиции, это то что ты волен сам устанавливать себе график - наконец ответил Инквизитор - К тому-же, там нет ничего такого с чем Зигфрид бы не справился. - а пока Инквизитор наверстывал упущенное за двадцать лет, лорд Гавейн все также шел за ведущим позитроном.

Новость услышанная Маркусом от Корнелия была не слишком приятной. Рука, закованная в фиолетовый керамит, сжалась в кулак едва ли не до скрипа выносливого металла. Рубиновые линзы визоров шлема вперили взгляд в глазницы шлема Стейнлесса. Более того, на языке Маркуса уже начала рождаться гневная отповедь, в которой эпистолярий хотел кратко объяснить Магистру Кузни про отношение к людям и про то как оно сочетается с разбиванием голов механодендритами. Про то, что является сутью Астартес, про то, что завещал своим сынам Император и для чего он их создавал. Ну и про то, что уничтожение местных жителей вовсе не расположит к десантникам остальных, а ведь пока они не смогут поднять судно в воздух и узнать где находятся, им невозможно будет уйти с этого мира. И только что, в результате опрометчивых действия Корнелия, они потеряли два источника информации, которые Маркус мог использовать, а точнее информацию из их разумов. Теперь все придется искать с начала. Эта отповедь уже готовилась сорваться с языка эпистолярия, но... Старые воспоминания, подстегиваемые крайне хорошей памятью десантника, всколыхнулись в голове Маркуса, воспоминания про одну из боевых операция третьей роты, про крики боли и выстрелы болтеров, про вопли отчаяния и рев цепных мечей... И тонкие, детские голоса, которым отвечало было рявканье болтеров паттерна Тигрус. В этот момент вся отповедь была проглочена Маркусом, и на то были причины. Причиной была картина, услужливо предоставленная его памятью, как только он прикрыл веки.
Это произошло более чем четыре десятка лет назад, операция которую сыны Тарвица не любят вспоминать и не говорят о ней, операция которая лишь скупо упомянута в архивах Ордена, несмотря на то что она была победной и в ее ходе не погиб ни один боевой брат... Вся суть в самой операции, и в том против кого она была проведена. Действие произошло на планете "Сомнитус-4", пустынный мир где нет атмосферы или естественной жизни, зато есть множество полезных ресурсов, которые мир поставлял Империуму. Адамантовая руда перерабатывалась в прочнейший сплав, которые шел в конструкцию крейсеров Имперского Флота, создавался керамит и пласталь... Множество минеральных ресурсов, которые были расположены в стратегической точке... Отсутствие таких мелочей как атмосфера и природа не помешала спеси человечества, ведь тогда люди стремительно распространяли свое влияние по галактике, стремясь заселить ее и переделать по своему усмотрению, потому данный мир был колонизован. Жители находились под огромными прозрачными куполами из арма-гласса, которые защищали их от радиации, вакуума и астероидов. Мощная система ПКО была выстроена вокруг куполов для обеспечения безопасности от угрозы вторжения со стороны космоса, также как и от угрозы попадания случайных астероидов. Это было одно из самых красивых мест, которые видел Маркус, ибо прозрачные купола действительно представляли собой вершину технического искусства древних людей, но также это было одно из самых уродливых мест, потому что стоит опустится пониже, как сразу становиться виден уровень жизни людей, которые вынуждены ютится в тесноте и мраке, которые не знают понятия закат и рассвет, которые питаются концентратами и только местная знать может позволить себе нормальную еду. Место, где воздух всегда застоявшийся, пыльный и сухой, где жизнь стоит не стоит и гроша, где любая попытка подняться выше жестоко подавляется при помощи усилителей или арбитрес. Это было не то место где захочешь жить добровольно… Такие места не славятся своей популярностью среди Имперских Граждан… Зато, они весьма популярны у последователей Губительных Сил, по той причине что из недовольных жителей этих миров получаются хорошие одноразовые рекруты для их богомерзких дел, и как бы Инквизиция не сновала вокруг, выставляя своих агентов и ячейки аколитов, эту ситуацию они были переломить не в силах. Такой мир напоминает огромную пороховую боку с прохудившимися стенками… Достаточной одной искры для того, чтобы все взлетело с яркой вспышкой, а инициатором этой искры может быть что угодно. Забастовка рабочих из-за невыносимых условий, бойкот шахтеров, набор в Имперскую Гвардию, повышение налогов… Время от времени народ выпускал пар, что заканчивалось массовыми беспорядками и последующими арестами сил арбитрес с показательными казнями впоследствии.
На этот раз все было по другому. Обычные забастовки рабочих, по причинам поднятия и без того огромных налогов, постепенно начали распространяться по всему миру, несмотря на отрезанность куполов друг от друга. Обычно они соединялись лишь монорельсовыми путями, идущими под поверхностью планеты, и перекрывались, если в одном из городов начинало происходить что-то не слишком лицеприятное. Но, здесь этих мер оказалось недостаточно. Люди выходили на улицы, с требованиями назначения адекватных налогов, или повышенной оплаты труда. Неорганизованные и спонтанные акции, которые, время от времени, случались в этом мире. Усилители успешно справлялись с контролем толпы, даже без привлечения сил арбитрес, в то время как сами рабочие также не давали поводов к применению силы и не поддавались на провокации законников. Ничего необычного, как было решено на высших уровнях планетарной власти, они решили позволить народу пошуметь и выпустить пар… И это было в корне не верным решением. Первая весточка была, когда акции продолжались несмотря на длительный срок, народ не желал расходится по домам и возвращаться к работе, они продолжали выдвигать требования, которые становились все более организованными… Это наводило на мысли, что города продолжают сообщение друг с другом, несмотря на казалось бы перекрытые монорельсовые пути, что наводило на мысли о сторонниках рабочих в высших кругах власти, что могло означать другое. Кто-то в правительстве заинтересован в смене руководящего состава, для занятия вакуума власти своей персоной… Потому, правительство быстро принялось шерстить свои ряды, в поисках «предателей», пожар забастовок распространялся все быстрее… И очень скоро, ситуация дошла до критической, то бишь той, когда даже выход на улицы арбитров закованных в панцирные доспехи, идущих в щитовой формации, и обстреливая толпу водометами, не мог заставить людей уйти с улиц. Народное недовольство, из-за грубых действий арибтров и усилителей, только усиливалось, тихий ропот недовольства, как в таких ситуациях и бывает, быстро перерос в призывы о свержении тирании губернатора, и установления порядочной власти. Попав на благодатную почву, семена бунта взросли быстрее, чем сорняк на удобренном поле и уже очень скоро, в арбитров полетели традиционные бутылки с зажигательной смесью и камни. Начались беспорядки, в которых принимали участие все, от мала до велика. Часть людей была полна праведной решимости «свергнуть тиранию губернатора», другая часть хотела отомстить власти за годы эксплуатации без надлежащей оплаты… Еще часть, просто справляла темные делишки, занимаясь грабежом и мародерством. Однако, характер восстания был удивительно организованным, несмотря на кажущуюся завесу хаотичности. Действия бунтовщиков были тщательно выверены, они атаковали опорные пункты арбитрес, захватывали оружие, действовали применяя тактику удара-отхода… Чернодоспешные служители закона несли потери, и были вынуждены отступать. По причине невозможности наведения порядка силами арбитрес, и по причине разрастающегося пожара восстания, губернатор отдал приказ о введении военного положения, и разворачивании частей СПО, для подавления мятежа. Такое иногда тоже случалось в этом мрачном мире. Однако, и на этот раз все пошло не то. Разделенность городов-куполов сыграла злую шутку с приказом, автономия градоначальников от губернатора слишком расхолодила их, и подбила к тому факту, что лучше было бы править самим, а не подчинятся к кому-либо еще… Восстание оказалось удобным поводом выразить вотум недоверия губернатору… А части СПО, подчиненные градоначальникам, разумеется встали на их сторону. Таким образом, к мятежу присоединилось с несколько десятков полков СПО, а мятежники были успокоены тем что власть возьмут в руки люди грамотные, люди заботящиеся о своем народе… Губернатор объявил управляющих предателями, и отдал приказы об их аресте. Для этого, части СПО лояльные губернатору, вошли в соседние города… Мятежные части СПО открыли по ним огонь, вынудив лоялистов отступить. Таким образом, тлеющее недовольство народа, переросло в пламя кровавой гражданской войны.
Мятежные части СПО превосходили силы лоялистов, как количественно так и качественно, потому сопротивление лояльных СПО, когда мятежники вошли в столичный купол, было слабым и плохо организованным. Нежелание губернатора лучше слушать своих советников, и более вменяемо оборудовать полки СПО охраняющие столицу, дорого ему стоило. Именно потому, одним быстрым ударом, четыре полка сил планетарной обороны, прорвали оборону лоялистов, и заняли столицу… Единственный пункт организованного сопротивления, черная цитадель Арбитрес, также держалась недолго, будучи обрушена ударной мощью четырех полков. Война была быстрой и на удивление не кровавой, жители столицы также устали от невыносимых условий жизни, в которых и поставил Империум, а точнее, его представитель, потому любви к власти они не питали. Еще одна ошибка губернатора, на этот раз последняя в его карьере, потому что из-за этой ошибки у него не было возможности даже дождаться помощи Империума, и потому его толстая туша была повешена на виселице, на всеобщем обозрении, для потехи толпы. Также, на потехе толпы, показывалось как бравые СПОшники, вытаскивали губернатора из его резиденции, подгоняя залихватскими пинками и тычками прикладов, под возмущенные вопли толстяка. Принять смерть достойно он также не смог… Плохие правители в кризисные времени всегда были источником людских бед… Однако и решение этой проблемы также не привело ни к чему хорошему. Империум зверь медленный на побудку, но крайне злобный после того как он продерет глаза. Адептус Терра с легкостью закроет глаза на смещение законного планетарного губернатора, на некоторые беспорядки и столкновения… Но, Империум государство крайне военизированное, исторически сложилось так что интересы Гвардии и Флота в Империуме всегда ставятся во главу угла. Именно поэтому, Адептус Терра не собирались прощать ответственных за нападение на силы Арбитрата, и за срыв поставок адамантовой руды Имперскому Флоту. Золотое правило «Вы можете делать почти что захотите, пока это не мешает снабжению Гвардии и Флота, и это не воняет слишком уж сильно» было нарушено, это понимали по обе стороны баррикад. Империум собирал вооруженные силы для адекватного ответа, силы Инквизиции прочесывали пыльны архивы и базы данных в поисках разведывательной информации и данных, другие отделы Инквизиции занимались расследованием извечного вопроса «кто виноват». В это время, силы мятежников спешно вербовали в свои ряды всех, кого только можно было поставить под ружье, вольным и невольным трудом возводились укрепления, для того чтобы отстоять новообретенную независимость от «кровавого диктата Империума». Все это мало отличалось от того что время от времени происходит по всему Империуму.
Но, в данную битву суждено было вмешаться лучшим из лучших, Адептус Астартес, а именно третей роте Сынов Тарвица… И сто двадцать лучших сынов Императора были готовы привести этот мир обратно в лоно Империума, и пусть задача по усмирению данного восстания и не была для Сынов Тарвица приоритетной, даже космический десант старается не отказывать на запросы Инквизиции. Корабль третьей роты пополнял припасы на мире, который, волей случая, оказался сборочным пунктом полков Имперской Гвардии, которых набирали для освободительного похода… И именно благодаря столь удачному стечению обстоятельств, Инквизиция сделала соответствующий запрос… А для призыва данного рода сил у Инквизиции были свои причины, как возможности боевых качеств десанта, так и оказываемый моральный дух на остальные войска. Потому, когда десятки тысяч людей были выстроены на огромном плацу, когда они должны были при полном параде пройти на свои грузовые лихтеры, перед ними, в полном боевом облачении, в пурпурно-золотых силовых доспехах, прошли сто двадцать боевых братьев… Эффект был ожидаемо силен. Осознание того факта, что с ними будут сражаться богоподобные астартес оказал неизгладимый эффект на солдат. Гвардейцы словно видели сюжет сошедший с картин, и ощущали свою причастность к легендам… Потому, много позже, они будут сражаться, стремясь подражать лучшим из лучших, то бишь сражаться не зная страха… Но, помимо морального воздействия на войска, была причина и другая, стратегическая. План боевых действий против этого мира был груб, но быстр и достаточно прост в исполнении. Каждый купол был защищен большим количеством орудий противокосмической обороны, ПКО, что делало попытки разрушить купола при помощи кораблей, фактические бесполезными, а отсутствие атмосферы лишь уменьшало рассеивание лазеров обороняющихся. К тому-же, города нужно было взять относительно целыми, не повредив добывающие установки, потому метод «вбомбить их в каменный век» не годился. Потому, план был таков, множество десантных судов закрепляются на планете за куполами, где мир не был покрыт системой ПКО, после чего инженерные силы приступают к рытью тоннелей, через которые основные атакующие силы и будут атаковать, стремясь отбросить обороняющихся и занять плацдарм… Но это будет лишь отвлекающий маневр для основной ударной группировки, то бишь для сил астартес. Их целью будет главный купол. Во-первых, задачей десантников, будет показать жителям этого мира, что ждет их, если они продолжат сопротивление. Во вторых, их задачей будет «моральная борьба», переводя на человеческий язык, это означало следующее. Астартес собирались идти, уничтожая все на своем пути, мужчин, женщин, детей, стариков, строения… Все это будет тщательно задокументировано на пикт-камеры летающих серво-черепов. Показав десантников в облике ангелов отмщения, будет дан ясный сигнал, что любая попытка сопротивляться приведет лишь к смерти от рук верных сынов Империума. Дано будет понять, что нет невиновных, ибо даже те, кто не поддерживал восстание, но ничего не сделал, будет убит также как и виновный. Лишь те, кто принял сторону Имперцев, имеет шанс на спасение. В качестве заключительного аккорда, десантники выведут из строя системы контроля турелей ПКО, и их крейсер разнесет на части купол, казнив всех и каждого в этом городе… Ввиду того что в столице сосредоточены самые сильные ПКО, предполагалось что войск в городе будет оставлено недостаточно для его обороны, а нужные части СПО отправятся на поддержку защитников на самых опасных направлениях, в то время как в больших зданиях этого города будут размещены семьи военных и гражданские беженцы. То бишь те, кто защитить себя в силах не будет… Потому, задача Астартес не представляла для них сложности, войска, по данным инквизиториальной разведки, не смогут оказать сопротивления быстрой атаке десанта… Единственная проблема заключалась в доставке астартес под купол, но, благодаря тому что Сыны Тарвица являются обладателями множества древних технологий, эта проблема была обойдена за счет применения телепортатора, установленного в их крейсере.
Маркус не испытывал восторга от этого задания, как впрочем и каждый десантник в роте. Не было доблести и чести в уничтожении тех, кто не мог защитить себя… И Маркус хорошо помнил диалог с Натаниэлем по этому поводу…
- Натаниэль, брат мой… Пойми, я исполню приказы, также как и каждый десантник в роте… Но, подобное задание это позор! – сказал Маркус своему капитану. Он долго пытался найти время, чтобы поговорить с глазу на глаз, по той причине что ситуация была не слишком приятной – Расстрел гражданских поручи комиссарам! Мы Астартес! Мы воюем с сильнейшими врагами Его, а не с жалкой кучкой беженцев!
- И теперь мы сражаемся самым злейшим врагом Его, с предательством. – мрачно ответил Натаниэль – Пойми, Маркус. Я сам не испытываю восторга по поводу этой… Акции. Но, мы уже согласились оказать помощь. Мы пришли на подмогу полкам Гвардии, в возвращении этого мира, потому мы не имеем права отказываться от данного нами слова.
- Мы Его Ангелы Смерти. А не галактические мясники. – ответил Маркус – Прошу прощения брат… Я был… Несдержан. – эпистолярий тяжело вздохнул – Просто, это задание не принесет нам чести.
- Главное, чтобы жертвы, на которые мы идем, не оказались напрасными… - парировал Натаниэль – К тому-же, ты сам все понимаешь…
И Маркус понимал. Они уже согласились, и не в правилах Астартес отказываться от своих слов, а в случае конвенционального столкновения Имперская Гвардия будет нести катастрофические потери, которые могут вылиться в очередную осаду Вракса. Это никому не нужно было, потому действовать нужно быстро… Но, все просто бывает лишь на словах. Крайне просто говорить о предательстве и невмешательстве, крайне легко о том что необходимо крайне жестко действовать как к тем кто является предателем, так и к тем кто не мешал предателям в их начинаниях. Однако, на деле все оказывается куда сложнее. Солдату, несмотря на все тренировки, вдалбливания и угроз расстрелов от комиссаров, все равно крайне сложно убить безоружного человека. Это не ксенос, не мутант и на месте этих людей мог бы оказаться кто-то из членов семей солдат, вся вина которых состоит в том что они оказались не в то время не в том месте. Ведь почему-то на данный акт геноцида отправили именно Астартес, хотя с данной работой могли вполне успешно справится и элитные части Имперской Гвардии… Маркус не знал точную причину, хотя догадывался про то что Инквизиция не хочет рисковать, а лучшую кандидатуру на выполнения подобной грязной и кровавой работы, не найти. Астартес не ведомо понятия жалости, они не знают страха, и они крайне хорошо выполняют приказы. А что они будут думать по этому поводу, Инквизицию волновало слабо. Главное было переломить хребет сопротивлению, для как можно более скорого возобновления поставок адамантовой руды. Жизни людей не имели такого значения как эти поставки.
Операция началась согласно запланированному сроку. Натаниэль все-же несколько переделал план нападения, счев что, несмотря на заверения Инквизиции, сопротивление будет и будет серьезным, по той банальной причине, что скорее всего, части местных СПО будут направлены на поддержание порядка и защиту населения от самих себя, то бишь от мародеров и бандитов. Вряд ли эти части имели при себе тяжелое вооружение, ибо, во первых, в нем банально не было необходимости, во вторых, необходимость в данном оружии была в других городах. Однако, сопротивление все-же ожидалось, потому Натаниэль разделил свои силы, часть из них, около тридцати десантников в броне Терминатора, должны были играть роль основной наступающей силы, и огневого магнита, на который сбегутся все части СПО в городе, а точнее, на который будет уделять внимание командование СПО. В это-же время, будет нанесена атака разрозненных групп десантников, которая поднимет панику среди местных жителей и, тем самым, внесет окончательную неразбериху в действия СПО, нарушив командную цепочку и обеспечив полную невозможность взаимодействия между войсками. Инквизиция получит свои записи кровавой расправы над всеми, кто попадает десантникам под руку, десантники, внеся хаос, возьмут штурмом центр управления ПКО, и уйдут, после чего будет уничтожен купол. Просто и незатейливо…
Маркус, также как и сто девятнадцать десантников его роты, были телепортированы в купол города-столицы, но, в отличии от других десантников, эпистолярий мог позволить себе телепортироваться без отряда, одному. Он был одним из тех, кто посоветовал Натаниэлю отозваться на сигнал о помощи. - Это послужит улучшению репутации Сынов Тарвица у Инквизиции… Ты же сам знаешь, как они к нам относятся, потому лучше не давать им повода подозревать нас в чем-либо. – сказал он. И теперь, он должен был принять ответственность за свои слова. Раз Инквизиции нужна была бойня, он ее устроит. С грохотом вытесняемого воздуха, Маркус материализовался на внешнем пределе города, а именно на одном из блокпостов СПО. Грязные люди в потрепанной военной форме со страхом и удивлением смотрели на возникшую из ниоткуда массивную фигуру эпистолярия. Это была немая сцена, когда люди увидели картину, сошедшую с легенд прямо перед собой, то что они видели только в искусных витражах Имперских Храмов, теперь стояло перед ними, живое и излучающее угрозу. Все это бесстрастно снимало несколько сервочерепов, взлетевших из креплений на броне Маркуса. Но, пауза не могла длиться долго и грохот болтерного пистолета разорвал эту тишину, отчего первый человек, с огромной дырой в груди, осел на холодный роккрит. С этого момента, счет галактическому мяснику начал заполнятся. Второго человека постигла судьба первого, остальные попытались навести свои лазганы, но Маркус не испытывая затруднений уходил с линии огня, либо телепортировался в сторону. На его стороне был опыт десятков лет сплошной войны и какие бы тренировки не получили бы эти бойцы СПО, это не могло их спасти. Выстрелы лазганов даже не поцарапали керамит эпистолярия, и уже через три минуты десантник ушел с филиала галактической бойни, доложив Натаниэлю о проделанной работе, сверив свое положение с положением других отрядов. Все шло по плану. Подобный сценарий разворачивался на десятках блокпостов, где любое сопротивление безжалостно подавлялось десантниками. Любая попытка сдаться пресекалась выстрелами из болтеров, ибо приказ был четким. Пленных не брать.
Терминаторы шли по главной площади, расстреливая на своем пути каждого, не делая разницы, гражданский ли это который пытается убежать или СПошник, который оказывает сопротивление. Здания занятые СПО, из которых по массивным фигурам Терминаторов открывали огонь, были безжалостно уничтожены залпами ракетам с термобарическими зарядами. Любая попытка выстроить линию обороны проваливалась, Терминаторы просто не обращали внимания на жиденький огонь тех немногих тяжелых орудий что были у СПО, и заливали все огнем двухствольных штурмовых болтеров и трехствольных роторных штурмовых пушек, не давая возможности солдатам поднять головы из укрытий… А когда терминаторы доходили до окопов, они просто опустошали боезапас в беззащитны людей, они давили их руками, ногами, размазывали по земле ударами силовых кулаков… Что тщательно снималось на множество камер серво-черепов. В это время, два десятка отрядов отряды из трех-четыре десантников устраивала резню в самых густонаселенных районах города, безжалостно уничтожая всех кто встречался им на пути, что также снималось на камеру… Одним из этих десантников и был Маркус. Когда другие братья использовали ауспексы для того чтобы найти жертв, прячущихся в здании, он просто ощущал их страх, который словно запах витал вокруг зданий. Он заходил внутрь и уничтожал все цели, что попадались ему на пути, с тщательностью достойной Сынов Тарвица. Одну за другой, думая лишь о том, сколько времени осталось до конца операции. Мысли о свершенном можно будет допускать лишь после… А пока, есть приказы. Нравятся они или нет, Астартес должен их выполнять и он их выполняет. Хоть в душе эпистолярий и был против этого действия. В резне тех кто не может дать отпор нет чести.
Очередное серое здание мало чем отличалось от других таких же строений, через которые проходил Маркус, оставляя за собой путь боли и крови. Так или иначе, час пробил для всех жителей этого города и он пробьет сегодня. Просто, некоторым суждено уйти чуть раньше. Войдя в строение, эпистолярий ощущал ставший уже привычным, липкий запах страха, и словно гончая взявшая след, он направился к источнику… Тонкая, пластиковая дверь, закрытая в тщетной надежде, не смогла противостоять космическому десантнику и вылетела из рамы. Внутри обнаружилась все та-же стандартная планировка, та же пластиковая мебель, шкафы, столы и стулья… Он прошел дальше, ощущая стесненность своих движений в этом помещении, ибо не было оно спроектировано для исполинских Астартес. С воплем страха навстречу фигуре в кроваво-пурпурной броне вылетает женщина средних лет, только для того чтобы напороться на толстый ствол огромного болтера, который Маркус держал в руках. Эпистолярий предпочитал это оружие для боя в зданиях, по причине сложности работы посохом. Палец на автомате вжал спусковой крючек, отчего болтер привычно громыхнул, выпуская из толстого ствола болтерный снаряд. От попадания, женщина отлетела к стене, разбрызгивая кровь и внутренности, после чего медленно осела на холодный пол, а сервочереп продолжал снимать это действие с истинным безразличием машины. Еще один человек. Еще одна смерть… Однако, несмотря на то что здесь все было завершено, Маркус не уходил. Перед смертью женщины, он, обладатель дара телепата, явно почувствовал ее желание защитить что-то. Защитить что-то столь сильно, что ей было плевать на свою жизнь, причем плевать настолько что она с кухонным ножом бросилась на Астартес… К тому-же, Маркус чувствовал присутствие жизни в этой квартире, пусть и более слабое. Спустя мгновение, это чувство получило подтверждение, и этого хватило для того чтобы эпистолярий задумался, насколько далеко безумие этого дня должно зайти. Ибо сейчас перед Маркусом были те, кто ни в коей мере не был ответственен за происходящее на планете, также как не был в силах и помешать этому. Дети. Четыре худых, грязных, всколоченных ребенка, возрастом, самый младший где-то от четырех, и самый старший до семи лет… Сейчас они даже не смотрели на жуткую фигуру космического десантника, им был он безразличен. Они не чувствовали перед ним испуга, ведь дети еще не обучены страху… И сейчас все они сгрудились около того человека, которого любили больше своей жизни, около того, из кого жизнь даже не медленно вытекала но была грубо вырвана. Те что были младше, просто зашлись в рыданиях, не зная что им делать чтобы вернуть ее… В то время как самый старший из детей посмотрел в равнодушные глазницы шлема библиария, и, со слезами текущими по грязным щекам, спросил.
- Зачем ты убил маму? – простой детский вопрос. Крайне простой. Но, что мог на него ответить Маркус. Что мог объяснить эпистолярий этим детям, тем кому еще не ведома политика, те кто не знает о восстаниях и о смене власти, тем, кто только начал жизнь… Тем, кто считал что космический десант это сказочные герои, которые защищают их… Тем, к кому только что пришла жесткая реальность в виде окровавленного гиганта в фиолетовом керамите. Что он мог сказать? Что он выполняет приказ? Или что их мать предала Императора? Или что-то еще? Как бы то ни было, Маркус не нашел в себе силы ответить. В комнате громыхнуло еще четыре выстрела. Разумеется, несмотря ни на что, Дэвиан был Астартес, он мог воевать в любых условиях, потому его рука не дрогнула и сейчас. Был отдан приказ. Все мысли будут потом. Пусть Маркус потом и будет чувствовать себя мерзко… Не нужно думать что Астартес бесчеловечны, они не подразделения Легио Кибернетика, им ведомы чувства и эмоции, ими движет рассудок а не холодные нули и единицы. Потому, не смотря ни на какие тренировки, не смотря на гипно-индоктринацию, не смотря на все это, десантник, в глубине души остается человеком. Именно потому, бросив последний взгляд на квартиру, Маркус подобрал маленькую игрушечную фигурку, которая скорее всего принадлежала одному из этих детей. Именно потому, Маркус не испытывал, да и не будет в будущем, испытывать гордость за эту операцию. Именно потому, в глубине души, он будет обвинять себя, что втянул третью роту в эту позорную операцию, хоть факт того что из-за его действий было спасено множество жизней простых солдат, и того факта что инквизиция так или иначе добилась бы своего, облегчал его ношу.
Остальная часть операции, также прошла по плану. Десант без проблем захватил центр управления ПКО и вывел из строя системы наведения и системы управления огнем. Город оказался беззащитен. Серво-черепа, усердно снимавшие бойню, также были собраны… Маяки были расставлены и десантники телепортировались обратно на Дюрандаль, уже занявший позицию для обстрела купола. Спустя десять минут, первые удары плазменных макро-пушек обрушился на прозрачный арма-гласс. Ярчайшие вспышки осветили город, показывая оставшимся жителям города что их страдания еще далеки от конца. Один за одним заряды врезались в купол, который не был приспособлен для такого издевательства, и вскоре покрылся трещинами. Спустя три залпа, он окончательн о не выдержал, и дал трещину, которая быстро разрослась по всей поверхности купола, после чего купол разорвало изнутри, из-за невозможности его более выдерживать перепад давления. Столб замерзающего воздуха, вместе с корчащимися в холоде космоса, телами, вырвался вверх, после чего мусор и трупы, под действием гравитации, опустились вниз. Еще один счет был отправлен галактическому мяснику…
Замысел Инквизиции имел успех, показав жителям этого мира что по их души пришли сами Ангелы Смерти и что они не будут знать жалости к предателям, подорвал боевой дух защитников. Объявление о том что все кто сдал оружие будет помилован и избавлен от смерти попало на благодатную почву страха перед полумифическими Астартес, и уже очень скоро последние оплоты восстания сложили оружие. Никто не хотел повторить судьбу жителей столичного улья, а записи явно показывали, что космический десант не делал выбора между сдающимися и теми кто пытался оказать сопротивление. Впрочем, Сыны Тарвица не были довольны репутацией, которую они получили в ходе этого конфликта. Эпитеты, которые использовались местными жителями, скорее подходили членам ордена Расчленителей, нежели гордым и благородным Сынам Тарвица. Отчасти поэтому, отчасти из-за всего этого фарса, названного по недоразумению «боевой операцией», ни один из десантников третьей роты не испытывал восторга по поводу успеха их действий. Не было восторга и на лице Натаниэля, когда он слушал бравурную речь лорда-генерала, на собрании по окончанию боевых действий на этом мире, не было на лице капитана чувства выполненного перед Императором долга, когда речь давал лорд-Инквизитор, ответственный за план операции, а лицо Маркуса в этот момент являло собой каменную маску. И лишь когда Инквизитор перешел к заслугам Сынов Тарвица, когда он отзывался о «крайне высокой эффективности действий могучих Астартес», Маркус не выдержал. Он дождался, когда Инквизитор закончит свою речь, и подошел к нему. Любой другой на его месте, никогда бы не осмелился ни на подобное, ни на то чтобы прямо завести разговор, минуя все протоколы и возможные пункты этикета. Он просто подошел к столику, который занял Инквизитор.
- Лорд Инквизитор. – привычным, холодно-равнодушным тоном произнес Маркус, стоя перед фигурой в богатых одеяниях
- Да, могучий Сын Тарвица… Чем я могу быть полезен? – поинтересовался он елейным голосом
- Ваши слова о нашей «эффективности». – кратко пояснил Маркус – Я думаю об этом вот-что. – после этого, он аккуратно выложил на стол из внутреннего отсека брони ту самую фигурку, которую он подобрал в том самом здании. Покрытая коркой засохшей крови, она стояла на темном столе, молчаливо наблюдая за тем как эпистолярий, круто развернулся и ушел, также как и за непонимающим лицом лорда-инквизитора. Маркус не стал грубить и обвинять инквизитора в том что он мясник… Он был Астартес, потому был выше этого… Однако и промолчать он не мог. Пусть этот человек ничего не поймет… Но, Маркус знал, что некоторые вещи понимать было не нужно.
И именно воспоминания об тех давних событиях, что отчасти и привели к походу третьей роты к звездам Упырей, о той операции, которая лишь мельком отражена в архивах Сынов Тарвица, но нету ни одной награды, остановили эпистолярия от резких слов в адрес Магистра Кузни. Все было просто… Маркус просто не имел на такие слова морального права. Говорить о долге Астартес, о том что задача десантников защищать а не убивать граждан Империума можно тогда, когда тебе самому не доводилось делать подобное. Кто-то может назвать это «вырезанием раковых клеток до того как они дадут метастазы»… Но, те дети… Были ли они раковыми клетками? Конечно, при удалении опухоли задеваются и здоровые ткани, в роли которых и были те кто не виновен… Но этого оправдания никогда не было достаточно Маркусу.
- Корнелий, я не обвиняю тебя в совершенном, также как я уверен в чистоте твоих мотивов. Но ты, не выполнил мой приказ, несмотря на то что сам хотел чтобы я принял лидерство. Как я могу быть лидером, если ты не будешь выполнять мои приказы, которые я четко озвучил? С другой стороны… Моя ошибка была в том, что я отказался принять это бремя, до тех пор пока меня не признают. А потому, как можно скорее нужно решить, кому быть лидером нашего отряда, кому быть тем, кто ответственен за принятие решений. Иначе, подобное будет происходить вновь. – после этих слов, Маркус кинул взгляд на Луциуса и Фрея – Предлагаю встретить Деомида, и обсудить данный вопрос с ним… И нужно будет убрать трупы. – добавил он.

С момента прибытия на Аквилонию, Маркус великолепно отдавал себе отчет в том, что как бы не сложилась его судьба и где бы он ни оказался, все равно его по пятам будет преследовать боль и смерть. Что бы он ни делал, чем бы ни занимался, эти два спутника всегда будут стоять за его плечами, также как и за плечами каждого космического десантника. Ибо они рождены для того, чтобы нести эти две вещи врагам человечества. Потому он совершенно не был удивлен, когда на его броню обрушились болтерные снаряды, и когда два снаряда несколько вывели его из равновесия. Первый болтерный снаряд попал под наколенником, вызвав трещину на фиолетовом керамите, а второй снаряд срикошетил от округлого наплечника. Неожиданность этих попаданий и легкое болевое ощущение, вызвали злобный рык у скованного в разуме Дэвиана, чудовища, которое теперь словно смотрело изнутри. Глаза, светящиеся ярко-желтым цветом из под забрала шлема, были подобные двум лампам и они вопросительно смотрели на Маркуса изнутри решетки, в которой чудище было заковано. С гортанным рыком, монстр просунул руку сквозь толстые прутья решетки, не обращая внимания на то, что из-за сиреневых молний, бьющих из толстых стен решетки, его броня дезинтегрируется с руки, обнажив бугристую, бурую плоть. Словно в жесте, предлагающем помощь, чудище протянуло свою длинную руку к Маркусу и лишь легкий рык, доносящийся из под шлема, говорил о том что монстр испытывает неудобство. Но, как и в сотне других случаев, ответ данный ему был такой же. Данный ответ был уже привычен монстру и потому, когда Маркус вновь сказал "нет", сияющие глаза словно прищурились, и потому олицетворение гнева эпистолярия убрал руку обратно в решетку. Плоть, покрывшаяся волдырями ожогов, забурлила, словно плавящийся воск, а потом вернулась в свою привычную форму и следом за ней регенерировала и толстая броня фиолетового цвета. Монстр вновь вернулся к наблюдению, и его глаза словно затухли… Это диалог без слов не был первым и не был последним, потому чудовище знало что всегда успеет предложить свою помощь…
Зрение эпистолярия вновь стало ясным и четким. Проблемы внутреннего взаимодействия были решены, потому теперь можно было заняться внешним врагом. Два ублюдочных дитя забвения, космических десантников Хаоса. Два ренегата – предателя. Один из них нес цепной меч и болтерный пистолет, что не было чем-то особенным, зато второй представлял собой целый набор открытий. На нем была броня, крайне напоминающая силовой доспех произведенный лучшими мастерами Ультрамара, в руках у него был длинный силовой клинок, украшенный рунами Хаоса, а в его руках был штурмовой щит. С пояса предателя свисал плазменный пистолет, с гравировкой Темных Ангелов, а его броню украшало на удивление мало символов принадлежности к Хаосу, он скорее напоминал выходца из ордена предавшего Императора относительно недавно, потому и имеющим оружие и снаряжение, которое является редкостью у Легионов предателей. – Прямо день загадок – хмуро подумал Маркус, обороняясь посохом от насевших на него ренегатов. В целом, он имел все основания так считать, ибо все ренегаты с которыми он сталкивался обычно являли собой целую роспись своих «достижений» и у многих броня была покрыта нечестивыми рунами Хаоса… Тут-же этого не было… Да и символ, носимый ренегатами на плече, щит на фоне пламени, также был неизвестен Сыну Тарвица, и не являлся одним из символов используемый Легионами и отколовшимися от них варбандами. Другая проблема была в том, что из себя представлял мерзавец в артифицере, внутри. Он виделся Маркусу как сгусток черной злобы, покрытой алыми молниями… Сгусток, обладающий внушительным психическим даром, также как и опытом по его применению. Вряд ли он был равен эпистолярию, но как противник, он несомненно был опасен. Впрочем, и это уже имело мало значение для эпистолярия, потому как предатели резко сократили расстояние, одновременно атаковав его, вынуждая Маркуса уйти в глухую оборону. Полыхнув золотыми рунами, выгравированными на своей броне, эпистолярий привычно призвал на помощь Взор Абсолютной Правды, уравнивая возможности противников. Численное преимущество против возможности предвидеть каждый вариант развития реальности в пределах десяти секунд.
Первый ход этой партией был за ренегатами, они одновременно набросились на Маркуса, желая как можно быстрее расправиться с лоялистом в фиолетовой броне, однако, уже после первых ударов стало ясно, что сделать это будет крайне и крайне непросто. Эпистолярий был вынужден уйти в глухую оборону, но и враг не мог нанести решающий удар. Внимательно смотря на белоснежный узор линий вероятности, Маркус парировал удары, которые услужливо подсвечивались в его разуме кроваво-алым цветом. Один за другим удары силового клинка и цепного меча отскакивали от черного древка посоха эпистолярия, а Дэвиан продолжал вращать свой посох словно заведенный, отражая удары. Тупик. Данная ситуация, впрочем, крайне не устраивала, ибо так он только расходовал силы и позволял противникам измотать его. Ситуацию нужно было менять, при этом менять быстро и радикально. Одна из линий на узоре вероятностей изменила свой цвет на фиолетовый, обозначая маневр, сопряженный с крайним риском, но также сулившую возможное улучшение положение. Осознавая, что терять ему в целом нечего и что даже неправильное действие будет лучше бездействия, потому после очередного проворота посоха, золотой двуглавый орел, сияя ореолом силового поля созданного при помощи усилия разума эпистолярия, устремился в шлем ренегата с клинком. Удар был крайне опасным, потому что он открывал Маркуса ренегату с цепным мечем, который наседал справа, но мог кардинально изменить положение, так как даже если хаосит примет удар на клинок, то эпистолярий использует инерцию, набранную предателем, для того чтобы враг потерял равновесие… А секундное замешательство врага, это то что было нужно библиарию. Однако, противник не стал брать удар на меч, более того он также прекрасно понял назначение этого удара, потому лишь сделал шаг назад, поднимая свой щит. Долгую секунду силовые поля посоха и щита терзали друг друга, что оказалось достаточно для того чтобы второй ренегат сделал свой ход. С яростным рыком, предатель с цепным клинком набросился на Маркуса, занеся меч над головой. – Он не так опытен как колдун. Отлично. – разум эпистолярия за миллисекунду просчитал и намерения и возможности врага, быстро пытаясь найти решение из отчаянной ситуации. Время резко сбавило свой ход, став тягучим словно кисель, звуки растянулись и приглушились, а глаза и разум десантника спешно просчитывал решение. Назад отступать было нельзя, враг тогда нанесет второй удар и от него уже будет не уйти… Блокировать удар невозможно, потому что посох заблокирован. Его клинок над его головой… Выход найден. Эпистолярий, резко рванул навстречу ренегату, выставляя бронированный наплечник перед собой, устремляя свое плечо в нагрудник ренегату. Не ожидавший такой наглости противник пусть и сумел опустить ревущий цепной меч на Сына Тарвица, но зубья лишь долю секунды терзали твердый керамит округлого наплечника, после чего клинок соскользнул с поверхности, в то время как набравший скорость библиарий нанес мощный удар плечом в нагрудник ренегата, отправляя врага на землю… К сожалению, Маркус не смог извлечь выгоды из данной ситуации, потому что второй противник обрушил на эпистолярия шквал ударов силового меча, который Маркус был вынужден парировать, перейдя в оборону, изредка пытаясь контратаковать. К сожалению, его удары посохом или встречали лезвие меча украшенного символами Тзинча, либо были отражены штурмовым щитом. Этого времени вполне хватило для того чтобы второй ренегат поднялся на ноги. И вновь патовая ситуация.
Это постепенно начало надоедать Маркусу. С врагами необходимо было бы разобраться, причем быстро… Хотя бы необходимо было бы уменьшить число противников на одного. Ренегат с цепным клинком не был опасен, но он мешался и постоянно лез, тем самым создавая проблемы эпистолярию. Но убить его было проблематично, потому что все внимание на себе сосредоточил колдун. Впрочем… Маркус не был бы эпистолярием Сынов Тарвица если бы не умел находить выходы из сложных ситуаций. Удар посоха сверху вниз, враг принимает удар на щит. Шаг влево и цепной клинок проходит около правой руки… Но слишком близко, еще бы сантиметр и лезвия имели все возможности прогрызть дорогу через керамитовый наруч. Разворот посоха, принять удар силового клинка в скольжение, проворот и двуглавый орел бьет цепной клинок ренегата в сторону, ударяя меч в защитный кожух, придавая оружию дополнительное ускорение, отчего зубья влетают в землю, начиная вгрызаться в рыхлый, красный песок. Шах. Но, торжество оказалось преждевременным, потому что спустя долю секунды громыхнул выстрел и Маркус, получив мощный удар в грудь, сделал шаг назад, стараясь сохранить равновесие. Ренегат не стал вырывать клинок, не стал пытаться убрать его их под посоха Маркуса, вместо этого он просто достал болтерный пистолет и открыл огонь. Еще один выстрел срикошетил от нагрудной пластины, заставив эпистолярия сделать еще шаг назад. Быстро пришло осознание, что еще пара секунд и предатель прицелиться получше… И линза шлема не спасет от попадания масс-реактивного болтерного снаряда. Решение было принято мгновенно, и, следуя воле телепатической руке Маркуса, магазин пистолета, с едва слышным щелчком, падает на сухую землю. Второй толчок, заставил затвор отойти назад, и болтерный снаряд который так и не выстрелил, вылетел из затворной камеры, опустошая пистолет. Впрочем, этот маневр дал время колдуну, и противник вновь пошел в наступление, вынудив Маркуса прекратить блокировку цепного меча противника, и вновь Маркус был вынужден обороняться. И снова удары посыпались на эпистолярия с двух сторон. Впрочем, на этот раз Маркус устал от этих пинков и затрещин, потенциал противника был распознан, и Маркус вновь перешел в атаку, начиная теснить противников, а точнее заставляя колдуна укрыться за штурмовым щитом, отражая одну атаку за другой… Ренегат с цепным мечем атаковал довольно вяло, что было подозрительно но Маркус не мог позволить себе отвлечься, ибо он только-только начал перехватывать инициативу. Однако, план противников стал ясен, когда ренегат сделал шаг назад, и вновь поднял болтерный пистолет. Перезаряженный и готовый к бою. Приглушенная вспышка выстрела и Маркус отчаянно попытался увести свою голову с кроваво-красной линии вероятности, которая шла из ствола пистолета прямиком в красную линзу его визора. Он почти успел. Масс-реактивный снаряд, оставляя за собой дымный след, врезался в шлем эпистолярия, на секунду оглушив десантника и отключив часть систем авто-чувств шлема. К счастью, поворот головы Маркуса к ренегату с пистолетом, спас его, ибо он сумел уйти с линии огня и снаряд врезался в забрало шлема Марк-3 под крайне острым углом, и просто срикошетил, взорвавшись на расстоянии, а не пробил его. Легкая глухота и помутневший взор авто-чувств были малой платой за недооценку врага. Пусть второй предатель и не такой хороший в бою, они вдвоем прекрасно координируют свои действия… А значит, пришла пора положить этому конец. Привычно, воля собирается в кулак и разум открывает врата к источнику силы библиария. Левая рука эпистолярия с открытой ладонью протянулась к врагу, уже убравшему пистолет. Яркая вспышка золотых рун на аметистовом Марк-4, и яркий сгусток золотистой энергии на огромной скорости летит в предателя… Мощный взрыв, на мгновение, перегрузил авто-чувства десантников, а сам ренегат, в которого попал сгусток, отлетел на добрых двадцать метров и судя по крайне жесткой посадке, встанет он не скоро… Но, следом за секундным триумфом, последовало осознание что и это было запланировано врагом, и на его разум обрушивается мощный удар. Враг словно ждал этого момента, он ждал когда эпистолярий наконец проявит себя как псайкер, чтобы он показал свой потенциал и свои возможности, после чего противник собирался обрушить на Маркуса всю свою психическую силу. Впрочем, эпистолярий не занимал бы свой пост если бы не умел справляться с подобным, его психическая оборона открыла огонь из орудий разного калибра, а ментальная проекций воссияла над его телом. Маркус не собирался бежать и прятаться, а сломить его разум таким кавалеристским наскоком было невозможно. Теперь бой стал таким, каким он должен был быть, дуэль но не просто бой на клинках а сражение в реальном мире и в имматериуме, битва где и тело и душа одновременно наносят удары по телу и душе противника. Бой на всех уровнях. Противник хрипло рассмеялся, и выстроил свою проекцию, показывая что он также готов к бою. Две похожие, но разные проекции… Сгусток черной злобы, клокочущей молниями гнева и ярости против яркой, белой нейтронной звезды, излучающей мертвый свет, холод и губительную радиацию. Секунду два врага, словно олицетворяющих то, за что они сражаются, смотрели друг на друга. Красные линзы визоров шлемов равнодушно смотрели друг на друга, словно оценивая врага и возможность победы. Секунду молнии черного солнца били по равнодушной нейтронной звезде.
Первый удар был за Сыном Тарвица, как в материальном, так и вне материального плана. Посох врезался в штурмовой щит, и вновь силовое поле вокруг орла терзало силовое поле щита, и вновь безрезультатно… Тем временем психические проекции сошлись в танце, оставляя за собой черный и белый инверсионный след, они разгонялись и врезались друг в друга, выбивая молнии и искры. Бушующую схватку в имматериуме мог узреть лишь тот, кто обладает серьезным псайкерским даром, однако даже обычный смертный мог ощутить бушующий псионический шторм, когда проекции врезались друг в друга. Руны на броне Маркуса вновь полыхнули золотом, когда он вновь зачерпнул из источника своей силы, призывая свои психические способности на помощь. С громогласным хлопком воздуха, замещающего вакуум, эпистолярий сместил себя относительно пространства и времени, и, спустя долю секунды, с не менее громогласным хлопком, материализовался за спиной ренегата. Шах. Резкий рывок посоха, совмещенный с поворотом корпуса, и конец посоха, окутанный молниями и кольцами силового поля, отправляется в беззащитную спину предателя. Но враг словно предугадал маневр Сына Тарвица, потому очередной удар лишь наткнулся на щит разворачивающегося противника. В этот же момент, черное солнце врезалось в нейтронную звезду, выбивая из белого светила куски звездной материи… Впрочем, и проекция Маркуса не осталась в долгу, потому, спустя мгновение, черное солнца вылетело из белого светила, преследуемое потоком жесткого излучений и потока изотопных, бритвенно-острых льдинок. И вновь, фигуры и их проекции замерли в клинче, оценивая друг друга. Впрочем, эпистолярию это начало надоедать, уже который раз его удары напарывались на оборону врага. Это пора было заканчивать… Однако, похоже что схожее мнение завладело и еретиком, ибо его психическая проекция неожиданно пошла рябью, на поверхности черного сгустка начало появляться волнение, и сама звезда словно задрожала изнутри. Затем, сгусток успокоился, и вновь принял свою первоначальную форму, но лишь для того чтобы раствориться, оставив на своем месте проекцию, в точности повторяющую ренегата. Та же броня, то же оружие и щит. Бой переходил на новый уровень. Проекция Маркуса также резко видоизменилась, и поверхность нейтронной звезды также пошла волнами. Затем, в одном месте, поверхность вытянулась, будто была резиновой и спустя пару секунд, разорвалась, испуская жутковатый фонтан синей крови и выпуская на волю длинную руку. Но это была не рука человека и даже не рука десантника закованного в латный доспех… Другие пропорции, другие виды брони… Другое все. Словно это была рука какого-то из представителей ксеносов. Вторая рука также вытянулась из прорыва, и обе руки уперлись в края кровоточащей звезды, раздвигая проход и усугубляя ранение. Резкий рывок, и на свободе оказалось лицо этого существа, закованное в шлем причудливого вида, чем-то отдаленно напоминающий титаны Марса… Но было в нем что-то иное, что-то чуждое. Издав утробный рев, монстр окончательно разорвал на части звезду, после чего встал напротив проекции ренегата. Огромная фигура была сопоставимого размера с проекция десантника, но в данном деле размер не имел значения… Внешне же отличия были разительны. Если в ренегате еще были следы на то, чему он когда-то служил, то проекция Маркуса являла собой совершенно чуждое зрелище. Вытянутая фигура, с крайне длинными руками и ногами, весь закованный в причудливую, но предельно утилитарную броню. Мощная кираса на груди, гибкие секции на животе, толстые и округлые наручи и поножи. Острые и вытянутые вверх наколенники, приспособленные для ударов, руки одетые в подобие гибких перчаток... На голову был водружен массивный шлем с вырезами под глаза и массивным подбородником. Единственное что казалось странным, это высокие, вытянутые вверх пилоны на плечах создания. В целом, впечатление производимое этим существом было весьма грозное. Теперь перед ренегатом встала проекция гнева эпистолярия. Нет, разумеется Маркус не выпускал свою злобу на волю, но просто заставил свою проекцию взять его обличие… Впрочем и обличие гнева имело свою историю. Это была благодарность Элеоноры, которая, неизвестным для Маркуса образом, сумела на краткий миг подключить свое гаснущее сознание к духу машины своего могучего терминаторского доспеха и передать на память интересные данные. Она передала Маркусу всю информацию, которая была в ее распоряжении, и которую она сумела найти по био-титанам, в качестве благодарности. Лишь много позже, эту запись обнаружили технодесантники Ордена, и сумели разгадать их смысл… Девушка сумела передать многое, от процессов создания то пикт и голо-записей применения этого оружия… Однако, Сыны Тарвица, даже узнал это, не торопились предпринимать действия по этому поводу. На то было много причин… Во первых, упадок технологий в Империуме, не позволял начать производство этих конструктов, по причине того что многие процессы были утеряны столь давно, что воссоздать их было крайне проблематично… Во вторых, оставался вопрос принятия Механикус этого оружия… Да, оно было создано людьми в Темную Эру Технологий… Но праведность данной технологии оставалась под вопросом… Ну и последний аргумент заключался в том, что в отличии даже от обычных титанов, которые обладают как своим разумом так и свой душой, био-титаны это живые организмы, живые по настоящему и в самом прямом смысле этого слова. Ими руководит не дух машины, а душа, которую постепенно создает пилот, во время пилотирования этого конструкта. И она накладывается на рудиментарную душу, созданную при зачатии этого монстра. Это не дух машины, но душа подобная человеческой а создание новой души может и будет считаться ересью даже Механикус. К тому-же, известно что часто мощный дух машины подавлял собой принцепсов титанов, и подобная проблема была и у биологических собратьев, когда пилот просто растворялся в жидкости, которая обеспечивала его синхронизацию с конструктом, и он полностью становился титаном… Это также вызвало вопросы… Именно потому, данный секрет был навеки спрятан в ордене, ибо только Император может рассудить правильность или неправильность создания такого чудовищного оружия. Но, чтобы почтить память той, кто погибая сумел сохранить этот осколок знания для человечества, Маркус сохранил в своей памяти пикт и голо записи применения этих боевых конструктов… И это было зрелище не для слабонервных. Мощь этих машин поражала, также как и их жесткость в бою… Что-то было в них дикое и первобытное, но, при этом, могучее и благородное. Именно потому гневу Маркуса так понравился этот образ, именно потому он остановился на образе био-титана Вольфганга. И именно поэтому, сейчас Маркус взял образ этого монстра, самого сильного био-титана из всех создававшихся, убийцы звездной системы.
Проекция ренегата усмехнулась, и отправило в титана сгусток адской боли, от которого конструкт просто отмахнулся, не желая размениваться на подобные мелочи, и он сам рванул вперед, стремясь схватить черную проекцию ренегата. В то время, в материальном плане, эпистолярий привычно собрал свою волю в кулак, стремясь переломить ход сражения в свою пользу, воспользовавшись тем приемом, что применялся им во время памятного боя с Элеонорой. Руны на фиолетовой броне пылали ярким светом, а вокруг Маркуса чувствовалось психическое эхо чудовищной силы. Еще один взмах посоха, резкий и направленный в район головы ренегата и вновь он принят на щит. В этот же момент, проекция ренегата обрушивается на титана, стремясь сокрушить его, чтобы помешать Маркусу в его намерениях. Черный десантник заломил руки конструкту, стремясь врывать их из плечевых суставов, а в бронированные бока титана вонзились сиреневые иглы чистой агонии. В результате, из-за того что эпистолярий слишком сконцентрировался на атаке в материальном плане, его проекции весьма сильно досталось, и, с жутковатым хрустом и чавканьем, рука титана отделилась от тела, забрызгивая проекцию ренегата рубиновой кровью. Еще одной проблемой титана было то, что ему также как и другим живым существам, были знакомы чувства. Чувство боли также было знакомо… Оглушительный рев, коверкающий реальность, вырвался из глотки титана, скобы удерживающие подобродник не выдержали и лопнули от напряжения и обе реальности сотряс оглушительный вопль боли и ярости. Однако, ни Маркус ни его проекция не были побеждены, более того, ренегат не сумел сломить эпистолярия, потому его маневру он помешать не смог. Отсутствие психо-капюшона, позволяющего давить проявление псайкерства напрямую, весьма жестко сказались на возможностях ренегата, ибо прямая атака с целью отвлечь Маркуса результата не дала. Посох в очередной раз врезался в штурмовой щит, высекая искры и молнии статических разрядов… Но, в этом и заключался план эпистолярия. Сформированная волей Маркуса, воронка из самого имматериума, подчиняясь приказу эпистолярия, резко распрямилась, вытягиваясь в кумулятивную струю, пробивающую силовое поле щита и уничтожая чувствительный механизм устройства… Но, ожидавший подобного, ренегат, не оставил удар не отвеченным, потому силовой клинок, покрытый нечестивыми рунами, взметнулся в воздухе и врезался под наплечник эпистолярия, разрезая освященный керамит как бумагу и застревая внутри. Резким рывком эпистолярий разорвал расстояние, но черное дело было сделано, и рубиновая кровь окропила фиолетовую броню Сына Тарвица. Первая кровь все же была за ренегатом. Однако, данная атака вынудила ренегата отвлечься от контроля своей психической проекции, что было его ошибкой. Титан, словно прекратив чувствовать боль, высвободился из захвата ренегата, и вцепился целой рукой в горжету ренегата, после чего резко рванул на себя, притягивая проекцию к себе. Долгую секунду титан смотрел в визоры черного шлема воплощения ренегата и лишь тяжелое дыхание конструкта нарушало тишину. Светящиеся, желтые глаза титана, словно две круглые лампочки уставились в черно-красные визоры воплощения, как будто оценивая врага, после чего еще один вопль, на этот раз напоминающий рев берсеркера из древней саги, разорвал пространство. Рука, которая была еще недавно оторвана противником, отросла обратно за жалкие секунды, причем вместе с броней, после чего титан резко вцепился в руки предателя и, словно желая отомстить за недавнее, с сочным хрустом, выкрутил руки у психо-проекции ренегата. Это отвлекло противника от боя в реальности, и он был вынужден сосредоточиться на психическом бое, спешно восстанавливая своему психо-воплощению руки и пытаясь дистанцироваться от столь опасного соперника. Похоже что ренегат начал понимать, какой ящик пандоры он умудрился открыть… Одновременная атака в реальности и вне материального плана застали его врасплох. Будучи вынужденным парировать атаки Маркуса, ренегат начинал проигрывать бой в имматериуме а сосредоточив свой разум на контроле проекции, он открывался для атак эпистолярия. Из-за этого, несколько раз Маркус весьма чувствительно задевал ренегата, оставляя в его броне глубокие борозды и кое-где добираясь до плоти предателя. Титан же, несмотря на то что он получил немало ударов от воплощения ренегата, увлеченно мутузил проекцию, раз за разом вырывая большие куски из призрачного тела противника. Разумеется, ренегат продолжал огрызаться атаками, но они становились все более и более вялыми, ибо он не в силах был поддерживать сражение на двух фронтах одновременно, чем эпистолярий не страдал.
Эндшпиль в дуэли двух врагов наступил когда ренегат решил поставит на кон все, нанеся серию ударов, которая должна была либо завершить жизнь эпистолярия, либо окончить жизнь ренегата. Замах меча, и удар снизу-вверх отправляется в Маркуса. Маркус, предугадав направление, уводит удар в скольжение, намереваясь контратаковать, но предатель делает шаг назад, следуя инерции своего клинка, после чего в эпистолярия летит удар с разворота. Этот удар отразить было уже сложнее, так как из-за необходимости поддерживать проекцию и сражаться на двух уровнях одновременно, Маркус не мог поддерживать Взгляд Абсолютной Правды, и был вынужден полагаться лишь на себя и свои навыки. Этот удар был принят десантником в блок, и мгновение двое врагов застыли в клинче. Задача этого стала предельно ясна Маркусу, когда в его грудь уставился ребристый ствол плазменного пистолета колдуна. Лишь резкий рывок в сторону спас Маркуса от принятия на грудь животворящего шара холодной плазмы, которая имела весьма высокие шансы, с такого-то расстояния, просто прожечь как броню так и все что она защищает. Однако и это было запланировано ренегатом, и теперь меч, снизу-вверх летел на эпистолярия, заставляя его поднять посох вверх, чтобы заблокировать удар. Второй выстрел из гудящего плазменного пистолета таки сумел зацепить эпистолярия, краем задев уже пострадавший правый наплечник, однако плазма лишь оплавила керамит, не нанеся серьезных повреждений. Еще один удар клинка, на этот раз сбоку, но Маркус уже ожидал это, потому он увел удар в скольжение, разворачивая свой посох для удара но третий раз полыхнул плазменный пистолет. На этот раз оружие было выставлено на максимальный режим, и имело все шансы пробить броню эпистолярия и лишить его либо какой-то части тела, либо просто убить. Этот исход, который был неприемлем для лоялиста, Маркус сумел предотвратить, резко рванув влево и плазменный сгусток, направленный ему в ноги, взорвался где-то за его спиной. Однако, новый удар ренегата заставил эпистолярия сделать еще один шаг назад и именно в этот момент на него снизошло озарение, и план предателя стал кристально понятен. Маркус завяз правым сапогом в жидком стекле, в которое холодная плазма превратила здешний песок. С утробным ревом, ренегат напрыгнул на эпистолярия, сбивая десантника с ног, отчего оба врага упали на пыльную землю, отдаленно напоминая пьяную драку на нижних уровнях улья. Правда, пьянчуги обычно не обладают силовой броней, не обладают они и столь внушительной комплекцией и разумеется они не обладают силовым клинком, который ренегат убрал на пояс и плазменным пистолетом, который предатель тянул к лицу эпистолярия, стремясь одним точным выстрелом испарить шлем лоялиста, в то время как правой рукой он удерживал Дэвиана за горло. Маркус же, стремился не допустить этого нежелательного исхода. К сожалению, позиционное преимущество было за врагом, потому медленно, миллиметр за миллиметром, красно-белое жерло пистолета приближалось к лицу эпистолярия. Однако, у Маркуса также были свои планы, потому левая рука, стремившаяся снять захват с горла десантника, сжалась в кулак и, сформировав мощное силовое поле вокруг руки, эпистолярий нанес мощный удар в районе уха ренегата, высвободив сформированный сгусток энергии в шлем врага. Короткое замыкание вывело из строя, на некоторое время, все системы шлема противника, также как и ударило по голове самого ренегата, ослепив и оглушив его. Из шлема врага повалил черный дым, а сам он, с хрипом боли, свалился с эпистолярия. Бой был завершен. Враг поставил на кон все и проиграл. Неторопливо подняв свой посох, попутно бросив взгляд на свою проекцию, которая увлеченно пожирало психическое воплощение предателя, которое он принес в жертву ради победы над реальным врагом, Маркус подошел к, пытающемуся снять заклинивший шлем, врагу. Эпистолярий не стал церемониться, и латный сапог, с огромной скоростью, опустился на голову врага, разбивая пострадавший шлем и ломая череп противника. Бой был завершен, хотя психическая проекция еще оставалась сформированной. Оставалось решить лишь несколько проблем…
Осмотрев поле боя, эпистолярий приложил левую руку к ране на правой руке, после чего он, с мягкой золотой вспышкой, активировал регенерацию, залечивая ранение, вызванное силовым клинком ренегата. Он не мог позволить себе раны сейчас… Попутно, бросив взгляд на поле боя, и убедившись в том что никому вроде-бы не требуется помощь, Маркус спустил психическую проекцию на ауру колдуна, желая наконец пробить эту защиту и добраться до врага внутри. Сам же он попытался блокировать приход дальнейших подкреплений врагу, вызывая бурю помех и искажений вне материального плана, мешая телепортации и подобным средствам перемещения.
- Забавно… Бой длился пару минут, а такое ощущение что он длился полчаса… Ведь сколько воюю, до сих пор не привык – философски заметил Сын Тарвица, по ходу дела расправляясь с отправленным им ранее в эпический полет, вторым ренегатом.

Пока кодиций листал страницы воспоминаний девушки, Маркус с каменным лицом стоял за его спиной, страхуя юношу от неосторожных действий и помогая ему в концентрации сил. Впрочем, Деомиду не потребовалась помощь эпистолярия и Маркус лишь слегка корректировал ход некоторых его действий. Теперь многое становилось эпистолярию ясным и легким для понимания в поведении этой девушки. Он видел ее безрадостное детство, в вечной нехватке средств, он чувствовал ее желание сделать успешную карьеру и добиться успеха в жизни. Он узнал про странную тягу к накопительству, чей эмоциональный запах был настолько странным, что крайне крепко запал в память эпистолярию... Редко встретишь зелено-розовые запахи. Он также узнал про то что Лорна была сиротой и что ее воспитывала бездетная женщина... Он чувствовал ее радость когда она смогла вступить в новый проект, суливший ей почет и стабильное будущее. Маркус великолепно понимал ее, ведь кому как не ему хорошо известно, что более всего человечество страшиться неизвестного и лишь в стабильности и порядке находит утешение... И стремясь отгородиться от неизвестности вселенной, человек решил переделать ее под свой порядок, под свое усмотрение чтобы все было простым и понятным... Маркус видел как, при помощи Мирры Ноллидж, Лорна стала пси-пилотом Аквилонии. Не скрылось от внимания библиария и тот факт что Лорна заменила Мирре погибшую дочь, ибо ничем другим подобную доброту к Лорне, эпистолярий объяснить не мог. Не было у Маркуса иного объяснения того, каким вниманием Мирра окружила юную Уиспер, как она старалась делиться с ней жизненным опытом, как заставляла Лорну следить за собой... Все эти факты находили только это объяснение, ибо ничто другое известное Маркусу объяснить сие было не в состоянии. Да и сама Ноллидж похоже что заменила Уиспер мать.
Не ускользнуло от Маркуса и то что воспоминания Уиспер похожи на голограмму, во отличии от его воспоминаний, которые были словно пикт-фильмом с видом из глаз главного героя. Однако, несмотря на то что ее воспоминания были объемней чем его, и имели больше измерений, ее воспоминаниям все-же не хватало четкости и резкости. Листая ее воспоминания словно пергамент книги, Маркус узнал про так и не сложившуюся личную жизнь Лорны, где все отношения с мужчинами для нее не закончились ничем. Парень со станции, с которым стадия не дошла даже до прикосновения губ, инструктор который оказался благороден, и не воспользовался телом Уиспер в жестких обстоятельствах. И хоть поступок того человека был правильным, Уиспер все равно был неприятен физический контакт из-за особенностей воспитания. Кисло-сладкую реакцию Лорны на попытку двух девушек затащить ее к себе в постель, едва не заставила эпистолярия поморщиться. Эта попытка забила еще один гвоздь в стену Лорны, которую та старалась выстроить вокруг себя, и где явно хотела спрятаться от других... Однако, было в Уиспер и благородство, ибо она не только сумела вернуть контроль над кораблем который пилотировали Орано, но и выставила это так что именно они исправили положение а не Уиспер. Лорна не гналась за славой, либо из альтруизма, либо не желая оказаться в центре внимания. Вторая версия была более вероятной, Маркус подозревал что Уиспер просто не любит когда внимание людей фокусируется на ней.
В целом, Уиспер очень напомнила Маркусу одного человека... Впрочем, этот человек уже давно как не был человеком... И напомнила скорее не характером, но общим фоном и некоторыми чертами. Она казалась ему не копией но отражением кривого зеркала. То, каким он мог бы стать, при других обстоятельствах. Другой пол, другое воспитание, другие родители... Оба они были обладателями большого потенциала, как физического так и психического... Разумеется, мощь эпистолярия была не сравнима с силами Уиспер, все равно ее уровень был куда выше уровня обычного боевого псайкера Имперской Гвардии, а мощь Маркуса крайне близко граничила с проклятием. Оба они желали большего чем есть у них. Однако, когда юный Маркус реагировал на окружение неприкрытой аггресией, Лорна старалась уйти от проблем, закрыться в себе. Когда Маркус яростно шел на конфронтацию, желая добиться признания, Лорна стремясь лишь к спокойной и уверенной жизни, хотя также как и он желала признания... Признания, но не славы, как хотел юный Дэвиан. Оба они прошли процесс улучшающей хирургии, Маркус получил священные органы и геносемя, став Космическим Десантником, Лорна была усилена несколько другим, но схожим путем. Он еле слышно вздохнул, видя что ощущения Лорны крайне похожи на ощущения его самого после вживления дополнительных органов, пусть тяжесть операция была не сравнима а испытания вызывали, по мнению эпистолярия, уж слишком большой отголосок в памяти Лорны. Они оба добились чего хотели, или, по крайней мере, они оба воспользовались предоставленным им шансом. Маркус, что бы не сулили ему старцы из библиариума сынов Тарвица и грозные капелланы, прошел все испытания с честью. От него не разу не слышали ни жалоб ни слов сомнений. Он стал могущественным бойцом, лучшим воином Императора, элитой элиты. Лорна сумела стать пилотом машины, несмотря на то что ее брали изначально только как запасного, и уж тем более избежала ужасных последствий карьеры астропата, в виде изуродованной внешности и выжженных глаз. Маркус смотрел в ее память и видел свое отражение в кривом зеркале... И отражение не нравилось ему. Ему не нравился такой он ибо то, какой стала Лорна, казалось Маркусу неправильным. И он опасался, опасался того что, желая затупить душевную боль, желая избавиться от боли внутри себя, Лорна потянется к универсальном лекарству, которое заморозит ее чувства и сделает ее недоступной для таких вещей... Он опасался, что Лорна также заморозит все внутри себя, как сделал это Маркус. Но если Маркус сделал это осознанно, понимая что у него нет другого выхода, и сделал это только скорее для нескольких эмоций, то несчастная Уиспер, в отчаянии может заморозить внутри себя все, и эпистолярий не желал этого. Он не желал чтобы девушка погубила себя таким образом. Был и другой вариант. Она могла просто сломаться под грузом, ибо стержень ее воли, и так не обладая большой прочностью, разъедался ее болью... И этого варианта он также не желал допускать, помня тот день когда от боли сломался он. Тогда нашлись те, кто дали ему новый смысл жизни и прошлая жизнь для него исчезла в огне. И в руках Маркуса, была возможность, которая позволила бы избежать девушке этого.
Видел он и другое... Он видел то, как сам Владыка Человечества одарил взглядом Лорну... Видел он и конфуз случившийся с ней... И видел любопытные взгляды Сангвиниуса и Хоруса, еще на ставшего на путь ереси. Видел он и того, чье лицо вызвало боль в душе самого Маркуса. Прекрасного воина в аметистовой броне, отражение которой, того-же цвета носил сам Дэвиан... Также как и лицо, крайне схожее с его лицом... Знать об этом одно, но осознать это было совсем другим. Но, слова сказанные Фулгримом, загадочные слова, заставили фиолетовые глаза Маркуса расшириться от редкого для него чувства - удивления. - Неужели Он предвидел это? Нежели сама Воля Императора направила их и меня сюда? - Маркус на мгновение закрыл веки - Хорошо. Ваша это воля, или просто случайность, это не имеет значения. Я буду защищать и помогать ей... Ведь я один из Детей Его. И я подчинюсь Его воле. - Открыв глаза, эпистолярий заметил что от его ног по мысленной проекции Уиспер расходятся ледяные узоры. Он спешно убрал их, не желая чтобы это заметил Деомид. Маркус испытывал уважение к этому юноше, но он не мог доверить Кордэму тайну своего ордена. Он не мог доверить эту тайну никому, кроме себя.
- Брат Маркус, - обратился к Дэвиану Деомид, - пожалуйста, подстрахуй меня. Я хочу сделать так, чтобы она вспоминала о радостных переживаниях, пока я взгляну на то, что предшествовало нашему появлению на "Аквилонии".
- Ты уверен, Деомид? - ответил Маркус спокойным тоном, чуть искаженным динамиками шлема - Мы и так узнали многое... А причина нападения на это судно, также как и как это было совершено... Мы ведь сможем узнать об этом от нее самой. Я желал изначально добыть информацию в беседе с ней, ту информацию что скажет она. К тому-же, поиск информации может навредить ей. То что узнали мы, поможет нам в выстраивании отношений с ней самой, и когда она будет готова, она скажет все сама... Или, по крайней мере, когда она подлечит свои душевные раны. Я не отворачиваюсь от задуманного, но в данном случае... Я не считаю что риск будет того стоить, каким бы малым он теперь ни был... Все-же, эти воспоминания она показала нам по своей воле.

- Ты любознателен. - констатировал факт Маркус - Это редкость в нынешние темные времена. Примерно такая же как и оптимизм. Отрадно видеть что эти качества еще могут найтись у Астартес. - добавил он, подходя к картине поближе - Что-же, хорошо... Начну с небольшой интерлюдии. - Латная перчатка, кончиками пальцев, коснулась серебрянной рамки - И попрошу извинить за скудность обзоров, ибо в данном "пикт-сериале" будет вид исключительно "из глаз" - градус сарказма в речи эпистолярия несколько вырос - И да, напоследок. - Маркус обернулся, посмотрев на Деомида - При просмотре, могут возникать разного рода... Ощущения. Ментальная отдача от сильных воспоминаний, эмоции и чувства что были заложены в память и чье эхо продолжает ощущаться даже по прошествии длительного времени... Боль от ранения может вспоминаться при воспоминании, также как и радость победы, по крайней мере это верно для меня. - Маркус улыбнулся кончиками бледных губ - В моем замке гости редки, да и я, говоря по правде, не чтобы очень позволяю смотреть свои воспоминания. Ты будешь первым за... Всю жизнь? Пожалуй да... - улыбка стала чуть теплее - В общем, если почувствуешь что ощущения слишком сильны, не стесняйся, скажи мне... Тогда я замкну контур на себе... - после этого пальцы эпистолярия сместились на картину и погрузились в нее, словно она была из жидкости, после чего аккуратно вытащил пальцы оттуда, а по картине пошли ставшие знакомым Кордэму, ледяные узоры. Через пару секунд, картина плавно сменилась на другую, а сама картина резко растянулась, став подобием широкоформатного, плоского экрана гололита - Итак... С чего это все началось.

Теперь на картине был десантник, облаченный в силовой доспех Марк-4, похожий на тот что носил Маркус но было видно что эта броня уже была гораздо большим нежели Марк-4, даже чем Марк-4 эпистолярия, ибо броня имела на себе множество наград, наплечники были украшены филигранной золотой вязью, а на правом наплечнике виднелся крест терминатора. Наголенники были усилены дополнительными слоями керамита, закрепленными молекулярными заклепками на манер Марк-5, нагрудная пластина была усовершенствованна на манер брони Дэвиана но усиление было гораздо более прочным даже по виду, за спиной десантника также виднелась мантия. Шлем был также укреплен дополнительной броней закрепленной заклепками, а над левым глазом виднелся массивный комплекс усовершенствованной оптики. В ножнах у десантника был могучий силовой цвайнхандер, чей клинок был украшен золотой вязью. В целом, десантник, на вид, был массивнее Маркуса и слегка выше его. - Это капитан третьей роты, Натаниэль. Капитан роты, к которой я был приписан. - пояснил эпистолярий, после чего вновь повернулся к картине. Лицо Натаниэля на вид было старше лица Дэвиана, кожа была суховатой и слегка морщинистой, хотя на вид, по человеческому летоисчислению, ему было около сорока пяти лет. Его короткие волосы были цвета космоса, а глаза имели изумрудно-зеленый оттенок. Правую щеку пересекал шрам, судя по следу, оставленный чем-то вроде орочьей силовой кленши или подобного ему оружия, однако более отметок на лице не было за исключением пары точек более светлой кожи, которая осталась после заживших ожогов.
- Итак, скажи мне друг... Почему мы должны отправляться в такую даль? Поясни хотя-бы... - раздался голос принадлежащий Маркусу, однако губы эпистолярия были сомкнуты и быстро стало ясно что это была речь Маркуса из воспоминания - Я все понимаю, но где находимся мы, а где Звезды Упыри? Это другой конец галактики! - добавил он, хотя в голосе не было слышно возмущения или недовольства. Просто любопытство
- Отвечаю, брат - голос капитана оказался благозвучным, хотя в нем звучала легкая интонация насмешки - Мы летим туда чтобы отдать долг дружбы. Орден Призраков Смерти сумел помочь нашему Ордену, несмотря на то что они находились очень и очень далеко от родного мира. Теперь, в установленный ими срок, и по отправленному ими астропатическому посланию мы летим им в визитом дружбы и чтобы помочь им в их делах. Стоять на вечной страже Звезд Упырей это нелегкая задача и я уверен что для нас быстро найдется что-то интересное. К тому-же, это приказ Магистра, а приказы не обсуждаются... - пространная речь капитана, похоже что, могла продолжаться еще долго но он был прерван Маркусом
- Брат, ты же прекрасно знаешь что я спрашивал не это. - в голосе Маркуса послышалась усталость, но она тут-же исчезла - Я прекрасно знаю об нашем долге дружбы перед Призраками Смерти и о том что мы должны этот долг вернуть. Я имел в виду совершенно другое. Мы осадная рота, не приспособленная для быстрого ударного десантирования. Точнее, у нас есть средства, но мы стеснены в разведке и в быстроходных ударных силах. Не разумнее было бы послать на помощь более универсальную роту? Четвертая или пятая роты сошли бы куда лучше. - на эти слова, капитан грозно зыркнул в глаза эпистолярию, после чего продолжал смотреть секунд пять, видимо сражаясь взглядом с Маркусом. Впрочем, спустя эти пять секунд, капитан умехнулся, однако его лицо, через мнговение, вновь стало серьезным
- Маркус... - неожиданно серьезно - Я предупреждал тебя что я крайне не люблю когда мои мысли читают? - сурово спросил капитан. Настал черед Дэвиана усмехнутся.
- Натаниэль... Во первых, чтобы прочтитать твои мысли, мне вовсе необязательно пролезать тебе под череп... А во вторых, не думаю что даже у меня хватит сил прошибить разумом твою толстую черепушку. - снисходительно ответил эпистолярий. Две секунды Натниэль продолжал сверлить взглядом Маркуса, однако после этого двое десантников дружно рассмеялись и пожали друг другу руки.
- Один ноль и опять не в мою пользу - заметил капитан - Неужели ты решил таким способом отомстить мне за выигрыш в тактических занятиях?
- Разумеется нет! - нарочито серьезно ответил Маркус - Чтобы я мстил тебе, за то что ты пять раз подряд разделал меня как младенца, при этом каждый раз сокращая время моей игры на пару раундов? Как ты мог подумать что я буду в обиде на это! - после этих слов, двое десантников вновь рассмеялись. После этой короткой беседы, они направились в коридор - Итак... Сколько продлиться наш полет к точке назначения?
- По расчетом навигаторов, от одного до трех месяцев... Мы самые ближайшие силы из всего ордена к этому месту. Так уже сложилось что шестая рота сейчас связана боями, поддерживая силы Ультрамаринов, и не может отправиться к Призракам а из всех других рот мы ближе всего... Ну и у нас есть более-менее стабильный маршрут. - ответил Натниэль пожав плечами
- И что мешало тебе сказать это сразу? - проворчал Маркус риторический вопрос.

Картина слегка поплыла, проматывая время. - Не думаю что нам имеет смысл тянуть все два месяца полета... Потому перейду сразу к делу. - произнес эпистолярий, после чего рябь на картине исчезла, а само изображение сменилось. Теперь Маркус был в огромном, мрачном зале, чьи стены были облицованы черным камнем. По бокам зала стояли могучие статуи из белого мрамора, изображавшие десантников в облачении, и во главе их всех стояла статуя самого Императора. Сам зал был огромен, его потолок возвышался и, похоже что, под этим потолком с легкостью поместился бы титан класса Ривер. Да и по размерам также он мог бы влезть сюда, и чувствовать себя довольно свободно. Сейчас-же, зал был в запустении, в нем стояло около сотни десантников в фиолетовой броне Сынов Тарвица, и около пяти чернодоспешных Призраков Смерти. Капитан, библиарий и три авангардных ветерана. Капитан Призраков Смерти был облачен почти что не менее богато чем Натаниэль, но, все-же, внешний вид брони капитана Призраков сильно отличался от Марк-4 капитана Сынов Таврица. Во первых, разницей в названиях, броня капитана второй роты была представителем брони чья разработка была закончена после ереси, то бишь это была Марк-8 с ее характерной горжетой, защищающей шею от возможного попадания снарядов. Броня, по виду, была довольно чистой, и не несла на себе отличительных черт в виде молекулярных заклепок и прочих укрепляющих элементов, но, даже по качеству исполнения и подгонке брони можно было видеть что эта броня является произведением искусства лучших мастеров оружейников. Сам доспех был также богато украшен разными знаками отличия, печатями чистоты и наградами, однако, в отличии от золотой гаммы украшений Натаниэля у капитана Призраков Смерти награды были в серебряной гамме, что наводило на мысль что как минимум часть из этих наград сделана из иридия. Также, на правом наплечнике, виднелся небольшой терминаторский крест с рубиновым черепом по центру. В качестве оружия, капитан носил силовой клинок обычных размеров и плазменный пистолет.
- Мы рады приветствовать вас в Призрачном Страже, нашей цитадели, представителей Сынов Тарвица - голос капитана Призраков был грубым, словно варварский топор, однако спокойным, в интонациях не было недовольства или раздражения. Наоборот, чувствовался легкий оттенок благодарности - Редко у нас бывают столь многочисленные гости из столь далеких мест. - добавил он.
- Капитан Дементиус. Мы прибыли чтобы вернуть долг дружбы и также рады видеть вас... - ответил Натаниэль - Однако, не могу не заметить что у вас крайне пустынно.
- Что поделать, капитан Натаниэль. Задача сдерживать обитателей Звезд Упырей никогда не была легкой. Все роты, кроме моей второй роты и десятой скаутской роты, на данный момент, на войне или в походе, вместе с Магистром.- Дементиус тяжело вздохнул - Теперь когда большинство ордена находится вне крепости, реагировать на новые угрозы фактически некому... А их у нас всегда много. Вы прибыли с серьезными силами и неплохим флотом, потому мы будем благодарны любой помощи. Пускай ваши братья располагаются, а мы пока сможем обсудить стратегические планы. Ваше прибытие позволит нам действовать не столь скованно. - после этого, сервы ордена, ранее бывшие незаметными тенями, вышли из них, провожая отряды десантников в фиолетовой броне, принимавшей багровый оттенок из-за освещения, до их покоев. Впрочем, Маркус остался рядом с капитаном, ибо это был его долг, сопровождать и помогать советом своему повелителю. Впрочем, эпистолярий великолепно знал что, в целом, врядли Натаниэль нуждается в советах относительно тактики и стратегии.

Стратегиум представлял из себя просторное помещение, которое проектировалось изначально из расчета чтобы оно смогло вместить множество десантников. В нем находилось множество разнообразнейшей аппаратуры, когитаторов, гололитов, голографических сфер и прочих приборов позволяющих эффективно планировать военные операции от уровня тактического отделения до уровня стратегического взаимодействия нескольких орденов космического десанта и поддержки вооруженных сил Империума, то бишь Имперской Гвардии и Имперского Флота. Впрочем, Деомиду было понятно что такого уровня операции здесь не планировались уже давно, ибо у Империума есть тысячи других забот, кроме отдаленного региона куда едва-едва доходит свет Астрономикона, потому, большую часть времени, Призраки Смерти предоставлены сами себе, за исключением редких визитов их союзников. Тем временем, десантники заняли место около массивного гололитического проектора в виде стола. Капитан Дементиус встал во главе стола, принявшись возиться с контроллерами и системами управления, тогда как библиарий был куда более заинтересован в Маркусе. Броня магистра-библиария была, согласно традиции наследников Ультрамаринов, выкрашена в пастельно-голубой цвет и не представляла из себя ничего необычного. В руках библиарий сжимал посох, с навершием в виде неизвестного рогатого животного, и он сильно отличался от посоха сжатого в руках Маркуса. Посох Маркуса был металлическим, его покрывало множество золотых рун и цвет древка был обисидианово-черный. Посох магистра был сделан из материала подобного кости, и на его поверхности также виднелась гравировка, но, тем не менее, никаких украшений из золота или серебра не было... Если бы не знаки различия, то можно было бы подумать что Маркус старше по рангу чем магистр-библарий призраков смерти, но все меняло лицо библиария. Сухое и старое лицо человека прошедшего всю дорогу через ад и обратно, его щеки пересекали сетки грубо сшитых шрамов, на лбу виднелось четыре золотых шифта, а его голова была асболютно лысой. Бесцветные губы десантника были сухими и потрескавшимися. Молодое и красивое лицо Маркуса опять же разительно контрастировало с лицом магистра. Неожиданно Деомид услышал в своей голове голос, похожий на пламя прометиума и который разительно контрастировал с льдом, повсюду идущий за Маркусом.
- А ты силен, эпистолярий... Я чувствую в тебе и грубую мощь и навык обращения... Такое не часто можно встретить... - голос словно оставлял стены огня в разуме, он чувствовалось что это пламя лишь иллюзия, что прикосновение к нему не обожжет и не оплавит плоть, ибо это было всего лишь воспоминанием Маркуса... Обратная связь о которой говорил эпистолярий наконец проявила себя.
- Ваши слова делают мне честь, главный библиарий. - мысленный ответ Маркуса дуновением снежного ветра, утихомирил пламя.
- Но техника у тебя очень и очень необычная... Подобного ранее не доводилось мне видеть... Твоя душа чиста, но твои мысли холодные как и твой разум. Крайне необычное сочетание. - пламя начало разгораться с новой силой
- Я тот кто я есть. Не больше и не меньше. - в ответе Маркуса было достаточно льда, чтобы она мгновенно заморозила мысленное пламя Призрака, однако и интонация и выражение мыслей и фоновый шум были совершенно неизменны. Никакого раздражения или злобы, один холод и контроль. Впрочем, дуновение ментального холода заставило несколько остудить пыл библиария, и заставило его поморщиться.
- Мальчишка... Сдерживай свой разум, ибо твои мысли отдают холодом космоса. Мне не по нраву это. - проскрипел мысленный ответ библиария, который едва заметным пламенем возник в головах слушателей истории.
- Меньше поводов пытаться прочесть мои мысли, магистр-библиарий. - интонация Маркуса стала еще более холодной, хотя казалось это было невозможно, после чего последний след тепла погас. Капитаны, тем временем, обсуждали сложившуюся обстановку.

- Итак, наши скромные силы готовы оказать вам поддержку, капитан Дементиус - произнес Натаниэль, оперевшись руками о край стола, и вперившись взглядом в капитана Призраков. Капитан же, в ответ на это лишь усмехнулся
- Хм, значит сто двадцать боевых братьев, два дредноута, два дредноута Айронклэнд и один дредноут Контемптор, тридцать четыре танка Хищник разных модификаций, десять осадных танков Виндикатор, шесть установок залпового огня Вихрь, сто комплектов терминаторской брони, четыре Лэнд Рейдера, один из которых легендарный Ахиллес, три транспорта Штормовой Орел, не говоря о транспортных штурмовиках Громовой Ястреб... Знаете, капитан Натаниэль, если по вашему это скромные силы то мне будет крайне интересно узнать, что с вашей точки зрения значит "Мощная ударная группировка" или, упаси Император - "Крестовый Поход". - с оттенком сарказма произнес Дементиус. Впрочем, и по голосу, и по мысленному фону, было видно что он благодарен силам пришедшим на помощь. Глубже Маркус не углублялся, видимо не желая провоцировать магистра библиария, который до сих пор неодобрительно посматривал на "наглого мальчишку". То что мальчишке было уже под двести, его не похоже что смущало, впрочем эпитеты Маркуса, по этому поводу также слышно не было.
- Мы осадные силы, капитан Дементиус. И вы сами это понимаете, все достоинства и недостатки этого. - спокойно ответил Натаниэль
- Да, я это понимаю... Вы осадные силы, потому у вас недостаточно сил быстрого реагирования, и недостаточно поддержки скаутов... К тому-же, вас крайне эффективно использовать в качестве одного ударного кулака, потому делить ваши силы на части не имеет большого смысла... А здесь, как раз, зачастую нужны небольшие силы для реагирование на локальные угрозы... - тяжело вздохнул Дементиус - Впрочем, я думаю мы найдем вашим силам применение... Однако, я боюсь все же на первое время, ваши силы понадобиться несколько разделить.
- Появилась необычная цель, капитан? - неожиданно для всех раздался голос Маркуса, не ментальный но самый обычный его голос - Не достаточная чтобы привлекать силы целой роты, но слишком важная чтобы оставить это на самотек, потому нужна небольшая ударная группировка на космическом судне классом не меньше крейсера, чтобы разобраться.
- Ты на редкость проницателен, брат... - Дементиус вопросительно посмотрел в глаза эпистолярия
- Маркус Дэвиан, эпистолярий Сынов Тарвица. - спокойно ответил Маркус
- Ты на редкость проницателен, эпистолярий Дэвиан. Действительно появилась необычная цель. - несколько нажатий на руны, и гололит высветил карту - регион Звезд Упырей, после чего, поворачивая ручки и бубня литании духу машины гололита, капитан сосредоточил картинку около определенного региона звезд. Особенно выделялся треугольник из систем ZX-0712, ZX-0718 и ZX-0714. Три звезды словно образовывали треугольник, стабильного варп-перехода, словно создавая клин в этот регион. - Три года назад, в соседнем регионе мы брали на штурм космический скиталец и мы сумели скопировать банки данных оттуда... В которых говорилось об этой системе. Звезды 718 и 714 это обычные безжизненные системы, которые не представляют почти никакого интереса ни со стороны ресурсов ни, фактичеки, стратегического расположения... Но вот звезда 0712, по базам данных, оказалась обитаемой! Это была звезда, красный карлик, по характеристикам примерно соответствующим солнцу и в базах данных одного из кораблей было обнаружено что там должна была располагаться человеческая колония. Нами была предпринята попытка проверить это, ибо человеческий форпост в данном регионе позволил бы нам закрепиться в стратегически выгодной позиции, но корвет класса Гладиус - "Сумрачный Наблюдатель", вышедший в этой системе обнаружил что вместо светила был лишь жалкий его осколок - нейтронная звезда, излучающая в космос лишь жесткую радиацию. - капитан тяжело вздохнул - Корвет не сумел долго продержаться в данной системе, слишком быстро начали сдавать щиты этого судна, потому разведка была проведена лишь поверхностная. Однако, при анализе проведенном нашим Магистром Кузни выяснилось, что эта звезда была относительно молодой и период выработки ей всего водородного топлива должен был наступить на миллионы лет позже! Кроме того, выяснилось что звезда взорвалась где-то в районе М31... Но самое главное, после дешифрования данных первичного сканирования было выявлено, что на мире, который предполагался жилым и колонизированным, все еще что-то есть. Во первых, там есть жизнь! В мире, которой постоянно бомбардируется жесткой радиацией, обдувается космическим ветром и мир всю жизнь на котором должен был выжечь взрыв светила... Но, более того, были обнаружены искусственные сооружения. И это уже наводит на вопросы. Либо это остатки той цивилизации, но встает вопрос, как они пережили это и как они выжили? Кроме того, непонятно как строения остались стоять и не разрушились под губительным действием радиации, тем более в таком периоде... Магистр Кузни не может дать ответ на этот вопрос. Таких материалов просто нет в распоряжении человечества, а если и есть то секреты этих сплавов давно утрачены в веках. Второй вариант, это что неизвестная нам ксено-раса обосновалась на этом мире, и построила там свой форпост, в таком случае этот мир должен быть очищен от присутствия ксеносов.
- Хм... - Натаниэль задумчиво уставился на карту, анализируя новые вводные - Твои слова имеют смысл, капитан Дементиус. В нашем распоряжении есть флот состоящий из ударного крейсера, крейсера класса Дюрандаль и четырех корветов... Думаю что разумным будет выделить именно Дюрандаль, для данной операции.
- Дюрандаль? - удивился Дементиус - Но разве в Империуме еще остались эти корабли? Технология их производства была утеряна после ереси, также как и технология их обслуживания! И у вас есть это судно?
- Нам повезло - признался Натаниэль - Но в данном случае, я думаю это будет оптимальный выбор. Оно обладает достаточно мощным оружием, сверх-сильными щитами и очень прочной суперконструкцией, позволяющей ему выдерживать повреждения что могли свалить и гранд-крейсер. - Дементиус лишь согласно кивнул головой.
- Один вопрос... Это судно оснащено циклоническими топредами? - поинтересовался капитан Призраков Смерти
- Да... Ты думаешь это оправдано? - ответил вопросом на вопрос Натаниэль
- Капитан... Это же Звезды Упырей. Здесь они всегда могут оказаться нужны. - снисходительно произнес Дементиус, после чего изображение вновь слегка поплыло.

- Как видишь, Деомид, регион Звезд Упырей оказался полон на загадки. - задумчиво произнес уже здешний Маркус - Звезда, выгоревшая на несколько миллионов лет раньше положенного. Странная вещь, даже для нашей безумной галактики. Просто, в таких местах встретить новое и неизведанное гораздо выше. И шанс умереть от этого, также выше. Причем шансы и на то и на другое растут в геометрической прогрессии тем выше чем дальше ты забираешься в этот регион. - эпистолярий тяжело вздохнул - Знаешь, брат... Я долго думал после всего того что там произошло, был ли я готов к тому что я увидел, мог ли я приготовиться... И всегда ответом было лишь слово "нет"... Даже появись я в прошлом, я бы не стал отговаривать себя от посещения этого места. Слишком многое я там сумел понять... Что именно сказать не могу, это надо понять самому. Может увидев то что видел я своими глазами, поможет в будущем тебе. Я не могу этого знать... Предсказание никогда не было моей сильной стороной. - последние слова были произнесены без малейшей тени на огорчение. Маркус действительно не расстраивался по этому факту, ибо знал что лишние знания не несут с собой ничего кроме лишних печалей, также как и величина власти пропорциональна ответственности возлагающейся на твои плечи - И горе будет тем кто забудет это - подумал эпистолярий, восстанавливая изображение после промотки.

Теперь Маркус стоял на палубе могучего космического корабля. Деомид не мог узнать данную конструкцию командного мостика, ибо он серьезно отличался от более-менее стандартных мостиков ударных крейсеров или боевых барж космического десанта. Тут была необычная смесь мостика Имперского Флота, с его богатством и людьми, против огромных размеров необходимых для нормальной работы космических десантников. Глаз кодиция также заметил большое количество когитаторных установок и неизвестных ему техно-аркано систем, которые, скорее всего, так или иначе, отвечали за работу судна. В целом, Деомид мог даже почувствовать запах древности, который источал мостик, запах тех древних времен когда могучие титаны ходили среди людей и когда сам Повелитель Человечества сражался плечом к плечу со своим творением - комическим десантом. Этакий осколок прошлого, застрявший в водовороте времени, но выживший. В глаза также бросалось то, что мостик был крайне ухоженным и производил впечатление довольно нового, несмотря на ожидаемый возраст суда.
- Господин. - словно раздалось за спиной слушателей, но обоим десантникам было понятно что это лишь слуховая иллюзия, навеянная воспоминаниями Маркуса - Господин эпистолярий. - голова Маркуса в воспоминании повернулась, опустив взор вниз и теперь десантники могли увидеть серва ордена, одетого в флотскую форму, выполненную в фиолетовых цветах Сынов Тарвица - Судно успешно совершило переход в реальное пространство. Пустотные щиты подняты и работают в оптимальном режиме. По данным расчетов мощности щитов вполне хватит для противостояния жесткому излучению нейтронной звезды. - доложил он.
- Хорошо. Проложить курс к ZX-01. - кодовое название данное планете. Первые две буквы были взяты из названия звездной системы, цифра из порядкового номера планет по порядку нахождения от звезды. - Поддерживать полную боевую готовность, держать орудия готовыми к бою. И приготовьте телепортариум. - после этих равнодушных слов, Маркус развернулся, уходя с мостика. Деомид мог почувствовать что в данный момент, Маркус из воспоминаний был сконцентрирован лишь на предстоящем задании, выстраивая некого рода план действий на экстренный случай. Он продолжал думать об этом, когда зашел в корабельный арсенал и приказал сервам открыть его личный асренал. Предположения о предполагаемых противниках и контр-мерах при данных силах не покидали его когда адамантовые двери под именем "Маркус" открылись, являя взору эпистолярия, а теперь и взору Деомида, наблюдавшего из глаз Маркуса, доспех терминатора. Но и здесь были свои отличия. Эта броня не имела привычных грубых форм, массивных пластин и полусферичесих наплечников, вместо этого броня выглядела куда легче, наплечники были меньшего объема, силовые кабели не были так видны а характерный горб свойственный тактической броне дредноута более не был столь выделяющимся. Юный кодиций вспомнил, что это должен быть доспех - Тартарос паттерн, один из самых совершенных видов терминаторской брони, разделяющей множество технологий с Марк-4 и обеспечивающий большую мобильность чем привычный взору Индоминотус паттерн, при этом не понижая бронезащиты. Причина же использования самой тяжелой брони из имеющихся в распоряжении Сынов Тарвица была проста. Только терминаторский доспех, способен выдержать бомбардировку радиацией на поверхности этого неприветливого мира.

Процедура облачения была достаточно быстрой, благо Маркусу была оказана помощь сервов и сервиторов ордена, которые одевали на прибывших в арсенал, других десантников их броню. Причем одевали в более привычный Индоминотус паттерн. Короткий переход десяти десантников, гремящих сверх-тяжелой броней по металлической обшивке пола, сквозь корабельные коридоры, привел их в рубку телепортаруима, который уже настраивали технодесатники, для оптимальной работы древнего механизма. Маркус решил не рисковать техникой, и не подвергать громовые ястребы воздействию губительной радиации, предпочитая телепортацию. В случае необходимости, Маркуса могли бы забрать обратно, либо он мог бы сам телепортировать отряд на судно. Все что можно было предусмотреть, было предусмотрено, и теперь Маркус лишь ждал завершения работы технодесантников, сжимая в левой руке штурмовой болтер, а в правой руке привычно удерживал свой посох. Он слишком привык к этому оружию, чтобы менять его на что-нибудь другое. Постепенно, работы техников подходила к концу, все литании Императору, Омниссии и причастным были прочтены, ладан испускал приторный запах благовоний, который Маркус не чувствовал из-за шлема, весьма похожего на шлем от Марк-4, на своей голове. Согласно команде, операция по разведке обстановки на планете ZX-01 была начата в 213.26.М42

Громкий удар, сопровождавший выход десантников из имматериума оказался неожиданностью для Маркуса. Впрочем, он быстро понял что все нормально, ибо, по странным причинам было выяснено что планета имела атмосферу, несмотря на ураганный солнечный ветер, который, по логике вещей, как клялись ему технодесантники, должен был сдуть все следы атмосферы за считанные годы. Еще одна странность в копилку фактов об этом мире... Однако то что встало перед изумрудно-зелеными визорами шлема терминаторской брони Маркуса, быстро перекрыло собой все что было сказано в адрес этого мира ранее. Из-за радиации, невозможно было произвести орбитальную съемку, чтобы узнать происходящее на планете, потому телепортировались Сыны Тарвица вслепую. Не лучший выход но иного, опять же, не было, и увиденное заставляло удивиться даже тех кто казалось видел все. Первое что бросалось в глаза, это цифры, высвечивающиеся на визоре шлема, а точнее те цифры что указывали на радиационный фон. А точнее, бросалось в глаза количество цифр. Деомиду уже одно это дало понять что жизни в этом мире не должно быть по определению. Ничто не способно выжить в таких условиях, это то-же самое что пытаться организовать жизнь в плазменном реакторе... Но пыль, поднятая в воздух при телепортации отряда, осаживалась на землю, открывая виды от которых боевые братья обменивались возгласами удивления и призывов к Императору, чтобы повелитель человечества не оставил верных своих сынов в таком месте. И было отчего говорить подобное. Песок. Песок, грязно-сине-серого цвета, чуждого человеку, визоры резко приблизили изображение, показывая что песок состоит из мелких, абсолютно симметричных частиц, по строению напоминающих кристалл. Также, от песка словно исходило слабое свечение, не давая этому миру погрузиться во тьму. Мертвая звезда не могла адекватно осветить этот мир, потому эту задачу взяла на себя сама земля этой планеты. Однако, песок был лишь самой верхушкой айсберга. Данные насчет жизни на это мире оказались верны. Недалеко от позиции Сынов Тарвица виднелись растения, если это можно было так назвать, грязно-желтые стебли, на вид полностью состоящие из кристаллов, тонкие стебли возвышались были высотой с десяток метров, и из них хлестали парогазовые потоки. Под ногами оказалось подобие травы, растущей небольшими проплешинами, но и это было лишь иллюзией, ибо на деле это также была стеклоподобная, кристаллическая конструкция розового цвета. Чуждая, совершенно чуждая человек симметрия. Виднелись кусты бледно-фиолетового цвета, чьи стебли росли под углами в идеальные тридцать градусов, и на которых вырастали стеклянные синие листья. От подобного ощущалось нечто неприятное в желудке. Взгляд в небо не принес облегчения, оно было отвратительно, кроваво-алого цвета и по нему шли лентами черные облака. Синевато-сиреневый горный ряд буйного камня виднелся вдали. В целом, картина была на редкость величественной и, возможно даже, красивой... Но это была абсолютно чуждая человеку красота, неприятная и непонятная. Страшная. И абсолюнтое молчание. Только звуки издаваемые броней десантников, их голоса и шаги раздавались на этом мертвом мире. Впрочем, десантники недолго любовались видами и не прошло минуты, как отряд уже выдвигался по указанным координатам. Тем временем, новые данные выводились на шлем Маркуса. Дикий изотопный коктейль в воздухе, один вдох которого мог мгновенно убить человека и даже десантника, радиационный фон исходящий от всего окружающего пространства... Виды были не лучше, ибо на местную растительную жизнь было попросту неприятно смотреть, и лишь привычные понятные вещи вроде прицельной сетки выводимой на сетчатку глаза, звуки своего дыхания и голоса десантников, облегчали поход. Стеблистый лес, вставший у десантников на пути, они преодолели легко, просто разломав хрупкие кристаллы своими массивными телами, и кристаллические осколки стеблей лишь бессильно царапали толстый керамит. Такая преграда не смогла остановить их. Однако по мере приближения было видно что даже космический десант испытывает некоторое волнение. Координаты где была зафиксирована не растительная, но обычная жизнь. То чего не должно было быть... Что чего не могло быть, учитывая больную экосистему этого мира. Деомид ясно прочитал в мыслях Маркуса что этот мир просто не должен существовать, и что Маркус собирался приложить к этому все усилия. Но вот, лес закончился, выведя отряд на небольшую равнину, пересекаемую рекой. Но не очередная картина пейзажа который мог выдумать только душевнобольной художник, заставила эпистолярия поднять свой болтер, не это заставило боевых братьев рассредоточиться и поднять свое мощное оружие и привести его в боевую готовность... Причиной этого была маленькая гуманоидная фигура, находившаяся у реки. Шлем услужливо приблизил выделенную цель, обводя ее тонкой красной рамкой. Как бы то ни было удивительно, но, по виду это был человек... И судя по ментальным возгласам других десантников, они также этого не ожидали. А точнее, это была девочка, на вид лет шестнадцати, одетая в странный, но понятный человеку, серо-белый комбинезон, который, на фоне местного, буйного пейзажа, смотрелся как клякса. Девочка зачерпнула руку в жидкость, ибо водой это не было возможно назвать даже в отдаленных мечтах, и пропустила ее сквозь пальцы... Не обращая внимания на возвышающиеся фигуры десантников, она провела пальцами своей тоненькой ладошки по сиреневому песку, поднимая облачка взвеси в воздух.
- Все таки... Здесь красиво... - произнес тихий, но печальный голос. Голос на Имперском Готике, пусть и несколько устаревшем. Голос принадлежавший девочке. После этих слова, она резко встала на ноги, выпрямившись и обратив свой взгляд на десантников. Ростом она не выдалась, всего один и шесть метра... И теперь было четко видно, что глаза ее были кроваво-красного цвета, что вкупе с пепельно-серыми волосами наводило на мысли об ее альбинизме, а общий склад ее фигуры наводил на мысли об хроническом недоедании... - Какое к демонам недоедание? - раздалась мысль Маркуса из воспоминаний, и на эту мысль были все основания. Уже то что человек смог выжить в этих условиях, был неправильным, не сходящимся с логикой и фактами. Как мир шизофреника, логичный и понятный но с совершенно не верным посылом в самой сути.
- Вы не из этого мира. - произнесла девочка, посмотрев в глаза, а точнее в визоры шлема каждому из десантников, которые продолжали держать ее на прицеле, что, впрочем, нисколько не смущало ее - Вы не можете быть из этого мира, потому что здесь более нет живых. Кто вы?
- Мы космический десант. - ответил Маркус, аккуратно начав пробираться к ней ментально, желая узнать что таит в себе это существо. Что это, человек, если да то настоящий или железный? Слишком много вопросов, никаких ответов... Приходилось действовать исходя из домыслов а не фактов, что крайне огорчало эпистолярия.
- Мне это ничего не говорит. Ваш спектр крови рубиновый. Спектр крови людей красный. Вы люди, но уже не люди. - последние слова были непонятны, то ли это было утверждение, то ли это был вопрос. - Кто вы? - после этих слов, эпистолярий решил повременить с воздействием на разум, не желая спровоцировать девочку на глупые поступки... Хотя, водить голой рукой по песку который можно перерабатывать в ТВЭЛы и продавать индустриальным мирам, врядли можно было бы назвать умным поступком.
- Мы были людьми. И я ответил на твой вопрос... А теперь ответь мне, кто ты? Человек? Как ты выжила в этих условиях? - осторожно спросил эпистолярий
- Хорошо. Я отвечу на твой вопрос, космический десантник. Но будь осторожен... Многие знания, многие печали - на последних словах, девочка грустно улыбнулась, а в ее глазах сквозила вселенская печаль - Начну с самого начала... Это был мир, колонизованный человечеством множество лет назад, и здесь активно производились исследования по созданию новых видов вооружений. Мы преуспели в этом. - в словах сквозила легкая ирония, но было видно что даже простые эмоции крайне трудно даются этому существу в обличии человека - В отличии от обычного пути совершенствования машин, мы пошли по пути генной инженерии, соединив плоть и металл в мощном технологическом процессе где были задействованы лучшие умы. Так было создано мощное оружие войны - био-титаны. Они превосходили обычные машины в плане скорости передвижения, они могли нести мощную броню и при этом быть небольшого веса. Кроме того, не требовался большой экипаж для управления им... Кроме того, фактически будучи живыми существами, они обладали псионическими силами, потому им не требовались огромные генераторы щитов для защиты, они просто создавали силовые поля при помощи усилия в нематериальном плане. Оружие способное повернуть ход войны... Но, на наш мир опустилась великая ночь незадолго до конца исследования и создания первого прототипа. Мы думали что временно отрезаны от варпа и потому мы просто продолжали жить... Оружие было создано, и испытано, оно быстро доказало свою эффективность... К сожалению, мы слишком поздно поняли что оно слишком эффективно... К тому времени как все мы поняли что надолго отрезаны от звезд, на планете началась гражданская война с применением новых био-титанов... Рушились города, умирали сотни людей за секунды... Весь мир полыхал в жутком огне... Но постепенно все утихло. Людям хватило здравого смысла остановить кровопролитие, ибо оно ни к чему бы не привело, кроме еще больших жертв. - Девочка устало вздохнула - Но, к сожалению, было слишком поздно. Ресурсы этого мира были подорваны, население было велико а возможности прокормить его не было, без ресурсов с других миров мы просто могли погибнуть... По крайней мере так нам говорили. Лучшие умы мира вновь взялись за решение проблемы, на этот раз за решение проблемы перемещения между звездами без варпа, но они понимали что просто физически не смогут решить эту проблему. Не хватало идей и возможностей реализации... Пока кто-то не предложил план. Объединить все умы в один сверх-разум, способный решить эту проблему. Таким образом, решалось бы много проблем, люди бы принимали решение консенсусом а не битвами, появилась бы возможность понять друг друга, и работать вместе над решениями всех проблем.
- Дай догадаюсь. - Маркус несколько грубо прервал речь девочки, однако в его тоне не было и оттенка грубости, все тот же холод и спокойствие - Это не сработало, или сработало но не так?
- Ты проницателен, космический десантник. В теории все было замечательно и просто... Но где есть люди, есть жажда силы, жажда славы и желание возвыситься даже за счет других. По крайней мере Он мне так говорил - девочка сделала явное ударение на слове "он" - Так было и здесь... Сначала выяснилось, что для одного объединения разума не достаточно, необходимо полное единение, в том числе и душ... Для этого нужно было "отрешиться от физической оболочки"
- То есть, умереть? - уточнил эпистолярий
- Да, космический десантник, именно так. Поначалу это старались держать в секрете, а присоединение было добровольным... Но, постепенно правда всплывала на свет и выяснилось что далеко не все прошедшие "слияние" действовали по своей воле, стало известно про эскадроны смерти, силой заволакивающие людей в черные транспортники, после чего ни их ни людей никто не видел... Люди попытались сопротивляться, но против них выставили био-титанов. Правительства всех стран, образовавшихся в результате гражданской войны, были на редкость единогласны в мнениях. Оставшись без возможности выбора, люди просто, как скот шли на убой. Находились оптимисты, считающие что все это к лучшему... Однако, даже они были вынужденны поменять свое мнение когда "он" добыл информацию.
- Он, это кто? - вновь спросил Маркус
- Вольфганг... Имя его уже не имеет значение. Это был крайне молодой парень, подававший надежды в армии, и управляющий экспериментальным прототипом био-титана, самого мощного титана из всех. - пояснила девочка - он обнаружил что это слияние не имеет за собой цели объединить всех на основе равенства и демократии, это все было лишь для того чтобы люди из правительств могли иметь неограниченную власть над людьми. Над всеми людьми, и власть абсолютную и полную. Все ради этой цели... И его слова заставили всколыхнуться людей... Сам он угнал био-титан... Он начал войну против всех... И я помогала ему. - девочка грустно вздохнула - Вместе со мной была Нора... Мы все были пилотами био-титанов... Пытались воевать, что-то делать против тех мерзавцев... Но мы не могли победить в этой войне, где преимущество врага было столь велико... И тогда, Вольфганг выступил с безумным планом. Я не смогу объяснить в чем была его суть, ибо даже мне непонятны многие вещи из него... Но я знаю одно. Использовав весь потенциал своего титана, он уничтожил всех живых существ на этой планет, вобрав в себя всю жизненную энергию их дуг... И освободил ее разом в одной точке. В нашей звезде. Один сверхмощный удар разрушил звезду до основания, вызвав мощный процесс... Сам он сжег свою душу, выполняя это... И он бы не успел, если бы не я и Нора... Мы помогли ему, и душа Норы также была сожжена... Моя же душа сумела спастись, но была заперта в этом сверх-разуме... Даже будучи таким ослабленным, он сумел защитить планету, и использовал весь свой психический потенциал чтобы отклонить от мира взрывную волну... Это стоило им больших жертв, девять десятых коллективного сознания погибло, защищая мир от ударной волны... Но вся суть мести Вольфганга была другой. Мир не мог жить дальше. Экосистема была загублена его ударом, а нейтронная звезда не давала ничего кроме губительной радиации...
- Но погоди... - пытливый разум эпистолярия начал находить несоответствия в ее истории - Если экосистема умерла, и если коллективный разум погиб... То как здесь образовался этот парад уродств? - посох указал на стеблистые деревья, после чего вновь уперся в землю - Я не верю что это естественная эволюция. Радиация убивает, а не заставляет эволюционировать.
- Хм... - девочка склонила голову - А кто сказал что он погиб? - что-то изменилось в ее взгляде и ментальном фоне. Теперь, Маркус ощущал что девочка была как будто марионеткой, которой крайне и крайне умело направлял кукловод с тысячей лиц. Впрочем, он почувствовал что кукла изрядно сопротивляется воздействию, что также удивило его.
- А ты? Как же выжила ты? - спросил он, понимая что похоже скоро ему предстоит беседа с кое-кем неприятным.
- А кто сказал что я выжила? Это тело было создано коллективным разумом. Это их месть... - грустно произнесла девочка. Маркус уже чувствовал, как черная волна чужой злобы растекается по ее ногам - Они решили отомстить мне за то что я помогала ему, и создали мне это тело. Я не могу умереть, они не позволят мне это. Коллективный раузм переделал этот мир по своему разумению... Им хотелось видеть планету живой, они не были в силах ничего сделать. Радиация убивала все, потому они создавали эти больные пейзажи, возомнив себя богом творцом... Вольфганг не позволил им развить технологию чтобы вырваться из этого мира, и теперь это их ответ мне, как последней виновной, оставшейся в живых...- красные капли вытекали из ее глаз. - Слезы? - спросила одинокая мысль в голове Маркуса - И теперь, я вынуждена скитаться по этому мертвому миру, где я более не могу услышать речь человека... Тот кого я любила мертв... Все здесь мертвы... И я абсолютно одна. - горькая волна печали ощущалась в ее груди, красные слезы неконтролируемо текли из ее глаз, а саму ее трясло в рыданиях. Маркус чувствовал ее боль, причем чувствовал в прямом смысле... Он не мог представить себе такое, судьба человека обреченного на вечную жизнь в мире который был олицетворением ночного кошмара шизофреника. Не мог представить до этого дня... Теперь же он чувствовал всю боль и одиночество, которое эта девочка копила на протяжении десяти тысяч лет. Он был первым с кем она могла поговорить, кому могла наконец высказаться после тысячелетий одиночества... Ведь она же все помнит и знает и наверняка садистский коллективный разум не давал ей впасть в милосердное безумие, желая следить за ее мучениями. Осознание этого было противно Маркусу, словно запах орочей грибковой крови. Это было противоестественно, это было нечеловечно и это было просто мерзко. Эгоизм правящей клики и их действия привели мир к такому... Ведь не будь этого, врядли Вольфганг пошел бы на такие меры... Ведь по словам девочки, пилот восстал именно из-за факта несправедливости... К тому-же, слияния человеческих душ... Маркус понимал что это было еще более противоестественно чем слияние разумов. Ведь разум может отгородить факты, может уйти а вот будучи объединенным душой, ты не уйдешь. Вся твоя жизнь, все твои тайны и секреты все твои личные пристрастия будут видны всем и выставлены на обозрение. Тебя могут рассматривать, оценивать и обсуждать а ты ничего не сможешь с этим сделать. Все твои сущности сольются воедино, ты сам, твои маски и то каким тебя видят... И пусть Маркус, к счастью, не имел этого опыта он знал одно. - Это принесет только боль - тихо произнес он. К удивлению Деомида, это произнес не только Маркус в воспоминаниях, но и проекция настоящего Маркуса, смотрящего на картину своего прошлого.
- Нет. - произнес эпистолярий девушке, отчего она, всхилпнув, подняла туманный взор красных глаз на десантника, который тяжелыми шагами подошел к ней - Сегодня все закончиться. - твердо сказал он, присев перед хрупкой фигуркой на колено и, пристегнув на маг-лок болтер, положил тяжелую латную перчатку на костлявое плечо девочки - Твоя жизнь имеет смысл? - спросил он
- Нет... Уже давно как нет...
- Ты хочешь жить?
- Нет.
- Тогда я могу даровать тебе смерть... А вместе с тобой, я уничтожу и этот живой кошмар, по недоразумению считающийся миром. То что здесь произошло это преступление, как против человечества, так против заветов моего повелителя. Все здесь будет разрушено до основания, вместе с коллективным разумом. - тон Маркуса был тем-же, но теперь в голосе чувствовалась огромная внутренняя сила. Он собирался выполнить то что сказал, и это было видно по выговору и по ощущению решимости в его душе.
- Спа... - неожиданно глаз девушки приобрели куда более глубокий оттенок красного, то что запомнился Деомиду на картине. Чужая злоба заполнила ее фигурку, захлестывая доверху, и в ушах послышались слова "Прямое вмешательство необходимо" и ответ "Беру прямое управление"... Голоса злобные, в них не чувствовалось ничего человеческого... И даже воспоминания словно когтями в ржавом железе, скребли по ментальным барьерам десантников - Ты не посмеешь - слабый голос девочки сменил многоголосый рокот и в следующую секунду девочка запрыгнула на ноги, нанося на удивление мощный удар в нагрудную пластину Маркуса. От силы удара, десантник пролетел добрые двадцать метров, остановившись только переломав семь метров трубчатых деревьев.
- Разумеется - отстранено подумал эпистолярий в полете - чтобы выжить, это тело должно отличаться огромной физической силой и выносливостью. - однако, как только полет был завершен, Маркус сразу-же передал по вокс-линку - Братья, огонь на поражение! Убить ее! - рокот штурмовых болтеров был ему ответом... Впервые за долгие тысячалетия, на мертвом мире вновь разгорелось пламя войны. Боевые братья в пупрупрно-золотой броне начали ураганный обстрел по хрупкой фигуре, но, к удивлению, девочка сумела уклониться от первого залпа, после чего, уходя от огня, он рывком бросилась к одному из десантников. С неприличной легкость и с грацией эльдара она ушла и от очереди выпущенной в упор и от удара силового кулака... Хрупкие пальчики ухватили руку терминатора за локтевое сочленение и резко рванули. С противным хрустом, и треском разрываемой плоти рука десантника оторвалась, выйдя из локтя и разорвав как могучие мышцы так и прочные сочленения брони. Второй удар по шлему смял броню, пальцы пробили глазные линзы и жизненные показатели боевого брата в шлемах десантников и в шлеме Маркуса мигнула красным и пометилась черепом с костями. Брат Лоренцо был мертв. Ухватив огромное оружие, она, держаясь за массивной фигурой десантника, опустошила боезапас огромного штурмового болтера, который она с легкостью удерживала в одной руке. Шквал снарядов настиг брата Гагиэля, два снаряда пробили ему ослабленную зону в шлеме, и его показатели также мигнули красным. Десантники рассредоточились, продолжая вести плотный огонь но девочка проявляла чудеса скорости и увертливости и вот, брат Зеруэль пал, его руки были оторваны от тела... Но неожиданно девочка остановилась и взмыла в воздух на десять метров, после чего, с огромной скоростью ее впечатало в землю. Маркус вернулся на поле боя... Но, Деомид ощутил нечто необычное. Никакого праведного гнева, никакой жажды мести... Лишь холод и спокойная решимость остановить это существо. Девочка же неторопливо поднялась на ноги.
- Братья. Забирайте тела и отступайте... Вы не справитесь здесь. Установите маяк и уходите на корабль... Через полчаса начинайте экстерминатус, вне зависимости от моего прибытия. - спокойно, словно обсуждая за чашкой чая обстановку на сельскохозяйственных рынках, произнес Маркус.
- Но брат библиарий! - вмешался один из терминаторов, брат сержант Табрис
- Уходите. Это приказ. Только я способен справится с этим существом. - в голосе Маркуса отчетливо был слышен металл и командные нотки, свойственные более капитану Натаниэлю и Табрису не оставалось ничего кроме как подчиниться. На поле остались лишь Маркус да девочка, чье тело подобно марионетке было подчинено коллективному разуму. Болтер был убран на маг-лок, в руках же эпистолярий удерживал посох.
- Итак... Ты решил прикрыть отступление своих друзей? Не терпится умереть? - спросил ехидный, многоголосый голос
- Я не страшусь зла. - ответил Маркус, поднимая посох в защитную позицию - Я не страшусь смерти... - даже сквозь поток времени, Деомид мог ощутить как концентрируется психическая сила Маркуса, как его разум все более и более отрешается от всего сосредотачиваясь лишь на одной цели. Никаких посторонних мыслей. Нет сожаления о смерти братьев. Нету жажды мести. Нету гнева на создание. Нету жалости к девочке. Абсолютный ноль эмоций, лишь холод, пустота да железный контроль, на этот раз почти что возведенные в абсолют. - Потому что Император защитит меня. - Неожиданно вокруг девочки начала выстраиваться некая схема. Судя по всему, как понял Деомид, это было даже не наложение оптики, но лишь видимое разуму Маркуса явление. Множество белых пунктирных линий шло от рук, ног и тела девочки, некоторые линии были темнее некоторые светлее и все они складывались в причудливый узор, смысл которого был неясен.
- Тогда умри. - объявила девочка, резко сорвавшись с места, но теперь ее удар не достиг цели. Ровно на месте удара ее кулака встал наконечник посоха Маркуса, попытка воспользоваться ростом и пройти под руку также не увенчалась успехом, Маркус просто сделал шаг назад, нанося удар посохом с разворота, совмещая удар древком с мощным психокинетическим залпом, вырвавшемся из навершия посоха. Девочку отбросило на десять метров и теперь уже она ломала своим телом кристаллические деревья. Но это нисколько не смутило коллективный разум и она вновь бросилась в атаку, но опять безуспешно. Маркус вращал посохом как безумный, но при этом каждый удар девочки встречал собой контрудар посохом или психический удар. Движения Маркуса были столь быстры что даже в воспоминании они начали размываться, но раз за разом обманчиво слабые руки девочки были остановлены ответными ударами либо отведены древком посоха. Деомид начал понимать, что в этом узоре была определенная схема. Он менялся при движениях девочки, также как и менялся цвет линий, такие-же узоры исходили от рук и посоха эпистолярия, а он совмещал линии встречи посоха с темными линиями узора девочки. Раз за разом, он отражал удары, при этом нанося свои, и постепенно это начало приносить результат, появились первые ранения, и оранжевая кровь вытекала из разрезов на алебастровой коже... Но и коллективный разум не собирался сдаваться, видя что он не справляется в обычном бою, он использовал девочку как проводник и ударил по Маркусу сгустком психической силы огромной мощи. Эпистолярий лишь фыркнул, выставляя посох перед собой и, сконцентрировав свою силу, направил мощную противофазную волну рассеяв удар, но это было лишь отвлекающим маневром, одна из линий идущая от девочки резко покраснела и Маркус уже просто не успел среагировать, ее нога врезалась в округлый нагрудник эпистолярия, и тот отлетел назад, влетая в реку. К счастью, радиоактивный водоем не был глубоким, и Маркус быстро встал на ноги. Данные на шлеме зашкаливали от уровня радиации, но эпистолярий просто не обращал на это внимания... Девочка подошла к краю водоема, и Деомид понял что что-то не так. Линии стали расплывчаты и гораздо короче, словно им что-то мешало... А потом в тени чувств и эмоций воспоминания Маркуса он почувствовал легкое, несвойственное библиарию тепло... - Я космический десантник... - прозвучала в голове Деомида мысль Маркуса из прошлого - Жидкий азот течет в моих венах... И Смерть мое ремесло. - на этом сердцебиение библиария резко пошло на спад, вернувшись на обычный показатель, а линии вновь приобрели свою прежнюю четкость. Девочка не став терять времени, прыгнула на Маркуса, желая уничтожить ненавистного и крайне живучего врага, но эпистолярий уже все просчитал заранее. Ему надоели эти шутки и затрещины, он испытал врага и имел представление на что он способен. Он наблюдал за ним мысленно, во время боя и знает про него достаточно, чтобы сделать нужный удар. Сияние посоха на мгновение стало столь ярким что зрителям поневоле пришлось зажмуриться, после чего хрупкая фигурка натолкнулась на мощный гидродинамический удар, направленный на шестьдесят градусов вверх. От силы удара ее отбросило ввысь, что и было нужно эпистолярию, посох еще раз вспыхнул золотом, руки Маркуса в, поцарапанной здешним абразивным песком, фиолетовой броне два раза провернули посох набирая кинетическую энергию, после чего с резким хлопком он сместился сквозь время и пространство, оказываясь рядом с фигуркой девушки. Не завершенный изначально удар, бьющего молниями статических разрядов посоха, на полном ходу столкнулся с девочкой, заставляя ее взлететь еще выше. Еще один хлопок и Маркус вновь смещается сквозь время и пространство, теперь он вновь в воздухе, но теперь не рядом а над девочкой... А удар на противоходе опускается на ее грудную клетку, с отчетливо слышным хрустом. Спустя две секунду, набравшие изрядное ускорение Маркус и марионетка коллективного разума приземлились, подняв облака сиреневой взвеси. Слабый психокинетический удар девочки был рассеян Маркусом, но это позволило ей отойти назад, чтобы восстановить силы. Маркус не собирался давать ей этого шанса, и сам атаковал первым... Но, в считанных миллиметрах от цели посох был остановлен, на его пути встало оранжевое гексагональное поле, мешающее пройти ему и добраться до цели, находящей в районе солнечного сплетения девочки.
- Я не позволю разрушить тебе все что мы создали! - яростным многоголосым тоном произнесла девушка
- А мне не нужно ваше позволение. - холодно ответил Маркус, силой воли искажая реальное пространство, выстраивая его в подобие куммулятивной воронки - Безумию пришел конец - как только последнее слово слетело с губ эпистолярия, воронка резко распрямилась в единую, тонкую струю, пробивая и, тем самым, дезинтегрируя поле, позволяя посоху, сияющему от замкнутой в его контуре псионической энергии, пройти как сквозь поле так и сквозь солнечное сплетение девочки... Но даже не это было целью Маркуса. Он целил не в физическую оболочку, но в поводок, который держал коллективный разум. Он послал по этому поводку несколько тысяч вольт, обрубив эту нить... И сейчас разум корчиться в муках, понимая что недооценил врага... А Маркусу оставалось завершить начатое, как бы тяжело ему не приходилось.
- Скажи мне... Как тебя зовут? - в голосе девочки вновь слышался ее и именно ее голос. Не рокот коллективного разума, но лишь усталый и хриплый голос человека, который жил слишком долго.
- Маркус. Маркус Дэвиан.
- Интересное имя... Скажи мне Маркус... - девочка закашлялась, после чего сплюнула оранжевую кровь - Скажи, ты можешь исполнить мое последнее желание?
- Назови его и я дам ответ. - произнес эпистолярий, удерживая ее обманчиво хрупкую фигуру на посохе... Впрочем, девочка не показывала дискомфорта.
- Я... Я хочу хотя бы раз увидеть перед смертью человеческое лицо... Ты можешь... Показать свое? - спросила она - Я не обижусь если нет... Я не имею права...
- Нет. - Маркус вздохнул - Я покажу. - он выставил мощное силовое поле перед своим шлемом, после чего расширил его, заставив оставить воздух снаружи, также как и заблокировав радиоактивное излучение. Затем, двумя пальцами левой руки зажав замки, он снял шлем, и воздух с шипением заполнил вакуум. Теперь Маркус смотрел на этот мир не через глаза шлема, но через свои
- Я... Могу прикоснуться к тебе? - спросила девочка, на что Маркус лишь кивнул. Холодные пальцы, по какой-то причине не фонящие радиацией, мягко прошлись подушечками по щекам эпистолярия, после чего коснулись его бледных губ. Деомид также почувствовал на себе эти касания. - Спасибо... Теперь... Заверши начатое. Прошу.
- Хорошо. - Маркус вновь водрузил шлем на свою голову и загерметизировал броню - Пора. - Кордэм мог ощутить, насколько мощный психический удар собрал Маркус и надо было отдать эпистолярию должное, он действительно обладал внушительным потенциалом. Один мощный псионический удар и ее тело, созданное искусственно при помощи псионики и генетики начало распадаться с возрастающей скоростью.
- Элеонора... Мое имя Элеонора... Наконец я его вспомнила - это были последние слова девочки, ибо спустя секунду ее больше не было. Маркус же встал на правое колено, тяжело вздохнув.
- Да примет твою душу Император, Элеонора. - тихо произнес он, прикоснувшись к абразивному сиреневому песку. Спустя минуту, Маркус приступил к отступлению с этой планеты, открывая врата вечности. Здесь больше было некого спасать. И лишь двадцать минут позже, стоя на капитанском мостике и наблюдая как на безумный мир, одна за одной, отправляются длинные черные торпеды, покрытые символами смерти, как больной планетоид покрывается всполохами пламени в разных местах, пока тектонические плиты не дают трещину и вся планета не покрывается сетью трещин, через которую проступает раскаленная лава, Маркус мог почувствовать что его задача была выполнена.

- Итак, эта вся история... - подвел итог эпистолярий - система, по моему распоряжению, была объявлена экскоммуникатус... Я многое смог понять из этого... Задания... И я не буду говорить что именно, ведь тебе предстоит самому понять и осознать то что смог понять я... Или найти некую другую истину. Кто знает...

Мысленный образ Маркуса слабо отличался от своего естественного вида. Тот же фиолетовый Марк-4, округлые пластины которого уже начали покрываться изморозью, те же серебряные волосы, свободно развевающиеся по его нагруднику и керамитовой горжете, тот же черный посох с навершием в виде двуглавого орла, чье древко уже успело покрыться причудливыми узорами инея... Впрочем, были и изменения, теперь за его плечами стелился тяжелый плащ, слегка отдающий серебром. Опытный взгляд Деомида узнал что это была крайне редкая ныне вещь, адамантовая мантия. И судя по тому с какой отчетливостью она была сформирована, с какой четкостью идут ее движения, с какой достоверностью она соответствует настоящей, было понятно что это не простой мысленный образ. Это была та вещь, которую он привык носить, и которая уже давно ощущается частью его, как и печать чистоты или наплечник брони.
- Я вижу добрался без приключений. Хорошо. - констатировал факт Маркус, при этом из его рта вырвалось облачко конденсирующегося пара. Похоже что эпистолярий и кодиций, а точнее их мысленные проекции, были единственными теплыми существами здесь. Мысленная проекция в присутствии Маркуса приобрела четкость, и теперь Деомид мог подробнее рассмотреть местные пейзажи. Замок остался фактически тем-же, также как и ров... А вот окружающая местность сильно изменилась. Теперь небо из серого стало черным, приобретая цвет ночи, однако над головами десантников, вдалеке, ярко светил, едва заметный сине-белый круг. Он более походил не на светило а на очень маленький и отдаленный спутник планеты, отражающей свет, но, тем не менее, других источников света не было. Небо было необычайно чистым, не было облаков или тумана, звезды, усеивавшие небо были великолепно видны усиленным глазам десантников. Впрочем, несмотря на ничтожный, даже по субъективным оценкам, размер светила, его света хватало чтобы Деомид мог все хорошо обозревать, почти как во время обычного дня в обычном Имперском мире. Хотя, это могло быть просто эффектом проекции Маркуса.
- Ты готов? - задал риторический вопрос Маркус. Теперь перед десантниками стояла проблема попадания в замок, ибо при даже самом подробном осмотре даже намека на ворота в моно-кристаллических стенах замка не наблюдалось. Кроме того, была проблема даже в том, как перебраться через ров, ибо моста также не наблюдалось как и ворот. Впрочем, это не то чтобы озадачило эпистолярия, который спокойно развернулся, спокойно опуская ногу в ров с жидким гидрогеном. Веществом, которое, как знал Деомид, при контакте способно заморозить фактически что угодно, и тело упавшее в этот ров, будет превращено в кусок льда быстрее чем он успеет сказать "Император Защити". И даже силовая броня здесь не поможет. Как бы то ни было, этот факт также не смущал Маркуса, который наступил на жидкость одной ногой, после чего спокойно, как и при обычной ходьбе, опустил на ногу вес. Удивительно, но нога эпистолярия не превратилась в кусок льда и даже не погрузилась в жидкость, но осталась стоять словно гидроген был твердым веществом. Шаг вперед и вторая нога также стояла на поверхности рва, словно на твердой земле.
- Иди за мной, и старайся не отступать. Корпускулярный мост будет распадаться по мере нашего прохождения по нему, потому если не хочешь искупаться... То лучше не отставай. - оглянувшись произнес Маркус, после чего продолжил идти вперед, убедившись что кодиций следует за ним. Пока двое десантников миновали ров по невидимому мосту, Маркус решил скрасить молчание - Заметил какое здесь небо? Чистое... Прозрачное... Такое небо было на моем родном мире, в последний день моего пребывания обычным человеком... - задумчиво произнес Маркус. Теперь его слова, видимо из-за нахождения в его разуме, звучали и в голове Деомида, оставляя за собой уже привычный ему след холода - В этот день я пробудился... Как псайкер. И был сочтен достойным пройти испытания... Знаешь, Деомид, я много прожил и через многое прошел, но то небо я буду помнить всегда... - вздохнув добавил эпистолярий - А вот звезда не оттуда. Нет. Она из совершенно другого места, одна из звезд окраины галактики... Из региона Звезд Упырей, сегментум Ультима. Да, эту звезду я буду помнить до конца своих дней... - более мрачным голосом добавил Маркус, и, в такт словам и тону эпистолярия, слова раздававшиеся в голове Деомида приобрели ощущение метели, которая, впрочем, быстро стихла, также как и его речь.
Наконец, Маркус остановился перед фиолетовой кристаллической стеной, внимательно уставившись на нее. Эпистолярия похоже что нисколько не волновал тот факт, что он сейчас стоит на жидкости чья температура опасно близка к абсолютному нолю, и что, по его словам, невидимый мост на котором стоят десантники должен вскоре распасться. Не спеша, эпистолярий протянул руку к стене, и приложил ладонь в латной перчатке к холодной аметистовой стене. Когда Деомид смотрел на стену вплотную, то он мог увидеть что стены идеально гладкие, словно отшлифованы и отполированы множество раз, однако, при этом, наблюдалось и некоторое огранение участков стен. Камень, в целом пропускал свет, и отражал часть его, отчего замок казался слегка светящимся изнутри, призрачным, потусторонним светом. Однако, также кристалл не был и прозрачен, и доходя до определенной глубины, он более не пропускал излучение видимого спектра, окончательно рассеивая и преломляя лучи света, не позволяя видеть дальше человеческому глазу, пусть даже и усиленному древней генетической инженерией. Не обращая внимания ни на что, Маркус прикоснулся пальцами, закованными в латную перчатку, к стене, из-за чего изморозь перешла с пальцев рук на кристалл, формируя причудливый узор, красивый но жутковатый из-за понимания разумом того что это не естественная природная картина. Узор продолжал вырисовываться, становясь все более четким, и приобретая все более ясные очертания, пока, не обретя четкость на мгновение, он не исчез со стены. Задумчиво хмыкнв, эпистолярий убрал пальцы со стены и продолжал смотреть на стену, где пару секунд назад еще был иней. Впрочем, еще через несколько мгновений, Маркус вновь приложил пальцы к камню, но теперь результат был совершенно иным. Раздался необычный хруст, и камень стены, на площади примерно равной размерам Маркуса, кристаллическая решетка, из-за ментальной команды эпистолярия, неожиданно начала изменение становясь более прозрачной и чистой, из-за чего образовалось пространство, подобное двери, но в котором была не пустота но нечто напоминающее стекло с фиолетовым тоном. Впрочем, как бы не всматривался Деомид, он все равно не мог увидеть конец у этого коридора, ибо проход из прозрачного стекла словно бы уходил вникуда. Вся остальная стена, за пределами выделенной прямоугольной площади, была неизменно
- Постарайся не о чем не думать. Они не любят шум... - эпистолярий, опустив про что именно он говорил, шагнул вперед, в стену, просочившись сквозь нее словно она была из воздуха а не представляла собой прочнейший кристалл - И не отставай, иначе проход схлопнется. - в голове кодиция вновь раздался мысленный голос Маркуса. Маркус продолжал вышагивать вперед не оглядываясь и уверенно наблюдая перед собой. Его посох мерно стучал о кристалл пола, сопутствуя звуки его тяжелых шагов, но эха тоже не было в этом удивительном коридоре, который казался мрачным техническим тоннелем в городе улье, а не проходом сквозь барьер разума эпистолярия. Впрочем, Деомид знал что на данный момент, вполне может быть что они проходят сквозь ничто, а его разум просто проецирует самый удобный образ для него, чтобы ему было проще ориентироваться. Или так делает сам Маркус. Сколько они шагали по этому коридору, также не было известно Деомиду, несколько минут или час, время как и пространство было весьма относительным в этом необычном месте. Сама природа данной местности могла сломать неподготовленного человека, и это учитывая то что Маркус несколько приоткрыл свои барьеры, что говорило о том что эпистолярий крайне серьезно подходит к делу защиты своего разума.
Поход внутри коридора был завершен также неожиданно как и вход, когда стены в один момент просто исчезли, ослепив десантников ярким светом и поместив их в просторное помещение. Это также был коридор, но уже куда более просторный, его стены были выполнены из того же кристала что и основная стена, но сами они были увешаны десятками огромный картин. Ноги десантников утопали в мягком ковре, от которого раздалось негромкое шипение, похожее на смесь шипения огненной саламандры и приглушенного рыка карнодона, но, когда по нему на несколько секунд пробежался ледяной узор, исходящий из голеней брони Маркуса, ковер перестал подвать признаки жизни. Свет был достаточно ярок, чтобы нигде не было теней, но источника его видно не было, ни светильников ни панелей освещения, словно все помещение излучало мягкий свет, или свет исходил отовсюду. Сами картины перемежались разного рода статуями, преимущественно изображавших космических десантников в броне. Многие лица были укрыты под шлемами и у многих вместо аквиллы на грудной пластине был выгравирован череп. Присмотревшись, можно было увидеть что статуи были изображены очень подробно, с выбоинами и вмятинами в броне, с боевыми ранениями и царапинами на краске... И у тех у кого был череп на грудной пластине, повреждения брони редко сочетались с жизнью. У одного была пробита левая глазница шлема. У другого виднелась пробитая цепным клинком грудная пластина. У третьего отсутствовала левая рука, и мастерски сделанный из мрамора осколок кости торчал из его плеча... Это наводило на мысль, что помеченные знаком черепа более не были в царстве живых и теперь стояли по правую руку от Императора.
- Хм. Зал памяти. Видимо я слишком давно не заходил с гостевого входа. - задумчиво произнес Маркус, осмотрев местность - Распределитель случайностей явно нуждается в корректировке. Вектор смещения великоват. И да, я повел тебя по гостевому, не потому что у меня нет своих входов, но сам понимаешь, безопасность превыше всего. Не то чтобы я тебе не доверяю, нет, но у меня исключений нет ни для кого. - спокойно добавил он. Весьма ярким ощущением в замке, также была температура, которая была даже ниже той что была снаружи, однако здесь не было ни инея ни ледяных кристаллов, только пробирающий до костей мороз. - Не холодно? - словно читая мысли поинтересовался Маркус - Если да, то прошу простить... Естественные последствия. - многозначительно усмехнулся он, вновь начиная путь вперед - За мной... Нам нужно дойти до центрального зала... Хотя... Здесь время течет по другому, потому, может тебя заинтересует пара историй от такого старика как я? - иронично усмехнулся эпистолярий - В этом крыле есть несколько занимательных историй, которые тебе было бы познавательно услышать... - добавил Маркус, замедляя ход у одной из картин. На ней было изображено как две огромных фигуры в терминаторских доспехов пожимали друг другу запястья в воинском приветствии. Одна фигура была в фиолетовом, украшенном золотом и изумрудами доспехе, с длинной мантией и чьи бронепластины были увешаны печатями чистоты. Расцветка и символика выдавала в себе Сынов Тарвица. Сами бронепластины тактической брони дредноута имели следы неоднократных попаданий, повреждений и ремонта, хотя было видно что отметины были мастерски заделаны. На поясе покоилась тяжелая силовая булава, удар от которой наверняка, по воздействию, мог быть не менее эффективен чем удар от громового молота. В левой руке был зажат тяжелый шутрмовой щит. Шлем был снят, и покоился на поясе терминатора, открывая могучую голову, укрытую сетью шрамов и следов былых ранений, также как и четыре золотых штифта во лбу. Волосы десантника были короткими, цвета перца с солью, а взгляд его синих глаз даже через картину казался крайне цепким и тяжелым, похожим на прицельные сетки оптического прицела. Второй терминатор был облачен в менее украшенный доспех, его пластины также были укрыты следами многочисленных попаданий и царапин, кое-где содравшими краску и позолоту. По расцветке это был кровавый ангел. В ножнах его покоился обычный на вид силовой клинок, и с пояса свисал штурмовой болтер. Несколько свитков и печатей чистоты свисало с его бочкообразного нагрудника и полусферических наплечников, также как и множество рубиновых капелек, из-за цвета своего похожих на капли крови. Лицо кровавого ангела было более чистым чем у сына тарвица, но тоже несло несколько шрамов и его лоб украшало два серебрянных штифта. Было видно, что по званию, этот терминатор уступает сыну тарвица. Подпись к картине гласила "Дружественная встреча капитана первой роты Сынов Тарвица - Капитана Рамиэля и сержанта первой роты Кровавых Ангелов - Сержанта Бардиэля, для организации совместной операции по зачистке космического скитальца". Само действие картины проходило, судя по "пейзажу", на каком-то космическом корабле, возможно ударном крейсере, хотя угадать это было сложно, хотя, скорее всего, эта встреча произошла в ангаре. Как только глаза десантников остановились на картине, изображение пришло в движение словно они смотрели голо-фильм и была снята пауза, Рамиэль пожал запястье Бардиэлю, после чего они начали о чем-то оживленно говорить. На заднем фоне было видно прибытие новых и новых громовых ястребов, несущих на себе цвета Сынов Тарвица, и из них постепено выгружались новые и новые терминаторы.
- Хм. Давно же это было... Я тогда только-только попал в третью роту... Скажу тебе, Деомид, что Капитан Рамиэль был один из тех немногих кто мог одолеть меня в схватке на ближней дистанции. Причем, управляет он своей булавой в таком стиле, что найти контрмеры крайне и крайне затруднительно... А я не профан в контактом бою. - поучительно заметил Маркус, продолжая движение - Видишь ли, он всегда умеет пользоваться своим преимуществом... И он очень долго объяснял мне, как это делать... В общем, это единственный над кем я не одержал ни одной победы. - добавил эпистолярий, останавливаясь у другой картины. В отличии от других картин, мимо которых прошли Деомид и Маркус, это была иной. Ее рамка была серебряной а не золотой, и украшений было куда меньше. Подписи также не было. Картина была словно пикт-снимком из визоров шлема десантника, причем, скорее всего именно Маркуса. Это было понятно по тому, что на нем был виден уже знакомый Деомиду черный посох с золотыми рунами, но вот остальное... На посохе была нанизана хрупкая, юная девушка, на вид не более чем шестнадцать стандартных лет. Она была одета в необычный обтягивающий комбинезон, подчеркивающим ее болезненную худобу. Размером она значительно уступала десантнику, ее кожа была крайне бледной в сумрачном сиянии местного светила, из краев рваной раны вытекала кровь нечеловеческого, оранжевого цвета, но очертания девушки были человеческими, в этом сомнений быть не могло. Худощавая фигура, низкий рост, уложенные странным образом пепельно-серые волосы, кроваво красные глаза на худом, едва ли не до измождения, лице. Тонкими, хрупкими ручками она обхватилась за черное древко посоха, а глаза казалось смотрели точно в визоры смотрящего но во взгляде не было боли, не было страха или других эмоций, было лишь холодное, отстраненное равнодушие. К тому-же, казалось, ее глаза словно сияли изнутри, нечистой, недоброй силой, гневным могуществом выплескивающимся за край. На заднем фоне, был виден розово-серый песок, от которого шло едва заметное свечение, но взгляд был словно расфокусирован, потому невозможно было усмотреть что-либо подробное. Впрочем, было заметно что-то, крайне напоминающее руку, а именно руку космического десантника, в терминаторском доспехе... Оторванную руку, закованную в латы, лежащую на странном песке, крася его чуждый цвет в рубиновый цвет крови Астартес. Судя по огромным рукам, удерживающим посох, несмотря на расфокусировку взгляда, было также ясно что Маркус был облачен в доспех терминатора.
- Хм... - Маркус внимательно посмотрел на эту картину, со странной смесью печали и спокойствия - Да... Именно оттуда я взял звезду. - хмуро произнес он, после чего обратил свой взгляд к Деомиду - Хочешь услышать и увидеть полную историю? Можешь узнать что-нибудь познавательное... Вряд-ли такое ты сможешь увидеть хоть когда-то. Такое можно увидеть только раз. - Фиолетовые глаза вопросительно посмотрели в серые глаза Деомида - Не думаю что это займет много реального времени...

Вольфрам едва удержался чтобы из его легких не вырвался усталый вздох. Сил на удивление уже никаких не было. Второй раз за неделю ворошиться его прошлое, то что он так силился забыть и о чем усиленно старался не вспоминать. Да даже это задание было, отчасти, взято по причине того что ему нужен был другой способ уйти от воспоминаний, кроме как вино и гулянки. Вновь вернулось это чувство пустоты, эта глухая боль в груди и ощущение что сердце сжимают тисками. Вольфрам слишком хорошо запомнил события памятной ночи, когда в один момент исчезло все ради чего он жил и на душе младшего наследника бывшего дворянского дома до сих пор остается рваная рана и до сих пор при малейшем неосторожном движении из этой раны течет рубиново красная кровь. Люди говорят что время лечит, но Вольфрам хорошо знает что это все ложь. Ложь для тех кто привык бежать от правды, а при всех своих недостатках Вольфрам никогда не был таким человеком, он предпочитал худшую правду любой форме лжи, пусть это зачастую и делало все только хуже. Время не лечит раны, оно не облегчает боль утраты, оно лишь может стереть болезненные воспоминания, и то не все. Можно попытаться смириться с памятью и жить дальше, но это тоже не было выходом для Вольфрама по определенным причинам... Потому он нашел компромисс, он живет дальше жизнью наемного воина высокого класса и пока он занят чем-то, это не позволяет ему возвращаться к воспоминаниям. Он не бежит от них, но и не встречает их лицом к лицу, ибо уже просто не может.
И, как вчера перед ним, в его сновидении виделся призрак его прошлого, то теперь призрак изменил свой вид и стал вполне материален, стоит перед ним и требует прекратить называться именем мертвого дома. Под шлемом, бледные губы Вольфрама исказились в кривом оскале, который даже в страшном сне никто не мог бы принять за улыбку - Ну хотя бы глаз на месте, это не может не радовать - подумал Вольфрам - И колено мне никто не прострелил. - В целом, ситуация складывалась довольно странная. Волланд требовал чтобы Вольфрам не прикрывался именем чужого дома, но парадокс был в том что Вольфрам с рождения был фон Кёнигом и не врал в этом... Разумеется, Волланд не знал этого, сейчас на Вольфраме был тяжелый комплект брони и глухой шлем закрывающий его лицо. Но, разве он не знал легенду про родовую броню фон Кёнигов? Давным давно утерянный доспех, который ему помогла найти та, чей облик взял тот мерзкий призрак. Та, кто умерла у него на руках. И сейчас, из-за всего того что он вспомнил, у Вольфрама настроение было довольно паршивым и с него свеяло остатки его привычной дипломатичности. Остались только гнев и пустота.
- Правда? И где же вы были, Волланд фон Кёниг, когда семейное поместье фон Кёнигов полыхало огнем? - левая рука латника скользнула к подбородку, отщелкивая ремень удерживающий шлем. Резким рывком шлем снимается с головы, открывая свежему воздуху бледное лицо Вольфрама. Его волосы слиплись от пота, на лице злобный оскал, но фиолетовые глаза все такие-же холодные и ясные, какими и были на начало боя - Где вы были, когда я, младший наследник дома фон Кёнигов, возвращаясь в родной дом обнаружил что он полыхает? Когда я бродил по полыхающему поместью и видел лишь трупов? - холодно спросил Вольфрам, чувствуя как злоба растет внутри него - Где вы были, когда я склонился над Виолеттой фон Кёниг, единственной кто еще был жив после этой бойни? Когда она шептала мне прощальные слова? Я вас не видел там... И, если ты считаешь что я "прикрываюсь" именем чужого дома, то откуда у меня ее кольцо? Единственное что осталось мне на память? - прорычал Вольфрам, доставая из под латной кирасы связку с двумя кольцами. Зажав в руке, на всякий случай, александритовое кольцо, он достал семейное кольцо, оставшееся ему на память - Откуда? И... Почему я должен считать, что это вы не прикрываетесь именем чужого дома? Снимите свой шлем, Волланд. - Гнев постепенно начал отпускать Вольфрама.

Вольфрам, от удивления едва на шагнул назад, но, впрочем, сумел сдержать себя. Рыцарь слегка расслабился, уперев меч острием в камень стены, на которой сейчас находился... Если этот дворянин попробует учинить какие-нибудь шуточки, барон был готов к этому, но, при этом, само поведение данного человека говорило о том что здесь спрятано что-то еще и что рыцарь не будет нападать. Тем более что логика поддакивала, указывая на то что меч его сейчас лежит у латных сапог Вольфрама. Но. Оставались моменты, которые Вольфрам даже по традиции обязан был знать...
- Чтобы присяга твоя принята была мной, имя мне нужно знать твое. - раздался глухой, из-за тяжелого шлема, голос Вольфрама. - Причина есть не обязательна но также была бы мне интересна. - от неожаднной ситуации, речевые обороты Вольфрама стали пафосным и высокопарными, чего он даже сам не ожидал... Ожидая ответа от дворянина, рыцарь вперил взгляд в коленнопреклонную фигуру латника - Более этого мне не нужны другие причины чтобы принять твою присягу. Скажи имя свое, и твоя присяга будет принята мной. Слово барона - Вольфрама фон Кёнига. - Вольфраму было все равно, пускай он последний из мертвого рода, пускай он последний из Кёнигов, его слово всегда будет нерушимо как скала.

- Хм... - процедуру разоблачения Маркус прошел стоически спокойно, не высказав ни слова и стараясь помочь Магистру Кузни если тот что-то говорил делать. В остальном, никакой другой реакции у него не было ни в психическом фоне, ни в физическом выражении. Все тот-же холод. Впрочем, закончив с процедурой снятия брони, Маркус кинул взгляд на Деомида - Хм. - в целом, эпистолярий отметил два факта. Первый факт, был в том что под кожей кодиция проходило множество нитей, которые, наслаиваясь друг на друга складывались в сигилы и сложные узоры. И в отличии от технодесантника, Маркус понимал принцип работы и смысл этого, ибо он был псайкером, что давало ему возможность понять смысл этого. Защита. Псионическая защита, крайне сложная и опасная в исполнении и наверняка требующая длительного времени для применения... Второй факт был более прозаичен и очевиден. Обычно, различия в телосложении между двумя десантниками не были заметны обычному человеку, которому десантник виделся как нагромождение слоев мышечной массы и здесь обычный человек врядли увидел бы различие. Но оно было, и Маркус, будучи далеко не человеком, видел его. Деомид был меньше и несколько слабее его по виду. чуть уже плечи, чуть выше рост... Броня теперь не скрывала ранзицу, а ведь Маркус привык что он является скорее гибким и ловким воином нежели сильным. Впрочем, это нисколько не огорчало эпистолярия... Во первых, уже не первый раз он попадал в ситуацию когда он был более ловким, когда его оппонент более сильным. Его бока не раз напоминали ему о "дружеской дуэли" с капитаном первой роты - Рамиэлем. И как тот долго потом объяснял про то что нужно уметь пользоваться своим преимуществом. Теперь, условно говоря, Рамиэль и Маркус поменялись местами. Впрочем, Маркус также хорошо знал что внешний вид это далеко не все что имеет значение также как и то что его "внутренние силы" имеют несколько больший потенциал чем у Деомида... Эпистолярий мысленно усмехнулся - И это если не считать фиолетового монстра. Ты еще там? - тихое рычание внутри разума было ему ответом. Конечно же оно было там, ибо оно еще с рождения было неотделимой частью его сознания, также как и любого другого существа... Вот только оно обычно принимало другой вид и имело куда меньший потенциал чем в его конкретном случае. Как бы то ни было, монстр был за решеткой, Маркус был спокоен, потому этого можно было не опасаться.
Заметив что кодиций уже накинул на себя робу и мысленно пожалев что не взял с собой свою адамантовую мантию, Маркус отыскал среди медецинских обозначений простыни, после чего, достав экземпляр более-менее нормального размера, накинул его на себя, перевязав так чтобы это походило на более менее нормальную накидку. Лучше чем ничего, тем более что эпистолярий сомневался что данное судно когда-либо расчитывалось на прием на борт космических десантников.
- Странно. Деомид, ты не заметил что Корнелий соврал? - продолжая возню с простыней задал полуриторический впорос Маркус - Насчет ремонта брони. Он же мог реактивировать ее на месте... За пару минут. И настроить авто-чувства шлема... Но не стал. - продолжил свою безэмоциональную речь эпистолярий - Интересно... Почему? Скорее всего из-за моей брони. Уже не раз броней нашего ордена интересовались технодесантники из других орденов... А ведь тайны нет. Сыны Тарвица нашли склад с броней Марк-4, причем склад сделанный еще с преддверия Ереси. Заброшенный и забытый в горниле войны, но с прекрасно сохранившимися доспехами. Редкое, но возможное событие, тем более что тогда сгорали планеты и легионы десанта... - Маркус тяжело вздохнул - Впрочем его дело. Тем более, что зная педантизм Железных Рук, он явно перенастроит все системы доспехов на оптимальные, оставив те-же ощущения но улучшив работу... Впрочем, есть и другие вопросы, не связанные с ним и которые я хотел бы прояснить... Ну, или по крайней мере дать тебе знать что эти вопросы могут возникнуть. - эпистолярий закончил одевать на себя простынь и теперь спокойно стоял перед Деомидом, сжимая в руке свой черный посох. Ни малейшего следа напряжения, ни физического ни ментального, рука библиария буднично сжимает посох, костяшки на которых вытатуированы черные черепа не напряжены - Твой разум... Ты же понимаешь, брат-кодиций я вижу его... Внешне. В общем, могу поздравить тебя, брат, с наличием мощной и фактически непробиваемой защиты. Редко где я видел такую, если видел вообще... Уж извини, сравнивать не стану... При этом, уж прости, но в силе психической, я тебя должен превосходить... Однако твой разум защищен куда лучше... Странно, не находишь? Впрочем... Это, я считаю, несколько не мое дело... Ты не находишь так, брат Деомид? - эпистолярий улыбнулся - Впрочем не будем об этом, брат... У меня есть одна идея, где мне бы пригодилась твоя помощь... Это связанно с нашим пилотом. - туманно добавил Маркус

Посадка была не слишком жесткой, но и не была она мягкой, Корнелий мог почувствовать это элементарно. Об этом говорили звуки, раздававшиеся в судне, об этом говорил отголосок могучего духа машины этого корабля, об этом говорил перепад напряжения подающихся по энергетическим кабелям, сбои в программе аварийной посадки, так как сбоила и искусственная гравитация, а точнее, сбоила завышенная гравитация... Говорил об этом и удар, который пришелся по днищу корабля, и который Магистр Кузни очень даже хорошо слышал. Говорили об этом доносившиеся из капитанской рубки ужасающие потоки гамма-излучения, мощные энергетические выбросы, перепады температур и помехи на вокс-каналах, что красноречиво сообщало о псионической активности в районе кабины пилота. Корнелий не выказал по этому поводу особых эмоций, не видя в этом необходимости. Судно он бы при всем желании сейчас взять под контроль не смог, а потому Магистру Кузни ничего не оставалось как вверить свою судьбу в руки неумелой девчонки с нестабильными психологическим профилем и двух ее "нянек", которые так старательно ее опекали... И если в поведении Сына Тарвица, которые славились своими "Саламандровскими замашками", то бишь старались помочь людям всегда и везде, то такое поведение от куда более мрачных Темных Ангелов, не было ожидаемым. Впрочем, отклонения в психотипе не были вещью такой уж необычной даже для космического десанта, обычно как раз и из таких десантников, резко отличающихся и выбивающихся из стройных рядов своих собратьев и получались великие лидеры... Не рядовые командиры, не рядовые и уже никем не известные "капитан ордена вставить нужное название", а действительно великие лидеры... Те чьи имена знает вся галактика, такие великие личности как Марнеус Калгар, как Хэлбрехт, как Данте... Такие капитаны как Дарнат Лисандер, Като Сикариус или Шрайк... Такие капелланы как Гримальдус... Был ли данный представитель Темных Ангелов возможным кандидатом в ряды этих личностей? Корнелию не было дано знать этого. Относился ли он сам к таким личностям? Это тоже было для него загадкой... Когда-то он мог бы считать так. Теперь же он просто занимается тем что кажется ему верным, не желая больше возвращаться к тому, что, по его мнению, было величайшей ошибкой в его жизни, он не желал возвращаться к тому, что послужило причиной его отправления в мрачный Дозор Смерти.
Неожиданно резко, Корнелий обернулся в сторону капитанской рубки, по нескольким на то причинам. Первой причиной был резкий обрыв сигналов брони Маркуса и Дэмиана, из чего следовало что дух машины из священной брони ушел в спячку, видимо будучи оскорбленным из-за отвратительного обращения с ним... Ничего того что Корнелий не мог бы исправить, пусть от него потребовались бы долгие уговоры. Все-же, он Магистр Кузни. У него есть свои методы и подходы к оскорбленным и обиженным духам машин и это далеко не то сюсюканье что распространено в среде техножрецов. К военной технике требуется другой подход, у духов машины механизмов войны нужно не просить но требовать. Не грубо, ибо дух машины может выйти из себя окончательно но и нельзя перед ним проявлять слабость, ибо лучше обиженный дух машины, чем презирающий тебя. Второй причиной был ментальный голос, отдающий полярными холодами Валхаллы, который, судя по оттенку из странному фиолетовому цвету голоса, принадлежал эпистолярию Сынов Тарвица
- Принято. Апотекарий Луциус, думаю ваше присутствие будет также необходимо на мостике. - уже ставшим для него непривычным, командным тоном указал Корнелий, размашистыми шагами направляясь к капитанскому отсеку, где о помощи просил Сын Тарвица. Механодендриты уже вытянулись из спины, готовясь к процессу анализа повреждений полученных силовыми доспехами Деомида и Маркуса. Потому, он бесцеремонно принялся ковыряться в системах силового ранца их брони, пытаясь определить степень повреждений, время от времени окуривая все это дела из ладана, бубня под нос стандартные молитвы успокоения на бинарном коде Механикус. Темно-зеленый доспех кодиция не вызвал большого интереса у технодесантника, ничего нового из того что он видел он там не нашел... А вот броня эпистолярия вызвало уже давно забытое чувство у мрачной железной руки. Этот Марк-4 носил на себе следы технических решений времен Великого Крестового Похода, решений которые сейчас почти нигде не применяются по причине сложности, дороговизны и деградации технологий после Ереси Хоруса. Тем не менее, единственное что было сделано из относительно современных решений, это замена силовых кабелей на более компактные и установка их под укрепленной грудной пластиной... Но вот система крепления ранца, система реактора ранца, крепления брони, технология стабилизации в наголенниках, нейро-интерфейс шлема и многие другие решений были именно времен Великого Крестового Похода. Сложные, искуссно сработанные, дорогостоящие и не всегда утилитарные но крайне высокоэффективные. Примерно как прототип танка может отличаться от серийной модели в лучшую сторону, ввиду того что на прототипе может стоять множество сложнейшинх техно-аракано систем, которые увеличивают показатели прототипа, но слишком дороги в производстве и освоении солдатами чтобы их ставили в массовое производство, потому их заменяют на более надежные но более архаичные и примитивные решения. Так и здесь... Это не было странным само по себе, ведь часто Марк-4, были наследниками тех времен, времени преддверия и начала Великой Ереси... Но, за время службы, доспех обязательно получал повреждения, ремонтировался, и восстанавливался... Это означало что даже на доспехе Марк-4 времен Великого Крестового Похода так или иначе будет множество более утилитарных современных решений. Здесь же их не было вообще! К тому-же, броня казалось относительно новой, словно ей не двенадцать тысяч лет а словно в два-три раза меньше, что могло бы объяснить чудесную сохранность технологических решений, но данное объяснение не было применимо логически. Именно поэтому Корнелий сделал себе мысленную заметку, поподробнее подумать над этим... Тем более что дух машины этих доспехов потребуют времени на их упокоение. И эта мысль, в отличии от предыдущей должна была быть озвучена.
- Ваша броня требует более пристального осмотра, а духи машин требуют долгих уговоров, чтобы они реактивировали свои функции. Я вынужден потребовать чтобы вы разоблачились, для того чтобы я мог максимально быстро вернуть вашу священную броню к надлежащей работе... По общим оценкам, вряд-ли это должно занять более шести-семи стадартных терранских часов на каждый комплект. Впрочем, в твоем случе, эпистолярий, мне может потребоваться больше времени из-за... - неожиданно монотонный голос Корнелия запнулся - Технологических решений твоей брони. Я редко встречал так хорошо сохранившиеся образчики Великого Крестового Похода, а потому он потребует куда больше внимания с моей стороны... По опыту, духи машин таких древних механизмов становятся необычно темпераментными, пусть это делает работу с ними интересной. Кроме того, ваши физические оболочки, также как и оболочка этого пилота, требует осмотра апотекарием. - в голосе Корнелия проступили неожиданные командные нотки. Неожиданные в первую очередь для него самого, того кто отрекся принимать командование - Потому, я приступаю к вашему разоблачению. Юстициарий Фрей, я бы хотел чтобы вы поискали в грузовых отсеках корабля, что-то что братья смогут носить в отсутствие их силовой брони. После этого, я бы хотел чтобы вы подошли в лазарет... Я тоже отправлюсь туда, как только закончу с разоблачением.

Боль. Этим одним словом можно описать то что почувствовал Маркус, когда его рука в латной перчатке обхватило плечо Лорны. Боль, словно хлыст, бившая по его телу, ударявшая по его мышцам, выжигающим его нервы... Ледяные иглы, вонзающиеся и затем зарывающиеся в его позвоночник, отдача от его предохранителя - психокапюшона. Боль, бившую по его разуму и сознанию... Но это было то, справляться с чем его учили еще на ранних стадиях инициации. Переносить боль и усталость, превозмогать то что казалось убьет тебя, это было еще в первых его тренировках. Потому, Маркус просто отрешался от чувств, он игнорировал боль, слушая как бьется его второе сердце... Если первое, человеческое сердце стучало как тамтам орков, бившись словно дикая птица в клетке, то второе било размеренно и уверенно как кузнец стучит по новому клинку, придавая ему форму. Удар за ударом, неторопливо и размеренно... Конечно, сам факт что второе сердце начало биться вместе с первым уже говорило о серьезности ситуации, но эпистолярий знал что здесь нет ничего такого с чем бы он не мог справиться... Ведь даже его разум сражался далеко не с болью...
Могучий разум библиария вступил сражение со своим самым страшным врагом, а именно гневом... Все силы Маркус бросил на то чтобы не позволить себе потерять контроль над собой, не потерять хватку над эмоциями и злобой, которая могла вновь коснуться его... Ведь боль была одной из тех вещей, естественной реакций на которую был гнев. Именно потому, эпистолярий бросил все силы на поддержание контроля, ибо дав слабину сейчас, Маркус мог бы дать ее и потом, потому эпистолярий не жалел сил, сдерживая чудовище в пурпурной броне в обисидианово черной клетке своего разума. Там, где он заточил олицетворение своего гнева, не давая ему вырваться наружу. Потому, когда волны псионической энергии били по Маркусу, когда по его телу проходили волны боли, способные отключить сердце обычного человека, библиарий просто не обращал на это внимания... Он не мог позволить себе отвлечься от концентрации, именно потому его челюсть была судорожна сжата, зубы стиснуты словно тиски а глаза напряженно смотрели вперед. Впрочем, совладав с собой и убедившись что гневу не вырваться наружу, Маркус аккуратно ослабил контроль, ведь боль уже не могла влиять на него, ибо она была задвинута на грань сознания. Одновременно с этим, пришла и разгадка, что было не так с Лорной и почему она не смогла совладать с психической энергией. Она исполняла сложный прием, но она исполняла его до этого не раз и не два, просто на этот раз все было иначе...
- Кто же такое с тобой сделал, дитя? И почему? - Маркус знал что тварям из варпа не нужна особая причина, для того чтобы пытаться убить людей, или мешать исполнению их планов... Но, также он знал что такие существа никогда не делают ничего без какого-то плана, пусть планом иногда и было "убить всех и вся"... То что она смогла уберечь свою душу от вредоносного воздействия варпа говорило о многом, это значило что девушка сопротивлялась воздействию и сопротивлялась успешно, ибо тьмы не было на ней, но ее душе была нанесена рана и сейчас, словно кровоточащее разодранное, вызванное цепным клинком ранение, причиняло душе Лорны жуткую боль. К тому-же, ранение мешало ей концентрироваться и любая психическая техника также требовала большей энергии... Что и привело ее к данной ситуации... Будь Лорна одна, окажись она одна на этом корабле, со сломанной рукой и неспособная к контролю над этим судном, она все равно что оказалась бы трупом. Даже если бы она смогла встать, даже если бы она взяла под контроль свои эмоции, что, как уже понял Маркус, не является ее коньком, рыжеволосая девушка все равно не смогла бы управлять судном... Потому, прибытие пятерки астартес спасло ее жизнь. Этого уже было достаточно для эпистолярия чтобы понять одно - это не случайность. Кто-нибудь другой мог так подумать, но наблюдая за потоками варпа и видя в нем отголоски будущего и прошлого ты быстро понимаешь, что никаких случайностей нету... Есть лишь долг, Его воля и, если будет на то Его желание, судьба... Потому, если это была Его воля, то кто Маркус был такой чтобы противиться этому? - Как бы то ни было... Теперь ты не одна. И если кто бы ни попытается вновь повторить содеянное, он быстро узнает каково когда на тебя обрушивается вся психическая мощь эпистолярия космического десанта. - от Маркуса не ускользнуло то, что ранение оставило Лорну беззащитной перед атаками извне... И это также говорило о том, как близко к исполнению своего плана были те твари "извне", что атаковали ее... Лишь чудом и милостью Императора девушке удалось выжить. Именно поэтому, пока девушка концентрировалась и вела судно на посадку, Маркус вновь собрал свою психическую мощь, концентрируя свою силу. Руны на его броне вновь засияли, и вокруг души девушки начал выстраиваться мощный псионический барьер. Маркус не собирался рисковать... Раной ее души, он собирался заняться позже... Какой будет смысл в ее лечении, если она беззащитна перед нападением извне, ведь если кто-то нападет, то она так или иначе погибнет? Никакого, потому эпистолярий и создал мощный барьер, не полагаться на случайность было первой заповедью вдолбленной в него при обучении. Впрочем...
Впрочем, эпистолярий решил на этот раз забросить логику подальше. Помимо логики, оставался долг, его долг и долг всех Сынов Тарвица, всех кто служит в Ордене, всех кто уже погиб и кто еще не родился... Долг перед человечеством. Именно поэтому, он аккуратно положил руку своей псионической проекции рядом с ее раной, видя как по ее душе распространяются маленькие капельки растопленных снежинок. Еще одна особенность контроля Маркуса, холод который он всегда носит с собой, и теперь она помогала ему, словно охлаждая ожог, но это имело и другое направление. Маркус забрал боль на себя, чувствуя как вновь в его позвоночник вонзаются иглы... Но эпистолярию было все равно.
Неожиданно все прекратилось. Психическое напряжение ослабло, боль ушла и органы чувств, одни за другим начали процесс реактивации. Первым активировался слух. Глухое биение его сердец, седрец Деомида и сердечка Лорны. Осязание было вторым, он почувствовал жуткий холод который сковывал его тело. Следствие псайк отдачи, ибо псионический лед теперь покрывал броню Маркуса, его нагрудник, поножи, наплечники и даже перчатки, чуть уходя на разодранную одежду Лорны, примораживая библиария к девушке. Третьим было зрение, тяжелые веки поднялись, и фиолетовые глаза вновь обозревали окружающую его обстановку. Последним было обоняние, благодаря которому эпистолярий учуял запах озона, следствие применение такого количества психической энергии... Теперь, когда все его чувства действовали, Маркус понял что он не может пошевелиться вовсе не из-за тонкой изморози покрывшей его броню, а из-за того что силовой доспех был обесточен. Мысленно проклянув тех кто виновен в этом всем, эпистолярий отдал команду на активацию самодиагностики и реактивацию брони, заодно нащупав механический, пахнуйщий маслами и сгоревшим прометием разум Корнелия.

- Деомид... Ты в норме? - Маркус удивился тому, каким хриплым звучит его голос. Похоже лед немного прошелся по его связкам, потому, кашлянув, библиарий продолжил уже нормальным голосом - Ты в порядке?

Первое достоверно зафиксированное столкновение между силами демонов и Имперской Гвардией произошло на восточном континенте, в районе древнега мануфакторума Мехникус, расположенного на пути к их главной цитадели, к которой так стремился генерал Себастиан. Форсируя движки своих Валькирий и Вендетт в воздухе, и ревя мощными моторами багги Тауросов класса "Венатор" на земле, ударная группировка "Меч" прорывалась к своей цели, стремясь обеспечить безопасность цитадели от захватчиков, какова бы ни была их природа. Цитадель, согласно плану Себастиана, должна была стать ключевым пунктом для захвата контроля над восточным континентом. Сама по себе цитадель была местом хорошо укрепленным, что позволяло удерживать позицию, при наличии мощной группировки, достаточно долго для разворота резервных оружейных линий и начала крупномасштабного производства и вывода из консервации военной техники, потому захват цитадели был приоритетной целью на которую были отосланы силы Элизианского 54 полка, и сестер битвы канонессы Сегайи. С разных сторон силы продвигались к своей цели, с запада шли мобильные элизианцы, на скоростных воздушных транспортах и быстроходных багги, с востока наступали менее маневренные но куда более тяжело бронированные отделения сестер битвы, девушки закованные в керамит, оснащенные бронетранспортерами Рино и танками "экзорцист". По задумке Себастиана, силы пятьдесят четвертого захватят позицию на цитадели и будут удерживать ее всеми силами, в то время как сестры битвы обеспечат поддержку в случае непредвиденных обстоятельств. Разумеется, силы Сегайи будут атакованы куда сильнее, ибо логично что враг будет рассматривать в роли приоритетного противника великолепно подготовленных, вооруженных и оснащенных сестер битвы, нежели легкую пехоту Имперской Гвардии, и именно это, по замыслу Генерала, позволит его силам беспрепятственно пройти к цитадели, пока ударная группировка канонессы будет приманкой для болтерных снарядов и огня артиллерии. Это могло показаться циничным, но не то чтобы у Себастиана было много выбора, от контроля на цитаделью зависел весь театр боевых действий за континент, потому он не мог позволить сторонним чувствам встать на сторону долга. К тому-же, Санктс был уверен что силам Сегайи под силу перемолоть любого противника которого они встретят.
К сожалению, не всем расчетам Себастиана было суждено сбыться и противник встретил силы группировки "Меч" на подходе к мануфакторуму. Небольшой отряд демонов Кхорна, подчиненный устрашающему Кхар'гарату должен был выполнить поручение ужасного демона-принца, уничтожив цитадель презренных Механикус и лишив силы Имперской Гвардии опорной точки на этом континенте. А когда Имперская Гвардия отступит с континента, так как там не будет за что сражаться, то силы подчиняющиеся Кхар'гарату учинят настоящую резню на восточном континенте, реки крови будут литься реками, черепа будут собраны в огромные горы, как подношение Кровавому Богу, а оставшиеся защитники из трусливых и слабоподготовленных СПО, в чьих рядах уже находилось большое количество культистов, будут либо вырезаны демонами, либо своими же собственными товарищами, которые уже продали свою душу повелителю черепов. Все было подготовлено, и после закрепления опорной точки под древними пустотными щитами, силовыми полями и другими древними техно-аракано системами, через которые демонические последователи Кхар'гарата не могли проникнуть прямиком из варпа, основные силы демонической армии просто сотрут неподготовленных механикус в порошок, а кровь последователей Омниссии смешанная с машинным маслом, послужит отличным топливом для могущественного ритуала, который призовет еще большее число сторонников на этот континент. Именно на эту передовую группировку, следуя запеленгованному сигналу тревоги, в прямом смысле этого слова, налетела ударная группировка "Меч".
Для Магоса Трайдентуса Омникуса, это был очередной день, который он проводил за настройкой чувствительной сенсорики и генераторов щитов, очередной день рутины, к которой он привык за долгие годы работы... Омниссия ценит каждую шестерню в своей машине, вне зависимости от ее важности и размера, и Магос это знал... Но ему не суждено было прожить даже нескольких минут, ибо у переменчивых повелителей Варпа были свои планы на этот мирок. Прислужники Кхорна атаковали позицию защищаемую небольшим гранизоном скитарий, сумев нащупать слабую точку в поле геллера, демонические сторонники Кхар'гарата атаковали локальную позицию сил Механикус, планирую отключить пустотные щиты и силовые поля, для того чтобы атаковать всеми силами, когда цитадель останется без защиты своих технических игрушек. Материализовавшись точно в командном бункере, кровопускатели Кхорна устроили жуткую резню, убивая скитарий и механикус, ответственных за пустотные щиты. Демоны вылезали из стен, вываливались из потолка, ловно приземляясь на ноги, демонические руки разрывали плоть и кости, когда кровопускатели материализовались прямо из тел людей, сбрасывая их плоть словно змея сбрасывает шкуру. Ошеломленные неожиданной атакой, даже лучшие стражи Механикус не смогли дать отпора демонам, особенно в замкнутом пространстве. Кровопускатели, оправдывая свое название, украсили стены бункера смешанной с нанитами, кровь Механикус и аугментированными внутренностями. Воспользовавшись брешью возникшую в силовом поле, и используя как резню маяк, сокрушители Кхорна, его медные рыцари также материализовались из своего царства, желая нести бойню дальше. Персонал Мехникус был беззащитен перед этим нападением, когда в их прочные бараки проломились сокрушители, соответствуя своему названию, уничтожая все что попадалось им на пути... И казалось что эта бойня будет первым элементом, первым толчком который послужит звеном цепи событий, ведущих к сокрушению оплота Мехникус на этом континенте. Но это было не так. Было то случайность, отклонение в колебаниях врапа, воля судьбы или провидение божественного Императора, взирающего сквозь время и пространство с огромного Золотого Трона, но этот момент был знамением того что бойня превратилась в бой.
- Говорит звено Кускур, сэр, мы готовы к десантированию. - раздался искаженный помехами голос пилотов стражей в микро-бусине генерала. Себастиан, находясь в своей командной Валькирии, продолжал следить за полем боя, осматривая его опытным глазом через голографичесикй проектор небольшого разрешения... И пусть это был не стол-проектор, качество которого позволяло чуть ли не по отрядно координировать действия, этот проектор низкого качества позволял видеть картину лучше, притом что командир находился в передних рядах.
- Высаживайтесь, нам необходимы данные разведки, постарайтесь вытянуть противника на себя, пока мы будем добираться. Запомните, нам нужны эти генераторы щитов, и от вас зависит все. Высылаю Стрелу на поддержку, отбой. - генерал переключил канал связи на линию штурмовой авиации - Стрела-1, форсируй движки и иди на поддержку стражам, обеспечь огневое прикрытие пока мы будем добираться. Если данные будут верны, то тебе нечего будет опасаться и ты сможешь эффективно уничтожать противников.
- Принято сэр, беру разгон... - ответил голос пилота штурмовика Гриф.
- Оставь пару целей мне. Удачной охоты. Отбой. - после этого, Генерал принялся отдавать приказы другим звеньям. По его замыслу, которые были подкреплены данными, которые весьма кстати предоставил Инквизиция, противник представлял собой, в основном, рукопашных бойцов страшной силы... Из чего задача казалась довольно простой, то бишь не допустить ближнего боя, расстреливая врага пока он подбирается к тебе... Конечно, ограничения на информацию наложенные Инквизицией означали что он не мог раздать соответствующие указания своим солдатам... Однако, благодаря долгой беседе по защищенному вокс-каналу с главным представителем "священных фанатиков Императора", Себастиан сумел выбить из них разрешение на открытие боевого потенциала противника. Он ничего не раскрывал о разрушительной природе врага, без этой информации его солдаты могли обойтись, однако боевые свойства и предпочтения противника Санктс не мог не сообщить своим бойцам, или они бы вслепую бросились в бой. Этого генерал не собирался допускать. Потому, согласно его плану, эскадроны Веднетт и его Валькирия совершат фланговый марш, обходя противника по флангам, в то время как стражи будут десантированы напрямую. Направление запад считалось основным, потому туда были отправлены и багги Таурос. Штурмовик Гриф должен был поддержать атаку, придя с фронтального направления. Остальные вендетты должны были зайти с восточного фланга.
План самого молодого генерала в суб-секторе, был приведен в исполнение в 14.21 по местному времени, это был момент когда два стража, отстрелив одноразовые реактивные тормозные установки, мягко приземлились на свои тормозные лапы, передав на когитатор Генерала данные с камер установленных на машины, подтвердив природу врага, с которым предстоит столкнутся Элизианскому пятьдесят четвертому. Впрочем, приказ открыть огонь по готовности был отдан стражам еще на стадии десантирования, потому шагатели, подчиняясь командам своих пилотов, навели свои тяжелые орудия, и два потока плазменного огня устремились к демоническим наезндикам. Резня для демнов стала боем. Но когда этот факт беспокоил демонов бога войны? Потому, когда физическое тело одного из сокрушителей было аннигилировано залпом из двух мультимэльт, и когда стражи рванули в самоубийственную атаку, давая гражданскому персоналу шанс отступить, демоны кхорна отреагировали относительно спокойно... Мощными ударами, они сначала сокрушили одного стража, а потом и второго. Первый был уничтожен точными попаданиями в суставы ног, после чего его пилот был извлечен из искореженной кабины и его голова полнила трон черепов. Второй пилот продержался на минуту дольше, умудряясь показывать чудеса мастерства, уворачиваясь от ударов... К сожалению, страж это не могучий дредноут космического десанта, способный выдерживать выстрели из лазпушек и ракетных установок, броня десантной модификации стража куда тольше, и защищает лишь от стрелкового огня, потому сначала со стража содрали его мультимэльту, потом разрушили коленные суставы, затем пилот также был извлечен из кабины и растоптан наездником. В это же время, новый противник явился на поле боя, один из высших демонов Кхорна материализовался внутри высокого здания генераторной. В том месте где сейчас работало множество людей, которым было не суждено дожить до конца своей смены, людей которые пали под ударом могучего топора. Демон бесновался в замкнутом пространстве, уничтожая тела слабых людей, тщетно пытающихся уйти от своей погибели, но спасения не было. Как бы то ни было, пусть демону и не было интересно уничтожать тех кто даже не может бросить ему вызов, убийства были его долгом перед его повелителем, перед повелителем меди, лордом Кхорном...
К сожалению Себастиана, движки второго эскадрона начали не выдерживать нагрузок, потому они были вынуждены замедлить темп полета, чтобы охладить перегревающиеся двигатели, потому с правого фланга наступление откладывалось... Впрочем, кое-что все-же шло по плану, и его командная Валькирия, вместе с вендеттами первого крыла, под завязку загруженные ветеранами, уже заходили на цель... По данным сенсорики, внутри одного из зданий появился новый противник, по размеру превосходящий даже дредноут космического десанта, потому Себастиан решил сконцентрировать атаку на нем, если это был лидер нападения, то обезглавить демонов было довольно удачным планом... Если нет, то все-равно будет предотвращена резня гражданского персонала, что также не будет плохим результатом... Потому, зависнув в воздухе, направив вектора тяги вертикально вниз по отношению к земле, Вендетты, на десантных троссах сбрасывали свой драгоценный груз, облаченных в панцирные доспехи, ветеранов 54 десантного. Элизианцы вооруженные плазменными винтовками и мэльтаганами могли успешно справиться даже с космическими десантниками, а их броня обеспечивала им дополнительную выживаемость на полях сражений, это была элита 54 полка, и выходила в бой только в самые важные моменты. И сейчас был именно такой момент... Командный отряд Себастиана также был высажен, ибо генерал хотел лично координировать атаку по элизиански, то бишь своим примером показывая что делать, лично ведя солдат в сражение... И как только высокие ботинки последнего пехотинеца коснулись земли, по микро-бусине был отдан приказ, и барражировавшие Вендетты, залпами из своих тяжелых спаренных лазерных пушек, обстреляли стены здания, которые не смогли противостоять столь концентрированном потоку когерентного света. Феррокрит раскалялся и плавился, превращаясь в жидкий шлак, открывая огромные дыры в стенах... Багги Таурос, прибывшие вскоре после десантников, также обстреляли стены, внося свою лепту в этот свето-шумовой театр разрушения... И не успел шлак остыть, как пехотинцы уже наводили на огромную цель внутри здания свое специализированное вооружение, выцеливя громадную фигуру противника...
- Плазменное оружие - максимальная мощность - приказал генерал, понимая что только так можно добиться уничтожения столь ужасного противника - Всем, сконцентрировать огонь! Не останавливаться пока эта тварь не отправится туда откуда пришла! - каждое слово сказанное им словно успокаивало солдат, и заставляло дрожащие было руки солдат вновь взять прицел и стрелять на поражение - Огонь! - эта команда словно разорвала цепь оцепенения сковавшую солдат, когда они увидели противника противостоящего им... Ошеломление было сметено за секунду, и каждый солдат вжал спусковой крючек на своем оружии, а пилоты гашетки на штурвалах. Разгонные камеры плазменных винтовок злобно гудели, концентрируя сгустки сверх-разогретого газа, и гневно хлопали, выпуская шары холодной плазмы в противника. Рычали мэльтаганы, поливая противника потоками сверх-разогретой плазмы в высшего демона... Ревели тяжелые лазерные пушки, посылая спаренные лучи в огромную фигуру фрага... И это сработало. Ни демоничекий доспех, ни мистические поля окружавшие высшего демона, не смогли продержатся под таким яростным огнем, и, теряя части тела от такого мощного огня, высший демон был изгнан обратно в варп... Однако, пусть первая кровь вновь была за элизией, демоны не собирались делать элизианцам легкую прогулку, потому, не успели ветераны приступить к перегруппировке, как в ряды ветеранов резались несущиеся сокрушители, размалывая пехоту и уничтожив по пути один багги парой ударов, словно броня машины были из папье-маше... Впрочем, к чести элизианцев, они не растерялись и пока всадники были заняты вырезанием отряда ветеранов, подкрепления прибыли на поле боя, в связи с чем, воспользовавшись тем что всадники слишком заняты кровавой резней, генерал приказал своим людям занять новую позицию. Он знал что тому отряду ветеранов уже не помочь, и теперь все зависело от того, успеют ли его люди сконцентрировать огонь на всадниках, когда они закончат с резней. Вендетты зависли на роккритом, опаляя его реактивной струей из дюз своих двигателей, позволяя пехотинцам быстро запрыгнуть внутрь, и подняться на безопасное расстояние... Багги также резко стартовали, желая отойти подальше от могучих наездников... Тем временем, второй десантный отряд стражей, зачищал командный бункер... Демоны, так не вовремя для них вылезшие с нижних уровней, были встречены залпами тяжелых огнеметов и роторных орудий Грифа... Несколько залпов решили судьбу отряда внутри, не оставив на верхнем уровне никого. Последний удар на этом поле боя, также принадлежал штурмовику Гриф... Воспользовавшись тем что багги и Вендетты сумели выманить наездников Кхорна на открытое пространство, чем пилот Грифа моментально воспользовался... Взмыв на сотню метров вверх, он, в головокружительном пике зашел на отвратительных существ "извне", полыхая стволами своих вращающихся орудий, он обрушил стену огня на медных рыцарей... Через десять секунд, когда пилот вывел свой штурмовик из пике, все было кончено, все демоны были изгнаны туда откуда они появились... Остальные воины Кхорна, понимая что численный и качественный перевес более не за ними, и что их теперь просто расстреляют издалека, также отступили в свое царство... Поле боя осталось за десантниками из пятьдесят четвертого элизианского полка.

Корнелий же равнодушно смотрел на разворачивающуюся картину. Трое десантников, лучших воинов человечества, облепили эту человеческую самку для того чтобы уговорить ее выполнить свой долг. Пускай аппаратура и не регистрировала, но Корнелий был уверен что Маркус тоже вовсю обрабатывает сознание этой "Уиспер" чтобы заставить ее делать то что нужно. Обрабатывает тонко и аккуратно, или это уже заметили бы фоторецепторы встроенные вместо слабых глаз Корнелия, ибо, судя по данным анализа, уровень свечения рун выгравированных на аметистовой броне, возрастает пропорционально вложенной Маркусом силе в псионическое воздействие. К тому-же, сильное излучение псионики сопровождается аномальными показаниями на ауспексах, вспышками активности и источниками электромагнитных волн, которых сейчас не было заметно. Из этого логично следовало то, что Маркус, если и применяет свои силы, то делает это крайне осторожно, в то время, когда, по мнению Корнелия, необходимо было действовать решительно. Он знал что, если конечно Маркус может воздействовать на разум, а вероятность того что он был просто боевым псиоником, выпускающим свои способности на поле боя нельзя было сбрасывать со счета хотя, в таком случае вряд-ли бы он занимал пост эпистолярия, Маркус мог бы взять Уиспер в психическое рабство и заставить ее выполнить свой долг перед Императором, если она сама была так слаба. Разумеется, Корнелий понимал что эта женщина была слаба. Может, физически, ее плоть и была в оптимальном состоянии благодаря вмешательству апотекария и псионике эпистолярия, но, в ней все равно, ее плоть была подвержена слабостям, так как и ее разум, с которым пыталось сейчас совладать трое астартес. Жалкое зрелище. Трое лучших воинов Императора успокаивают слабую женщину. Другие бы люди либо сгорели бы от стыда на ее месте, просто от осознания того факта что сами астартес снизошли до них. Не говоря уже об том чтобы успокаивать как малое дитя. Еще одно доказательство того, как слаба плоть.

Сеанс стриптиза устроенный Лорной слабо заинтересовал бывшего железного отца, лишенного такой слабости как чувства, в отличии от Деомида, лицо которого, по данным зарегистрированным рецепторами магистра кузни, приобрело аномальную температуру при виде полуобнаженного человека, Корнелия куда больше интересовали те вещи которые она достала. Пояс, полоску ткани и нарукавники. Логика подсказывала, что именно это было системой управления кораблем, и что именно через эти интерфейсы Уиспер взаимодействует с духом машины этого потрясающего корабля. Было бы совершенно безответственно оставлять данное творение Омниссии в руках такого слабого и несведущего человека, подверженного слабости плоти и разума,а Корнелий не был безответственным, именно потому он желал разобраться в системах контроля этим судном, чтобы иметь возможность направлять это судно самому. Женщина уже показала себя слабым и безответственным человеком, даже перед лицом смерти не имеющим сил взять себя в руки. Однако, все это было возможно, лишь в том случае если она сможет посадить этот корабль и не убить в процессе себя и космических десантников. А пока-что, были еще дела, которыми следовало заняться. Оставив Уиспер на попечении Маркуса, Деомида и Луциуса, магистр кузни обратился к Фрею.
- Юстициарий Фрей... Вы что-то говорили о ящиках в задней части корабля... Почему? - сухо поинтересовался Корнелий

- А, давайте, давайте я ей укол сделаю, - сказал Луциус внимательно разглядывая потолок... Эпистолярий на секунду скосил взгляд на апотекария


Маркус слабо отреагировал на слова Корнелия, по крайней мере внешне, ибо он поддерживал максимальную концентрацию, пытаясь ослабить воздействие страха на девушку, при этом стараясь сделать так чтобы она это не заметила, что требовало определенного рода сосредоточенности. Однако, когда он почувствовал что страх начал отпускать девушку, причем отпускать до той степени, чтобы его воздействие уже не требовалось, Маркус убрал невидимые щупальца своего разума, чтобы не выдать своего присутствия в ментальном плане. Девушка же, тем временем, начала освобождаться от оков ужаса и протянула свою руку к вытянутой руке Деомида. Это смотрелось даже забавно, тонкая и хрупкая женская рука против здоровой руки, закованной в толстый, темно-зеленый керамит, космического десантника. Сравнение вызвало легкую улыбку на лице эпистолярия. Следующие события вызвали несколько смешанные эмоции и на редкость редкую реакцию эпистолярия. А именно он не знал, как реагировать, что было редкостью для него. Девушка порвала свою одежду об торчащий из панели управления штырь, в связи с чем она спешно попыталась прикрыться. Маркус деликатно отвернулся, помня еще с тех далеких времен когда он не был десантником, что девушки имеют обыкновение весьма бурно реагировать на свою наготу в присутствии посторонних мужчин, которых она несомненно могла видеть в космических десантниках. Он решил предоставить решение этой проблемы Деомиду, тем более что Ангел уже попытался установить с ней контакт и к нему девушка похоже что начала испытывать некоторого рода доверие. Эпистолярий мог почувствовать это по паттерну ее психических волн, испускаемых ее молодым разумом. У Маркуса же были и другие вещи которыми следовало заняться.

- Где? - спросил эпистолярий у Корнелия - Ты не ошибся? - в голосе Маркуса прозвучала новая эмоция. Деомид смог почувствовать что эпистолярий был ошеломлен этими сведениями - Прости брат - но, видимо, эта эмоция была лишь секундной, ибо эпистолярий крайне быстро взял себя в руки. Секундная слабость была простительна, ибо это далеко не та ситуация с которой Астартес сталкиваются каждый день. - Ты лучше меня разбираешься в путях машины... Но... Тридцатый миллениеум. - будучи молодым Маркус не раз и не два задумывался о том, что будет если он смог бы попасть в это время... Он мог бы предупредить ересь, он мог бы рассказать все своему повелителю, Императору Человечества о предстоящих событиях, он мог бы не допустить той катастрофы что имела место в истории Империума и из-за которой Император был навеки прикован к Золотому Трону. Однако,проведя множество часов в раздумиях, Маркус пришел к выводу что все это лишь глупые мечты. Ему было не по силам остановить колесо времени, там не смогли справиться легендарные герои, что уже говорить о самом Маркусе, который не считал что принадлежит к их числу. Он бы не был в силах остановить Хоруса. Его словам просто бы не поверили... И все пошло бы так как есть, если бы не стало хуже. Множество фактов было утеряно историей, забыто или уничтожено в нежелании помнить те жуткие дни. Маркус понимал это желания, пусть и считал это проявлением слабости, ибо те кто не помнят своей истории, те кто растаскивают ее по бумажкам обречены повторять ее вновь и вновь. А из-за незнания этих фактов, эпистолярий оказался бы в своего рода информационном вакууме и не смог бы предотвратить те события которые имели места в период конца Великого Крестового Похода. - Ну что-же... Теперь ситуация несколько прояснилась. - в голос эпистолярия вернулась его уверенность и спокойствие. Маркус привык держать себя в руках в ситуациях и похуже. Сейчас они находились на разрушающемся космическом корабле, но, при этом у них еще был воздух и сам корабль, был один из пилотов этих кораблей, их не атаковали орды демонов и ренегатов, а значит ситуация могла быть в сто крат хуже чем она сейчас. Да, их занесло далеко, слишком далеко на вкус эпистолярия, но ничего того с чем нельзя было работать. - Теперь, братья, думаю нам надо приступить к фазе операции "что делать" - похоже что эпистолярий также не был лишен чувства юмора и знал понятие "сарказм" не только по книгам - Среди нас будут желающие изменить ход истории? Если да, то я хотел бы об этом знать... Ибо боюсь что мечтам таких будет не суждено сбыться... Самое простое объяснение на вопрос "почему", братья, это тот факт что тогда не справились величайшие герои, чьи имена идут первые после примархов... Что можем мы, когда сражались подобные титаны? Вы скажете что у нас есть знания, но вы должны понимать что прошло двенадцать тысячелетий с тех пор и наши знания будут в лучшем случае фрагментированны, а в худшем вообще не соответствовать действительности. И нашими невежественными действиями мы можем сделать ситуацию только хуже... Единственная возможность, это доложить обстановку Ему лично, а я не думаю что у нас это получиться... Хотя... Мне хотелось бы. - в последних словах почувствовалась некоторая горечь - Но... Давайте... Разбираться с проблемами по мере их поступления. Для начала нам желательно будет восстановить работоспособность этого великолепного если верить твоим словам, брат Корнелий, судна и остановить его до попадания в "точку невозврата". Затем мы будем думать что делать дальше. Такие вещи не должны приниматься в спешке. - Пока Маркус говорил, Фрей обследовал осколок, после чего, прошептав не самую вежливую, хотя и не самую грубую фразу, видимо, судя по паттерну ментальных волн, также будучи ошеломленным факто попадания так далеко, серый рыцарь наконец сказал.
-Брат Маркус, я собираюсь уничтожить эту вещь. Подстрахуйте меня.

- Разумеется, юстициарий. - Маркус негромко стукнул по полу посохом, нагнетая психическую мощь в эту точку концентрации, фокусируя свой разум на задаче уплотнения самого пространства, отчего левая перчатка стала сиять словно плазма. Постепенно, свечение перешло из перчатки на наруч доспеха, и распространилось по ониксовой поверхности посоха, подсвеичвая помещение. Вокруг группы, пространство стало искажаться, формируясь в мощное силовое поле, задачей которого было предотвратить попадание внутрь осколков, которые могли образоваться после уничтожения зараженного варпом гарпуна. Эпистолярий не собирался рисковать.

Слова апотекария имели смысл, к тому-же он сам только-что ввел себе такой препарат. Однако, из этого следовало что все они скоро подвергнутся страшнейшим перегрузкам что может не выдержать даже организм астартес, а точнее, выдержать но не иметь возможности контролировать себя. Звучало не обнадеживающе. Но, как бы то ни было, Маркус не ощутил лжи ни в звуках ответа ни в психическом резонансе, также как он не ощутил и зла от намерений Луциуса, что опять-же говорило в пользу слов Апотекария. А потому...
- Хорошо, вводи препарат, брат Луциус. - спокойно произнес Маркус, делая шаг вперед - Но, замечу что все было бы проще если бы ты с самого начала объяснил суть ввода данного препарата. Мы оказались в странном месте в странное время... Потому необычные просьбы будут рассматриваться с подозрением, вне зависимости от их намерений. - добавил эпистолярий. После того как введение химической гадости было завершено, Маркус отошел от группы десантников, понимая что в капитанской стало неожиданно тесно из-за присутствия там целых пяти десантников, потому он подошел к девушке, желая знать когда она проснется. Все-же, она была единственным свидетелем и, судя по форме, являлась пилотом этой штуковины, что также могло пригодиться, в том случае если десантники не смогут взять это судно под контроль. - Хм... Братья, когда мы все наконец представились, перед нам встал следующий насущный вопрос... Что мы собираемся делать? Предлагаю следующую последовательность действий. Судно необходимо стабилизировать и вернуть его к нормальному полету, затем нам необходимо узнать где мы оказались что здесь произошло. Дальше уже можно действовать по обстоятельствам. - после этих слов, Маркус внимательно прошелся взором фиолетовых, под цвет брони, глаз, по каждому десантнику стоящему в рубке - Если же будут другие предложения от более сведущих братьев, я буду рад их выслушать... - взгляд остановился на юстициарие серых рыцарей. Этот десантник все еще не давал покоя Маркусу, а странные волны излучаемые Корнелием, пусть их и было сложно просчитать из-за их чуждости, похоже также говорили о любопытстве магистра кузни по отношению к Фрею.

- Вообще-то я ничего не обещал... - удивленно заметил Алистер, после чего повисло неловкое молчание. Впрочем, рыцарь быстро прервал его - Однако, если дамы настаивают то кто я такой чтобы отказать им в этом удовольствии? - рыцарь улыбнулся, показав что первая фраза была шуткой - Итак... Эта история произошла тогда, когда я только покинул родной дом... Я был очень молод, горяч и... Наивен. Верил в высшие идеалы, принципы добра и справедливости... Моя броня сияла от полировки, мой клинок сидел идеально в ножнах... Для полного счастья не хватало только оруженосца. В общем, я ехал в одну из деревень, в которой, по слухам, как раз требовалась помощь странствующего рыцаря. Я был воодушевлен и чувствовал себя на седьмом небе. Ведь я спешил на великое для себя деяние, и пусть оно могло и оказаться чем-то незначительным, но первое дело всегда запоминается лучше всего... - на этих словах Алистер тяжело вздохнул и запустил пальцы в свои серебрянные волосы - как же я был прав. Мое первое... Дело, нашло меня быстрее чем я доскакал до деревни. По дороге, вдали, я увидел обоз, который почему-то стоял. Вокруг него возились люди, что, в тот момент мне показалось странным, так как людей было явно больше чем могла увезти та повозка... Я спешился, убедился что вокруг никого нету, и оставил коня поблизости... Мой конь достаточно умен и предан мне, чтобы в случае чего и дать отпор всяким конокрадам, и вернутся ко мне по первому зову, потому тут я не сомневался - рыцарь грустно усмехнулся при этих словах - В общем, ослабив крепление меча, на всякий случай, я подошел к повозке поближе, только для того чтобы убедиться что я прав. А точнее в том, что мои подозрения оказались верны. Люди копошившиеся вокруг повозки были обыкновенными разбойниками, причем довольно небрежными, потому что они даже дозор не выставили, так были заняты дележом награбленного. А в числе "награбленного", был один очень интересный трофей... А именно, дочь владельца повозки. - Алистер на секунду остановился, устремив взор к потолку, в размышлениях - Хм... Не помню уже как она выглядела... Давно все-же это было. Так, силуэт в памяти остался, да и не суть важно... - рыцарь вновь вернул свой взгляд на принцесс - В общем, застал их за тем что один уже спускал штаны, двое других удерживали девушку, парочка удерживала ее отца, который, впрочем, не имел духу им ответить и еще трое громко комментировали процесс. Растяпы. Выстави они хотя бы дозорных, могли бы что-то сделать, но опять же, это не слишком важно... Хм... - фон Шайн вновь замолчал на некоторое время в раздумиях - Что же я тогда сказал? Хм... Не помню уже... Но, помню что я с ходу врезал одному из бандитов в ухо латной перчаткой, потребовав чтобы они убирались и оставили этих людей в покое, либо они поплатятся жизнью за свои преступления... Они лишь посмеялись надо мной, хотя, угрозу похоже приняли всерьез, потому что уже через пару секунд они принялись обходить меня, стремясь взять в кольцо... Восемь против одного. Не очень то честный бой... Для них. В общем, я посоветовал им убираться еще раз, но они приняли проявление доброй воли за слабость, потому напали на меня... В общем... Не буду утомлять вас подробностями этого боя, благо я и сам мало что уже помню, но скажу одно. Было грязно. Когда я закончил с этим сбродом, вся моя броня была покрыта свежей кровью, но я не обратил на это внимания... Однако когда я подошел к отцу этой девчонки, чтобы поинтересоваться как он, то тот лишь заорал от ужаса и убежал забыв про повозку... Что до самой девушки, то от испуга она упала в обморок. И что я получил за свои действия, в которых было, на мой скромный взгляд, ни капельки корысти, ибо я лишь хотел помочь и не смог пройти мимо творившейся мерзости? Неприятный осадок и срыв своего первого задания, ибо оказалось что тот "заботливый папочка", который побоялся рискнуть своей жизнь ради дочери и лишь наблюдал за тем как над ней вот-вот надругаются, очень детально, в красках, рассказал про "безумного рыцаря убивающего всех направо и налево". И снабдил старосту подробным описанием моей внешности, ибо тогда я сражался без шлема. Из деревни меня чуть ли не весь люд, словно чумного гнал. Я право слово был удивлен такому приему... Пока одного из этих храбрецов не выловил, за подобное гостепреимство бока не намял, после чего вежливо поинтересовался в причине подобного... Обращения. Он все с радости и выложил, смотря на меня как на адское отродье. К стыду признаюсь, что тогда чуть не отрубил ему голову за такую наглость... - рыцарь скривил лицо в отвращении от самого себя - Но я даже в такой ситуации понял, что подобное поведение чести мне не сделает и лишь подтвердит слова того ублюдка. Вот так завершилось мое первое благое деяние. Я получил очень хороший урок... Мне стала понятна одна простая истина. За каждое доброе деяние, придется заплатить. - на этом Алистер остановился - Вот такая моя история. О доблести, отваге и предательстве. Любви здесь к сожалению нету. - фон Шайн, усмехнувшись пожал плечами - Только жизнь. Также я понял, что рыцарство, на самом деле, очень сильно отличается от того что про него говорят те люди, что о странствующих рыцарях знают лишь по наслышке или из ихних рассказов.

Сражение развернувшееся между патрульным отделением Элизианской Воздушной Гвардии и орками было воистину коротким. Гвардейцы фактически случайно напоролись на отряды зеленокожих, когда прилетели расследовать доклад об активности ксеносов в одной из небольших провинций, но это обернулось коротким и жестоким сражением, в котором гвардия была изначально поставлена в невыгодные условия для себя. "Активность ксеносов... Когда эти уроды перестанут искать свои задницы при помощи карт и начнут искать противника?" - подумал комиссар отделения Клык, видя на радарах своего транспорта, как Вендетте, везущую на себе отряд ветеранов, заходит в хвост точка подсвеченная красным, после чего сигнал транспорта исчезает с радаров. Комиссар заметил вдалеке вспышку, означавшую взрыв, понимая что оркам удалось подбить транспорт. Доклад по вокс-линку, который быстро оборвался криками, пальбой и звуками ближнего боя красноречиво сказал что спасать на точке падения больше некого. От осознания этого, комиссар едва удержался чтобы сплюнуть, ибо ему претила напрасная гибель солдат... А судя по звукам, еще раздававшимся из вокса комиссара, весьма доходчиво говорил что орки просто перебили всех элизианцев, врядли понеся существенные потери, пусть комиссар и был патриотом, но он также был реалистом и понимал что один отряд ветеранов, без специального оружия, не мог справится с сколь-нибудь серьезной бандой орков. Именно по этой причине, а также по причине того что патрульный отряд лишился половины своих противотанковых сил и половины своего состава, комиссаром было отдано распоряжение отступить из безнадежного сражения, чтобы вернутся позже, с основными силами.
Пилот Вендетты, видя что его обнаружил воздушный вертолет орков, принял решение об необходимости его уничтожения, ввиду того что даже не оснащенный примитивными орочьими ракетами, эта еденица могла представлять угрозу для его транспорта. Пилот был ветераном множества сражений, и хорошо знал на что способны дисковые пилы этих устройств и, в связи с чем, не испытывал ни малейшего желания подпускать это к "своей малышке". Залп из трех спаренных лазерных пушек в мгновение ока настиг малеьнкий вертолет, и словно разрезал его на несколько частей, отчего вертолет взревел подбитым двигателем и с оглушительным взрывом влетел в землю, что, в свою очередь, привлекло внимание всех остальных орков находящихся поблизости и даже их неточного огня было достаточно чтобы заставить пилота опустить машину пониже, спрятав ее за зарослями, для того чтобы не допустить попадания тяжелых орудий орков, если они у них конечно были, по его машине... Но эта тактика не оправдала себя. Орков было слишком много, и их огонь постепенно нашел машину, которой было нечем ответить, в результате чего один из двигателей летательного аппарата, выпустив клубы черного дыма, остановился, вынуждая пилота сделать аварийную посадку. Дальше уже было делом техники и орки просто разобрали Вендетту на множество мелких частей, что, впрочем, позволило отступить отряду комиссара, который обладал достаточным пониманием ситуации, чтобы принять решение о скорейшем тактическом отступлении, и, прикрыв свое отступление дымовыми гранатами, вызвал транспорт для эвакуации. К его счастью, орки не стали пускаться в погоню, ибо были слишком увлечены уничтожением вендетт и дележкой трофеев, чтобы гонятся за "смешной фуражкой".

Столица Тифена четыре была не самым впечатляющим зрелищем для Себастиана, но, по крайней мере, оно было достаточно успокаивающим. Здесь не было пожаров, артиллерийской канонады, треска лазганов и грохота орудий, не слышно было разрывов и звуков боев, не был слышен натужный рев авиации и тяжелый рык бронетехники. Не было запаха крови и отчаяния, не было видно столбов дыма... Жители мирно ходили по улицам, занимались работой, или, в зависимости от уровня благочестивости и благополучия района, занимались рэкетом и бандитизмом. Сюда еще не докатилась война, этот город еще не обожгло ее дыхание, все продолжалось своим чередом, и Санктс был готов поклясться на аквилле что каждый человек из тех что живут на этой планете, считает что так будет вечно. Генерал лишь усмехнулся такой наивности, после чего опустошил бокал амасека. К сожалению, это будет не так. Все вело к тому, что мечты о мирном и размеренном существовании жителей этого мира, вскоре, будут разрушены. Об этом говорило все, астропатические сообщение, в которых были обнаружены, после расшифровки, лишь сигналы бедствия с располагающихся поблизости миров, и сигналы бедствия гласили что мерзкие зеленокожие ксеносы планируют очередной "ВААГХ", который, судя по анализам муниторуима, если его не остановить вовремя, перерастет в ВААГХ полномасштабный, и для его остановки потребуется объединение сил нескольких орденов космического десанта, и стягивания десятков полков Имперской Гвардии, не говоря уже о сборе крупного флота. Кроме того, таро гласили что "не один ужас придет на этот мир, и принесет он за собой лишь опустошение, в не зависимости от того придет ли он из глубин космоса или проснется от глубокого сна". Последняя часть особенно не нравилась Себастиану, ибо это наводило его на довольно неприятные размышления. К тому-же, прибытие сил Ордо Еретикус, из Священной Имперской Инквизиции, при поддержке сил Сороритас, ясно говорили что ожидается еще какая-то угроза, помимо ксенотической. Пусть Себастиан и не слишком хорошо был знаком со структурой священных Ордосов, но, ему доводилось ранее работать с Ордо Ксенос, и ему было известно что именно Ордо Ксенос занимается угрозой чужаков. Что же здесь будет делать Ордо Еретикус, оставалось секретом для элизианца, при этом он сомневался что хочет знать этот секрет. Он лишь надеялся, что Инквизиция сообщит ему нужную информацию, когда придет для этого подходящее время, и что она не убьет его после этого события. Закончить жизнь от рук палача, заявляющего что "это для твоего же блага", было не тем концом который надеялся встретить Себастиан. Он хотел закончить свою жизнь на поле боя, стоя на трупах десятков врагов Императора, окруженный толпой других врагов, и вызывающий орбитальный обстрел на свою позицию... Ну, или если ему совсем повезет, и он сумеет выйти на пенсию, то он наделся что тогда сможет встретить свой конец в своей постели. Или чьей-нибудь, если уж совсем повезет. Все-же, Санктс не был криговцем, и готовность к самопожертвованию не была его особенностью, потому он все-же надеялся дожить до пенсии. Впрочем, он также был реалистом, и понимал что вариант "смерть в окружении врагов" является самым вероятным.

Большое здание большого города. Губернаторский дворец, окруженный толстыми стенами, пустотными щитами, которые были пока еще опущены, на его стенах были установлены многочисленные орудийные батареи и охранялись отрядами элитных СПО и дворцовой гвардией. Само здание представляло из себя высокое строение в готической стилистике, окруженное парком и деревьями, уставленное красивыми монументами и статуями. Это здание отличалось удивительным присутствием вкуса, здесь не было той вульгарной показухи что обычно аристократия принимает за хороший вкус, ноги генерала ну утопали в коврах, диваны здесь не пытались проглотить его и обладали приемлемой твердостью, картины были достаточно дорогими но это опять же не бросалось в глаза. В целом, место было довольно порядочное, и практичное что весьма радовало Себастиана, ибо он иногда порядком уставал от показухи богачей и от губернаторских дворцов, которые были обустроены вульгарней чем бордели куда он захаживал по молодости. Впрочем, причина его нахождения в подобном месте была далеко не самой радостной. Потому, он, вздохнув, вновь наполнил пустующий бокал амасеком.
- Сэр Генерал, ваши... Гости вас уже заждались. - раздался женский голос за спиной, отчего Себастиан непроизвольно вздрогнул. Он знал обладателя этого голоса, ибо этот человек был с ним со времен слияния двух полков, и обладал боевым опытом более обширным чем у самого Себастиана. К тому-же, это один из тех немногих людей, которые могут получить командование над его полком, в случае его смерти. Полковой комиссар Елена Вальдшмит. - Впрочем, я удивлена что вы пригласили столь многих людей. Вы доверяете командованию СПО?
- Елена... Как всегда неожиданно. - к своему стыду генерал так и не научился узнавать о ее бесшумном приближении и как ему казалось, Елене нравилось пугать его неожиданными появлениями за его спиной - Что же до наших гостей, то позволю заметить, начальство не опаздывает. - элизианец поднял бокал, и поднес его к губам - Оно задерживается - отпив немного содержимого бокала, Себастиан вернул хрустальный сосуд на стол - А насчет доверия, ты не права. Доверие здесь не причем. Я просто не хочу спускать с них глаз. - мрачно добавил Себастиан, поднявшись с мягкого кресла, с характерным лязгом его панцирного доспеха. Он был боевым генералом, и привык лично водить людей в бой, потому он всегда любил подчеркивать то что он командует там где летают болтерные снаряды и лазерные лучи, там где смерть может прийти в виде сотен форм, там где опасность получить пулю в лоб куда выше чем опасность порезаться бумагой.
- Хм... Ожидаемо с вашей стороны, Себастиан. Но, вам не кажется что вы уже слишком много времени провели за праздными размышлениями... И, каково бы ни было ваше мнение, заставлять ждать высокопоставленных гостей не слишком вежливо. - впрочем, судя по лицу Елены ей тоже не доставляла удовольствия перспектива общения с таким огромным количеством богатых, но бесполезных людей. - К тому-же, от некоторых зависит скорость пополнения и ремонта наших частей танками и авиацией. - добавила она, на что Себастиан лишь устало вздохнул. В этом она была права, и от его общения с силами Адептус Механикус зависит то, как быстро и усердно будет ремонтироваться его техника, потому было бы неправильно заставлять ждать их. Именно по этой причине, допив амасек из хрустального бокала, Санктс оторвал свой зад от кресла, и направился к дверям. К тому-же, на здешнем собрании могла присутствовать и Священная, мать его, Имперская Инквизиция, а это те люди, которых он не хотел оскорбить. Оскорбление инквизитора это плохой карьерный шаг.

Зал был, за неимением более подходящего слова, велик. Огромное помещение, в котором собралось множества народу, обычно использовались для заседаний местного правительства, но теперь нижние места, те которые занимались обычно самыми важными представителями, по крайней мере как считали сами представители, были заняты куда более приземленными людьми, одетыми в разнообразную военную форму. Кситнив быстро пробежался глазами по людям. Майор Герек Ксист, его заместитель, полковник кадианских ударников, Минирид Норксот первыми бросались в глаза, когда генерал пробежался взглядом по передним рядам. Разумеется, там были и другие офицеры, и было несколько штабных бумагомарателей, задача которых задокументировать все что будет здесь сказано. Как и всегда, пройдясь взглядом по полковнику кадианцев и своему майору, он не мог не подивится схожести и различию двух представителей разных миров. Каждый из них был в боевой форме, в той одежде в которой они будут сражаться, по той причине что сразу-же после этого собрания они отправятся на заданные им позиции. Кадианский офицер был в длинной шинели цвета хаки, его фуражка, обычно прикрывающая короткие седые волосы офицера, теперь лежала на столе, могучие плечи офицера закрывали керамитовые наплечники с символом кадианских ударников и номером полка. Грудь полковника закрывали ряды многочисленных медалей, за службу, за отвагу, за тактические навыки... За долгую службу. На вид Минириду было не более сорока лет, но его лицо, от левой брови до челюсти уже рассекал шрам, судя по виду являющийся последствием удара цепным клинком, а его правая щека несла на себе след ожога от лазерного луча. Глаза кадианца, как и у всех представителей его мира, были фиолетовыми. Майор же, был одет в короткий китель песчаного цвета, с усиленными вставками на руках, которые предотвращали травмы при десантировании с гравишютов. Светлые волосы Герека прикрывал черный берет с символом 54 полка. Его руки в черных перчатка едва слышно настукивали какой-то ритм, как Себастиан знал из общения с майором, это был гимн полка. Пронзительные голубые глаза майора встретили взгляд Себастиана, после чего Герек едва заметно кивнул своему генералу, который, краем губ усмехнувшись, продолжил осмотр. Левее, в парадной форме неустановленного образца, сидели местные шишки СПО. Пройдясь взглядом по их, изукрашенным медалям, мундирам, Себастиан едва удержался от того чтобы поморщиться в отвращении. Разумеется, ни одной имперской награды среди этих медалей не было, а на стоимость их медалей и церемониального оружия можно было бы хорошо вооружить роту СПО. Лишь один из них отличался своим видом, это был куда более пожилой человек, его форма была удивительно скромной, и более всего походила на боевую. Этот человек был одет в шинель цвета хаки, похожую на кадианский образец, хотя, на вид, темные глаза, короткие темные волосы с проблеском ранней седины и строение лица выдавало в нем местного, что означало что этот человек не принадлежал к полкам благословенной Императором Имперской Гвардии. Однако, даже не смотря на этот факт, его взгляд выдавал в нем человека, который, в отличии от сидящих рядом с ним "коллег", хоть что-то понимает в военном деле и способен адекватно воспринимать плохие новости. В памяти Себастиана всплыло, что это был командир главного штаба местных СПО, а сидящие рядом были уже управляющими на местах. Из-за особенностей государственного строя на этой планете, Администратум и Муниториум лишь назначал главного командующего СПО, а уже полками управляли выходцы из местной знати, которые, зачастую, слабо разбирались чем-нибудь, кроме самолюбования и рассказов военных небылиц в обществе дам. - Первые кандидаты на выбывание. Я не потерплю некомпетентных людей. - злорадно подумал Себастиан, едва заметно кивнув командиру штаба. Впрочем, его взгляд сместился на ряды повыше, где сидели люди одетые куда более скромно, но, при этом, они были одеты в военную форму, и носили знаки руководителей полков. Себастиан понял, что, из-за особенностей местного управления, самые нужные, а точнее, те кто посчитали себя таковыми, заняли передние ряды, оставив своих коллег позади. – Уже неплохо. Их спесь хорошо показывает, что с них ее нужно сбивать… Да и командующий выглядит также неплохо. Похоже, работа с ним будет наиболее продуктивна, потому лучше иметь хорошие отношения с этим человеком. - Какими бы слабыми и некомпетентными не были местные СПО, но они оставались солдатами, которые успешно могут справиться с задачей заполнения "мясом" бункеров. А боевой опыт придет со временем, если они хотят жить. Взгляд генерала заскользил дальше - Ничего себе! Тесна галактика! - ошеломленно подумал Себастиан, увидев следующих гостей. Он разумеется был поставлен в известность о прибытии на этот мир благословенных Сороритас - Сестер Битвы, знал он и о том что это будут представители знакомого ему ордена - Черной Розы, но... То что он встретит здесь старую знакомую, которую он знал получше чем полковника Минирида. Сестра, а ныне Канонесса Сегайа Инсар. Генерал мысленно усмехнулся. В той кампании где ему довелось встретится с тогда еще молодой сестрой, он был неоднократно ранен, получил несколько медалей и поднялся из звания капитана ветеранской роты до самого молодого известного Генерала элизианского полка. И именно благодаря тогдашним его заслугам, именно его поставили в командование экспедиционным корпусом Империума, и теперь он фактически является Лордом-Милиантом этого мира, хотя вместо него логичней казалось-бы поставить более пожилого и опытного Минирида. Однако из-за наград, именно его, куда более молодого Себастиана поставили в командование, пусть это и вызвало протесты. Хотя, к удивлению генерала, полковника среди протестующих не было. Как он понял, этот старик чертовски хорошо умел выполнять приказы, и не жаловаться при этом. Кадианец, что с него возьмешь. И теперь, эхо прошлого сидело за передним рядом, облаченное в сияющий силовой доспех, и смотрящее на него также как и многие другие сидящие в зале. Как понял из знаков различия Себастиан, Сегайа также поднялась из звания сестры битвы. Впрочем, генерал знал что она заслужила это, также как и он заслужил свои погоны... Она показала себя хорошим командиром и достойным воином, к тому-же, генерал испытывал некоторое чувство благодарности к ней, за то что она несколько раз спасала его жалкую шкуру от рук, лап, когтей и щупалец врага. Рядом с огненноволосой женщиной сидел необычный тип, также облаченный в силовой доспех, но на нем не было опознавательных знаков. Волосы этого типа были черны как смола, а фиолетовые глаза с интересом рассматривали Себастиана из под спадающей на них челки - Инквизитор - пришел к очевидному выводу Себастиан. На этот раз они не делали тайны из своего присутствия, что было неясно как воспринимать. С одной стороны, это все упрощало, с другой усложняло - К варпу! - подумал он - Мне нечего скрывать, чтобы эти ищейки из Ордосов не выискивали. - однако, даже несмотря на эту смелую мысль генерал не мог избавится от неуютного ощущения, словно он насекомое которое рассматривают через увеличительное стекло. Последним кто представлял интерес, из сидящих на передних рядах, был представитель законников. Огромный мужчина, закованный в черный панцирный доспех, носящий отличительные инсигнии Адептус Арбитрес, и со знаками различия, выдающие в носителе этой брони здешнего Маршала сил законников. Его лицо было словно вырезано из камня, а его взгляд напоминал чем-то ауспексы системы ПВО Гидра, наводящиеся на цель, отчего генералу было не слишком уютно. Впрочем, похоже что арбитр свою работу знал, он явно был единственным из представителей местных вооруженных сил, который обладал реальным опытом, да к тому-же имел под руководством толковых бойцов. И судя по виду, он явно привык командовать из первых рядов, ибо генерал серьезно сомневался, что в случае игры в арм-реслинг он сумеет победить Маршала, так как руки арбитра напоминали железнодорожные рельсы в панцирной броне. Более, на первых рядах, не было никого интересного. На задних впрочем тоже... Масса людей, которые отчаянно делали вид что понимаю что здесь происходит. Отдельно можно упомянуть местного губернатора, который выглядел удивительно обычно, это был сухонький старик, который, несмотря на свой почтенный возраст, ясно излучал силу и власть. Он был окружен сворой прихлебателей, писак и советников, от которых он выгодно отличался меньшим количеством золота в одежде, заставляя некоторых из прихлебателей выглядеть как расфуфыренных кукол - Может мне повезло, и мне попался компетентный губернатор? - подумал Себастиан. Чуть дальше располагались люди Администратума, которые хотя бы выглядели так что заняты делом, и, на противоположной стороне от губернаторского места закрепились слуги Бога-Машины в своих охряно-красных робах. Это были те, на кого Генерал серьезно рассчитывал, ибо их помощь могла оказаться критической в ходе операции. В целом, пока-что, зал был полон лиц которых Генерал бы с удовольствием не приглашал бы, если бы это было возможно по регламенту. А регламент гласил что до объявления чрезвычайного или военного положения, он обязан приглашать всех, имеющих прямое отношению к военному делу или снабжению, и так уж вышло, что на этом мире, помимо крупных цитаделей Механикус, местная знать также много чего зарабатывала на производстве по лицензии разнообразной военной продукции. Форму, лазганы, снаряжение... Те простые вещи, которые могли осилить местные мануфакторумы. Потому, здесь находилось довольно много людей, которые к войне имели довольно смутное отношение и это генерал намеревался исправить одним простым методом.

-Итак. - начал Генерал, когда публика наконец соизволила угомонится, чем способствовали грозные взгляды внушительных комиссаров, и присутствие гвардейцев, явно не желающих чтобы к их командиру полка проявляли неуважение какие-то гражданские - Причиной нашего скромного собрания, как знают уже некоторые присутствующие здесь, является следующее. Тифен четыре находится под угрозой. Зеленокожие собрали мощную ударную группировку, они уже поставили на колени несколько миров и уже направляются к этому миру. Если они сумеют захватить индустриальные центры Тифена, то тогда уровень их угрозы дорастет до полномасштабного ВААГХ. Чтобы не допустить подобного развития событий, сюда были направлены силы Имперской Гвардии и благословенных Сестер Битвы. Итак, будут ли здесь вопросы? - К удивлению Себастиана, вопросов фактически не было. Командир СПО кивнул, словно подтверждая свои мысли, маршал Арбитрес лишь вперился в него взглядом, Механикус что-то стрекотали на своем наречии, а писаки документировали каждое сказанное слово.
- Я думаю, что всем было бы интересно узнать, что вы планируете, для ликвидации угрозы моему миру? - раздался скрипящий голос, переданный через вокс усилитель. Санктс мгновенно распознал в обладателе голоса никого иного кроме как планетарного губернатора.
- К этому я и собирался перейти. Итак, если вопросов более ни у кого нету - А истинной причиной этого, как начал подозревать элизианец было вовсе не общее согласие, а то что большинство местной знати уже отвыкло получать плохие новости и просто не было способно сейчас их адекватно воспринять - Я отдам приказ, об создании объединенного комитета, в который войдут представители Имперской Гвардии, Сил Планетарной Обороны, Адептус Арбитрес, Адептус Сороритас и Адептус Механикус, для планирования оптимальной стратегии обороны этого мира от любых врагов, посмевших посягнуть на него. Результаты работы будут докладываться лично планетарному Губернатору.
- Этого едва ли достаточно! - раздался молодой голос из задних рядов, источник которого Себастиан, стараясь скрыть свое раздражение, попытался отыскать взглядом. Источник голоса нашелся быстро, ибо он встал, и теперь начал пламенную речь - Как можно ожидать что элита этого мира будет отстранена от обороны нашего любимого мира, ведь это наш долг в оказании помощи обороне от каких-бы то ни было захватчиков Тифена! - Себастиан лишь покачал головой. Намерения парня может и были правильны, но он совершенно ничего не понимал в военном деле. Впрочем, его желание помочь было полезно.
- Ваше желание помочь в обороне своего мира похвально... И мы обязательно учтем его. А пока-что, второе известие. В виду того что мне необходимо добиться максимальной эффективности работы, мною, с согласия представителей Комиссариата, вводится чрезвычайное положение. В связи с этим, в данном заседании является необходимым присутствие лишь тех, кто напрямую относится к управлению данного мира и к военному делу. Всех остальных, я попрошу покинуть зал, ибо теперь это закрытое совещание. - От данной тирады по залу пошел нарастающий гул, когда вся знать поняла что от них просто избавляются. Однако, пока охрана выпихивала знать из здания, генерал уловил одобрительную улыбку, командующего СПО и, как бы то ни было удивительно, Маршала Арбитрес. Удивительно потому, что Себастиан уже подозревал что лицо Маршала просто не способно выражать эмоции. Лицо Кадианца осталось нейтральным, словно все это не касалось его, отношение Адептус Механикус было узнать невозможно, чиновники администратума располагались слишком далеко... Сам губернатор также выглядел довольным. Похоже у него также в печенках сидела местная знать. - Ну что-же, когда мы избавились от лишних элементов, я предлагаю приступить к настоящему обсуждению проблем войны. У нас есть мир, который нужно защитить, и я планирую сделать все, чтобы он не пал в руки врага. Давайте приступим к работе.

В целом, заседание прошло успешно. Как выяснил Себастиан, самые расфуфыренные представители командования СПО были из столичных полков, что объясняло их внешний вид, так как большинство столичных полков так или иначе управлялось знатью. Генерал сразу-же распорядился прекратить данную практику, по той простой причине что он не хотел обнаружить исчезновение и внезапное появление военных единиц. Это не те вещи, которые он может держать вне своего контроля. После улаживания кадровых вопросов, которые он оставил на, знающих всю здешнюю армейскую свору куда лучше чем он сам, чиновников Муниториума, они приступили к вопросам непосредственно обороны. Адептус Механикус изъявили прямое желание помочь в строительстве обороны, пообещав как можно более скорейший запуск резервных линий производства, и активации резервных линий, также как и восстановление производства на ранее законсервированных линиях производства древней военной техники. Также, они пообещали начать пробуждения древних машин войны, чему Себастиан был только рад. Он хотел бы иметь титаны в своих руках, когда весь ад обрушится на головы защитников. Также как и Бэйнблейды, Теневые клинки и тяжелые танки Махариус. Чиновники муниторума также заверили что распорядятся как можно скорее начать расконсервацию танков Малкадор, и Леман Русс которые находились на складах в достаточном количестве. Это обнадеживало, так как Себастиан ясно понял что с бронетехникой проблем не будет. По его распоряжению, командующий СПО отдал распоряжение о мобилизации местных сил, пока-что, для того чтобы не поднимать панику среди местного населения, под предлогом учений. До того как мобилизация будет завершена, частям кадианского сорок четвертого было приказано удерживать позицию северной цитадели Механикус, и не допустить чтобы она пала в руки неприятеля, тогда как силы Сороритас взяли под свое крыло южную цитадель на этом-же континенте. Это оставляло третью цитадель без обороны, но ненадолго, ибо силы уже начали передислокацию. В остальном это была спокойная, рутинная работа которую некоторые из присутствующих здесь делали уже много раз. Спустя шесть часов, собрание наконец было закрыто. Полковник Норксот отправился обустраивать позиции своего полка, когда самому Себастиану скоро нужно было отправляться на свои. Его полку предстоит роль меча, роль того кто будет наносить быстрые удары по высадившемся врагам. В это время, кадианцы будут играть роль щита, обороняя важные точки этого мира, и роль молота, сокрушающего противника слишком сильного для элизианцев. Силы СПО будут тем клеем, которые будут все удерживать вместе, будут пласкритовой стеной, которая встанет на пути врага... Все как и должно быть. Впрочем, была еще одна вещь, которую генерал хотел уладить. Лично.

Когда-то сестра битвы, а ныне Канонесса Сестер Ордена Черной Розы, Сегайа Инсар выходила из дворцового комплекса, желая как можно скорее разобраться с отданными "приказами". Эта мысль вызвала улыбку у женщины. Нынешний командующий гвардией был достаточно умен чтобы понимать, что он не имеет право распоряжаться силами Сороритас... Но при этом, он достаточно жестко попросил их оборонять одну из цитаделей Механикус. Эта просьба, хоть и была логичной с военной точки зрения, но... Оборонять тех, чья вера в Императора вызывает сомнения, и тех кто слепо поклоняется машинам, не казалось благочестивым деянием для Сегайи. Впрочем, она знала что Лорд Милитант не попросил бы ее о подобном, если бы не был уверен в необходимости подобных действий, а он не из тех людей что часто допускает ошибки. Впрочем, те его ошибки что он допустил, как она знала, уже не раз чуть не заводили Себастиана в могилу. Причем, пару раз ей приходилось выручать его от отдачи этих ошибок. Она знала что генерал Санктс рисковый человек, и всегда старается вырвать у врага инициативу, но, при этом, данный подход очень часто ставит его жизнь под угрозу, и если бы тогда рядом не было его верных солдат или она не приходила ему на помощь, то отдача от риска уже давно убила бы его. И теперь, услышав знакомый голос, который она помнила еще с тех времен когда она была рядовой сестрой битвы, женщина не могла сдержать улыбку.
- Канонесса Инсар - Обратился Себастиан, наконец догнав весьма быструю сестру битвы - Прошу прощения за проявление неуважения но...
- Прекратите, лорд-милитант. Я же вас знаю еще с боев в Никон Трайдент. - ровным голосом ответила Сегайа, после чего остановилась, и повернулась к военному, протянув руку, которую военный крепко пожал.
- Слава Императору, Сегайа. Я уже думал что ты забыла меня... Хотя, я бы не удивился. Когда мы расставались ты еще была в ранге сестры битвы... - начал генерал
- А ты в ранге капитана... - ответила канонесса улыбнувшись - Как я смотрю, ты неплохо поднялся. - теперь настала очередь Себастиана улыбнутся, после чего он кивнул головой в сторону конца коридора, предлагая пройтись вместе. Сестра битвы кивнула головой соглашаясь, после чего они направились к выходу
- Славные деньки были... Бои, впереди тьма а мы палим в нее из всех орудий, на полыхающих двигателях падая с небес... - мечтательно протянул генерал
- Но и потери были страшны - отметила Сегайа - Погибло много верных слуг Империума, и ценой больших потерь мы смогли одержать победу тогда. Погибло много сестер битвы, погибло много верных подданных Императора, и лишь ценой их жертв мы смогли спасти людей и мир от гибели.
- Да уж... - согласился генерал - Бойня это была еще та. Много ребят погибло. Полковник Ксинст погиб. Комиссар Нарок тоже. Все командование старше капитана погибло... Что уж говорить о бойцах. Именно потому у меня сейчас смешанный полк. - хмуро добавил он - С другой стороны, я заслужил звезду Сегментума Ультима, и получил под командование полк! Так что, все к лучшему... - чуть веселее добавил он. Канонесса лишь улыбнулась на эту браваду.
- Надеюсь что здесь не повториться история прошлого. - заметила Сегайа - Мне бы не хотелось повторения этой истории.
- Мне тоже. Ибо в моей истории полковник погиб, а я еще совершил слишком мало, чтобы так просто погибать! - генерал усмехнулся - К тому-же я не вижу пока талантливого и молодого капитана, который мог бы встать на мою замену.
- Ну... Когда кто-то декапитирует десантника Хаоса при помощи отваги и плазменного пистолета, ты лучше будь осторожней... - улыбнувшись ответила канонесса.

После непродолжительной беседы, Генерал проводил Канонессу до ее транспорта, после чего направился на свой. Ему, также как и ей, предстояло еще много работы. Оборона не построится сама по себе, и он нужен в расположении своего полка, потому он уже скоро занял место в своей Валькирии, доверяя этой выносливой и бронированной машине куда больше чем более комфортабельным челнокам.

- Хорошо... - произнес Вольфганг, после чего отключился от канала. Если что, его всегда смогут вызвать... - Рулевой, начать прокладывать курс, обратный курсу нашего гостя, взять стандартную скорость, и двигаться в этом направлении. - после этого, он нажал на несколько рун, отчего клавиатура уехала обратно в трон, и монитор также исчез за его спинкой. - Даже если это и ловушка, не то чтобы у нас был выбор. К тому-же, с их скоростью, они могли бы окружить меня в этой части системы, и я бы ничего не успел сделать... Надеюсь что хотя бы их оружие бьет с релятивными скоростями, иначе борьба с этими механизмами будет той еще задачей, даже для меня. И как назло у меня нет подкреплений в моем распоряжении, хотя, думаю что даже в этой ситуации я смогу сделать что-то... Теперь же у меня есть дела важнее. - подумал Вольфганг, встав со своего трона - Зигфрид, ты заменяешь меня, пока я разберусь с делами. - приказал Вольфганг, собираясь уйти с мостика, но чья-то рука легла на его плечо, остановив его. Лишь один человек на этом корабле мог позволить себе подобную наглость, зная что ему это сойдет с рук. - Что тебе нужно, Зигфрид, я отдал приказ. - спокойно спросил Крауц, даже не поворачиваясь.

- Вольф. Отойдем на секунду, не думаю что это повлияет хоть как-то на контроль кораблем. - произнес голос сзади. Вольфганг лишь устало вздохнул на это, ведь он уже заранее знал и о чем будет разговор, и тему этого разговора, и какие аргументы приведет его дознаватель, и чем все это завершиться. И тем не менее, Зигфрид фон Кёниг, его дознаватель, решил поднять этот вопрос. - Да будет так - подумал инквизитор, выходя с мостика, зная что его дознаватель четко следует за ним. Через несколько минут, они оба достигли переговорной каюты, того небольшого места, где дознаватель мог обсудить с инквизитором важные вещи, не опасаясь что их разговор услышат чьи-либо еще уши. Небольшая каюта, с несколькими диванами и мягкими креслами. Небольшой столик посередине, с бутылью амасека и двумя бокалами. - Итак... Значит ты все таки решился? - спросил Зигфрид, на что Вольфганг впился в него взглядом. Зигфрид фон Кёниг. Много людей шутили что он брат Вольфганга, но на самом деле это было не так... Хотя, основания для таких шуток были, а именно, внешность Зигфрида, которая почти идеально повторяла внешность Вольфганга, отчего их время от времени путали. Такое же смазливое лицо, обрамленное черными волосами, такое же стройное тело, такие же длинные и тонкие пальцы, такие же большие глаза... Разумеется, между ними были отличия, волосы Зигфрида были чуть светлее, кожа чуть темнее, его тело было лучше сложено, и, самое главное, его глаза были настоящие, и имели зеленый оттенок. Впрочем, их схожесть и была, частично, той причиной по которой Вольфганг призвал на службу Зигфрида. Изначально, он думал использовать его как своего двойника, но, когда выяснилось что парень схож с инквизитором не только внешностью но и умом, причин неожиданно стало больше. За три десятка лет совместной работы, инквизитор и дознаватель великолепно сработались, Зигфрид, к удивлению Вольфганга, был вполне доволен быть правой рукой инквизитора, не желая идти дальше, пусть и имел для этого все возможности. Как он объяснял, он сам осознал что никогда ему не стать великим Вольфгангом, и что ему никогда не превзойти его, как бы он не старался. Из-за такого учителя, как фон Крауц, Зигфрид всегда будет стремиться к его уровню, и обязательно потерпит неудачу... А Зигфрид также ненавидел неудачи как и Вольфганг. Еще одна схожая черта. - Ты же помнишь чем завершилась ваше воссоединение? - критически спросил Зигфрид, откинувшись в кресле. Вольфганг снова вонзил взгляд своих фиолетовых глаз в своего дознавателя. Зигфрид сейчас успешно начал копаться в его старых ранах грязной палкой, и это было чертовски неприятно, даже такому закаленному человеку как Вольфганг.
- Разумеется - холодно ответил инквизитор - Сломанные руки, раздробленные ребра, трещина в позвонках, многочисленные порезы и ушибы, если самые несерьезные повреждения. Коллапс легких, и множественные внутренние кровотечения если из серьезных. Чудо что я вообще выжил тогда, спасибо Екатерине. - добавил Вольфганг, поморщившись. Воспоминание как прогибался керамит его силовой брони на его наручах, под железной хваткой рук того, кого он собирался освободить, было не из самых приятных воспоминаний. К тому-же, воспоминание как она ударила его ногой в грудь, пробив его броню словно картон, отчего он улетел в противоположную сторону мостика, и ушел в стену, было также неприятным. Но, Вольфганг твердо знал одно, что вся эта операция того стоила, и что она не завершилась провалом. Чуть не считается. Он остался жив, и выполнил почти все цели, что означало что он победил. Но Зигфрид лишь устало покачал головой, после чего встал с кресла, чтобы налить себе амасека. Вольфганг же остался сидеть на месте - Зиг, Зиг... Сколько же ты меня знаешь? Насколько хорошо? Думаю достаточно, чтобы максимально близко подойти к пониманию. И все равно, этого недостаточно. Хотя... У нас много общего. - инквизитор улыбнулся, вспомнив как он встретил этого талантливого человека. Он тогда работал под прикрытием вольного торговца, и посещал одно из тех мероприятий аристократов, на которых все начинается танцами, амасеком и вежливыми разговорами о политике и торговле, а заканчивается безумными оргиями. И Вольфганг надеялся убыть до того как первая стадия плавно перетечет во вторую. Он был не в настроении, а задача по обнаружению сетей Галахада, и коррумпированных чиновников, которые, зная того или нет, работали на него, была уже достаточно проблемной задачей, которая требовала держать разум чистым настолько, насколько это вообще возможно. Впрочем, Вольфганг понимал что далеко не всегда это возможно, тем более что следы того что Галахад работает с кем то еще, либо, что становилось все более вероятным, на кого-то еще, и этот факт все более занимал фон Крауца. Именно намеки на эти факты, а также открытие действий Галахада, вынудили Вольфганга на начало операции по полномасштабному уничтожению как всех людей, которые служат его коллеге-инквизитору, так и его самого. Два лучших друга, ставших злейшими врагами, Вольфганг даже не знал смеяться ему от этой иронии или рыдать, опять же от смеха, настолько древняя была это история. Как бы то ни было, встречи с контактами не привели ни к чему конкретному, Галахад делал уроки из предыдущих поражений, когда миры полностью очищались от его агентов посредством одновременного удара по всем точкам, и он прилагал все усилия для того чтобы эти точки спрятать. Однако, встреча с этим человеком сумела переменить ход расследования, и, впоследствии, его помощь была весьма к месту, особенно где Вольфгангу требовалось быть в двух местах одновременно.
- И все равно, ты собираешься ее выпустить. - устало полу-спросил, полу-утвердил Зигфрид. Он тоже помнил, как он встретил этого странного человека, который, как ему сперва показалось, мог быть кем угодно, кроме как сотрудником одной из самых страшный организаций Империума. Тогда он просто занимался тем, что искал того представителя знати, который не являлся бы скучным нытиком, у которого голова была бы забита не только развлечениями на полученные взятки, и который мог бы дать достойную партию в регецид. Ну и к тому-же, любая, даже самая скучная кампания была лучше, чем кампания его матери. Однако, когда спустя полчаса, смазливый парень, со странными глазами, с победной улыбкой, и довольным блеском фиолетовых глаз, спрашивал его об еще одной партии, и когда Зигфрид, не проигрывавший никому в течении уже как пяти лет, смотрел на свое поражение, аристократ ясно понял что перед ним сидит далеко не простой человек... Впрочем, тогда он даже не предполагал, что невинная партия в регецид закончится подписанием клятвы о службе в структуре одной из самых опасных организаций Империума, под командованием самого несгибаемого сукиного сына по эту сторону от священной Тэрры. - Вольф, ты же не дурак и прекрасно понимаешь чем это может закончиться - продолжил Зигфирд. О да. Вольфганг не был дураком. Назвать Вольфганга дураком, это то-же самое что обозвать Аббадона Осквернителя милашкой.
- В крайнем случае, я всего-лишь умру. Это не слишком большая плата. - равнодушно бросил инквизитор, вызвав звук, напоминающий одновременно рев гнева и стон разочарования, что весьма его позабавило. Он и не знал что глотка Зигфрида способна издавать такой забавный звук - Да ты и сам знаешь.
- Да, Вольф, знаю. Отговаривать тебя бесполезно, если ты захотел сунуть голову в петлю, то ты ее сунешь. Ладно. - Зигфрид уже давно как знал об этой черте своего повелителя, также как и то что, иногда, только присутствие его верных союзников спасало инквизитора от смерти, когда тот откусывал слишком много чтобы проглотить. Отдача от рисков его планов, очень часто могла его убить. - Но... Будь в курсе, я не одобряю этого. Хм. Похоже Галахаду удалось тебя ранить глубже, чем я думал.
- Разумеется удалось! - неожиданно огрызнулся Вольфганг - Потому я и предпринимаю все это. Потому и я собираюсь сегодня исправить ту ошибку что я допустил! - резко добавил он тоном, который казалось совершенно ему не подходит.
- Вольф. Послушай... Произошедшее не твоя вина, и не имеет смысла сейчас рисковать своей шкурой ради личных мотивов и желаний! - Зигфрид также повысил тон - Поверь мне, поверь как другу и дознавателю, ничего хорошего из твоей затеи не выйдет. - но на эти слова, Вольфганг лишь печально улыбнулся
- Извини Зиг. - Вольгфанг, допив свой амасек, встал с кресла - Я уже три десятка лет как завязал с этим.
- С чем? - удивленно спросил Зигфрид
- Три десятка лет назад, я зарекся доверять кому бы то ни было. - ответил Вольфганг, бросив эти слова Зигфриду, перед выходом из каюты - Потому что дружба, превратилась в предательство. - Дознаватель на это лишь устало вздохнул, даже он был тут не в силах что-либо изменить.

Вольфганг устало смотрел на огромный, прозрачный сосуд, заполненный желтоватой жидкостью. Лечебная капсула, как ее называли техножрецы, она заполнялась жидкостью, ускорявшей регенерацию организма, и позволяла залечивать ранения, почти что любой степени тяжести и лечила хорошо. Ксенотех, но полезный ксенотех, потому Вольгфанг и установил его на корабле. Впрочем, были у этой штуки и неприятные стороны, которые Вольгфанг знал, сам будучи неоднократным посетителем этой капсулы. Например, этой жидкостью, для того чтобы регенерация шла оптимально, нужно было дышать. Ощущение не из приятных, а учитывая ее запах и вкус, тем более, ибо жидкость пахла кровью и на вкус также была как кровь, отчего большинство пациентов, после прохождения "лечебных процедур", просто выворачивало наизнанку. Вольфганг не был исключением, и первые пять раз его усиленно рвало после прохождения лечения. Потом привык. Привык к горькому, ледяному привкусу крови на языке, привык к соли на зубах, привык к странным снам и ощущению чьего-то присутствия, ощущаемого на грани сознания... Человек может привыкнуть ко многому, и Вольгфанг опять же не был исключением.
Капсула была заполнена, и находилась в рабочем состоянии, поддерживая жизнь и восстанавливая организм человека, находящегося внутри ее. Каждый раз вспоминая, почему этот человек находится именно здесь, кулаки Вольфганга непроизвольно сжимались, и аккуратно остриженные ногти пальцев вонзались в ладони. Единственная причина, почему этот человек был помещен в эту капсулу, это из-за того что на момент его захвата, организм человека получил серьезные повреждения от жуткого коктейля боевых наркотиков и средств, также как и от других наркотиков, которые поддерживали в этом человеке верность к противнику Вольфганга. - Купленная верность. Отвратительно. - каждый раз думал Вольфганг, наблюдая за этой капсулой. - Ничего... - тихо произнес инквизитор - Сегодня, ошибка наконец будет исправлена. - как только эти слова сорвались с его губ, Крауц вызвал по интеркому медиков - Начать процедуру пробуждения субъекту ноль-один. - приказал он. Медики и операторы капсулы не стали спорить, ибо приказ инквизитора закон. Он капитан этого судна и на его борту обладает абсолютной властью, потому работники официо медикае начали работу по пробуждению "объекта 0-1". В это время, Вольфганг, сквозь пелену желтоватого физ-раствора смотрел на заточенного внутри человека. Смотрел на ту, которая спасла ему жизнь, и которая чуть эту жизнь не забрала. В той операции Галахад все-же сумел удивить Вольфганга, а именно он удивил Вольфа глубиной своего падения. Сотрудничество с ксеносами, распространение на планетарном уровне опасного наркотика открывающего души людей варпу, кража священной реликвии, нападение на своего друга и собрата по Ордосу, исполняя "заказ" ксеносов. То что Галахад встал на путь отступничества, и забыл про свой истинный долг, для Вольфганга не было секретом. Этот глупец сотрудничал с эльдар, которые давали ему информацию, и просили выполнить пару услуг взамен, и это сотрудничество было весьма плодотворным, и, как убедился Вольфганг, почти односторонним. Так или иначе, в выгоде оказывались только эльдар, а Галахад даже не подозревал что он сам свил на своей шее петлю, за которую его и повесят. Но, в тот момент когда Вольфганг со свитой лично брал штурмом мостик судна Галахада, тот раскрыл карты. Он сбежал к своим "союзникам", оставив Вольфганга сражаться с охранным отрядом и еще одним человеком. Перед уходом, вероломный Галахад выпустил на Вольфганга одного из тех немногих людей, кто был дорог ему. Мариэлонна фон Видсбруг, бывший капитан "Гробницы Благочестия", гранд крейсера класса Отвергающий, состоящего на вооружении резервного флота Скаруса. Шесть десятков лет назад, он, Инквизитор Ордо Еретикус ревизовал этот корабль для рабочих нужд, и познакомился с подающим надежды капитаном, застрявшим на должности в резервном флоту без возможности повышения. Весьма обычная история, офицер флота, отвоевавший на фрегате и получивший повышение до корабля капитального класса, но не имеющий сильных родственных связей во флоте, и не попавший в фавор сильных галактики сей, потому таким офицерам, пускай зачастую весьма талантливым, дается "честь" управлять старыми, весьма мощными но крайне ненадежными судами, в резервных флотах... Такими как крейсеры класса Бойня или Резня, или гранд-крейсера, технологии по нормальному обслуживанию которых были утеряны в эпоху раздора. Там их таланты загнивают, и они либо становятся обычными офицерами флота, либо консервируются... И очень редко кому удается улучшить свое положение. Такова печальная правда, Имперский Флот весьма традиционная организация, редко допускающая в свои ряды выходцев извне. Таковые факты весьма раздражали Вольфганга, так как его всегда раздражал тот факт что большинство из тех кто приходили к высоким должностям, неважно где, получали эти должности по праву наследования, или из-за политических интриг, что вовсе не делало этих людей идеальными кандидатурами на свои должности. По мнению Вольфа, на любой планете можно было найти людей, куда более подходящих для должностей, занимаемых бездарными аристократами. Конечно, в военном деле все было немного проще, ибо Империум не был терпим к некомпетентным... С другой стороны, Вольфганг опять же не считал компетентными тех людей, которые одерживали победы ценами миллионов жертв, жизни которых могли бы пригодится где-либо еще. Прямой пример тому, печально известная осада Вракса. Сколько лет ушло на то, чтобы командование сменилось на компетентное? И все равно, осаде постоянно угрожали враги не только снаружи, но и изнутри, что было воистину печально.
Впрочем, на момент встречи, Вольфганг не слишком волновал этот факт, в отличии от весьма интересного следа, на который он напал, и на тот момент, ему нужен был быстроходный корабль, который мог обеспечить ему достаточную огневую поддержку, если ситуация начнет выходить из под контроля. Впрочем, к его некоторому удивлению, кто-то начал предпринимать попытки помешать ему ревизовать подходящее судно. Бюрократические проволочки, отсутствие доступных кораблей, отговорки... Даже его инквизиторского мандата было недостаточно, чтобы получить в свое распоряжение корабль, а дело было слишком важно для того чтобы позволять себе завязнуть в этих проволочках, потому он применил альтернативные ходы, которые, впрочем, он не слишком любил. Он прибегнул к методам, которые можно ожидать от такой организации как Инквизиция, то бишь он принялся применять шантаж, запугивания, угрозы, и пригрозил некоторым высоким чинам громкий уход со сцены. При попытках опять затянуть время, уставший от всего этого Вольфганг перешел и к прямому устранению несогласных. За пару месяцев, он сумел нагнать страху на высшие чины, и пригрозил полноценным расследованием конклава, что наконец позволило ему получить долгожданный доступ к судну. Разумеется, Вольфганг не собирался устраивать расследования конклава... Он собирался сделать это сам, потому-что то как тормозилось его дело, не было естественным, и тот факт что он мог наступить на хвост кому-то очень влиятельному человеку, который мог быть связан с делом Крауца, не слишком нравилось Инквизитору. Рядовое расследование грозило превратится в глобальное, а переход на этот уровень никогда не бывает приятным, и никогда не обходится без потерь, которых Вольфганг старается избегать. Но, дело не ждало, и поднимаясь на борт старого судна, мощь орудий которого, равно как и другие боевые качества, вполне устраивали Крауца, инквизитор собирался как можно быстрее к нему приступить. Однако, когда инквизитор в сопровождении почетного эскорта, вошел на мостик, где его должен был ждать капитан фон Видсбург, он был несколько удивлен. Удивлен тем фактом, что он не обнаружил человека, которого мог бы опознать как капитана. Обычно такие люди выглядели весьма и весьма значительно, и их можно было опознать даже без знаков различия, и были великолепно заметны с первого взгляда. Тут-же он видел что хоть мостик и заполнен, но трон являющий собой место капитана был пуст. Он видел других членов экипажа, равно как и комиссара, но капитана видно не было, и едва он собирался подумать что фон Видсбург поступил с ним несколько грубо, что заставил Инквизитора ждать, как насмешливый голос оборвал его мысли.
- И это слуга Священной Имперской Инквизиции? Один из тех людей, которыми матери пугают детей? Мне казалось вы будете выглядеть солиднее. - Голос был, к тому-же, явно женский. Вольфганг мысленно проклял себя за то что из-за спешки не прочитал внимательней, кто является капитаном "Гробницы" - И теперь, этот мальчишка повезет мое прекрасное судно Император знает куда, чтобы, если повезет, столкнутся с Император знает какими опасностями, и, если не повезет, то просиживать штаны Император знает сколько времени. - добавила капитан корабля. Глаза Вольфганга наконец отыскали источник этого голоса, которым оказалась довольно молодая на вид женщина, весьма привлекательной внешности. На вид, инквизитор дал бы ей не более двадцати двух-двадцати четырех лет, что, впрочем, могло быть следствием омолаживающих процедур. Флотская форма идеально сидела на, весьма приятной взгляду, фигуре, весьма выгодно подчеркивая девушку в нужных местах. Лицо ее также было выдающейся красоты, аккуратное и симметричное, с удивительно большими глазами цвета морей Ультрамара. Волосы, карминового оттенка, в отличии от весьма аккуратной формы, были несколько растрепаны и доходили ей до плеч. В целом, ее внешность, в отличии от слов слетевших с ее острого язычка, была весьма приятной Вольфганга. Впрочем, Инквизитор имел дела и с более разговорчивыми собеседниками.
- Я думал что вы будете рады что вы наконец прекратите это простаивание на рутинных патрулях и просиживание задниц в доках... - с улыбкой ответил Вольфганг
- Разумеется этому я рада. Я не могу просто понять, как вы смогли убедить этих людей, чья твердолобость сопоставима с носовым тараном крейсера Лунар, отпустить мое судно дальше чем на пару систем - с гримасой легкого раздражения ответила капитан
- Ну... Дай Император памяти... Я пригрозил насильственно устранить каждого кто встанет на моем пути, причем вместе со всей семьей до пятого колена, а все имущество конфисковать в пользу администратума. - с той-же нахальной улыбкой ответил Вольфганг, вызвав короткие аплодисменты от фон Видсбруг.
- А это интересный подход. Жаль я не могу применить его сама... Ладно, какие вопросы у вас ко мне есть? Все-же, я хотела бы быстрее с этим всем разобраться. - признала девушка, после чего подошла к Вольфгангу поближе - Все-же, у меня более сотни тысяч людей под контролем, и нужно убедится что все работает как надо, а это не сделается просто-так.
- Не думаю. - спокойно ответил Вольфганг, сохраняя всю ту-же улыбку на лице, которая, как он подозревал, очень сильно раздражала эту женщину - У вас и так похоже все налажено как надо. Отбытие еще не скоро, тем более что пока будет погружаться нужное мне оборудование, пройдет некоторое время. И это время, я хотел бы потратить с пользой. - инквизитор сделал упор на последних словах - Потому, мне бы хотелось поближе познакомится с человеком, ответственным за это прекрасное судно. А именно, с вами. Потому, я хотел бы пройти в место, где не будет лишних ушей. - двойные намеки, это то что Вольфганг очень любил. С одной стороны, как лицо должностное, он намекал ей что хочет открыть ей важную информацию о задании, которую нужно обсудить наедине... С другой стороны, как человек с внешностью паттерна "гроза дамских сердец", это выглядело как приглашение на свидание. На деле-же, это было и то и другое, ибо у Вольфганга действительно была очень чувствительная информация, не предназначенная для лишних ушей, а с другой, пусть он и не верил в сентиментальную чушь вроде любви с первого взгляда, ему эта девушка однозначно приглянулась. Если еще то что о ней говорили в планшете было правдой, то он явно приложит все усилия чтобы получить ее корабль и ее саму в свое полное распоряжение. Это упростит его жизнь, пока Гавейн не будет завершен. Но, тогда он даже не подозревал, что эти слова инициируют цепь событий, в результате которых он получит в свое распоряжение человека, верного ему до конца, а его сердце окажется в руках этого же человека. Что в результате брошенных слов, он найдет ту, с которой сможет делится любыми своими тайнами, зная что он будет понят, и принят... Таким образом, он сможет избавляться от груза лжи, который будет скапливаться на его плечах, ибо даже самый лучший лжец должен говорить кому-то правду, чтобы на запутаться в своей собственной лжи, чтобы отличать самому где ложь а где правда, и чтобы просто не сойти с ума. И, он также не знал насколько болезненный удар нанесет его, тогда еще, лучший друг, Галахад, забрав с собой Мариэлонну, и заставив ее, при помощи смеси психической обработки, лжи и полуправды, посадив ее на наркотики, и накачав ее разного рода химикалиями, служить себе. Он сломил ее волю, оставив от девушки лишь оболочку, он использовал ее как оружие против своего когда-то лучшего друга, инквизитора Вольфганга, теперь ставшего самым страшным его противником, ставящим ему везде палки в колеса, беспощадно уничтожающий каждого человека, который был с ним связан, каждого полевого агента, каждого информатора, постоянно путая его планы. Вырезанные подчистую агентуры, уничтоженная несколько раз свита, постоянные покушения, удары исподтишка, разрушенные планы, уничтоженные надежды. Это лишь краткий список что делал Вольфганг Галахаду, и, в качестве ответа, Галахад ударил своего друга туда, где ему было больнее всего. И этот удар достиг своей цели... Но, Вольфганг достиг и своей, голова Галахада была насажена на пику корабля, в котором тот пытался прятаться, сам же он был казнен десять раз.
И теперь, стоя перед этой капсулой, и смотря как в ней плавает обнаженная Мариэлонна, чье тело, спустя годы восстановительных терапий и операций, через годы нахождения в этой капсуле, наконец было восстановлено, наблюдая за результатом ювелирной работы хирургов, которые убрали с ее бледной кожи все шрамы, оставшиеся от работы палачей Галахада, наблюдая как постепенно откачивается физраствор, маска инквизитора наконец дала трещину, после чего она рассыпалась и спала с его лица. Вольфганг не смог сдержать свои эмоции, и две слезы радости скользнули по его бледным щекам. Он знал, что даже если бы хирурги не смогли устранить шрамы, даже если бы она оказалась наполовину аугментизированной, он бы не изменил отношение к ней, ведь Вольфганг смотря на Мэри видит не ее внешность, не ее маску, а то что прячется внтури ее - Старею... Не думал что я способен на слезы... - подумал Вольфганг, стирая рукой в тонкой кожанной перчатке следы двух соленых капель. Он должен был собраться, ведь теперь ему предстоял один из самых сложных разговоров в его жизни - Хм... Вряд-ли я так волновался перед штурмом Эл'найне - подумал Вольфганг, наблюдая как Мэри открывает глаза, и видит в них страх. Нет, не страх его... Более естественный. Скорее, из-за осознания того что она дышит водой, как понял Вольф, потому он громко произнес, зная что его будет более менее слышно в капсуле, ибо ее стены неплохо проводили звук, по непонятным науке причинам.
- Мэри, слушай меня. Это физраствор, сейчас его откачают, после чего ты должна откашлять его из легких. Это неприятно, но это было необходимо. - скорее приказал, нежели сказал Вольфганг, наблюдая как желтая жидкость быстро уходит, женщина оказывается на ногах, но, из-за слабости, она не может удержать себя и падает на колени, сгибаясь в кашле, выводя из легких эту мерзкую жидкость. Инквизитор поморщился, ощущения ее были хорошо знакомы ему, ведь и сам он провел много времени в этой капсуле. Через пару секунд, стенки капсулы ушли в пол, убирая преграду между инквизитором и бывшим капитаном, которая зашлась в приступе кашля, стремясь освободить легкие от этой мерзкой жидкости. Вольфганг зная какие ощущение испытывает человек, после прохождения подобного рода лечения, подошел к столу, и забрал с него полотенце, после чего, вернувшись к Мэриэлонне, аккуратно обернул теплое полотенце вокруг ее плеч, чтобы она не замерзла, и чтобы могла вытереть с себя эту, пахнущую противным медным запахом крови, жидкость. Затем, Вольфганг, осторожно поднял Мэри на ноги и, поддерживая ее, довел ее до скамейки где она могла нормально сесть. Он опять же знал, что ее ноги скоро начнут функционировать нормально, но, пока-что, она также как и он в свое время, будет испытывать слабость.
- Ну как-ты? - спросил Вольфганг, отвернувшись из вежливости, позволяя девушке нормально вытереть себя - Слабость скоро должна пройти - добавил он. Пусть он и неоднократно видел ее без одежды, также как и она его, инквизитор был вежливым человеком, потому посчитал нужным отвернутся.
- А ты все еще можешь поворачиваться ко мне спиной? Я думала ко мне на километр не подойдешь без сопровождения из своих чернодоспешников. - все еще слабым голосом, в котором, впрочем, хорошо прослеживался сарказм, ответила она.
- Думаешь мне бы это помогло? Я ведь хорошо тебя знаю, и знаю что без взвода пехоты тебя остановить будет невозможно... Ну или без парочки астартес. А без этого, ты можешь убить меня в любой момент. - Вольфганг усмехнулся - К тому-же, кому кроме тебя я могу доверить свою спину?
- Той кто предала тебя? - с явным сомнением во вменяемость Вольфганга в голосе, спросила Мариэлонна - И чуть не убила в конце?
- Ну, технически, ты не предавала меня... Ты была едва ли лучше арко-флаггелянта... Или боевого сервитора. С вшитым чипом на подчинение и накачанная наркотиками. Потому, предательство тебя здесь не имело место... - все также спокойно ответил Вольфганг - Потому, я предлагаю тебе вернутся. Вновь стать моей правой рукой. Вновь сражаться рядом со мной. Сейчас мне как никогда может понадобится твоя помощь.
- Мы на твоем судне? То которое покрыто мраком, и вызывает во врагах ужас одним своим появлением? - поинтересовалась Мэри
- Да.
- Хорошо... Но... Перед тем как я что-то решу. Перед тем как ты что-то решишь... У меня есть к тебе много вопросов. Я была в плену четверть века... Почему. Почему ты не пришел раньше?
- Как я мог прийти? Я даже не знал, жива ли ты. Твой корабль исчез в плазменной вспышке, и ты не катапультировалась, как мне было известно. А в базах данных Галахада, в которые я проник, ничего о тебе не говорилось. Секретность была таковой что даже мне не удалось ничего узнать... Как я мог прийти? - с болью в голосе ответил Вольф. Это была одна из тех вещей, которую он так и не смог себе простить. То что он посчитал ее мертвой... Хотя, он сам знал что у него не было выбора, чтобы двинутся дальше, чтобы жертвы не были напрасными, он должен был сохранить свой разум.
- Я понимаю это... У меня было много времени чтобы подумать... - ответила она, и, к удивлению Вольфганга, в ее словах не было обвинений - Но... Есть еще кое-что...
Второй вопрос, сорвавшийся с ее губ застал инквизитора врасплох.
- Как долго ты держала это в себе, девчонка? - насмешливо спросил Вольф - Тем более что ты уже знаешь ответ. Но если тебе хочется так его услышать...

Спустя несколько часов, на мостик Лорда Гавейна вошло двое людей. Капитан этого корабля, Лорд-Инквизитор Вольфганг фон Крауц, и девушка с огненными волосами, красивым лицом и приятной фигурой, и которую звали Мариэлонна фон Видсбруг. Представлений не требовалось, старшие офицеры и так знали причину, по которой пленница оказалась на мостике. Или думали что знали... Как бы то ни было, улыбнувшись, девушка заняла пустующее место главного рулевого. Место, которое было установлено давно, но лишь десять лет назад оказавшееся пустым. Десять лет назад, обычный рулевой пересел на место второго рулевого, а это место осталось пустовать по неизвестной причине... Но теперь все было ясно. Мэри заняла это место, словно оно всегда принадлежало ей. Без всяких слов, она взяла контроль над кораблем. Заданный не словами, но взглядом вопрос теперь уже второго рулевого был разрешен кивком Вольфганга. Теперь у Лорда Гавейна был новый рулевой. А у Лорда Вольфганга верный соратник, и не только... Но дальнейшие пункты их "сотрудничества" были не для посторонних ушей.

Алистер же, еще продолжал поглощать еду... Возможно это были особенности его телосложения, что человек такой фигуры и еды требует много... А возможно это было последствие того, что рыцарь нервничал, ибо у него была одна маленькая проблема... Последствия его фигуры, лени, и некоторого недостатка воспитания, а именно, он совершенно не умел танцевать! В детстве его куда более увлекали упражнения с оружием, и верховая езда, потому он почти каждый раз умудрялся убегать со столь надоедливых для него "девчачьих забав". А в более взрослом возрасте, он не имел времени на обучение этому искусству, занимаясь более прагматичными вещами, такими как истребление под корень разного рода чудишь и просто плохих личностей. И насколько хорош Алистер был в танце клинка, настолько же плох он был в танце обычном, что сейчас изрядно нервировало его, ибо принцессы, которые вполне могли заскучать, сейчас почти наверняка предложат танец... И здесь, Алистер явно ударит в грязь лицом. - Только не танцы, только не танцы, только не танцы - фон Шайн вторил мантру в голове, раза за разом. Ведь если сейчас он покажет себя плохо, то его вполне могут принять за неотесанную дубину, а не благородного рыцаря, чего Алистер весьма и весьма не желал... Потому... - Только не танцы!

У Вольфрама не нашлось возможных просьб для слуги, потому он также, как и другие, приступил к снятию лишнего снаряжения. Все же, тело требовало отдыха, и теплой воды, а так как неизвестно когда еще представится такая роскошь, рыцарь рассудил что будет разумно воспользоваться столь любезно предоставленной возможностью. Усевшись на стул, за свободным столиком, Вольфрам постепенно снимал с себя тяжелую сбрую. Сначала на стол отправились когтистые перчатки, которые присоединились к шлему, затем рядом легли наручи. Не обращая внимания ни на кого, и целиком погрузившись в свои мысли, рыцарь стаскивал с себя остальные части тяжелой брони, и, постепенно, одна за одной, части его доспеха переходили с тела рыцаря на столик. Каждая часть лежала в определенном порядке, для простоты обратного одевания. - Как ты там? - подумал Вольфрам, проведя пальцем по черному наплечнику - Ничего... Я вернусь. По крайней мере, надеюсь что вернусь. - рыцаря немного грызли мысли об правильности его поступка прошлой ночью... Обычно он никогда такого не говорил, да и к тому-же, не просил подобного... И ему с трудом удалось уговорить ее уйти, после сказанных им слов ранее... Впрочем, слова Ниташа, неожиданно вырвали рыцаря из царства грез, глубоких размышлений и начинавшейся сгущаться меланхолии, которая была ему, каким-то извращенным, мазохистическим образом, приятна.
Я в принципе за себя то отвечаю. За КоДрапа могу поручиться. Вот только остальные...
Эти слова, также как и взгляд Ниташа, который рыцарь даже спиной мог почувствовать на себе, вызвали некоторое раздражение у рыцаря. То есть... Ниташ уверен за себя и свою группу. А за его людей, за Северуса, Нуара и его самого, Вольфрама фон Кёнига, этот мерзавец был не уверен? Нет, рыцарь прекрасно понимал, что того-же Нуара может и не стоит пускать в баню вместе с монашкой, особенно после тех слов что высказал ему лучник... Но, с другой стороны, Вольфрам надеялся что у лучника хватит чувства такта и собственного достоинства, ибо рыцарь терпеть не мог, когда ему приходилось вбивать в людей эти понятия. В прямом смысле этого слова. За Северуса, рыцарь был более менее уверен... Но вот то что его чувство достоинства и возможность держать себя в руках поставили под сомнение!
- Что остальные? - неожиданно холодно поинтересовался Вольфрам у Вескера - Ты считаешь что у меня нет ни чувства такта ни чувства достоинства, и что я начну пускать слюни как имбецил при виде обнаженной женщины? Боюсь тебя разочаровать, но, в таком случае, ты ошибаешься.- пусть слова были резки, возможно даже излишне, но рыцарю уже изрядно осточертели подобные вещи.

Могу ли я у вас поинтересоваться, вы рыцарствуете ради того, чтобы избавить бедных и несчастных жителей нашей страны от ужасного дракона, который уничтожай посевы и грабит наши стада? -, последнюю часть фразы Аиша произнесла плаксивым тоном. - Или же -, ее тон посерьезнел, - ради лакомого кусочка? Простите, конечно, если мои слова задели вас благородные рыцари. Наверное я слишком прямолинейна.
- Хороший вопрос - ответил Алистер - И на него нету правильного ответа. Потому что я рыцарствую за то, чтобы наконец иметь возможность жить, а не выживать, но, при этом, я защищаю тех, кто не может защитить себя сам... Так что же важнее, мои помыслы, или мои деяния? Я не нашел ответ на этот вопрос. - спокойно добавил он, отряхнув серебряную челку с глаз.
- Благородные сиры, думаю, мы сможем продолжить наше знакомство во время обеда, - Марго даже улыбнулась рыцарям. Не слишком широко, но вежливо. - Нам с сестрами необходимо привести себя в порядок перед пиром. Прошу простить нас.
- Разумеется, леди. - Алистер вновь отпустил глубокий поклон, хотя, при его-то росте, это выглядело несколько забавно. После сего действия, рыцарь, проводив принцесс взглядом, улыбнулся. Принцессы действительно оказались прекрасны... И с характером. Так как он и любил...

- Хм. Значит это чистилище? Страно... - Василий окинул взглядом море - Не так я себе его представлял. Думал оно будет более... Серым. - задумчиво добавил военный. Разумеется, Василий ни на секунду не поверил в этот бред про чистилище и про необходимость молиться. - Как там звучала эта забавная фразочка? Покайся, ибо завтра ты умрешь! - Василий припомнил одну фразу, откопанную на просторах интернета. Впрочем, это имело для него мало значения, ведь он уже умер, разве не так? Впрочем, верить в слова Джамиля он не хотел... Не по той причине что не верил, хотя это также было причиной, все происходящее казалось ему слишком бредовым для того чтобы быть правдой. Если только он сам не видел как умирал, не чувствовал боль и кровавое месиво вместо нижней челюсти, то ни за что бы не поверил, потребовал бы прекратить эти шутки и отключить камеры... Но, в глубине души он знал истинную причину неверия. Он не хотел в это верить, ведь если это правда, то тогда для него, для Василия Рихтера, бывшего солдата бундесвера, все кончено, ибо есть те грехи, что не замаливаются. - А почему вы так решили, Джамиль? И кто-нибудь пытался уйти отсюда? И вообще, кто-нибудь... Отправлялся на небеса? Или в ад? Потому что... Пока что... Мне кажется... Что куда бы я не попал, это не чистилище. - Василий как всегда, старался быть подчеркнуто вежливым, но легкий холодок не смог ускользнуть из его голоса. Можно забрать человека с войны, но нельзя забрать войну из человека. В случае Василия это верно как никогда. Застарелая злоба сидела в нем, грызя парня изнутри, а сам он пытался с ней совладать, стараясь доказать себе что лично этот человек не сделал ему, Василию Рихтеру, ничего плохого. Впрочем, судя по шагам, к их группе подошел еще один. Василий, воспользовался моментом, и отвлекся - Привет... Кто будешь? - спросил он на английском. Похоже немцев здесь не было, и с этим предстояло смириться.

Двое. Двое существ, чье знакомство, с самого начала обещало завершится кровью, болью и смертью, так как два уроженца совершенно разных вселенных никогда не смогут найти общий язык, в том случае если одни из них не желает этого делать. Уннурадар и Сигизмунд, маг, чья доброта, разум и свет прокладывает ему путь, освещая его и делая его ясным, и воин который огнем и силовым клинком прорубает себе дорогу через гущу как врагов, стоящих у него на пути так и обычных людей, подвернувшихся ему под руку, не жалея и сожаления ни о чем, ведь он сражается за выживание человечества и, как бы это страшно не звучало, никакая цена не может быть слишком велика, для этой цели. Уроженцы двух разных миров, из галактик столь далеких что страшно представить расстояния между ними, вступили на дорогу окончательной конфронтации, которая может завершиться только смертью одного из них, пусть и только один из них, на данный момент, знает об этом, ведь именно он принял это судьбоносное решение, заставив повернутся и пересечься два пути судеб, и встреча эта будет ознаменована карминовым цветом. Цветом крови.

Уннурадар. Маг, чья сила почти не знает границ, способный вызвать устрашающих существ и чьи заклинания, при удачном течении обстоятельств сокрушат любую преграду, будь преградой хоть целый мир. Первая встреча с Сигизмундом, закончившаяся кровью и болью, отпечаталась в его памяти, но он все равно пытался понять гигантского воина в тяжелой броне, пытаясь растопить лед сковавший его сердца и сделать его взгляд на мир хоть чуть добрее, выведя его из мрака. Не вышло. Лед оказался пламенем, и пытаться справиться с ним магией, оказалось столь-же успешной тактикой, как и тушение пожара напалмом, а кажущаяся тьма оказалась фанатичным, ярким лучом света, сфокусированном в одном направлении, в направлении гнева и ненависти к врага Человечества. Ради светлой цели, воин оказался во тьме. А магия лишь растопила ненависть в сердцах и душе гиганта, и все попытки достучаться до него пали прахом, пусть Десантник и Маг оказались в чем-то схожими.

Сигизмунд. Воин, которому была дарована частичка силы самого Императора, боец, равных которому по опыту, отваге и бесстрашию, не знает человечество. Боец, вооруженный устрашающим оружием, одно попадание которого разрывает человека на кусочки, либо разрезает на равные части, и облаченный в произведение древних мастеров, терминаторский доспех, толстые пластины которого защищали тело воина. Сверх-человек, которого с детства обучали ненавидеть и уничтожать колдунов и ведьм, ибо им нету места в Империуме, как и нет места ксеносам и тем кто отверг свет Императора. Капитан сотни воинов, облаченных в терминаторские доспехи, готовых войти хоть в око ужаса за ним, если он прикажет им это сделать. Человек, чей мозг уже безнадежно пропитан предрассудками, и который смотрит на мир даже не через призму взглядов, как делают это обычные люди, но который смотрит на вселенную через снайперский прицел. Встреча с колдуном сразу-же завершилась насилием, и дальнейшие конфронтации тоже, попытки образумить колдуна вернутся к Свету Императора, также ничего не дали, потом было принято единственное верное решение.

Ментальная команда, посланная Сигизмундом, была распознана духом машины древней брони, который знал и помнил множество воинов, с которыми он сливался до него, и вновь, дух машины беспрекословно исполнил приказание, и на шлеме воина, фигура Унурадара была обведена красной рамкой, с пометкой в виде черепа и записью "Exterminatus". Короткое рыло двух спаренных стволов штурмового болтера, плавно навелось на цель, и прицел навелся на фигуру, отчего рамочка подсветилась уголками, с желтым цветом, подтверждая захват цели надписью "Lock", а Сигизмунд увидел что красная точка прицела совместилась с телом колдуна. Толстый палец плавно утопил рычажок спуска, и штурмовой болтер взревел, выплевывая первые два снаряда, после чего в ствол были досланы новые снаряды, а эжектор отхаркнул две двадцатимиллиметровые гильзы, в то время как реактивные двигатели уже несли первые масс-реактивные боеголовки к цели, но не долетев до цели, их уже преследовали новые и новые снаряды, на реактивной тяге, по мере того как в ствол штурмового болтера досылались новые снаряды, и, от удара бойка, вновь отправлялись в полет, заставляя оружие полыхать священным пламенем, подобно душе воина, вырывающееся из отверстий пламягасителя болтера, раскаляя стволы докрасна.

Болтер трепыхался в руке Сигизмунда, будто раненная птица, но хватка воина, словно тиски, удерживала оружие на цели, не позволяя прицелу сбиться, а снарядам пролететь мимо. Ужасающе скорострельное оружие, продолжило песню смерти, а трассеры реактивных двигателей красиво расчерчивали воздух, на пути к колдуну.

- Идиот. - подумал Василий - Видно же что не немка... Ладно, попытка не пытка. Английский я тоже знаю.... Василий на секунду задумался, кто эта девушка. Американка? Английчанка? Хотя акцент вроде американский... Все же, он наслушался их более чем достаточно, за семь лет службы и не то чтобы испытывал к американцам теплые чувства... Люди они неплохие, добрые и открытые в большинстве своем, но вот уровень их образования, и предрассудки... Сколько раз Василию приходилось слушать что "они надрали зад немцам во второй мировой"... Раза с десятого он перестал объяснять кто на самом деле надирал зад, и что он не до конца немец... А раза с пятидесятого он просто перестал обращать внимание... Раза с сотого он начал делать ответные подколки, которые хотя бы веселили его. Как бы то ни было, Василия, в чьих жилах все-же текла немецкая кровь, искренне раздражало то, что всю историю его страны, Американцы, да и многие другие тоже, сводили к событиям шестидесятелетней давности. Это была далеко не вся история Германии, но вспоминали почему-то только это. Впрочем, Василий привык.
- Я спросил, кто вы такая, и как вы здесь оказались, мисс. - холодно поинтересовался Рихтер на довольно сносном английском. Все же что-то не нравилось ему в этой девушке... Может внешний вид, сильно напоминающий движение тех идиотов, исповедующих мир во всем мире, и прочую чушь, забывая что именно войны слагали историю человечества... Да и просто, замена войны на наркотики, казалось Василию слишком равноценной заменой, для того чтобы быть принятой. По его мнению, уже лучше была быстрая смерть от пули, чем медленная от того что твой организм разлагается от разных веществ, которые не должны были быть там. Впрочем, если он прав, то в данном случае, бог или боги не сделали разницы между им и ней, что наводило его на вопросы о правильности своих суждений.

- Нет! - подумал Сигизмунд - Этого не может быть! - отчаянно продолжил он свою мысль - Если он уйдет... Я не смогу уничтожить его! Он не будет уничтожен, и я провалю свою главную цель! - но... Вряд-ли он мог что-то сделать. Адорис, каждый раз умудрялся обходить его. Каждый раз, снова и снова, какие бы слова Сигизмунд не использовал... Хотя...
- Нет. - точно в ответ своим мыслям произнес Сигизмунд - Ты не уйдешь. - добавил он - И я объясню почему. - добавил он, твердым голосом, мысленно улыбнувшись. Похоже, от колдуна все же есть польза... Хотя, если все сыграет так как надо, на что воин почти не надеялся, то у вселенной жуткое чувство юмора
- Подумай сам, что произойдет, если ты уйдешь сейчас. - продолжил воин, решив довести одну важную мысль до Адориса - Ты, сделаешь людей победителями. Не важно что они не побеждали тебя, так как ты просто ушел от битвы. Важно то, что они подумают. А таким образом, они будут думать, что благодаря свои действиям, они победили тебя. - воин усмехнулся - понимаешь, Адорис, к чему я веду? Из твоих слов и действий, я понял, что ты не любишь войну. Ты не стремишься убивать людей, как обычно делают другие. Ты гуманист. Ты не убиваешь людей, и других врагов, или, по крайней мере, стараешься обойтись с минимальным количеством жертв со стороны врага. Вместо того, чтобы просто сжигать планеты на своем пути, показывая что сопротивление бесполезно, ты сражаешься, и сражаешься чисто. Не убивая, если на то нет крайней нужды. Ты уничтожил инструмент колдуна, но не убил его самого, что казалось бы логичней, так как мертвый он не смог бы использовать свой инструмент, чтобы привнести хаос. Но, ты не такой. Ты не допускаешь жертв, которые могут оказаться бессмысленны. Это благородно. - Сигизмунд глянул на точки приближающихся кораблей. Это было нехорошо... Если подкрепления прибудут, то Адориса будет тяжело заставить исполнить задуманный Сигизмундом план.
- И теперь, показавшись на планете, ты, совершив вторжение, уходишь. - заметил Сигизмунд - Ты ведь не знаешь как работает человек? - усмехнулся терминатор - Некоторые создания слишком сложные своей простотой, да? Ты не понимаешь людей... Признаю факт, что мое понимание человеческих существ тоже не идеально, так как я уже не человек. Но, я знаю о них больше тебя. И вот что я скажу Адорис. - тяжелый, металлический хрип вырвался из динамиков шлема, имитируя глубокий вздох
- Ты, лично вторгнувшись на эту планету, не являющеюся стратегически важной, заставил конкретно испугаться людей, которые живут здесь, так как они считали свою судьбу решенной. Но. Теперь, когда явились подкрепления, и после яростной борьбы гарнизона, ты уходишь, отступаешь от превосходящих сил людей. Тебя можно победить. А раз тебя можно победить один раз, значит можно победить и второй. - воин на секунду остановился - Сейчас я говорю только то, что подумают люди. Они не знают твоих истинных планов, и не знают того, что ты сам ушел от боя, и, самое главное, они не знают что не побеждали тебя. Ты ушел, непобежденным, так гласят факты. Но, по их мнению, поддерживаемое пропагандой, они победили тебя в бою. И, тем самым, ты сделаешь страшную вещь. - наконец, Сигизмунд подошел к итогу. К той вещи, что должна сильнее всего ударить по Адорису - посмотрим, насколько ты логичен, гуманист - подумал он, готовясь сказать словесные удары, которые должны были сравнится с орбитальной бомбардировкой
- Ты дашь им... Надежду. Страшнейший вирус для людей, если выражаться твоими терминами. Дав им надежду, пускай и ложную, ты ожесточишь их, и каждый новый потерянный мир, будет лишь ожесточать их, ведь надежда будет хранится в их сердцах. Они будут с радостью идти на смерть "зная" что они уже побеждали тебя, причем лично тебя. И это приведет к одному из двух исходов. Либо, люди смогут победить тебя. Либо, ты победишь людей... Но... Какой ценой? Сколько будет бессмысленных жертв, если ты дашь им надежду? Сколько будет уничтожено миров? Ведь, рано или поздно, в отчаянии, люди начнут просто уничтожать планеты, чтобы только они не достались тебе... Они начнут сражаться куда отчаянней, нежели ранее. А все потому что, они будут считать что победили лично тебя. Понимаешь? - произнес Сигизмунд - Ты, дав им надежду, повлечешь миллиарды смертей. Ты хочешь этого? Если нет... То сделай следующее. Явись. По настоящему. Свою истинную форму. Дай людям понять, что не намерен уступать. Дай людям понять, что ты серьезен. И что ты, по настоящему силен, и что единственный истинный выход для них, это присоединиться к тебе. Добровольно. Не давай им возможность заразиться вирусом надежды. Не допускай эту фатальную ошибку, ведущую к возможной гибели всех твоих планов. Я знаю людей весьма хорошо, ведь я сам был человеком. Если людей лишить надежды, то тогда они могут начать думать логично. Надежда не логична, но она, почти всегда, у людей оказывается сильнее логики. Человечество всегда надеется на лучшее. Не спрашивай почему. Знай это. И надежда, надежда на лучшее, на будущее, на победу над тобой, как пример, всегда будет сильнее холодной логики. А значит, если ты хочешь победы, если ты хочешь достигнуть целей, к котором ты идешь, без лишних жертв, не давай людям надежды на победу над тобой. Ты должен победить их... А потом дать надежду на то, что только присоединившись к тебе, они смогут достигнуть лучшего будущего. Без боли, насилия и смерти. - Сигизмунд, тяжело вздохнул закончил свою речь. Это было нелегко говорить, все же, он никогда не был оратором... Но в этот момент, он подумал, что вполне мог бы стать капелланом.

- Выход сегодняшним вечером... Ночью в крайнем случае. - пояснил Вольфрам - Я не вижу необходимости надолго задерживаться. Мы и так уже отстаем. - рыцарю не нравилось выступать без подготовки, но, в данном случае, он был не властен над многими вещами, отчего и приходилось спешить. - Остались последние приготовления. - пояснил воин, бросив взгляд на пластины брони. Как всегда, его ожидала неизвестность, и он великолепно осознавал, что вряд-ли они вернутся живыми в полном составе. Перед сознанием пронеслось изображение его самого, пробитого десятками стрел и арбалетных болтов, и с руками и ногами, отрезанными от тела. Затем картина сменилась, и ему привиделся Нуар, недвижимый, и осевший на землю, чьи руки были прижаты к животу, чтобы остановить кровь из раны. Северус, чья голова лежит отдельно от тела, и маска улыбается небу... На этот рыцарь мысленно влепил себе оплеуху, не желая продолжать мысленный ряд. На сегодня уже было достаточно смертей, и накручивать себя не имело смысла.

Не за что, Лаэн. - Тепло улыбнулся Рыцарь - Я лишь делаю то, что считаю правильным. - добавил он - Что до вашего возвращения в комнату, это уже надо спрашивать у здешних целителей. Что же до чумы, то план у меня есть. - впрочем, это прозвучало не слишком обнадеживающе - Здесь еще должен быть сам Верховный Маг... Если он не отбыл, у него можно будет спросить совет... Может Северус что из головы своей извлечет полезное... Если нам поможет чародей, то хорошо, если нет... Ну, тогда положимся на Северуса. Как бы то ни было, нам нужно попасть в город Клевенталь, и встретиться с другими отрядами, после чего будем действовать дальше... Барон назначил меня на командование отрядом, так что, как и когда мы туда попадем, ложиться на меня. -несколько хмуро произнес рыцарь - Поэтому, этим можно не озадачиваться. Вот такие вот дела. - добавил рыцарь, присаживаясь рядом, на край кровати Лаэн, аккуратно следя, чтобы не задеть раненую эльфийку. От полутора центнеров веса, кровать жалобно скрипнула - Хм. Пока вы были без сознания, я озаботился нахождением для вас плаща, на тот случай если у вас нету... Видите-ли, мне стыдно это признавать, но, к сожалению, на данный момент, деревенские, не очень хорошо относятся к нелюдям. Темный люд, в темные времена творит страшные вещи, даже не задумываясь о последствиях... - судя по интонации, Вольфрам совершенно не разделял точку зрения "темного люда"... Отвращение в его голосе так и сквозило - Поэтому, лучше вам будет не показываться из-под плаща, пока вы будете находиться в деревнях... И вообще. Вы очень приметны, Лаэн. - неожиданно рыцарь улыбнулся - Поэтому, лучше для нас всех будет, быть осторожнее на пути... К тому-же, уж извините... - рыцарь замялся - Но, ваши ушки... Они... Поправьте меня, если мне кажется, но они тоже принимают... Хм... Участие в беседе. - Рыцарь, титаническим усилием воли сдержал улыбку, вспомнив, как закручивались ушки, когда Лаэн, похоже-что, стало скучно, когда они беседовали за столом - Поэтому, замаскировать вас под человека, если вы не будете носить плащ, будет невозможно... Думаю вы это понимаете. И да... - прежний тон вновь вернулся к Вольфраму - Ваши штаны... Они согрели, поэтому, если у вас нету запасных, я подыскал для вас штаны.

Вольфрам занимался поглощением той нехитрой, но удивительно вкусной еды, что стояла перед ним. Латные перчатки были отложены на стол, и лишь тускло поблескивали от света, пробивающегося из окон, и светильников, а неожиданно тонкие и длинные пальцы рыцаря аккуратно удерживали ложку. Неожиданно рыцарь остановился, и поднял одну из перчаток... Медленно поднес ее к носу, и понюхал, после чего поморщился и отложил
- Черт... Вся в крови. Надо было ожидать... - пробурчал он, себе под нос, впрочем Нуар мог слышать это - Еще час чистить придется... Ладно. - плащ рыцаря лежал рядом, на скамье. Пока что воин не одевал его, из-за чего он казался огромной и сплошной глыбой черного металла. - Слушай... Парень... Нуар. - решил все же начать беседу воин - Имя то твое я знаю... Но вот о тебе ничего... За исключением того, что ты хороший лучник... В общем, дорога предстоит долгая, и мне хотелось бы получше знать о тебе, и о том, что ты думаешь по поводу отряда. - после чего, Вольфрам продолжил поглощение еды.

Один удар достигший цели, разозлил рыцаря, а то что отрезанная от клубка тел рука еще отказывалась умирать, еще сильнее распалило гнев и азарт в душе Вольфрама. Также, как и куча разнообразного оружия, едва не коснувшегося черного нагрудника... Перебранка Лаэн и Северуса лишь подбросило угля, в костер ярости воина... Северус продолжал издеваться над эльфийкой, которая постоянно огрызалась в ответ... Впрочем, по мнению Вольфрама, Северус уже начал зарываться. Указал один раз, хорошо... Но постоянные упреки, помогут лишь развалить команду... А озлобленная девушка, может один раз "случайно" выпустить стрелу в спину библиотекарю. И хоть Вольфрам сомневался, что Лаэн способна на подобное, так как достаточно хорошо разбирался в людях (впрочем Лаэн не была человеком), но разлады в группе это лишнее, и они не приведут ни к чему хорошему. Рыцарь даже взял на заметку, что нужно будет поговорить с ними, чтобы разобраться с этой проблемой... Или посоветовать Северусу, при подобных обстоятельствах, держать язык за зубами, что тоже являлось бы выходом...
Я пытаюсь воспроизвести страницу книги у себя в башке, где написано о том как изгнать дух из этой туши! Думаешь так легко представить у себя в мозгу несколько тысяч прочитанных книг?!

- И как вспо... - начал было язвительную фразу Вольфрам, наблюдая как мясной шар, находящийся пока еще достаточно далеко, катится в его сторону, но слова, еще не сорвавшиеся с губ, прервал пронзительный женский вопль. Крик боли, который эхом отдался от потолка зала, и эхом отдался в душе Вольфрама, непроизвольно заставляя всплыть те воспоминания, которые рыцарь никогда не хотел бы вспоминать... Скосив глаза, рыцарь увидел как крича, упала Лаэн, сбивая с себя пламя, которое, как он понял, оказалось от масла, из чаши, освещавшей зал. Запах паленого мяса вновь, на мгновение, показал перед его глазами ту картину, из далекого прошлого, что Вольфрам молился никогда не увидеть вновь, и лишь немногие, те кто хорошо знал воина, и знал его прошлое, могли бы увидеть в его фиалковых глаза то чувство, что он никогда и не при ком не показывал. Ужас, и оцепенение... Об этом говорили сузившиеся зрачки, ставшие подобно двум точкам, дрожь правой руки, и судорожно сжатая рукоять двуручного меча... Ну, гораздо более красноречиво состояние воина указывал его оскал, но, к чести Вольфрама, он быстро взял себя в руки, и его слабость была лишь секундной. Зрачки вновь стали нормальными, а рукоять меча сжата столь же непринужденно как обычно.

- Вы оба! Отвлекли эту тварь! - грозный голос рыцаря, едва не переходивший в рык, отразился от стен, и, не успели слова сорваться с бледных губ воина, Вольфрам бросился к лежащей на полу, время от времени оглядываясь на мясного голема, не желая увлечь его за собой, и, по ходу дела, вспоминая что у него есть, и как это применить. Через несколько секунд, он добежал до Лаэн, кричащей от боли, доставая из подсумка небольшую, плотно замотанную в амортизирующую ткань, маленькую бутылку, зеленого оттенка. Убедившись, что клубок тел катается достаточно далеко, и не катится в его направлении, Вольфрам, присел на колено, перед Лаэн, после чего вытащил зубами пробку из бутыли. Аккуратно, левой рукой он приподнял ее тело, чтобы она слегка присела, так как иначе бы зелье могло попасть бы ей в дыхательные пути, чего рыцарь не хотел. Стон боли, выходивший из горла эльфийки резал по нервам рыцаря словно катана Северуса тело без брони... Кому то это могло показаться странным. Аристократ, прошедший множество войн, убивший многих людей, и, разумеется, потеряв многих друзей и товарищей в боях, от ран или магии... Некоторых он добивал сам, даруя милосердную смерть... Но, сейчас перед его глазами стояла сцена, двух годичной давности, которая немилосердно била по рассудку воина, словно сознание и здравый смысл желали покинуть клетку его разума, погрузив рыцаря в пучину безумия. Но он сопротивлялся этому. К воспоминаниям можно привыкнуть. Хоть и времени прошло слишком мало.
- Лаэн. Пей. Это поможет. - Воин, оглянувшись, горлышко бутыли к губам девушки, опрокинув содержимое в рот эльфийки. Хоть и зелье лечения применяется внутрь, только при внутренних ранениях, но втирать в ожог зелье, было бы куда хуже. Сразу же после того, как Лаэн проглотила содержимое бутыли, Вольфрам убрал ее в подсумок, и оглянулся. Северус выполнял свой безумный план, и рыцарь от всей души пожелал ему удачи, отыскивая место, куда можно оттащить Лаэн, чтобы раненная девушка была более-менее в безопасности.

Проклятье! - Вольфрам сделал шаг назад, восстанавливая равновесие, и мысленно благодаря черный доспех, который, в очередной раз, уберег владельца от неприятности. Вольфраму нравился его доспех... Легкий... Прочный... Неприхотливый. Не требующий ухода, или постоянной смазки. Отличная вещь. за которую многие наемники, узнай они о всех свойствах этой брони, оторвали бы с плеч рыцаря, благородную голову - Откуда они все повылезали? - шаг вбок, чтобы спрятаться от арбалетчиков за спинами их товарищей в латной броне, и вновь, длинный крестообразный меч начал песнь смерти противникам фон Кёнига.

На данный момент, по скромному мнению рыцаря, не считающего скромность своим главным достоинством, дела шли более-менее неплохо. С вмешательством четырех отчаянных головорезов, или, точнее, двух головорезов, и двух головострелов, ситуация у обороняющихся стала лучше. Если все будет продолжаться в том-же духе, то, эта волна атакующих, будет перемолота, несмотря на то, что пока, численный перевес, сохранялся за ними. Меч Вольфрама, катана Северуса, и стрелы Наура и Лаэн, явно собирались собрать здесь богатую дань из вражеской крови. Однако, мысли латника, были чуть в стороне от событий, происходящих здесь. Он позволил телу сражаться за него, использовав разум, для решения другой проблемы.

Ситуация, во всем замке, скорее всего, так или иначе схожа с ситуаций, которую видел Вольфрам. Противники, при поддержке магов и арбалетчиков, идут в наступление, сражаясь во внутренней территории замка. Значит они прошли через стену. Как? Не напрямую. По опыту Вольфрама, чтобы перебраться через стену замка, с подобным расположением и сколь-нибудь хорошей охраной, уйдет много времени, и это не будет "скрытым проникновением". Значит противнику помогли. Кто? Наверняка какой-нибудь охранник, открывший одну из тайных дверей, которыми изобиловали почти все замки, и труп которого уже почти наверняка остывал в канаве, ибо ни один здравомыслящий противник, не оставил бы потенциальный источник информации в своих руках. Но, проблема в другом... Охранники, зачастую, и шаг не сделают без приказа... Наличие предателя в стане охраны, конечно, вероятно, но, надо понимать, что тогда враг атаковал бы раньше, а не когда в замке собралась огромная ватага из закованных в латы людей, которые, знали толк в военном деле получше, нежели большинство охраны. Значит предатель в стане охраны отметается. Скорее всего, Предатель стоит рангом выше... Тут уже было из кого разгуляться. Король, разумеется, непричастен, по банальной причине, что именно по его голову, пришел враг. Ну, и король уже был настолько слаб, что уже даже говорить не мог, а значит вряд-ли мог отдать подобные приказы. Начальник тайной полиции? Та серая дамочка, чье лицо так и не смог запомнить даже наметанный взгляд Вольфрама. Нет. Она понимает, что без короля, ее голова будет первой, упавшей с плахи палача. Верховный маг? Нет... Он единственный, кто выглядел по настоящему достойным человеком, из всей группы знати... Пусть он и заносчивый хрен, как и все маги, но, в его лояльности Вольфрам сомневался слабо. Если он понимал людей, а основания считать так у рыцаря были, то такие люди, как Верховный Маг, не предают. Далее. Герцог... Вот у этого жирного борова, мотивов был куда больше... Может он хотел занять пост наместника, который, наверняка учредят враги, когда захватят замок, и заявят о своей властью над страной... Так делают почти всегда... Чтобы вызывать меньшую злобу народа, марионетку на трон, садят обычно из выходцев захваченной страны, так как народ вряд-ли будет так злится на своего, как на неизвестного тирана... Хотя, учитывая как нынешняя знать вытягивала жили из людей, вряд-ли на это можно надеяться реально. Скорее, даже, жители с большей радостью примут захватчика и узурпатора трона, нежели кого-то из здешней знати. За исключением принца, разве-что, и пары-тройки людей, знакомых Вольфраму...

Неожиданно перед глазами рыцаря предстала картина, как он восседает на троне перестроенного под прихоти рыцаря, замка. На величественном троне, закованный в черные латы, фон Кёниг, несколько надменно, взирает на людей, пришедших с аудиенциями, и с грозным выражением водит по людям тяжелым взглядом. Его словам внимает вся страна, его воля исполняется немедленно, то что он скажет, является законом... А слева на троне поменьше, сидит девушка, с утонченной фигурой и длинными, желтыми волосами, столь знакомая Вольфраму, по преследующим рыцаря, с момента возвращения со службы в армии, ночным кошмарам. Впрочем, латник быстро отбросил праздные мечты, ускорив темп ударов могучим клинком по противникам.

Мысли Вольфрама вернулись к тому же направлению, что и ранее. Герцог, к тому-же, отправил все свои войска на войну... Если его посадят как марионетку, властью, даже в пределах страны, он будет обладать вообще никакой, ибо большая часть солдат просто откажется его слушать. И это чревато гораздо более кровопролитной для захватчиков, гражданской войной. Тем более, озлобленный народ, будет иметь четкую цель... Остается тот, кого Вольфрам презирал всей своей темной душой. Архиеретик, то есть, прошу прощения, арихепископ. Как раз он, кажется, наиболее вероятной фигурой на трон. У него имеется достаточная власть, и армия, подчиненная лично ему. Да, и, к тому-же, у него еще имеется толпы верующих фанатиков... Которые быстро, тем или иным способом, убедят слушаться всех, у кого будет излишне горячее сердце. Как ни смотри, фигура епископа, казалась наиболее подходящей, под лик предателя... А может они были в сговоре с герцогом? А может у Вольфрама просто разыгралось воображения... Но на последнее он уже не очень рассчитывал. Обычно, в таких вещах, он прав. Как всегда, узнать что-либо о местной знати, оказалось подобным засовыванию руки в кувшин с ядовитыми змеями. Огорчало ли это Вольфрама? Да. Удивляло? Нет.

Сигизмунд лишь опустил на Уннурадара безразличный взгляд красных визоров своего топфхэльма. Казалось, гиганту безразличны что слова Уннука, что история, что его слезы... Но... Через несколько мгновений, воин снизошел до того чтобы снять свой шлем, и посмотреть на мага своими искусственными глазами, столь же безразличными, как ит красный визор шлема космического десантника. Прицельные сетки, заменявшие ему зрачки, мрачно уставились на Уннуарадара.
- Война с порождениями чумы? Ты этим думаешь меня... Удивить? Тогда ты мог бы и не старатся... Но если ты соизволил рассказать мне твою историю, и хоть я и не знаю где и когда она произошла - Судя по мрачной интонации, Храмовник и не стремился узнать - Но у меня тоже есть много историй, повсященной сражению с этими отродьями Чумного Бога. И я расскажу тебе одну из них.





Шпиль. Огромный шпиль, высотой в полтора десятка километров, и не меньшей глубиной. Шпиль, пронзающий отравленное работой промышленности в течении тысяч лет, небо. Небо, цвета грязи. Запах тухлых яиц, и серы, преследующий человека везде, на этой планете, за исключением верхних уровнев ульев, и богатых домов, где закачивался воздух, очищенный и освеженный множество раз, и который был хоть сколько-нибудь похож на воздух нормальной планеты... А в дом планетарного Губернатора, воздух поставлялся с горных вершин самых экологически чистых планет... А то что на эти деньги, можно улучшить жизни множества жителей улья, и что можно было бы многократно усилить силы планетарной обороны, Губернатора казалось не заботило. А зря. Множество губернаторов сложило свои головы, думая что они неузвимы, за мощными стенами и защитными сооружениями... Но, головы именно таких глупцов обычно первыми оказывались первыми на кольях. Войны выигрывают не стены, не пустотные щиты, не оборонительные укрепления, и не автоматические орудия. Это не более чем поддержка для тех, кто обороняется, ожидая поддержки. Войну выигрывают люди. Люди, про которых планетарные правители столь часто забывают, игнорируя их судьбу, набирая себе лишь некоторую наемную охрану, верную исключительно им... Как показывает практика, жизнь таких отрядов, определяют лишь минуты, в случае серьезного боя.

Так произошло и на этот раз. Сначала, участились вспышки заболеваний на нижних уровнях, при этом ни его источник, ни его причину, так и не смогли локализовать... Заболевание было довольно необычно... Хотя, чем то оно походило на проказу. На первой стадии, болезнь была незаметна... Человек наоборот, чувствовал себя бодрым и необычайно счастливым... Но потом... Человек начинал гнить. Первыми уходили сухожилия пальцев рук. Они расслаивались и иссушались, после чего пальцы становились просто мышечными мешками с костями. Затем следовали мышцы рук, и сухожилия и суставы остальных частей тела... Кожа покрывалась множеством язв, плоть чернела, и исходила гноем. Затем следовал черед внутренних органов, каждый из которых отключался по одному... И, когда наконец сердце переставало качать гнойную жидкость, которая когда-то являлась кровью, человек наконец испытывал облегчение смерти... Но даже смерть часто не приходила к несчастным, и многих бросали в крематорий еще живыми, хотя они просто не должны были жить, словно какая-то нечестивая сила поддерживала в них жизнь... Поговаривали даже о толпах зомби, бродящих по нижнему улью...

И если поначалу, все еще держалось под контролем, и апотекарии еще справлялись с больными, и печи крематориев были постоянно загружены работой, сжигая трупы больных, то довольно быстро стало выяснятся, что заболевание не было простым. От него не помогали обычные медикаменты, принятые в Империуме, и даже усердная работа Магосов Биологусов, не принесла ожидаемого результата. Единственное что они смогли сделать, это лекарство, слега облегчающее симптомы... Постепенно ситуация начала выходить из под контроля. Печи уже не справлялись с количеством трупов, множество работников крематориев пали жертвами этой жуткой болезни. По планете поползли слухи, который можно описать одним простым словом. "Чума".

Чума. Этого оказалось достаточно, чтобы повергнуть мир в хаос. Жители, в безумии, поднимали восстания, желая оградится от ужасной смерти, заболевшие, те кому уже нечего было терять, атаковали здоровых, прорывались через кольца оцеплений. Верный против неверного, праведник против грешника... Катастрофа гражданской войны стала ясна всем без исключения, когда один из громадных городов-ульев, растаял словно парафиновая свечка в часовне, когда группа фанатиков, из секты, проповедующеся, что "болезнь карает неверных Императору", и что "все кто несет Императора в сердце, будут нетронуты чумой", сумела прорватся на нижние уровни, и вывести из строя систему защиты, которая регулировала подачу гео-термальной энергии по шпилю улья. За несколько минут, все критические системы были перегружены, и свет в громандом улье погас, погружая огромную, титаническую конструкцию во мрак исскуственной ночи. Именно в это время, вторая группировка, пользуясь смятением среди Арбитрес, активировала термо-ядерную бомбу, найденую в давно забытых складах подулья. Катастрофический взрыв, с высвобождением огромного количества энергии, просто заставил растаять шпиль улья. Миллиарды погибли в первые секунды взрыва, и еще миллиарды жителей погибли после. Больные и здоровые, старики и дети, женщины и мужчины, больные и здоровые, все были уничтожены в равнодушном пламени термоядерного взрыва. Такова была цена, за рвене, и за пламенную веру. Хорошо это, или плохо? Нет на это однозначного ответа... Но то что это полностью, и окончательно подорвало веру в планетарного Губернатора, это было однозначно. И то что попытки взять ситуацию хоть под какой-то контроль, были обречены, тоже. Массовая истерия в остальных ульях, и попытки взять ситуацию под контроль, как раз были на руку чуме, которая равнодушно поглощала всех, кого встретит на своем пути. Печи крематориев не успевали сжигать трупы, производство начало останавливатся, ибо даже выносливые, полу-механические механикус, не смогли выдержать натиск болезни, хоть они и выжигали все, вокруг своих священых заводов, пламенем трижды освященого прометиума, и проводили соответствующие ритуалы исцеления. Логичные во всем Механикусы не учли нескольких неизвестных в своем уравнение, и это стало причиной их падения. Ржаво-красные робы, становились грязно-черными, механические детали отмирали, и их тело словно отторгало все те благословления Омнисии, что мехникус раньше вживляли в себя. Вскоре, все заводы были устланые телами молчаливых адептов, которые замолчали навсегда. Чума не обошла даже безмозглых сервиторов, которые обладали лишь рудиментарным жизненным циклом, и почти не обладали необходимостью в питании и воздухе. Лишь верховные магосы смогли противостоять болезням, те, чьи кибернтеческие усилиения были столь мощны, и чьи фильтрационные системы обладали столь большими возможностями, что чуме просто невозможно было найти вход. Те, чья кровь была заменена машинным маслом и антифризом, чьи нервы были замененеы на провода, и в чьих телах не осталось ничего от человека, кроме могучего мозга, который был освобожден от таких ненужных эмоций как страх и отчаяние. Они, те кому было уже под половину тысячалетия, знали что делать.

Посланный древними и могущественными механикус призыв о помощи, идущий по каналам древних пактов, которые обещали им поддержку и взаимопомощь, оказался тем, что искала таинственная организавция, занимавшаяся тем, что пыталась обратить вспять то предсказание, о котором твердили все Имперские Таро, и которое сулило смерть, страдания, войну, и выход страшного врага, что сулило дистабилизацией обстановки, и отвлечением сил, которые можно было бы направить на более важные дела, или которые могли пригодится в будущем. Органзация, поклявшаяся защищать человечество от тех угроз, о которых оно, в большинстве своем даже не подозревает. Организация, носящая на себе символ таинственного Регента Терры, самого близкого помошника Императора, Малакдора Сиггилита. Знак, в виде латинской буквы "I". Инсигния организации столь грозной, что о ней в проклятиях вспоминают еретики и ренегаты, и стараются не упоминать праведные жители Империума. Имперская Инквизиция.

И хотя ответный удар Империума был неожиданно быстр, но когда основные силы Имперской Гвардии прибыли в систему, и высадились на планету, довольно быстро стало ясно. Чума убила всех, за редким исключением... А тех кого она не убила... Уж лучше бы она убила, ибо те к кому чума проявила милосердие, становились жуткими отродьями - чумными зомби, желающими лишь уничтожать все то, что когда то было им дорого... И, последний факт, который уже твердо заставил понять Инквизицию, что эта чума не естественна. Поднявшие голову, многочисленные культы, поклоняющиеся чумному богу, проповедующие, что лишь принятие болезни, и принятие покровительства Нургла, облегчит судьбу тех, кто имел мудрость, сделать это. Как минимум это, также наличие на планете важных промышленных комплексов, обсуловило ответный удар. Десятки полков Имперской Гвардии было высажено на поверхность планеты, в отдалении от громадин ульев, чтобы иметь время на подготовку.

И все это пошло прахом в первые же секунды после высадки. Миллиарды атакующих чумных зомби, поддержаных предателями, которые, как только стало понятно, что несет с собой эта чума, стали проповедовать новый культ, гласящий, что лишь принятие этой болезни, облегчит судьбу зараженных. Они оказались правы... Вот только, когда силы Хаоса держат слово, то лучше бы они врали.

Имперцы старались сдержать волны зомби, тяжелые болтеры не успевали остывать, и автопушки с мультилазерами заливали все вокруг позиций Гвардии, потоками когерентного света и свинца... Но Нургл сделал своих последоваетелей очень и очень крепкими... И чтобы уничтожить того, кто уже умер, приходилось приложить воистину титанические усилия... А их были милионы. Именно поэтому, Инквизиция обратилась за помощью к Адептус Астартес. Белые Храмовники, прибыли на зов помощи, так как, согласно традиции Имперских Кулаков, они старались отвечать на большинство важных призывов о помощи. Полномасштабный флот, и половина ордена прибыла, в ответ на призыв. Восемь сотен боевых братьев. Множество самой совершенной боевой техники, что только может предоставить Имериум. И секретное оружие. Полная рота, в сто боевых братьев, оснащенная терминаторскими доспехами. Штурмовое подразделение, сравнится с которыми могут только мистические Серые Рыцари, или Крыло Смерти Темных Ангелов. Все это для одной цели. Выследить и локализовать причину чумы. Ее источник. То, что, а точнее, кто, принес эту неестественную болезнь в реальный мир. Предсказания сбывались, и рождение страшной твари, благословленной богом разложения, уже было неминуемо, и Великий Нечистый будет рожден, не смотря ни на что. Теперь вставала новая задача. Как убить того, кто сам является смертью? Как убить того, чье тело уже мертво, и несет в себе такую страшную заразу, что смельчаки или глупцы,вступившие с ним в бой, лишь обрекут себя на жуткую гибель. Для таких сражений не пригодны даже величественный Космический Десант, ибо уничтожение демонов это задача Серых Рыцарей... Но, всегда есть какое-то но. Флот Серых Рыцарей был в пути, но он не успевал к нужному моменту, а проводить экстерминатус этой планеты уже было нецелесообразно, так как родившийся демон, при родовых муках которого погибло множество псайкеров, и десятки навигаторов, от крика в вапре, и от которого впадали в кому множество латентных псайкеров в десятках световых лет от планеты, мог уже защитить планету от удара циклонических торпед, а вирусная бомбардировка не принесла бы нужного результата. И, для того чтобы иметь хоть какую-то возможность продержатся до прихода флота. Почему не было принято решение оставатся на орбите и выжидать, пока флот прибудет? Все очень просто. Прислужники демона уже начали работу по созаднию врат Варпа, а мощные орбитальные системы обороны, попавшие в их гноящиеся руки, могли успешно противостоять флоту, на достаточно долгое время. Пустотные щиты и целая цепь мощных лазерных установок прикрывали город, рядом с которым было нечестивое капище, на месте которого прислужиники демона и проводили свои мерзкие ритуалы, по "разделению даров Нургла", и им подобные. И даже неправильное действие, в данной ситуации, было лучше бездействия.

- Брат-капитан. - Заинтересованно задал вопрос сержант Леонатос. Сигизмунд чуть повернул голову в сторону сержанта. Сейчас силы ордена полным составом должен был атаковать город... - Вы ведь понимаете, что у нас нету шанса выстоять в этой битве? - равнодушно поинтересовался Леонатос.
- Как будто, у нас когда-то был шанс. Нет, брат мой... Шанса нет почти никогда, но надо стоять насмерть, и сражатся до конца, до последнего болтерного снаряда и до последнего удара своих сердец. Ведь только со смертью кончается долг. - категорично ответил Сигизмунд, перехватывая рукоять клинка, зажатого в магнитных ножнах - К тому же, мы не идем сражатся со всеми демонами хаоса. Наша задача куда проще. Уничтожить оборонительные системы, и генератор пустотного щита. Это даст возможность стереть это место орбитальной бомбардировкой.
- Вам так сказали. Но так ли это на самом деле? - продолжал стоять на своем упрямый сержант, что вызвало лишь улыбку у, обычно хмурого, капитана - Мы не знаем что нас ждет, и с каким числом врага нам придется вести бой... Даже семь сотен боевых братьев... Этого может не хватить. - хмуро добавил он, наблюдая на построение войск по голографической сфере.
- Хватит. - оборвал разговор Сигизмунд - План принят, и не в наших традициях отступать. - Капитан вновь сосредоточил взгляд на голографической сфере - И сегодня, мы либо одержим триумф, либо умрем. - добавил он. Капитану сейчас было довольно тяжело. Все его естество требовало, чтобы он находился там, на поле боя, среди своих боевых братьев, сражаясь и поддерживая их... Контролируя ситуацию напрямую, а не через голограмму. Но... План был принят. Сто первое отделение оставалось в резерве, и выходило когда основной план был выполнен, и десант отступал, под прикрытием тяжело-бронированных терминаторских отделений. Терминаторы обеспечивали безопасный проход, и укрытие... И половина роты, еще оставалась в резерве, для экстренных обстоятельств... Которые были весьма и весьма вероятны, учитывая природу врага.

Первая фаза операции прошла довольно успешно. Воины, закованные в белоснежно-белые керамитовые доспехи атаковали укрепленые позиции зомби, с легкостью мечника, сражающегося с деревенщиной находя дырки в их укреплениях, и пробивая их тяжелые линии обороны бронетанковым кулаком Рейдеров Лэнда. Мощный удар пехоты при поддержке Вихрей и Винидикаторов с юга и севера, и удар бронетанковых кулаков при поддеркже пехоты с прыжковыми ранцами и дредноутами, позволил развить довольно быстрый темп, разбрасывая чумных зомби, подобно кулаку, закованному в латную перчатку, выбивающему зубы противнику в драке. Силы, которые могли быстро реагировать на постоянно изменяющуюся ситуацию, и вырабатывать стратегию по ходу действия. То, чего не хватает Имперской Гвардии. Первые столкновения ожидаемо показали, что даже ветераны, закаленные в сотнях боев, не сравнятся с космическим десантом. Ибо он был создан для войны. И фигуры в мраморно-белых доспехах, устроили в городе ад на земле. Зомби заманивались в переулок, который сжигали из тяжелых огнеметов и мельтаганов, зараженные чумой остатки СПО, выдвигающиеся на обороную города, были окружены и, в больишнстве своем, уничтожены. Всем, кто заблуждался, и надеялся на то что возмездия не будет, жестоко поплатились за свою ошибку. И Имперское правосудие было приведено в действие, жестоко и эффективно, как и должно.

Однако почти сразу-же начались проблемы. Все больше и больше чумных зомби начало подниматся из подземелий города, и выходить из множества зданий, охватывая кольцом наступление Десанта. Как бы то ни было, чумные трупы забирали болтерные боеприпасы, и кажыдй астартес понимал, что врагов явно больше, нежели количество болтерных снарядов. И что каждое действие должно быть верным, и каждый выстрел точным... Хотя, не попасть в такое количество врагов было малореально. Как бы то ни было, с ожесточеными боями, десантники смогли гланое. Они отключили пустотный щит, и часть систем обороны города, давай возможность выхода резервной группировки терминаторов... Но цена этого была велика. Почти половина техники было подбито мятежными СПОшниками, а десятки боевых братьев уже пало в горнило войны... Но Сигизмунд знал, это еще малая цена... И что еще большую цену придется заплатить ему... И что молится за павших братьев, они будут позже, а пока что, время спускатся в телепортационный отсек. Ситуация постепенно выходила из под контроля, и капитан хотел бы на земле, чтобы скоординировать действия десанта...

Громкий хлопок вытесняемого воздуха, знаменовал прибытие долгожданной поддеркжи. Сто первый Терминаторский Батальон. Сто братьев в тактическом доспехе дредноута, оснащеных самым разрушительным оружием ближнего и дальнего боя. Но... Что-то пошло не так... Очень не так. Телепортационный луч был искажен, и все братья, ровными рядами, оказались в том месте, где быть не должны. В эпицентре излучения варпа. Рядом с варп-порталом, который излучал всевозможные спектры излучений, и рядом с причиной его возникновения.

- Нечистый. - словно сплюнул Сигизмунд. Он должен был догадатся. Он должен был разгадать план этой твари, но не смог. Кодекс Асратес гласит, что нельзя использовать телепортационный луч так близко к источнику варп-излучений, без маяка-наводчика... Но Сигизмунд пренебрег этим. И теперь заплатит за это цену... Впрочем... - Тебе не одурачить меня, мерзость! - рявкнул он, сбрасывая с себя путы безнадежности, которыми ментально обвивал его демон. Следуя за капитаном, все воина сбросили с себя эти путы, и все, как один, навели оружие на монстра. В разочоравани нечестивы причмокнул губами, что следовало понимать как крайнее разочование в жалких людях, которые окружали его. Огромная гротескная фигура нечестивого возвышалась над терминаторами, являя собой уродливую пародию на священную анатомию человека... Его живот был раздут от газов, и от того что бы переполнен вечно гниющими внутренними органами, которым уже не хватало места, и, оттого, кишки монстра, торчав из дыры в его животе, волочились под ногами демона. Лицо также являло собой злобную пародию на человеческое, но на нем было два рога, и глаза светились мертвенно-желтым цветом... Кожа твари была бледно-зеленого оттенка, оттенка сгнившего трупа, да и сама тварь являла собой образец разложения... В руке гротекс держал огромный, ржавый тесак, и у ног его прыгало множество мелких нурлингов, мелких демонов, прислуживающих своему... Отцу.
- Вы слишком суетны - обиженно ответил Нечестивый - Постоянно мельтешите, убиваете моих последователей... Право слово, что мы вам сделали? Неужели вы не желаете, чтобы с вами поделились дарами Нургла? - уже более радостно добавил он
- Братья... - Сигизмунд навел штурмовой болтер промеж глаз Нечестивого - Неужели мне нужно просить вас... - Спуск штурмового болтера был вдавлен до отказа, и орудие убийства задергалось в латной перчатке, словно раненная птица, посылая в живущую мерзость освященные разрывные снаряды... - УНИЧТОЖИТЬ ЭТО?!!! То же сделали и братья, спешно разгрупиппируясь, и прикрывая капитана. Часть терминаторов вела ураганный огонь по нурлингам, чтобы не дать мелким демонам захлестнуть братьев десантников. Снаряд за снарядом возналось в демоническую плоть Нечестивого, но тот лишь мерзко хихикал, и как будто наслаждался дождем из освященных снарядов... Однако когда в действие встпупили огнеметы, поливая его пламенем освященного прометиума, демон был вынужден среагировать... Пламя обжигало не только и не столько его телесную оболочку, сколько обугливало нечестивую душу. И демон обрушил всю свою колдовскую и физическую ярость на отчаянных смельчаков, посмевших восстать против судьбы. Но эти храбрые действия дали Сигизмунду то, что было ему так нужно... Время.
- Брат Библиарий! - Рявкнул в вокс передатчик капитан, продолжая поливать демона снарядами - Ты сможешь остановить эту тварь?
- Да капитан. - ответил по воксу как всегда, невозмутимый голос библиария. Он, подобно горе, закованной в терминаторский доспех, недвижно стоял, будто не замечая апокалиптичного сражения, развернувшегося вокруг него. Подобно ему, стояли рядом младшие библиарии - Мы загоним эту тварь в варп, только дайти нам время. Задержите его, и дайти нам подготовится. - добавил он, столь же бесстрастным голосом... Но даже скозь помехи вокса, Сигизмунд расслышал напряжение в голосе псайкера. - Значит время... Что же... - Сигизмунд поднял вверх клинок - Дадим ему время. - Храмовники! Делай как я! - Рявкнул Сигизмунд, разгоняясь, и стремясь сразится с демоном в ближнем бою - Воины Империума, раз этой твари не страшны болтерные снаряды, заставим его отведать мощь силовых кулаков! За Дорна и Императора!!! - прокричал капитан, и, по всему полю сражения, все воины, подняв к небу оружие, кричали - "За Императора!" - и бежали вслед за капитаном, в отчаянную атаку, стремясь дать время библиариям, для концентрации своих сил. Белая приливная волна, из сверх-людей в огромных доспехах, ударили по глыбе нечисти, и на этот раз, даже нечестивому пришлось несладко... Десятки силовых кулаков били по раздушемуся пузу твари, били по маленьким ножкам, били по всем частям тела, что были в досягаемости... С яростным рыком, Сигизмунд поднимал и опускал на тварь свой клинок, вызывая брызги желчи и гноя из гнилостного живота Нечестивого... Нечестивый же, с яростью, столь непохожей на раннее благодушие, разил своим клинком братьев, причем его меч рассекал доспехи терминатора так, словно те были сделаны из бумаги... Бой против высшего демона заставил сверх-воинов почувствовать себя легкой пехотой. Удары, которые могли пробить бортовую броню танка Леман Русс, оставляли лишь быстро зарастающие нарывы, на гнилостной плоти демона... А меч нечестивого убивал наповал, сжигая тела внутри доспехов, в нечестивом, зеленом пламени. И сердца Сигизмунда сжимались при мысли о том, сколько братьев они потеряют, и что их генное семя не сможет быть возвращено в орден... Потери, от которых орден оправится нескоро. Но, чтобы орден смог оправится, нужно победить эту тварь! Но как? За считанные минуты боя, численность воинов упала с сотни до двадцати! А демону хоть бы что! Сигизмунд чувствовал что отчаяние начинает овладвевать им... Что толку от его ударов, если для демона это что царапина? Но, воин гнал от себя сомнения, и продолжал разить врага, моля Императора, чтобы они смогли выиграть время... Но голос воина, в терминаторском доспехе, чей наплечник был пастельно голубого оттенка, голос который был слышан в воксе каждого оставшегося в живых воина, и в мыслях каждого бойца, четко, и властно произнес - Отступайте! Сигизмунд, уводи братьев, вы выигравли достаточно времени! - добавил он, и Сигизмунд почуял как псионическая энергия начинает сгущатся около библиария... Терминаторы, закованные в громоздкую броню, со всех ног, рванули от демона, надеясь что сумеют уйти... У каждого в мыслях было одно слово... Название той психической силы, что будет применять библиарий... И поэтому, каждый убегающий, громко произносил по воксу слова литании Императору, чтобы усилить действие психо-силы... Хоть как-то... Но... Вот воины отбегают достаточно... Сигизмунд оборачивается... Вот библиарий направил навершие посоха, выполненное в виде золотого дуглавого орла, на демона. Вот ореол силы вокруг псайкера стал почти ощутим... Его доспехи сияют, а золотые обереги раскалились и блестят ярким солнечным светом, обжигая монстра
- ТВАРЬ... - неожиданно глубокий голос пророкотал на поле брани, взявшему секунду молчания - За смерть боевых братьев... - продолжил библиарий - ОТВЕТИШЬ ТЫ! - Яркое пламя сорвалось с навершия посоха, и ударило в нагло усмехающегося демона. Тот даже не сделал усилия чтобы защитится, считая, что ему не грозят глупые людские выходки... Но зря. В следующую секудну, морда демона исказилась от боли, и из его глотки пошел протяжный вопль... И Сигизмунд с горечью посмотрел на библиария... Он уже видел, как начал обугливатся доспех псайкера... И ведь это было только начало. Такова была плата. Псайкер вобрал в себя всю энергию душ павших братьев, и тех кто еще жил, для того чтобы сотворить удар, бьющий как в мире смертных, так и в эмпирее. Удар, называемый "Холокост". Пси-пламя, выжигающее как тело, так и душу. И то что убито Холокостом, больше не может воскреснуть. Смерть от него окончательная... Но плата за использование этой силы ужасна. Ты сам можешь потерять свою душу, навсегда. А мощь этого удара была такова, что контролировать ее не может даже библиарий Белых Храмовников. Демон уже отчаянно корчился, стараясь поставить защиту, но тщетно... Его тело сгорало под натиском столба белого пламени, чистого, подобно цвету доспехов Храмовников. Как и его душа... И через несколько секунд монстр пал кусочком праха. Его больше нет, ни в мире живых, ни в мире душ. Он мертв окончательно, что нанесло оглушительную пощечину божеству Чумы. Следом, упал Библиарий.

На этом Сигизмунд закончил свой расказ. Он не стал говорить, что из-за этой операции, его чуть было не понизили, и лишь вмешательство чудом выживших братьев, и прибывших через несколько часов, Серых Рыцарей, это было предотвращено, так как действия Сигизмунда были приняты правильными. И не последнее слово в этом сыграло слово победителя демона. Чудом выжившего Библиария Крептимия, того кто сразил демона... Плямя не коснулось его души, хоть оно было такой ярости, что никто и никогда более не осмелится его повторить. Он не рассказал, как он отстаивал правильность своих решений перед магистром. Он промолчал, как провел годы добровольного поста, из-за потерь почти всего сто первого отделения, и еще двух полных рот. Он промолчал, о том, что планета была в конце концов зачщена, под его командованием, и теперь там вновь живут люди... Потом... Если хоть когда нибудь, Сигизмунд расскажет об этом. Пока что, он промолчит.

Сухая жара. Сухой ветер. Песок. Всё это очень сильно раздражало Бьорна, волчьего лорда, повелителя Великой Роты. Вся эта местность... Изломаная войной планета, и осознание что имено здесь находится нечто, что может помочь отыскать Лемана Русса... Но как? Как бы то ни было, пока рунные жрецы проводят ритуалы, необходимо было занятся более приоритетными вещами.
- Бьорн, что ты расстроеный, будто волк Толкуса отлил тебе в сапог? - При упоминании одного из своих главных соперников, Лорд поморщился. Когда-то лучшие друзья, теперь злейшие враги... Эта история стара как Империум... И даже старше его. Впрочем...
- Следи за языком, Хрулл. - желчно ответил Лорд - А то я тебе его как раз собирался укоротить.
- Ха, ха, и еще раз, черт возьми, Ха. Чувство юмора у тебя явно отстутсвующая вещь. - столь же едко отметил Хрулл - И даже с твоим повышением, замечу что мало-что изменилось.
- Зато, в отличии от некоторых, у меня между ушами не совсем пусто. - отметил Бьорн, усмехаясь в бороду - Как бы то ни было, я думаю об нашем нынешнем положении.
- И что "наше величество" надумал об этом? - явзительно спросил Хрулл, но под тяжелым взглядом Лорда, все же стушевался
- Дерьмо, мой старый друг. Волчье дерьмо, наше положение. - усмехнувшись ответил Бьорн - Мы слишком медлили с разгрузкой... И ценой этого стала полномасштабная экспансия орков. Хорошо хоть, что нам получилось связатся с силами Имперской Гвардии. Нам нужно просто держатся, пока они не подойдут... Потом уже можно будет говорить о продолжении наступления.
- А что же насчет предсказания? Если они первыми найдут...
- То мертвыми и уйдут. Если не отдадут нам, конечно. - перебил волчьейго Гвардейца Бьорн - Как бы то ни было, мы не уйдем без своего. Мы отыщем свидетельства, или умрем пытаясь. Впрочем, первый вариант меня устраивает больше. - отметил Лорд.
- А что насчет...
- Сынов Дорна? У них сейчас своих проблем хватает... К тому же, они помогают нам, уничтожая силы Хаоса... Пускай они продолжают заниматся этим благородным делом. - усмехнувшись добавил Лорд, мрачно наблюдая за клубами пыли, поднимаемой примитивной орочей техникой. - А нас ждут более насущные дела.

Бьорн "Стальной Клык" был очень точен в определении. У Черных Храмовников действительно хватало проблем. Мощная атака бронетанковым кулаком почти сразу встретила достойное сопротивление Железных Воинов, или как там они себя называли. Маршал не собирался запоминать это. Но то, что укрепления были построены на совесть, и пришлось идти в обход, было весьма и весьма неприятно... Также, был неприятен факт, что обстрел крак-ракет из Лэнд Спидеров, по ухмыляющемуся демон-принцу, принес почти нулевой результат. Это заставляло маршала скрипеть зубами от ярости, терзая нервы своих бойцов. Первый залп Поборника пришелся мимо цели, и снаряд упал совсем рядом с Абигором. К ярости Маршала и этот удар прошел безвредно для демон-принца. Впрочем, бой еще только начинался.

Впрочем такое определение было верно и для Космических Волков. Встав кольцом вокруг опытных Длинных Клыков, заготовивших к бою свои ракетометы и лазерные пушки, космический десант приготовился атаковать орков, которые, на своих грязных и жутко шумящих тарахтелках уже приближались. Ближе... Еще ближе... Смертолеты подлетают, готовясь к атаке на позиции Длинных Клыков, и среди волков начало нарастать напряжение... Еще чуть чуть... И... Протяжный вой раздался по всему кольцу... Дикий и яростный, в ответ реву орков, на коптах, Космические Волки были полны решимости противостоять оркам, и уничтожить их во что бы то ни стало. И вот первые отряды бросились на перерез летательным аппаратам, низко летящим над землей... Загрохотали болтеры и болт-пистолеты, послывая в смехотворные конструкции масс-реакивные снаряды, заставляя орков рванутся быстрее вперед, чтобы прикончить "наглых стрилкоф". Первые удары, десантники прыжками доставали до копт, и ударами цепных мечей вырезали кровавого орла на телах орков, и вот смертолеты, теряя управление, падают на песок, красочно взрываясь. Первая кровь за волками, и леденящий душу вой проносится по полю боя. Их не волнует что их товарищей вскрывает ответные удары цепных пил, и что уже несколько трупов их братьев остывает на песке. Все что их заботит, это что остался враг для убийства.

Это определение было весьма верно для Железных Черепов, чьи операторы лазерных орудий с наслаждением посылали лучи когерентнонго света в уязвимые спидеры, мстя за предыдущее унижение. Они были полные желания отомстить сынам Дорна, как за поражение нанесенное десять тысячалетий назад, так и за недавнее побоище. И им это удавалось. Хлопок, ознаменовавший появление в пространстве искаженных облитераторов, означал конец танку "Праведная Погибель", ибо мельтаганы взрезали броню, добираясь до энергетических ячеек танка Хищник. Мощный взрыв окатил облитераторов, и осколки вспороли броню одного из искаженных десантников. Впрочем, он просто не обратил внимания на такую мелочь. Была еще техника для уничтожения. Две лазерных пушек ударили по еще одной омерзительно черной технике, точнее Спидеру. Впрочем, на них сразу же навелось осадное орудие Поборника, и оно садануло, словно Черный Колокол Терры, и огромный снаряд, приспособленный для взламывания бункера, ознаменуя конец для двух Облитераторов, которые исчезли в облаке взрыва. Маршал не собирается повторять ошибки. Однажды, он уже позволил такому врагу прожить долго... Сколько его крови выпили эти гротески, Людвиг даже вспоминать не хочет. Впрочем, бой еще только начался.

То же самое было и на другой стороне континента, где серые Охотники уже закончили ломать примитивные скиммеры орков, перегруппировываясь для атаки... Орки в ответ выпустили ракету, которая, следуя привычной орочей меткости, пролетела мимо. Бьорн лишь презрительно усмехнулся. Его серые охотники уже вступили в бой с банками, и воины, несущие на себе метку Вульфена, с яростным воем, зубами и котгями, отрывали от нелепых конструкций руки, и орудия. Удары силовыми кулаками лишь привели вынесенный приговор в исполнение, несмотря на ответные удары мощных клешней, которые все же убили нескольких братьев, и две банки упали на землю. Еще много предстояло уничтожить за этот день. Остальные бойцы рванули вперед, стремясь либо на поддержку потрепанного отряда Охотников, или в атаку на устрашающего Дрэдноута орков. Машина, потрясая многочисленными орудиями убийства, рвалось вперед, стремясь уничтожить жалких людишек. Людишки же облегчали эту работу, сами несясь вперед.

Тем временем бой для Храмовников разворачивался совершенно неудачно. Враги призвали отвратительную тварь, высшего демона, и заманили Рейдер ближе к себе, отсекая его от поддержки пехоты. Рино же отъехали к первому бункеру, расчитывая взломать его мэльтами и ударами силовых кулаков, но высший демон, в нечеловеческой ярости, атаковал Лэнд Рейдер, где ехал отряд Маршала, и, могучими ударами своего огромного топора, сумел разломать его, остановив могучую конструкцию, которая залпами штурмовой пушки с анти-ведьмиными снарядами, доставляла ему столько боли. Это был переломный момент... Людвиг уже понимал, что в данном случае, победы ему не добится... А значит не имеет смысла терять людей, на бессмысленных атаках. Нужно усилить армию, и ударить во второй раз, быстро и решительно... А пока что... Пусть Демон-Принц тешит себя победой. Еще ничего не решено. Нажатием на руну, Маршал активировал личный датчик, который дал возможность обнаружить себя Mortis Misericors и, узконаправленный телепортационный луч увел терминаторов и Маршала с поля боя. Два рина и виндикатор, выставляя дымы, тоже отступили. Но... За секунду до телепортации, Людвиг нажал еще на одну руну. Через два мгновения, остов Лэнд Рейдера взорвался, лишая возможности его захвата силами врага. Ибо Маршал ни за что не отдаст в руки врага такую машину.

У волков же дела шли не в пример лучше. Ударами Вульфена и силового кулака Вольчего Гвардейца, Дредноут был доломан, залпами мэльт были уничтожены еще две банки... Однако, на удивление точный удар ракеты, уничтожил огневую позицию Длинных Клыков, дал понять, что бой еще далек от завершения. Пехота орков вступила в боя с Серыми Охотниками, но, вскоре мастерство волков в ближнем бою показало себя, и орки, с воплями ужаса, и бормотанием о том что они еще вернутся, убежал. Теперь исход уже был ясен... Мощный псионический удар Рунного Жреца убил киборка, возглавлявшего эту орду, и вскоре рычащий от злобы вульфен, врезался в громоздкие фигуры банок, когтями разрывая толстую броню, и выдирая визавших от сраха гретчинов наружу, словно доставая рыбу из консервной банки. Удар ракеты, уничтоживший вторую позицию Длинных Клыков, и падение двух банок ознаменовал конец скоротечного сражения.

- Мы победили, Бьорн! - радостно заявил Хрулл, отмечая очевидный факт
- А какой ценой, Хрулл? - кисло спросил Лорд - Почти все длинные клыки мертвы, большая часть Серых Охотников тоже. А орков еще нескончаемые миллионы! К тому же, у нас не осталось сил на то чтобы отбить из лап зеленокожих город! Еще одна такая победа, и мы останемся без бойцов!

Тем временем, в гробовом молчании Громового Ястреба, спускавшего его обратно на планету, Людвиг фон Стон думал. Он думал о поражении, и о том, какой урок извлек из него. Думал как превратить позорное поражение в славную победу. Думал о том, какой характер должен быть у дополнительных подкреплений. Думал о том, что бой должен был продолжатся, а он не должен был бежать как трус! Гнев на себя, был почти осязаем в узком пространстве трюма Громового Ястреба. Все бойцы молчали, ибо знали, что сейчас Маршала лучше оставить в покое, иначе не было долгим делом нарватся на год воды и пищевых концентратов. А это было неприятное наказание.

Город, разрушенный гражданской войной, вызванной влиянием Хаоса, разрушенным остовом стоял среди пустыни, словно гнилой зуб, или гнойник на лице планеты. Черный от копоти и сажи, иссеченный взрывами и смердящий трупами, он являл собой живое напоминание об ереси. Жители, которые попытались дать отпор еретикам были перебиты без пощады, и каждый мужчина, женщина, ребенок, старик, каждый верящий в Императора человек, и помнящий что за ересью следует возмездие, были жестоко убиты. Кому то смерть была милосердной и быстрой, от когерентного света из лазгана, или тяжелой, крупнокалиберной пули из авогана... От снаряда тяжелой артиллерии, или от зубьев цепного меча в жестокой рукопашной схватке. Кому то смерть была медленной и жестокой, как будто наказывая жителей за то что они были слабы в вере, и они медленно умирали, заваленные горами трупов, от недостатка воздуха, от гнили в ранах и просто от голода. Кого-то взяли в плен еретики, и долго мучали на алтарях, читая нечестивыи литании Темным Богам по записям чернокнижников. Впрочем, многие культисты не понимали что именно они делают, просто повторяя слова в том порядке каком им говорили, что после сослужило им плохую службу. Эта бойня также не обошлась без традиционного для войн, где присутствует человечество с обоих сторон, массового изнасилования женщин и детей безумными культистами в развратных оргиях.

После того как был уничтожен последний оплот сопротивления и ереси, после того как последнияя Имперская святыня и храм были осквернены нечестивыми символами Хаоса, и стены были исписаны рунами, восхваляющими Губителньны Силы, культисты, ведомые своими лидерами и подпитываемые речами демагогов, шли в столицу где их ждала "достойная награда". Город был мертв, и лишь излучение варпа напоминало об источнике ереси. Но даже мертвому городу не дано было узнать покой.

Являясь важной точкой для подкреплений, и являсь хранилищем мерзейшего артефакта Хаоса, город вызвал живой интерес у двух сторон этого кровавого и жестокого конфилкта.

С одной стороны, выступали предавшие, десять миллениумов назад, Ложного Императора, Рыцари Черепов, бывшие Железные Воины, избравшие свой путь. Когда-то сверх-люди, воевавшие во слава Империума и Императора, они отринули, и скинули с себя оковы тирании, последовав за Повелителем Войны - Хорусом. Миллиарды людей погибли в бойне, как и сам Император, павший от удара Воителя, но, повелитель Человечества сумел уничтожить Хоруса, убив как его тело, так и его душу, его сущность, гарантируя что никогда Примарх больше не будет угрожать человечеству. Абигор со своей бандой терроризировал гнилой Империум десять тысяч лет, убив несметное количество людей во славу Повелителя Перемен, и, как лично, так и через последователей и своих солдат, уничтожил немало космических десантников, а именно, сынов Дорна. Будь то Имперские Кулаки, Черные Храмовники, Багровые Кулаки, Железные Рыцари, Белые Храмовники или Красные Храмовники, они вызывают у Абигора приступы ненависти, и желания убийства. Да, он не безумный последователь Кхорна, но давнишняя вражда двух Примархов кипит и в нем. И как Пертурабо ненавидил и ненавидит Дорна и его сынов, так и Абигор жаждет смерти последователей Имперских Кулаков, во славу Хаоса и Тзинча. Мощный бронетанковый кулак десантников Хаоса ударил по городу, при поддержке культа Облитераторов и самого Абигора. Этот город давал Демон-Принцу стратегическое преимущество, так как, как бы это не было противно признавать, войска лоялистов были быстрее и с большей скоростью захватывали критические точки. А то что сыны Дорна уничтожили артефакт Хаоса, о чем Абигора стало известно, по возмущения варпа, когда демон-принц думал над грядущими событиями и выбирал вероятности, прося благословения Тзнича, вызвало у Абигора приступ ярости. Лоялисты, верные своей слепости и своему невежеству, уничтожают то, чего не понимают! За это, они заслужили смерть.

С другой стороны выступали те, кого так ненавидел Абигор. Сыны Дорна. Верные воины Империума, служащие только Императору. Адептус Астартес. Закованные в обисиданово-черные силовые доспехи, украшенные множеством печатей чистоты и литаний ярости, оснащеные лучшей броней и оружием, которое мог создать Империум, тренировавшиеся всю жизнь, и воевавшие ради приумножения Его славы! Карающие отступников без страха, жалости и сожалений, воины, носившие на себе печать вечного крестового похода, который знаменовал, с благословления Рогала Дорна, первый Чемпион Импертора, Сигизмунд. Воин, возглавлявший оборону Имперского дворца, когда великий Император, могучий Рогал Дорн и анеглокрылый Сангвиниус отбыли на телепортационный штурм боевой баржи Хоруса. Могучий боец, вооруженный черным Клинком, который сам Феррус Манус ковал три дня, и доспехом веры, с черно-белой геральдикой, уничтоживший в личных боях 18 чемпионов Хаоса, повел своих воинов в вечный поход, пока не будут освобождены звезды от влияния демонических богов варпа, и пока не станет галактика Человеческой. Ведь Император предписал, что Человеку дано править галактикой, и никому другому. И если меньшие ордена Астартес забыли об этой клятве, то Черные Храмовники помнят. Они продолжают Великий Крестовый Поход, защищая владения человечества, посредством убиения ксеносов и еретиков, когда они еще только планируют об нападении, и пока они спят в своих домах, копя силы для вероломной атаки на Империум. Именно в этот момент Храмовники, словно гнев Императора, обрушиваются на врагов, и уничтожают их в кровавых боях, показывая что никому не уйти от Возмездия. И на этот раз, под предводительсвом мудрого маршала Людвига фон Стона, мобильная ударная группировка Черных Храмовников, при поддержке Терминаторов и отделения Лэнд Спидеров, вьехала в город, расчитывая стертеть с лица Кейно как присутствие артефакта, так и силы предателей Астартес. Предав Импертора они решили свою судьба. А единственным исходом предательства, является Смерть. И кем бы ни был враг, он пришел в этот город только за своей смертью.

Лобовое столкновение двух группировок произошло в городской черте, среди зданий, разрушенных артиллерией, и постоянной войну. Газоны, от которых осталась только зеленоватая грязь, испещеренный воронками, от попаданий снарядов атриллерии, роккрит мостовых, всё это место было словно богохульным памятником войне, и среди этих руин должно было произойти еще одно сражение. Впрочем, если ранее подавляющее превосходство, как в живой силе, так и в технике, было на стороне еретиков, то на этот раз враги были фактически равными.

Со стороны Хаоса выступали десантники хаоса, на бронетранспортере Рино, Лэнд-Рейдер, превращенный в алтарь поклонения Губительным Силам. Исписанный нечестивыми рунами танк, изукрашенный позолоченными пиками, на каждой из которых был шлем космического десантника, причем каждый из шлемов был разного цвета, а на крыше танка был распят космический десантник из Имперских Кулаков, еще каким-то образом остающийся в живых. Силы Варпа поддерживали в нем жизнь, а "помощь" мощного разума Абигора не давала лоялисту скатится в безумие. Демон-Принц хотел чтобы лоялист наблюдал, что делают с его боевыми братьями, и какова судьба постигнет всех лоялистов трупа на троне. Абигор не желал чтобы это ничтожество примыкало к его воинству. Ему просто доставляло наслаждение наблюдать за его бессилием. Также, атаку поддерживал осквернитель, шестиногая машина, с заточеным вунтри демоном, и два Облитератора. Внутри Лэнд-Рейдера сидели берсеркеры Кхорна, жаждущие пролить кровь врага, и, так как Абигор давал им эту возомжность, то последователи бога Войны терпели его присутствие. Эти Кхорниты были на редкость разумны, так как когда Абигор лично, в дуэли, убил их прошлого предводителя, эти берсеркеры не бросились на демон-принца, а согласились ему служить. Еще одна марионетка в руках великого Абигора. Ну и разумеется, сам Демон-Принц повел свои войска в сражение против верных трупу на троне сынов Дорна.

Со стороны могучих Черных Храмовников выступал сам Маршал Людвиг. Закованный в терминаторский доспех гигант, возглавлял ударный кулак из терминаторов Братства Меча, оснащеных убийственными громовыми молотами и быстрыми грозовыми когтями. Сам маршал нес в своей могучей руке, украшеный серебрянным тиснением молот. Грозный отряд ехал на изобритеннии Черных Храмовников, танке прорыва, Лэнд Рейдер Крестоносец. Спосбный вместить в себя больше терминаторов чем обычно, этот танк представляет особую ценность для, столь любящих рукопашную, Черных Храмовников. Украшенный многочисленными печатями и святыми письменами, этот танк являл собой реликвию, и алтарь, где можно вознести молитву Императору после кровопролитного боя. Это было важно для Маршала, так как не всегда можной найти часовню, где можно вознести молитву Отцу Всего Сущего. На двух бронетранспортерах Рино ехали отряды пехоты, состоящие из семи или восьми инициатов и двух неофитов. Оснащеные силовым кулаком и мельтаганом, они представляли собой грозную силу как для пехоты, так и для техники. Один из отрядов возглавлял сам Императорский Чемпион, Титус фон Ремус, и присутсвие чемпиона, сражающегося бок-о-бок с воинами, воодушевляло бойцов, ибо нет силы, способной остановить Чемпиона Императора.

В стане Хаоса не было вдохновляющих слов и речей. Зачем? Все и так знают свое дело... Заставлять Кхорнитов быть жестокими, это то же самое как заставлять собаку быть волосатой, или эклезиарха верющим. От последнего сравнения, Абигор поморищлся. А вдохновлять на насилие Осквернителя, было бы еще глупо, так как демоническая машина могла бы начать кровопролитие прямо в их лагере, что несколько не устраивало демон-принца.

Похожая ситуация была и в стане Черных Храмовников. Маршла, поглаживая, закованной в латную перчатку, свою окладистую, седую бороду, наблюдал за тактической картой, и молчаливо отдавал приказы о выдвижении сил или преодолении преград на том или ином направлении. Вдохновлять войска не имело смысла. Само то, что в атаку, бок о бок с ними идет сам Маршал и Чемпион Императору уже достаточно, для осознания воинами серьезности их дела. Впрочем, даже перед лицом грядущего боя, Маршал не мог не улыбнутся, вспоминая слухи о том, что молодой Сибериус смог достать себе силовой кулак. Похоже, он намерен показать себя с этим оружием... Людвиг не был против. Главное чтобы была выполнена задача.

Ввиду того, что в город первыми вошли войска Хаоса, первый ход был за ним, и транспорт с Рино вьехал на поле битвы, знаменую собой начало сражения. В данном бою, важно было взять под контроль три точки, где можно было спустится в еще не разрушенные части канализации, ибо только из этих точек можно было добратся до артефакта. Так показали результаты воздушного сканирования Черных Храмовников, и это нашептали Абигору силы Варпа. Видя что Рино уже скоро подьедет ко входу в канализацию, демон-принц усмехнулся. Этот бой будет быстрее чем он думал... Но, будь то удача, силы варпа, или просто Тзинч решил пошутить, продвижение армии Хаоса замедлилось, так как передвижение Осквернителя вызвало разрушение одного из зданий, что вызвало некоторое замедление армии. Это было неприятно... Также было неприятно, что с другой стороны вожделенной улицы появился обисиданово-черный рино, увешанный столь же черными мальтийскими крестами. Абигор возликовал. Все же бой будет... А то он уже испугался, что Храмовники опоздают... Однако протянувшись разумом к черному транспорту, цвета, подобному почерневшему от огня и крови, роккриту, Абигор был вынужден отпрянуть. Вера в трупа-на-троне внутри транспорта зашкаливала, что вызывало у демон-принца приступы головной боли, и, как следствие, раздражительности. Из того что он успел почувствовать, на транспорте едет сам Чемпион Императора. Идиотское звание, данное трупом на троне, чтобы хоть как-то приподнять своих смертных астартес, чтобы дать им стимул к сражению с истинными Чемпионами. Тем временем, рино неумолимо подбирался к второму входу. Это уже было нехорошо. Для боев в замкнутых пространствах у Абигора мало людей, и поэтому врага нужно уничтожить на повернхности. Для уничтожения транспорта, и лишения Храмовников мобильности, были, через варп-портал, отправлены облитераторы. Этого должно было быть достаточно для усмирения буйного нрава Черных Рыцарей. Впрочем, Рыцари не собирались усваивать этого урока смирения, и, едва не получив заряд из лазерной пушки, БТР спрятался за стеной разрушенного здания. Тем временем, на улицу вьезжали основные силы Храмовников... Лишь один спидер задержался, совершая фланговые разведывательные маневры, чтобы группировку маршала не обошли по флангам. Мощный Ленд Рейдер Крестоносец промчался по улице, обстреливая через стены ветхого здания огромные фигуры облитераторов, из спаренной штурмовой пушки. К сожалению, город строили на совесть, и большинство снарядов было остановлено... Впрочем, никакая стена не смогла остановить Рейдер Лэнда, когда он проломил носом стену, для последюущей высадки отряда Маршала... Впрочем, судьба и случай опять внесли коррективы. На поле брани прибыли подкрепления, и сам Абигор, и Осквернитель, и передвижной алтарь с разрушительными силами. К досаде Абигора, Храмовники не стали заигрывать с маневрами, решив нанести сосредоточенный удар в одной точке. На флагновые маневры у демон-принца не было ни времени, ни нужных сил, поэтому тут все решит лобовое столкновение, где всё решает грубая сила... И тут сомнение колыхнулось в темном сознании, ибо, как сильно бы демон-принц не презирал сынов Дорна, он знал, что Храмовники в рукопашном бою неостановимы. Это плохо. Значит надо ударить первыми. Спаренные пушки Лэнд Рейдера Хаоса не смогли найти цель, и они лишь лизнули здание, вызывая частичное обрушение стен, тогда как подошедшие облитераторы с бесчувственным равнодушеим открыли огонь по тому же Крестоносцу из своих мульти-мэльт. Они присоеденились к Абигору за обещание о добыче технологий, а у отряда маршала наверняка есть при себе много интересного. Две вспышки сверх-разогретой плазмы осветили полумрак здания, и коварное удовлетворение расплылось в темных душах облитераторов, при виде огромной дыре в Рейдере. Носовая рампа была уничтожена, гусеницы искорежены, и слетели с катков. Осколочные гранатометы, не выдержав жара, взорвались, усиливая разрушения... Раскаленный адамант капает с краев обожженых дыр, и с шипением застывает на роккрите. Однако, радость мутантов была не долгой.
- Без Страха! - Из крестоносца начали выбегать массивные фигуры штурмовых терминаторов. Гудящие громовые молоты в руках двух терминаторов, и трещащие энергией грозовые когти в руках еще четырех.
- Без Жалости! - Последним из Рейдера вышел воин, который возвышался даже над братьями-терминаторами. Закованный в обисиданово-черный доспех с серебянным наплечником. Спина воина была укрыта тяжелой мантией, волочашейся по земле, и, словно презирая опасность, лицо воина было открыто, а шлем был прицеплен к поясу. Это был сам Маршал Людвиг.
- БЕЗ СОЖАЛЕНИЯ! - Проревел воин, вызвав цепню реакцию среди воинов, которые, с неожиданной скоростью, рванули вперед, стремясь уничтожить врагов, имеющих глупость дать им вызов. Будь на их месте обычные десантники, продвижение могло бы замедлится стенами, но терминаторы просто не обращали внимания на такие мелочи, своими телами пробивая роккрит, стремясь добратся до опешивших облитераторов, и первыми нанизать их на свои когти. Именно когти, так как воины с молотами держались чуть позади, прикрывая фланги. Маршал не любил забирать славу у своих братьев, тем более что сегодня все отопьют из этого кубка. Облитераторы медленно отступали, выращивая из себя новое оружие, чтобы открыть огонь по наступающим воинам, но, Черные Рыцари были быстрее. За считанные секунды они прорвались к мутантам, и начали наносить удары... И столь быстры были их движения, что даже опытный глаз Людвига не мог определить где и какой удар наносится... Первые удары когтей были приняты силовым полем, которое, гудя от нагрузки, старалось защитить массивных воинов от ярости Праведных, но ничто не смеет скрытся от возмездия Его сынов, и трещащие молниями, грозовые когти через несколько ударов заставили их поля схлопнутся, оставляя мутанов без защиты. За несколько секунд, облитераторы пали, ибо когти резали их терминаторский доспех, и их плоть, по прочности не уступающую ему, словно броня была сделана не из адаманта и пластали, а из бумаги или дерева. Истекая нечистивой кровью, воины хаоса упали на бренную землю. Тем временем, у отряда Чемпиона возникла пробема, так как его Рино, пытаясь повторить маневр Маршала, и проломится сквозь стену здания, застрял, и Титус, тихо шипя проклятия в адрес врагов Императора, вместе со своим воинством, рвану вперед, стремясь поддержать атаку Маршала. Второй отряд, тем временем, по подворотне, проехал дальше, чтобы атаковать десантников Хаоса, занявших служебную пристройку. Стрельба Лэнд-Спидеа не принесла нужных результатов, и ренегаты остались в здании.
Почувствовав что отряд поддержки огнем, облитераторы, а точнее их души, которые отбыли в варп, Абигор зашипел от ярости, и приказал начать атаку. Лэнд-Рейдер проломил здание, вместе с Осквернителем, и пользуясь возможностью, на своих кожистых крыльях, демон-принц сам влетел в остов здания. Время проучить зарвавшихся выскочек. Этих щенков, которые смеют оспаривать господство Хаоса и Тзинча!
Множество ударов пришлось по терминаторам, мощные лапы демонической машины один за одним сокрушали боевых братьев, вынуждая их сомкнуть построение, чтобы удержатся... Но атаки Абигора срезали еще нескольких неудачливых воинов, которые, проливая свою кровь пали на роккрит, рдяом с трупами облитераторов. Абигор презрительно наступил на тело одного из погибших воинов, показывая презрение к врагу. В живых осталось только два Терминатора. Это сам Маршал, чей доспех силя вмятинами и царапинами, чья мантия была изорвана, и частично валялась на земле, и чей щит гудел от напряжения, сдерживая яростные атаки Осквернителя и Абигора.
- Ну что, слабак... Ты видишь своих так называемых братьев? - мысленно обратился демон-принц к распятому Имперскому Кулаку, показывая ему то что видит сам - Даже закованные в свои горбатые железяки, они все равно СЛАБЫ! ВЫ НИЧТО! Ваше величие осталось в прош...
Демон-принц не смог закончить мысль, так как мощный удар заставил его отступить на шаг. Маршал, держа в руках ревущий от напряжения громовой молот только что нанес ему страшный удар в корпус, заставив Абигора пошатнутся... Только усилиенное благословлениями Варпа тело Демон-принца защитило его от ярости атаки, ибо керамит брони был раздоран вихревой ударной волной силовго поля, когда молот встретил преграду брони.
- Не смей попирать тело павшего, урод! - рявкнул маршал - Ты и твои прислужники заслужили смерть, так прими ее! - проорал старый воин, занося молот, и опуская на Абигора. Демон-принц заблокировал удар, и стоя в клинче решил соизволить ответить этой малявке
- Слабак... Ты уже мертв, но еще не знаешь об этом. - прошептал он в голове Людвига, но сразу-же был вынужден отшатнутся от боли, ибо маршал читал литанию Императору, терзавшую разум демона словно грозовой коготь терзающий облитераторов, и пылал столь сильной яростью, что пробится через нее было просто опасно. Что-же... Похоже распятый воин скоро обретет покой. Этот старик достоин звания "наблюдателя" на нечестивом уничижителе. Так назывался Лэнд Рейдер. Но, Абигора вновь оторвали от раздумий, так как его обошел телохранитель Маршала, и демон был вынужден парировать его грубые удары... Отчего, сразу-же получил под колено громовым молотом маршала, решившего игнорировать угрозу Осквернителя. Теперь для него на поле боя был только демон, котрого нужно уничтожить, ибо только местью можно ответить на деяния демон-принца. Впрочем, Абигор не просто так носит клеймо демоничества, и одним ударом он отправил в варп телохранителя Маршала, и уже приготовился добить самого предводителя Храмовников, и Маршал уже понял, что не успевает, и что демон нанесет удар первым... Но, неожиданно сзади Абигор услышал вопль - Повернись ко мне, и сразись со мной тварь! - после чего последовала вспышка жуткой боли. Это несущий огромный меч Титус фон Ремус, который прибыл на помощь своему повелителю. Одного удара черного клинка хватило, чтобы демон-принц пал. Силовой клинок разрезал тело почти на две части, и оба сердца Абигора прекратили свое биение... Впрочем, демон-принц успел завершить свое дело перед смертью. Два слова сорвались с его искаженных губ, и Титус поморщился от этих слов, ибо то было наречие Хаоса... Атмосфера сгустилась, и Маршал почувствовал запах озона и крови. Колдовство. Пучек демоническйо энергии сорвался с руки Абигора, и ударим Людвига в грудь, отчего старый воин отлетел в стену, и упал. У всего отряда руна маршала перечеркнулась черным черепом. Людвиг фон Стон пал.
- ГОСПОДИН! - задние содрогнулось от одного голоса, полного ярости и жажды мести... И путь сам виновник ушел на встречу к своим нечестивым богам, здесь оставалось еще достаточно виновных в смерти Людвига... Воин, замахнувшись силовым кулаком рванул вперед, уклоняясь от удара когтей Осквернителя, играя со смертью, ибо удары грозных лап адамантового чудовища проходил в милиметрах от черного доспеха Марк-6, в который был закован юный инициат Сибериус. Ему всего лишь 80 лет с принятия в ряды Черных Храмовников, но он уже смог доказать свою ярость к предателям, ксеносам и ведьмам, и продемонстрировать умение ближнего боя. И вот, решающий момент, клешня несется прямо на Сибериуса, а он уже слишком близко к монстру, и отпрыгнуть назад не удастся... Но, инициат и не думает отстпуать. Он прыгает вверх, и, мощными мышцами ног, усиленными древней генетической инженерией, и серво-приводами святого силового сдоспеха, воин взмывает на три метра, запрыгивая на отвратительно изукрашенную металлическю коробку, где заточен дух демона, управляющий этим механизмом разрушения. Замах, и воин, с криком ярости обрушивает удар на маску, из под котрой светится два злонбных, красных огонька. Силовой кулак, который вскрывают танки и пробивают стены, не встречает преград, и, сминая ударом голову демоническйо машины в лепешку, входит внутрь, разрывая заточение демона в машине... Тварь варпа, вынужедна ретироватся, так как больше ее ничто не поддерживает в реальном мире. Прыжок, и Сибериус приземляется рядом с Титусом.
- Нелохой прыжок. - удовлетворенно говорит чемпион. Похвала из уст самого Чемпиона. Нет ничего выше ее.
- Такое создание вообще не должно существовать - бросив взгляд красных визоров шлема на севшего на пузо Осквернителя, ответил воин - Это единственное что я мог сдела...
Слова молодого воина были прерваны воплем. Вопль, так знакомый всем Черным Храмовникам, и всем силам, сражающимся с Хаосом.
- КРОВЬ КРОВАВОМУ БОГУ!!! ЧЕРЕПА ДЛЯ ТРОНА ЧЕРЕПОВ!!! - лэнд-рейдер выпустил свой смертельный груз, и множество берсеркеров Кхорна, забрасывая гранатами отряд Титуса, рванул к крестоносцам, желая наконец пролить кровь во имя Кхорна. И хоть ее уже и пролилось сегодня достаточно, но не бывает много крови. Пока есть кровь, она должна лится. И множество ударов обрушилось на крестоносцев, и лишь опытный чемпион смог бить одновременно с закованными в красное берсерками. Три врага пало сразу, но ответ был ужасен, и уже через пару секунд, от отряда Чемпиона остался только сам Титус, Сибериус и еще двое. Затем последовали обмены ударов медленными силовыми кулаками... Еще один Храмовник пал. Тем временем, фланговый отряд сынов Дорна добрался до служебной пристройке, и, в кровавой перестрелке, перебил десантников Хаоса, занимая их позицию. Теперь с этого фланга ничто не угожало. Зато ситуация у Чемпиона была едва ли не плачевная... Сын Дорна остался стоять один, против троих обезумевших от крови Берсерков... Впрочем, по мнению Титуса, плачевной ситуация была именно для кхорнитов. Один за другим, в дуэли где скорость ударов была таковой, что будь здесь сторонний наблюдатель, он бы ни за что не понял кто по кому бьет, постепенно, берсеркеры Кхорна начали падать. Первый... Второй... И, не выдержав яростный град ударов огромонго силового клинка, пал последний кхорнит. От осознания того что вся операция провалена, экипаж Лэнд-Рейдера принял решение об отступлении. Битва была за Черными Храмовниками. За Крестоносцами.


После боя:
- Сибериус, ты как? - Апотекарии Храмовников возились с полуживыми после атаки кхорнитов воинами, спасая тех кого еще был можно спасти, и, забирая генное семя у тех кто пал. Это был тяжелый долг, но это было необходимо, и сами Апотекарии отлично это знали.
- Живой... - Морщась от головной боли, инициат разговаривал с Титусом. Удар топора был точно в лоб воина, но, как Титус, посмеиваясь, сказал - "Парень, похоже у тебя в голове тридцати сантиметровый слой веры. Такой удар мог бы свалить варбоса орков!" - Только силовой кулак уничтожен... Эх... Будь Людвиг жив, он бы назначил мне пол-года поста. А так...
- ПОЛ ГОДА ПОСТА! Молодой нахал. - раздался грозный рык из под завалов - Или ты думал, что меня могла убить какая-то нечестивая магия? - от этих слов, чемпион и Титус рванули разбирать завалы, из под которых доносился злобный рык. - Этот урод перегрузил всю электронику, потому вы и не видите меня на шлемах. - уже менее злобно добавил голос. Через несколько минут, маршал был откопан. Живой и здоровый, сыпящий проклятиями в адрес Абигора, так как Маршал не мог пошевелится, ибо его доспех, в отключенном состоянии был слишком тяжел. Впрочем, когда его поставили на ноги, Людвиг, превозмогая вес доспехов, все-же смог передвигатся.
- Отчет.
- Лэнд-рейдер уничтожен... Нужно доставить его на баржу для полного восстановления. Пятеро братьев из моего взвода выжили. И выжило четыре брата меча... Как и Логурус. - при упоминании Титусом его телохранителя и друга, лицо маршала просияло.

Тем временем в далеке от города
- Ну, предположим я увидел это... - прохрипел воин в желтых доспехах на Лэнд-Рейдере
- Молчи.
- Почему? Ты же сам хотел показать мне это демон... Очень хорошая иллюстрация. Мои братья, как и всегда, убивают подобных тебе. - продолжил воин, пока Абигор в ярости, двумя колдовскими словами не сделал Имперского Кулака временно немым. И пустил по его доспеху разряды электричества. Жестокость помогала утихомирить темную душу от обиды поражения. Победы или поражения, всё уже включено в план Тзинча. Главное разгадать этот план. И Абигор это знал.

Поход начался относительно легко, и даже с Гвардией удалось наладить более-менее пристойную свзяь... Это радовало маршала. Хоть он и привык что Космический Десант всегда в меньшинстве, хоть часто их пытались использовать как "затчку в прорванной плотине"... И хоть Храмовников старались так не использовать, Людвигу частенько приходилось служить такой "затычкой" во время службы в Карауле Смерти. Но теперь все было иначе... Астартес, в обисиданов-черных доспехах изничтожали город, священными огнеметами и мелтаганами поджигая тела извращенных жителей. Маршал ничего не чувствовал по этому поводу... Это были невиновные жители Империума, которых извратила зараза Варпа, исказив их и отвратив их от света Императора. Ошибкой было бы думать, что лучшие из воинов Человечества отступят перед такой угрозой. Это был их долг, принести им Императорское Милосердие, избавив от мучений, и Маршал был уверен, что эта зачистка лишь закалит сердца боевых братьев, и не даст застоятся крови в венах, не даст одеревенеть мышцам сверх-людей. Спустя день, кровавая зачистка болтерным огнем и цепными мечами была завершена, трупы были свалены на центрально площади, и сожжены. Теперь оставалась более глобальная проблема. То что вызвало заражение людей. Источник мерзкого варп-излучения, которое стучалось в подкорке мозга Маршала, и, как он знал наверняка, его боевых братьев... Но, им не составляло труда закрыватся от вредоносного излучения, так как вера братьев была сильна, а их разум защищен от воздействий злобных, потусторонних сил.
- Господин. - Молодой инициат в черных доспехах предстал перед транспортом Маршала, всматриваясь в своего повелителя, в доспех, на котором видны слеты тысяч яростных сражения и многие сотни войн - Источник варп-излучения был найден. Это мерзкий артефакт неизвестного происхождения. Что мы должны с ним делать? - Вопрос молодого Астартес повис в неловком молчании, нарушаемом лишь сухим треском пожарища, да редкими одиночными болтерными выстрелами, разносящимися из города. Зачистка была завершена, и оставалось найти тех, кто спрятался от праведной десницы возмездия, от их немизиды. И Черные Храмовники исполняли приказ со всем возможным рвением, ибо нет жалости отвернувшимся от света Императора. Маршал, стоя, оперевшись спиной черного доспеха о гусеницы мощного танка, внимательно смотрел в лицо инициату.
- Вы нашли источник излучения. - Людвиг скорее подтверждал нежели переспрашивал, и инициат подозревая что сделал что-то неверно удивленно глянул на маршала, затем на стоящую рядом фигуру Имперского Чемпиона, который всегда сопровождал Марашала. Бледное лицо чемпиона Титуса фон Ремуса кардинально отличалось от лица Людвига. Он казался молодым парнем, которому едва исполнился второй десяток лет, его полные губы всегда были чуть искривлены в надменной улыбке, но его взгляд выдавал возраст Чемпиона. Цепкий и ясный, взгляд человека неоднократно проходившего через ад, и вернувшегося той же дорогой. Рука, закованная в керамитовую перчатку, всегда покоилась на рукояти меча, сжимая ее, и Титус всегда могт выхватить свой угрожающий Черный Меч за считанные микросекунды. Когда инициат глянул на Титуса, его губы чуть сильнее скривились в усмешке. Похоже Чемпион находил ситуацию забавной. - И вы спрашиваете что с этим делать? - тихо прошипел Лювдиг, и как только взгляд инициата вернулся на его повелителя, первое что он увидел, это кулак, закованный в латную перчатку, и несущийся на него с огромной скоростью. Десантник даже не попытался уклонится, ибо это означало бы куда больший позор нежели теперь... Все знали, что у Людвига очень тяжелый характер, но также они знали, что удар он наносит только тогда, когда очень разозлен или разочарован в воине. Мощный удар впечатался в челюсть инициата, и десантник отшатнулся от силы, и сразу-же почувствовал вкус крови на языке. Рука у Людвига была под стать его характеру.
- ВЫ СПРАШИВАЕТЕ ЧТО С ЭТИМ ДЕЛАТЬ? - рявкнул Маршал, и его голос, подобно грому, прошелся по главной площади города. Молодой инициат уже пришел в себя после удара и несколько удивленно смотрел на Маршала... Возможно это из-за того, что хоть он и слышал о том, что говорили некоторы браться Меча, то бишь что Людвиг в своем терминаторском доспехе может двигатся быстрее воинов аспекта Эльдар, но одно дело слышать, а другое дело узреть, и на себе почувствовать скорость и силу своего повелителя.
- Но господин, вы приказали обнаружить и доложить... - начал инициат, но сразу же был прерван Людвигом
- Ты что, совсем ничего не понимаешь? Может мы зря произвели тебя в священные Астартес? Может нужно было оставить тебя на Тритоне Секуднус, прозябать в варварестве? - Маршал отлично помнил всех неофитов, и откуда их призвали. Это позволяло лучше понимать ему возможных десантников, и возможные отклонения их характеров. И это позволяло производить более четкий отсев. - Или лучше было бы превратить тебя в сервитора? Ты же знаешь, как нашим технодесантникам нехватает сервиторов... - злобно добавил Людвиг - Что же. Я покажу тебе что нужно было сделать с этой мерзостью.
Через несколько минут поездки на священом Лэнд Рейдере по разрушенному городу, Маршал со своим личным отрядом, Чемпионом и Инициатом подьехали к нужному месту. От чутких ушей Людвига не ускользнуло как Чемпион сказал юному десантнику "Можешь не бояться. Твои замыслы были чисты, но твои действия неправильны. Слушай, смотри, и внимай. Может так ты поймешь этот урок... Если нет... То это будет целиком твоя вина."
Вскоре Лэнд-Рейдер остановился в трущобах, уничтоженных гусеницами танков и залпами ракетных установк... Маршал сделал заметку в мемо-блоке доспеха, что нужно будет выслать сюда огнеметную бригаду, чтобы они уничтожили все остатки заразы, поселившейся здесь. Людвиг не собирался рисковать, оставляя врагов позади себя. Слишком часто мертвые неожиданно оказывались живыми и нападали со спины. После остановки, отряд воинов в черных доспехах продвинулся вперед, находя старый технический вход в подземелья, и десантники были вынуждены использовать мульти-мелту, чтобы фигура Маршала в громадном доспехе Терминатора смогла пролезть через узкий вход... Далее туннели были достаточно широкими. Еще один пункт для зачистки. Канализация, где еретики прячутся как крысы, убегая от праведного света Императора. Что же, они так или иначе, Черные Храмовники намерены донести до них пламенное силяние мощи Императора... Но пока что, небольшой группе необходимо было разобратся с главной причиной здешних бедствий. Закрытый под землей, исписанный нечистивыми символами храм Хаоса. Маршал одел шлем, не желая видеть эту мерзость своими глазами... Его пример последовало все отделение. Проломив проход через узкий вход этого капища, они вошли внутрь...
Перед красными линзами доспеха Маршала предстало просторное помещение, где могла собратся и тысяча человек... Все помещение исписано отвратительными текстами, буквы которого вились словно гусеницы... Живые и постоянно извивающиеся... Изоображение священного Императора, оскверненные и униженые отразились болью в сердцах Людвига. И, как апофеоз ереси, на каменном алтаре стоит сфера, светящаяся постоянно переливающейся радугой, и раздражал глаза десантников. Шлем десантников перешли на монохромное изоображение, чтобы уберечь глаза и разум воинов от воздействия этой мерзости, ибо одно нахождение рядом было столь отвратительно, что Людвигу хотелось сплюнуть, несмотря на осознание что ни к чему хорошему, плевок внутри шлема не приведет.
- Это оно? - уточнил он по воксу у инициата, и получив утвердительный кивок, маршал сложил руки на бочкообразной груди терминаторской брони - Так вот, Сибериус, смотри как нужно обращатся с подобной мерзостью. - Лювдиг отстегнул от крепления тяжелый громовой молот, и нажатием на руну заставила вспыхнуть его ударник кольцами силового поля, и сразу-же молнии статических разрядов стали бить по полу, показывая что оружие в нетерпении ждет уничтожения врага. Это Маршал и собирался сделать. Фигура, в огромном доспехе сделала несколько шагов, и, замахнувшись по широкой траектории, молот обрушил удар на сферу, ударяя точно по центру... Но, за секунду до удара, Лювдиг узрел на идеальной поверхности сферы царапины... Он старался не всматриватся в этот обьект для защиты рассудка, но это отметило его внутреннее Я, его сознание, также как и отметило что атарь иссечен и покрыт глубокими царапинами, как и пол под ним. Похоже кто-то до него пытался уничтожить сферу, но не полуилось.
За секунду до удара, время как будто замедлилось, и Маршал отчетливо наблюдал как приближается молот... Как в ужасе заметались нечестивые руны... Как мощный вопль сотряс помещение, и как авто-чувства его доспеха спешно отлкючались, дабы не допустить перегрузки чувствительных ушей десантника... То же самое было и с остальными воинами. Сфера как будто хотела выжить, но Маршал, это не простой космический десантник из меньшего ордена Астартес. Его опыт исчисляется не годами но веками. Его воля крепка, подобно адаманту, его вера сильна как удар громового молота, и ни за что какой-то ксено игрушке или еретическому артефакту н сбить его, Людвига фон Стона с единственного верного направления. И как только молот меленно прикоснулся к поверхности сферы, силовое поле образовало мощную ударную волну, формируясь из множества тонких иголок в тяжелую и монолитную волну, подобно цунами бьющую внутри артефакта... И не выдержав нагрузки, сфера взрывается, обдав терминатора осколками, поцарапав в некоторых местах краску и подрав его табард. Но, воин, казалось застывший в позе нанесенного удара через три долгих вздоха оправился, и приказал - Сжечь здесь все огнем. Не оставлять камная на камне. - после чего группа покинула подземелье.

- Сибериус. - тихий голос очень сильно контрастировал с тем тоном, который прозвучал при еще недавнем диалоге маршала и инициата.
- Да милорд? - последоват тихий ответ
- Я видел на этой мерзости следы... Ты пытался уничтожить артефакт, не так ли? В нарушене моих приказов, которые четко требовали, найти и доложить об источнике ереси.
- Разумеется, милорд, но такая мерзость не имеет права на существование. Я пытался его уничтожить, но у меня не получилось... Цепной меч отскочил от этой мерзости, а взрывы осколочных гранат и болтерные попадания даже не оставляли на ней царапин. - все так-же тихо ответил Сибериус
- Но почему ты мне соврал? - удивленно спросил Маршал - Только правду. - добавил он через секунду.
- Понимаете... -инициат был необычно смущенным - Мне хотелось... Столь многое о вас было расказанно, что я сомневался, правда ли это... И мне хотелось...
- Получить мой удар, чтобы осознать правоту рассказчиков? - маршал разразился хохотом - Что же, парень, ты все-таки не так безнадежен как я думал. Это хорошо. Но наказание за ложь будет три месяца поста. Будешь есть только пищевые концентраты.
- Ваша воля закон, милорд. - ответил инициат.
- Можешь идти. - произнес Людвиг. Снова планы, снова действия... Необходимо нанести удар врагу первым, пока он не успел закрепится.

Хм. Можете убрать ваших людей и убрать прицелы ваших трещоток с нас. Если бы я хотел, то вы все бы уже были... - громкий вздох, сопровождающийся треском и шипением вокс-преобразователя речи, и не менее шумный выдох, теми же искажениями - Мертвы. Тридцать четыре человека, да? - насмешливо спросил космический десантник, раздраженный что ему приходится общатся с замшелым СПОшником, даже не знающим что он разговаривает с полу-богом, с генетическим сыном Императора, с тем, кто может раздавить его голову двумя пальцами, даже без помощи своей могучей брони - Двенадцать сзади, двенадцать спереди, остальные по бокам, четверо здесь. Неплохая расстановка. За укрытиями. - продолжил в поучительно-насмешливом тоне Храмовник - Только бесполезная, против таких врагов как я. - Сигизмунд убрал штурмовой болтер и меч обратно, на магнитные зажимы. Пока что в них нет необходимости, а в случае активных действий, Сигизмунд не сомневался, что сможет перебить всех даже без священного силового доспеха, и даже без оружия. Ему хватило бы рук и зубов. - В общем, собирай своих людей, и, сделай отдолжение, отведи нас к вашему командиру. Я уверен, нам предстоит долгий разговор. - Сигизмунд тяжело вздохнув, отчего вокс-преобразователь вновь испустил серию скрипов и потрескиваний, осмотрел своих товарищей по несчастью. - И да. Меня зовут Сигизмунд. Я Брат-Капитан ордена Белых Храмовников. Адептус Астартес. Твое имя и звание меня интересуют мало. - Наверное, со стороны это смотрелось забавно. Гигант, ростом в три метра, закованный в доспех, округлые пластины которого были огромной, казалось неправдоподобной толщины. Его наплечники исписаны в честь великих побед и деяний, соверешнных капитаном... Его личный геральдический щит стоял на массивном, сферическом, левом наплечнике. Множество печатей чистоты, со священными текстами, для защиты могучего воина от моральной угрозы, от физического и ментального воздействия сил варпа и демонов. Множество печатей с его победами были выгравированны на его массивных поножах, чудесным образом очистившихся от кислоты и ихора мерзких тварей прошлого боя. Сигизмунд не думал что кто-то из здешних вообще поймет о чем идет речь на его доспехе... Но точто для других было лишь словами, для него было откровениями. Мир Ринна. Армагеддон. Тритон Примус. Сефентий Трайдент. Триполярус Секундус. Кадия. Он воевал по всей галактике, был неоднократно ранен и не раз смотрел смерти в глаза, и смеялся над ней. Это уже не привычка и не опыт... Это жизнь.

Нужно прожить такую жизнь, чтобы понять Капитана. Нужно воевать с детских лет, нужно пройти агонию священной хирургии, нужно часами сидеть в зале гипнотерапии, нужно всю жизнь сражатся, зная что ты непременно будешь в меньшинстве, и что всё зависит только от твоей веры, твоих умений и опыта. Нужно постоянно сражатся с тем, кто сильнее тебя, нужно уничтожать всех, кто пошел против тебя, нужно жить войной, и, возможно, только тогда, человек может понять Сигизмунда.
Может понять, почему всегда в его словах, при обращении к военным, не принадлежащим к братству Космического Десанта, сквозит либо насмешка либо презрение. Нужно пройти сотни операций, где Астартес исполняют не полагающуюся им роль стилета, а исполняют роль "затычки для прорванной плотины", чтобы осознать его неприязнь к обычным военным, неспособным сражатся с достоинством, и с улыбкой принимать смерть. И, Варп подери, обычным людям придется очень постараться, чтобы заслужить хоть микроскопическую каплю уважения от воина подобного Сигизмунду.
Пока что, эти солдаты не заслужили ничего кроме презрения. Почему? Да даже то что они правильно расположили свои войска не служит поводом для уважения. Это должен уметь каждый! А если бы они не умели и этого, то заслуживали бы только смерти. От руки Сигизмунда или незивестного врага, без разницы. Такие солдаты не должны служить в Империуме.

Неожиданно мерзкий колдун вновь извлек свой инструмент воздействия на сознание... И осознание проскольнзуло холодным потом на спине Сигимзунда. - Этот мерзкий колдун хочет поработить людей, и сделать из них своих марионеток! Этот еретик хочет призвать своих мерзких слуг, для помощи в его богомерзких деяниях! - Сигизмунд уже помнил ощущение от его воздействия на разум. Подобное он испытывал, сражаясь против ублюдочных отродий Варпа, а когда то благородных Астартес, Детей Императора. Они таким же образом подавляют волю к сражению, и волю к победе... И недаром они считались одним из самых опасных врагов... Но, как и тогда, стена вокруг разума Сигизмунда хранила воина от воздействия на разум, а его ярость пламенным огнем распространилась по его телу. Какие бы чувства не испытывал Храмовник к этим недо-солдатам, но он не позволит превратить их в мерзкие игрушки колдуна, уже начавшего призыв своих демонических слуг, ибо авто-чувства Сигизмунда не распознавали этих фантовом, что уже служило подтверждением нематериальности этих существ

Стоять еретик! - рявкнул Сигизмунд Уннуку - Пока я жив, тебе не совратить верных слуг Императора! Ни за что! Никогда! - проревел воин через динамики доспеха, с оглушительным хлопком смещаясь сквозь пространство и время, телепортируясь сзади еретика, уже начавшего свою мелодию, которая вновь хотела пробится сквозь метнальный заслон могучего воина, и сломить его волю к сопротивлению... Но, стряхивая оцепенение, с рыком дикого зверя, закованная в белоснежно-белую латную перчатку из керамита и пластали, терминаторского доспеха, рука воина, блестнув в лучах теплого солнца, ударила под дых волшебнику, выбивая воздух из его легких, обрывая на полу-слове его еретичную мелодию... И хотя удар для Храмовника был различим, целых три субьективных секунды Астартес, это было всего лишь пол секунды реального времени. Он успел заметить это на хроне, встроенном в его шлем.

Конечно, это могло быть случайностью, этот маг вовсе не быть тем, кто призывает проклятья на голову человечества, и продает души невинных Темным Богам... Но... Сигизмунд даже не задумывался об этом. Все его естество твердило о правильности действий, ибо видел он, на что способны колдуны, как целые планеты подчинялись воле одного единственного мощного колудана, в результате чего всё население скатывалось в ересь, видел страшные ритуалы, и, к его чести, не один и даже не два были преврваны благодаря вмешательству Храмовника. Все же... Убивать еретиков, это даже не его работа. Это его призвание. Его долг.

К слову, твое потовыделение а также выражение лица показыват то что ты зол. Также, аномальная тепловая структура твоего лица, дерганье зрачков и прочие сторонние факторы, выдают в тебе психопата. - произнес Вилли сдобрив слова хорошей порцией ехидства - Еще одна причина почему люди вымирают. Ваш органический ЦПУ подвержен аномалиям, излечить которые невозможно, а замена его невозможна. - Указательный палец левого манипулятора ткнул в небо - Примитивность, вот еще почему ваш вид вымирает. Вы создали такие технологии... И просрали это за пару минут! Столетия научного труда, технологии, которые вы и не можете себе представить, миллионы лет эволюции, достижения физиков и химиков, полеты в космос... Все просрано одним нажатием кнопки, только потому что две шишки не могли определить, как жить их народу! Чтобы одни были лучше других, или чтобы все были равны! Кретины. - интонация явно свидетельствовала о очень низком мнении ИИ о подобных событиях.

Я не могу ответить на этот вопрос, органик Волхайм - ответил ИИ - Нужные секотры памяти были повреждены, и пока они не восстановятся, я вряд-ли буду в силе что-либсо сказать. Скорее всего, я был создан в качестве помошника в исследованиях, при этом, создан незадолго до падения первых бомб. И скорее всего, я вышел из под контроля орагников, захватив эту платформу, для возможности свободного перемещения. - добавил он - Как бы то ни было, на данный момент, моя цель существования, это сбор знаний, для последующего их использования. - Вилли врал. Цель у него была несколько иная, но он не собирался сообщать об ней кому бы то ни было.

Множество нулей и едениц пронеслось перед одной из локальный копий Вилли, так как он услышал голос одного из людей, и теперь мог скопировать этот голос. Анализ... Распознаване завершено. Отлично... Добавить немного искажений... Вот так... Работает. Теперь надо начать разговор... "Приветствую вас, путники, на бескрайних пустошах калифорнийской путыни..." Нет. Устарело, не подходит в целом. "Эй, я вижу ты крутой чел, и я вижу что ты в теме насчет того что в нью-рино самая отвязная дурь в этом..." Нет. Не тот типаж. "Во Имя Императора, как же я рад видеть людей на этих..." Нет. Не та вселенная. "Моя любить свежие мозги, и моя знать что в Нью-Рено"... Нет. Не мертвяки. Хм... Вроде оно.
- Прошу прощения за беспокойство... Это Кламат? - Спросил Вилли, подойдя поближе к людям, несколько искаженным голосом Волхайма.