Про книжную разновидность големов у Мортона Дракса не говорилось — в памяти чародейки вспыхнули только две картинки из его справочника о монстрах: голем, собранный из частей мертвых тел, и голем, сконструированный из металла. Но волшебница за эту долю секунды умудрилась вспомнить и еще кое-что: что големы — не разумные существа. Голем — это просто собранные в кучу предметы, преследующие некую заданную големмейстером (магом, их создавшим) цель. Они не мыслят, не чувствуют, не понимают человеческой речи и, вообще говоря, не понимают ничего, кроме заложенной в них функции. А раз так, то запросто можно без опаски переговариваться с друзьями. Все равно голем ни черта не услышит, правильно?
Девушка кашлянула, пробуя голос, осторожно высунулась из-под лавки и бодро объявила на весь скрипторий, что у нее есть две новости: хорошая и плохая. Одна состоит в том, что свитки и голем лишены собственного созна..я, а зн..ит, при н.. мож.. с... бо.но ко..уни....вать, иг..ри..я и. ..исут..вие. Получилось не слишком доходчиво: грохот шагов голема и треск разгорающегося пламени поглотили половину изданных ею звуков.
— Свитки тупые! — закричала тогда она что есть мочи. — Слышите?! Они тупые, как пробка! Без мозгов! Это просто предметы! Их можно убить, как обычные вещи! Ууу, шкуры безмозглы-ы-ые!!! — Судя по искренней страсти, вложенной в последнюю фразу, это была хорошая новость. Но затем пришло время и для плохой. Эльфрида виновато скосила ресницы, раздумывая, как бы эдак аккуратней ее подать, чтобы не оказалось, будто голем и свитки ожили из-за нее. — Друзья, — закричала она, немного убавив в энтузиазме, — они охотятся на меня! Им нужна я, магичка! Вот. Нет времени объяснять — просто поверьте! Если оставите их в покое, они вас не тронут.
«Похоже, цель этого голема — не дать сотворить ритуал. Наверное, он — защита скриптория от мошеннических попыток выбраться из него, — бегло пробубнила она себе под нос, — ведь свитки ожили как раз в то мгновение, когда я замкнула круг. Эх, выходит я снова накликала на нас...»
— Догадку. — Добавила она громче, заметив, что Талас и Тразз вопросительно косятся на нее. — Я выдвигаю догадку... э-э-э... что весь этот книжный хлам ожил после замыкания круга. Кхм-кхм. Значит, если круг разорвать... Но стирать мел с неровной поверхности долго... Или изменить его форму? Переделать из круга в... не круг?.. Впрочем, — решительно тряхнула она головой, — нет времени рассусоливать! Я уверена... Вернее, надеюсь, что голем деактивируется, если мы разорвем магический круг.
Через секунду в ее руках возникли последние обломки мелка, смятая бумага и грифель. Ее глаза, возбужденно блестя, воззрились на следопыта.
— Талас! Вопрос жизни и смерти, — облизнула она пересохшие губы. — Ты умеешь рисовать? А впрочем, не важно, я тебя научу... Смотри!
На мятом клочке бумаге в мгновение ока возникла неровная окружность, затем к ней добавились кривые круги поменьше и парочка линий:
— Вот, — волшебница сунула получившуюся схему под нос полуэльфу. — Нужно вернуться туда, — мотнула она головой в сторону люминесцирующей сигиллы, — чтобы нарисовать там, на месте круга, вот это. Сову. Знаешь, что такое сова? — девушка выпучила глаза, сложила рот буквой «о» и гулко поухала, изображая напуганную сипуху. Будто рисованной иллюстрации могло быть недостаточно. — Почему? Потому что тогда круг станет рисунком совы и перестанет быть кругом. Логично же! Но... Есть одно «но»... Придется раздеться. — Всего на мгновение на ее лицо набежала тень сомнения и смущения, но уже через секунду она подползла к оторопевшему Таласу и, сопя ему в шею, быстрыми пальцами расшнуровывала и стягивала с него залитую маслом льняную рубаху. «Не хочу, чтобы ты превратился в головешку», — буркнула она тихо. Не успела сброшенная рубаха коснуться пола, как девушка сноровисто расстегнула и сбросила с себя платье, оставшись в одном корсете и панталончиках. — Сейчас главное — выжить, — заявила она, запихивая ворох одежды в котомку. — Тразз, если на вас попало горючее масло, сделайте то же самое. Торопитесь! Одежда сама себя не очистит... А хотя... Кхм-кхм...
В уме нестройной вереницей пронеслись буквы до боли знакомого заклинания: «Коснувшись предмета, маг его очищает или делает грязным...» Да, последний раз, когда Эльфрида использовала эти чары (в подземелье драконоборцев), вся их команда схлопотала отравление зловонными миазмами, но разве с тех пор она не стала более опытной чародейкой?
«Эх, кто не рискует, тот не пьет кровь дракона!» — решила волшебница. Протянув руку, она коснулась глянцевого масляного пятна на полу и скомкано выговорила пару слов на латыни.
P. S. В представлении Эль
наложенная на окружность сова должна была выглядеть как-то так (довольно крупная полная версия доступна по ссылке:
ссылка):
