Голосование за ходы

- Может быть, твоё зеркальце барахлит, - Найри пожала плечами. - Попробуй постукать по нему. Нет, лучше не надо. Лучше вытянет Нейтана и пойдём исследовать это подземелье дальше. Ёжик поможет тащить!
Она взглянула на Хастура, который чего-то колдовал во своим жезлом. Ха, если она скажет ему, что он "колдует", он наверняка обидится; как и все жрецы, он цепляется за своих богов... Того, кого он ими считает.
Найри же полагала, что богов не существует. Существуют какие-то относительно разумные сущности, питающиеся верой - эдакие эфирные энергетические вампиры. Её отец полагал, что боги - это одна из рас, такая же, как гномы, эльфы, или полурослики. Самой Найри больше нравилась гипотеза, что боги - это призраки могучих магов, существовавших на заре времён, а, может, и до зари (и именно они построили Чёрные Врата!). В любом случае, она не видела смысла им поклоняться... Но жрецами восхищалась. Они исцеляли раны! Они вытягивали души умерших из-за Чёрных Врат! И ненавидели некромантов... Как дураки. Разве им было непонятно, что они - те же некроманты, просто получающие силу от могучих призраков?! Если бы создать симбиоз двух искусств... Это была бы сила, способная перевернуть мир!
Некромантка смотрела на Хастура с плохо скрываемым вожделением.

- Нейтан, твоё тело не представляет для меня особого интереса, так что лучше прибереги его для себя. А вот мертвеца вперёд пустить можно... Хорошая идея... - найти наклонилась над мёртвым змеем. - Nehes em hotep! - произнесла она, взывая к силам Чёрных Врат.
Мертвяк поднялся, пошатываясь. Да, второй раз поднять его будет нельзя - развалится в пыль, поняла некромантка... Впрочем, канопы Найри и так были заполнены, так что этот труп будет лишь подтанцовкой.
- Брандон, давайте закончим изучение этой комнаты. Хастур, я могу помочь, - она кивнула головой на своего мертвеца. - Но, я думаю, лучше сразу приготовиться к бою.
Конечно, Найри была не прочь распотрошить могилу: вдруг там интересное тело?

Кое-где в низинах поблёскивали болотца, окружённые чахлой растительностью, но в остальном пейзаж не радовал глаз разнообразием – растрескавшаяся глина, россыпи серо-желтоватых камней, и пыль. Типичная Пустошь.
Старая, растрескавшаяся, местами занесённая песком дорога тянулась через пустошь, как окаменевший хребет какого-то гигантского существа, подохшего здесь столетия назад.
Вы ползли по этому хребту, вперёд, в прекрасное далёко, затянутое пылью. Бежали. Ладно, отступали. Это ведь звучит чуть красивее, да? Два десятка байков. Пара раздолбанных тачек, которые в старом мире звались «автобусами».
Вас никто не преследовал… Пока.
Можно сказать, вы были в относительной безопасности. Пока.
Если только в Пустоши вообще есть такая штука, как безопасность.
***
Двигатели тачек ревели устало – это сказал бы даже тот, кто не разбирается в технике. В урчании одного слышались заметные перебои. Тау – он, на своём быстром байке, периодически то обгонял прочий «караван», то отъезжал куда-то в сторону – махнул рукой, показывая на довольно-таки большой водоём, поблёскивавший в стороне от дороги.
Настало время привала.
***
Карта, нацарапанная на куске выделанной шкуры какого-то четвероногого обитателя пустошей, волка, наверное – она была вашей путеводной звездой. Карта была настоящая, не фальшивкой: она раньше принадлежала Старому Миллю, который лично, с отрядом таких же храбрецов, когда-то отправился на север, наткнулся там на развалины старого города… Вернулась назад в поселение только половина отряда, правда, и больше Милль не путешествовал – Мировой Вихрь изрядно обжёг ему мозги – но карта была. Говорила, что севере есть что-то, кроме пустой пустыни. Что-то, где можно укрыться, может быть, даже найти кое-какие ценности. При этом даже без конкурентов – Милль, по его словам, не встречал здесь никого, кто ходил бы на двух ногах. Или ездил на байках.
***
Домино
– Теперь куда, босс? – Бишоп опёрся на руль байка. Твои ребята держались молодцом. Словно и не пришлось драпать, как зайцы, в неизвестность. Даже шутковали. Только вот, Домино, ты не глупец: под всей этой бравадой уже начинает зреть неуверенность – в будущем, в тебе, во всём. А от неуверенности один шаг до бунта.
***
Лемье
Оного взгляда на барахлящий движок автобуса хватило, чтобы понять – это в ближайшее время никуда не поедет. Ему не просто нужен отдых – ему нужен ремонт.
***
Валькирия
Ты ютилась в хвосте одного из автобусов, отгороженном плотным полиэтиленовым занавесом. Импровизированный медпункт. Или там госпиталь. Здесь ты лечила раненых – прямо на ходу. Кого-то удалось спасти. Кого-то пришлось закопать. В любом случае, почти все медикаменты кончились – остался лишь неприкосновенный запас, последний резерв. Ещё немного, и раны придётся перевязывать полиэтиленом (которого везде хватает).
***
Остальные
Остановка даёт вам возможность размяться – о чём все ваши конечности просто умоляют.
Вы остановились слева от дороги, рядом с небольшим водоёмом, вокруг которого даже растёт какая-то осока, а на берегах валяются кучки неубиваемого пластика. Вокруг тянется пустошь. Далеко на северо-западе, сквозь завесу пыли, видна какая-то вышка – кажется, труба. С востока налетевший ветер донёс звук, похожий то ли на вой, то ли на лай.

Мясник

Перед тобой лежало три тела: Домино и двое ребят из Колоды, вырубленные ароматом Баки; у вдоха стояло ещё несколько, с пушками наготове. Все они смотрели на тебя.
Мастерская Лемье цела, не считая разбитого окна, сквозь которую было видно Сэм – её величественный силуэт в окружении волчьих трупов.
Живых волков не было ни видно, ни слышно.
А потерянный патрон валялся под ногами.

Лемье

Рана, перетянутая обрывками пододеяльника, болела и кровоточила, хоть и не особо сильно. Лучше бы наведаться к Роуз…

Клинт

Хоть Клинт на фоне Башни выглядел не то что бы мелковатым, а просто не очень большим, он не дал приложить себя об землю – после нескольких мгновений борьбы они просто раскатились в разные стороны.
– Настоящая, @#$%! Ты чего, бензина хлебнул? – Башня сердито таращилась на тебя. Физиономия у неё была чумазая, перемазанная какой-то сажей – не из-за того, что они по земле валялись, а просто раскраска такая боевая. – На нас волки напали, а ты, вместо того чтобы пушку достать, взял лопату, и начал, #$@% твою #$%@, копать, а потом тыкать в меня пистолетом… В следующий раз я те руку сломаю! – а потом добавила уже мягче:
– А ты не слабак…
Даже немного игриво.
А потом выскочивший Бака сообщил:
– А там Домино лежит... – и Башня выхватила пушку, выругавшись.

…и Джерси
И тут на Клинта прыгнул ураган. Пушистый и знакомый до слёз. Джерси прижался к хозяину всем телом и принялся облизывать ему лицо. Пёс дрожал. Клинт никогда не видел его такими перепуганным.


Бака

Твоё сообщение о лежащем Домино произвело на Башню впечатление.
– Лежит?! КАКОГО @#$%, ДУМ? – заорала она.
Наверное, нужно было уточнить, что Домино лежит вполне живым…

Домино

В голове немного прояснилось, хоть она и ныла. Падая, ты приложился об какой-то верстак Лемье – к счастью, не сильно.
– Босс? – Трепло тряс тебя за плечо. – Босс!

В мастерской Лемье

К счастью, «туман» быстро рассеялся, так что Мясник разве что чихнул. Бака пулей пролетел мимо него, перепрыгнув через бесчувственного Домино.
Кроме крови из носа, видимых повреждений не было – разве что голова странно кружилась….
А вот кому-то повезло меньше. На стенке мастерской прямо напротив стрелка было хорошее такое пятно крови.
– Ууу… Ууубивают! – орал за твой спиной Бака.

Сэм

Собственно, что кому-то нужна помощь, ты поняла быстро. Сзади тебя раздался выстрел, и почти сразу же через стекло автобуса позади тебя выскочил Лемье и спешно закатился под автобус.
– Ууу… Ууубивают! – заорал Бака.
И ты поняла, что то чудовище, которое залезло тебе в голову, скорее всего, сделало это не с тобой одной.

Клинт


…А потом сознание прояснилось, и ты понял, что это не Мясник. Это Башня – здоровущая мускулистая баба из Колоды. И ты сидишь на ней верхом.
– Да ты совсем %$#@&! – рыкнула она, и провела контрприём, пытаясь прижать к земле уже тебя.

Когда Мясник добрался до лагеря, рыжее солнце уже закатывалось за горизонт.
Когда до лагеря добрались Домино, Роуз, Бака и та часть Колоды, которую Домино взял с собой, закат уже алел вовсю.



Домино

– Босс, – лицо у Бишопа было встревоженное, когда он докладывал тебе, – Докладываю: тут приходили какие-то… верующие. Трое, без оружия. Говорили, что у них община в городе, что они строят мир без насилия и тому подобное. Звали всех желающих присоединиться. Два мужчины, одна женщина; говорил в основном мужчина, звать Харрим. Переговоры в основном Сэм вела, она выудила из святоши, что главного у них там зовут Шазз. Выгляди, вообще, безвредными дурачками, но безвредные дурачки в пустошах не выживают.
– А, ещё Сэм волков отпугивала, – добавил он, подумав, и хмыкнул. – Стояла посреди лагеря, орала, чтобы не подходили. Только никто волков не видел. В неё Блюз хай-тек какой-то встраивал, да? Похоже, побочный эффект начал проявляться.

Валькирия

– Ничего нового, – сказал тебе Браун. Речь шла о состоянии Коня. – Стабильно. На внешние раздражители не реагирует, пульс, давление в норме. Кстати, та бледная девчонка сбежала, чуть Коня увидела. Клинт её ловить пошёл, но сюда так и не вернул. И я половину котлеты для вас припас, – добавил он с улыбкой, вытаскивая половинку одноразовой тарелки, на которой лежала уже остывшая половинка котлеты из волков.

Бака и Мясник

Видение, что явилось Мяснику, было не из самых аппетиных (хотя, кого мы обманываем – Пустошь быстро отучает терять аппетит при виде неприятных вещей): волк-мутант, один из тех, кажется, что он убил этим утром. У него не хватало хвоста и задних лап, но всё равно он упрямо полз к Мяснику, оставляя за собой кровавый след.
Стрелок сразу понял, что волк получил смертельную рану от его гранаты.
Волк упал, его глаза потускнели, и он растворился в воздухе. Мясник увидел, что по стене бежит, стремительно расширяясь, трещина.
Впрочем, прежде чем стрелок успел испугаться – трещина тоже исчезла, оказавшись видением Вихря.

А Бака меж тем… Унюхал? Почуял? Словом, ощутил что-то не то. Не то что опасное. А просто не то.

Домино и Роуз

Пещеры были… Как пещеры – тёмные, с низкими сводами, с запахом сырости и опасности откуда-то из глубин. Метки, оставленные Мясником и Бакой, было найти сравнительно легко, и продвигались они быстро… Относительно быстро. Там, снаружи, солнце неумолимо клонилось к закату, а никаких признаков пропавшей парочки, или признаков того, что спасать некого, не было.
Через некоторое они выбрались из пещер в рукотворный тоннель, тоже сырой.
Опять метки. Опять никаких следов Баки и Мясника.

В медпункте

Когда Роуз сосредоточилась на Мировом Вихре, то услышала.
Ктовыктовыотпуститесолнцежжётотпуститебольнобольнопочему….
Цепочка мыслей и образов оборвалась так же неожиданно, как возникла. Девочка неотрывно смотрела на Роуз. Затем бросила быстрый взгляд в сторону двери, но между ней и дверью стоял Клинт.
И Джерси, приветливо виляющий хвостом. Однако при виде него девочка сжалась в комок.

За трубой

Бака поскакал – или, точнее, пополз вниз по склону. Вода в этом водоёме не была такой зелёной, как в предыдущем – но тоже не совсем свежей.
А вот до руин нужно было подниматься вверх по обрывистому берегу. Бака, конечно, мог бы это сделать, но тогда он точно исчезнет из поля зрения Мясника, и тот не сможет, если что, прикрыть его огнём.
А сам Мясник тем временем изучал обстановку.
Сколько одинаковых следов видно на глине?
Цепочка следов одна. Тянется от кромки воды до трубы. Похоже, мутант плавал в озере, а затем залез в трубу.
Нет ли следов волочения на глине возле кромке воды?
Нет.
На ближнем краю моста не виднеется ли крепление/веревка?
Нет.
Взрыв гранаты опустит мост в воду?
Нет. Это большой мост. Тут нужно много мощной взрывчатки.

Увы, выступление друга Кассандра слушала вполуха; она была занята, делая себе причёску. Заплести с одной стороны аккуратную косичку, которая тянется за ухо; другую сторону растрепать и спутать. О, да. Тот номер, который ей давно хотелось исполнить! Она не была уверена, что деревенской публике он придётся по нраву, но сердце слишком истосковалось по выступлениям, чтобы исполнить какую-нибудь простую песенку. Нет, нет! Она сегодня будет петь о "Розе и Мелиссе".
Итак, она перед публикой. Слегка повернуть голову так, чтобы зрителям была видна её "причёсанная" сторона. Мелодия на флейте. И песня-- песня Розы о том, что её предки были злыми и развращёнными магами, и она, унаследовав дурную кровь, была в раннем детстве отправлена в монастырь... Там она и жила до сих пор, добродетелью искупая грехи своих предков...
...Но потом Кассандра наклоняла голову, поворачиваясь к публике "растрёпанной" стороной головы. Её голос и манеры менялись. Теперь она пела за Мелиссу-- второе "я" Розы, воплощение всей её скрытой тьмы. Она убеждала Розу, чтобы та бросила фальшивую добродетель, что её упрятали в монастырь не из-за грехов предков, а чтобы присвоить всё её немалое состояние.
Роза возражала. Роза приказывала Мелиссе уйти. Исчезнуть. Называла её лишь "отражением в тусклом зеркале". Мелисса не сдавалась: снова и снова она призывала Розу признать её частью своей души, а когда та отказалась, приходила в ярость, называя её "фальшивкой", а себя-- настоящей Розой. В конце концов отчаявшаяся монахиня хваталась за кинжал, угрожая убить себя и Мелиссу заодно. Но та лишь со смехом сказала, что они увидятся за Чёрными вратами...
Закончив выступление, Кассандра художественно упала на пол, оставляя зрителям домыслить, действительно ли Роза убила себя, или же просто потеряла сознание.

И вот, Джон Винг остался на берегу-- отправился охотиться, в то время как остальные на шлюпке переправились обратно на "Львицу Морей". Там корабельный врач осмотрел раны Андрела и Финдорана, а Мастер Эф был призван в качестве свидетеля на речь Церия-- объяснение команде, что произошло в колонии и почему они всё равно должны пристать к берегу.
Настроение поселенцев сложно было назвать приподнятым. Напротив: они были испуганы. Одно дело, когда поселение сожгли дикари, пираты или там Мидланд. Другое-- когда жители просто исчезли. Поневоле задумаешься-- а не постигнет ли меня такая участь?
Хоть угроза бунта миновала: поселенцы притихли. Церий был в весьма подавленном настроении-- но старался не подавать вида. Когда "Львица" пристала к берегу, он нагрузил всех работой: размещаться в уцелевших домах, разбирать завалы обгорелых брёвен, разыскивать уцелевший скот, и, если повезёт, людей.
Мастеру Эф он дал в подручные корабельного капеллана и священника из числа поселенцев, разрешив им сжечь все вещи покойника-колдуна-- не в доме, конечно, во дворе. Корабельный врач умудрился излечить барда и заклинателя от слепоты, намазав глаза какой-то мазью, найденной в доме местного, пропавшего медика. Как раз в это время вернулся Джон Винг с верным Бутчем, волоча за собой тушку пекари*. Пожаренный над огнём, этот зверь точно поднимет настроение поселенцев, или обеспечит хороший запас пайков самому Джону-- если, конечно, мясо правильно приготовить. Хозяин таверны-- или, точнее, один из поселенцев, который присмотрел себе пустующий дом и заявил, что тут будет таверна-- предложил Джону за свинью 3 золотых.

Через несколько часов подвели итоги. Из людей не нашли никого. Скот практически весь разбрёлся, и те туши, что нашли, были уже съедены зверями. Только птица кое-какая уцелела в загонах, исхудавшая и голодная. Это был большой удар для колонии: скот завозили сюда первыми кораблями, и восполнить потерю было нечем. Ну хотя бы крыша над головой была-- и крыша обустроенная; кто-то, наверное, даже радовался возможности помародёрствовать.
Всё это вам кратко изложил Церий, когда через несколько часов собрал вас в гостиной дома губернатора. Кроме вас, там были Селестина, священник, и ещё какой-то человек, более всего похожий на богато одетого счетовода. Насколько вы знали, его звали Лорас, и на корабле он почти не покидал свою личную каюту.
-- И потому я собрал здесь людей, которым я доверяю и которых уважаю. Чтобы обсудить-- что делать дальше? -- взгляд Церия был немного масляный. Кажется, он приложился к бутыли с вином. -- Что мы знаем о том, что произошло? И где будем искать пропавших?

Вопрос повис в воздухе. Что делаете дальше?

-- Если ты и дальше продолжишь так бить вещи, то мы будем бедны, как церковные крысы, -- проворчала Кристал, дублируя это телепатическим сообщением. -- Потому что стоимость побитого вычтут у нас из зарплаты.
-- Что с него взять -- фея, -- снисходительно сказала она вслух, и, подняв черенки фарфорового горшка, принялась неторопливо наклеивать их между собой заклинанием починка.
-- Что я могу сказать, как маг? Что очень жаль, что леди не описала, какие именно был и звуки. Шорох? Писк? Скрип? То, что послушники были испуганы и не помнили, что видели, говорит о том, что на них действовала магия очарования. Остальное можно узнав только осмотревшись на месте.
Через некоторое время горшок был как новенький, и девушка водрузила его туда, где он стоял. Отряхнула руки, любят результатом своей работы, и закусила пончиком, пытаясь вспомнить какие-нибудь волшебных существ, которые способны пугать и стирать память.

-- СТОЙ! -- заорала Кассандра во всю свою бардскую глотку.
-- Я НИКУДА НЕ УЙДУ БЕЗ НИХ-- БЕЗ НИХ ПЯТЕРЫХ-- Я ПОДСТАВЛЮСЬ ПОД МЕЧИ ОРКОВ-- И ТВОЯ НЕВЕСТА УМРЁТ, КОГДА НЕ СТАНЕТ МЕНЯ, СЛЫШИШЬ?
Она вскочила между Вороном и орками-- злой, испуганный и растрёпанный зверёк. И тощий. Крысёнок, угрожающий льву. Части её хотелось бежать, бежать со всех ног, а потом забыть предсмертные крики товарищей, придумать историю о том, что она выбралась из подземелья одна, и самой поверить... Но она не побежала. Заставила себя не побежать. Её, Коннора, Ворона, Тариэля и Ларну не так давно сковывала одна цепь-- и теперь она никуда не делась, только стала невидимой.
-- Стой... -- пробормотала Кассандра побелевшими губами.

Когда Мастер Эф схватил Церия за рукав, тот обернулся раздражённо; но, выслушав храмовника, ответил вполне рассудительно:
-- Если я вдруг вернусь на корабль один, да ещё не смогу ничего конкретного ответить на вопрос, "что там на берегу" -- а пассажиры, как мы могли видеть и слышать, требуют ответов -- мой авторитет будет не просто подорван, а уничтожен. Хотите проливать кровь и тратить время, выискивая недовольных и этот авторитет восстанавливая? Полно, у нас слишком много более важных проблем, чтобы создавать новые. Нет, Мастер, раз вы так беспокоитесь обо мне-- давайте искать компромисс. Я здесь не один, как видите -- нас шестеро. Думаю, мы более чем способны разведать, кто находится в доме, не сложив при этом головы.

Джон и Финдоран тем временем уже проводили разведку; правда, отнюдь не губернаторского дома. Надо заметить, что хоть эльф и старался изо всех сил, его энтузиазм в подмётки не годился профессионализму и опыту следопыта. Осмотрев обгорелые руины, Джон, кажется, смог найти место, где начался пожар: большое здание-- наверное, таверна-- от которой вообще почти ничего не осталось. Да, огонь распространялся отсюда. Он сожрал половину города... А вторая осталась цела. Почему? Уж не потому ли, что на Новый Альбион обрушился один из этих ливней, кратковременных, но сильных? Кажется, вот что здесь недавно произошло. И это не похоже на намеренный поджог; в таком случае поджигатели стараются всё-таки спалить весь город, а не половину, и поджигают сразу несколько зданий. Да-- ситуация с пожаром не то, чем кажется. А чего здесь стоит опасаться... Бучу очень не понравилась дохлая корова. Он сделал стойку, как на добычу, и зарычал. Приглядевшись, Джон понял, что корову убили не люди, а, скорее всего, хищники. Как знать, может, они ещё рядом? Их точно стоит опасаться!
Следопыт, однако, не успел оповестить об опасности всех: это оповестил сам хищник-- огромная чёрная кошка, дремавшая в тени у закопчёной стены здания, и почти невидимая на её фоне. Увы: сладкий послеобеденный сон был потревожен Финдораном, который, ни много ни мало, наступил ей на хвост. Животное издало хриплый мяв-- и кинулось на обидчика!

Океан.
Жители Восточного Королевства верят, что океан – это шёлковый платок богини Мату, который та в гневе сорвала с кос и бросила на землю, когда её муж, любвеобильный Йо-о, ушёл к королеве подземного мира. Северные варвары считают его кровью великана Лазури (конечно, на их родном языке это звучит куда более грозно), которая в обилии пролилась на землю, когда его собственный сын пронзил грудь отца зубчатым клинком. Романтичные подданные Земель Роз – слезами безутешной Аяризы, которые та пролила, когда её дочь украл владыка подземного мира. А кочевники Сияющих Песков вообще не верят в существование морей и океанов, полагая их наваждением демонов, и всякого, кто попытается их разубедить, живым закапывают в раскалённые барханы.
У вас было достаточно времени, чтобы вспомнить все легенды и поверия, касающиеся океанов: ваш путь занял две недели, и всё это время за бортом расстилалась бесконечная водная гладь. «Львица Морей», как назывался корабль, нёс вас, несколько десятков колонистов, и припасы через Великий Закатный Океан, в юную колонию – Новый Альбион, детище амбициозного торговца, как он утверждал, благородных кровей, Клеона де Фиренцо. Капитанствовал на «Львице» его сын, Церий.
Хорошим он был капитаном или вам просто везло – кто знает. В любом случае, путь прошёл без приключений… Практически. Один шторм, если верить опытным морякам, не такой уж и сильный, день штиля, и нападение морских гарпий – нет, не пиратской банды с таким именем, а самых настоящих крылатых тварей, которые решили полакомиться человеченкой (видимо, Львица слишком близко подошла к их острову-гнездовью). Волей-неволей пережитое если и не сблизило вас, то хотя бы заставило познакомиться.

Позднее утро. Церий стоит на носу корабля с подзорной трубой в руках; над головой кричат чайки и сияет солнце. Скоро, через пару часов, впереди покажется берег, на котором сгрудились деревянные домишки, а на пригорке белеет дом губернатора, увитый плющом. Новый Альбион.

Карен посмотрела в глаза беса. Маленькие нечеловеческие глаза. Вернуться... Получить второй шанс....
Вот она встаёт, и вонзает свой меч в спину одному из кобольдов. Видит их испуганные морды. Она убивает, убивает и убивает. Спасённые благодарные жители рукоплешут ей. Она героиня...
Карен поднялась на ноги.
...Картинка сменилась. Лицо Эйла, испуганное и непонимающее, когда её меч вонзится ему в грудь. Оно меняется на лицо Селины. Затем Теймлина. В их глазах она видит своё отражение. Свою улыбку.
Потому что если не будет веры, что останется? Только ярость.
Карен коротко сухо рассмеялась.
-- Я тебя разочарую, -- сказала она. -- Тиру я служила не потому, что надеялась на что-то после смерти, а чтобы не стать чудовищем при жизни. Если это привело меня сюда, -- она обвела рукой безжизненный пейзаж вокруг. -- То я добилась своей цели.
Она сделала пару шагов вперёд и оглянулась на беса.
-- Счастливо, братец. Может, в следующий раз тебе повезёт больше, -- сказала она и пошла в туман.
Её ждала долгая дорога. И, несмотря на слова беса, она не желала верить, что в конце ничего не будет.
А даже если и так.... То это рай по сравнению с перспективой стать слугой дьяволов.

Из груди Карен вырвался последний вздох-- и девушка покинула этот мир. Её невидящие глаза созерцали уже что-то другое. Быть может, компанию друзей, который всё это время ждали её в таверне где-то далеко, в глубине множества миров...

Враги сжимали кольцо; Карен отступила, подняв щит, ища пути для отступления...
И тут увидела её. Эльфийка с волосами цвета тёмного каштана до плеч невозмутимо стояла у ограды. Смахнула со лба прядь таким знакомыми движением, и вновь взяла обеими руками толстую книгу-- книгу заклинаний...
"Сэл?!" -- Карен узнала её с первого взгляда. Подругу детства.
Но нет, не может этого быть. Селина умерла. Была предательски убита кинжалом в спину....
...И тут кинжал настиг саму Карен.

-- Чего-то не впечатляет! -- издевательски бросила Карен.
Никто не живёт вечно. Сейчас девушка собиралась рисковать. Во имя Тира. Во имя тех горожан, что сидели в храме. Полагаясь на верный щит в руке, она метнулась к тарану.
Она надеялась, что, если она упадёт, её товарищи займут её место.

-- А можно наоборот попробовать вломиться в караулку. Это запутает Драажа! -- предложила Кассандра. -- Хотя... скорее всего, у него хватит сил послать слуг и туда, и туда, так что всё равно придётся пробиваться. Идёмте к мосту, взламывая дверь, мы потеряем слишком много времени.
Она подошла к разложенным предметам; её внимание привлёк священный символ.



Он имел вид разрезанного напополам граната, причём если одну половину занимали гранатовые зёрна, изображавшиеся красными стекляшками, то на второй-- сидящая фигура женщины.
-- Мелиноя... -- прошептала Кассандра. Конечно, она знала легенду о Мелиное, прекрасной богине трав, которую то ли похитил, то ли заманил в своё царство бог мёртвых. Там она, проголодавшись, съела несколько зёрнышек граната -- и из-за этого оказалась связана с царством мёртвых навсегда. Весной она покидает его-- и на деревьях появляются листья. Осенью она опять уходит вниз-- и через некоторое время природа засыпает смертным сном, укутанная снегом. "Мелиноя соединяет в себе жизнь и смерть, то есть перерождение", -- учил её седовласый монах Ллир. А она, кажется, слушала вполуха, глядя в окно, на парящих над морем чаек.
А сейчас Кассандра подумала-- может, если Сади'ра не отвечает на её молитвы, Мелиноя ответит? Ведь она, в отличие от своего супруга-бога смерти, способна на милосердие. И подземный мир-- тоже её дом.
Девушка решительно взяла амулет и надела его на шею. Он звонко брякнул об амулет Алани.

-- Надо признать, я не могу осудить тебя за закрытые врата, велеречивый маг, -- сообщила Карен Драгшану, когда Чиара ушла. Как он умудрился толкнуть такую речь без подотовки-- уму непостижимо! -- Тем не менее, в отряде все должны доверять друг другу. Хотя бы относительно. Думаю, здесь ты больше пригодишься. Заставь этих культистов, это отребье, почувствовать, что такое правосудие, да направит Тир твою магию.
Последние слова были не только благословлением, но и шпилькой магу, который презрительно высказался о магии жрицы.
Когда она пошла на крепостную стену, то наткнулась на Эйла. И почувствовала укол совести: парнишка отлично позаботился о её вещах, и пару раз принёс очень важные вести, а она его даде не похвалила.
-- Эйл... -- она замялась, подбирая слова. -- Оставайся тут. Помогай разбирать завал. И... ты был молодцом, знаешь? Мой рюкзак остался в идеальной целости и сохранности, -- она потрёпала парня по волосам и улыбнулась мягче, чем обычно. -- Позаботься о нём ещё немного, пока я не вернусь.
Если вернусь.
-- Но если встанет выбор -- мой рюкзак или твоя жизнь... Выбирай второе. Да хранит тебя Тир!
После такого неуклюжего прощания Карен направилась к остальным. С собой она захватила, кроме всего прочего, верёвку с крюком.
-- Кто здесь налегке? -- поинтересовалась она. -- Эта верёвка нам может пригодиться, но на мне и так полно железа.
Времени особо много не было, поэтому все тактические выкладки приходилось делать быстро и коротко.
-- Я не слишком хороша в скрытности, однако у меня в рукаве пара ярморочных трюков вроде этого, -- она прошептала пару слов на инфернальном, и из-за спины Чиары раздался крик ворона. -- Или этого. -- пламя ближайшего факела начало мерцать, словно он был готов погаснуть. -- Сгодится, чтобы отвлечь внимание.
-- Поскольку руки в бою у меня будут заняты, эти штуки, думаю, больше пригодятся вам. Тем более камень можно использовать как светильник. Ещё он может ослеплять -- но пользуйтесь этим только в крайнем случае, его заряд не бесконечен, как объяснила мне моя хорошая подруга. А этот свиток пригодится, если на нас вдруг нападёт какой-нибудь демон... Надеюсь, этого не произойдёт.

-- Знаешь, если бы Коннор так рассуждал, когда нас завалило, то мы давно были бы утопленниками! -- огрызнулась Кассандра, безрезультатно дёргая цепь.

Не в самом лучшем положении-- на коленях-- Кассандра взяла ноту, пропев несколько строк песни об отважном гноме, который убил сто гоблинов своей верной киркой. Магия песни оплела Коннора; Кассандра надеялась, что это даст какой-то эффект.

Кассандра старалась не морщиться, хлебая мерзкую похлёбку. В конце концов, это была еда. Ужасная, но еда. Если она не будет есть, то умрёт, и, наверное, станет чьей-то едой сама. Она постаралась вообразить, что ест изысканный мясной бульон с фрикадельками, и отвлечься разговором с товарищами по несчастью.
-- Постараюсь быть краткой... хоть моя история и длинна. Я происхожу из знатного рода, честь которого, однако, была запятнана моим прадедом Карном, некромантом и личом. Мало этого, на род пало проклятие: большинство из нас по достижении двадцати пяти лет умирают, и восстают в виде вампиров. Возможно, прадед знает, как снять это проклятие, возможно, он сам его и наложил... Да, он ещё жив. Точнее, не-жив. Скорее всего. Его изгнали-- не казнили. Я же странствую по свету, разыскивая его, на худой конец-- его труды и творения. Надеюсь успеть до того, как стану холодной и жадной до тёплой крови... -- она тихо вздохнула
-- Где-то в этих местах была лаборатория Карна Хладного -- мне удалось найти эти сведения. Я спустилась в подземелья, идя по следу забытых сказаний... Но наткнулась на гоблинов.
Я не думаю, что это совпадение, что мы колем камень именно там, где могла быть лаборатория моего прадеда. Всё говорит о том, что Драаж тоже хочет найти эту лабораторию и овладеть тайнами, которые в ней сокрыты! Лич, стремящийся к могуществу-- ничего хорошего, верно? Знать бы, как его остановить... -- Кассандра покачала головой. -- Я уверена, что руда-- побочный продукт. Цель Драажа-- лаборатория где-то в глубинах! Хотя, конечно, полезный продукт: готова поклясться, что из этой руды будут ковать доспехи клинки для бесчисленной армии нежити. Или орков. Или сборщиков налогов. В общем, каких-то малоприятных существ, -- попытка разрядить шуткой напряжённую обстановку скорее не удалась, чем удалась, да и сама Кассандра улыбнулась довольно криво.

-- У нас есть сыворотка, так что не бойся, даже оторванные конечности-- не беда! -- "успокоила" Ио Нокс. И атаковала нефлима псионикой.
В конце концов, она была создана для симбиоза с другими расами... А не с собственной.

Услышав мысленную фразу Хадеса, Кора тоже не сдержала ухмылки. Агент поспешил испариться -- наверное, готовить пути собственного отхода. По мнению Коры, уж лучше б он вместе с ними отправился, прикрыл бы огнём, а потом они вместе сбежали б на одном корабле... Но если этому парню хотелось рисковать своей шкурой, а, может, и взлететь на воздух вместе с базой-- девушка не собиралась ему мешать.
"Келл! -- позвала она мысленно. --Келл!". Блондинчик отозвался не сразу, а когда отозвался, его мысленный ответ был каким-то затуманенным. Кажется, он попробовал какие-то наркотики. Или крепкую выпивку. Может, даже не нарочно, может, ему подлили что-то не то по чужой указке... И это было плохо, а ещё хуже то, что у них не было времени искать его и приводить в себя.
Впрочем, когда это ситхи славились командной работой и взаимовыручкой? Чем быстрее она от этого отвыкнет, тем лучше. А Блондинчик сможет и сам выкарабкаться.
"Возвращайся. На. Корабль", -- мысленно приказала она, надеясь, что он в состоянии это сделать.
"Блондинчик. Выбыл, -- "сказала" она уже Хадесу, не конкретизируя. -- Надо. Идти. Вдвоём".

Карен подумала-подумала-- и положила свиток в сумку. Нужно же паладинам предъявить какие-то доказательства? Нужно. Свиток сгодится.
Нападение демона было неприятно, но сюрпризом не стало. Когда тот вновь опустился, чтобы атаковать Эйла, она рубанула его мечом. Сам полуэльф тоже растерялся лишь в первые мгновения и атаковал противника.

Прекрасен южный океан – лазурные, искрящиеся на солнце волны. Парит в воздухе альбатрос, высматривая добычу. Парит, но не спешит опускаться: его пугает бряцание оружия, грохот выстрелов и крики людей…
Ах да, совсем забыли упомянуть одну очень важную деталь: на "Песни Хайлии" сейчас вовсю гремит бой. До Некетаки оставалось меньше дня пути при попутном ветре, когда корабль Биянко встретился с другим валианским бригом под названием "Солнце Вайлии". В чужаках не было ничего подозрительного: над ним развивался флаг Валианских Республик, и "Песнь Хайлии" даже обменялась с ними несколькими "фразами" посредством сигнальных флажков. Взможно, у капитана Бьянко были какие-то подозрения, уж больно внимательно он разглядывал корабль в подзорную трубу, но он предпочёл их проигнорировать.
Когда со стороны "Солнца" прогремел первый залп, и "Песнь Хайлии" содрогнулась, а в воздух взлетели щепки, Бьянко, скорее всего, пожалел о своей неосмотрительности.
– Пираты! – в крике капитана не прозвучало страха. Паникующий капитан – плохой капитан. – Готовьтесь к бою!
Словно отвечая на крик Бьянко, над "Солнцем Вайлии" встрепенулся чёрный флаг. Пираты больше не считали нужным скрывать свою истинную сущность.
Возможно, поэт бы сравнил бой кораблей с танцем, или с поединком фехтовальщиков: лавировать, ловить ветер, выжидать нужного момента для атаки… Но вряд ли ему бы понравилось показаться на корабле, который оказался втянут в такой бой, а ядра пушек наносили куда менее изящные раны, чем укол шпагой. Может быть, Бьянко переоценил боевые качества своего корабля, не отдав приказ "уходим на всех парусах"; может быть, как раз оценил верно, что сбежать не удастся и нужно драться – но через несколько минут два корабля сошлись борт в борт. Вцепившиеся в борт абордажные крючья – палящие в моряков пираты, одетые пёстро, как попугаи – вражеский маг, колдующий над гримуаром – всё смешалось в один пёстрый, солнечный, и грохочущий ад…
И ни у кого из обитателей "Песни Хайлии" не было крыльев, чтобы, как альтаброс, воспарить высоко в небеса.

-- Вот же @#$%! -- Карен выразилась так, как не подобает выражаться не то что паладину и дочери благородного человека, а даже портовой девке. Её глаза зло сверкнули, причём в самом прямом смысле, а ветка переломилась в сжатых пальцах. -- ВИЛ!
Бросив лошадь, она направилась к Вилу. Направилась быстрым шагом с уверенностью тарана, абсолютно не обращая внимания на то, что её окружало-- ни на товарищей, которые мгновение назад силились её догнать, ни даже не велев Эйлу позаботиться о лошади. Демоническая ярость затмевала глаза.
На счастье Вила, когда она дошла до фургона, то малость остыла.
Она швырнула сломанную и окровавленную ветку к его ногам.
-- Я очень надеюсь, что это не твоя шутка. Ты бы не стал ранить животное ради того, чтобы подшутить над кем-то? -- тихо спросила она.

-- Вот ведь... -- на какое-то мгновение Карен пожалела, что она не друид. Друид бы сделал жест ручкой и волчица полезла бы к нему ласкаться, как собака. За себя Карен в схватке с волчицей не боялась, но зверь мог погрызть коня... И тут в голову ей пришло простое решение. Рука сжала призму, которую она выиграла в карты во время недавнего кутежа. Голова трещала после него ужасно, надо сказать, и Карен поклялась-- не в первый раз-- никогда больше не идти на поводу у Вила и не соглашаться "посидеть в хорошей компании за кружкой чего-нибудь крепкого"... Но ладно, не об этом речь. Развернувшись в седле, Карен выставила перед собой руку с зажатой в ней призмой, и отдала короткий мысленный приказ. Грань призмы вспыхнула, посылая в сторону вольчицы короткий импульс света, безвредный, но способный ослепить и дезориетировать ту на какой-то время.
А затем крикнула Эйлу:
-- ВПЕРЁД! -- и пустила коня вскачь.

.... -- Вопрос, только в том, сможет ли кто-либо из нас взять этот след? Увы, я еще не в курсе всех ваших талантов.

-- Суррук. Полагаю, ты достаточно хорошо читаешь следы, чтобы справиться с этой задачей? -- спросила Карен. Она плохо умела скрывать эмоции, а потому не смогла скрыть нотки недоверия в голосе. Ну не похожа была девочка на следопыта, и всё тут. Скорее на барда, который нарядился под следопыта. Эта грива волос была просто создана, чтобы запутываться в ветвях деревьев-- разве опытный следопыт не обрезал бы их на фиг? А тот факт, что Суррук запала на Вила, свидетельствовал о легкомысленности эльфийки. Серьёзные да зрелые на Вила западали нечасто. Вон, Селину взять хотя бы. Может, конечно, на волосах Суррук лежало какое-нибудь антизапутывательное заклинание, а Вил был реинкарнацией истинной любви эльфийки в прошлой жизни, но всё равно Карен не могла себя заставить поверить в навыки Суррук, пока не увидит её в деле.

- Я лично обследовала последнее место нападания. – сообщила Буррал в ответ на предложение Марка отправится туда. – Кроме нескольких старых костей, которые я отнесла местному лекарю – Филлистрому Вундеркундудлу – на опознание, я там ничего особого не нашла.

-- Местному-- это Фланскому? Или в деревне, из которой этот несчастный безумец, ещё кто-то выжил? -- поинтересовалась Карен. -- Лекарь уже доложил вам о результатах?
Если нет, то нужно самим к нему зайти, подумала она.

- В любом случае, я прошу по возможности держать меня в курсе всех происходящих событий и – что более важно – соблюдать законы Флана в ходе расследования. Не смотря на то, что Йовир мне очень импонирует, ни он, ни я не сможем сделать ничего, чтобы защитить вас в случае нарушения законов.


-- Не беспокойтесь. Я даже не знаю, каким образом мы можем нарушить законы, занимаясь этим делом. Разве что сам деревню сожжём и разграбим, -- ответила Карен. Потом подумала, что нужно было, наверное, улыбнуться, чтобы стало ясно, что она шутит-- а то вдруг леди Алейд пример эти слова всерьёз.

-- Времени у нас два дня до следующего нападения. И если нам не удастся ничего узнать, мелких шлёпающих можно будет ждать уже во Фланне, -- заключила тифлингша. -- Конечно, Фланн-- не деревушка, но если замешан некромант, то из захваченных жителей он мог создать неплохое такое войско нежити. Хмм, -- она задумалась, но ненадолго. -- Сначала нужно выяснить у лекаря, что он узнал. И отправляться в рыбацкую деревушку. Вдруг жители уже заметили что-то тревожное. Не могут же гоблины, или кто бы это ни были, нападать без предварительной разведки.

- Не люблю я склепы, - высказал он свое мнение по поводу предложения брата Кифи, - и корабли не люблю, и мертвецов. А уж когда все вместе... Предлагаю для начала сходить к рыцарю и послушать, что он нам предложит, может быть, это будет полезней, а уж приятней - наверняка.


-- У меня пока кое-какие дела, -- сказала Карен Вилу. -- Так что без меня. Если вам нужно будет куда-то срочно отправляться, то оставьте весточку в Заварнике.
А мне нужно пойти разбудить одного остроухого засранца, подумала она. Она не сомневалась, что Эйл спит-- отсыпается после вчерашнего. Не подумайте дурного: просто у этого, с вашего позволения, эльфа очень скверно выходил финт-блок щитом, а контр-финт-- ещё хуже. Разъярившись, Карен отобрала у него меч, оставила только щит и гоняла под двору таверны несколько часов, пока Эйл не начал а) валиться с ног, б) таки понял, как нужно правильно ставить ноги и делать шаг, когда ты блокируешь удар. На чём Карен посчитала урок оконченным и отправила его чистить кольчуги и натачивать оружие. Ну и мазать полученные на тренировке синяки вонючей мазью, которую притаскивала от травника Дин.

Ёритомо кивнула Кицуки и сделала шаг вперёд.
-- Я-- Ёритомо Кирей из клана Богомола. Мы пришли помочь людям, чей разум поразили кансен, но пока нашли лишь одного, кто проявляет признаки безумия. Вас! Рядом с храмом нет ничего и никого, кроме цикад, улицы деревни пусты, а вы ведёте себя так, как будто осаждены чудовищами. Думаю, вам самое время открыть и проветрить, а то вам они у алтаря начнут мерещиться, -- Кирей сделала передышку, чтобы облизать губы, и продолжила. -- И что вы собираетесь делать дальше? Сидеть взаперти, пока не умрёте от голода и жажды? Или надеетесь на то, что молитвы помогут-- хотя сами сказали, что они не помогли даже хеймину, жившему в этих стенах? Я не священник, но знаю точно, что фортуны не любят трусости, и уж точно не благоволят тем, кто прячется, вместо того чтобы исполнять свой долг!

Трэг Савос

- Где я?! - Требовательно спросил Савос.

-- Станция "Амидала", система Набу, -- сообщила девушка сухо. -- И вопросы здесь задаю я как представитель набуанского охранного корпуса.
Что это за зверь, можно было догадаться без уточнений: девушка вела себя как типичный полицейский. Однако во всём её голосе и облике скользили какие-то неуверенность и неврозность, а макияж скрывал круги под глазами.
-- Мне необходимо составить отчёт о лицах, которые были обнаружены в спасательных капсулах в районе внешнего кольца, и вы единственный, чью принадлежность пока не удалось установить. Пожалуйста, не усложняйте мою работу, -- она провела рукой по лбу. -- После всего, что случилось... Мне необходимо написать отчёт как можно скорее.


Раффан Наберри


- Что...происходит? - наконец, Наберри удалось выдавить из себя пару слов.

-- Вы были подвергнуты спасению, -- объяснил дроид. -- Спасательная капсула с вами была обнаружена в районе внешнего кольца, -- он на мгновение задумался. -- Уточнение информации: капсул было шесть. Ваше тело было признано одним из трёх наиболее подходящих к восстановлению жизнедеятельности. В данный момент вы находитесь на станции "Амидала" в системе Набу. Примите поздравление с выживанием. Примите также соболезнования по поводу гибели ваших коллег, которая состоялась двое универсальных суток назад. Я имею в виду разрушение Хосниан-Прайма, повлекшее за собой гибель всего населения планеты, в том числе и ваших коллег-сенаторов... -- дроид замялся. -- О. Проклятая устарелая программа. Мне было запрещено вам об этом сообщать в виду перегрузки вашей нервной системы. Пожалуй, мне стоит позвать орагнического доктора для оценки вашего состояния...

Аньяли Наберри

Помещение, в котором пришла в себя Аньяли, было освещено неярко, но достаточно, чтобы она увидела массу проводов на стенах, тянущихся к одной точке. К ней. Или, точнее, к капсуле, в которой она была: прозрачной вертикальной ёмкости, наполненной бактой. Помещение было небольшое, и у двери девушка различила надпись: "Отсек интенсивной терапии".
Рука же Аньяли... Прямо скажем, это не было тем зрелищем, на которое стоило любоваться. Сильный ожог покрывал всю кисть, и красная кожа просвечивала между островками синтеплоти, покрывавшей рану. И не зря она не чувствовала нескольких пальцев-- их действительно не было.
Дверь открылась как раз тогда, когда Аньяли рассматривала свою руку; человек в белом халате просто кинулся к капсуле.
-- Всё хорошо, дитя, -- сказал он. -- Всё... всё будет хорошо.
Не нужно было какой-то особой проницательности, чтобы понять, что врач говорит это скорее самому себе, чем Аньяли. Неуклюжее приветствие испуганного человека.
-- Вас подобрали в спасательных капсулах... С твоим отцом всё в порядке, и вы скоро с ним увидитесь... Всё будет хорошо.
Он говорил испуганно. Он говорил сбивчиво.
И к девочке приходило неумолимое понимание, что произошло что-то страшное. Страшная буря пронеслась, чудом не затронув её и её семью.
Но это было только начало.
Это Аньяли тоже чувствовала.
Как и то, что в ней что-то неумолимо изменилось. Что она сделала ещё один шаг к черте, что отделяла ребёнка от взрослого.
Рано? Возможно. Но в тяжёлые времена детям раньше приходится взрослеть.

***

В отсеке, который можно было бы назвать личным кабинетом, пожилая женщина и Нох Вар пили каф. На старике, который не был стариком, уже были надеты набуанские одежды, и запах бакты смешивался с запахом кафа. Состояние Нох Вара было наиболее удовлетворительным из всех подобранных набуанцев-- и начальник охранного набуанского корпуса, Сиэна Вей, желала начать свою с ним беседу как можно скорей. Ей необходимо было знать, что произошло с сенатором, и ей необходимо было обсудить последние события.
Точнее, событие: разрушение Хосниан-Прайма вместе со всем правительством Новой Республики.
Испуганно замершая галактика ожидала развития событий. Испуганно замершая галактика понимала, что одна эпоха закончилась, а другая-- начинается.

О том, что Сила пробудилась, знали лишь несколько людей.
И ещё меньше понимало, что это означает.

А Набу была совсем рядом, рукой подать. Из иллюминатора она казалась яркой голубой звездой. Дом, до которого сенатор и его свита всё-таки добрались.

Дом, который вскоре придётся защищать от надвигающейся бури.

-- Хватай дворфийку, -- быстро сказала Карен Ядо. Сказать эти слова, а не прокричать машинально, было нелегко. Конечно, Селина швырнула в даму какой-то магией-- но ведь подстраховаться не помешает!
Сама же Карен кинулась к упавшему мужчине. Носком сапога отбросила кинжал в сторону и наклонилась над мужчиной, пытаясь определить, жив он или нет.

В горячке боя мало кто обратил бы внимание на то, что Анльяли не стреляла; она словно оцепенела. Да велика ли разница-- испугалась девочка, наверное, молится о чуде!
...А чудо взяло и случилось. Или снова проводку перемкнуло? В любом случае, двери в помещение вдруг захлопнулись-- точно за спиной у двоих пиратов. Наверное, поэтому они дружно промазали: один-- в Нох Вара, другой-- в Трэга. А может, потому, что освещение опять резко изменилось, как на какой-то дискотеке в задрипанной кантине: свет атмомной лампы как ножом отсекло захлопнувшимися дверными створками-- из-за провала мигнуло что-то красное, мигнуло и пропало, успев только выхватит какой-то тёмный силуэт-- и тут же раздалось звучное "бряк": кто-то прыгнул то ли сверху-- то ли из-за провала...
Выстрел Кайт пришёлся точно в цель, и пират упал на пол.
Только этого в наступившей темноте уже не увидели.

Раффан Наберри

Фонарик включился. Нет, ну как включился-- из одного конца (хорошо хоть, не обращённого к Раффану) брызнул столб алой плазмы. Его свечение перекрыло свечение странной пирамидки-- а ещё он тоже издавал мерное механическое жужжание. "Фонарик" едва заметно вибрировал в руке, и, хоть и не стал тяжелее, удержать его теперь было труднее из-за этой вибрации.

Аньяли

Тёмный силуэт появился из проёма. Тёмная фигура на фоне темноты, с бластером в руке.
Но вот снова мигнула проводка-- и Аньяли поняла, что это ни в коем случае не Дарт Вейдер.
А её старый знакомый. Забрак.
На её несчастье, он тоже оглянулся как раз в тот момент, когда проводка мигнула. Его взгляд скользнул по дроиду и остановился на девушке.
-- Ты!...
Глаза забрака расширились, не то от удивления, не то от страха. Палец у него был на спусковом крючке-- только он пока не выстрелил...

Остальные

Занятый лазаньем по карманам Трэг не сразу обратил внимание на то, что делала Кайт. Нет, она вовсе не подкрадывалась к контрабандисту со спины с виброножом. Она присела рядом с одним из мертвецов и понурила голову: видимо, это был кто-то знакомый.
-- Вот и нашёл ты свой последний порт... -- пробормотала она едва слышно и провела рукой по лицу, закрывая глаза.
А затем быстрым движением карманника извлекла у него откуда-то голоком и, не особо скрываясь, начала тыкать в кнопки, пытаясь привести передатчик в себя.

Раффан Наберри

Красное свечение разбавляло темноту-- однако исходило оно вовсе не от лампочки, как можно было бы подумать. Поперёк коридора лежала тёмная груда: тело пирата, явно и бесповоротно мёртвого. Пятна крови лаково блестели в красноватом свечении. Да, умер он не от выстрела из бластера-- смерть ему принёс вибронож, который до сих пор торчал у него в спине. Хоть Раффан и не был медиком, у него сразу возникла мысль, что раны были слишком многочисленны. Скорее всего, пират умер от первого или второго удара, но нет, противнику понадобилось безобразно истыкать его тело. Надо сказать, на пирате не было брони, и не было видно никакого оружия. Зато на поясе была небольшая кожаная сумка-- сейчас раскрывшаяся-- и из неё на пол выкатилось...
Выглядело это как пирамида из стекла с металлисесеими вкраплениями. Красного стекла.
И она светилась.
А ещё Раффан почему-то знал, что она ему очень сильно пригодится. Ну хотя бы в качестве фонаря.

Остальные

Вентиляция явно не была самым уютным местом на корабле. Там было темно и тесно. А ещё Аньяли едва не поцарапала о какую-то железку локоть. В конце концов вывалиться в полутёмный коридор (освящение было, но мигало) было облегчением.
Несмотря на трупы.
Их было много. Десяток, не меньше. Кажется, здесь была серьёзная перестрелка: на стенах и на полу темнели следы бластерных выстрелов, ушедших в молоко. Впрочем, судя по виду тел, мазали стреляющие не так часто... Зрелище было откровенно неэстетичное, к тому же в воздухе попахивало обожжённой плотью.
У ног девочки лежал трандошианин и смотрел на неё остекленевшими глазами. Точнее, глазом: на месте второго темнела рана от бластера...

Раффан Наберри


Кажется, что-то зашуршало справа. Шаги? Дыхание? Но когда Раффан попытался сосредоточиться на источнике звука, темнота кинулась на него.
-- Моё! -- прохрипела темнота. -- Моё!
Сенатор успел отскочить-- напавший врезался в стену рядом. Если бы это был детский мультик, то можно было бы надеяться, что нападавший сползёт по стенке, аки коврик, без сознания. Только вот происходящее детский мультик не напоминало нисколько: и все чувства Раффана, включая шестое с седьмым, орали, что сейчас неизвестный накинется снова.


Остальные

- Подожди-ка минуточку! Не ты ли буквально минуту назад говорила, будто эти типы не ходят по барам и вообще убивают на месте все, что не с Набу?! Не сходится что-то.


-- Это разные типы, -- Кайт тяжело вздохнула. -- Ладно... Вы, похоже, действительно не понимаете, что происходит, -- она смахнула со стола какие-то инструменты и села на него. -- Тогда слушайте. С Чёрным Вампой мы спутались где-то года четре назад. У нас с Рэдом как раз были неприятности, и валить с Нар Шадды в Среднее Кольцо казалось хорошим решением. Среднее Кольцо-- славная делянка. Республика славно шагает в хаттову задницу, и в этой мутной водице можно наловить немало рыбки... Так казалось поначалу. Вампа казался обычным удачником, который вовремя ухватил кусок пирога. Но потом оказалось, что всё сложнее. Вампа, он того, верующий. Верит в Великую Силу и прочее такое. И у него есть союзники-- цела куча таких же верующих, только с кораблями и кучей солдат. Откуда-то из Неизведанных Регионов. Интересно, твой папа знает о них? -- Кайт повернулась к Аньяли. -- Хотя он был тебе не рассказал-- чего пугать ребёнка... Сначала мы считали их чокнутыми фанатами Империи, которые хотят укусить за задницу Республику, но потом узнали... Увидели... Что они действительно могут делать вещи, -- голос Кайт дрогнул. -- Например, вывернуть твой разум наизнанку. Вытащить из него всё, что им нужно, и даже больше. Поэтому мы с Рэдом и решили валить подальше-- потому что я не хочу жить там, где будут править такие люди. А они будут, -- в голосе Кайт не прозвучала ни тени сомнения. -- Хаттова задница, каков был план. Отсидеться у хаттов-- получить денежки за сенатора-- закупить спайса и прочей херни и валить отсюда куда подальше... Но хатт не вышел на связь, а теперь какая-то крыса бунт устроила. Складываем два и два, что получаем? Эти знали обо всём и скоро будут здесь. И я бы советовала вам всем оставить у себя в бластере один заряд-- чтобы пустить его себе в лоб, когда они вас схватят. Из дохляков они сведения не вытянут, это я точно знаю.
Вид у пиратки был такой, будто ей очень хотелось закурить, да сигарет не было.

- Обычно с бодуна приходит белочка, а не сова, - отшутилась наёмница, сильно щуря свои жёлтые глаза, когда птица вдруг неодобрительно заухала, - Ты тоже видишь эту пернатую штуку, Карен?

-- Лучше. Я вижу две таких пернатых штуки. Напомни мне не пытаться перепить тебя в следующий раз, -- Карен потёрла лоб и принялась слушать заказчика. И само задание, и цена услуги её устраивали, но...
-- Постойте-ка. "Обитательниц"? -- Карен подняла бровь, не зная, как толковать услышанное. -- Она там жила или похоронена? Или вы всех покойников обитателями называете?
А ещё она подумала-- не сказав, конечно, вслух-- "Опять драконы".

Недовольная, что ей так и не удалось никому пустить кровь, Карен спрятала меч в ножны. Гнаться за противником, по темноте она не видела смысла-- один пленник уже был. Вместо этого она села на колени рядом с Селиной и положила руки ей на грудь; с облегчением отметила, что сердце эльфийки ещё бьётся. Сконцентрировавшись, она заставила свои ладони потеплеть-- и целительная энергия полилась в тело волшебницы. Как только дыхание эльфийки стало ровным, Карен встала на ноги, и, отряхнув коленки, пошла к сдавшемуся.
-- Ну давай, рассказывай, -- на собственную кровоточащую рану она не обращала внимания, -- что ничего личного, что у тебя жена и семеро детей дома, что ты просто наёмник... -- она остановилась. -- Хотя, знаешь, давай опустим эту часть и перейдём сразу ко второй. Кто вас нанял? -- на последних словах глаза Карен вспыхнули красно-рыжим пламенем, а в голосе прорезалось жуткое, какое-то нечеловеческое рычание. -- Говори, смертный, пока я не выдрала твою душу из тела.

Встреча с друзьями-- лучше лекарство от депрессии, которая мучала Диас последние лни и была вызвана визитом домой. Лечилась она тем, что тренировала Эйла-- и бедняге оставалось только вздыхать да подсчитывать синяки, которые ему во время тренировок Диас ставила деревянным мечом. Ничего, тяжело в учении-- легко в бою...
А вот и перспектива боя на горизонте вырисовывается. "Лёгкая работёнка", говорите? Карен была далека от того, чтобы считать себя простой наёмницей-- но на жизнь нужно было чем-то зарабатывать, а дорогое семейство, как выяснилось недавно, вообще порвало с ней все связи. А репутацию в Совете Лордов ещё нужно было заработать, что могла позволить сделать эта работёнка. Да и Эйла не помешает стаскать в настоящий бой...
Словом, возможность убить трёх кобольдов одним ударом пришлась Карен по душе, пусть даже и взятие заказов в тавернах в глубине души ей претило. Вот если бы ей что-то поручили официально, дав соответствующую бумагу с печатью-- это даа...
Заколов волосы в пучок (который она только-только распустила, готовясь ко сну) и прихватив свои верные меч и топор, Карен направилась вниз вслед за друзьями.
-- Надеюсь, заказчик не хочет, чтобы мы нашли его пропавшую жену или или убили любовника, -- мрачно пошутила она.

Раффан

Минута текла за минутой. Рэд нетерпеливо побарабанил пальцами по приборной панели.
-- Что они там делают? Неужто нужно так много времени, чтобы притащить одного старика? -- сказал он сквозь зубы. Потом скользнул взглядом по сенатору. -- Да, кстати, -- сказал он холодно, -- Наберри, проясни: мой слайсер перебрал со спайсом, что ему привиделась на твоём корабле маленькая девочка, или у тебя там завелась безбилетница?

В трюме

Пиратка резко отшатнулась, когда Трэг попытался её схватить; пальцы доктора тоже схватили воздух, едва-едва не поймав кончики рыжих волос. Не удалось схватить её и Трэгу. Грозные хаттские ругательства зазвенели в воздухе, пока женщина вырывала из кобуры бластер. Выпалила, кажется, по Трэгу. А может, по стене. По крайней мере, попала она именно по стене.
А вот Неруа оказалась успешнее. Стремительный, как у аклая, бросок-- и вот бластер пирата уже у неё в руках.
Аньяли выпрыгнула, как чёртик из табакерки-- да только твилек неожиданно отшатнулся, не от Аньяли, а от Неруа, и взмах шокером прошёл мимо цели.
-- Что за... -- вырвалось у него, когда он краем глаза заметил девочку.

Нох Вар

Удар. Нож, летевший в не защищённую часть горла, чиркнул по броне: противник в последний момент успел немного дёрнуться назад. И выстрелил. Энергетический щит Нох Вара щёлкнул и отключился: всё-таки заряд бластера в упор-- это не банта чихнула.

Раффан

-- Должны его сейчас привести, -- сказал один из охранников. Его голос звучал сквозь маску глухо.
-- Должны... -- Рэд со злостью ударил костяшками по датападу. -- Ладно, пока укажите нашему дорогому гостю место в его... сенаторском кортеже или как там у вас на Набу такие штуки называются? -- обращался пират к сенатору или к желтоватой траве под ногами, было загадкой.
Под сенаторским кортежем имелся в виду, понятное дело, лендспидер: потрёпанный фургон на репульсорном движке. Сенатора ввели вовнутрь, где тому ничего не оставалось, как сесть на жёсткое сидение. Охранники бухнулись по бокам. Без особого комфорта, но в лендспидере могло уместиться ещё человек пять. Водительское место пока было свободным...

В трюме

Ответом тви'леку было молчание, которое ему не понравилось.
-- Эй, вы, висельники... -- начал он нараспев, но нетерпеливая рыжая оттолкнула его и распахнула дверь. Ворча что-то вроде "у нас и так неприятности..." она подошла к Трэгу и попыталась снять с него ошейник...
Попыталась. Контрабандист с первых рядов имел удовольствие наблюдать, как её лицо искажается удивлением, переходящим в страх.

Нох Вар

Удар, точный и сильный, заставил пирата пошатнуться-- и рухнуть к ногам Нох Вара.
-- Ах ты...! -- издав несколько ругательств на неизвестном Нох Вару языке, пират потянулся за бластером-- но медленно, слишком медленно...

-- Куда сенатора и старика увели, не знаю, -- хлопая затуманенными глазами, сообщил забрак. -- А прочих в трюм. Это туда.
Он махнул рукой в сторону того прохода, что поменьше.
-- Я их отвлеку. Спрячься, -- повторил он, и, кивнув дроиду, сделал несколько шагов к трапу.
Через мгновение ангар огласил его вопль:
-- ПОМОГИТЕ! ДРОИД ВЗБЕСИЛСЯ!
Пираты повскакивали с мест: прямо на них нёсся их слайсер, а за ним на всех парах-- Коробка, угрожающе пища. Оба врезались точно в кучу почти разобранной добычи (в основном сенаторских шмоток), заодно повалив несколько участников дележа. Те же участники, что ещё стояли на ногах, лихорадочно пытались достать бластеры, которые успели отложить в сторону, а пара начали ржать в голос. Словом, пиратам стало абсолютно не до Аньяли, которой только оставалось сорваться с места и кинуться... Куда?

То, как её сила действует на людей (ну, в данном случае— на забрака), Аньяли видела в первый раз. Глаза у слайсера стали такие, будто он заснул наяву; расфокусированный взгляд был вроде бы обращён на Аньяли, и вместе с тем куда-то в сторону. Рука, сжимающая датапад, опустилась.
-- Что у тебя там?... – крикнул кто-то из пиратов из ангара.
-- Ничего, -- откликнулся забрак. Его голос был расслабленным и немного сонным. Однако, кажется, пирата ответ удовлетворил; по крайней мере, новых окриков не последовало, как и шагов по направлению к трапу.
Прежде чем Аньяли успела предпринять что-то ещё, из-за колен забрака вдруг выкатил астродроид— тот самый, которого Неруа звала Коробкой, и которому, говорят, самостоятельно написала половину программ. Он возбуждённо запищал, пытаясь что-то сказать Аньяли. Увы: дроидского девочка не понимала...

Около «Гордости Набу»

Пираты заставили экипаж «Гордости» выстроится рядом с кораблём, как школьников на медосмотре; двое по очереди обыскивали каждого, остальные стояли в сторонке и проигрывали бластерами, обсуждая, кто на что сгодится, если его продать в рабство хаттам. Серьёзно они говорили или просто хотели поиздеваться над пленниками-- неизвестно. Особенно досталось Неруа: обсуждение, получится из неё хорошая танцовщица или она слишком плоская, велось очень живо. Т3-РО попытался заступиться за неё, а заодно с присущей дроидам наивностью объяснить пиратам правила этикета, но «тупой железяке» посоветовали заткнуться, пока синтезатор речи не выломали, а затем повалили на поли куда-то утащили.
Неруа обыскали первой и отвели в сторону. Щёлкнули наручниками, сковывая руки за спиной. Когда очередь дошла до Дариуса, то обыскивавший его пират вдруг хмыкнул и... Извлёк из-за пазухи пилота набор электронных отмычек. Следующие несколько минут пираты, изощряясь в хаттских ругательствах, объясняли Дариусу, какой он кретин, а самому мужчине досталось несколько чувствительных ударов по ребрам и по лицу. Когда его, тоже заковав в наручники, толкнули к Неруа, из разбитой губы Дариуса сочилась кровь. В остальном же побои были скорее унизительны и обидны, чем нанесли какие-то серьёзные повреждения.
Обыскивая Нох Вара, пираты, кажется, побаивались, что он развалится на куски (тем более что Нох Вар исправно охал, ахал и хватался за сердце; возможно, будь ситуация не столь драматичной, над этим притворством можно было бы от души посмеяться).
– Что с ним делать? За такого сморчка ни кредита не дадут, – проворчал один пират.
– Одет богато, значит, у него есть родичи, которые за него кучу кредитов отвалят, – заключил другой. – Давай-ка его в, это, элитные номера, – и разразился дребезжащим смехом. Двое схватили Нох Вара под руку, как сенатора недавно, и, приставив бластер к боку, увели вглубь корабля.
Аптечку Девида, которую он и не пытался прятать, сорвали с пояса сразу. Открыли.
– Это что за хрень? – поинтересовался один из пиратов, тряхнув аптечкой (ампулы жалобно звякнули) перед лицом доктора.
– Отдадим медику, ему пригодится, – сказал другой. И вскоре на запястьях Девида тоже щёлкнули наручники, и он оказался в компании слегка побитого Девида и вполне целой Неруа.
Один из обыскивавших их пиратов окинул всех троих испытывающим взглядом. Затем приказал:
– Ведите их вниз.
Двое пиратов, один из которых был тви'леком, а второй отчаянно зевал, заставили пленников развернуться, и, тыкая в спины дулами бластеров, повели прочь от отсека и от «Гордости Набу», которая имела вид покорный судьбе, но гордый и несломленный.

Аньяли

Сквозь плотно закрытые дверцы шкафа едва ли можно было что-то услышать. До тебя, однако, долетел громкий, на грани крика, голос Райзена: «....В задницу саракка всё! В задницу!» – и что-то грохнуло. Если прислушаться, можно было услышать стук ног выходящих из корабля. Но что происходило снаружи, оставалось только догадываться.
Минут через пятнадцать томительного ожидания по полу «Гордости Набу» зашаркали другие ноги: чужие, недружелюбные. Что-то гремело и звякало: скорее всего, незваные гости рылись в ящиках и шкафах, перетряхивая содержимое и утаскивая, что поценнее. Вскоре зашипела дверь твоей собственной каюты, отодвигаясь.
– Тут пусто, не видишь, что ли? – услышала Аньяли приглушённые створками шкафа голоса.
– Да погоди ты... Вот же буржуи, гляди. Целая каюта-- и пустая. А обслуга, нибось, в нишах дрыхла...
– Брось, лучше помоги выпотрошить гнёздышко сенатора.
– Там на нас уже не хватит. Может, здесь удастся что-то отхватить, – кажется, пират рассеянно постучал пальцам по стене. – Хорош корабль. Жаль даже, что нам придётся его раздолбать из турелей.
– Хочешь поспорить с приказом кэпа?... – судя по звуку, пират сплюнул. -- Сказал-- разнести корабль в куски, разнесём в пыль.

«Гордость Набу» снова дёрнулась: Дариус пытался высвободить корабль из хватки захвата— и с третей попытки это у него почти получилось... Почти. Нос корабля задрался вверх, двигатели взвыли от напряжения— но проклятая ловушка в итоге пересилила, и, как клин, по которому хорошо ударили вибромотолком, корабль сенатора Набу кормой вперёд вошёл в шлюз корвета. Космос за лобовыми иллюминаторами пропал: двери шлюза захлопнулись, едва не прищемив «Гордости» нос.
И стало тихо. Двигатели заглохли; искусственная гравитация вернулась— теперь уже гравитация незнакомого корабля— и все предметы, плававшие в воздухе, попадали на пол. Уже в третий раз. Болезненно охнул Ник, которого ударило по затылку пустой кружкой из-под кафа. Но, похоже, он почти сразу забыл о боли, напряжённо (и с тщательно скрываемой паникой) начав вглядываться в полумрак, царивший в стыковочном отсеке. Источников света видно не было; он шёл откуда-то сверху. Видимо, в потолке шлюза было отверстие на второй «этаж» корабля. В полумраке можно было разглядеть стены отсека, старые, облупленные, и силуэты дверей-- справа и слева от корабля.
Закрытых.

Свет на корабле погас. Лишь на мостике остался гореть неяркий светильник, создающий интимный полумрак, как в какой-нибудь комнате для свиданий в кантине. Следующей отключилась гравитация, и незакреплённая кружка на приборной панели поднялась в воздух— равно как и все, кто был на капитанском мостике. К счастью, именно для таких случаев в стенах здесь были скобы и ниши, за которые, если что, можно было ухватиться.
«Системы корабля отключены. Система жизнеобеспечения поставлена на минимум», --высветилось на экране компьютера, прежде чем и он тоже отключился.
Очистка системы началась. Неруа, Вита и Ник, подключив свои датапады к бортовому компьютеру, погрузились в созерцание цепочек кода, вслушиваясь в пищание Коробки и тихо переговариваясь друг с другом.
Минуты потекли—медленные, тягучие. Космос за иллюминатором смотрел на маленький кораблик тысячами неморгающих глаз-звёзд. Холодный, равнодушный взгляд— так умеет смотреть только космос.

Неруа

Даже беглого и поверхностного взгляда на это вирус хватает, чтобы понять— перед тобой настоящее произведение искусства. Какой-то части твоей души даже жаль его удалять. Тем не менее, просто очистить и перезаписать сектора, предположительно поражённые вирусом— самый быстрый и более-менее надёжный способ остановить его действия. Теоретически можно было бы скопировать часть этого кода себе на датапад— это, возможно, помогло бы модифицировать вашу защиту... Может быть, даже выяснить, кто писал это вирус и зачем...
Однако подобное увеличит время очистки минимум минут на пять, а то и на десять.

Раффан

Края длинного одеяния сенатора из-за отключения гравитации поднялись, делая его, парящего над капитанском мостиком, похожим на большую птицу. Наверное. Вглядываться в иллюминатор, ища признаки приближающихся кораблей пиратов— всё, что оставалось делать в эти пятнадцать минут...
А ещё у Раффана было чувство, что он что-то забыл. Например, забыл объяснить Аньяли, отправленной в каюту собирать вещи, что, собственно, происходит, и почему выключились электричество и гравитация...

Солнце тускло светило сквозь белёсую дымку, окутывающую Хосниан-Прайм, и стайки аэроспидеров сновали между гигантскими зданиями, как рыбки в мутной воде— между камнями.
Только вот на Хосниан-Прайме рыбки встречались разве что в аквариуме. Младший брат Корусанта повторял его буквально во всём, кроме столичного блеска; лишён он был и обманчивого, порочного неонового сияния, которое окутывало злачные экуменополисы вроде Нар-Шадды. Хосниан был миром строгим, туманным и неизменно деловым: серьёзный и скучный бизнемсен, никогда не расстающийся со своим датападом и протокольным дроидом, неизменно уведомляющим о назначенных встречах.

Шёл где-то двенадцатый час, когда набуанский сенатор смог проснуться. Вчерашнее заседание затянулось далеко за полночь, а всё потому, что сенаторы Куата, Балморры и других планет-фабрик вдрызг переругались с сенаторами двадцати четырёх планет Кореллианского Сектора. Причиной (или, скорее, поводом для ругани) послужил торговый контракт, который Кореллия заключила с Пространством Хаттов. Контракт этот нарушал антимонопольное соглашение, принятое в память о войне с Торговой Федерацией; Кореллия же бурно протестовала, ссылаясь на то, что соглашение не распространяется на контракты, заключённые с мирами, не относящимися к Новой Республике; сенатор Куата потребовал внести поправки в соглашение, что вызвало ещё более бурные протесты... В ход пошли совсем недипломатические выражения вроде «ваша планета хочет стать новой Торговой Федерацией!» и так далее. Попытка сенатора сектора Чоммель привлечь внимание к пиратам, которые окопались в указанном секторе и своими нападениями вредили экономике местных планет, в том числе и Набу, прошла почти незамеченной. Более того, Набу на общей волне даже припомнили «родство» с Палпатином и Дартом Вейдером (что было уж совсем несправедливо, но адекватность сенаторов уменьшалась с каждой выпитой чашкой суперкрепкого кафа). Словом, рабочий день плавно перетёк в рабочую ночь, и хорошо что не в рабочее утро— а конструктивных решений так и не было принято.
И сейчас над Раффаном Наберри нависал серебристый протокольный дроид, который, едва сенатор открыл глаза, слегка дребезжащим голосом произнёс:
-- Доброе утро, господин. Я вижу, вы уже проснулись? Вам пришло пятьдесят сообщений, из них двадцать со срочными требованиями ответа. Я приготовил вам завтрак, господин. Смею заметить, господин, что поздний завтрак не особенно полезен для здоровья, однако я постарался сгладить отрицательный эффект, использовав свежие овощи с Дантуина...

Начинался новый рабочий день. Последний перед заслуженными каникулами— отлёт на Набу был запланирован на сегодняшний вечер.

То, что эльф вернулся покоцаный, но живой, было, несомненно, облегчением. Искра хотела зарядить арбалет, но тут внутри как будто вспыхнула пламя. Хоть было не время и вроде бы не место, ей очень захотелось использовать одну штучку, которую ей показывал один маг...В конце концов, враги только приближались-- попытка не пытка, как говорил один парень из их отряда, спец по вызнаванию всякой всякой информации из пленных.

На слова о спесивости магов Этель фыркнула. Она явно неважно спала ночью: под глазами у магессы залегли круги, и она с болезненной гримасой потирала поясницу-- отлежала. Но жаловаться не жаловалась. Да и кому было жаловаться? Все они сейчас, как ни посмотри, были в одной лодке...
Снаружи нашлось место для костра, а топливо-- внутри пещеры: у ныне покойных контрабандистов нашлись кое-какие запасы дров, да и часть ящиков в дело пошла. От тела главы семейства уже начал исходить мерзкий сладковатый запах; смерть словно смеялась над всем пафосом и величием, которым её старательно окружали живущие.
И всё равно, когда костёр вспыхнул, когда поднялись ввысь языки пламени, в трепещущем горячем воздухе казалось, что губы дю Лака шевелятся. Словно он пытается то ли улыбнуться, то ли что-то сказать. Его лицо то проглядывало между серыми прядями дыма, то исчезало, а потом, когда подгорели нижние поленья, огонь поглотил дю Лака целиком и ввысь вознёсся столб искр.
Всё было кончено, последнее прости было сказано... И нужно было идти дальше. Благо время приближалось к полудню-- возня с погребальном костром оказалась довольно-таки долгой.



Тема: ссылка

-- Спорю на золотой, что там сидит что-то холодное, которое хочет попробовать на вкус нашу печень, -- жизнерадостно заметила Искра. -- Интересно, оно такое же большое, как и предыдущее, или всё же поменьше?
Обнажив на всякий случай скимитары, она переступила границу заснеженной области и пошла вглубь, озираясь.

По крайней мере, обретённое знание осчастливило принца. Хоть какая-то польза от него была. Сама Энна ощущала растерянность, сожаление, обиду-- но никакое не счастье.
-- Я не знаю, что и думать, -- призналась она. -- Чувство такое, что за меня что-то решили, и даже не сказали, что... -- она повесила амулет обратно на шею и заправила под кольчужную рубаху: не стальная коробка, конечно, но, может, хоть как-то поможет. -- Хотя, если подумать, может, всё наоборот, -- продолжала рассуждать она, -- Они же не прислали письмо с приказом, что мне делать и куда идти, верно? Может, их умысел был в том, чтобы дать мне свободу... Чтобы я сама выбирала, что делать, -- её голос звучал всё более и более бодро. -- Что этим амулетом они хотели сказать не "ищи нас", а "живи, как считаешь нужным"? -- она вопросительно взглянула на Стефана, словно желая услышать подтверждение. -- Честно, этот вариант мне нравится больше, чем если бы они меня готовили специально для чего-то. Как варенье на зиму, про запас...
Раньше, думая о родителях, она представляла огненно-рыжего мускулистого воина, нежно обнимающего хрупкую желтоглазую альвэ. Глупая, но милая сердцу иллюзия. Сейчас, когда она говорила "они", она представляла какую-то нерасчленённую светящуюся массу, безликий туман.
Ответ на вопрос может быть самым неожиданным. Так учили друиды. Сейчас Энна на собственной шкуре понимала, что это-- получить неожиданный ответ. Она хотела найти след родителей? Она нашла, спасибо принцу. Но след этот словно вёл к большой табличке: не ищи нас, живи своей жизнью. И смысл послания был в том, чтоб она это поняла...
-- Так что, с вашего позволения, я не буду забивать себе голову мыслями об иных мирах и предназначениях, -- заключила она. -- Это у вас голова умная, а у меня в ней места мало, -- так, по крайней мере, шутили друиды. -- Сейчас я просто хочу понять, что творится, кто стоит за этими дырками в земле и провалами в памяти, и разъяснить ему с помощью этой глефы, что он делает нехорошие вещи, -- она любовно провела пальцем по клинку глефы. -- Вот так.

Энна удивлённо посмотрела на принца. Чего это он так взбудоражился? Туман ей самой показался необычным, но она сочла, что это опять какая-то ифелевы чары, даже глефу взяла в руки. Однако ничего на них не кинулось, даже ничего не привиделось. С чего Порог-то?
-- Порог? -- переспросила она. -- Говорят же, что их почти не осталось, и дороги в сумеречный мир закрыты. Да и это, -- она махнула глефой, указывая на пейзаж, -- на сумеречный мир не похоже никак. С чего вы решили, что это Порог-то?

Когда подкрадываются два человека и когда пытаются подкрасться шесть-- есть большая разница... Прямо-таки огромная. Привычное бряканье доспехов храмовника казалось прям-таки оглушительным; Ален тоже что-то красться начал не с той ноги, и поднял довольно-таки сильный плеск; но всё это меркло на фоне того, как "кралась" Этель. Если быть точной-- она не кралась. Она, шедшая за Жанной, споткнулась, запутавшись в подоле собственного платя, и упала в воду. С плеском и вскриком, который разнёсся, похоже, по всей пещере.
Ирен же движения не прекращал-- плавного, медленного движения. И, возможно, это всех и спасло. Когда он выбрался из тоннеля, выпрямился и наложил стрелу на тетиву, дозорная-- тоже с луком наготове-- уже выходила из-за поворота.
-- Стой! Кто вы та... -- начала она, но её голос сорвался на хрип, когда стрела Ирена вонзилась ей в живот. Ослабевшие руки выпустили тетиву, и, так и не использованная, её стрела упала на землю. Вторая стрела, выпущенная почти сразу после первой, вонзилась ей в грудь, и она упала на землю, как подкошенная. Светловолосый эльф, маячивший за её плечом, взвыл, как раненный зверь, и кинулся на Ирена, размахивая коротким мечом, отчасти напоминавшим тесак.
-- Ублюдок! Ублю... -- третья стрела Ирена влетела ему в горло. Хрипя, он сделал несколько шагов, и, схватив эльфа рукой за горло, вонзил ему кинжал в бок. Он умер прежде, чем успел погрузить сталь глубоко, но его пальцы, сведённые предсмертной судорогой, сомкнулись на горле Ирена, и тому резко перестало хватать воздуха.

-- Ч-что з-за? -- спросила мокрую темноту Энна, стараясь не особенно клацать зубами. Она ничего не понимала. Почему она не в палатке?! Или она стояла на дозоре? Тогда она что, заснула, под таким дождём? Ифеливщина какая-то! Она тряхнула головой (тяжёлая мокрая коса хлопнула по плечам) и поступила так, как показалось ей самым разумным: не тратя время на ускользающие воспоминания, подошла к Стефану и молча принялась помогать сворачиваться матрац.

Мертва, поняла Энна сердцем быстрее, чем разумом. Девушка мертва. Молодая. Не должна была умирать. Неправильно!
Нет, по-другому. Неправильно! Она не смогла защитить её!
Сожаление и чувство вины-- болезненны, как удар болта. Счастливое знание: абалеты долго перезаряжать. Значит, белобрысый здоровяк успеет. Может быть. А она-- она отвлечёт внимание...
-- Будьте прокляты! -- бормочет она. Натянутая тетива-- и стрела летит в человека с жутким лицом, который сжимает топор.

Стрела просвистела мимо-- и всё стало проще. Был опасность. От неё нужно было спасать других. От неё нужно было спасаться самой. В таком порядке. Выражение растерянности на бледном лице, усыпанном веснушками, сменилось свирепой решительностью, между бровями залегла складка. Шаг в сторону. Прикрыть беловолосую от стрел...
-- К камням! Отходим! -- крикнула она. Голос прозвучал хрипло.

Мир рушился.
Жанна и Луис тащили Франца под руки, схватив с обеих сторон; за ними ковылял, держась за рану, Ален. Грохот, зыблящаяся под ногами земля.
-- Ар... ман... -- обвисающий кулём на плечах дочери и храмовника, прохрипел старший дю Лак. -- Арман... Найди его...
Рядом рухнул один из арбалетчиков, и забился, как раздавленное насекомое. Золотая маска слетела с лица: смуглого, почти чёрного. Обломок камня врезался Луису в плечо; он упал на одно колено, не устояв. Поднялся. По щеке, поцарапанной осколками, текла кровь.
-- Амулет... Возьми... У него... Дру... -- снова кашель, снова хрип.
Вперёд, вперёд. Мимо Хорада. Мёртвый псарь лежал, его пальца сомкнулись на ране.
-- Важно... -- да, эти слова были важны, раз Франц выдавливал их из себя с кровью, хрипло шептал в ухо Жанне. -- Арман... Ада... Адамант... -- он снова захлебнулся.
Виверн. Безголовая туша. Славная победа. Была...
Уже на пороге пещеры Франц повернул голову к Жанне и почти без хрипа произнёс.
-- Прости...
В его голубых глазах что-то погасло.
Неожиданно крутой склон под ногами, жуткий грохот за спиной-- и вы летите на пол, скользите по каменистому склону.
И темнота обнимает вас, ласково, как мать-- младенца.

Трава, окрашенная кровью, скользила под ногами. Шевалье, сражённый заклинанием одной сестры и клинком другой, пал, но на его место заступил другой. В руках Алена теперь был арбалет: но целиться в узком горле ущелья, перегороженном спинами Жанны и Луиса, было неудобно, очень неудобно: риск попасть в своих был велик, как никогда. Стрела Ирена чудом пролетела под рукой Луиса, и его противник пошатнулся, но тут под ноги храмовнику бросился разъярённый пёс, пьяный от запаха кровь и опасности. Луис едва не упал. Едва. Меч ударил в стену ущелья, оставив на камне глубокую царапину, высек каменную крошку; один осколок попал Луису прямо в лицо, и по лбу потекла горячая кровь.
Противник, выругавшись не по-орлесиански, нанёс удар псу-- один точный колющий удар-- и переступил через его дёргающуюся в конвульсиях тушу, надвигаясь на Луиса.
Ещё несколько минут ада, наполненного лязгом клинков-- и узкая горловина ущелья расширилась. Место, где вы сражались с виверном. Место, где всё ещё лежала его туша, в луже тёплой крови.
Здесь было больше пространства для манёвра. Франц присоединился к дочери, отражая выпады противника кинжалом.
-- Ну что, поняли, чего стоят дю Лаки? -- он рассмеялся, подмигнув Жанне, и...

Болт. Он вонзился Францу точно над ключицей, и веселье на лице у дю Лака-старшего сменилось удивлением и обидой.
-- Что...?! -- прошептал он.
Стреляли сверху. Арбалетчики заняли позиции прямо над вами, по обеим сторонам ущелья. Золотые маски блестели на солнце.
-- Дубина! Думал, наш господин позволит уйти вам живым?! -- рассмеялся шевалье, стоящий перед Жанной. Что-то странное было в этом шевалье. В его грубом смехе. В его выпадах... Но когда было об этом думать?
Крик-- короткий, захлёбывающийся. Хорад упал на землю, пытаясь выдернуть стрелу из горла. И Этель... Кажется, арбалетчики оценили опасность, исходящую от ведьмы. Магесса рухнула к ногам Ирена, а из её тела торчало два болта.









Карта

— Я не усложняю, — процедил Ален сквозь зубы. — Я прикидываю самые возможные и невозможные варианты. А если ты считаешь, что никто не будет нас обвинять, то ты... В общем ты не прав, отец. Наверняка ты даже не понял, о каких собаках говорил граф Сирил с членами Совета Герольдов. Рубите уже голову виверне, нам остальное тело не нужно вроде как, и пойдем к месту убийства графини Флави.

-- Ален, ну ты уж не считай меня за дурачка. Я прекрасно понял, что вы обсуждали, кто должен занять престол, -- Франц поглядел на Алена укоризненно. -- Хотя сравнивать монархов с псами... Опасная игра, и на месте герольдов я в неё не играл бы. В любом случае, граф Сирил в приватной беседе намекнул мне, что будет поддерживать молодого пса. А я буду поддерживать графа Сирила.

Жанна тем временем несколькими взмахами меча отделила голову виверна от тела. По земле растекалась лужа крови. Вопрос был теперь в том, кто пожертвует красотой костюма или плаща, чтобы понести трофей?

Этель, Луис, Жанна

Кажется, Аманте больше всего по душе пришлось толкование Луиса. Она взглянула на храмовника внимательно, словно в первый раз его видела.
-- Не надо воспринимать невинную историю столь буквально, -- сказала она. – Я никого, не дай Создатель, не обвиняю в заговоре или убийстве. Просто знаю, что вы, девочки мои, всегда были отгорожены от Игры стенами Круга или Академии. Так вот: сегодня будет то же жертвоприношение, разве что жертвы будут приноситься фигурально… Я надеюсь. И опасность будет исходить не от зверя, на которого объявлена охота, а от других охотников. И я хочу, чтобы вы знали. Я всегда готова протянуть вам руку помощи. Вы—моя семья, -- в этих словах прозвучали эмоции, явно выходящие за рамки вежливой учтивости. Почувствовав это, Аманта добавила более холодно:
-- Франц всегда был моим любимым кузеном, и вы, как его дети, мне тоже дороги. Я хочу видеть мирный Орлей и процветающих дю Лаков. Так что если нужен какой-то совет—спрашивайте.

Ален

-- Сирил! – к вам шагал Франц. – Вот вы где! Если бы я не поблагодарил тебя за прекрасный приём, это было в преступлением в глазах Орлея и Создателя. Граф. Графиня, -- он отвесил низкий поклон герольдам. – Вы— настоящее украшение этого приёма. Надеюсь, охота будет удачной.
-- Франц, -- Сирил приветственно кивнул. – Мы как раз обсуждали собак.
-- Думаю, мои охотничьи псы не сравнятся с твоими, но всё же кое-что могут. Если удача будет на нашей стороне, я принесу голову виверна… И брошу её к вашим ногам, -- тут Франц отвесил церемонный поклон Флави.
-- Ваш сын обещал мне то же самое. Надеюсь, вы, дю Лаки, держите слово, -- сказала она насмешливо. – А сейчас я украду вашего сына на некоторое время, если не возражаете.
Пальцы Флавии скользнули по твоему локтю, и вот она уже, держа тебя под руку, ведёт тебя по направлению к лабиринту.

Ирен

Наблюдать было за чем. Аристократ и его девица завизжали, причём визг аристократа был даже более девчачим. Девица, выронив мороженное, понеслась прочь; аристократ последовал его примеру, но настиг и сбил с ног пёс, вцепился зубами в… нарядные панталоны последнего и вырвал клочок изрядного размера. Видимо, в жилах собаки текла изрядная доля крови мабари, а в сердце жила изрядная доля презрения к орлесианцам и их нарядам. Сверкая голым задом и хныча, аристократ побежал прочь, а пёс радостно потрусил к тебе, сжимая в зубах добычу-- пёструю тряпицу.

Прекрасен на востоке Орлея конец месяца Элувиеста, называемого в народе также Облачником*. Небо чистое, светлое; деревья одеты свежей, молодой зеленью; кое-где, в глубоких оврагах и расселинах между холмами, ещё лежит снег, но поля уже зеленеют, а первоцветы— тянутся к солнцу. Неопытный путник обманётся ясным небом и почти летним теплом, и придёт в смятение, когда над белыми вершинами Морозных Гор заклубятся чёрные тучи, небо за считанные мгновения потемнеет, тёплое дуновение сменится пронизывающим ветром, а весенняя безмятежность— снежным бураном. Обманчива природа в этих местах; она носит маску, как и полагается дворянке.
Именно в это время к твердыне дю Лак подъехали, меся ещё непросохшую грязь колёсами, два экипажа. Третий ещё находился в пути-- он ехал от Вал Руайо, благословенной столицы этого края. Путь по Недремлющему Морю был бы намного быстрее, но шторма в это время года делали его куда более опасным.
Дети дома дю Лак ехали домой после многолетней разлуки, а вся прислуга в замке сбилась с ног, готовя всё к праздничному воссоединению семьи….

Теус всемогущий!...
Если раньше Ирма понимала, что всё серьёзно, то сейчас всё стало не просто серьёзно, а очень серьёзно.
Отец? Настоящий отец?!
Нужно было бежать. Только неизвестно, в какую сторону. Навстречу "отцу" с распростёртыми объятиями и воплем "папочка!!" или в другую сторону с паническими воплями?
Но Ирма Герд твёрдо знала одно: она не хочет, чтобы Анжело пристрелил Кьезо. Равно как и не хочет, чтобы Кьезо покалечил Анжело. Ранво и как и не хочет, чтобы нечто придушило кого-то из них. Поэтому она вцепилась в руку Анжело повыше плеча и прошипела ему на ухо:
-- Опусти оружие, и, клянусь, я прыгну с тобой хоть в пасть драхена!

-- О... -- казалось, эльф был разочарован. -- Что ж, мы можем договориться. У нас был договор насчёт слитков, которые он везёт. Он продаёт их нам по цене, которую мы назовём-- и остаётся в жи... вых.
Заминка в речи эльфа вышла, когда он увидел девочку, выглянувшую из-за телеги.
-- О, Создатель... Откуда она.... Почему она здесь? -- спросил он, проперхнувшись воздухом.

Девочка, казалось, забыла свой страх и желание убежать. У костра она, однако, тоже садиться не пожелала: просто вскочила и пошла... К телеге. Казалось, она её очень заинтересовала. Хотя, казалось бы, что может быть интересного в телеге?
Кроме, разве что, груза, который у вас был очень свеобразным...

Камаэль, задумавший состязаться в быстроте с волком, состязание проиграл: хоть он и со свойственной ему ловкостью перепрыгивал с кочки на кочки, волк, видимо, знал местность лучше, чем он, и вскоре скрылся из виду, оставив разбойника посредине болота.

Прокажённый упорно пытался забраться на фургон, чтоб достать магессу; однако Меган не позволила ему забыть, почему магов так бояться. Лёгкое касание рукой-- и жизненная энергия потекла к ней в тело.

Отброшенный магией Тэи, прокажённый упал... Удача? Однако спина ощутила странное покалывание. Не магия, нет... Просто дурное предчувствие...

И тут воздух разорвал крик:
-- За Андрасте! -- женский. Латник на коне срубил голову тому порождению тьмы, что пыталось достать Меган.
На доспехе латника был изображён пламенеющий меч, знак храмовников.

Ещё трое храмовников неслось к фургону по дороге.

Сарен: 31 урона
Меган: 4 урона
Тея: 27 урона
Камаэль: 21 урона
Вол: 21 урона

?1: 16 урона
?2: 9 урона
?3: 11 урона

Камаэль

-- Мор? Значит, шемлены знают о его приближении, -- Ореллис покачал головой в отчет на слова Камаэля, нисколько не удивлённый. -- Мы почувствовали это несколько месяцев назад. Гниль в земле, гниль в воздухе. Странные звери, сама сущность которых искалечена. Да... Не думал, что я доживу до того, чтобы увидеть Мор собственными глазами... Впрочем, сам Мор мы вряд ли увидим, -- оборвал себя он.
Предложение Камаэля выстроить укрепление в овраге и тем более помочь жителям деревни вызвало только удивление.
-- Мы не будем сидеть, как прикованные, и ожидать, когда порождения тьмы нас сожрут, -- заявил Лирриш. -- Мы отправимся в путь, как только похороним павших в битве. Подальше от Ферелдена.
-- Помочь жителям деревни? Чем? --поддержала его удивление Эшара. -- Нам слишком мало, чтобы драться с ордой порождений-- а, если легенды не врут, их будет, что комаров на болоте. Лучший выход для деревенских-- бросить всё убраться куда подальше, как Мор придёт на их земли.
Не похоже, чтобы хоть кого-то из долийцев серьёзно заботила судьба винтиверцев.

Тэя

Топорик оказался у Лирриша-- он ещё отпустил пару язвительных, но в целом дружелюбных замечаний в сторону "горожанки" Тэи. Провозившись полчаса и изрядно затупив топор, вы отрубили ветку мёртвого сильвана, а потом, в лагере долийцев, обтесали её, получив немного занозистый, но в целом нормальный посох, несомненным плюсом которого было то, что он был неотличим от обычного посоха обычного странника.

Все

Пока Камаэль что-то втолковывал долийцам, Тэя возирась с посохом, не очень довольный Сарен слонялся неподалёку, а Лин разглядывал товары долийцев-- увы, ничего особенного у ремесленник не предложил, сославшись на дефицит железной коры-- остальные подсели к сказителю клана: довольно-таки молодому рыжеватому долийцу. Из короткого разговора с ним выяснилось, что прежний сказитель недавно умер-- ещё до того, как началась вся эта заварушка с демонами (голос сказителя дрогнул, когда он заговорил об этом). От болезни. Жаль только, что он-- новый сказитель-- не знает столько, сколько знал старый. Тот не успел передать ему все свои знания-- хоть и старался, будучи уже на смертном ложе.
Что до легенд, то их он знает, конечно. Об Андрасте, Шартане и Долах. О гибели Арлатана. Он с удовольствием рассказывает вам эти истории-- для кого-то-- знакомые с детства, кто-то слышит их в первый раз. Ещё он рассказывает о башне в северных болотах, которую все кланы обходят стороной, поскольку там с незапамятных времён обитает демон. По крайней мере, так говорится в легендах. А теперь он намерен сложить песню про демона в руинах-- чтобы другие кланы не попались в ту же ловушку, что и они. И о том, как отважные герои (похоже, под героями он прежде всего имеет в виду Ремина и Шеннон) победили демона.

Ведь хоть какие-то легенды, говорит он, должны хорошо кончаться.

Язык заплетался, голос отказывался служить-- отчасти от выпивки, отчасти от часа с лишнем постоянного пения...
-- Пойдём к кому-нибудь в комнату обсуждать или прямо тут? -- хрипло спросила она.

"Добрые люди" повернулись ко вновь вошедшим, одаривая их колючими, подозрительными взглядами, в то время как псы придирчиво обнюхивали их. На Сарене, однако, подолгу взгляд останавливать не рисковали: его демонстрация грозного вида возымела действия. Зато Камаэль, с его дружелюбной улыбкой, посетителям почему-то понравился меньше всех. Хозяин заведения так вообще не сводил с него взгляд, пока к нему не обратилась Меган.
-- Полсеребряка с каждого-- за ночлег, ещё четверть-- за ужин, -- сообщил он. -- Эт' если в общей комнате спать будите. Если комната на двоих-- то целый серебяный.

Картина, открывшаяся за поворотом, была неприглядной, но довольно-таки банальной: банда типов затрапезного вида, с лицами, замотанными тряпками, так что только глаза были и видно, грабили повозку торговца, стоящую поперёк дороги. Двое—судя по телосложению, явно эльфы—деловито потрошили фургон, вываливая на землю ящики; двое— люди— тащили из фургона упирающуюся девицу; однако звала на помощь, как ни странно, не она. Кричал хозяин всего этого хозяйства, чернявый гном, стоящий на козлах и сжимающий в дрожащих руках арбалет. На него наступало аж трое разбойников, причём один был здоровым, как медведь. Торговца защищал рыжий гном, и защищал успешно: рядом валялись трупы двоих разбойников… И двоих не-разбойников, видимо, тоже пытавшихся защитить гнома. Один был разрублен буквально на двое, у другого из глаза торчала стрела…
Увидев вас, гном заголосил ещё громче:
-- Помогите! Во имя Создателя! – секундная пауза, видимо, размышления, -- За наградой не постою-ю!

Камаэль застал двери кузницы открытыми, и горн— разогретым. По двору сновал Дорн в кожаном фартуке, видимо, раньше принадлежавшим Коэлану—парнишке он был велик. Лицо Дорна было закопченным, серьёзным и каким-то взрослым.
-- Здравствуйте, господин Камаэль, -- приветствовал он разбойника. – Вишь как вышло—Коэлан умер, теперь я… Кузнец. Теперь кузница моя… Вот чего не ждал, да и не хотел… -- он вздохнул, растерянно почесав затылок. – Нужно что-нибудь?
Предъявленные обломки клинка он внимательно оглядел, потёр, простучал ногтем, и его глаза засветились от восторга.
-- Это сильверит, -- торжественно заявил он. – Самый настоящий! Белая сталь! Мне Коэлан про него рассказывал, да только в руках я его даже не держал… Ну, до сегодняшнего дня… Ух ты… -- он ещё раз осмотрел обломки. – Это был меч, да? Жаль, что назад его не сковать— видите, какого куска лезвия не хватает? Разве что металл использовать… -- Дорн замялся. – Я ни разу в жизни не ковал оружие сам, -- честно признался он, -- Но, если хотите, за полтора дня смогу сковать вот из этого кинжал. Не знаю, как получится, конечно, но, обещаю, этот металл я не испорчу!

Антуан застал в церкви не самую радостную атмосферу: сестра Арда читала заупокойную молитву над какой-то немолодой женщиной. Вокруг толпились мрачные крестьяне; женщины сдержанно всхлипывали. Можно было разглядеть, что на скамьях, кажется, лежит ещё два приготовленных к кремации тела.
Лишь только когда тело покойной унесли прочь, Арда смогла найти свободную минутку, чтобы поговорить с Антуаном. Когда тот отдал ей золотой, её лицо осветилось благодарностью.
-- Спасибо тебе, добрый человек. Не буду скрывать—положение у нас нелёгкое… Многие дома сгорели… Да поможет нам Создатель пережить эту зиму. Я не знаю, чем отблагодарить тебя… Только искренним благословлением, наверное. Благословляю тебя именем истинного бога нашего, Создателя, -- произнесла она, положив руку на лоб Антуану. – Благословляю тебя в нелёгкий путь, какой бы он ни был. И пусть твоё сердце всегда будет чисто так же, как и сейчас…
Закончив говорить, она откинула со лба прядь волос и устало вздохнула.
-- Создатель, дай мне сил… -- пробормотала она, и вдруг добавила:
-- Кажется, я знаю, чем я могу тебя отблагодарить, кроме золота.
Скрывшись на несколько минут в заднем помещении храма, она вскоре вернулась, неся в руках небольшой мешочек на длинном кожаном ремешке.
-- Прошу, возьми это. Возможно, это принесёт тебе удачу в будущем путешествии. Что насчёт девочки, о которой ты спрашивал— Лиззи— с ней всё в порядке. Она цела и невредима, её мать выжила— вовремя спряталась в Церкви. Хотя их дом сгорел и они сейчас живут у соседей, они живы.

-- Мы не можем бросить их на произвол судьбы, -- вдруг заявила Виола, поглаживая по загривку Дерзая. – Я пойду с сестрой… Я должна удостовериться, что они доберутся до укрытия в целости и сохранности! Удачи вам!
И воительница вместе с псом отправилась вслед за жрицей, а остальные поспешили в сторону площади. Над головой по-прежнему кружились вороны, издевательски каркая—кажется, они преследовали приключенцев, но нападать пока не собирались…
…А вот и площадь. Сейчас не верится, что неделю назад здесь, должно быть, царили праздник и веселье. Более того, не варится даже, что какой-то день назад здесь царил мир и покой, под ногами носились куры, а у двери церкви, на солнышке, дремал старый пёс… Сейчас здесь кипела битва не на жизнь, а на смерть. У дверей церкви и гостиницы громоздились сооружённые наспех баррикады, из-за которых крестьяне, как могли, отбивались и отстреливались от наседавших мстителей. Силы были явно не равны: на одного крепкого мужчину, орудовавшего граблями, приходилось по три мстителя… Правда, были и исключения: мужчина близ баррикады около гостиницы явно не был крестьянином— на нём были доспехи, да и орудовал мечом он профессионально. Возможно, только благодаря ему гостиница ещё не пала. Или вот: трое мстителей, ломавшие двери церкви, упали, сражённые молнией, обрушившейся на них откуда-то сверху— из маленького окошка на крыше. Кара Создателя? Или, может, оставшийся в деревне Кленет не терял время даром?
Впрочем, все они были в какой-то мене декорацией. Посредине площади возвышался, освещённый огнём пожаров, главный участник действа. Эльгарханлен. Дитя Мести.
Возможно, если бы Тея встала на плечи Шеннон, то они бы смогли сравняться в росте с этим существом, или даже оказались бы чуть выше. Так ни один из приключенцев не доставал ему даже до плеча. Гигантская фигура казалась пародией на человека (или на эльфа): огромная вытянутая грудная клетка, на которой можно было насчитать по крайней мере два десятка рёбер; длинные, до колен руки с тонкими пальцами длинными когтями. Лицо напоминало морду шакала; острые уши были прижаты к голове, рот был растянут в широкой ухмылке, а в одно глазу горел алый огонь. Другой был полузакрыт, да и вообще правая половина лица одержимого, казалось, была обожжена. Но даже если так и было, это не доставляло ему особых неудобств, судя по довольному утробному смеху, который он издавал каждый раз, когда удар приходился в цель. Вот упал один крестьянин, пытавшийся достать его вилами. Вот отлетел, врезался в стену церкви и сполз на землю, второй. Третий— медведеобразная фигура в молотом, в которой все, кроме Теи и Антуана, признали Коэлана— успел-таки нанести чудищу чувствительный удар, но то вдруг изрыгнуло изо рта сгусток пламени, и опалённый кузнец, рыча от боли, упл на землю и принялся кататься, чтобы сбить пламя…
А одержимый повернулся в вашу сторону.

Карта

-- Слава Митал! -- вырвалась у Лирриша. Видимо, он уже всерьёз рассматривал перспективу умереть от голода за решёткой. К его чести, он не кинулся на свободу сломя голову, а сначала помог выбраться своим сокамерникам, некоторые из которых едва ходили: сказались и раны, и полуголодное существование в столь замкнутом пространстве.
С помощью Лирриша и Эшары почти всех эльфов довольно удалось вывести, а иногда-- вынести из клеток. Последней открылась дверца той, где с относительным комфортом-- как же, целая камера-- на одного! -- расположился спящий Хранитель...

Камаэль с Лином же пока пошли искать приключения. Точнее, это Лин пошёл, а Камаэль-- едва ли не побежал. Начал он с круглой залы-- и не ошибся. Видимо, везло ему на приключения в этот день... И на членовредительство тоже. Когда он попробовал заглянуть за трон, его нога по щиколотку вдруг провалилась в дыру там, где секунду назад, казалось, был пол!

Минуту назад всё вроде было в порядке, а сейчас... Реджинальд начал швыряться заклинаниями. Непонятно с чего. В первое мгновение она растерялась. Во второе... Во второе, подхлёстнутая криком Маймата, она кинулась на мага, пытаясь если не удержать его, то сбить с ног.
-- Прекрати, во имя Сильвануса!

По мнению Келл, десять золотых этому типу... Или типам было всё же многовато. Впрочем, жизнь уже научила её, что лучший бой-- бой, которого удалось избежать.
Реджинальд отлично умел мотивировать. А Маймат... Ну зачем же он бухнул про Гвидока? Это могло выйти боком, прежде всего самому Гвидоку.
-- Боюсь, этот отряд граундлингов так и не подойдёт, -- сказала она вслух. -- Сейчас он служит Сильванусу, то есть удобряет землю в городском парке Громководья, насколько я понимаю... Сколько всего было осколков? -- спросила она, обращаясь к раненому.

"Мерзкое, безжизненное место!" -- Келл скрипнула зубами. Зажатая в угол Гвидоком, она мало что могла сделать, поэтому почла за отступление. Тактическое. Прикрываясь щитом от крысы, она послала заряд любви... Ох, то есть лечения Мизери.

Сарен кинулся вперёд, занося меч…. Но противник атаковал раньше. Хладнокровно—насколько это можно сказать про скелета, у которого и крови-то нет—выстрелил в упор. Впрочем, стрела застряла в наплечнике Сарена, не причинив тому видимого вреда. Стрела Лин’элиана, вместо того, чтобы попасть в глазницу, пролетела сквозь пустые рёбра скелета и воткнулась в гнилой сундук на другом конце комнаты, окончательно его развалив. Ремин дал крепкого тумака своему противнику, едва не развалив его на две половинки. Тот яростно зашипел и ударил в ответ, однако ему не удалось даже поцарапать эльфа.
Камаэль изящным выпадом выбил копьё из рук скелета, так что оно отлетело едва ли не в другой угол комнаты, и нанёс тому удар, от которого кости последнего затрещали. Впрочем, скелет не особо огорчился потере оружия; издав странный клокочущий звук, напоминавший смешок, он нанёс разбойнику ответный удар острыми когтями. Сильный удар. Очень сильный. Фонарь, который только что был в руках Камаэля, упал на пол; звон разбитого стекла—и темнота вокруг стала гораздо гуще. Если бы не подоспевшие Виола с Дерзаем, разбойнику, быть может, пришлось бы совсем плохо; их атаки хоть и не задели противника, но хотя бы отвлекли его. Из-за того, что темень в комнате воцарилась почти полная, выстрели Эшары и Харела ушли в молоко. Хорошо хоть, по своим не попали….

Скелет 3: 8 урона
Скелет 1: 11 урона

Камаэль: 11 урона

Виола (18)
Лин (18)
Сарен (17)
Камаэль (15)
Харел (15)
Дерзай (14)
Скелеты (14)
Ремин (10)
Эшара (10)
Шеннон (??)

Карта:

- Настало время для самоубийственных экспериментов, -- сказала Келл. Она скинула рюкзак и все металлические предметы в угол комнаты. В руке у неё осталась только медная монетка. - Разойдитесь.

-- Я повторяю... -- свободной рукой Келл выдернула из-за пояса свиток, -- Что НЕНАВИЖУ нежить!
Опутывание, по её мнению, должно было если не помешать скелету бросаться в них магией, то хотя бы затормозить его.

Келл стояла, прикрыв лицо рукой, и видимая часть лица выражала отвращение, смешанное с озверением.
-- Действительно, чудеса дипломатии, -- сказала она сквозь зубы. -- О, Силванус. Мало мне было Ахилла. Мало Джинны. Нет, ребята, вы как хотите, а мне надоело получать по полной программе только из-за того, что мои товарищи не хотят головой думать. О, Сильванус, зачем было пугать этого полурослика? -- она сверкнула глазами на Маймата. -- А ты! -- трубка энергично ткнула в сторону Гвидока. -- Хоть строишь из себя прожжённого ловкача, грош тебе цена, раз, чуть что, начинаешь руки распускать. Нет, давайте уже решим: у нас отряд приключенцев, которые слаженно действуют ради того, чтобы заработать славы, денег, поразвлечься и так далее, или банда придуирков, которая мешает друг другу?
Она раздражённо набила трубку, затем добавила спокойным и даже сладким голосом:
-- Значит, так. Вопрос будем решать здесь и сейчас. Нужно выбрать главного. Вожака. Того, кто будет говорить первое слово, делать первый шаг и так далее. И того, кто будет делать это умно. А остальные будут молчать, если это не предполагается планом. Реджинальд? -- она повернулась к магу. -- Думаю, из тебя выйдет хороший вожак.

-- Ух ты! Мабари! Это же мабари, да? – глаза парня стали круглые, как яблоки, и он присел на корточки рядом с собакой, видимо, на некоторое время забыв обо всём.
Эшара тем временем слезала с сеновала, придерживая бок. Видимо, её разум ещё не верил, что раны зажили. Потом её рука потянулась к груди, нащупывая что-то…
-- О Андруил! Неужто я это потеряла? – она беспомощно огляделась. – У меня на шее был кожаный кошель… Вы не видели его? Там была очень важная вещь!

...Эти твари появились из сумерек совершенно неожиданно. Для всех. И это при том, что вы ждали опасности, напряжённо вглядываясь в сгущающуюся темноту. Однако твари оказались настоящими мастерами маскировки, превзойдя в этом отношении даже Лин'элиана, который на что двигался тихо и норовил слиться с каждой тенью. На него первого и накинулся зверь— большой облезлый волк с нездоровым блеском в глазах. Эльф едва успел уклониться от атаки: зубы щёлкнули около самого его локтя. С другой стороны на Лина накинулась вторая тварюга, попробовав вцепиться в коленку, однако наколенник с блеском выдержал испытание на прочность.
Меньше повезло Камаэлю: зубы зверюги оцарапали ему бок, правда, доспех упас от самого худшего. Харрел тоже не смог уклониться от неожиданной атаки из темноты. Зверюга прыгнула на него, едва не сшибив с ног— эльфу чудом удалось не упасть, но удар заставил его сделать шаг назад. На пути ещё одного зверя встал отважный Дерзай, буквально грудью заслонивший хозяйку.
Тем временем маги увидели, как ещё три косматые тени с горящими глазами перепрыгнули ограду и понеслись в их сторону…

Карта:


Собственно враги:

-- Так. Та-ак, -- Инара хмуро уставилась в спину здоровяку. -- Как всё... повернулось, -- пальцы рассеянно нащупали рукоять клинка. -- Мне очень жаль, Дом, но в этот раунд за тебя болеть мы не сможем. Будем заняты другим-- надо выручать... -- противную девчонку, от которой одни неприятности. Ну, почти. -- Сражайся в полную силу. Ничего не бойся.
Голос Инары звучал уверенно. Точнее, она заставила его так звучать. Хоть и ждала она подлянки, похищение Азары было ударом неожиданным и болезненным. Хоть эта девица и раздражала её порой немеряно, она чувствовала себя за неё ответственной... Не допустить, чтобы она пострадала, было делом чести. Что же? Шепнуть Дому на ухо, чтобы он "слил" бой, и дело с концом? Это тоже было бы проигрышем. Проигрышем какому-то отребью-- впрочем, отребью весьма сильному, этого тоже не отнять. Если они спасуют перед этой неприятностью, то что же будет потом? Впереди долгий путь...
Вот поэтому Инара и велела Дому сражать в полную силу. Велела, чтобы вдохнуть в него уверенность. Так же уверенно сказала Наршалю:
-- А ты пойдёшь со мной.
И по возможности тихо, стараясь теряться в толпе, последовала за здоровяком.

"Интересно, если я попробую войти, она на меня нападут? -- думал Юки, глядя на стражников. -- А если я им попробую дать сдачи?..." Но рисковать как-то не хотелось-- уж слишком реалистичным был сон; и одно дело-- реалистичное ощущение того, как твоей кожи касается лёгкое одеяние или ветерок, а другое дело-- так же ощутить удар посохом...
Пока он раздумывал, порождения его подсознания в виде толпы подоростков гайдзинского вида каким-то образом оказались у него за спиной. Они спорили на какую-то дурацкую тему: чей это сон. Ясно, что сон его, Юки! Глупости какие... Однако у душу начало закрадываться неясное сомнение. А вдруг?... Нет, это же не аниме какое-нибудь!
Чтобы избавиться от собственных сомнений и заодно от порождений подсознания, Юки (с некоторым холодком под сердцем) прошёл мимо стражников внутрь дворца.
Слова о том, что их ждёт принцесса Геи, прозвучали уже у него за спиной-- и он очень надеялся, что это ему просто почудилось...

"Компромат. Это вроде как узнать, что цербер один раз справил нужду в тапки твоего врага, а тот не заметил и ходил так весь день, и рассказать об этом всем, -- подумала Демоника, задамучиво накручивая волосы на палец. -- Правда, не думаю, что у этого представителя Империи есть цербер... А жаль, это упростило бы дело..."
Вторая мысль была гораздо короче:
"Он намекает на то, чтобы я вручила ему какой-нить суверин из Демониума? Но ничего редкого у меня нету. Разве кулончик..."
-- Ну, мы попробуем, -- произнесла Демоника вслух, не конкретизируя, что они попробуют. -- Ум-м. Джейсон, ты когда-нибудь искал компромат? -- обратилась она шёпотом к своему напарнику.

Демоника расплылась в блаженной улыбке-- как кошка, которую накормили сметаной. Любезные слова эльфа в сочетании с необычной, экзотичной (для Демоники) обстановкой кабинета ввели её в блаженный транс. Не зря она всё-таки удрала из дома в путешествие, нет, не зря! Будет чем похвастать перед друзьями и подружками... Когда вернётся. Правда, это "когда" было очень далёким и нереальным, да к тому же озарённым пламенем поистине адского гнева отца.
-- Мы тоже очень-очень-очень рады познакомиться! -- выпалила она, сияя. -- Нам очень-очень-очень нравится ваш город, хотя мы здесь от силы минут десять! -- она перевела дыхание. -- Этого человека зовут Джейсон Фрост, мы знакомы недавно, и я про него знаю только, что он умеет махать мечом и любит солёные огурцы! А я-- Демоника Калигари, можно просто Ника! -- "уфф...." -- И надо заметить, что мы тут по делу прямо-таки вселенской важности!Нам нужно разыскать осколок очень важной штуки, который точно находится где-то здесь, в городе!
Она искоса взглянула на Джейсона. "Надеюсь, я сказала то, что надо. А если нет... Сам виноват, огурцово-рассольный-человече! Я же предупреждала, что не сильна в дипломатии!"

Память об утреннем конфузе ещё не совсем выветрилась у Инары из головы, поэтому она шла, не выпрямившись и высоко подняв голову, как обычно, а мрачно разглядывая землю под погами. Впрочем, это не мешало ей периодически зыркать по сторонам из-под капюшона, который она предусмотрительно опустила на лицо. Рука была опущена на рукоять меча. Мысли в голове напоминали сонных карпов: вроде что-то и плавало, но так бессмыссленно...
...Похоже, Домалинар не злится за... происшествие. Возможно, он вообще не понял, что случилось. Тем лучше...
...В ближайшей деревне надо не пожалеть денег на чистую рубашку и прочее, ведь свою сменку я отдала Азаре...
...Денег. Те запасы, что у меня есть, когда-нибудь да подойдут к концу, и придётся зарабатывать. Как? Устроиться... телохранителем? Переписчиком свитков? Или-- хоть это уже совсем позор для девицы из благородного семейства-- подавать чай в чайной?...
...Чайная. Вуми. Инара не знала, насколько они улучшили жизнь людей в городе, но назад туда её почему-то не тянуло. Спокойнее было думать, что Азара-- именно то, что им было нужно в этом месте. Ведь благодаря ей они узнали про храм внизу, и у Инары появилась чёткая цель...
Цель.
Ничем хорошим для вас это не кончится, сказал Футалинь. Безумец. Извращенец. Провидец.
Инара на гновение остановилась, чтобы смахнуть со вспотевшего лба локон, и продолжила путь.
Заодно она попыталась вспомнить всё, что знала о Ба-Синг-Це.

"Как же так? А у меня засело в голове, что мастер опоздал... Очень странно. Наверное, я в тот момент была голодная. Или переевшая", -- подумала Рин, как и до этого, подслушивающая рядом с гостиной. Вопросов к мастеру не оставалось, так что она решила взяться за другого человека. Мажордома. Графиня сейчас в невменяемом состоянии, от неё толку никакого, а этот тип, может, и прислушается к её сообщению о том, что рядом с телом были следы... Сделать это сейчас-- или подождать, когда сообщат предварительное заключение по делу смерти графа, а уж потом... Или всё-таки попробовать расшевелить графиню, конечно, не сейчас, а чуть позже?...

Ника пришла к башне едва ли не позже всех, поскольку отвлеклась в лесу на земляничную полянку. Ягоды были незнакомые, но такие вкуснные! Она слопала едва ли не всё, что было на поляне, и только потом спохватилась, что шла-то она не к землянике. Облизывая липкие пальцы, Демоника поспешила к указанному месту. Над ухом, уютно устроившись на плече демонессы, чавкал Шустрик-- земляника тоже пршлась ему по душе.
Так. Вся компания уже тут. Два странных типа, от одного из которых пахнет мертвечиной, другой говорит странным глухим голосом и прячет физиономию под маской. Бледнющая девица, которой явно нехорошо. Парень, который периодически зачем-то бьёт себя по лицу-- удовольствие что ль это доставляет им, верхним?
Парень в странном прикиде из каких-то деревяшек... Рыжий чувак с большим мечом... Взгляд Демоники остановился на высоком человеке с бородой клином. Краса-авчик. Она состроила ему глазки, и только потом заметила дедулю, который что-то у неё спросил.
-- Ой, здрасьте. Я прослушала. Не можите повторить?...
Дедуля повторил. У Демоники сложилось ощущение, что если бы она попросила его повторить ещё раз, он бы это сделал, и ещё, и ещё... Но она решила оставить это сомнительное развлечение напотом.
-- Зачем я здесь? Ну... -- Демоника даже растерялась, этот вопрос показался ей глупым. -- Ну типа звали же. Приключения и всё такое. К тому же от того, что этот шарик кокнулся, будет плохо всем-- в том числе и Демонису.
Вопрос о награде заставил её задумчиво вильнуть хвостиком. Награда... Звучит симпатично. Только вот что она хочет?... Нет, конечно, больше всего она хочет, чтобы, когда она таки вернётся домой под ясные очи отца, он ей не оборвал уши. Или хотя бы до конца не оборвал. Но тут дедок вряд ли что-то может сделать...
-- Не знаю, -- честно ответила Демоника. -- Если подумать, мож, придумаю чего, а пока не знаю... -- она задумчиво поскребла пятернёй в затылке. -- Ну-у... Можно, конечно, лукошко этой... Как её? Земляники! Или два лукошка, -- добавила она, решив, что одно-- какая-то мелковатая награда за осколок Сферы.

--В школах народа огня... -- Инара поболтала флягой, по плеску воды определив, что этой воды там не так уж много, но на то, чтобы ополоснуть лицо, вполне хватит, -- ...в школах народа огня учат оценивать сильные и слабые стороны как противников так и союз... товарищей. Спасибо, Айсс. Теперь я знаю, что, если устрою ненароком пожар, то ты сможешь его потушить, -- она сдеражнно улыбнулась, наполовину торжестувующе, наполовину просто весело. Затем направилась к ручью. Её не оставляла идея скинуть одежду и ополоснуться целиком. Единственное, что её останавливало-- мысли о парнях, которые могут подглядывать, и о всяких неприятных тварях, которые могут водиться в лесу-- медведях... Тиграх... Стражниках. Да и вода в ручье наверняка жутко холодная.

Рин вздохнула и возвела очи горе. Ох уж этот Франклин. Ну разве можнос спрашивать вот так вот, в лоб? Впрочем... Может, мастер и ответит. В любом случае, ей здесь делать нечего.
-- Я тоже... предпочла бы не вспоминать, хотя мне, судя по всему, досталось меньше, чем вам -- произнесла она громко, перебивая Франклина, одновременно бросая быстрый-- но такой, чтобы мастер успел заметить-- взгляд на его странную руку, -- Но вам хотя бы есть куда вернуться. Каррнат стоит, а моего Сайра... Сайра больше нет, -- последние слова она договорила, уже выходя из гостиной. Она постаралась, чтобы в голосе у неё не прозвучало какого-то упрёка каррнатцу-- пусть не подумает, что она какая-то националистка-- а только грусть и сожаление. С чем Кхайбер не шутит-- авось и удасться вызвать у мастера некое сочувствие. Зачем оно ей, другой вопрос... Лишним не будет не удастся, и ладно.
Выходя из гостиной, Рин задумалась, почему она не скорбит по родному Сайру. Совсем не скорбит, ни капельки, да и вообще никогда не ощущала его как родину... А что-- ощущала? Трейн? Да Драконы с вами, вот уж что терпеть не могла, так Трейн... Бренландию? Да, шумный Шарн сумел занять место у неё в сердце, но родным... всё же не стал. Каррнат? Ту самую крепость, где она впервые поняла, что за судьба ей уготована...
"Нет у тебя Родины, Рин. Так же, как и лица, -- безжалостно сказала она себе. -- И никогда не будет. Так и умрёшь... никем. И пример тебя под крыло Странник, потому что, как ни крути, ты принадлежишь Ему по праву..."
Она остановилась за дверями гостиной и тяжело вздохнула.
Что-то на лирику меня потянуло. А не следовало бы. Логика и расчёт-- наш царь и бог, верняк? А сейчас Рин логика подказывала девушка ещё один вопрос, который надо было бы задать мастеру.
"Граф вас ждал ещё вчера. Что заставило вас задержаться?"
Эх-х, стоило так драматически уходить, чтобы вернуться! Рин беспомощно огляделась, и остановилась взглядом на Вашре, который стоял в стороне и слушал. Она решительно направилась к нему и сказала шёпотом:
-- Эй, мастера неплохо спросить, почему он задержался и не прибыл вовремя-- то есть вчера. Будь добр, спроси; видишь, как я некстати о войне заговорила, похоже, разбередила старую рану... Больно уж была охота знать, чего у него с рукой-- если ты не заметил, она, похоже, протез... -- Рин сделала паузу, -- Не спросишь?

Инара, ты сможешь.
Эти слова эхом отдались у Инары в голове за мгновение до того, как купол, защищавший их, лопнул.
Время растянулось, как капля мёда, вытекшая из ковша.
Это конец....
Я смогу? Что?!
Я смогу...
Огонь. Это место-- святилище огня. Огонь. Моя стихия. Огонь у меня в крови. Огонь у меня в душе.
Я не могу погибнуть здесь.
Феникс умирает в пламени. Феникс возраждается из пепла. Я не могу умереть в святилище огня.

Инара зажмурила глаза, чтобы не видеть чёрную завесу тварей-- нет, не от страха: испугаться она, во-первых, не успела, во-вторых, не могла себе позволить. Просто девушка не желала, чтобы клубящаяся чёрной тучей смерть отвлекала её. Огонь Инара видела и так, через сомкнутые веки... Точнее, даже не видела-- чуяла.
Раскинув руки, девушка воззвала... К тому огню, что горел в чаше, в центре зала. К тому духу, что обитал здесь, что говорил с Азарой, и к призывал которого Инара была, увы, глуха. И к Огню вообще, к этой безумной стихии, и созидающей, и разрущающей, которую она любила, любила всей душой.
Инара, ты сможешь.
"Огонь! Ответь мне! Дай мне силы! Дай мне силы сжечь эту чёрную мерзость, обратить в пепел того, кто ей управляет! Феникс, где бы ты ни был, помоги мне!"

Проклятье.
Сто раз проклятье!
Надо, надо было слушаться собственного голоса и остаться у чаши с горящим огнём, который можно было использовать, не тратя силы на создание пламени, силы, которых у неё не оставалось не так уж много...
-- Вход мне не расчистить! -- выкрикнула она, делая ударения на слово "мне".
Не расчистить. Возможно, это сможет Домалинар. Но так же возможно, что он нечаянно обрушит на их голову потолок. Лучше всего, конечно, было бы вернуться к чаше с огнём... Но... Путь через зал, когда над головой кружат эти твари... Наршаль. На сколько времени у него ещё хватит поддерживать купол? Запертые здесь, припёртые к стене быстрыми, да к тому же и летающими тварями...
Краем глаза Инара заметила, что Зи ранен. Ну вот. А если эти паукокрысы ядовитые?
Неужто они все умрут здесь?!
"Не паниковать!"-- прикрикнула на себя Инара, пытаясь подавить поднимающийся ужас. Не паниковать. Вы ещё живы, значит, есть шанс!
Инара скинула с плеча рюкзак и швырнула его в руки Азаре:
-- Там бинты! -- крикнула она, надеясь, что девушка поймёт заключённый в этой короткой фразе смысл:
"Ты единственная из нас не занята, так что достань бинты и перевязывай раненых!"
Так как плавить паутину не было сил, ни времени, Инара вновь прибегла к проделанному трюку: взмах палкой, усиление огня, с той целью, чтобы опалить и/или отпугнуть парящих в воздухе пауков. Она надеялась, что воздушный купол Наршаля позволит усилить пламя-- ведь затухающий костёр частенько раздувают...
Эти твари полностью лишены инстинкта самосохранения... Почему? Просто голодные? Или... Ими комнадует что-то? Что? Или кто? -- такая догадка вспыхнула в голове Инары, когда она взмахнула посохом.

Ну давай же, не виси у меня на плечах холодной грудой. Пошевелись. Скажи что-нибудь. Улыбнись, хоть чуть-чуть...
Бесполезно. Чудес не бывает. А если и бывают, то не с ней, не здесь и не сейчас.
Господи, если ты есть, я тебя ненавижу. Сначала подчунуть прекрасный цветок, а потом отобрать у меня... Самое дорогое, наверное, что было...
Если бы она уломала Марека остаться дома. Если бы она захватила с собой элексиры. Если бы не загляделась на цветок, не заметив из-за этого подошедшую со спинй компанию. Если бы попала в незнакомца первый раз. Если бы смогла его спасти, когда он истекал кровью... Если бы. Если бы. Если бы был способ обернуть время вспять, хоть на часок, хоть на десять минут...
Таина споткнулась, чувствуя, как вновь спирает горло.
-- Элрин... -- произнесла она сдавленным голосом. -- Ты... Ты хороший ведьмак. Одним ударом уложить кикимору... -- она шмыгнула носом и с горечью добавила:
-- А я... Я так ничему... и не научилсь. Не смогла сделать... Ничего...
Последнее слово она произнесла одними губами, и продолжила путь, уставившись невидящим взглядом в землю.

То, что незнакомец тянул, не спускал своего пёсика, внушало некоторую надежду. Если бы хотел убить-- заговаривать бы не стал... Хотя... Есть же такие извращенцы, которым наравится говорить с жертвой, прежде чем...
Таина передёрнула плечами, сгоняя мурашки. Лезть в драку-- самоубийство ещё более верное, чем камень на шею-- и в озеро. Мало того, что кикимору у него за спиной завалить будет почти невозможно-- особенно учитывая, что у неё нет ни меча, ни элексиров-- да и сам незнакомец не прост... Глазки-то, сяют, как гнилушки...
Что ж, поговорим пока, потянем время. Может, ребята придумают, что делать.
-- Ух ты, у тебя глаза светятся. Зачем тебе это? Чтобы в темноте лучше видеть?

Войдя в комнату, Рин окинула её оценивающим взглядом; затем, с важным видом, кивнула мажордому: мол, ничего комнатка. Но как только за ним закрылась дверь, Рин, пискнув от восторга, прыгнула на кровать. Такую большую! Мягкую! Никогда на такой не валялась!!
Вдоволь покатавшись по кровати (и сбив покрывало), девушка сообразила, что, прежде чем залезать в постель, надо было снять обувь.
-- Па-ардоньте, -- неизвестно кому, хихикнув, сказала она, стянула сапоги и ещё немного попрыгала на кровати. Затем легла, и, зарвшись носом в подушки, загрустила...
Она врала самой себе, говоря, что никогда не валялась на таких шикарных кроватях... Валялась, валялась. У неё были отдельные покои, настолько шикарные, насколько это могло быть в каррнатской крепости, живущей в состоянии постоянной готовности к штурму... А ещё под боком был любящий жених, бувально пылинки сдувавший со своей обожаемой невесты... Не подозревавший, что тело невесты гниёт в забытой богами пещере...
Рин тяжело вздохнула. Наверное, ей надо было в лепёшку расшибиться, но так и остаться для Фалька "милой Анжелой". Сейчас была бы знатной каррнаткой, ходила бы в шёлковых платьях и спала бы не менее чем на восьми перинах... Нет уж, хватит с неё чужих личин. Лучше быть такой, какой она есть. Бедной. Одинокой. Но свободной!
"К тому же, если события сложатся удачно, то я стану не такой уж и бедной", -- подумала Рин, поглаживая брошь.
Если. При одном воспоминании о портрете, оказывается, супруги графа у неё по спине бежали мурашки. Он что, слепым был, когда жену выбирал?! Да её ночью увидишь--скапутишься от ужаса, подумаешь, что смерть по твою душу пришла!
Рин вспомнила, как Вашра говорил про вампиров, и ей вообще захотелось спрятаться с головой под одеяло. Сама она вампиров никогда не видела-- была, правда, одна жутко бледная священница Крови Вол, но она, по слухам, понтовалась просто-- а потому побаивалась. Придёт такая ночью-- и... Впрочем, для такой, как Рин, умереть в шикарных покоях, а не в придорожной канаве-- уже достижение, верно? Девушка усмехнулась и вскочила с кровати. Надо на всякий пожарный исследовать комнату.
-- Если у вас параноя-- это не значит, что они за вами не следят, верно? -- промурлыкала она, вспоминая слова кованого.

Рин наконец оторвалась от картины и посмотрела на Керзо.
"Нервничаете, граф, -- отметила она, босив быстрый взгляд на его руки. -- Значит, чем бы ни был долг, это точно не фарфоровая безделушка. Может, эта ваша селезёнка, а?"
Взглянув ему в глаза, она коротко кивнула и тут же отвела взгляд.