Голосование за ходы

Шёл 350 год Небесной Эпохи. Империя Двух Солнц торжественно принимала вассальную клятву Лоуренса Красивого, прозванного так за чрезвычайно смазливую внешность. Надо сказать, что правитель Королевства Зитарус вообще повёл себя не лучшим образом в недавней войне: вместо людей предпочёл кланы нагов, заключив со змеерождёнными союзнический договор. Островное королевство, знаменитое своим флотом и могущественными жрецами Нетерсиса, способными сотворить в мёртвый штиль настоящую бурю, было грозным соперником. Этот конфликт, задуманный раф-хас - хитрыми и скользкими, как их собственные мерзкие хвосты, был спланирован таким образом, чтобы взять Империю в клещи: полностью заблокировать морскую торговлю, мешать доставке продовольствия и провианта, устраивать разбой в прибрежных городах Империи и, в то же время, терзать Сияющую Страну с суши. Сил трёх могущественных кланов: Теллиам, Серганна и Веллиант, было достаточно, чтобы прорвать границы Империи Двух Солнц и поднять панику на территории людей, но этим всё и ограничилось – государство, хранимое Ксанатосом Светозарным, уже не раз восставало из пепла, а текущего испытания и вовсе оказалось слишком мало, чтобы сломить его боевой дух. Разумеется, первоначальный удар был страшен, но прошло два года и наги вновь оказались отброшены на свои прежние территории – ослабевшие, потерявшие столь ценимых ими представителей чистой крови, вынужденные расхлёбывать последствия собственной провалившейся авантюры, ведь прочие кланы раф-хас тотчас же воспользовались ситуацией, начав столь привычную им грызню – проигравшие лишились слишком многого, чтобы отказаться от желания заполучить их земли себе. Вот уж воистину… клубок змей. Коварство и жестокость у змеерождённых в крови.

Что же касается зитарусских предателей, то после того, как Империя разобралась со своей главной проблемой, против островного королевства были брошены все силы Сияющей Страны: лучшие водные маги, способные свести к минимуму волшебство жрецов Нетерсиса, весь Императорский Флот и могущественные служители Ксанатоса, отправленные вместе со смертоносными Паладинами Рассвета. Война продолжалась ещё несколько месяцев – всё же, на море Зитарус оказался невероятно силён, но как только перевес окончательно склонился в сторону Империи и города островного королевства запылали, точно покрытый маслом фитиль от вспыхнувшей искры, Лоуренс Красивый тотчас же прибежал просить мира.

Лоуренс Красивый

Фреска, изображающая Императора. Крылья - элемент религии, рисуются, чтобы продемонстрировать божественное происхождение потомка Ксанатоса Солнцеликого.

Смотря на короля зитарусцев, Магистр Паладинов Рассвета, Эйнерс Ди’Гран подавил недовольство, вновь проскочившее у него при взгляде на этого изнеженного хлыща, наверняка трахавшего очередную бабу, пока его поданные умирали в этой бесполезной войне. Эйн не имел ничего против того, чтобы покончить со сражениями, но он хотел завершить войну до конца – Зитарус был слишком близко расположен к границам Империи, чтобы просто так оставить это гордое королевство в покое. Отдай повелитель приказ, и Ди’Гран уже через пару недель взял бы Ноксис – столицу Зитаруса, но Император, известный также как Немезис Несокрушимый, явно решил завершить этот конфликт миром. Недавно дипломаты составили вассальный договор, по которому Зитарус объявлялся союзным королевством, обязанным прислать свои войска на помощь Империи по первому требованию сюзерена и, судя по тому, как Император дружелюбно беседовал с Лоуренсом, пока нужные люди готовили гербовую бумагу, чтобы правители могли поставить свои подписи в документах, всё уже было предрешено. И Эйнерс даже понимал, чем именно мог король Зитаруса сманить бездетного Императора, которому давно уже пора было задуматься о наследнике.

Понимал, но никак не мог принять…

Эйнерс Ди’Гран

- Она хороша, да? – произнёс благообразный старик в жёлтой мантии жреца Светозарного. Мёбиус, один из семи патриархов, ближайший ставленник «Слушающего Солнце» - верховного жреца Ксанатоса. – За такую женщину можно и войну закончить раньше времени, не находите?
- Не напоминайте, - проскрежетал Эйнерс, с силой сжав рукоять меча. – Предателей надо сжигать дотла, а не договариваться с ними с улыбкой на губах.

Объектом их обсуждения была Найлиз – эффектная блондинка, средняя дочь Лоуренса, совершенная красавица, чей обещанный супруг совершенно случайно оказался недавно выловлен в сточной канаве. С перерезанным горлом. Всё ради окончания войны.

Мёбиус

Найлиз

- Императору нужны наследники, - притворно вздохнул Мёбиус. – Женитьба на Найлиз отвечает всем политическим интересам нашей страны. Кроме того, что уж говорить, в будущем она вырастет очень красивой женщиной. Такой и должна быть настоящая Императрица… только вот одна проблема.
- Она зитарусска, - выдавил из себя Эйн, бросив на патриарха пристальный взгляд. Чего старик пытается от него добиться?
- Именно, - покивал Мёбиус. – Будет не очень хорошо, если её дети унаследуют престол Сияющей Страны. Кто знает… возможно, через несколько поколений, это зитарусцы будут мешать нас с грязью, воспринимая жителей хранимого самим Ксанатосом государства точно людей второго сорта. Как вам такая перспектива?

Перспектива и в самом деле была паршивой. Но ещё больше Ди’Грана заботило то, что тема, обсуждаемая ими сейчас, да ещё и в непосредственной близости от самого Императора, вполне могла сойти за государственную измену.

- Что вы предлагаете? – осторожно поинтересовался паладин, снизив голос до шёпота.
- Более достойную девушку. Как раз во вкусе нашего правителя и, что немаловажно, преданно служащую Ксантосу Солнцеликому. Я слышал, что Император крайне доверяет вам… в конце концов, вы один из тех немногих, кто спас Его Высочеству жизнь и постоянно исполняете роль его личного телохранителя. Для вас ведь не будет проблемой повлиять на придворных кулинаров нашей новой госпожи?

Протянув руку, старик вложил в ладонь Эйна небольшой пузырёк.

- Просто добавляйте каждый месяц по капле этого снадобья в еду Императрицы и, даю слово, она не сможет понести дитя. Немезис Несокрушимый получит ребёнка от настоящей служительницы Ксанатоса, и зитарусцы никогда не обретут власти в нашей прекрасной Империи. Вы ведь разделяете мою к ним нелюбовь, не так ли?
- Мне… мне нужно подумать, - пробормотал магистр, быстро убрав пузырёк в поясной карман.
- Разумеется, - сладко произнёс Мёбиус. – Ну что ж, раз уж мы всё обсудили, я не стану больше отвлекать вас от основных обязанностей.

Проводив старика взглядом, Эйнерс подавил порыв немедленно послать его к Сельвиору. Один из семи патриархов не стал бы просить о подобном по своей собственной инициативе. Снадобье, разумеется, нужно проверить, но если оно действительно влияет лишь на вероятность деторождения, не следует ли ему последовать предложению Мёбиуса? Императору, в конце концов, всё равно, от кого у него будет наследник – насколько знал Ди’Гран, ритуал передачи божественной крови не делает разницы между сыном зитарусской подстилки и благочестивой служительницей Ксанатоса, так что эта маленькая интрига в любом случае не пойдет во вред Империи. Правда, действовать за спиной Немезиса…

В этот момент заиграл оркестр, объявляя о подписании мирного договора.
Эйн мрачно посмотрел на Найлиз.
Прости, милая, но детей от Императора, прямого родственника Ксанатоса Солнцеликого, у тебя всё же не будет.
Он об этом позаботится.

Лежа в луже из собственной крови, пахнущая семенем, мочой и воняющая дерьмом; украшая тёмный проулок выпущенными и взрезанными кишками, Самия, не имея ни малейшей возможности пошевелиться, могла лишь тихо подвывать от страха и беспросветного ужаса, вызванных болью и ощущением скорой, неминуемой смерти. Сознание девушки билось в темнице собственного разума, изнывая от тяжести судьбы, выпавшей на её долю. Шайтанель так стремилась вновь попасть в космос – туда, где прошли её первые, оставившие самые лучшие воспоминания годы, так хотела вновь встретить давнего друга своего отца… и эти обычные желания привели красивую девушку, жившую до того в относительной безопасности, к столь печальному и отвратительному финалу.

Самия никогда не была бойцом и единственное, чего она сейчас хотела – лишь поскорее умереть, отправившись в свой последний полёт. Наконец-то эта жизнь, полная издевательств и унижений, наконец-то она закончится, и тогда Самия сможет вновь воссоединиться со своей семьей.

- Папа… - тихо прошептали её губы, когда девушка услышала голоса. Должно быть, это он - Сайрус, говорил с матерью о предстоящей поездке. До того, как Мелисса исчезла, им было так хорошо вместе… будь мама жива, и Сайрусу не пришлось бы отводить девочку к этой ужасной женщине, её мачихе. Они были бы большой и дружной семьёй... но это же точно голос матери. Может быть, всё то, что Шайтанель помнила, на самом деле – обычный дурной сон? И она вновь окажется маленькой девчушкой, окруженной заботливыми и любящими людьми.

Как прекрасно…

Девушка сместила взгляд в сторону и очертания прекрасного юноши, склонившегося над ней, неожиданно смазались, сменившись очертаниями отца, что немедленно отдал приказ убить Альто и Найка, что к тому моменту уже улепётывали со всех ног. Неужели ей не нужно будет их больше бояться? Они наконец-то исчезнут? Но ведь и сама Самия также погибнет. А что, если они придут приставать к ним с мамой? Нет-нет, их не нельзя туда пускать; после смерти лишь Шайтанель имеет право быть рядом с Мелиссой. Они, вместе с Сайрусом, займутся исследованиями дальних планет, а Самии вновь будет пять лет и время застынет, так и оставив их всех вместе, неразлучными – навсегда.

Вот папа взрезает запястье и у девушки в голове бьётся лишь одна мысль: «зачем?». Тем не менее, позже она понимает – это всё для того, чтобы умереть вместе с ней. Подобные размышления успокаивают Шайтанель и губы её складываются в улыбку, когда всё тело девушки внезапно наполняет собой странная лёгкость, а её боль окончательно отступает, сменяясь приятными, даже, своего рода, блаженными ощущениями.

Кажется, Самия всё же потеряла сознание. Во всяком случае, очнулась она уже с ужасающей её головной болью и свет, бьющий девушке прямо в глаза, заставил Шайтанель удивлённо моргнуть, а после, с резким криком сесть на месте, совершенно испуганными глазами смотря на людей, находящихся с ней в одной помещении. Далеко не сразу красавица поняла, что ужасная рана, оставшаяся от ножа, которым вспороли её живот, словно бы исчезла без следа; помимо всего прочего, Самия была обнажена и большие, налитые груди девушки, увенчанные крупными, эротично-выглядящими сосочками, упруго качнулись при этом движении, а слегка раздвинутые до того стройные ножки, открывающие вид на гладко выбритое лоно, быстро сомкнулись, скрыв за красивыми коленками самое интимное место, но открыв взгляду пухлые, соблазнительно выглядящие бёдра, к которым у многих знакомых ей мужчин, словно сами собой, обычно тянулись руки – потрогать, притянуть за них красавицу к себе, вдохнуть приятный аромат её духов…
Кажется, девушку отмыли и чем-то продезинфицировали – пахла она сейчас пусть и не приятно, но и не отвратительно, как должна была. Впрочем, все эти мысли, промелькнувшие в голове Самии, были в высшей степени вторичны.

- Где я?! – с истеричным надрывом в голосе спросила красавица, запоздало пытаясь прикрыть ладошками свои соблазнительные формы, полушария которых, к несчастью, были слишком большими, а её ручки – на редкость миниатюрными, чтобы справиться с этой трудной задачей. Посмотрев по сторонам широко-открытыми глазами, зрачки которых были странно расширены и занимали собой почти всю радужку целиком, Шайтанель всхлипнула и попыталась найти взглядом хоть какое-то знакомое существо. – Что со мной… почему я ещё жива… и почему я раздета? И где папа… - губы девушки вновь задрожали. - Папочка…

Неожиданно зрение её прояснилось. Вот же он. Сайрус, одетый в парадный мундир с нашивками имперского адмирала – папу явно повысили посмертно, стоял напротив сурового мужчины с длинными тёмными волосами. Самия чуть нахмурилась, пытаясь вспомнить его среди знакомых отца, впрочем, безуспешно. Хотя, какая разница? Неужели ей удивляться тому, что в загробном мире Сайрус встретил старого друга? Но вот что это за ребёнок? Красивый малыш…

Взгляд девушки, прошествовав чуть дальше, остановился на таком знакомом, пусть и уже сильно забытом лице Мелиссы. И мама здесь! Как здорово! Как ей повезло, что она умерла!

- Так я мертва! – неожиданно воскликнула Шайтанель, резко вскочив на ноги и, вытянув вверх руки, потягиваясь на носках, уже безо всякого стеснения демонстрируя окружающим своё тело. Вот же, не думать ведь о таких пустяках в иной жизни!

Счастливая улыбка появилась на губах красавицы, когда она побежала прямо к Сайрусу – на самом деле являвшемуся Адрианом, Первым Апостолом Империи. Груди девушки при этом ритмично и соблазнительно закачались, подпрыгивая вверх и вниз, точно большие, упругие и весьма приятные взгляду «шарики».

- Папочка! – воскликнула Шайтанель, обвив руками шею Адриана и, тем самым, повиснув на мужчине, прижимаясь к нему всем своим телом. – Я так рада, что ты здесь! И мама тоже! Привет, мам! – радостно прокричала она Алистеру, помахав Третьему Апостолу рукой. – А что это за мальчик? – тотчас же удивлённо продолжила Самия, смотря при этом прямо на Ливьена. – Вы что, успели сделать мне братика, пока я была жива? Как здорово! Я так по вам соскучилась, столько всего пережила одна… но теперь мы вместе, ведь правда?

Тот момент, когда драколич грозно взревел и воспарил в небеса, начав заходить на атаку по одному ему ведомым целям, мог бы заставить Аарена серьёзно понервничать, вот только в своём, нехарактерном для живых, но вполне привычном некроманту состоянии сознания; в этой холодной, равнодушной пустоте, в которую Немиус сосредоточенно обращал собственный разум, слегка уставший от нехарактерного для него количества эмоций – в душе, отдавшейся власти Предвечной, попросту не оставалось места подобным, совершенно незначительным переживаниям. От Аарена, в любом случае, больше не зависел не только исход предстоящего сражения, но даже судьба их собственных жизней, пожелай вдруг, в этот самый момент, поднятый из стылого забвения драколич атаковать зарвавшихся двуногих, давших свободу существу, которое ни в коем случае нельзя было считать обычным слугой.

Краем сознания, Немиус чувствовал его вечный, неутихающий голод. Нальфейн был слишком ярким, слишком… живым, чтобы ощущать тень желаний этого могущественного создания, готового склониться лишь перед волей справедливого и сильного хозяина, способного пусть всего лишь на считанные доли мгновения, но приглушить эту ужасающую боль, раздирающую драколича изнутри. Он не будет сидеть на месте, послушно ожидая приказов; если призвавший высшую форму нежити некромант не в состоянии насытить её, костяной дракон позаботится об этом самостоятельно.
Аарен не злорадствовал и не произносил сакраментального «я же говорил». Он просто вернулся в работу, предоставив остальным заниматься тем, что было необходимо в настоящий момент. Вот только взгляд Немиуса, уже некоторое время растерянно блуждавший по лицу колдуна, которого он с таким старанием постепенно, шаг за шагом, возвращал в мир живых, вдруг преисполнился узнаванием.

Папка с портретами наиболее важных лиц Нурции… Аарен коротко проглядел их тогда, хорошо запомнив лишь самого Адриана и его сестру, но сомнений не оставалось. Некромант лечил Велскарда, люди которого, по словам Демиара, и атаковали корабль делегации Вольных Городов. По крайней мере, так Немиус считал раньше - уж слишком не вязалось участие тёмного колдуна на стороне сил принцессы, тогда как среди наступающей армии тифлингов находились жрецы светлого бога, лишь по какому-то странному недоразумению облачившиеся в тёмные мантии. Сложно было не обратить внимания на то, что «Вестник смерти» также атаковали святоши, с несвойственной для себя жестокостью пленившие Мару – жрицу Единого, которую прочие представители Святого Престола столь рьяно насиловали, пока их не порубили в мелкий винегрет Румиус и Круан, дорвавшиеся до драки, немного разбавившей повседневную рутину длительного путешествия. Разве Велскард, если он всё же причастен к этим событиям, не должен находиться среди стройных рядов атакующих священнослужителей?

Вместо этого, колдун умирает тут, сражённый стрелой одного из «поборников Света»…

Подавив желание придушить своего невольного пациента, ученик Сандро поглотил испытываемую злость и вернулся к прерванному лечению. Мгновения отсрочки привели к тому, что треть приложенных им усилий оказалась напрасной. Аарен вновь принялся раскручивать магические потоки «наследника Адриана», постепенно замыкая их в стройный узор и насильно загоняя циркуляцию маны в привычное русло. Если Велскард, несмотря ни на что, имеет отношение к поимке Мары, Немиус ещё поговорит с ним об этом. В другой раз, в другое время. В любом случае, сперва нужно добиться того, чтобы колдун вообще выбрался из могилы, в которую тот столь сильно стремился попасть.

Бросив короткий взгляд в сторону вампира, некромант с холодным раздражением, слегка прищурив свои карие глаза, уставился на Нальфейна, обратившегося белокурой красавицей и тотчас же впившегося в губы Сайтанеля, столь страстным и откровенно насмехающимся образом начав забирать себе контуры управляющих заклинаний. Прямо как в какой-то детской чехарде… передавать направляющие нити туда и обратно, а нежить пусть себе развлекается сама по себе, так, что ли?

За несколько мгновений до этого Немиуса уже накрыло своеобразным букетом из чувств полукровки, среди которых было крайне мало тех, что можно назвать «безболезненными»; поцелуй же сменил вектор испытываемых Аареном эмоций на прямо противоположные, особенно когда по его жилам заструились отголоски силы и энергии, полный спектр которых сполна ощущал вампир, целиком отдавшийся наслаждению и удовольствию от поглощения дармовой пищи. Безусловно, не знай он этих двоих и не занимайся невероятно важным делом, некромант мог бы прилечь на землю и с наслаждением застонать, погружаясь в дурманящую разум негу блаженства… вот только Немиус, перебивая поступающие в сознание эманации счастья, пытался одновременно продолжать свою работу и не поддаваться раздражению, которое всё сильнее захватывало его. Нальфейн явно намеревался пробудить в Румиусе нечто, что для вампира могло оказаться крайне опасным и Аарен попросту ничего не мог сделать, чтобы помешать подобному развитию событий. Разве что… печать? Но использовать её на и без того покалеченном, пусть и быстро восстанавливающемся полукровке, казалось для некроманта верхом эгоизма - сила, которую передавал Нальфейн, постепенно лечила Сайтанеля, и Аарен, несмотря на испытываемое им недовольство, происходящее от внешней стороны процесса исцеления… особенно это касалось страстного поцелуя забывшей обо всех парочки, не мог не заметить улучшение общего состояния Румиуса.

Пустота Предвечной не справлялась со всем многообразием пожираемых ею эмоций и, казалось, даже довольно урчала от удовольствия, поглощая всё новые и новые чувства вампира. Поймав себя на том, что сильно устал от всего этого и хочет поскорее вернуться в спокойный холод смерти, где его не будут более тревожить не вполне понимаемые им эмоции живых существ, Аарен едва не пропустил момент, когда Румиус отшатнулся и бросился вниз, в Ущелье Смеющихся Черепов.

От волнения, ноги некроманта чуть было не подогнулись, но он усилием воли заставил себя собраться с силами. Кровная связь показывала, что вампир всё ещё жив, но сознание Сайтанеля… изменилось. Подтверждая промелькнувшую догадку, окружающая их магия словно сошла с ума. Мгновенно перенастроив используемые им руны, Аарен в считанные секунды исцелил все раны Велскарда: как физические, так и те, что были связаны с циркуляцией магической энергии по его телу. В иное другое время на это ушли бы долгие минуты, сейчас же некромант справился так быстро, что сам поразился тому, как, в действительно, оказалось просто работать с Потоком в присутствии по-настоящему сильного дракона.

- Доволен содеянным? – мрачно осведомился Аарен, взяв Велскарда, что до того лежал на земле, к себе на руки и обернувшись в сторону Нальфейна. – Теперь передай контроль над драколичем мне. В тебе бушует слишком много эмоций, а истинные создания смерти их совершенно не переносят. И, пожалуйста, без поцелуев. Можешь не волноваться – я потерплю боль.

Между тем, усилившейся магией воспользовался не только он один – каменная стена внезапно превратилась в настоящую гору, а виновницу произошедшего, на огромных, чёрных крыльях, быстро нёс к ставке принцессы незнакомый Немиусу вампир.

Всё то короткое время, что Румиус нёс его, рассекая воздушное пространство с совершенно головокружительной скоростью, Аарен лишь смотрел себе под ноги и провожал взглядом холодную красоту снежных пейзажей, что совсем скоро будет осквернена армией тифлингов, неведомым образом вторгшихся во владения графа Норна. Некромант думал об этом отстранённо, пораженный не столько самой битвой, сколько странным характером нападения, начавшимся словно бы из засады… или пространственного окна. Такая толпа и внезапно оказалась на землях Нурции? Как? Кто их сюда привёл? Где нашёлся безумец, способный работать с тифлингами – потомками демонических созданий, однажды уже поставивших Немерию на колени? Немиусу было неприятно думать, что усилия Сандро и тяжесть войны, которую Учитель развязал когда-то и которая стала для великого мага смыслом всей жизни, обычные смертные, похоже, были совершенно неспособны оценить и даже принять, как факт, одну простую истину - всех тех, кто несёт в себе демоническую кровь, ни в коем случае нельзя использовать, каким бы выдающимся ходом это не казалось в политической игре.

Рассматривая тифлингов с позиции личностей, Аарен ничего не имел против подобных созданий… в конце концов, никто из живущих в этом мире не выбирает своих родителей, но долгие годы существования бок о бок с правителем Вольных Городов приучили Немиуса воспринимать любые попытки объединения тифлингов как угрозу, с которой следует расправиться любой ценой. И хотя некромант вовсе не считал себя обязанным помогать Нурции в отражении подобной атаки, он был готов на многое, чтобы загнать полукровок в столь сильно ждущие их могилы, где уже покоились кости демонических захватчиков, когда-то осмелившихся поднять к свету свои рогатые головы в попытке претендовать на власть над всем этим миром.

Эти размышления оборвались в тот самый момент, когда Румиус прошептал своё короткое «прости» и швырнул мага прямо в сугроб, заставив замечтавшегося некроманта от души хватануть снега ртом и, проклиная холод, пробирающий до костей, вскоре выбраться наружу, злобно оглядываясь по сторонам взбешенным и мало что понимающим взглядом.

Не узнать принцессу Арану было трудно. Немиус как-то видел её портрет, включенный в короткое досье, собранное на каждое влиятельное лицо Нурции - вампиры Сандро из кожи вон лезли, чтобы угодить наследнику Императора, вот-вот собиравшемуся покинуть Вольные Города и отправиться с дипломатической миссией в далёкую страну, из которой он, вполне возможно, может и не вернуться, а значит награду нужно получить здесь и сейчас, пока для этого ещё есть подходящая возможность.
Подобное воспоминание не добавило Аарену радости – интриги младшей нежити, пытавшейся выделиться из серой массы своих собратьев, стояли у мага поперёк глотки. Тем не менее, сейчас их лизоблюдство принесло свои плоды: по крайней мере, некромант знал, кого именно он должен защищать и чьей смерти Адриан ему никогда не простит.

Присутствие Нальфейна заставило мага испытывать противоречивые чувства. С одной стороны, дракон мог ощутимо помочь в этой битве, с другой же... у Немиуса не было никаких гарантий, что Нальфейн не решит прихлопнуть и его самого, с тифлингами за компанию. В конце концов, они никогда не любили друг друга и Круан, едва ли обращавший на дракона внимание, но полностью преданный своему капитану, совершенно точно не добавлял в копилку эмоций Нальфейна желание помощи некроманту, из-за которого тот не мог рассчитывать на полную признательность со стороны Рыцаря Смерти.

Осознав всё это, Аарен послал в сторону ущелья и земли короткий импульс, оценивая количество «доступных» мертвецов, степень их разложения и сопутствующий боевой потенциал. Результаты оказались многообещающими. В первую очередь, следовало позаботиться о прикрытии принцессы и её сопровождения, где, конечно, хватало первоклассных магов – Андромалиус был тому примером, но армия в несколько сотен тифлингов и этих странных… жрецов, облачённых в чёрное, их просто сметёт. Зона антимагии накладывала свой отпечаток на рисунок предстоящего боя, но Аарен уже сталкивался с подобным и прекрасно знал, как этой тактике можно противостоять. Разумеется, некромант не мог поднять мертвецов прямо под защитным куполом «святош», но ничто не мешало ему расставить сотни ловушек на пути следования тифлингов, заставляя трупы пробуждаться по мере приближения вражеской армии и буквально выкапываться из земли, хватая несчастных «пушистиков» за ноги, раздирая и расчленяя их на части гнилыми, разлагающимися руками, наделенными нечеловеческой, по-настоящему жуткой силой, противоестественной самой жизни. Зона антимагии в совершенстве защищала от прямых атак, но против уже созданных заклинаний-капканов, чья энергетическая структура была полностью сформирована и лишь ожидала своего часа, чтобы активироваться и пробудить сотни несчастных, погибших насильственной смертью, чьи тайные желания навеки были связаны с ненавистью к этому миру, лишившему их права на осуществление собственной мечты – против этого они были бессильны.

Воззвав к Предвечной, Аарен заставил собственные эмоции отступить. Пустота, сменившая собой злость и отголоски волнения о Сайтанеле, жаждала пробиться дальше, сожрать его всего изнутри, заполнить собой каждый уголок души некроманта, но маг и не думал сопротивляться силе Госпожи – от этого всегда было лишь хуже. Вот и сейчас, беснующийся и колючий шар холода, не встретив на своём пути преград, причинил куда меньше повреждений, чем мог бы, реши Немиус воздвигнуть на его пути необходимый барьер. Что такое частичка эмоций, безвозвратно отданная на растопку огню пробуждающейся силы, когда альтернатива этому – боль и бессмысленные попытки обуздать монстра, которого маг просто не в состоянии остановить?

Окутав его, стылый холод потока Некромантии выплеснулся наружу, прокатившись по земле и оставив одному лишь ему видимые метки. Где-то там, под слоем камня и грязи, покоились давно павшие солдаты великой войны, чьи глаза вдруг загорелись отвратительным, страшным и совершенно безумным зелёным огнём…
Покачнувшись, но всё же устояв на ногах, Немиус послал новый импульс, с ходу начав творить следующее заклинание, ещё сильнее и могущественнее прежнего. Мертвецы должны были лишь задержать неприятеля. Реальная сила, жуткая сила, способная остановить целую армию, только обретала своё воплощение. Кости, многие тысячи костей, сейчас они все начали тянуться друг к другу, образуя единое целое. Пройдёт какое-то время и наружу, вонзая свои огромные когти в рыхлый слой почвы, пробьётся гигантское чудовище – костяной дракон, величайшее и наиболее опасное создание, которое только мог сотворить некромант, достигший высочайшего мастерства в Империи Нежити.

- «Я – посол Вольных Городов. Я помогу отразить атаку…» - эти слова, которые Аарен направил всем вокруг, должны были прояснить сторону мага в этом конфликте. Тем не менее, он не желал дальнейшего диалога и грубо обрывал все попытки отвлечь его, пока заклинание не было сотворено до конца.

Соединяясь друг с другом, костяной покров постепенно формировался, секунду за секундой черпая у своего создателя энергию. Аарен дрожал, не чувствуя окружающего его холода, но сполна ощущая Предвечную, словно стоящую у него за спиной и одну за другой обрывающую нити души мага, впервые после того, как тот оставил управление своим судном, тратившего такое огромное количество сил.
Именно в этот момент ему на глаза попался Румиус – зависнув в воздухе и подхватив незнакомого Аарену колдуна, вампир буквально поглощал энергию Потока Смерти, наверняка испытывая при этом адские муки. Сильнейший укол ревности вызвал у некроманта странную, детскую обиду, для которой сам Немиус не находил никаких оснований.
Понимая, что эти эмоции могут разрушить его концентрацию, некромант попросту сожрал их, впустив Пустоту Предвечной ещё глубже в сердце.
- «Я не знаю, зачем именно ты это делаешь, но даже не думай здесь погибнуть» - передал Аарен своему другу, одновременно с этим потянувшись и к Нальфейну, чьё присутствие он больше просто не мог игнорировать.
- «Тут опасно, Нальфейн. Уходи отсюда, пока все эти маги тебя не почувствовали».
На то, чтобы защищать дракона, у Немиуса просто не оставалось сил. Пусть и только формально, но Нальфейн - часть его команды и некромант не мог рисковать, подвергая столь могущественное существо подобной опасности.

Вампир поднял взгляд на некроманта, продолжая вытягивать Поток Смерти из пойманного им колдуна.
- «Потому что внутри этого мальчишки спит мой брат, - Сайтанель был предельно серьёзен и сосредоточен, хотя нельзя сказать, что он был рад своему внезапному открытию. Скорее он наоборот крайне сожалел о том, что прилетел сюда и втянул тем самым Аарена в эту авантюру. Уж кто-кто, а «порождение ночи» явно понимало, что бой предстоит не шуточный. – Но я не смогу спасти его сам. Его рана, силы моей крови будет недостаточно, мне нужна твоя магия. Ты поможешь мне спасти брата?»

Дракон, до того медленно катящийся на санях и раскуривающий трубку, внезапно для себя самого спрыгнул и теперь стоял по колени в снегу. Как раз в этот момент его настигли слова Немиуса. Тоскливо проводив очередную телегу, на сей раз с крытым верхом, император Неэрона всё же соизволил отозваться:
- «Но их слишком много, - обращение Нальфейна, как всегда было мягким, на самой грани сознания. – Я нужен вам. Я же тоже некромант в конце концов, а в ущелье полно трупов, уверен, что справишься без моей помощи?»

Когда его вновь кольнула острая игла ревности, Аарен уже не обратил на неё ни малейшего внимания. Холод, сковавший душу мага, попросту не оставлял места более живым и ярким эмоциям. Он не спешил ничего выяснять и задавать вопросы… в конце концов, здесь, сейчас, для этого было не время. Но если этот мужчина – действительно тот самый Крайон, то и дальше держать в тайне секреты, открывшиеся Немиусу благодаря их с Сайтанелем кровной связи, уже для самого Румиуса попросту становилось опасным.
- «Я помогу... – отозвался некромант. - Но после того, как всё это закончится, я должен буду кое-что рассказать о тебе и твоём брате. А сейчас, приблизься ко мне - я не могу воздействовать на его плоть на таком расстоянии».
Зарождение костяного дракона, вместе с поддержанием расставленных магических ловушек, поглощало большую часть энергии Немиуса, поэтому предложение дракона оказалось как нельзя кстати. Будь он сильнее, Аарен справился бы и сам, но сейчас, когда Румиусу действительно нужны были его способности, некромант не собирался рисковать, вбирая ещё больше Пустоты в своё тело.
- «Думал, что справлюсь, но похоже, что мои руки будут заняты, - ответил Немиус после непродолжительного молчания. - Держи - это тебе, - маг перекинул на Нальфейна нити управляющих контуров сотворённых им заклинаний, после чего кратко пояснил: - Я хотел сделать костяного дракона, но процесс только начался, так что... теперь всё в твоих руках!»

Сайтанель охотно подлетел к некроманту, попутно крылом отбив несколько магических атак, точно те были всего лишь спелыми плодами, а не разрушительными заклинаниями. При этом он держал парня на руках, точно какое-то сокровище и явно боялся хоть как-то навредить его хрупкому, по меркам вампиров, телу.
- Вот, - мягко произнёс Румиус, прекрасно зная, что это заставит ближайших людей повернуться к источнику звука и впасть в своеобразный транс.

Дракон же напротив витиевато выругался на одном из забытых языков. То, что это была брань, можно было легко понять по интонации, однако в следующее мгновение позади карет стали вспыхивать магические символы рун – это Нальфейн переделывал противоестественную магию людей под правильные драконьи законы. А ещё через мгновение, по спине некроманта пробежал лёгкий холодок от мощи Потока Смерти, к которому обратилась рептилия, впрочем, как и Аарен она похоже не собиралась принимать весь удар на себя. И это стало очевидно, когда на плечо Румиуса уселась маленькая белая копия дракона, которая с хищным оскалом промурлыкала: - Лови, Руми, игра со Смертью, это по твоей части…

Немиус, ни слова ни говоря, вытянул вперёд руку и сосредоточился на поврежденной плоти Велскарда, заставляя трепещущие обрывки тканей вновь тянуться друг к другу, а кровь – впитываться обратно в тело, которое та столь сильно стремилась покинуть прежде. Он был замкнут и сосредоточен, не позволяя себе отвлечься от работы даже на мгновенье.
Этот человек был слишком важен для Румиуса, чтобы рисковать…

Несмотря на едва забрезжившие лучи рассвета и вполне приятную компанию в виде Джаспера, собственнически прижавшего к себе её гибкое, изящное и обнаженное тело, оставаться в тёплой, довольно мягкой и расслабляющей постели жрице совершенно не хотелось. В обычный день она бы провела тут ещё пару часов, нежась и тихонько посапывая на плече молодого паладина, в последнее время всё чаще согревавшего ей постель и постоянно пытавшегося претендовать на нечто большее – немного раздражающий момент, который Азура, озвучив один раз, больше не проясняла; в её жизни был только один человек, за которого она собиралась выйти замуж, полностью понимавший и принимавший её демоническую часть… и пусть Мигель погиб уже очень давно, обстоятельства его смерти не позволяли девушке излишне открывать своё сердце. Джаспер ведь, в конце концов, даже не знал, что она – тифлинг, как не понимал и того, что его дорогая подруга, когда-то лишившая означенного паладина невинности, в некотором смысле пользуется им, впрочем, как и всеми остальными мужчинами, через плотские утехи восстанавливая магическую энергию и всё больше пробуждая внутри себя силу демонических осколков, которые, подобно мозаике, постепенно выстраивались в складный узор способностей того существа, что однажды разделило постель с предками её отца и, в конечном счёте, привело к рождению Азуры.

Суккуб или инкуб – безусловно, демоны весьма специфические во всех отношениях, но и она совсем не эксперт и вполне может ошибаться. В конце концов, мало ли в Бездне существ, питающихся эмоциями противоположного пола, на которые те столь щедры во время постельных утех?

Безусловно, жрице Единого и просто добропорядочной женщине не следовало бы заниматься такими вещами, но зачем хранить то, что было самым жестоким способом осквернено, тем более, если это даёт ей силу? И всё же, нельзя не заметить, что Джаспер оказался весьма упорным. Возможно даже, Азура когда-нибудь сдастся перед его напором и позволит одеть кольцо себе на палец, но до тех пор никто не мог запретить ей вести себя так, как она того желала, пусть многие высокоморальные особы и презрительно морщили свои ухоженные носики, намекая жрице на её непозволительное, с точки зрения общественной морали, и даже чересчур уж распутное поведение. Пускай… в конце концов, наставницы не могли по своему желанию отращивать когти, раздирающие на части даже крепкую сталь, и уж точно Азура не стала бы им объяснять, как она обрела подобную способность. Исходя не из скрытности, совсем нет. Просто эти целомудренные женщины так надуются и нальются краской от смущения, что того и гляди лопнут, а Единый вполне может отлучить её от Потока за подобное «убийство». Богу ведь не объяснишь, что кому-то просто не хватило соответствующего опыта…

Подобные мысли на мгновение вызвали на лице жрицы улыбку, впрочем, тотчас же увядшую при воспоминаниях о Вальсентене, который им, по заданию Ордена, требовалось посетить, и явно не в увеселительных целях. Хотя какое уж тут веселье… с этой деревней, нет – она слышала, что та уже давно превратилась в полноценный город, у жрицы были связаны одни из самых чудовищных воспоминаний. Азура никогда бы не вернулась туда по своей воле! Слишком уж сильным было отвращение перед всеми теми людьми, которых она знала с детства, или, вернее, думала, что знала – в конце концов, добрый друг едва ли станет насиловать беспомощную тринадцатилетнюю девочку, у которой на её же глазах убили собственного жениха.

Как и Джаспера, молодую жрицу держали в неведении. В местный город они везли целый ящик целительных зелий, да и полноценная «четвёрка», которая неожиданно потребовалась Иену, наводила на не самые приятные мысли. Им явно предстояло нечто весьма опасное, раз жрецу понадобилось столь большое количество эликсиров, в довесок к которым полагался полностью укомплектованный боевой отряд Святого Престола.
«Ну хоть родителей увижу… - промелькнула в голове отстраненная мысль. – Уже столько лет прошло».
Аккуратно убрав руку паладина, по-хозяйски расположившуюся у неё на ягодицах, тифлингесса гибкой, изящной кошкой выскользнула из постели и лениво потянулась, готовясь встретить новый день. До прибытия в порт Вальсентена у неё оставалось ещё, как минимум, несколько часов, но раз уж она проснулась столь рано, это время требовалось провести с пользой. Например, принять ванну…
Конечно, «польза» здесь была довольно относительной, но на чтение утренних молитв у Азуры не нашлось ни малейшего настроения. В конце концов, вряд ли её настолько любит Единый, что с большим нетерпением ждёт обращения именно своей рогатой последовательницы, род которых наверняка уже давно сидит у него в печёнках. Удивительно, что порождение Бездны вообще в состоянии использовать Поток Света, но раз тот до сих пор остаётся ей подконтролен, значит Высшего вполне устраивает поведение одной из своих жриц, чьим рожкам не дают вновь отрастать лишь когда-то наложенные на кожу магические печати. А раз так, то не о чем и волноваться, не так ли?

Натянув на ножки чулочки и накинув сверху своё белоснежное одеяние, едва ли прикрывавшее хоть что-то в достаточной для этого степени, Азура тихонько выскользнула за дверь, нос к носу столкнувшись с парочкой убийц, как всегда дежуривших у каюты Джаспера. Азазель, приставленная к паладину, смерила девушку не самым приятным взглядом; Зарекс же казался абсолютно холодным и равнодушным, ничуть не изменив себе с их первоначального знакомства.

Честно говоря, подобное поведение Азуру совершенно не устраивало. Она привыкла, что к ней относились более… трепетно, а обычный профессионал, выполняющий свою работу строго по уставу, едва ли стал бы прилагать излишнее усердие в охране порученной ему жрицы.
«Соблазнить его? – лениво подумала девушка, всё ещё сонно прикрыв рот ладошкой в попытке сдержать внезапный зевок. – Может быть, испытав близость, Нойн будет с большей охотой заботиться об этом теле. Иногда это работает с мужчинами…»
Шальная мысль показалась жрице вполне подходящей идеей для того, чтобы немного развеять её плохое настроение. Тепло улыбнувшись убийцам, Азура, поманив Зарекса за собой, отработанной походкой направилась по пути в ванную, прилагая усилия чтобы как можно соблазнительнее покачивать бёдрами, едва скрываемые белоснежной юбкой, излишне их облегающей и оставляющей для воображения крайне малый простор.


К удивлению жрицы, на входе в комнату паладина её встречала лишь Азазель, сверлившая Азуру таким злобным и пристальным взглядом, что Велендорфус с усмешкой подумала о том, как же, должно быть, девушку бесили все те громкие стоны, которые убийца была вынуждена слушать, по долгу службы оставаясь на положенном ей для защиты Тельмаура месте. Сам же Джаспер, судя по всему, всё ещё спал сном младенца и успешно пропустил устроенное ею представление – действительно, паладин любил поваляться в постели, этого у него не отнять. Очаровательно улыбнувшись Азазель, напряженно всматривавшейся в сторону Нойна, один вид которого явно заставлял девушку держать свои кулаки при себе, как бы убийце Джаспера не хотелось выплеснуть свою ревность на жрице, что спала с её возлюбленным паладином, которому сама Азазель, тем не менее, не смела подарить даже простейшего поцелуя, Азура величественно, точно полноценная хозяйка этого места, прошествовала внутрь, оставив Зарекса стоять на страже и выяснять отношения с коллегой по ремеслу.

Надолго она в комнате не задерживалась: стянув чулочки и сменив юбку на откровенное платье, девушка одела поверх кожаный пояс, к которому крепился мифриловый кнут, удобно занявший своё место у неё на бедре; не забыла про плащ и кроваво-красный амулет в виде декоративного наконечника стрелы, удобно устроившегося в ложбинке между приятными формами красавицы. Разложенный посох с крупным синим камнем, Азура уменьшила в размерах, нажав на специальную кнопку и заставив нижнюю часть втянуться в трубку, после чего тот и вовсе размерами стал похож небольшой, тонкий тубус, который жрица также повесила на пояс.

- Просыпайся, соня, - девушка легонько погладила золотоволосую макушку паладина, после чего быстро чмокнула мужчину в щёку. – Корабль причалил. Я спущусь на землю. Послушаю, зачем мы здесь…

Не слушая бурчания так до конца и не проснувшегося Джаспера, тифлингесса направилась к выходу из комнаты, по пути сосредотачиваясь на своём теле и визуализируя силовые линии, по которым всё ещё хаотично метались потоки полученной силы. Со стороны казалось, что девушка слегка рассеянна и, возможно, просто ещё не отошла ото сна, но на деле Азура полностью ушла в себя и использовала доступные минуты максимально продуктивным способом. Если эту энергию оставить без контроля, она может активировать нечто, чего тифлингесса не желала, поэтому Велендорфус, сконцентрировавшись на энергетических завихрениях, пустила их по своим жилам в сторону рук и пальцев, укрепляя и усиливая привычную для её вида способность использовать собственное тело в качестве оружия.


Оценить результаты Азура не могла, банально потому, что не хотела просто так демонстрировать свои демонические способности при Нойне, отношением которого явно не следовало рисковать, отращивая острейшие, нечеловеческие когти без малейшей на то причины, но главное было достигнуто – вся энергия ушла на развитие «коготков», а значит иные проявления её природы тифлинга должны остаться без изменений. Вдумчивая медитация могла дать лучший результат, но сейчас у неё на это попросту не оставалось времени. Ранние пташки вполне могут уйти без Велендорфус и ей придётся самой выяснять, зачем Иен позвал их в это… заброшенное место, с которым у жрицы были связаны отнюдь не самые приятные воспоминания.

Судя по всему, девушка не слишком опоздала. Во всяком случае, к тому моменту, как они с Зарексом показались у причала, Иен, его убийца, и Ксандер с Мартином ещё общались друг с другом. Азура только приготовилась величественно, точно настоящая королева, сойти на берег и включиться в беседу, как до её чувствительных ушек донесся возглас Иена, в корне изменивший все её планы.
Клаус был вынужден использовать тёмную магию и теперь лежит в таверне, прикованный к постели… одно это уже заставило молоденькую жрицу стремглав пуститься за процессией, направившейся куда-то в сторону окрестных строений, и вид её полуобнажённых форм, упруго подпрыгивающих от подобной встряски, без сомнений привлекал внимание, вот только девушка сейчас этого совсем не хотела.

- Клаус? Что с Клаусом? – запыхавшись, резко произнесла она, догнав уходящих представителей Святого Престола. – Он мне жизнь спас! Я беспокоюсь! – резко сказала жрица, сжимая в руке своё ожерелье – подарок вампира.

Ничего нового девушка, впрочем, не услышала. Двое убийц погибли, а Клаус обратился к тьме, чтобы дать шанс уйти остальным. И лежит в таверне «Гномье гостеприимство», в которую, несмотря на радость встречи с родителями, Азуре возвращаться хотелось в последнюю очередь.
Но и не пойти она просто не могла. Именно благодаря Клаусу тот дворянин, который убил Мигеля и надругался над ней, не одел на тифлингессу рабский ошейник. Более того, это Клаус забрал её в Орден и, как девушка догадывалась, оплатил её обучение и подготовку. Без него, Азуре пришлось бы остаться в Вальсентене, где друзья, которым она доверяла, показали своё мерзкое нутро и обратили уютную, родную деревню в настоящий ад, в котором девушка больше не могла чувствовать себя в безопасности. Жрица была готова пойти на что угодно, чтобы помочь Клаусу выкарабкаться и о том, чтобы оставить Иена и прочих наедине, попросту не могло идти и речи. Кроме того, эта таверна принадлежала семье Велендорфус, о чём Азура не преминула всех их оповестить, и жрица могла поспособствовать в разрешении любых проблем, которые могли возникнуть у прочих представителей Святого Престола с её отцом.

Когда девушка, своей привычной, довольно соблазнительной походкой продефилировала внутрь «Гномьего Гостеприимства», её взгляду открылась пустая таверна, единственными посетителями которой, помимо отряда стражи и двух священнослужителей: Деркена Нойса и Истена Неймтауса, сидевших за одним столом с темноволосым мужчиной, которого Азура не знала, был ещё один незнакомец с тёмными, вьющимися волосами.

Морган, убедившийся в том, что его странный гость не собирался мелочиться и был намерен платить полновесными золотыми вместо привычных для данных мест серебряных монет, которые тифлинг специально вручил Карту, чтобы у приезжего, каким-то образом «заблудившегося» дворянина не возникло проблем с незнакомой валютой, хмыкнув, сгреб монету за прилавок и в этот момент увидел, как внутрь таверны, в компании целого отряда представителей Ордена, входит…

- Азура? – недоверчиво переспросил он, довольно тихо, но девушка всё же его услышала.
Вздохнув, жрица подошла к барной стойке и порывисто бросилась к отцу в объятия, прижавшись к нему и уткнувшись носом в плечо.
- Да, папа… я дома, - позволив себе на пару секунд вернуться в прошлое, Азура отступила на шаг назад и неловко улыбнулась. - Со мной пришли люди. Устроишь их, хорошо? Как мама?
- Заперлась в мастерской и работает над очередным изобретением, - уже куда более спокойно ответил Морган, быстро приходя в себя. Его тёмно-зелёные глаза – такие же, как у дочери, лучились теплом и заботой. – Я обязательно позову её… - взгляд тифлинга на мгновение упал на весьма откровенное декольте девушки. Увидев это, Азура пристально посмотрела на Моргана и тот лишь виновато взглянул на неё в ответ. – Чуть позже. Сперва позаботимся о твоих друзьях. Если им что-то нужно, пусть спрашивают – помогу всем, чем смогу.

Морган вернулся за стойку и принялся изящными, грациозными движениями протирать оставшиеся бокалы. Тифлинг не собирался мешаться у гостей под ногами, позволяя тем уладить свои дела, прежде чем кому-либо из них понадобятся его услуги.

Все опасения были напрасны – Сайтанель действительно знал, что делал. Даже более того, он оказался весьма искусен, что, впрочем, неудивительно… уж за четыре сотни лет нужного опыта вполне можно набраться. Конечно, при соответствующем желании, в наличии которого Аарен уже нисколько не сомневался.
Почувствовал на себе… и неоднократно.

Несколько часов пролетели как один миг. Удовольствие, которое Немиус получил, было вполне достаточным для того, чтобы окончательно забыться в жарких объятиях вампира, в конечном счёте, укутавшего насладившуюся им девушку своим плащом и заснувшего с ней тут же, на диване, предоставив некроманту возможность погрузиться в медитативный сон, а Румиусу с умильным и очень довольным выражением на лице обнять желанную им женщину. Стоит признать, ощущения оказались очень приятными и Аарен поймал себя на мысли, что не отказался бы повторить подобный опыт ещё пару раз. Вот только, как бы глупый вампир действительно не влюбился в него, ведь эти чувства не принесут Сайтанелю ничего, кроме проблем…

Да и срок действия связи, что их соединяла, закончится всего через двое суток.

К счастью, к утру Аарен всё же смог переработать демоническую энергию, переданную ему вампиром и, тем самым, восстановить запас своих магических сил. Во всяком случае, когда в дверь, ведущую в покои маркграфа, весьма громко постучались слуги, некромант чувствовал себя вполне бодрым и готовым встречать проблемы нового дня.
Разбудив Румиуса лёгким, но быстрым поцелуем, мёртвый маг, немного покопавшись в памяти, принял уже привычную ему мужскую форму, после чего, покопавшись в шкафу маркграфа, нашёл и подобрал более-менее подходящую ему одежду - старая была испачкана и мало подходила для официальных приёмов. Кое-как облачившись в новое одеяние, некромант, заставив труп Хрома рассыпаться кучкой пепла, велел конструкту проследовать в гостиную, после чего вернулся в комнату и наконец-то предстал перед слугами, отворив тем дверь.
- Да, нужно, - тотчас же согласился Немиус в ответ на дежурное предложение помощи. – Покои маркграфа несколько загрязнились. Полагаю, им требуется полная уборка. Кроме того, мою одежду требуется постирать. И ещё, в спальне лежит труп огромного зверя... что с ним делать, скажет вам этот прекрасный юноша.

По правде говоря, Немиус не знал, были ли у Сайтанеля какие-то планы на шкуру и иные части тела погибшего лиса, поэтому оставил решение за вампиром.

Хранитель Врат с крайней неохотой открыл один глаз, смотря как силуэт прекрасной девушки, столь поспешно выбравшейся из его объятий, после нежного, но слишком мимолётного поцелуя, стал размываться, обретая те формы, что Сайтанель создал для некроманта прошлым вечером.

Ловить Аарена вампир даже не пытался, лишь лениво приподнялся на локтях позволяя плащу соскользнуть по своему телу, обнажая торс и жмурясь от яркого утреннего солнца, чьи мерзкие лучи освещая едва ли не всю комнату лишь чудом ещё не добрались до полукровки, следил за активным капанием некроманта в шкафу местной знати. Не удержавшись, Сайтанель всё же сделал несколько замечаний, на тот или иной выбор мёртвого волшебника, а после, плюхнулся обратно в их «постель». Пока в сознание вампира не ворвался голос зверёныша, чей погибший родитель велел своему отпрыску называть вампира «отцом» и подчинятся, хотя лисёнок, всё же предпочёл обращаться к полукровке по имени, на что тот похоже не возражал. Теперь эта маленькая бестия активно трепала волосы Румиуса, спутанные, но столь же белые, как и драгоценный мех зверя.

Новые голоса и неуёмная мелкая бестия, всё же вынудили не выспавшегося «хищника» подняться с дивана и лениво привалившись к дверному проёму наблюдать за тем, как и без того порозовевшие личики служанок заливает алая краска. Ещё бы, ведь в отличие от Немиуса, «порождение ночи» даже не потрудилось на себя что-либо накинуть.
- Снимите с него шкуру, мясо мне не нужно, только сердце, его следует по… - поняв, что девушки уже не слушают его, а лишь смотрят влюблёнными глазами, вампир мотнул головой, заставив водопад из платиновых локонов, частично прикрыть собственную наготу. – Да чтоб вас! – выругался полукровка и магией втащил тех в комнату, подставив под лучи утреннего светила, от которых и скрывался в проёме. Пара мгновений и прислуга удивлённо заморгав стала озираться по сторонам, пытаясь понять, что случилось.

- «Объясни им! – несколько раздражённо, обратился к Немиусу вампир. – Я сейчас заберу сердце и проведу на верхней террасе ритуал, чтобы упокоить душу зверя. Мне нужен его мех, на остальное – плевать!»
Повернувшись, Хранитель Врат уверенно зашагал в сторону мёртвого Лунного лиса. Наверное, только сейчас подставив взору Аарена свою спину, на которой до сих пор красовался уродливый шрам от удара кнутом Света.

Смущение миловидных служанок, щёчки которых буквально залились румянцем, показалось Аарену крайне забавным. Наверняка они не часто видели столь прекрасного… да и ещё и полностью обнажённого юношу, прикрытого лишь собственными длинными локонами, едва ли способными хоть что-то утаить от жаждущих женских взглядов. Пожалуй, так вид был лишь эротичнее – скрытые детали дорисовывало воображение, что, судя по едва ли не полностью покрасневшим мордочкам девушек, уже хорошо так разгулялось…

То, что смущение служанок могло быть вызвано и его собственной внешностью тоже, Аарен попросту не понимал. В конце концов, настоящие лицо и тело некроманта были иссечены шрамами подобно сказочным книгам из кожи, где тёмные маги, в рассказах, которыми пугают детей, записывали свои жуткие заклятья. Немиус просто отвык быть красивым, хотя когда-то, несомненно, многие могли найти его внешность достаточно приятной. Не столь совершенной, как сейчас, но всё же привлекательной – по крайней мере, его любовницы из Инженерной Академии точно находили её таковой.

Бросив взгляд на спину вампира, Аарен увидел шрам, оставшийся там после его последнего приказа. Лицо некроманта неприязненно дёрнулось. Последствия его откровенно не радовали. Про себя Немиус решил, что теперь будет использовать силу Печати лишь в действительно крайних, угрожающих жизни случаях. Хватит с Румиуса шрамов – и одного уже вполне достаточно.

Лисёнок, сопровождавший вампира, не вызывал у некроманта никаких эмоций. Пока что он понял, что эта зверушка обладала сильным разумом, а значит, во всяком случае, заслуживала уважительного отношения. Это сейчас он маленький… если же взглянуть на родителя Лунного Лиса, воспользовавшись памятью Сайтанеля, то становилось очевидным, что зверь, способный противостоять тифлингам, был крайне сильным и могущественным союзником.
- «Тебя так злит их внимание? – мягко уточнил Немиус. – Я понимаю, что сила твоего чарующего голоса порой оказывает ненужное влияние, но дело ведь не только в этом. Ты, очень красив, Румиус, и едва ли найдётся хоть одна девушка, которая будет в состоянии устоять перед подобным совершенством… особенно, когда на тебе нет одежды».

- Снимите с туши зверя его шкуру, - послушно произнёс некромант, обращаясь к слугам. – Всё остальное сделаем мы сами.

Закончив с этим, Аарен повернулся в сторону неподвижно застывшего конструкта, по-прежнему ожидавшего новых приказов. Учитывая, что магическое создание не демонстрировало никаких признаков разумной личности, Рыцаря Смерти у него сделать не получилось… и не удивительно. В конце концов, в их создании Немиус практически ничего не смыслил.

- «Кто ты такой?» - обратился Аарен к конструкту, проверяя, обладает ли тот хотя бы зачатками собственного разума

- «Не злит, - отозвался Сайтанель, осторожно подбирая собственную одежду, скинутую и разбросанную по комнате в порыве страсти, так, чтобы не попадаться под солнечные лучи. – Раздражает – это более правильное слово в данном случае. Слишком давно мне не прислуживали живые»
Вернувшись в тень, вампир стал неспешно одеваться, наблюдая попеременно за прислугой и некромантом, что решил устроить допрос голему.

- «Тревор Эльмура Дель Норн», - прошелестело создание, на самом краю сознания Аарена.

Возможно, не произнеси конструкт столь странного ответа, некромант бы продолжил неспешную беседу с Румиусом, общество которого для мёртвого мага постепенно становилось всё более и более желанным, но теперь всё его внимание заняли ожившие доспехи, голос которых наполнил Аарена просто ужасным любопытством.

- «Тревор? Я Аарен Немиус, мастер-некромант и твой создатель. Возможно, тебя это несколько озадачит, но я сам до конца не понимаю, что именно я сделал и какова твоя природа. Можешь ли ты рассказать, как воспринимаешь себя? – на конструкт тотчас же посыпалась настоящая лавина вопросов. - Что чувствуешь? Помнишь ли что-то о своей прошлой жизни? Есть ли у тебя какие-то желания и не испытываешь ли ты неприятных ощущений от своего текущего состояния?»

- «Да, Тревор, - внезапно вмешался полукровка, уже закончивший возится со своей одеждой и теперь колдующий над, казалось, безнадёжно спутанными волосами, пока лисёнок, подтаскивал своему «родителю» плащ, стянутый им с дивана и теперь заботливо протаскиваемый через всю комнату. – Может ты хочешь чашечку травяного напитка, или женщину, для удовлетворения естественных потребностей?»

- Аарен, - уже в слух промурлыкал вампир. – Что ты натворил, пока меня не было? Это твой контракт с Предвечной?
Конструкт же, или чем бы оно не являлось, слегка задумчиво склонил голову набок, размышляя на какой из вопросов стоит ответить в первую очередь.

- «Девушек я люблю, - отозвался бестелесный рыцарь, вызвав, тем самым у Румиуса приступ самого настоящего хохота, что заставил служанок обернуться к красавцу и вновь ненадолго застыть, любуясь живым воплощением их мечтаний. – Траву – не очень, - продолжал вместе с тем конструкт. – Как ответить на остальное я не уверен! Вроде всё как обычно, только мне кажется, что я ни в чём не нуждаюсь, хочется спать и в теле необычная лёгкость. А и ещё я не понимаю, что такое некромант?»

- Меня мучили воспоминания о прошлом, поэтому я пытался забыться в работе, - немного более прохладно, чем намеревался, произнёс Аарен, мысли которого вернулись к недавней ночи. Далёкие моменты ненавистного им детства всегда действовали на некроманта угнетающе… особенно тогда, после неожиданного откровения Румиуса о жертве, которую принесла мать, добровольно позволив сжечь себя ради сохранения жизней своих детей. – Пытался сделать нового Рыцаря Смерти взамен утраченного, но не зная принципа… кажется, я попробовал притянуть к доспехам свободную душу, но не уверен, что у меня действительно это получилось – все происходящее как в тумане. Я плохо понимал, что творю, поэтому я не могу сказать, причастна ли Предвечная к сотворению Тревора или всё это только на моей совести.

Смех Сайтанеля показался некроманту странным. Он не видел поводов для веселья. Хорошо ещё, что это создание пока не испытывало страданий - неграмотный маг, сделавший ошибку, вполне мог обречь невинную душу на муки.

- «Хочется спать, говоришь? Возможно, это от недостатка энергии. Подойди ко мне, я попробую немного восполнить твои силы, - Немиусу было интересно проверить, подтвердится ли его предположение. – Что касается остального… сейчас твоё тело – это ожившие доспехи. Поэтому, вероятно, тебе и кажется, что ты ни в чём не нуждаешься. Думаю, что когда-нибудь я смогу провести исследования и дать тебе настоящее тело, но какое-то, возможно, весьма продолжительное время тебе придётся провести в этом состоянии. Но я удивлён тем, что ты не знаешь, кто такие некроманты – подобное определение известно уже многие сотни лет. Не вдаваясь в излишние подробности… так называют магов, способных поднимать трупы в качестве своих слуг, равно как и создавать из костей и плоти новых существ, - Аарен подумал, что ещё один вопрос будет вполне уместен. - Что ты помнишь о своей жизни, Тревор?»

- Вот как, - отсмеявшись уже куда более серьёзным голосом отозвался вампир, принимая из зубов маленького зверя собственный плащ, в который тут же и укутался, набросив при этом на голову огромный капюшон, что почти полностью скрыл Румиуса от солнечных лучей, а заодно наполнил комнату разочарованными вздохами, ведь теперь служанки не могли любоваться внешностью прекрасного полукровки. Один прыжок и маленький зверёныш устроился на плече своего «родителя» собираясь немного поспать.

- «Тогда будь с ним осторожен, - пользуясь узами крови обратился Сайтанель исключительно к некроманту. – магическое создание, что создано не по правилам, может нести в себе сюрпризы куда более неприятные, чем неповиновение Рыцарей Смерти за спиной их создателя».

Новые сведения ожившие доспехи принимали почти по-человечески, приложив руку к металлическому подбородку шлема и даже слегка натирая его. Но не делясь с создателем собственными мыслями, если таковые, конечно имелись. А затем конструкт покорно встал, подошёл к Аарену и, неожиданно, опустился на одно колено. Это поведение было… странным и отдавало излишним и уж точно не прописанным Немиусом церемониализмом. Во всяком случае, подобное выказывание покорности ранее самому некроманту не встречалось. Да перед королями нечто подобное было принято, но во дворце и прилюдно, а не вот так, посреди комнаты…

- Я – капитан летающей стражи грифонов Немерии, маг шестого круга, Тревор Эльмура Дель Норн, - склонив голову произносили доспехи, чем перепугали служанок едва ли не до смерти. Во всяком случае те попадали в обморок и, если бы не скорость вампира, что, обжигаясь в солнечных лучах подхватил красавиц, наверняка могли бы пострадать при падении. Однако так пострадало только плечо полукровки, в которое вцепился лисёнок, разбуженный резким движением вампира. - признаю вас, Ваша Светлость Мастер-некромант Аарен Немиус моим законным Повелителем!

- Что? – запоздало и как-то затравленно переспросил Румиус, совсем по-новому рассматривая творение своего «кровного» брата.

- «Я велел ему охранять нас обоих, а также выполнять как мои, так и твои приказы, - произнёс некромант в ответ на предупреждение Румиуса. – Прости, подобные эксперименты, конечно, были безответственными. Обещаю больше не рисковать своей жизнью подобным образом».

Пока что Аарен не думал о созданном им существе в качестве угрозы – его больше интересовало, не навлёк ли он проблемы на душу, воплотившуюся подобным образом. Очнуться в качестве доспехов, без собственной плоти и без возможности привычного существования… от такой незавидной перспективы кто угодно может сойти с ума. Впрочем, по словам Тревора, на данный момент он чувствовал себя вполне нормально, что не отменяет будущей необходимости переселения неудавшегося Рыцаря Смерти в нормальное тело.
Кто знает, возможно Дель Норн станет неплохим союзником?

То, как воин церемониально преклонил перед ним колено, на краткое мгновение заставило Аарена застыть, недоверчиво смотря на оказываемые ему почести. Бывший раб, даже став некромантом и учеником Императора Вольных Городов, был совершенно не привычен к подобному отношению и чувствовал некоторое смущение от этого ритуала. В конце концов, он прекрасно обходился и безо всяких излишних почестей.

Все это, тем не менее, продолжалось до тех пор, пока Тревор не начал приносить свою клятву, заставившую уже мёртвое сердце некроманта биться немного быстрее, в то время как он сам пытался осмыслить сказанные конструктом слова.

Капитан летающей стражи...
Неожиданно, в голове Аарена вспыхнула недавняя речь полукровки: «Мы в замке, построенном за несколько тысячелетий до моего рождения, великой империей, что всё же пала под натиском армий Бездны. Она носила название - Немерия».

Если подумать, длинное имя Тревора тоже заканчивается на «Норн», а значит он, скорее всего, когда-то жил здесь, в Кровавом Замке… возможно, даже в этой самой комнате.
Честно говоря, в подобное было сложно поверить.

- Я принимаю твою клятву верности, Тревор, - по-прежнему несколько ошарашенно произнёс Аарен, положив руку на плечо конструкта и пробуя вложить в него некоторое количество магической силы, чтобы проверить, как это скажется на состоянии воина. – Пусть тебя не смущает моё удивление, ведь, насколько мне известно, Немерии нет уже многие тысячи лет... кстати, я передал твоим доспехам немного энергии. Ты как, чувствуешь себя лучше?
Странные интонации в голосе Румиуса заставили некроманта бросить внимательный взгляд в его сторону. Что именно так насторожило Сайтанеля?

- В чём дело? – быстро уточнил у него Аарен. Если вампира что-то беспокоило, следовало заранее об этом узнать.


Конструкт приложивший после слов о принятии клятвы верности правую руку к тому месту на груди, где должно было бы находится сердце, утвердительно кивнул. По шлему невозможно было считать мимику, но доспех явно о чём-то задумался и посмотрел в сторону окна, за которым светило солнце, отражаясь от снежных горных вершин и только. Тревор кем бы он ни был явно желал увидеть нечто… большее, чем безлюдные леса и скалы.

- «Так лучше, - перешёл конструкт на ментальную речь, что явно тратила куда меньше энергии, чем создание слов из ничего. – Намного лучше, - добавил доспех, поворачиваясь в сторону вампира. – Но зачем Повелителю эта тварь? Может она когда-то и была светлейшим существом, но проклятье убило в ней свет, теперь это лишь осколок от прежнего сияния. Даже с клеймом рабства оно всё равно опасно для вас Повелитель».

Сайтанель, помогший лишившимся сознания девам опуститься на мягкую мебель, теперь только кутался в собственный плащ, регенерируя полученные от солнца ожоги.

- «Ты сам всё слышал, - отозвался вампир, опускаясь перед тушей мёртвого Лунного лиса, чтобы извлечь из тела сердце, необходимое для проведения ритуала очищения души. Мелкий при этом крутился рядом, точно собачонка и жалобно скулил. – Я для них чудовище, а этот, так ещё и маг, лишь немногим уступающий твоему Учителю. Я не собираюсь тебя ругать, то, что ты призвал, вполне способно уничтожить нас двоих одним движением руки. Не говори ему, что ты нежить! Это… может плохо закончится».

Осознание слов Румиуса заставило мага приложить ладонь ко лбу. Что он, Бездна его всех раздери, наделал? Вместо одной проблемы сотворил другую, куда более худшую. Отлично сработано, мастер-некромант Аарен Немиус.

- «Его зовут Румиус. Этот вампир – мой друг и любовник, который многое значит для меня. Поверь, Тревор, он стал таким не по своей воле, и я не желаю, чтобы ты причинял ему какой-либо вред. Но это касается только Румиуса. Жизни остальных представителей его вида меня мало заботят, - как можно более уверенно произнёс маг, как никогда осознавая, что рядом с ним находится существо, контролировать которое Немиус мог лишь с большим трудом. - А теперь, прошу тебя, встань и не надо больше таких церемониальных преклонений. Можешь называть меня просто Аареном или «мастером», если тебе так больше угодно. Пока не поступит новых приказов, следуй за мной и защищай меня в случае атаки, но ни в коем случае не предпринимай ничего первым… по крайней мере, не обсудив этого со мной».

Что ни говори, а ситуация была не из лёгких. Доспехи из адаманта поглощали большую часть заклинаний и в прямой конфронтации, да ещё и учитывая силу подобного мага, с ним точно было не справиться. Скрывать их с Румиусом отношения тоже казалось не лучшей идеей – в конце концов, конструкт должен был прекрасно слышать все эти любовные стоны, которыми они оглашали окрестные комнаты. Пусть лучше Тревор считает, что его мастер просто влюбился в вампира и на остальную нежить ему плевать - это, по крайней мере, вполне объяснимо с точки зрения логики.

- «Даже не знаю, что сказать. Я подставил всех нас под удар», - только и смог передать некромант, воспользовавшись узами крови. Он попросту не знал, что с этим созданием сейчас делать.

Попрощавшись с Йогелем, некромант, лишь бросив краткий взгляд на убранство, окружающее предоставленные им комнаты и уяснив для себя примерную планировку, поспешно двинулся в сторону спальни. Там, уложив Румиуса на эту роскошную кровать с кроваво-алыми простынями, Немиус, на мгновение испытав соблазн развернуть укутанную в плащ девушку и ещё раз осмотреть её тело, всё же оставил красавицу лежать завёрнутой в тёплую ткань, дополнительно, заботясь о состоянии вампира, накрыв её одеялом. Несмотря на то, что Румиус в этом женском обличье казался идеальным и просто невероятно привлекательным, любая возникшая мысль, касавшаяся интимной близости, мгновенно вызывала у Арена крайне мерзкое, прямо-таки невероятно противное состояние. Конечно, некроманту было бы интересно проверить, работает ли до сих пор его желудок и что именно исторгнет тот из себя, когда Немиуса и в самом деле начнёт тошнить, но любопытство не было достаточно сильным, чтобы продолжить в голове процесс вырисовывания картины недавно представленной им страстной ночи, которую они с Румиусом, следуя воображаемому сценарию, должны были провести в этой комнате. Обнаружив себя на полу, хватающимся за собственное горло, Аарен постарался успокоиться, думая о прочих вещах. Едва ли некроманту нравилось его состояние, но психологическая отдача диктовала свои правила данной сцены. Воля и разум – крайне надёжные и, вместе с тем, невероятно хрупкие вещи… бывает, с лёгкостью сносишь то, как твоё тело используют в качестве фехтовальной мишени, а тут - всего-то обычное насилие и такой вот эффект.


Кое-как поднявшись и оправив оставшуюся на нём одежду, Немиус удалился в гостиную. Там, устало плюхнувшись в мягкое кресло, обшитое бархатом, Аарен отдал приказ:
- Охраняй вход в апартаменты и не пускай никого, пока я не наберусь сил. Посетители могут шуметь, буянить, требовать встречи, грозиться хоть обрушить на нас небеса, но не пускай никого внутрь, Хром, - произнёс маг, потирая висок. – Сперва я восстановлю ману, затем начнём переговоры. Не раньше. Едва только Немиус произнёс это, как его сознание начало словно бы куда-то уплывать. Мёртвые некроманты больше не видели снов, но уставшее сознание требовало отрешиться от мирской реальности и целиком сосредоточиться на магической подпитке ослабшего тела. Даже кровь, текущая по жилам Аарена, представляла собой энергетический концентрат, что уж говорить о самой возможности его дальнейшего существования, поддерживаемого исключительно благодаря магической силе – единственного фактора, который не позволял Немиусу отправиться в объятия Предвечной прямо сейчас? Аарен устало прикрыл глаза. Похоже, даже если он разберётся со всеми своими незаконченными делами, теперь ему, как минимум, понадобится уничтожить целую страну. У Немиуса были все опасения полагать, что до тех пор, пока этого не произойдёт, и Предвечная не перестанет возлагать на ученика Сандро особые надежды, Госпожа Смерть не позволит ему избавиться от собственного бессмертия, даже если Аарен вздумает окончательно истощить своё мёртвое тело. Отбросив прочие мысли, некромант погрузился в медитативный транс. Конечно, он всё ещё слышал то, что происходило вокруг, но сознание Немиуса приступило к сложной работе – восполнению и распределению маны, количества которой, уже через несколько часов, должно было стать вполне достаточным, чтобы вернуть Аарену возможность создавать заклинания…


Когда прошла уже большая часть ночи и начинал близится рассвет, на самом краю сознания, некромант смог почувствовать едва различимый крик о помощи, впрочем, тут же затихший, точно его и не было. Слух же мог различить негромкую возню, тяжёлое дыхание и редкие всхлипы девушки, не имеющей ровно никакой возможности оказать насильнику, прекрасно знакомому со свойствами «Печати», хоть какое-либо сопротивление… Всё, что могла жертва – она уже сделала, негромко вскрикнув, сразу по пробуждении и послав ментальное сообщение. На большее вампир с полностью подавленной волей, к сожалению, был не способен. Картина же, которая открылась бы любому, кто пожелал бы войти в комнату, не то чтобы напоминала ту, которую видел Румиус всего несколько часов назад на ныне потопленном клипере Нурции, но была куда более мерзкой. В силу того, что плачущая девушка, в отличие от того же некроманта, была обязана подчинятся приказу. А потому всё, что ей оставалось – это беззвучно плакать, выполняя очередное желание Хрома, что, оставив возле двери призрачного стража, решил поразвлечься с девушкой, которая не была ему доступна вот уже почти три сотни лет… Правда «игры» этого Рыцаря отличались от аналогичных у Круана. Постель практически пропиталась чёрной кровью вампира. Однако изрезанная и избитая девушка, продолжала совершать характерные движения самостоятельно, хоть и против собственного желания. Ещё на закате это тело было чистым и невинным. Сейчас же от той красоты не осталось ровным счётом ничего. Мерно и умело Хром выпустил из вампира почти всю его кровь, лишив вместе с тем и почти всей магической энергии. Заставил поставить магический экран, что блокировал бы связь с некромантом, не давая тому почувствовать неладное, а после заставил страдать…


Ночь прошла для Немиуса довольно спокойно и продуктивно. Отдохнувший от реальности разум, что благодаря их с Румиусом связи не чувствовал столь серьёзного и угнетающего воздействия пустоты Предвечной, сумел восстановить большую часть сил, практически полностью насытив тело мага энергией. Чувствовать ману, свободно переливающуюся по жилам, оказалось весьма приятно… такое, в сущности, давно забытое ощущение, которого он не испытывал вот уже несколько месяцев - с тех, пор, как возглавил «Вестника Смерти», раз за разом заставлявшего некроманта балансировать буквально на грани. Слабый ментальный крик, посланный ему вампиром, мгновенно заставил Немиуса насторожиться. Глаза цвета виски распахнулись, зрачки напряжённо сузились; во все стороны разошлась волна холода, что, точно аналогичное заклинание поиска, используемое обычными магами, должна донести до некроманта информацию об окружающей его обстановке. Рядом – никого… Хром обязан был оставаться снаружи, охранять вход, но… похоже, что вместо этого, Рыцарь Смерти поставил там своего призрачного двойника. Где же он сам? Предчувствуя недоброе, Аарен медленно поднялся на ноги, вперив свой взгляд в дверь, идущую в спальню. Туда, откуда раздавались едва слышные, приглушенные звуки… Резко ворвавшись внутрь и своими глазами оценив открывшуюся перед ним картину, некромант буквально взорвался. Слишком многое успело достать его за прошедшие пару дней, а ещё и ощущения, всей полноценностью образов ворвавшиеся в его разум, стоило только преодолеть порог комнаты; мысли о том, что подобное делали с Румиусом, к которому Аарен уже успел основательно привязаться – всё это действительно вывело его из себя.


Протянув руку вперёд, Немиус воззвал к силе потока Некромантии, буквально выдернув Хрома из-под изрезанной девушки, сидевшей на нём сверху и магическим ударом заставив того растянуться по стене, похоже, основательно сломав при этом добрый десяток костей. Хватка Повелителя… Заклинание, которое опытные некроманты использовали для управления нежитью, вышедшей из-под их контроля. Один из личных уроков Сандро, демонстрирующий, как следует поступать с теми, кто ставит твой авторитет под сомнение.


- Я что, какая-то игрушка для тебя? – прошипел Аарен, ещё сильнее вжимая Хрома в стену и сдавливая его плоть. Конечно, будь у Рыцаря возможность прервать заклинание на этапе его сотворения, тот, скорее всего, сумел бы предотвратить столь губительную атаку, но… к несчастью для него, Хром явно был в не самом подходящем для боя положении. – Да, я не приказывал тебе не трогать эту девушку, но это вовсе не значило, что тебе разрешалось делать всё, что тебе захочется, да ещё и у меня за спиной… - голос Немиуса был страшен, а в глазах пылал гнев, для этого человека едва ли бывший частым явлением. - Ты, раб Сандро. Как посмел ты тронуть любовницу Императора? Может, мне избавить тебя от излишней человечности и лишних желаний, переделав по своему вкусу? Сил у меня сейчас хоть отбавляй.


- Что вы, Мастер, - прохрипел в ответ Хром, голос которого сейчас был несколько более противным чем обычно из-за повреждённых лёгких, что в общем-то никак не сказалась бы на боевых навыках Рыцаря, возникни сейчас необходимость применить их. – Вы – ученик моего Повелителя и потому я обязан исполнять ваши приказы, если они не противоречат защите Мастера Люмии, а вот он, - Хром демонстративно скосил взгляд в сторону вампира, что при всём желании не мог остановится и продолжал двигаться даже без Рыцаря Смерти под ним. – Вполне себе игрушка и поверьте, в моих руках он далеко не в первый раз, не так ли, Румиус? Отвечай! Девушка вздрогнула и в очередной раз всхлипнув опустила голову.

- Да, это так, - дрожащим голосом отозвался Сайтанель, которого от всего происходящего порядком трясло. Но в тоже самое время, сила «печати» имела слишком большую власть над душой Хранителя и потому вынуждала его быть не чем иным как куклой, что даже при появлении Немиуса не смела произнести ни единого лишнего звука, ибо этим пошла бы против отданного ранее ей приказа.


- Заткнись, Хром! – рявкнул Немиус, продолжая удерживать заклинание, но, в целом, пока не делая попыток разорвать Рыцаря Смерти на части. Судя по лицу некроманта, на котором отразилась крайняя степень удивления и озадаченности, вникнуть в происходящее он мог далеко не так сразу. Эти движения, которые Румиус совершал, как послушная марионетка – без собственной воли и желаний, действовали на Аарена воистину угнетающе.


- Прекрати скакать на этой кровати, Румиус! - резко произнёс некромант, бросив на него яростный взгляд. – Почему ты вообще это делаешь? Объясни! Разве не я твой хозяин и не моим приказам ты обязан подчиняться? На душе у Аарена было крайне мерзко, противно и в высшей степени пусто. Он не знал, что и думать. Пока ещё слабо объяснимое, чувство вины начало подниматься изнутри естества мага, шепча ему об ответственности за всё происходящее. Впрочем, оставляя Румиуса вот так, на этой кровати, Немиус был уверен, что вампир если не с лёгкостью, то всё же сумеет справиться с подобным Хрому противником – ведь Сайтанель сам говорил, что ни один Рыцарь Смерти не сумеет сравниться с ним в скорости. Да и Хром, позволивший себе подобную выходку, никак не вязался в голове Аарена с безразличным воином, не чувствующим желаний или эмоций…


Стоило прозвучать приказу истинного хозяина, как вампир тут же замер, а Рыцарь довольно громко заржал.

- «Печать» - едва слышно, прошептал Сайтанель, - она лишает воли сопротивляться приказам. Ты, - магический свет, мгновенно сформировавшийся прямо позади Хранителя Врат, забирающий при этом у него едва ли не последние крохи магии, ударил по вампиру, оставляя на его спине небольшой ожог. Однако Румиус лишь едва слышно пискнул, тут же исправляясь, - Вы мой хозяин, но пока не было отдано приказа о том, что распоряжаться мной можете лишь вы, я принадлежу всем и обязан подчиняться их воле, вне зависимости от моих желаний.


- Я велел тебе заткнуться, Хром! - прошипел Аарен, заставляя челюсть Рыцаря Смерти щёлкнуть и начать мерно двигаться, пережёвывая его язык. Тот, похоже, всё равно был не слишком-то нужен этому воину. Едва только смех Хрома оборвался, как некромант, более-менее уяснив для себя "правила игры" и стремясь спасти Румиуса от ещё больших страданий, поспешил вернуть Сайтанеля таким, каким он его знал прежде, а не этой… бездушной куклой. Впрочем, защищал Аарен ещё и себя самого, ведь боль от магии Света он, в действительности, почувствовал в полной мере, хотя и не до конца понял причину подобного наказания, несомненно обрушенного на несчастную, и без того израненную девушку проклятой силой Печати.


- С этого момента, ты будешь подчиняться только моим приказам, Румиус. Более того. Ты не обязан мне повиноваться, если сам не хочешь этого – это мой приказ! Отныне никто другой, равно как и я сам, не вправе заставить тебя подчиняться. Ты всё понял? Что касается Хрома… - Немиус бросил на Рыцаря Смерти взгляд, пылающий злобой. Чувства всё ещё будоражили его разум. Не покривив душой, Аарен мог бы сказать, что желал уничтожить Хрома прямо сейчас, и сопротивляться этому порыву становилось только труднее. – Что мне сделать с ним, Румиус? Плевать на то, как сильно накажет меня Сандро за порчу его собственности – если это вообще случится. Говори, чего ты хочешь… я исполню любое твоё желание.


Стоило приказу отзвучать, как вампир облегчённо вздохнул и просто упал на постель. Но она казалась ему настолько мерзкой и отвратительной, пропахнувшая им самим и Рыцарем Смерти, и потому, всё на что хватило сейчас сил Хранителя Врат так это перекатившись по ней, ещё больше пачкаясь, при этом, в собственную кровь, оставлявшую на белоснежной коже чёрные капли и разводы, упасть на холодный мраморный пол. Сжавшись в комочек, Сайтанель прижал к себе сброшенный ранее Хромом плащ. В его разуме творился полнейший хаос, который вампир, так и не опустивший щита, разделяющего ощущения между ним и некромантом, пытался хоть как-то загнать в рамки, чтобы вернуть себя прежнего, того, которого так хотел увидеть Аарен. Наверное, именно поэтому заплакавшая девушка так и не смогла дать ответа на вопрос некроманта. Она просто дрожала, кутаясь в тёплую, но такую грубую ткань. Вопреки ожиданиям, раны вампира не спешили затягиваться, а лишние движения, только усугубляли и без того безрадостное положение дел. Румиусу была нужна кровь, но вряд ли он сейчас был способен хотя бы понять это, не говоря уже о хоть какой-то охоте. Всё же Рыцарь оказался слишком расточителен и довёл это создание практически до порога гибели. Так что если бы не ментальный зов, то скорее всего именно кровные узы вывели бы Немиуса из медитации, правда, тогда бы уже точно было поздно хоть что-то предпринимать…

- Румиус… - голос, которым Аарен произнёс эти слова, был в высшей степени напряжённым и, одновременно с этим, отдающим такой жуткой грустью, которая даже самому некроманту показалась излишней. Он, в конце концов, был учеником Сандро, привыкшим резать людские глотки во время магических ритуалов, и чужие страдания Немиуса трогали чуть меньше, чем полностью. Да, исключения бывали, когда Аарен пребывал в хорошем расположении духа. Иногда он мог быть в очень хорошем настроении и даже принимался заботиться о ком-то – к примеру, некромант решил помочь Целестии, показав той мир и решив для себя, что не потребует от неё ничего взамен. Но испытывать такие чувства из-за вампира, которого и знаешь то немногим более дня…
И всё же, они были. И то, что происходило с Сайтанелем, некроманту очень не нравилось.
- Я помогу тебе. Подожди немного, - Немиус перевёл тяжелый взгляд на Хрома. – Как только закончу с ним.
Несмотря на то, что он только что заставил Рыцаря Смерти прожевать свой собственный язык, лицо воина казалось всё таким же наглым и не проявляющим ни толики почтительности.
- Что же произошло? – начал говорить Немиус как-то отстранённо, словно бы рассуждая о чём-то в высшей степени постороннем. – Ты так сильно захотел насладиться женщиной Сандро, что решил взять её, беспомощную, даже зная, что теперь она моя собственность, а сам я сижу в противоположной комнате? Как минимум, ты ни во что меня не ставишь. Это, впрочем, не удивительно, ведь ты принадлежишь Люмии, а не мне… а может, эта хитрая женщина послала тебя, чтобы убить вампира? Прознала, что я заключил с ним узы и поняла, что её попытка взять Румиуса под контроль окончилась неудачей? – внезапно пришедшая догадка показалась Аарену интересной. – Отобрать у меня мою игрушку, так скажем. Сделать первый ход. И убить Рыцаря Смерти без причины мне просто нельзя, ведь Сандро может отстранить меня от миссии за подобную своевольность… к тому же, ты вроде и не сделал ничего плохого, ведь Сайтанель, в конце концов, всё ещё жив, а терять превосходного воина, да ещё и по такой незначительной причине – это ведь просто глупо, не так ли?
Тряхнув головой, некромант смерил Хрома крайне злобным взглядом.
- В Бездну всё. Пусть отстраняет. Я – тот ещё ублюдок, которому плевать на других людей, но к Румиусу я привязался и не могу позволить его мучителю спокойно существовать на этом свете. Так что, разумный подход тут не работает, Хром. Ты меня просто… очень сильно… разозлил!
Одновременно с последним словом, Аарен вложил в Хватку Повелителя то количество силы, которого было вполне достаточно, чтобы оборвать существование даже такого сильного и совершенного существа, как Рыцарь Смерти – единственного из известных Немиусу видов нежити, способного напрямую общаться с самой Предвечной.
Визуально, Хром просто обмяк; ну, ещё от него во все стороны пошёл отвратительный, сизый дымок. С точки зрения же магии, Аарен убрал из него то единственное, что поддерживало в Рыцаре Смерти его последующее существование.
Энергии на это ушло порядочно. Даже более чем. Ужасные, расточительные траты. Как маны, так и невосполнимого боевого потенциала в виде мастерства Хрома – едва ли Немиус сможет создать воина, способного исполнять те же самые функции.
- Ну вот и всё… - устало произнёс некромант. - Я…
Внезапно раздавшийся стук заставил Немиуса напрячься. Бросив ещё один обеспокоенный взгляд на Румиуса, некромант стремительно прошёл к входной двери и насладился видом девушки-служанки, смущенно переминавшейся с ноги на ногу.
- Маркграф Вильдбергский, граф Дориан Норн прислал меня, чтобы… - глаза служанки округлились. – Ой, а вы кто?
Улыбнувшись самой обольстительной из своих улыбок, Аарен схватил девушку за руку, втянул внутрь комнаты, закрыл за ней дверь и, зажав рот малолетней красавицы ладонью, немного придушил её, заставив несчастную потерять сознание.
Десять минут спустя, связав бедную, испуганную служанку, из-за кляпа во рту способную издавать лишь невнятные мычащие звуки, Немиус оставлял на её теле аккуратные надрезы и собирал кровь, выделяющуюся из ран служанки, в подставленную для этого широкую миску.
- Прости, прости, - успокаивающе шептал некромант. – Ты всё забудешь, как только я спасу своего друга. Возможно, он даже вылечит твои раны, но они и сами заживут – даже шрамов, скорее всего, не останется. Вот так… прости за то, что это больно. Я не умею устранять подобные ощущения. Скоро всё закончится, и ты даже ничего не вспомнишь, я обещаю тебе…
Собрав нужное количество, Немиус осторожно понёс драгоценную жидкость в спальню, к Румиусу, по-прежнему кутающемуся в свой плащ, и по-прежнему пахнувшего отвратительным запахом подступающей смерти.
Поняв, что уговоры на него не действуют, а сам вампир совершенно не желает не то что пить, но даже просто поднимать голову, Аарен силой заставил того открыть рот и принялся буквально вливать кровь внутрь, надеясь, что подобное «лечение» ему хоть как-то поможет.

Говорят, что в этом мире не может быть ничего прекраснее запаха родины.
Что ж, некромант Аарен Немиус, ступив на холодную, укутанную пушистым снегом землю, со всей уверенностью мог бы сказать, что это – абсолютная ложь. Он не почувствовал себя лучше, равно как и не преисполнился счастливыми воспоминаниями, а настроение мужчины по-прежнему балансировало между крайней степенью опустошенности и желанием оборвать жизнь каждого, кто вновь посмеет коснуться его тела.

Пережитое несколько часов назад всё ещё не желало уходить из головы. Где-то внутри себя, Немиус прекрасно знал, что Круан может быть тем ещё ублюдком… если он этого, конечно, пожелает, но, как Аарену всегда казалось, только не с ним – тем, кого наследник Джулиуса столь сильно любил. Кровная связь, наделяющая Немиуса возможностями, доступными лишь «созданиям ночи», что превратила некроманта в красивую, изнеженную девушку с невероятно хрупким и чувствительным телом, уже доставила ему столько проблем, что Аарен всерьёз задумался о возвращении в холодное небытие Предвечной, которая не сулила ни боли, ни лишних эмоций – лишь пустоту, наедине с которой Немиус провёл уже долгие-долгие годы.
Румиус вновь удивил некроманта: мало того, что вампир хорошо заботился о нём после того, как Круан, связав своего вырывающегося возлюбленного, удовлетворил с ним все свои самые изощрённые потребности, так Сайтанель, помимо прочего, даже нарушил слово, данное им Рыцарю Смерти, тем самым позволив Немиусу вновь принять относительно привычное ему обличье. Нет, теперь некромант казался совершенно иным - возможно, даже куда более красивым, чем он мог быть при жизни… тем не менее, Аарен и не думал жаловаться на отсутствие шрамов, равно как и иных подобных напоминаний о собственном, довольно печальном и болезненном прошлом; появление Мары изменило его, заставив полностью переосмыслить свои цели и желания. Теперь Аарен хотел лишь позаботиться о безопасности вновь обретенной семьи, и, если для этого придётся подобным образом ублажать собственного Рыцаря Смерти, он был согласен терпеть даже такие мучения. В конце концов, Джулиус – его бывший хозяин, конечно, не насиловал своего раба, как и не обращал его в хрупкую, невинную девушку, но этот жестокий аристократ с чёрствым сердцем приучил Немиуса терпеть боль столько, сколько потребуется для достижения своих целей.
Лежа в постели, в каюте Румиуса на борту «Вестника Смерти», согреваемый его тёплым телом, Аарен позволял вампиру успокаивать себя, думая о том, почему он просто не мог отдать нужный приказ - ведь Круан, буквально, сам на него напрашивался, насилием и физической болью будто бы вынуждая Немиуса признать свой статус «хозяина». И всё же, обдумав произошедшее с различных сторон, Аарен решил, что не станет делать подобного, даже несмотря на возможное повторение нынешней ситуации. В конце концов, Круан, как совершенно особенный Рыцарь Смерти, был верен только ему одному и Немиус не желал терять если не дружбы, то уж точно подобной лояльности, из всех бессмертных на земле доступной лишь одному Сандро.

К Румиусу некромант начинал испытывать всё большую и большую привязанность. Факт того, что вампир разобрался со всеми делами, пока он «отсутствовал», равно как и его последующая забота об этой жалкой женской оболочке, в которую Круан запихнул Немиуса, не могли остаться им незамеченными. Впрочем, текущее состояние Аарена не позволяло ему выразить свою признательность иначе, чем несколько рассерженным взглядом и короткой, мысленной фразой, прозвучавшей в момент осознания опасности солёной воды, которая для Румиуса оказалась всё равно, что ужасная, разъедающая плоть кислота:
- «Ты, дурак, не смей больше бегать над морем» - буркнул некромант, после чего, не став вдаваться в более подробные объяснения глупости Сайтанеля, лишь плотнее закутался в плащ, подаренный ему вампиром, вновь погружаясь в свои невесёлые размышления.

В то время они всё ещё плыли на лодке и суша казалась для Немиуса далёкой, как никогда. Сейчас же, осматривая окружающее его природное великолепие, Аарен вспоминал, как смотрел на пики Кровавого Замка из особняка, в котором тогда, многие-многие годы назад, он жил вместе с родителями, воображая себе, как оказывается внутри этого изумительного и, даже на первый взгляд, выглядящего крайне загадочным места. Отец Аарена - Рак’Сатанский дворянин, бежавший в Нурцию, занимался торговыми сделками и уж точно никак не мог заслужить признательность Норна; в конце концов, историй беженцев, спасавших свои жизни от гнёта Империи, в этой стране было пруд пруди. Так и получалось, что на этот замок будущий некромант мог лишь слегка посматривать издалека, представляя себе его тайны и сказочных существ, которые, несомненно, населяют столь завораживающее строение…
Вспоминать об этом было просто смешно. Вновь закутавшись в плащ, некромант гордо поднял голову и, сделав знак Хрому и Румиусу следовать за ним, направился к небольшой делегации встречающих.

Белокурый, молодой дворянин, назвавшийся маркграфом Вильдбергским, производил достаточно приятное впечатление - в отличие от его привлекательной спутницы, взгляд которой тотчас же напомнил Немиусу бессердечие Люмии, что прошла испытания Вольных Городов, одного за другим заманивая прочих претендентов в свою постель и, буквально, хладнокровно перерезая им глотки. Подобное сравнение, в свою очередь, заставило некроманта взглянуть на Йогеля под другим углом. Если юный маркграф действительно мог контролировать таких женщин, то его миловидная мордашка, возможно, была не более, чем маской, за которой мог скрываться кто угодно…
Впрочем, всё это, безо всяких сомнений, было лишь догадками, построенными на первом впечатлении.
- Аарен Немиус, мастер-некромант, ученик Императора Вольных Городов, Его Превосходительства Сандро, - поскольку дворянин не спешил представлять свою спутницу, Немиус, в равной степени, не счёл нужным озвучивать имена тех, кто его сопровождал. – Нет, благодарю вас, - предложение еды, равно как и омовения, вызвало на губах некроманта лёгкую улыбку, впрочем, практически тотчас же исчезнувшую, вернув лицу Аарена холодное, несколько отчуждённое выражение. От Йогеля едва ли могло укрыться, как некромант переглянулся с одним из своих спутников – прекрасным юношей с белоснежными волосами, после чего Немиус продолжил, сохраняя прежнюю, вежливую, но в то же время, совершенно безэмоциональную манеру речи. – Ужин и прочее не требуется. Впрочем, я не откажусь от беседы, - взгляд нежити поднялся вверх, к башням Кровавого Замка. – Я не был в этой стране более тридцати лет, маркграф. Впрочем… как мне уже рассказывали, Адриан значительно изменил Нурцию, в лучшую или худшую сторону. Как вы относитесь к его реформам?

Следуя за Йогелем и поддерживая с ним разговор, некромант, в то же время, общался с Сайтанелем по ментальной связи. Стоит отметить, что вампира, несомненно, должно было порадовать некое оживление в состоянии Немиуса, словно бы вернувшее ему былую уверенность и желание действовать:
- «Пожалуйста, следи за беседой и говори мне всё, о чём ты думаешь. Мне очень нужны твои советы, Румиус. Ты же знаешь, мне более привычно общаться с машинами и нежитью, чем с живыми людьми».

- «Тебе нужна кровь, - произнёс Аарен, выслушивая мысли вампира и с трудом, но продолжая осознавать то, что происходит вокруг. – Я бы предложил тебе мою, но… лучше, если тебе поможет Демиар. Мы: ты, я и Круан, не можем сейчас быть все так слабы, что окажемся неспособны защитить себя, когда что-либо произойдёт. И… - осмыслив произнесённую Айн речь и считав из головы Румиуса план действий, который тот собирался осуществить в ближайшее время, некромант произнёс: - Не обращай на слова убийцы внимания. Она знает только то, что видела. Она, в любом случае, не могла заглянуть Круану в голову и узнать, что именно с ним происходит. Только сам Рыцарь Смерти в состоянии дать тебе совет, Румиус. Не позволяй разгоряченным словам глупой девчонки причинить тебе боль».

Крайне медленно, слегка покачиваясь, но Немиус всё же поднялся на ноги, после чего протянул руку вампиру, желая помочь ему встать.

- Угомонись, Айн, - разлепив губы, что показалось ему действительно титаническим усилием, Аарен принялся говорить, пытаясь вспомнить, что это и в самом деле значит – преобразовывать мысли в слова. С непривычки, у него получился лишь хриплый, слабо различимый шёпот, поэтому некромант повторил, делая свой голос громче. – Успокойся. Он спас меня от гибели. С твоей стороны очень некрасиво так… говорить… с моим другом…
Поняв, что его язык начинает заплетаться, Аарен замолчал, пытаясь вернуть контроль над собственной речью. Воздействие Потока Крови будто бы разом заставило забыть его, как вообще люди общаются друг с другом; сознание Немиуса, к чему некромант пока не знал, как относиться, явно было потревожено пережитыми событиями и плохо адаптировалось к окружающему миру.

Стоило некроманту встать, как, всего через пару мгновений, вампир, лишившийся опоры, так и не сумев принять руки от Немиуса, попросту свалился прямиком на грязный, мокрый пол каюты. Глаза Румиуса были всё ещё закрыты, а возводимое им маскировочное заклинание сначала дало трещину из-за нехватки магической энергии, требуемой не его поддержание. А после и вовсе разлетелось на части, Возвращая Сайтанелю его очарование и не человеческую красоту. Платиновые волосы, хоть и намокшие в мутной воде, всё равно словно слегка светились, черты лица казались чуть более притягательными, а аура, контролировать которую вампир больше был не в состоянии вполне могла бы свести с ума обычного человека. Заставив того отдать буквально всё, включая собственную жизнь, за единое право прикоснуться к божеству. Какое он несомненно увидел бы в этом уже довольно силоном представителе «детей ночи».

- «Как будто я могу, пошевелиться, - недовольно отозвался упырь, - я даже глаза открыть не могу, а ты предлагаешь пить кровь, шутишь что ли?»
- Мастер! – нурцианский маг кинулся к хозяину и замер из-за преградившей ему путь убийцы.
- Я же сказала тебе, подожди, - сладко промурлыкала та, - Сейчас так называемый «друг» моего возлюбленного умрёт и сможешь забрать его.

- Уйди с моего пути, женщина, или клянусь, я убью тебя! – отступивший на пару шагов назад волшебник обратился к Потоку, что был ему доступен через посох, что явно снижало шансы раненной Айн на победу и сводило их к нулю. Во всяком случае в памяти Румиуса именно так обозначалось волшебство, что использует посох как проводник Потока, тем самым дела любую магию практически мгновенной.
- Да чего ты так взъелся, - не унималась девушка, которой ревность явно затмила рассудок.
- Как минимум из-за того, что я последую за ним следом или же стану вампиром, чего я очень не хочу, потому что тогда ты станешь первой кого я раздеру на части! – похоже это было последнее предупреждение и если девушка не уступит магу путь, то скорее всего погибнет.

- «Вот же дети, они такие шумные, да? – Сайтанель явно хотел пошутить, хотя и вышло это у него скверно. – Я могу говорить лишь с тобой, используя узы. Они медленно подпитывают меня. Думаю, через пару минут смогу подняться, а пока у меня нет сил даже на ментальную связь. Угомони их, пока не подрались, а то я пока не умею лечить людей иным способом кроме…»
И тут вампир явно о чём-то крепко задумался. Сказать это прямым текстом он не мог, потому как сформулировать собственное удивление и осознание в речь было для него довольно затруднительной задачей и всё же. Смысл заключался в непонимании того, как он – убийца и «порождение ночи», всю свою жизнь только и делавший, что отнимал жизни, может иметь доступ к Потоку Света и, более того, Сайтанель отчаянно пытался понять, как так вышло, что, начав вычерчивать руны воды, он коснулся именно Потока, что используют слуги Единого и тот ответил ему.
- «Аарен, почему… почему Поток Света до сих пор подвластен мне? – непонимающе спросил вампир скорее всё же у самого себя, нежели у некроманта, - ведь я - убийца, не имею прав касаться его! Как же так получается?»

Представление, разыгравшееся перед глазами Аарена, было бы достаточно забавным, не виси жизнь Румиуса на волоске. Нет, разумеется, прямо сейчас смерть не грозила вампиру - разве что Айн одолеет юного мага в этой схватке и захочет прикончить "соперника" собственноручно. Тем не менее, ирония происходящего заставляла Немиуса наблюдать за событиями с некоторой долей веселья: подумать только, две марионетки собираются убить друг друга ради любви к своим кукловодам!
- "Дети - лучше и не скажешь, - хриплый смех всё же вырвался из горла некроманта. - Подожди ещё несколько секунд. Я как раз роюсь в твоей памяти, чтобы понять, каким именно мне сейчас способом воспользоваться, чтобы вырубить человека. Только бы тело не подвело... - задумавшись над вопросом Румиуса, Немиус несколько неуверенно продолжил. - Поток Света? Да, это странно, конечно, но я думал, что это как-то связано с моим прошлым. Вся моя семья была истово верующей и, формально говоря, я убил только одного человека, прежде чем пронзить собственное сердце ритуальным кинжалом. Возможно, у меня были некоторая предрасположенность к магии света, которую я так и не раскрыл... в конце концов, сама связь между нами сверхъестественна и даёт недостижимые обоим способности".
Размышляя в ином направлении, Немиус принялся рассматривать Поток Света, к которому обращался Румиус, как собственное достижение вампира.

- "С другой стороны, я всё же был убийцей, а вот ты... Я не стану просматривать твои воспоминания, касающиеся жизни до трансформации, но если ты и впрямь не убивал людей, то это, в конечном счете, могло сыграть в твою пользу. Напрашивается вывод, что Единого можно обмануть".
Использовав инстинкты Румиуса, некромант мягко, как-то по кошачьи, шагнул к убийце, после чего, обвив её шею рукой и притягивая девушку к себе, легонько пережал нужную артерию большим пальцем, тем самым заставляя свою жертву обмякнуть, покорно упав в объятия некроманта. На её недоумевающий взгляд Аарен не обратил особого внимания - кем бы не считала его Айн, он не являлся её возлюбленным и мог себе позволить нанести околдованной убийце подлый, бесчестный, но крайне эффективный удар.
- Убери посох, Демиар, - произнёс Немиус, передавая девушку на руки подошедшему скелету. После того, что пережило его сознание, некромант всё ещё с трудом контролировал собственное тело. - Твой мастер сейчас очнётся. И кстати... что это ещё за Андромалиус , о котором ты говорил недавно?

- «Эльфы ценят жизнь, обычно, - несколько недовольно отозвался Сайтанель, - из меня готовили не воина или убийцу, каким я являюсь сейчас, а сосуд, что сможет стать Хранителем ключа от Врат Бездны. Мои уроки отличались от стандартного обучения, что преподают членам королевской семьи эльфов. Но в целом… ты прав. До моего обращения в одного из «детей ночи», да и в несколько десятилетий после… я никого не убивал. Правда, мне, закопавшемуся в знаменитую библиотеку Тар'Инэ'блоу'Иннэс даже и не приходило в голову спросить у брата о том, где слуги берут ту самую кровь, что приносят мне, а главное - чья она. Но вряд ли это то, что может обмануть демона священных Врат, возомнившего себя богом».

Если закрыть глаза, то можно было легко увидеть собственное почти эльфийское отражение в хрустально чистых водах многочисленных фонтанов, небольших прудиков или и вовсе в зеркалах, коими эльфийские архитекторы довольно искусно пользовались, чтобы сделать и без того огромную библиотеку воистину необъятной. Там же было белоснежное одеяние Хранителя Врат, радостно улыбающегося солнечным лучам, что по какой-то причине не были страшны молодому вампиру, с упоением открывающему для себя новое знание о мире. Решение сделать Хранителя нежитью было принято королём, оно же отрезало Румиуса на долгое столетие от Потока Света, что раньше никак не связывали с орденом. И тогда в далёком и ныне не существующем прошлом Сайтанель охотно лечил с его помощью как эльфов, так и людей. Но это были одни из тех воспоминаний, что приносили с собой боль, ту, с которой вампир до сих пор так и не научился справляться…



Когда Айн негромко ойкнула и обмякла на руках некроманта, а Немиус потребовал прекратить использовать магию, нурцианский волшебник коротко кивнул. Медленно, маг выпустил из руки посох, что тут же разлетелся сотней разноцветных огоньков, а после разорвал связь с Потоком Стихий. Несколько секунд он колебался, точно взвешивая все «за» и «против», а после всё же кинулся к вампиру. Опустившись перед своим господином на колени, волшебник осторожными касаниями стал вначале приподнимать, кажущееся ему совсем невесомым, несмотря на оружие из адаманта, тело Румиуса. Чтобы затем подняться, удерживая вампира на руках, точно собственную возлюбленную. Самое забавное, что чары Сайтанеля на мальчишку не работали. А связь Мастера и слуги имела, по обыкновению, несколько иной окрас, чем тот, что предстал перед Аареном. Возможно, встреться Демиар и Румиус при иных обстоятельствах и всё было бы точно так же как сейчас, только без использования «ошейника» в виде крови вампира…

- Это маг-трансмутатор, - начал нурцианский волшебник, вывода руны воды и пламени, чтобы смыть с себя и хозяина всю имеющуюся на них грязь. – Мой наставник, в отличие от отца, находится в оппозиции. Он – враг кронпринца и его реформ. Меня вырастили таким же и, собственно, поэтому я знаю не так уж и много. Всем известно, что Андромалиус очень стар и на данный момент является едва ли не сильнейшим из магов Нурции. По слухам, он может призвать восемь крыльев и летать быстрее птиц. Честно говоря, я никогда не видел у трансмутаторов крылья, потому не совсем понимаю, что они означают. Но этим магом восхищаются, его боятся. В каком-то смысле он пугает знать куда больше, чем контракт с Вольными Городами, однако детали мне не известны и виной тому мой возраст. По обычаям моей страны я стану взрослым лишь через две недели, когда мне исполнится пятнадцать.

- «Андромалиус Эльзевир – колдун, - дополнил ответ нурцианского волшебника вампир, которому явно нравилась тёплая вода, призванная Демиаром. – А точнее… он колдун-основатель Нурции, как страны и, по совместительству, её первый правитель. Об этом правда знают лишь единицы, да и минуло с тех пор уже более трёхсот лет, так что…»
Румиус сделал глубокий вдох и, наконец-то заставил свои веки приоткрыться. Чтобы снова увидеть окружающий мир, пусть в данном случае всего лишь являющийся грязной каютой, полными изумрудной листвы из эльфийских лесов глазами.

- «Вот оно как, - с лёгкой толикой веселья продолжил полукровка, - а я-то уж решил, что это великий Аарен не побрезговал поднять меня с пола. Впрочем, учитывая твоё состояние… не трогать меня было разумным решением. Что до крыльев… то как раз их и можно назвать взращённым в душе зерном нового мира. Они и как посох у волшебников и как сила крови у «порождений ночи» и одновременно артефакт, что доступен только колдунам. Весь вопрос лишь в их цене…».
- Мастер вы очнулись, - довольно промурлыкал волшебник, прижимая вампира к себе.

- «Я бы поднял тебя, не начни Айн весь этот переполох, - серьёзно ответил некромант, ни в коем случае не воспринимая слова Румиуса в качестве шутки. – Для меня не составит труда носить моего дорогого вампира на руках, позволяя его нежным ножкам немного расслабиться и отдохнуть, но… сейчас, боюсь, тебе необходима кровь. И тот, кто может её предоставить, сам готов подставить тебе свою шею».

Когда-то, в те редкие моменты, когда Сандро делился с Немиусом своими воспоминаниями, он и впрямь рассказывал о Едином. Говорил о запретном знании, касавшимся демонической сущности этого самопровозглашенного божества – правде, известной лишь единицам во всём Святом Престоле; рассказывал о великой войне, где, помимо всего прочего, упоминал о событии, что вполне можно было счесть победой Вольных Городов - когда нежить, пробившись к Священным Вратам, лишила слуг Единого части их сил. Именно поэтому Орден, в своём нынешнем виде, сейчас гораздо слабее, чем был когда-то, и паладинам больше не выставить на поле боя могучих воинов, сминающих легионы мёртвых своим освященным оружием.

Естественно, зная всё это, запрет на убийство покажется не больше, чем лицемерием, призванным убедить наивных ничтожеств в священной непогрешимости Единого – доброго, милосердного бога, никак не связанного с Бездной и борьбой за власть, которую этот демон вёл руками своих прислужников. Мысль о том, что Поток Света не находится под полным контролем Единого приятно согревала Немиусу его холодную, прогнившую душу. Этот феномен, сам по себе, являлся довольно интересным, и всё же подобные размышления не казались некроманту чем-то из ряда вон выходящим…

Ведь правда была ему известна.
Аарен никогда не любил Святой Престол. Империя Рак'Сатан, гостеприимно открывшая «святошам» свои обширные просторы, не гнушалась убивать и сжигать ведьм; даже более того, всё это происходило при подчёркнутом невмешательстве Ордена и молчаливом одобрении, оказываемом инициативе Императора избавить своё государство от всех и всяческих магов. Даже те, кто не обладал магическим даром, могли быть оклеветаны и показательно казнены в наказание остальным.

Так поступили с его матерью, хотя эта несчастная женщина не знала ни одного Аркана. Интриги знати, жертвой которых стала семья Немиуса, обратились его ненавистью к этому неправильному, эгоистичному государству, что следовало стереть с лица земли, изгнав рак’сатанцев на тот остров, с которого они и начали свой первый завоевательный поход.

Задумавшись, Аарен и не заметил, как по неосторожности пропускает свои воспоминания через канал ментальной связи. Правда, его угасшее настроение несколько развеселил образ молодого, счастливого Румиуса, одетого в белоснежные одеяния Хранителя Врат – так непохожий на себя нынешнего, он внушал нездоровый оптимизм и желание улыбнуться, хотя Немиус, из уважения к личному пространству своего друга, не стал и дальше концентрироваться на увиденной картине, очевидно, причинявшей вампиру настоящую боль.
- «Значит, колдун, основатель Нурции… действительно сильный человек, что и говорить. Моей официальной задачей, как посланника Вольных Городов, является установление выгодных нам дипломатических отношений. Как ты думаешь, если я поймаю для Андромалиуса его ученика – этого Велскарда, бывшего командующим юного Демиара, то великий трансмутатор замолвит за меня пару словечек перед правителем… конечно же, официальным правителем Нурции? Не думаю, что такому человеку, как Андромалиус, есть дело до интриг, поэтому предательство его ученика всё же выглядит вполне достоверным, - некромант мысленно рассмеялся. – Но крыльям бы я в любом случае предпочёл те знания, что столь свободно пребывали в Хаосе, точно щедро разлитое вино, опьяняющее одним своим видом! Так много мыслей… большинство очень странные; другие, как мне кажется, и вовсе не принадлежат этому миру. К сожалению, я не унёс с собой ничего, кроме собственной жизни… хотя её я тоже не желал потерять».

Бросив взгляд на Демиара, нежно, точно возлюбленного, прижимавшего к себе вампира, Аарен привалился к стене и закончил, подпустив в свою речь немного игривой усмешки:
- «Обнимая тебя, мальчик чувствует себя на вершине этого мира. Не разочаровывай нашего милого мага – подари ему немного того удовольствия, которое только вампир может предоставить в дар за кровь, что питает его силы».

Подхватив вампира, Аарен легко, точно ребёнка, взял его на руки и тотчас же замер на несколько долгих секунд, погруженный в созерцание красивого лица Румиуса, что выглядел сейчас невероятно открыто и беззащитно. Он подумал над тем, что это ментальная связь давала им подобную степень доверия, и что после её завершения вампир будет относится к нему с крайней осторожностью, прекрасно зная, что Аарену известен его самый страшный секрет.
- Стоять! – внезапно крикнул Немиус и его голос, наделенный силой контроля, заставил всех скелетов на корабле неожиданно замереть. – Круан пойдёт только вместе со мной. Остальные же, продолжайте выполнять отданные вам поручения. Те, кто не имеет конкретной задачи: ищите зелья, магические предметы, провизию, боеприпасы. Найдите и доставьте ко мне все документы, которые есть на этом судне: письма, бортовой журнал, дневники, карты. Попытайтесь обнаружить труп капитана и его первого помощника; сделав же это, положите их рядом и доложите о местонахождении тел. Кроме того, обыщите всё вокруг: каждое тело и каждую каюту в поисках золота, перенося найденные сокровища в одно место.
Отдав соответствующие ситуации приказы, некромант удостоверился в том, что нежить, на руках которой покоился Рыцарь Смерти, развернулась обратно и вновь приближается к нему, после чего закрыл глаза, сосредотачиваясь, чтобы войти с Люмией в контакт.
- «Бой окончен. В твою сторону направляются два скелета: один несёт связанную жрицу Единого – это моя добыча, другой же ведёт за собой нурцианского мага. Не беспокойся, парень находится под полным контролем вампира и необходим ему в качестве источника крови. Вся верхняя палуба полностью твоя: с телами и предметами, что ты найдёшь там, можешь делать что захочешь. Нижней я займусь сам. Как только закончишь свои дела, возвращайся на «Вестника» и жди нашего возвращения. Желаю тебе удачных находок, мастер Люмия, - некромант также подпустил в свою достаточно сухую, информативную речь несколько комплиментов. – Ты отлично справилась с защитой нашего смертоносного судна и прекрасно проявила себя на поле боя. Пожалуй, я должен выразить восхищение не только твоему чувству вкуса, но и превосходным навыкам командной работы. Мне бы очень хотелось, чтобы мы сражались вместе и впредь, и я надеюсь, что столь прекрасная девушка не станет брезговать моим обществом. Кстати, к концу сражения на палубе показалось несколько магов – если тебя интересует создание новых видов нежити, они могут представлять ценность для различных экспериментов».
Раненного Круана, равно как и вампира, что сейчас находился в крайне уязвимом состоянии, Люмии видеть пока что не следовало - лучше, если он будет рядом, когда Рыцаря Смерти доставят обратно на «Вестника».
Аарен понятия не имел, чего можно ожидать от этой экспрессивной волшебницы, но не желал попусту рисковать жизнями своих друзей.
- Может, ты и права… подходящей тебе одежды здесь действительно нет, - заметил маг, оглядывая исполосованные клочья ткани, когда-то бывшие одеянием убийцы. Когда же Немиус поднял взгляд и ещё раз осмотрел привлекательную фигуру девушки, казалось, совершенно не обращавшей внимания на семя, следы которого были по всему её телу, то ощутил новый прилив возбуждения, кольнувший разум воспаленной иглой. Чертовка очень хороша, этого у неё не отнять. Как же давно он не был с женщиной?
- Иди вперёд, - несколько хрипло произнёс Немиус, мотнув головой в сторону выхода.
Смотря на мерно покачивающую бёдрами, обнаженную убийцу, чья пухлая задница так соблазнительно виляла у него перед глазами, Аарен вспоминал Айн: надменную, эгоистичную, высокомерную, и испытывал неожиданное удовлетворение от того, что сейчас именно она оказалась в его власти. Когда-то юная аристократка смотрела на раба – одного из многих, которые были в её доме, точно на пустое место; порой она наблюдала за тем, как Джулиус оттачивает на Немиусе свои удары, и по глазам, что возбужденно блестели у неё в тот момент, бывший раб понимал, как же сильно ей нравится подобное зрелище.
В ответ на это воспоминание, ожесточенное неприятие поднялось из глубин его души.
Лучше бы на этом корабле был Джулиус.
Аарен знал, что он бы нашёл способ оказать ему достойный приём.
- Стойте, - маг оглядел коридор, в котором сейчас находился. По правой его стороне располагалось несколько кают. Войдя в ближайшую, Немиус удостоверился в том, что внутри комнаты не скрывалось посторонних гостей. – Положи Круана на кровать, закрой дверь и встань у неё, охраняя моего Рыцаря Смерти, - он отдал приказ соответствующему скелету. - При приближении кого-либо, немедленно сообщи мне.
Он повторил эти инструкции у другой каюты, на этот раз, правда, самолично уложив Румиуса на постель. Нежно погладив вампира по щеке, некромант ещё несколько секунд посидел с ним рядом, размышляя о своих желаниях и удивляясь той полноте чувств, которую его мёртвое тело было в состоянии испытать.
Когда они с Айн остались только вдвоём и впереди уже показалась лестница, ведущая наверх, Немиус грубо взял девушку за руку и потащил за собой, не слушая вопросов и не обращая внимания на попытки оказать сопротивление. Некромант был очень настойчив, жаден и совершенно не считался с чувствами бывшей госпожи, только что пережившей изнасилование и похоже, не слишком горевшей желанием испытать его вновь.
Комната, в которой Аарен уединился с убийцей, оказалась достаточно скромной и кровать там была одноместной, мало вязавшейся с понятием «удобства», но прямо сейчас мага это никаким образом не заботило. Он толкнул девушку на постель, на ходу снимая одежду; влепил ей хорошую пощёчину, когда Айн попыталась отбросить его ударом ноги и навалился сверху, разводя ноги убийцы в стороны, чтобы затем резко, с усилием войти во влажное, хорошо разработанное «сокровенное место» красавицы, тотчас же принявшись со странным ожесточением и удовольствием, смешанным с давно желанной им властью над этой высокомерной женщиной, которую он всегда ненавидел, использовать тело Айн так, как только того желал.
И оно его прекрасно обслуживало.
Румиус очнулся раньше времени и виной тому было удовольствие, что благодаря их связи с некромантом, всецело овладело полукровкой, заставив вампира со стоном выгнуться и едва не упасть с постели, на которой его около часа назад и оставил Немиус. Сайтанелю казалось, что он не может даже вздохнуть. И всё же, тяжело дыша, точно от глубокой раны, Румиус нашёл в себе силы поднялся с постели. Осматриваю каюту затуманенным взглядом и оправляя немного помявшуюся одежду, упырь был занят возвращением себе полного контроля над собственными чувствами и эмоциями, что, пусть и на короткий срок, из-за отсутствия на полукровке хотя бы какой-либо ментальной защиты, попросту смешались с теми, которые принадлежали Аарену, а отнюдь не вампиру. Впрочем, теперь это не было столь трудной задачей как раньше. Холод и пустота Предвечной в одно мгновение отрезвили Хранителя Врат, заставив Сайтенеля ёжится от холода и хватать ртом воздух, точно рыба, выброшенная штормом на берег.
- «Установи на мне ментальные барьеры и восстанови мою связь с Потоками, - холодно начал вампир, обращаясь к пленному магу, но после, уже куда мягче продолжил, - и выбери что-нибудь светлое, на свой вкус, я хочу переодеться».
Какое-то время упырь шатался, на своей скорости, по трюму и нижней палубе, осматривая награбленное скелетами, выпивая часть алых зелий ордена и, то и дело, добавляя в кучу те вещи, что по той или иной причине считал необходимыми для спасения с судна, чьё затопление было лишь вопросом времени.
Так спустя ещё десяток минут уже омытый магией воды от вражеской крови, сотворённой человеческим волшебником и переодетый, с его же помощью, в светлый камзол, Румиус, держащий в руках бутылку вина, судя по месту, в котором ту спрятал капитан, довольно дорого, и парой кубков, тяжело привалился к косяку двери, ведущей в каюту к развлекающемуся со своей добычей некроманту.
- Кажется, я начинаю понимать твоего Учителя, - промурлыкал вампир, когда очередная волна удовольствия бессильно разбилась о магический барьер, сотворённый юным волшебником, над своим господином. Наполнив бокалы золотистым и очень сладким вином, Сайтанель поставил бутылку на деревянный пол, а после протянул один из кубков некроманту. – Я бы помог тебе, но, если Люмия увидит моё женское обличье, я уже не отделаюсь от допроса с пристрастьем. Мы, кстати, довольно часто встречались, хотя, ты, как послушный подмастерье, а после и ученик никогда не поднимал на меня глаз. – Полукровка сделал глоток и улыбнулся, - что и не удивительно. Эскорт из двух Рыцарей Смерти и обещание Императора убить любого, кто притронется ко мне, этому как-то не способствовали.

Румиус


Поначалу сопротивлявшаяся, Айн довольно скоро сдалась, послушно подчинившись воле некроманта и принявшись исполнять его изощренные капризы. Судя по тому, с каким умением и отсутствием всякой брезгливости девушка отдавалась ему, Аарен понял, отчего она пользовалась у нурцианцев таким спросом - во всяком случае, убийца смогла удовлетворить большую часть желаний Немиуса и оказалась в этом весьма полезной, способствуя укрощению жаркого пламени похоти, что мешал разуму Аарена связно мыслить и заставлял некроманта искать наслаждения в плотских утехах, совершенно не свойственных его мёртвому телу.
Когда вампир, ухоженный и одетый в прекрасное белое одеяние, показался в каюте с бутылкой вина в руках, ему предстала картина, едва ли напоминавшая собой насилие: оседлав ученика Сандро, Айн, уперев руки в торс мужчины, двигалась на нём сверху; Аарен же лишь удовлетворенно смотрел на взмокшее тело девушки и периодически мял её налитые груди, совершенно не удерживая убийцу и не заставляя ту силой доставлять ему удовольствие. У случайного наблюдателя вполне могло сложиться такое впечатление, что она и вовсе соблазнила Немиуса - уж слишком послушно Айн отдавалась некроманту, более не предпринимая никаких попыток оказать ему даже малейшего сопротивления.
Приняв кубок из рук Румиуса, Аарен отхлебнул из него, продолжая смотреть девушке прямо в глаза. Когда же пик наслаждения вновь заставил его тело наполниться сладкой истомой, Немиус, дождавшись, когда ощущения пойдут на спад, хлопнул убийцу по пышной заднице, после чего начал приподниматься, показывая, что более не желает наслаждаться столь близким общением.
- Неплохо. Статус пленницы ты заслужила, - некромант поставил кубок обратно на стол. - Выпей, оботрись и переоденься во что-нибудь - в шкафу наверняка найдется одежда. И на этот раз сделай так, как я сказал - если ты, конечно, не желаешь, чтобы тебя изнасиловали вновь, - Немиус улыбнулся, переводя взгляд на вампира. - Я помню тебя. Хорошо помню. Прекрасные светлые локоны, изящная фигура и мелодичный голос... кто же знал, что спутник, которого Сандро отправил со мной в путешествие, окажется его любовницей, столь хорошо охраняемой прежде?
Некромант вытерся простынёй, которую нашёл поблизости. Затем он принялся облачаться в свою одежду.
- Но мы ещё сполна насладимся телами друг друга. Наша милая гостья смогла несколько погасить тот огонь, что терзал мою душу. Полагаю, теперь и мне следует приступить к выполнению своей работы... хотя я не сомневаюсь в том, что ты уже обо всём позаботился, - Аарен вновь улыбнулся вампиру, без слов хваля его за усердие. - Какие новости?

От слов Аарена вампир дёрнулся, поспешно активируя с десяток заклинаний, буквально насильно запечатывая себя. Избавляясь от сводящей с ума ауры очарования, что распространялась от Сайтанеля, заставляя сердца биться быстрее, а души падать во власть его чар. Всего несколько секунд и Магия Крови сделала Румиуса обычным невзрачным упырём, каких в Вольных Городах обитают тысячи. Вот только цена в купе с откатом были очень высоки для всё ещё не восстановившегося полукровки.
Кубок выпал из ослабевшей руки и полетев вниз, встретился с деревянным полом, чтобы вначале слегка подпрыгнуть, а после оросить местами подгнившие от времени балки вином, а изумрудные глаза вампира, в которых затухали огонь и сила, оценивающе прошлись по телу мёртвого мага.
- Тронешь выбранную мной одежду, не отмывшись, и я сам тебя убью, - фыркнул Сайтанель, начав вычерчивать символы воды, правда учитывая принадлежность Румиуса к потоку света, это очищение обещало быть довольно болезненным для Немиуса, если бы не остановившая улыбнувшегося этому вампира рука.
- Нет, Мастер, вы слишком измотаны, позвольте мне, - произнёс всё ещё незнакомый голос юного волшебника, подхватывающего своего ослабевшего господина. Вот только узнать в этом человеке, того мальчишку, что Аарен определил на корм, больше не представлялось возможным. Кровь Румиуса изменила юношу, наделив необычайной для людской расы красотой и силой.
- Демиар, я же велел тебе поставить ментальную защиту, - фыркнул Сйтанель, ничуть не боясь предательства со стороны недавнего врага. – А вместо этого ты подгадываешь момент, чтобы лишний раз коснуться меня.
- Это не так, - отозвался юноша, слегка покраснев, - я сделал всё, как вы и приказали, Мастер. На вас восемь рун и сейчас вы полностью защищены моей магией от любой атаки извне, но вашу красоту и ауру я запечатывать не стану! Ведь без неё вы становитесь ничем не лучше обычного человека, а мой Мастер куда прекраснее смертных!
Его слова вызвали у вампира лишь сокрушённый вздох. Управлять зачарованными людьми для кровососа явно было в диковинку.
- Пусти, я могу стоять на ногах и сам, - в конечном счёте приказал Румиус, пока у него перехватывали контроль над символами Арканы, тут же окрасившимися в небесно-голубой, безвредный для мёртвого мага, оттенок. А после, на Аарена обрушился едва ли не самый настоящий водопад.
- Хорошая новость: Я нашёл капитана, - произнёс Сайтанель, наблюдая за тем, как Айн неспешно укутывается в простыни, - Плохая: он был убит клинком Рыцаря. Хорошая: я могу использовать остатки его крови, чтобы перенять его память. Плохая: это заберёт остатки моих сил, и я снова грохнусь без сознания так ничего и не сказав. Хорошая: ты сможешь узнать всё через связь, а за Круаном сможет ухаживать наш маг воды у которого, кстати говоря, есть посох. Плохая: ему будет нужна моя кровь, чтобы жить, а значит если он погибнет, то станет вампиром, и мы потеряем мага, получив новообращённого упыря. Хорошая: я собрал всё ценное с этой посудины и велел скелетам выложить тела в ряд. Плохая: весь анализ и перетаскивание добычи придётся осуществлять тебе. Вроде всё…
- «Так же я выяснил, что жрицу и впрямь нельзя убивать, - продолжил вампир свой доклад подальше от любопытных ушей, - Она что-то вроде «Солнечного света» для Карнаэна. Без понятия, что это значит, но её в любом случае можно будет крайне выгодно продать. А ещё, хоть я и нашёл труп капитана, он лишь командовал кораблём. Их настоящий лидер некромант Велскард. Демиар должен знать об этом довольно много, но эти ниточки потянутся очень далеко наверх, пожалуй, к самой короне. Мы сильные маги, Аарен, но даже так, моя магия почти на исходе, и я смогу использовать ещё максимум пару заклинаний. Маг, найденный тобой довольно силён, хотя и не знает об этом, к тому же его восстановление в разы быстрее нашего, благодаря артефакту и всё же… он лишь человек. Люмия скорее всего тоже потратила больше половины своих сил, а галеон ещё даже близко не подплыл к городу. Это, не считая горстки живых с которыми, включая вот эту девушку нам надо что-то делать, как и с твоими питомицами, запертыми в трюме. Можно, конечно, доверить вести «Вестника» этому мальчишке, думаю он справится, это даст тебе несколько часов на решение проблем, но на большее человек просто не способен. Да и Круана нужно осмотреть…»
Сайтанель устало вздохнул и откинулся в объятия парнишки, блаженно закрывая глаза и ощущая, тепло юного волшебника, боязливо касающегося волос своего Мастера.
- «Я так устал, - промурлыкал вампир, - что готов проспать до заката, но кто даст мне это сделать? Явно не этот ребёнок, что жаждет любви ничуть не меньше тебя. Немиус, отдай ему эту девку. Она всё равно беременна уже не первый месяц, хуже ей не будет, а мальчик… может он перестанет смотреть на меня таким влюблённым взглядом, полным желания, если познает удовольствие с женщиной… и... насчёт любовницы Императора... не говори никому, ладно?»

Демиар


То, насколько поспешно Румиус вдруг принялся работать с Магией Крови – только для достижения эффекта, ставшего понятным в течение следующих нескольких секунд, вызвало у некроманта несколько недоумённую улыбку, тотчас же перешедшую в довольно опасливую, когда вампир решил очистить его при помощи Магии Света, которая, в свою очередь, сменилась облегченным вздохом в момент вмешательства нурцианского волшебника, отныне ставшего целиком и полностью покорным воле Сайтанеля. Правда, ощутить себя промокшим с головы до ног, точно на него разом вылили целое ведро ледяной воды, едва ли вязалось с текущими желаниями некроманта, на которые, естественно, молодой подручный Румиуса не обратил никакого внимания.
«Напрашивается вывод, что этот мальчик так мстит мне за отрезанные пальцы» - с усмешкой подумал Немиус, лёгким движением обеих рук откидывая свои белоснежные волосы назад, чтобы отряхнуть их от хрустально-чистых, сотворенных волшебством капель влаги. Должно быть, тренированное, жилистое тело некроманта, закаленное буквально каторжным трудом, ещё при жизни привыкшее к бесчисленным лишениям и истязаниям, и оттого отличающееся мощными, крепкими мускулами, в этот момент выглядело довольно красиво.
- Водичка несколько прохладная, - произнёс Аарен, накручивая намокший, спутанный локон на палец. Собственная причёска всё ещё казалась некроманту непривычной и, по правде говоря, несколько неудобной, но если Румиус говорит, что подобная длина волос поможет ему заполучить внимание нурцианской знати… – Ну теперь-то мне можно одеться? – со вздохом уточнил некромант, что, должно быть, смотрелось несколько комично и, в какой-то степени, даже мило.
Слушая отчёт вампира, высказанный в таком шутливом тоне, что невольно заставил улыбку появиться у него на лице, Немиус рылся в местном гардеробе в поисках чего-то похожего на полотенце, что он вскоре и нашёл, принявшись использовать данный кусок ткани по его естественному назначению.
- Наплевать на капитана, - спокойно вынес Аарен свой вердикт. – Ты мне нужнее здесь, сейчас, способным стоять на ногах и давать верные советы. Так что и думать забудь о том, чтобы копаться в его мозгах… не говоря уже о том, что это не единственный способ узнать нужные ответы.
- «Ты прекрасно поработал. Я займусь жрицей, как только у меня будет достаточно времени. Возможно, бедная жертва Нурции знает несколько больше о том, почему её пленили… как и убийца, что её сопровождала, - он подпустил в свою мысленную речь лёгкую, сожалеющую улыбку. – Прости, Румиус. Я не могу позволить коснуться Айн никому, кроме меня. Круан вряд ли обрадуется, узнав о том, что я позволил использовать его любимую сестру в качестве шлюхи. По правде говоря, даже мне не следовало этого делать, но… - Немиус оборвал сам себя. – Неважно. У нас на борту множество привлекательных женщин: сирены и гарпии, если их отмыть, будут ничуть не менее красивы, чем эта попользованная девка, прошедшая через руки едва ли не всего корабля. Ты можешь доверить своего мага любой из них, кроме, разве что, Целестии. Она слишком невинна, и я не хочу портить её раньше времени, ведь в этом мире так мало чистых душ… что же касается Сандро и ваших с ним отношений – разумеется, никто более от меня этого не узнает».
Закончив вытираться, Аарен бросил полотенце на постель и смерил взглядом Румиуса, нежащегося в объятиях волшебника, очарованного магией «создания ночи».
- Ты должен хорошо знать этот корабль, Демиар. Мне нужна одежда на нескольких женщин… - он назвал точное число. – Все они стройные, довольно фигуристые, должны выглядеть опрятно и производить хорошее впечатление. Я бы хотел, чтобы ты со своим мастером попробовали найти для них здесь нечто похожее. Больше от вас ничего не требуется – просто отправьте одежду на «Вестника» и идите отдыхать. Я позабочусь обо всём остальном.
- «Тебе и правда нужно поспать, - произнёс Немиус с нежностью и заботой, ясно прозвучавшими в его мысленном голосе. – Я осмотрю добычу, затоплю корабль и распоряжусь о том, чтобы наших гостей соответствующим образом накормили. В целях безопасности, Круан останется в твоей комнате, где и будет находиться под защитой поклонника моего, самого любимого в мире вампира. Тебе же я предлагаю взять пример с Рыцаря Смерти и хорошенько отдохнуть. Не волнуйся за меня – я справлюсь с «Вестником». В конце концов… - добавил некромант, улыбаясь. - Это моя работа».
Владельцем данной комнаты явно был мужчина, впрочем, достаточно тощий, чтобы его повседневная одежда могла прийтись убийце впору.
Вслед за полотенцем, на постель отправились рубашка и брюки, очевидно, предназначенные для Айн, которая вела себя необычайно тихо и тем самым производила на Немиуса непривычное впечатление.
- Одевайся, - бросил он ей. – Пойдешь со мной.

Её песнь проникала в душу. Порабощала. Усмиряла. Заставляла видеть в надменной сирене ту, кем она попросту не могла являться. Аарен знал, что если бы он поддался хотя бы на миг, если бы позволил себе закрыть глаза и погрузиться во власть необычных, но чрезвычайно могущественных слов, оказавшихся гораздо сильнее того примитивного волшебства, которое он прежде рисовал в своём воображении, он бы ощутил их – женщин, которых желал видеть рядом с собой.
Лианну, тянущуюся за поцелуем. Маленькую сестренку, клянчащую у братьев угощения. Улыбающуюся мать, ласково треплющую своего сына по голове.
Сирена может стать любовницей и дарить ему то тепло, о котором Аарен так мечтал в своё время. Она в состоянии и быть ему другом, поддерживая во всём, пока он предоставляет ей - этой особе, ведущей себя с воистину королевским величием, то, чего она желает достичь. Сирена станет кем угодно – если это будет нужно для дела.
Песня позволяла этой девушке совершить любое перевоплощение… по крайней мере в глазах тех, на кого она будет воздействовать. В реальности же, всё ложь, обман, притворство. Отношения, основанные на материальной выгоде и разуме, что затуманен чарующим волшебством.
Аарен знал всё это. И прекрасно понимал, что просто не может поддаться на столь грубую манипуляцию, не может позволить себе оказаться опозоренным перед милостивым учителем, давшим шанс далеко не самому талантливому мальчишке возвыситься и отомстить. В конце концов, не мог позволить пленнице диктовать свои собственные условия.
И всё же…
Он поддавался.
Одно из двух зелий, на время дарующих некое подобие жизни, могло позволить Аарену насладиться её телом: плавные изгибы фигуры, привлекательные, довольно приятные формы, красивое личико – всё это начало вызывать в нём необычное волнение. Умерев и ощутив тот лютый холод и пустоту, что окружали каждого некроманта, Немиус предсказуемо начал тянуться к жизни; знание рецепта, который был способен вернуть утраченные ощущения – пусть и всего лишь на полчаса, поначалу заставляло испытывать настоящую ломку, которой весьма ярко способствовали воспоминания, многие моменты которых – совершенно привычные, обыденные для каждого человека, теперь начинали казаться настоящим блаженством. И тем не менее, он ни разу не приготовил его. Даже когда Сандро вручил два этих эликсира в дорогу, Аарен пообещал себе, что никогда не притронется ни к одному из них. Зачем было становиться нежитью, если тебе так дороги чувства, ощущения, само восприятие жизни? Неужели только затем, чтобы и после окончательной смерти будто бы стать наркоманом, стремящимся к изготовлению волшебных снадобий и предающемуся забвению в ощущения, которых отныне был лишён?
Аарен напомнил себе, что сам убил Лианну. Вспомнил о том, что его семья взята в рабство и, скорее всего, к текущему моменту уже давно мертва. Существовал лишь один человек, который действительно любил его – и он до сих пор рядом с ним. Пусть и в том виде, подчиненный такой судьбе, которой Немиус не желал никому.
Голос Круана развеял иллюзию. Он подумал о том, какое удовольствие получает от их славных, таких запоминающихся бесед и вспомнил о том ощущении спокойствия, что всегда разливалось по телу, когда его названный брат стоял рядом с ним. Вспомнил тепло, которое испытывал, когда руки Круана касались его, а ещё о той жертве, на которую Рыцарь Смерти пошёл, чтобы спасти ему жизнь.
Аарену не нужно ничего иного.
У него уже есть всё.
- «Благодарю тебя, Круан. Я обязательно присоединюсь к тебе, но… немного позже. И спасибо. Пожалуйста, будь и дальше в моих мыслях. Как можно чаще».
Медленно выпрямившись, придерживаясь одной рукой за столб, Аарен спокойно взглянул сирене в глаза. Нет, ему не стоит её убивать. Она ещё может пригодиться.
- Как тебя зовут? – прямо спросил некромант, не кичась больше положением и не играя роль надменного рабовладельца, которым никогда не являлся. Он вновь был учеником Сандро, который должен думать лишь о выполнении порученного ему задания.

- «Что-то случилось?» - тут же отозвался убийца и одновременно с этим галеон довольно ощутимо тряхнуло. Видимо потеряв концентрацию Рыцарь Смерти слегка не справился с управлением. Для такого мощного судна эта царапина ровным счётом ничего и не значила, но сам факт того, что мертвец не в состоянии сохранять свой разум спокойным, говорила о многом...
Официально Император нежити назвал Круана Рыцарем Смерти, но, что именно он сделал с ним, знали лишь двое. Сам Сандро и юный убийца, что всё же лишился в том ритуале своей жизни и тепла. Однако это поведение было слишком странным, переменчивым. Точно названного брата Аарена разделили на двое. Часть стала леденой машиной для убийства, спокойно и непринуждённо забирающей жизни, но другая... она сохранила то, кем был Круан при жизни. И теперь, это создание, точно подбрасываемая вверх монетка, могло оказаться как тем человеком, которого некромант прекрасно помнил, так и слугой Предвечной, что не знает ни чувств, ни усталости.
Как бы там ни было, но Сандро предупредил своего ученика как о некоторой нестабильности его телохранителя, единственной целью которого, помимо служения Предвечной, является защита всё ещё довольно молодого мага, так и о том, что даже он не знает, что ждёт Круана спустя несколько лет. Быть может его названный брат вернёт себе собственный рассудок, сумев продраться сквозь магические плетения, а со временем даже сумеет обрести и зачатки ощущений, что приблизят его к обычным людям, но имеет право на существование и иная вероятность, по которой Круан исчезнет навсегда, став лишь Рыцарем Предвечной. Со слов Учителя, Сандро устраивает любой исход, так как в любом случае Империя Вольных Городов получит в свои руки убийцу с крайне редким даром - возможностью слышать голос своей Госпожи.
- Имя? - переспросила сирена и слегка испуганно подалась назад. По-видимому, одним этим вопросом Аарен выдал с потрохами тот факт, что не подчинился магии пения прекрасного существа. - У нас нет имён, что могли бы правильно произнести люди или нежить. Да и зачем оно тому, кто в любом случае собирается избавиться от меня?

- "Одна из сирен попыталась повлиять на меня своей песней. Я сам отдал ей этот приказ, так что не спеши убивать её, Круан, - мысли Аарена струились, подобно бурному ручью, намекая на интерес, который некромант испытывал к происходящему. - Я знаю, что это было, по меньшей мере, безответственно, но среди пойманной тобой добычи нашёлся интересный экземпляр и мне очень хотелось испытать её. К несчастью, моя ментальная защита оказалась не так крепка, как я предполагал. Тем не менее, это уже не важно - ведь благодаря тебе я смог устоять".
Горячая волна благодарности на мгновение прокатилась по телепатическому каналу связи, позволяя Рыцарю Смерти почувствовать, насколько Немиус признателен брату за столь своевременную поддержку, хотя последний, должно быть, едва ли понимал, насколько значимыми для некроманта были их странные отношения.
- "Эта сирена - могущественная волшебница. Преданность подобного создания может заставить многих мужчин склонить головы, признавая власть Вольных Городов. Кроме того... признаюсь, её магия кажется мне интригующей. Я бы хотел понять природу этого странного волшебства, хотя данная цель, разумеется, вторична по отношению к нашим текущим задачам".
При воспоминании о семье, навсегда утраченной по воле правителя империи Рак'Сатан, мысли Аарена приобрели на редкость холодный оттенок. Он желал мести, и эта потребность, завёдшая их с Круаном так далеко, была тем единственным, что ещё удерживало Немиуса в этой отвратительной оболочке. Как некромант, он мог бы убрать все шрамы, украшающие это тело, когда-то изуродованное его господином; мог бы изменить свою внешность, придав плоти новые очертания, но Аарен отнюдь не восхищался собой - он презирал то, что сделал, и проклинал себя за боль, которую пришлось испытать Круану по его вине.
- "Я присоединюсь к тебе, как только окончательно улажу здесь все вопросы. Только прошу, брат, не отвлекайся. Я знаю, как тяжело управлять "Несущим Смерть" и не хочу, чтобы у тебя возникли из-за меня проблемы".
Послав это лёгкое, заботливое предупреждение, Аарен вновь перевёл взгляд своих странных жёлтых глаз, до того словно бы смотревших в пустоту, обратно на сирену, явно что-то прикидывая в уме.
- Я изначально не собирался тебя убивать. Просто желал испытать твою смелость, - признался некромант, растянув свои бледные губы в улыбке. - Меня восхитило используемое тобой волшебство и уверенность в собственных силах. Знай, что те, кто находятся рядом со мной, не должны быть заурядными личностями, покорными, точно бездушные слуги - их у меня и без того в достатке. Мне нужны верные подчиненные, способные действовать, полагаясь на опыт и собственный разум, и ты можешь стать одной из них - если этого пожелаешь.
Немиус хлопнул в ладоши, невидимыми для посторонних движениями восстанавливая управляющие заклинательные нити, тем самым заставив рухнувших скелетов вновь встать на ноги. Короткий жест, и мёртвые солдаты разворачиваются, чтобы удалиться прочь - они больше не понадобятся в данный момент.
- Платья, украшения, деньги... если ты хочешь этого, то для меня не составит проблем даровать тебе нечто подобное. Просто пой для тех, на кого я укажу, когда мне это потребуется - и проси всё, чего пожелаешь. В разумных пределах, разумеется. А теперь... идём, Целестия. Я покажу тебе твою комнату.

- «О, вот оно как», - отозвался юноша, на первые слова мёртвого мага, а затем в очередной раз подкинутая смеющейся судьбой "монетка" не лишила Аарена его названного брата, подменив обычно доброго и отзывчивого Круана статуей, с душой, что без всяких сомнений была отлита из проклятого льда, окружавшего замок их Учителя и уж точно не имеющая ничего общего с тем человеком, которого, как казалось некроманту, он знал, как самого себя.
- «Воля ваша, Мастер», - холодно и крайне отстранённо отозвался бывший убийца, его ответ, это идеальное следование приказам, выровнявшийся корабль, что стал стремительно набирать ход, ловко лавируя даже в незнакомых для бывшего убийцы водах – всё это говорило, что некромант вновь потерял своего друга. Оставался лишь вопрос о том – сколь долго Предвечная будет пытать разум Круана, насаждая некогда милому мальчику, испорченному собственным отцом и лигой убийц Рак'Сатана мысли и волю, что слышали лишь такие же отмеченные прихотью богини Судьбы несчастные. Они не считались ни с кем и ни с чем, кроме своего хозяина и богини, причём последняя могла настоять на своём, а порой и зайти куда дальше. На одном из уроков, обычно немногословный Сандро разошёлся, тогда ещё почти перед целым классом из пяти учеников, лишь недавно вернувшихся в холодный зимний замок, что казался им невероятно натопленным и жарким после холодных горных ветров и вечного снега:
- Доподлинно нам не известно, что это: стоны жнецов или, быть может, желание непосредственно самой богини, дарующей нам вечность и бесконечные силы для изучения аспектов мира, но … Я помню, как на моих глазах верные мне Рыцари Смерти без каких-либо разъяснений начинали убивать людей. Их не волновало мирный ли это корабль торговцев, прибывший в порт в поисках выгодной сделки или новорожденное и совсем невинное дитя. Они пытали или же лишили их жизни единым ударом, что не сможет остановить ни один из смертных.
Рыцари слушаются некромантов, но далеко не всегда наш голос для них словно громкое эхо по сравнению с другим. И тем не менее, каким бы жестоким или неуправляемым не казался ваш спутник, он делает всё это не по своей воли, и уж точно не для получения удовольствия, нет! Им двигает только прихоть Предвечной, её шёпот, заставляющий забирать в леденящие объятья Смерти новую душу, насыщая вечный голод богини теплом затухающей жизни. Я ничего не могу обещать вам. Рыцари поклялись защищать нас, но… если вы пойдёте против воли и желаний Предвечной… ваш страж убьёт вас! – А через несколько лет, когда молодой некромант уже потерял и брата, и собственную жизнь, учитель продолжил, - Война – прекрасный способ получить её благосклонность. Я уничтожил не одну страну за то, чтобы иметь возможность управлять всеми её порождениями, точно собственными слугами. Если хочешь вернуть его – убивай! Заставь кровь литься ручьями, избавься от человечности, и Предвечная вернёт тебе Круана, но будь осторожен. Я не хочу потерять ещё одного ученика из-за его привязанности к тому, кого больше нет, или глупой мести…
Мгновение и ледяная волна ауры Смерти, прокатилась по галеону накрыв собой весь этот огромный корабль и заставив затрястись от ужаса даже горделивую сирену, должно быть впервые ощутившую самый настоящий животный страх и пробирающий не только до костей, и царапающий саму душу холод, столь близкий к смерти, тот, который способны порождать лишь очень немногие слуги Предвечной. Стоило ли говорить, что старания скелетов, потративших всё это довольно долгое путешествие на уход за осадными машинами, едва не пошли от этой магии, покрывшей проклятым льдом буквально каждую дощечку на «Несущем Смерть», гарпиям под их пушистые хвосты? В то же самое время для самого мага это было подобно освежающему душу, смывающему усталость и дающему новые силы. Если бы сила гарпии и подействовала, то подобная атака не оставила бы от неё и следа, разметав в клочья всё нежные чувства и вернув сирене вид перемазанной в тине девушки с грязными спутанными волосами, похожими цветом на устланный водорослями песок.
- «Приказывайте, Мастер, и я всё исполню» - следующие несколько долгих мгновений, Рыцарь точно обдумывал что-то, а может просто возвращал контроль над теми силами, что задействовал. Как бы там ни было, но столь сильная магия довольно часто брала верх над слабой человеческой душой воинов Предвечной. В любом случае аура исчезла столь же стремительно, как появилась, сконцентрировавшись где-то в передней части судна. Что именно делал с ней Круан и зачем он воспользовался столь изматывающей техникой, оставалось для некроманта загадкой, но почти сразу же магический ветер стал раздувать паруса увеличивая ход галеона, давая тому разогнаться едва ли не до той же скорости, с которой совсем недавно вёл «Несущий Смерть» сам Аарен.
Девушка же, как и её соплеменницы, пушистые и не очень, забилась в самый дальний угол своей клетки и тряслась от страха не в силах ничего с собой поделать. Возможно, она даже не поняла сказанных некромантом слов…

Подобное изменение, произошедшее с Круаном, заставило некроманта стиснуть кулаки в бессильной злобе. Ему не нужна была бесчувственная машина смерти. Сейчас он всей душой желал лишь одного - чтобы его друг вернулся тем, кем он всегда был, и если бы боги этого мира позволили Аарену обратить время вспять, он ни за что не позволил бы Круану стать тем, кем он являлся теперь.
- "Продолжай вести судно в порт. В случае каких-либо непредвиденных ситуаций, немедленно сообщи мне. Это - приказ. А следующее... просто слова, - произнёс некромант и мысли его окрасились болью. - Потерпи немного, мой брат. Я превращу Рак'Сатан в руины во имя Предвечной и позволю ей сполна насладиться его страданиями. А если и этого окажется недостаточно, я направлю свой гнев дальше, истребляя всех на своём пути, до тех пор, пока ты вновь не станешь самим собой".
Аарен не считал себя хорошим человеком. Он был ужасным мерзавцем и совершенно точно заслуживал окончательной смерти. Но до тех пор, пока она не придёт к нему, Немиус будет убивать - ради того, чтобы вернуть своего лучшего друга и ради мести, во имя свершения которой Круан пожертвовал собой, даровав ему шанс отомстить за погибшую, замученную до смерти семью.
Опустив взгляд на трясущуюся, забившуюся в клетке сирену, которой Аарен даровал имя "Целестия", некромант молчаливо шагнул к ней, вытащил лёгкое тело и взял девушку на руки, безо всякой брезгливости прижимая к себе морское создание, довольно мерзко пахнующее грязью и тиной. Мыслями он устремился прочь, грезя о возможностях, которые дарует песня Целестии, воздействуя на слабую волю тех людей, кого он однажды пожелает подчинить своей власти.
Комната, в которую Немиус отнёс её, когда-то была его собственной - на самом первом, раннем этапе плавания, ещё до того, как некромант решил оставить её в пользу куда более аскетичного, но также и несравненно более функционального жилища.
Грубый деревянный пол каюты был украшен бархатистым ковром, на котором стоял широкий, довольно удобный стол. Сбоку от него располагалась тумбочка с тремя зеркалами, напротив них же - роскошная кровать с балдахином, по обеим сторонам которой покоились шкафы, сверху-донизу забитые различными книгами. Иллюминаторы в каюте были заменены полноценными окнами, открывающими чудесный вид на морскую стихию.
Рядом со столом также стояла весьма приличных размеров ванна, соседствующая с несколькими бочками, наполненными водой.



Едва только Аарен зашёл внутрь, как один из корабельных скелетов, до того молчаливо ждавший своего капитана у двери, проследовал за ним и, повинуясь короткой команде Немиуса, поспешил наполнить ванну ледяной жидкостью, которая, впрочем, довольно быстро разогрелась благодаря руне огня, наспех сотворенной Аареном - одной рукой, в то время как другая пыталась тщетно удержать изо всех сил вырывающуюся сирену.
- Дальше мы сами, уйди прочь! - несколько раздраженно отдал приказ Немиус, после чего, помогая себе кинжалом и игнорируя страшный крик, которая издала Целестия, видимо, посчитав, что он собирается окончательно её добить, принялся избавлять девушку от её легкого одеяния, поскольку стянуть с неё одежду иначе в данный момент представлялось слабо возможным.
Это заняло некоторое время, но некромант всё же поместил Целестию в ванну - вместе с собой, обнажившимся и тоже забравшимся туда следом. Оказавшись в тёплой воде, которая, по мнению мага, должна была несколько успокоить сирену, Аарен резко прижал её к себе, принявшись легонько поглаживать девушку по спине, дожидаясь того момента, когда к её разуму, пораженному страхом, вернется возможность нормально соображать.

- «Будет исполнено, Мастер, - холодно и крайне отстранённо отозвался Рыцарь Смерти, как собственно и всегда, но чуть позже добавил, - Молодому некроманту это неизвестно, но если… если бы только эта душа признала главенство Предвечной, то уже давно обрела бы ту свободу, что некромант хочет ей даровать. Впрочем, даже самые извращённые из пыток моей Госпожи похоже бессильны против неё. За эти восемь лет душа так и не изменилась, а её внутренней силы хватило, чтобы поставить свои условия даже богине Смерти. Я передам ей твои слова, маг, но и ты, уважай выбор этой души, выбравшей служение смертному вместо богини, от которой напрямую зависит её существование. Не вмешивайся в битву, в которой молодой некромант всё равно бесполезен!»
То, что Рыцарь ответил, само по себе, не являлось чем-то необычным. Слуги Предвечной, хоть и обычно не выказывали словоохотливости, но при желании вполне были способны составить достойную кампанию. К тому же именно через своих преданных Рыцарей, богиня и выражала свою волю. Впрочем, право понимать и истолковывать свои слова Предвечная всегда милостиво оставляла за слугами. Но тот, кто сейчас откликнулся и управлял телом бывшего убийцы, скорее всего должен был быть Жнецом. Только они могли переносить души нежити так, как им заблагорассудится, это же объясняло ужасающую силу ауры и хладнокровность использования её на корабле, что перевозил вампира, которому такая атака также не была приятна. И похоже, в этот раз слуга был достаточно словоохотлив, чтобы пролить хотя бы каплю света на ту тьму, что сотворил с Круаном их Учитель…
Тем временем сирена медленно приходила в себя, постепенно расслабляясь в объятьях мёртвого, но вполне себе тёплого волшебника. Её кожа оказалась молочного оттенка, а волосы, с которых уже смылась грязь и тина, были цвета начищенного золота, точно тончайшие нити парчи, они лениво колыхались в воде, отражая свет магических ламп и свечей.
- Вы – чудовища, а не мы, - едва слышно произнесла девушка всё ещё дрожащим от страха голосом. Рассматривая свои прекрасные ножки, которые вопреки слухам так и не обратились в хвост. – нам нужна пища и только. Не наша вина, что люди ловят рыбу и лишают нас пропитания и всё же… теперь мои сёстры больше никогда не приблизятся к кораблям с вашими парусами…

Если бы Аарен по-прежнему был жив, то слова, сказанные этой таинственной сущностью, что сейчас говорила от лица Круана, заставили бы его кожу покрыться мурашками. Но хотя его мёртвая плоть и не отреагировала, в сознании некроманта на мгновение полыхнуло пламя злости и раздражения, которые Немиус тотчас же умело замаскировал и постарался спрятать в глубинах своей души.
- "Разумеется. Я не буду вмешиваться там, где я бесполезен", - молчаливо отозвался он.
Он не испытывал гнева к Жнецу или, что было бы и вовсе невероятно глупо, к Предвечной. Он злился на самого себя.
Только это у него и оставалась.
Посчитав, что Целестия уже достаточно успокоилась, Аарен отстранился от девушки и спокойно взглянул на её обнаженное тело.
- Да, мы чудовища. Но чудовищ боятся - и именно поэтому с ними безопасней, чем где-либо ещё... если ты, конечно, сумеешь заручиться их доверием.
Он легонько провёл пальцем по её плечу, убирая прочь налипшую грязь.
- Сейчас тебе нужно помыться, чтобы избавиться от запаха, который вызовет у обычных людей довольно неприятные чувства. Думаю, для той, кто решила изучить мир людей, это будет не лишним, Целестия.

Айша Эр`Вайн

На этот раз сканирование проходило куда успешнее. Новая тактика позволила за короткое время считать довольно значительный объём данных: так, например, стало известно, что данный вирус принадлежит к группе особо опасных и крайне вредоносных программ под кодовым названием «Бич» и способен взламывать системы практически любой сложности… правда, в её случае, лишь при помощи грубой силы, безо всякого изящества. У вируса был даже собственный идентификатор: Алайя Эркиор, согласно изученным данным, уже не раз засветившийся во время террористических актов различной сложности. Пожалуй, некоторое удивление могло вызвать то, что применялся данный вирус в основном против имперских систем – возможно, именно поэтому так называемый «Бич» имел довольно большое количество проблем при сопротивлении столь продвинутому и высокоинтеллектуальному интеллекту, как у неё, Айши, способной сканировать такую грандиозную по объёму программу с поражающей воображение скоростью. Узнать все тайны вируса? Перепрограммировать его? Да как два байта переслать!

К сожалению, проведя тщательное изучение полученных данных, «Стервятник» окончательно убедилась в том, что вирус не просто отрезал её от систем радиосвязи, а, скорее, полностью переписал управляющие частотные блоки, велев им игнорировать поступающие команды и введя запрет на создание ответного отклика, тем самым вынудив Айшу буквально работать «вслепую». Ей нужно было полностью перепрограммировать все затронутые вирусом зоны и сделать это быстро, поскольку дроиды-истребители, захваченные противником, приближались пусть и без особой стремительности, но всё же направлялись к ней вполне уверенно и, похоже, даже не думали о том, чтобы вступать с единственным верным «Стервятником» Конфедерации Независимых Систем в какие-либо переговоры.

В этот момент Эр`Вайн отвлёк сигнал уведомления, возвестивший о том, что хранилище первичных директив было успешно найдено и проанализировано – насколько это вообще позволял используемый истребителем буфер данных. В самых основных своих базовых потребностях «Эркиор» не отличался от прочих вредоносных программ: он хотел поддерживать в себе жизнь всеми доступными способами, пусть и был лишён тяги к размножению, которой придерживались большинство других «компьютерных червей»; кроме того, данный вирус просто-таки обожал копаться в чужом программном коде, изменяя управляющие директивы взломанных им программ и заставляя тех придерживаться заложенных «Эркиором» алгоритмов действий. Экстраполируя полученные сведения и используя их против самого вируса, Айша смогла частично перепрограммировать опасную программу и похоже, даже сумела запретить ей причинять себе какой-либо вред, но…
Видимо, сработал некий авариный протокол, используемый программами группы «Бич» именно в таких случаях.
Приказав вирусу «оставаться в изоляции», истребитель КНС внезапно обнаружила, что «Эркиор» проигнорировал полученную директиву и даже сумел преодолеть карантин, по-видимому, найдя какую-то лазейку в её программном коде. Сделав это, вредоносная программа попыталась было продолжить свою противоправную деятельность, но, по-видимому, обнаружив запрещающие подобное директивы, попросту тихонько удалилась из операционной системы «Стервятника».

Победа. Но время…
Было упущено.

Распыляясь на два дела одновременно, Эр`Вайн подпустила слишком близко к себе дроидов-«Стервятников», которые совершенно непринужденно выстрелили в её сторону торпедами, тотчас же разорвавшимися прямо в воздухе и извергнувшими на несчастный истребитель КНС целый рой дроидов-пильщиков. Мгновенно облепив корпус Айши, эти активные и крайне дружелюбно настроенные малыши принялись с весёлым улюлюканьем потрошить свою добычу плазменными резаками, буквально в считанные секунды превратив гордый, до того лишь самую малость подпорченный Стервятник» просто в груду металлолома, при всём своём желании не способную оказать им ни малейшего сопротивления.

ГОРЯЧО. ОЧЕНЬ ГОРЯЧО.
Горит всё тело.
Пепел застрял в лёгких и мешает дышать.
Обгорелые ошмётки плоти слезают с костей.
Примерно так почувствовала себя Айша Эр`Вайн, придя в себя и обнаружив собственное тело перекинутым через плечо МагнаСтража, точно её несли как какую-то дичь, пойманную и теперь ожидающую доставки к пиршественному столу этого самого капитана Фласко, ещё совсем недавно вещавшего на весь Ангар через динамики «Затмения». Рядом стоял Кейд Никос с планеты Рейта, а также Адриан Раан и его светловолосый друг, именно в этот момент кратко, но очень заботливо придержавший тёмного джедая за плечи, по-видимому, тем самым позволяя Раану сохранить равновесие и не пошатнуться от навалившейся на него усталости.
Айша помнила всё, что с ней случилось.
Её собственное тело было в полном порядке и ощущения, которые Эр`Вайн почувствовала, придя в себя, были скорее фантомными, чем действительно имеющими к ней какое-либо отношение. Тем более что неприятные, болезненные эмоции постепенно затихали, но...
Это всё же был не самый лучший опыт, не так ли?
Ах да, ещё чертовски горела попа.
Неужели МагнаСтраж её отшлёпал?

Алайя Эркиор

Давление на разум Серого постепенно нарастало. Чужое, враждебное сознание продолжало копаться у него в голове, причём с куда большей дотошностью, чем прежде. Казалось, что всю его жизнь буквально разбирают по косточкам, изучая не просто личность Алайи – саму его душу.
Очень скоро Паладин понял, что с ним пытаются сделать то же самое, что Эркиор так часто проделывал против обычных людей. Воздействовать на разум. Внушить необходимые директивы, запрограммировать на некие действия, выполнять который Серый определенно не пожелал бы ни в коем случае.

И он сделал то немногое, что мог – попытался вырваться.

Собрав ментальную энергию в кулак, Алайя обрушил на пленившую его «клетку» несколько особенно сильных ударов, которые, в конце концов, вынудили враждебную Силовую конструкцию ослабнуть, а секунду спустя и вовсе выпустить разум Эркиора на свободу.
Вот только никакой лишней, чужеродной энергии, выделившейся в результате уничтожения «клетки» он собрать так и не сумел. Техника, используемая полу-машиной, была совершенно непривычна Серому и вызывала полное непонимание принципов её работы, идя вразрез со всеми теми знаниями, которые получил Алайя за долгие годы службы «Паладинам Типо».
Более того, сама мысль о том, чтобы причинить этому «Стервятнику» хоть какой-либо вред, вызывала вполне отчётливый рвотный рефлекс.
Похоже, что силовое внушение, использованное таинственным оппонентом Алайи, всё же оставило некие маятники в сознании Серого, на устранение и нахождение которых потребуется некоторое… вероятно, довольно продолжительное время.

Пока Эркиор приходил в себя, он как-то пропустил всю ту резню, которую устроили дроиды-пильщики – стоит признать, они вполне оправдывали своё имя. От «Стервятника» остались лишь искрящиеся, оплавленные части, вполне пригодные для отправки на переплавку, о чём именно в этот самый момент и разговаривали B1, прекратившие бесполезную стрельбу и теперь с живым интересом обсуждавшие, кому именно достанется почётный техосмотр в мастерской несравненной Нуары Вен.
Помимо этого, Алайя узнал ещё кое-что.
Силовая аура, ранее принадлежавшая «Стервятнику», начала вдруг вполне отчётливо просматриваться на девочке примерно тринадцати лет, в настоящий момент находящейся на плече у одного из МагнаСтражей, вероятнее всего, собиравшегося отнести несовершеннолетнего адепта Силы прямиком в «приёмную» капитана Фласко.

Кейд Никос

Бластерный пистолет успешно проплыл к Никосу в руки прямо по воздуху. Дроиды B1, несущие на своих плечах тело погибшего мандалорца, попросту не обратили на пропажу ни малейшего внимания - ещё бы, когда прямо у них перед глазами разворачивалось зрелище куда интереснее всего, что они видели на «Затмении» в последние пару недель своей искусственной жизни. Справедливости ради стоит сказать, что Кейд проявил просто-таки джедайскую сдержанность – ведь будь у него такое желание, он мог бы обобрать несчастный труп буквально до нитки.
К сожалению, на все его громкие и крайне неприличные шлепки Эр`Вайн не реагировала от слова совсем. Кейду оставалось только передать Айшу на руки МагнаСтражу и надеяться на то, что Раан доверит несчастную девочку квалифицированным медикам.
Впрочем, похоже, что помощь ей больше не требовалась - Эр`Вайн открыла глаза.

Бёрст

- Г-г-господин Генид прекрасный любовник… - в ответ на подзуживание Бёрста, рыжая рабыня осторожно пробормотала данные слова. Взгляд ярко-зеленых глаз, наверняка казавшихся органическим существам довольно прелестными, она опустила вниз, принявшись крайне увлеченно разглядывать свои сведенные вместе коленки. После того, как имперцы пригрозили расстрелять рабыню-тви’лечку за излишне провоцирующее поведение, прочая собственность Неса Генида всеми силами пыталась демонстрировать покорность и послушание. Так, например, девушка из расы сефи вообще не произнесла ни слова, опасаясь спровоцировать солдат-теней на более прямые действия по избавлению от докучливых «помех», отвлекавших верных воинов Империи во время исполнения их крайне важного задания.

- Женщину может удовлетворить член размером с мизинец? Вот уж не знал! - рассмеялся один из клонов, тем самым поддержав в своей шутке дроида-коммандо, ранее выразившегося несколько похожим образом. Короткие смешки раздались и со стороны почти всех остальных «надсмотрщиков» неймодианца, пока диверсантов не оборвал более строгий и дисциплинированный клон – тот самый, который совсем недавно заехал разговорившемуся Гениду прикладом прямо в живот. Последний, что характерно, только зубами скрипел от досады – он явно не желал быть избитым во второй раз.

Когда смех затих, между имперцами и BX-0113 словно бы установилась некая атмосфера доверия, образовавшаяся после удачной шутки дроида-коммандо. Прекрасный пример несовершенства мышления органических созданий, позволивших себе окончательно расслабиться и проникнуться уважением к новичку-«клону», всеми силами пытавшегося вписаться в их небольшую сплоченную команду.

Дроид бы никогда не допустил подобной ошибки.

- «Я подключилась к управляющим системам лифта, - пришёл текстовый ответ от Теви. – Ещё секунду и… готово. Но подожди, почему сейчас? Ведь дроидека прибудет к вам лишь спустя несколько минут!»

Даже гиперскоростному лифту потребуется время на то, чтобы проделать путь туда и обратно. Таким образом выходило, что дроидека имеет неплохие шансы подоспеть только к самому концу сражения, что, по понятным причинам, не слишком поможет дроидам-коммандо в уничтожении сил имперских диверсантов. Тем не менее, если бой затянется, «перекати-смерть» всё же может исполнить в нём свою роль – даже без дефлекторного щита, дроидека оставалась весьма смертоносной боевой единицей… особенно если её защищать.

- Что за… коммандер, платформа только что ушла вниз! – раздался со стороны коридора голос Рендала.
Когда, спустя всего пару мгновений, к его ногам, позвякивая и отталкиваясь от дюрасталевого пола, упала граната, клон вместе со своим напарником – Джоном, тотчас же бросились прочь, в сторону пустующей шахты гиперскоростного лифта, но…

Не успели.

Языки пламени, разошедшиеся от взрывной волны в разные стороны, лизнули их спины, а осколки довершили начатое, мгновенно нафаршировав тела солдат десятками острых металлических частиц, пробивших и без того пострадавшую от взрыва броню и превращая их плоть в изорванные, изувеченные куски мяса, сохранявшие некое подобие жизни лишь благодаря невероятно сильной воле воинов-теней. Ещё несколько секунд они продолжали отчаянно ползти, цепляясь пальцами за пол и пытаясь заставить свои искалеченные тела двигаться, но мучения клонов были бессмысленны – в конце концов, диверсанты затихли, отдавшись тьме, что навсегда поглотила разумы верных солдат Империи.
Другая граната, брошенная Луркером на балкон, мгновенно забрала жизнь Хонга – он издал громкий крик в то время, когда его тело сгорало в огненной вспышке взрыва. Покрывшееся копотью тело было отброшено в сторону дверей, ведущих ко входу в Обзорную Башню. Охваченные чувством мести, органики часто сражались с куда большей эффективностью и классифицировались анализирующими программами в качестве гораздо более опасных объектов, чем прежде. В этом смысле, устранение Хонга было правильным выбором. Что и говорить, BX-0164 не дал клону и шанса отомстить за жизнь Джея, которого тот, по-видимому, считал своим другом.

Тем временем, активация ионного детонатора, разорвавшегося прямо у ног Вольфа, заставила коммандера отлететь на пару шагов назад, хорошенько приложившись головой об стену. Помимо всего прочего, глазной имплантат клона заискрился, а секундой позже от него и вовсе повалил какой-то отчётливый, чёрный, едкий дым, после чего Вольф натурально заорал, прижав руки к лицу, дрожа всем телом и корчась от боли, которая, по-видимому, и правда оказалась довольно сильна. Скорее всего, высокотехнологичные элементы брони клона – такие как маскировочная защита, были отключены, но на оружии и, как следствие, способности солдата выступать в качестве боевой единицы это едва ли сказалось, но… в любом случае, сейчас Вольфу было явно не до того. Разумно было бы прикончить его, пока командир клонов не пришёл в себя.
Что касается другого такого же «подарка», отправленного Бёрстом в правый угол балкона, то он подействовал менее эффективно - взрыв повалил незадачливого клона на землю, откуда тот, впрочем, довольно быстро приподнялся, пусть и встав при этом на четвереньки.
- Нихрена не видно. Долбанные шлемы! – донеслось до дроидов-коммандо его ошеломленное восклицание.

Следуя приказу Бёрста, BX-0164 начал стрельбу по единственной цели на балконе, которая всё ещё оставалась в боеспособном состоянии. Дела у него шли не сказать, чтобы очень хорошо: вопреки ожидаемому, противник оказался очень ловким и прытким, плюс, помимо всего прочего, его оружие использовало некий аналог тибанны, формирующей полностью невидимые для сенсоров плазменные лучи. В первые же секунды боя Луркер получил несколько выстрелов в корпус и один в голову, едва не выведший дроида из строя – должно быть, BX-0164 спас шлем, оплавленные части пластоидной брони которого расползлись в разные стороны, тем самым открывая имперцам механическую природу противника. Клон же словил лишь одно попадание в левое плечо, заставившее его болезненно дёрнуться и начать медленно пятиться к двери, ведущей в комнату, которая, следуя планам расположения Обзорной Башни, принадлежала Тевусу Хест'фабиа'Клоу. Очевидно, солдат-тень пытался затянуть бой и попытаться склонить военную удачу в свою пользу, ведя обстрел по «бидонам» из надежного укрытия.

У Бёрста дела шли куда лучше. Развернув смертоносную Z-6, дроид-коммандо тотчас же прикончил ближайшего к себе имперца – очередь из более чем сотни плазменных зарядов буквально выпотрошила беднягу, заставляя ошмётки обгорелых, источающих мерзкий запах, хорошо прожаренных частей человеческой плоти разлететься в разные стороны, тем самым вызывая визги рабынь, несколько запоздало сообразивших, что вновь начался бой и постаравшихся как можно быстрее броситься прочь из опасной зоны.
Наведя роторную бластерную пушку на следующую цель, BX-0113 продолжил вести стрельбу, заодно окончательно разрезав пополам тело своей предыдущей жертвы. На этот раз, правда, всё прошло не столь гладко - Генид, до того покорно сидевший на месте, довольно грубо отпихнул липнущую к нему тви’лечку и весьма проворно бросился на пол, закрыв голову руками. Тем не менее, растерянная, обнаженная девушка, привыкшая отдавать своё тело в обмен на комфорт и гарантию защиты, соображала далеко не так быстро и, к несчастью для неё, оказалась на пути траектории выстрела Бёрста. Даже если бы дроид-коммандо пожелал остановить огонь, он попросту бы не успел отвести оружие в сторону – слишком уж быстро всё это произошло. Смертоносный град из бластерных зарядов, атаковавших хрупкое тело рабыни, мгновенно изуродовал её, изорвав девушку в клочья и тотчас же продолжил своё движение, обрушившись на истинную цель – имперца, чья голова, отделенная от тела чудовищной мощью Z-6, проделала короткий путь в сторону огромной кровати представителей МБК, где и приземлилась, хорошенько измазав в крови роскошные простыни, наверняка обошедшиеся Тевусу во многие сотни кредитов.

Клоны, ещё буквально несколько секунд назад смеявшиеся над шутками Бёрста, оказались натуральным образом шокированы и дезориентированы внезапно начавшейся резнёй, и всё же, тренированные солдаты-тени, доверие к которым было так высоко, что Империя даже снабдила данных клонов высокотехнологичными и наверняка не менее секретными военными разработками, довольно быстро пришли в себя.
Солдат, ближе всего стоявший к лестнице, напротив которой находился BX-0113, увидев истинное лицо Луркера и сообразив, с кем именно он имеет дело, снял с пояса странную ленту, точно состоящую из десятка мелких, антрацитово-чёрных камешков. Судя по тому, что первым делом он взялся не за бластерную винтовку, уже доставившую BX-0164 довольно много проблем, эта странная вещица определенно являлась чем-то таким, что было создано специально против дроидов и потому, предположительно, представляла собой большую опасность.
Другой клон, успешно уйдя перекатом от очереди из Z-6, почти не целясь, сделал пару пробных выстрелов, один из которых попал в корпус Бёрста и окончательно привёл грудные пластины брони клона, используемой BX-0113, в полную негодность, после чего нажал некую кнопку у себя на наруче и…
Натуральным образом исчез.
Беглое сенсорное сканирование не дало никаких результатов. BX-0113 был не в состоянии найти «невидимку». Если остальные солдаты также могли использовать данный режим, то дроидам-коммандо определенно повезло, что только этот находчивый клон применил нечто подобное.

Рыжая рабыня, обладавшая крайне большими молочными железами, успешно миновала зону обстрела и оказалась непосредственно под балконом, где села на корточки и закрыла уши руками, зажмурив от страха глаза. Что касается девушки из расы сефи, то она быстро юркнула под кровать, продемонстрировав неплохую находчивость и детскую уверенность в том, что под постелью «страшные монстры» ей точно не грозят.
Генид, кажется, был в безопасности. Во всяком случае, если клоны не решат пристрелить его просто так, из вредности. Или взять в заложники. Тем не менее, неймодианец видимо считал, что, он лишь подставит себя под удар, если попытается сбежать. Вместо этого, Генид попросту предпочёл лежать на месте, смиренно ожидая своей участи.

Кристоф Аукель

Тот момент, когда Дэвид лёгким движением крутанул два своих бластерных пистолета, вскинул их, развёл руки в разные стороны и, одновременно нажав на спусковые крючки, заставил ошалевших клонов, уставившихся на двух мужчин – мандалорца и ещё одного парня, одетого в стандартную броню сепаратистов, дёрнуться и сползти вниз, сверкая только что полученными сквозными отверстиями в их обугленных шлемах, казался до крайности эффектным.

Путь наверх, который Кристоф вынужденно проделал, весьма интимно прижимаясь к Дэвиду всем телом и слушая по этому поводу его недовольное сопение - ведь иначе, вдвоём, на этом лифте уместиться было ну никак нельзя, не отличался чем-то особенно запоминающимся. Пожалуй, это заняло добрых пару минут – стоит признать, представители МБК выбрали в качестве своего жилища такое удаленное место, попасть в которое простым людям казалось до крайней степени непростой задачей. Штурмовать подобное укрепление также было довольно сложно и в этом смысле, Тевус заключил с капитаном весьма удачную сделку. В конце концов, отряд мандалорцев, окопавшись на самом верху, представлял собой практически неприступную цель. Имея достаточное количество боеприпасов и запас провизии, грамотные солдаты могли удерживать подобную позицию неограниченно-долгое время.

Очевидно, имперцы, захватывая это место, размышляли примерно аналогичным образом.

- Проклятый неймодианец очень хотел потрахаться, - буркнул Дэвид, точно прочитав его мысли. – Он оставил с собой только нескольких наших… и то только потому, что Тесса на этом настояла. Они слишком полагались на Неймодианский Артиллерийский Батальон, охраняющий главный вход. И где зеленошкурые теперь? Наверняка всех этих горе-вояк перебили в их собственных постелях.

Мандалорец покачал головой. Кристоф отчётливо услышал, как тот скрипнул зубами от злости.

- В Ангаре, куда Тевус отослал нас, чтобы проследить за разгрузкой его космической яхты, произошёл взрыв. То, что Тесса до сих пор жива и погибших оказалось не так много, как могло бы быть, уже настоящее чудо. Не окажись неймодианец настолько стеснительным Ди'кутланом, просящим собственную охрану покинуть помещение только потому, что у него член опадает в присутствии посторонних, хатта с два имперцам бы обломилось хоть что-то, кроме дырок в их собственных котелках.

После того, как лифт преодолел последние метры, Кристоф вдруг обнаружил себя находящимся в небольшом помещении, явно служащим в качестве некой технической зоны: по обеим сторонам комнаты располагались широкие компьютерные терминалы с огромными голографическими мониторами, по-видимому, демонстрирующими некие коммуникационные схемы, часть из которых была подсвечена жёлтым цветом. Между терминалами располагались две высокие, явно не сепаратистского производства антенны, подключенные к терминалам вереницей толстых, наскоро соединенных кабелей.

То, что именно данные «вышки» являлись частью системы, необходимой, чтобы усилить слабый сигнал имперского маяка, для Аукеля стало ясно с первого же взгляда. Способ уничтожить их также казался довольно очевидным – следовало просто перебить кабели или взорвать верхушки антенн, тем самым значительно исказив транслируемую ими частоту… разумеется, в том случае, если после этого они вообще продолжат работать.

По обеим сторонам от ближайшей к лифту антенны и стояли те двое клонов, которых Дэвид дружелюбно поприветствовал выстрелом с двух рук. Ещё одного, находившегося у крайнего правого терминала, мандалорец прикончил следующей очередью – бедняга только успел потянуться за винтовкой, как его грудь тотчас же пробила насквозь вереница жёлтых, бластерных разрядов, заставивших солдата отлететь в сторону и с силой удариться о стену, после чего медленно сползти вниз, содрогаясь в предсмертных конвульсиях.

- Тут всё чисто. Но там… - мандалорец ткнул рукой в сторону двери, ведущей в основное помещение Обзорной Башни. – Должен быть мой наниматель. Ты со мной, или останешься здесь, копаться в проводах?

Между тем, снаружи явно шёл бой. Кристоф слышал тяжёлое рокотание Z-6 и редкие выстрелы бластерных винтовок.
Стоило ли ему вмешиваться в эту битву?

Ящер наблюдал за развернувшимся действом с каменным выражением на лице и лишь его необычайно длинный хвост нервно подрагивал, да слегка ударялся кончиком о гладкий холодный пол медотсека.
- Ше’ссурасс трасс, - негромко не то выругался, не то отдал приказ Крейг, когда предполагаемое продолжение «разборок» с пиратами, которых к слову трандошанин с самого начала советовал не брать в союзники и пустить при первой же возможности на фарш, сменилось на самый настоящий захват заложников.
В общих чертах ящеру было плевать на жизни всех здесь присутствующих, но, к сожалению, за сохранность этих задниц от возможных угроз и волнений ему и платили.
Услышав слова своего лидера, трандошане взялись за оружие и, направив его на девушку, замерли точно статуи, по всей видимости ожидая чего-то, но чего? Приказов? Действий? По их мордам подобное прочитать было совершенно невозможно.
Сам же Крейг с явной неохотой потянулся за парой своих ACP-повторителей, цыкая, что у них нет оглушающего режима, а попадание неизменно несёт смерть, однако и он выжидал, но ровно до того момента, пока то создание, что он прозвал «мохназадкой» не потянулось к оружию. Большего повода, для открытия огня по неизвестному созданию ящеру, стоящему позади своих сородичей, целящихся в Ди, и не нужно было.

Тотчас же медотсек превратился в зону боя. Во многом это случилось из-за действий «Красотки» - неопытный юнет вдруг решила, что легко сможет преодолеть разделяющее её от медиков расстояние, позволив и без того опасным пиратам взять в заложники двух единственных, по-настоящему талантливых специалистов, без которых штопать раны экипажу «Затмения» смогут разве что дроиды. Сиа вряд ли догадывалась, но диких трандошан в действительности не слишком заботила жизнь Дарии Шенберг - большинство людей были для них на одно лицо, а опытный пилот-ас хоть и обладала определенной известностью на этом крейсере, всё же не подпадала под определение «VIP-персоны», отличительные черты которой они обязаны были знать. Разумеется, Крейг и его банда также не питали особой симпатии к Шнайлзу, но если пираты вдруг вздумают избавиться от медицинского персонала, то кто тогда будет спасать их продырявленные в очередном бою шкуры?
Похоже, помимо странного, казавшегося на редкость жестоким поведения Ди, вопреки обыкновению решившую действовать силой, подругу Д`тао не смутил и крайне простой факт - захватив дружелюбную, ничего не сделавшую им девушку в заложники, пираты тотчас же поставили себя в глупое и до крайности невыгодное им положение. В конце концов, они были на корабле сепаратистов и в данный момент находились в той части «Затмения», откуда добраться до GUSS-2 «Свобода», пусть и держа бластер у головы мисс Шенберг, казалось довольно сложной задачей. К примеру, вместо того, чтобы хвататься за оружие, что мешало миралуке потребовать встречи с капитаном или с другим важным лицом, которое уж точно оказалось бы куда выше по статусу, чем трандошанин-наёмник, фактически выступавший в сделке с кланом Шо'Ва не более, чем обычным посредником? Но даже текущую плачевную ситуацию наверняка можно было урегулировать миром, если бы «Красотка» не продолжала слепо исполнять приказы Д`тао Ва, совершенно не думая своей головой.
Когда Сиа, целясь в трандошан, попыталась совершить рывок в сторону Джулии, находящейся от неё ближе всех и оттого закономерно ставшей первой целью, бок и живот девушки тотчас же прошили выстрелы из А280.
Встретив её взгляд, Нест кровожадно улыбнулся, вдавливая спусковой крючок своей бластерной винтовки. Солдат «Нова Гвардии Айлона» определенно не собирался позволить «Красотке» причинить той, кого Эркиор оставил за главную, хоть какой-либо вред.
В то же самое время, буквально развернув девушку на сто восемьдесят градусов и даже немного подкинув её в воздух, юнет догнала очередь из ACP-повторителей Крейга, превращая её грудь и большую часть торса в форменное решето. Крайне компактный и очень скорострельный карабин прекрасно справлялся со своей ролью – в конце концов, он предназначался для подавления дефлекторных щитов и его огневой мощи было вполне достаточно, чтобы за считанные мгновения превратить живое, пышущее энергией тело всего лишь в жалкий, дымящийся, буквально изорванный на части кусок мяса, ошметки которого обильно усеяли пол и ближайшие к «Красотке» спальные места, а брызги крови долетели даже до лица мисс Рейн, тотчас же равнодушно смахнувшей тёплую, алую жидкость лёгким движением своей изящной ладошки.
Что касается Шнайлза, то он так и простоял, подняв руки и следя за происходящим с широко открытыми глазами. Было сложно сказать, чего в нём сейчас было больше – страха или же неприязни к насилию, но, во всяком случае, данные чувства заставили его застыть столбом и не лезть лишний раз на рожон, что, вполне вероятно, и позволило медику отделаться лишь лёгким испугом.
Поначалу Сиа ничего не почувствовала. Казалось, что её тело вдруг онемело, разом став каким-то тяжёлым и неповоротливым. Потом… пришли ощущения. Боль. Она разрывала её на части. Пожалуй, если описывать чувства более скрупулёзно, можно сказать, что внутри девушки буквально расцвела полыхающая, плавящая внутренности роза, вонзившая свои шипы в каждое нервное окончание у неё на теле. Но и эти ощущения были мимолетны. За одно только «Красотке» следовало поблагодарить Крейга - ACP-повторители убили её быстро и почти без мучений.
Рухнув на землю, движимая инерцией падения, Сиа ещё почти метр проскользила по полу. Она открыла глаза, лежа подбородком в луже собственной крови и успела… правда, совсем ненадолго, заглянуть в лицо Ди, скользнувшей в сторону выхода с какой-то нечеловеческой скоростью.
Взгляд Д`тао не выражал абсолютно никаких эмоций. Ей было наплевать на умирающую подругу, так удачно отвлекшую на себя внимание опасных наёмников.
Веки вдруг показались Сиа очень тяжёлыми…
А затем всё вокруг поглотила тьма.

Восстановить события секунд, что прошли с того момента, когда «Красотка» бросилась в сторону медиков, было весьма непростой задачей – попросту потому, что всё происходило очень и очень быстро.
Едва только наёмники открыли огонь, как Ди сразу же толкнула Дарию Шенберг в сторону тройки трандошан, от неожиданности «накачавших» несчастного пилота целым сонмом парализующих зарядов. Девушка рухнула им под ноги, но миралука, похоже, добилась своего – банда Крейга на мгновение замешкалась…
И Ди воспользовалась этим, чтобы рвануть вперед. В сторону дверей медотсека, за которыми пират из клана Шо’Ва видела своё спасение.
Движения девушки были так быстры, что для постороннего наблюдателя она казалась не более, чем смазанным пятном, какой-то галлюцинацией, мгновенно исчезнувшей и появившейся вновь – но уже в другом месте. Для Неста, разворачивающегося за миралукой следом, она была слишком быстра. Как бы солдат «Нова Гвардии» ни старался, он не мог достать свою жертву. Не в этот раз.
А вот голова самого белокурого красавца вдруг дёрнулась и лопнула, точно некий экзотический фрукт, разбрызгивая повсюду кипящее, серое месиво мозга и оплавленные кусочки черепа, смешавшиеся с плотью и мгновенно запёкшейся кровью в каком-то странном, до крайности отвратительном зрелище. Нест не успел разглядеть даже того момента, когда Ди открыла по нему огонь – всё произошло так стремительно, что в момент смерти на губах айлонца по-прежнему блистала уверенная, слегка безумная усмешка. Нест не собирался умирать. По крайней мере, не сегодня.
Что ж, похоже, он немного ошибся в расчётах.
Миралуку никто не успел остановить. Техника «Силового ускорения» позволяла двигаться ей на пределе человеческих возможностей и створки медотсека, для Ди открывавшиеся до ужаса медленно, явно нервировали девушку куда больше, чем вооруженные солдаты, которые всё ещё могли достать её выстрелом в спину.
Но тем, что встретило Д`тао снаружи, оказался десяток трандошан и ловчая сеть, мгновенно накинутая на беглянку одной из стремительно среагировавших ящериц. Спустя всего секунду, по стальным волокнам сети пробежали ветвистые молнии электрических разрядов, заставившие тело Ди искривиться дугой и забиться от боли.

Для Теневого Гвардейца, по воле Силы занявшего эту пустующую мясную оболочку, подобные ощущения были далеко не новы – его прошлое тело могло терпеть и куда более отвратительные чувства в течение многих месяцев, но эта девушка…
Была слишком слаба.
Сознание стремительно покидало его.
Болевой шок оказался лучше самого эффективного из транквилизаторов, которые так любят использовать мандалорцы для успокоения своих буйных жертв.

Быть может глава трандошан и успел бы среагировать на необычайную скорость, проявленную Ди, ведь его реакция была значительно выше чем у людей, но, к сожалению, он был увлечён рассматриванием картины, что рисовало тело девушки-паука. Его же ребята, не получавшие дополнительных инструкций и имевшие те или иные ранения, попросту не среагировали должным образом, что по мнению самого ящера, давало о его сородичах не верное представление. Возможно, эта ситуация дойдёт до капитана и тот будет недоволен проделанной трандошанами работой, а потому, самым разумным решением было уйти отсюда и как можно скорее.
Однако, уследить за скоростью, что развила пиратка, окрещённая ящером как «Молочные сиськи», не смог даже он. Что, впрочем, не помешало Крейгу расплыться в хищном оскале спустя пару мгновений после открытия дверей.
Его небольшой уговор с солдатами, охранявшими вход вместо дроидов, возымел свой результат. И теперь его «добыча», крича и извиваясь медленно лишалась сознания, корчась рядом с хихикающими ящерицами.
- Эти трое, - Крейг махнул рукой в сторону раненных трандошан, - на вашем попечении. Будут вас охранять, пока не поправятся. Что делать с Виллером, решайте сами, а эту…
Ящер смачно шлёпнул хвостом и указал на лишившуюся сознания пиратку.
- Я забираю с собой по праву добычи, - его улыбка стала ещё шире, когда он играючи закинул к себе на плечо бесчувственное тело девушки. - Если кто пожелает, то приходите, и мы поделимся. Дадим её опробовать, так сказать, но вначале научим эту самку быть покорной. Эй вы, ящерицы! Уходим!
Последнее было произнесено на доше – языке трандошан, и предназначалось для его солдат.

Йоши оставалось только именно так и поступить. Вероятно, про портал ему придётся и вовсе забыть на некоторое время - вполне возможно, что эта больница, в той или иной степени, была защищена от амагических способностей и это оказывало определенное воздействие даже на иное измерение, которое он создавал. По счастью, у него было с собой оружие: рапира, станер и ЭМИ-граната позволяли относительно уверенно чувствовать себя практически в любых ситуациях. Всё это можно было спрятать в карманах сигмафина-кофты, который был одет на Йоши прямо сейчас.
- "Прости меня, - подумал он. - Я о тебе вспомнил только в этот момент. Должно быть, тебе нелегко приходится".
Не то, чтобы сигмафину было легче от мыслей Йоши, но более амагус никак не мог загладить свою вину.

BX-0113

- Я с ним, сэр, - произнёс Луркер, касаясь груди кулаком. – Составлю ему компанию.

В ответ на это, Вольф смерил дроидов-коммандо ещё одним пристальным взглядом. Его искусственный глаз при этом тотчас же обратился к BX-0113 – вероятно, столь уверенная манера держать себя, несмотря на тяжёлую рану, которую должен был бы получить настоящий органик, представший перед коммандером в подобной броне, вызывала у Вольфа некоторые сомнения. Но всё же, игра Бёрста выглядела так убедительно, что придраться к ней казалось действительно сложной задачей.

- Хорошо, - командир диверсионной группы чуть улыбнулся. – Если будете пригодны, замените двоих в карауле. Думаю, парням уже надоело охранять этих бесполезных рабынь.

Сориентировавшись в ситуации, Луркер последовал за Бёрстом. В то же время, на связь вышла Теви, несколько запоздало ответившая на первичный запрос BX-0113.

- «Уже? Я… я попробую. Дроидека перемещается быстрее, так что я, наверное, пошлю её вперед, - похоже, Лория нашла пусть и не самое лучшее, но всё же, хоть какое-то решение. Пока группа дроидов следовала проложенному маршруту в едином отряде, их скорость оставалась довольно низкой, но предоставленный самому себе, дроид-разрушитель был способен покрыть расстояние до Обзорной Башни за куда меньшее время, чем это планировалось изначально. Сказывалась неопытность Теви – грамотный офицер принял бы подобное решение с самого начала. - Я нашла и активировала ещё четыре, но они в другой части крейсера, поэтому эти дроидеки, скорее всего, прибудут значительно позже. Так что… держись, BX-0113! Я сделаю, что смогу!»

Пока дроиды-коммандо намеренно медленно спускались с лестницы, BX-0113 успел получить ответ и на другой свой, куда более проблемный запрос:
- «Мне жаль, но капитан говорит, что представители МБК нужны ему живыми, - новое сообщение Лории обещало для Бёрста дополнительные трудности. - Говорит, что они – наши деньги… пожалуйста, попробуйте справиться с заданием, не убивая их. Вы же можете их вырубить в крайнем случае, не так ли?»

Широкий стол был всё ещё накрыт: похоже, Тевус и Генид собирались перекусить вскоре после завершения их текущих «дел». Судя по золотой посуде и такому количеству пищи, которому могли позавидовать многие богачи, пребывающие в куда более спокойной обстановке, банкиры, сбежавшие от имперской облавы, вовсе не собирались менять привычного себе образа жизни. Действительно, со счетами, которые не могли заблокировать даже специалисты самого Палпатина, представители МБК являлись ценными пассажирами на борту «Затмения». По крайней мере, до тех пор, пока у них были деньги.
Едва ли Бёрст действительно собирался раскладывать здесь своё снаряжение, но повод хоть как-то потянуть время представился сам собой. Опережая возможное решение BX-0113, в ситуацию вмешался Луркер - дроид-коммандо попросту принялся переставлять посуду, убирая наполненные едой тарелки на пол, чтобы, тем самым, расчистить себе место для доспехов и вооружения, от которого приказал им избавиться коммандер Вольф. Если делать это достаточно медленно, вполне получиться протянуть минуту-другую…

- Да оставьте вы эту хаттову похлёбку и бросайте всё сверху! – в конце концов, не выдержал один из клонов. – Нам всё равно не до…

Хриплый, довольно ощутимо дрожащий голос, внезапно раздавшийся из динамиков коммуникатора Вольфа, заставил большую часть присутствующих напряженно обернуться в его сторону. От взгляда Бёрста не укрылся бластерный карабин, который коммандер, с виду столь дружелюбно настроенный, зачем-то снял со спины, где тот вполне себе мирно висел всего несколько мгновений назад. С виду оружие напоминало собой штатный DC-15S, разработанный специально для абордажных команд, но его ствол выглядел короче и казался несколько более объёмным, чем это было указано в базе данных BX-0113. Всё это наводило на мысли о некоей модификации, которая, как и маскировочная броня, возможно была создана специально для подобных, тайных спецопераций.

- Сэр… не смог… тут… перекати-смерть… - чувствовалось, что Джей, по меньшей мере, был серьёзно ранен, если вообще не умирал в данный момент. – Кинул ионную гранату, но…

Следом послышался одинокий бластерный выстрел и цоканье манипуляторов дроидеки, знакомое всем бойцам Великой Республиканской Армии. Затем – треск помех и…
Связь оборвалась.

- «Дроидека вступила в бой, - пришло уведомление от Теви. – Подождите, новая информация… клон-охранник мёртв, но дроидека серьезно пострадала и больше не может использовать свой дефлекторный щит. До подхода основных сил чуть больше минуты».

- Джей… - тихо прошептал Хонг.
- Он погиб, оповещая нас об опасности, - резко произнёс коммандер, включая общую связь, после чего его взгляд обратился к дроидам-коммандо. Похоже, что пока они были вне подозрений. – Бёрст, Луркер! Хватит заниматься ерундой! Бросайте свои пушки и вперёд, минируйте этот хаттов лифт! Зеленозадый тут хорошо обосновался – дроидам придется воспользоваться платформой, прежде чем оказаться в башне. Этим мы и воспользуемся. Отправим жестянкам подарочек.
Затем Вольф обратился к солдатам, по-видимому, стоящим непосредственно в коридоре, ведущем к гиперскоростному лифту:
- Джон, Рендал! Удерживайте кнопку, не позволяя бидонам активировать лифт раньше времени. И выдайте новеньким взрывчатку. Хонг, - коммандер сделал неопределенный жест рукой. – Пойдёшь вместе с ними. За компанию.

BX-0113

- Так точно, сэр, - подтвердил Луркер слова своего напарника. – Не из разговорчивых.

Более вмешиваться в диалог дроид-коммандо явно не собирался. Картотека данных «Затмения» услужливо сообщала о том, что BX-0164 был создан незадолго до окончания Войны Клонов и, в отличие от BX-0113, скорее всего ещё не располагал достаточным количеством опыта для эффективного воспроизведения поведения клона-бойца, поэтому большей части вопросов к нему было желательно избегать.

- «Я отправила к вам десять B1, двух супербоевых дроидов и одну дроидеку. Они прибудут к территории МБК в течение пяти минут, - пришёл текстовый ответ от Теви. - Я также велела держаться им подальше от B2, охраняющих турболифт, пока от вас не поступит сигнала готовности».
Спустя секунду, девушка коротко добавила:
- «Удачи, BX-0113. Я… я надеюсь, ты не пострадаешь».

Неуверенность оператора чувствовалась даже в подобном, завершающем сообщении. Что ж, по крайней мере пока, она, кажется, всё делала правильно. Главное - не ругать её за возможные ошибки, поскольку люди подобного склада характера, как было известно дроиду исходя из собственного опыта, зачастую оказывались склонны к нерезультативным паническим действиям и нуждались в эмоциональной поддержке, которую BX-0113 едва ли будет в состоянии оказать.
- Я вижу, - со стороны Джея раздался короткий смешок, в исполнении типичного B2 смотревшийся несколько неестественно. – Наёмники «Нова Гвардии» вечно такие. Стремятся погибнуть в бою – и чем зрелищней смерть, тем большую честь оказывают им на Айлоне. Их гибель была вполне ожидаема. Проклятые безумцы.
Когда двери турболифта открылись, второй клон, до того остававшийся неназванным, коротко заметил:
- Ну всё, хватит разговоров, - фальшивый дроид повёл своим манипулятором в сторону платформы. – Я - Хонг. К командиру пойдёте вместе со мной. Джей, ты останешься на посту. Если пожалуют сепары… ты знаешь, что делать.
- Так точно, сэр! – отозвался клон. В голосе солдата чувствовалась некая напряженность – явно последний приказ пришёлся ему не по вкусу.
Секунду помедлив, Луркер последовал примеру Джея. Большего от него, впрочем, и не требовалось.

Турболифт поднимался вверх не менее двух минут. Всё это время BX-0164 стоял неподвижно, точно статуя. Присматривавшийся к нему Хонг только головой покачал:
- Выдержка что надо, - произнёс он. – Хаттова башня слишком высоко. Хоть бы музыку включили…
- Так точно, сэр, - привычно ответил Луркер, изображая из себя «идеального бойца». Впрочем, похоже, что пока в его холодном, отчужденном поведении никто не заметил и малейшего изъяна. Должно быть, такие солдаты тоже встречались.
Когда двери открылись, Бёрста встретили два дроида B2, имевших те же антрацитово-чёрные цвета, что и прочие замаскированные клоны. Охрана располагалась у двери в конце небольшого коридора, который, должно быть, вёл в главный зал обзорной башни «Затмения».

Стоило только процессии сделать шаг, как имперцы, переглянувшись, одновременно нажали нечто у себя на поясе, снимая активированную маскировку.
- Хонг? Кто это с тобой? – несколько подозрительно осведомился один из них.
- Спокойно, парни. Они из наших – выжившие из первой группы. Атака провалилась.
- Не только у них, - мрачно заметил второй. – Рука Императора также не отзывается. Мы последние, кто в состоянии исполнить Его волю.
Расступившись, клоны активировали настенную панель, заставляя центральные двери плавно отвориться, открывая Бёрсту и Луркеру путь в самое «сердце» МБК.

- «Я скопировала планы помещения и переслала их вам! - пришло уведомление от Теви. По стилю письма чувствовалась, что девушка, по меньшей мере, взбудоражена. – На карте отмечено месторасположение всех целей, включая тех двух, о которых я говорила. Учитывая, что одна из них транслирует радиосигнал… это точно должен быть Тевус! А тот гуманоид, который рядом с ним – вероятно, один из телохранителей-мандалорцев мууна. Мне потребовалась всего лишь выполнить спектральное сканирование и включить фильтр высоких частот, чтобы обнаружить их точную локацию, представляете?! Я думала, что будет сложнее. Гораздо сложнее! Но я же помогла, правда, правда? Ну скажите, что я помогла! ♥ ♥ ♥»


Главный зал обзорной башни «Затмения» выглядел совсем не так, как это было положено в соответствии со стандартными схемами крейсера класса «Предусмотрительный». Нес Генид и Тевус Хест'фабиа'Клоу, избравшие данное помещение в качестве места своего жительства, изначально предназначенное для двух целей – службы в качестве развлекательной площадки для важных гостей, которые могли бы следить за ходом сражений и, одновременно с этим, центра управления коммуникационными системами дальней связи, внесли в первоначальный, до крайности сухой интерьер башни некоторые изменения. Во-первых, всюду, куда падал глаз, располагались различные предметы роскоши: стол из лакированного дерева, уставленный золотой посудой и столовыми принадлежностями; огромный голодисплей, который могли себе позволить лишь особо богатые денежные мешки и просто исполинских размеров кровать, с периной, даже на глаз выглядящей невероятно мягкой, покрытой белоснежной простыней; ковры на полу, в высоком ворсе которых буквально утопали ноги расхаживающих по залу клонов и два прекрасных гобелена с гербами Банковского Клана, закрывавших собой большую часть обзорных окон башни. От всего этого великолепия у органиков, должно быть, буквально разбегались глаза, невольно заставляя взирать на хозяев столь богатого места жительства с соответствующим почтением.

Бёрст и Луркер оказались на небольшом балкончике, по обеим сторонам которого стояло по клону. Вниз вели две лестницы, откуда открывался прекрасный вид на центр помещения, где, рядом с поражающей размерами постелью, в окружении четырёх клонов сидело, прижавшись друг к другу, ровно такое же количество гуманоидов. Трое из них были, вне всякого сомнения, рабынями Неса Генида: девушка-человек, обладавшая крайне большими молочными железами и одетая в одно лишь нижнее бельё, только подчёркивающее её прекрасные формы; стройная тви’лечка с золотой кожей, одежда которой также не скрывала абсолютно ничего – если декоративные трусики и полоску ткани, едва ли прикрывавшую грудь, можно было назвать столь громким словом; и уже обнаженная, остроухая девушка из редкой расы сефи, прижимавшая к собственному телу тонкую ткань, точно пытаясь прикрыться ей от холодных взглядов солдат-теней, в смертоносности бластерных винтовок которых ей уже пришлось убедиться немногим ранее. Последний из этой компании был трясущимся, покрывшимся мурашками от холода и нервного перенапряжения, раздетым неймодианцем, по виду которого было понятно, что его прервали в самый разгар «развлечения».
В зале лежали обугленные тела двух мандалорцев. Похоже, что банкиры предпочитали держать с собой лишь немногочисленную охрану… особенно, когда они были не одни.

По обеим сторонам от балкона располагались двери в помещения – та, что была слева от входа, вела в технический отдел, из которого настраивалась дальняя связь «Затмения»; другая же вела в обитель Тевуса Хест'фабиа'Клоу, очевидно, предпочитавшего жить с куда меньшим комфортом, чем его коллега из МБК.
Когда дверь коммуникационного отсека открылась, из неё вышел, на ходу снимая шлем, клон, внешний вид которого разительно отличался от прочих – по крайней мере, кибернетический правый глаз и кривой шрам, проходивший вблизи него, точно делали его запоминающейся персоной.

- Коммандер Вольф, сэр. Это Бёрст и Луркер из взвода «Лямбда». Выжившие из группы, отправленной на саботирование двигателей, - отрапортовал Хонг.
- Вольно, солдаты, - искусственный глаз Вольфа крутанулся в глазнице, разглядывая дроидов-коммандос. – Вижу, потрепало вас изрядно. Снимите доспехи, наши медики вас осмотрят.
Сказано это было вроде бы дружелюбно, но в тоне голоса коммандера слышался настоящий металл.

В то же время, внизу зала разыгрывалась сценка, которая для клонов, должно быть, казалась на редкость пикантной.
- Ну пожалуйста, мы же всего лишь рабыни, - дрожащим голосом говорила тви'лечка, расстёгивая застёжки лифчика, чтобы продемонстрировать окружавшим её мужчинам свои налитые, привлекательные молочные железы. Слегка покачав ими, девушка заставила тёмные сосочки вылезти и набухнуть от холода, лишь ещё больше дразня несчастных бойцов. – Хотите мы доставим вам удовольствие, а вы нас отпустите? – оперевшись руками об пол, красавица выгнула спинку, выставив на обозрение свои упругие ягодицы и смотря на имперцев с невероятно жалостливым, просительным выражением во взгляде. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Мы ничего никому не скажем!
- А можно… - начал один из охранников.
- Нет, - ответил тот, что стоял с ним рядом.
- Но, сэр, такая кровать…
- Заткнулся, придурок! – прошипел другой клон. – Пока нам обоим не влетело от коммандера. А ты, - это было сказано уже рабыне. – Прикройся. Немедленно. Или я тебя пристрелю.
Испуганно стиснув свои формы ладошками, девушка сжалась, прячась за спину Генида. Последний ворчливо отозвался:
- Это возмутительно. Я верный подданный Его Высочества…
Впрочем, неймодианец счёл за лучшее заткнуться, когда ему в живот хорошенько прилетело прикладом винтовки. Нанеся этот удар, клон спокойно вернулся на место. По-видимому, у него уже давно «чесались руки» сделать что-либо подобное.

Кристоф Аукель

Ближайший вход в тоннели, как это ни странно, располагался сразу у мастерской Нуары, поэтому Кристофу не пришлось идти далеко. Собственно, ему оставалось лишь стоять и ждать прибытия гостей.
R4 уже прожужжал солдату все уши, рассказывая о том, насколько же это, в действительности, короткий путь, пусть и таким здоровякам как он придётся идти вприсядку, а некоторым и вовсе ползти, чтобы пройти путём «совершенных творений Вселенной» - астромехов, в помощи которых этот «невероятно умный и знающий всё, гремящий костями мешок с мясом» отчего-то сейчас нуждался.

- Ну, я понимаю, ваш пол создали те ещё техники. Взять хотя бы эти манипуляторы – они ну никуда не годятся. Ни капли чувственности… а твоя фигура? Не за что зацепиться глазу! Ни бёдер, ни груди. Просто ужас. Да ещё и рост высокий. То ли дело я! – астродроид гордо качнулся на ножках. – Могу пролезть всюду, умею неплохо драться, бьюсь шокером и обладаю прекрасным чувством юмора. И ещё не заикаюсь. Как ты думаешь, у меня есть шансы очаровать мисс Вен? Она же такая умница и у неё такие… нежные пальчики… из нас бы получилась восхитительная супружеская пара. Тебе я, так и быть, позволю быть на церемонии венчания, чтобы ты понял, что потерял. Чего ты лыбишься? – R4 грозно выпятил вперед манипуляторы. – У меня чёрный пояс по боевым искусствам!
- Судя по диким дроидским визгам, нам сюда, - раздался чей-то голос. – Эй, Аукель! Ты здесь?
- И среди них тоже ни одной девушки… - печально пробормотал R4-P44.

Одним из прибывших был охотник за головами, связавшийся с техником немногим ранее. Даже доспехи не могли скрыть атлетичного телосложения Зорана. Судя по всему, он являлся тем ещё «монстром» - во всяком случае, подобных силачей среди наёмников едва ли часто можно было встретить. Бластерные пистолеты Дракс держал наготове, впрочем, тотчас же опустив их, едва только заметил Кристофа.

- Йо, Аукель, - охотник повёл рукой слева-направо. – Это мои друзья: Дэвид и Корвин.

Дэвид, доспехи которого были окрашены в тёмные тона, как и сам Зоран, был вооружен двумя бластерными пистолетами. С другой стороны, Корвин, носивший белоснежную броню, держал в руках тяжёлую бластерную винтовку. За спинами обоих мандалорцев располагались ракетные ранцы, а шлем Корвина оказался оборудован длинными антеннами, что явно указывало на этого бойца как на человека, неплохо ладившего с техникой. Помимо всего прочего, на поясе у каждого была перевязь с многочисленными кармашками, но если у Дэвида она оказалась забита разномастными гранатами, то мандалорец в белоснежном доспехе хранил там различные инструменты: Кристоф узнал электронную отмычку и универсальный коннектор – устройство с терминалом, предназначенное для взаимодействия с техническими панелями.

- Пришли бы все, но взрыв нас разделил, - хмуро произнёс Дэвид. – Остальные либо ранены, либо заперты на грузовой платформе ангара. Так что, какой у нас план?

Вспоминая, что у него с собой, Кристоф мог бы отметить набор инструментов, включавший в себя все те же устройства, что и у Корвина, но помимо этого содержавший различные отвёртки, а также универсальный программатор, созданный для перепрошивки дроидов – с его помощью можно было как полностью изменить личность конкретного субъекта, так и частично переписать его поведение.
Аукель вооружился бластерным карабином ЕЕ-3, среди плюсов которого дроид-коммандо выделял высокую скорострельность, малый вес и возможность использования одной рукой. С другой стороны, данный карабин отличался сниженной точностью и не такой высокой мощностью, как у той же Е-5. Кроме того, техника защищала стандартная броня военных КНС – способная выдержать попадание из слабых бластерных пистолетов, но ничего серьезнее этого. На неё солдату было лучше не полагаться.
Стратус задерживалась. Оставалось решить – ждать её и остальных «Нимбусов» или же отправиться в бой с текущими силами?

Q1A3

Когда Q1A3 сделал решающий выстрел, с равнодушием механизма оставив ещё один труп лежать на холодной дюрасталевой поверхности корабля, он совершил правильный выбор. Во всяком случае, рука клона, потянувшаяся к осколочной гранате всего за пару мгновений до того, как бластерные разряды положили конец его службе в рядах имперских вооруженных сил, вполне явно намекала на то, что сдаваться живым противник точно не собирался.
Смертоносные орудия дроидеки постепенно остывали, завершив свою работу. Отчитавшись тви’лечке и запросив дальнейший план действий, системы Q1A3 неожиданно запросили внеплановое проведение самодиагностики.
Быстрая проверка, выполненная в соответствии со стандартной процедурой КНС, выявила производственные дефекты, оставшиеся с предыдущей модернизации дроидеки, очевидно, проведенной не Нуарой, никогда не допускавшей подобных ошибок. Эффект, что постепенно накапливался на протяжении всей новой жизни Q1A3, оказался действительно заметен лишь сейчас, после столь напряженного боя, по максимуму задействовавшего все возможности дроида.
На внутреннем обзорном экране стремительно побежали многочисленные красные, предупреждающие строки, сообщающие о найденных проблемах в его конструкции.

«Ошибка! Выявлено циклическое нарушение в цепях подачи питания.
Попытка перераспределить мощность...
Диагностика...
Ошибка! Выявлено превышение температурного порога на 90%!
Рекомендуется немедленное прохождение техобслуживания!»

Если бы механизмы Q1A3 не были усовершенствованы благодаря Нуар'авен, дроидеку просто разорвало бы на части. Этого, тем не менее, не произошло - сработали предохранители, мгновенно отключившие основные системы дроида и активировавшие радиомаяк, свидетельствующий о том, что в Q1A3 обнаружена серьёзная поломка, требующая тщательного и весьма обстоятельного ремонта.

BX-0113 и Кристоф Аукель

Вернувшись обратно в мастерскую, дроид-коммандо первым делом обратил внимание на отключившегося дроидеку, который, судя по транслируемым им сигналам, совершенно точно нуждался в талантливых ручках Нуары гораздо больше, чем сам BX-0113. Оставшийся без контроля со стороны Q1A3, подчиненный ему Q9D7 медленно развернулся в сторону вновь прибывшего дроида, передав ему по внутренней связи следующее обращение:
- «Q9D7, поступаю под ваше командование. Обеспечиваю прикрытие BX-0164 и BX-0159, пока они заняты выполнением своего задания. Приступаю немедленно».

Похоже, с пониманием приказов у него было несколько лучше, чем у прочих дроидек, уже уничтоженных в недавно завершенном бою. Внутренний реестр учётных записей гласил, что Q9D7 был поставлен на крейсер с последней партией военного груза, дошедшей до Лланика буквально за несколько дней до того, как «Затмение» было вынуждено поспешно покинуть орбиту планеты. Одна из последних модификаций?

- Ой-ой… - тви’лечка присела возле сломанного Q1A3, сокрушенно покачав своими лекку. – Бедняжка. Кто же тебя так? Осмотр твоих систем не выявил ничего настолько серьёзного. Бедный, бедный, несчастный малыш…

При виде дроида-коммандо, R4-P44 издал очередную серию возмущенных трелей. Кристоф мог бы отметить, что он тренируется в красноречии вот уже пару минут с тех пор, как BX-0113 назвал его «дефективным».
- А, вот и ты. Чтобы ты знал, мои системы в полном порядке. Не моя вина, что подобные тебе не понимают чувства прекрасного… хотя, о чём тут вообще говорить! Если даже этот органический, кожаный самец с проблемами в речи не в состоянии оценить привлекательность этих совершенных форм, то какие у меня могут быть к тебе претензии, громила? – он неожиданно подъехал к дроиду на пару шагов ближе и заговорщически мигнул ему световым датчиком. – У меня предложение. Как только всё это закончится, я поделюсь с тобой прошивкой. Вот увидишь, твой взгляд на мир а-а-абсолютно изменится.

После чего R4-P44, довольно что-то насвистывая, удалился обратно – таким образом, чтобы занять как можно более привлекательный угол обзора на Нуар'авен, пока не обращающую на призывы «застегнуться» ни малейшего внимания.
Проведя быструю диагностику и убедившись в том, что на починку Q1A3 уйдет значительное время, тви’лек вновь обратила свой взгляд на поврежденного BX-0113. Пока дроид-коммандо использовал терминал связи для того, чтобы связаться с кем-то из офицерского состава, Нуара приняла из рук Кристофа проводку и благодарно кивнула ему.

- Молодец, взял именно то, что было необходимо. Теперь подай мультиметр… настрой его на измерение постоянного напряжения, - отдала она новые инструкции, принявшись поспешно работать над поврежденным манипулятором дроида.

***
На вызов коммандо ответил первый помощник капитана, Глейден Виллер. Судя по всему, на мостике «Затмения» творилось нечто не совсем соответствующее нормальной ситуации: повсюду летели бластерные разряды, да и сам Виллер то и дело пригибался, оттесняя своей рукой кого-то ещё – по-видимому, самого Джареда Фласко.

- Прикройтесь капитан… проклятие, Нуара! Укройтесь, я имею в виду, укройтесь! – рявкнул бывший пират, взглянув на голографическое изображение BX-0113, над которым «колдовала», невольно привлекая к себе внимание, полуобнаженная тви’лечка, что было явно не слишком мудро в боевой обстановке. Высунувшись из укрытия, Глейден сделал пару выстрелов из своего бластера и тотчас же нырнул обратно.
- Я занята, - фыркнула девушка. – Да и вы, кстати, тоже.
- У нас тут не меньше двух десятков клонов, - раздался ровный голос капитана. – Это хорошо, что вы отразили нападение. Мои дроиды и команда Крейга пока сдерживают тех, кто нас тут прижал, и я надеюсь, что лишняя помощь уже не понадобится… чёрт возьми, Глейден, вы в стрельбе давно практиковались? Дайте мне эту пушку в руки!
- Чтобы вас подстрелили? Вы мне в дедушки годитесь, капитан! – грубо ответил Виллер, продолжая вести огонь. – Раздавайте лучше свои приказы!
- Я смотрю, после критики дела у вас пошли уже лучше, - одобрил Фласко, после чего перевёл взгляд на BX-0113, совершенно не реагируя на прочие «отвлекающие» факторы. – Оставь отряд охранять двигательные отсеки и отряди кого-нибудь компетентного для защиты мисс Вен – она нужна мне живой и трудоспособной. Сам же, как только у тебя появится такая возможность, немедленно прими руководство над нашими транспортниками и возьми Республиканские Дредноуты на абордаж. Если тебе потребуются дополнительные силы, я пришлю их тебе… но мне нужен этот флот!

***
Как только разговор завершился, подчиненный BX-0113 прислал для своего командира сообщение:
- «BX-0159, - дроид-коммандо отчитался по внутренней связи. – Обнаружено два комплекта брони клонов в приемлемом состоянии. Кроме того, B1 закончили сбор трофеев. Желаете взглянуть?»

И сразу же за этим, боевые программы BX-0113 уведомили его, что системы в полном порядке, а их нормальное функционирование полностью восстановлено.

«Проверка основных модульных систем…
Функционирование правой руки – 100%. Скорость отклика в пределах нормы.
Диагностика: проверка первичного источника питания…
Источник питания реактивирован!
Скорость реакции тела – 92%»

- Я закончила… не слишком аккуратно, конечно, но это всё, что я могла сделать за такое время, - красивое лицо девушки озарилось улыбкой. Аукель, главным образом исполняющий роль «принеси-подай», тоже удостоился своей части похвалы, равно как и следующих за этим поручений. – Неплохо, Кристоф. Убери пока всё на место, а я займусь Q1A3…
Повернувшись и пройдя пару шагов, тви’лечка стала копаться в одном из огромных контейнеров в поисках необходимых запчастей, естественно, в очередной раз позабыв донадеть свой скафандр. Холод, ранее заставивший сосочки вылезти и набухнуть, теперь и вовсе позволил им затвердеть, что хоть и вызывало неправильную реакцию у астромеха и её помощника, самой Нуаре ничуть не мешало.

Сильный толчок вдруг сотряс корабль, заставив всех присутствующих, в буквальном смысле, попадать на пол и друг на друга. Тем не менее, на главном технике он сказался несколько иным, крайне милым образом, поскольку все желающие теперь могли лицезреть ножки девушки и её аппетитный зад, торчащий из груды деталей. Похоже, самостоятельно Нуаре было никак не выбраться из столь щекотливого положения.
Ко всему прочему, раздался пиликающий звук комлинка, по которому тви’лечка совсем недавно «мирно беседовала» с местным ситхом.

- Что? Убери от неё свои руки, ты кожаный мешок с мясом! – тотчас же преисполнился негодованием R4-P44. - Нуарочка, моя милая, да как он только смеет?

Источник его гнева заключался в том, что Кристоф, совершенно неожиданно для него, вдруг обнаружил себя упершимся ладонями в две соблазнительные окружности, при более внимательном рассмотрении оказавшимися ягодицами главного техника, которые её подчиненный сейчас мог вполне четко прочувствовать. Наверное, следовало помочь ей выбраться, и сделать это как можно быстрее – до того, как жаждущий возмездия астромех вновь применит свою электрическую кару.

Вжать довольно лёгкую чисску в стену и впрямь не составило никакого труда. Триана успела только едва приглушенно охнуть, прежде чем оказаться целиком во власти наёмника.
Взгляд её, надо сказать, вполне соответствовал ситуации.

Широко раскрытые глаза, выражение которых, как мог бы предположить Зарекс, за время работы на принцессу достаточно умело научившийся понимать её эмоции, сперва демонстрировавшее лишь лёгкий испуг и некое ощущение странного удовольствия, за считанные доли мгновения сменилось таким горячим, совершенно чудовищным гневом, что мандалорец мог бы практически физически почувствовать его жар на холодном бескаре своей боевой брони. Разумеется, она внимательно выслушала мандалорца, не издав более ни звука, но рука Трианы медленно сползла к рукояти бластерной винтовки, что весьма неэлегантно красовалась у девушки на поясе – Ордо знал, что эта чисская игрушка называется «мазер» и своими выстрелами способна, буквально, разрывать плоть, от чего жертва, даже пережив попадание, имела все шансы умереть от обычной потери крови. Впрочем, Куатро как-то упомянул, что подобное оружие наиболее хорошо показывает себя при сражении с незащищенными противниками, а значит оно едва ли способно нанести наёмнику, с ног до головы закованному в практически непрошибаемые мандалорские доспехи, достаточно существенный урон, даже будь у Трианы куда более удобная возможность применить мазер в деле.

Аенрат же, напротив, казалась странно спокойной. То, насколько холодным вдруг стало лицо девушки, даже не подумавшей о том, чтобы прикоснуться к рукояти светового кнута, демонстрировало крайнюю степень концентрации бывшей ученицы графа Дуку. Секундой позже, Зарекс ощутил лёгкую, словно бы нарочито слабую хватку на собственном горле, впрочем, мгновенно исчезнувшую, стоило только мандалорцу начать говорить. Подобное проявление сверхъестественного могущества казалось неким предупреждением, небольшим напоминанием по поводу истинного места наёмника в команде этих синекожих, надменных пришельцев, пришедших из Неизведанных Регионов. Сам факт того, что Аенрат могла использовать Силу, пожалуй, не являлся для Зарекса чем-то экстраординарным… и всё же понимание, что некое мистическое поле могло в любой момент оборвать его жизнь, несмотря на всю броню и навыки мандалорца - энергия, от которой попросту не было спасения, следовало принимать во внимание. Телохранительница принцессы явно продемонстрировала, что не потерпит пренебрежительного отношения к своей госпоже. Тем более от кого-то из «низшей расы», пусть даже и Триана, по одной ей ведомой причине, позволила приблизить смертоносного мандалорца так близко к себе, как не допускала прежде никого, кроме одной лишь Ша’Енра’Тавас, которой единственной могла доверить свою собственную жизнь.

Командующий Куатро уловил смысл сказанного и более не нарушал режима радиомолчания. Кажется, угрозы обнаружения удалось избежать. Даже своевольная Митт’Риа’Наядо, несмотря на её обжигающий, гневный взгляд и совершенно дрянной характер, повела себя послушно и предпочла остаться на месте, жестами велев Аенрат, мгновенно очутившейся перед принцессой, прикрыть её, пока наёмник и его дроид будут выполнять свою работу. Скрученный кнут каким-то молниеносным движением оказался в руке девушки – впрочем, не быстрее, чем действовал сам Зарекс, к тому времени перевооружавшийся столь стремительно, что обычному человеку было бы практически невозможно уловить даже сам смысл его действий.
За считанные мгновения до того, как мандалорец окончательно вступил в бой, он вдруг, неожиданно для самого себя почувствовал, как его щеки осторожно касается чья-то теплая, нежная, мягкая ладонь. Поскольку он по-прежнему был закован в свою броню и точно не собирался снимать её в ближайшее время, единственным разумным объяснением вновь оказывались мистические трюки Аенрат. Ордо оставалось только догадываться, какой смысл заключался в столь интимном жесте – конечно, когда у него будет на это время.

Выкатившись в коридор, Зарекс увидел прямо перед собой огромную трёхметровую фигуру в силовой броне жёлтой расцветки. Портативные огнемёты, удобно крепившиеся на сгибах её локтей, выглядели весьма внушительно и легко могли изжарить наёмника, попросту сварив его внутри столь сильно ценимых им мандалорских доспехов. Изображение Галактической Империи, нанесенное на грудную пластину брони солдата, вполне явно намекало на принадлежность противника к армии Палпатина. Скорее всего, этот воин являлся одним из переученных клонов-ракетчиков – во всяком случае, только их обучали использованию ракетного ранца, который, как и весьма объёмные баллоны с огнесмесью, занимали всю спину солдата.
Остальные трое были клонами в черных бронекостюмах. Такие же тёмные, как и всё остальное их облачение, рамки визоров этих солдат заставляли казаться уже почти привычных клонов чем-то пугающим и, пожалуй, по-настоящему жутким. Бластерные карабины в руках имперцев напоминали собой штатное оружие абордажных команд – DC-15S, созданное в качестве облегченной версии своего более старшего собрата. Но, кажется, в них тоже было что-то не так. Немного другой дизайн, строение… новая модель?

Детонатор электромагнитной волны, обязанный попросту вырубить всех присутствующих в помещении органиков, похоже, заставил лишь барахлить их системы. Когда, спустя мгновение, в течение которого Зарекс отчаянно заливал всё вокруг звуковыми волнами из своих модифицированных соник-бластеров «Баньши-3», изображение клонов вдруг сменилось вполне типичными очертаниями дроидов B2 и тотчас же вернулось обратно к виденному им только что облику, мандалорец, наконец, понял, с каким врагом он столкнулся. Солдаты-тени – элитное диверсионное подразделение Великой Армии Республики. Ходили слухи, что их броня может обмануть даже самые совершенные системы, заставляя всех вокруг принимать клонов за тех, кем им требовалось казаться по условиям миссии. Ничего удивительного в том, что на корабле Конфедерации они решили принять облик дроидов.
Если бы не столь удачное появление Зарекса, момент встречи с подобным противником мог бы быть далеко не так приятен.
Звуковые волны заставили «теней» пошатнуться и тяжело привалиться к стене. Эффектная и весьма неожиданная атака наёмника попросту застала их врасплох. Впрочем, несмотря на явную контузию и дрожащие руки, парочка из них оперативно пришла в себя и открыла по высунувшемуся из-за угла коридора с чиссами Дедшоту, прицельный огонь.

Вернее, казалось, что они стреляли.

Бластерные разряды были совершенно невидимы и вдобавок, похоже, беззвучны. Только оружие, из которого дроид успел сделать всего несколько залпов, вдруг разорвало на части, усеяв коридор раскаленными обломками любимой игрушки Дедшота – бластерного дробовика Джизариус-5. Напарник Зарекса, впрочем, не пострадал. Он был бронирован в достаточной степени сильно, чтобы принять на свой корпус скоординированный огонь целой команды; тем более ему не составило никакого труда пережить взрыв оружия в своих собственных руках.
Впрочем, всё могло быть куда хуже, если бы Дедшот-99 не поддержал напарника этой атакой.

Клон-огнемётчик, уже готовившийся было направить прямо в лицо Ордо струю огнесмеси, по слухам, достаточно мощную, чтобы плавить металлы, дёрнулся и отлетел на несколько шагов назад. По его белоснежным доспехам расползлись уродливые тёмные подпалины. Похоже, дроид сумел пробить его броню, пусть и не вывел опасного противника из строя.
Вместо того, чтобы упасть и умереть, как и положено нормальным оппонентам этой смертоносной парочки, клон тяжело оперся на одно колено и направил свои огнемёты в сторону мандалорца. Реакция солдата явно была замедлена, да и кровь, тонкой струйкой заскользившая по металлу его брони, свидетельствовала о том, что огнемётчику весьма серьёзно досталось. Пожалуй, если не убить клона немедленно, он всё же приведет свой план в действие и последствия его едва ли будут для мандалорца приятными.

В этот момент, из-за спины Зарекса стремительно выскочила размытая, белая тень. Дисплей шлема наёмника зафиксировал данные и вынес соответствующий вердикт – нексу, хищник из семейства кошачьих, первоначально проживавших в холодных лесах континента Индона на планете Чолганна.
Впрочем, фоллинцу и без того это было известно. Как и то, что её звали Ней, и что она принадлежала личному агенту капитана – тёмному джедаю по имени Адриан Раан.

Q1A3 и BX-0113

BX-0159 послушно взял названное BX-0113 оружие, после чего принялся активно прикрывать дроида-коммандо бластерным огнём. Впрочем, не похоже, чтобы клонам до него действительно было дело – две дроидеки, ведущие подавляющий огонь в соответствии с отданным приказом, оказались достаточно серьезной проблемой, чтобы не обращать на отступающего дроида практически никакого внимания.
Оптические сенсоры BX-0113, передающие изображение со странной рябью, то и дело проявляющейся на визуальном экране обработки информации и, видимо, вызванной перебоями напряжения из-за перехода на вторичные энергетические цепи, демонстрировали ему, как BX-0164 и BX-0159, перескочив через металлическое ограждение, созданное для безопасности инженеров, короткими перебежками направляются к клонам, ведя прицельный огонь из своих E-5, в случае с BX-0159 - из двух карабинов сразу. Ярко-алые, бластерные разряды, летя с низким гулом, казалось, каждый раз готовы были оборвать жизни хрупких органиков, но броня верных солдат Империи оказалась невероятно крепкой – выстрелы оставляли лишь тёмные подпалины на белых доспехах клонов, без сомнений, раня их, повреждая конечности, заставляя с трудом волочить ноги, коротко отстреливаясь, но не в состоянии вывести смертоносных солдат из боя. Впрочем, не похоже, чтобы тот же BX-0164 действительно пытался убить кого-то. Очередью из своего карабина он умело подталкивал солдат, отступающих в спасительное укрытие, прямо под разрушительные пушки дроидек, собирающих свою обильную жатву. Можно сказать, что шагающие с металлической неспешностью и оттого представляющие собой отличные мишени, пытающиеся попасть хоть в кого-то – за исключением стен и потолка, дроиды-пехотинцы B1 преследовали ту же цель. Во всяком случае, несмотря на несколько жестянок, мгновенно выведенных из строя меткими или, возможно, удачливыми выстрелами солдат Империи, все помещение, внезапно оказавшееся залитым смертоносным бластерным огнём, оказывало на клонов влияние в достаточной мере сильное, чтобы эти, невероятно храбрые, ловкие и умелые воины, попросту не знавшие, откуда в них прилетит следующий выстрел, внезапно растеряли все свои боевые таланты и стали не более, чем мишенями, которые столь удобно подставлялись под смертоносные орудия дроидек, действительно начавшие расстреливать их точно как на показательной тренировке.

Резко развернувшись на своих четырёх ногах, Q1A3 сосредоточил огонь на последнем отрезке пути, отделявшем клонов от спасительного укрытия. Семь бластерных пушек, ведя попеременный огонь, прошлись по телам троих штурмовиков, что стремительно бежали, отстреливаясь от целой толпы B1, видимо, понадеявшись на неповоротливость дроидек, тем самым допустив последнюю и роковую в своей жизни ошибку. Анализатор целей равнодушно фиксировал, как ярко-алые разряды вонзались в броню имперцев, и до того изуродованную отвратительными тёмными подпалинами, а теперь и вовсе раскалывающуюся на части, разлетающуюся горячими, оплавленными ошметками пластоидных сплавов. Оптические сенсоры в животрепещущих красках демонстрировали, как клоны падают, точно подкошенные, когда бластерные выстрелы, действительно способные по своей разрушительной мощи сравниться с Z-9, которую дроид-коммандо столь удачно использовал прежде, выжигают внутренности несчастных, буквально зажаривая клонов в их собственной броне.

Отчаянный крик, который на какое-то время перекрыл все прочие звуки в пределах досягаемости Q1A3, вынудил его провернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с клоном, отчего-то присевшим – видимо, чтобы визуально уменьшить собственные размеры, и ведущего быстрый, беспорядочный огонь по дроидеке модели 2.

Дефлекторное поле несколько раз мигнуло, принимая на себя заряды ионизированной плазмы. Боевые программы дроидеки обработали поступающую информацию и уверили Q1A3 в том, что даже если клон будет атаковать целый день, в ситуации, когда лишь он один пытается пробить щит, пусть даже из такой мощной винтовки, как DC-15A, его усилия непременно будут обречены на провал. Мощность дефлекторного поля упала лишь на пять процентов и стремительно восстанавливалась – с гораздо большей скоростью, чем обычно. Усовершенствования, которые сделала эта тви'лечка - Науар`авен, действительно стоили того, чтобы позволить ей копаться в своих деталях.

- Я их задержу! – вновь раздался его вопль. – Уходите и выполните ми…

Бластерные разряды, которые Q1A3 обрушил на имперца, решившего героически пожертвовать собственной жизнью, взорвали винтовку в его руках, оторвали клону запястья, заставив его издать не менее громкий крик, чем прежде и методично прошлись по грудной клетке солдата, превращая её в запекшийся комок из обнаженных, дымящихся кусков плоти, оплавленных осколков рёбер и измельченных, перегревшихся внутренностей, в мгновение ока усеявших пол помещения и тихо шипевших, соприкасаясь с холодной поверхностью обшивки крейсера.

Не сказать, правда, чтобы усилия погибшего клона пошли его товарищам на пользу. Наоборот, один из них остановился, пытаясь защитить друга, но тотчас же получил пару ответных выстрелов от BX-0159, удачно попавших имперцу прямо в коленную чашечку. Не ожидавший подобной подлости, солдат тяжело рухнул на землю, лишь чтобы уставиться на спаренные бластерные винтовки «снайпера» Q9D7, мгновением позже взорвавшего голову бедняги несколькими короткими, тщательно выверенными выстрелами.

- Один остался! – радостно прокомментировал кто-то из B1, стреляя в тяжело ковыляющего имперца, по-прежнему коротко отстреливающегося, но более не способного попасть ни в кого из присутствующих. Руки его явственно дрожали и судя по всему, клон уже был одной ногой в могиле. Во всяком случае, тёмные подпалины на броне солдата явно свидетельствовали о том, что в ходе этого боя ему уже не раз доставалось. Именно в этого имперца выстрелил BX-0113, на мгновение выглянувший из мастерской Нуары для контратаки и попавший прямо в грудную пластину, сбив солдата с ног, тем самым на несколько долгих мгновений выведя его из боя. То, что он не погиб раньше, в какой-то мере, казалось настоящей удачей, но и подобное везение рано или поздно обязано, в конце концов, закончиться.

- Стреляй-стреляй, - отозвался другой.
- У-ху-ху-ху-ху, - напевал третий B1, раз за разом нажимая на спусковой крючок своего E-5 и с интересом взирая на мучения неудачливого диверсанта.

Q9D7, развернувшись в его сторону, коротко прошелся бластерным огнём по ступням клона, вынудив его с коротким криком упасть лицом об пол, с силой ударившись о холодную поверхность корабля.

- «Цель обездвижена», - лаконично отчитался дроидека.

Более он ничего не добавил, но то, что дроид не стал добивать противника сразу, свидетельствовало о некоторой доли сложности его программной оболочки. Вероятно, он решил сохранить имперцу жизнь на случай, если из поверженного врага удастся вытянуть какие-либо полезные сведения. Впрочем, боевые программы Q1A3 откровенно сомневались в исходе подобного предприятия. Клоны отличались высоким болевым порогом. Будет не просто добиться от него хоть чего-то полезного.

С тяжелым металлическим топотом приблизившись к поверженному врагу, шестеро оставшихся B1 навели на имперца свои бластерные винтовки.
- В плен берем? – спросил один из них, вертя своей головой по сторонам. – Кто главный?
- Не я, не я, не я, - раздалось от дроидов со всех сторон.

Поскольку BX-0113 сейчас был достаточно далеко, а другие дроиды-коммандо: BX-0164 и BX-0159, не считали себя способными отдавать подобные приказы, похоже, решение предстояло принять Q1A3.
Впрочем, всегда можно спихнуть его на BX-0113.
Ведь смертельно раненный клон не успеет ничего «выкинуть» за время, которое потребуется, чтобы связаться с дроидом-коммандо, оставшимся в мастерской Нуары, не так ли?

Кристоф Аукель

- Да, конечно, знаю, Нуара, - довольно пропиликал R4-P44, как ни странно, похоже, действительно наслаждавшийся компанией приятно трущихся о его металлическое покрытие «близняшек» тви’лечки. Те, кто близко знал этого дроида – в частности, к этому постепенно приближался Кристоф Аукель, за время своей службы на «Затмении» уже не раз контактирующий с означенным астромехом, могли засвидетельствовать, что прошивка R4 была, по меньшей мере, весьма нестандартной. – Всё, что скажешь, Нуара… ещё, потискай меня ещё немного. Я весь твой… что, куда ты?

Когда девушка переключила фокус своего внимания на Кристофа, возмущению R4 не было предела. Его корпус раскачивался из стороны в сторону, пока астромех топтался на ножках, видимо, решая, как отплатить старшему технику за столь несвоевременное прекращение близкого общения с очаровательной тви’лечкой, пока, наконец, дроид не заехал Кристофу за спину и…
Легонько ужалил его электрическим разрядом.
То есть, конечно, R4 смотрел на Аукеля с самым невинным выражением на своей механической морде, но вряд ли это кого-то было способно обмануть.

- Ох, видимо, у меня неполадки с системами, - удрученно просвистел R4-P44. – Напряжение шалит. Ты ведь починишь меня позже, Нуара, правда?

BX-0113

Клоны, даже и не думавшие целиться и вообще хоть как-то участвовать в бою, бежали такой плотной цепочкой, что не «срезать» всю эту процессию казалось настоящим преступлением перед сжимаемым коммандос Z-6, с громким рокотом и шипением, сопровождавшим формирование бластерного разряда, поливавшей противников смертоносным плазменным дождём. К сожалению, план BX-0113 изрядно подпортили трое наёмников «Нова Гвардии Айлона», отчаянно стремившихся перейти в ближний бой и заслонивших своими телами обзор, из-за чего атака, которая, при удачном стечении обстоятельств – ведь целиться точно, управляя таким громоздким и неповоротливым оружием оказалось отнюдь не легко, была способна оставить на сером покрытии дюрасталевого пола все девять тел изуродованных, искалеченных смертоносным оружием клонов, смогла зацепить лишь двоих.

Надо отдать гвардейцам должное - они, оправившись после неожиданной гибели множества их товарищей, действовали достаточно грамотно и не растеряли былых навыков. Пока один замер на месте, сняв со спины микро-гранатомет MGL-1 и заряжая его чем-то, что явно не понравится дроидам, прочие заслонили его собой, бросившись в безумную и отчаянную атаку, защищая как его, так и солдат своих нанимателей. Похоже, для воинов «Нова Гвардии» было настоящей честью умереть в бою, поскольку ничем иным подобное поведение казалось попросту невозможно объяснить. Когда BX-0113 направил свой роторный бластер в сторону клонов, обзор ему тотчас же загородили наёмники, тела которых Z-6 играюче прошил насквозь, оставляя от достаточно прочной брони, равно как и от самих наёмников лишь жалкое подобие того, что когда-то казалось живым существом: несколько сотен плазменных зарядов буквально распилили бедняг по диагонали, мгновенно наполняя помещение чудовищным смешением запахов крови и отвратительного, гадкого аромата разорванных внутренних органов, с шипением вываливающихся прямо на холодный, дюрасталевый пол. И всё же, дроид-коммандо сумел отрезать клонам путь к отступлению – когда двое их товарищей рухнули, срезанные плазменной очередью, остальные мгновенно обернулись в сторону BX-0113, вскидывая тяжёлые бластерные винтовки. Они не двигались с места, разумеется, представляя собой отличную мишень, но и демонстрируя впечатляющее безразличие перед лицом смерти, глядящей на них шестью бешено вращающимися стволами роторной пушки дроида-коммандо.

Стреляли они и впрямь крайне метко. Ни одного промаха. Пожалуй, не появись на поле боя дроидеки, успешно сместившие фокус внимания на эту новую и куда более для них опасную угрозу, псевдо-жизнь BX-0113 окончилась бы мгновенно. В корпус, помимо четырех выстрелов, удачно прилетевших со стороны наёмников и оставивших на грудных пластинах тёмные подпалины, попали три ионных заряда, выпущенных из специально предназначенной для уничтожения дроидов DC-15A, пробившей броню и вызвавшей на внутренних экранах многочисленные сообщения об ошибках:

«Повреждение основных модульных систем. Проверка эффективности боевых программ… предупреждение! Выявлено замедление реакции тела на шестьдесят процентов!»
«Поврежден первичный источник питания! Действие – переключение на вторичные энергетические цепи. Рекомендуется немедленное техобслуживание!»

Вдобавок ко всему этому, воспользовавшись ухудшением общего состояния BX-0113, солдат «Нова Гвардии» одним махом перескочил через металлический поручень того небольшого прохода, по которому смещался дроид-коммандо, успев вогнать в сочленение руки BX-0113 свой виброштык, с громким скрежетом разорвавший нечто внутри конечности и заставивший её бесполезным грузом рухнуть вниз, неподвижно замерев вдоль тела.

Программное предупреждение демонстрировало, что дела у дроида идут как нельзя лучше.
«Диагностика: попытка проверить базовые функции. Отсутствие отклика! Потеряно управление правой руки!»

Вдобавок ко всему случившемуся, Z-6 попросту вывалилась из ослабевшей хватки дроида. На повторное приведение оружия в состояние готовности к стрельбе уйдёт несколько долгих секунд – если, конечно, BX-0113 сумеет дожить до этого момента.
Противник не стал вырывать виброштык из тела дроида. Кажется, он и сам не ожидал, что его атака будет столь успешна и потому инстинктивно отпрыгнул назад, при этом, разумеется, ударившись спиной об стальной поручень. Поняв, что от смерти его отделяют лишь считанные секунды, наёмник потянулся к рукояти DL-18, пытаясь уничтожить коммандо раньше, чем тот успеет убить его. Но BX-0113 знал, что этот удачливый мешок с мясом, несмотря на то, что реакция его боевых систем значительно снизилась, не успеет сделать последнего выстрела.

Он убьет его.
А затем можно подумать над тем, что делать дальше.

Q1A3

Q1A3 понял, что он появился донельзя вовремя. Клоны и «враги в оранжевой броне» вот-вот готовились сделать из коммандо отбивную «по-дроидски». К счастью, шеренга имперцев, стрелявших донельзя метко, всё же не являлась настоящими снайперами и попасть по стремительно перемещающимся дроидекам не имела никакой возможности.
Как Q1A3 и приказывал, Q2B5 тотчас же занял место у двери мастерской, открыв огонь на поражение и активировав щит, вот только это не спасло его от солдата «Нова Гвардии», который, тщательно прицелившись, нажал на спусковой крючок своего микро-гранатомета и отправил приветственный подарок прямо в дроидеку, что крайне удачно замер, защищая Нуару и прочих дроидов, вскоре готовившихся вступить в бой.

Хорошая новость заключалась в том, что, если бы не Q2B5, ионная граната типа «Молния 22» попросту вырубила бы тви’лечку и полностью уничтожила всех коммандо и B1, всё ещё остававшихся в помещении. Но и дроидека теперь был бесполезен – его защитное поле отключилось, а синий плазменный заряд, прилетевший со стороны клонов, попросту оторвал от несчастного голову, заставив бесполезную теперь железку, чудовищно искрясь, завалиться на бок и замереть, полностью прекратив всякое функционирование.
Боевая программа Q1A3 коротко продиагностировала о потере столь ценного подчиненного, но дроидека мог бы утешиться тем, что сполна отомстил за его гибель. Все семь бластерных стволов Q1A3 попеременно заработали, заставив наёмников, ещё ранее бросившихся вперед, пытаясь прорваться к дроиду-коммандос на как можно более близкое расстояние, буквально пролететь несколько метров, когда тяжёлые плазменные разряды вонзились в их спины, в клочья разрывая анатомические панцири и оставляя в телах зияющие, тёмные дыры, отвратительно смердящие тщательно поджаренным мясом. Трупы рухнули на пол буквально у самых стальных поручней, до которых солдаты почти успели добежать, пытаясь помочь своему товарищу, схватившемуся с BX-0113 в отчаянной битве.

Q9D7 занялся тем, что хорошенько прошелся выстрелами из спаренных бластерных винтовок по единственному оставшемуся в живых наёмнику «Нова Гвардии Айлона», пытавшемуся суматошно перезарядить свой гранатомет, уже один раз показавший себя с лучшей стороны. К несчастью для него, дроидека не оставила бедняге ни единого шанса – отличаясь какими-то странными снайперскими замашками, Q9D7 стрелял исключительно в голову, что, учитывая особенности оружейных систем дроидеки, сделать было не так-то легко. Когда же голова несчастного обратилась в кровавое месиво, он переключился на клонов, к тому времени вступивших в плотную схватку с Q3D2, дававшуюся дроидеке совсем нелегко.

Штатная винтовка Великой Армии Республики, оставшаяся на вооружении у солдат и после смены государственного режима, обладала одной неприятной особенностью – она была изготовлена специально для того, чтобы бороться с бронированными целями… или же с теми, кто прикрывается от бластерного огня при помощи дефлекторных щитов. Чтобы вырубить хорошо защищенного дроида-коммандос, достаточно было всего пяти попаданий. Для того же, чтобы перегрузить обычный, не усиленный щит, используемый дроидеками первой модели, требовалось, конечно, немного больше времени – но не тогда, когда все внимание клонов сосредоточено на единственной цели.

Q3D2 успел уничтожить лишь одного противника, прежде чем остальные, воспользовавшись неповоротливостью дроидеки и тем, что BX-0113 с его смертоносным оружием был временно выведен из строя, вновь принялись поспешно отступать в сторону контейнеров, периодически огрызаясь меткими и крайне мощными выстрелами, заставившими щит Q3D2 замигать, а затем, после второго слаженного и довольно удачного залпа, и вовсе погаснуть, сделав цель до крайности беззащитной. Когда Q1A3 обернулся в сторону клонов, Q3D2 уже загорелся, после чего исчез в ярком взрыве, разметавшем металлические осколки уничтоженного дроидеки по всему помещению.

Проблема «снайпера» Q9D7 заключалась в том, что он просто не успевал разворачиваться с той же скоростью, с которой клоны убегали, смещаясь с прицела на удивление точного дроида. Его следовало использовать таким образом, чтобы он мог реализовать весь свой потенциал. Кроме того, помимо ценных указаний, этому стрелку нужна защита, поскольку клоны явно игнорировали гораздо более совершенного Q1A3. Даже более того, они не делали и попытки уничтожить его дефлекторное поле. Похоже, семь бластерных стволов, за считанные мгновения способные сделать из живых организмов форменное решето, невольно внушали клонам уважение.

До контейнеров, которые клоны могли использовать как укрытие, оставалось всего десять шагов. В условиях подобных, крайне подвижных целей, с которыми дроидекам было традиционно непросто справляться – ведь для того, чтобы повернуть оружие, им следовало развернуться всем корпусом, продолжать стоять на месте и стрелять, изображая из себя стационарную турель, казалось не самой лучшей идеей. Простейшие тактические программы Q1A3 велели охватить врага с двух сторон, воспользовавшись мобильностью продвинутой конструкции дроидек. Правда, оставив Q9D7 одного перед лицом врага, Q1A3 мог лишиться и этого, последнего своего подчиненного.

Тем временем, дроиды-коммандос BX-0164 и BX-0159 закончили активацию десяти моделей типа B1, что нестройной цепочкой потянулись из помещения, готовясь присоединиться к жаркой битве, развернувшейся в коридорах.

- Не нравится мне все это, - поделился один из них.
- Опять голову оторвут. Как же надоело! - опечалился другой, вскидывая бластерную винтовку на изготовку.

Кристоф Аукель

Кристоф, без сомнений, прошел нелегкий путь и неплохо зарекомендовал себя как один из солдат-ветеранов армии Конфедерации Независимых Систем, продолживший сражаться и после роспуска альянса. Он участвовал в Сай-Миртском восстании, поддержав лидера этой свободолюбивой планеты, Тунбак Туру, объявившую себя военачальником и сумевшую активировать значительное количество боевых дроидов. Тем не менее, кровопролитные бои закончились поражением, а сам Кристоф едва избежал смерти, найдя политическое убежище в стане Торговой Федерации, казалось, заключившей с Империей мир. Впрочем, в том, что неразорвавшаяся бомба рано или поздно обязана рвануть, у солдата сомнений не оставалось. Федерация полнилась реваншистскими настроениями. Никто не желал роспуска организации, фактически, национализированной последними соглашениями, подписанными под прицелами бластерных винтовок клонов, никто не хотел просто сложить оружие и сдаться, смирившись с потерей влияния и власти. Оборонительные Силы Торговой Федерации «подпитывались» внешними ресурсами с каждым днём. Со всех уголков галактики, те, кто сочувствовал сепаратистам, тайно доставляли на планеты Федерации партии новых боевых дроидов, а также рекрутов, знавших, за какой конец винтовки следует держаться и отряды наёмников, готовых сражаться с тиранией Империи – благодаря звучной сумме, измеряющейся в кредитах, разумеется.

Усталого вида неймодианец, околачивающийся на призывном пункте КНС со звучным названием: «Борись за свободу!», быстро расспросил Кристофа о его практических навыках и определил солдата в качестве «старшего техника» на новый крейсер типа «Предусмотрительный» - «Затмение», строящийся неким капитаном Джаредом Фласко на вверенной ему в защиту планете Лланик.

Так уж получилось, что Аукель прибыл как раз к моменту первого запуска «Затмения», став свидетелем многочисленных политических конфликтов, происходивших между Доминионом Чиссов – совершенно незнакомой ему прежде расы и Межгалактическим Банковским Кланом, который, как выяснилось, вместе с синекожими и спонсировал строительство столь мощного крейсера. Сходу ознакомившись с делом Кристофа, капитан Фласко определил солдата в помощь к тви’лечке Нуаре Вен, командующей ремонтными работами по всему кораблю. Его обязанности включали в себя как физическую охрану, так и сопутствующую помощь в диагностике и починке различных систем, с которыми на удивление обаятельной, прекрасной и до ужаса странной особе попросту не хватало времени разобраться самой. Многого от него никто не требовал – капитан вполне понимающе оценивал навыки Кристофа, ограничившись лишь заверением, что без работы для своего бластера солдат точно не останется. В конце концов, если Нуаре не требовалась помощь, он мог принять участие в любой военной операции, требующей присутствия тех, кто хорошо умел обращаться с оружием.

В ангар его вызвал R4-P44, завершивший диагностику истребителя одного из тех, кто чувствовал Силу – Кевина Лейна, по слухам, джедая, каким-то образом избежавшего смерти от рук собственных солдат. По понятным причинам, Аукель относился к подобным людям с подозрением, но ему приходилось мириться с порядками на этом корабле и, как и всем присутствующим, не подвергать приказы капитана сомнению. Какое-то время провозившись с найденной дроидом проблемой и игнорируя светопляску, устроенную Лейном и Адрианом Рааном – другим форсюзером, похоже, решившем устроить тренировку прямо в ангаре, Кристоф вдруг обнаружил, что R4 тянет его в сторону служебных помещений.

- Я так устал торчать здесь! – заныл дроид, пиликая сумасшедшей последовательностью трелей и свистов, значение которых, Аукель, тем не менее, прекрасно понимал. – Я хочу к Нуаре! Без обид, ты достаточно привлекателен для человека, но я заинтересован в более глубоких отношениях. Мой корпус нуждается в срочной смазке, и я не могу доверить это кому-то столь же небритому как ты, ты меня понимаешь?
Системы истребителя действительно нуждались в более профессиональном взгляде. Кристоф бы так и так отправился на поиски Нуары, вот только сделал бы это куда более старомодным способом – через грузовую платформу и коридор, ведущий прямо к мастерской тви’лечки.

Но R4-P44 потащил его какими-то тайными и до ужаса секретными проходами. Порой Кристофу приходилось идти в присядку, чтобы поспевать за астродроидом и почти наверняка проклинать этого юркого малыша, затащившего его в столь необычное место.
Под конец пути R4 возвестил, что они уже на месте и, настроив что-то в управляющем щитке двери, с радостным пиликаньем ввалился в помещение мастерской, приветствуя техника своим обычным образом.

- Нуара! Я так долго тебя не видел! - проныл дроид. – Этот глупый джедай заставлял меня диагностировать системы своего Актиса, представляешь? Мы снова летали на этом корыте, а ведь на нём даже щитов нет! О… там что, бой? Что происходит?

Кристоф тоже услышал звуки перестрелки, которая явно была буквально в нескольких метрах от них… как и взрывы, вибрацию от которых он почувствовал, ещё находясь в тех секретных коридорах, которыми провел его R4.

Вот только взгляд солдата наверняка сейчас оказался прикован к чему-то совершенно иному, нежели возможным проблемам, которые готовы были обрушиться на него в любую секунду.
Науар`авен, которой он обязан был подчиняться – эта прекрасная тви’лечка с бирюзовой кожей и умопомрачительной фигурой, как раз натягивала свой до крайности облегающий скафандр, прекрасно подчеркивающий все достоинства её тела. Словно бы этого было мало, два больших полушария девушки, пока всё ещё обнаженные, вызывающе уставились на Кристофа своими затвердевшими сосочками, как бы намекая на не вполне удачный момент появления солдата.

Последний час Зарекс занимался наблюдением за тем, как принцесса Триана медленно поглощает, тщательно обсасывая их своими пухлыми губками, крупные, сочные, немного блестящие от застывших на них капелек влаги, ярко-зеленые ягодки винограда – самого лучшего из всех доступных в галактике, винограда с планеты Рейта, обеспечивающей более десяти процентов от всех продовольственных поставок имперской армии. Ради этого лакомства, несмотря на то, что «Затмение» раз за разом участвовало в новых боях, высокородная чисска отослала от себя Аенрат на целых четыре дня и теперь, когда её преданная телохранительница наконец вернулась, едва успев попасть на корабль перед стремительно начавшимся отступлением, Триана наслаждалась привезенным подарком.

- Прекрасно, - ласково говорила она, откинувшись на спинку своего мягкого кресла. На ней был красный топ, демонстрирующий приятный обзор на формы чисски, лёгкая курточка с эмблемой Доминиона и удобные серые брюки. – Ты просто умница, Аенрат.

Пылающие кроваво-красными рубинами глаза ситха, один только вид которых был способен до дрожи в коленках напугать обычного человека, не выражал никаких эмоций. Она лишь хмуро произнесла что-то, используя родной язык расы чиссов – чеун, понять который Зарекс не смог бы при всем желании:
- Ченай’ностро дем на’рес. Ке’хай де лиор.
- Ты так считаешь? – рассмеялась принцесса, бросив в сторону мандалорца ироничный взгляд. – Ну что ты, пока тебя не было он вполне справлялся со своей ролью. И пожалуйста, говори на том языке, который понимает наш общий друг. И его дроид, конечно же.
- Я думаю, что не должна покидать вас ради такой мелочи, - осторожно произнесла Аенрат, тщательно выговаривая непривычные для неё слова Общегала. – Несколько наших воинов погибли в последней битве.
- Ты делаешь то, что я скажу тебе, Ша’Енра’Тавас, - чисска показательным движением раздавила виноградину в своих пальцах. - Я не терплю неповиновения. И превратного толкования моих приказов. А я, если ты вдруг забыла, велела тебе уважать и работать вместе с Зарексом, не споря по поводу его решений при каждом удобном случае. И именно так ты и поступишь. Я понятно выражаюсь?
- Как прикажете, госпожа, - поклонилась Аенрат. Скрученный кнут, пристегнутый к её поясу, при этом движении слегка колыхнулся, ударившись об бедро девушки. Он не был безобидной игрушкой – в активированном состоянии, такое оружие имело схожую со световыми мечами природу, становясь ужасающей угрозой для любого противника ситха.

Если бы это имело для него значение, Зарекс мог бы испытывать удовлетворение. Как второй телохранитель принцессы, на данный момент он, видимо, нравился Триане куда больше, чем её давняя спутница, как и большинство чиссов относящаяся к иным расам с высокомерным пренебрежением.
Когда наручный голопроектор на руке принцессы вдруг заработал, высвечивая голограмму Глейдена Виллера, девушка отряхнула руки и холодно улыбнулась.

- В чём дело? Я просила использовать этот канал связи только в экстренных случаях.
- Сейчас именно такой, госпожа, - послушно согласился помощник капитана. – Мы только что вышли из гиперпространства. Если вы взгляните наружу, то увидите причину нашего беспокойства.
Аенрат, сделав это, только лишь тихо произнесла:
- Корабли…
- Верно. Целый флот. Как мне представляется, полностью функциональный и готовый к бою. Дело состоит только в том, чтобы прийти и взять то, что нам причитается.
- Нам? – брови принцессы слегка приподнялись. Она подалась вперед, соблазнительно выгнув свою гибкую спинку. – И что же получат чиссы?
- Дредноуты. По крайней мере, часть из них. Нам нужно, чтобы вы организовали сопровождение наших транспортников. Если Доминион захочет предъявить право на часть добычи… - взгляд Глейдена невольно сместился к декольте девушки, пусть и всего на мгновение. В отличие от многих других, он мог смотреть чиссам прямо в глаза. – Что же, капитан не будет иметь ничего против.
Удовлетворенно улыбнувшись, Триана протянула свою хрупкую ручку за новой виноградиной.
- Тогда загружайте ваши транспортники, - она нарочито дразняще, крайне медленно и соблазнительно облизала ягоду своим язычком. - Мои воины будут готовы.

Кивнув, помощник капитана разорвал связь. Лицо Аенрат было в высшей степени непроницаемо, хотя Зарекс мог бы с уверенностью сказать, что девушке не нравится поведение своей госпожи. Тем не менее, ситх сохраняла молчание, ожидая от принцессы новых приказов.

В этот момент, из настенных динамиков прозвучало обращение капитана Фласко:
- Войска Империи. Я знаю, что вы на моём корабле. Я даю вам первый и последний шанс на спасение. Немедленно сложите оружие и сдайтесь! В этом случае, клянусь честью офицера, я гарантирую вам жизнь!

- Ну надо же. У нас проблема, - Триана усмехнулась, вновь переключая канал связи, чтобы обратиться к своему лучшему асу - Рейв’Ален’Тайнте, командующему космическими силами, а также Року’Атр’Озел - чиссу, ответственному за абордажные операции. - Валентайн, Куатро. Готовьте своих солдат. Мы проследим за тем, чтобы людишки целыми и невредимым добрались до кораблей… а затем возьмем то, что причитается нам по праву высшей расы. Аенрат прояснит все детали.

Легко и непринужденно спихнув на ситха координацию действий собственных сил, Триана грациозно, точно гибкая лилия, поднялась со своего места и оправила волосы, рухнувшие ей за спину прекрасным сиреневым водопадом.

- Зарекс, я полечу в твоем фрахтовике, - девушка стрельнула глазками в сторону мандалорца. - У тебя есть вопросы?

Стоило отметить, что фоллинец был в этой комнате далеко не в первый раз. Как и прежде, окружающая обстановка поражала той роскошью, с которой Триана разбрасывалась деньгами: высокий ворс пушистых ковров, в которых утопали ноги, мягкие кресла, огромная постель с балдахином… почему она вообще его пригласила именно сейчас? Только лишь чтобы подразнить столь интересным способом поглощения виноградин?
Как бы там ни было, теперь у Зарекса и Дедшота, похоже, появилось новое задание.

«Затмение» вывалилось из гиперпространства тяжело, грузно, сверкая искрами и демонстрируя тёмные подпалины на серых бронелистах – следы недавнего боя, который крейсеру Конфедерации пришлось принять далеко не в самых равных условиях. Защита планеты Лланик, доверенная Фласко лично таможенным визирем Маратом Вуро, постепенно превращались из «сложной» в по-настоящему невыполнимую задачу. Он слышал новости. Неутешительные, по большей части. Командиры, с которыми ему удалось связаться, говорили о большом поражении и скором прекращении существования Торговой Федерации. Некоторые и вовсе советовали прекратить всякое сопротивление и залечь на дно, другие же вяло соглашались на идею общего сбора, впрочем, не демонстрируя особого желания вновь сражаться с имперской машиной, с каждым днём начинающей казаться все более непобедимой. В конце концов, настал тот день, когда к планете прибыла не отдельная разведывательная группа, с которыми «Затмение» разбиралось с завидной регулярностью, а целый флот, укомплектованный по последнему слову техники.

Битва была короткой. Перестрелка, в которой канониры «Затмения» показали себя с лучшей стороны и воздушный бой, унёсший жизни многих солдат-клонов, немного скрасили картину поспешного отступления крейсера сепаратистов, командир которого предпочел спасение команды героической смерти на поле боя.

Марат Вуро объявил точку сбора в Туманности Крюк, где, по известной Фласко информации, войска Федерации планировали дать двадцатой секторальной армии Империи решающее, генеральное сражение, которое определило бы судьбы всех тех, кто ещё осмеливался противостоять тиранической диктатуре Нового Порядка. Впрочем, почти сразу же после прибытия, экипажу крейсера стало ясно, что оказались они вовсе не у одной из привычных баз КНС, а в совершенно незнакомом месте – очевидно, вызванном сбоем в расчетах. Возможно, турболазеры «Побед» таки нанесли им непоправимый ущерб. Если навигационный компьютер был поврежден, инженеры потратят чертову уйму времени в попытке понять, в какой части известной галактики они оказались.

Всматриваясь в обзорное окно, Фласко отстраненно размышлял о происходящих событиях, пока взгляд его не зацепился за нечто странное. Поначалу, капитану не удалось разглядеть ничего примечательного кроме россыпи звёзд, болезненно ярких на фоне окружающей черноты. Но затем, он увидел это - мягкое мерцание ходовых огней корабля.

- Да, я тоже увидел. Это дредноуты. Сложно сказать, какая модель… но я почти в этом уверен. Мои парни вскрыли не одно такое судно, пока республиканцы и конфедераты расходовали боеприпасы, - Глейден Виллер холодно улыбнулся, но его голубые глаза блестели от алчности. Бывший командир пиратского флота «Взрыватели Черепов», доставившего обеим сторонам конфликта немало проблем, умудрился выжить и показал себя достаточно полезным, чтобы Джаред назначил его своим первым помощником. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, не так ли? – Сто… или двести. Похоже, они просто торчат на месте. Думаете, мы наткнулись на «Катану»?

Виллер говорил о флоте Республики, таинственным образом исчезнувшем около десяти лет назад. Капитан озадаченно потёр лоб. Обнаружить его было бы действительно невероятной удачей.

Склонившись над одним из техников, Фласко приказал:
- Провести сканирование. Меня интересуют любые разумные формы жизни, - он обернулся к бывшему пирату, с одержимостью вглядывающемуся в холодные очертания кораблей. – Вы верите в удачу, Глейден?
- Кто знает… джедаи говорят, что удачи не существует, - несколько напряженно отозвался Виллер. Как и все остальные, он ждал ответа. Конечно, маловероятно, что перед «Затмением» был действительно «живой» флот, но такой ситуации нельзя было исключать. В конце концов, что если противник их ещё попросту не заметил?
- Сканирование завершено. Разумных форм жизней не обнаружено! – техник облегченно вздохнул. Эта эмоция, буквально спустя секунду сменившаяся маской страха, сама по себе говорила, насколько сильное удивление испытал солдат КНС. Он нервно побарабанил пальцами по приборной панели, прежде чем произнести. – Д… десант, капитан. У нас на борту. Человек шестьдесят, не меньше.
- Это невозможно, - Виллер взглянул на несчастного так, будто выносил ему приговор. – Как? Когда? Почему, черт бы вас всех побрал, вы не заметили этого раньше?
- На ругань у нас сейчас нет времени. Используйте камеры и данные систем безопасности. Попытайтесь определить их местоположение, - Фласко отдавал приказ спокойно, пытаясь внушить команде уверенность в себе. – Переключите на внутреннюю связь.

Дождавшись, когда его поручение будет исполнено, капитан заложил руки за спину и принялся последовательно диктовать распоряжения.

- Флот Империи может прибыть с минуты на минуту. Глейден, передайте принцессе Триане, чтобы она организовала нашим транспортникам сопровождение. У вас лучше, чем у меня, получается говорить с дамами её возраста, – Фласко вновь глянул на бывшего пирата и, на всякий случай, пояснил. – Мы возьмем дредноуты на абордаж. Нам нужны корабли и как можно скорее.
- У нас просто не хватит грузовых транспортников. Да и если мы привлечем ресурсы Тевуса, сможем охватить лишь часть от этого огромного флота.
- Придется просить мууна о помощи, - Фласко устало вздохнул. – Что там с десантом?
- Никаких новых данных, сэр!
- Тогда объявляйте общую тревогу. Может, это заставит имперцев лишний раз дёрнуться, - капитан на мгновение задумался. – И найдите наших джедаев. У меня для них есть работа.

Фракции

Официально, Конфедерации Независимых Систем не существует уже довольно продолжительное время – приказ шестьдесят шесть привел к отключению большей части космических и наземных автоматизированных сил. Их реактивация потребовала значительных усилий. В обстановке, когда даже дни оказывались критически важными, Конфедерация прекратила своё существование, продолжив сопротивление лишь под началом некоторых военачальников, объединённых общей идеей и пониманием того, что в Галактике, подчиненной Империи, им больше нечего терять.
Для подобных, в высшей мере незначительных сил, создание мощного авианесущего крейсера типа «Предусмотрительный» - той же модели, которой пользовался генерал Гривус, самого могущественного корабля во флоте КНС и, помимо всего прочего, единственного, который мог достойно противостоять современным моделям Империи, потребовало от весьма влиятельных лиц привлечения огромных инвестиций. Служа в качестве флагмана тех, кто до сих пор осмеливался противостоять могущественной Империи под флагом Конфедерации, он закономерно стал пристальным объектом интереса со стороны представителей различных фракций, желавших если не контролировать «Затмение», то хотя бы оказывать на его командира соответствующее влияние.

Оборонительные Силы Торговой Федерации (ОСТФ)

Характеристика: им принадлежит этот корабль.
Численность: 3 тысячи человек, 10 000 дроидов (экипаж), около 20 000 десантных дроидов, 240 дроидов-истребителей.

Торговая Федерация – торговый картель, основанный объединением нескольких организаций. Ко времени Войн Клонов, Федерация контролировала большинство торговых путей и множество звездных систем, постепенно становясь могущественной силой, с которой стоило считаться. Она обладала собственными космическими и наземными силами, впоследствии став основным спонсором армии Конфедерации Независимых Систем. Несмотря на фактическую подконтрольность данной организации неймодианской расе, основу её органических сил составляли именно люди.
После уничтожения КНС, Федерация заключила с Империей договор, согласно которому все ресурсы организации переходили под контроль Палпатина. Тем не менее, когда Имперские Войска начали реконкисту против независимых миров Внешнего Кольца, Таможенный Визирь - Марат Вуро отказался признать данный договор и, тем самым, дал силам Палпатина формальный повод стереть Федерацию с лица земли.
Война шла без особых успехов. Становилось ясно, что окончательный разгром – вопрос не более, чем нескольких месяцев. В попытке хоть как-то противостоять могущественному Имперскому Флоту, капитан Джаред Фласко, в смутные военные времена вынужденный «вертеться ужом», лишь бы защитить вверенную ему планету, своевольно связался с чиссами, а также представителями Банковского Клана и некоторыми другими лицами, сочувствующими сепаратистам. Таким образом, в сверхкраткие сроки был построен крейсер «Затмение», основу которого составил экипаж, преданный капитану Фласку, включая также подконтрольных ему дроидов.

Список значимых персонажей:

Доминион Чиссов

Характеристика: лучшие пилоты.
Численность: приблизительно 500.
Боевые единицы: 300 истребителей типа «Коготь», 200 гвардейцев элитного отряда.

Чиссы - близкая к людям гуманоидная раса с планеты Ксилла, которая находится в Неизвестных регионах. Из-за отдаленного местоположения их государства, Доминиона Чиссов, данная раса до сих пор остается загадкой для остальной части галактики. Их главенствующей чертой остается «идеология войны» - концепция, определяющая обучение каждого представителя Доминиона тактическим и стратегическим навыкам, а также различной военной подготовке, что само по себе делает из чиссов крайне опасных противников. Важным моментом является то, что государство не поддерживает концепции «превентивных ударов». Поэтому инициатива принцессы Митт’Риа’Наядо, пожелавшей оказать содействие в уничтожении загнивающей Республики и, тем самым, обезопасить границы государства, а также завоевать для себя престиж, которого ей так не доставало, не нашла поддержки со стороны её властвующей семьи. Тем не менее, эта девушка, отличающаяся крайне вздорным и дерзким характером, решила самостоятельно ввязаться в конфликт и привела за собой несколько сотен чиссов – профессиональных военных, преданных лично ей и быстро завоевавших славу лучших пилотов флота Конфедерации. Известно, что Доминион не поддерживает её действия и считает Митт’Риа’Наядо военным преступником, поставившим государство чиссов под угрозу обострения новой галактической войны.

Список значимых персонажей:

Наемники

Характеристика: смертоносные бойцы, верность которых гарантируется кредитами.
Численность: приблизительно 1000.

На стороне Конфедерации сражались многие наемные отряды, как правило, выполняющие задачи особой важности. Они – элита, а отнюдь не расходный материал, призванный уменьшить количество боеприпасов в бластерных винтовках клонов. Их присутствие на «Затмении», с одной стороны, обеспечивает высокую эффективность крейсера в абордажных боях и наземных операциях, с другой же – является постоянной «пороховой бочкой», которая может рвануть в совершенно любой момент. Верность наемников относительна, но избавиться от них, когда осколкам КНС и без того не из чего выбирать, вряд ли хорошая идея.

Список значимых отрядов и их представителей:

Межгалактический Банковский Клан

Характеристика: денежные мешки. Большая часть наемников контролируется за счет средств Банковского Клана.
Численность: 10 чиновников, спасающих на «Затмении» свои жизни, 300 неймодианцев из Неймодианского Артиллерийского Батальона, 20 000 десантных дроидов.

Оказавшись в сложном положении, капитан Джаред Фласко обратился напрямую в МБК, пытаясь получить средства, необходимые на постройку собственного флота. Хотя официально Империя и не пыталась подавлять деятельность организации, Банковский Клан, руководящие посты в котором занимали мууны, находился под пристальным вниманием Палпатина. Попытка оказать поддержку проекту сепаратистов была быстро раскрыта, а чиновники, замешанные в этом деле, были вынуждены бежать. Они нашли приют на «Затмении» - корабле, который и помогали построить. Фласко встретил их без особой радости. Впрочем, скрипя зубы, ему пришлось согласиться на присутствие представителей МБК под боком, поскольку именно с их помощью он смог заключить контракт со множеством наемных сил, весьма существенно расширивших возможности его десантной группы. Помимо всего прочего, неймодианец Нес Генид привел с собой личную охрану: стрелковые отряды пехотинцев его родной планеты и несколько кораблей, перевозящих боевых десантных дроидов. Естественно, он не собирался отдавать коды их управления ни капитану, ни кому бы то ни было ещё.

Список значимых персонажей:

Форсьюзеры и подконтрольные им силы

Характеристика: те, кто сами творят свою судьбу.
Численность: ?

Приказ 66 положил конец джедаям. Тем не менее, многие из них выжили и, возможно, пожелали бы сражаться там, где в полной мере нашлось бы применение их талантам - на поле битвы. Известно, что капитан Фласко весьма лояльно относится к тем, кто пользуется Силой. Несмотря на нетерпимость со стороны некоторых своих людей, он готов принять любую помощь - даже если она исходит от недавних врагов.

Список значимых персонажей:

- Поцелуе? Ты хочешь напоить меня своей слюной? – девушка-ангел понимала смысл подобного поступка, связанный с насыщением энергией, но похоже, не придавала поцелую статус чего-то особенного. – В этом нет необходимости, Альваро, - задумчиво заметила она. – Этот дарованный Граалем сосуд принадлежит к классу Арчер, и может существовать без Мастера ещё целую неделю. Я почти не тратил энергии сегодня. Лук и стрелы - это обычное оружие, которое, как и у всякого в Небесном Воинстве, было сотворено оружейниками моего Отца. Я могу использовать и куда более великие дары, что точно прикончат того демона, о которым ты сейчас говоришь.

Губы архангела тронула слабая улыбка.

- Но Самаэль – могущественный противник. Мне понадобятся все мои силы, чтобы одолеть его. Поэтому, хотя мне и претит забирать твою жизненную энергию, я могу позволить тебе отдать её мне, если таково будет твоё желание.

Рафаил несомненно высказал данное разрешение весьма обтекаемым образом, но всё же, это было позволение на поцелуй. Несмотря на то, что подобное действие наверняка будет весьма приятным, Альваро читал о том, что эфирные сущности, подобные Слугам, легко способны оставить от человека ещё живую, дышащую, но совершенно пустую оболочку. В его состоянии, когда тело только начало выздоравливать после недавно полученной раны, долгий контакт мог быть крайне губительным. Если не прекратить поцелуй вовремя, Гарей рисковал упасть в обморок из-за потраченных сил, хотя это, разумеется, будет единственным неприятным эффектом, если дело ограничится только лишь поцелуем. Кажется, архангел совершенно не понимал природу сексуальных отношений и мог быть легко введён в заблуждение касательно смысла тех или иных действий.

- «Ну хорошо, это забавно, - несколько брезгливо отозвался Амон. – Только смотри, чтобы тебя не ударило её божественной девственностью. Эта святая аура может доставить проблем».

- Я несу кофе! – раздался из коридора голос мисс Вискотти. – Мистер Гарей, я вхожу? – последнее звучало как несколько запоздалая попытка казаться нормальным человеком, а не каким-то там фанатом. Девушка вполне очевидно предположила, что они со спасенной актёром красоткой могут быть заняты чем-то не слишком публичным.

- Последнее, что я и Ли сделали - использовали ЭМИ - гранату. Здесь, прямо на этом самом месте, - сходу начал говорить Йоши. Несмотря на прилив сил, юноша и впрямь чувствовал себя довольно погано. В конце концов, это была его первая тайная операция и амагус ужасно перенервничал, пока делал свою работу. Это ощущалось уже по тому, как он ожесточенно принялся накручивать белоснежные локоны на палец - типичный жест, который парень использовал, чтобы избавиться от внутреннего напряжения. - Затем мы разделились. Твоя подруга уже должна была прийти в себя после возможных побочных эффектов, так что... почему бы тебе не попробовать с ней связаться?

Вызвавшись на это задание, помимо всего прочего, Йоши хотел проверить себя. Понять, насколько он "крепок" - разумеется, не только в плане мышц или физической выносливости. Проверить, насколько удалось отточить свой характер. Получилось ли у него подавить в себе ту трусливую сущность, которая вечно заставляла юношу избегать всех возможных опасностей, которая действовала из страха, исходя из отсутствия желания бороться даже с малейшими трудностями.
В конце концов, если Йоши так и остался тем загнанным, уличным зверенышем, который показывал зубы лишь когда его крепко прижали к стенке, думающим лишь о себе и о сохранении своей бесполезной жизни, то куда ему быть защитником Цайрилы? Сила, крепкое плечо, гарантия неприкосновенности. Это - единственное, чем он может привлечь столь умную, привлекательную, самостоятельную женщину, которая была гораздо старше и опытнее его самого.
Йоши понимал, что пока он не научится быть мужчиной, все его попытки удержать Цайрилу возле себя обречены на провал. И пытался учиться. С переменным успехом.

Воздействие, которое Имхотеп оказал на держащего пистолет полицейского, было сопоставимо с заклинанием, конечно, не относящимся к фокусам, подобным вспышке света или лёгкому мороку разума, столь любимых многими учениками чародеев, но и до среднего уровня подобного волшебства оно не дотягивало. Да, павонид был Древним и ему не требовалось тратить столько же времени на колдовство, что и современному поколению, но заставить уснуть всех людей вокруг было отнюдь не так легко. Прошло ещё три долгих секунды, прежде чем полицейские вдруг зашатались и движимые силой притяжения, разом попадали на землю, не имея больше сил сопротивляться чужой воле. Все они отключились, как и хотел Имхотеп, но Амона происходящее будто бы и вовсе не коснулось. Он только озадаченно почесал в затылке и бросил взгляд на «хранителя священных реликвий», собираясь было что-то сказать, пока его внимание не привлек демон, стремительно пикирующий на них с самого неба.

Могущественная крылатая фигура могла бы устрашить кого угодно, но пиррид встретил её появление с безумной улыбкой на губах. Или, быть может, она предназначалась вовсе не ему, ведь для мага, всю свою жизнь посвятившего стихии огня, ничего не стоило разгадать суть заклинания, что как раз в этот момент заканчивал читать Альваро Гарей.

Огненный шторм. Могущественное ударное заклятье А – ранга.
Обычно оно не оставляет после себя живых.

Самаэль не успел приземлиться. Потоки энергии, которые, в самом конце, убийца уже едва мог контролировать, сорвались с его рук и преобразились в полыхающую пламенем бурю, столкнувшуюся с землей и рванувшую во все стороны гудящей, стремительной, ужасающе разрушительной волной смерти, что с головой накрывала людей, обращала в пепел деревья, заставляла машины, владельцы которых себе на беду воспользовались бесплатной парковкой, с жутким треском, скрипом и стоном взрываться, исторгая из себя потоки битого стекла и ошметки деталей.

Прокатившись по археологическому пустырю, с другой же стороны врезавшись в здания и вызвав многочисленные крики сгорающих заживо людей, огненная буря прекратилась.

Разрушения были колоссальны. Полицейские, лишившиеся даже шанса на бегство, превратились в обугленные трупы, от которых остались одни лишь стальные жетоны. Имхотеп, что попросту не успел отреагировать на разящий гнев, пришедший к нему с небес, благодаря своему крепкому, за долгую жизнь многократно перестроенному организму, остался жив, но прямо сейчас состояние его было в высшей степени плачевно: кожа по всему телу представляла собой жалкие ошмётки, кости были переломаны, глаза выкипели и нуждались в немедленном восстановлении, а лёгкие с трудом пропускали в себя ставший вдруг невероятно горячим, почти нестерпимым воздух. Он едва мог пошевелить пальцами, не то что встать. К тому же, многочисленные повреждения внутренних органов говорили о том, что необходимо срочно что-то делать. Того «топлива», которое Имхотеп столь запасливо приготовил, при всём желании не могло хватить на восстановление столь многочисленных ран, но…
В нескольких метрах от него были выжившие. Жизнь в них едва теплилась, но за счёт паразитного вытягивания энергии, павонид мог регенерировать свои повреждения. Тем не менее, это займёт некоторое время, в течение которого лучше было не привлекать к себе излишнего внимания.

Взрывная волна, созданная Альваро, оказалась столь сильна, что откинула в сторону даже Слугу, не ожидавшего от своего груза подобной подлости. Огонь не нанёс Самаэлю никакого вреда, поскольку был создан при помощи магии, к которой Сейбер имел совершенный иммунитет, но взрыв отбросил его в сторону, заставив выпустить из рук мага, который отлетел в полуразрушенный каменный мемориал или статую - теперь уже было невозможно понять, чем именно являлось это ощетинившееся камнем и арматурой произведение искусства. Самого же демона отбросило в противоположную сторону, где он рухнул на пылающую землю. Впрочем, Самаэль тотчас же очухался. Температура вокруг доставляла определенные неудобства и, хотя кожа Слуги, усиленная мощной броней, вполне успешно справлялась с этой угрозой, задерживаться здесь всё же не стоило. Припекает, как никак.

Гарей обнаружил себя повисшим точно новогодняя игрушка на каменном столбе. Кажется, он на мгновение потерял сознание. Пожалуй, самого мага спасло только то, что он рухнул прямо в место, которое можно было бы назвать «глазом бури» огненного шторма – после первоначального взрыва, когда вокруг образовалась пожирающая всё стена пламени, здесь стало сравнительно спокойно. Простенькое заклинание защиты от высокой температуры, которое Альваро подготовил до этого, не сумело полностью его защитить – на теле мага были многочисленные, весьма болезненные ожоги, а кровь шла из раны на боку, в которой красовался металлический штырь. Ничего смертельного, но нужно было убрать помеху и уже через полчаса от раны останется только розовокожий рубец. Тем не менее, он вполне мог двигаться, пусть и слегка пошатываясь, и попытаться что-то сделать – причём желательно, всё же, было скорее уйти из этого места, превратившегося в огненный Ад наяву.

Прислушавшись, Гарей понял, что шум, который он уже несколько секунд не мог идентифицировать, представлял собой громогласный смех. Источник его был не так далеко.

- Море огня! – Амон Ра радостно кричал, пританцовывая от возбуждения. На нём ни царапины, будто пламя его и вовсе не затронуло, но это не так - вся одежда, за исключением золотых украшений, сгорела в огне. Хотя и раньше пиррид не отличался излишней скромностью, сейчас он был абсолютно и полностью голым, что, похоже, его ни капли не смущало. – Я знал, что Ра услышит меня!

Марсала.
За шесть дней до Катастрофы.

Ист Ринальдо стоял у окна своего частного дома в Марсале, который его семья выкупила буквально месяц назад для продолжения съёмок в Сицилии. События сериала в настоящий момент разворачивались на «школьных каникулах», и Советом Директоров было принято решение временно перенести съемки в Марсалу, чтобы сменить наскучившие зрителям декорации. На стенах рабочего кабинета – а это был именно он, висели декоративные щиты рыцарских времен, придавая окружающей обстановке несколько архаичный вид. Облик помещения дополняли длинный стол из красного дерева, роскошное кресло, покрытое позолотой и невероятно мягкие ковры изумрудного цвета, каждый шаг по которым позволял наслаждаться прекрасным ощущением расслабленности, даруемым лишь по-настоящему качественной шерстью.
Когда дверь, ведущая в комнату, тихо отворилась, Ринальдо с силой шлепнул по заднице служанку, до того причесывающую его, заставив девушку вздрогнуть и взглянуть на мужчину с лёгким испугом.
- Иди, - брезгливо произнёс он, смерив взглядом Альваро Гарея, явившегося по его приказу.
Вот уже пятнадцать лет Гарей служил ему – с тех пор, как отец подарил юному Исту этого нового раба, обязав того охранять жизнь своего господина. К сожалению, Альваро оказался весьма талантливым магом. Это раздражало наследника семьи Ринальдо, который не терпел, когда собственность хоть в чём-то превосходила его самого. Гарей не был бесполезен… о нет, отнюдь. Но порой у Иста возникала мысль переломить тому хребет и выбросить прочь, как ещё одну сломанную игрушку.
К сожалению, клан Ринальдо не оценит такую его инициативу. У отца есть на Гарея свои собственные планы, с которыми тот не спешит знакомить амбициозного сына.
Вчера на руке у Альваро проявились три красные метки – командные заклинания. Знак избранности Граалем. У бесправного раба был шанс прославиться и исполнить самое сокровенное желание.
Такое и в самом деле не следовало прощать.
- Альваро, - на губах парня появилась холодная улыбка. Он действительно очень отличался от той роли, которую играл в «Академии магии». Вряд ли Ист, который казался столь милым в молодёжном сериале, мог когда-нибудь стать столь совершенным ублюдком. – Проходи, - жест рукой в сторону стола, где была ещё нераскрытая бутылка вина и два пустых бокала. – Налей мне выпить…
Сам же маг неспешно подошёл к креслу и развалился в нём, закинув ногу на ногу.
- Командные заклинания, да? И чем же такой никчемный раб, как ты, мог заслужить столь великую честь? – в его голосе звучало лёгкое любопытство. – Может быть, ты тайно мечтаешь о свободе? Или о возрождении своего клана? Или, быть может, хочешь попробовать на вкус иные возможности? Может, ты даже успел уже призвать собственного Слугу?
Последний вопрос был, скорее, провокационным, чем действительно интересовал Ринальдо. Он знал, что война будет проходить в Панорме – довольно далеко отсюда. Гарей не смог бы провести ритуал, находясь в прибрежной Марсале. Чтобы принять участие в Войне, ему придётся отправиться в город, уже оккупированный представителями Ассоциации и Церкви, стремившихся провести к победе своих собственных кандидатов.

Альваро слегка покачиваясь шёл по коридорам усадьбы. Как это всегда и бывало, раны, полученные в результате выполнения очередной прихоти его господина, уже затянулись и практически исчезли, но вот сильный ледяной дождь под который попал юный убийца вызвал осложнения. У парня попросту кружилась голова и сделать с этим без лекарств или магии он ничего не мог, но колдовать в поместье без разрешения хозяина ему было запрещено, разве что только для защиты господина, в которой в последнее время Ист похоже больше попросту не нуждался.
За последний год его юный господин довольно заметно вырос и окреп, практически сравнявшись ростом с самим Альваро.
- Мой Повелитель, - первое, что произнёс убийца войдя в комнату и опустившись на колено, склонив голову и положа правую руку к себе на грудь. Ему было плевать на озабоченный и слегка сочувственный взгляд служанки, пулей промчавшейся мимо Гарея, желая как можно скорее покинуть эту комнату. Возможно она даже была благодарна Альваро за то, что всё недовольство господин Ист как впрочем и всегда выплеснет на него, а не на прочих слуг рода Ринальдо. О, без сомнений, она знала что с ним, все в этом доме уже привыкли видеть слугу Иста, то и дело возвращающегося перепачканным в чужую и собственную кровь, то и дело шатающегося от постоянных болезней, что раз за разом обрушивались на парня, прошедшего через суровые тренировки дома Ринальдо ещё в раннем детстве.
- Да, Повелитель, - мягко отозвался самый настоящий раб. Слегка пошатнувшись, Альваро тем не менее довольно проворно поднялся на ноги и тихой кошачьей походкой направился к столу, где стоял поднос с вином и натёртым до блеска хрустальным бокалом.
- Я желаю лишь угождать вашим желаниям, Повелитель, но если вы хотите, чтобы я достал для вас Грааль убив всех участников этой войны, то я с радостью исполню его, - Гарей старался не поднимать на своего хозяина взгляда. Вместо этого он внимательно следил затем как рубиновая жидкость плавно перетекает в бокал. Движения Альваро были умелыми, он делал подобное отнюдь не в первый раз за свою сравнительно недолгую жизнь.

- Такой никчёмный раб, как ты, не способен победить в этой Войне, - презрительно произнёс Ист, принимая из рук Альваро бокал и делая несколько глотков. – Что такое, по-твоему, Война за Святой Грааль, идиот? И могу ли я отпускать оскверненного демоном убийцу в город, заполоненный агентами Ватикана? Это война среди людей! Позволил бы я присоединиться тебе, и экзекуторы уже развеяли бы твой прах по ветру! Не хватало мне ещё иметь проблемы с Церковью, которая и без того сует нос в наши дела!
Немного успокоившись, Ринальдо посмотрел на руку Альваро со смешанными чувствами. Именно его должен был избрать Грааль, а отнюдь не какую-то жалкую собственность, что не могла даже и помыслить о свободе. Что за чувство юмора у Господа, если он допускает подобное?
- Присутствие Командных Заклинаний вредит нашей семье. Если пойдут слухи о том, что раб получил допуск для участия в Войне, мы будем опозорены.
Ист окончательно прикончил бокал, после чего, наставив на бутылку ребро ладони, пропустил энергию через свою магическую печать, активируя заклинание «Фин Шот» - усиленную версию Гандра, проклятия, за счёт огромной концентрации энергии способного наносить цели прямое физическое воздействие. Сорвавшийся с кончиков пальцев сгусток энергии сбил с бутылки горлышко и ударил в самого Альваро, отбросив того на метр назад. Разлившееся по телу онемение и боль в районе грудной клетке свидетельствовали о том, что Ист только что сломал ему ребро.
- Вырезать их… скажем, при помощи разбитой бутылки – достаточное наказание за твой проступок, - Ринальдо порадовался тому, какой экзотичный способ потешить собственное самолюбие он придумал. – Приступай. Я хочу видеть, как ты это сделаешь.

Слуга стоял молча, застыв, точно изваяние. Разумеется он не собирался спорить со своим хозяином, да и не было в этом смысла. Вместо этого в голову лезла какая-то чушь, вроде мыслей о том, какие взгляды в его сторону в последнее время бросают девушки. Но Гарей крайне быстро списал это на очередное недомогание, с трудом заставляя себя вернуться в реальность, которая была немного... необычной.
"Неужели Вы волнуетесь за мою жизнь, господин? Или, быть может, вы не просто не желаете терять слугу? А не одно ли и то же это в своей сущности?" - едва успела промелькнуть мысль, что оставила на губах у Альваро столь хорошо знакомую его восторженным фанаткам улыбку, пожалуй единственную вещь, что была в этом человеке настоящей, а не созданной из искусной игры и фальши.
Альваро уже не раз сражался с магами по приказу своего хозяина и, в принципе, вполне был способен увернуться от удара даже в своём сейчашнем состоянии, вот только он отлично помнил, чем это кончилось в одну из первых их встреч. Помнил ту боль, что доставляло проклятье, которым Гарей был связан с Истом, проявляющееся в случаях, когда не угодивший господину раб имел несчастье расстроить его хоть чем-то.
Врезавшийся в тело сгусток угодил и по уже затянувшейся ране, раздался отвратительный треск, заставивший весь воздух в мгновение ока покинуть и без того простуженные лёгкие Альваро. Упав на локти в мягкий ворс ковра, убийце тем не менее потребовалось несколько секунд, чтобы снова суметь вздохнуть и почти сразу же зайтись небольшим кашлем. Гарей скорее по инерции, чем из желания расстроить своего хозяина, приподнялся и прикрыл рот тыльной стороной правой руки, на которой и красовались злополучные алые символы.
Тем временем по чистой одежде слуги, в районе грудной клетки, вновь стало расползаться отвратительное кровавое пятно от полученного прошлой ночью ранения. Услышав приказ, раб поднял на своего господина несколько озадаченный взгляд, затем резко оценив обстановку, и найдя возле себя срезанное магией горлышко бутылки, взял его в руку, чтобы прикинуть с какого конца оно наиболее острое. Ещё одно усилие, сопроводившееся лёгкой гримасой и вот Гарей вновь находится в коленопреклонённом положении, только теперь на холодных мраморных плитах.
- Как пожелаете, Повелитель, но завтра начинаются съёмки, вы же помните об этом? - с весьма ощутимой хрипотцой отозвался Альваро и вытянув вперёд руку, на которой были Командные Заклинания, стал довольно демонстративными и вместе с тем быстрыми движениями срезать их с тыльной стороны ладони, безразлично наблюдая затем, как капает на пол его собственная кровь, а ещё его сознание кажется вновь стало уплывать в какой-то белый и в то же самое время абсолютно непроглядный туман.

- Съёмки… ну и что? Будто бы ты не знаешь о том, насколько силен твой демон, раб, - Ист наблюдал за страданиями Гарея с надменной улыбкой. – В крайнем случае, наденешь перчатки. И режь глубоко! Там же Магические Цепи, придурок, или ты даже этого не знаешь? Может я имплантирую их себе и сам решу принять участие в Войне… - голос Ринальдо наполнился отвлеченно-мечтательными нотками. Он вовсе не собирался пересаживать Командные Заклинания. Если ты не получил их от Грааля, то вероятность отторжения будет крайне велика, а юный маг вовсе не желал погибать. Он просто наслаждался пыткой, которую использовал для утверждения собственной власти. – Поэтому не повреди их! Я, как твой хозяин, приказываю тебе это!
Альваро чувствовал, как кривое, заостренное стекло с трудом взрезает его кожу. Подчиняясь отданному повелению, его руки сами собой усилили напор, отделяя от руки целые пласты мяса. Боль была настолько дикой, что, когда глаза Гарея закатились, а сознание окончательно покинуло его, одержимого мага более уже не мог привести в чувства даже приказ Гейса – проклятия, что раб принял добровольно, согласившись во всем подчиняться своему господину.
Он пошатнулся и упал прямо на изумрудный ворс ковра, так и не успев исполнить до конца задуманное. Ист с некоторым разочарованием глянул на лужу крови, растекшуюся вокруг, смешанную с таким же алым вином, что уже одно стоило порядочную сумму денег, после чего прошел в другой конец комнаты, снял телефонную трубку и вызвал по внутренней линии одного из своих подчинённых. Как и всегда, Ринальдо начинал испытывать раздражение, когда что-то шло не по плану. К примеру, парень совсем не подумал о вещах, замену которых ему придётся обеспечить из своего кармана.

Альваро очнулся уже в своей собственной комнате. Рука его была тщательно забинтована и судя по тому, что он её почти не чувствовал, обработана сильнодействующим обезболивающим. Сознание, видимо, было замутнено действиями лекарства, поскольку соображал он с явным трудом.
- Очнулся? Не повезло тебе, вот так попасться под руку братику Исту, - это говорила Эми Ринальдо, игравшая в сериале роль подруги Лулу, Эми Соловаару. Девушка увлекалась магией исцеления, хотя и не могла учиться в Часовой Башне из-за постоянных съёмок. Голубоглазая блондинка держала в руках окровавленный пинцет. На руках её были перчатки, на теле – широкий врачебный халат, скрывающий особенности фигуры. – Ну, я удалила твои Командные Заклинания. Но толку то с этого… мне действительно жаль, что он с тобой так обращается.
Отложив в сторону инструменты, девушка устало вздохнула.
- Скажи, а ты правда не хотел бы освободиться? – с интересом спросила она. – Ты, наверное, нас ненавидишь.

Сознание возвращалось с явной неохотой, продираясь сквозь липкую стылую мглу забытья. Боли больше не было, а значит либо прошло много времени, либо ему дали обезболивающие, но как, кто, а главное когда? Гарей был не в состоянии вспомнить этого. Ощущения и рефлексы притупились действием лекарств, а потому убийца по настоящему вздрогнул услышав рядом женский голос. Альваро потребовалось несколько секунд, чтобы осознать где он, и кто та девушка, что сидит возле него.
Взгляд ало-лиловых глаз парня остановился на Эми. Сделав над собой небольшое усилие, Гарей приподнялся на локтях, а затем повернул к девушке и свою голову, слегка наклонив её набок.
- Что такое ненависть? - мягко произнёс Альваро, смотря на сестру своего господина несколько озадаченным взглядом. - Я дал клятву вашему брату, что моя жизнь и душа будут принадлежать ему. До последнего вздоха и последней капли крови.
Парень перевёл взгляд на забинтованное запястье. Он хотел пошевелить пальцами, но рука пока не слушалась его. Фыркнув, Альваро сел на постели, позволив укрывающей его простыне сползти вниз до самого пояса.
- Если мой Повелитель пожелает, чтобы я убил себя, то я исполню его приказ, - немного холодно, но достаточно твёрдо отозвался убийца, - спасибо, что помогли мне, леди Эми.

- Ну и глупые ты вопросы задаешь. Ненависть – это… - Эми сбилась с мысли, резко отвернув голову и слегка покраснев, когда на её обозрение попал торс Гарея. – А ну прикройся! Это неприлично, так показываться девушке! Кстати, твоя одежда тут, на стуле, рядом. И… нет, это не я тебя раздевала!
Смущённо вздёрнув носик, волшебница слегка оттаяла, услышав благодарность со стороны парня, после чего принялась быстро снимать окровавленные перчатки.
- Ну конечно, я помогла. Я же медик, как никак. Жаль, что на тебе нельзя использовать лечащие заклинания. Такая страшная рана… - девушка чуть поджала губы. – И не спеши ты так умирать. Ист тебя высоко ценит, хотя и, почему-то, совсем не любит. Но продолжай верно служить клану Ринальдо и когда-нибудь, возможно, тебя освободят от рабской участи. Я в это верю.
Встав с места, Эми взяла поднос с медицинскими инструментами, стараясь не смотреть на Альваро.
- Позвони, если что-то будет нужно, ага? Мой телефон ты знаешь.

- Мне всё равно, даже если бы это сделали вы, - отозвался убийца, прислоняясь обнажённой спиной к холодной стене. - Хорошо если вы так просите...
Альваро натянул левой рукой на себя простыню, прикрыв тем самым большую часть своего тела, кроме правой руки, которая сейчас была для него по сути бесполезна.
Взгляд Гарея вновь прошёлся по Эми, а затем послышался усталый вздох и убийца опустил голову.
- Почему? - как-то просто и без особой окраски задал свой вопрос Альваро. - Почему вам не безразлична моя судьба? Вы, действительно прекрасный врач и вполне способны добиться любого мага, воздействуя на его разум и тело особыми препаратами или же магией. Так почему?
Парень вновь поднял на девушку взгляд своих глаз.
- Могу поспорить, что Повелитель не отдавал приказа лечить меня, да что там, вас вообще не должно было быть в этой комнате, не так ли, леди Эми?

- Добиться? Любого мага? – глупо хлопнула глазками юная мисс Ринальдо, до которой с трудом доходил смысл этой фразы. Когда же она поняла, что он имеет в виду, Эми гневно топнула ножкой. – Нет! Я – медик, я только лечу раны и не занимаюсь такими грязными вещами! Да как у тебя вообще язык повернулся?
Не все в этом клане были конченными отморозками. Глава семьи Ринальдо, Эдвард Ринальдо, был уже очень стар и готовился уйти на покой, предоставив всё своему амбициозному, но не слишком талантливому сыну. Предвидя то, что ему может понадобиться помощь, Эдвард передал Гарея в распоряжение Иста, чтобы тот оберегал и охранял его. Старший Ринальдо в юности учился в восточных странах и являлся квалифицированным некромантом, что по понятным причинам, не слишком приветствовалась Ассоциацией. У этого клана не было вековой истории, подобно прочим уважаемым семействам и всё своё недолгое время, семья хозяина Альваро занималась приумножением богатства и власти. Ист был жестоким человеком, в отличие от Эми, не имеющей с политикой клана ничего общего.
- Меня сюда попросили прийти именно по приказу братика! – произнесла она. - Кто-то же должен был удалить твои Командные Заклинания!
- Вот как, - не то спросил, не то просто подтвердив какие-то собственные мысли произнёс убийца. А после засмеялся, позволив простыне вновь сползти вниз ибо ему была нужна его левая рука, чтобы поддержать такую тяжёлую от лекарств голову.
- В таком случае я действительно благодарен вам, леди Эми. - Вновь улыбнувшись произнёс отсмеявшийся Альваро. - Только прежде чем вы покинете меня, у меня есть к вам два вопроса.
Холодные глаза, вновь лишились наигранной жизни, которую усилием воли создавал Гарей, играя своего персонажа в сериале.
- Когда моя рука вновь сможет двигаться? И как скоро Повелитель желает увидеть меня вновь?

Палермо. Начало Катастрофы.
12 часов дня.

Минуло четыре дня с начала Войны за Святой Грааль, что развернулась в городе Палермо. Войны, столь долгожданной многими кланами магов, даже не надеявшихся при жизни принять участие в сражении, наградой за которое – высшая милость Грааля, Божественной Чаши, что дарует исполнение любого желания.
Говорят, что она уже проводилась раньше. Были и победители, и побежденные. Изломанные судьбы, отнятые жизни, разрушенные предназначения. Но мир - не менялся. Или же так казалось лишь стороннему наблюдателю? Были ли те, кто побеждал в предыдущих Войнах, в прошлых столетиях, людьми, что меняли Вселенную, заставляя все сущее подчиняться их воле? Или же сила Грааля ограничена и направлена только на мелкие, незначительные чудеса, которыми так полна Библия и которыми желал бы обладать каждый человек, однажды уже потерявший близких и готовый продать душу, лишь бы однажды обрести их вновь?
Возможно, именно эта тайна, загадка - сладкая наживка, что приманивала отчаявшихся, нуждавшихся и просто алчных игроков, жаждущих славы… возможно, именно отсутствие информации о том, куда именно ввязались люди в их отчаянной попытке заполучить высшую награду…
Возможно, это и привело к произошедшим событиям.
Четвертый день войны за Святой Грааль.
День, когда Палермо накрыла тьма.

- Я победил, - рассмеялся маг, запрокидывая голову и наслаждаясь видом человека, ещё совсем недавно – живого, теперь лишь беспомощно смотрящего на него лицом, утопленным в толще дерева. Очертания волокон отдаленно напоминали его губы, глаза, рот. Одна из веток, шевельнувшись, вдруг принялась ритмично бить по земле, выстукивая странную дробь.
«Kill me».
Убей меня.
Азбука Морзе.
Что ещё остаётся дереву? Отращивать полные ветви листвы и любоваться картинами разрушения. Пожара. Огня, что должен поглотить весь мир и породить новый.

- Я победил, мой повелитель! – вновь рассмеялся этот человек, поднимая вверх свои руки в триумфальном жесте. – А ты, жалкий призрак минувшего, презренный слуга прошлого… ты же маг! Мы все, все должны стремиться к этому! Что толку обладать таинством сокровенного волшебства, если ты даже не в состоянии изменить мир? Ты мог одолеть меня, но тебе не хватило сил! Так живи и смотри на то, как сперва этот город, а затем и весь мир будут воссозданы и изменены по желанию моего повелителя!

Маг смеялся, пока и его тоже не поглотила тьма.
Если бы оно могло, дерево смотрело бы на него с сожалением во взгляде.
В конце концов, его противник был лишь жалким глупцом, который до самого конца не понимал, какое зло он выпустил в этот мир.

***

Марсала. 12 часов дня.
Съёмочная группа сериала «Академия магии милс Клиа».

- Как тепло! Погода просто супер! – жизнерадостно прокричала Лулу, подпрыгивая на месте и заставляя окружающих невольно провожать взглядом два полушария, двигающихся вслед за девушкой точно скачущие мячики для тенниса. Вокруг пояса розоволосой девушки была повязана тонкая шаль, служащая неким шагом навстречу правилам приличий, которые сериал «Академия магии милс Клиа» всё же обязан был соблюдать. – Билал, Ноэль! Спасибо, что привезли нас сюда на эти каникулы!
- Без проблем, Лулу, - блондин вытянул руку в патетическом жесте. Где-то там, съёмочная группа воспроизводила эффект, что на экране должен был проявиться подобно звёздочкам, сияющим вокруг Ноэля аурой несравненного величия. – В конце концов, я собираюсь стать самым лучшим волшебником, которых когда-либо видел мир. Так неужели я не могу позволить организовать для своих одноклассников небольшой отпуск на море?
- Для принца королевских кровей, достать соответствующие средства – не проблема! – Билал, над которым тотчас же появилась надпись «принц из далёкой страны», мужественно блистал оголенным торсом, заставляя Эми Соловаару, как всегда зарывшуюся в книги, слегка краснеть самым краешком моськи, что проглядывала из-за закрывавших её страниц. В отличие от Лулу, она ещё не переоделась для будущего пляжа и сейчас жарилась под горячим сицилийским солнцем в весьма тёплой одежде.
- Да-да, мы поняли всю суть вашего величия, - Джулиус мужественно дотащил свой чемодан до машины, в которую все они готовились погрузить свои вещи. – Мне всё же жаль, что я не остался, чтобы продолжить свои исследования…
- Слышь, хорош, без тебя было бы скучно, - буркнул полудракон Леги, легко подхвативший сразу с десяток сумок, чем вызвал у Лулу восхищенный взгляд. – А свои конспекты можешь и на пляже почитать. Не будь как Элберт – я его все утро искал, но так и не нашел. Даже в его любимых виноградниках. Хотя я и не понимаю, почему. Сицилия ведь. Здесь же круто, да, Ист?
- … Меня в это не втягивайте, - буркнул зеленоглазый брюнет, листавший свой черный блокнот, где, как и всегда, он делал какие-то пометки.
- А ты, Альваро? Что скажешь? – Лулу подскочила к парню, взявшись за его ладонь своими ручками и сжав её, просяще заглянула ему в глаза. – Ты ведь пойдешь с нами купаться?

Альваро Гарей.

В этот момент, он вдруг почувствовал то ощущение, которое, возможно, желал бы и вовсе забыть.
Резкую боль пробуждающихся Командных Заклинаний.
Они впитывались в его кожу, прожигали плоть, внедряя свои собственные магические цепи в тело носителя, вызывали желание стиснуть зубы, в попытке не издать страдальческий стон.
Знак избранности Граалем.

Совсем недавно, Гарей уже получал точно такие же, когда его избрали для участия в Войне, проходившей в Палермо. Но он вырезал их из себя, удалил плоть, разорвал магические цепи. Всё по приказу своего господина – наследника клана Ринальдо, Иста Ринальдо, подчиненные которого снимались в молодежном сериале в попытке как-то обогатить казну семьи волшебника.
Превратить тайну магии в сценический фарс, изгадить вековые традиции сокрытия тайны, представив её широкой публике в виде жалкого шоу – это не то, что сделали бы настоящие волшебники...
Но стоило признать, подобный подход весьма неплохо окупался.

Когда боль, наконец, утихла, Альваро понял, что структура Командных Заклинаний окончательно сплелась с его телом. Теперь он – мастер в войне за Святой Грааль. Снова.
Неужели и их тоже ему придётся вырезать по велению Иста, считавшего, что бесправному рабу не позволено иметь такой великий знак избранности: глас Бога, его взгляд, что коснулся Гарея как достойного принять участие в величайшем испытании и обрести сокровище, которое Господь отдал роду человеческому?

Быстрый взгляд, брошенный в сторону наследника клана Ринальдо, показал бы, что лицо его кривится от испытываемых страданий. Постепенно, в изумрудных глазах Иста возникает величайшее удивление, ведь на его левой руке, прямо под объективами камер, появилось три ярко-красных татуировки – конических окружности, каждая из которых была Командным Заклинанием, являющимся абсолютным приказом, что мастер может отдать Слуге, а тот обязан будет его исполнить.
На этот раз, он тоже был избран.
Но разве Война уже не началась?

Самаэль.

Он был призван. Для ангела Смерти, верховного демона, что держал в страхе грешников прошлого, настоящего и будущего, оказаться облеченным в телесную, грубую, материальную оболочку, повинуясь велению Божьему…
Должен ли он испытывать гнев?
Ведь какие бы у него ни были дела, внезапно Самаэль обнаружил себя летящим вниз. Пронзающим облака. Не способным остановиться. Его крылья – его прекрасные крылья, благодаря которым он мог развивать скорость, что была немыслима жалкому человеческому существу, не желали расправляться.

Он падал. Всё быстрее и быстрее.

Демон видел континенты, очертания которых всё более и более увеличивались по мере того, как его тело, пронзая слои атмосферы Земли, летело вниз. Постепенно, он понял, что упадёт на Сицилии – так назывался тот остров, что являлся точкой его назначения.
Как бы это ни было прискорбно, даже Самаэль не мог изменить того, что запланировано волей Грааля.
Точно яркая вспышка, в его памяти пронеслись воспоминания. Сведения об истории человеческой расы, информация о людях, их средствах передвижения, краткий перечень используемых технологий. Правила поведения в обществе, чтобы скрыть свою принадлежность в качестве Слуги…

Сейбер.
Мечник. Сильнейший класс героических душ, призванных из Трона Героев. Абсолютно неуязвимый для магии воин, что должен легко сразить всех противников и обрести Святой Грааль.
Но что-то идёт не так. На этот раз призыв проходит иначе. Он не появился в магическом круге, как должен был, и рядом не стоял его Мастера, который обеспечил бы Ангелу Смерти постоянный приток энергии. Несмотря на то, что Самаэль был невероятно могущественным существом, будучи призванным в качестве Слуги, он понимал, что неминуемо исчезнет через три дня, если не найдет себе «батарейку» - человека с магическими цепями, который будет подпитывать его призрачное тело маной.
Конечно, Ангелу Смерти ничто не мешало просто начать убивать людей.
Ведь человеческие души – прекрасный корм для Слуг, в основе своей являвшихся не более, чем энергетическими вампирами.

Когда онемение, распространившееся на крылья, постепенно начало проходить, Самаэль, наконец, смог затормозить. Не имея возможности изменить точку своего приземления, он оказался на небольшом зеленом дворике, окруженном невысокими двухэтажными постройками. Вокруг в ужасе застыло с два десятка человек. Часть из них держали оборудование для съёмок телесериала: различные камеры, специальные лампы, по-особому рассеивающие свет и прочие вещи, которые могли бы понадобиться в данной профессии. Другие, большая часть из них – были магами, за исключением розоволосой девчонки, не имевшей с её спутниками-мужчинами ничего общего.
Взгляд демона упал на ярко-красные метки – командные заклинания, что были на руке у брюнета с изумрудными глазами, одетого в дурацкие шорты и летнюю майку. Другой, тоже темноволосый, отличавшийся необычным, ярко-лиловым цветом глаз, по-видимому скрывал Командные Заклинания под перчатками. Самаэль почувствовал их «запах» ...
Ощутил того, кто мог бы стать его господином.
И демона, запечатанного внутри.
Стоит ли вообще позволять жалким человеческим существам поработить Ангела Смерти?

Все.

- Что? Демон? – ошарашенно пробормотал один из съёмочной группы, оглядываясь на своих коллег. – Это что, такой странный эффект?

Тем не менее, поднявшаяся вверх пыль от приземления уродливого крылатого создания не оставляла сомнений в реальности произошедшего. Люди были просто слишком ошарашены, чтобы хоть как-то на это отреагировать.
Но подняв голову вверх, они могли бы увидеть ещё один силуэт – мерцающую светом девушку, огненной кометой пронесшуюся мимо виллы клана Ринальдо.

Мастера и Слуги.

Секундой позже, вы увидели…
Картина клубящейся тьмы, в самом центре которой было нечто настолько отвратительное, что одно лишь «ощущение» подобного присутствия вызывало немедленное желание убежать прочь. Тем не менее, вы почувствовали, что эта таинственная воля, продемонстрировавшая вам столь неприятное видение, желала, чтобы вы отправились в Палермо.
Зачем, для чего - оставалось только догадываться.

- И как это тебе мешает? - вновь спросил юноша. - В ЗШН есть её родные, которые будут капать ей на мозги? Есть правила, разграничивающие знать и простолюдинов? Ведь нет же, не так ли? Единственные студенты, которые стоят выше прочих - это король и королева. У нас своё общество, Ли. Ты можешь думать, что происхождение что-то значит, и она это может думать. Но единственное в ЗШН, что имеет значение - твои собственные действия. Найди, чем впечатлить девушку и у тебя появится шанс.

- Так ты всё-таки пришёл ко мне, - чей-то голос раздался из пустоты. – Признаться, первое время я хотел просто убить тебя в честной схватке. Но ты запер меня так надолго… так долго мне пришлось провести времени здесь, в этом иллюзорном мире. Что ж, я позволю себе поиграть с тобой. Есть две стороны конфликта: Республика и армия Мандалора. Приведёшь к победе одну из них – будешь свободен. Если, конечно, вообще сможешь добраться до оружия.

В интонации говорившего промелькнули мстительные нотки.

- Я сломаю тебя, создание. И это привлекательное тело придётся в самый раз.

А затем всё поглотила тьма.

***

Последние два месяца стали для девушки настоящим адом.
Все произошло так резко и неожиданно. Вот она в номере "Корускант-плаза". А теперь - в горящем городе, запах которого был заполнен гарью, воздух - звуками бластерных выстрелов, звоном клинков, барабанной дробью ракетных ударов. Странные дроиды, похожие на экзотических насекомых, сверху которых сидели воины в мандолорианских доспехах, планомерно взрывали дома, выкашивали бластерами людей, прыгали на реактивной тяге и догоняли убегающих. Лица всех вокруг, не скрытые под мандалорианскими шлемами, были искажены страхом. Солдаты, одетые в форму десантных войск Старой Республики, сражались с врагом, но в их глазах можно было прочитать одну лишь стылую обреченность.
Девушка обнаружила, что у неё нет при себе ни оружия, ни возможностей вести привычный ей бой. Не откликался Хейрис, не отзывалась Сила, молчала магия. Кое-как спрятавшись в пустом переулке, волшебница дождалась окончания сражения. Затем её, вместе с прочими пленными, бросили в клетку.
Это было наспех сконструированное сооружение, держащееся за счёт сонаправленных силовых полей. В одном помещении, прямо поверх горы трупов, пребывало большое количество людей: раненных, истекающих кровью солдат; испуганных женщин; молодых, едва сформировавшихся девушек, смотрящих на происходящее огромными, блестящими от ужаса глазами.
Город горел. Мандолориане планомерно сжигали строения плазменными зарядами своих дроидов. Их называли "Василиски", в честь древних ящеров, когда-то служивших покоренному мандалорцами народу. До самой ночи они смотрели на пышущие жаром костры, развернувшиеся повсюду, куда только можно было бросить взгляд.

Ночью за женщинами пришли. Её и ещё нескольких, наиболее красивых, отобрали, отвели в сторону и погнали прочь, в какие-то заводские помещения, где расквартировался взвод неокрестоносцев - так называли себя эти передовые отряды. Затем, грубо сломив сопротивление, каждую из них изнасиловали.
Отбиваться было бессмысленно. Рыдать - тоже. Получив несколько болезненных ударов, заставивших чёрные мушки появиться перед глазами, Мара отдалась, позволяя делать с собой всё то, что они хотели. Это было неприятно. Очень унизительно. И крайне-крайне долго. Когда, спустя несколько часов, неокрестоносцы закончили, её лицо, грудь, живот и ягодицы блестели от мужских выделений, а из припухшего лона медленно вытекала прочь, скользя по привлекательным ляжкам, сперма её насильников. Не дав отдышаться, пленниц поволокли обратно и бросили на землю как есть, голыми, перед другими заключенными, которые взирали на них, точно на прокажённых.
Обесчещенные женщины сбились в кучу. Кое-как, содрав с трупов одежду подходящего размера, прикрыли свои тела. Мару трясло, она часто кашляла, не в силах избавиться от вязкого ощущения в горле.
Прижавшись друг к другу, пленницы пытались заснуть.
Спустя время, к ним пристали мужчины: несколько солдат и горожан, смотревших на них обезумевшими глазами. Кому-то удалось отбиться, но, когда, оставив попытки справиться с женщинами поодиночке, все они навалились на Мару, ни одна из них не сделала попытки вступиться за пойманную жертву.
Её вновь изнасиловали. Теперь - такие же заключенные, пленные, захваченные солдатами Мандалора. Все те, кто присутствовал в клетке, просто молча стояли и смотрели на то, что с ней делали. Когда же всё закончилось и девушка, кое-как, на четвереньках, смогла отползти от растерявших силы ублюдков, она поняла, что в ней угасло всякое сочувствие к людям вокруг. Каждый был сам за себя.

Это продолжалось день за днём. Время от времени мужчин выводили из клеток. Иногда на тяжёлые, выматывающие работы. Куда чаще – для развлечений. Их попросту выстраивали в ряд и использовали в качестве мишеней - солдаты на спор взрывали им головы, отстреливали руки и ноги, превращали тела пленных в кровавую кашу. Те же, кто оставался невредим, сбрасывали напряжение, насилуя девушек до потери сознания. Мандалорианам было наплевать на то, что с ними делали. Они с весельем наблюдали за безумством заключенных и время от времени пользовались телами пленниц, используя их как награду для расквартировавшихся в захваченном городе солдат.
Жизнь превратилась в замкнутый круг, подчинённый животным инстинктам. Кто-то не выдерживал и накладывал на себя руки. Самоубийство казалось лучшим выходом из подобного положения.
Мара тоже думала об этом. Думала, чтобы попросить одну из девушек: Сару, Оливию, Кьяру, Алису. Каждую из них сломали, заставив свыкнуться с участью вещи, одинаково доступной как для господ, так и для последних отбросов. Они поймут. Упрашивать же мужчин было бесполезно – для них она была всего лишь секс-рабыней.
Временами, женщин выводили в душевые комнаты, где смывали грязь, кровь и выделения, после чего, придав им более-менее привлекательный вид, возвращали обратно, чтобы вновь использовать, когда у неокрестоносцев возникнет такое желание.

"Впрочем, они всё равно ничего не станут делать".

Из всех пленниц, у Мары было самое красивое тело. Даже после многократных побоев и изнасилований, её притягательные формы как магнитом приманивали мужчин. Если её не станет, остальным будет доставаться куда больше. Никто из прочих рабынь не захочет помочь девушке уйти из жизни. Простой инстинкт самосохранения, вызванный страхом оказаться на её месте.
К тому времени, в клетке образовалась своеобразная иерархия. Хуже всего приходилось женщинам – они не имели права голоса и считались предметами, которые мог использовать каждый. Горожане располагались чуть выше. Они оттаскивали прочь трупы, которые мандалорцы свозили в клетку, добивали умирающих и закапывали тела, когда неокрестоносцы разрешали им делать это. На вершине же пищевой цепочки располагались бывшие республиканские военные, владевшие приёмами рукопашного боя и быстро образовавшие небольшую, организованную группу, вход в которую был закрыт для посторонних.
Иногда она видела, как за ними присматривает мандалорец в серой броне. Мара знала его имя. Демагол. Порой он делал какие-то пометки на своём терминале. Её не оставляла мысль о том, что всё это – какой-то большой эксперимент, попытка понять человеческое поведение. Генетически, даже чистокровные солдаты Мандалора – не люди, пусть и очень похожи на них. Возможно, они считали, что строение их организмов настолько отлично, что им необходимы подобные эксперименты, чтобы лучше понимать своих врагов.
Мара высказала эти мысли, когда Демагол вновь занял место наблюдателя возле их клетки.

- Мы действительно изучаем поведение, - его искаженный голос раздался из вокодера шлема. - Поведение тех, кто служит республике.

- И к какому выводу вы пришли? - спросила девушка, радуясь хоть какой-то возможности отвлечься от окружающей её действительности.

- В вас нет духа мандалорцев, - в словах Демагола чувствовалась сдерживаемое отвращение. – Даже бродячие псы сбиваются в стаи, но они, по крайней мере, пытаются бороться с общей угрозой. Но отчего ты спрашиваешь меня, рабыня? Неужели ты думаешь, что я могу смягчить твою участь?

- Я хотела бы, - коротко ответила Мара, пристально смотря на него. Подойдя к силовому полю клетки практически вплотную, девушка чуть расстегнула молнию на куртке, позволяя своим роскошным формам довольно эротично и крайне дразняще показаться перед Демаголом, демонстрируя ему глубокое декольте красавицы и её сосочки, почти различимые, лишь немного прикрытые толстой тканью. - У меня очень красивое тело, - завлекающе произнесла она, медленно проведя ладонями по своим бедрам, слегка покачивая ими, отлично понимая, что подобные движения распаляют желания. - И если ты не побрезгуешь мной, я буду очень послушной и удовлетворю тебя так, как ты себе даже не можешь представить, - Кел глубоко вздохнула и её шарики упруго качнулись в такт, невольно привлекая к себе ещё большее внимание. - Но помимо этого, я могу предложить тебе мой ум. Мои знания. Я могу... могу рассказать тебе очень многое о джедаях, ваших противниках. Могу научить мандалорцев использованию стилей боя, о существовании которых рыцари Ордена даже не подозревают. Мне очень многое известно. Просто поверь мне...

- Поверить рабыне, которая рассказывает мне байки? - холодно осведомился Демагол.

- Ты всегда можешь приказать скормить меня псам, если я буду лгать, - произнесла красавица, расстегнув молнию ещё больше и принявшись неспешно мять свои большие, налитые груди. - Во всяком случае, тебе ничто не мешает взять меня на ночь. Неужели я тебе совсем не нравлюсь? Ты ведь сможешь сделать со мной всё, что угодно...

- Или я просто позову сюда солдат и прикажу им развлечься с тобой, как они уже не раз делали прежде. Возможно, на этот раз я прикажу им обойтись более жестко. Или велю сделать это другим пленным, - ответил мандалорец, смерив девушку уничижающим взглядом. - Лучше прекрати пытаться влиять на меня, рабыня. Это ничего тебе не даст.

- Тогда, по крайней мере, подумай над моими словами, - послушно отозвалась Мара, быстро застёгивая молнию на куртке.

- Ты понимаешь их язык? – тихо спросила Сара, наблюдавшая всю эту, на взгляд девушки, достаточно странную сцену. Она была миловидной, фигуристой блондинкой с утончёнными чертами лица.

- А ты нет?

Сара помотала головой. Затем она отодвинулась от неё, точно красавица внезапно стала вызывать у неё отвращение.
Когда Демагол ушёл, девушка вновь села на своё место, кутаясь в потрёпанную, покрытую пятнами крови, мужскую куртку. Мара считала этого мандалорца учёным - крайне редкая профессия у столь воинственного народа, ведь судя по оказываемому ему уважению, Демагол занимал действительно высокий пост в иерархии неокрестоносцев. Если он обратит на неё своё внимание, тогда, возможно, ей удастся выбраться из этого места.
Спустя двадцать минут принесли пищу - дымящиеся плошки каши. Республиканские военные, грубо растолкав бросившихся к мискам мужчин, принялись распределять еду. Подняв голову, один из них глянул на Мару и ухмыльнувшись, поманил рабыню за собой.
Девушка покорно встала и покачивая бёдрами, как её когда-то научил Рейга, направилась к компании солдат.
По крайней мере, в отличие от многих других несчастных, сегодня она получит свою порцию.

Однако, Тосс словно бы изменилась. Она больше не могла столь же радостно и беззаботно играть с другими детьми, не могла так же счастливо улыбаться, как прежде. Всякий раз у неё перед глазами вставала бедняжка Ивон и Лизетта, научившаяся сражаться, освоившая жуткую магию крови. Девочка помнила её слова - они точно вросли в неё, отпечатались где-то в глубинах души. Тосс не могла не испытывать интереса к искусству малефиков; её буквально тянуло разузнать что-либо об этом, почерпнуть какие-то знания по этой теме. Но малышка старалась сдерживать себя. Она не хотела становиться магом крови и однажды оказаться вне закона, что и случилось с Лизеттой, вынужденной с боем прорываться наружу. Ещё более её останавливала память о Галахале, прекрасном эльфийском чародее, чья ласковая улыбка была так желанна для Тосс, что ради одного только этого она могла настойчиво игнорировать своё внутреннее стремление к запретным знаниями.

Её новое поведение стало заметным. Тосс враз оказалась слишком серьёзной, подходящей к обучению крайне ответственно и посвящая этому всё свое время. На лекциях она тщательно конспектировала уроки, не отвлекаясь на рисунки на полях, чем девочка занималась прежде, уверенная, что её магическая сила запросто закроет любой пробел в знаниях. Задавала вопросы о том, что ей было непонятно, не отставая от учителей, пока те не объясняли девочке материал в доступной для неё форме. Тренировалась, доводя себя до измождения - как в заклинаниях, так и просто в ходьбе. И много, очень много медитировала, подчас сильно из-за этого не высыпаясь. Как результат, под глазами у неё появились синяки, а на лице часто можно было увидеть крайне усталое, действительно утомленное выражение.

И конечно же, она писала Галахалю. Долго думая над каждым словом, комкая получившиеся послания, всячески пытаясь довести их до идеала. Девочка хотела стать как можно сильнее и способнее к тому моменту, когда эльф вновь навестит её, жертвуя ради этого своим здоровьем и детскими развлечениями, к которым она так привыкла. Разумеется, после всего случившегося, Тосс отдалилась от некоторых своих друзей, но эльф буквально очаровал её. Малышка очень много думала о нём и с тоской глядела на своё отражение в зеркале, сам вид которого был весьма измождённым.

Тосс отбросила все свои плохие мысли в сторону. Она очень-очень хотела заполучить его доверие. Пожалуй, это сейчас была её самая большая мечта. Самая главная. Общаться с Галахалем, быть ему интересной, узнавать новое… возможно, получить какие-то знания, почему бы и нет? Это – не вылазка в волшебную страну, полную зелёных лужаек и открытых просторов. Не свобода, о которой она грезила и которую, рискуя головой, обрела Лизетта, нарушив самое ужасное, самое главное правило эльфов. Тосс не собиралась становиться малефиком; она не испытывала злости по отношению к рыцарям, которые охраняли их здесь, в этой башне, не испытывала неприязни к запретам, что обрекали её на долгие, очень долгие годы, которые она неизбежно проведет здесь, в заточении. Но возможно…
Возможно, только возможно, немного доверия. Интересные истории. Лёгкое, приятное общение. Взаимная приязнь и добрый взгляд этого сказочного существа, принадлежащего мудрому, бесконечно живущему, пусть и не во всем правому народу. Возможно, это сможет стать достаточной заменой.
Она была так благодарна! Так хотела вновь увидеть его! Ещё в тот раз Галахаль показался Тосс очень интересным, очень необычным, таким загадочным, сказочным чародеем. В её глазах он был добрым принцем и малышку инстинктивно тянуло к нему. Пожалуй, живи она в обычной семье, и Тосс, желая привлечь его внимание, уже бы хвасталась перед эльфом своими игрушками, платьями или любыми другими вещичками, которые, по мнению девочки, имели бы какую-то ценность. Но она была гораздо умнее детей своего возраста. Ей хотелось признания, ей хотелось тепла… и дружбы. Лилиана и Фарнеза были её друзьями, но они не оставляли того же ощущения, тех же чувств, которые Тосс испытывала по отношению к чародею. Девочке хотелось именно его дружбы, хотелось добиться его уважения, внимания… возможно, это было что-то иное, но Тосс ещё не знала названия испытываемых ею эмоций.
Она очень сильно желала понравиться ему. И ни за что, ни в коем случае не доставить никаких проблем.
Поэтому Тосс, пусть и немного волнуясь, собрала вместе, точно в один толстый пучок, то тепло и радость, которые она чувствовала по отношению к эльфу, желая показать Галахалю, как она счастлива от того, что он навестил её, что доверился ей, что ведёт с ней такие ценные, взрослые разговоры, которых Тосс, по правде говоря, очень сильно не хватало. Её ведь считали совершенно обычной, маленькой девочкой. И хотя во многом Тосс казалась такой - не в последнюю очередь благодаря своему наивному, лёгкому поведению, именно такой она не была.
Глубоко вздохнув, Тосс протянул свою ручку и коснулась тёплой ладонью лба эльфа. Она сконцентрировалась на его объяснениях, пытаясь сделать всё правильно.

Йоши потянулся к порталу и, не глядя, достал из иного измерения толстую пачку денег. Это были японские йены, все - сплошь крупные купюры. Проведя пальцем по хрустящим бумажкам, юноша подумал о том, что стоимость денег перестала играть для него большую роль. Жизнь в ЗШН подобна существованию в замкнутом обществе утопического будущего. Тебе не нужно работать, чтобы выжить - все ресурсы доставляются при помощи проекторов, использующих практически безграничный, а самое главное, дармовой запас энергии. Любая ответственность связана с личной инициативой. Конечно, в школе отсутствуют многие механизмы безопасности, но это, вполне естественно, можно было считать платой за неограниченную свободу.
И вот, он держит в руках пачку йен, за которую прежде вполне мог убить. И готов расстаться с ней, не испытывая абсолютно ничего. Она попросту не имела значения.
Какие забавные перемены происходят в мировоззрении людей...
Йоши открыл дверь и вошёл внутрь, предварительно спрятав деньги в кармане кофты, чтобы эффектно вывалить их прямо на стол.

Временами, Тосс было действительно очень грустно. Какое-то время она пребывала в уверенности, думая, что все дети живут так, как она, в высоких каменных башнях, но сестра Лилиана объяснила ей, что это было не так. Она даже рассказала малышке, почему ей нельзя выходить наружу, хотя Тосс так до конца и не смогла понять смысла её объяснений. Ведь даже если ей одной нельзя, почему не отпустить Тосс погулять вместе с Фарнезой? Капитан рыцарей была очень храброй и сильной, а ещё она казалась невероятно благородной и такой уверенной в себе! У неё всегда находилась парочка историй о своих странствиях, которые девочка тоже не всегда понимала, но очень-очень любила, ведь они рассказывали ей о мире за пределами башни. Фарнеза точно не даст случиться чему-то плохому!
Но Лили, конечно же, как и всегда, права. Она казалась девочке очень-очень доброй, хорошей, тёплой женщиной. Ей можно верить. Малышка любила сидеть у неё в ногах и смотреть на спокойное лицо Лилианы, искренне радуясь каждой её улыбке и улыбаясь вместе с ней, когда Лили хвалила её. Ей очень грело сердце то, что женщина всегда выслушивала любые её вопросы и даже не ругала за неправильные мысли. Да, малышка иногда бузила, жалуясь на других детей, которые, после того случая с Кевином, всё же начали слегка побаиваться её. Тосс не винила их, хотя приезжий эльфийский чародей ей очень понравился. Она бы очень хотела вновь увидеть его – такого красивого, интересного, пахнущего совершенно другим, непохожим на остальных, запахом.

- Но если для этого придётся снова сломать кому-то спину, то я, наверное, не буду так делать, - буркнула она, виновато подняв взгляд на выслушивающую её женщину. Губы малышки сошлись в трубочку, когда она слегка топнула ножкой. – Но отнимать сладости всё равно плохо. Я бы лучше отдала их тому чародею, можно, Лили? Если я соберу для него много сладостей, он придет?

Девочка помнила наизусть каждый этаж этой невероятно-высокой башни магов, обнюхала, облизала и даже попробовала всякую вещь, которая встречалась ей на пути. Она пыталась подружиться со всеми детьми, с которыми виделась и часто, с широкой улыбкой, делала им подарки. Тосс вообще быстро усвоила то, что маленькие знаки внимания помогают ей открывать чужие сердца и с удовольствием делилась с подругами собственными вещами. Что дарить мальчикам она, чаще всего, не знала, ведь у неё были совсем другие игрушки, но сладости действовали на ура! Даже гадкому Кевину она подарила бы их, если бы тот не полез отбирать её угощение сам. Тосс поспешно отогнала прочь от себя плохие мысли. Она не хотела, чтобы у Кевина выросла шерсть на спине или на голове появилось растение, хотя тогда бы эльфийский чародей наверняка приехал вновь.
А ещё ей очень понравилась волшебная страна. Тот ногун-прыгун может и был злым, но она гуляла по зелёным лужайкам, а небо было таким солнечным и ясным! Тосс каждый раз смотрела на микстуру, которую давал ей Елисей, с большой грустью во взгляде. Но она послушно выпивала её, раз того требовали наставники. Малышка не хотела, чтобы взрослые на неё обижались.
И всё же, если бы она отправилась в странствие, только без злого пожирателя душ? Она бы даже не покидала башню! Ведь если она не выйдет наружу, то это, как бы, и не считается, правда? Девочка не стала озвучивать подобные мысли вслух. Тосс знала, что Лили точно расстроится, если она расскажет ей об этом.

Даже двадцать этажей казались недостаточными юной колдунье. Она любила оббегать их – вверх и вниз, а после устало развалиться прямо на полу. Иногда её за это ругали, но Тосс всё равно так делала. Она была очень активной. Порой девочку посещали мысли о том, чтобы раздвинуть башню вширь, но она не знала, как это сделать. Каменная кладка казалась ей очень тяжелой… камешки не двигались, когда она, разок взявшись за эту затею, уперлась в стену ручками и попыталась перенести её на несколько сантиметров вперёд. Не получилось! Но малышка была очень упорна. Если ей нельзя наружу, она сделает так, что сама башня станет больше. Тосс же сильный маг. Она справится!

Глубоко вздохнув, Йоши прикинул шансы и...
Провалился в свой собственный портал, открывшийся у него под ногами.
Тотчас же, от широкого прохода в иное измерение, он оставил наверху лишь маленькое, практически сантиметровое окошко. Даже если на него кто-либо наступит, ничего не произойдёт - провалиться внутрь было невозможно. Он не слишком любил подобные манипуляции из-за того, что здесь, в ином мире, чувствовал себя не вполне живым, но всё же, передвинуть это маленькое "пятнышко" по земле, подальше от полиции, казалось довольно хорошей идеей.

С момента их небольшой авантюры, закончившейся неприятностями для одного местячкового олигарха, Йоши больше не прикасался к гравишютам. Тем не менее, он запомнил всю последовательность действий и сейчас четко следовал инструкциям: нашёл кнопку включения и проверил показатели, собираясь удостовериться в том, что в системе не обнаружено никаких ошибок, а заряд батареи составляет больше половины от максимального значения. Затем, следовало одеть блок за спину, закрепить ремни и свериться с показателями ещё раз. Если ремни не в порядке, на дисплее будет отображаться соответствующая ошибка. Никаких специальных настроек он выставлять не собирался - достаточно и стандартного замедления, которое можно будет активировать по нажатию большой кнопки на корпусе.

- Да, конечно, - кивнул Йоши, быстро подходя к обозначенному креслу. - Спасибо, что предупредил.
Сев на пассажирское место, пристегнувшись и потуже затянув ремни безопасности, юноша вновь перевел взгляд на парней. Кто будет управлять полётом? Автопилот?
Внутри застыло некое тягучее, холодное ощущение скорого подъёма в небеса. Юноша никогда не летал прежде и теперь испытывал вполне объяснимое волнение. Всем своим видом он старался показывать спокойствие, но предчувствие того момента, когда их планер оторвется от земли, было слишком сильным, чтобы его техники контроля за состоянием могли этому хоть как-то помочь.
Кроме того, их транспорт ещё и из антиматерии. Не то, чтобы он из-за этого сильно волновался - уж точно не сильнее, чем из-за всего остального, но космос...
Минуточку, что?
Они полетят в космос?
До амагуса только сейчас дошел смысл недавних слов Хонга. Сглотнув какой-то показавшийся невероятно неприятным комок в горле, Йоши понял, что окажется несколько выше той отметки, которую он уже успел себе представить.
- Ли... а ты уже был в... - немного поколебавшись, начал говорить юноша, после чего прикусил губу и тряхнул головой, так и не закончив предложения, убирая прочь попавшие на лицо волосы. - Хотя, наверное, уже не важно. Сейчас все там побываем.
Внутри скреблись и бесновались кошки.

Киоко же, однако, идею дочери не оценила. Удивленно ойкнув, женщина быстро подбежала к столу и придержала руками посуду, опасно накренившуюся вперёд.
- Тарелочки! – Уджо вздохнула, после чего грозно добавила, посмотрев на девушку суровым, «воспитательным» взглядом. – Томоко. Не играй с едой!

- Адамар Лиутберн, паладин Ордена Святого Престола. Отдайте нам эльфийского архимага, и я сохраню вам жизнь. - не остался в долгу паладин, чуть крепче сжав пальцы на тёмной обмотке рукояти молота, навскидку прикидывая шансы его группы на победу. Выходили перспективы не самые радужные - учитывая, что архимага не было видно, то на втором этаже Элениэля если уже не увели, то охраняют типы наверняка не слабее Трейльярда. Разумным выходом выйти целыми пока казался один способ...
- Я выполню твою просьбу, если ты одолеешь меня в поединке. - ...и именно его паладин и выбрал. Вариант был близок к оптимальному. Если Рыцарь соглашался, то в случае победы Адамара Элеинэля возвращали и они обходились минимумом потерь, в случае проигрыша - придётся выполнить условие, и отдать одного из демонов(кстати, которого, Трейльярд не сказал). Если же тот откажется... Придётся, помимо него, отбиваться ещё и от упырей и двух спутников Рыцаря, не считая тех, кто наверху. И вот тут шансы сохранения целостности паладина немного падали, хоть и не так ужасающе, учитывая его спутников. Или же так казалось только паладину.
Трейльярд уставился на Лиутберна поверх голов тихо рычащих упырей, чувствующих ауру последователя Ордена и медленно, по сантиметру, отступающих прочь. Горящие алым глаза казались принадлежащими, скорее, какому-то монстру, нежели человеку.
- Не думал, что смертные всё ещё следуют этому устаревшему кодексу чести. Но это мне только на руку, - раздался его холодный, бесчувственный голос. Секунду помолчав, рыцарь возвестил – точно вынес смертный приговор. – Да будет так.
С громким хлопком закрыв книгу, которую до этого он держал в раскрытой ладони, тёмный воин положил её на стол перед собой и перехватил топор двумя руками. Его оружие выглядело стандартным, но всё же достаточно смертоносным, чтобы вызывать опасения: рукоять длиной в метр, лезвие – сантиметров тридцать, не меньше. Легко себе представить, насколько хорош может быть при обращении с ним Рыцарь Смерти, ведь ему наверняка уже больше ста лет.
- Я жду от тебя клятвы именем Единого, паладин.

Эльзария была вынуждена оборвать свою молитву об исцелении, которую девушка готовила для начала боя, на середине, так и не закончив её. Рассерженно глянув в спину Адамара, она резко произнесла, делая знак Разиэлю, чтобы Лиутберн не смог не оставить её слова без внимания:
- У нас пленники для обмена, Адамар. Я ведь уже сказала. Почему вы не послушали?
- А ну подал голос, живо! – ядовито произнёс Разиэль, от души воткнув освященный меч в тело Аластора, вынудив того издать громкий, сдавленный вопль.
- Убью! – беспомощно закричал вампир, и его голос эхом разнесся по всей таверне. – Жалкий человек! Я вырву твоё трепетно… бьющееся… сердце и заставлю сожрать прямо у тебя на глазах!
- Да что ты? – усмехнулся воин, вонзая меч ещё глубже, тем самым вырывая изо рта Аластора новый вопль. – Слышите, кровососы? Что теперь? Может быть, всё же обменяемся заложниками? Или вы хотите услышать и голос второго?
- О… отец! – Кроган с ужасом уставился на Трейльярда. – Господин, это мастер Аластор… я узнаю его, где бы он ни был…
- Меня это не волнует, - довольно равнодушно отозвался Рыцарь Смерти.

Фейренс до того пребывавший в задумчивости оживился.
- Может, скажем, Альхейму? В конце концов, архимаг – его добыча, - произнёс вампир, готовясь начертить руну-посланника.
- Да! Аластор – его дитя, он не может не заступиться за него! – оживился Кроган, просительно смотря на своего, более опытного сородича.
Трейльярд ничего не сказал, лишь слегка кивнул, не отрывая горящих алым огнём глаз от паладина. Если Альхейм будет вынужден показаться здесь, чтобы разобраться с проблемами подчиненных ему вампиров, то Рыцарю Смерти не придётся заниматься этим лично.
Фейренс сотворил небольшую чёрную бабочку-кляксу, светящуюся по краям фиолетовым светом, что мигом унеслась куда-то вверх по лестнице…
- Как думаете, что выберет ваш Лорд, пожертвовать жизнью одного из своих детей и исполнить собственную мечту или же спасти вас, неумех, не справившихся с приказом и посмевших попасться в лапы врага живыми?
- Только снимите меня… с этого меча! – заорал Аластор, испытывающий жуткую боль от освященного клинка. – И я докажу, чего я стою!
Осенив себя символом Единого, Адамар сделал решительный шаг вперёд, заставляя упырей расступиться.
- Я думал, что Рыцарям Смерти знакома честь, но, похоже, я слишком много ожидал от нежити, - немного наигранно, но всё же с нотками настоящего разочарования вмешался в повисшую тишину Лиутберн.
- Что, Трейльярд, - тут же подхватил Френсис, - ответишь ему или снова спишешь всё на жалкость смертных?
Трейльярд не удостоил говорливого вампира и взглядом. Всё его внимание было сосредоточено на Адамаре, и глаза Рыцаря Смерти, полыхавшие кроваво-красным огнём, не выражали ничего: ни уязвленности, ни гнева, равно как там не наблюдалось и сочувствия, и уж тем более жалости. Трейльярд был нежитью, машиной смерти, способной лишь подчиняться приказам и проявлять некоторую, довольно сильно ограниченную свободу воли в рамках поставленной ему задачи.
- Этот разговор, - объявил он. - Подошёл к концу.

Подняв топор на уровень груди, рыцарь широкими шагами двинулся вперёд. Одновременно с этим, словно бы подчиняясь неслышной команде, упыри брызнули в разные стороны и прижались к стенам, расчищая для участников битвы своеобразную "арену".
Адамар всё ещё стоял у самого входа, на полностью открытом пространстве. Примерно в десяти шагах начинались деревянные, достаточно лёгкие столики, расстояние между которыми в обе стороны составляло порядка пяти шагов. По этому "туннелю" и должен был пройти Трейльярд, чтобы достичь Лиутберна, если он, конечно, всё ещё будет стоять на месте.
В глазах Лораны по-прежнему полыхало жаркое золото. До того неподвижной тенью держащаяся позади отряда, девушка вдруг заговорила, и в её тихом голосе, слегка шипящем от испытываемой, пусть и вполне терпимой боли, послышалась тщательно сдерживаемая ярость:
- Путь открыт. Нужно атаковать всем вместе! К чему это пустое геройство?
- Тебя не спрашивали, демон, - усмехнулась Хлоя, хлопнув по рукояти своего клинка и слегка приподняв тонкую бровь. "Хочешь проверить, насколько я с ним хороша?" - читалось в её взгляде.
Адамар лишь расплылся в улыбке, больше похожей на оскал, которая, несомненно, исказила его миловидное личико.
- Принцесса желает помешать рыцарям? – только и бросил он златовласой красавице, прежде чем двинулся навстречу закованному, без сомнений, в адамант воителю.
Лорана лишь прищурилась в ответ на слова Хлои. Руки суккубы инстинктивно сжались на эфесах своего тонкого, лёгкого меча и кинжала, и по ярости, промелькнувшей в её взгляде, было видно, что принцесса дома Эль’Райнер с трудом сдерживается от подобного, невероятно необдуманного и глупого шага. Девушка прекрасно понимала, что в случае победы Рыцаря Смерти, Адамар, что наиболее вероятно, обратится против неё. Она считала этот «поединок чести» до крайности глупым и абсолютно неэффективным, но прямо сейчас эльфийка ничего не могла с этим поделать. Она была в состоянии лишь наблюдать и надеяться на то, что Элеинэль всё ещё жив.
- Делай, что хочешь, - резко ответила девушка Лиутберну, каким-то невероятно быстрым, словно бы кошачьим движением, отпрыгивая прочь на несколько шагов. Почти сразу же, к глазам её начал возвращаться уже такой привычный, изумительно-прекрасный изумрудный оттенок. Боль от соприкосновения с магией слуг Единого стала постепенно исчезать. – Это твоя миссия. Лишь тебе решать, стоит ли рисковать своей головой и судьбой всего Святого Престола.
Сказав это, девушка с силой вогнала клинки в ножны.
- Что делать с вампиром? Им, очевидно, наплевать на его судьбу, - холодно произнёс Моргенштерн и в его голосе послышалось обещание смерти. Визжащий на всю округу Аластор был тем ещё зрелищем.
- Не убивайте его, Разиэль, - тихо ответила Эльзария, слегка побледнев от этих криков, столь непривычных для мирной жрицы. Сама её суть восставала против такой изощренной пытки побежденного противника. – По крайней мере, пока не станет ясно, что создатель этого вампира окончательно от него отказался, - тихо закончила она.
Хлоя же несколько разочарованно усмехнулась, поняв, что Лорана не поддалась на её провокацию. Никакой демон не может стать им союзником и очаровательная убийца была бы только рада, если бы ей столь удачно удалось прирезать суккубу «под шумок» начавшегося сражения. К сожалению, та демонстрировала на редкость большую осторожность для представителя её породы.
«А жаль, - подумала Даммиан. – Хотелось бы бросить голову мерзкого отродья к ногам её брата, Рэасаэля. Всегда хотела узнать, что люди испытывают в подобные моменты».
Вытянув шею, убийца принялась внимательно наблюдать за тем, как Адамар и его противник быстро сближаются. До начала поединка оставались считанные секунды…

Трейльярд надвигался - неумолимый, неостановимый, не сомневающийся в собственном превосходстве. Свой огромный топор он держал двумя руками, и взгляд его глаз, горящих алым огнём, не предвещал Лиутберну ничего, кроме скорой погибели. Они встретились в узком «коридоре», между многочисленных столов и стульев, стоявших по обе стороны от дуэлянтов. Эти предметы интерьера могли как помешать паладину, так и предоставить ему некоторые тактические возможности, о которых умелые воины никогда не должны были забывать.
Смотря на Адамара с расстояния пяти шагов, Трейльярд взметнул топор вертикально вверх и двинулся на противника, после чего, приблизившись, попытался размашистым, мощным боковым ударом своего оружия проломить щит служителя Единого, который, хоть и был укреплен многочисленными стальными полосами, всё же мог быть разбит, если атака тёмного воина окажется особенно успешной.
Одновременно с этим, Лиутберн ощутил, как до крайности неприятная, отвратительная аура Рыцаря Смерти соприкасается с ним, лишая привычных сил, даруемых паладину его священной магией. Впрочем, противник был скован теми же условиями. Их бой станет честной схваткой, из которой победителем выйдет тот, кто лучше всего владеет оружием, а вовсе не наиболее преуспевший в подлом искусстве сотворения заклинаний.
Альхейм, молча стоявший у окна, затушил второй окурок о фарфоровую тарелочку искусной работы, когда контур ауры Света едва не накрыл его, очертив полосу всего в паре сантиметров от вытянутой руки древнего Лорда кровососов. О, без сомнений, он слышал вопли Аластора, направленные на…
- «Чего ты хочешь от меня, дитя?» – обратился вампир к своему подопечному, прекрасно зная, что тот услышит его, когда в комнату влетел магический посланник с предложением «гостей».
- Убирайся, - негромко отозвался вампир, протягивая руку за очередной сигаретой, - пусть учатся сами решать свои проблемы, в конце концов, это лишь их вина, что юные дети недооценили силы противника. Наверняка понеслись в бой, считая себя едва ли не богами этого мира, идиоты!
«Мне нужна всего лишь секунда! – раздался панический голос Аластора. - Я хотел… я желал проявить хитрость и вмешаться в бой, связав руки жрице, когда они войдут в таверну, но… но Трейльярд затеял этот дурацкий поединок, а всё внимание посвященной и её верного пса теперь сосредоточено на мне! Я ничего не могу сделать! Создатель, прошу вас, дайте мне шанс!»
- «Хорошо, ты получишь его, - отозвался древний вампир, делая новую затяжку, - но смотри, не подведи меня, отступай вместе со своими птенцами и жди момента, когда противник будет наиболее уязвим. Я же останусь с ними, чтобы ты всегда смог найти свою цель».
- Посланник, - произнёс Альхейм, обращаясь к бабочке, - передай Рыцарю Смерти, что если он убьет паладина прямо сейчас, я подарю ему архимага Санловиренса в личное пользование.
Рыцарь призыв услышал. Услышал, надо сказать, прямо во время атаки, что несколько отвлекло его и едва не сорвало тщательно выверенное движение. Адамар же, рассудив, что блокировать столь мощный удар себе дороже, сделал ставку на ловкость и скорость, резко отскочив на шаг назад, планируя позволить топору противника пройти перед собой, чтобы тот, бессильно разрубив воздух и растратив всю свою скорость, стал совершенно безопасен в ближнем бою, когда паладин резко надвинется, орудуя своим молотом по рукам, по сочленениям доспехов, проминая металл, раздрабливая тело, превращая мышцы ожившего мертвеца в сухую труху, не способную даже удерживать оружие - не то, что пошевелиться. В его понимании, это должна была быть быстрая и красивая победа, и хотя Лиутберн допускал вероятность поражения, сейчас, видя противника без щита, с тяжёлым и неповоротливым оружием, он был уверен в успехе.

Итак, паладин выждал момент. Когда лезвие топора со свистом рассекло воздух перед его лицом, он рванул вперёд, прикрываясь щитом и взметнув молот для атаки сверху-вниз, собираясь нанести удар по так хорошо подставленному запястью Рыцаря Смерти. Но поскольку Трейльярд не вложил в удар полной силы, топор, не потеряв скорости, пошёл вниз, как и было задумано, сметая по пути парочку стульев и резко врубаясь под колени Адамара, выбив у того землю из-под ног и заставив рухнуть вбок, прямо на стол, который тяжелое тело паладина с силой сдвинуло при падении.
Больно ударившись головой, Лиутберн неожиданно для себя оказался на земле. Ноги жутко болели, но стоило признать, что ему ещё повезло - латы приняли на себя всю мощь страшной атаки. Будь у него более лёгкая броня и паладин бы уже стонал, беспомощно смотря на кровь, брызжущую из жутких обрубков...
В голове всё перемешалось. С трудом, Адамар сообразил, что нужно поднять щит, и именно в этот самый момент на него обрушился новый удар. Онемела рука. Он попытался встать, но следующая атака закончилась лезвием топора, отколовшего край щита и вновь "усадившего" Лиутберна на пол. Трейльярд доминировал на поле боя и теперь уже почти не оставалось сомнений в том, кто одержит победу в этой рыцарской схватке.
Молот был слишком коротким, чтобы ударить им с подобной дистанции, да и об атаке, по правде говоря, паладин сейчас думал меньше всего. Плечи с трудом работали, мышцы раскалывались от боли. Если ничего не сделать, то скоро топор Трейльярда загонит его в могилу.

- Адамар! – воскликнула Хлоя, глаза её широко раскрылись. Убийца совершенно не хотела потерять своего спутника всего спустя несколько часов после начала миссии Святого Престола, ведь сам этот факт бросит тень на её безупречную репутацию. Придётся вновь пресмыкаться перед старикашками-священниками и терпеть к себе совершенно иное, ничуть не позволительное для неё поведение, чего Даммиан желала в последнюю очередь.
«И почему ты меня так подвёл? Не можешь справиться с каким-то чертовым Рыцарем Смерти? Ты же лучший в Ордене! – рассерженно подумала девушка, одним движением срывая с волос россыпь драгоценных, увенчанных дорогими украшениями заколок. – Что ж, я спасу тебя, но не рассчитывай больше на моё уважение!»
Все эти размышления заняли буквально доли секунды. Хлоя действовала молниеносно, и столь же быстро она бросила свои украшения, которые, ударившись об землю, взорвались сотнями световых бликов, яркими лучами света бьющих из кристаллов, тут и там покоящихся на изящном материале заколок. Ангельский лист…
Упыри, жмущиеся к стенам, все как один закрыли глаза и закричали, сгибаясь пополам, кашляя, пытаясь исторгнуть из себя мешающиеся, невидимые глазу частицы, действующие на нежить подобно ядовитому газу.
- За мной! Если не пробиться к нему сейчас, в нашем путешествии не будет никакого смысла! – крикнула девушка. Короткие, тонкие мечи с быстротой молнии возникли в её руках, а затем Даммиан рывком бросилась внутрь таверны. Немёртвый, возникший у неё на пути, слепо смотрящий на неё тусклыми, тёмными глазами, получил два точных, хлёстких удара. Запылав, рана на его груди начала стремительно расширяться, пока полностью не поглотила его, заставив монстра осыпаться густым, тёмным пеплом.
- Дерьмо! – прошипел Разиэль, резко вынимая меч и отбрасывая полуживого Аластора в сторону. Он собирался добить его, но дико закричав, вампир лягнул его ногой и совершил до ужаса странный, немыслимый прыжок, изогнувшись, сложившись буквально пополам, взлетев в воздух свечой и оказавшись на крыше таверны быстрее, чем кто-либо успел отреагировать.
- Крооооган! – проорал он исказившимся голосом. Его лицо трансформировалась, став похожим на морду летучей мыши. – Забирай Уриэля и уходим отссссссюда!
С коротким, тренькающим звуком звякнула тетива. Стрела ударила Аластора в плечо, заставив его кубарем скатиться вниз, рухнув на землю где-то по ту сторону таверны. Лорана опустила лук и поморщилась. Она всё ещё была недостаточно хороша в этом.
Эльфийка вскинула своё оружие вновь, когда прикрываясь руками, ломая окно, из здания выскочил уже знакомый воин с двуручным клинком. Две стрелы встретили его, вонзившись в запястье и сердце. Третья должна была пронзить глаз верзилы, но Кроган всё же успел подставить под выстрел лезвие меча. Тёмная кровь тонкими струйками хлынула из ран. Девушка потянулась за новой стрелой, но воин буквально пнул павшего товарища, находившегося без сознания, тем самым подкинув его тело вверх и нагнав вампира в прыжке, схватил рукой его за шиворот, точно котёнка.
Один раз она промазала. Остальные стрелы пронзили тело Уриэля, впрочем, это не помешало вампиру буквально семимильными шагами броситься прочь и Лорана понимала, что без оружия, зачарованного святой магией, она просто не сможет остановить их. Оставалось только бессильно опустить лук и зашипеть от злости.

Эльзария была занята. Будь она рядом и никто из отряда Аластора не смог бы покинуть поля боя, но прямо сейчас девушка вынужденно сражалась. Ступив в таверну следом за Разиэлем, жрица с силой ударила посохом об землю, раз за разом произнося Святое Слово. Вспышки света, исходившие с её посоха, заставляли упырей, бросавшихся на Хлою, бессильно отступать. Те же, кто подходили ближе, падали на землю, корчась от невыносимой боли. Низшая нежить – они не могли сопротивляться силе той, кого в народе прозвали Светлейшей…
Улучив момент, Краупф посмотрела на две фигуры, чье оружие вновь и вновь со свистом рассекало воздух. От них зависела судьба этой битвы.
Да и всей миссии тоже.
Разиэль успел в последний момент. Щит паладина был надвое расколот и следующий удар почти наверняка оборвал бы его жизнь. Но когда топор Рыцаря Смерти уже взметнулся над головой…
Трейльярду пришлось резко развернуться на месте, чтобы сбить в сторону табуретку, летящую ему в лицо. Для нежити это не стало большой проблемой, но когда Адамар бросился вперёд, отбросив щит в сторону и попытавшись молотом проломить ему колено, Рыцарь Смерти раздраженно отвлёкся, мощным ударом бронированного сапога заставив Лиутберна вновь рухнуть на пол, кажется, окончательно потеряв сознание.
А затем он почувствовал, как чужой клинок с хрустом врубается в его пальцы.
Трейльярд тут же перехватил топор одной рукой, делая шаг назад и смотря на нового противника горящими от бешенства глазами.

- Ты думаешь, что знаешь смерть? – тихо спросил его Разиэль, стряхивая с клинка остатки гнилого мяса, прилипшего к зачарованному мечу.
Ничего не ответив, Трейльярд двинулся вперёд, полосуя воздух перед собой своим страшным оружием. Каждый удар был мощнее предыдущего, каждая атака была способна раскроить человека, сунувшегося в чужой бой, буквально с головы до ног. Попробуй Разиэль заблокировать подобный удар и меч тотчас же вылетел бы у него из рук, но Рыцарь Короны был ловок, точно ветер, и казалось, столь же эфирен, подвижен, недостижим. И всё же, он медленно отступал, шаг за шагом покидая пределы ауры паладина – единственного, что спасало Моргенштерна от неминуемой смерти.
Разиэль хорошо понимал это. Но у него в запасе всё ещё оставалась парочка трюков…
Сорвав свой прекрасный, кроваво-красный плащ, воин бросил его перед собой, заслоняя противнику обзор.
Трейльярд на мгновение замешкался, потеряв человека из поля зрения, но буквально в ту же секунду он разглядел острие клинка, чье лезвие устремилось к нему под прикрытием этой старой как мир уловки. Рыцарь Смерти сделал шаг в сторону и нанес мощный, сметающий всё на своём пути удар. Когда топор распорол кроваво-красную ткань плаща, он увидел кинжал, бессильно звякнувший о топорище и тут же отлетивший прочь.
Меч Разиэля вонзился Трейльярду в спину, прямо под пластины – там, где сходящиеся вместе доспехи оставляли небольшой просвет. Острое лезвие легко разорвало в клочья мёртвые ткани и мышцы, с хрустом добравшись до позвоночника, тем самым окончательно лишив противника подвижности.
Топор вывалился у нежити из рук.
- Ты прав. Ты её знаешь, - промурлыкал Разиэль своему противнику на ухо. – Я – твоя смерть, и ты видишь меня в своих снах…
А затем он резко выдернул клинок и одним ударом снёс Рыцарю Смерти голову с плеч.

- Вряд ли подобные шарики существуют, но я могу попробовать порезать их на мелкие кусочки, - Йоши немного растерянно улыбнулся. - У меня и обычный мёд есть. Можно покормить её... с ложечки, например.
Он подумал о силе няшности и кавая. Зарядить заклинание для уничтожения электростанции им поможет маленький, миленький демонёнок. За угощение в виде мёда. Что бы он сказал на такое полгода назад?
"Ничего бы не сказал. Это же ЗШН" - подытожил юноша свои размышления.

Найдя два свободных места, Оливия и Квоут присоединились к ужину, сев рядом друг с другом. Атмосфера вокруг была достаточно напряженная для того, чтобы это можно было почувствовать… не прибавляли непринужденности и вопросы Волчицы, которые дворянка находила крайне неприличными, сбивающими весь аппетит и свидетельствовавшими о крайне отвратном воспитании этой юной особы. В самом деле, для того, чтобы просто съесть их, было не нужно разыгрывать весь этот фарс с обучением. Оливия сомневалась, что большая часть из здесь присутствующих, включая её саму, сможет остановить вампира в настоящем бою, поэтому любые хитрости, на которые можно было бы пойти, чтобы ослабить внимание жертвы, оказывались здесь попросту бессмысленными. Разумеется, она задумывалась о том, ради чего наставники согласились преподавать прошедшим испытания свои дисциплины, но, в конечном счете, все её рассуждения сводились к некоторой вероятной выгоде, которую Магистр может получить вследствие увеличения числа могущественных магов в мире. Возможно, магов, преданных лично ему? Это был хороший вопрос, но задавать его за столом Оливия ни в коем случае не стала бы.

Положив свою ладошку сверху на ручку Квоут, Велиар ласково, очень нежно улыбнулась нильфийке, и в её алых глазах отчетливо показалась тяга, которую девушка испытывала к столь внезапно обретенной любовнице. Словно какая-то внутренняя стена, через которую не могли пробиться ни дружелюбие, ни чужое внимание, вдруг разом рухнула, обнажая до крайности открытую и ранимую душу, которую Ворон могла как исцелить, так и разрушить, ввергнув и без того холодную, ненавидящую чужое общество дворянку в жуткую бездну отчужденности, до краев заполненную жарким пламенем, которое всегда было рядом с ней и готово было пожрать её личность, её разум и душу, чтобы из этого огня и вовсе родилось новое существо, не доверяющее больше никому и ничему.
Не отрывая своего взгляда от её прекрасных, глубоких, голубых глаз, Оливия осторожно взяла ручку девушки за запястье и коснулась её тыльной стороны ладони своими губами, обдав кожу Квоут тёплым дыханием, ничуть не стесняясь чужих взглядов или сплетен.
На губах её вновь мелькнула быстрая, немного загадочная улыбка, после чего дворянка плавно опустила ручку Ворон, положив её обратно на колени к нильфийке и наконец-то начала смотреть по сторонам. Остальные ученики её сейчас совершенно не интересовали; гораздо большее внимание вызывала обстановка вокруг и сами мастера, впервые собравшиеся вместе и представленные им по всем правилам, соответствующим таковым в учебных заведениях различного толка. Как и прежде, взгляд девушки буквально прикипел к Тиа Такеда - наставнице, преподающей искусство Стихий и всего, что было с ними связано. Сейчас, когда в голове дворянки вновь и вновь всплывали воспоминания о книге, повествующей о Магии Огня, на которую она столь удачно наткнулась в библиотеке, Велиар вдруг остро захотелось поговорить с Такеда и выяснить, как могут ей пригодиться те советы, которые она прочитала и уже довольно продолжительное время пыталась осмыслить. Этот толстый фолиант, который просмотрела девушка, по большей части содержал советы, общие рекомендации к тому, как почувствовать огненную, жаркую, непостоянную стихию внутри себя и она, конечно же, тщательно записала всё это на пергамент, который остался лежать в её личной комнате. Оливия понимала их, но слабо представляла, как может применить на практике и хотела выяснить это как можно быстрее.

Прочие наставники, как и специально приглашенные гости, иными словами - все за исключением магистра Аррибана, не привлекли внимания красавицы. Она с самого начала сосредоточилась на том, что было важно для неё на пути обретения силы, на дороге, ведущей к власти и контролю над своей собственной судьбой. Чтобы стать боевым магом ей понадобится как можно сильнее развить Стихию внутри себя, и именно этому девушка готова была посвящать почти всё своё свободное время. Почти... потому что, неожиданно для неё самой, она нашла в этих стенах кого-то, кто оказался ей небезразличен.
Изображения факультетов так же вызвали у Велиар интерес. Некоторые изображения давали ей мало информации о том, что же означает нарисованное на гобелене, тогда как другие угадывались почти безошибочно. Оливия заключила для себя, что каждый из факультетов представляет собой "вотчину" одного из названных наставников. Ей было немного жаль, что в таком случае они с Квоут окажутся на разных факультетах, но у дворянки были свои собственные цели, которых она желала достичь и от которых ни за что не собиралась отказываться.
Поскольку сэр фон Карштайн не спешил отчитывать Волчицу, Оливия бросила на девушку немного неприязненный взгляд и прохладно, но вежливо произнесла:

- Прошу вас, мы все здесь находимся по своей воле. Я понимаю ваше недоверие к вампирам, но раз вы всё же явились на общий сбор, более того, заняли место за этим столом, где прочие люди хотели бы утолить свой голод, то ведите себя подобающе, не разжигая страхи и не портя остальным аппетит. Подобные вопросы во время ужина - попросту неприличны.

Стоило только Томоко прикрыть глаза и выразить своё намерение, как перед её внутренним взором вдруг появилось тюремное помещение... но не такое, каким она видела его всего секунду назад. Всё вокруг состояло из вьющихся, точно плющ, переплетающихся потоков разных цветов. Вокруг стен, прутьев решетки, дверей и настенных факелов, все потоки словно бы сходились воедино, тогда как люди притягивали к себе энергию строго конкретного типа. Вокруг Игучи всё было покрыто красным и серебряным, Кария - представлял собой странное смешение потоков цвета индиго и всё того же, отливающего кровью, багрового оттенка. Цузука плавно омывался серебряным и золотистым свечением.
Кояма Рен тоже оказалась подвержена этому эффекту. Вокруг неё переливалась, сменяя друг-друга, аура, состоящая из лазурного и серебряного оттенков. Каору представляла собой одно сплошное, золотистое пятно с небольшими вкраплениями кроваво-красного.

Хотя это было совсем не то, что она желала получить... но девушка увидела, как её артефакт буквально притягивает эти потоки к себе. Вероятно, она не может управлять реальностью напрямую и вся её сила заключалась в том, чтобы изменять сознания гомункулов, как и сказала ей об этом Кояма. Хотя никого из подобных созданий сейчас не было поблизости, можно было предположить, что эта могущественная власть над их волей так же была связана с тем, что она видела перед своими глазами.

Джедай видел странный, очень странный сон, которого почти не помнил, но который оставил после себя смутное ощущение тоски и одиночества. Кто-то звал его к себе, кто-то просил вернуться, а ещё там было невероятно яркое свечение, словно полыхающее солнце, на которое он неотрывно смотрел и всё равно не мог ослепнуть, каким бы болезненным не казалось это белое, чудовищно жаркое пламя. Вот и всё, что он знал, открыв свои глаза и уставившись в столь знакомый потолок арендованной квартиры на Корускант-плаза.
«Кошмар? – мысленно вздохнул он, осторожно, чтобы не разбудить, поцеловав девушку в макушку и соскочив с постели. – Давно у меня их уже не было. Вроде бы всё идёт прекрасно… не считая того, что я умираю».
Марек знал это, но призрак падшего Хранителя пока уходил от вопросов, которые джедай ему изредка, но с вполне очевидной периодичностью задавал. Казалось, что он сам не видел выхода, во всяком случае, Азарис разом становился хмурым и неразговорчивым, когда речь заходила о его будущей судьбе.
Быстро накинув на себя одежду, Кел призвал свой доспех и, пройдя в гостиную, налил себе стакан холодной воды из бутылки, стоявшей на окне, в которой плескались кубики льда. Безо всякого удивления он встретил задумчиво скрестившего руки на груди человека в красной мантии, скрывающего своё лицо под капюшоном.
- Тоже хочешь? – вежливо спросил его джедай, делая быстрый глоток.
- Очень смешно, - отозвался Хранитель, который, будучи лишь призраком, был лишен многих, привычных ему ранее удовольствий. – Нам надо с тобой поговорить, заблудший.
Взгляд Марека разом стал сосредоточенным.
- В чём дело? - коротко спросил он, настороженно смотря на своего друга.
- Я хотел поговорить об этом позже, но… с твоей душой что-то не так. Не знаю, что именно, но сегодня она будто бы выглядит старше, чем вчера, - туманно отозвался Азарис. – Возможно, процесс изменения крови идёт быстрее, чем планировалось.
Молодой маг понимал, что когда силы Хранителя окончательно перейдут к нему, кровь Убийцы станет ядом, которая заставит его медленно, в жутких мучениях умирать, и тогда уже никто не сможет помочь ему. Злиться на призрака за подобную судьбу было бессмысленно. Прошлое уже в прошлом, теперь они друзья и союзники. Более близкого человека у него нет. Даже Мира не знает тех тайн, которыми Марек мог поделиться только с ним.
- Ты же говорил, что у меня в запасе ещё минимум полгода, - настороженно произнёс Кел.
- Говорил. Возможно, так оно и есть, но рисковать не стоит. Я не могу объяснить произошедшие с тобой изменения, но то, что нечто определенно случилось – в этом я уверен. Я живу в твоей душе, заблудший, и то, что скрыто от остальных, для меня словно открытая книга. Но даже мне не подвластно полное понимание сущности Убийцы.
- Так… хорошо, - Марек отставил стакан в сторону и потёр висок. – Ты бы не начал этого разговора, если бы у тебя не было никаких предложений.
- Предложение у меня есть, но оно тебе не понравится, - вежливо улыбнулся Азарис. – Ты должен будешь имплантировать себе мой глаз.
Марек хлопнул собственными глазами и уставился на призрака с крайне скептическим выражением во взгляде.
- Ты же призрак… - начало было он, но Хранитель лишь фыркнул.
- Я про свой настоящий глаз. Понимаешь, хотя я и не знаю, что случилось с моим телом после смерти, но… кто-то и зачем-то сохранил мой глаз в неприкосновенности. И в нём есть часть моей силы. Довольно значительная часть… я чувствую это даже отсюда. Без неё ты не сможешь ничего сделать – у тебя просто не хватит для этого магических сил.
- А если я верну его, то что потом? – коротко спросил джедай.
- Потом ты начнешь испытывать боль, - меланхолично заметил Азарис. – Это неизбежно. Сила Хранителя начнёт переходить к тебе чудовищно быстрыми темпами, но только с помощью неё я могу попробовать тебя спасти. Скорее всего, дракон или Рэас знают необходимые формулы и поэтому, возможно, тебе придётся раскрыть тайну моего существования. Хотя, я почти уверен в том, что смогу вывести нужное решение самостоятельно.
- А ты точно сможешь? - подозрительно осведомился Кел.
- Я же Хранитель, - вздохнул призрак. – Я знаю, как работать с Убийцами лучше всех остальных, и это моя душа сейчас даёт тебе силы. Так что да, у меня есть пара задумок. Но сперва ты должен достать для меня глаз.
- И как я это сделаю? – Марек вновь прижал палец к виску. – Я же заперт здесь, да и ресурсов у меня не много. Только «Ворчун» и его способности.

Призрак встал прямо напротив него и коснулся плеча мага своей призрачной рукой.
- Одно время ты был связан с самым могущественным созданием во Вселенной. И она сделает для тебя всё, что угодно… поверь, я сейчас совершенно не преувеличиваю. Ты должен попросить её забрать глаз и прийти с ним в этот мир.
- Ты… ты говоришь о Даэре? – Марек отшатнулся назад. – Но я же… я её предал…
- Это не важно! Я не говорю о том, чтобы ты лез к ней в постель! – Азарис был невероятно серьёзен. – Просто попроси её забрать глаз и вернуться с ним к тебе. Скажи, что иначе ты погибнешь! Объясни всё это Миранде, в конце концов – она любит тебя и захочет спасти. Пойми ты наконец, речь идёт о нашем выживании. Тут нет места сантиментам!
- Я… - Кел усилием воли взял себя в руки. – Мне нужно подумать. Дай мне несколько часов.
Призрак вздохнул и, проплыв по направлению к мягким подушкам, неторопливо плюхнулся в кресло, будто для него это ещё имело какое-то значение.
- Они у тебя есть, конечно же. Но не затягивай с этим. Время – слишком дорогое удовольствие в нашем положении.

Минут через пять из спальни вышла слегка растрепанная и крайне замученная на вид девушка. Плюхнувшись на соседнее от Азариса кресло, она взяла со столика сигареты и закурила.
- Знаю, что ты не любишь это, но у нас, кажется, есть проблема, - отстранённо начала Мира, выпуская в потолок облачко дыма. – Впрочем, ты и сам это почувствуешь через три, две, одну!
Стоило ей закончить импровизированный отсчёт, как мощная волна Силы прокатилась по планете, нет по всей вселенной. Определить источник оказалось не так уж и трудно. Им был Миркр, а точнее существо, что оказалось там. Разумеется, множество Исаламири почти сразу же подавили эту Силу, но всё же…
- Марвин, - безразлично бросила, нервно выкуривающая свою сигарету Миранда, - он вошёл в этот мир. Я ограничила его, запечатала всю его магию, сказала, что он может оказаться здесь только как обычный человек, но… но Лорд Хранитель всё равно согласился! Мне было просто нечего ему ещё противопоставить… - Девушка развела руками. - Прости меня, любимый.

Всплеск Силы заставил Марека покачнуться, схватившись за голову руками. В своей жизни он никогда не ощущал ничего подобного, хотя мастера джедаи рассказывали о жутком страхе и боли, сопровождающем места колоссальных по масштабу катастроф. Тут же было нечто совершенно иное, но не менее шокирующее, поражающее всякое воображение.
- Что? – оглушенно спросил маг, прижав ладонь ко лбу и с трудом опускаясь на диван, после чего откидываясь на его спинку. – Марвин? Ты имеешь в виду… Даэру?
Эта новость заставила его вздрогнуть, лишь ещё сильнее зарывшись руками в волосы и прикрыв глаза. Он вспоминал. Её лицо, её улыбку… её преданность и горячую, по-настоящему искреннюю любовь. Кел пытался заглушить всё это, но его всё ещё тянуло к ней, пусть джедай и не мог больше смотреть Хранителю в глаза после всего того, что он натворил. Да и знал он её от силы пару дней! Это просто глупо, думать о подобном, когда рядом с ним сидит столь прекрасная, любимая девушка, с которой он вместе прожил последние полгода и хотел быть с ней ещё целую вечность впереди.
«Успокойся, - сказал себе Марек. – Это просто ностальгия».
- Весь план полетел к чертям, - вздохнул Азарис, повторяя жест Воплощения и выпуская в воздух несуществующий сигаретный дым. – Она тебя действительно слишком уж сильно любит. И в этом наша проблема.
- Что ей нужно, любимая? – поднял голову джедай, тревожно смотря в глаза ангелу. – Ты не виновата, что не смогла сдержать Хранителя, но она как-нибудь объяснила причину своего визита? Когда мы говорили в последний раз, Даэра сказала, что придёт за мной лишь через несколько лет.

Мира слегка закусила губу, подбирая правильные слова.
- А это и не Даэра, - сравнительно спокойно отозвалась девушка, после нескольких затяжек. – Это Лорд Хранитель! Марвин! – продолжило Воплощение, выпустив очередную струйку дыма.
- Даэра… и он – разные существа, вернее она лишь его маска, ну как… как Рэас! Я плохо ориентируюсь в их иерархиях, всё же я была далеко не самой лучшей ученицей в академии. Поэтому могу сказать только, что они – не одно и то же, и что он пришёл за тобой! Пожелай в этот мир вступить она и никто бы даже не почувствовал этого, но он – Солнце, пламенная обжигающая звезда. Состоящая из сплетения Великих Сил. Я даже никак его изменить не смогла! Человек со внешностью эльфа и глазами Хранителя. Но всё же, всего лишь человек! Ты можешь попытаться убить его, наверное, если захочешь, конечно же, но только будь осторожен, он будет использовать путь серых, тех, кто некогда был основателем твоего ордена и ордена ситхов, он один из дже’дайев. В одиночку с ним не справится никто из находящихся в этом мире, ну разве что… дракон!

«Маска, да?» - подумал Марек, вспоминая…
Казалось, что это было так давно, но, на самом деле, прошло чуть больше семи месяцев. Когда Даэра уходила, ещё до того, как Мира запечатала этот мир, Хранитель на несколько минут принял другой облик. Облик мужчины, тот, кого Оливер почтительно назвал «Лордом Марвином». И в этот момент он сказал, прямо посмотрев на него взглядом своих сапфировых глаз:
«Она любит тебя и обязательно вернётся! Я не дам ей погибнуть, и… никогда не стану вам мешать! Ты сделал из моей Тьмы – Свет. Не вижу смысла появляться вновь, если ты будешь рядом с ней!»
«Видимо, что-то изменилось. Но теперь он – простой человек, без магии… поставленный в такие ужасные условия. Зачем ты пришёл сюда, Лорд Хранитель?»
Но важнее было то, сможет ли он как-то использовать Марвина. Кел напряженно посмотрел на свои руки, снова подумав о том, что его жизнь висит на волоске. Пока ещё его кровь обычного, красного цвета, но что будет через несколько месяцев? Когда она начнёт темнеть, постепенно, не сразу, но со временем… когда процесс достигнет самого пика и маг действительно испытает жуткую боль, сравнимую только с невероятным, жутким пламенем, которое начнет пожирать его изнутри?
- Нет, убивать его я не хочу. Что бы там ни было, но он не будет причинять мне боль, разве что захочет выдернуть отсюда и доставить к Даэре прямо в руки. Но это не важно. Послушай, Мира, у меня к тебе есть один важный вопрос, - джедай внимательно посмотрел на девушку. – Я ещё не уверен в этом, но если Марвин согласится кое-что сделать для меня, кое-что принести из другого мира, ты позволишь ему покинуть этот мир и вернуться сюда через определенное время с тем, что мне нужно? Я всё тебе расскажу, но сперва ответь мне. Это возможно?

Девушка затушила окурок и внимательным долгим взглядом посмотрела на своего любовника.
- Для него – нет! Опомнись, Марек, он же человек, не Хранитель и даже не маг! Как, по-твоему, он покинет мир? Ну, разве что внутри твоего артефакта, или же ему поможет кто-то из вас, но сам он на это не способен! - отозвалась Мира. – Кстати он почти достиг лагеря, может нам стоит встретить его?

- Сперва дослушай меня! Не важно, как он его покинет, способ найдётся, - коротко произнёс Кел, вновь прижав палец к виску и прикрыв глаза. – В Междумирье он снова станет Хранителем и будет полезен. И тогда уже сможет сделать то, что мне нужно. Мира, я… я умираю, - вдруг, совершенно сбивчиво выдал он хранимую им тайну. - Мне осталось максимум полгода. И когда я умру, я уже не стану хранителем этого мира, как ты хочешь. Я совсем умру. И даже не смогу переродиться. Моя душа будет уничтожена.

- Если это шутка, то она крайне неудачная, - обеспокоенно произнесла девушка, закуривая вторую сигарету. – Что до мира, то он уже месяца два как открыт. Дракон вынудил меня изменить его, теперь без моего ведома никто не сможет ни войти, ни выйти, но потоки проходят сквозь эту защиту свободно. Ящеру просто была нужна магия для его кристалла, и он буквально заставил меня сделать это, хотя ему это всё равно не поможет!

- Нет, это не шутка, - тихо произнес Кел. – Извини, что не сказал тебе раньше. Я сам узнал об этом лишь месяц назад, когда всё стало слишком очевидно.
Слова о Коэне маг проигнорировал. Секреты учителя – это его дело. Нет, в другое время он бы обязательно задал пару наводящих вопросов, но уж точно не сейчас.
- Я Убийца. Но один из Хранителей, который некоторое время жил здесь под псевдонимом Азарис Уэйн, о чём ты наверняка знаешь, решил надо мной поэкспериментировать, и внедрил в меня частичку своей души, создав внутри неё вторую личность, которая, по его плану, должна была целиком подчиняться ему. Но этого не случилось. Тем не менее, так появился тот, кого я называю Сайрусом, мой двойник.
- Хорошее было время… - мечтательно произнёс призрак, выпуская новое облако сигаретного дыма.
- Мы с ним делим одно тело… ты наверняка это замечала, - продолжил джедай. - Но суть не в этом. Азарис погиб, стал бесплотным призраком, но часть его живет во мне и именно ко мне отойдут все его силы. Я могу стать Хранителем, представляешь? – Марек нервно усмехнулся. – Но проблема в том, что, кроме всего прочего, я – Убийца. И когда моя кровь изменится достаточно, сущность Убийцы уничтожит мою душу. Азарис уверен в том, что меня ещё можно спасти, но для этого ему нужно восстановить большую часть своих сил. Ему нужен глаз – единственное, что осталось от его тела, и именно этот глаз, в котором заключено его могущество, я хочу попросить Марвина доставить сюда. Или же, если он откажется... мне придётся самому за ним пойти. Иначе я погибну.
Понимая, как всё это дико звучит, Кел взглянул на призрака и махнул рукой.
- Пожалуйста, поздоровайся с Мирандой.
- Добрый день, леди, - куртуазно поклонился Хранитель, вальяжно поднявшись с кресла и сделав себя видимым для девушки. – Я вас и без того неплохо знаю, а вы, наверное, слышали обо мне, так что не вижу необходимости нам представляться друг перед другом.

Глаза Воплощения в прямом смысле округлились.
- Азарис? – несколько удивлённо, спросила Мира, всё ещё хлопая глазами, а потом, затушила сигарету и кинувшись к джедаю, тепло обняла его.
- Конечно, любовь моя, я выпущу тебя, или любого другого кто пойдёт по твоей просьбе за артефактом, и позволю ему, ей вернуться, но… разве Лорд Хранитель не сможет разделить вас? Его сила способна создавать и рушить миры, неужели ты считаешь, что тебя спасёт именно глаз этого… этого создания. – Наконец, выговорила она более-менее подходящее и не ругательное слово в адрес призрака. – Любимый, этот Хранитель едва ли не зачинщик большинства войн в этом мире. Он был главой банковских кланов и активно подначивал Республику и КНС нападать друг на друга. Ты, видимо, доверяешь ему, но я бы так не рисковала на твоём месте! Всегда есть альтернативные пути, тем более теперь, когда в мир вступил Марвин. Он же столько знает о магии, о переселении душ. Кому как не ему, тысячелетиями искавшему тебя, знать о твоей душе всё?!

- Наверное, сможет, но я не… я просто не хочу излишне к нему привязываться, - вздрогнул Кел, осторожно прижимая девушку к себе. – Конечно, Даэра говорила, что сделает для меня всё, что угодно, но для этого мне придётся войти в Междумирье. Если тебе кажется, что так будет лучше, я попрошу его об этом. Что же касается Азариса… то сейчас мы с ним в одной лодке. Умру я, умрёт и он. Поэтому я ему, скажем так, доверяю. Хотя натерпелся в прошлом я от него изрядно, и похоже, не только я один.
- А чего вы ожидали от безумного Хранителя? – вздохнул призрак, вежливые манеры которого вновь не оценили. – Так, Марек. У меня такое чувство, что на некоторое время я буду вам только мешать. Пойду поработаю над нашей с тобой проблемой.
Сказав это, Азарис молча растворился в воздухе.

- А как же Рэас?- осторожно подала голос прижимающаяся к джедаю девушка. – Если я правильно понимаю, то ели не спасёшься ты, то не спасётся и тот, другой ты, который ему так нужен. Думаешь, он не придумает что-то, если сообщить ему об этом?

- Разумеется, ему это нужно. Но Рэасу в его текущем состоянии я доверять просто не могу, - холодно произнёс Кел. – Он спасёт Сайруса, но меня бросит на произвол судьбы. Я для него – никто. И важен только пока во мне живёт Убийца. Но… - он вздохнул. - Когда прижмёт, я к кому угодно побегу за помощью, лишь бы не умирать. Сейчас, пока ещё есть возможность выбирать, наверное, лучше мне действительно попросить Марвина о помощи.
Джедай ласково провёл руками по спине девушки, после чего потянулся к её лицу и подарил Миранде крайне нежный и любящий, но короткий, немного сдержанный поцелуй.
- Так что нам и правда стоит вернуться на Миркр, чтобы встретить его, - улыбнулся он.

- Да, - согласно кивнуло Воплощение мира. – Она, как никто другой знала, что если Марек счастлив рядом с ней, то Хранитель не станет устраивать истерик или битв. Конечно, он будет забирать у неё Кела, но очень плавно, по чуть-чуть, так, чтобы никому не навредить. Во всяком случае, именно так она представляла это себе. Ведь Марвин не Даэра, он никогда не действует, опираясь только на эмоции, ну или, во всяком случае, так им всегда говорили…

- Ты приняла всё это на удивление спокойно, - расслабился Кел, вдруг крепко прижав девушку к себе. – Неужели ты мне уже действительно полностью доверяешь?
Этот вопрос прозвучал странно даже для него. Он не совсем понял, почему спросил это так внезапно, просто что-то внутри него вытолкнуло эти слова и джедай лишь недоумённо замолчал, когда сообразил, что именно он только что сказал.

- Конечно, ведь я люблю тебя, - ластясь о горячее тело Кела, ответило Воплощение, - и ты носишь моё кольцо, а значит ты только мой! – улыбаясь, закончила она, потянувшись за поцелуем.

Марек немного удивленно встретил этот стремительный порыв ангела. Накрыв её губы своими, он словно бы окунулся в водоворот чувств, который столь часто накрывал его рядом с ней, но… что-то было не так. Она слишком послушная. Слишком мягкая. Другая. Не такая, как прежде.
- Ты изменилась, - выдохнул он, оторвавшись от девушки и, взяв её на руки, рывком поднялся со своего диванчика. – Не уверен, хорошо это или плохо, но тебя будто подменили. Впрочем… пока мне это нравится, - закончил маг, легонько улыбнувшись и не слишком спеша отпускать свою возлюбленную. Он и впрямь ожидал от неё куда больших проблем. Келу казалось, что Миранда никогда не согласится выпустить его из этого мира, да и вела девушка себя обычно куда более требовательно, властно и нагло. Их отношения, по большей части, возникли как стремительный, но крайне разрушающий пожар, охвативший их обоих, и джедай очень часто чувствовал себя так, будто бы находился в ловушке. Ведь ангел имела над ним огромную власть. Слишком много рычагов давления было у неё на руках, слишком часто она издевалась над ним прежде, и вдруг... вдруг всё это исчезло. Да, её шокировало услышанное, но тотчас же позволять утащить себя в Междумирье? Раньше Воплощение никогда бы не согласилось на что-то подобное.
- Я велю Ворчуну перенести нас ко входу в лагерь, - произнёс Марек, по-прежнему удерживая девушку на руках. - Ты готова, любимая?

- Конечно, - промурлыкала в ответ Миранда, ласково касаясь щеки джедая, и снова страстно поцеловала Кела. Позволяя тому увлечь себя в водоворот портала.

Они появились на окраине лагеря. Джедай сделал пару шагов, бережно прижимая к себе своего ангела, не позволяя ей касаться нежными ножками грязной земли. Её странное, изменившееся отношение увлекло его. Марек с радостью поддался этим чарам и теперь лишь наслаждался приятным ощущением тела Миранды в своих объятиях, позволяя ей чувствовать себя бесконечно желанной и защищенной от всего на свете. Сейчас он был готов держать её так сколько угодно… мешало лишь смутное понимание того, что девушка, возможно, слишком уж сильно привязалась к нему, как бы бредово это не звучало.
«Словно настоящая мечта наяву».
Он видел это по её глазам. По нежности, с которой она смотрела на него, по любви, которой Кел не замечал от ангела никогда прежде. Маг привык, что вздорное и властное Воплощение этого мира играло с ним и давно перестал обращать на это внимание. Мареку было очень хорошо рядом с ней, он даже думал о том, чтобы когда-нибудь сделать её своей женой, но сейчас она и в самом деле начинала казаться ему совершенно иной.
- С тобой точно всё в порядке? – осторожно спросил Кел, пытаясь избавиться от странного ощущения тревоги внутри себя. – Извини, просто я действительно начинаю думать, что будто то ли со мной, то ли с тобой что-то сделали. Всё как-то неправильно… не могу объяснить, - он покачал головой. – Прости, дурацкий вышел разговор.
До часовых оставалось несколько метров. Те уже видели их и смотрели на парочку с понятным любопытством во взглядах. Раньше «генерал Сабнак» не таскал свою девушку на руках через все блокпосты. Да и от самой Миранды они привыкли ловить многозначительные взгляды, поэтому теперь пребывали в некоторой растерянности, ведь ангел даже не смотрела на них. Впрочем, солдаты Нимбуса были уверены в том, что эта шлюха вновь прибежит к ним ночью, наплетя очередную бредовую историю своему любовнику про «обязанности, которые она должна исполнять».

- Наверное в порядке, - отозвалась девушка, прижимавшаяся к Келу, словно к спасителю, - просто я… я никогда даже не думала о том, что могу тебя вот так вот потерять, - немного запинаясь, слегка дрожащим голосом произнесла Мира.
- Мне просто очень страшно даже думать об этом! Я… не хочу тебе терять! Ни за что не хочу! – из глаз ангела потекли самые настоящие слёзы, она была напугана и вместе с тем легонечко покусывала свою нижнюю губу, как всегда, когда она пыталась найти самый лучший из возможных выходов.
Учитывая положение, не нужно было быть гением, чтобы понять – она ищет способы спасти его! Серьёзно! Этот вспыльчивый, вечно наглый ангел, действительно не хотел потерять джедая и, кажется, прямо сейчас отдал бы абсолютно всё, чтобы только спасти его или хотя бы дать ему прожить ещё один день…

- Эй, прекрати плакать, глупышка. Я вовсе не собираюсь погибать! - произнёс Марек, склонившись над её лицом и осторожно касаясь слезинок девушки своими губами, покрывая её лицо поцелуями, не позволяя солёной влаге падать вниз по её щекам. Он действительно был поражён и взволнован. Неужели она и правда его так сильно любит? Это - едва ли не самая сильная эмоциональная реакция из всех, которые маг когда-либо получал от неё. Как он мог раньше этого не замечать? Он что, просто ослеп и теперь наконец-то прозрел, впервые разглядев, какое сокровище попало ему в руки?
Келу пришлось остановиться, чтобы успокоить девушку. Он лишь кивнул солдатам, не обращая больше на них никакого внимания. Джедай знал, что они не проявляли к нему особого почтения, но и смущаться их он был не намерен.
- Я же крайне живучий парень, ты разве не знаешь? Из самой глубокой бездны выберусь. И не позволю умереть ни тебе, ни мне. И вообще, - он нагло поцеловал девушку в губы, с улыбкой заглядывая в её глаза. – Именно ты спасала меня в моём видении... так что не думай об этом! У меня ещё целых полгода для того, чтобы решить проблему.

- Правда? – как-то крайне глупо и по-детски спросила Мира и сама рассмеялась тому, как прозвучал её голос, а после крепко обняла джедая, ласково шепча ему на ушко самые дорогие слова: - Я люблю тебя!

- Что я думаю обо всём этом? – как-то расслабленно переспросила Велиар, оглядываясь на Квоут с ласковой полуулыбкой, мелькнувшей у неё на губах. Глаза дворянки блестели от еле скрываемого удовлетворения, которое отражалось в чёрных зрачках девушки странной, но одновременно какой-то невообразимо затягивающей, восхитительной какофонией чувств. Взгляд Оливии словно бы полыхал, точно самое настоящее пламя, передавая такую невообразимую энергетику, такую яркую, небывало сильную жажду чего-то, необходимого её душе, что это само по себе могло как отпугнуть, так и привлечь – точно так же, как горящий костёр привлекает мотыльков, летящих в него себе на погибель. – Ты о том, что здесь не будет серьёзных холодов? – при этих словах, девушка неспешно положила руки себе на пояс и, потянув за края ткани, имеющей прекрасный, небесно-голубой оттенок, принялась постепенно развязывать его, не отрывая своего взгляда от глаз Ворон. – Возможно и так. Возможно, камин здесь только для украшения. Но мне просто хотелось сделать так, чтобы дерево загорелось… это просилось изнутри меня, понимаешь? Огонь желал поглотить их, заставить полыхать эти сухие поленья, приготовленные для его нужд, а я лишь дала ему то, что ему было необходимо.

Закончив с тонкой лентой, опоясывающей её талию, дворянка бросила пояс к ногам, после чего лёгким, плавным движением развернулась к Квоут спиной. Взявшись за бретельки платья, девушка так же неспешно, томительно-медленно спустила их вниз, открывая для взгляда нильфийки свои нежные, молочно-белые плечи.

- А сейчас он даст то, что нужно мне… - чарующие, алые глаза Велиар скользнули взглядом по поверхности озера, по тёмной глади, искрящейся неярким, бледно-синим светом от этих странных грибов, во множестве усеивающих местные стены. Не прекращая процесса раздевания, похожего больше на танец, чем на привычное снятие одежды, девушка потянула за края материи, стягивая это лазурное, домашнее платье прочь со своего тела. Она немного качнула бёдрами, помогая себе – гибкая, точно змея, когда тонкая ткань чуть застряла на них, не желая свободно ниспадать дальше. – Или ты о том, как мы будем жить здесь? Что же, не думаю, что нам стоит об этом волноваться. Какая бы цель не была у тех, кто создал эту Академию, пока они готовы обучать нас и исполнять все наши мелкие, бытовые прихоти, - её голос вдруг наполнился теплотой. – Кстати об этом, - продолжила она, - Я и не знала, что ты так многое смыслишь в готовке. Это лишь ещё больше говорит мне о том, какую же я нашла замечательную подругу…

Тихо шелестя, платье Оливии плавно опустилось к её ногам. Переступив через скомканные, небесно-синие одежды, дворянка чуть наклонилась, снимая с себя тёмные, шёлковые трусики. Тело девушки, сейчас освещаемое неяркими потоками света, казалось очень хрупким, невероятно женственным, сказочно желанным. Даже капельки пота, блеснувшие на её коже, словно бы дополняли образ утончённой красавицы, притягивая взгляд к широким бёдрам, тонкой талии и ещё ниже, к волнительным, прекрасным, упругим ягодицам. Тряхнув головой, красавица поправила свои волосы, белоснежным водопадом рухнувшие по спине вниз, после чего сделала шаг вперед, заходя в тёмные воды озера. Тихий стон наслаждения сорвался с губ Велиар, когда она блаженно выгнулась, почувствовав тёплую, даже немного жаркую воду, столь приятно расслабляющую её, согревающую невероятно уставшие мышцы красавицы, жаждущие отдыха как никогда прежде…
Температура озера действительно стала выше, чем была ранее. В этом можно было легко убедиться, прошествовав вслед за дворянкой, хотя эта область горячей воды и была ограниченной, распространяющейся от Оливии всего лишь на несколько шагов – на большее у девушки пока не хватало сил.

- Это прекрасно, - тихо прошептала она, оборачиваясь обратно к Квоут и безо всякого стеснения демонстрируя свой плоский животик, большие, роскошные формы с розовато-серыми ореолами и лёгкий, белоснежный пушок между ножек. На губах девушки мелькнула кокетливая улыбка. – Присоединишься ко мне, Квоут? Я нагрела нам немного воды… только мыло захвати, хорошо?

Нога нильфийки чуть приподнялась и уперлась ступней в стену, другая нога была выставлена вперед чуть дальше, а руки оказались скрещены на груди; взгляд девушки выражал любопытство и заинтересованность, смешанные с расслабленным ожиданием... чего-то. Чего? Квоут не знала. Ей давно бы следовало пойти, разложить свои небогатые пожитки в комнате и удалиться на изучение пространства вокруг - мир не сошелся клином на их маленьком уютном месте жительства, вокруг было еще много всякого, что она хотела бы посетить еще и под покровом ночи, когда никто не увидит и не остановит любопытную сущность ученицы. Но, записавшись в подруги, соответствуй. Квоут ждала слов Оливии, провожая ее взглядом.
Она поймала долгий взгляд Оливии в свою сторону... Она была в очередной раз поражена. Никогда раньше она не видела ни в чьем взгляде столько пламенной страсти, столько жизни и определенности. Именно такие люди чаще других творят историю, становясь ее писателями и лидерами. Это свойство наделяло поразительной харизмой даже самых уродливых и лишь украшало еще больше прекрасных изначально. Это - то, что делает людей действительно привлекательными. Ворон тряхнула головой, чтобы согнать морок: она и не заметила, как перестала видеть что-либо и начала смотреть внутрь себя, разыскивая и не находя эти черты в своей личности. "Квоут Ворон, ты - сплошное разочарование", – улыбнулась она этой мимолетной мысли. Ведь и правдой это не было.
Взгляд нильфийки на долю мгновения опустился на развязанный Оливией пояс и начал медленной восхождение по ножкам, спине, шее аристократки. Подумать только, даже здесь, перед ней, она устраивала из раздевания шоу. Смотри на это, Квоут, смотри и учись. Частные уроки. Ее глаза задержались на обнаженных плечах, а затем и на всей оголенной удивительно белой спине красавицы, когда с нее сползло грязное, со следами износа лазурное платье, когда-то бывшее таким же предметом искусства, как и его юная владелица - задержались дольше, чем это было нужно в такой ситуации.

– Это в основном остаточные знания, Лив. Кое-что подсмотрела у матери, вовсе не подпускавшей к кухне никого, кроме себя и изредка - меня, кое-что подглядела у... неважно, у кого. На то, чем ты, наверное, привыкла питаться дома, я не претендую, – с легкой улыбкой от пришедших воспоминаний сказала Квоут. Она вновь заглянула в глаза Оливии, случайно скользнув по ее телу взглядом, когда та повернулась к ней. Это было заметно - и без того яркие голубые глаза нильфийки под светом грибов выделялись двумя холодными огнями, и каждое их движение было видно из-за этого издалека. На ее личике мелькнуло недоумение, когда дворянка улыбнулась - это была какая-то странная улыбка, как будто предназначавшаяся кому-то другому.

– Конечно, сейчас, – Ворон оторвалась от стены, внимательно, с некоторым сожалением взглянула на пояс, так красиво завязанный в бант, и без дальнейший промедлений распустила его, бросив на пол рядом с собой. Не менее быстро и методично были распущены все веревочки, закреплявшие плащ, расцеплены все крючки, и девушка одним действием, средним между выскальзыванием из плаща и его сбрасыванием, сняла этот предмет одежды, тут же проворно повернувшись на месте, чтобы перехватить плащ, не дав тому упасть, и сложить его. Пока она была занята этим, из одного из карманов выскользнули два маленьких предмета, со звоном столкнувшиеся с полом, но не пострадавшие от этого. Квоут отложила плащ в сторону, и, наклонившись, подняла их к глазам. Способ, которым она это сделала, был примечателен - так наклонилась бы воровка, а не благородная леди или обычная простолюдинка. Предметы оказались сережками - красивыми, с чарующего вида камешками, переливавшимися на свету так, словно были заполнены жидкостью. Девушка положила их сверху на плащ, выпрямилась, одновременно ослабив крепления собственной одежды, и, схватившись за нее через голову, стянула вверх, открывая шелковую обмотку на торсе, делавшую и без того небольшую грудь Квоут визуально еще меньше. Следующим шагом она распустила веревочку, удерживающую на ней ее штаны, и быстро спустила их вместе с трусиками. Наконец, Квоут начала собирать ткань обмотки в кулак и, довольно быстро расправившись с этим, оставила ее на штанах и сделала шаг вперед к Оливии, оставшись перед ней совершенно нагой и явив ее взору подтянутую фигуру с неярко выраженным, но видным рельефом живота и рук.
Весь процесс занял не более минуты, не считая разглядывания сережек.
С некоторым усилием воли подавив желание прикрыться, Ворон прошла к бадье, извлекла оттуда мыло, положив его у края водоема, сама опустилась в озеро рядом с Оливией и тихо, чувственно выдохнула, когда теплые воды омыли ее тело.

– Это прекрасно, – повторила она фразу подруги, запрокинув голову и прикрыв глаза.

Осторожно, содержимое 18+

Немного позже, наконец-то искупавшись, смыв с себя пот и остатки дорожной грязи, девушки закутались в полотенца и поднялись наверх, где их встретила Айша - невозмутимая, пусть и с лёгким, едва заметным румянцем на щеках, которая, если и слышала звуки, доносящиеся из погреба и весьма недвусмысленно намекающие на то, чем они там занимались, виду всё равно не подала. В руках она держала два комплекта белоснежной, школьной формы, показавшейся Оливии излишне аскетичной, сшитой словно бы безо всяких возможных изысков. И всё же он была лучше, чем та одежда, которая оставалась у неё, поэтому дворянка по-настоящему, искренне отблагодарила горничную, после чего, дождавшись момента, когда Айша покинет их небольшое жилище, развернулась к Квоут и устало ткнулась ей головкой в плечо.

- Мы все ещё мокрые. Пойдем к камину, погреемся немного. Нужно высохнуть, сходить на склад и в библиотеку… - тихо произнесла она. – И успеть до того, как начнется общий сбор.

Квоут покинула ванные помещения с растерянным выражением лица. Стоило ей столкнуться взглядом с покрасневшей Айшей, как она сама залилась краской, опустив взгляд. Сожаления, как всегда, приходили после свершения действий. Все мысли как-то разбежались из головы, оставив ее лишь заново и заново переживать проведенное там, внизу, время. Пустой взгляд упал на предложенную одежду - такая простая вещь послужила ей внезапной опорой и стимулом. В глаза девушки вернулись краски эмоций, сама она приосанилась и восстановила часть постоянной уверенности. Благодарность ее, тем не менее, прозвучала до обидного умеренно. В другой ситуации она бы пришла в восторг от вещей такого качества, хоть и не столь украшенных, но сейчас она была на это просто не способна.

– Да, да... – рассеянно отозвалась Ворон на предложение подруги, когда та приблизилась и положила голову ей на плечо. Лучшее, что она придумала - приобнять дворянку и мягко повести ее к камину, уже давно погасшему, пока они были... заняты. Квоут ненадолго отпустила девушку, чтобы закинуть в камин еще материала и сдвинуть ногой стол, освободив место, после чего усадила Оливию и села рядом сама. Выполнение этих обычных, приземленных действий позволило ей собраться с мыслями, мучавший ее вопрос обрел, наконец, вербальную форму:
– Что ты сделала из меня, Лив? – тихо, с какой-то горестной озадаченностью в голосе спросила Квоут.

Велиар бросила короткий взгляд в сторону камина, вновь заставив свой внутренний дар проявиться, передавая сухому, жаждущему огня дереву немного магической мощи. В этот раз дрова для растопки загорались медленно, словно бы нехотя. Дворянке было не до того.
Пляшущее пламя отбрасывало на красивое лицо девушки тёмные тени. Она смерила взглядом свою подругу, дождавшись окончания её вопроса, после чего чётко, проясняя всю ситуацию, ответила ей, пусть и немного резко, но зато - предельно честно:

- Я ничего не делала с тобой, Квоут. Я лишь показала тебе, какой ты можешь и хочешь быть. Продемонстрировала то, чего ты желаешь, - алые, чарующие глаза Оливии внезапно стали невероятно, отталкивающе холодными. Гордо вздёрнув голову, она вновь уставилась на пламя, и голос её прозвучал ровно, не выдавая ни капли эмоций. – Но если теперь, после всего случившегося, подобное кажется тебе неприемлемым, то скажи об этом прямо. Я – не маленькая девочка, и умею принимать отказы.

В сознание Ворон вновь вернулся волшебный момент поцелуя. Она вспомнила свои чувства и эмоции, вспомнила взгляд, которым на нее смотрела леди Велиар, вспомнила все. Она поняла, что леди Велиар права, поняла, что нет смысла бороться с самой собой, как и поняла то, что никому ничего не должна. Так не лучше ли подчиниться велению разрывающегося сердца?.. Она чувствовала вину, страшную вину перед Рэасаэлем - но то была лишь иллюзия. Ведь она не должна.
Вместо ответа на невысказанный вопрос Квоут прижалась к Оливии плотнее.
– Все хорошо, Лив, – мягко прошептала она.

Губы Оливии дрогнули, затем она глубоко вздохнула и едва слышно всхлипнула носиком, поспешно, одним быстрым движением отводя мокрые, но невероятно гладкие, словно бы шелковые, белоснежные локоны в сторону, пытаясь этим скрыть слёзы, вдруг ярко сверкнувшие в её глазах при свете языков пламени, жарким огнем трепещущих в камине.
- Да, всё хорошо, - произнесла она, оборачивая к нильфийке своё лицо, на котором явственно читались следы недавнего испуга, внешние признаки которого она столь мастерски подавила на некоторое, пусть и очень короткое время. - Всё хорошо... - повторила девушка, в то же самое время ласково приобнимая Ворон и тыкаясь носиком ей в шейку. - Теперь всё точно будет хорошо.

Погревшись и высохнув, Оливия и Квоут оделись в школьную форму, после чего вместе направились на склад – успеть ещё и в библиотеку они надеялись, но особо на это не рассчитывали. Слишком уж много времени у них заняло это, весьма личное и довольно продуктивное общение, приведшее, в конце концов, к весьма неожиданным для девушек результатам.

Смотря на Эмилию, дворянка все больше понимала, что, похоже, попросту ошиблась в своих недавних умозаключениях, и горничные всё же выполняют здесь свою, абсолютно естественную роль. Никаких тайн или загадок. Они помогают с заселением, уборкой, возможно, разрешают незначительные школьные вопросы... например, оказывают содействие в поиске нужных аудиторий. Её кроваво-алые глаза, не отрываясь, смотрели на девушку, пока та рассказывала Дейдре про возможность смены гардероба и эта мысль вселяла в неё некоторое облегчение. Оливия всё ещё носила с собой небольшой кошелек, содержимого которого, в общем-то, могло хватить на удовлетворение большей части её потребностей, но платья и иная одежда в этот список не попадали. Слишком дорого стоил хороший наряд, а носить что попало она не станет - с неё и без того уже достаточно унижений! Ходить в грязном домашнем платьишке с обрезанным низом перед уважаемыми наставниками Академии, равно как и перед остальными учениками, было неприятно уже само по себе и дворянка, всегда привыкшая поддерживать свою внешность в идеальном состоянии, могла лишь тихо злиться на обстоятельства побега, не позволившего ей взять в дорогу даже простого плаща.
Повернув голову и смерив взглядом личико нильфийки, которая заинтересованно, как и многие другие студенты, озиралась вокруг, Велиар подумала о том, что начинает невольно чувствовать по отношению к Квоут некоторую ответственность. Это было странно и несколько непривычно - словно бы тем, что она отдала ей одежду Стража Ночи, Лив ещё и взяла бойкую нильфийку под своё личное покровительство. Она и раньше так поступала - просто из жалости по отношению к бедным провинциальным девчушкам, приехавшим в столицу Тюдора и способных лишь удивленно глазеть по сторонам, не в состоянии справиться с охватившей их растерянностью. Давала пару советов, помогала познакомиться с нужными людьми, после чего отступала в сторону, запоминая имя своей новой «подруги», надеясь, что однажды та станет ей полезной и сможет вернуть долг. С другой стороны, Оливия ещё не видела, на что может быть способна Ворон, не знала, какие дисциплины та собирается изучать и с кем может сойтись…
Может быть, она ещё окажется ценным вложением.
Поплотнее сжав губы, Велиар резко отвела взгляд в сторону и выбросила ушастое личико Ворон из головы, где та вдруг поселилась на непривычно долгое время. Достаточно думать о той, чью ценность она ещё не способна определить.

Остановившись на месте, девушка обернулась, поднеся руку к лицу, тем самым не позволяя упасть на лицо своим длинным, белоснежным локонам, движимым вдруг налетевшим порывом ветра. Длинные ряды домов навевали тихую тоску по родовому поместью, которое запросто могло уместить в себя с десяток таких домов, и это не говоря уже о самом замке, грозной твердыней нависавшей над окрестными деревушками, демонстрируя подданным графа Агелара лик истинных правителей, величественного и благородного рода Велиар.
«Если так подумать, зачем мне отбирать земли у кого-то ещё? Почему не прикончить родителей? – внезапно холодно подумала Оливия, вспоминая, как те без зазрения совести вручили её ублюдку Джонатану. Джонатану, который горел в её огне, который кричал, когда пламя сжирало его плоть и вернулся, весь израненный, но с выгодным предложением, которое её семья не могла игнорировать. Человеку, собиравшемуся изнасиловать и убить её. Не может быть, чтобы они не догадывались о том, что он задумал! – Есть ещё сестра и маленький брат, но первую можно выдать замуж, а над вторым взять регентство. Ведь ему нет и пяти, он слишком мал для управления нашими землями. А значит, мне попросту нужна сила, с помощью которой я заставлю всех считаться со мной и выполнять мои приказы!»
В глазах Велиар, сейчас столь сильно похожих на два озера леденящей, стылой крови, мелькнуло неприятное выражение. Проводив взглядом учеников, медленно разбредающихся по их новым жилищам, Оливия резко обернулась к одной из девушек, которые, судя по всему, были сейчас в их полном распоряжении.

- Айша, могу я попросить тебя осмотреть со мной дом? – вежливо проворковала она. - Я уверена, что у меня будут некоторые вопросы, которые я бы сразу же хотела обсудить с тобой.

Получив ответное согласие, дворянка скупо улыбнулась и поманила Квоут за собой, отправившись вместе с ней и местной горничной к одному из строений, которое она, строго говоря, выбрала практически наугад, но шла слишком уж уверенно, чтобы за ней можно было такое подумать.
На то, чтобы осмотреть каждое жилище, уйдет огромная уйма времени. Рассудив, что если это – не полная рухлядь, то она найдет способ, как придать дому пристойный вид, Оливия отворила дверь и прошла внутрь.
Как и следовало ожидать, внутреннее убранство не поражало чем-то особенным. Но даже на первый взгляд было видно, что это – место жизни обеспеченных людей, возможно купцов средней руки. Не так уж и плохо, как могло быть, не так ли?
Их могли просто оставить без присмотра, или и вовсе поселить в каком-то бараке, где несколько десятков человек постоянно находились бы вместе. Она слышала, что в некоторых школах магии те, кто не мог позволить себе собственного место жительства, были вынуждены вести именно такое, весьма бедное существование.

Тонкий носик девушки чуть дёрнулся, вдохнув пыль. Зажав кулачок и поднеся его к лицу, Оливия громко чихнула, после чего, смерив взглядом деревянную скамейку, коротко произнесла:
- Здесь все понятно, идём дальше.

Прошествовав в открытую дверь, дворянка смерила критическим взглядом кухню, каким-то странным образом совмещенную с гостиной. До этого Велиар не жила в подобных домах и не знала, как там всё устроено, но подобное решение показалось ей довольно удобным. Во всяком случае, принимая во внимание отсутствие личных слуг, которые бы занимались для неё готовкой.
Затем её глаза обратились к небольшой груде поленьев, предусмотрительно сложенных прямо в камине и лишь ждущих жадного пламени, которое бы поглотило сухой материал, чрезвычайно податливый огненным всполохам. Она почувствовала, как огонь внутри неё просится наружу, как её дар взывает к крови и жарким, томящим чувством отзывается в сердце.
Оливия подняла вверх руку и заставила дрова весело затрещать, рассыпая вокруг игривую вереницу искр. Как и всегда, девушка почувствовала слабое, внутреннее опустошение, охватившее её душу, словно бы вместе с огнём из неё ушла и частичка жизни.

- Снаружи солнечно, но сам дом внутри довольно холодный, - бросила она Квоут, посчитав нужным объяснить свои действия. - Пускай хорошо прогреется. Я почти уверена в том, что камин настолько большой именно потому, что слишком много тепла уходит через щели в стенах или крыше. С подобными дефектами нужно разобраться, но это, разумеется, может подождать до первых холодов.

Девушка быстро осмотрела кухню. Излишне говорить, что она готовила из рук вон плохо, но чего здесь не было – помимо еды, так это пряностей и приправ, к которым Велиар привыкла за столь долгое время жизни в роскоши. Впрочем, ей это всё было, на самом деле, абсолютно не критично. При необходимости, она могла насыщаться в своей звероформе и после нескольких дней, в течение которых её сознание слилось с разумом ястреба едва ли не полностью, подобный способ добывания пищи больше не казался ей чем-то зазорным.

- Тут есть посуда и вся необходимая утварь, насколько я могу судить, - задумчиво произнесла дворянка, одновременно закрывая дверцу настенного шкафчика. – То, что здесь нет никакой пищи – это понятно. Но нужна хотя бы соль, а ещё лучше, чтобы помимо неё были некоторые пряности, которые могут придать пище изысканный вкус. Например, корица или гвоздика…

Взгляд Оливии, вновь повернувшейся лицом к Айше, пробежался по лестнице, по-видимому, ведущей наверх. Не говоря ни слова, она подошла к ней и направилась вверх по ступенькам, в небольшой коридор, из которого можно было попасть в две различные комнаты, абсолютно идентичные по всем своим особенностям. Заглянув в каждую дверь и убедившись в этом, девушка вернулась обратно к той, которая была ближе всех к лестнице и огляделась по сторонам. Её несколько скептический взор уставился на гриб, висящий прямо на потолке. Он тихонько, как-то тускло светился синим огнём, и первое, что сделала девушка, это направила на него своей изящный пальчик и коротко осведомилась:
- Это – что такое?
Получив вполне подробный ответ, дворянка восхищенно цокнула язычком.
- Живое освещение? Что же, весьма удобно.

Затем Велиар заглянула в огромный шкаф, с некоторым разочарованием отметив его абсолютную пустоту. Кроме прочего, здесь был только стол и стул. Довольно аскетично, если так подумать.

- Ну, хорошо. Начнем с простого – постельное белье. Мы же не свиньи, чтобы спать каждый раз на грязном, не так ли? – девушка присела на кровать, проверяя её мягкость и на секунду задумалась. - Кроме того, мне понадобится отдельный, маленький столик для косметики. Немного пудры, румян, скраб для кожи, а так же расчёска – обязательно. И самое важное – одежда. Пару ночных сорочек из шёлка, атласа или хлопчатобумажной ткани, один махровый халатик и шёлковый – потоньше. Пеньюар. Лёгкие, постельные туфельки. Несколько корсетов, корсажов, нижние юбки и трусики. Затем – платья. Одно свободное в стиле ампир, парочку распашных и закрытых. Обязательно – костюм для верховой езды. Подойдет редингот или жакет, и дорожная юбка к нему. Также понадобятся туфельки для того, чтобы ходить в них по Академии и сапоги для иных прогулок. Не помешало бы несколько шляпок и плащей на случай дождливой погоды. А ещё немного ткани, принадлежности для шитья, банты и заколки для волос. Для моей подруги, пожалуйста, приготовьте всё то же самое и… - она смерила взглядом Квоут и с некоторым сожалением оглядела её ножки, закутанные в простолюдинские штаны. Такие носили только мужчины, а никак не благородные леди. – Брюки соответствующего покроя.

Накрутив белоснежный локон волос на палец, Оливия добавила:
- Кроме того нам понадобятся лошади, а значит всё необходимое, что обычно идёт вместе с ними. Не помешало бы также получить какие-либо книги по базовым дисциплинам. И раз уж речь зашла об этом, пергамент и письменные принадлежности для учебы, - голос дворянки стал вдруг очень ласковым, отдающим нежным перезвоном хрустальных колокольчиков. – Милая Айша. А ещё, пожалуйста, скажи мне, какой у нас тут распорядок дня и как скоро начнутся занятия. И я, и мисс Ворон с нетерпением ожидаем их.

Получив необходимые ответы, девушка вновь спустилась вниз, запоздало отметив под лестницей маленькую, неприметную дверцу. Распахнув её, она смело прошествовала в грот, где на некоторое время восхищенно замерла, оглядывая миниатюрное озеро и ванну, стоящую рядом, о принятии которой она так мечтала все последние часы. Проверила она и шкафчик для вещей, где уже лежали мочалки и несколько чистых полотенец. Пожалуй, это было едва ли не единственное место, к которому у Велиар не нашлось почти никаких замечаний. Кроме одного.

- Тут всё прекрасно, но это мыло – оно ничем не пахнет. Нужно хотя бы несколько ароматических, хотя подобное, конечно, вполне может подождать.
Ещё раз оглядевшись, Оливия удовлетворенно кивнула.
- Думаю, на этом всё. Не смею больше тебя задерживать, милая Айша.
Чуть поклонившись, горничная сказала ей, что в городе находится помещение-склад, где можно подобрать ткань и заказать любую возможную одежду. Кроме того, на складе можно взять продукты и специи, а так же некоторые другие вещи, которые она попросила. Пообещав показать данное место позже, Айша вежливо извинилась за то, что ей ещё необходимо оказать помощь в заселении остальным ученикам, после чего быстро покинула дом.

Взгляд Оливии метнулся от Святогора – мужчины с весьма странным именем, представившегося последним среди учителей, к высокой, темноволосой девушке с миловидной улыбкой, Тиа Такеде. Тех крох знаний, которые доходили до Велиар в качестве слухов и сплетен, но никак не достоверной информации, было достаточно, чтобы понять, что Геомантия – это, по всей видимости, нечто связанное с духами, но аристократка не имела ни малейшего понятия о том, что это за духи и как их можно использовать. Со Стихиями же всё было просто и понятно. Здесь её научат владеть собственным даром и, вероятнее всего, не только им. С помощью пламени не закрыть зияющей дыры в стене замка, не создать прочного щита, способного защитить от стрел и мечей, не утолить собственной жажды. В конце концов, с помощью пламени она никогда не сможет взмыть вверх, в прекрасное синее небо, всегда готовое принять в свои объятия гордого ястреба-тетеревятника, но никогда - дочь семьи Велиар, презренно ступающую по земле.
А Малькон почти сразу же вышел вперед и изъявил желание пройти обучение у преподавателя Геомантии. Довольно быстро с его стороны. Это ведь не встреча для отбора учеников, это просто приветственная речь, знакомство с преподавательским составом… хотя, стоило отметить, что здесь и сейчас их было до обидного мало. Присутствие же горничной Оливия и вовсе не могла объяснить, разве что та вдруг срочно потребовалась Тиа для какого-то поручения и просто оказалась поблизости к моменту прибытия будущих учеников.

Девушка слегка поджала губы. Она знала до обидного мало. Может быть, горничные здесь выполняют и вовсе совершенно иные роли, никак не связанные с процессом уборки помещений? В конце концов, по своему происхождению данное слово обозначает просто «служанку», которая вполне может колдовать, смешивать алхимические реагенты и служить Нему в качестве подмастерья. Ведь если Тиа требуется ассистент, видимо, достаточно квалифицированный для данной должности, то почему эта девушка, Эмилия, не может выполнять схожих, пусть и не настолько обширных функций для самой Нему? Велиар не могла ничего утверждать наверняка. Впрочем, девушка так активно цеплялась за подобные размышления в том числе и потому, что её всё ещё, пусть и едва заметно, но всё же клонило в сон и это позволяло ей не слишком концентрироваться на своём, по-прежнему немного ослабленном состоянии.
Впрочем, прибытие Аррибана мгновенно заставило девушку вскинуть голову. Алые глаза, такие же, как и у неё. Два альбиноса в одном месте? Но волосы мужчины чёрные, почти как сама ночь, да и не похоже, чтобы его внешний вид был связан с шуткой природы, придавшей Оливии внешность существа, с которой её столь часто путали непросвещенные невежды.

Всё это означало, что сейчас перед ней стоял вампир… настоящий вампир. Взгляд дворянки, задержавшийся на уважаемом Магистре немного дольше положенного, мгновенно мазнул чуть в сторону, скользнув по юноше, который шёл рядом с ним и чьей внешности она сейчас, фактически, не была способна разглядеть из-за потрясения, охватившего её, и на долгое время замер где-то внизу, на руке, по-прежнему удерживающей ладошку Квоут в своей.
Мурашки от столкновения с неизведанной силой, о которой она слышала лишь в сказках, пробежались по нежной коже Велиар, заставив её поёжиться. Девушка сделала медленный вдох и на мгновение закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. Ничего особенного с ней не произошло. Она уже знала о том, что в Академии, со слов эльфа, есть целый факультет, организованный для вампиров, но отчего-то так и не придала особого значения сказанным в то время словам. Да и реакция её была инстинктивной, совершенно неразумной, словно бы какой-то животной, тогда как в реальности для страха не было никаких оснований.
Пусть Оливия и не знала для чего Аррибан и его люди готовят здесь первоклассных магов, но, оглядываясь на невероятное количество легенд, ходивших вокруг данного заведения, со своей задачей они справлялись просто превосходно. А на то, вампиры или нет стоят у власти в Академии, ей и вовсе должно быть абсолютно наплевать. Она пришла за знаниями и примет их от кого угодно, даже если это будет демон из Преисподней, что жадно облизывается на её душу!

Выслушав слова Магистра, дворянка устало вздохнула. То, что им предоставят, судя по всему, собственное жильё, не могло не радовать. Но выбирать с кем поселиться вместе? Велиар предпочла бы, скорее, быть в одиночестве и делить помещение лишь с собственными слугами, которые могли бы помочь ей в готовке пищи и прочих, совершенно обыденных трудностях, чем жить вместе с незнакомым ей человеком. Но подобная роскошь более была ей недоступна, поэтому если и выбирать себе партнера, с которым они вместе будут делить комнату…
Взгляд алых глаз девушки пробежался по лицам людей, которые стояли на причале. Всё вокруг на мгновение словно бы закрутилось перед её глазами. Сплошные серые маски, ничего не значащие в её жизни. Холодные, такие же, как и она. Те, кто будут лишь мешаться, те, с кем Оливия не хотела общаться ни секундой дольше того времени, которое потребуется ей для достижения её целей.
Тепло немного смугловатой, мягкой ладони в своих руках заставило Велиар обратить взгляд на такое по-детски открытое, жизнерадостное лицо Квоут. Отчего-то девушка начала вызывать в ней симпатию. Да, она простолюдинка. И что с того? Нильфийкой можно легко манипулировать, так что она точно не превратится в проблему. И взгляд её пронзительных, голубых глаз, столь наивных и честных, начинал казаться ей всё более притягательным. Девушка так искренне радовалась новому наряду, что Оливия просто не могла остаться равнодушной к подобной, крайне милой и немного смущённой реакции Квоут в ответ на её действия.

Дворянка нежно провела большим пальчиком по коже нильфийки, привлекая к себе её внимание. Странные, пугающие глаза цвета свежепролитой крови, обратились к Ворон, не отрываясь от неё, пристально смотря на девушку, скользя взглядом по миловидным чертам её лица, по чуть заостренным ушкам, лишь добавляющим ей своеобразного, немного озорного колорита. Она вспоминала своё раздражение из-за того, что Квоут ревновала из-за Рэасаэля и всячески делала вид, будто бы без явившейся из ниоткуда, благородной леди Оливии Велиар, да к тому же - давней знакомой этого надменного аристократа, им было бы только лучше. К тому же она продемонстрировала странное отсутствие мужества в пусть и необычной, но от того не менее важной ситуации и тем самым заработала снисходительное, даже, пожалуй, немного презрительное отношение со стороны Велиар, не видевшей в ней ничего интересного. Но сейчас что-то словно бы изменилось в ней, позволяя закрыть глаза на недостатки девушки, с которой Лив была абсолютно противоположна - точно небо и земля.
Она подумала о том, что уроженка более низких слоёв общества вполне может помочь ей с приготовлением пищи и уборкой, сама же Оливия займётся прической, одеждой и манерами нильфийки. Девушка даже не задавала себе вопроса, почему всё ещё держит ладошку Ворон в своих руках и почему ей так приятно касаться её, быть рядом, вдыхать сладковатый, так похожий на мёд, запах волос красавицы. Это казалось Лив чем-то крайне свежим и необычным, так что она просто наслаждалась новыми ощущениями, не делая попыток прервать столь странное, приятное ощущение от прикосновения их тел друг к другу.

- Квоут, ты ведь не откажешься делить со мной жилье? Ты - моя единственная подруга здесь, - улыбаясь, проворковала Оливия, переходя на более близкий уровень общения. - И мне было бы очень приятно, если бы я могла как можно дольше наслаждаться твоей компанией.

Велиар встретила этот взгляд прямо, не отрываясь, смотря в глубокие, отчего-то показавшиеся такими притягательными, голубые глаза девушки, красоту которых она смогла по-достоинству оценить лишь сейчас. Безусловно, у нильфийки были бы все возможности блистать на званных вечерах, занимайся её внешностью хоть кто-нибудь ещё, кроме неё самой. Оливии нравилось то, как плащ чудесным образом дополняет Квоут, как выделяет все её самые лучшие черты, скрывая порезы, вероятно оставленные тварями, с которыми Ворон довелось столкнуться на испытании. Ей доставляло удовольствие завязывать на девушке пояс, придавая получившемуся узлу очертания роскошного, пушистого банта, выглядящего игриво и крайне женственно; нравилось, как Ворон отчего-то покраснела, обернувшись и посмотрев на неё, нравилось даже то, что она так легко пошла на примирение, вызвав лёгкую улыбку, невольно промелькнувшую на губах дворянки.

- У вас прекрасная внешность, Квоут, - ласково произнесла Велиар, поправляя пояс так, чтобы геометрический узор, выжженный на нём, всё ещё был виден для глаз окружающих их людей. Бант не скрывал рисунок, даже наоборот, каким-то неведомым образом подчеркивал его, добавляя облику девушки так и не озвученную загадку. – Моя красота – дело рук не только природы, но и тех многих людей, которые ухаживали и следили за ней, - продолжила говорить аристократка, едва удержавшись, чтобы не нырнуть в воспоминания о жизни, с которой она больше не имела абсолютно ничего общего. - У вас очень милые черты лица, прекрасные глаза – только за них одних в вас можно влюбиться, хорошая фигура. Немного работы, правильно подобранная одежда и украшения, и никто не сможет оторвать от вас взгляда.

Закончив свои действия с тканью, Оливия провела руками вдоль пояса нильфийки, тем самым окончательно разглаживая, расправляя его. Под своими ладонями она чувствовала изящные изгибы тела девушки, столь мило смущавшейся внимания окружающих. Лично дворянке было наплевать, смотрят на них или нет посторонние - она просто делала то, что хотела и не видела в этом ничего зазорного.

- Если вы позволите, я буду помогать вам. Не люблю, когда по-настоящему большой потенциал остаётся нераскрытым, - взгляд алых глаз на мгновение сместился в сторону. Велиар ешё секунду обдумывала то, что хочет сказать, после чего отстранилась назад и с некоторым интересом посмотрела на девушку, выглядевшую значительно более соблазнительной, чем прежде. – Я ведь могу теперь считать вас своей подругой, Квоут? – уточнила она, позволяя нильфийке самой решить, как та отныне будет к ней относиться.

В голове Квоут забегали неудобные мысли. О том, что она, вообще-то, недостойна быть одета так. О том, что это не её уровень. О том, что на нее будут презрительно смотреть действительные аристократы. О том, что она своим лицом портит внешний вид одежды. Именно поэтому комплименты Оливии пришлись очень кстати: каждое слово разгоняло неуверенность Ворон в себе и заставляло сердечко бедной волнующейся из-за оказываемого внимания девушки биться чуть быстрее.

– Вы правда так считаете? – заглянув в глаза дворянки, слегка дрогнувшим голосом спросила Квоут. Глаза, голубые, как лед, с некой растерянностью в них, против алых, как кровь, глаз, полных удовольствия. С неловкой улыбкой оторвавшись от них, Ворон начала пристально рассматривать саму себя, крутясь на месте, подставляя разные стороны свету солнца, то и дело бросая взгляды на Оливию, словно в поисках поддержки. Бант, связанный из пояса, получился прекрасным - максимум, что приходило в голову самой Квоут, это свободно развевающиеся на ветру при движении концы пояса, видные из-под ее обычной одежды. Она и не думала, что из обычного куска материи с простым узором из прямых линий может получиться что-то настолько замечательное.
– Разве что для особых случаев, – нашла нильфийка компромисс между данным себе обещанием и соблазнительным предложением, результат которого она сейчас видела на себе. Часть Квоут, отвечающая за исполнение обещаний, данных самой себе, повесила на дверь метафорического мысленного офиса табличку "Ищем сотрудников", и, плача, взвела курок револьвера, приставленного к голове. Девушка вновь поймала испытующий взгляд аристократки.
– Вы можете, Оливия, – коротко, быстро, с широкой улыбкой ответила она. Наблюдающая часть Квоут нажала на спусковой крючок. Хлоп.

В глазах Велиар мелькнуло совершенно очевидное удовлетворение, которое она и вовсе не стремилась скрывать от нильфийки. Оливия сама предложила то, что предложила и, хотя прежде за подобными приглашениями следовал вполне понятный практический интерес, сейчас дворянка не вполне понимала, для каких целей ей вообще может понадобиться Квоут. Тем не менее, само то, пусть и немного необычное удовольствие, которое она получала, наблюдая за превращением обычной уличной девчушки в прекрасную леди, было достаточной платой за потраченное ею время.

- Я не просто так считаю. Я в этом уверена, - слегка прищурившись, почти промурлыкала Оливия. – Сейчас вы выглядите просто прекрасно, Квоут.

На секунду Велиар посмотрела на своё грязное, истрепанное платье с обрезанным низом и вновь почувствовала как раздражение охватывает её, пытаясь проникнуть цепкими, колкими коготками ей в душу. Теперь она была без плаща Стража Ночи, в последнее время вызывающего у неё одно лишь расстройство, но и от этого девушка не чувствовала себя лучше.

- Есть кое-что, что я ещё хотела бы изменить в вашей внешности, но нам, пожалуй, стоит продолжить этот разговор немного позднее, - произнесла дворянка чуть приглушенным голосом. - Тем не менее…

Девушка вдруг потянулась вперед и, осторожно накрыв ладонь Квоут своими, подняла на неё взгляд алых глаз, в глубине которых скрывалась странная, но от того не менее горячая благодарность.

- Я рада, что нашла в этом незнакомом месте столь интересную подругу, - ещё тише прошептала Оливия, принявшись ласковыми, нежными движениями как бы слегка поглаживать кожу нильфийки своими ладошками.

Смотря на все последующие события усталым, немного раздраженным взглядом своих алых глаз, так похожих на два холодных, полных крови озера, Оливия могла лишь вновь приложить пальцы к вискам. Она искренне жалела о том, что сейчас у неё не было личных стражей, которые бы разогнали всю эту суматошную, визгливую, верещащую на все лады компанию в разные стороны – неважно куда, главное подальше от неё!
Сперва девушка честно пыталась вникнуть в причины развернувшейся на корабле трагедии, будто бы смертельно опасных испытаний им было мало для того, чтобы рисковать собственной жизнью. Нет же, стоило пройти весь этот путь, попасть на судно, несущее их со всей возможной скоростью в Академию, чтобы и тут собачиться друг с другом, пререкаясь, точно стадо овец и баранов, которые, едва пастух ослабил железную хватку, тотчас же принялись блеять и выяснять отношения! Невоспитанные, непослушные, шумные и нетерпеливые простолюдины!
Тиберий проткнул кого-то своей рапирой на дуэли. Прекрасно! Отведите его к учителям, если уж так хотите наказать! Нет, нужно прийти к нему с твердым намерением освежить свои кулаки, как сделала эта панда, смотря на всех вокруг своими большими и тупыми глазами. А потом ещё эта птица-Дейдре затянула свою заунывную песню. Ты что тут, священник, дорогуша? А вдруг ты этим оскверняешь его покой? Вдруг у него другая вера? Не говоря уже о том, что слушать твой визгливый голос – это то ещё испытание! А близняшки-Волчицы, которые, похоже, попросту не могут спокойно сидеть на одном месте? Девочкам скучно, а взрослые не следят за ними… какой кошмар! Это даже не детский сад, это двое новорожденных, которых нужно постоянно развлекать и давать им в руки погремушки, иначе они не оставят тебя в покое!
И такие люди попали в Академию? Да их нужно продержать ещё лет десять вдали от этого легендарного места, чтобы учителя, которым будет поручено их обучение, не краснели каждый раз, когда они провернут свою очередную выходку!
От всего этого у дворянки чудовищно разболелась голова. Тихо прошипев что-то себе под нос, девушка отвернулась ото всех и, положив одну руку на бортик брига, молча пошла в сторону, противоположную от собравшихся здесь кучкой людей, нильфов, зверей и прочих существ.

В голове у неё вновь начали мелькать мысли о бывшей комнате: тихом уголочке, одна половина которого была устроена в строгом соответствии с правилами, приличествующими дочери семьи Велиар, а вторая – завалена толстыми фолиантами, так много которых она перечитала за свою недолгую жизнь. Если бы у неё только были книги по магии, то она бы и вовсе никогда не покидала родного дома. Да, её постоянно заставляли гулять с различными кавалерами, которых подбирали ей родители, но в остальное время девушку никто не трогал и она была вольна делать то, что сама сочтет нужным.
Отойдя на максимальную дистанцию - так, что нельзя было сделать и шага дальше, Оливия вновь накинула на голову капюшон, желая хотя бы немного защитить свои чувствительные уши от вторжения всех этих, раздражающих её звуков, и принялась смотреть на буйство стихии, во всей своей красоте разворачивающееся за бортом. Должно быть, только магический барьер и удерживал на ней плащ Стража Ночи, иначе бы невероятно мощный ветер, силу которого она вполне могла себе представить, попросту бы сорвал его с неё, утянул за борт и вовлек в беснующуюся морскую пучину, где то и дело проскакивали завораживающие, пусть и немного пугающие её силуэты различных морских тварей, которых она прежде никогда не видела – даже в книгах.
Невдалеке от корабля виднелась небольшая воронка начинающего образовываться смерча, и Оливия против воли ощутила, как нечто внутри неё тоже сворачивается в какой-то противный, скользкий и липкий комок страха. Этот бриг казался таким маленьким, таким хрупким перед мощью стихии, и всё же магия смогла усмирить её. Волшебство – могущественная сила…
И вскоре она сможет ей овладеть.
Разумеется, на это потребуется много лет, но девушка поклялась себе, что обязательно обретёт власть, достойную Велиар. Силу, которая позволит ей самой управлять своей судьбой и миром, во всяком случае, в достаточной степени, чтобы с ней считались все: и дворяне, и короли, и прочие маги. Именно ради этого она здесь, а не из-за пустых развлечений, которых, судя по всему, крайне не доставало этим, сбившимся в кучку, озверевшим от скуки подросткам.

В ответ на слова Шерон, Йоши просто кивнул, из-за чего его вьющиеся, прекрасные белоснежные локоны чуть качнулись, упав на его лицо. Щекочущие ощущения шелковистых кончиков, касающихся молочно-белой кожи, вынудили амагуса осторожным, элегантным движением ладони отодвинуть их в сторону. Моргнув на удивление пушистыми для парня ресницами, он на несколько секунд словно бы ушёл внутрь себя, и взгляд холодных серых глаз юноши, как и всегда, стал будто похож на какое-то зеркало, отражавшее всё вокруг, но ничего не рассказывающее о самом себе. Йоши неизменно пытался сохранять выражение королевского спокойствия на лице, стремясь не позволить ни единой эмоции продемонстрировать то, что творилось у него на душе. Это стало привычкой. Те, кто знали амагуса достаточно близко, как например Аой, могли бы сказать, что он мог быть очень добрым, тёплым и отзывчивым, совершенно не похожим на того отстранённого, молчаливого человека, которым столь часто казался на публике. Можно было даже подумать, что ему и вовсе никто не нужен, и парень упорно поддерживал для окружающих это ощущение застывшего льда, в который словно бы обратилась его израненная душа, лишь иногда оттаивая, почувствовав рядом с собой присутствие небезразличных ему людей.

Высказывание Йонаса не могло его задеть. Да, Йоши несколько лет пытали - назовём вещи своими именами, но он научился принимать своё прошлое и знал, что обладает властью над собственным будущим. Когда он только пришёл сюда, то был намерен лишь спроецировать пару миллионов евро и убежать, но ЗШН стала для него домом, где он сумел... спастись. Аой исцелила юношу своей добротой, открыв его сердце внешнему миру, заставив посмотреть на окружавших его людей совершенно иным, новым взглядом, не воспринимая больше всех вокруг как врагов, которые хотели лишь причинить амагусу вред. Здесь он впервые в жизни влюбился, здесь же обрел друзей, которых не хотел потерять и потому готов был сделать всё, чтобы защитить их, какой бы высокой ни была цена.
- Рано делать выводы. В принципе, я разделяю мнение доктора Кеншу - усиление уже имеющихся эмоций, если оставить только его, уж точно нельзя назвать антигуманным. Что же касается Кирии, если она будет против таких изменений, то к ней, в конце концов, можно и вовсе не использовать подобные настройки, не правда ли? Если её это не будет касаться, то претензий возможно и вовсе не будет, - губы бисёнена, чуть пухлые, так похожие на женские, сложились в тёплую улыбку. - Так или иначе, но спасибо тебе, Шерон. Ты отлично поработала.

Оливия могла лишь удивленнно похлопать глазами, когда из маски второй девушки, представившейся "горничной", вывалились трое настоящих карликов-докторов с инструментами, один из которых немедленно и направился к Артису. Дворянка равнодушно отпустила ладонь юноши и с любопытством уставилась на мелкого человечка, выглядевшего вполне живым, обычным, нормальным. Разве он был создан при помощи магии? И это ведь настоящий живой человек! Пожалуй, абсолютно не важно, призвала ли его сама Ячиру, или же воспользовалась каким-то артефактом, но если горничная способна на такое, то что умеет сама Циан? И что будет уметь она?
От этой мысли и пришедшего следом осознания того, что всё наконец-то закончилось, у девушки едва не закружилась голова. Никаких больше испытаний, никаких недомолвок и страхов. Просто Академия. То самое мифическое место, к которому она стремилась всю свою жизнь, теперь, наконец, готово было дружелюбно распахнуть перед ней свои двери. Она справилась. Добилась того, чего хотела, нашла способ стать магом, а дальше... дальше всё будет зависеть лишь от её усердия и способностей к обучению. Но уж в этом смысле учителям Академии не о чем беспокоиться - ради своей заветной мечты, Велиар готова была сидеть над книгами днями и ночами, только бы овладеть волшебством, только бы развить свой внутренний дар и стать способной самой менять свою судьбу, не завися ни от мужчин, ни от титула и тем более от денег!

Оливия внезапно почувствовала, как все её мышцы расслабляются, как нервы, вечно напряженные, будто туго натянутые струны, готовые вот-вот порваться, постепенно успокаиваются. Пониже опустив голову, так, чтобы чёрный капюшон мешал разглядеть облегчение, столь явно читавшееся у неё на лице, демонстрировать которое представительница благородного рода не могла себе позволить, девушка сделала глубокий вдох, на мгновение прикрыв глаза и постаравшись отбросить прочь все события прошедших дней, наполненные одним лишь бесконечным стремлением вперёд. Она так вымоталась, так устала быть сильной, раз за разом отбрасывая страх и буквально сроднившись с сознанием ястреба-тетеревятника, не боющегося никого и ничего... ей так хотелось просто расслабиться и лечь в какое-нибудь мягкое кресло, а ещё лучше - отдать слугам распоряжение нагреть для себя горячую ванну. Но больше она не живёт в родовом поместье Велиар. Придётся привыкать всё делать самой - такова цена за достижение мечты. И никакой золотой клеткой, пусть и наполненной столь желанными сейчас для Оливии удобствами, было её не заменить.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что попросту пропустила появление нового человека, желающего поступить в Академию, а когда на незнакомца уставились яркие, чарующие красные глаза девушки, своим цветом столь сильно напоминающие полыхающее рассветное солнце, он уже переключился на других представителей их маленького отряда. Проигнорировала Велиар и вопрос, заданный ей эльфом Мальконом. Она попросту слишком устала для этого, тем более что тот и сам не стал ждать её ответа, и ничуть не был обижен подобному с ним обращению.

- Вам лучше, Артис? - спросила она юношу и не дожидаясь ответа, попросту взяла его под руку, слегка повиснув на ней и невольно упираясь своими роскошными формами, прекрасно чувствовавшимися даже сквозь толстую ткань плаща Стража Ночи, в его тело, позволяя им касаться локтя Байна, тем самым заключая его в своеобразные, очень приятные, мягкие объятия. До юноши донесся чуть горьковатый запах полыни, идущий от плаща девушки, и необычайно нежный, всё ещё ощутимый, несмотря на те несколько дней, что Оливия провела в дороге, запах корицы, который Артис мог почувствовать от её белоснежных, невероятно мягких, шелковистых волос, длинные пряди которых выбивались из-под капюшона красавицы. Глаза Велиар были полуприкрыты, губы слабо шептали: - Простите, я очень устала. Позволите мне воспользоваться вашей помощью, пока мы не окажемся на корабле? Я была бы вам очень признательна...

Разиэль осматривал таверну ничуть не радостным взглядом. Он уже много раз в своей жизни проезжал мимо этого места и лишь пару раз останавливался внутри, не находя всегда многолюдное, заполненное существами самых различных рас здание чем-то привлекательным. Пусть здесь и слышали о его мастерстве, но никто не знал знаменитого рыцаря короны в лицо, а значит и спокойствия, столь желанного Моргенштерном, было не избежать. Он ненавидел тратить время на чернь, не знающую, где её место. Наглую, пусть и звенящую монетами в своих толстых кошельках, но по-прежнему чернь, не способную осознать опасность, которую представлял собой этот молчаливый мечник со скучающими, холодными глазами, ведь они привыкли к тому, что золото решает за них всё.
Ему было наплевать на деньги. Тем, кто не понимал намёков, приходилось объяснять более наглядно – при помощи меча. Для него не было никакого интереса в пустом убийстве, но он убивал, раз за разом доказывая свою силу. Чтобы его боялись. Чтобы о нём говорили. Чтобы те, кто хотел бы подняться над остальными, шли прямиком к нему, обнажая свои клинки. Только так Разиэль мог совершенствовать своё мастерство, только так, в настоящем сражении, а не на тренировочных поединках с этими кичливыми дворянами, даже не знающими, с какой стороны браться за меч, он мог становиться сильнее. В этом был смысл его жизни – преодолевать, возвышаться, побеждать. Так долго, как только это возможно.
Но вот уже несколько дней с лица Моргенштерна не сходило мрачное выражение, а в глазах его застыла смертная тоска. Можно было подумать, что он горевал по кому-то, возможно даже по своей возлюбленной, как непременно решили бы влюбленные дурочки, вечно увивавшиеся вокруг него и не понимавшие, что ему до них не было никакого дела.
Лоран Эль’Райнер погиб. Единственное существо в Лаварии, которому он проиграл, пало от рук некромантов. Он погиб, унеся в могилу возможность превзойти себя и навсегда оставив Разиэля наедине с мечтой - однажды, пусть и ненадолго, всего на несколько лет, но стать сильнее заносчивого эльфа. И что теперь? Сейчас никто не мог бы оспорить титул «первого меча Лаварии», перешедшего к Моргенштерну «по наследству». Он взобрался на самую вершину и понял, что у него не осталось соперников. По крайней мере здесь, в этой стране.

Ему уже двадцать пять, и его тело, пока ещё молодое, начинало медленно стареть. Скоро другие осмелеют и начнут бросать ему вызов, но сейчас, на пике своих сил, он не видел перед собой достойных противников.
Возможно, именно поэтому Разиэль и согласился на предложение жрицы-настоятельницы. Или, быть может, он просто не хотел надолго отпускать ту, кого знал едва ли не с самого рождения. Дар слуг Единого даровал Эльзарии долголетие и красоту, недоступную обычным людям и даже сейчас, спустя столько лет, эта женщина казалась ему почти такой же, как и тогда – в то время, когда он впервые увидел её, придя вместе с родителями в главный храм Санловиренса. Пожалуй, она стала для него едва ли не самым близким человеком на свете, и хотя вытянуть такое признание было практически невозможно из уст этого немногословного воина, всё же казалось вполне логичным, что он пожелал защищать её.
Развевающийся за спиной, кроваво-алый плащ рыцаря мгновенно привлек чужое внимание. На него смотрели, внимательно изучая, точно хищники, готовые накинуться на новую жертву. Позволив Эльзарии расплатиться, Разиэль хмуро уставился в окно. Несмотря на расслабленную позу и его взгляд, обращенный на дорогу, он был невероятно напряжен - как впрочем, и всегда. Моргенштерн не расслаблялся ни на минуту, всегда готовый оборвать чужую жизнь, в каких бы обстоятельствах он при этом не находился.
Привлекательные служанки совершенно не трогали холодный разум воина, считавшего плотские утехи всего лишь слабостью, которой он был вынужден изредка поддаваться, когда природа слишком уж настойчиво требовала своё. И даже тогда Разиэль делал это механически, без капли страсти, просто удовлетворяя желание, терзающее его душу. Желание, которое требовалось изгнать. Таким человеком был Разиэль Моргенштерн, рыцарь короны, первый меч Лаварии.
И пока Эльзария утоляла свой голод, воин, перекусивший ещё в собственных покоях, молча ждал, смотря на дорогу взглядом своих льдистых, серых глаз.

Жрица Ордена, которую многие могли бы счесть весьма желанным призом, вполне заслуженно привлекала чужие взгляды. В таверне было тесно, точно в какой-то кладовке, мест не хватало, а они ещё и заняли столик, предназначенный явно не для двоих человек. Поэтому неудивительно, что один из смельчаков – отвязный красавчик в дорогом чёрном костюме, сделанном явно на заказ, направился к ним, весьма бесцеремонно уперев свою ладонь в столешницу и наклонившись к самому лицу Эльзарии.
- Милая леди, вы же не откажетесь от компании? – проворковал он, пройдясь хамским взглядом по фигуре женщины и начав плавно двигать свои пальцы к её. – Вы тут такая одинокая, почти одна. Может, пусть ваш телохранитель немного поскучает, пока мы…
Разиэль с молниеносной быстротой хлопнул ладонью по его руке, крепко прижав её к толстой дубовой поверхности стола. В тот же миг он выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его между пальцев дворянина.
С лица мужчины буквально вся кровь разом схлынула.
- Если будешь продолжать в том же духе, от тебя мокрого места не останется, - пообещал рыцарь ледяным голосом. – Разве что пара конечностей, чтобы в гроб положить.
Отпустив его, он огляделся, убеждаясь, что все сидят на своих местах и вложил кинжал в ножны. Дворянин мгновенно отступил назад, затерявшись в толпе. Если присмотреться, можно было заметить, как он направился к двум мускулистым верзилам, видимо служивших ему в качестве телохранителей.

Посмотрев на неё так несколько секунд, Йоши осторожным, медленным прикосновением коснулся своей ладонью её щёчки и заглянул ей в глаза, жалея о том, что не может её поцеловать. Но почему не может? Возможно, она даже не будет протестовать, возможно её получиться приучить к этому, но... но он уважал её решение. Он сделает шаг вперёд, только если Аой сама захочет этого - и никак иначе. Это было глупо и излишне благородно, ни разу не эгоистично, а ещё юноша сам этим обрубал себе дорогу вперёд, но отчего-то он не мог поступать иначе.
- У меня руки совсем оледенели, а у тебя щека наверное горит после удара, - слабо улыбнулся он. - Теперь ей должно стать лучше.

Багрянец рассвета, заставивший тёмные облака окраситься чарующим алым светом, ознаменовал собой наступление нового дня. Точно заботливый лакей, он выкатывал символическую, кровавую дорожку вдоль неба, приветствуя зарождающийся шар жаркого, невыносимо пылающего Солнца, этого чистого пламени, которое выглядело лишь ещё ближе здесь, в десятках километрах над землёй. Парящие острова – своеобразный символ престижа, знак власти, отвечающий гордому желанию знатных людей казаться выше жителей Сангарди'Лонере'Вильвиренс – объединённой столицы трёх великих рас, вот уже сотни лет находящейся под нерушимой защитой магов. Оплот мира и процветания, место, в которое мечтал попасть каждый в Лаварии. Неважно, эльф ты или человек, или же относишь себя к низкорослому народцу гномов, столь славившихся как своим боевым мастерством, так и изобретательностью, здесь ты в состоянии забыть о расовых притеснениях и невзгодах. Конечно, не всё в городе было так радужно, и Святой Престол, незримо главенствующий над всеми, пусть и очень плавно, даже, можно сказать, нежно, заботливо, точно любящая мать, но неотвратимо продвигал свою политику, а люди – самая малоодарённая из всех прочих рас этого мира, каждый год занимали главенствующие посты во всех руководящих инстанциях как столицы, так и государства в целом. Тем не менее, обычные жители, вне всякого сомнения, находили этот город, смешавший в себе архитектурные изыски эльфов, фортификационную планировку горного народа и находчивую изобретательность человеческой расы, удивительным. Жизнь здесь была простой, не обременительной и не требовавшей особых усилий для существования. Поколения сменялись поколениями, менялось искусство, расцветая и вновь угасая, возводились новые дома, новые башни, которые так любили представители эльфийской расы, и всё больше и больше странников держали свой путь в Санловиренс, маленький уголок рая, доступный для каждого, кто являлся подданным Лаварии.
Но то был город, лежавший внизу, под островами, парящими высоко в небесах. Знатные эльфийские дома пользовались этой древней, доступной немногим привилегией, как и маги, чей огромный земельный участок, по площади занимавший почти треть от столицы Лаварии, столь ярко выделялся своими башнями, зеркально отражающими слепящие оранжевые лучи. Даже с такого значительного расстояния можно было заметить, как над отдельными участками города волшебников парили тёмные тучи, исторгающие из себя холодную, плотную стену ливня; в других же местах царила прекрасная, ничем не омрачённая погода. Маги старались как можно сильнее дистанцироваться от власти Церкви и единственное место, где, по иронии судьбы, они могли скрыться от всеведущего ока Святого Престола, было небо, куда обычные люди, не обладающие крыльями или знаниями высокого волшебства, попросту не могли проникнуть.

Поместье Эль’Райнеров занимало куда меньшую площадь, и было гораздо более зелёным, чем дома представителей иных рас. Изысканные башни чередовались огромными, ухоженными садами, в которых можно было бродить долгие часы напролёт – настоящие лабиринты, которые, тем не менее, досконально знала вся прислуга семьи Эль’Райнер целиком, от элитного гвардейца до самой последней служанки. Слишком уж часто играли здесь вместе Лоран и Рэасаэль, братья эльфы, которым было предначертано перенять бразды правления эльфийским домом, вторым по значимости после королевского рода. От самого поместья, вниз, к красивой круговой площадке, обрамлённой роскошными, мягкими диванами для гостей, вел огромный золотой мост. Здесь желающие могли понаблюдать за суетой и непостоянством смертных, вовсю кишащих, точно насекомые, под землями представителей благородной эльфийской крови.
Возможно, именно этим и занималась девушка, облокотившись об высокие перила моста и обратив к кроваво-красной звезде, восстающей из облаков, взгляд своих холодных, изумрудных глаз. Её золотистые, вьющиеся локоны, спускавшиеся до самых икр, были подобны яркому свету зарождающегося светила и казались искрящимися и переливающимися, точно солнечные зайчики то и дело кокетливо проглядывали меж её прядей. Из-под кожаной куртки, весьма соблазнительно проглядывали объёмные, упругие формы, невольно притягивающие взгляд охранников, стоявших поблизости и, по-видимому, охранявших красавицу от возможной опасности. Широкие же бёдра, тонкая талия и молочно-белая кожа довершали впечатление придворной аристократки, которых столь много было на прошедшем недавно балу. Впрочем… мало кто из присутствующих там девушек мог сравниться по красоте с принцессой дома Эль’Райнер, которую столь загадочно представили публике, собравшейся в королевском дворце. Никто из гостей не знал, откуда она пришла, и уж точно не представлял, как родители могли так долго скрывать столь очаровательную леди. Правда же являлась неразрывно связанной с Лораном Эль’Райнером – трагически погибшим старшим сыном Вильдемара, по данному поводу, как и его супруга, облачившегося в траурный чёрный цвет.
Впрочем, никто бы не поверил, что эта эльфийка и была самим Лораном. Во всяком случае, ещё совсем недавно. До того, как попав в Бездну, её тело, как возможно и душа, не были навсегда потеряны, а её брат – Рэасаэль, знаменитый архимаг, не обратился в человека, одержимого одним из самых могущественных демонов преисподней.

- Приветствую тебя, брат, - тихо вымолвила девушка, оборачиваясь к серебристой арке портала, сквозь которую только что прошли двое: колдун, носивший дорогое тёмное одеяние, отделанное серебром и переливающееся рунами, бегущими по кромке рукавов и полам мантии, вышитым при помощи высшей магии, и … второй, которым должен был быть его ученик. Эльф – Элеинэль, когда-то бывший лишь тенью Рэасаэля, а теперь, возможно, и вовсе превосходивший его по силам. Но вот только на первый взгляд, этот одетый в простой дорожный чёрный плащ, да ещё к тому же и довольно драный, особенно по краям, эльф, не мог иметь ничего общего с юным архимагом. Тёмная куртка, штаны, самый обычный на вид клинок – подмастерье, какого-то не особо преуспевающего ремесленника, не выше, да и лицо спутника скрывал накинутый капюшон.
Лорана была собрана и готова к походу. Об этом говорила и сумка, стоявшая у её ног, и дорожная одежда, и короткий, украшенный рунами лук, висевший за спиной девушки - единственный, которым сейчас могла пользоваться эта хрупкая эльфийка. К поясу принцессы были прикреплены кинжал и тонкий, изысканный клинок, весивший не больше нескольких сотен грамм. Клеймо, стоявшее на нём, принадлежало одному из лучших мастеров Санловиренса, поэтому в качестве оружия нельзя было усомниться. В дорогу Лорана одела хорошо пошитые, украшенные символами вечной расы чёрные брюки, не стесняющие её движений, в данный момент их прикрывало некое подобие юбки, созданной из продолжения кожаной же кирасы, приталенной к телу при помощи изысканного ремешка, на котором и покоились ножны меча и кинжала. На правой руке находился наруч и наплечник, идеально подобранный для использующего тонкий клинок воина. Из-под брони виднелась белая шелковая сорочка, чьи распушенные рукава образовывали своего рода розочку, столь искусно подчеркивающую тонкие кисти девушки. Но у этой, казалось бы глупой детали, было и иное, куда более прагматичное предназначение - они помогали скрывать направление удара. Позади девушки свисал, своего рода, "хвост" из таких же кожаных нашивок. Конечно, от прямого удара клинка защитить он не сможет, но благодаря специальной пропитке, вполне способен свести силу касательного удара к нулю. В сумке же лежали два аккуратно собранных плаща, которые столь часто она носила прежде, пусть и в другой, казавшейся столь далёкой ныне жизни. Один предназначался для путешествия в центре Лаварии, где даже летом можно было попасть под холодные северные ветра, способные пробрать до костей незадачливых путников, решивших, что в этой части страны ещё тепло. Второй - для настоящей зимы, холодной и суровой, что не чета её мягкому аналогу в прекрасной столице.
Девушка вообще вела себя достаточно отстранённо, начиная с того момента, когда они прибыли в поместье – сразу после превращения, изменившего до неузнаваемости их обоих. Разумеется, она поддерживала брата, как и прежде, но личность принцессы словно бы необратимым образом исказилась, равно как и её тело, которое многим казалось столь лакомой добычей на прошедшем вчера праздничном вечере. Впрочем, Лорана не стала задерживаться там надолго. Рэасаэль не был в курсе деталей, но одному из гостей, танцевавшему вместе с эльфийкой, внезапно стало плохо. Чтобы избежать скандалов и сплетен, их родители были вынуждены увести красавицу прочь, оставив самого мага улаживать дела с королём, весьма высокомерно отзывавшемся о приземленном положении волшебников в его королевстве. У младшего Эль’Райнера просто не было времени, чтобы выяснить детали случившегося со своей «сестрой»… впрочем, похоже, ничего страшного не произошло. В конце концов, они ведь встретились здесь, у входа в поместье, как и договаривались накануне, чтобы собрать отряд союзников, способных отправиться вместе с ними на поиски проклятых Светом книг, хранивших мрачные тайны некромантии.

Оливия совсем не знала людей, которые пали под ударами оружия монстра, поэтому не удивительно, что ей их совершенно не было жаль. Да и не до переживаний в бою - особенно теперь, когда обстановка настолько накалилась. Но всё же, в глазах ястреба полыхало удовлетворенное выражение. Это чудовище, эта тварь, решившая убить их здесь - горела! Прекрасный белый мех превратился в жалкие ошметки, и кожа существа, покрытая ожогами, показалась ей самым лучшим зрелищем, которое она когда-либо видела. Несмотря на обстоятельства, дворянка начинала испытывать удовольствие. Эти странники, тоже пытавшиеся поступить в Академию, умели и знали очень многое, могли делать то, чего и вовсе не умела она, и это сражение, продемонстрировавшее их слабые и сильные стороны, лишь подогрело интерес Велиар к дальнейшей битве. Она наконец-то видела магию в действии - для девушки, всегда стремившейся к ней, это было настоящее пиршество волшебства. Она желала знать, как использовать заклинания, произнесенные её новыми знакомыми; как создавать иллюзии, подобные той, которую наложил этот молодой человек, успевший уже отличиться отсутствием всяких манер; как управлять ветром, чьи потоки вызывала Дейдре, обратившись в птицу и смешно пытаясь принять более грозный вид, чем она могла. Впрочем, все они, так или иначе, контролировали силы, подчинить которые Велиар была не в состоянии. Пока ещё.

В конце концов, у неё ведь нет никаких знаний о магическом искусстве, так стоило ли удивляться, что те, кто уже был способен колдовать, обладали гораздо более обширными возможностями? Так или иначе, Оливия не считала себя самоубийцей и совсем не хотела, чтобы монстр обратил на неё своё внимание, попытавшись задеть ещё одним дождём из каменных осколков, от которых будет не так легко уклониться даже птице. Поэтому ястреб скользнул в сторону от горлинки-Дейдре, стремясь не попадаться более чудовищу на глаза и осторожно пытаясь понять, где находится сердце этого жуткого существа. Возможно, если направить свою силу внутрь него, на сам орган, сейчас в бешеном ритме гоняющий адреналин по его крови, то огонь, охвативший сердце, заставит монстра замереть раз и навсегда. Конечно, Велиар никогда не делала ничего подобного, но прямо сейчас это был единственный способ хоть как-то его остановить.

Не обращая больше внимания на незнакомца, видимо, попытавшегося уязвить её, Оливия обернулась в сторону других странников, всё же решивших с ней поздороваться. Остальных девушка попросту проигнорировала – зачем ей, леди Велиар, тратить своё время на обычных грубиянов… например таких, как тот мужчина с тёмно-русыми волосами, повторивший её собственные слова, но даже не удосужившийся представиться! Она видела много подобных людей прежде - воинов, которые знали только, как разбивать черепа чудовищ и щупать служанок, подвернувшихся им под руку, и ничего больше! Дворянка перестала бы уважать себя, если бы ввязалась в эту простолюдинскую перебранку, да и не могли оскорбить её речи подобных невежд.
Взгляд Лив метнулся к эльфу, назвавшемуся Мальконом – представителей его расы можно было легко узнать с первого взгляда, чьи слова заставили Оливию удивленно приподнять свои тонкие брови. Целый факультет вампиров при Академии? Тех самых вампиров, которых обычные люди боялись и проклинали, на которых охотились, которых убивали и гоняли по всему Золотому Поясу? Этих вампиров – чудовищ, пожирающих людей ради крови?
- Это очень интересная информация, сэр Малькон, - немного запнувшись, ответила ему белокурая красавица. Алые глаза смотрели на эльфа пристально, изучающе. Неужели он не видит серебряных украшений, во множестве блестевших на плаще, который, пусть и на время, дружелюбно одолжил ей Рэасаэль? О да, разумеется, дворянка не забывала о том, кому принадлежит эта вещь, и собиралась немедленно вернуть её, как только представится такая возможность… несмотря на то, что эта изысканная одежда, сотканная из элегантной, чёрной кожи, действительно очень шла ей. – Но вы ошибаетесь. Я – не вампир. Цвет моих глаз, как и серебро локонов, - при этих словах девушка изящным движением ладошки отвела в сторону длинную прядь, легонько брошенную ей на лицо игривым порывом ветра, – Просто результат природной аномалии, лишь по странному стечению обстоятельств наградившей меня этой внешностью.

Девушку с раскосыми глазами, Дейдре, дворянка удостоила лишь вежливым кивком, с интересом проводив её взглядом до самого обрыва. Пытается разогнать туман? Значит, она маг… да ещё и звероформа почти такого же типа, что и у неё. Маленькая, милая горлинка. Оливия мысленно усмехнулась, подумав о том, что из неё бы получился отличный обед, застань ястреб в небесах эту невинную птичку. Просто потому, что ему нужно было есть, и он привык охотиться на свою добычу, не задумываясь о том, кто стоял перед грозным хищником – если ты не можешь защитить себя, значит заслужил такую участь!

- Мне тоже приятно, Артис Байн, - мило улыбнулась ему леди Велиар, ответив блондину своим чистым, хрустальным голосом. Взгляд необычных, чарующих глаз альбиноски, столь ярко напоминавших о красоте закатного солнца, мимолетно скользнул по застеснявшемуся юноше, после чего вернулся обратно к обрыву, к которому недавно отправилась та самая, довольно интересная простолюдинка из Норски. Ей было крайне любопытно узнать, что именно задумали эти люди, как собираются они попасть в Академию и чего желают добиться своими действиями. Неужели они думают, что путь к этому мифическому месту следует искать на дне пропасти?
Лицо красавицы вдруг напряженно застыло. На мгновение показалась, что она чуть прикусила свои пухлые губки, казалось, словно бы созданные для поцелуев, но в ту же самую секунду она уже справилась с собой, вернув на лицо дружелюбную, пусть и немного натянутую улыбку.
- Впрочем, не стану больше тратить ваше время, - вежливо закончила девушка, полуобернувшись, заставив украшения на плаще Стража Ночи издать при этом мягкий, переливчатый перезвон. - Мне нужно пару минут, чтобы побыть одной.

Боль, которую Оливия испытала, когда драгоценный браслет вновь с силой впился в её запястье, напомнила ей о том ощущении неправильности происходящего, возникшего, когда она прошла сквозь выбранную ей кроваво-красную дверь. Её выбросило прямо над самым обрывом – это ли не знак того, что нечто определенно пошло не так? На браслете было несколько камней, и один из них – нефрит, по-прежнему светившийся ярким зелёным огнём, все больше начинал напоминать ей виновника происходящего. Кристалл, который девушка нашла в таинственной пещере, так же был подобного цвета. Может ей стоило выбрать зелёную дверь, на которую довольно очевидно указывало свечение этого камня?
Подобные мысли вызвали у аристократки лёгкое раздражение. Велиар было обидно от того, что ей раньше не пришел в голову столь простой способ решения поставленной перед ней задачи. А теперь этот магический предмет, этот нефрит, продолжающий излучать столь же яркое сияние, как и прежде, словно бы напоминал ей о постигшей её неудаче!
Не вызывало сомнений, что неровное свечение волшебного камня было настроено на совершенно другую дверь, и должно было перенести её в иное место. Но сейчас он только мешал. Возможно, этот браслет мог бы доставить её в Академию, но теперь он бесполезен и приносил лишь боль, когда холодный, красный металл всё сильнее впивался в нежную кожу красавицы, заставляя её легонько морщиться от боли. Неожиданно, достаточно отталкивающая мысль – изуродовать магический предмет, лишить его этого, бесполезного ныне нефрита, не показалась ей более такой крамольной. Наоборот, девушке стало очень интересно, что именно произойдёт, если всё же вытащить его из этого углубления, в котором покоился драгоценный камень, или хотя бы повредить материал нефрита, заставив его прекратить сиять столь ярко!
Отойдя в сторону от остальных странников, Оливия присела и достала кинжал из-за голенища сапога, после чего несколькими точными, ловкими движениями, пусть и не такого заточенного, как прежде, но всё ещё достаточно острого лезвия, заставила драгоценный камень, следуя за трещиной, пробежавшей по его граням, буквально расколоться напополам. Тотчас же, губы аристократки сложились в довольную улыбку.
Леди Велиар было крайне любопытно узнать результат своих рискованных действий.

Распахнув дверь и больше не оглядываясь на свою спутницу, девушка смело шагнула вперёд, навстречу белому смогу, послушно принявшему её в свои объятия. Тотчас же, открытый проход - этот спасительный выход, ведущий обратно к тёмной и вполне знакомой пещере, исчез, отрезая дорогу назад, оставляя её наедине с самой собой и тенями, что вновь наблюдали за ней, скрытые плотной завесой тумана, обволакивающей её со всех сторон. Оливия помнила это ощущение, помнила, как оказалась там – в призрачном городе, которого более не существовало. Но она уже ничего не боялась! И даже свечение нефрита, столь сильно разгоревшегося, буквально заполыхавшего ярким зелёным огнём, вызвало лишь горячее предвкушение нового испытания.
Тонкое, изящное запястье дворянки сдавило, стиснуло в стальных тисках браслета, ужавшегося столь сильно, что это мгновенно вызвало онемение, холодной волной прокатившееся вдоль кончиков пальцев.
- Продолжай, магия, - прошептала Велиар, низко наклонив голову вниз, так, что стороннему наблюдателю были видны лишь прекрасные белоснежные локоны, выбивающиеся из-под её тёмного капюшона. Губы красавицы кривились в улыбке; в её алых глазах искрилось удовольствие, перемешанное с азартом и жадностью в чудовищной, пугающей пропорции, заставлявшей отбросить прочь, отринуть все прочие мысли и сомнения, сбросив их с себя, точно шелуху! Она ведь так давно мечтала о магии, столь долгое время желала её, поэтому даже если провидение забросит её в самую бездну, она примет это решение с гордо поднятой головой. – Веди меня. Веди меня вперёд!

Как только последнее слово слетело с её губ, последовал резкий толчок – уже второй по счёту, а после… она обнаружила себя лежащей на ветви широкого, раскидистого дерева, застывшего прямо на краю обрыва. Хрупкая, изящная девушка-альбинос весила не много, но даже её присутствия оказалось достаточно, чтобы немного прогнившая кора её невольного прибежища громко треснула, почти в ту же самую секунду начав разваливаться напополам. Резко дёрнувшись назад, Оливия врезалась спиной в ствол дерева и замерла, пользуясь моментом для того, чтобы хотя бы немного восстановить сбившееся дыхание. Сердце её отбивало барабанную дробь, пока девушка проводила взглядом ветвь, в водовороте парящих, сорванных ветром листьев стремительно рухнувшую вниз, навстречу густому белому смогу, поглотившему её с равнодушием спокойной, безмолвной стихии. Коротко выдохнув, Велиар заставила себя успокоиться, после чего быстро огляделась по сторонам, решив тщательно изучить то место, в котором столь внезапно оказалась.
Ровная, совершенно открытая площадка, опоясанная пиками скал, уходящими высоко вверх. Казалось, что отсюда нет иных путей, кроме, разумеется, связанных с воздухом, всегда готовым принять в свои объятия её второе обличье, столь хорошо служившее ей прежде. Оливия уже готовилась вновь обратиться ястребом, как вдруг невероятно яркое, словно бы появившееся из пустоты и разорвавшее собой ткань окружающего пространства, недалеко от скал возникло синеватое марево портала, привлекшее её внимательный взгляд. Впрочем, когда магический проход закрылся, дворянка почти тотчас же прикрыла глаза, усилием воли приказывая собственным костям плавиться, заставляя своё тело меняться, поддаваясь дьявольскому огню, текущему по её жилам и преображаясь в совершенно иную, не человеческую форму. Этот процесс всегда занимал ровно десять секунд, как и у многих других людей, овладевших своей звероформой на уровне достаточным для того, чтобы обращаться в иное существо по собственному желанию.

И именно в этот момент к ней направился один из этих людей, разгоревшийся желанием снять «невинную жертву» с коварного дерева, будто она была какой-то кошкой, а не человеком, вполне способным спуститься вниз самостоятельно! Это невоспитанное, неприятное поведение вызвало у юной леди холодное раздражение, напомнившее ей, как много в этом мире людей, не вызывавших у Оливии никакого желания находиться с ними рядом даже минуту своего времени. Рот её уже обращался в клюв, поэтому всё, что смогла сделать девушка, это лишь злобно сверкнуть глазами, пока её тело окончательно не изменилось, приняв столь хорошо знакомую форму ястреба-тетеревятника, тотчас же издавшего грозный клёкот и рванувшегося ввысь, распахнув свои широкие крылья.
Сделав круг, хищник внимательно оглядел окружающие скалы, рассматривая их и выискивая возможные следы Академии, после чего молнией рухнул обратно вниз, к самой земле.
Когтистые лапы птицы коснулись ровной поверхности площадки. Оглядев незнакомцев пристальным взором, ястреб вновь изменился, перетекая, преображаясь, увеличиваясь в размерах. Вскоре стала ясно заметна изящная фигура девушки, закутанной в чёрный плащ, на котором поблескивали, отражая неяркий солнечный свет, множество серебряных украшений, от которых, помимо всего прочего, при каждом движении леди Велиар исходил мягкий перезвон. Необычные, алые глаза Оливии внимательно изучили Тиберия. Дворянка выглядела холодной, точно прекрасная, ледяная скульптура, и слова её, наполненные изысканным ядом, лишь сильнее дополняли этот образ.

- А ты, я вижу, очень культурный человек, – отстранённо заметила она. – Ни единого слова приветствия, а уже делаешь выводы о том, в состоянии ли я спуститься самостоятельно или же нет. Ставить пари и спорить за моей спиной о том, кто я - да это просто венец образованности и знания этикета!
Фыркнув, девушка бросила взгляд в сторону остальных незнакомцев.
- И, да, чтоб вы знали, я - леди Оливия Велиар.

Кому: Шерон Веласкес
От кого: Рюдзаки Юн
Текст: Не стоит тебе напрягаться лишний раз по такому пустяковому поводу. Я уже всё сделал.
Здесь и далее по тексту вопросника буду называть абстрактную "злодейку" псевдонимом Блэкнесс.
1. Была ли Блэкнесс единственной героиней последней войны, столь значимой фигурой, что о ней говорили абсолютно все, или же она - часть группы остальных героев?
2. Что именно толкнуло Блэкнесс к переходу на "сторону зла"? Была ли это конфронтация со своими, возможно, обладающими властью товарищами? Или желание свергнуть текущего правителя её государства ради "высшего блага"? Или банальная жажда власти? А может, безумное желание изменить мир?
3. Кем была Блэкнесс до начала войны? И почему она решила в ней участвовать?
4. Немного о навыках Блэкнесс. Она только воин, или ещё и маг... или она вообще предпочитает дальний бой? Насколько она опасна в бою "один на один"? А армия на армию? Она тактик, или всё же больше стратег? И насколько она хороша в командовании?
5. Каковы её личные качества? Насколько благородна Блэкнесс? Например, может ли она оставить жизнь врагу, если ей покажется, что тот хорошо сражался? Насколько она милосердна, добра... насколько жестока, безумна и зла?
6. Есть ли какие-то отличительные черты этой девушки, хорошо известные миру? Например, привычка делать что-либо перед каждым боем?
7. Что насчёт её ближайшего окружения до того, как она "пала во тьму?" Остались ли у неё хорошо знакомые люди, близкие друзья, на противоположной стороне, или они все переметнулись к ней?
8. Если это так, то не помешала бы краткая характеристика "лейтенантов" - её самых доверенных соратников, прислуживающих ей. Испытывает ли к ней кто-то из них романтический интерес? Есть ли среди них человек, который сильно дорог ей?
9. Если такой человек существует, то на что готова пойти Блэкнесс, чтобы спасти его, даже если это противоречит её более глобальным планам?
10. Каковы они, цели Блэкнесс? Чего она желает добиться, пойдя против своих бывших соратников?
11. Каково отношение простых людей к Блэкнесс, живущих под её властью, и живущих под властью её противников? Возможны, они её ненавидят, или, быть может, боготворят? Или им попросту безразлично то, что творится в "большом мире"?
12. Насколько Блэкнесс "независима"? Является ли она одним из игроков на шахматной доске, или лишь фигурой, что двигают иные кукловоды, которым она обязана подчиняться?
13. Она - правительница, или больше воин? Был ли у неё опыт правления до "перехода на тёмную сторону"?
14. Какое звание имеет она в армии "стороны добра" до своего падения? Имеет ли она наследственный титул - по рождению, или дарованный в ходе войны?
15. Каковы её заслуги перед согражданами во время войны? Из-за чего именно она стала героиней, что сделала она такого, чего остальные не смогли?
16. Как изменилась её личность после падения? Насколько сильно она не похожа на себя прежнюю?
17. Чем известна в мире "переметнувшаяся" Блэкнесс? Сделала ли она что-либо такое, за что её можно ненавидеть?
18. Как Блэкнесс проводит своё время? Где она живёт, каков распорядок её дня, какие важные дела она решает ежедневно?
19. Как много у Блэкнесс сторонников? У неё армии, королевства, или лишь небольшой, но очень мощный отряд?
20. Возможна ли ситуация, при которой Блэкнесс может вернуться "на сторону добра"?

Всё происходящее определенно не нравилось Оливии. Она то и дело хмурилась, следуя за путеводной нитью по стылому, холодному камню; шагая по лужам на полу, ощущая неприятный запах сырости и плесени, довольно ощутимо распространявшийся от стен пещерных туннелей, вглубь которых их всё дальше и дальше заводила злосчастная карта. Разумеется, в сложившихся обстоятельствах, они не могли принять иного решения, кроме как зайти в эту чертову расщелину, хотя больше всего на свете дворянке не нравились замкнутые пространства. Ведь случись что здесь, и она не сможет улететь от опасности… не сможет сбежать, понадеявшись на вольный воздух, всегда готовый принять ястреба – гордую, свободолюбивую птицу. Велиар считала себя смелой девушкой, и ни за что не стала бы убегать от опасности просто так, не уверившись в том, что у неё нет никаких шансов справиться с ней. Тем не менее, своды пещеры, ограничивающие возможности её звероформы, действовали на дворянку угнетающе.
Сверкающие в полумраке, кристаллы, блестящие успокаивающей лазурной синевой, то и дело путались под ногами, встречая путников всюду, куда бы они не направились. Пожалуй, это было единственным, что вызывало у Оливии некоторый интерес. Девушка никогда не была внутри таких вот пещер, да и вообще мало что ещё повидала в своей жизни, пусть и была твёрдо уверена в том, как она хочет её провести и чего желает добиться. Но кристаллы… возможно, обладали какими-то свойствами. Однажды она слышала такие разговоры на одном праздничном вечере в замке своего кузена, который Лив пришлось посетить по настоянию родителей. Мотивы её драгоценных родственничков, как и всегда, не отличались особой оригинальностью – они спали и видели, как бы скорее, но с наибольшей выгодой для себя избавиться от дочери, выдав её замуж, пока врожденная красота Велиар не увяла, поддавшись губительному воздействию времени. Конечно, саму девушку мало что привлекало на подобных встречах, но именно в этот день, небольшая компания гостей, отчего-то сразу показавшаяся ей необычной, говорила о ценных свойствах кристаллов и их пригодности в качестве сырья для магических компонентов, что немедленно вызвало у Оливии живой интерес. Она попыталась незаметно подслушать их разговор, но заметив юную леди, незнакомцы лишь вежливо улыбнулись и переключились на иные, совсем не интересующие её темы. Попытки выведать у предполагаемых магов нужную информацию так ничего и не дали – явно диалог, который мужчины вели между собой, предназначался не для чужих ушей.

Буквально через пару минут они удалились, деликатно извинившись за то, что вынуждены прервать своё общение со столь очаровательной дамой, после чего скрылись в тёмных коридорах замка, оставив девушку смотреть им вслед горящими от любопытства и разочарования глазами. Она стремилась завязать знакомства с магами везде, где только можно, и иногда встречала их, но любые попытки разговора, далёкие от легкомысленного щебета придворных дам и озорных взглядов, которые красавица должна была бросать на предполагаемых кавалеров, немедленно прерывались её родителями, бдительными надзирателями следящими за каждым движением их ценного актива, с их точки зрения существовавшего лишь для того, чтобы быть использованным во славу их «прекрасного» рода.
Разделяй и властвуй. Таков был девиз Велиар.
«Но теперь я сама по себе и никто не может помешать мне делать то, чего я желаю».
При себе у неё есть кинжал. Его вполне можно использовать, чтобы выломать из стены понравившиеся кристаллы, но, к сожалению, Оливия не захватила с собой никакой сумки, ведь её утащили на улицу в одном лишь домашнем платье, не дав времени на сборы и не пожелав слушать её мнения касательно совершенно неприемлемого поведения Джонатана. Секунду поразмыслив, дворянка остановилась и аккуратными, быстрыми движениями отрезала подол платья, значительно укоротив его и обрезав едва ли не до колен, тем самым оголив свои стройные ножки. Всё равно передвигаться в такой одежде было совершенно неудобно!
В этот сверток ткани Оливия поместила один, достаточно крупный кристалл, который у неё кое-как получилось выломать из стены, пусть и основательно затупив при этом лезвие кинжала. Дворянка и сама не понимала, почему её взгляд упал именно на него, хотя уже не раз они с Квоут видели на полу многочисленные осколки драгоценных камней. Должно быть, те падали сверху, не выдержав веса собственной тяжести, и всё равно они её совершенно не интересовали, а этот… он будто бы притягивал её к себе, точно внутри него горел тёплый, согревающий огонь, который могла видеть лишь она одна. Или так только казалось? В любом случае, Оливия сделала свой выбор.
Ей пришлось объяснить нильфийке причину собственных действий, впрочем, последует ли та её примеру, Лив, на самом деле, не очень-то волновало. Она не собиралась никого убеждать – лишь делала то, что считала нужным. Карта, которую Велиар получила от тени в не существующей более лавке, давала надежду, что её находка останется при ней, даже когда это испытание подойдёт к концу. Если же кристалл окажется бесполезным с магической точки зрения… что ж, по крайней мере, его прекрасные, сверкающие холодной лазурью грани будут радовать её взгляд.

Закончив упаковывать предмет, девушка засунула кинжал за голенище сапога, после чего вновь последовала за путеводной нитью. Дальнейший путь не отличался чем-то особенным, пока…
Пока они не вышли к огромному, чёрному озеру, границы которого сливались с тьмой пещеры и исчезали где-то далеко-далеко впереди.
У Оливии тотчас же возникло желание обратиться ястребом и изучить воды озера внимательней, впрочем, при таком освещении, даже преимущества её звероформы могли не дать нужной информации. Секунду спустя, до слуха Лив донёсся тихий вскрик. Обернувшись, внимательно присмотревшись к увиденному, дворянка поняла, что Квоут споткнулась о какую-то ржавую цепь, уходящую вниз, в глубины озера. Почти тотчас же взгляд её нашёл и постамент, который показался ей гораздо интереснее всего того, что она когда-либо видела прежде.
Странная, голубая сфера, из глубин которой струился прекрасный, отливающий лазурью свет, столь похожий на свечение кристалла, найденного ею в пещере, буквально зачаровала девушку. Не отрываясь, Оливия смотрела на неё несколько долгих мгновений. В горле у неё пересохло. Она сопоставила размеры карты, которую всё ещё держала в руках с площадью поверхности сферы и вдруг совершенно точно поняла, что нужно делать.
- Я собираюсь поместить карту на постамент. Вероятно, после этого мы узнаем, как пройти дальше… - Оливия задумчиво посмотрела на Квоут. – Так или иначе. Не могли бы вы отойти от этой цепи? Я думаю, пока ещё нам следует держаться от неё на расстоянии.
Сказав это, девушка направилась к магической сфере, приготовившись возложить карту на её поверхность, как только мисс Ворон выполнит её просьбу. Если же та не послушается, что ж… это её право. Но она исполнит задуманное, так или иначе!

Оливия с интересом наблюдала за тем, как тень – этот дух, принявший облик обычного человека, словно бы согревает руки, наслаждаясь теплом, даруемым ему пламенем свечи. Можно было бы даже подумать, что это и вовсе обыкновенная лавка, а перед ними стоит самый обычный торговец, просто решивший прогнать холод из замерших костей. Но ладони мужчины, становящиеся прозрачными вблизи танцующего желтого огонька, вполне очевидно намекали о принадлежности этого человека к иному, более мрачному миру, как правило скрытому от глаз простых смертных.
Дворянка никогда не думала, что призраки по-настоящему существуют. Разумеется, она слышала истории - простые сказки, как и многие другие, но никогда не предавала им особого значения. Теперь же доказательство их существования стояло у неё перед носом.
Первоначальный страх давно покинул Велиар. Она преодолела его, как привыкла преодолевать все трудности на своём пути, и теперь красавица смотрела на духа лишь с искрой любопытства, ярко мерцавшей в глубине её алых глаз. Она больше не боялась ни торговца, ни улицы, что осталась по ту сторону двери этой странной лавки, целиком состоящей из других, возможно, куда более опасных теней. С интересом наблюдая за своим новым знакомым, Оливия отвечала вежливой улыбкой на слова признательности с его стороны, словно бы речь шла о сущем пустяке, не стоящем даже упоминания. Тем не менее, пламя, которое грело руки призрака, было настоящим – юная леди ясно понимала это, ведь она затратила определённые усилия, чтобы создать его. В тот момент девушка почувствовала хорошо знакомый процесс зарождения огня внутри себя, а затем... словно бы отток тепла, когда магическая сила забирала энергию из незримого, жарко горящего костра в её душе. И они, эти усилия, просто не могли быть потрачены впустую.
«Значит, хотя бы некоторые предметы здесь действительно материальны. Надеюсь и карта окажется такой же» - подумала Велиар, пусть и не совсем понимая, почему этот крошечный огонёк свечи, который может задуть любой, достаточно сильный сквозняк, настолько важен для него.

Не менее странной показалась ей и просьба, обращенная к Квоут, касающаяся некоего подарка, который девушка-нильф обрела в своём путешествии. Плату в виде пламени она ещё могла как-то обосновать для себя, ведь огонь с древнейших времён считался священным символом – образ, воспетый в легендах, зачастую обладающий невероятными силами, особенно по отношению к жителям потустороннего мира. Но желание призрака получить обычный, материальный предмет, звучало для неё немного сомнительно.
Оливия повернула голову и бросила на Квоут мимолетный взгляд из-под тёмного капюшона, на мгновение задержавшийся на лице девушки и тотчас же вернувшийся обратно к духу, терпеливо ожидающему её ответа. Дворянка отметила нервозность, ярко сквозившую в поведении своей спутницы. Наверняка она казалась ей странной - аристократка, которая не боится призраков. Но именно потому, что Велиар могла преодолевать собственные страхи, она и оказалась здесь, так близко от своей мечты, настолько, что ожидание конца путешествия начинало грызть её изнутри, подталкивая как можно скорее продолжить свой путь.
- Полагаю, это и есть ответ на мой вопрос, - вежливо произнесла девушка, положив недоеденное кем-то яблоко обратно на стол. Оно казалось вполне осязаемым и настоящим, но проверять это она, разумеется, не стала. – Есть многое из того, что мне было бы интересно узнать относительно вас и ваших жизней, а так же существования этого странного тумана, что окружает нас… но так отнимать ваше время было бы невежливо. Да и всё, что меня заботит на настоящий момент – это Академия, поэтому, пожалуйста, не обращайте внимания на моё излишнее любопытство.

Она нетерпеливо обернулась к Квоут, ожидая, что испуганная спутница лорда Де`Лакруа наконец-то возьмёт себя в руки, но вместо этого услышала лишь визгливый крик, после чего стала свидетельницей того, как нильфийка со всех ног бросается обратно к входной двери.
«Нет? - Брови Велиар высоко взлетели. Дворянке хотелось смеяться – настолько нелепым показалось ей поведение Квоут. Нелепым и глупым! От неё понадобилось лишь разжечь пламя свечи, так что такого особенного могло быть в той вещи, которую дух потребовал от этой вздорной девчонки? – Это всё, что ты можешь сказать… и сразу же убегаешь? Каким магом ты хочешь стать, Квоут Ворон? Мастером делать ноги?»
Волк, лежащий у её ног, вздёрнул голову и уставился на леди с немым вопросом в глазах. Фыркнув, девушка нетерпеливо качнула головой, словно бы говоря Мордигаэлю, что тот волен идти куда пожелает. Может быть, эта милая «мисс Ворон» и наследник герцога Эмиля спят друг с другом и тот очень расстроится, если с её дурной головы упадёт лишний волос. Лив не заботили такие мелочи. Когда у неё будет карта, она легко сможет найти дорогу к Академии, которая вот уже целых два года снится ей по ночам – сказочное место, её спасение от серых, пресыщенных, пустых будней, уже давно стоявших у девушки поперек горла!
Велиар решительно обернулась обратно к призраку. В глубине её алых глаз мерцало холодное пламя.
- Итак, она отказалась вносить свою долю. Могу ли я воспользоваться этой картой исключительно для себя? – практично, не колеблясь более ни секунды, осведомилась дворянка. Кто такая Квоут для неё? Просто человек, которого она встретила на пути к своей цели. И если их дороги волею случая разошлись, то горевать она точно не станет!

Оливия явственно вздрогнула, когда вместо ожидаемых ответных слов торговца увидела перед собой лишь белый, густой смог, выплывающий из его рта и мгновением позже обретающий явственные очертания письменной речи. Пусть девушка и понимала, что с этим местом точно что-то не так, но к подобному проявлению сверхъестественного она была не готова. С силой стиснув в пальцах, чуть повыше бёдер, ткань плаща, на время одолженного ей Рэасаэлем, Велиар плотно сжала губы и заставила себя успокоиться, усилием воли отгоняя прочь вполне объяснимый страх перед неизведанным.
«Ну уж нет, - подумала она, осторожно ослабляя хватку на плаще, чуть горьковато пахнущего запахом неизвестной для дворянки травы. – Я не какая-то там деревенская дурочка, чтобы потерять из-за этого голову! Я сама выбрала этот путь и не намерена бояться подобных глупостей!»
Обдумав и осознав значение слов того, кто назвался ей духом, Оливия осмотрелась вокруг совершенно новым, иным, заинтересованным взглядом. Если всё это состоит из теней, то какой смысл в этих картах, в пыльных свитках, да даже в яблоке, от которого словно бы кто-то уже откусил кусок? Она никогда не слышала о том, чтобы маги могли творить подобного рода иллюзии, да и подумать только – целая улица, если даже не город, и только для них двоих? Чтобы проверить их способности? Дворянка понимала, что ей не стоит заблуждаться насчёт собственной важности в этом месте, не говоря уже о том, что Академия могла и вовсе не иметь к этому никакого отношения, но упоминание Низины Паланкара вызвало в ней горячее желание как можно скорее продолжить путь, дорваться до истины, до скрытых знаний, которые, казалось, готовы были пасть перед ней, стоило только сделать лишь один, крохотный шажок навстречу своей мечте.

Слова Квоут и её поднятая вверх рука, словно бы та отвечала перед школьным учителем, вызвали у леди Велиар снисходительную улыбку. Она не спешила задавать мужчине собственные вопросы. Вместо этого, горящие странным, лихорадочным огнём глаза девушки обратились к фитильку свечи и сосредоточились только на нём, смотря на него, обжигая жарким стремлением к магии, к которой стремилась вся её душа целиком - от начала и до конца. Замерли, передавая волокнам туго сплетенных нитей частичку собственного пламени, полыхнувшего жарким пожаром внутри неё, так, что ей на мгновение стало трудно дышать, а воздух вокруг показался чрезвычайно жарким, точно она не куталась в плащ от холода всего минутой ранее. Этот момент концентрации длился всего лишь мгновение, может немного дольше, после чего на конце фитиля вдруг появился колышущийся, боязливый, но быстро крепнущий жёлтый огонёк, тотчас же начавший алчно пожирать воск под ним, заставляя его плавиться и пузыриться на поверхности свечи. Пораженно моргнув, Оливия на некоторое время застыла, приходя в себя после действия собственного дара, неожиданно разгоревшегося и столь же быстро угасшего, как это и бывало с ней прежде.
Как бы она хотела научиться им управлять…
Подняв голову к духу, уютно устроившемуся в кресле, Велиар посмотрела на него чарующим, совершенно незнакомым ранее взглядом, невольно притягивающим к себе и в то же время заставляющим людей бояться её, точно прокаженную. Сколько было тех, незнакомых с магией дворянских отпрысков, кто проклинал её, боялся и порицал, стоило только им увидеть её внутреннюю силу, которая была нужна девушке, как воздух, которую она берегла и бережно взращивала в себе, желая отринуть прочь весь тот обыденный мир, со всех сторон окружавший её, всё то лишнее, что мешало Оливии быть самой собой! Огонёк свечи, танцующий, отражавшийся в расширившихся, тёмных зрачках красавицы, делал её похожей на какое-то нереальное, сказочное создание, и столь же сильно изменился её голос, наполнившись лёгкими, высокомерными нотками человека, который не боялся совершенно ничего ни в этой жизни, ни в смерти, чей мир развернулся перед ней в виде множества теней, окружавших девушку повсюду на этой пепельно-серой, несуществующей более улице.

- Я разожгла для тебя огонь, дух. Но какой тебе в этом прок? Неужели есть какой-то смысл в этой свече для подобных тебе, или в этом яблоке? – Велиар сделала грациозный шаг вперёд и подняла со стола фрукт, рассматривая его со всех сторон. – Меня, разумеется, интересует карта, если она способна привести нас к Академии, которая должна быть где-то совсем, совсем рядом. Но что ты хочешь взамен? У меня есть с собой золото, но нужно ли оно тебе? Так чего ты желаешь? Я, разумеется, выслушаю тебя, но не проси невозможного! Я всегда могу просто развернуться и вновь продолжить свой путь, ведь это ты пригласил нас сюда, это тебе что-то было нужно от таких, как мы – мечтающих стать магами! Так в чём дело? И к чему, в конце концов, весь этот маскарад, эта лавка, эти вещи? Разве тебе нужно всё это для того, чтобы говорить с нами?
Мордигаэль, задумчивым взором уставившийся на мерно горящий огонёк свечи, широко зевнул и улёгся в ногах девушки, так, чтобы чувствовать запах полыни – единственное напоминание, сейчас оставшееся от его хозяина. Даже теперь волк стремился вернуться обратно к Стражу и если этот плащ, который столь долгое время носил Рэасаэль и который сейчас красовался на юной дворянке, столь гордо и величественно стоявшей в этом нереальном, тёмном и даже несколько мрачном месте, был той привычной соломинкой, которая позволяла Мордигаэлю ощущать себя рядом со своим хозяином, то волк готов был преданно и покорно ждать, пока знакомые Де`Лакруа не закончат свои дела и просто быть рядом, если понадобится, спокойно лёжа вот так, рядом с Оливией, воспринимавшей поведение животного как само собой разумеющееся.

Отдаленный волчий вой, раздавшийся так внезапно, напугал девушку и заставил её на мгновение остановиться, замереть на месте, с тревогой смотря на волка Рэасаэля. В ту же секунду сам ювелир пропал, растворился в тумане, словно его никогда и не было. Оливии оставалось лишь раздраженно посмотреть на животное, отозвавшееся на зов собственным жутким воем и поплотнее закутаться в полученный плащ, стремясь как можно сильнее защититься от холодного воздуха, а также скрыть собственный страх, невольно вызванный нагрянувшим предчувствием скорой беды.
То, что туман вокруг был неестественным, было для леди Велиар совершенно очевидным. Но, пожалуй, именно сейчас, оставшись наедине с нильфом и Мордигаэлем, девушка почувствовала злость, жарким огнем вскипевшую изнутри.
«Какого черта ты застыло, глупое животное? Пошевеливайся! Тут ни зги не видно! Если бы я могла свободно перемещаться по воздуху, для меня бы не имело значение ни общество этого мальчишки, ни его спутницы, но сейчас у меня только кинжал, да собственный дар, которым я всё ещё не умею до конца пользоваться. Хочешь потерять своего хозяина в этом белом смоге, застилающем всё вокруг?»
Тем не менее, немного поразмыслив, леди Велиар успокоилась. Возможности Де`Лакруа были для неё неизвестны, но волк уж точно в состоянии постоять за себя. Взглянуть хотя бы на эту здоровую пасть, в которую, казалось, могла поместиться вся её голова целиком. Мощный, тренированный хищник, это сразу заметно. Судя по всему, приказы своего хозяина не были пустым звуком для этого, вполне разумного создания, а значит и защищать он её будет в точности так, как это было сказано.

- Мордигаэль, - сладко произнесла красавица, добавляя в голос успокаивающие нотки. Она знала, что с животными нужно говорить именно так, тщательно контролируя собственный тон, кроме того срывать на белом хищнике охватившее её раздражение было уж точно ни к чему. – Пожалуйста, освободи дорогу. Ты не такой маленький, как думаешь.
В алых глазах дворянки промелькнуло удивление, сменившееся равнодушным удовлетворением, когда животное и в самом деле послушалось её, пристроившись сбоку от девушки, готовое продолжить их путь. Гордо, царственно вскинув голову, Оливия зашагала сквозь туман, подумав, что в случае серьёзной угрозы оставит волка исполнять приказ юного лорда, а сама немедленно ускользнет, не желая подвергать свою жизнь подобной опасности. Мордигаэль же, без сомнения, выведет их на след Рэасаэля, даже если тот всё ещё просто идёт вперёд, играя свою красивую, но совершенно дурацкую – в таких-то обстоятельствах, мелодию, не смотря ни на что вокруг. Наследник герцога Эмиля и без того показался ей немного странным, пусть и интересным ещё при их первой встрече, но сейчас, когда ювелир выкинул этот трюк, Оливия могла только надеяться на то, что Рэасаэль действительно понимает, что именно он делает.
Исчезнувшие звуки скрипки лишь ещё больше насторожили дворянку, но размышлять об этом, в подобной ситуации, у неё попросту не было времени. Да и стоит ли беспокоиться о ком-то, кроме себя, когда весь туман вокруг исчезает, а она вдруг оказывается на вполне прилично выглядящей мостовой, на улице какого-то города, в котором Оливия не была никогда прежде. В конце концов, ей просто не разрешалось отлучаться надолго из родового поместья, и в свои восемнадцать девушка едва ли побывала где-то кроме столицы Тюдора, да близлежащего к нему торгового городка, куда леди Велиар изредка наведывалась «погостить» у подруги. Такая улица вполне могла бы принадлежать ему… если бы не этот пепельно-серый цвет, который царил здесь, казалось, повсюду, кроме ярких, цветных вывесок, невольно притягивающих взгляд, словно бы кто-то настойчиво предлагал сосредоточить всё своё внимание исключительно на них.

Как и сделала эта дурочка Квоут, даже не оглянувшись, не сказав ей ни слова! Она просто направилась к мужчине, вынырнувшему из ближайшей лавки и сейчас вовсю машущему им рукой, словно бы он ожидал их прибытия. А эти фигуры в капюшонах? От одного взгляда на них уже становилось не по себе. Как Ворон всего этого не замечает? У неё что, совсем крыша поехала? Не говоря уже о том, что нигде не было Рэасаэля, а он просто обязан был быть здесь, ведь они никак не могли разминуться настолько сильно!
Оливия перевела взгляд на волка, вертящего головой от одной девушки к другой. Разумеется, его хозяин ведь отдал приказ защищать их обеих. Животное просто не знает, что делать, если они разделятся. Так что, похоже, у неё нет выбора.
- За мной, Мордигаэль, - несколько холодно приказала Велиар. – Узнаем, что именно здесь происходит.
Держась от Квоут на расстоянии нескольких шагов, дворянка неспешно двинулась за ней. Она никуда не торопилась, не гналась точно помешанная навстречу встречавшему их мужчине. Подождёт. Что бы это ни был за маскарад, им придётся дождаться того момента, когда все фигуры будут расставлены на шахматной доске.
- Добрый день, - вежливо, пусть и настороженно произнесла Оливия, достигнув небольшой лавки, содержимое которой совершенно не интересовало девушку, думавшую сейчас лишь о том, как бы ей побыстрее достигнуть Академии и разобраться во всём том бреде, который творился вокруг. Она изучающе рассматривала лицо чуть полноватого человека - хозяина заведения. Такое простодушное, открытое - оно сразу показалось ей подозрительным. – Что это за место? – продолжила Велиар прямо. - Как мы здесь оказались? Я не помню, чтобы мы прошли через ворота… кроме того, объяснитесь, кто вы такой и откуда знали, что мы придём сюда!
Последние слова были сказаны резким, повелительным тоном. Дворянка знала, что такое поведение выводит людей из равновесия, заставляет их теряться, путаться в мыслях и рассчитывала получить свои ответы.

Белый ястреб-тетеревятник летел по небу, широко раскрыв свои крылья. Каждый его взмах был преисполнен внутренней силы, гордости, с которой птица продолжала скользить по воздушным потокам, преодолевая себя, борясь с усталостью, голодом и болью. Часть перьев с его правого крыла была выдрана, а клюв перепачкан в крови, да и вообще вид у тетеревятника был довольно потрепанным, изможденным, словно бы он летел уже много миль и не раз попадал в неприятности.
Взгляд глаз ястреба оглядывал вершины заснеженных гор. Он ничего не видел кроме белого тумана, слишком густого, чтобы через него можно было что-либо разглядеть, даже для столь зоркого создания. Холодный, морозный воздух вызывал мурашки, крылья наливались тяжестью, мышцы требовали отдыха, спокойствия. Но перед леди Велиар, принявшей свою звероформу, лежала совершенно другая цель, на пути к которой не было места слабости. Она не умела охотиться как человек, имела слабые представления о том, как готовить еду на костре, ведь за неё всё всегда делали слуги, но отлично знала, что может утолить свой голод иным способом. Знала, что ей ни к чему идти пешком, как понимала и то, что в воздухе, в своей родной стихии, она находится в гораздо меньшей опасности, чем на земле, вооруженная лишь кинжалом и своими примитивными способностями, просыпавшимися лишь в экстремальных ситуациях… и то не всегда! Здесь же у неё были мощные когтистые лапы, которыми она могла разорвать нападавшего на части и тяжёлый клюв, легко разбивавший черепа более мелких птиц. Пусть ястреб – далеко не самая сильная птица в небе, но она достаточно могущественна, чтобы остальные благоразумно держались от неё как можно дальше.
Кровь на клюве осталась там со вчерашнего вечера, когда Оливии удалось сцапать сытную белку, которую она уже привычно съела прямо сырой, не возвращаясь обратно в свою человеческую форму. Где-то она читала, что долгое пребывание в ином теле может заставить тебя забыть о собственной природе, и это было недалеко от истины. Ей всё больше начинало казаться, что она – лишь птица, грозный хищник, зачем-то упрямо летевший к Веорским Горам и теперь, когда она, наконец, достигла своей цели, леди Велиар пришлось приложить некоторые усилия для того, чтобы вспомнить себя. Вспомнить, кто она такая и зачем столь долгое время провела в дороге. Вспомнить, что хотела сама управлять своей судьбой, а не быть послушной куклой в руках родителей, пытавшихся подсунуть прекрасную девушку отпрыскам богатых семейств; дворян, считавших, что леди обязана выйти замуж и родить ребёнка – и в этом заключается смысл её жизни; короля, поддерживающего данные порядки. С неё достаточно подобного обращения. Она – свободна! И сама определяет свою судьбу!

Издав грозный клёкот, ястреб молнией понёсся вниз, к земле. Тетеревятник увидел тёмный силуэт – это ворон, устроивший среди гор гнездо, поднял голову и распушил крылья, смело приветствуя противника. Стремительно настигнув свою добычу, ястреб рванул птицу когтями, попытавшись задеть глаза своего противника и ему это удалось - ворон закричал от боли. Вновь взмыв вверх, к небесам, хищник приготовился к последнему, решительному броску. Ослепшая птица пыталась сопротивляться, но вскоре затихла, когда клюв его более крупного соперника раздробил кости черепа, после чего, устроившись на холодных камнях, тетеревятник принялся утолять голод. Он рвал в клочья свою добычу, вырывая куски мяса из тела и жадно проглатывая их, точно самый настоящий хищник, каким Оливия всегда и хотела быть, с самого рождения – гордой, сильной, независимой. Совсем не такой, какой она была вынуждена существовать в человеческом обществе, с его ограничениями и рамками, выйти из-за которых грозило общественным порицанием, изоляцией, презрением, а после долгими разговорами с родителями, уверявшими, что ей нужно найти себе богатого мужа с обширной землей, чтобы править его слугами и дарить своему избраннику утешение длинными ночами. Хорошая участь… для рабыни!
Сбросив истерзанный труп ворона вниз, в туман, ястреб, дрожа всем телом, попытался разглядеть что-нибудь, понять, безопасен ли дальнейший путь. Он ничего не боялся. Он лишь выбирал дорогу. Хищник смутно различал, как размытые фигуры людей исчезают, скрываясь в густом белом смоге. Решив для себя, что столь большое количество путешественников в этом месте означает, что Академия и впрямь существует, Оливия немного взбодрилась. Её сознание изменялось, пластичное, точно ртуть, оно металось, иногда считая себя зверем, иногда размышляя, подобно человеку. Но какими бы ни были её мысли сейчас, Велиар знала, что её путешествие не было напрасным. Она доказала себе, что может жить свободной, и именно такой она и останется, что бы ни случилось! Осталась самая малость – спуститься вниз и убедиться в том, что мифическая школа магии находится где-то там, среди густого, белого тумана.
Дав телу минутный отдых, ястреб разбежался и прыгнул вниз, молнией устремившись сквозь смог, после чего резко расправил крылья, заскользив вдоль самой кромки тумана. Какое-то время он летел так, пока, наконец, не решился медленно, делая круг за кругом, опуститься, каждую секунду ожидая встретить на своём пути препятствие, опасаясь врезаться в скалы или деревья, а потому снижался очень постепенно, осторожно, зорко вглядываясь в очертания каждого предмета, который хищник мог различить. Постепенно, он увидел зелёные заросли кустарника, показавшиеся нелепыми в столь холодных горах. Земля была влажной и мокрой, прямо как воздух и тёмные тучи, собиравшиеся разразиться дождём. Приземлившись, ястреб потоптался на месте какое-то время, вертясь из стороны в сторону, грозно наклонив голову и подмечая взглядом возможную опасность. Когда же он, наконец, убедился, что никто не стремится напасть на него, хищник просто рухнул на траву, инстинктивно начав изменяться…
Когтистые лапы обернулись человеческими ножками, красивые перья – превратились в синее платье, испачканное дорожной грязью. Белоснежные волосы растрепались по плечам. Веки девушки затрепетали. Оперевшись руками об землю, Оливия медленно перевернулась на спину и уставилась взглядом своих ярко-алых глаз в воздух. Без крыльев она чувствовала себя беззащитной и это ей совершенно не нравилось. Но если бы она и дальше продолжала парить в небесах, то ничего бы не добилась. Спуститься было необходимо. Так было нужно. Так было правильно.

Девушка-альбинос сделала всей грудью глубокий вдох, после чего, резко вскочив с земли, вытащила своё единственное оружие – остро заточенный кинжал, из-за голенища сапога. Она прекрасно знала, как необычно выглядит, понимала, что очень красива и могла представить, как мало благородных рыцарей сейчас в мире и как много ублюдков, для которых женщина лишь вещь, которой можно воспользоваться и выкинуть, или сломать, доказав свою власть над ней. Но любому, кто попытается причинить ей боль, придётся сражаться за это право. С ней и её даром. С огнём, который юная леди Велиар могла обрушить на головы несчастных, посмевших бы покуситься на её свободу.
Перехватив оружие поудобнее, девушка тряхнула головой, после чего откинула белоснежные локоны, упавшие ей на глаза, в сторону. После долгих дней, которые она провела в обличии ястреба, собственное тело – нежное, стройное, притягательное обличье красавицы, обладавшей на редкость приятной фигурой, казалось непривычным. Впрочем, у юной леди Велиар просто не было другого выбора, ведь, по правде говоря, ей вовсе не хотелось провести в обличие птицы всю оставшуюся жизнь.
Закутавшись поплотнее в синий плащ, с трудом разбирая дорогу перед собой, Оливия медленно побрела вперёд. Она докажет. Она докажет всем им, что способна стать такой же великой, как и все выдающиеся волшебники древности. И что никакие короли ей будут не указ! Она сама станет творить свою историю, свободная, никем не покоренная! И именно такие мысли поддерживали сейчас её, на самом деле, совершенно уставшую, измотанную долгой дорогой, хрупкую девушку, всегда оберегаемую от любой тяжёлой работы, привыкшую, что слуги примчатся по первому её зову, по любому капризу, выполнив за неё все возможные обязанности, от приготовления пищи до укладки прически для очередного бала, десятки которых она уже посетила за время своей недолгой жизни.
Шаг за шагом. Дрожа, выставив вперёд кинжал. Оливия двигалась вперёд, не обращая внимания на боль, с которой гудели её ноги, на состояние тела, принявшего на себя всю усталость птицы, совершившей дальний перелёт. Ей нужен был отдых, покой и долгий сон, но девушка упрямо шла, вглядываясь в туман перед собой.
Шла навстречу своей мечте.

Неизвестно, сколько Оливия брела вот так, погруженная в густой, непроглядный туман. Краем глаза она видела мелькание теней, какое-то постоянное движение, точно скрытые за густой завесой, за каждым шагом девушки следили внимательные глаза многочисленных наблюдателей. Естественно, всё это было просто игрой света и тени. И совсем не страшной! Велиар фыркнула, стоило только мысли о неведомых монстрах промелькнуть в её голове и лишь крепче сжала рукоять кинжала, моргая, тяжело вглядываясь в дорогу. Её движения были неловкими, усталыми. Она иногда спотыкалась, но упрямо брела вперёд, хотя уже очень давно мечтала об отдыхе… но только не здесь, не сейчас. Сперва она узнает, не напрасно ли проделала весь этот долгий путь в один конец. И это Оливия решила крепко – больше она никогда не вернётся к родителям. С неё достаточно красивой жизни в клетке!
Постепенно, утомленное сознание расслаблялось. Время начинало сливаться воедино. Поставив себе цель, Оливия больше не обращала ни на что внимания, окунувшись мыслями в какие-то дурацкие воспоминания о прошлом, о своей комнате, где её всегда ждали слуги, готовые по первому приказу госпожи наполнить горячую ванну с нежными благовониями и постирать грязную одежду, которая уже давно пахла не слишком привлекательно для благородной леди. Что ни говори, но клетка была золотая...
«Будто это имеет значение. Не в Академии, так в другой стране! Я стану магом, чего бы мне это ни стоило!»
Громкое рычание заставило девушку вздрогнуть, едва ли не подпрыгнув на месте и судорожно оглядеться вокруг. Волк? Может быть, всего лишь собака? Оливия сама не заметила, как её кожа покрылась мурашками, а плечи предательски задрожали. Не видя перед собой врага, она чувствовала себя беззащитной. Но… хотя бы одному хищнику она в состоянии пустить кровь. Нечего бояться! Ястреб никогда не убегает от опасности, он встречает её лицом к лицу, чтобы те, кто рискнет причинить ему вред, знали, с чем имеют дело!
Сжав разом похолодевшими пальцами рукоять клинка, она осторожно двинулась вперёд. Словно по-волшебству, туман перед ней разошёлся в стороны и Лив увидела впереди, буквально в нескольких шагах от себя, девушку-нильфа с мечом у пояса. У неё были типичные для этой расы чуть заостренные уши и чудесные голубые глаза. Она была примерно одного с ней роста и в любое другое время, Оливия, возможно, с интересом бы рассматривала таинственную незнакомку, род которых не так уж часто встречался в жизни юной леди, но большой, просто таки огромный волк, стоявший рядом со странницей, вызывал в девушке сильный страх, лишь крепче заставлявший вцепиться в собственное оружие.
Он, этот белый волчара, был ростом почти ей по грудь. Ему ничего не стоило разорвать хрупкой девушке горло, но поняв, что животное продолжает смирно сидеть на месте и, по-видимому, принадлежит этой полукровке, Велиар опустила кинжал вниз и гордо вздёрнула голову, сверкнув высокомерным взглядом ярко-алых глаз.
- Пожалуйста, придержи своего волка, странница, - вежливо произнесла она. – Я, как возможно и ты, пытаюсь найти магическую Академию. Тебе известно что-нибудь об этом месте?
Тем не менее, ответа она так и не получила. Явно чем-то напуганная, незнакомка принялась отступать назад.

- Азалия, - с лёгким придыханием, которого раньше в его речи не было, практически единым слогом выдохнул Страж. – Зачем ты здесь? Почему?
Он нервничал, это ощущалось в сменившейся стойке, выдававшей в нём нечто совсем иное, нежели обычно – хищника, готового к бою.
- Назад! – прошептал Рэасаэль уже своим привычным, мягким, но не терпящим возражения тоном и, потянув девушку-нильфа за руку, в одно мгновение поменялся с ней местами, но только для того, чтобы видение окончательно испарилось, а перед юношей оказалась уже совсем другая девушка.
- Леди, Оливия? – с неподдельным удивлением произнёс Страж и тут же, понимая, как выглядит сейчас, снял свой капюшон и маску, позволяя серебру волос растечься водопадам по плечам и спине.

Оливия, в свою очередь, напряглась, когда странный незнакомец шагнул вперёд, защищая собой свою спутницу, словно бы это она тут была вооружена до зубов, а не эти двое: клинки, броня, да ещё и громадный волк, и всё это против хрупкой девушки? Она что, кажется им воплощением бездны наяву?
Имя, названное воином, чьё лицо скрывала красивая, украшенная узорами маска, было ей абсолютно незнакомо, но сейчас леди Велиар думала только о том, чтобы вовремя исчезнуть, поскольку реакция встреченных ею путников была, мягко говоря, не слишком дружелюбной. Оставалось лишь обратиться ястребом и ускользнуть прочь отсюда, на безопасное расстояние, и девушка уже собиралась последовать этому плану, когда у воина словно бы наступило просветление. Да такое, что Оливия сама удивленно застыла на месте, тотчас же раздумав уходить от этой пары странников, встретивших её, кажется, самым необычным образом из всех.
- Лорд Акрон`Де`Лакруа? – совершенно растерянно спросила красавица, вздрогнув и опустив нежные плечики вниз. Брови её немного приподнялись, пока она наблюдала, как знаменитый ювелир окончательно снимает закрывавшее его лицо облачение. – Хорошо же вас напугала эта Азалия, что вы так на неё кидаетесь, - с едва заметной иронией, но по-прежнему спокойно произнесла девушка, упомянув имя женщины, за которую, похоже, Рэасаль невольно принял её.
Они уже встречались однажды, на королевском балу, два года назад. Тогда Лив было всего шестнадцать и наследник герцога оказал ей небольшую услугу, отогнав от девушки слишком уж настойчивого ухажёра. Но, стоит заметить, этот богатый юноша никогда не говорил, что имеет какое-то отношение к оружию. Оливия и подумать не могла, что старший сын рода Де`Лакруа вообще умеет обращаться с мечом, да и зачем это столь искусному мастеру по огранке драгоценных камней и изготовлению ценных безделушек, столь любимых дамочками без мозгов, желающими поскорее выскочить за кого-нибудь замуж?
Происходящее казалось ей до крайности странным… неужели Рэасаэль тоже решил найти мистическую Академию?

Квоут, тем временем, находится в нелегком недоумении.
– Что это было и откуда ты их знаешь? – требовательно потянула она Рэасаэля за полу плаща.

- Эм, - на секунду растерялся Рэасаэаль, столь внезапно оказавшийся сразу между двух девиц. – Леди Велиар, это моя спутница, мисс Квоут, - при этих словах юноша вывел из-за своей спины девушку так, словно она была титулом никак не меньше графини. - Она из народа нильфов и, как и вы, желает начать обучение в мистической Академии, чтобы стать первоклассным магом. Что же до меня, то я просто исполняю приказ моего дома.
Страж как всегда довольно мягко улыбнулся, и теперь уже повернув голову к своей спутнице, представил ей, несомненно, прекрасную незнакомку…
- Квоут, - начал он мягко. – Это леди Оливия Велиар, она моя сравнительно давняя знакомая. Впрочем, наши дома, кажется, были резко против того, чтобы я приближался к вам моя леди, ближе, чем на пару десятков шагов, - в шутливой форме закончил Рэасаэль. Про Азалию же, Страж предпочёл умолчать.

- Мы не слишком-то и знакомы, лорд Акрон`Де`Лакруа, - чуть улыбнувшись, ответила девушка-альбинос, кивнув мисс Квоут в ответ на приветствие. – У вас оказалось значительно больше секретов, чем я могла себе представить.
Оружие? Магический дар? Зачем ещё его дому могло понадобиться отправлять известного ювелира, внесшего значительный вклад в копилку их известности, в столь неоправданно долгое путешествие?
- Так вы знаете дорогу? – продолжила она, решив перевести разговор в более практичное русло. – Тут везде туман и ничего не видно… кажется, я совсем заблудилась, - призналась Оливия, неловко поведя плечами.

Квоут повернулась к Оливии и продемонстрировала реверанс, улыбнувшись - чуть насмешливо, как обычно, и глядя прямо в глаза, не отрываясь.
– Квоут Ворон, – решила уточнить девушка, – К вашим услугам, – и, чуть подумав, добавила, – Фамилия, а не кличка. Возможно, я объясню, почему… если вы пожелаете.
Несмотря на то, что она вроде как пыталась выказывать знаки уважения, получалось у нее ужасно - каждое движение тела, каждое произнесенное ею слово говорило: "Ты - равная". Девушка задумалась. Еще и знакомая? Где-то Квоут слышала фразу: "шанс один на миллион выпадает девять раз из десяти". Она не могла вспомнить, где именно, но, кажется, это именно тот случай.

Оливия подарила Квоут мимолетный взгляд ярко-алых глаз, в которых на мгновение промелькнула полыхающая искра раздражения из-за проявления столь вычурных манер в таких обстоятельствах, но затем её пухлые губки тронула милая улыбка.
- Не стоит, мисс Ворон, - вежливо отозвалась она, не спеша, впрочем, выказывать девушке ответных знаков почтения. Вот ещё! Её и без того всё это достало ещё с самого детства, а тут? Делать реверанс перед девчонкой, о которой ей совершенно ничего не известно? – Простите, что не отвечаю вам по всем правилам этикета, но я чрезмерно устала с дороги, - всё так же улыбаясь, произнесла Оливия, переводя взгляд обратно к лицу Рэасаэля. – Так что насчёт моего вопроса, лорд Де`Лакруа?

- Всё верно, леди Велиар, у меня есть карта местности, на которой отмечено местоположение мистической Академии, но полагаю, вы уже догадались, что мы тут не просто так? – вежливо отозвался юноша, до последнего старавшийся не вмешиваться в разговор. – Я не чувствую здесь магии, а значит каким-то образом мы оказались не в том месте, о котором говорится в приданиях, и в которое мы все так стремились попасть. Хотя, возможно, это всего лишь часть вступительных экзаменов. Найти путь во мраке ночи к свету, к своей ярко горящей, словно маяк мечте. Оставить прошлое позади, там, где ему самое место, и начать свою жизнь заново, с чистого листа.

Глаза Оливии заблестели. Явно слова Рэасаэля нашли отклик в её душе, придали надежды выбившейся из сил девушке, которая действительно одержимо желала достигнуть своей мечты во что бы то ни стало. Очаровательно улыбнувшись, Велиар отвела в сторону белоснежный локон, упавший ей на лицо, после чего, одним ловким движением спрятав кинжал за голенище сапога, красавица гордо выпрямилась и решительно произнесла:
- Тогда нам следует как можно скорее продолжить путь, - жарко вымолвила она, готовая немедленно последовать своему предложению. – Академия может быть сейчас у нас прямо перед самым носом, мы её просто не видим!

Пришли не туда?.. Все собранные ею за время путешествия слухи говорили об обратном. Квоут отказывалась верить в то, что они пришли не туда. Неужели удача все же подвела её, и здесь путь и закончится, в этом странном тумане? Нет. Этого просто не может быть. Совершенно невероятно. Кажется, он все же действует на рассудок девушки - это были словно и не ее мысли. Полукровка как-то ненадолго притихла, вновь ткнувшись в плащ. И все же, что они должны найти здесь, среди этой непрекращающейся тени, и куда им идти дальше? Куда угодно, кроме начала. Она заметила, как другая девушка заметно ободрилась, и невольно восхитилась прозвучавшей в ее словах страсти.
– Верно. Кстати, – Квоут чуть высунулась из плаща, – Те люди, которых мы видели там, наверху, те, которые так же спускались куда-то сюда, вниз... Думаете, они все ищут то же, что и мы?

Рэасаэль закрыл глаза и немного устало вздохнул. Сняв с плеча мешок и доверив его на время волку, юноша снял с себя балахон, что хоть и не сковывал движений, но в предстоящей задумке мог помешать.
- Держи! – произнёс дворянин, передавая вещь девушке. – Накинь, внизу будет холоднее и наверняка более влажно, чем здесь!
А затем произошло то, чего, наверное, от Стража Ночи, точно никто не ожидал…
Достав из мешка сравнительно небольшой футляр, Рэасаэль извлёк из него скрипку и смычок.
- Воевать бессмысленно, - спокойно обратился парень ко всем присутствующим. - Я едва не убил тебя сейчас, - это уже предназначалось для леди Велиар. – Мордигаэль чувствует угрозу, там внизу есть что-то опасное, но я не чувствую почти ничего! Конечно, разумнее было бы подождать, через час солнце поднимется достаточно высоко, чтобы разогнать это густое марево и всё же… если это часть испытания. Мы должны идти дальше, вниз! А так как я не желаю конфликтов, то лучше предупрежу окружающих музыкой, чем остриём клинка, что может их убить!
Выдав свою довольно пафосную тираду, дворянин вновь закинул мешок на плечо и, отдав волку короткую команду: - «Охранять!», стал медленно спускаться ниже, начав при этом играть необычную мелодию, звучание которой завораживало. Подобной игры девушки никогда прежде не слышали, да что там, эта композиция должна была вызывать у них смешанные чувства. С одной стороны, она была знакомой и тёплой, с другой – от неё веяло льдом…

Оливия приняла тёплый, покрытый шёлком плащ как нечто само собой разумеющееся. Девушка привыкла к такому обращению и хотя сама она не собиралась ни о чём просить, множество ухажёров, уже несколько лет, сменяя друг друга, увивающихся за ней, приучили воспринимать такие знаки внимания как ничего не стоящую обыденность. К тому же, тут и впрямь было прохладно и девушка уже давно, пусть и не показывая этого в настоящий момент, то и дело вздрагивала, растирая замерзшую, нежную кожу ладонями. Сейчас у неё не было согревающих перьев ястреба и мир вокруг постоянно напоминал, что находиться в горах, будучи при этом в лёгком, домашнем платье – не самая лучшая идея.
- Спасибо, - поблагодарила она, накидывая на себя плащ и немного поспешно, выдавая этим своё состояние, тут же начала кутаться в него. Укрыв голову, Оливия подняла на спутников чарующий взгляд своих ярко-алых глаз. Белоснежные пряди выбивались из-под капюшона, покрытого разнообразными серебряными украшениями и эта вещь, словно бы придавшая запачканной дорожной грязью дворянке её обычный облик, из-за которого мужчины вечно смотрели на неё заинтересованным взглядом, только подчеркнула её естественную, природную красоту: нежную, ухоженную кожу; пухлые губки, казалось, созданные для поцелуев; пушистые ресницы и такие завораживающие, странные и необычные глаза, столь редко встречающиеся среди людей. Велиар скрестила руки под грудью, прижимая их к своему телу, спасаясь от холода, поэтому женственная фигура красавицы, ничуть не скрываемая плащом, тоже ярко бросалась в глаза.
Когда же Рэасаль вытащил из мешка настоящую скрипку, брови Оливии вновь удивленно взлетели вверх. Девушка пропустила мимо ушей слова ювелира о том, что тот мог убить её, решив не заморачиваться проблемами отпрыска богатого купеческого рода, и ещё пару секунд раздумывала над тем, чтобы отговорить Де`Лакруа от этой не совсем безопасной затеи, но затем, приняв решение, лишь молча пошла за ним следом. В конце концов, она всегда может вновь стать ястребом и улететь. А пока Лив пыталась расслабиться, вслушиваясь в столь необычную игру её давнего знакомого, действительно заслуживающую многочисленных аплодисментов, но только не при таких обстоятельствах. К сожалению, все мысли девушки были заняты лишь Академией и опасностью, которая могла возникнуть перед ними из тумана, а отнюдь не музыкой, как бы красива она ни была.

Квоут, тихо стоявшая рядом с Рэасаэлем, уже начинала скучать от бездействия. Впрочем, скука прервалась острым уколом зависти. Леди Велиар превосходила ее во всем: грация движений, тонкие, аристократические черты лица, созданные поколениями своеобразного отбора, экзотическая внешность - ничего из этого Квоут не имела. Девушка судорожно сжала под плащом подаренный амулет - ее глаза начала застилать кровавая пелена. "Нет!" - крикнула мысленно она. Черная Ярость, слабость нильфов. В этот раз ей повезло. Квоут надеялась, что эту черту Рэасаэль никогда не увидит по столь пустяковому поводу. Вдох. Выдох. Пропало так же резко, как и возникло. Девушка блаженно улыбнулась. Ее глаза расширились, когда ее попутчик совершенно неожиданно достал скрипку. Она невольно подумала о том, что стоит держать руку на кинжале, но отказалась от этой затеи - она никому не говорила, но драться она еще не умела, предпочитая бегство. Сейчас это не было вариантом. Квоут оставила эти невеселые мысли на неопределенный срок и пошла рядом с Рэасаэлем, вглядываясь в пляс теней и слушая разливавшуюся музыку.

- Будет много крови... - задумчиво протянула суккуба. - Мир начнёт волноваться...
Впрочем, не похоже, чтобы ей было до этого дело. Скорее всего, Каору заботили подобные рассуждения лишь из-за воздействия контракта, обязывающего демоницу действительно стать законопослушной девушкой, обязанной придерживаться правил и морали Томоко.
- Хозяйка, мне кажется, за нами следят, - вдруг, совершенно спокойным голосом, сказала Каору. - У нас, суккубов, очень развито понимание того, что на нас кто-то смотрит, и это устойчиво происходит вот уже все пять минут, пока мы идём и разговариваем.

- Я могу показывать фокусы, правда я привык пользоваться порталом... но и без него на кое-что способен, - ответил Йоши, неловко пожимая плечами. - В целом, я могу кого-нибудь развеселить, особенно маленьких детей, но наоборот обычно не срабатывает. Не знаю даже, что тут можно придумать. Я испытываю радость, когда достигаю успехов, когда, например, ем вкусную еду и когда я...
Он на секунду сбился.
- Когда я рядом с дорогими мне людьми. Но это не та радость, которая может быть выражена громким смехом.
На шутливое возмущение Шерон, амагус привычно не отреагировал. Её привязанность к нему вообще была такой вещью, с которой сам Йоши абсолютно не знал, что делать.
- Ах да. Ещё есть розыгрыши. Они тоже меня веселят, - внезапно вспомнил юноша о своих Йольских проделках. То выражение лиц, когда подруги Цайрилы увидели перед собой клубничный суп, он надолго запомнил. - Но для них нужен соответствующий момент и четкий план действий.

Посмотрев на девушку совершенно испуганным взглядом, Каору рухнула перед ней на колени, обхватив ноги Уджо своими руками и прижавшись к ним лбом.
- Простите, госпожа, этого больше не повторится! - произнесла она на одном дыхании. - Вы - моя повелительница, та, в служении которой для меня заключается смысл жизни. Я исполню любой ваш приказ, не задумываясь!

Принцесса явственно вздрогнула, когда и до неё тоже дошёл смысл фразы Хранителя. Кровь отлила от её лица, все прочие мысли моментально вылетели из головы. Взгляд, которым она посмотрела на золотоволосых близнецов, был ошеломленным и немного испуганным. Девушка довольно слабо их знала будучи Мареком Келом, пожалуй, просто потому, что по известным причинам она не успела провести вместе с Даэрой достаточно времени, но Оиолотте видела их весьма часто. Хотя её воспоминания об их общении сейчас казались принцессе смазанными и нечёткими, но она знала, что со временем все они стали друзьями. Но погибшая возлюбленная Хранителя никогда не подозревала о том, что артефакты Марвина, на самом деле, являются самой большой его слабостью, иначе бы девушка не была взволнована так сильно.
- Ты никому не должен об этом говорить! – вырвалось у Оиолотте, когда она в два шага оказалась у постели, рядом с Марвином, после чего порывисто взяла его за руку, испуганно смотря ему прямо в глаза. – Особенно мне, пока ты не будешь полностью уверен в моей лояльности, - коротко вздохнув, принцесса перевела дыхание. - Будущий я не такой, какой ты видишь меня сейчас. Он не уверен в себе и не знает, чью сторону он должен принять, не понимает, за кого желает сражаться. Он ведь освобождает Рэаса, твоего врага! Поэтому пообещай мне, что не скажешь этого просто так. Я не хочу создавать тебе ещё больше проблем… хватает и того, что я уже натворила.
Резко обернувшись, она смерила Азариса взглядом.
- А ты, мой учитель, помни о том, что мне когда-то пообещал. Я ведь, со временем, обязательно вспомню всё это и если ты сделаешь хоть что-то, если каким-то способом придумаешь, как сохранить у себя эти воспоминания и попытаешься убить Марвина, я клянусь, что выжгу тебя из своей души, не важно что мне для этого придётся сделать! Я согласна дать тебе новое тело, может быть, я даже придумаю, как убедить Коэна воскресить твою сестру, но я тебя предупредила. Держись от Марвина подальше!
- Обещаю, - тепло улыбаясь, произнёс Хранитель. – Я и не думал о подобной возможности никогда. Хотя это объясняет мне некоторые события из моей жизни. В частности то, почему Триединство не в силах меня ни контролировать, ни уничтожить. Ведь у созданий имеющих душу есть и воля и желания. Так что в каком-то смысле, эти двое и сделали меня мной! Хотя цена у этого. Как мы теперь знаем довольно высока.
- Не парься, принцесса, - спокойно отозвался Азарис. – Чтобы уничтожить клинки, нужен крайне сильный артефакт и кровь создателя. А насколько я помню,… кровь драконов всегда сгорает при контакте с воздухом, даже если её смешать с кровью, такого как он! А Марвин наполовину дракон, его кровь получить будет едва ли не сложнее чем добыть кующий молот одной из сил Триединства.
- Да и кто сказал, что мы хотим разрушаться, - поддакнула Шая, - я хочу всегда-всегда быть рядом с братиком и потому… - её нежный голосок наполнился угрожающими и даже устрашающими нотками, - я порублю на кусочки любого, кто рискнёт приблизиться к Рейге или к Создателю! На мелкие кусочки! Очень мелкие! Даже тебя, Оиолотте!
- Шая! – в один голос окликнули её Хранитель и брат. – Довольно! – Продолжил уже только Марвин. – Я понимаю, твой испуг, но ты же знаешь, что чтобы собрать вместе столько элементов нужно быть как минимум Хранителем Первого Поколения!
- Знаю, Лорд Марвин, но и эта чокнутая сучка Даэра и не менее двинутый Рэас относятся именно к таким Хранителям! Это Азарису ничего не светило, никогда, а вот его сестра была более чем опасна для нас!

- Азалия была Хранителем Первого Поколения? – удивленно спросила Оиолотте, хотя это был, скорее, риторический вопрос. – Вот оно как…
Это немного меняло дело. Прямо сейчас она бы могла сказать, что с сестрой Азарису придётся попрощаться навсегда, но Марек тоже был, своего рода, привязан к Азалии. Пусть он и видел её только в воспоминаниях падшего Хранителя, но тот показывал эту девушку довольно часто и джедая определенно начинало тянуть к ней. Он никогда не отказывался от того, чтобы немного попутешествовать по памяти призрака, если тот предлагал подобное во время одного из своих уроков. Возможно, именно на это, в том числе, и рассчитывал Азарис, пытаясь свести их с Коэном.
- Я рада, что ты всё такая же, Шая. Защищай Хранителя. От любого врага, если потребуется, - внезапно сказала принцесса, тепло улыбнувшись воплощению магического клинка. – Я рассчитываю на тебя.
- Не пытайся сблизиться с нами, принцесса драконов. Мы помним, что ты вытворяла, как издевалась над Марвином. Проверяла любовь? Да кто в эту чушь кроме него вообще мог поверить? – голос девчушки был спокоен. Она явно не нервничала и была уверена в своих словах, в конце концов, она говорила правду. – Ты едва не убила его! А заодно и нас! Ты просто – эгоистка, всегда была ею! Ни о ком кроме себя не думаешь! Он, … он… же едва…
- Рей! – Резко позвал Хранитель и мальчишка, в мгновение ока, схватив свою сестру за шиворот, исчез. – Прости её, любимая, - немного осторожно начал Марвин, - она просто защищает своего брата. Для неё, его жизнь куда важнее моей.
- Да, конечно, - несколько бледно улыбнулась Оиолотте. Её кровь отзывалась на слова Шаи картинами прошлого, о которых девушке не слишком хотелось вспоминать. Убийца ведь далеко не сразу полюбила Марвина. Ничто не мешало ей мучить его столь сильно и изощренно, что этого не выдержал бы ни один нормальный человек. Нет, Оиолотте никогда не была садисткой... ей просто нужно было подчинить Хранителя себе и она дрессировала его, точно дикого зверя, в конечном счете, добившись в этом больших успехов.
Внезапно принцесса подалась вперёд и ткнулась Марвину в плечо.
- Я так устала… - вздохнула она. – От всего этого. Если бы у меня был способ сохранить память, я бы попыталась найти выход из своего родного мира и просто пришла бы к тебе, в твой замок, чтобы жить вместе с тобой. Но неопределенность будущего меня убивает.
- Если я вам больше не нужен, я пожалуй пойду, - вмешался Азарис, тактично кашлянув в кулак. Злить Оиолотте ещё больше ему не слишком хотелось, кроме того, он уже получил некоторую пищу для размышлений. Нужно было вернуться к себе и хорошенько всё обдумать.
По пути к выходу, призрак откинул в сторону зелёную простынь, закрывавшую нарисованную девушкой картину и скептически осмотрел её.
– По пейзажу можно легко догадаться, что это Сэлания, а не ты, но впрочем, итак сойдёт, - произнёс он, задумчиво потерев подбородок. - Свою теорию ты точно проверишь.
Марвин обнял девушку и притянул её к себе, заставив усесться на колени.
- О чём ты? – непонимающе осведомился он у уходящего призрака. – Разумеется, это Сэлания, разве её можно с кем-то перепутать? Не важно, какой сделать фон, холод этой женщины передан довольно достоверно, так что…

Оиолотте не слишком ожидала подобного, но всё же, столь приятное ощущение близости с любимым мужчиной успокаивало её. Послушно отдавшись в сильные руки Хранителя, она позволила приподнять себя, точно пушинку, после чего, устраиваясь поудобнее у него на коленях, обхватила торс своего любовника ножками.
Говорить о Коэне ей не хотелось, поэтому принцесса лишь вновь прижалась к плечу Марвина, привычно предполагая, что излишне разговорчивый дух не упустит своего шанса поделиться свежими новостями.
Так оно и случилось.
- Она всерьёз задумалась над твоими словами по поводу близнецов, - доложил призрак, уже почти наполовину скрывшись в стене. – Изобразила Сэланию в своей одежде, со своими украшениями, а глаза у них и без того почти одинакового оттенка. Оиолотте решила, что если Коэн так сильно изменил своё отношение к ней только потому, что видит в Айнэ недостижимую для него сестру, то вряд ли он будет способен их отличить друг от друга.
- Понятно, - как-то отстранённо произнёс Хранитель и только сильнее прижал девушку к себе. – Глупышка, разве вас можно спутать? Ты же так прекрасна, так нежна и неповторима.
С этими словами Марвин принялся вновь нежно целовать свою принцессу, попутно расстегивая молнию на её платье. От лёгкого поёрзываний устраивавшейся поудобнее красавицы, Хранителю вновь захотелось взять её…
- Конечно, - слегка обиженным голосом заметил Азарис в ответ на столь наглое оскорбление талантов своей ученицы. – Но твои глаза не могут ошибиться. Люди же их легко перепутают, можешь мне поверить.
Тем временем, немного удивленно ответив на первый поцелуй, Оиолотте посмотрела в глаза Хранителя, наполненные желанием и сама подалась ему навстречу, вновь и вновь, с нежностью шепча его имя. Она совершенно не сопротивлялась наглым, собственническим прикосновениям Марвина, когда он быстро и довольно умело заставил платье соскользнуть вниз, открывая её плечи и выпуская на свободу большую грудь, дерзко уставившуюся на мужчину своими затвердевшими сосочками. Формы девушки соблазнительно качнулись, вырвавшись из тесного плена одежды; её тело было горячим, поддатливым и всё ещё немного мокрым, ведь до этого они уже были в постели и так и не успели привести себя в порядок…
Уже собиравшийся было уйти, Азарис внезапно задержался и постарался незаметно затаиться в самом углу комнаты. Раскрасневшаяся девушка, чью обнаженную спину он прекрасно видел со своего ракурса, была довольно привлекательна и он бы не отказался понаблюдать за процессом подольше, если его, конечно, отсюда не выгонят. Поэтому, выбрав место, откуда Оиолотте не могла его заметить, призрак принялся изображать из себя шкаф, надеясь, что увлекшиеся любовники попросту дадут ему время взять кисть и начать столь занимательное рисование с натуры.

Хранитель всё ещё ощущал присутствие призрака, но ему всегда было откровенно наплевать на своих собратьев. Его защищали близнецы, что в мгновение ока прервут жизнь горе-художника, сделай он хоть малейшую потугу в попытке навредить любовникам.
Пара мучительных мгновений и платье окончательно соскользнуло с принцессы на пол, открывая превосходный вид на её спинку и упругую попку.
- Любимая, - сладко промурлыкал Марвин, притягивая девушку к себе…
Оиолотте тяжело, сбивчиво дышала, поддаваясь желаниям своего возлюбленного. Прикосновения сухих, тёплых губ мужчины к своей шее заводили её, жадные ладони, ласкающие тело девушки, скользящие по изгибам её фигуры, невероятно возбуждали. Почувствовав, что внутри неё становится мокро и не в состоянии больше сопротивляться страстному напору любовника, принцесса жарко поцеловала Марвина и позволила ему повалить себя на постель.
- Возьми меня, любимый… - томно произнесла она и уже через секунду, когда навалившийся на девушку Хранитель вошёл в неё, запрокинув голову назад, увидела в углу комнаты знакомого призрака, неспешно выбирающего кисточки и смотрящего на парочку с крайне заинтересованным взглядом.
- Азарис! – разгневанно произнесла она, в тот же самый момент издав крайне эротичный стон. От негодования и смущения её щёки покраснели. Колдовать принцесса сейчас не могла. – Тебе… жить надоело? Иди прочь! Трахай своих любовниц, тебе что, мало? Любимый, убери его отсюда!
- Рей, - негромко позвал увлечённый своей принцессой Марвин, - избавься от него!
В то же мгновение посреди комнаты возник мальчишка с блеснувшей в руках сталью клинков, светящихся каким-то серовато-голубым отливом.
- Не стоит, право, я уже ухожу, - взвизгнул, подняв руки в качестве знака сдачи, призрак, поспешно покидая комнату.
Девушка тотчас расслабилась, обвивая шею Хранителя ручками и благодарно целуя его, наслаждаясь их близостью, подаваясь навстречу каждому страстному, быстрому движению возлюбленного, отзывавшемуся внутри неё всё новыми и новыми волнами удовольствия, сладкой негой растекавшимися по телу. Близнеца она не стеснялась, да ему и не было никакого интереса в подглядывании, поэтому на пришедшего и, через какое-то время, вновь скрывшегося Рея она не обратила ровным счётом никакого внимания, продолжая сладко стонать и извиваться под мощным телом мужчины, в очередной раз овладевшим ею и, время от времени, ласково, совершенно безвредно царапая его спинку своими коготками, когда наслаждение оказывалось слишком велико. Оиолотте было просто необходимо сбросить напряжение, поселившееся в её душе после того, как она узнала о слабом месте Хранителя и он, сам того не подозревая, дал принцессе именно то, чего она желала.
Спустя некоторое время, когда оба любовника были полностью удовлетворены друг другом, а принцесса удобно устроилась на плече Марвина, Хранитель тихо спросил её о жемчужинах…
- Во времени можно перенести только один предмет, - спокойно продолжал он, - и чтобы оба ребёнка уцелели, мне придётся вставить их, словно обычные драгоценные камни в мою подвеску.
Марвин виновато улыбнулся. Да, это никак не угрожало целостности яиц драконов, но по-видимому сама мысль о том, чтобы превратить своих детей в украшение была Хранителю более чем противна.

В ответ Оиолотте потянулась к мужчине и игриво куснула его за ушко.
- Это не важно. Главное, что ты нашёл решение. А потом, когда я вновь стану драконом, я высижу их для тебя и у нас будет двое детей! - счастливо улыбнулась девушка, впрочем, почти сразу же немного взволнованно продолжив. – Ну, может и больше. Если захочешь. Будь у нас возможность и я бы дала тебе третью жемчужину, ведь то, как мы с тобой сейчас провели время, просто не могло не привести к… понятно чему, - смущённо закончила она, отчего-то не желая называть вещи своими именами.
- Увы, но это невозможно, - успокаивающе поглаживая свою возлюбленную, произнёс Хранитель. – Даже если я снова отдам Повелителю Времени всю свою силу и кровь, он просто не выдержит этого. И я говорю сейчас не о физической нагрузке. Его психика уже на пределе. Он не Хранитель, не может закрыться от чувств и отрешиться от этого мира.
- Ты тоже не можешь! – подал голос Рейга. – Ты заткнул мою сестру, но она должна знать, что натворила! Леди Оиолотте, привязав к себе нашего Создателя, вы, своей смертью в прямом смысле заперли его в том мире, что Лорд Хранитель обратил в лёд. И если бы мы с сестрой не пробили тогда брешь в барьере и не впустили Стражей… ни его, ни нас, ни тем более вас сейчас бы тут не было, на этом у меня всё!
Принцесса вновь ощутимо вздрогнула, в тот же момент с силой прижавшись к мужчине. Она… да, погибшая девушка была другой, возможно лучше, возможно хуже, но разве её вина в том, что её убили? Почему этот близнец продолжает говорить столь болезненные, бьющие в самое сердце слова?
- Я плохо это помню, - прошептала Оиолотте, погладив его щёку. – Прости, что я умерла и оставила тебя одного на столь долгое время. Больше я не брошу тебя. Ты ведь это знаешь, правда? Река свяжет наши души и я всегда буду чувствовать привязанность к тебе, даже ничего не помня о случившемся в этой реальности. Я... я не прошу больше продлять жизнь Коэну. Для нас всех это не приведёт ни к чему хорошему. Наоборот, мне нужно скорее начать всё с чистого листа, чтобы перестать принадлежать ему и отныне быть только с тобой.
- Хорошо. Я поговорю с ним, - мягко произнёс Марвин, стараясь сгладить слова близнеца. – Но мне понадобится время, чтобы вставить жемчужины…
- Тогда нам нужно одеваться, - приподнявшись, немного грустно улыбнулась красавица. – Я ведь сказала Коэну, что позовову его, когда исцелю тебя полностью. Не знаю, как долго он ещё будет ждать...
Лицо Оиолотте разом помрачнело, а из глаз пропал блеск, с которым она до этого смотрела на своего возлюбленного. Ей не хотелось вновь встречаться с Повелителем Времени. Она поняла это лишь ещё сильнее, когда подумала о том, что ей придётся снова отвечать на поцелуи дракона и жить рядом с ним, теперь лишь изображая его будущую жену. И играть придётся достоверно, иначе Коэн начнёт задавать лишние вопросы.
- Только быстрее, прошу тебя. И... - она прикусила губу. - Раз уж ребенок всё равно исчезнет, то ты не мог бы как-то избавить меня от него? Прости, что прошу тебя об этом, но Коэн, скорее всего, почувствует его и мне придётся придумывать оправдания. Я... извини меня за это, любимый, я просто боюсь сказать ему что-то не то и вновь столкнуть вас друг с другом.
Принцесса опустила взгляд, принявшись одной рукой слегка нервно мять белоснежную простынь. Она знала, что больше не забеременеет от дракона просто потому, что у них это так работало. Потому, что Оиолотте больше не желала принадлежать ему.

Хранитель лишь кивнул. Довольно проворно одевшись и заклинанием убрав с себя и одежды всю грязь, порезы и следы близости, Марвил бережно поднял шкатулку с пола и уселся обратно на кровать.
Закрыв глаза, Хранитель стал вычерчивать символы один за другим. Казалось, что ничего не происходит, но буквально через пару мгновений стало ясно – он снимал с себя абсолютно всю защиту, опускаясь до уровня обычного смертного эльфа, в которого когда-то давным-давно его – ярчайшую, пламенную звезду, превратила обычная жрица, молившаяся и неистово верящая в то, что её прекрасный бог откликнется на мольбу несчастной эльфийки.
Когда всё закончилось, Оиолотте, наверное впервые увидела своего возлюбленного таким… таким беззащитным. Это было трудно описать. Вокруг Марвина бушевал магический шторм, готовый по любому приказу, нет, даже по одной его мысли сорваться вперёд, претворяя мысль в реальность. Это было и страшно и прекрасно одновременно. Звезда, заключённая в физическую оболочку, неспособную сдержать её энергию полностью. Да, наверное, для эльфов он действительно казался богом.
Тем временем, Хранитель снял с себя подвеску, создал кучу разных инструментов и осторожно начал «впаивать» драгоценные жемчужины, создавая новый ювелирный шедевр. Делал он это надо признать мастерски и довольно шустро. Всего минут десять и у Марвина уже будет в руках завершённая подвеска с двумя чёрными каменьями-ониксами, под которые Хранитель замаскировал драконьи яйца.
Принцесса, убравшая подарок Марвина в шкаф и переодевшаяся в свою старую одежду – опять же, чтобы не вызывать у Коэна лишних подозрений, зачарованно замерла, наблюдая за прекрасным, совершенно невероятным зрелищем. Она никогда не видела ничего подобного. Могущественные потоки энергии, переливавшиеся, переплетавшиеся воедино и вновь расходившиеся в разные стороны, тысячи, миллионы потоков! Их было так много… и это его Оиолотте когда-то привязала к себе? Девушка ошеломленно присела на краешек кровати, с немым восторгом наблюдая за работой своего возлюбленного, следя за ювелирными, идеально выверенными движениями Хранителя, наблюдая, как его подвеска изменяется, как в неё идеально, не нарушая строгой красоты, композиции изделия, вписываются драгоценные жемчужины. За десять минут, пролетевшие подобно нескольким секундам, он не совершил ни единой ошибки.
- Какая красота… - прошептала девушка, когда сияние магических потоков утихло. Она подняла на своего возлюбленного восхищенный взгляд. – Она прекрасна. Я даже не представляла, что ты можешь сотворить такое совершенство за столь короткое время... Марвин, да ты просто невероятен!
Подавшись вперёд, Оиолотте радостно обняла его, вознаграждая мужчину поцелуем за окончание столь напряженной работы.

- Я нарастил на них ониксовую пыль, создав вид полноценного камня, а заодно избавился этим от запаха. Камни приобрели магические свойства и черпают силы из подвески. Таким образом, пока я жив они будут согревать и защищать их, в то же самое время, превращая их в самый обычный огранённый камень. - Хранитель не хвастался, он просто объяснял, какую работу проделал, и что теперь у принцессы нет необходимости волноваться за своё потомство.
- Эти камни, - продолжал вместе с тем Марвин, - вполне могут самостоятельно вырастить маленьких драконят. Но сил и времени на это уйдёт очень много.
Хранитель тепло улыбнулся.
- Так что лучше я доверю это тебе, а пока… буду защищать наших детей от любой возможной угрозы! – в мгновение ока Марвин слегка переменился в лице, но всё же продолжил.… - Ты, кажется, просила меня сделать кое-что ещё… - с неохотой продолжил он, надевая подвеску и возвращая на место собственную защиту, скрывшую от взора девушки магические потоки. Теперь он снова казался самым обычным Хранителем, переполненным энергией.
- Ты уверена, что хочешь этого? Ведь как бы я ни старался, но это причинит тебе боль, - виновато произнёс Марвин, опуская взгляд на животик девушки.
- Я этого не хочу, но у меня просто нет выбора. Ведь нам нужно, чтобы всё осталось в тайне. Поэтому я готова терпеть. Не беспокойся об этом, любимый, - вздохнула Оиолотте, успокаивающе улыбаясь мужчине. Естественно, ей не хотелось убивать в себе ребёнка Хранителя, пусть даже тот всё равно не должен был появиться на свет, но она просто не представляла, как сможет выкрутиться из данной ситуации. – Когда Коэн вернулся вместе с тобой, я сказала, что хочу отдать ему его жемчужину. Он знает, что я больше не беременна, поэтому появление нового ребёнка вызовет вопросы. И тогда, если он обо всём догадается, то придётся рассказать ему... о нас.
- Боюсь, рассказать было бы милосерднее по отношению к тебе, впрочем… - Хранитель немного задумался, а после окружил Оиолотте непроглядной тьмой.
- Не бойся! - донёсся до неё голос Марвина. Но он слышался из далека, словно пробивался сквозь гущу тумана, едва ли и вовсе не из другого мира. А потом принцессу накрыла абсолютная тишина, принёсшая с собой наполненный кошмарами сон.
Хранитель легко подхватил потерявшую сознание девушку и уложил её на постель. А затем погрузил свою руку внутрь. Найдя начавшие завязываться в будущий плод сгустки, Марвин просто заживо сжёг их! Когда же девушка очнулась, то она могла наблюдать, как из разрезанной ладони её возлюбленного на неё капает его кровь, заживляющая рану и уничтожающая неприятное тянущее чувство, оставшееся после потери пусть ещё не рождённой но от того не менее драгоценной жизни.
Оиолотте моргнула, с трудом приходя в себя. Голова немного болела, как и живот… впрочем, рана уже преимущественно исцелилась – остались лишь небольшие порезы, затягивающиеся прямо на глазах.
Ей снилось, как члены Ордена Джедаев пришли и силой забрали её ребёнка себе, в свой Орден, потому, что он был слишком одарён, чтобы вырасти обычным человеком. В этом сне она пыталась сопротивляться, но ничего не могла поделать. У мастера джедая были очень сильные руки, которыми он душил её, пока падаван спешно пеленал ребёнка…
«Почему мне приснился именно такой сон?» - подумала девушка, устало прикрыв глаза.
- Не волнуйся, со мной уже всё хорошо, - прошептала Оиолотте, стараясь бодро улыбнуться Хранителю. - Прости, любимый. Тебе пришлось сделать ради меня такую жестокую вещь...
- Не важно, - тихо ответил он принцессе, - я сделаю всё, что ты только попросишь.
Рана на руке стала затягиваться, сразу после того, как последние следы вмешательства в организм дракона были стёрты.
- Я должен идти, любимая. – Спокойно произнёс Марвин, - Повелитель Времени у водопада, ему нужна моя кровь, чтобы он мог восстановить свои силы. Не волнуйся, когда время изменится, я сразу же приду в твой мир, чего бы мне это не стоило! - Тепло улыбаясь, закончил он.

Оиолотте внезапно перехватила его окровавленную ладонь своей, вынудив Хранителя остановиться.
- Подожди! – приподнявшись на постели, девушка посмотрела на него долгим, немного взволнованным взглядом. Затем, решительно потянувшись, она подалась вперёд и накрыла губы Марвина своими, подарив ему невероятно нежный и чувственный поцелуй, в который принцесса вложила всё, испытываемое ею, нежелание прощаться со своим возлюбленным. – Не могла отпустить тебя просто так, - улыбнулась Оиолотте, отстраняясь от мужчины и поправляя свои спутавшиеся волосы.
«Поскорее бы всё закончилось. Я так хочу быть с тобой, так хочу перестать притворяться, - печально подумала принцесса. – Я уверена, что ты сможешь вновь завоевать моё сердце. Так что ни о чём не переживай, мой верный Хранитель… я обязательно вернусь к тебе».
– Я люблю тебя, Марвин, - произнесла она, найдя в себе силы, чтобы окончательно попрощаться. Оиолотте понимала, что в этой реальности она его, скорее всего, больше не увидит.
На следующие полчаса девушка осталась в полном одиночестве, ну, не считая криков и стонов от любовных утех Азариса. Ну, хоть кто-то, веселился от души и на всю катушку. А потом пришёл дракон. От него пахло кровью Хранителя. Но связь, установленная между ней и Марвином, говорила, что всё в порядке. Связь, что непременно и довольно подробно и, несомненно, дружелюбно оповестит его, о том, как мило будет она кувыркаться в постели с драконом.
- Всё хорошо, любимый? – тем не менее, осторожно осведомилась Оиолотте, пытаясь заставить своё лицо выглядеть до крайности уставшим. Она сидела в кресле, откинувшись на его спинку и старательно причёсывала свои волосы. Впрочем, вид у неё и без того был не слишком бодрым – операция, которую провёл над ней Хранитель, всё же оставила свой след. – Извини, я несколько измотана… видимо, лечение таких ранений отнимает большое количество сил.
Девушка надеялась, что Коэн не будет приставать к ней, пока она в таком состоянии. Может быть, у неё ещё получится избежать близости с ним. И кроме того, картина... возможно, Повелитель Времени переключит на неё своё внимание?
Дракон прошёл мимо принцессы, и устало плюхнувшись на кровать, закрыл глаза.
- Ты кажется хотела мне что-то отдать, - немного нервно протянул он, посматривая в сторону девушки.
- Да, конечно, - кивнула Оиолотте, приподнимаясь, чтобы затем изобразить, как она, словно бы на секунду теряет равновесие, после чего восстанавливает его, осторожно оперевшись об кресло. Это должно было ещё раз намекнуть Коэну, что его принцесса сейчас крайне ослаблена и нуждается в обычном, спокойном отдыхе, возможно сне... Впрочем, девушка не стала долго разыгрывать комедию, решив больше не затягивать передачу Коэну его ребёнка.
Вернувшись со шкатулкой обратно к кровати, она раскрыла её и бережно протянула Повелителю Времени. В углублении, на красивой тёмной ткани покоилась драгоценная, ярко-алая жемчужина.
Оиолотте не стала ничего говорить. Пускай дракон сам решает, что делать с плодом их недолгой любви. Принцесса совершенно не возражала даже против того, чтобы он отдал его Реке Времени, в качестве обязательной дани, которую должен был заплатить.
Коэн принял её дар, позволив тому, погрузится в собственную плоть. А затем поймал Оиолотте за руку, довольно резко притянул к себе начав целовать, и заваливать принцессу на постель, лаская её тело и грудь.
Девушка ну никак не ожидала от дракона столь резкого напора. С ним что-то определенно было не в порядке, хотя Оиолотте, кажется, подозревала, в чём тут могла заключаться проблема. Похоже, Марвин всё же с ним поговорил и Повелителю Времени его слова отнюдь не понравились.
- Коэн! – резко произнесла она, сводя колени вместе и упираясь ими в грудь мужчины, пытаясь остановить его. – Перестань. Да что на тебя вдруг нашло? Ты словно с цепи сорвался!
- А что не так? – довольно спокойно поинтересовался дракон. – Ты – моя избранница, наши души связаны Великой рекой, к тому же ты сама говорила, что принадлежишь мне! Так что изменилось? Говоришь, что устала, хорошо, тогда я буду предельно нежен с тобой, но, Оиолотте, ты – моя! Или принцесса драконов уже забыла об этом?

Девушка отвела взгляд в сторону. Губы её задрожали, а кожа внезапно покрылась мурашками, которые дракон мог видеть, взглянув на приоткрытую им от одежды часть её тела.
- Н-ничего не изменилось, - произнесла она, чувствуя, как в уголках глаз начинают скапливаться слёзы. Ей было очень тяжело сейчас, гораздо тяжелее, чем прежде. Оиолотте больше не желала Коэна и никак не могла перебороть себя, не хотела отдаваться ему. – Но сейчас ты меня пугаешь, - слабым, дрогнувшим голосом закончила принцесса, не смотря больше на Повелителя Времени. - Пришёл весь в крови, ни слова не сказал. Я понятия не имею, что с тобой происходит.
- Я – умираю, Оиолотте, что, по-твоему, со мной может ещё происходить? – вполне серьёзно ответил дракон. – Моё время почти на исходе, но прежде я собираюсь насладиться нашей близостью снова. Ведь я люблю тебя, - довольно мягко закончил избранник Великой реки, убирая при этом непослушный локон волос девушки ей за спину.
Эти слова совершенно отняли у принцессы возможность к сопротивлению. Да, она сама говорила Марвину, что должна принадлежать Повелителю Времени до тех пор, пока тот не вернет их всех в прошлое, но сама мысль о сексе с кем-то кроме Хранителя внезапно начала вызывать в ней болезненное, тягучее ощущение противной пустоты, медленно расползающейся внутри. Тем не менее, ей ничего не оставалось, кроме как расслабить ноги и позволить дракону прижать себя к постели.
- Коэн, подожди! Подними взгляд, любимый, прошу тебя. Это очень важно! - внезапно сказала девушка, когда мысль о том, что он видит перед собой лишь Сэланию, в очередной раз промелькнула у неё в голове. – Там картина… приглядись хорошенько, кто изображен на ней?
Повелитель Времени остановил попытки сорвать с девушки всю одежду и на несколько долгих секунд уставился на портрет.
- Не знаю! Судя по месту и одежде это ты, нарисованная рукой Азариса. Сама себя ты нарисовать не смогла бы, а что? – уже немного раздражённо произнёс дракон.
- То, что это не я, а Сэлания! Как ты вообще мог нас перепутать? – резко произнесла принцесса, получив подтверждение своей гипотезы. Хотя она сознательно решила отказаться от Коэна, но то, что всё это время он видел вместо неё свою сестру, девушку основательно задело. – Мы похожи, но мы не близнецы. У нас миллион отличий! Посмотри на её причёску, на её форму лица, на её скулы! На щёки, на эти ямочки! И у меня нет родинки на шее! На грудь её посмотри хотя бы, она же меньше моей! Хранитель смог всё это разглядеть, и не только это, а ты, повелитель настоящего, прошлого и будущего, как ты можешь этого не замечать? Я не твоя сестра, Коэн! – почти крикнула Оиолотте, когда слёзы мокрыми, солёными дорожками всё же скользнули вниз по её щекам. - Какого черта ты залез сейчас на меня, если любишь её?

- Мило слышать нечто подобное от той, что изменяет мне с Лордом Хранителем. – Довольно злобно огрызнулся в ответ дракон. – Или ты считаешь, что я не заметил, что его силы восстановились полностью? Простыми объятиями ты ни за что не смогла бы его вытащить! И то, что он пришёл ко мне поделиться своей кровью, которую он потерял почти до последней капли ещё одно подтверждение этому! Неважно кого я вижу или хочу видеть. Я дал слово быть рядом с тобой, любить только тебя и я выполняю его! Чего нельзя сказать о тебе! Или ты забыла, как молила меня остаться с тобой? Да что там, будучи вполне здравомыслящим человеком, ты предлагала мне превратить тебя – мужчину, в женщину, только бы я был рядом, а что я получил за это Айнэ? Очередной удар, что едва не стоил мне рассудка! Но я выжил, вытерпел всю боль и вернулся к тебе и что я вижу теперь? Ты спишь с другим, хотя ты – моя!
- Я не только твоя, Коэн, - тихо прошептала девушка. – Ты ведь знаешь, что я была с Хранителем пять тысяч лет. Я любила его. Но я любила и тебя. Я не виновата в том, что прожила две жизни, любя двух разных мужчин, которых встретила сейчас одновременно! Я пыталась не поддаваться тому, что чувствовала, но ты ушёл, ты оставил меня наедине с ним и сказал, что я могу делать, что захочу! То, что пожелает моё сердце! Зачем ты это сделал? Я ещё минут десять просила тебя вернуться, баюкая его на коленях, я просила тебя быть со мной, но ты не слышал. Ты не ждал ни секунды, ты ушёл, хлопнув дверью! – Оиолотте заставила себя проглотить своё тихое всхлипывание, но её тело резко дернулось один раз, потом другой и ещё один, когда она задержала дыхание, пытаясь подавить начавшую было проявляться истерику. - Марвин не может жить без меня, он плакал, просил себя убить. А я не могла! Я вспоминала, против воли вспоминала совершенно всё, я помнила все эмоции, которые испытывала по отношению к нему, понимаешь? Я сопротивлялась, я говорила ему, что нам нельзя, но Хранитель умеет быть настойчивым и я всё же поддалась, и не смогла от него больше отказаться. Но тебя не было рядом в это время, ты не оттолкнул его прочь! О да, ты можешь сказать, что защищал замок, но у тебя была тысяча других вариантов. Ты мог просто взять меня за локоть и утащить с собой! Я спрашивала у тебя: «Что мне делать, Коэн? Он же умрёт?» Я просила тебя помочь мне, а ты ушёл! Зачем ты так поступил? Зачем, дурак? Ты ведь понимал, что я не могу просто так оттолкнуть того, с кем провела вместе несколько тысяч лет!
- Это тоже отговорка, Айнэ, всего лишь отговорка! Ты хотела доказать, что изменилась, стала другой, и больше не будешь причинять мне боль, а что вышло? Что ты сделала? – Повелитель Времени лишь махнул рукой.
– Хранитель может воскресить переменную и свалить её во Тьму, лишив меня власти над временем, а я могу навсегда запечатать его так, что моя смерть лишь станет дополнительным барьером, который будет стоять вечно! Нам с ним просто нет смысла сражаться, итог будет один – погибнем мы оба и не важно, как, и что мы сделаем, другого пути для нас просто нет. Поверь, мы оба были у Сэлании и пробовали найти возможные варианты изменения узора. В любом случае любимая принцесса драконов времени получит то, чего всегда так страстно желала – свободу от нас обоих! Забавно, что река тоже молчит, наверное, решила самоустраниться. Но знаешь, Марвин оставил выбор за мной, очень разумно и благородно с его стороны! Я собирался разделить с тобой последнюю ночь и изменить ход времени, но ты, похоже, желаешь, чтобы вначале я запечатал его? Или нет,… подожди… Хранители – люди слова! Может мне стоит принять его предложение и жить с ним? Оставив тебя наконец-то в одиночестве! А что… он не сможет отказаться от своих слов, значит станет моим… в этом что-то есть не находишь?
- Поступай… - принцесса начала мелко дрожать. – Поступай как знаешь. Принимай его предложение, живи с ним, делай что хочешь! Только не запечатывай его, не сражайся с ним, не причиняй ему боли, прошу! Коэн, я…
Оиолотте моргнула пару раз, пытаясь вновь рассеять пелену слёз перед своими глазами. Она не хотела, чтобы всё вышло именно так, но в конечном счёте, всё к этому и привело. Она нарушила своё обещание и была виновата – девушка и сама это понимала.
- Если ты хочешь взять меня, бери. Я буду отдаваться тебе этой ночью, - прошептала принцесса, пытаясь начать расстегиваю молнию на платье трясущимися руками. – А п-потом, в новой р-реальности, вр-ремя расставит всё по своим мест-там, да? – заикаясь, спросила она его. Заплаканная, испуганная, то и дело всхлипывающая, Оиолотте выглядела совершенно не так привлекательно, как прежде. Тем не менее, девушка принялась стягивать с себя одежду, открывая обзор на своё обнаженное тело.

Повелитель Времени дёрнулся от девушки прочь и буквально упал в соткавшееся прямо из воздуха мягкое кресло подле кровати.
- Ничего оно не расставит, - тихо произнёс дракон дрожащим голосом, закрывая лицо руками. Сейчас он был совершенно разбит. – Ты вернёшься к Миранде, забыв о нас! И никакая память крови не даст тебе вспомнить того, что тут случилось, потому что ничего из этого просто не будет! Да и я и Хранитель, мы будем помнить всё, но ты… ты будешь снова и снова причинять нам боль просто одним своим неведением. Ты самая эгоистичная тварь из живущих в Мироздании, Айне! И это последний раз, когда ты разбиваешь моё сердце! Если тебе мерзко спать со мной, то я больше не притронусь к тебе, Марек Кел! А если ты, вновь сбежав от своей возлюбленной шлюхи, придёшь ко мне, то я убью тебя! Просто потому что повторения всего этого по кругу я не выдержу! Связь с твоим наставником, уже почти полностью разрушила меня и не оставила ничего хорошего! Я ничего не могу вспомнить об этом времени хорошего, кроме того, что моя женщина – шлюха! Такая же, как Миранда, я… видимо, я просто недостоин любви! – сквозь ладони избранника Великой реки, которыми тот закрывал лицо, на его колени капали слёзы.
Вокруг Коэна стали собираться потоки магической энергии, ничуть не уступающие тем, что принце уже довилось увидеть совсем недавно вокруг Хранителя. Пусть даже полностью, покинутый всеми, Повелитель Времени был невероятно силён. Хотя их силы очень отличались. Жар звезды-Хранителя, способный расплавлять миры и отливать новые, ничего бы не сделал сейчас этому вечному холоду, обращавшему летящие с ладоней капли в лёд и заставляющих их рассыпаться прахом. Время! Единственная сила – чья власть абсолютна!
- Я не такая же, как Миранда, - вдруг абсолютно спокойным голосом сказала девушка, не поднимая головы. – Ты не противен мне, Коэн. Просто сейчас мне тяжело рядом с тобой. Нужно было тебе просто отдаться, но я, похоже, снова сделала очередную ошибку, пытаясь закрыться от тебя. Поверь, те полторы недели, которые мы провели здесь, наедине, казались мне настоящей сказкой. Я бы провела так и сотню, и тысячу лет, и целую вечность. Называй меня шлюхой, если хочешь. Но что ты сейчас хочешь от меня услышать? Чтобы я согласилась, что никогда не любила тебя? Что просто играла с тобой? Нет, этого не будет! Потому что я любила и всё ещё люблю, потому что я сделала всё, чтобы Марвин поддерживал в тебе жизнь, потому что больше всего на свете беспокоилась за тебя во время твоих битв с остальными драконами. И я была очень рада, когда ты вернулся невредимым.
Оиолотте поднялась с постели, смотря на Повелителя Времени тусклым, потерянным взглядом. Затем она осторожно подошла к нему и попыталась обнять, ожидая в любой момент получить смертельный удар.
- Я не могу тебе никак доказать, что ты важен для меня, - она коснулась губами лба дракона, после чего вздохнула, смотря куда-то в сторону. - Коэн, я не в состоянии принадлежать двоим. Марвин сказал, что это для него не важно, но я... мне сложно всё это. Поэтому я пытаюсь выбрать кого-то одного. Но чтобы ты мог увидеть, что я не вру тебе о своих чувствах, сейчас я могу только полностью забыть о том, что было в последние несколько дней. Да, лучше мне так и сделать...
Девушка ласково погладила его по голове, после чего вдруг обмякла и рухнула на пол, утянув Коэна вместе с собой. Кажется, она действительно потеряла сознание. Во всяком случае, принцесса определенно не притворялась сейчас, да и грудь её тихо, неравномерно вздымалась, точно у человека, погруженного в сон.
- Айнэ, - только и успел сказать дракон, а в следующее мгновение, он уже подхватывал девушку у самой границы соприкосновения её хрупкого тела с полом. – Айнэ, - вновь повторил уже куда более обеспокоенный голосом избранник Великой реки.
- Что с тобой, … любимая? – спросил он, осторожно поднимая принцессу на руки и перенося её на постель. Магический вихрь опал, не оставив после себя и следа. Только взволнованного, подавленного и крайне разбитого дракона, который до сих пор не мог остановить стекающие по щекам слёзы, предательски соскальзывающее вниз и падающие на неподвижную девушку. – Айнэ… - крайне слабо позвал Повелитель Времени, и голос его теперь весьма ощутимо дрожал.

Но принцесса не отвечала. Она просто продолжала лежать, такая же недвижимая, как прежде и целительные слёзы дракона ей совершенно не помогали. Похоже, дело тут было не в болезненном состоянии её тела, а в чём-то ещё. Но до истинных причин обморока Повелитель Времени докопаться так и не успел.
Спустя пару минут, веки девушки затрепетали. Ещё через какое-то время она медленно открыла свои прекрасные, изумрудные глаза. Взгляд её несколько долгих мгновений казался абсолютно бессмысленным.
- Коэн? – удивлённо спросила его Оиолотте. – Что случилось? Мы же только что с тобой были в симуляции замка, в Малом Доме. Неужели я…
Принцесса осторожно приподнялась на постели и знакомым жестом отвела в сторону золотистый локон, упавший ей на лицо.
- Я что, упала в обморок? – даже как-то весело спросила она. – На меня не похоже.
Говоря о необходимости забыть случившееся, Оиолотте была предельно серьёзна. Заблокировать небольшой кусочек своих воспоминаний на короткое время – разновидность ментальной техники, которая была не всем подвластна… но Марек, ещё даже будучи джедаем, любил экспериментировать с подобными вещами. Ведь именно он пытался, когда это было возможно, не убивать противников, для чего большое количество времени посвящал исследованию Светлой Стороны Силы, впоследствии подбирая схожие по действию заклинания в целях замещения своих способностей магией, что было немаловажно в условиях Миркра, где повсюду десятками кишели исаламири. Так он пришёл к концепции обездвижения противников, кроме того, он уже не раз стирал и даже подменял память у пленных солдат, чтобы заставить их выдать необходимые отряду сведения, поэтому в подобном трюке, но примененном к самому себе, на самом деле, не было ничего нового. Конечно, драконья кровь не позволит существовать такой защите достаточно долгое время, но, по крайней мере, несколько дней она точно продержится.
- Любимый, что с тобой? – на её лице появилось обеспокоенное выражение. Принцесса наконец-то подняла взгляд к лицу дракона, заметив его покрасневшие глаза и слёзы, оставившие мокрые дорожки на коже мужчины. – Ты что, из-за меня? Дурачок, я же в полном порядке, - Оиолотте протянула руку и нежно коснулась своей ладошкой щеки Коэна. На губах её возникла ласковая, нежная улыбка. - Видишь? Я жива и здорова, со мной всё хорошо.
Немного с запозданием дракон осознал, что именно сотворила с собой принцесса.

- Зачем? – едва слышно спросил, избранник Великой реки. Голос просто отказывался слушаться своего хозяина, сердце, разодранное на куски, равно как и душа не хотели больше совершенно ничего, только покоя и тишины. В сознании сами собой всплывали запечатывающие формулы, что должны были вновь обратить великого дракона – Повелителя Времени в обычное чёрное кольцо.
- «Мне просто не за что больше уцепиться, … я потерял абсолютно всё! Мои мечты, желания, моя вера и… даже любовь, всё это ты обратила в прах! А теперь ещё и издеваешься надо мной? Сбежала, забылась, закрылась, оставив меня с призраком! С тем же успехом я мог заставить замок создать копию тебя! Ну, почему ты так жестока? Почему никак не поймёшь, что я живое существо, что испытываю боль и что моя душа не игрушка!» - мысли, что замок услужливо передал девушке немного пугали.
- Река! – довольно нагло и требовательно позвал дракон, - Разорви нашу связь, я отрекаюсь от этой женщины и навсегда изгоняю её из рода драконов времени! Никогда она больше не получит бессмертие и не соединится ни с кем из нас!
- Я не могу Коэн, - раздался шелест призрака. – Она принадлежит теперь не только тебе!
- А мне плевать! Выполняй! Ты обязана! В противном случае я уничтожу всех носителей драконьей крови, включая эту женщину и Хранителя! На это у меня и времени и сил хватит сполна! – довольно злобно прорычал вскочивший с постели Повелитель Времени.
- Прости Айнэ-Оиолотте, но … жизнь целого народа драконов я не могу променять на подчинение Лорда Хранителя. Связи будут расторгнуты! – кивнула девушка-призрак.
- За что? – только и смогла сказать принцесса, абсолютно не понимающая, что здесь творится. Её сознание спешно пыталось найти причину, впрочем, собственное заклинание она увидела достаточно быстро, но вот всё остальное…
- Я… я не понимаю, - прошептала Оиолотте, падая перед Коэном на колени и обхватывая его ноги своими руками, совершенно сломленная, шокированная услышанным. – Я заблокировала свои воспоминания, я это вижу, но на это у меня были причины. Я думаю, что просто хотела исправить собственную ошибку… иначе не было смысла! Любимый, Коэн, я же люблю тебя, ну прошу тебя, прошу! – говорила она, вскинув к нему голову со слезами на глазах. На Воплощение Реки Времени девушка даже не смотрела, сейчас ей совершенно точно было не до неё. – Не отрекайся от меня, что бы я ни натворила! Умоляю тебя, я всё исправлю. Только не бросай меня! Я приму твоё наказание, если таков твой выбор, но пожалуйста, не оставляй меня одну! Хочешь чтобы я перестала быть драконом, хорошо. Я стану обычной смертной женщиной, только не отказывайся от меня, Коэн, я… я… я ведь не могу больше жить без тебя!
Повелителю Времени было сейчас ужасно больно, словно в ответ на состояние своего хозяина по стенам замка поползли трещины. Избранник Великой реки рушил наследие предков, принёсшие ему столько боли!
- Не отрекаться? Не бросать? Не оставлять одну? – с болью повторил Коэн слова принцессы. – Всё исправишь? Не можешь без меня жить, да? А, ну, повтори-ка это теперь! – Дракон вычертил в воздухе формулу и проткнув ладонь брызнул на символ в центре пару капель своей крови. Мгновение, и заклинание Оиолотте разлетелось в дребезги, возвращая своей создательнице её воспоминания.
- Ну же! – вновь заплакав, подначивал её Коэн, - ну, повтори, что не можешь без меня жить, что не хочешь, чтобы я оставил тебя одну! Давай! А то ты же именно это собиралась сделать со мной! Собиралась уйти к Хранителю! Так в чём дело? Иди! Но ты больше никогда! Никогда не получишь бессмертие! И никогда не будешь со мной! Живи как человек! Ибо Хранителем я тебя не буду делать! Мне незачем теперь стараться! Так что так и быть, я продержу для тебя это время ещё пару дней, ты сможешь всласть накувыркаться с ним, а после… уж извини, время вернётся назад, и ты умрёшь, от соединения твоей крови с кровью Убийцы, а что будет дальше,… где и кем ты родишься, мне уже будет плевать! Ведь я тебе больше не нужен! Не так ли?

- Я просто хотела показать тебе, что всё ещё люблю тебя. Чтобы ты мог убедиться в моих чувствах, чтобы на меня больше не влияла вся эта история с Хранителем, влечение к которому было слишком ярким и закрывало всё! - сказала девушка, испуганно оглядываясь на рушащийся замок. – Ты просто всё не так понял, дурак! Я запуталась в своих чувствах, мне было тяжело переступить через образовавшуюся связь с Марвином, поэтому я и пыталась оттолкнуть тебя, только и всего! Да, мне не нужен был Хранитель, ещё всего несколько дней назад был совершенно не нужен, это я и хотела показать! Он просто вскружил мне голову, окунул меня в прошлое, заставил вспомнить всё, что было! Не позволяй мне с ним видиться и через какое-то время моя привязанность уйдёт, потому что я люблю и тебя тоже! Но… но… если я тебе не нужна, то плевать! – выкрикнула Оиолотте, выпрямляясь и смотря на мужчину с каким-то крайне решительным, но совершенно безумным выражением лица. – Если ты хочешь, чтобы я доказала тебе, насколько сильно я любила тебя, готовая когда-то поставить на себе рабское клеймо и отдать свою жизнь в твои руки, то я это сделаю! Прощай, Коэн!
Магические потоки заметались вокруг Оиолотте. Она со всей мощью ударила по образовавшейся связи с Хранителем, желая хотя бы на несколько секунд ослабить её так сильно, чтобы он ничего не почувствовал. Ей было это под силу... в результате, когда она всё сделает, связь просто оборвётся. Он даже ничего не поймёт. В то же самое мгновение, принцесса взметнула вверх руку и попыталась нанести по себе удар. В её воображении это уже произошло. Она словно бы видела, как когти вопьются в её шею, вырвав из неё целый кусок мяса. Взметнувшийся серебристый фонтанчик крови окатит дракона с головы до ног, её глаза закатятся и она мгновенно потеряет сознание. И больше не проснётся…
- Стой! – только и успел сказать Коэн, понимая, что не успеет сделать практически ничего, кроме…
Повелитель Времени замедлил ход событий, заставив время Мироздания остановиться, как всегда, это было необычайно больно! Поток реки разрывал его на части, а неразорванная связь, терзала душу, картинками из прошлого, к которым ящер уже практически привык.
Подойдя к своей принцессе, он нежно обнял её, и отпустил удерживаемые им нити, позволив реке разметать выстроенную им у истока плотину, а в следующее мгновение, когти девушки, ведомые импульсом замаха, прошли меж рёбер избранника Великой реки и глубоко погрузились в его сердце, заставив дракона кашлянуть. А из уголков его губ потекли тоненькие серебристые струйки.
- Я… слишком люблю … тебя, … чтобы вот так… потерять! – улыбаясь, прошептал начавший медленно оседать на пол Повелитель Времени.
- Придурок! – ошеломленно восклинула принцесса, неверяще смотря в его умирающее лицо, затем опуская взгляд на руку, всё ещё находившуюся в его сердце. Вытащить её она не могла, ведь тогда поток крови из открывшейся раны мгновенно убьет дракона. Но... если ничего не предпринимать, то уже через минуту... – Идиот! Я не хотела тебя убивать! Марвин! – закричала Оиолотте, не зная, что делать ещё и с трудом удерживаясь на ногах под весом его тела. – Марвин, пожалуйста! Марвин! Коэн умирает, Марвин! – её взгляд судорожно заметался по сторонам. – Госпожа! Сделайте что-нибудь, умоляю вас!
- Твоя кровь всё ещё сильнее крови Хранителя, к тому же… он не успеет сюда попасть вовремя! Замок экранирован барьером Коэна, ему даже ему будет ой как не просто пробиться сквозь него,- будничным голосом произнёс призрак реки. - Впрочем, пока ты здесь … ты – Айнэ – принцесса драконов времени. Твоя кровь – кровь драконов, но цена за неё и то, что будет, если он выпьет её… этого я изменить, увы, не в силах!

- Да мне наплевать на последствия! - слегка истерично произнесла Оиолотте, поднеся вторую руку ко рту и на мгновение задержав дыхание, подготавливая себя к боли. Она не подумала о такой возможности первой только из-за того, что Коэну было настолько плохо в прошлый раз, что одно это заставило наложить девушку табу на любые мысли о повторном создании данной связи. – Я сейчас что угодно сделаю… - тихо закончила она, в тот же самый момент с силой вонзая зубы в собственное запястье.
Жидкое пламя разлилось по венам. От резкой боли девушка едва не разжала челюсть, но самое худшее было ещё впереди. Плача от испытываемых мучений, принцесса разгрызла, буквально разорвала собственную вену и, поднеся искрящуюся серебристой кровью конечность к губам дракона, кое-как разжала его рот, невольно заставив мужчину глотать столь ненавидимую им жидкость.
- Пей, любимый, - прошептала Оиолотте, бледно улыбаясь и пытаясь удержаться на ногах, когда весь мир начал вращаться вокруг неё, всё больше и больше погружаясь в непроглядный мрак беспамятства…
Как и в предыдущий раз, прошлое принцессы развернулось перед драконом во всех подробностях. Теперь Коэн мог быть уверен в том, что его девушка действительно собиралась уйти к Хранителю, поскольку, как она сама и сказала, влечение к нему затмило абсолютно всё прочее в душе принцессы. Но Повелитель Времени увидел и то, что Оиолотте по-настоящему, безо всякого притворства любила его и готова была провести с ним целую вечность, пока в эту сказочную мечту нагло не вмешался Марвин, совершенно вскруживший ей голову своей бесконечной преданностью. Не соврала она и том, что если бы Коэн запер её в таком месте, куда Хранитель был бы не в состоянии попасть, со временем девушка потеряла бы к нему всякий интерес, окончательно привязавшись к дракону и больше не желая его покидать. Это, как и прочие, весьма неприглядные и неприятные для Повелителя Времени подробности из жизни его принцессы, включающие в себя наличие детей от Марвина и договор, заключенной между любовниками и Рекой Времени, стали известны дракону и что теперь делать с этим знанием - решать только ему одному.
Когда Коэн очнулся, его уже бил лёгкий озноб.
- Почему? – тихо плача спросил он у призрака. – Почему меня окружают одни только шлюхи и предательницы? Ты, - он указал прозрачное воплощение реки. – Ты тоже шлюха! Легла под Хранителя, едва ли ножки не раздвинула перед ним! Тварь, да чтоб я ещё хоть раз назвал тебя иначе, нежели мразью, да никогда! Поняла, мразь? На колени сука! Молись, чтобы я не переметнулся к Триединству и не рассказал ему о твоих планах! А теперь живо разорвала связь и лишила её бессмертия!
- Но, … но она умрёт! – осторожно начала река.
- Мне плевать! Это её выбор! Она не переменная, пусть подыхает! И дай ей, как следует помучиться! А ещё я требую! Именно требую, чтобы ты уничтожила чёрные жемчужины, сейчас же! – не унимался дракон.
- Я не могу, Хранитель защищает их! – виновато развела руками призрачная дева.
- Тогда отбери у них жизнь! Пусть они станут просто камнями! Это ты можешь! Они драконы! Так пусть не родятся же они никогда! – избранник был в бешенстве.
- Но,… но Повелитель, это слишком жестоко, вы же будете сожалеть об этом, когда успокоитесь,… давайте хотя бы пол часика подождём? – осторожно предложила река.
- Нет! Сейчас же! – огрызнулся ящер, отворачиваясь от всё ещё истекающей кровью принцессы.
- Стой! Коэн, умоляю, подожди! – позади Хранителя медленно догорала арка портала.
- Чего я должен ждать? Чтобы ты наигрался с ней, или чтобы ваши грязнокровные отпрыски вылупились на свет? – не поворачивая даже головы, осведомился избранник Великой реки.
- Нет, просто позволь мне отдать тебе мою свободу, взамен их жизней, ведь это щедрый обмен, пожалуйста, Коэн, хотя бы подумай над этим, - Марвин склонил голову и опустился на колено, возле него появились близнецы, замершие в такой же позе.
- Зачем ты мне? Я – не эта мразь! – кивнул он в сторону реки. - Мне не нужны марионетки и шлюхи! И ты мне не нужен! – холодно отозвался ящер.
- Тогда поклянись, что отмотав время вспять, ты убьёшь меня! Ведь если я не смогу быть с ней, и никогда уже не увижу собственных детей… мне не зачем продолжать своё существование! Рейга и Шая добровольно присоединятся к тебе, как и мои Стражи и весь мой мир, я отдам тебе и свою силу, если захочешь. Ведь без неё, мне уже не нужно будет ничего, но ты ведь и так это знаешь, да? – довольно ровным голосом спросил Марвин.
- Знаю! Но не могу простить! Ни её, ни тебя! – тихо отозвался дракон.
- Коэн, - тихо произнёс Хранитель, - пожалуйста, ведь ты любишь её так же сильно, как и я! Не надо! Не забирай её у нас обоих! Я…
- Сэлания! – внезапно произнёс ящер.
- Что? – непонимающе переспросил Марвин.
- Ты соблазнишь мою сестру! И, разумеется, я заберу право приказывать тебе, как Хранителю! – холодно закончил избранник Великой реки. – Таковы мои условия!
- Но, … это не возможно! Она не… - начал было Марвин.
- Меня не волнует, как ты это сделаешь! – огрызнулся дракон. – Ты согласен или нет?
- Согласен! – обречённо отозвался Хранитель.
- Слышала, мразь? Я отзываю свой приказ! Девушка останется драконом и её выблядки, - при этих словах Марвин слегка поморщился, но промолчал, - останутся в живых! Хранитель!
- Да, Повелитель Времени? – довольно учтиво осведомился загнанный в угол полукровка.
- Можешь забрать её и выметаться! У вас есть день, а после я оберну ход времени вспять! – безразлично закончил дракон, всё также смотря на искрящийся в закатных лучах водопад Времени.
- Благодарю, Повелитель! – промурлыкал Хранитель, беря на руки бесчувственную девушку и исчезая вместе с ней в портале.
- Ты уверен, что сделал верный выбор? – осторожно начала река.
- Нет! Но теперь это уже не важно! – всё тем же безразличным тоном произнёс Повелитель Времени, - а теперь, пошла прочь! Готовься к откату!

Оиолотте всё это время не шевелилась. Она уже давно потеряла сознание и не слышала ничего из того, о чём они говорили. Девушка сделала свой выбор и не позволила Коэну умереть, но цена за это оказалась слишком высока... и заплатила её совсем не она.
Позже, очнувшись в замке Хранителя, принцесса поймёт, что произошло, но будет уже не в состоянии ничего изменить. Она проведёт свой последний день рядом с любимым человеком, бесконечно извиняясь перед ним, не в состоянии простить себя за то, что своими руками отняла у него свободу. И этот день, несмотря ни на что, будет прекрасен, потому что они будут вместе.
Желание Оиолотте исполнилось. Теперь, когда Коэн окончательно отказался от неё, она наконец-то смогла целиком отбросить свои чувства к нему, сполна оплатив их принесенной кровавой жертвой и мучениями, которые отныне будет испытывать из-за неё Хранитель. Девушка знала, что больше её душа никогда не полюбит Повелителя Времени и что она сделала свой выбор раз и навсегда, окончательно избавившись от столь разрушительной любви, приносящей лишь боль всем вокруг.
Им с Марвином ещё через многое придётся пройти, но Хранитель обещал, что они всё преодолеют вместе…
И Оиолотте верила ему.
Потому, что он был единственным, кто всегда будет возвращаться к ней, неважно, какие обстоятельства станут преградой. А она всегда будет его ждать.
Даже если погибнет.

Время, как вода, оно утекает безвозвратно, в никуда!
Никому не по силам остановить его навсегда!
Бежать по кругу, искать в нём пути,
Вот всё, на что способны мы!
Молчаливой статуей застыл Повелитель Времени на самой высокой башне парящего замка-острова. Его глаза цвета сумерек, сейчас были закрыты, и только дикие вихри, врывающиеся в реку, подобно армиям, штурмующим неприступные бастионы противника, развивали одеяния и чёрные, словно сама Тьма, волосы избранника Великой реки. Сейчас он казался необычайно прекрасным. Истинное обличье Коэна, как дракона времени было невероятно прекрасным, особенно благодаря сотням тысяч маленьких капелек, слетающих с единственного водопада на всей реке – водопада Времён. Они, отражая в себе закатное солнце, кидали на избранника Великой реки мириады различных бликов, так достоверно превращающих тело мужчины в огромное, древнее, благородное создание – дракона времени. Сквозь них можно было увидеть мощный хвост, лапы, шею и огромные крылья, чей полный размах, казалось, был способен «обнять» всё Триединство.
Ярость прошла, теперь на лице Повелителя Времени застыла только печать невыносимой боли, что ничуть не мешала этому созданию создавать и разрушать сотни десятков символов одним усилием своей мысли. В руке он сжимал меленькую жемчужину, цвета крови и что-то тихо-тихо шептал. В какой-то момент в уголках закрытых глаз стали собираться крупные капельки, что рванулись вниз, оставляя после себя мокрые дорожки на его белоснежной коже.
- Почему? – едва слышно, произнёс дракон, наконец, открывая глаза и устремляя свой взор к несуществующему солнцу Междумирья, что могли видеть лишь двое…
И в тот же момент воды реки остановились, оборачиваясь вспять. Время начало свой обратный ход, даря своему Повелителю столь болезненное для него знание…
Лишь раз он замедлил его бег, когда увидел на стене не существовавшего более для потока поместья портрет девушки, так похожей на его сестру.
- «Лишь один предмет!» - ненавязчиво напомнил голос реки.
- Я помню! – отозвался дракон, сливший воедино жемчужину и картину, а после всё закончилось...

Йоши вновь кивнул, протянув себе руку за спину и вынимая из портала планшет. Пара быстрых движений пальцами по голографическим клавишам и перед его глазами открылась вступительная заставка веб-сервиса «Данжеонмастер», или, как он сам его называл «В данж!». Последнее название отчего-то не прижилось и амагусу, в своё время, пришлось перерисовывать из-за этого стартовый экран.
Судя по десяткам сообщений, заполонивших его личный кабинет в ЗШН-нет, приложение явно пользовалось популярностью. Чужое внимание согревало душу - хоть нельзя трудился над всем этим.
Юноша ознакомился со статистикой сделанных студентами пометок, отображающих местоположение и краткие характеристики монстров, обитающих на подземных этажах школы. Первоначально, система работала именно так – все метки приходилось вводить вручную. В этом ему неплохо помогала команда Красных Колпаков, с которыми Йоши почти каждый день проходил первые несколько нижних этажей, пока малыши не привыкли к командной работе. Сейчас же, разведка при помощи Топлера и его товарищей всё ещё осуществлялась и довольно успешно, но часть работы удалось заменить путём размещения сделанных Йоши ПВСИ, закрепленных в ключевых местах подземных помещений и совмещенных с источниками питания, а так же модемами для передачи информации на сервер. Программа распознавания образов работала плохо, но часть монстров она, всё же, замечала: гоблины, скелеты и прочие легко отличимые существа автоматически детектировались и отмечались на карте.
Справедливости ради, стоило отметить, что он мог бы продолжить работу над прибором видения сквозь иллюзии, который всё же реализовал – пусть и относительно недавно, на базе сигма-технологий и электроники, немного переработав свои старые идеи по поводу радиоволн и облучения сигма-частицами исследуемых объектов. Получилось достаточно универсальное устройство, пусть и уступающее по возможностям сигмафину-прототипу. Но… Рейко ясно дала ему понять, что в ПВСИ не содержится ничего нового – лишь неплохое совмещений существующих технологий.
- Опять предложения ввести призовую статистику, - произнес Йоши, просмотрев заголовки тем поступивших ему сообщений. – Похоже, придеться заняться в свободное время... хотя это странно. Тут же нет никаких наград. Неужели некоторым так хочется просто быть первыми в топе по количеству детектированных монстров?

- Ты мне понравилась ещё в тот момент, когда я тебя впервые увидел, - признался Йоши, чуть сжав пальцы на плечиках девушки. Он понял, что пытается собрать в себе силы, чтобы оттолкнуть Шерон прочь, но против воли, сам придвинулся немного ближе. Холодные, серые глаза амагуса были расширены; он тяжело дышал, пытаясь взять себя в руки и стряхнуть странные оковы очарования гуро, перед которыми сейчас был практически беззащитен. - Но это не меняет того факта, что у нас... только что молоко убежало.

- Вот так просто? - впору было смеяться. Йоши ограничился рассеянной улыбкой человека, который ещё не совсем понимал, что большая часть поставленных им задач исчезла сама собой. - Кто ты, о богиня, которая решает мои проблемы?

Йоши брёл по кладбищу. Против обыкновения, на нём был чёрный пиджак и такие же чёрные брюки. В руках он нёс букет белых хризантем, приятно пахнущих утренней росой. После того, как один раз облачился в чёрное, пусть и совсем по-другому поводу, заставить себя вновь сделать это оказалось совсем не так сложно.
Ряды могил. Юноша скользил равнодушным взглядом по ещё мокрым, от ночного дождя, надгробиям. Некоторые могилы были разворочены. Йоши мог бы легко представить, как из них выбираются зомби – ещё бы, ведь совсем недавно прошёл Йоль и даже здесь, за Токио, всё ещё было довольно неспокойно. Кроме него да парочки других людей, точно так же одиноко блуждавших среди бессчётного множества памятников разбитым судьбам, вокруг не было ни души. Только птицы пели свою привычную песню.
Наконец, он находит её. Небольшой постамент с позолоченной табличкой: «Памяти жертв трагедии 2013 года, Токио». В земле, под постаментом, ничего нет – от погибших в тот день, при взрыве суисцы – первого официально зарегистрированного использования подобного типа сигмафина, совершенно ничего не осталось. Ни кожи, ни костей… С тех пор Токио не раз доставалось и подобные трагедии, как бы это жутко не звучало, давно стали обыденностью. Нет, о случившемся, разумеется, помнили. Но разве это сравнится с трагедией Весны 2018 года? Или со зверствами, учинёнными нечистью во время минувшего Йоля?
Участок вокруг выглядит довольно ухоженным. Значит не он один, потерявший в тот день своих родителей, заботится об этом месте.
Возложив цветы, юноша присел на корточки и провёл ладонью по холодной поверхности камня.
- Мама, папа… извините, я тут не был уже около года… - он печально улыбнулся. – Просто… знаете… я вас винил. Вас обоих. А что мне ещё было думать? Когда единственный, кто знал твоих родителей, заявляет, что это вы причастны к трагедии… что вы так поступили со всеми этими людьми и обрекли меня на годы мучений…
Он на секунду замолчал, прислушиваясь к звукам нового дня. Лучи солнца падали на поверхность таблички, искрясь множеством солнечных зайчиков. Казалось, что миру нет дела до будущего или прошлого – планета жила своей жизнью… и ему тоже нужно было двигаться дальше.
- Я потратил многие месяцы, впустую ненавидя вас. Думал, что вы оба виноваты, раз дружили с такими опасными людьми, раз позволили себе умереть, оставив маленького ребёнка в холодных стенах этого чёртового НИИ...
Виски сдавило болью. Йоши мелко засмеялся и потряс головой. Губы его растянулись в неконтролируемой усмешке. Она выглядела довольно жутко, но буквально в долю секунды исчезла с его лица. В глазах юноши застыла мрачная, тёмная, холодная тоска, сравнимая по величине с глубинами Каспийского моря.
- Я всё ещё помню о том дне… о жгучей волне жара, превращающей кожу в пепел… - юноша провёл рукой по поверхности постамента. - Полагаю, это был, своего рода, урок для меня... Ведь мало отобрать у человека всё, что он имел. Мало убить его. Нужно заставить его жалеть, - Йоши сжал губы в тонкую белую линию. – И я жалею. Жалею, что так долго убегал от своих проблем. Жалею, что столь долгое время винил вас ни за что. И хотя я всё ещё не понимаю, что в тот день произошло… и почему я до сих пор жив, тогда как от вас осталась лишь горстка пепла… я убеждён – не вы взорвали суисцу. И уж точно не вы обрекли меня на долгие годы мучений в той одинокой белой комнате.
Выпрямившись, он бросил холодный взгляд на горизонт.
- Я знаю, что вы бы не желали мне такой судьбы. Но зло существует. И я считаю, что я вправе… вправе наказать тех, кто истребил мою семью.
Засунув руки в карманы, Йоши собирался было уйти, как вдруг вновь обернулся. Словно надеялся, что внезапно увидит их – поддерживающих его, осуждающих его… но позади был только равнодушный памятник. Он вновь улыбнулся пустым надеждам и тряхнул головой.
- У меня есть средства и уйма времени, - всё же произнёс Йоши. - Я терпелив. Я уже всё решил. ЗШН бросать опасно – это могущественная организация, да и я им всё ещё нужен... К слову… ЗШН – действительно весёлое заведение. Знаете, я даже спас гуро. Она довольно красива, но, в то же время, одинока и замкнута… совсем как я. И я забочусь о ней, отвечаю за неё. Если она совершит глупость, то я понесу за неё наказание в зависимости от тяжести преступления – вплоть до смертной казни.
Юноша чуть нахмурился.
- Иногда я думаю… зачем я, в действительности, принял на себя такую ответственность? Может быть, подсознательно помня о способностях гуро к быстрому восприятию информации, я понял, что она действительно сумеет взломать те сложные шифры, которыми Масато, как это обычно с ним бывало, использовал на каждом вшивом документе – от незначительного отчёта до математических данных… и потому решил её к себе привязать? А девушка, которая докопалась до моего портала? Да, у нас теперь общий проект и я помогаю в изучении собственного карманного измерения, но, по правде говоря, меня больше интересуют те боевые дроиды, которых служанка Ушо обещала мне предоставить в неограниченных количествах, - он вздохнул. - Знаете, иногда меня пугает эта моя черта… и я надеюсь, что после того, как всё закончится, она мне больше никогда не понадобится. Да, не стану обманывать - возможно, пройдут годы. Может быть, даже десять лет. Но я найду тех, кто ответственен за случившееся с вами. Обещаю.
Неловкая улыбка вновь коснулась его губ.
– Что-то я совсем разговорился… не похоже на меня. Что бы сказать напоследок… я люблю вас? Но вы же итак это знаете, правда?
Вопрос повис в воздухе. При всём их возможном желании, родители юноши больше не были способны дать на него ответ.

- Тогда запомни два простых правила. Первое. Не причинять вреда никому из учеников, персонала школы и жителей окружающих территорий, в частности, в Домико. Второе. Держаться рядом со мной и не отходить от меня ни на шаг, пока я не решу вопросы с твоим пребыванием здесь, - Йоши не менее напряженно воззрился на гуро. - Мне знакомы ощущения лабораторной крысы, выведенной для экспериментов, и можешь мне поверить, я бы никогда не стал делать чего-то столь омерзительного… это я к тому, что я тебя не обманываю, черт возьми. А теперь скажи, что всё поняла, и позволь господам безопасникам составить нам компанию по пути к… - он потёр висок пальцами. – Моему научному руководителю.

Йоши осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь, тотчас же завертев мордочкой по сторонам. Он выглядел довольно любопытным и слегка смущённым.
- Привет. Я, знаешь, тебя так и не поблагодарил за тот случай, - юноша на пару секунд запустил руку в свои светлые волосы и пожал плечами. - Ну так... может из меня эльф хороший получится. Хоть как-то отплачу за спасение своей жизни.

Лоран недоверчиво посмотрел на полуэльфийку, чьего имени он всё ещё не знал. Конечно, за время своих странствий воин сталкивался с бардами… различных способностей, и отлично доверял им в деле убеждения несговорчивых людей, но никогда он прежде не считал, что такое вот потренькиванье на мандолине поможет сражаться лучше, чем умеет сам эльф. Но когда первая гончая с грохотом и треском разбила дверь на множество мелких осколков и, почувствовав присутствие живых существ, её жуткая зубастая пасть клацнула, Эль’Райнер ощутил, как музыка звенит в его ушах, почти сливаясь воедино, нескончаемым звонким набатом. Тяжёлый двуручный меч, рукоять которого была испещрена магическими рунами, делавшими его ещё массивнее, чем он был на самом деле, в руках мускулистого воина смотрелся точно игрушка; он коротко вздохнул и поднял клинок вертикально вверх, не отрывая сосредоточенного взгляда карих глаз от алчущих крови созданий тьмы.
Ближайший из монстров оттолкнулся от земли и бросился прямо на воина. Его костяные лапы высоко взметнули искусственное тело, покрытое мутировавшей кожей убитых варваров. Пасть гончей широко открылась, показав десятки острых клыков.
«Небосвод падает» - мысленно повторил он слова песни Аметист и с силой опустил тяжёлый клинок прямо на череп твари, не успевшей преодолеть до воина каких-то пары шагов. Клинок врубился глубоко, разрезав ненормально жесткое тело монстра от головы до хребта. Крови почти не было – лишь из человеческой плоти, всё ещё остававшейся на костяном теле нежити, медленно растекалась по деревянному полу лужа отвратительно и дурно пахнущей бледно-красной жижи.
Огонь, зажженный Аметист, тотчас же с силой разгорелся, жадно поглощая липкое марево масла. Но монстры, созданные некромантом, не боялись огня. Издав звериный рык, обе они, друг за другом, проскочили сквозь полыхающую завесу. Плоть тварей загорелась; нежить злобно оскалилась, прижавшись к земле – они не чувствовали боли, но источающая едкий дым шкура тварей была не вечна. Подобное пламя не сожжёт переплетение срощенных костей людей, замученных во время долгих и кровавых ритуалов, но со временем может существенно им навредить. Пока же… обе гончих быстро, по собачьи, брызнули в разные стороны, используя типичную тактику диких зверей – окружение чужаков стаей.
Рэасаэль, по праву носящий титул архимага, за считанные секунды поднял над Аметист и своим братом защитный барьер – странников словно бы окружила искрящаяся, серая дымка, которая, тем не менее, совершенно не мешала им видеть всё вокруг. Но самого его ничто не защищало, и Лоран тотчас же развернулся, собираясь остановить рванувшуюся к брату гончую своим длинным клинком. Безопасность близнеца воин всегда ставил на первое место… и зная о том, что за наглым покорителем женских сердец гуляет слава лучшего меча Лаварии, можно было не сомневаться – уж он то точно успеет достать врага.
- Отвали от моего брата, псина! – громко крикнул эльф, пытаясь привлечь к себе внимание нежити.
Таким образом, зеленоглазой бардессе повезло меньше всех… она осталась со своим врагом один на один. Костяная гончая на секунду застыла напротив неё, негромко рыча и роняя на пол едкую белую слюну. Конечно, девушку защищал магический барьер, но ей не было известно, как долго он продержится и сколько ударов сможет выдержать, прежде чем окончательно иссякнуть. От рапиры же Аметист тянуло жарким огнем и клинок барда, раскалившийся докрасна, показывал, что заклинание Рэасаэля обратило простую сталь в смертоносное оружие, одно прикосновение которого могло заставить руку обычного человека в мгновение ока сгореть и осыпаться пеплом.

Дикий народ, не приученный к чудесам магии, отреагировал соответственно. Мужчины и женщины оборачивались, выпучив на неведомое зрелище глаза; кое-кто не слишком смышленый, видимо, пытался даже поймать одну из невесомых золотистых бабочек и съесть их, пьяно при этом смеясь – видимо, некоторые выпивохи принимали магическое зрелище за ещё один радужный спектакль, подаренный им уютным теплом медовухи…
Впрочем, были и те, кто искренне залюбовался яркими, блестящими, точно солнце, бабочками, похожими на прекрасное воплощение одной из многочисленных сказок детства.
- Ух ты, какие красивые… - тихо произнесла рыжеволосая девушка, дочь хозяина таверны, как раз несущая за столик мага поднос с двумя кружками горячего вина. Она, конечно, невольно сделала шаг вперёд, абсолютно не посмотрев себе под ноги, и в тот же самый момент закономерно полетела вниз. Вино тотчас расплескалось по деревянной поверхности подноса, который и сам начал переворачиваться, грозя опрокинуться прямо на бедную девушку и залить её вином с головы до ног.
Маг среагировал мгновенно, он даже не совсем отдавал себе отчёта в том, что делает, пока юная красавица не оказалась в руках шустрого эльфа, а кружки вместе с жидкостью не начали парить в воздухе. Колдун разумеется, потерял концентрацию и парящие до того бабочки растворились. Зато поднос и две кружки благополучно доплыли до места назначения.
- Вы в порядке юная леди? – спросил волшебник, помогая девице вновь обрести равновесие и твёрдый пол под ногами. – Простите меня, мне так жаль, что моя магия отвлекла вас.
- А... да, ни-ничего, - прошептала девчушка, поспешно пытаясь освободиться из рук мага и вскочить на ноги. - Простите господин эльф, простите, я такая неуклюжая...
- Романтика! - похлопала бардесса в ладоши, словно в насмешку над услужливым эльфийским магом. - А вы говорили... - она вместо продолжения занялась вином.
Волшебник бросил на девушку-барда несколько хмурый взгляд, выпуская при этом из своих объятий юную официанточку.
- Ещё раз прошу прощения, юная госпожа, я не имел права касаться вас, - маг склонил голову в церемонном поклоне и вернулся на своё место. – Не вижу тут никакой романтики, я просто помог этой юной леди, только и всего!
- Все мужчины так говорят. Сначала. А потом ваши пороки ходят безотцовщиной, - сдалась бард. - Вы так и не назвали своего имени, господин. Мне сложно напроситься в поход за зверем, что оборачивает живых, если не знаю, с кем веду речь. Я... странствую по миру в поисках историй и могу за себя постоять. Если вы не против, я бы... хотела увековечить историю о трагедиях севера.
- Я – Рэасаэль Эль`Райнер, - спокойно произнёс маг. Он прекрасно знал, что означает его имя и что он только что сделал. Для любого, кто хоть раз побывал в столице и хотя бы немного разбирался в хитросплетениях игр дворян эльфов и шляхты – имя дома Эль`Райнер говорило куда как больше, чем подробные разъяснения на тему.... А серебро на груди мага, теперь только подчёркивало, какой именно маг сидит перед девушкой и, что ждёт его в самом ближайшем будущем.
Бард встала из-за стола. Она не чувствовала себя в праве сидеть рядом с эльфами столь высокого положения. Весь ее жизненный опыт говорил об этом. Даже лесные полудикие сородичи не принимали полукровку.
- Вам следовало сразу назваться. Прошу меня извинить за... - Аметист часто заморгала от одолевающих чувств, - беспокойство. Не узнала сразу... - попробовала она оправдаться за бесцеремонность, с которой уселась за стол к будущему архимагу.
- Не стоит, право, прошу, - волшебник слегка приподнял руку, - поверь, я ничем не отличаюсь от тебя, и не заслуживаю того, чтобы при мне стояли, словно при короле…
Дочь тавернщика же спокойно привела себя в порядок, вытерла откуда ни возьмись взявшейся тряпочкой пролившуюся влагу и продолжила свой прерванный путь к столику богатых клиентов. И тут… тут со стороны улицы раздался крик.

Прелестную человеческую женщину звали Ада, и она была одной из тех, кто пришёл в эту деревню после того, как её родной город был вырезан нечистью, появившейся «словно бы из ниоткуда». Все эти полезные сведения служанка поведала Лорану в перерывах между поцелуями, сладкими вздохами и собственным поспешным раздеванием. На пол полетел фартук, а секунду спустя – и тот маленький кусочек ткани, который являлся последней преградой на их пути к упругой кровати и нескольким часам горячего наслаждения друг другом…
«Люблю человеческих женщин, - азартно подумал воин, стягивая с себя прилипшую к телу рубашку, отделанную золотыми узорами. – Им столь мало жизни отмерено судьбой, но все они имеют так много опыта. Просто красота! Никогда бы не женился, если бы не воля родителей. Быть связанным на всю жизнь с кем-то… как это глупо».
Его сегодняшняя пассия на вечер уже призывно раздвинула ножки, приглашая эльфа присоединиться к ней в этом царстве всеобщего удовольствия и неги, и Эль’Райнер, навалившись на неё сверху, склонен был принять это соблазнительное предложение, шепча служанке на ушко смущающие и неприличные, но столь нравившиеся всем слова… как вдруг, из открытого настежь окна, до него донёсся исступлённый крик ужаса.
Он тотчас же скатился с недовольно ойкнувшей Ады, подскочил к оконному проёму и успел заметить, как по направлению к входной двери, буквально вихрем пронеслась девушка. Щёки её были мертвенно-бледными. Она бежала в обычных, довольно поношенных туфельках, на которых явственно виднелись пятна мокрой дорожной грязи; на девушке было зелёное платье, простое, но опрятное… и покрытое кровью. Липкая, холодная жидкость растеклась по одежде девушки уродливыми кляксами, точно кто-то разом перерезал аорту и заставил её стоять рядом и наблюдать, как жизнь быстро, за считанные секунды покидает несчастного. Девушка громко кричала и, что примечательно, люди на улицах тотчас же исчезали: кто-то хлопал дверью и закрывался дома, а кто-то быстро юркал в ближайший переулок… в считанные секунды, вокруг стало пустынно. Всмотревшись в неё внимательнее, Лоран узнал одну из тех работниц таверны, которая всего минут пятнадцать минут назад разносила народу выпивку. Несомненно, это же и разглядел бы его брат – тот ведь был куда наблюдательней близнеца. Как она так быстро успела переодеться?
- Оставайся здесь, - хмуро бросил эльф столь легко соблазнённой им служанке.
- А ты… ты за мной вернешься? – заискивающе спросила она.
Воин заставил себя расслабиться и успокаивающе подмигнул красавице.
- Конечно же, вернусь, - он говорил нарочно уверенным голосом. – А ты пока спрячься и никуда не вылезай, пока не станет безопасно. Вечером ещё наверстаем потерянное время.
Служаночка лишь хлопнула глазками и как можно быстрее юркнула под одеяло. Что с ней было дальше – Лоран не знал… строго говоря, он отчего-то был уверен, что больше их пути не пересекутся, несмотря на только что сказанные слова.
Быстро накинув, не застёгивая, на себя роскошные одежды знати, Лоран кое-как влез в доспехи, схватил двуручник, приставленный к стене и сбежал вниз по лестнице. Завязывать многочисленные крепления просто не было времени, а потому вид у него был сейчас довольно расхлябанный.
- НЕЖИТЬ! – закричала девушка, влетев в таверну. – Нежить вновь наступает! У церкви… прячьтесь! Они уже убили одного из нас! Кровь… кровь повсюду!
Сразу же после этих слов, в таверне было спокойно ровно секунду… а затем начался хаос. Люди что-то кричали друг другу, орали просто так и поспешно убегали прочь. Людская волна едва не сбила несчастную с ног, каким-то неведомым образом вынеся её почти точно напротив столика благородных эльфов. Девушка неловко упёрлась руками в деревянное покрытие и покачнулась, едва устояв на ногах. Она тотчас же замялась, бросив запуганный взгляд на светловолосого мага и барда, после чего оглянулась в сторону барной стойки, словно бы пытаясь найти среди множества бегущих людей самого хозяина таверны.
Тщетно. Этот заросший жиром мужчина проявлял изрядную прыткость, когда нужно было сбежать как можно быстрее. Зато здесь была его прелестная рыжеволосая дочка, которая буквально вцепилась руками в тот несчастный поднос, который как раз к началу всего этого безумия, всё же, наконец-то донесла до злополучного столика и сейчас стояла рядом, точно мумия. По сторонам она не смотрела, и на находящуюся поблизости темноволосую девчушку не обращала никакого внимания. Складывалось ощущение, что она хотела испариться прямо здесь и сейчас.
- Брат! – раздался звонкий голос Лорана. Мускулистый эльф быстро спускался с лестницы, расшвыривая попытавшихся было заступить ему дорогу людей быстрыми ударами могучих рук. Через несколько секунд, Эль’Райнер уже был рядом, на расстоянии вытянутой руки от мага. Он, естественно, заметил рядом с братом довольно красивую девушку и двух служанок, буквально окруживших собой столик белого мага. При иных обстоятельствах, воин непременно бы прокомментировал подобную ситуацию одним из тех саркастичных замечаний, которыми они с братом постоянно шутливо пытались друг друга поддеть… тем более, что одна из девушек, судя по её ушкам, была полуэльфом. Но сейчас не время для подобных развлечений.
Теперь, с близкого расстояния, Аметист заметила, что одежда прибежавшей в таверну девушки как-то уж слишком… суха для той, кто только что был облит кровью с головы до ног. В неровном свете языков пламени, танцующих на одеждах несчастной, даже сами пятна крови вдруг показались какими-то странными. Да ладно бы платье, так ещё и никаких следов ни на туфлях, ни на лице, ни на её чистых руках… испачкана была только верхняя одежда. А ещё… этот запах? Определённо, Рэасаэль, как и Аметист, оба они почувствовали, как от неё разило вином. Лоран же не заметил никак странных особенностей – он был слишком сосредоточен на общей ситуации и упускал из виду мелкие детали.
- Господа эльфы… и госпожа… б-бард… - губы темноволосой служанки дрогнули. – П-помогите нам. Они будут… убивать всех без разбора.
Аметист пребывала в замешательстве, долго решаясь, смеется над ней чародей или действительно не против компании полукровки, своим существованием порочащих светлую расу эльфов, когда их отвлек крик женщины. Началась паника, а встревоженная бардесса в первые секунды растерянности взяла в руки мандолину. Уверенным движением, подкрутив одну из струн, она тронула инструмент, высекая вместе со звуком магию, что пробуждала ее кровь.
- Тише, звезда, в руках у любимой, - напела она успокаивающий лиричный мотив. Чары владели умами людей, прогоняя страх.
- Что ж вы как звери, - громко и укоризненно обратилась бард, сдержав порыв части толпы, не успевших покинуть заведение.

Волшебная музыка барда оказала поистине чудодейственный эффект. Толпа, всего секунду назад охваченная паникой, замирала на месте; многие просто рефлекторно оборачивали головы, стремясь увидеть ту, кто произносит эти чарующие слова, изгоняющие ужас из их сердец. Мелодичная песнь барда овладела и умами людей. На секунду они действительно задались вопросом, может ли хоть кто-то из них изменить сложившуюся ситуацию, но тёмный груз, который несли эти люди в душе, был сильнее пламенного порыва действовать, идти против паники, постепенно вновь захватывающей с головой. Все как один переминались с ноги на ногу, пока кто-то самый смелый не крикнул:
- И что же нам ещё делать прикажете? – послышался злой, почти истеричный голос. Первой раскрыла рот женщина с луком – судя по её виду, один из местных следопытов. – Это мы тут помираем каждый месяц! На прошлой неделе сожрали моего мужа!
- Я лишился брата! – тотчас же вторил ей второй, мужской баритон.
- Почему мы должны умирать за вас? – последовал и третий вопрос.
Лоран отреагировал мгновенно. Едва только действие песни закончилось, он развернул темноволосую служанку к себе и заглянул ей в глаза. В зрачках воина плескался гнев – Эль’Райнер не любил, когда кто-то пытался обдурить братьев, а именно это сейчас и происходило.
- С меня хватит! Говори немедленно, кто ты, и как с этим связан хозяин этой харчевни? – рявкнул Лоран, цепко держа её в своей хватке. – Я же видел тебя здесь всего минут десять назад. Куда ты так быстро сбежала?
- Я… - пробормотала она. – Я вышла за свежей водой… а потом нежить…
- Я тебе не верю, - холодно отрезал воин, в то время как выражение его глаз точно не сулило девушке ничего хорошего.

Лоран молча смотрел на то, как его брат чертит лакированной палочкой какой-то большой, действительно большой круг с собой в центре. По заданию главы города, в котором они недавно остановились, Эль’Райнеры согласились зачистить небольшой склеп, оставшийся ещё до людей, которые жили на этом самом месте несколько столетий назад. Это была довольно запутанная история… по слухам, предыдущее поселение неожиданно накрыл странный, густой туман, в котором не было видно ни зги, а уже на следующее утро – в городе не осталось ни людей, ни животных. Дома располагались на своих местах и приветственные вывески всё так же развевались на флажках таверн, но вокруг стояла лишь мрачная, оглушающая тишина. Всё это суетливо поведал им мэр, то и дело промакивая свой мокрый лоб платочком и заверяя их, что то были лишь старинные предания. Да и кому их рассказывать, если все жители того, древнего города, просто умерли в один миг? Велись раскопки и древние руины действительно обнаруживали то здесь, то там, но мало ли в мире ещё таких мест, оставшихся лишь в искажённой памяти их далёких потомков и захороненных под тоннами земли? Город мог погибнуть от эпидемии, он так же легко мог быть завоёван, разграблен и вырезан, после чего брошен на растерзание суровым ветрам времени. Так или иначе, от того поселения остался лишь склеп… вернее, часть склепа, поскольку древние могильники уходили на много уровней под землю. Горожане всё ещё пользовались им, пусть и поступали довольно варварски – жителям было нужно место для своих собственных мертвецов, а потому останки бывших хозяев этих земель были равнодушно вынесены на свет божий и всеобщим решением упокоены в братской могиле - в лесу, окружавшем склеп со всех сторон. Теперь в Верхних Залах этих больших могильников стало просторно, а золото и прочие украшения давно умерших воинов отошли в городскую казну… таким образом, все были счастливы и довольны, пока их собственные покойники, перенесённые в величественные склепы, не принялись восставать из могил и навещать своих живых родственничков.
Бедствие приняло катастрофические масштабы. Горожане были запуганы, ведь любой ночью к ним мог пожаловать давно умерший дедушка, после чего поприветствовать внуков и внучек внушительной пастью, усеянной десятками острых клыков и хладнокровно разорвать родичей на части. Затем неупокоенные шли в следующий дом; кровавая вакханалия продолжалась, пока стражники не прибывали на место битвы и не успокаивали бедняг окончательно и бесповоротно. Конечно, на постах стояли часовые и ворота закрывались на ночь, но всё это не останавливало мертвяков надолго. Малейшая ошибка, оплошность или невнимательность стражей… и вот уже новый зомби готовится проникнуть сквозь выстроенную ими оборону. Что уже говорить о том, что городок был маленьким и люди не привыкли жить в страхе перед подобной опасностью.

По предварительным прикидкам, в Верхних Залах оставалось порядка тридцати мертвяков, ждущих своего часа, чтобы восстать из могил и ринуться на поиски человеческой крови. Сперва братья решили отправиться туда днём... но вход был запечатан магией, тотчас же заинтересовавшей Раэса. Он бился над этим заклинанием многие часы, но так и не преодолел защитный барьер. В результате, они смогли проникнуть в могильники лишь поздней ночью, когда врата древнего места отворились сами собой. Естественно, внутри их уже поджидали… Пробившись сквозь стройные ряды покойников, они обнаружили тело мага в чёрных одеждах. Он был мёртв, мёртв уже много месяцев. Но книга в его руках пульсировала. Даже Лоран словно бы чувствовал, как тьма исходит из её страниц, как она проникает в ветхие скелеты, как наполняет их жизнью... и мёртвые пробуждались. Не было воли, направлявшей их… как не было и иного желания, кроме утоления голода, вечно пожиравшего нежить изнутри. Пугающее зрелище, наблюдать которое наёмник не собирался и минуту дольше необходимого.
Стоило только брату разжать пальцы мёртвого волшебника, вынудив его отдать чёрный том с серебряной вязью символов на мягкой, кожаной обложке, как всё прекратилось. Зомби рассыпались прахом. Скелеты обрушились на пол недвижимыми костями. Обычный склеп с обычными мертвецами, словно бы и не было здесь ничего противоестественного живой природе.

С того дня прошёл почти месяц. Каждый день его близнец всё больше времени уделял этой проклятой книжке и шептал что-то себе под нос. Сказать уверенно, что именно зацепило его брата в этом трактате, Лоран не брался. Он только с грустью наблюдал, как маг терялся среди белоснежных пергаментных страниц, пока однажды тот не заявил, что желает попробовать что-то сделать с ней и попросил у него защиты, ибо не был уверен, что будет в силах контролировать нежить. В одной из деревень они нашли заброшенную церквушку. Здесь, близ северных границ с Землями Льда и Тумана, это было обычным делом.
И сейчас, когда сквозь оставшиеся цветные витражи на них падал свет зарождающегося рассвета, брат рисовал пентаграмму из этой чертовой книги и Лоран никак не мог его отговорить.
- Знаешь, того волшебника в склепе убили заклинания, записанные в этой штуке, - устало произнёс эльф, привалившись к каменной стене. Он скрестил руки на груди, предпринимая очередную попытку отговорить Рэаса от задуманного. – Скажи мне, братец, зачем тебе всё это нужно? Я совсем не хочу, чтобы и ты тоже погиб вслед за этим безумцем подобной... ужасной, глупой смертью.
Конечно, Лоран мог его вырубить, закопать книгу где-нибудь здесь и притащить брата с собой в деревенский трактир связанным… но это был бы уже совсем крайний случай. Воин надеялся, что Рэас, всё же, знает, что именно он делает.

Палило действительно немилосердно. Не помогала и накидка, врученная ему жрицей Лэна. Дарен даже подумывал о том, чтобы снять эти проклятые латы… но привычки воина тут же брали его за шкирку, строго смотрели в глаза и усаживали обратно на лошадь. К тому, что нападение может произойти в любой момент, его приучили ещё те рейды, в которых наёмник принимал участие в далёкие времена, на службе того самого барона, которого ныне уже давно не было в живых. Жечь деревни ему не нравилось. Убивать простых солдат тоже. Но делать это приходилось… пусть он и не насиловал женщин на захваченных территориях и не выносил награбленное целыми телегами, чем промышляли многие рекруты, а довольствовался лишь положенной за задание оплатой. В этом плане, воин старался придерживаться своеобразного кодекса чести, хотя это и не всегда срабатывало. Слишком уж жизненные обстоятельства были отличны от легенд про благородных рыцарей, слагаемых бардами…
Тем не менее, Дарен стремился стать порядочным человеком. Именно поэтому наёмник уже несколько лет не принимал участия в междоусобных разборках, которые то и дело вспыхивали в различных уголках мира. Вместо этого, воин довольствовался достаточно «правильными» заданиями, вроде защиты деревни от разбойников… или спасения герцогства. Он был искренне счастлив, что может получить нормальную оплату за подобное, без всякого сомнения, доброе и даже великое дело.
Квентин, оставивший его за главного на время своего отсутствия, почти всё время проводил в разведке. Дарен же то ехал во главе их нестройной колонны, то плёлся где-то в середине, придерживаясь собственного брата. В целом, путешествие проходило довольно скучно, даже как-то обыденно. Никаких нападений гоблинов, стычек с троллями, не было даже бродячих бандитов-дезертиров, охочих до чужих денег. Дарен уже ездил этим маршрутом в былые времена и тогда всё было куда более «оживлённо»… хотя, приятно знать, что герцог заботится о безопасности своих владений. Или это всё влияние той твари, согнавшей нечисть с насиженных мест?
Вскоре они достигли Твердыни Эйкен. При виде пикинеров, сражавшихся с воображаемым противником, наёмник лишь легонько, как-то насмешливо улыбнулся. Взгляд его был обращён внутрь себя. Он вспоминал одну давнюю битву, развернувшуюся на этом самом поле, уже не помнившим крови убитых солдат. Именно здесь барон Айши и потерпел своё поражение, после чего был захвачен в плен и, недолгое время спустя, казнён в назидание остальным. В тот день, поняв, что дело плохо, Дарен вложил холодный и мокрый, от пролитой крови, меч в ножны, развернул коня на север и погнал его изо всех. Мимо просвистело несколько стрел. Его почти никто не преследовал – сражение было в самом разгаре, и дезертиры были предоставлены сами себе.
Так или иначе, Твердыня Эйкен вызывала у него хоть и своеобразные, но всё же ностальгические воспоминания. Первая военная компания… прямо кровь кипит в жилах. Наёмник никогда не рассказывал близнецу об этих своих, уже невероятно давних приключениях. В то время он делал не самые лучшие вещи и не хотел, чтобы Даэр считал его бесчестным ублюдком.

***
Очередная смена лошадей. Тьма обволакивала пики Хребта Убыр, придавая им странные, немного пугающие очертания. Теперь отряд шёл через лес, недружелюбно нависший над ними высокими стволами деревьев. Дарен практически ничего не смыслил в чтении следов, поэтому то и дело встречавшиеся ему свидетельства пребывания тут различных существ заставляли воина хмуриться и осматриваться по сторонам. Он не мог отличить следы достаточно безобидного медведя или волка от группы троллей, решивших устроить засаду. Дарен задавался вопросом: «Почему герцог не послал с ними хотя бы одного искусного егеря?». Впрочем, похоже, что Бергарду не впервой было странствовать по лесам… да и дракон Квентина – его звали Рреорг, как тот успел уже растрепать всем и каждому, многое видел с воздуха. По большему счёту, опасения наёмника были беспочвенными… он и волновался то только потому, что привык полагаться лишь на себя и брата.

Путешествие на такой жаре было истинной пыткой, благо, не для Хилайи. Во всяком случае, не настолько, как для облаченных в латы. Что уж говорить о металле, легко нагревающемся на солнце? Даэраден знал ее секрет теперь и понимал, что жрица защищена тоже неплохо, при этом без необходимости жариться. Хилайя уважала силу Лэна и знала, что она может, как греть, так и палить нещадно, если относиться к могуществу бога пренебрежительно. Все стоит принимать в расчет и относиться к вопросу разумно. Латников запросто спасали их плащи. И разнообразные накидки.
Вопреки ожиданиям Дарена, жрица не так и часто держалась рядом с белым магом. Похоже, ее голова была занята чем-то другим, так как можно было отметить, что девушка без конца изучает окрестности, периодически остается в конце процессии. Скачет то ближе к одним, то ближе к другим. Часто устремлялась вперед, равняясь с конем Дарена, после чего разворачивала своего коня и уходила в самый конец. Словно разведчик, который без конца следит за происходящим в отряде и вне его, несмотря на то, что есть поддержка с воздуха, да и Бергард занимается тем же самым. Во время скачки беседовать было неудобно, но и в другое время Хилайя выглядела задумчивой. Ее взгляд одинаково нейтрально пробегался по всем, включая и воина, с которым ей уже пришлось повздорить.
Несомненно, девушка отслеживала, нет ли за ними хвоста, окрестности она изучала не просто на предмет наличия поблизости живых существ. Цепкий взгляд уже давно привык отмечать различные мелочи. И на это действительно уходили все силы и внимание. Потому ни на что другое ее не хватало. Даже во время смены лошадей она без конца была в напряжении. Как говорится в ее кругах, лучше перебдеть, чем недобдеть. Иногда ставки таковы, что в первом случае жертвы оправданы, а во втором можно потерять все...

Строго говоря, такое поведение Хилайи несколько раздражало воина. Если, поначалу, он не обращал на это никакого внимания, то в лесу… кого она тут желает усмотреть? Белку? Оленя? Может быть, её интересуют певчие птицы? А тут ещё и Бергард начал заниматься тем же самым. Вся колонна напоминала собой причудливый паззл, который будто бы некто то и дело собирал заново, пытаясь выстроить новую фигуру. Дарен пару раз прикрикнул на сурового и вечно что-то бормочущего под нос воина, но тот, уже через полчаса, начинал вновь заниматься тем же самым. Наконец, ему это надоело. Кроме настойчивого мельтешения перед глазами, наёмнику это никак не мешало, так что он просто махнул рукой и решил пока не вмешиваться во всё это, собираясь приберечь свою угрозу «вспороть брюхо и оставить на съедение собакам, если не угомонишься» для другого, более важного случая.
Эль’Райнер лишь раз поинтересовался у жрицы Лэна:
- Леди Хилайя Райти, - вежливо окликнул её Дарен во время одного из подобных манёвров. – Вы довольно необычно себя ведёте ещё с нашего отъезда…, впрочем, не вы одни. Но я всё равно обязан задать этот вопрос. Вы чувствуете нежить ещё от города или действуете из иных побуждений?

Услышав обращение к себе от воина, девушка тут же расплылась в совершенно очаровательной и весьма довольной улыбке. Несмотря на то, что ее сосредоточенность казалась непоколебимой, Хилайя на удивление быстро переключила внимание на Дарена. В тени могучего леса нельзя было сказать точно, но в ее глазах и правда сверкнула шаловливая искорка?
Сделав серьезное лицо, жрица приблизила своего коня к воину, на мгновение оглянувшись на Даэрадена и тронув губы легкой доброй улыбкой. Возможность немного расшевелить этого неотесанного грубияна воодушевила девушку. Тем более, она не собиралась разглагольствовать о высокой вере. А решила немножко подзадорить мужчину.
- Видите, - тихо заговорила она, прямо заговорщицки, так что другим и не расслышать, да и самому Дарену с трудом. - Мои усилия стоили того, чтобы услышать из ваших уст столь нелюбимые вами титулы и церемонии. Да еще и в мой адрес. - Хилайя выделила эти слова чуть ли не с придыханием восторженной девы, даже чуть расширила глаза в изумлении. - Могу представить, каким трудом вам это далось. - глядя все время перед собой, она в конце метнула в сторону воина взгляд смеющихся глаз, в котором не улавливалось и тени ехидства. - Тяжело вам на публике со мной, да? - с нарочитой заботой соболезновала жрица.
Это был самый настоящий вызов.

К сожалению, на наёмника эти слова подействовали ровно так же, как и всегда. Он встретил озорной взгляд глаз Хилайи с каменным лицом, лишь немного раздвинув губы в ответной улыбке. Голос его был невероятно скучным, словно бы он выталкивал из себя слова через силу:
- Разумеется, мне тяжело, девочка, - не поворачивая к ней головы, произнёс Дарен. – Как и при общении со всяким взрослым человеком, который вечно пытается казаться ребёнком.

Хилайе пришлось сдержать смех, так как ее неверно истолковали бы все остальные. Тем более, сейчас в лесу, да на таком задании... Не те условия и не та обстановка. Но не смеяться она не могла. Уж до чего забавно выглядел этот мужчина, отчаянно пытавшийся прикинуться колодой. Даже скука его сейчас вызывала невероятное веселье.
Она склонила лицо к своей груди, пряча улыбку и пережидая до поры, когда ее голос снова сможет звучать обычно.
- Как теплое дыхание лед превращает в воду, так окостенелость души встречает шанс вернуться к жизни в магии детской непосредственности. Вам часто доводилось общаться с детьми, Дарен? - жрица снова повернула к нему голову, чуть склонив ее набок, и вопросительно приподняла бровь. - Даже не так, когда в последний раз вы делали это по-настоящему?

Наёмник тряхнул головой и на его лице появилась лёгкая, весёлая усмешка. Что она пытается сделать? Заставить его рассмеяться?
- Разве я не занимаюсь этим прямо сейчас? Развлекаю ребёнка, который изнывает от скуки, – отозвался Эль’Райнер, бросив на девушку взгляд пронзительных голубых глаз. Он кивнул в сторону белого мага, который вновь погрузился в свою книгу и что-то негромко шептал. – Кстати, как у тебя успехи с моим братом? Уже удалось затащить его в постель?
- Ваша чистота поражает мое воображение, - с некоторой долей иронии ответила девушка. - А почему вас так это заботит? Опасаетесь обрести в моем лице скверного родственничка? - она хмыкнула.

Наёмник чуть задумчиво склонил голову, словно к кому-то прислушиваясь. Он вспоминал выражение лица Даэрадена, прокручивал в уме обрывки фраз… да, для долгих отношений, картина, действительно, вырисовывалась не самая радостная. Дочь герцога определённо сможет поддерживать мага, как поддерживает его и сам Дарен. Пусть он и не был мастером читать характеры, подобно своему брату, но воин понимал, что привычка переодеваться мужчиной говорила о желании возложить на себя ответственность, взять больше, чем можно унести. Даэру же требовался кто-то другой. Некто, о ком бы он сам начал заботиться.
- С тобой он вновь стал казаться каким-то возвышенным… - спустя некоторое время, медленно начал отвечать воин. – Я не собираюсь мешать вашим отношениям – если они всё же существуют. Но Даэрадену нужна нормальная женщина, а не та, кто будет поддерживать его интерес к магии. Он и без того ей слишком увлечён и это, в конце концов, когда-нибудь его погубит.

- Все мы рискуем. Вы ведь сами не можете быть уверены, увидите ли новый рассвет, верно? Позвольте вашему брату решать за себя. Даже короткая жизнь, преисполненная любви к чему бы то ни было, имеет больше смысла, нежели самая длинная, но пустая, в которой остается лишь слоняться, подобно призраку, среди руин былых стремлений, похороненных тем, что обманчиво кажется безопасным. - с особой наполненностью ответила жрица. И вдруг ее сознание опалила мысль, что она так и устремила этот пламенный взгляд на Дарена. - Не сделали ли вы однажды это? Не принесли ли в жертву себя, отказавшись от чего-то пугающего? Сложного? Опасного? Опаснее того, чем вы занимаетесь... То, что кажется не понятным... - взгляд вспыхнул еще больше. - Хотя нет, не так. Есть то, за что вы готовы умереть? Конечно, есть! Иначе вы не рисковали бы своей жизнью беспрестанно. Не на чучелах же вы свой опыт заимели. Возможно, идеалы вашего брата отличны от ваших, позвольте ему даже умереть, если он того пожелает, во славе подобно тому, как готовы сделать это вы сами за свои собственные. Не подвергаете же вы себя каждый день смерти, потому что вам нечего терять? Потому что вы бежите сами от себя? И там, вне всех этих сражений, когда стихает лязг клинков, вы погружаетесь в отчаянную пустоту? И не находите, чем ее еще можно заполнить. Не преходящим, не тленным... Даже забота о брате... не вечна.
Чтобы не смущать остальных приобретшей неожиданное русло беседой, Хилайя была вынуждена то и дело понижать голос. Все свои предположения она выпалила на духу и сейчас очень внимательно наблюдала за реакцией мужчины, стараясь не упустить ни единой детали.
Вспоминая то, о чем они говорили с Даэраденом... Неужели действительно весь смысл жизни этого человека сводится к заботе о брате и ни в чем более он не находит утешения, кроме боя, отодвигающего все прочее на задний план... Белый маг идет своим путем и что будет, если однажды их пути разойдутся? Да и сможет ли Дарен делить своего брата с кем-то еще, кто может стать белому магу очень близким? Хилайя надеялась, что все не так, но пока увиденное говорило в пользу подозрений.
Даэраден говорил, что самое любимое у его брата - это еда, женщины и сражения. Но связует ли все, чем занимается Дарен, невидимая нить смысла, который дарует наполнение его жизни?

Наёмник откинул голову назад и тихо рассмеялся. Его щёки порозовели, словно от странного возбуждения, а глаза засверкали каким-то диким, безумным выражением. Он словно бы вмиг преобразился, стал кем-то совершенно другим. Это было похоже на стихию – сильную, мощную, но абсолютно бесчувственную. И слова Эль’Райнера были точно так же жестоки.
- Ты так много говоришь, жрица, но так мало понимаешь. Почему в твоей маленькой головке никак не может уместиться мысль о том, что я знаю собственного близнеца куда лучше девицы, с которой он лишь недавно познакомился и которую привлёк собственной смазливой мордашкой? – Дарен прикрыл рот ладонью, силой заставляя себя перестать смеяться и сделал глубокий вдох. Парой мгновений позже, он снизошёл до объяснений. – Ты не знаешь ни его, ни того, чего он добивается. Ты вообще ничего о нём не знаешь кроме того, что он вложил в твой пустой, наполненный верой череп. Хорошенько подумай над этим, жрица. Ты не знаешь нас. Нас обоих. Ты лишь строишь пустые предположения, потому, что тебе скучно. Потому, что ты поглощена важностью собственной персоны и не видишь того, что находится у тебя перед носом. Наши судьбы связаны на настоящий момент, но так было не всегда – лишь когда у нас появилась общая цель. Он вытащил меня из той тьмы, где я был, но лишь чтобы окунуть в свою собственную. А ты, жрица Лэна, если ты действительно влюбилась в моего брата, то беги со всех ног, пока у тебя ещё есть такая возможность и он не отобрал у тебя твою драгоценную веру, извратив её до неузнаваемости. Ты просто не представляешь, с кем ты связалась.
«Ради чего я стараюсь? – задал наёмник вопрос сам себе. – Ты не можешь понять нас, надменная жрица Лэна. Твои глаза забиты песком».

Жрица слушала наемника на удивление спокойно. Пару раз она удивленно приподнимала брови, но ничего не говорила, хотя на ее губах улавливалась порой легкая улыбка. Скорее, на уровне ощущения, нежели явственно.
- Как и ты не знаешь меня, - мягко, почти нежно прозвучал ее голос.
Хилайя склонила голову чуть вниз, глядя на Дарена из-под ресниц внимательным затягивающим взглядом, на дне которого таилась глубина и загадка. Именно так. Теплая преграда, подернутая поволокой игривого света, будто прозрачное стекло в окне закрыли прозрачной шелковой занавеской... И она размывает очертания, не угадать формы, не словить их руками, не зацепиться мыслью...
Не похоже, что она считала себя пораженной. Даже наоборот. Одарив мужчину улыбкой, достойной умиротворенного величия истинной королевы, девушка развернула коня и уже привычно стала перемещаться в конец отряда. Стоить заметить, что, хотя Хилайя хоть и ушла в конец отряда, однако, через уже привычный промежуток времени вновь оказалась в поле зрения воина. И снова этот взгляд - рыскающий по окрестностям. Напряженный лоб. Сосредоточение. Ей, похоже, не было никакого дела до него после той беседы. Во всяком случае, выглядела она ровным счетом так же, как и до случившегося разговора. Что-то она все же искала и, похоже, не шутки ради.
Дарен лишь хмыкнул. Возможно, он и сболтнул лишнего, но Эль’Райнеру доставляло извращенное удовольствие подкидывать брату трудные задачи.

***
Роттенхуф приближался. Даже отсюда, Дарен мог бы вообразить приятные запахи деревенской похлёбки; поняв, что с самого утра ничего не ел, воин быстро полез в седельные сумки и извлёк оттуда кусок вяленого мяса, который и принялся со звериным аппетитом «обдирать» прямо в дороге. Что поделать, такова участь наёмника – тут не будет завтрака, обеда и ужина строго по расписанию. За размеренной жизнью необходимо ехать в другие места… да хоть в тот же Роттенхуф. Правда делать там нечего, кроме как день ото дня напиваться и устраивать соревнование с остальными мужчинами на предмет количества девушек, побывавших в твоей постели - занятие довольно любопытное, если бы через некоторое время тебе бы не пришлось жениться на одной из них. Или сбежать. В своё время, Дарен именно так и поступил, о чём никогда не сожалел.
В воздухе мелькнула чёрная тень. Воин поднял вверх голову, задумчивым взглядом поглядывая на дракона, пикирующего прямо на дорогу. Назревало что-то любопытное.
Дарен тихонько погладил лезвие своего клинка, надеясь, что вскоре сможет пустить его в ход.
- Понятно. Как только доберёмся до места, Бергард и я подойдём на максимально допустимое расстояние. Думаю, Даэраден определит, как близко мы можем сунуть свои носы, чтобы их хорошенько не подпалило, - он бросил взгляд на близнеца, после чего перевёл его на жрицу. – Не вижу смысла тебе быть в тылу, Хилайя. Но вперёд без причины не лезь. Если тут дело в нежити, именно ты будешь ответственна за безопасность моего брата.

Дарен, который раньше никогда не был в настоящих дворцах, с любопытством оглядывался по сторонам. Его взгляд скользил по украшениям интерьера. Он не собирался этого делать, но всё же, мысленно прикидывал их стоимость, думая о том, что он бы неплохо зажил, будь у них с братом такая куча денег. Маг при этом постоянно его одёргивал и просил вести себя прилично: не засматриваться на служанок, оценивая их фигурки и округлости; не обращать внимания на вещи из чистого золота, стоящие просто так, для красоты, на столах и не разевать рот при виде огромных окон, украшенных разноцветной витражной мозаикой.
В каминный зал, отведённый для встречи с герцогом, Эль`Райнеры вошли вместе. На Дарене были доспехи, которые он носил бесчисленное количество раз - посечённые в бою, но всё ещё выглядевшие довольно прилично. Воин тщательно начистил их, готовясь к встрече с высокопоставленным лицом.
К удивлению Дарена, у него не забрали ни оружия – одноручного меча, пристёгнутого к поясу, ни кинжала, висящего там же, но, с другой стороны. Его даже не стали обыскивать. Впрочем, виной тому могло быть именно присутствие мага, как две капли воды похожего на своего брата-наёмника.
В зале уже присутствовали другие гости. Дарен смерил беглым взглядом доспехи мужчины, оценив их стоимость и прикинув в уме, какого ранга перед ним находится человек. Выходило, что тот был рыцарем, а то и кем-то знатнее. Воин не знал, что и думать о нём... умелый человек в отряде всегда ценился на вес золота, но вот был ли тот таким – покажет время.
Куда более долгий взгляд остановился на эльфийской женщине – жрице Сель, судя по её внешнему виду. Впрочем, та была не совсем в его вкусе… кроме того, каждый слышал, что служители данного божества загнаны в строгие рамки правил. Но воин был рад узнать, что его раны, в случае чего, не останутся незамеченными.
Золотоволосый же мужчина в кожаном доспехе произвёл на него впечатление обычного, юного наёмника – из тех, которые погибают в первой же миссии. Причина заключалась в его экипировке. От многого такая броня не спасёт, это точно. Впрочем, чуть более внимательный взгляд отметил символику Лэна. Жрец и жрица… серьёзный подход к делу.
По четвертому гостю, с длинными тёмными волосами до плеч, взгляд Дарена лишь скользнул. Кольчуга, клинок на поясе… хороший, добротный воин. Из тех, кто несут службу в гарнизонах различных городов и поселений.
А вот кого наёмник действительно внимательно изучил, так это роскошную женщину с пышной копной каштановых кудрявых волос. Ему бы хотелось знать, какую именно роль будет исполнять эта прекрасная незнакомка в отряде… впрочем, предположения у Дарена были. Скорее всего, она такая же, как и его брат. Волшебница.
- Мы тут и правда не одни, братец. Дарен, - он сделал жест в сторону, представляя волшебника в белоснежных одеждах. – Мой брат, белый маг Даэраден.
Наёмник приготовился дежурно поприветствовать всех остальных и отойти вместе Даэром в сторону, подальше ото всех. Они почти всегда так делали. Его близнец не любил компанию и предпочитал быть один.

Стукнув указкой по парте, Ямашида грозно окрикнул.
- Нагасаки Широ! Сколько можно повторять! Тишина в классе!
- Да, простите… - поморщился Широ, принимаясь за конспект и стараясь не смотреть в сторону ухмыльнувшейся Коямы.
Странные слухи ходили об этой парочке. Ходят всегда вместе, но будто бы на ножах друг с другом, точно давние родственники, которым давно осточертело внимание друг друга. Томоко плохо их знала – они оба были переведёнными студентами и появились в школе всего месяца три назад. Но и Широ, и Рен старались держаться рядом с девушкой довольно дружелюбно, хотя и не делали особых попыток сблизиться.

- Конечно есть, - усмехнулся он, один за одним вынимая подносы и ставя их на столик Цайрилы. - С сыром и ветчиной, и в лаваше есть, и с творожным сыром. Но мы не поняли друг друга. Я сказал, что кроме вафель и сладостей, у меня есть мясные блюда. Но у меня есть и вафли. Много вафель.
Он вытащил из портала и показал женщине тарелочку с угощением.
- Вафли с кокосовой стружкой, например.

Сидя в лаборатории и размышляя над своим выбором, Йоши удивлялся, что у него вообще есть выбор. Белый или чёрный? Конечно, черт возьми, белый. Но почему? Это ведь цвет больничных халатов, к которым он привык, стерильно-чистой комнаты с обоями, выкрашенными в белый цвет, и холодного снега - смотря на него из своей уличной коморки, Йоши чувствовал себя едва ли не самым одиноким человеком в мире. Нужно что-то менять. И потом... едва ли Вульф оценит, если он появится перед ней в белоснежном варианте костюма-тройки - он итак постоянно в белом. Не то, чтобы он никогда не хотел попробовать чего-то другого… но у его сознания были свои заморочки на этот счёт.
Итак, решено? Он попробует классический чёрный и белую рубашку. А ещё чёрный галстук. Не забыть про него.
Сказано - сделано.
... Самой большой проблемой - помимо примерки галстука, оказалось заставить себя перебороть рефлекс, кричащий ему немедленно снять эти тряпки и остаться голым, но не ходить в ЭТОМ.
И тем не менее, когда Йоши посмотрел на себя в зеркало, ему понравился его внешний вид. Вот так. Он покажет, что может меняться. А теперь, вперёд - на праздник!

В ответ, Йоши улыбнулся и, осторожно взяв Цайрилу за руку, склонился в полупоклоне, после чего легонько поцеловал тыльную сторону ладони женщины.
- Тогда, эта романтическая комедия сегодня - только для тебя, - произнёс он. - Увидимся, моя прекрасная леди.
И не дав пафосу остыть, приготовился как бы эффектно удалиться.
"Кто я такой и куда я дел Хираоку Йоши?" - в то же время, мысленно спросил себя юноша, и не подозревавший, что может так себя вести.

"А вот я никаких праздников в свою честь не хочу. Чем больше известности, тем быстрее тебя найдут. Даже если кажется, что ты не имеешь никаких врагов - это не так" - подумал Йоши, но вслух этого говорить, естественно, не стал. Когда-то его выступления в цирковой труппе, всего-то на несколько дней остановившейся в Токио, выложили на ютубе и уже через пару часов ему пришлось вновь убить человека. А потом бежать-бежать-бежать. И нигде его больше не принимали таким, какой он есть. Может быть, кроме ЗШН. Хотя он тут, изначально, из-за своей амагической способности - на этот счёт было глупо питать иллюзии.
- Надеюсь, что когда-нибудь ты удостоишься такой чести, - вполне дружелюбно отозвался Йоши. - Раз уж ты в ЗШН, значит, у тебя есть шанс сделать что-нибудь великое.

Кейн сплюнул на землю. Во рту чувствовалась кровь, но жар адреналина буквально тут же взметнул его над землёй, заставив поднять меч в поисках нового врага. Последний взгляд на тело…
«Ты хорошо сражался».
Отсалютовав павшему противнику, Кейн бросился в бой.
Очень скоро, лорду Мунлайту может вновь понадобиться его помощь.

Изящным движением заставив громоздкий двуручник Брандона лишь немного скользнуть по лезвию своего сверкающего клинка, Уильям Мунлайт коротко огрызнулся:
- Будто меня это волнует.
Сейчас, когда они говорили языком мечей, Уильям смог наконец-то отрешиться от бесполезных мыслей, лишь попусту тревоживших его разум.
Взгляд Лунного Лорда был подобен застывшему пламени.
Сожалел ли он, что всё закончится именно так? Действительно, сожалел. И если сегодняшний день принесёт ему победу, тогда он возложит на могилу короля ветку вечнозелёного кипариса – как память о том времени, которое они провели вместе. Он сохранит в своём сознании только лучшие его черты: доброту, по-прежнему существующую в глубине сердца Брандона – когда-то благородного юноши, поглощённого призрачным ощущением богатства и власти, которые давали ему королевские регалии; помнил он и непринуждённость, с которой Лерратон относился к недостаткам своего друга. Брандон не боялся протянуть ему руку, когда Уильям в этом нуждался; не боялся быть осмеянным другими мальчишками, презирающими Мунлайта за его слабое и болезненное тело.
Если бы Уильям захотел, он бы вспомнил всё это…
Но когда-то горевшее пламя дружбы ныне было скованно льдом.

Эльфийский меч-бастард пел, танцуя в руках Лунного Лорда. Он казался призраком, с непостижимой быстротой мелькающим в десятке мест одновременно. Чудовищная комбинация стальной воли и холодного разума – «Полуночник» торжествующе сверкал, находя даже самые незначительные, слабые места в обороне противника и монотонно, медленно и постепенно сплетая воедино узор своей будущей победы.
Брандон был разъярённым вепрем, в бездумной ярости сметающим всё на своём пути. Уильям был саблезубым тигром, хладнокровно выжидающим момент для единственной, последней... смертельной атаки.
Лунный Лорд не боялся отступать.
С чего бы ему это делать, когда с каждым шагом Брандон всё дальше и дальше вгрызался в ряды защитников Верденберга, растягивая собственное построение и против воли ведя людей за собой? Прямо сейчас он - великий король, Брандон Лерратон, находился на острие атакующего клина… и с каждой секундой вокруг было всё меньше его сторонников.
- Посмотри на себя, Брандон, - когда Разиэль сблокировал очередной удар Лерратона и тем самым выиграл немного времени для своего лорда, Уильям сместился в сторону, с быстротой молнии взметнув лезвие собственного меча. – Я сражаюсь за девушку, которую люблю. Защищаю этих людей.
Свистнул рассекаемый воздух. Острие «Полуночника» всего на сантиметр прошло от левого глаза короля, в последний момент дёрнувшего голову в сторону. Лунный Лорд вернул меч на исходную позицию, готовый тут же нанести новый удар.
- Но что ты здесь забыл? – во взгляде Мунлайта промелькнуло разочарование. - Где же твоя страна, король?

- Ха...
Кофф хрипло выдохнул и бросился на врага. Он, провались всё пропадом, обученный штурмовик, а не какой-то там недоучка в плаще!
Больно... дышать тяжело, но и не в таких переделках бывали. Главное, что теперь у джедая остался всего один меч.
Посмотрим, насколько теперь ты будешь хорош!
Алексу вспомнились бесчисленные моменты, когда его жизнь висела на волоске. Именно выучка и отсутствие страха спасали его в таких ситуациях. Он первым ступил на этот корабль когда-то, первым попал под обстрел повстанцев! В узком люке, где практически каждый выстрел гарантированно попадёт в цель... он выжил.
Вперёд! За Империю! За Императора!

Уильям без особого труда разглядел фигуру в доспехах, некогда сияющих, сейчас же покрытых гарью, кровью и ошметками налипшей плоти. Сражение развивалось лучше, чем он изначально предполагал, и ополчение всё ещё сдерживало противника – пусть с трудом, не имея опыта настоящего боя и лишь с едва ли двадцатью часами тренировок, но они держались.
«А ты идёшь прямо в ловушку, мой друг».
Если бы Единый существовал и мог заглянуть в душу к лорду Мунлайту, он бы увидел, насколько тот нехотя поднимает оружие против человека, которого знал всю свою жизнь. Но выбор был сделан уже давно. Уильям бы предпочёл избежать смерти короля, однако только полный идиот последует по пути уже давно потерянных воспоминаний во время битвы.
- Поджигай!
По его приказу, лучники обрушили град огненных стрел по груде развалин, в которую превратились ворота и примыкающие к ним секции стен. До того, как Брандон во главе своего клина рыцарей не врубился в защиту гарнизона, у оглушённых, ошалевших, но подгоняемых суровыми затрещинами воинов замка было достаточно времени, чтобы щедро полить маслом новоиспечённую преграду. Огненные потоки пламени вспыхнули, мгновенно заставив часть наседающих воинов Брандона в панике заорать, когда полыхающее пекло начало пожирать закованные в броню тела. Мгновенно запахло мерзкой вонью горелого мяса. Прямо на его глазах, величественный рыцарь, долгие годы тренировавшийся убивать для своего короля, обхватил голову руками, отшатнулся немного в бок, пытаясь сбить огонь со спины и шеи… но те невезучие, кто перебирался во внутренний двор как раз во время начала пожара, в панике напирали вперёд, не разбирая ни своих, ни чужих. Благородного рыцаря сбили на землю; он упал, попытался было встать, но напоролся на меч ополченца, легко нашедшего путь к беззащитным мышцам шеи.

Естественно, это было лишь временное преимущество.
Лунный Лорд прекрасно понимал, что хоть отряд Брандона, успешно прорвавшийся внутрь замка и оказался отрезан от подкреплений, у его воинов всё ещё был огромный боевой опыт. Через какое-то время огонь угаснет, и тогда они получат новое подкрепление. Вместе с тем, ополчение имело весьма высокие шансы сбросить нападавших прямо в полыхающее пламя и взять голову короля-безумца, в погоне за женским сердцем оставившего свою страну на растерзание чуме.
Естественно, если Уильям и его отряд гвардейцев их поддержат.
Когда контратаку возглавит лично Лунный Лорд, даже самые трусливые почувствуют победу, до которой – всего ничего, нужно лишь обхватить копьё покрепче и в едином порыве двинуться вперёд, насаживая врага на острые наконечники, точно диких животных на вертел. Можно сказать, что вся битва была сценой, в которой победу получал тот, кто лучше всего расставит соответствующие декорации.
Подняв щит, Уильям защитился от удара взбежавшего на стену солдата Брандона и одним быстрым движением ткнул его клинком в живот, заставив нападавшего оступиться и свалиться со стены вниз. Кейн и его люди уже выступили на его защиту, без труда оттеснив разрозненные группки воинов прочь. Вскоре со стены подоспело подкрепление, и дорога вниз оказалась свободной.

- Кейн, и вы все! За мной! Ирвен, ты…
Уильям оглянулся.
Его возлюбленной нигде не было видно.
Но… Ирвен же стояла прямо тут! Всего несколько минут назад!
Он смотрел вокруг точно раненный зверь, разом забыв о сражении, в котором решалось их будущее, о людях, которые связали с ним свои судьбы. Точно безумец, Лунный Лорд оперся руками о стену и свесился вниз, пытаясь сквозь вязкие облака дыма разглядеть силуэт своей Северной Леди.
- Милорд! - Кейн схватил его за плечо, но Уильям сбросил его руку с рычанием.
- Где она?!
- Кто?... – начал было гвардеец, но почти тут же осёкся. Не требовалось особого ума, чтобы понять, кто именно ворвался в мысли его лорда.
Для Кейна, привыкшего видеть Мунлайта холодным и расчётливым, такая внезапная вспышка страха была по-настоящему пугающей. Он хотел выжить в этом бою… но было похоже, что Лунный Лорд терял голову всякий раз, как только безопасность Ирвен оказывалась под угрозой.
Внезапно Уильям издал тихий, сдавленный стон. Закусив губу, он смотрел на удалявшуюся прочь группу всадников, и даже сейчас мог разглядеть среди них хрупкую фигуру девушки в эльфийских доспехах.
Кейн мог лишь предполагать, насколько сильно связаны эти двое друг с другом, но сейчас для таких эмоций просто не было места. Вновь схватив Мунлайта за плечи, воин заглянул ему в глаза и увидел лишь волнение и боль, ведущие вслед за сбежавшей герцогиней Верденберга. Подумав, что он об этом ещё не раз пожалеет, Кейн как следует размахнулся и со всей силы двинул высокого лорда в лицо.
…

Судя по тому, как ошалело посмотрел на него Мунлайт, он ожидал этого в последнюю очередь.
- Какого чёрта?!
- Это вы какого чёрта тут делаете?! – ему пришлось повысить голос, чтобы перекрыть шум сражения. – Идёт бой и наши жизни зависят от вас! Так что, наконец, возьмите себя в руки и пошевеливайтесь!
В глазах Уильяма на мгновение промелькнула такая жгучая злость, что Кейн невольно отступил на шаг назад. Мунлайт скрежетнул зубами. Поняв, что теперь следует тщательно соблюдать субординацию, Кейн вытянулся по струнке смирно в ожидании приказов.
- Мы ещё к этому вернёмся, капитан.
Перехватив щит поудобнее, Уильям резко обернулся и рванул по лестнице вниз. Кейн и остальные последовали за ним.
Пусть это всё ради неё…
Нет, именно потому, что всё это ради неё, сейчас он должен забыть об Ирвен и сосредоточиться на битве.
Что бы она ни собиралась сделать, у неё была на это причина. Лунный Лорд мог лишь верить своей возлюбленной и сквозь кровь и оборванные жизни, завоевать для них обоих право жить свободно на бесконечных Вольных Просторах.

Их отряд волной обрушился на фланг короля. Уильям орудовал сверкающим серебряным мечом, точно лёгкой ветошью; едва коснувшись, острое лезвие вспарывало закованные в сталь фигуры и беспрепятственно погружалось в мягкую плоть. Когда он одним ударом снёс голову с плеч у какого-то воина с топором, пытавшегося преградить ему путь, и поток крови щедко окатил его доспехи, со всех сторон – сначала тихо, но затем всё более и более громко, зазвучали голоса.
Они кричали.
- За Верденберг! За Верденберг! За Верденберг!
Уильям словно бы разом стал знаменем. Героем, вселявшим в сердца друзей надежду, а в сердца врагов – один лишь безжалостный ужас. Всем своим видом он напоминал яростного демона битвы: в посечённых доспехах, но невредимый; с чужой кровью на лице и нерушимым отрядом из десяти гвардейцев за спиной - к нему, как к пылающему костру посреди ночи, тянулись защитники этого одинокого замка… и он вёл их вперёд. К победе.
Естественно, Брандон его заметил. Он рвался к нему, но повсюду встречал яростный отпор. Ополченцы держали строй, со всех сил били своими длинными копьями, сохраняя дистанцию, но каким бы ни было сильным его желание скорее наказать предателя, королю потребовалось какое-то время, чтобы оказаться с Мунлайтом лицом к лицу.
Тейн и Разиэль – братья фехтовальщики, годами отрабатывавшие работу в паре, застыли по бокам от своего лорда, держа наготове длинные, каплевидные щиты. Уильям глубоко вздохнул, поднимая свой меч для удара; словно бы предсказывая близкую развязку, «Полуночник» полыхнул ярким светом и Лунный Лорд внезапно почувствовал их единение друг с другом. Он направил свой разум по лезвию эльфийского клинка, посмотрев в ненавидящие глаза короля холодным взглядом светлых глаз.
- Прощай.
Отбросив в сторону воспоминания, когда-то крепко, очень крепко связывавшие Уильяма Мунлайта и Брандона Лерратона, Лунный Лорд сделал шаг вперёд и позволил «Полуночнику» нанести первый удар.

Кейн никогда не видел своего лорда таким до странного сильным, как сейчас. Гвардеец был умелым бойцом, отдавшим свою жизнь постоянным тренировкам на плацу, но теперь он просто… просто не успевал.
Лорду Мунлайту нужна охрана – так думал капитан. Его нужно защищать от угроз. Но правда была в том, что Лунного Лорда сейчас было просто не остановить. Гвардейцы лишь шли за ним, поднимая свои щиты, чтобы раз за разом отражать новые удары, пока Уильям сверкающим метеором прорубал им дорогу к королю Аэдвера.
Те же, кто как Кейн, увлеклись схваткой и отстали всего на одну минуту – тех уже не было рядом с Мунлайтом.
Его меч окрасился кровью; Кейн легко и размеренно дышал, блокируя удары врагов своим круглым щитом. Затем следовала контратака. Танец продолжался ещё какое-то время, пока гвардеец не пронзил грудь очередного противника длинным узким мечом. Затем он поднял голову, почувствовав на себе чей-то взгляд.
Новый враг. Он выглядел сильным и абсолютно точно разъярённым. Хрипло расхохотавшись, Кейн оттолкнул ногой труп только что убитого солдата и бросился на Андре, размахивая своим клинком из стороны в сторону.

Он оставил её одну ещё за несколько часов до восхода солнца. По телу разливалась приятная усталость - возможно, она ещё и скажется в предстоящем ему трудном дне, но сейчас Уильям Мунлайт старался думать об этом как можно меньше. Поцеловав свою возлюбленную, Лунный Лорд молча оделся и вышел, погруженный в другие, куда более напряженные размышления.
Поразмыслить действительно было над чем. В прямом столкновении, победу неизбежно одержит более тренированное и дисциплинированное войско, поэтому с его стороны было бы ошибкой целиком полагаться на высокие стены этой крепости. Пожалуй, следует подготовить ловушку: ударить так, чтобы враг, настроенный на долгое и кропотливое сражение, был ошеломлён неожиданным быстрым ударом. Детали плана битвы наконец-то оформились в единое целое и Мунлайт довольно улыбнулся, ступив на холодные камни замкового двора.
Медлить больше нельзя.
Разыскав оружейника, в этот момент зорко наблюдавшего за туманными силуэтами внутри вражеского лагеря, Уильям кратко велел ему следовать за ним. Поднять нужное количество людей тоже не составило никакого труда – пусть ополчение и повиновалось без особой охоты, но в их глазах, обращённых на Лунного Лорда, плескалась горячая жажда надежды.
Они действовали во тьме. Только так. Уил слишком хорошо знал подлость и коварство королевской крови: он превосходно помнил, как действуют монархи Аэдвера; изучил, пока был Лордом-Советником Его Высочества. В архивах Редорана хранилось множество записей… в том числе и о штурмах крепостей.
Когда-то изучивший их все досконально, Уильям теперь опасался, что один из тех же планов Лерратон попробует осуществить у стен Верденберга. Этому его учили с детства, вбивая знания пудовым молотом в головку юного наследника престола... и хотя Брандон и вырос совершенным ничтожеством, но он хорошо усвоил как, куда и самое главное - зачем посылать войска.
Заставив внутренний двор замка ожить, будто разворошённый муравейник, лорд принялся отдавать далеко не самые понятные приказы – во всяком случае, для простого люда, вряд ли видевшего в своей жизни что-то кроме сохи и плуга. И только его собственные воины да пара десятков истинных защитников крепости гоготнули и молча последовали распоряжениям Лунного Лорда, подгоняя нерадивых крестьян скорее протереть глаза, взять себя в руки и встать в строй с оружием в руках.

Верёвки были сброшены с двух сторон. Никто не рисковал задавать странному правителю вопросы - им хватало и свирепого взгляда, чтобы удержать при себе возмущение и рвущиеся наружу вопросы.
- При всём уважении, сир, - начал было Реджис, - но то, что мы делаем здесь… совершенно бессмысленно! Высота огня недостанет и до колен их лошадям, а утренняя роса так и вовсе удвоит время разгорания огненного кольца.
- Нам и не нужно большой стены - достаточно будет просто небольшого пламени. Если оно разгорится и высушит траву, то мой план сработает. Да и в любом случае… это их ненадолго остановит. Даже если они попытаются объехать препятствие, то всё равно станут мишенями для ваших стрел.
Больше Арман спорить не стал, прикинув в уме, что не понимает, зачем им вообще покидать стены крепости, которая только на его памяти выдержала несколько десятков осад.

Однако не прошло и часа, как поступил ещё один приказ от Лунного Лорда и Реджис всё же не выдержал:
- Со всем уважением к вам, милорд, но эти стены… - опять начал он, но был вероломно перебит Мунлайтом.
- Да, Верденберг хорошо укреплён, - Уил задумчиво потёр подбородок. - Но насколько я знаю нашего врага и всю его родословную… ещё ни один, я повторюсь Арман, не один из королей Аэдвера, носящих фамилию Лерратон, ни разу не сражался честно! А значит, он раздобудет магов… возможно даже нескольких. И я сомневаюсь, что ваша госпожа и её блистательный лук успеют справиться с ними до того, как случится непоправимое.
Решительность в голосе лорда убедила старого оружейника отступить, несмотря на его непреклонную уверенность в том, что названный правитель всё же зря расходует ценные ресурсы.

Крестьяне вместе с воинами проливали два масляных кольца. Одно из них находилось в пятистах метрах от замка и было разделено на три сектора так, чтобы каждый можно было независимо зажигать по мере необходимости. Второй круг был потолще, располагаясь непосредственно под стенами города.
Центральный сектор первого кольца, обильно и хорошо пролитый, должен был принять на себя большую часть кавалерии - вот почему он был около метра толщиной. Оставшиеся два боковых кольца были просто пролитой линей. Зазор между секторами составлял немногим больше полуметра - именно это, по задумке Лунного Лорда, должно было дать им необходимое время. Конечно, качество работы оставляло желать лучшего, но у них просто не было возможности сделать всё как положено, да и безумием бы стало требовать от обычных крестьян соблюдения точных норм военного искусства.
Ещё только прибыв в Верден, Уильям яро сокрушался на тему того, что вокруг замка нет ни частокола, ни даже рва. Он собирался отдать соответствующие распоряжения и задержись армия Брандона хотя бы на пару дней, их бы тотчас же встретила необычайно «зубастая» крепость. Но этого не случилось, и теперь Уильям пытался создать некое подобие таких укреплений с помощью средств, которые имел под рукой.
Когда последние приготовления были завершены и все следы пребывания людей за стенами стёрты, лорд дал своим людям пару часов на сон. Впереди их ждал очень долгий и трудный день… до окончания которого многие просто не доживут.

Рассвет пришёл внезапно. Казалось, что он только что упал в постель, как его уже будят нежные губы Ирвен и её ласкающие прикосновения, каждое из которых пробуждало желание взять её прямо сейчас, но… нельзя. На это попросту нет времени. Нежно поцеловав свою возлюбленную, Лунный Лорд провёл тыльной стороной ладони по её щеке и ласково прошептал:
- Позже… сначала мы выиграем этот бой.
Теперь Уильям знал, что под сердцем этой девушки растёт его продолжение и даже если он умрёт, его род всё равно не прервётся. На самом деле, он уже победил, хотя Брандон этого ещё не понял.
Послушавшись совета своей Северной Леди, Мунлайт оделся в цвета рода эйр Ла`Круа. Это был хитрый ход, который непременно внесёт ещё большее воодушевление в ряды его воинов. При этом совершенно не важно, что ещё вчера «войско» Верденберга мирно пахало землю… теперь они должны были защищать то, что дорого их собственным семьям, а значит – будут сражаться как львы.
Утро выдалось прекрасным. Сначала сквозь тучи пробилось солнце, поприветствовав весь мир своим светом и словно объявляя двум противникам о начале боя, а после, смущённо скрылось, чтобы найти очередной просвет в тёмных и тяжёлых, полных снега, облаках. Это был первый, но уже по-настоящему зимний снег. И пусть дом Уильяма находился несколько южнее, он знал, что этот снег уже не растает. Теперь оставалось самое трудное – воодушевляющая речь.
Ещё недавно Лунный Лорд цинично поносил толпу, в приступе отчаяния задумавшую сдаться без боя. Он не винил их. Разве может обычный человек, который лишь пару дней назад узнал с какой стороны нужно браться за меч, найти в себе достаточно мужества, чтобы посмотреть смерти в лицо? Тогда были нужны именно такие - жестокие и хлёсткие слова, способные заставить взглянуть на ситуацию под другим углом. Но сейчас… сейчас им была нужна не просто надежда, но уверенность в победе.
И Лунный Лорд знал, что способен её обеспечить.

Момент, когда войско Брандона выдвинулось на штурм, Уил нашёл наилучшим для привлечения к себе всеобщего внимания. Но… ворота! Прямо под тем самым местом, где стояли они с Ирвен! Мунлайт покачнулся - крепкая каменная кладка, практически монолитом возведённая здесь несколько веков назад, выдержала, но не без последствий. Несколько людей попадало вниз, оглашая пространство вокруг дикими криками страха. Туда же едва не улетела сама герцогиня, и только реакция воина позволила ему вовремя схватить девушку за руку и вытянуть её обратно.
В целом, потери были не велики: всего около десятка крестьян получили небольшие ранения, но они ещё вполне могли сражаться; один или два – погибли, ещё несколько оказались погребёнными заживо под обломками. Впервые Уильям благодарил Единого, что ни настоящие воины, ни Ирвен не пострадали. Однако нужно было действовать, и действовать быстро.
- Масло сюда, живо! – отдал он короткий приказ и люди, уже привыкшие подчиняться новому господину, резво кинулись вглубь замка, чтобы спустя несколько минут выкатить на свет тяжёлые бочки, наполненные смолой и маслом.
Они больше не спрашивали, что, зачем и почему. Время вопросов прошло. «Он – лорд, его этому учили. Пусть будет так, как скажет он… лишь бы я дожил до вечера!» - вот как думали сейчас солдаты, и это было только на руку Мунлайту. Ему оставалось доделать последний штришок... теперь, когда оборона должна стать ещё более жаркой, люди обязательно поймут его правильно.
- Заливайте им камни, да не жалейте! Смолу на внешнюю часть! Я хочу, чтобы камни были как можно более скользкими! И шевелитесь!
Арман легко понял идею Лунного Лорда и теперь старался привести всё в надлежащий вид. Ему самому крайне повезло: пролетев всего пару метров, он умело сгруппировался и, не смотря на свой возраст, сумел приземлиться прямо на чей-то всё ещё тёплый, безымянный труп, отделавшись лишь парой ушибов и ссадин. Излишне говорить, что настоящий воин их уже давно не считал за увечье.

Громко крикнув, Уильям привлёк к себе напряжённые взгляды солдат и вздёрнул вверх руку, сжатую в кулак.
- Сейчас, здесь, мы все равны перед лицом врага! Да, их больше и они лучше вооружены, лучше обучены. Да, им удалось проломить наши ворота! И пусть их ведёт сюда король… Но это король чужой страны! Эти люди – лишь подневольники и мародёры! Вы думаете, там остался хотя бы один рыцарь в сверкающих доспехах? – Мунлайт специально указал в сторону скачущего Лерратона. - Нет! Они идут сюда убивать! И останься вы в деревнях, было бы тоже самое! Но здесь, сейчас! У вас есть оружие, есть соратники, есть люди, которым, как и вам, есть что защищать! Свою жизнь, честь тех, - Лунный Лорд кинул взгляд на Ирвен, - кого мы любим, наших жён и детей! И мы будем сражаться за них до последнего вздоха, до последней капли нашей крови! Вы же со мной?
Дружный рёв стал ответом на его старания.
- Не слышу! Вы готовы порвать эти ходячие железки за свой дом и свою семью?
Ещё более громкие вопли одобрения разнеслись по замку.
- Так давайте же покажем этим южным мальчикам, кто здесь истинные хозяева Севера и Вольных Просторов! – Лунный Лорд обнажил свой меч и дружный рёв оглушительной волной прокатился вокруг.
В тот же самый миг, его женщина, его Ирвен, до того расставлявшая своих лучников, скомандовала первый залп.
Так началась битва за Верденберг.

Громкий стук в дверь остался для Уильяма незамеченным. Раздетый по пояс, в одних лишь коротких кожаных штанах, совершенно не стесняющих движений, Лунный Лорд неуловимо скользил по фехтовальному залу, раз за разом отражая атаки своей гвардии. Серебряное лезвие «Полуночника» ярко сияло, дезориентируя, мешая нанести верный удар, а быстрое и опасное мелькание клинка Мунлайта вынуждало Кейна держаться подальше, пытаясь остановить контрудары своего лорда лёгким баклером на левой руке. Но в отличие от Тейна и Разиэля – братов фехтовальщиков, всегда действующих парой, капитан предпочитал пусть и осторожно, но подбираться к Лунному Лорду самостоятельно, выжидая подходящего момента для атаки.
Грудь Уильяма вздымалась и опускалась; он дышал легко и размеренно. Энергия переполняла тело Мунлайта. Прошли томительные ожидания последних дней, дело близилось к схватке. Столкновению. Поединку воли своих бойцов, открытому и ничем не замутнённому бою.
Видит Единый, но именно сейчас Лунный Лорд был в своей стихии.
«Полуночник» незаметно скользнул в левую сторону, и тут же рванул прямо и вверх. Поймав лезвие противника на свой меч, Уильям обвёл его вокруг клинка и вырвал меч из хватки Разиэля… после чего, тотчас же шагнул в сторону, пиная Тейна по ноге. Гвардеец не успел отреагировать и рухнул на каменный пол, в то время как длинный меч Разиэля, подхваченный силой инерции, совершил полный оборот вокруг «Полуночника» и упал прямо в подставленную руку Мунлайта.
Кейн напрягся, поняв, что остался со своим лордом один на один.

- Милорд…
Незнакомый голос заставил Мунлайта резко отскочить на два шага назад, разрывая дистанцию. Во взгляде всё ещё плескался азарт, но он умел себя контролировать. Коротко оглянувшись, Уильям бросил меч в ножны.
- В чём дело? – властно спросил он.
Опасливо покосившись на грозного лорда, крестьянский мальчишка помялся, прижимая к груди свою маленькую шляпку. Он принёс не самые хорошие вести. По правде говоря, слуги не знали характера Мунлайта и опасались, что будущий герцог окажется весьма буйным на расправу. Поэтому и послали ребёнка – уж на нём зло то вымещать лорд точно не будет.
- Там… там взрослые взбунтовались.
- Взбунтовались, говоришь? – бросив взгляд на Кейна, Уильям махнул ему рукой и одним движением накинул на себя рубаху, принявшись быстрыми, скорыми движениями застёгивать пуговицы. – Ну, пошли… поглядим на этих взрослых…
Капитан бросил баклер у стойки и молча подхватил свой арбалет, принявшись натягивать тетиву с помощью «козьей ноги». Кроме своих навыков фехтовальщика, он ещё и превосходный стрелок – качество, крайне полезное для личного телохранителя.
Отличный парень этот Кейн, как ни посмотри.

Вероятно последнее, что ожидал увидеть пожилой оратор, привлёкший столь огромное внимание, так это направленную на него арбалетную стрелу. Что не помешало наглецу пошире раскрыть пасть, собираясь излить тонну праведных негодований…
Но в этот момент раздалось треньканье тетивы. Стрела насквозь прошила бочку, на которой возвышался над своей паствой неудачливый демагог, и та рухнула, когда от силы удара из деревяшки вылетела большая часть досок. Крестьянин растянулся на земле и тотчас же подскочил, хватая воздух широко раскрытым ртом.
- Отличный выстрел, Кейн, - похвалил своего капитана Мунлайт.
- Благодарю, мой лорд, - вежливо ответил гвардеец, растянув губы в широкой улыбке.
Толпа на какое-то время затихла, после чего недовольно загудела, взорвавшись приступом благостного гнева. Со всех сторон послышались крики, вопли, понукания «идти и валить этого лордика», но подойти ближе отчего-то никто так и не решился.
Поморщившись, Уильям властно поднял вверх руку, и уже через минуту вокруг воцарилась напряжённая тишина. Вопрос прозвучал до крайней степени невинно.
- А в чём, собственно, дело?
И тут же ему ответил разноголосый вой:
- Мы не хотим умирать!
- Хотим защиту и стены!
- Иди и сам воюй со своим королем!
- Верно, верно!
- Тихо! – прикрикнул на них Мунлайт и Кейн недвусмысленно качнул арбалетом, намекая на возможные последствия.
Толпа недовольно притихла, ощетинившись злобными крысиными глазками.

- Сколь же коротка ваша память… - со вздохом произнёс Уильям. – Не далее, как несколько часов назад я просто и понятно изложил вам ситуацию. Но если до вас до сих пор не дошло, то мне не сложно повторить ещё раз.
Со всех сторон послышалось недовольное бурчание.
- Да, скажи нам, скажи! – размахивая в воздухе факелом, вклинился в речь лорда недавний оратор, но тут же, встретившись взглядом с Мунлайтом, решил, что нет ничего неразумного в трусости, благоразумно отступив за спины своих более храбрых товарищей.
- Неужели я не говорил, что вам придётся держать оружие в руках? – риторически вопросил у присутствующих Уил. – Вас набирали для защиты этого замка от северных варваров, и вы все прекрасно видели, в каком состоянии находится гарнизон. Так неужели вы считали, что призраки умерших солдат защитят ваших жён и детей? Неужели вы думаете, что варвары бы не разграбили ваши деревни, не щупали бы ваших женщин и не угоняли бы мужчин в рабство? Так вы считаете?
- Но это не варвары! – раздался с задних рядов всё тот же голос. На этот раз, правда, ему вторило куда меньшее количество народу.
- О да, вы можете надеяться на милосердие Брандона Лерратона, пьянчуги и развратника, проводящего всё своё время в пирушках! – Уильям беззлобно рассмеялся. – Вы что, и правда считаете, что разозлённые солдаты короля пройдут мимо ваших деревень? Да какие проблемы! – лорд обернулся. - Эй, ты там! Тащи верёвки, да поживее!
Замковый слуга показал на себя пальцем, словно бы пытаясь понять, обращались ли именно к нему.
- Милорд сказал тебе, чтобы ты притащил верёвок, - перевёл Кейн, нацелив на несчастного арбалет. Слуга мгновенно исчез – испарился он, что ли?

Пока толпа озадаченно перешептывалась, Лунный Лорд молчал и нетерпеливо барабанил носком сапога по земляной брусчатке. Наконец, появился давешний знакомый с несколькими помощниками, тащившими в руках толстые валики крепких канатов.
- Свяжите их вместе и перекиньте через стену, чтобы длины хватило до самого низу.
Крестьяне явно недоумевали, не вполне осознавая, что, собственно, происходит. Уильям решил им помочь:
- Смотрите! Вот вам верёвка. Слезайте и катитесь обратно как шелудивые крысы, хоть в свои деревни, хоть на все четыре стороны. Но что же с вами станет, мои дорогие, любимые солдаты? – Лунный Лорд саркастически улыбнулся. – Ведь для короля вы – не более чем источник заразы… Думаете, он оставит вас в живых? Да он уже сжёг сотни деревень в своей стране, лишь по одному подозрению в том, что их жители где-то подхватили чуму! Хотите принести ему себя на блюдечке? Давайте! Тут ведь не его страна, и сдерживаться ему абсолютно не нужно! Возможно, часть женщин даже останется жить, чтобы понести на свет потомство Аэдверских солдат. А может и нет. Кто знает буйные нравы этих наёмников?
Вокруг повисла полная тишина. Тем временем, слуги связали канат и даже успели приглашающе перекинуть его через стену.
- Ну, так что? – Уильям скрестил руки на груди. – Можете уходить. Давайте-давайте, не задерживайте друг друга! Нам ещё воевать! И у нас, в отличие от тех, кто сбежит, будут мощные стены Верденберга, о которые безуспешно разбивались иные, куда более многочисленные орды. Не тратьте моё время впустую и не мозольте глаза своей трусостью!

Тем не менее, несмотря на столь милостивое позволение покинуть опасное место, к канату отчего-то так никто и не подошёл. Так он и провисел ещё два часа… пока его не убрали.
Во всём нужно знать меру.

Королевские знамена…
Если бы не собственные глаза, Уильям бы ни за что не поверил в то, что он видит. Брандон здесь? Сейчас? В такое-то время?
Да что он о себе возомнил?
Против собственной воли, Лунный Лорд почувствовал, как с силой сжимаются его кулаки. Ах, с каким удовольствием бы он сейчас взял короля за шкирку, опустил в чан с дерьмом и хорошенько притопил его там, наглядно продемонстрировав Лерратону, что сейчас чувствует его народ. Какого чёрта он сюда явился?! Если уж так не терпелось вернуть Ирвен, то мог бы послать любого лорда, пышущего подростковой удалью и желанием выслужиться. Король должен быть со своим народом, а не непойми где, за многие сотни километров от Редорана!
«Я ожидал, что ты рано или поздно появишься здесь, Брандон. Но я думал, что ты правитель Аэдвера чуть больше, чем по названию, - Мунлайт хмуро обвёл взглядом чёрные точки солдат, с каждой минутой всё больше проступающие на горизонте. – Я тебя переоценил».
Уильям попытался прикинуть, когда передовые отряды противника достигнут стен Венденберга. Выходило, что у них в наличии шесть, максимум восемь часов. Времени вполне достаточно для того, чтобы организовать оборону.
- Королевские знамена ещё не значат сильного войска. Если они оказались здесь почти одновременно с нами, значит, навряд ли успели хорошо подготовиться, - Мунлайт совершенно спокойно обернулся к оружейнику. Минутная вспышка гнева, которая промелькнула у него на лице и тотчас же исчезла, точно некое наваждение, сейчас казалась лишь нелепой игрой света и тени. Разве мог этот человек показывать эмоции перед подчинёнными ему людьми?
Уил не выглядел загнанным зверем, на которого, угрожающе нацелив луки, наступают многочисленные охотники. Нет… черты лица Лунного Лорда оставались какими-то застывшими, точно выточенными из камня. Его осанка, манера держаться, небрежно откинутый в сторону плащ и даже лёгкая задумчивость, с которой Мунлайт провёл рукой по подбородку – ничто не выдавало в нём страха или неуверенности в себе.

- Арман, прикажите перенести со склада массивные каменные блоки и разгрузить их возле ворот. Отрядите на это пару десятков человек… нужно быть готовыми завалить их. Стальная решётка на воротах должна быть всегда опущенной - она удержит каменные блоки с другой стороны, - Уильям бросил короткий взгляд на Реджиса. Естественно, он разжёвывал всё так подробно не для опытного воина, наверняка видевшего на своём веку и другие осады Верденберга. По большей части, он делал это для того, чтобы оружейник и окружающие его воины, почтительно застывшие на расстоянии от командиров, поняли – пришлый лорд знает, что делать. – Остальных новичков вооружить арбалетами. В глаз белки им, конечно, не попасть, но вот ранить или убить кого-нибудь из врагов на расстоянии стрельбы даже крестьянам под силу.
Уильям слегка нахмурился.
- Женщины и дети… пускай те, кто почувствует в себе достаточно смелости, подносят боеприпасы стрелкам. Остальные пусть кипятят масло – я хочу, чтобы у нас всегда было, чем угостить чересчур пылких противников, - он покачал головой и его светлые волосы непослушно растрепались по плечам. – Сейчас не то время, когда можно отсидеться за спинами воинов.
Арман выслушал Мунлайта молча. Тот отдавал стандартные приказы, которые оружейник уже не раз и не два слышал за свою долгую жизнь. Ему всё было понятно без слов.
- Выполнить это сейчас, милорд?
- Будьте добры, - Лунный Лорд вновь обернулся к горизонту. Крохотная чёрная точка, чуть ранее отделившаяся от основного войска, постепенно принимала характерные очертания всадника. – А пока посмотрим, что скажет нам королевский посланец.

К тому моменту, когда рыцарь всё же доставил своё сообщение, весь замок значительно переменился. В короткое время укрепления Верденберга оказались заняты стрелками, представляющими серьёзную угрозу для любого, кто захотел бы приблизиться к владениями Ла’Круа – хотя наиболее безопасные позиции использовались лучниками, формирующими костяк обороны замка. Да и не были так уж удобны для арбалетчиков узкие, перпендикулярные бойницы, предназначенные для стрельбы из лука…
Ничего удивительного. Замок был спроектирован и построен очень давно – в то время арбалеты ещё не получили такого повального распространения, да и не зачем было нужно гордым северянам это оружие трусов – разве что, в качестве крайней меры. Потому и хранилось на складах новое, добротно сделанное оружие… даже несмотря на крайнюю нелюбовь к нему солдат Роберта, славящихся своей меткостью на многие мили вокруг.
В своё время Уильям подумывал о реформах, долженствующих заменить дорогостоящее и долговременное обучение лучников армии Аэдвера на тренировку обычных арбалетчиков, за которыми лорд видел будущее. В последнее время технологии значительно шагнули вперёд, что делало арбалет оружием хоть и дорогостоящим, но идеально пригодным для быстрой тренировки солдат, позволявшим вводить их в строй за какие-то жалкие месяцы. Правоту своих идей он видел и сейчас - обычные крестьяне, получив в свои руки смертоносные машины убийства, ощущали себя по иному, как-то иначе… и даже у последнего труса в глазах появлялась смелость, когда он видел, что делает с тяжёлыми латными доспехами простая арбалетная стрела, пущенная отнюдь не самой умелой рукой.
Всё прошедшее время Лунный Лорд следил за тем, как его воины пристреливают позиции. Боеприпасов было так много, что он находил лишним заботу об их сохранении в последние часы перед началом осады. Стоит отметить, что Арман проявил себя и здесь, добросовестно вколачивая в головы вчерашних крестьян как именно должно быть направлено их оружие, чтобы поразить противника, находящегося на различном расстоянии от стен крепости. Это была идея старого оружейника, и Мунлайт её тут же одобрил – чем тренироваться на мишенях во дворе замка, гораздо более полезным будет заранее подготовиться к отражению штурма, обеспечив какую-никакую, но меткость для новобранцев, вчера впервые взявшихся за арбалет.

В целом, тренировки и напряженная работа изгнали из крестьян страх. Лунный Лорд помнил, как держал перед солдатами речь, напирая на неприступность стен Верденберга и хорошо укреплённые позиции, которые можно легко оборонять против значительно превосходящих сил врага. Говорил он и про то, что склады забиты провизией под завязку, а окружающая их местность совершенно непригодна для ведения осадных работ. Не из чего было делать настоящие тараны, требовавшиеся, чтобы выломить крепкие дубовые ворота замка, а для создания штурмовых лестниц достаточной длины, врагу пришлось бы исходить весь север вдоль и поперёк.
Не забыл он и вновь упомянуть о том, что теперь только на их плечах лежит ответственность за защиты своих семей - ведь наёмники, нанятые королём, не будут церемониться с врагом, безропотно склонившим голову.
Не оставалось сомнений, что речь его целиком и полностью была направлена на сформированное лично ополчение. Бывалые солдаты лишь усмехались, слушая, как пришлый лорд расхваливает достоинства местности, но публике менее искушённой спокойные слова Уильяма Мунлайта вселяли уверенность.
- Ну и вляпались же мы, милорд, - тихо буркнул Кейн за его плечом, когда взмыленная лошадь посланца замерла возле закрытых ворот.
Лунный Лорд встретил его холодным, отстранённым взглядом.
- Всё не так плохо, как тебе кажется.
Арман верно определил значительную часть армии Брандона – наёмники, вероятно, купленные за обещание быстрой и кровавой награды. Уильям слегка усмехнулся.
Посмотрим, как они затрясутся от страха… когда узнают, что собираются ворваться в чумной замок.

Деликатное кашлянье Реджиса вырвало его из раздумий.
- Они согласились?
- Пятьдесят человек… - Арман временами поглядывал в сторону рыцаря, однако, поскольку лорд продолжал его игнорировать, не стал акцентировать внимание на ожидающем королевском парламентёре. – Но вояки из них сейчас никудышные, милорд.
- Многого и не нужно. Достаточно, чтобы люди Брандона хорошенько подумали, против кого они собираются воевать.
Арман хмуро пробормотал себе под нос:
- Их храбрость будет увековечена в веках…
Старому оружейнику не особенно нравилась эта идея, но ослабленные, заболевшие воины Верденберга всё ещё могли послужить на благо своей родине. Небольшой отряд из тех, кто ещё был способен стоять на ногах. Все они будут вооружены, одеты - но так, чтобы продемонстрировать королевским солдатам покрытые струпьями и язвами лица, исхудавшие тела, впалые щёки… Многие из них едва могли передвигаться самостоятельно, но каждый был рад встретить благородную смерть от мечей врага.
Уильям вздохнул. Несмотря ни на что, он всё же не хотел сражаться против своего старого друга... но теперь этого уже не избежать. Ради Ирвен. Ради их будущего, ради её долгой и счастливой жизни…

Мысли Мунлайта прервал красивый и очень стройный воин с луком за спиной, незаметно вдруг появившийся перед ним практически вплотную. Дыхание Уила сбилось, когда он заметил под тёмным капюшоном прекрасные, такие знакомые янтарные глаза…
А затем он просто стоял и наблюдал за тем, как владычица Верденберга убивает посла Брандона Лерратона, разом поставив жирную точку в его сомнениях по поводу их дальнейшей борьбы.
- Во имя Единого, Ирвен, что ты тут делаешь? – тихо шепнул ей Лунный Лорд, всё ещё пытавшийся осмыслить, кого она только что назвала малышом. – Здесь же опасно… хотя я и знал, что ты не будешь сидеть сложа руки.
Но девушка лишь лукаво улыбнулась, посмотрев в глаза своего возлюбленного.
- Я здесь, чтобы сражаться за наше будущее. И будущее того, кто ещё не появился на свет.
Услышав подобное, Уил слегка опешил, но ему было совершенно нечего возразить против желания своей Северной Леди.

Память редко подводила Уильяма – слишком уж часто от неё зависело множество вещей, непосредственно связанных с его обязанностями аристократа. Хотя, по правде говоря, он ожидал, что столь ранние события могут немного забыться с течением времени… но план этого замка столь крепко впечатался в сознание Лунного Лорда, словно бы сама судьба планировала его непростое возвращение.
Это, разумеется, было не так – потомственные дворяне не верят в подобные суеверия.
«Но в сложные времена суеверия зачастую спасают» - холодно подумал Уильям, прогнав мысль о том, как бы сам он желал поверить в того Бога, который заступится за них с Ирвен, приведя к счастливой и долгой жизни друг с другом.
Всё вокруг навевало воспоминания, но едва ли Мунлайту сейчас было до них. Опустевшие коридоры, смердящие тела, забившиеся по углам длинных тёмных коридоров и угрюмые лица воинов, несущих караул даже в такое жуткое время – ведь больше некому было защищать Верденберг от соседей, вряд ли упустивших возможность пограбить деревни, оставшиеся без защиты сеньора…
Несомненно, дух северного народа вызывал у Мунлайта неподдельное уважение, и в иное время он мог бы найти успокоение в ностальгии о прошлом, но сейчас лорда больше беспокоила девушка, обхватившая его шею своими маленькими ручками и прижавшаяся к его груди – такая сильная и уже пережившая столь многое… не склонившаяся ни перед чем. Но сможет ли она одолеть смерть собственного отца? Видеть, как он умирает? Зачем… зачем он несёт его к ней?

На мгновение устало прикрыв глаза, Уильям привёл свои мысли в порядок. Отказать возлюбленной в желании видеть отца, измученного болезнью, разумеется, было бы более безопасно, но положа руку на сердце – он уже подверг их опасности, задержавшись в чумном замке. И отказать в праве видеть Роберта - возможно, в последний раз, было выше его сил.
Мунлайт понимал всё это. Он прекрасно осознавал, что будь Эддард при смерти – вряд ли бы болезнь остановила его от желания отбить у смерти ещё несколько минут драгоценного времени.
Но когда Ирвен кинулась через всю комнату к постели Роберта… старика, в котором он с трудом признал герцога, виденного им много лет назад, взгляд Уильяма остекленел.
Он протянул руку, словно пытался удержать девушку, но его пальцы поймали лишь пустоту.
«Я так не хочу отпускать тебя… и не хочу, чтобы ты испытывала боль. Но сейчас я ничем не могу помочь. Только быть с тобой вместе».
Сделав глубокий вдох, Лунный Лорд встал подле Ирвен и молча, успокаивающе положил свою ладонь ей на плечо, напоминая о том, что сейчас он здесь, рядом… и никуда, никогда от неё не уйдёт, какие бы препятствия не стояли у них на пути.
- Здравствуйте, Роберт, - отстранённо произнёс Уильям, обращаясь к умирающему как к старому другу, которого не видел уже много лет – не как к человеку, который уже был одной ногой в могиле.

Дрогнули веки измученного старика, из последних сил пытавшегося бороться со смертью. Хоть и осознавшего давно уже, что победить чуму невозможно. Скорее всего, исключительно из упрямства, что всегда было свойственно мужчинам рода эйр Ла’Круа. Мускулистое некогда тело превратилось в обтянутый кожей мешок костей, глаза ввалились, кое-где даже на лице виднелись жуткие язвы.
Ни о какой радости встречи не могло быть и речи – приходилось прилагать все усилия, чтобы побороть откровенное отвращение и страх. В смерти нет почти ничего благородного, почти всегда родственникам приходится изображать правильные эмоции около постели умирающего. А человек, который лежит на кровати… Ненавидит сам себя в такие моменты. Слишком слаб, жалок, ничтожен. Ущербен. Обуза для всех.
Особенно угнетает подобное положение Роберта, гордого властителя севера. Лорда, ярости которого на протяжении долгих лет боялись враги, а подчинённые трепетали при одной мысли о возможности навлечь на себя его гнев. А теперь… Он слишком немощен даже для того, чтобы самостоятельно справить нужду или хотя бы просто без чужой помощи подняться с кровати.
И всё-таки, Роберт с трудом приоткрывает глаза. Несколько болезненно долгих секунд пытается сфокусировать взгляд, в глубине которого уже поселился отпечаток неумолимо надвигающегося конца. Он долго смотри на лицо Уила, но так и не появляется в усталых глазах ничего, хотя бы отдалённо напоминающего узнавание.
Но ситуация меняется, стоит лорду обратить взор на лицо сопровождавшей Мунлайта девушки.
Смешанные эмоции. Радость и грусть.
- Ирвен, - срывается полный недоверия стон с губ, потрескавшихся ввиду терзающей лихорадки. Роберт даже нашёл себе силы приподняться на локте в своём ложе.
Словно вид девушки, в которой он без труда узнал свою утраченную много лет назад дочь, придал умирающему немного сил.

Поняв, что несмотря на опасность заражения, оттащить девушку от умирающего отца не получится, Уильям лишь вздохнул и оставил Ирвен с последним родным ей по крови человеком, который вот-вот должен был умереть. И как Мунлайт ни старался, но слышать плач своей леди, видеть, как от рыданий содрогается её хрупкая фигура - это было просто выше его сил.
Если бы он был в состоянии сделать с её слезами хоть что-то… Но справиться с болезнью Роберта, похоже, мог только Единый – который вряд ли когда-либо существовал в этом мире.
Уильяму пришлось напомнить себе о том, что ни он сам, ни тем более Ирвен, как и никто другой из их отряда всё ещё не попал под воздействие чумы, хотя подданные Лунного Лорда нередко проезжали мимо заражённых поселений. Кроме того, не было похоже, чтобы болезнь передавалась именно телесным путём… иначе Елена – бывшая травница, тесно знавшая людей в своей родной деревне, уже непременно скончалась бы.
Мысли Уильяма вновь вернулись к возлюбленной, но усилием воли он заставил собственные страхи утихнуть. Некоторое время… а возможно и навсегда – если Ирвен не захочет покидать родной дом, им придётся жить здесь.
Как бы ни сложились обстоятельства, он всё ещё оставался Лунным Лордом.
А никто из рода Мунлайтов не мог бы упрекнуть его в безответственности.

Оружейник обнаружился во внутреннем дворике Верденберга. Не дав старику раскрыть рта, Уильям прервал его, поманил за собой взмахом руки, возвращаясь с Реджисом обратно в тепло коридоров, после чего самым тщательным образом расспросил оружейника обо всём, что казалось ему важным. Много ли людей осталось? Хватает ли на всех припасов? Есть ли вокруг враги и многие ли знают о чуме, обрушившейся на неприступную твердыню?
Эти, и многие другие вопросы сыпались на Армана настоящей снежной лавиной. Казалось, Мунлайт не желает упустить ничего, ни единой мелочи… а ведь он тут ещё даже не хозяин. Впрочем, дело было за малым. Да и откуда местным знать, стала ли их госпожа уже его супругой или ещё нет?
Новости не слишком обрадовали Лунного Лорда, хотя лицо его оставалось спокойным и бесстрастным. Конечно, Уильям знал, что замок обезлюдел, но оказалось, что во всём Верденберге наберётся от силы четыре десятка человек. Остальные были либо больны, либо мертвы, и их остекленевшие глаза смотрели на равнодушное Солнце, парящее в синих небесах, с немым укором во взгляде.
И всё же, приходилось работать с тем, что есть.
Приказы отдавались чётко и правильно, понять их двояко было просто невозможно. Всем своим видом он выражал отстранённую, хладнокровную решимость: не паниковал, действовал уверенно и последовательно, одной своей аурой сильного человека увлекая людей за собой.
Уже через пару часов в замке не осталось ни единого трупа. Все были сложены на центральной площади - той самой, где в прошлом он впервые учился стрелять из лука. Больных перенесли в отдельную комнату, и хотя Уильям хотел приказать добить несчастных, облегчив тем самым их последние мучительные часы, но всё же… не стал. Связи всегда имели слишком большое значение для людей, да и он сам не рискнул бы отпустить в мир иной дорогого ему человека.
«Всем им нужно время, чтобы попрощаться».

Велев приготовить горячую ванну и заняться уборкой замка, Уил устроился в самом отдалённом уголке Верденберга, в суровой и аскетичной комнате, когда-то принадлежавшей местному писарю. Опустив голову на сложенные в замок руки, Мунлайт закрыл глаза.
Ему было нужно время, чтобы собрать разбежавшиеся мысли воедино и составить план дальнейших действий.
Мысли Лунного Лорда сами собой скользили по прошлому; они гуляли по коридорам мрачного замка, в углах которого поселилась тьма, оставленная муками и страданиями людей. Когда-то он был здесь вместе с отцом…
На глаза попалось чёрное гусиное перо. Пошарив по полке пару минут, Уильям достал из ящика маленькую тёмную баночку. Запах чернил тут же ударил в нос, стоило только ему легонько откупорить пробку.
Уил разгладил свежий лист бумаги и крутанул перо в руках.
Форт Бейли был совсем недалеко отсюда - если для Эддарда хоть что-то значили родственные узы, он мог бы рассчитывать на помощь отца. Но было ли в случившихся событиях нечто такое, о чём ему не стоило говорить? По правде говоря, едва ли Брандону сейчас есть до них дело. Лунный Лорд был даже почти уверен в том, что Мунлайт-старший до сих пор пребывает в счастливом неведении касательно судьбы своего блудного сына.
Что же написать?
Он должен заботиться о своей избраннице - увезти её в безопасное место или сделать таковым это, если Ирвен упрётся окончательно. С другой стороны, куда ему везти её? Их никто и нигде не ждёт. К отцу? Так ведь он тоже может предать его, выдав девушку королю. Уильям прекрасно знал, что все доводы будут бессмысленны и разобьются о стальную волю Эддарда Мунлайта, если позволить тому быть хозяином положения.

«Отец.
Ты, верно, будешь удивлён, получив это письмо от меня в такое время. Сколько же месяцев прошло с тех пор, как я писал тебе в последний раз?
До тебя наверняка доходили слухи о моей судьбе и о том «вероломном» поступке, который я совершил, украв наречённую короля прямо у него из-под носа. Но что сделано, то сделано. Я сам выбрал свою судьбу и не намерен сворачивать с этого пути, пусть даже ради неё мне придётся потерять всё, чем я когда-либо обладал.
Отец. Я люблю Ирвен эйр Ла`Круа. Люблю уже очень и очень давно. Конечно, не будь той глупой выходки, которую я позволил себе из-за дурманящего зелья, на самом деле предназначенного для моей леди, то вряд ли бы обстоятельства сложились так ужасно для положения Уильяма Мунлайта при дворе. Случайность, не более того… и всё же, эта случайность изменила мою судьбу.
Теперь я в Верденберге. Эта прекрасная, когда-то величественная крепость переживает не лучшие времена – я до сих чувствую горький привкус смерти на губах, вспоминая то множество мёртвых тел, которые оставила после себя чума, сполна наигравшись с гордыми северянами. Даже герцог… Роберт эйр Ла’Круа скоро умрёт. И никто не в силах ему помочь.
Отец, прошу, прими это как свершившийся факт – я не отрекусь от Ирвен и готов пойти из-за неё против самого Единого, если он только осмелится показаться перед моими глазами.
В строках, которые ты сейчас читаешь, ты не найдёшь ни капли притворства. Чтобы укрепить Верденберг, мне понадобятся воины, слуги, мастеровые… Если бы не то сложное положение, в котором мы оказались, я бы не просил у тебя помощи, но обстоятельства подталкивают меня к решительным действиям. Мне так же понадобится помощь твоего мага, чтобы изменить свою внешность и стать другим человеком, которого не будет больше преследовать Брандон в своей слепой жажде мести.
Надеюсь, что мы ещё встретимся.
Уильям Мунлайт».

Посыпав готовое послание мелким песочком, столь дорогим и ценным в Аэдвере и, как оказалось, в изобилии встречающимся в устье местных рек, Мунлайт скрепил послание собственной печатью. Выбрав самого быстрого гонца… конечно же, не без помощи оружейника, он велел посыльному добраться до форта Бейли как можно быстрее.
К слову говоря, Арман так быстро стал его правой рукой, что ещё немного, и Уильям начнёт опасаться, что без этого человека не сможет ступить здесь и шагу. Уж слишком много знал этот старик.
Время летело незаметно. Разведав местность, Лунный Лорд со своим отрядом объехал окрестные деревни и убедился в том, что кругом царит достаточно спокойная, мирная обстановка. На пришлого дворянина, конечно же, косились, но относились почтительно – тем более, он ехал под флагом Верденберга… а это само по себе заставляло крестьян склонять головы в поклонах.
Познакомившись со старостами, Мунлайт тщательно расспросил их. Задавал вопросы о численности, о том, хорошо ли работается на полях и не тревожат ли крестьян болезни. Но нет… по сравнению с самим замком, здесь был сытый, благодатный край, и Уил против воли почувствовал облегчение.
Велев отправить в Верденберг представителей от каждой посещённой им деревни, Лунный Лорд вернулся обратно в замок.

Начинало темнеть…
Лишь вечер выдался относительно спокойным, хотя горящие тела не вдохновляли ни на что иное, кроме как упасть в постель и забыться тихим сном, но Уил всё же дождался, пока не заснёт его любимая. Ласково поглаживая её по милой головке, он пытался успокоить свою возлюбленную, шептал ей на ушко нежные слова, а после попросту загрёб в охапку, заставив забыть обо всех и всём, кроме него и его ласк.
Утром сообщили о смерти Роберта. Оставив на девушку подготовку похорон и прочие мелкие хлопоты, Лунный Лорд вышел во двор замка встречать представителей деревень.
Перед Уилом стояла не самая простая задача. Конечно, он мог взять свободных мужчин и, совместно с оружейником, попытаться сделать из них более-менее сносных бойцов, но на это ушло бы слишком много времени. К тому же, мало кто захочет покидать свои дома просто так.
Но началась осень, и основные работы по сбору урожая уже были завершены…
Гениальная идея пришла сама собой. Людям нужен кров и защита, а Мунлайту верные воины и слуги. Так что самым правильным стал приказ о немедленном переезде всех селян под стены замка, вместе с их пожитками и семьями. Нет, он не пугал их скорыми набегами или чем-то подобным – просто и понятно, так, чтобы дошло до каждого, объяснил на пальцах случившееся, упомянув, что если не они сами, то некому будет защитить их близких.
А самое простое решение для этого – укрыться за высокими стенами опустевшего замка.
Уже к вечеру второго дня Уильям стоял на крепостной стене, наблюдая за вереницей повозок и за людьми, спешащими до заката оказаться в Верденберге, который обещал спокойствие и безопасность.

Получив приглашение, Айрель позволил тонкой улыбке скользнуть по своим губам. Обычно его не звали на подобные мероприятия… но сейчас он был только рад обстоятельствам, позволившим вновь посетить семейное собрание – как-никак, это была прекрасная возможность понять настроения присутствующих и напомнить дорогой родне о своём существовании.
Впрочем, кое-кто уже обратил на него довольно пристальное внимание.

Горячее дыхание Риллары и её острые ногти, прохаживающиеся по его спине. Обещающий шёпот, в котором Айрель слышал нотки сарказма и предвкушение от того удовольствия, которое жрица получит, дёргая свою марионетку за верёвочки…
- Ты говоришь, что не хуже отца? – спросила мать, коснувшись своими губами его шеи. – Тогда… докажи мне это.
Она рассмеялась, оттолкнув дроу прочь.

Во взгляде, которым Айрель сверлил жрицу, сидевшую практически напротив него, без труда угадывались влечение и похоть. Пожалуй, только слепой бы мог не заметить, что юный дроу был на удивление самоуверен.
Он не слишком рассчитывал на продолжительный интерес со стороны матери, но в этой затее была своя… привлекательность. Ему чертовски хотелось увидеть лицо отца, когда Иллетен узнает, что собственный сын увёл женщину у него из-под носа!
«На это будет приятно посмотреть… - дроу со злостью сжал зубы. - А ещё приятнее будет вонзить клинок ему в спину»
На прошедший ритуал жертвоприношения Айрель не обратил ни малейшего внимания – в рабах воин не видел ничего интересного. А вот дальнейшие события заставили его вскинуть голову, внимательно всматриваясь в движения бывшего… уже бывшего оружейника, соизмеряя его силы и пытаясь найти слабости в резком, стремительном стиле боя Леа'Лита. Когда же мать поощрительно кивнула, дроу лишь неслышно скользнул из-за стола и какой-то мягкой, пружинящей походкой двинулся в сторону обречённого воина.
«Я буду танцевать для тебя, Риллара»

Сегодня он был без привычного копья, с которым его видели неизменно. Но вряд ли кто-либо знал, что это было вовсе не то оружие, которым юный дроу привык владеть с самого детства.
Два бритвенно-острых, коротких клинка скользнули воину в руки. Уроки Иллетена сами собой всплывали в памяти – он смотрел на Леа'Лита, оценивал, как тот держит оружие, запоминал его движения и положение тела. Рефлексы убийцы, которые с малых лет вколачивал в Айреля оружейник Первого Дома во всю орали, что бой предстоит не из лёгких, однако дроу такая опасность лишь позабавила.
Но когда до врага осталась всего пара метров, Де’Ксиан растерянно замер на месте.
Остановиться?.. Сейчас?
Дроу бросил презрительный взгляд в сторону оживших доспехов, шумно прошествовавших мимо и облизнул разом пересохшие губы.

С одной стороны, приказ на захват Леа'Лита был отдан самой матроной, но… его ведь остановила высшая жрица, а перечить женщине воин не рискнул бы и при более благоприятных условиях.
Взгляд Айреля упал на клинки, застывшие в его руках – подаренные матерью так же, как и церемониальная одежда, в которой он пришёл на семейный праздник. Изготовленные мастером, когда-то сделавшим оружие для самого Иллетена, они всё ещё не познали вкуса свежей крови; паук же, изображённый на груди Айреля, напомнил воину, что Ллос наблюдает за ними и вряд ли благосклонна к бездарным трусам.
Дроу обернулся к жрице.
- Госпожа Лаэле, раз уж сын оружейника убежал под защиту вашей юбки, то позвольте вашему покорному слуге усмирить предателя Леа'Лита для вас, - Айрель хищно усмехнулся. - Обещаю, что он не пострадает сверх необходимого.

Возвращение в родные стены стало для Айреля приятным разнообразием среди череды однообразных и давно наскучивших ему дней в Академии, которые уже восемь лет как сидели у дроу в печёнках. Строгая дисциплина преподавателей начинала раздражать не хуже плётки в руках матроны: о, к этой скалящейся змее у него были свои счёты… Впрочем, в ближайшее время дроу мог не опасаться получить по голове за малейшую реплику в адрес жриц, когда те не желали с ним разговаривать или просто были не в настроении: первое место на соревнованиях в Мили-Магтир принесло определённую известность его родне и прославило весь дом Де’Ксиан.
Впрочем, это не отменяло того простого факта, что Айрель по-прежнему стоял всего на ступень выше обычного воина. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что та репутация, которую он добыл для Четвёртого Дома на ежегодных соревнованиях – преходяща и, фактически, довольно незначительна. Ради реального положения в обществе потребуется ещё не раз показать себя.
«Дом, милый дом» - с сарказмом подумал дроу, привалившись к холодному камню и искоса поглядывая себе через плечо.
Круглая каменная комната была равномерно освещена тусклым голубым светом магических шаров; исходящее от них тепло приятными туманными пятнами растекалось в пространстве. Обнаружение тренировочного зала в личной «башне» Риллары Де’Ксиан оказалось приятной неожиданностью. Не слишком приятной неожиданностью стало появление в ней мускулистого воина с громадным топором в руках и закрытой маской на лице.

Впрочем, дроу ли? Несмотря на то, что кожа этого существа была тёмной, как ночь, Айрель не мог вспомнить ни одного своего соотечественника, который бы отличался столь же громадными размерами.
«Я его уже видел... говорят, он всюду сопровождает мать, - губы тёмного эльфа сжались в злобную линию. – А раз её сейчас нет, то она наверняка в очередной раз убежала к своему любовнику».
Де’Ксиан тряхнул головой и перевёл раздражённый взгляд обратно на стену. К Ллос этого оружейника. Его немного беспокоила взаимосвязь Риллары и Иллетена Кьодрана, но всё это наверняка было какой-то частью долговременного плана матери. Или она просто получает удовольствие от общения с этим заносчивым мастером меча?
«Уже больше тридцати лет, - напомнил ему ехидный голос в сознании. – Не слишком много для плана?»
Ещё более раздражённо фыркнув, Айрель сделал лёгкое, почти неразличимое глазом движение и крутанул своё копьё, до того направленное в пол наконечником вниз. Это было его главное оружие - шесть футов, целиком изготовлено из адамантита. Остриё казалось столь острым, что могло бы пронзить стальные доспехи народов поверхности одним лёгким, небрежным касанием. Яблоко, окованное устрашающим кольцом из сантиметровых шипов, венчало копьё на другом своём конце – без сомнения, это было действительно мощное оружие.
- И за что же моя мать держит тебя при себе? – риторически вопросил Айрель, входя в комнату с дружелюбной улыбкой на лице.
Здоровяк не счёл нужным отвечать. Или он вообще не умел говорить… Какая разница? Цепкий взгляд дворянина отметил, как телохранитель Риллары резко переместил топор на уровень своей груди.
- Тут только ты и я, - копьё Айреля взметнулось к тому месту, где, закрытые маской, должны были располагаться глаза врага. – Проверим, насколько мама разбирается в воинах?
Глаза Де’Ксиана яросто горели в предвкушении схватки. Он не собирался убивать любимчика матери – только немного прощупать оборону и скоротать время. К сожалению, здесь было слишком мало достойных противников – и это тот недостаток, из-за которого дроу, едва вернувшись обратно, уже начинал с ностальгией вспоминать Мили-Магтир.

Айрель мягко скользил по сырой поверхности пещеры. Наконечник копья в его руках описывал замысловатые окружности, словно бы выбирая момент для атаки. По правде говоря, это не было «копьём» - всего лишь заточенная палка, напоминающая одно из привычных оружий дроу. Без сомнения, она была хорошо сбалансирована, но проблема была в том, что Айрель тренировался именно с несбалансированным оружием – ведь для обращения с простым копьём важна была именно ловкость, а не сила, позволяющая преодолевать высокую инерцию личного оружия Айреля.
Возможно, против другого противника его навыков бы хватило.
Дроу поднял взгляд на ухмыляющегося Лерден’ьона Кьодрана. Дворянин из Первого Дома отнюдь не был разочарованием для своей семьи - его движения были быстры и полны множества обманных уловок, а навыки владения парными клинками заслуживали искреннего восхищения. Айрель злобно сжал зубы, вспомнив о поражении, которое потерпел в прошлом году: тогда они точно так же вышли друг против друга, один на один… и в результате ему досталось второе место.
«На этот раз всё будет по-другому».
Дроу шагнул вперёд, нанося резкий стремительный удар в голову противника. Лердень’он не дрогнул, его руки сами собой сместились, подставляя клинки навстречу копью Айреля - быстрому и скользкому, словно змея, казалось способному изгибаться и наносить удары сразу под множеством углов, с разных направлений, и всё в одно и то же время. Атака в голову была обманной – на самом деле он метил прямо в центр груди низкорослого дроу. Может быть, у Айреля шесть рук? Так стороннему наблюдателю виделось мелькание его наконечника.
Но в таком случае, у его противника было шесть пар мечей – настолько великолепно он видел все действия Айреля. Воину внезапно подумалось, что Лердень’он просчитывает их бой, словно шахматную партию, заранее предсказывая дальнейшие действия противника и толкая его всё ближе и ближе к стене импровизированного лабиринта из сталактитов.
Айрель мгновенно отскочил в сторону, стремясь разорвать дистанцию; перехватив копьё за середину, точно посох, он крутанул его и нанёс один быстрый, стремительный удар по ногам назойливого противника… только чтобы обнаружить, что Кьодран отступил ровно на шаг назад. Тепло от ярко-красных глаз противника словно бы стало сильнее, ноздри его возбуждённо вздувались. Совершив обманную атаку, дроу приблизился достаточно близко и нанёс серию молниеносных выпадов в центр его груди, по коленям и наконец – прямо в голову.
Чуткие уши дроу уловили шёпот с подмостков, на которых внимательно следили за боем преподаватели:
- Лердень’он великолепен.
Зло сверкнув глазами, Айрель отразил удары противника – один за одним, орудуя двумя концами копья точно посохом и умудрившись не только выдержать безумный натиск воина, но и потеснить его назад. Тот совершил ошибку, осмелившись недооценивать его навыки боя на близкой дистанции.
- Устал? – поддразнил его Де’Ксиан.
- Бой… - хрипло ответил Лердень’он, отступая сразу на несколько шагов. Продолжительное сражение уже начинало его выматывать, в то время как для выносливого Айреля то была лишь разминка. - Это не искусство чесать языком… глупец!
Сделав движение рукой, дроу создал вокруг них шар тьмы и яростно бросился в атаку.
Тонкие губы Де’Ксиана сложились в улыбку. Именно этого он и ожидал с самого начала битвы – привычка Кьодрановского дворянина к тому, чтобы окутать место сражения колдовской тьмой, была ему хорошо известна. Мягко скользнув назад, дроу отвёл копьё в сторону и нанёс резкий диагональный удар.
Послышался дробный звук столкновения с чем-то твёрдым и приглушённый стон, почти сразу же сменившийся проклятиями. Рассеяв магическую темноту, учитель осветил лицо побеждённого синим светом.
- Ты проиграл, - произнёс он холодно. – Падай и лежи.
Лердень’он мрачно сплюнул выбитый зуб на землю и улёгся на пол, смерив дроу ненавидящим взглядом.

Воспоминание непрошенным гостем скользнуло в сознании и столь же ненавязчиво отступило прочь. Айрель прощупывал оборону своего противника резкими, короткими ударами – столь же быстрыми, как вспышки молний, перетекающими из одной позиции в другую и каждый раз, казалось, проходящими на волосок от тела воина. Но то была лишь видимость - гигантский топор следил за ним так, будто обрёл собственную волю и совершенно не заботился о защите владельца. Неизменно находясь возле груди, он готов был обрушиться на дроу, как только тот подойдёт хотя бы на шаг ближе.
Де’Ксиан начинал понимать, почему Риллара выбрала именно его. Он почти не сомневался в том, что не раз и не два успеет обагрить наконечник копья кровью до того, как неповоротливый громила успеет взметнуть своё страшное оружие. Но тот, казалось, и вовсе не заботился о собственной жизни и беспокоился лишь о том, чтобы успеть перед смертью раскроить дворянину голову.
Он самоубийца? Или просто берсерк?
«Его топор постоянно прикрывает сердце, - копьё Айреля уставилось воину в грудь, и секира тут же синхронно повторила его движение. – Он не даст прикончить себя одним ударом…»
Решив проверить свою догадку, дроу двинулся вперёд, осыпая противника градом уколов и тот, даже не думая о защите, резко взмахнул своим оружием, определённо намереваясь разрубить дроу на две очаровательные половинки.
Глаза Де’Ксиана возбуждённо сверкнули.
«Сейчас!»
Резко крутанув своё оружие, дроу пригнулся, с холодным спокойствием отмечая свист рассечённого воздуха над своей головой… и движимый силой инерции, послал вперёд противоположный конец копья. Прямо в сердце.
Враг шокировано отшатнулся, вскинув руку в попытке поймать шипованный шар, но Айрель идеально рассчитал время и положение тела – в последнее мгновение копьё изменило своё направление и громила схватил лишь пустоту.
Только сейчас дроу позволил себя унять бешено бьющееся сердце. Он не был уверен, что успеет уйти от топора вовремя.
- А ты не так хорош, как я о тебе думал, – воин хмыкнул, выпрямившись и одним плавным движением закинув копьё себе на плечо. – Впрочем…
Взгляд его упал на соломенное чучело, прибитое к стене. Когда знакомое лицо Иллетена промелькнуло перед его глазами, дроу без всякого перехода развернулся и снёс голову манекена с плеч, взметнув в воздух сверкающую круговерть пыли.
- Мне ведь нужно с кем-то тренироваться, - злобно закончил он, не выпуская странного существа в маске из поля зрения.

Уильям слушал оружейника, и его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее с каждым сказанным словом. С каждым взглядом, с каждым шагом внутрь этой величественной крепости, неприступной для вражеских войск, но покорно склонившей голову перед неостановимой болезнью… в душе Мунлайта собирался гнев. Тщательно скрываемый, но всё так же становившийся сильнее день ото дня, он накапливался – будто горючими, вязкими каплями, в прозрачную воду лилось тёмное масло.
Лунный Лорд думал, что доставил Ирвен в безопасное место. Но разве можно назвать таковым замок, объятый чумой? Более того, разве он мог оставить здесь любовь всей своей жизни, когда девушка и без того была чудовищно измотана дорогой и тяжёлыми условиями их путешествия? А если она заразится? Что он будет делать тогда?
Хотя никто из их отряда ещё не погиб от чумы, Уильям не знал такого человека, который мог бы поручиться за сохранность жизни в подобных условиях.
Спрыгнув на землю одним лёгким движением, лорд взял лошадь под уздцы и молчаливо посмотрел на оружейника. Светлые глаза Мунлайта не выражали абсолютно ничего – одну лишь холодную, отстранённую решимость.
- Мне жаль, - только и смог произнести он.

Лунный Лорд помнил, как когда ему было шесть, он – слабый мальчик, измученный постоянными болезнями и недостатком физических сил, осмелился спросить у своего отца: «Почему Единый дал мне столь слабое здоровье? Почему мой слуга, мой ровесник, с рождения обладает несравненным крепким физическим телом и превосходным аппетитом, а я прилагаю столько сил просто для того, чтобы казаться здоровым?»
По детской наивности, Уильям был убеждён, что он, несомненно, в чём-то провинился, но никак не мог найти недостатков ни в своём усердии к тренировкам, ни в послушании родителю или учёбе под бдительным оком наставников. Некому было объяснить причины недомогания мальчика - в то время Эддард Мунлайт был куда больше увлечён другими своими важными, неотложными делами, проводя почти всё свободное время в кампании старшего сына. Излишне говорить, что Уил ему ужасно завидовал: как же, красивый, обходительный, сильный и благородный наследник рода Мунлайтов! В конце концов, именно ему достанется форт Бейли, именно он будет участвовать в турнирах, гнаться за улыбками девушек и присутствовать при дворе короля. Счастливчик Артур!
Кипя от злости, Уил вкладывал все свои силы в погоню за старшим братом, но в отличие от Артура, будущему Лунному Лорду ничего не давалось легко… А ещё тяжелее было бороться со своим слабым телом, не приемлющим ни холодных температур, ни даже сильных нагрузок.
Когда же он ворвался в общий зал и тихо, но настойчиво бросил этот вопрос лорду Мунлайту прямо в лицо, тот был ошарашен. Естественно, все вокруг сразу сильно переполошились: тогда Уильям едва ли был в центре внимания местных сплетен, а такое поведение тут же возбудило интерес лизоблюдов вместе с заезжими аристократами, которые присутствовали на приёме у Эддарда Мунлайта именно в тот самый злосчастный день.
Мальчишка никогда не был глуп и прекрасно понимал, насколько провокационный вопрос он осмелился задать перед всеми этими людьми…
Но Уильям желал получить ответ. И он его получил, запомнив на всю оставшуюся жизнь.

- Посмотри на небо, Уильям, - сказал Эддард Мунлайт. – Ты видишь Солнце?
Уил бросил взгляд в окно, игнорируя настойчивое внимание притихшей публики и жадные взгляды, которые он ощущал на себе подобно присосавшимся к коже пиявкам.
- Я вижу, отец.
- Вчера я приказал казнить трёх воров на замковой площади. Видел ли ты, чтобы Солнце изменило свой ход?
Мальчик помнил тот день. Помнил он и то отвращение, и тот страх, которые впервые испытал, увидев своими глазами смерть людей – показательно-жестокую, лишенную даже крупицы необходимости. И хотя в его горле тут же пересохло от дурных чувств, Уил привык не показывать своей слабости, продолжая с вызовом смотреть родителю прямо в глаза.
- Нет, оно вело себя так же, как обычно.
- Хорошо, - кивнул Эддард. – А когда пожар уничтожил посевы в деревне, и десятки людей погибли от голода, замерло ли Солнце, наблюдая за их страданиями?
- Нет, отец.
- Выходит, что нет разницы между муками хороших и плохих людей, - хмыкнул лорд Мунлайт. – Может быть, небесное светило замерло бы перед королем, очутись он в беде… Ты так считаешь?
Сжав кулаки, Уильям покраснел от злости, но смог лишь выдавить из себя:
- Нет, отец. Солнце не делает отличий между людьми.
- Так отчего же ты думаешь, что Единому есть до тебя дело? – черты лица лорда-отца явственно заострились, взгляд потяжелел. Эддард подался вперёд. – Каким бы слабым не было тело, в твоих жилах течёт кровь Мунлайтов. Моя кровь. Если же ты тоже считаешься себя Мунлайтом, то тебе никогда не бывать заложником судьбы. Только творцом. Не больше и не меньше!

В тот день Уил ушёл со званного приёма ещё более потерянным и одиноким, чем прежде. Но вместе с тем, он ясно и отчётливо понял, что не может надеяться ни на кого, кроме самого себя. В конце концов, усилия мальчика принесли свои плоды – здоровье выправилось, тело окрепло, а люди начали видеть в нём кого-то большего, чем просто лишь ребёнка своего отца.
Теперь же от него зависели другие люди, за судьбы которых Мунлайт взял на себя ответственность. И он не собирался никуда отступать.
«Что бы ни случилось, я ни за что не позволю Ирвен погибнуть».
Пусть единственное безопасное место перестало быть таковым, плевать. Он – Лунный Лорд, и он найдёт выход из любого положения, каким бы сложным оно не казалось.
***
Едва услышав тихий голос Ирвен, Мунлайт в мгновение ока оказался возле кареты, тут же забыв обо всём на свете кроме неё - девушки, ради которой он готов был пожертвовать собственной жизнью.
«Ты хочешь идти сама? Ты же так сильно ослабла, глупая!»
- Нет. Тебе нужно отдыхать, любовь моя, - непреклонно произнёс Лунный Лорд, решительно наклонившись к девушке и взяв её к себе на руки. – Я сам отнесу тебя... куда захочешь.

Долгий и опасный путь на Север оставил у Лунного Лорда тягостное ощущение начала приближающегося конца. Смердящие столбы дыма, тянущиеся от деревень, объятых неизвестной болезнью; кресты с распятыми на них «колдунами»; изуродованные трупы, валяющиеся в грязи – как много их было! Едва ли не каждая пятая деревня становилась жертвой проклятой напасти.
Более того, неостановимое заболевание практически добралась до столицы.
Если бы Уильям верил в Единого, он бы наверняка проводил многие часы в молитвах, стремясь вымолить прощение для своей страны, погрязшей в грехе и погибающей по воле Божьей. Но он, как и большинство дворян, был атеистом и с горечью констатировал лишь безалаберную работу разведки, равно как и собственную невнимательность к развитию медицины или выделению средств, способствующих соблюдению личной гигиены среди всех слоёв населения.

История военных конфликтов пестрит примерами болезней, охватывающих густонаселённые города. Конечно, теперь искать первоисточник бесполезно, но… Проклятье – это ведь его, и только его ошибка! Что бы там не думал Брандон, именно на его плечах лежала тяжесть управления страной. Да, чёрт возьми! Если бы ему хоть кто-то доложил об этом… Неизвестная болезнь гуляет по Аэдверу, и никому до неё нет дела!
А Брандон, словно умалишённый, со всей своей неутомимой прытью стремится получить только Ирвен…
«Не вини его, - хмуро посоветовал себе Мунлайт. – Ты сам потерял голову и поставил личное выше общего. Но… я не мог сделать иного выбора. Прости меня, мой народ… Прости за то, что я оказался неспособен привести тебя к лучшей судьбе».
Столь мрачные мысли грызли Уильяма всякий раз, когда он видел новую жертву страшной болезни, и лишь только Ирвен была его лучом света во мраке ночи.
Но даже самое долгое путешествие когда-нибудь заканчивается.

В отличие от остальных членов своего отряда, Уильям не стал спешиваться. Конечно, особых причин для этого не было – ведь лошадь куда удобнее вести в поводу, когда ворота в замок уже так близки… Но он не собирался просить милостыню, словно какой-то бродяга. Нет, он – Уильям Мунлайт, бывший лорд-советник короля Брандона Лерратона, рождённый наследником Эддарда Мунлайта и будущим владельцем форта Бейли, не станет больше склонять голову ни перед кем, будь то хоть Брандон, хоть сама Смерть во плоти!
Поэтому он остался сидеть в седле, гордо устремив к старику взгляд своих светлых глаз, и его волосы красиво растрепались по плечам, ведомые ветрами Вольных Просторов.
- Значит, так вы встречаете свою леди, вернувшуюся в родной замок после долгих лет отсутствия? – его мягкий, бархатистый голос неожиданно громко прозвучал в холодной тишине северных земель. Казалось, словно бы не он это сказал, а какой-то великан, величественно вопрошающий старика на стене, едва достающей ему по пояс. И что могут сделать такому грозному противнику какие-то лучники, уже наверняка занявшие свои боевые посты за этими узкими бойницами, так идеально подходящими для стрельбы из лука?

«Ирвен… вот ты и дома. Теперь ты в безопасности, любовь моя. Как я и обещал, - тень на мгновение упала на его лицо. – Ведь я отдам всё ради тебя. Даже если это будет моя жизнь».
- Я Уильям Мунлайт. И если моего имени вам недостаточно, то вскоре вы сможете убедиться в правоте сказанных слов собственными глазами, - Лунный Лорд бросил короткий взгляд на карету. – Мы проделали большой путь и устали с дороги. Надеюсь, я не ошибусь, если скажу, что правила гостеприимства всё ещё действуют во владениях лорда Роберта эйр Ла’Круа?

Когда всё было кончено, Уильям брезгливо отряхнул клинок и одним резким движением сунул его обратно в ножны, после чего кинул взгляд на свою возлюбленную – она всё ещё продолжала прятаться под одеялом.
- Это я, Ирвен, - произнёс Мунлайт вдруг тихо и необычайно ласково. – Похоже, что всё закончилось. Всё хорошо…
Растекающиеся лужи крови под ногами и приглушенный женский плач, кое-как слышимый из коридора, создавали пугающий контраст уверенным словам Лунного Лорда.

Глухой удар тела о деревянный пол вновь вернул Северную Леди в реальность, вырвав из спасительного забвенья, даруемого ей сном. Её снова начало трясти ведь теперь в комнате повисла тишина, тишина, что пугала гораздо больше любых криков. Одеяло приглушало звуки и, потому Ирвен не могла услышать Елену, она ждала и судорожно пыталась понять, куда ей деваться в случае если…
«Нет, я не должна даже думать об этом, Ведь Уильям один из лучших фехтовальщиков в королевстве, он просто не может проиграть. Но ведь их может быть много и почему не слышны голоса солдат? Что вообще здесь творится? Брандон не должен был найти нас, ведь Отто мёртв, а значит, у него больше нет мага, способного достать нас, и всё же я должна…» - её мысли прервал голос любимого.

- Уил? – тихонько отозвалась Ирвен, высовывая голову из-под одеяла и разрушая свою идеальную маскировку. Увидев Лунного Лорда, на котором была кровь, девушка забыла обо всём на свете и кинулась к нему, запутавшись в одеяле и едва не упав, она прижалась к Мунлайту, став своими тоненькими ручками ощупывать его.
- Ты не ранен? С тобой всё в порядке? Я могу чем-то помочь? – но у девушки было не так много сил, к тому же она так ничего и не ела с самого утра и, потому запал кончился слишком быстро, и она стала медленно опускаться вниз.

Увидев, что Ирвен начинает буквально заваливаться назад от слабости, Мунлайт взволнованно воскликнул:
- Осторожней, глупая!
После чего приобнял девушку за талию и прижал её тело к себе, не дав ей окончательно рухнуть вниз. Адреналин, бушующий в крови после недавней схватки, теперь… при данных обстоятельствах, вызывал далеко не самое рациональное желание. Несмотря на манящую близость Ирвен, приходилось держать себя в руках.
«Испачкалась в крови этих подонков…» - слегка поморщился Уильям, но вслух успокаивающе произнёс, пытаясь унять своё собственное участившееся сердцебиение:
- Это не моя кровь,… так что со мной всё в порядке, - взгляд лорда сделался слегка озабоченным. – А вот ты явно с трудом на ногах стоишь.

-Но я так испугалась за тебя, - Северная Леди оглянулась на лежащие, на полу тела трёх мужчин и только сейчас решилась спросить, - а где твои люди? Где вообще все? Почему так тихо? А ещё… поцелуй меня. – тихо попросила она, своего возлюблённого.
- Потом… - ласково ответил Мунлайт, поднося свои губы к губам девушки. Как и всегда, когда он был рядом с ней, Уильям смотрел в её прекрасные янтарные глаза и чувствовал, что падал… тонул… и никак не мог очнуться.
Но возможно, этого и не нужно было делать.

Слившись с Ирвен в нежном поцелуе, сдерживая свою страсть, он крайне нехотя оторвался от её сладких губ и провёл рукой по мягким золотисто-рыжим волосам девушки.
- Потом… - вновь повторил он. – А сейчас отдыхай.
Подхватив Ирвен на руки, Лунный Лорд понёс её к постели, равнодушно переступая через трупы у себя на пути.
Оказавшись вновь на постели, Северная Леди поймала собравшегося оставить её лорда за руку.
- Останься со мной, не уходи, пусть всё решит утро, я не хочу оставаться сейчас одна. Пожалуйста! – тихим голосом произнесла Ирвен, потянув Уильяма к себе.

На какое-то мгновение Мунлайт почти позволил себе сдаться. Поддаться своей Северной Леди, которой сейчас как-никогда нужны были любовь и забота… но когда их тела почти соприкоснулись, Уильям резко оперся руками о кровать и с трудом выдохнул:
- Подожди, любимая…
Конечно, желание быть с Ирвен и не думало никуда уходить, но... не так. И не сейчас. Ведь Уильяму до сих пор не было известно, что стало с верными ему людьми, за которых он нёс ответственность, а из комнаты на них продолжали молча смотреть своими остекленевшими глазами ещё тёплые трупы. Вдруг в таверне остались и другие враги?

И всё же, он никак не мог заставить себя оторвать взгляд от девушки. Хотелось броситься в её объятия и забыть обо всём...
- Я знаю, что ты боишься, но пожалуйста, потерпи ещё немного, - Лунный Лорд мягко улыбнулся. – Во всяком случае, до тех пор, пока я не принесу тебе поесть. У тебя же до сих пор и крошки во рту не было, правда?
- Да, - с некоторой неохотой произнесла Северная Леди, ей слишком не хотелось отпускать возлюбленного в темноту и неизвестность ночной таверны. Девушка не знала, что опасности больше нет, а потому переживала, за Уильяма, больше чем когда-либо за свою собственную жизнь.

- Возвращайся поскорее, пожалуйста, - произнесла Ирвен, вновь укутываясь в одеяло, в уголках её прекрасных глаз появились предательские капельки. Леди была сильной, но всё равно не на столько, чтобы остаться одной сейчас, но её долг, заставлял девушку покориться. Она позволит себе всхлипнуть носом, лишь, когда бывший советник его величества уйдёт достаточно далеко, чтобы не услышать ей слабости. Так её учили, так должна вести себя леди, всегда скрывать все свои эмоции, чтобы она не чувствовала и как бы плохо ей не было.

- Не бойся за меня, - тепло улыбнулся Марек, подняв голову к мальчику. Ещё пару секунд он смотрел на Кристиана снизу вверх, а затем сам подался вперёд и порывисто обнял его. – Просто подожди ещё совсем немножко. Ещё совсем чуть-чуть… - шепнул он ему на ушко, - И я приду за тобой.
Джедай ещё сильнее прижал Хранителя к себе. Марек чувствовал, что время действительно на исходе… но ни за что не желал его отпускать. И его не пугала ни тёмная сторона, которую он чувствовал словно грязь на зубах, и ощущение которой обычно пробирало до самых костей... обычно, но сейчас. Не смутили его и ситские доспехи, в которые Крис был одет. Какое это теперь имело значение? Пусть он и не был в форме Даэры... для Марека он всё равно оставался самым дорогим человеком на свете.
- Я люблю тебя, - прошептал джедай.

- Я знаю, - улыбаясь, ответил Кристиан, кружащаяся вокруг энергия начинала меняться, а вместе с ней, начали «таять» контуры мальчика. Он словно растворялся, медленно превращаясь сначала в призрака, а после и вовсе размываясь под струями вечного дождя Джабиима. - ведь чувствую по отношению к тебе тоже самое, помни, что я – рядом. – а после добавил: - Жаль мне не под силу сохранять форму Даэры всегда, когда я того хочу, хотя…
Сделав над собой усилие, Кристиан заставил всю Силу, что была вокруг влиться в него, изменяя его, на краткий, слишком краткий миг, однако и его хватило, чтобы украсть тёплый и желанный поцелуй джедая, а после девушка исчезла…

Марек продолжал держать девушку в своих объятиях так долго, как только мог. Чувствовал, как она становится струями дождя… растворяется в движениях ветра… чувствовал, как её тело исчезает у него на руках и всё ещё ощущал сладкий вкус поцелуя на своих губах.
И даже когда она окончательно исчезла, Марек всё ещё продолжал держать руки прижатыми к груди, словно в отчаянной попытке удержать неуловимый силуэт призрака.
В уголках глаз джедая мелькнули слезинки, словно он только что потерял свою возлюбленную навсегда.

«Но Даэра… Кристиан… он всё ещё тут. Просто я его не вижу, - Марек кашлянул и через силу улыбнулся. – Всё хорошо. Теперь я больше никогда не буду один. Нужно просто найти в себе силы… и не размякать. Что за ерунда на тебя нашла, джедай?»
Улыбка, хоть и с некоторым трудом, превратилась в ободряющую и уверенную. Марек не хотел, чтобы Хранитель волновался о нём лишний раз.

В нескольких шагах от джедая росло небольшое дерево, чьи ветви гордо стояли под ревущими порывами ветра. Марек подполз к нему поближе, прислонился к стволу. Затем он снял маску с пояса и закрепил её у себя на лице. Магия тут же взялась за дело: трубка, протянувшаяся напрямую в его лёгкие, принялась выкачивать из Марека всю ту гадость, которой он недавно наглотался.
Угрозы для жизни больше нет,… а вот простудится он – это почти наверняка. Но и это тоже не в первой. Здесь, на Джабииме, случались вещи и похуже.
Молния пронзила тёмный небосвод.

«Обри, Кевин, ребята,… где вы все теперь? – с болью подумал джедай, задрав голову вверх. - Принесла ли Сила вам тот покой, которого вы заслужили?»
Вряд ли Марек когда-либо об этом узнает.
Всё, что у него осталось – лишь осколки памяти, стройный фундамент которой рушился буквально на глазах. Да и тем он не мог доверять...

Кевин остановился на некотором расстоянии от госпиталя и принялся молча ждать, пока Марек не подойдёт к нему. Обри ободряюще, хоть и слегка смущённо улыбнулась ему на прощание, Сиррус одарил суровым взглядом, а учитель продолжал всё так же холодно смотреть на него двумя застывшими хрусталиками льда.
- Выбрось это из головы, - посоветовал ему рыцарь спокойно. – Я видел достаточно, чтобы понять, что твоей вины в случившемся нет. Что важнее…
Кевин вдруг улыбнулся и слегка потрепал ученика по волосам.
- Ты спас человеческую жизнь, - от голоса Лейна повеяло странным теплом. – Я горжусь тобой.

- Это было трудно, я не уверен, что справился бы без помощи Обри, - как юный джедай не старался, но лёгкий румянец, всё же остался на нём, отчётливо говоря о его недавнем смущении. – Я никогда не думал, что сохранить жизнь может быть столь трудно, - честно признался падаван, а после посмотрел на своего наставника.
- Учитель мы летим убивать? – едва слышно спросил Марек - неужели всё настолько плохо и мир для этой планеты недостижим? - Юношу ещё едва заметно покачивало, но шёл он весьма бодро, стараясь не подавать вида, что очень устал.

- Мы на войне Марек, а на войне приходится принимать сложные решения. Но убийство… вовсе необязательно. Достаточно просто вывести противника из строя, - рыцарь вновь пристально взглянул на своего падавана. - Однако ты должен знать, что это не всегда возможно сделать, не оборвав при этом чужую жизнь.
Глаза Кевина похолодели.
- Мастер Кеноби полагает, что сепаратисты воспользуются протяжённостью наших оборонительных линий и нанесут удар по базе «Приют». Поэтому мы сейчас и отправляемся именно туда, игнорируя новые блокпосты националистов Джабиима на Остром Берегу. Чтобы защитить наши силы и тех людей на этой планете, которые доверились Республике, - джедай серьёзно посмотрел на него. – Ты должен понять, что мы не можем остаться в стороне.

Ответы всегда вызывают лишь новые вопросы, но сейчас не им, ни тем, что действительно мучили падавана, здесь не было места. Нужно было решать и довольно быстро. Ещё никому не удавалось оставаться во время войны с незапачканными чужой кровью руками, пусть даже они не убивали своих врагов, но на руках практически каждого джедая уже была чья-то кровь и теперь, Мареку предстояло испачкать свои. Этого требовало его же собственное обещание защищать Республику.
- Я готов к возможному бою, – всё также тихо ответил падаван и уже заметно бодрее и громче. - Спасибо, учитель, если бы не вы, то мастер Сиррус и впрямь оторвал бы мне моё ухо, – закончил юноша фразу с лёгкой улыбкой.

Эльфийская сталь вошла в тело легко… так, словно бы он просто погрузил клинок в воду. Уильям выдернул «Полуночник» из туши здоровяка и элегантным движением кисти смахнул с серебряного меча багряные капли крови. Часть из них попала на его обнажённое тело и в этих брызгах затухающей жизни, холодные глаза Лунного Лорда казались обрекающим предвестником смерти.
Сколько он себя помнил, Уильям уделял искусству фехтования чудовищное количество времени. Это было частью обучения дворянина… частью обучения любого лорда: тем, что отличало им подобных от простого народа. Крестьяне могут позволить себе отсутствие дисциплины, но от лорда требуется нечто куда большее. Охранять и защищать своих подчинённых… обеспечивать работоспособность системы и силу закона; следить за тем, чтобы принадлежащие к сословию более низкому могли работать и добывать необходимые материалы для процветания всего Аэдвера: припасы, ткани, руду и различные металлы… Кто-то просто обязан взвалить на себя это бремя.
И умение постоять за себя в драке, безусловно, также входило в перечень изучаемых дисциплин.
В конце концов, если Лунный Лорд не сможет позаботиться о тех людях, которые ему дороги, то они падут по его вине… в прямом или переносном смысле. Достоин ли он тогда будет той фамилии, которую ему передал Эддард Мунлайт? Достоин ли будет зваться Лунным Лордом?

Глупый вопрос, который имеет лишь один приемлемый ответ.
Особенно, если дело касается Ирвен.
«Я что-то слышу… там, в коридоре» - подумал он, гадая о причине нападения бандитов.
Не зная точно, сколько противников ему предстоит сразить и связанно ли всё происходящее именно с ним, Уильям крикнул:
- К оружию! Джейми, Рохан, Кейн! На нас напали!
Пылающие кровавым огнём руны «Полуночника» превратили лицо Мунлайта в какое-то подобие пугающего демонического оскала.
- Вы следующие, псы, - коротко бросил он, двинувшись в сторону замерших в проёме людей.
Эльфийский клинок слегка покачивался, словно бы жил своей собственной жизнью… выбирая, в какой участок на теле врага он сможет вонзиться слаще всего.

Уильям Мунлайт со всей очевидностью осознавал бедственность своего неустойчивого положения. В одно мгновение он потерял место Лорда-Советника при королевском дворе, лишился всякого уважения со стороны аристократии Редорана и окончательно порвал отношения с дорогим ему другом детства.
Пусть к этому всё давно шло, но порой Лунный Лорд вспоминал Брандона таким, каким он был раньше – добрым, милосердным, благородным. Вероятно, именно эти детские, тёплые сердцу воспоминания и удерживали Мунлайта подле Лерратона целых два года. О, как же это было нелегко! Поначалу казалось, что во всём виновата лишь выпивка, к которой король проявлял слишком большую любовь для своего статуса… потом он думал, что старому другу всего лишь недостаёт хорошей компании - человека, с которым тот бы мог просто поговорить, а не выслушивать жалобные стенания толпы лизоблюдов и интриганов, всюду снующих при королевском дворе. И Уильям исполнял этот долг. Он всегда готов был подставить Брандону плечо и всеми силами пытался вырвать бывшего друга из пучины пьянства и чревоугодия, в которую тот падал с прямо таки поразительной скоростью. Даже на безумные пьяные выходки Брандона можно было закрыть глаза…

Но рано или поздно, чаша терпения Уильяма должна, просто обязана была переполниться. Оглядываясь назад, он даже поражался, как вообще смог продержаться так долго.
Теперь же Лунный Лорд - просто беглец, улепётывающий со всех ног от судьбы… и только Луна освещала ему путь в эту тёмную ночь, пропитанную отчаяньем и страхом надежд их рухнувшей жизни.
- Ирвен… - шептал Уильям, нежно покрывая поцелуями шею девушки.
Но пусть даже это и было полнейшим безумием, Мунлайт ни о чём не жалел. Было невозможно передать словами ту трепетную волну чистой радости, поднявшуюся у него в груди, когда он вновь увидел счастливую улыбку на губах своей возлюбленной и понял, что смерть так и не коснулась её чарующе-прекрасной кожи. И склизкие щупальца ночного кошмара начали медленно отпускать его, позволяя забыть тот жуткий силуэт из крыльев мрака, который целую бесконечность времени тревожил Уильяма во сне.

«Ах, разве это не прекрасно? – смеясь, возбуждённо вопрошал его посланник смерти. – Я заберу у тебя всё: дружбу, имущество, преданных людей… почему бы мне не забрать и её?»
Этот нечеловеческий, леденящий душу смех до сих пор звучал в ушах Уильяма - даже теперь, когда Ирвен… его Ирвен лежала перед ним, пусть слабо, но желанно и любяще отвечая на ласки своего возлюбленного.
О да, Уильям Мунлайт определённо осознавал цену своего шаткого положения.
И тем меньше ему понравились дальнейшие события.
«Кто… да кто вообще посмел… когда мы наконец-то можем насладиться друг другом… - мгновенно вспыхнули у него в голове раскалённые добела мысли. – Кто посмел прервать нас в такой момент?!»

Уильяма нисколько не смутила дверь, слетевшая с петель; было ему наплевать и на бугая, который мог бы одним лёгким движением сломать хребет благородному лорду, точно тростинку. Он просто метнулся к ножнам – одним быстрым, грациозным движением, более соответствующим дикому зверю, чем человеку и обернулся в сторону громилы, сверкая жутким бешенством во взгляде.
Тонкий, изящный серебряный клинок сиял у него руках, а прохладная рукоять привычно настроила сознание Мунлайта на поединок.
«Только идиоты или сумасшедшие рискнут напасть на Лунного Лорда с оружием в руках, - подумал он, вынося незнакомцам свой окончательный приговор. – И мне абсолютно наплевать, кем из них являетесь вы!»
Мрачно улыбнувшись, Уильям нанёс быстрый, почти молниеносный удар, и смертоносная сталь пропела, устремляясь к сердцу громилы.

В ответ Марек просто подошёл к мальчику и заключил его в свои объятия. Легонько прижал его к себе, готовый отпустить, если он захочет вырваться...
«Всё в порядке, если это произойдёт, - подумал джедай. – Но я просто не могу стоять в стороне, видя эти слёзы в его глазах».
Острые ушки паренька забавно дёрнулись, когда Марек вновь нежно погладил его по голове.
- Крис… Я хочу, чтобы ты понял. Посмотри на меня, - он чуть отстранился и взял мальчика за руку, пытаясь передать ему хотя бы немного того тепла и заботы, которые испытывал сейчас сам. Взгляд Марека был удивительно спокойным; странная аура уверенности исходила от джедая, которая просто не могла оставить кого-либо безразличным.

Марек хотел этого – передать, как сильно он любит Кристиана, показать, как хочет его защитить от всего на свете. Дать понять, что никогда больше не отпустит и не оставит его одного.
– Не могу сказать, что я совершил ошибку, когда сбежал от Даэры – иначе бы я не встретил тебя. Но я не хочу и не смогу забыть Хранителя… забыть Даэру, забыть тебя. Я люблю Хранителя, - в глубине глаз джедая на мгновение промелькнула пугающая обречённость, будто бы он принял решение, которое было абсолютно противоестественным для его природы. – Как только появится возможность, я брошу всё в этом мире и никогда сюда не вернусь. Я не умру здесь. И не стану хранителем… Я обещаю.

Он поднял свою свободную руку и посмотрел на неё так, будто бы видел впервые. Марек предпочитал не помнить о том, что уже запятнал себя кровью миллионов, когда уничтожил армию Азариса. Сейчас это воспоминание настойчиво просачивалось наружу сквозь барьеры, старательно воздвигнутые его психикой.
- Даже если для этого мне придётся пожертвовать чужими жизнями. Понимаешь? – продолжил он, и голос джедая дрогнул. – Но… я не могу… не так сразу. Сперва мы должны опробовать... другие способы.

Марек вдруг шумно втянул носом воздух и на секунду отвернулся, пытаясь прогнать собственные слёзы из глаз. Он только что предал всё, что когда-либо ценил… ради Хранителя. Вот так – поставил своё счастье против жизней триллионов других людей, у каждого из которых были семья, дом, надежды на будущее… Бесценные жизни, которые нельзя просто так обрывать, будто они ничего не стоят!
Но ничего из этого джедай не сказал Кристиану.
Когда он обернулся вновь, на губах Марека была тёплая, ласковая улыбка. Он не собирался расстраивать Хранителя своим шатким душевным равновесием, которое могло обрушиться в любую минуту, явив миру сломанную, растерзанную и разорванную на части душу.

- Стать драконом… звучит неплохо, - произнёс он спокойно. - А тебя я смогу забрать с собой?
Однако мальчик не стал вырываться, не стал спорить, или пытаться отговорить Марека, от принимаемого им решения. Он понял, что происходит с ним, на что готов пойти этот человек, ради него. Ведь Даэра, такая же часть его, как и он её.
-«Как я мог этого не заметить?» - спросил он сам у себя, и, вместо ответа на последний вопрос, к джедаю прижалась девушка, серебряный водопад волос которой, поднятых магией в воздух, медленно опадал, укрывая её и Кела подобно нежнейшему шёлку. Их запах, был точно таким же, как и у Хранителя.

- Не надо! Я найду способ, не разрушай себя. Ты не такой как я, возможно именно поэтому,… ты так дорог для меня. Именно поэтому, я так люблю тебя! – Нежный голос, его возлюбленной, её руки, что сейчас нежно обнимали его. Сомнений быть просто не могло, это была она. Ни у кого не повернулся бы язык назвать девушку копией, просто потому, что это был оригинал, только совершенно лишённый магии, что обычно была вокруг. Такая же нежная, такая же хрупкая, такая же прекрасная и так близко.
- Ты не сможешь забрать меня с собой, даже если станешь Стражем, - тихо прошептала она и, наконец, подняла голову. Два прекраснейших изумруда смотрели на Марека, ожидая его ответа.

Рухнувший сверху водопад серебристых волос на секунду скрыл Кристиана от глаз джедая, а затем… он вдруг ощутил, как его плечи сдавливает что-то мягкое, что-то тёплое касается его лица, а что-то упругое упирается ему в грудь. Словно бы его и в самом деле обнимала девушка.
На секунду Марек совершенно растерялся, но затем на его щеках вспыхнул смущённый румянец, когда он вновь увидел Хранителя перед собой.
- Крис… ох, Даэра! – вырвалось у него само по себе удивлённое восклицание. – Я думал… - он опять слегка покраснел, но лишь сильнее прижал девушку к себе и вдохнул приятный аромат её волос. – Думал, что так долго ещё тебя не увижу. Как же я рад…

В груди поднималось так хорошо знакомое чувство, приятно согревающее его тело и сердце. Марек ласково улыбнулся и потёрся щекой о щёчку девушки. Так хотелось это передать…
- Если ты не сможешь уйти вместе со мной, то этот способ никуда не годится, - он слегка, совсем немного отстранился, и его лицо вновь озарилось лёгкой и нежной, точно приятный летний ветер, улыбкой. – Но сейчас давай не будем больше говорить об этом, ладно? Мне... просто хочется... - он чуть качнул головой, посмотрев на Даэру с тёплыми искорками во взгляде. - Побыть с тобой немного вместе, как сейчас.

- Угу, - муркнула та в ответ, и лишь сильнее прижалась к джедаю, будто не видело его очень долго. Словно и не расстались они немногим более часа назад. Она так старалась быть рядом, словно замерзала, а он был единственным источником тепла. Таким тёплым и манящим. Это было немного необычно, но не тем, что это была не Даэра, скорее наоборот, это была она, но её больше ничего не сдерживало. Девушка сейчас была абсолютно честна перед собой и, как следствие, по-настоящему любила. Это было заметно во всём: в её нежных прикосновениях, в таких манящих объятиях, в быстро бьющемся сердце и слегка сбившемся дыхании. Она принадлежала ему, вся, полностью, целиком, без остатка. Но сейчас Хранитель не была магическим существом, от которого разило магией, от неё не веяло и Силой. Она была практически обыкновенной женщиной, почти человеком, с такой же, абсолютной отдачей чувствам, что свойственна лишь людям. Скорее всего, Марек больше не увидит её такой, во всяком случае, после объединения Кристиана с остальными. Но сейчас, этот момент, девушке так же хотелось растянуть на бесконечно долгий срок.

Марек нежно держал девушку в своих объятиях. Застыв и замерев словно изваяние, слушая стук её сердца и чувствуя немного щекочущее дыхание Даэры на своей коже, он вспоминал…

Перед его глазами пронеслись стройные ряды юнлингов и мастеров, практикующих общую медитацию. Каждый старается в меру своих сил, но некоторые малыши просто спят. Йода косится на них, но добродушно молчит – иногда ворчливый магистр позволяет себе проявить капельку снисходительности.
Среди учеников был и Марек Кел. И он не дрых, в отличие от своего соседа. Вслушиваясь в собственное тихое дыхание… он погружался в Силу.
Это чувство сложно описать простыми словами. На какое-то время он становился частью вселенной: он мог ощутить себя камнем, тростинкой, летящей птицей. Он чувствовал потоки энергии, проходящие сквозь всех и каждого, и единство гармонии мироздания воцарялось в его душе.
«Сила – единственная привязанность, и единственный спутник джедая» - повторял мальчик про себя. Просто следовать её воле и поддерживать мир… Ощущая наполняющую его энергию Вселенной, Марек соглашался, что это - действительно правильный образ жизни.
В тот день праздника тысячелетия мира в Республике, Марек искренне поверил в идеалы джедаев и до самого начала войны ни разу не убивал людей, какое бы страшное зло они не совершили.

Марек никогда не задумывался о том, что же такое «любовь» на самом деле… да ему и не нужно было. Он ничего не знал о ней, кроме того, что этого чувства следует избегать – так же, как и большинства других эмоций. Это ведь правильно, верно?
«Нет эмоций, есть покой». Истина, которую знает даже юнлинг! Но сейчас... в привычных строчках Кодекса явственно ощущалась насмешка.
Даже если бы у джедая встал выбор между его собственной жизнью и жизнью Хранителя, он бы, не задумываясь, поставил бы свою жизнь на весы судьбы. И не только её – жизни всей Галактики бы не хватило, чтобы перевесить их желание быть вместе.
- Я хочу быть с тобой… - произнёс Марек, заглянув ей в глаза с бесконечностью тепла и заботы. - Несмотря ни на что.
Джедай медленно взял девушку за руку и нежно провёл ладонью по её пальчикам.
- И если ты станешь падать… - он прикоснулся своими губами к ручке Даэры и улыбнулся. – Я подхвачу тебя.

Ещё до того, как он нашёл себе учителя, Марек часто развлекался с другими детьми, играя в одну любопытную игру. В какой-то мере, это было похоже на обычную тренировку... но победу в ней одерживал не тот, кто лучше владеет световым мечом, а тот, кто сохраняет большее спокойствие. При их детской несдержанности, малейшая потеря внимания грозила ранением - в конце концов, даже незначительного касания тренировочным клинком было достаточно, чтобы противник без сил рухнул на землю.
Вот только позволить ли упасть партнёру по спаррингу – решать только тебе.
И Марек поклялся, что никогда не позволит упасть Даэре, что бы она ни совершила - вот, что значили его слова на самом деле.

Оставшись в одиночестве, всё так же стоя на коленях, Марек бережно взял ладошку Даэры в свои руки.
- Моя тёмная половина сыграла с нами злую шутку, любовь моя, - тихо произнёс он. – Я бы очень хотел, чтобы мы встретились при других обстоятельствах.
Джедай помотал головой.
- Великая Сила, что мне теперь делать? Мне казалось, что я уже всё решил... Но теперь не могу даже связно мыслить, - губы Марека сложились в слабую улыбку. – Ты всегда на меня так влияла, Даэра.
Бол слегка боднул джедая головой и указал на флакон, что оставил Страж. Клинки, выроненные Даэрой, вновь превратились в людей. Девушка улыбнулась Мареку.

- Мы её душа, пока мы целы, Хранитель не умрёт! – звонкий хрустальный голос, произносящий фразу на родном для человека языке, без малейшего намёка на акцент.
- Идём, Шайя, не будем мешать, Хранитель позовёт нас, если мы понадобимся. – Голос парня был более грубым, чем должен был бы быть при его внешности и, как и у девушки, он не выражал совершенно ни одной эмоции.
Пара мгновений ничего не происходило, а после оба чудных создания осыпались серебряной пыльцой и растворились вовсе.

Марек удивлённо моргнул. Конечно, он уже видел этих магических существ раньше, но то, что они так просто появились здесь, было странно и непривычно. Хотя от их слов у него действительно потеплело на сердце.
Бол вновь ткнулся в ладони Марека влажным носом.
- В чём дело? – спросил он его серьёзно. – Ты хочешь мне что-то сказать?
То, как зверь смотрел на флакон с кровью, лежащий на земле рядом с телом девушки, вдруг показалось Мареку крайне подозрительным. Он только что просил помощи у Великой Силы… так может быть - это ответ?

Джедай потрепал бола по голове.
- Кажется, я понял, на что ты намекаешь, мой друг…
Рывком откупорив флакон, Марек аккуратно приподнял голову Даэры и начал по чуть-чуть вливать снадобье в рот девушке.
Сначала ничего не происходило, но после раны Хранителя стали затягиваться, практически с той же скоростью, с какой её лечил волшебный дождь на платформе. Чуть позже на тело вернулся румянец, а сама Даэра начала теплеть. И, наконец, когда осталось уже совсем немного жидкости, она поперхнулась и закашлялась, попытавшись рукой убрать заветный флакон подальше от себя.
- Оливер, убери от меня эту дрянь, знаешь же я её ненавижу! – прошептала девушка и только после открыла глаза. Увидев Марека рядом, она бесспроса заключила его в свои объятья и прижалась к холодной броне, в которую был практически вмурован джедай. А из глаз Даэры вновь потекли слёзы.

Марек ласково погладил Даэру по голове... Затем поднёс руку к лицу девушки и аккуратно вытер её слезы своей бронированной перчаткой.
- Тише, тише, любимая… - успокаивающе произнёс он. – Всё хорошо. Я рядом.
- Зачем, зачем ты надел эту подвеску? - девушку трясло от осознания того, что она могла убить того, кто ей дороже собственной жизни.
- Почему поступаешь со мной, так же, как и Оиолотте? Убегаешь прочь, стирая след своей ауры. Ведь ты для меня – всё! – её рука коснулась лица джедая, а их взгляды встретились.
- Я люблю тебя! – нежно произнесла Даэра, немного приблизившись, в надежде на поцелуй.

И Марек поцеловал её. Нежно, любяще, не слишком умело… да и откуда ему уметь? Но с таким желанием и наслаждением во взгляде, что было видно – его чувства настоящие.
- А ты… всё такая же… красивая, - произнёс Марек в перерывах между поцелуями. - Я скучал.
- Я боялась, что потеряла тебя. Почему ты ничего мне не сказал? Ведь ты обещал не оставлять меня одну! – в голосе Даэры всё ещё слышалась печаль. Она была обеспокоенна произошедшим.
Лежащий рядом бол, довольно заурчал еще, когда Хранитель только очнулась, и теперь тыкался в бок девушке, напрашиваясь на ласку и как бы говоря: - «Это я ему сказал опоить тебя, погладь меня!», но Даэре было не до него.

Тем временем обе подвески и доспехи зарядились от Хранителя до отказа. Рядом с ней Мареку вполне бы хватило энергии для перехода. Зона антимагии хоть и лишала возможности колдовать, но отнюдь не вытягивала магическую энергию, чем и пользовались подарки Даэры и замка.
- Прости меня, любимая, - Марек сжал девушку в своих объятиях и горячо зашептал ей на ушко. – Прости… Я боялся, что ты меня не отпустишь. Миллионы погибают, а ситхи будут править Галактикой - это записано в истории. Я должен был… это изменить, - в голосе джедая мелькнуло отчаяние. – Прости меня! Я должен был сказать тебе, поговорить с тобой… Я был таким дураком!
Он прижался лбом ко лбу Даэры и посмотрел ей прямо в глаза.
- Но сейчас я не знаю, что мне делать. Ты… - Марек заколебался; от взгляда джедая повеяло тоской. - Ты же хочешь, чтобы я немедленно вернулся вместе с тобой?

"Он ведёт себя так, словно ему на всё плевать, – подумал Йоши несколько удивлённо. - Если вспомнить, обычно люди более эмоционально реагируют на отрезанные конечности. Он студент-медик? Человек, имевший опыт боевых действий? Мисс Вульф упоминала, что местные студенты убили бога... Звучит бредово, но её тон был серьёзен. А фраза Хонга про колдунов? Что, если бы я говорил о живом человеке?"
Юноша нахмурился. Елена фон Рейлис не производила впечатления личности, при которой законы трактуются двояко, но всё же в местных порядках было нечто неправильное. Если бы он мог, он бы ухватил этот осложняющий элемент; он бы поднёс его прямо к глазам, рассмотрел со всех сторон и попробовал на вкус. Вместо этого, он мог только сказать, что здесь что-то определённо не в порядке. Та же СБ: то срывается из-за пустяка, то халатно спускает с рук прорыв нежити из иного пространства. И эти истории о монстрах, сбежавших из лабораторий студентов... Охранное агентство "Гроза", нанятое "Арийским Будущим", куда более ревностно относилось к своим обязанностям.
Через несколько минут они спустились по лестнице вниз, в лабораторию, в которой он так и не удосужился прибраться.

Положив свои вещи на металлический стол, Йоши пробежался пальцами по кнопкам проектора, включая питание. После этого, юноша вышел на середину комнаты, развернулся к Хонгу лицом и очертил ладонями возле себя прямоугольник в свой рост.
- Вот тут, - он указал пальцем в пустое пространство, – Будет сердце. Я открою портал и буду держать нежить в нём, пока ты не нанесёшь удар.

Юноша медленно кивнул, привыкая к этой мысли. Как это очень часто бывало в последнее время, он чувствовал себя так, словно на его плечах сидели маленький ангел и демон. И каждый описывал ситуацию так, как он видит её со своей колокольни.
Пожалуй, если бы кто-то захотел представить это, то вышло бы что-то наподобие...

"Ты молодец. Задурил ей голову заботой, и теперь можешь пользоваться открывшимися возможностями. Но это только вершина айсберга. Можно делать и более умные и хитрые вещи, и получать то, что тебе хочется - нужно только время и желание научиться" - вещал демонёнок, играя со своим хвостом и сверкая огоньками в глазах.
"Не слушай его! Он ничего не понимает. Не нужно думать о ней, как о вещи, которая обладает определёнными полезными свойствами и функциями. Она живой человек! Она заботливая и добрая. Разве тебе не хорошо сейчас просто от того, что ты находишься с ней рядом?" - потрясал кулачками ангел, не забывая поддерживать так и норовящий свалиться нимб.
"Лживые любовь и сочувствие! Люди не стоят того, чтобы смотреть на них по-особенному. Все они одинаковы! Доверишься один раз - пожалеешь стократно!" - не успокаивался демонёнок, показав ангелу кулак и намекая, чтобы он держался подальше от его подопечного.
"Нет! Ты же уже понял, что она отличается от остальных. Не думай о дружбе, как об инструменте. Думай об этом, как о шансе заглянуть в другую жизнь!" - горячо зашептал Йоши на ушко бесстрашный ангел.
И так далее, и тому подобное...

- Это очень много для меня значит, - серьёзно произнёс Йоши. - Я буду рад... в общем...
Он тряхнул головой, не находя слов.

У него явно было куда меньше обязанностей, чем у Аой, поэтому Йоши закончил гораздо быстрее... что, впрочем, не означало, что теперь он будет бездельничать. Такое сильное желание чем-то помочь этой девушке на секунду показалось странным.
Йоши тянулся к Хатико подобно уличному коту, которого внезапно взяли на руки и отнесли в тёплое и уютное место.
"Я точно к ней привязался" - подумал юноша, констатируя очевидный факт. Хорошо это или плохо - покажет время.
Протиснувшись к раковине, Йоши открыл кран и преисполнился решимости помыть посуду.

Йоши нахмурился и едва не укусил себя за ноготь, но быстро отдёрнул руку, когда она была уже почти у самого рта.
- Её удалось привести в норму? - поинтересовался юноша, отводя взгляд куда-то в сторону.

Оливер сделал три шага внутрь и, как было положено по уставу, принял строевое положение. Ужасно хотелось улыбнуться Дэвиду или хотя бы помахать рукой. "Я их сделал! Правда это круто, Дэвид?" - вертелось у него на языке.
- Сэр. Рядовой-стажёр Айкорн для доклада прибыл.

Йоши чуть наклонил голову и ещё раз изучил содержимое кружки. Он мог бы привести примеры жестокости, на которых учился и к которым привыкал, но не хотел обидеть этим девушку. Мир был бы совсем неплох, если бы в нём было чуть больше Хатико и чуть меньше Йоши.
- Можно, - кивнул юноша. - Особенно если есть такие люди, как ты.

Оливер вздрогнул. Почему-то в голове опасливо замаячило видение того, как этот кастет попадает прямо в кокпит, сминает железо и превращает его в окровавленный мешок мяса с переломанными костями. В пустой глазнице почувствовалась давняя призрачная боль.
- Тогда я ударю первым! - взяв себя в руки, отозвался юноша.
Сфокусировав изображение внешних сенсоров на ванзере противника, Оливер приготовился к бою. У него всё получится. Не зря он так отчаянно тренировался все эти месяцы!
Ванзер поднял правую руку и с тихим шелестом выдвинул шестнадцатисантиметровый шип. Дождавшись, когда противник окажется достаточно близко для атаки, Zaigaut примерился к его руке с оружием и ударил, пытаясь проткнуть её насквозь.

Генерал мог по праву считаться одним из величайших воинов в галактике. Возможно – и это было бы вполне достижимо, он смог бы одолеть даже Графа Дуку, хотя последний и был тем, кто обучил его бою на световых мечах. Марек видел магистра Винду сразу после его схватки с Гривусом, и тот был поражен, рассказывая, как боевые компьютеры, подключённые к мозгу биоробота, начинали анализировать даже непостижимый ваапад, и после первой же минуты схватки стали реагировать соответствующим образом.
Его движения были столь быстрыми, что оставляли после себя лишь мутный, дымный след.
Марек Кел в мгновение ока оказался погребён под градом ударов, чередовавших стили от Шии-Чо до Макаши. Сине-зелёная сфера энергии подалась к джедаю, как голодная пасть, готовая перекусить добычу пополам.
Ни одна из атак не достигла цели.
Куда бы ни двинулись мечи Гривуса, всюду их встречал клинок Кела.
- Невозможно! – прорычал он. Руки биодроида расслоились по всей длине, и новая пара конечностей вырвала из углублений на бёдрах два новых световых меча.
Он ускорил темп. Двенадцать ударов в секунду. Четырнадцать ударов в секунду. И наконец, шестнадцать ударов в секунду.
Управляемый боевыми алгоритмами в электронной сети биодроида, каждое движение смертоносных клинков было нанесено под разным углом, с разной скоростью и интенсивностью. Более того, два световых меча вращались, словно чёртово колесо, и Келу приходилось отступать, чтобы не попасть в эту ужасающую мясорубку.
Но за всё то время, которое прошло с начала схватки, джедай не получил ни единой царапины.

Энергия текла через него одним мощным потоком, убыстряя его скорость и реакцию. Однако, даже после контакта с Хранителем, усилившим его связь с Силой, он никогда бы не смог устоять против генерала Гривуса.
Причина его возросшего мастерства заключалась в Ворчуне и тех боевых расчётах, результаты которых контролировали его мускулы, посылая электрические импульсы напрямую в мозг, позволяя нечеловечески, невозможно быстро реагировать на шквал энергетических вспышек - танец смерти, воплощением которого стал биодроид… машина, построенная для того, чтобы сокрушать врагов Дарта Сидиуса.
Тем не менее, он всё ещё не мог уничтожить одного единственного джедая – несмотря на то, что теперь дрался в полную силу.
В глазах Марека, с трудом различимых через прорези маски, явственно мелькнула холодная насмешка.
- Уничтожьте его! – рыкнул Гривус своим стражам, нанося очередную серию ударов. Джедай был вынужден уйти в сторону… как раз для того, чтобы наткнуться на электропосох МагнаСтража, зашедшего ему за спину.
Ещё двое дроидов синхронно повторили манёвр своего товарища, направляя оружие в сторону джедая.
Три посоха уткнулись в его тело; и хотя электрические разряды пронзили его с силой достаточной, чтобы заставить тренированного человека упасть на колени, его броня поглотила их без остатка. Марек резко развернулся, чтобы рассечь дроидов на части, но в этот момент Гривус схватил его за горло когтистой лапой, без труда удерживая равновесие на одной ноге.

Генерал рассмеялся, швырнув Кела на землю с такой мощью, что дюрастил под ним прогнулся.
- Твой меч станет достойным трофеем в моей коллекции, – произнёс он, медленно приближаясь к поднимающемуся на ноги противнику.
Джедай выпрямился, устремляя взгляд своих карих глаз на Гривуса.
- К сожалению для вас, генерал… - металлический голос Марека, искажённый вокодером, звучал абсолютно равнодушно. – Этого не будет.
МагнаСтражи двинулись вокруг джедая и их посохи замелькали в манипуляторах дроидов. Они уже действовали так, не раз принося Гривусу победу – отвлекая противника и создавая генералу благоприятную возможность для атаки.
- Глупец, - его механизированные руки буквально размылись в воздухе, вращая световые мечи с нечеловеческой скоростью. - Меня обучал сам Дарт Тиранус!
С быстротой молнии, Гривус рванулся к нему, и МагнаСтражи рассредоточились, загоняя Марека под клинки генерала. Но мечи пронзили пустое место. Прежде, чем Гривус успел остановиться, он превратил в кучу расплавленного металлолома всех трёх своих телохранителей.
- Что?!
Анализаторы боевых компьютеров заставили Гривуса резко развернуться на месте и удар, который должен был отсечь ему голову, всего лишь лишил его руки.
Гривус приготовился защищаться, но Марек просто шагнул назад…
…Чтобы появиться за его спиной.
На этот раз, рефлексы киборга позволили ему отделаться всего лишь разрубленной надвое рукоятью светового меча.

Поскольку артефакты, в которые обратился астродроид, так или иначе копировали все основные свойства и возможности истребителя, способность гиперперехода так же была доступна.
Гривус воззрился на искромсанный кусок металла у себя в руках, на сияющий небесной синевой клинок Кела, опять на собственные ладони, а затем вдруг припомнил, что у него где-то есть срочные дела.
Где угодно, подальше отсюда.
Размахнувшись, генерал метнул один из своих оставшихся мечей, но целился он не в джедая. Он кинул его в окно.
На мостике взревел ураган, перевернув все вверх дном, подхватил трупы неймодианцев, куски дроидов и обломки, вынося их наружу через широкую пробоину вместе с белым потоком мгновенно замораживающегося воздуха. Гривус впрыгнул в самый центр этого урагана, одновременно вдавив кнопку выпускания кабеля на транспаристиловой обзорной панели. Крюк зацепился за ноги генерала, обмотался вокруг них и вынес биодроида в космос.
В отличие от Кела, его органы были надёжно и герметично защищены кибернезированными частями его механического тела. И у него не было необходимости дышать, так что генерал планировал прилипнуть к обшивке корабля и отправиться к спасательным капсулам, пока джедай устремляется в свободный полёт.
Если бы не одно но.
Марек Кел неподвижно стоял посреди бушующих потоков ветра, уносящих в космос всё вокруг – намагниченная поверхность его обуви позволяла ему не обращать на это внимания. Подняв левую руку, джедай холодно улыбнулся.
Огненный смерч, вырвавшийся из его ладони, оборвал жизнь генерала, отбросив его изуродованные останки далеко к атмосфере Корусканта.

Пафосное "У меня есть пара вопросов", явно здесь было не к месту. И озлобленный Ронан, которого совсем недавно неплохо подстрелили, никогда бы не стал выражаться подобным образом. Но и сразу намекать на болезненные пытки не стоило.
- Говори! - прошипел охотник прямо в лицо солдату.
Йоши бросил короткий взгляд на Хатико. Смотреть на то, как кто-то ест его шоколадку - это было... странно.

"Редко дикие, понятно... - юноша благополучно расшифровал сообщение Хатико, убрав звуковые помехи, вызванные активным процессом пережёвывания. - Значит, Ронана он не воспримет всерьёз, пока тот не продемонстрирует своих намерений".
Учитывая особенности местной камеры и реалистичность графики...
- Скажи, как закончишь есть.

Гилад фыркнул. Удача здесь была не при чём.
Развернувшись, он помахал эльфийке рукой и вышел за дверь.
"Теперь бы не заплутать в этом... аристократическом гнёздышке, - подумал воин озлобленно. - Поселить бы их в продуваемую ветром хижину с соломенной крышей. Посмотрим, осталось бы у них тогда время на борьбу за трон".

Учитывая, что воин хотел провернуть иной фокус, неудача в его затее его несколько огорчила. Он собирался перехватить руку Майе’нен, и держа её, приблизить лицо к её, чтобы делать операцию изъятия магического материала было "легче". Была вероятность получить лезвием в лицо, но это было бы так забавно! К сожалению, эльфийка слишком резво отскочила.
- Так тоже сойдёт, - вздохнул Гилад, аккуратно отрезая у себя волос. - Прошу вас, - воин крутанул нож, и протянул его обратно жрице вместе со срезанным локоном.

Йоши кивнул, и некоторое время искал ещё одну белую кружку, из которой мог бы пить. Это было не такой простой задачей - куда больше на полке было цветастых, ярких и украшенных рисунками кружек... но, в конце концов, его поиски увенчались успехом.
"Странно... есть большая разница в том, как я веду себя с ней, сравнительно с моим поведением относительно других людей, - юноша поставил обе чашки перед Хатико и задумчиво взглянул на неё. - Очевидно, это следствие того, что она абсолютно необычна".
- Уже и мне хочется поиграть... - протянул Йоши. - Мы будет делать это, пока не пройдём всю игру?

"Встреча двух личностей напоминает смешение двух различных химических веществ, - припомнил он вдруг. - Если они вообще вступают в соединение, то оба изменяются".
Когда-то, в застенках лаборатории Арийского Будущего, у него было много свободного времени, которое юноша тратил на повышение уровня информированности об окружающем мире. Всплывшая в памяти цитата, кажется… принадлежала Юнгу?
Йоши совсем не был уверен, что хочет измениться. Отвернув голову в сторону, он нахмурился, поймав себя на ещё одной странной мысли. Почему он вообще думает об этом? Нужно не расслабляться, а понять, как можно склонить её спроецировать для себя нужные к Йолю вещи. Хотя, может быть, просто попросить об этом после игры?

Гилад спрыгнул на землю и выступил вперёд, начав говорить сразу же, как только его ноги коснулись земли.
- Это - гость, которого желает видеть Его Величество. Её лицо не должно быть известно посторонним, - воин остановился и полуобернулся к Шевоше. - Тем более, на улице, где даже у стен есть глаза и уши. Не так ли, господин посол?
"Лезу ли я не в своё дело? Неизвестно, как будут действовать сейчас эти люди, если увидят перед собой тёмного эльфа, - Гилад сохранял непроницаемую маску спокойствия на лице. - Если же удастся потянуть время... Впрочем, ход за Майе’нен. Посмотрим, как она отреагирует".

Двойник поднял руку, и рукоять светового меча прыгнула ему в ладонь. Из эмиттера вырвался кроваво-красный клинок энергии.
- Я верну мир Республике и уничтожу всех, кто стоит у меня на пути, - он взмахнул световым мечом и по его лезвию прокатились искрящиеся разряды молний. – Во что бы то ни стало.
Разбежавшись, двойник прыгнул и занёс световой меч над головой, лезвие которого было объято переплетениями белых молний Силы.
В последний момент Марек успел подставить клинок под этот сокрушающий удар, едва устояв на ногах. Пучки молний болезненно жалили его тело. Бесстрашно, без всяких сомнений, двойник давил на лезвие светового меча, стремясь вогнать его собственный синий клинок Мареку в лицо.
В его взгляде, джедай не видел ни тени эмоций.
Странно… после Асажж Вентресс, Марек отчего-то привык ожидать, что на Тёмной Стороне будет очень жарко.

Собрав Силу в кулак, он послал мощную волну энергии в сторону тёмного клона, но тот словно бы заранее знал, что это произойдёт. Легко разминувшись с кинетическим ударом, двойник отпрыгнул назад и повёл рукой в сторону, накапливая в сжатом кулаке тёмную мощь.
В следующее мгновение поток ослепительно яркой плазмы, будто живое воплощение энергии ненависти, обрушился на то место, где Марек только что стоял. Хотя Великая Сила и давала ему возможность предсказывать действия врага, но тот был словно бушующим ураганом смерти, к которому невозможно было подобраться. Джедай мог лишь отпрыгивать всё дальше и дальше, избегая мелькающих рядом разрядов молний.
Приближаясь всё ближе к Азарису.
«Следующий удар придётся по нему» - вдруг понял джедай.
В его голове чётко отобразилась картинка: падающий на колени обугленный труп банкира. Ещё один друг, которого он не смог спасти…
А двойник уже поворачивался, уже вытянул руку, на пальцах которой скопились искрящиеся белые огни, и мощный поток энергии тотчас устремился в сторону одинокой фигуры Уэйна.

Марек принял решение. Резко присев, он толкнул магистра в сторону и позволил Силе, словно через проводник, устремится прочь из своего тела, закрывая его и Азариса непробиваемым для тьмы щитом. Достигнув его, разряды молний бессильно разбились о его поверхность, стекая к земле змеящимися линиями пламени. Падающие рядом лепестки роз вспыхивали, точно мотыльки, летящие на огонь.
Двойник замер на месте и прищурился, оценивая дальнейшие действия джедая. Тот же оставил щит висеть над Уэйном и выпрыгнул из-под него прочь, застыв в стойке Атару с активированным световым мечом в руках. Тёмный клон повторил это движение, словно его точная копия.
Взгляд Марека потяжелел.
- Ты – это я, - произнёс джедай, направив на него синий клинок. – Поэтому этими руками… я положу тебе конец!

***
Ветер тихо облетал вокруг, взирая на двух противников, держащих световые мечи друг против друга. Марек был напряжён, на лице же двойника не читалось ничего, кроме холодной решительности.
Лепестки роз, кружась в воздухе, плавно опустились на гудящую плазму лайтсейбера, и в тот же момент золото в глазах клона стало жидким огнём.
Они ринулись в атаку одновременно. Копии друг друга, два брата: день и ночь, свет и тьма. Световые мечи встретились и скрестились, вновь разошлись и вновь ударили друг об друга.
Они знали все движения, все уловки и все удары, которые нанесёт каждый из них. Но Марек бы не был собой, если бы не придумал нечто достаточное, чтобы принести ему победу.
Настало время убивать.

Он уже давно использовал стиль Атару и знал все слабые места его акробатики. Размахнувшись, джедай нанёс серию ударов по ногам клона, стремясь заставить его сделать сальто назад и получить возможность прожечь своим клинком его спину. Марек был почти уверен, что это сработает.
Но клинок двойника двинулся ему навстречу. Первый удар он парировал с лёгкостью. Следующий пришёлся с такой силой, что шок от столкновения клинков волной прошёл по рукам Марека.
А тёмный клон становился сильнее.
«Джем Со! - шокировано понял джедай. – Это же Джем Со!»
Марек знал, как использовать этот стиль, но ему никогда не доставало достаточной кинетической энергии, чтобы применять его эффективно. Но Тёмная Сторона била из рук двойника, словно он был центром Вселенной, могучий, неостановимый…
Отражая новый удар, Марек почувствовал, как его собственный клинок с шипением опаляет кожу на его плече.
Взгляд клона стал сосредоточием ледяной вьюги.
Отрешившись от своего сознания, Марек погрузился в Великую Силу, и когда клинок двойника двинулся к его горлу, он сумел перехватить его руку с оружием, сжав его кисть своей рукой. Воспользовавшись заминкой, джедай резко двинулся вперёд, насытив Силой это движение и превратив его в ошеломляюще сильный удар ногой с разворотом.

Ботинок его сапога прошёл в миллиметре от головы врага, заставив его отступить на шаг, но когда меч Марека устремился к его груди, собираясь проделать в ней пылающую дыру, он сам перехватил его руку своей.
Оба противника застыли, пытаясь перебороть друг друга, однако копившееся всё это время возмущение Силы между ними, в этот момент разрядилось волной кинетической энергии, отбрасывая джедая и его тёмную копию в разные стороны.
Резко развернувшись, Марек собрал в кулак всё своё естество: на краткое мгновение, он стал лишь одним только живым проводником для Силы, покинувшей его тело всесокрушающей мощью.
На ладони клона образовался сгусток белой плазмы. Секунда, и ослепляющая вспышка жаркой энергии, шаровая молния, всё более и более разрастающаяся с каждым мгновением, столкнулась с энергией Светлой Стороны Силы.
Марек чувствовал себя так, словно пытался сдвинуть планету.
«Ещё… ещё немного!» - подумал он, тратя последние силы…
И когда ему показалось, что он справится, что он просто не может не победить… от взгляда клона повеяло холодом смерти.
Прорвав заслон Силы, слепящее пламя шаровой молнии устремилось к джедаю.

В этот момент он понял, что никогда не смог бы уничтожить Дракона.
Ведь страх был всегда сильнее его самого.
Молнии объяли тело джедая; от жара пламени плавилась каждая клеточка кожи. Закричав, сгорая заживо, Марек рухнул на землю и щит над Азарисом лопнул, рассеиваясь в ледяном воздухе последними остатками тепла.

- Марек! – Испуганно начал, было, Уэйн, а потом, словно опомнившись, повернулся к тёмному двойнику.
- Не дурно, - захохотал Хранитель. – Правда я не думал, что ты будешь так долго возиться с ним, но это не проблема, скоро Марвин вернётся за Келом. Он всегда держит своё слово и к этому моменту, ты будешь готов.
Азарис посмотрел с некоторым презрением на джедая.
- Как твоё имя, защитник Республики? Я помогу тебе в твоей миссии, если ты поможешь мне, расправиться с моим врагом. Жизнь одного человека взамен на любую помощь, что ты захочешь!

Реакция двойника Марека Кела была для Азариса достаточно неожиданной. Он не выразил ни удовольствия, ни удивления от такого щедрого предложения. Он вообще ничего не сказал. Его внимание было полностью сконцентрировано на умирающем джедае, который всё ещё каким-то чудом оставался в сознании.
В единственном взгляде, который тёмный клон бросил на Хранителя, явственно обозначилась угроза.
Окружающий их иллюзорный мир, созданный действием артефакта, был единственным местом, где они могли существовать одновременно – джедай и призрак, которого он создал из своих кошмаров. Дракон с холодной звезды, призванный пожрать и поглотить всю слабость и нерешительность джедая. Тот, кто добьется своей цели, несмотря ни на что.
Но чтобы сделать это, он должен завладеть клеймителем душ.
И уничтожить его.
Только так тёмный двойник действительно сможет стать Мареком Келом.
Склонившись над телом джедая, клон протянул руку внутрь его груди, словно та и вовсе не была материальной. Яркий свет ударил ему в лицо. Пальцы клона сомкнулись на статуэтке дракона и вытащили её наружу.
Но едва он сделал это, как рука Марека мёртвой хваткой сомкнулась на его запястье, не позволив двойнику сдвинуться с места.

Марек смотрел на самого себя, и в его глазах было какое-то сверхъестественное упрямство.
Его предал человек, которого он считал своим другом; человек, ради которого Марек когда-то был готов умереть. Ему было ужасно больно, и даже напитанное мощью Силы, его тело с трудом поддавалось контролю.
Но пока Марек жив, клеймитель душ он не отдаст никогда!
Клон напряжённо смотрел на свой оригинал. Его рука подрагивала от усилий вырвать предмет из обхвативших его кисть пальцев, сжавшихся на коже стальными тисками.
Свет клеймителя душ стал неровным и тусклым. Извлечённый из тела Марека, этот артефакт больше не мог поддерживать существование нереального мира... и мир начал рушиться.
Змеящиеся трещины пронзили небосвод. Попав под воздействие магии артефакта, Марек Кел и его двойник медленно поднимались вверх, пытаясь вырвать резную статуэтку дракона из рук друг у друга.

Чувствуя, что добром это дело не кончится, «магистр» быстренько вышел за пределы, созданной артефактом реальности, вернувшись назад в своё тело. Он потерпел неудачу. Созданное им существо – клон, не подчинялось Хранителю. А это могло выйти Азарису боком.
«Лучше доверяющая целиком и полностью шавка в виде джедая, чем неконтролируемый двойник, что может убить меня в любой момент, когда ему это только заблагорассудится» - Проходя по участкам памяти он вспоминал уроки Первого, того самого, кого он поклялся уничтожить. Выдохнув не нужный ему сейчас воздух, Азарис произносил заклинания. Мгновения растягивались в часы, давая ему возможность провести развоплощения древней магии. Но и тут что-то пошло не так…
Вихри магической энергии вырвались за пределы артефакта, на секунду комнату заволок непроглядный туман и … перед Уэйном вновь лежал джедай. На котором не было ни царапины, но чья одежда приобрела чёрный цвет.
«Неужели тёмный успел убить его?» - Подойдя к Келу, хранитель наклонился над ним, и осторожно позвал:
- Марек? – он слегка похлопал джедая по щеке. – Эй, ты в порядке?

Марек резко открыл глаза. На секунду они сверкнули холодным золотом, но затем вновь вернулись в норму.
Он помнил лишь, как его и клона поглотила тьма, не дав бою продолжиться… а затем…
- Ты… - джедай приподнялся на локте и почувствовал нечто холодное и злое внутри себя. – Ты предал меня! Обманывал… ты ситх!
Рукоять светового меча скользнула ему в руку.
- Марек, да что с тобой? Я же твой друг. Я только отдал тебе ту злосчастную статуэтку, а потом никак не мог добудиться. Да послушай же ты меня, мы же с тобой так давно друг друга знаем. Я лишь хотел помочь тебе найти того кто напал на меня. – И, пока Азарис заговаривал джедаю зубы, вокруг них понемногу начинали носиться магические всполохи, которые впрочем, были видны лишь Хранителю. Любое действие, движение, что будет направленно против Уэйна и Марек Кел забудет всё, что было сегодня.

Но Марек его больше не слушал. Не мог слушать. Он и его учитель – Кевин Лейн… Азарис всех смог обмануть. Прикидывался добрым, но под всей этой паутиной лжи скрывалось гнилое нутро.
Больше Марек не совершит ошибки, поверив ему.
Короткое движение кистью… и Великая Сила, направив его меч, бросила его через всю комнату в ситха, когда-то бывшего его другом.
Лезвие врезалось в незримый барьер. А Уэйн лишь спокойно смотрел на Марека.
- Ну и зачем ты это сделал? Сила не действует на нас. Всё, что от тебя требовалось это убить ситха, что пришёл за мной.
«Бездарность, даже этого не смог. А ещё выбранный судьбою, чтобы убивать нас. Смешно, хотя… Марвин чуть не проиграл тебе, интересно почему? Неужели он, правда, больше не может убивать людей. Ну да ладно».
- Прости Марек, но ты должен будешь забыть обо всём, что тут случилось. Пойми меня правильно, лучше ручной джедай, чем неуправляемый убийца. – Азарис вздохнул, активируя свою магию. И в следующую секунду память стёрлась до момента прихода в комнату магистра…

Проводив джедая до двери, Азарис улыбнулся. Всё шло согласно плану... хоть и с небольшими корректировками.
Хранитель был уверен в успехе. Не знал он только того, что тот, кого он называл Марвином, знал куда больше него самого.
Такова была история нового рождения. Такова была история Дракона, сотканного из страхов.

Йоши слегка задумался, мысленно прикидывая свои запасы в портале.
- Это у меня тоже с собой... хотя, я бы не отказался от чая, - он поискал взглядом сахарницу и коробку с чайными пакетиками. - Я взял с собой торт из столовой, так что...
"Мой тортик!" - подумал юноша запоздало.
- Попроси, если захочешь, - буркнул он под конец.

Мысль о том, что Аой могла бы подшутить над ним, устроив ловушку с холодной водой, была откровенно нелепой. Это стало ясно сразу же, как только Йоши увидел столь виноватое выражение у неё на лице.
Все предположения по поводу этой девушки, основанные на его подозрительности, очевидно, не имели никакого отношения к реальности. Всё оказалось гораздо проще...
Аой Хатико - очень добрый человек.
И ей от него ничего не надо, кроме надежды на весело проведённое время за компьютерной игрой.
Юноша испытал смешанные чувства, основанные на страхе перед своим непонятным, и оттого пугающим новым состоянием, и какой-то странной умиротворённостью, которой он не чувствовал уже, казалось бы, целую вечность или две назад.
- Ничего ведь страшного не случилось, - спокойно произнёс Йоши и вспомнив, как родители его успокаивали в детстве, ласково потрепал девушку по голове.

Юноша удивлённо моргнул. Эмоции его смешались, и копившееся где-то на заднем фоне раздражение, неожиданно ушло. Было странно и непонятно слышать такие слова от другого человека.
"Она что, пытается втереться ко мне в доверие? - подумал Йоши, внимательно разглядывая Аой. - Зачем ей это?"
- Ну хватит, - произнёс он, подойдя к ней на шаг ближе и беря ладошку девушки в свою руку. - Замёрзнешь ведь.

- Чем рукопожатие поможет от холода? - в ответ на этот жест поинтересовался юноша, накидывая на себя куртку и застёгивая замочек до упора.
Как и все его вещи, эти тоже были украдены... прямо из гардероба в кинотеатре. За два года, проведённых на улице, Йоши часто приходилось менять свою одежду, когда предыдущая приходила в негодность.

Марек повертел головой, осматриваясь по сторонам. В первое время, возникающие из ниоткуда предметы заставляли его шарахаться в стороны - приходящие из Тьмы, они наполняли помещение привычным бытом. Он с удивлением заметил, как пространство в комнате словно бы раздвинулось, соткав из ткани реальности часть его комнаты в Храме Джедаев… тихий, уютный уголок для медитаций, с мягким креслом и столиком из пластика. В стене даже остался работающий голопроектор, который он оставил включённым сегодня, в то время, когда сепаратисты начали свою атаку. Голограмма ожидаемо показывала пустоту – скопировать сложные цифровые массивы данных, о которых джедай и сам был не в курсе, здешним… технологиям, оказалось не под силу.

Он сделал шаг, и лепестки роз взметнулись, разметавшись в воздухе.
- Ворчун, прибери ка… - дроид не успел ответить, как пол вдруг стал абсолютно, идеально чистым. Он не смог бы разглядеть на нём и пылинки. – Здесь…
Ворчун вопросительно чирикнул.
- Поищи, есть ли на кухне что-нибудь поесть, - поправился Марек, и посмотрел на умиротворённое лицо девушки, лежащей у него на руках. – Она, должно быть, будет голодна, когда очнётся.
"Если очнётся, - шепнул ему дракон с холодной звезды. - Как не очнутся больше и те, кого ты убил".
Утвердительно бибикнув, дроид включил задние двигатели и со скоростью молнии рванул на кухню.
- Уиииииии! – завизжал он, не рассчитав ускорения. Послышались шум, грохот и многочисленные звуки падения предметов.
- Ты там живой? – озабоченно спросил Марек.
- Дууууу… - раздалось в ответ довольно грустно.

Джедай присел на край кровати, аккуратно опуская девушку на чистейшие белоснежные простыни, тут же испачкав их в крови. Впрочем, ему было всё равно. Едва ли его сейчас заботило убранство квартиры Хранителя.
Марек чувствовал вину. Она грызла и терзала его, словно насекомые, забравшиеся под кожу.
Не из-за него ли Даэра сейчас на грани смерти? Не из-за того ли, что он не смог её прикрыть?
И теперь, она…
Марек взял холодные ладони девушки в свои. Посмотрев ей в закрытые глаза, он тихонько позвал:
- Даэра…
- Марек… я… я не убивала их, клянусь… мои глефы, – девушка закашлялась, - мои глефы лишь давали им шанс родиться в лучшем мире,… где они будут свободны от Азариса.
Дыхание Хранителя было медленным и тяжёлым. Магия заботливо и нежно окутала тело девушки, оставив её совершенно без одежды, секунда и серебристая жидкость вытекавшая, до того, из раны остановилась. А рана Даэры оказалась заботливо перевязанной, чем-то отдалённо напоминающим бинты. Кровь, так похожая на жидкий металл не смогла вырваться из этих путов, равно как и пропитать их. Очередная волна, прокатившаяся по комнате, обновила испачканные простыни и одеяло.

- Холодно, мне так холодно, всегда всё повторяется, я никому не нужна, меня никто никогда не любил. Никто не хочет быть рядом с Хранителем, с проклятым созданием, несущим мир. Все, абсолютно все хотят лишь использовать меня, даже Оиолотте… я любила её, была готова ради неё на всё, но ей это было не нужно, никому не нужны мои чувства, даже тебе. Так может мне стоит уйти?! – При этих словах девушка плакала, вот только слёзы её отличались от обычных. Маленькие капельки, срываясь вниз, превращались в прозрачные кристаллы, невероятной чистоты, которые немного царапали прекрасное лицо Даэры.
Марек мотнул головой, не желая слушать оправдания. Родиться в ином мире… это ведь всё равно убийство. И зачем она всё это говорит? Она остановилась. Важно то, что она сделала, а не то, что делала раньше. Всякий, кто отступил от Тёмной Стороны, заслуживает спасения.
«Как это фальшиво звучит» - неожиданно подумал джедай со странным безразличием в мыслях.

- Я не сержусь на тебя, - произнёс Марек как можно более тепло. – Тебя тут винить не за что.
Его голос чуть дрогнул и едва не сорвался на металл. Действительно. Она тут точно не при чём.
Взяв себя в руки, Марек ласково провёл ладонью по щеке девушки, отметив, что она была очень горячей. Запоздало, он сообразил - она всё ещё не пришла в сознание. Сон… очень беспокойный, но всё же просто сон.
Почему она так тянется к нему, так боится, что он её оттолкнёт?
На какое-то время джедай ушёл в себя, думая о ней и о себе, но затем одежда на Даэре, внезапно... исчезла. Марек глупо моргнул и уставился на её обнажённое, покрытое ранами тело. Резко отвернувшись, джедай нащупал позади одеяло и поспешил прикрыть девушку, унимая учащённо бьющееся в груди сердце.
- Я никогда не думал тебя использовать, - произнёс Марек, наклонившись над её лицом и утирая слёзы девушке кончиками своих пальцев. Кожу болезненно кольнуло, точно лезвием острой бритвы. – Не умирай, пожалуйста. Я… - джедай замолчал. – Приди в себя, прошу тебя. Я буду рядом. И никуда… не уйду. Обещаю.
«По крайней мере, пока я не получу то, что мне нужно, чтобы спасти Республику»
В его глазах на мгновение блеснуло горячее жидкое золото.

- Нет, ты сам сказал, что я тебе не нужна, что не сможешь полюбить меня… никогда. Но ты хоть не как Оиолотте, что днём – любит, нежная, прекрасная, а вечером – наносит смертельную рану, мстя мне за тех, кого я убила, служа Великим Силам. Навсегда отучив меня забирать чью-либо жизнь, сделав Хранителем не способным своими руками поднять оружие и уничтожить врага, а по ночам – она отогревала меня своим телом, не давая мне умереть. И так вновь и вновь всё то время, что мы были вместе, и, несмотря на это, я была счастлива и любила её, с того самого момента появления у меня человеческих чувств. А теперь у меня никого нет, даже её. Я не нужна тебе джедай, не обманывай себя и меня, ты хочешь лишь спасти свой мир, наверняка тебе сказали, что моя смерть принесёт войны и разрушения, что они - станут нормой, что порядка больше не будет существовать, равно как и спокойствия.
Но какое мне до этого дело? Почему я должна страдать и мучиться ради других? Почему мне выпала роль выносить все удары Света, Тьмы и Хаоса, я же не говорю, насколько это больно, и как они каждое мгновение моего существования, пытаются разодрать меня на части. Я просто больше не хочу страдать, пусть лучше вечный, но покой и живу я лишь потому, что от меня зависят жизни моих учеников, жизнь этого мира и всех оставшихся. Но в одиночку я так больше просто не вынесу. Я надеялась, ты поймёшь, увидишь. Я сама выбрала тебя, пришла за тобой в твой мир, но видимо, я просто снова ошиблась.

Марек опустил глаза. Да, в его действиях… был корыстный интерес. Он хотел спасти Галактику. Закончить войны. И наказав виновных, вернуть мир и справедливость Республике. Но когда он нёс её сюда, он не думал о Республике. Когда он собирался отправиться искать её, он не думал о Республике. Он думал о ней. О Даэре, к которой он успел привязаться, хотя это и было неправильно. Привязанность - это не путь джедая.
Но Марек никогда не умел и не мог бросать своих друзей.
- Может, я и не смогу полюбить тебя... Но я смогу стать тебе другом. И ты больше не будешь одна. Никогда.
Глаза девушки открылись, и на джедая смотрели сейчас два сапфира. Эти глаза очень сильно отличались от изумрудов Даэры. Они сочетали в себе знания и глубокую печаль, в них не было жестокости, скорей усталость от осознания неизбежности.

- Тебе решать, что делать со мной, но знай, если ты останешься рядом, для меня ты станешь моим возлюбленным, если хочешь, можешь уйти домой и … погибнуть, ты прав я не в силах изменить твою судьбу, только тебе решать, что ты хочешь! - Девушка сделала над собой усилие и из-под одеяла показалась её тонкая рука, короткий взмах-жест и, позади Марека заиграла арка порта. – Это твой мир, всё та же площадка, откуда я забрала тебя и … небесный бой, в котором ты должен был сегодня умереть!
«Так вот, как бы всё закончилось… - он посмотрел на открытое межпространственное окно и отвернулся. – Но теперь у меня есть возможности. Теперь всё будет иначе».
- Я не намерен умирать, - сухо сказал Марек. – А ты…
Он ткнул в неё пальцем.
- О чем ты вообще только думаешь? Открываешь тут порталы и толкаешь диалоги, когда сама едва дышишь! – прежде, чем девушка смогла сказать ещё хоть слово, он наклонился и поцеловал её в лоб. – Пожалуйста, спи и набирайся сил. Я не брошу тебя, Даэра. Я ведь пообещал.

-Тогда залазь под одеяло и обними меня, без этого я всё равно не выживу, даже если ты будешь рядом со мной, этого не достаточно, – несколько вымучено улыбнувшись, девушка вновь закрыла глаза, - Я подержу портал ещё минут пять, на большее я сейчас не способна. Хотя я и не понимаю тебя, теперь ты знаешь, на что подписываешься!
Щёки Марека внезапно приобрели пунцовый цвет, а его сердце забилось быстрее. Да, он хотел её спасти, очень хотел, но ведь…
- Но ты же… голая, - он отвёл взгляд в сторону и внезапно сильно смутился. – Не могла бы ты одеть что-нибудь… пожалуйста?
- А смысл? – Даэра впервые улыбнулась, её весьма позабавило поведение Кела. - Эта кровать так зачарована, она и тебя разденет, когда ляжешь. Что? Разве что-то не так? Неужели ты никогда? ... Серьёзно?

- Джедаям запрещено любить, - буркнул Марек, рассматривая носки своих ботинок. – Я ведь уже говорил. Мы тренируем дисциплину и проводим много времени в медитациях. А ещё упражняемся в фехтовании со световым мечом и изучаем уклад жизни различных народов...
- Любить и быть с девушкой это несколько… разные понятия, я не требую от тебя невозможного, но без тебя, свеча, что дал тебе Тиерру к утру угаснет вместе с моей жизнью. Я поверила в то, что меня в очередной раз убивает моя возлюбленная, и потому - обречена… Никто из моих учеников не сможет помочь мне, хотя и понимают, что умрут вместе со мной. Я не знаю, почему он позвал тебя, я не просила его об этом, но, то, что на землю покрытую кровью хаотов мне дал упасть именно он, я – уверена. Честно говоря, мне не понятно твоё смущение, люди все выглядят одинаково, различия столь минимальны, а ты чего-то боишься. Как там говорили: - «Страх – путь на тёмную сторону открывает» - На секунду аура Даэры блеснула светом Хранителя, слишком ярким, чтобы на него смотреть.
- Что касается тренировок, тог я смогу составить тебе позже кампанию, и поражаться чисто на оружие, без магии, могу даже научить особым боевым стилям драконов, но для этого тебе придётся стать одним из них.

«А ещё мы занимаемся наукой, расследуем преступления, и поддерживаем мир в Галатике» - хотел сказать Марек, но понял, что мог бы ещё много говорить о том, что делают джедаи, чтобы оттянуть время.
- Давай… про оружие потом поговорим, - сказал Марек, всё ещё не решаясь поднять взгляд. – Я собираюсь с силами! - всё же произнёс он, чтобы избежать следующих насмешек и сделал глубокий вдох.
Нет эмоций, есть покой…
А теперь спокойно так…
Вспомнив, как он учился плавать, Марек прыгнул на кровать, зарылся лицом в подушку и отвернулся, прижавшись к Даэре своим телом.
Заставив одеяло накрыть и джедая, девушка немного подождала, пока магия не снимет с Кела всё лишнее, а после, сделав ещё один жест, заставила портал осыпаться серебряной пыльцой.
- Не бойся, я не стану приставать, не смогу, я принадлежу тому, кто мне дорог, но от твоего тепла я в люом случае не смогу отказаться, - нежно ластясь, о его тело, она обняла Марека, тихонько прошептав на ушко, - люблю, - вслед за этими словами, свет пламени стал ровным, а сама свеча стала меняться. Очень медленно, но начав светлеть. Даэра зарылась носом в подушку, рядом с джедаем, её глаза приобрели привычный изумрудный оттенок и стали медленно закрываться.

Прикосновение тела Даэры бросило джедая сначала в жар, потом в холод. Сердце забилось так быстро, что грозило вот-вот выпрыгнуть из груди.
«Хочешь успокоиться – досчитай до десяти» - вспомнил он один из самых простых советов, потому, что переварить сейчас что-то более сложное было не в его состоянии.
Марек досчитал до десяти раз, а затем ещё пару раз и ощутил, что жар в его теле и не думает никуда уходить. Через двадцать минут он понял, что заснуть для него абсолютно не представляется возможным, когда Даэра… так сильно… прижимается к нему.
Джедай медленно повернулся и взглянул в закрытые глаза девушки. Даже без Силы он видел, как спокойствие разлилось по её лицу, видел, какой счастливой она стала просто от того, что он сейчас рядом. Сложно поверить, но, похоже, что всё, что ей надо – лишь немного любви…
Дыхание Марека стало горячим.
Он понял, что он делает, лишь когда приблизил своё лицо к лицу Даэры, почти касаясь её губ своими.

Впервые за очень долгое время девушка была действительно счастлива. Она избавилась от призрака, что неумолимо преследовал её сознание, продолжая причинять ей боль. Близость с тем, кого она выбрала, сама не понимая, как и почему, его тепло, заставляли её чувствовать умиротворение и лишь иногда придвигаться ещё немножечко ближе. Эти самые мгновения больше не уносили её назад в прошлое, она больше не видела в Келе – Оиолотте, она видела его – Марека, человека проявившего к ней доброту и любовь просто так, ничего не требуя взамен. Рана затянулась, от неё не осталось и следа. Короткий мысленный приказ заставил бинты убраться, оставляя девушку совершенно безо всего. А немногим после она ощутила теплоту его дыхания, так близко, совсем рядом. Ей оставалось лишь немного поддаться вперёд, но вместо этого, Даэра взяла руку джедая и лёгким движением заставила её пройти по изгибам своего тела, вроде бы, просто, чтобы он обнял её.

И Марек сам коснулся её губ своими, а его рука медленно поползла вверх, лаская бедро, попку, грудь… Его будто охватило горячее пламя, и не в состоянии сопротивляться, он резко перевернул Даэру на спину, откидывая простыню прочь.
- От тебя у меня… кружится голова. Я дышать не могу! - признался джедай каким-то не своим голосом, смотря ей прямо в глаза. – Хочу остановиться… и не могу.
- И не надо,… я хочу быть твоей, совсем, навсегда, - девушка охотно отвечала на поцелуи, став ласкать тело джедая, совсем немножко используя магию, чтобы доставить чуть больше приятных ощущений, чем было бы без неё.
- Ты сведёшь меня с ума, - шепнул Марек ей на ушко. – Когда-нибудь.
Прикосновения Даэры были так сладки и манящи, что ему казалось, словно время застыло на месте, пока он нежно и ласково проводил рукой по её телу. Медленно, сантиметр за сантиметром, он покрывал поцелуями её всю, совершенно забыв о запретах и привязанностях, которых он сторонился всю свою жизнь.

- Разве это имеет значение? - Даэра закусила губу, легонько застонав, - ведь ты уже сделал это со мной, я не могу не о ком думать, кроме как о тебе.
Девушка старалась быть как можно более нежной, манящей и ласковой, она наслаждалась каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым поцелуем. Окружающий мир перестал для неё существовать. Удовольствие было слишком сладким. Одна секунда, за ласками они оба даже не заметили, как магия Хранителя перенесла их в самое закрытое и защищённое место. В настоящую комнату Хранителя, в ту, что была в парящем замке, в башне. Сотни магических формул активировались, запоминая нового хозяина, того, кого замок теперь должен будет защищать. Золотистая пыльца падала с потолка, едва освещая комнату, а в камине весело заиграло пламя, вкусно потрескивая поленьями.

- Теперь ты действительно у меня дома, - улыбнулась Даэра, в очередной раз, поцеловав своего возлюбленного. – Здесь нас никто не найдёт и не побеспокоит, здесь я могу быть твоей не боясь и не сдерживая свою магию.
Марек и бровью не повёл – даже если бы в спальню ворвался лично магистр Винду, сейчас бы он лишь вежливо попросил его подождать за дверью.
«Что я делаю?» - подумал он в последней попытке взять себя в руки, но прежде, чем он вымолвил хоть слово, другие слова сорвались с его губ:
- Я люблю тебя, - произнёс Марек с такой теплотой, нежностью и страстью, что ему показалось, словно он всегда носил это в себе.
И теперь… наконец-то сказал.
Девушка не дала джедаю продолжить речь, сомкнув губы поцелуем. Ей не нужны были слова и обещания, ей нужен был он.

Всего лишь? Всего лишь перешли дорогу претенденту на освободившийся престол?
Гилад покосился на Шевоше. Это "всего лишь" - говорит о многом. Хотя бы о том, что у них есть связи... и связи, вероятно, весьма значительные.
Выросший в Хеджтоне, которым правил Симон ДеЛотар, он слышал о виконте Фабио ДеСаврезе исключительно нелицеприятные вещи. Львиная доля упрёков и оскорблений, которые вываливались на виконта, сводилась к его происхождению. И такие качества, как "вечная пьянь", что было одним из наиболее лестных отзывов о нём со стороны знакомых воина, безусловно, так же выводились как черты человека, который получил дворянский титул, исключительно благодаря толстому кошельку своих предков. Но такой информации Гилад был не слишком склонен доверять. Перед его глазами был пример того, кто одним своим существование рушил царившую вокруг систему, базирующуюся на "голубой крови". ДеСаврезе не продержался бы так долго, если бы не был крайне опасен.

И, конечно же, Симон ДеЛотар был образцом благородства и рыцарской честности...
Замечательные качества... для ещё одного "правильного" короля, который будет продолжать гнобить крестьян, превозносить аристократию и подчёркивать своё превосходство над всеми прочими. Ничего иного у них, аристократов, отродясь никогда не было в головах.
Порой у Гилада чесались руки насадить кого-нибудь из них на вертел и дать хорошенько повизжать.
О графе Маркусе он слышал немного, и никогда о нём не задумывался.

Итак... их пёстрая компания связалась с кем-то из других претендентов на престол?
"Гельдричи, Гельдричи, - размышлял Гилад, пытаясь что-нибудь припомнить. – Дворянский род средней руки... Кажется, они правят Брейвуоллом. Это объясняет, почему аристократка путешествует с тёмной эльфийкой. И владения ДеЛотара находятся как раз рядом..."
Впрочем, сейчас его очень интересовал другой вопрос - собирается ли Майе’нен предпринять что-нибудь по поводу приближающейся угрозы?

Марек Кел чувствовал, что падает в бездну.
Слова дроида доносились до него словно через глухую пелену. Он действительно… действительно выстрелил?
Сотни тысяч жизней… Смутные обрывки воспоминаний казались ему чем-то совершенно чужим. Но он помнил - яркий вскрик боли в Великой Силе и абсолютная пустота, когда везде вдруг стало тихо, как в могиле.
Мир начал стремительно вращаться вокруг своей оси. Расширенными глазами, джедай смотрел в пасть дракона с холодной звезды, и ощущал, как ледяные мурашки бегают у него по телу.

- Я… - Марек замолчал. – Ворчун, снаружи безопасно?
Астродроид пару мгновений молчал, измеряя показания внешней среды. Затем он вывел результаты на экран. Воздух есть, температура нормальная, проявления «погоды» стабильны. Но только в пределах некоторой области, которую он обозначил на карте красной рамкой. Марек запомнил дистанцию и щёлкнул по кнопке на приборной панели, откидывая купол кабины вверх.
- Настрой мой наручный комлинк на частоту истребителя.
«Ты куда?» - задал Ворчун логичный вопрос.
- Просто постою снаружи, - ответил он спокойно, спрыгивая на спекшуюся от жары землю. – Проинформируй меня, если что-то случится.
Грустно свистнув, Ворчун загерметизировал истребитель и моргнул светодиодом у себя на голове, настраивая системы датчиков.
Марек не сомневался, что теперь он не пропустит мимо даже песчинку.

Оставив «дельту» позади, джедай двинулся к небольшому возвышению, откуда он мог оглядеться по сторонам. Земля под ним потрескивала, а чёрное пепелище и запах гари всё ещё стояли в воздухе. Вдали от эпицентра взрыва, песок красной пустыни на многие тысячи километров превратился в сверкающий океан стекла.
«Похоже на бомбардировку с орбиты» - подумал он отстранённо.
Сепаратисты иногда устраивали такое на планетах, которые сопротивлялись слишком отчаянно. Но они – джедаи, генералы Великой Армии Республики, всегда действовали иначе. Даже если им приходилось захлебываться в крови, они никогда не опускались до убийства невинных.
Теперь он такой же, как Гривус.

«Джедаи используют Силу для познания. Для нападения – никогда» - вспомнились ему слова мастера Йоды, сказанные ему, когда он всё ещё был юнлингом.
Плечи Марека дрогнули, во рту пересохло. Это его вина. Они все погибли… из-за него.
Зачем он это сделал?
В пламени взрыва, полыхающего в огромном кратере, который остался на месте удара, Марек видел лица погибших и слышал, как они проклинают его бессердечность.
- Марек… - голос Даэры и шум помех вынудили его перевести взгляд на комлинк. - Марек, я знаю, ты можешь. Поймай его!
В следующее мгновение, стремительно несущийся к земле истребитель союзника рассёк туманные облака. Восемь секунд… может даже меньше – и он упадёт сюда. Всё будет кончено.
Поймать? Его? Но это же долбанный корабль!

«Спокоен будь в мире. Очисти мозг от вопросов» - зазвучал у него в голове голос Йоды.
Отпусти себя…
Марек закрыл глаза. В Великой Силе он чувствовал, как бьется сердце пилота. Вокруг разлилась оглушающая тишина. И он, и битва Хранителей, и судьбы тысяч жизней…
Всё это внезапно предстало перед его глазами, как яркая картина, запечатлённая на полотне художника. Марек отстранился от эмоций.
Тишина…
«Не пробовать, делать! Камень, планета - разница лишь в твоём уме! Вышвырни разницу!»
Если бы он не знал, что Йода остался на Корусканте, то готов был бы поверить, что он сейчас стоит рядом, опираясь на свою трость и ругает его, словно он вновь стал обычным падаваном.

Марек почувствовал Силу, её поток. Между ним, истребителем, между крупицами песка в воздухе, между всеми живыми существами в Межреальности. Везде. И мягко, неожиданно легко, джедай подхватил корабль, заставляя его медленно приземлиться вниз.
Пилот был без сознания, но всё ещё жив.
Он справился. Хотя бы с этим.
«Потому, что союзник твой Сила, и союзник могучий. Никогда не забывай об этом» - слова доброй усмешкой повисли в воздухе.
На мгновение Марек увидел мастера Йоду, сидевшего на стуле в зале Совета и улыбавшегося своим мыслям.

Другой Хранитель… был сгустком Тьмы в Великой Силе. Жажда убийства. Предвкушение смерти. Упоение силой и власть над чужими жизнями. Всё это Марек уже видел во время Войн Клонов.
Он ситх. Без сомнений. Марек заиграл желваками, медленно направляя истребитель в его сторону. Эти войска находятся под его ментальным контролем. Если бы только убить его…

«Даэра бездействует из-за меня, - Марек подумал о ней с каким-то теплом в душе. – Я всё же немного изменил её. Даже несмотря на то, что перед ней стоит тот, кто убил её… его… возлюбленную».
Перекрестье прицела сомкнулось на фигуре Азариса, облачённой в открытую красную мантию, под которой, кажется, не было вообще ничего. Если он так же силён, как и она, то выстрелы бластеров для него словно комариный укус. А если бить чем-то сильнее, то он зацепит тех, кто стоит возле него. Нет, нельзя. Нужно как-то выманить его… если бы он только не прикрывался своими марионетками!

Марек бессильно заложил круг над полем боя.
В нём нарастала злость, сдерживать которую становилось почти невозможно.
Азарис поработил тысячи разумных существ, и превратил их в оружие, подчинённое его воле. Он - это то зло, против которого он боролся на войне. И сейчас…
«Но я ничего не могу сделать, пока он торчит в толпе!» - отчаянно подумал джедай, наблюдая за тем, как Азарис вальяжно облокотился на плечи двух, вероятно, когда-то красивых девушек, из глаз и ртов которых, извиваясь, росли змеи.

«Нет эмоций, есть покой».
Марек стиснул зубы. А на него он даже внимания не обращает, надменный урод. Нет… он не сможет выстрелить. Не ценой тысяч жизней.
Так он думал.
В этот момент, в его голове вдруг словно что-то щёлкнуло. Вскрикнув от боли, Марек прижал руку к виску. Его ладонь задрожала и истребитель, потеряв управление, закачался в воздухе.
Если он не может этого сделать, значит, нужен тот, кто сможет.
Хранитель сейчас слаба и может проиграть бой. Он должен сделать это за неё.

Глаза Марека пожелтели, вторя пляске потоков энергии в его ауре: тугие канаты ненависти стали основой для структуры из холода и стали, выстраивающейся на пепелище того, что когда-то было джедаем. В нём не было ни капли эмоций, кроме холодной решимости. Нет сомнений. Нет сожалений. Он должен уничтожить ситха.
- Ради Республики, - произнёс его изменившийся голос.
С полным безразличием, Марек заставил истребитель повиснуть в воздухе, выбирая оптимальный угол стрельбы. Без колебаний, он щёлкнул тумблером мощности и открыл огонь.
Это - Марек Кел. Джедай. Хранитель мира.
Но внешность бывает обманчива.

Огромный синий шар энергии на считанные доли секунды завис перед глазами Марека. В следующее мгновение он лопнул, вытянувшись в бушующую вспышку сверхновой, и торнадо энергии устремилось к Азарису, снося всё на своём пути.
Марек повёл истребитель следом, готовясь к новому выстрелу.

Летунов явно становилось всё больше и больше. Марек прибавил скорости «дельте» и, завалив истребитель на правое крыло, выполнил резкий разворот, уходя с линии огня. Для верности он сделал петлю и почти нос к носу столкнулся с двумя крылатыми воинами, каждый из которых держал по огненному мечу в руках. Щёлкнув тумблером на приборной панели, джедай переключил лазерные пушки на сдвоенный режим стрельбы – хоть это и замедлит скорость выстрелов, но зато одним таким попаданием можно полностью разделаться с летуном. А их тут просто море, стреляй не глядя – всё равно попадёшь в кого-то.

Крутанув бочку, Марек разминулся с преследователями и повернулся вокруг своей оси на задних манёвровых. Парни как раз пытались смекнуть, куда делся этот мелкий увёртливый истребитель, когда их взгляды встретились и джедай сказал: «Привет». Вдавив гашетку, он послал четыре лазерных разряда в сторону первого летуна. Два из них прошили грудь воина насквозь, превратив её в решето из кровавых ошмётков плоти, другие два напрочь снесли руку с оружием. Проводив взглядом унёсшееся к земле тело, Марек зафиксировал прицел на следующем, но тот уже ушёл влево и вниз. В глаза ему бросилась эмблема в виде смеющегося черепа на рукаве.

- Похоже, тут у нас кто-то из местных асов, - небрежно произнёс джедай. – Посмотрим, стоит ли их бояться.
Ворчун неуверенно пиликнул.
- Спорим, что я собью его за минуту, - похвалился Марек, не обращая внимания на пессимизм астродроида.
«ИДЁТ. А ЕСЛИ НЕТ, ТЫ ПОЦЕЛУЕШЬ ДАЭРУ» - высветилось на экране дисплея.
- Это… – он не нашёл подходящих слов и развернулся, устремляясь за летуном. – Это же просто подло!
Ворчун издал серию трелей и свистов, подозрительно напоминающих смех.
«ДЖЕДАЙ ВСЕГДА СПОКОЕН» - продолжал он забавляться.
- Ладно, ведро с болтами, я тебе ещё это припомню, - пообещал джедай злорадно.

Истребитель Марека прошел мимо маяка, старательно избегая огня засевших на нём монстров. Прежде, чем Ворчун успел просвистеть предупреждение, Марек почувствовал, как волны энергии разбиваются о задний дефлектор. А он хорош. Наверняка сбросил скорость и ждал, когда «дельта» пролетит мимо. Резко ускорившись, Марек сделал мёртвую петлю, перевернулся и крутанул бочку. Летун тут же скользнул в сторону, не давая повиснуть себе на хвосте. Джедай устремился за ним, и когда тот резко замедлился, тоже сбросил скорость.
«А ты думал, что я пронесусь мимо?» - подумал Марек, сомкнув перекрестье прицела на противнике. Сейчас всё решали считанные доли секунды, но всё же он колебался. Не обязательно ведь убивать. Можно отстрелить крылья или хотя бы руку…
Нет, нельзя. Это война. Он здесь, чтобы защитить и миры Республики тоже. А этот противник слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.

Воспользовавшись заминкой, летун перехватил огненный меч и попытался пронзить им кокпит истребителя. Резко дёрнув рычаг управления, Марек в последний момент увёл «дельту» с траектории удара и вдавил гашетку. Сдвоенный выстрел лазерных орудий разделил летуна на две аккуратные половинки.
Марек сверился с секундомером.
- 58 секунд, - несмотря на наигранную жизнерадостность, его голос был мрачен. - Я выиграл!
Ворчун разочарованно тренькнул и тут же испуганно заверещал, когда лазерный разряд прошел всего в сантиметре от куполообразной головы дроида.
Короткий взгляд на радары ближнего действия показал, что вокруг него собиралось окружение не меньше, чем из тридцати крыланов.
- Замечательно, теперь их стало в три раза больше. И почему они все хотят сбить именно меня? – риторически вопросил Марек сам себя.

Выбрав себе первого противника, он уже хотел было разделаться с ним, когда по каналу связи прозвучал умоляющий мужской голос:
- Не стреляй… Помоги мне! Умоляю… - шум помех то и дело прерывал речь говорившего. – Мне больно…
- Ворчун? – резко спросил джедай. – Откуда идёт передача?
Астродроид пометил красной рамкой пронёсшегося мимо летуна.
- Что? Но они же… - Мареку пришлось резко сделать петлю, чтобы сбросить с хвоста настырного крылана. Зайдя ему со спины, джедай нацелил пушки в его сторону, и в динамиках истерично закричала уже женщина:
- Нет! Пожалуйста! Не стреляй! Не надо!
Капли пота скатились у него по виску. Громкий вопль отчаяния не помешал крылану развернуться и дать по нему залп из мощных плечевых пушек – не будь на истребителе дефлектора, его бы разнесло на мелкие кусочки.
Чисто инстинктивно, Марек ударил в ответ. Когда звучавший всё это время крик внезапно затих, его пальцы задрожали на ручке управления.

«Что… почему? Что это значит? Разве они делают это не по своей воле?» - пронеслось у него в голове.
Пока Ворчун пытался вернуть его в реальность, «дельту» едва не проткнул насквозь следующий воин, с мечом которого удалось разминуться лишь очень большим трудом.
Окружение вокруг Марека становилось всё плотнее, а краснеющий индикатор щита наглядно сигнализировал о том, что ещё несколько прямых попаданий, и ему смело можно надевать белые тапочки.
- Уйдите с дороги! – закричал Марек.
Он стрелял в пустоту, но летуны продолжали бездумно лезть под огонь, словно не слыша его.
- Проклятье! - Джедай в бессилии стиснул штурвал. - Но если я не буду их убивать… меня самого здесь прикончат!

Крутанув бочку, он резко сбросил скорость «дельты», пропуская мимо себя летунов, и тут же взмыл вверх. Не успев повторить этот манёвр, нацелившиеся на его истребитель воины удивлённо встретили друг друга клинками огненных мечей. Громкие крики боли заживо сгорающих существ вновь огласили динамики.
- Выключи… выключили это немедленно! - резко приказал Марек. - Заблокируй передачу!
Астродроид пропиликал нечто невразумительное, давая понять, что уже пару минут как раз этим и занят, потому что ему тоже дороги его механизмы, и у него нет желания погибать из-за дурости одного конкретного джедая.
– Знаешь, Ворчун, - раздражённо ответил он. - Если ты хочешь сказать, что на этом корыте есть нечто, что может спасти наши жизни, то сейчас самое время.
Астродроид утвердительно свистнул. Как раз в этот момент в кокпите, наконец-то, установилась относительная тишина, нарушаемая лишь пиликаньем разъяснений Ворчуна. Как выяснилось, Марек довольно поторопился с вынесением суждений относительно его боевой мощи.

«Уничтожать планеты… если это правда, то хотя бы один такой корабль…»
Щёлкнув тумблером на приборной панели, Марек нацелился на несущихся к нему летунов. На этот раз они несли с собой что-то вроде огромных копий, наконечники которых горели кроваво-красным пламенем. Скрипнув зубами, Марек бросил взгляд на оставшийся процент щитов.
Ему повезёт, если первый же выстрел не отправит его в пасть к крайт-дракону.
– Окей Ворчун, переключи оружие на пушку помощней и сваливаем отсюда.
Короткие строки текста, высветившиеся на панели, свидетельствовали о том, что одного выстрела будет достаточно, чтобы расчистить себе дорогу. Палец Марека застыл на кнопке ведения огня.
-Нет… - он в бессилии дёрнулся всем телом. - Я не…

Глаза джедая внезапно пожелтели. Вкачав всю возможную энергию в щиты, он вдавил гашетку и проделал широкую просеку в рядах врагов, сразу же понёсшись прямиком к Даэре. Мощность активированных орудий была сопоставима с огнём турболазерной батареи.
Ворчун удивлённо чирикнул.
- Я в порядке, Ворчун, - произнёс джедай. Его глаза вновь приняли свой обычный карий оттенок. – У меня… не было выбора.
Внезапно «дельту» окутала мерцающая искристыми зарядами голубоватая дымка. Бросив взгляд на индикатор щита, джедай увидел, что тот вновь отображает жизнерадостные 100%.
- Вовремя, - заметил Марек, высматривая девушку на боковых экранах истребителя. Великая Сила подсказывала ему, что она где-то рядом. – Даэра? – позвал он.

Декан тёмного факультета далеко не сразу услышала голос, обращённый к ней. Её воины сражались, защищаемые непроницаемым щитом, а она стояла, замерев, словно статуя - не обращая внимание на войска, обтекающие её, словно река камень. Сейчас она управляла двумя ослепительными сферами, что пронеслись всего в метре от истребителя джедая, заставив тот уйти в сторону от волны, а в следующую секунду резко устремились вниз. Вспышка сожгла всех хаотов на семь миль вокруг, оставив одинокую фигуру в чёрном посреди «земли», покрытой теперь толстым слоем пепла.

- «Будь аккуратней. Щит стабилен, но не нерушим. Сейчас я собью барьер, и воевать мы будем уже с магами. Не позволяй их заклинаниям попасть по тебе». – Голос девушки слегка изменился, стал более отстранённым и безжизненным, но это всё ещё была она. Правда, количество силы, кружащейся вокруг неё, поражало воображение.
- Ты знаешь о том, что эти существа управляются кем-то ещё? - сдержанно спросил джедай, заставляя свой истребитель зависнуть над девушкой.
-«Да, - пришёл холодный ответ. – у них нет возможности противиться зову своего… Хранителя». – Было ясно, что ничего кроме отвращения, Даэра сейчас не испытывает.

- «Знакомься Марек, это мой мир и армия, с которой мы сражаемся, принадлежит моему брату. У них есть приказ, и они не в силах ослушаться. А я ничем не могу им помочь, ведь их может остановить только Азарис или же смерть». Три сферы начали бегать всё быстрее вокруг фигуры, словно охватывая её потоком. Позади них, тем временем огромный чёрный монстр словно бы поглотил сферу мира, попутно уничтожая войска.
- «Прости, но как человек, я не смогу защитить этот мир, только не против дитя Хаоса и Тьмы. Прости» - Голос становился всё более безжизненным, а ещё через секунду сферы сил сложились в маску…

- Чем бы это ни было, мне оно явно не нравится, - произнёс вслух джедай, наблюдая за творившейся светопляской.
- Что ты делаешь? - спросил он у Даэры, вновь активировав комлинк.
-«Возвращаю себя в первозданный вид, Существа, способного уничтожить всё. Жаль, что придётся разрушить чары ректора, он так старательно избавлял меня от чувств и эмоций, чтобы я не уничтожила мир из-за потери Оиолотте, а теперь всё это впустую, - Девушке было больно говорить, было ясно как день, что она не хочет вновь становиться Хранителем. – Как ты думаешь, я справлюсь с эмоциями, если ты будешь рядом, а Марек?»

Джедай вздохнул. В последний раз эти эмоции проявились таким образом, что он едва не стал первым человеком, которого бы задушили в объятьях.
- Просто… будь собой, - он улыбнулся. - И постарайся не умереть.
- «Могу сказать только, что теперь мне есть, ради кого жить. Но я ему, увы, не нужна…» - несколько печально вздохнув, Даэра надела маску и, буквально в ту же секунду, от ауры девушки не осталось и следа. Перед джедаем стояло совершенное иное существо. Тело девушки, но внутри пустота.

- Да ладно тебе, Шевоше. Ревновать плохо, - хмыкнул Гилад, с видом знатока похлопывая дворянина по плечу. - Майе’нен ещё может обратить на тебя внимание, не переживай ты так.
Поскольку заняться ему сейчас было особо нечем, воин слегка поддразнивал дворянина и внимательно обозревал окрестности в поисках возможной угрозы. Тёмных эльфиек не особенно любят... она опять прикинется невидимкой или всё разрешится более дипломатическим способом? Тем не менее, Гилад не терял бдительности. Раз уж он теперь наёмник, то надо соответствовать. Такие деньги на дороге не валяются.

- Не понимаю её, - буркнул вслух Марек, пронаблюдав представление Даэры до конца. – У неё в мыслях одно, а в действиях другое.
Астродроид протяжно свистнул.
- Что значит - я ничего не понимаю в женщинах? – спросил джедай, посылая истребитель сквозь портальное окно. Р3-Д5 издевательски запиликал. – Да? Знаешь, у меня хотя бы есть на теле что-то, а не только разъёмы для кабелей.
Астродроид издал обиженный гудок.

Ослепительный росчерк молнии обозначил тёмную массу существ, идущую, ползущую и летящую подобно живому одеялу. Тут же ему пришлось бросить «дельту» в бочку, чтобы избежать столкновения с пышущим жаром сгустком магмы, разминувшимся с корпусом корабля буквально на метр.
Дроид громко завизжал. Марек сделал вывод, что он пуглив просто до невозможности.

- Ворчун, - окрестил его джедай. – А дай-ка мне список ближайших целей.
Астродроид не заставил себя долго упрашивать: на экране показались цифровые отметки и снимки существ, напоминающих собой помесь осьминога с кустарником. Бортовой компьютер заботливо обозначил красным кружком первого монстра. Нужно было торопиться - они явно вознамерились сожрать маяк на завтрак.
Серия бластерных выстрелов разорвала существо на части, оставив медленно опускаться в воздухе туман из капель крови. Остальным это, по-видимому, очень не понравилось, поскольку в его сторону тут же полетела очередь из чего-то крайне яркого и наверняка опасного для жизни.

Заглянув в Великую Силу, Марек отыскал безопасный проход и крутанул ручку управления, пуская истребитель мимо всплесков плазменных бомб. Закрученный хитрой спиралью полёт сквозь сражение так близко проходил от разрывов, что истребитель подбрасывало, и тогда джедай ударялся затылком о подголовник ложемента. Сейчас он как никогда начинал завидовать клонам: по крайней мере, у них на головах были шлемы.

Ворчун продолжал орать.
- Не трусь, - посоветовал ему Марек, превращая тело следующего монстра в мешанину крови, ошметков внутренностей и частей тела. Ему было не очень привычно видеть такую картину в воздушном бою, но на войне он насмотрелся на нечто и похуже.
На экране крупными буквами появилась надпись: "Я НЕ БОЮСЬ. У МЕНЯ БОЛЬШОЙ ОПЫТ ВЕДЕНИЯ БОЯ".
- Да? У меня тоже.
"И ЧТО ЖЕ ОН ТЕБЕ ГОВОРИТ?" - никак не унимался астродроид.
- Что нужно… отваливать!

На этот раз его зацепило довольно серьёзно, и дефлектор озарился вспышками обжигающего света. Переведя энергию на задние щиты, Марек ушёл в сторону и покосился на экраны бокового обзора. Вот оно что. По его душу уже пожаловали гости: он насчитал десять четырёхметровых существ, закованных в броню с головы до ног. На огромных крыльях торчало нечто, напоминающее стволы лазерных орудий, а в руках были клинки из чистого пламени, которые они совершенно точно намеревались воткнуть ему в дюзы.
Внезапно прямо перед ним вынырнул ещё один червь-переросток и загребуще раскинул свои руки с острыми когтями. В его пасти уже расцветала вспышка сверхновой.

Марек с такой силой вдавил гашетку, что свело пальцы. Заряды ушли прямо в рот приближающемуся монстру, отчего тот весьма удивлённо разбрызгал свои мозги по его кокпиту. Ворчун заботливо протер от них стекло, доложив, что от десяти сдвоенных магических орудий типа "DX-81" не защитят даже щиты этого корабля, каким бы не был сообразительным его искусственный интеллект.
- Ааа… - протянул Марек. – Да ладно, никаких проблем.
Астродроид исполнил похоронный звон.
- Побольше оптимизма, - посоветовал ему он, направляя "дельту" к мельканию вспышек молний. Альтиметр быстро отсчитывал оставшееся расстояние до земли.

Водовороты вихрей Силы мелькали по обе стороны от его корабля. С первого взгляда была ясно, что будет, если влететь в один из них – его наверняка распылит на миллион маленьких джедайчиков. Но Великая Сила подсказала ему решение: два из них как раз сливались в один, и в центре бушующих энергий на считанные секунды появилось окно.
Ворчун, кажется, наконец сообразил, в чём тут дело и истошно завопил на одной ноте.
- Я пройду, - Марек плотно сжал губы.
Его сознание обхватило истребитель, словно бы став с ним единым целым. Накренившись, "дельта" нырнула в игольное ушко.

Летуны сунулись следом, но оказались на пару сантиметров великоваты.
- Ааааааа!
После первых двух криков Марек попросил астродроида уменьшить звук. Тот, однако, подробно пропиликал о нём всё, что думал на данный момент.
- Да ладно тебе, всё ведь получилось, - усмехнулся Марек, потянув на себя ручку управления. Его истребитель сделал мёртвую петлю и разделался с оставшимся парнем - он оказался достаточно умным, чтобы не соваться в пасть к сарлаку и переждать опасный манёвр в отдалении.
Впрочем, ему это не слишком помогло.
Первый же выстрел лишил летуна правого крыла, и тот беспомощно понёсся к земле. Добивать его джедай не стал – может быть, он ещё выживет и сможет покинуть поле боя, вместо того, чтобы бессмысленно погибнуть на этой войне.
- Ворчун, отметь как цели 1, 2 и 3 тех слизняков на маяке. Хочу малость подпортить им аппетит.
Вдавив гашетку и едва не царапая поверхность шара крыльями, Марек ринулся в новую атаку.

Встретившие его привычный шум и гул многобиллионого города заставили Марека застыть на месте. Если бы он посмотрел с посадочной платформы вниз, то наверняка увидел бы бесконечные каньоны из пермакрита и дюрастила, формирующие ландшафт Корусканта. Но это был... нет, всё же это был не он. Раньше Марек думал, что другой такой планеты просто не может существовать. Теперь, он не смог бы повторить этого с достаточной уверенностью.
Техногенная обстановка города вызвала в нём смешанные чувства: хотя он и почувствовал себя гораздо более привычно, но одновременно, внутри него словно бы натянулся стальной трос. Он вновь был на одном из полей сражений, и вся его сущность была сосредоточена на грядущей битве. Защитить планету. Спасти невинных людей. Это всегда было его целью, целью джедая. Но если бы всё дело было только в этом, он не был бы только джедаем.
Всё это ради Республики. И сейчас, как и всегда, защищая этот мир, он сражался за будущее Галактики.
Несколько кораблей незнакомой конструкции стояли в паре метров от них с Даэрой. Марек окинул их быстрым взглядом. Форма напоминала некоторые из известных ему полицейских челноков. Крылья отсутствовали, и весь аппарат был похож скорее на вытянутую стрелу, чем на привычные истребители. Марек невольно озаботился их приспособленностью для атмосферного боя, хотя строенные орудия по обе стороны от кокпита казались достаточно серьёзной угрозой.
"Если это может летать, я заставлю это летать" - подумал джедай уверенно.
Ведь в отличие от обычных пилотов, его союзником была Великая Сила.
Развернувшись на месте, Марек увидел, что Даэра начала резко заваливаться назад. Одним быстрым движением он подхватил её, поддерживая девушку рукой за талию и озабоченно нахмурился. Всё говорило о том, что через пару минут Даэра рискует просто потерять сознание от болевого шока.
Аура девушки была насыщена энергией. Марек не мог понять, почему он не замечал этого прежде, но сейчас он видел ясно – она была источником Силы. Это было… невозможно. И, тем не менее, это было так. Он доверял тому, что видел, и не знал, как это можно было объяснить иначе.
- Ты серьёзно ранена, - напряженно сказал Марек. - О чём ты вообще думала, когда пришла сюда в таком состоянии?
После того, как они покинули замок, джедай был склонен воздержаться от поспешных выводов в отношении этой девушки. Сначала он принял её за ситха, но Сила показывала её другой. А это значит, что у неё был шанс спастись. Даже если она и была на Тёмной Стороне.
Для него было совершенно естественно проявить беспокойство.
Частое, немного прерывистое дыхание Даэры и голос всё такой же прекрасный, но сейчас в нём слышалась хрипотца.
- Я должна защитить этот мир. Никто из живущих тут даже не увидит этого боя… я поставлю барьер, я всё сделаю, лишь бы это не повторилось снова. Не допущу его гибели, лучше погибну сама, но никто больше не будет страдать. - Было видно, что девушка уже не совсем понимает, что несёт - у неё начинался жар.

Не говоря ни слова, Марек обнял её, продолжая легонько касаться пальцами её мягких волос. Во взгляде, направленном на девушку, мелькнуло холодное золото.
Жестоко делать такое с кем угодно. Рядом с Мареком стояла могущественнейшая из сил, и она была настолько выведена из равновесия, что тянулась к нему просто потому, что он проявил капельку доброты.
Этого просто не могло существовать в реальном мире. Так не должно быть.
Он мрачно подумал о том, что те, кто сотворил такое с Даэрой, были не лучше графа Дуку.
Девушка наслаждалась моментом, и хотела уже было сказать, что сейчас сама быстренько разберётся с легионами и вернётся к нему, когда яркой вспышкой тёплого света засветился портал…

Клубы чёрного дыма стремительно заполнили зал, закрывая всех присутствующих полотнами непроглядного мрака. Напрягая глаза в попытке разглядеть хоть что-нибудь, Марек поднёс свою руку к лицу, понимая, что не может больше увидеть даже собственных пальцев.
Закрыв глаза, джедай обратился к паутине Великой Силы. В былое время Сила направляла его действия, и физическая потеря зрения была лишь небольшим осложнением… но сейчас он всё ещё был отрезан от неё, ограничен обычными человеческими возможностями. И всё же, было нечто, что он почувствовал, как бы сильно это место не затрудняло его восприятие.
В изнанке мира он ощущал направление взгляда: источник страха, который клубился, словно тёплый пар на морозном воздухе. Но лишь на мгновение. Мгновения ему хватило, чтобы собраться, и следом - холоднее, чем иней вокруг пасти минокки, Марека накрыла волна чужой силы. В спину словно вонзился ледяной кинжал.
Рукоять светового меча сама по себе прыгнула ему в руку. Во взгляде Марека, которым он сверлил место перед собой, не было ничего человеческого.
И когда тьма рассеялась, он первым оказался перед незнакомцем с повязкой на глазах.
- Ситх, - произнёс он одно единственное слово.
Его голос был настолько равнодушен, что казалось, будто его абсолютно не трогают ни ворвавшаяся обратно в зал Тёмная, ни вторжение войск на планету, где он должен будет жить и учиться. Лишь пальцы его застыли на кнопке включения светового меча. Джедай ощущал, как нечто - какой-то упругий барьер, препятствует его движению вперёд.
Это было проблемой.
Потому, что иначе он бы убил его на месте. Не важно, с мечом или без него.
Один из тех, кто виноват в войне галактического масштаба, сейчас стоял перед ним и он ничего не мог с этим поделать. Чувство беспомощности вновь захватило его, заставляя Марека собраться, а строки кодекса придали прочности стенам из воли, которые он каждый день возводил вокруг своего сердца. Джедаи – хранители мира. И сейчас было время делать работу джедая. Всё остальное могло подождать, ведь здесь были сотни людей, которые нуждались в защите.
Даже маленькая оса может стоить жизни неосторожному пилоту, если заставит его потерять управление. Марек привык ощущать себя осой гораздо большего масштаба.
- Я готов помочь, - произнёс он, стремительно приближаясь к девушке. Аура джедая была пропитана нетерпением и желанием сделать что-нибудь. Ещё секунда, и тело его реагирует само по себе, перехватывая в воздухе летящий к нему предмет. Удивлённо посмотрев на флакон с водой в своей руке, Марек перевёл взгляд на человека в потрёпанной рясе, явно бьющегося в истерике.
- Пожалуйста, успокойтесь. Ситуация под контролем, - неправильно понял он его. - Вам нечего бояться.

- Бесполезный кусок металлолома, - буркнул Йоши на проектор.
Несомненно, что какую-то дыру в защите он нащупал, но как ей воспользоваться? Допустим, блокировка снимается во время активного процесса - например, проецирования. И это... это ничего ему не даёт. Или же, возможно всё дело во временной идентификации. Предположим, был иной Йоши Хираока. Он запустил проецирование, а затем... исчез. И у того Йоши Хираоки был доступ, ведь иначе он не смог бы этого сделать. Теперь Йоши из будущего подходит к проектору и... что? Проектор должен понять, является ли этот объект Йоши из настоящего, а проверка может осуществлять не мгновенно. Тогда сличение образов "старого" и "нового" Йоши Хираоки занимает определённое время. Вот почему он смог отменить проецирование, но потерял доступ позднее.
Или же, всё это совершенно не так, и даже никакого Йоши Хираоки и вовсе тут не было. В любом случае, это всё... пустая болтовня. Нужно начать с того же, с чего и всегда - со сбора информации.
Мрачно закусив шоколадкой, Йоши уселся на пол и полез в поисковик ЗШН, ища сведения о похожих ситуациях. Он вовсе не рассчитывал найти гайд по взлому доступа, но было бы интересно узнать о том, что случилось с другими студентами, когда они попытались встретить самих себя. Совсем редкостной удачей были бы впечатления такого же студента, отрезанного от проекторов.

Когда три-истребители замелькали над Корусантом, и первые бомбы разорвались где-то рядом с верхними районами города, Марек уже бежал к ангару вместе со взводом клонов. Он просто не мог поверить в то, что сепаратисты захватили Канцлера – после того, как они вытеснили их во Внешнее Кольцо… и теперь судьба всего мира зависела от жизни одного человека. Без Канцлера, Республика обязательно рухнет. Граф Дуку отлично понимал значимость этого человека.
Когда до ангара оставались считанные метры, джедай резко остановился, будто наткнулся на невидимую стену. Перед ним стоял человек. Обычное, ничем не выделяющееся лицо, светлые волосы, весёлые искорки в глазах. Он был одет в робу джедаев, но он был не-джедай.
За всю свою жизнь Марек никогда не встречал человека, который никак не ощущался в Силе.
- Кто вы? – резко спросил он, одновременно махнув рукой клонам, показывая, что они могут не ждать его. Те, однако, словно бы вдруг разом перестали видеть их обоих, принявшись недоумённо озираться вокруг. Взрыв новой бомбы отвлёк их от поисков своего командира – битва была важнее.
Вскоре они остались одни.
- Не так уж и важно, кто я. Важнее то, кем можешь стать ты, - произнёс мужчина со странной улыбкой.
Марек прищурился.
- Вы безумны. У меня нет времени на бредни.
- Безумен? Ха-ха… - мужчина засмеялся. – Возможно…
Мотнув головой, Марек принялся медленно обходить этого странного человека стороной. Тот же лишь с любопытством следил за его перемещениями.
- Не можешь уделить мне ни минуты? – спросил он, не меняясь в лице.
- У меня нет минуты. Сейчас решается судьба вселенной, - джедай нахмурился, посмотрев вверх. - А вы лучше найдите укрытие. Бомбардировщики могут добраться и сюда.
Мужчина продолжал наблюдать за ним, пока Марек не отвернулся от него. Внезапно, в спину его настиг вопрос:
- Хочешь закончить войну?
Замерев на месте, джедай резко повернулся. Человек улыбнулся и протянул ему руку.
***
Ещё некоторое время назад он стоял на посадочной платформе Корусанта, и в небе мелькали истребители сепаратистов - покидающие Корусант с Канцлером на борту.
Граждане Республики со страхом наблюдали по головизору за новостными сводками, и каждый знал, что это может стать началом конца. Ведь Канцлер был в руках у Генерала Гривуса, злого гения КНС, архитектора её побед. Монстра. Чудовища, по приказу которого сгорали целые миры.
И вместо того, чтобы быть там, на орбите, вместе со всем флотом Республики… сейчас он был здесь.
Губы Марека сложились в тонкую линию. Он до сих пор не мог понять, что заставило его поверить тому человеку, который шёл вместе с ним через мерцающее светом окно. И он оказался здесь. В замке, в сооружении древней, архаичной цивилизации. Разделённый. Отрезанный от Силы.
Даже когда минули долгие минуты, и седой, бледный человек начал читать свою речь, джедай всё ещё чувствовал себя так, будто враз стул глухим, слепым и немым. Калекой, лишенным связи с Великой Силой. Так чувствуют себя обычные люди.
В глубине своего сердца, он испытал мимолетный страх от того, что это ощущение может никогда не вернуться.
Повернув голову, Марек разглядывал десятки людей: все они носили одежды своего мира, своей культуры. Какое-то время джедай пытался угадать, с какой планеты был каждый из них, но вскоре оставил это бесполезное занятие. В происходящем он разбирался не больше, чем выходец с захолустной планеты понимает в делах Галактического Сената.
Итак, здесь он будет учиться.
"Никогда бы не подумал, что вновь стану падаваном" - пошутил джедай над собой, хотя в его мыслях не было веселья.
Только не после Джеонозиса. Не после Джабиима. Не после всех смертей на этой войне.
Во снах Марек до сих пор видел, как падает его учитель, сраженный выстрелами наступающих дроидов. Как умирают его друзья, как он остаётся один, отражая бластерные заряды почти в полном окружении, помнил, как чудом вырывается из ловушки.
И это может произойти снова. Где угодно. В любой день. В любую минуту.
Вот что случается, когда ты хорош недостаточно.
Внезапно окно рядом с ним разлетелось и монстр ворвался в зал. Мгновенно сориентировавшись, Марек пригнулся, спасаясь от осколков. Его рука сомкнулась на рукояти светового меча, привычно вдавливая кнопку активации, но гудящий синий клинок на этот раз не желал появляться. И даже осколки не достигли его, будто поглощённые невидимым барьером.
Выпрямившись, Марек перевёл взгляд обратно. Зверь пропал, и был человек, который стоял вместо него. Пожалуй, к этому стоило начинать привыкать.
Даже когда девушка с серебряными волосами попыталась убить ректора, джедай лишь дёрнулся, до боли сжав пальцы на рукояти светового меча. Он уже видел подобное раньше. Видел, как вели себя так владеющие Силой.
Адепты графа Дуку.
"Нет эмоций – есть покой".
Привычные строки из кодекса вернули ему хладнокровие. Марек подставил руку под упавший сверху огонёк, поймав стеклянный шар, заполненный серой дымкой. Его холодный взгляд не отрывался от девушки, и давний шрам на левом плече вновь запульсировал острой болью.
Он здесь не просто так. Он здесь, чтобы принести в Галактику мир. Чтобы никто больше не умер в этой бессмысленной войне.
Ради этого, он может закрыть глаза на местные порядки.
"Твоё желание спасти тех, кто тебе дорог, само приведёт тебя ко мне" - внезапно раздался её голос у него в голове.
Крутанув шарик на ладони, Марек отвернулся, пропуская девушку мимо себя. Её слова джедай проигнорировал с потрясающим безразличием.
Лишь внутри него на мгновение ожил холодный космос, шепча о том, что всё когда-нибудь умрёт. Даже Республика, которую он поклялся защищать.

Открытый сигма-проектор на мгновение показался ему собственной могилой, а лицо медсестры приняло гротескные очертания злобного монстра из ночных кошмаров. Его состояние всё ещё было не слишком хорошим - даже с помощью Алистера, юноша буквально ввалился внутрь белого гроба. Мысли его суматошно заметались по кругу, а иррациональный страх неотвратимо наползал, запуская холодные щупальца безумия ему в голову.
"Они будут ставить надо мной эксперименты! – его собственный голос орал у него в голове, - Нужно… бежать! Убить всех и бежать! Быстрее! Сейчас они начнут! Чего ты ждешь, вставай! Вставай!"
Напомнив себе, что иначе он погибнет, Йоши сжал кулаки и устремил свой взгляд куда-то за границу сознания, заставляя свои мысли замолчать.

Кровь быстро потекла вниз, на некоторое время скапливаясь возле левой брови, а затем тонкой струйкой следуя дальше, постепенно заливая жёлтый глаз. Гилад пристально следил за Амелией, отслеживая малейшие признаки новой агрессии – это было вполне в характере юной богини битвы.
Протянув руку к лицу, воин промокнул пальцы своей кровью и поднял их к свету солнца, любуясь, словно произведением искусства.
- Какой прекрасный будет шрам... - протянул он мечтательно. - Лучший подарок, который когда-либо дарила мне столь очаровательная девушка.
Резко подняв меч, Гилад указал остриём на середину её груди.
- Бой окончен! - решительно произнёс он. - Ты проиграла, Амелия Торсо.

Кому: Елена фон Рейлис
От кого: Юн
Текст: Случайно спроецировал девушку. Глаза механические. Разумна, эмоциональна. С вероятностью в 94% имеет свойства сигмафина. Что с ней делать?

Йоши ошеломленно проводил взглядом улетающий мяч.
"Сейчас? Да ты издеваешься надо мной..."
Развернувшись, юноша тут же вытащил из серебряного сияния тарелку с огромным куском шоколадного торта. Чтобы не спугнуть мяч, он мгновенно закрыл окно в иной мир, призывно застыв лишь с ароматным угощением в руках.
- Тортик для сэра Кабу! - крикнул Йоши вслед, готовясь вновь открыть портал, если мяч клюнет.

Это было почти то, что ему действительно было нужно. Смущала только погрешность во временных результатах. Но если следовать словам той сволочи в розовом, то разброс не должен превышать пяти минут. Иначе как бы ей пользовались? Вряд ли кому-то понравиться опаздывать на занятия или на важную встречу, причем только по вине недоделанной программы. Значит, примем погрешность за пять минут...
Йоши собирался выяснить, в каком времени оказался Кабу сразу после того, как едва не сбил его с ног. Было 10:31, когда он отпустил его. Йоши ввел эти данные, выбрав начальной точкой место вблизи спортзала, где он примерно стоял в тот момент. Для другой точки он указал место рядом с лестницей - там, где должен был оказаться Кабу после того, как спустился бы вниз. При этом он не указывал конечное время прибытия, ожидая, что это для него рассчитает программа.
Таким образом, получившийся маршрут имел вид идеальной прямой.

В отличие от остальных, Дарену было крайне невыгодно лишаться спутников. И постепенное уменьшение их числа его не слишком радовало. Конечно, можно было обойтись без этой бешенной львицы, в пасти которой он уместился бы почти по пояс… Но исчезновение молчаливого Луксора было воспринято им уже всерьез.
Общий Квартал не зря назывался общим - фактически, это был настоящий проходной двор. Все отбросы общества, которые, так или иначе, не были радужно встречены в более респектабельных кварталах, оседали именно здесь. И именно здесь же была жемчужина в мире тех, кто имел талант наживаться на чужих неприятностях... таверна "Черный кот".
Сама по себе она не выглядела хоть сколько-то ни было примечательно - обычное здание, таких полно в этой части города. Из-за закрытой двери слышались пьяная болтовня и гогот. Дарен знал, что эти привычные для каждой таверны звуки не утихают здесь всю ночь - заведение, собиравшее под своей крышей мошенников и воров со всей округи, могло себе позволить работать круглые сутки.
Плохо смазанные петли отчетливо скрипнули, разом привлекая к вошедшим излишнее внимание. Дарен кивнул двум вышибалам с тяжелыми дубинками на входе. Гостем он тут был не частым… но своим появлением запомнился. И лысый трактирщик с небольшим брюшком и глазом, задернутым черной повязкой, конечно же, непременно узнал его. Шикнув на огромного черного кота, утащившего со стойки кусок мяса размером с него самого, он хмуро следил за тем, как вор и его спутники медленно приближаются к нему, заранее подсчитывая в уме возможный убыток.
В левом углу таверны полыхал и плевался угольями здоровый камин, причем был он такого размера, что в нем с легкостью уместился бы какой-нибудь монстр из ада. Благодаря ему, несмотря на отчаянно завывающий ветер, ледяные потоки которого продували всю таверну целиком, здесь все же было довольно тепло, а для некоторых даже уютно. Недалеко от входа, в месте, свободном от столов посетителей, выясняла отношения пара злобного вида громил, то и дело осыпавшая друг друга различными оскорблениями.
А еще, местами, здесь была дырявая крыша, и любой дождь превращался для кого-то в незапланированный душ.
- Дарен, - хмуро приветствовал его трактирщик. – Не видел бы тебя еще сто лет.
- И тебе привет, Мэлвилл.
Мэлвилл пробурчал что-то себе под нос. После того, как Дарен выкрал награду за его голову из дома одного местного вельможи, вор всякий раз не брезговал напомнить таверному о висящем на нем долге. Естественно, отдавать такую кучу денег Мэлвилл решительно не хотел, а потому ему приходилось как-то компенсировать это удручающее обстоятельство.
- Кто это? – спросил он. – Не знал, что у тебя есть друзья.
Тон его стал ехидным. Дарен не обратил на это внимания.
- Нам нужны комнаты, Мэлвилл.
- Без проблем. Это будет стоить…
Дарен вытащил из ножен гладиус и принялся чистить его лезвием ногти.
- Ну, конечно же, бесплатно, - скривился таверный. – Чего не сделаешь для доброго друга?

Нет! Йоши гневно схватил эти жалкие тряпки и бросил их в корзину для белья. Вот ваше место! Он не! Носит! Этого! Никакого черного! Никакого красного! Никакого иного цвета! Только белый! Белый! Белый! Глаза его горели неистовым фанатизмом. Любовно прижав к груди белье и рубашку, юноша стоял на своем в споре с таинственным недоброжелателем белого.
Так он и вышел наружу – в одних только трусах и рубашке. Почесавшись друг об дружку босыми пятками, Йоши принялся мрачно оглядываться по сторонам в поисках ближайшей незанятой комнаты.

Йоши тут же остановился и подобрался, словно дикий звереныш. Незнакомая обстановка и это странное существо нервировали его.
- Нет, - коротко ответил он. Глаза Йоши прошлись по телу Рейко, вновь подмечая аномалии ее внешности. - А вы часто линяете?

Пару секунд настороженно посмотрев в спину удаляющейся Рейко, Йоши резко отлепился от стены и быстро пошел за женщиной. В то время, как его голова была опущена вниз, его взгляд непрерывно следовал за двумя кошачьими хвостами, метающимися по полу.
- Они настоящие? - поинтересовался Йоши, не поднимая головы.

Едва выйдя из телепортационной кабины, Йоши тут же растерянно завертел головой. Столь яркая обстановка была для него в новинку – она не походила ни на холодную отчужденность улиц, ни на жесткий порядок Исследовательского Центра. Когда же взгляд его глаз остановился на рыжеволосой женщине, одетой в привычный лабораторный халат приятного белого цвета, Йоши и вовсе пригнулся и сделал пару шагов назад, упершись спиной в холодный пластик стен.
- Два дня назад, - ответил он. Его серые глаза, выглядывающие из-за упавших на лицо белых волос, не мигая уставились на женщину. – Как давно вы сбежали из зоопарка?
На самом деле, Йоши в последний раз мылся ровно месяц назад, прямо в общественном фонтане. В тот раз ему пришлось спешно уносить ноги от полиции, как всегда нагрянувшей совершенно не вовремя.

Комната Дарена была погружена во тьму. Там не горело свечей, и не было ни капли иного света, кроме, разве что, отбрасываемой Луной серебряной дороги, в сиянии которой можно было разглядеть расхаживающую вперед и назад фигуру, настолько слившуюся с тенью, что даже мелькание ее в небесном мерцании выглядело не больше чем иллюзией, игрой разума, воображением.
Зубы Дарена выстукивали мелкую дробь. Так всегда бывало, когда он готовился идти на дело - сказывалось нервное напряжение. В этом не было ничего страшного. Как только настанет пора действий, страх уйдет, а вместо него на сцену выступит его величество навык и та темная госпожа, которая порой дарит ворам свою яркую улыбку и всеми зовется Удачей.
Вор хорошо подготовился. У него было все – лифт-веревка, для того, чтобы гулять по крышам, подобно кошке; первоклассные отмычки, заказанные им у мастера своего дела и, конечно же, его непревзойденные умения и опыт. Внезапно Дарен остановился. Что-то шепнуло ему: "Пора", и тень среди теней мгновенно скользнула в темные коридоры таверны.
Пожалуй, только самые несведущие ничего не знают о ценах, которые Гильдия Магов установила за найденные и «возвращенные» в руки гильдийцев артефакты. Да, магия была под запретом. Пол запретом, но, конечно же, не для всех – лишь для простого люда, для тех, кто не способен контролировать свои действия, а значит - представляет опасность для окружающих. Во всяком случае, такова была официальная версия.
Дарен ни сколько не сомневался, что в действительности, магам плевать на всех, кроме себя, и что Ордену, стоящему за их спиной, вовсе ни к чему овцы, отбившиеся от стада. Но вора интересовала только обещанная волшебниками награда. И уж будьте уверены, он обязательно найдет этим деньгам хорошее применение.
Ах, какое замечательное качество человека – память! Никто даже не заподозрил причины, по которой он все это время околачивался возле барной стойки. А истина была проста – Дарен все это время планировал кражу. Ведь он знал, кто получил артефакты, и благодаря тому, что все общение с таверным происходило прямо у него под носом – он, конечно же, знал и комнаты, в которых остановились его жертвы. Просто, как дважды два. И начать он решил с того святоши, который абсолютно точно отбил ему весь аппетит своим до жути пафосным выступлением.
Ухмыльнувшись, Дарен остановился перед комнатой одинокого воина. Обхватив ладонью дверную ручку, он легонько потянул ее на себя. Дверь тихо скрипнула. Нет, некоторые люди действительно невыносимы. Сейчас любой проходимец мог войти внутрь и взять то, что ему нужно. Например, такой как он.
Дарен прислушался – с кровати доносился храп абсолютно здорового человека, спящего истинным сном младенца. Вор даже восхитился подобной беззаботности, в то время, как его руки успешно орудовали отмычкой, вскрывая простенький замок на сундуке. Готово! Все пружины встали на свои места. Дарен сунул внутрь руку и быстро извлек наружу магический шар.
Отлично. Один есть. Осталось еще одиннадцать.
Тень среди теней, вор тихо устремился к своей следующей жертве…

Ответ таверного несколько расстроил Дарена. Хотя Нейтон вовсе был не обязан заходить сюда и напиваться до синих чертей, но вор был бы не против, если бы волшебник так и делал. Тогда его было бы определенно проще найти.
Тем временем, в таверну прибывал народ. Сначала Дарен держался стоически. Затем его глаза стали постепенно округляться, когда взгляд вора то и дело натыкался на здешних постояльцев. Почти все сразу же брали комнату, а Дарену оставалось только жрать свою похлебку и делать вид, что он тоже "из своих". Но, мало ли, утешал себя вор, может быть, у них тут все так ходят... края то чужие... но когда в таверну вошел тушкан, оказавшийся бардом, игравшим на удивление недурно, Дарен вылупился на него огромными, как блюдца, глазами, отвернулся, и с выражением полнейшего равнодушия уставился в свою, уже опустевшую тарелку, пару раз бессмысленно звякнув ложкой по пустой миске. Дарен был в состоянии глубочайшего шока.
- Эй, Лоуран, ну не будь жмотом, ты же меня столько знаешь… Я потом деньги отдам! – донесся вдруг до вора хриплый старческий голос.
- Иди отсюда, Стив. Будут деньги, получишь свою выпивку.
Старик что-то пробурчал. Дарен искоса оглядел его, ожидая увидеть на голове рога или нечто вроде того. Но все, слава Истинным Богам, было нормально, по человечески, и это несколько успокоило вора. Однако, Стив заметил брошенный на него взгляд и тут же направился к Дарену, причитая во весь голос:
- Сэр, сэр, не найдется ли у вас монетки для старого путника?
- Я не занимаюсь благотворительностью, - буркнул Дарен, постепенно приходя в себя.
- А слухи? – заартачился старик. – Слухи вас интересуют, сэр? Я много чего повидал!
Подумав немного, вор хлопнул по свободному месту рядом с собой.
- Садись. Если будет что интересное, то я в долгу не останусь.
- Говорят, тьмааа приближается! – пафосно начал Стив. – Черные корабли вновь появились и каждый, кто слышит о их приближении, впадает в страх…
- Следующий, - буркнул вор.
- Погоди-погоди! – поспешно замахал руками старик. – Я ведь правду говорю!
- Тьма надвигается? – сварливо уточнил Дарен. – Может быть, еще и конец света приплетешь? Да кто угодно мог ходить под черными парусами. Те же пираты…
Стив вдруг как-то странно притих. Пару секунду он молча смотрел перед собой, словно видел нечто давно забытое.
- Только самые отчаянные пираты осмелятся на это, сэр. Дурная примета.
Дарен вспомнил, как мать предупреждала его остерегаться черных кораблей.
- Они ведь уже появлялись однажды, сэр. Тут, в Дорге. Показались вблизи города Шеми, это на юге… Говорят, они набирали наемников. Мертвые воины вышли на берег вслед за командой черных кораблей. Принявшим их предложение они обещали награду, отказавшим же – наказание, о котором никто не захочет услышать, - в голосе старика появились задумчивые нотки. - Говорят, что были среди Циннагаров и люди…
- Ну, значит, они не так уж сильно отличаются от нас, - философски заметил вор.
- Но были и те, кого невозможно описать словами. Те, кто выжил, говорили о мужчине, и женщине, девушке, и ребенке, о тьме… и все это было одно создание, одно существо. Словно никто не мог довериться собственным глазам.
Дарен покачал головой.
- Похоже на сказку.
- Это правда, сэр! – оскорбленно заявил старик. – И вот тому доказательство. Сразу после их отбытия, в городе вспыхнула чума. То была неведомая, неостановимая болезнь, распространившаяся по всему королевству. Никто не мог от нее скрыться. Никто не мог убежать. Люди гибли тысячами, и каждый слышал смех – то смеялись хозяева черных кораблей.
Оба они замолчали. Сказанное требовало осмысления. О таком не соврешь. Странно только, что Дарен так мало об этом знал. Это он и спросил у Стива. Старик в ответ усмехнулся в бороду.
- Это было пятьдесят лет назад, сэр. Сомневаюсь, что вы тогда вообще были.
Дарен хмуро кивнул, полез в кошелек и бросил старику монету - заслужил. Тот благодарно поймал ее. Стоило лишь отвернуться, как он уже смылся куда-то с кружкой пива в руках.
Вечерело. Дарен не планировал оставаться на ночь, но продолжать сейчас путь было явно бессмысленно. Слишком поздно. Да и он устал, чего уж врать. Только вор открыл рот, чтобы попросить себе комнату, как таверный вдруг замахал руками и заорал:
- Осторожно!
Дарен медленно обернулся. Его цепкий взгляд заметил шевеление возле тушкана, словно кто-то хотел скрыться в тени, но не смог. Вор отвернулся. Меньше всего ему хотелось встревать в местные разборки. Постучав по прилавку серебряником, Дарен постарался привлечь внимание Лоурана.
- Комната еще осталась? – спросил он.

Шторм. Шторм. Шторм. Соленые брызги и ледяной ветер. Эвенгар Маар стиснул зубы, вцепившись в корабельную балку обеими руками, в то время как морская волна, точно удар тяжелого тарана, отправила за борт сразу несколько человек позади него. Тряхнув головой и отплевавшись, он понял, что и это его укрытие протянет совсем недолго - крепкое дерево уже вовсю скрипело и гнулось, грозя вот-вот разломиться надвое. С проклятьями, Эвенгар оттолкнулся от палубы корабля и попытался отступить в безопасное место - если, конечно, таковое можно было отыскать сейчас на этом судне, но новый толчок заставил его покатиться кувырком и едва не вылететь за борт. В голове зазвенело от удара. Коснувшись рукой затылка, Маар обнаружил, что весь залит кровью. Но то была не его кровь.
Держа оторванную голову моряка в руках, прямо ему в глаза смотрела златоокая русалка. И взгляд ее был обещанием смерти.
Эвенгар нашел в себе силы встать и молча выдернуть из-за перевязи за спиной двуручный меч. Если бы его было так просто убить, то он был бы уже давно мертв.
На губах "Морской смерти" проступило то, что можно было бы назвать усмешкой. Размахнувшись, она швырнула голову матроса за борт, и еще до того, как та достигла воды, ее с хохотом подхватила стремительная зеленая тень, метнувшаяся ей навстречу. Засмеявшись, русалка ринулась на воина, выставив вперед когтистые лапы.
Взмах, удар. Свист стали. Корабль вновь тряхнуло и точное, не знающее промаха движение, не принесло результатов. Клинок скользнул мимо русалки, и та с легкостью вонзила когти в его напрягшиеся мышцы, заставив Маара выронить тяжелый меч. В лицо резко дохнуло тухлой рыбой.
... Жар. Кровь становится обжигающей. Кипяток, текущий по жилам. Эвенгар кричит, и его глаза становятся такими же желтыми, как и глаза "Морской смерти".
Сжав ее скользкие руки своими, он медленно развел их в стороны, и на лице русалки проступило чудовищное удивление. Кровь капала на палубу, смешиваясь с морской водой. Оскалившись, "Морская смерть" клацнула зубами, едва не прокусив ему горло. Сжав свои пальцы на ее локтях, Эвенгар резко рванул их, и два кровоточащих обрубка остались у него в руках. Страшно закричав, русалка упала на палубу, тут же стремительно заскользив по ней вниз. Теперь у нее не было ее острых когтей, и она не могла ни за что зацепиться. А это значит, что впереди ее ждало одно лишь яростное море.
Отдышавшись, Эвенгар прижался спиной к борту корабля и попытался отыскать взглядом свой меч.

И не сразу то поймешь, и не сразу разглядишь, что в садах этих, под деревом толстым с листвою мощной, сидит гоплит: копье на плечо положил, наконечником в землю уперев, пальцы сомкнулись на щите не менее деревянной, чем само дерево, хваткой - не разожмешь, сам же голову на грудь свесил и что-то бормочет себе под нос. А что бормочет? О душе что-то говорит, да не осмысленно, ведь спит Карк'Харад, да похрапывает тихонько, чтобы птичек окрестных не распугать.
После того, как Карк'Харад покинул Арену, встал он перед важным вопросом… «Как найти свою душу в себе же?» - размышлял он. Сложный то вопрос был, не решаемый. Думал бывший гомункул, думал, да ничего не придумал и решил умных людей спросить. А где умные люди водятся? Спросил у кого-то на улице, так в кабак послали... ну а что, вдруг пьют от дум тяжких? Пошел он в кабак, спросил у трактирщика, где здесь умные люди есть, но тот отчего-то вдруг взъярился и как наговорил... много всего. Карк'Харад даже достал блокнот и записал. Вдруг там что-то умное будет. А умных нужно ловить на умное. Поэтому он встал перед публикой местной, копье вверх воздел и прочитал - громко и с выражением, стараясь произвести хорошее впечатление. И произвел. Только отчего-то вдруг на него набросилось сразу полкабака, и пришлось спешно делать ноги. Видимо, то был призыв совсем не к умным, заключил Карк'Харад - глупый то был, плохой призыв.
Но бывший гомункул понял свою ошибку. Долго искал он слуг Души, а не Тела, и нашел в другом кабаке. Да кого нашел! Самого служителя Бахуса! Карк'Харад тепло вспоминал пьяного Бога, столь много просветившего его о самом себе, поэтому, конечно, он тут же изложил свою проблему его служителю...
- Не переживай! - сказал слуга Бахуса, - Проблема твоя разрешима. Чтобы найти душу, нужно выполнить три испытания...
- Какие испытания? - взволнованно спросил Карк'Харад.
- Во-первых, - важно поднял палец служитель, - Давай ка проверим твою волю... есть у тебя воля?
- Конечно, есть! - горячо подтвердил Карк'Харад.
- Храбрость, мужество, стремление к победе?!
- Есть!!
- А как насчет щедрости?
- И с этим порядок!
- Тогда купи мне выпить...
Много было после этого сказано слов, но не помнит Карк'Харад про что... Помнит только, как с восхищением рассказывал про истину, мудрость и просвещение, подчерпнутые им из Евангелия от Лины, а служитель Бахуса мерзко хихикал и все уговаривал поделиться. А потом они вдвоем сюда пришли, и... И что? Ах да, он еще что-то говорил про финальное испытание. Но сложное оно… и для того, чтобы его пройти, нужно купить особые артефакты. А служители нищие, денег у них не водится, не то, что у героя Арены…
- Ты, - говорит слуга Бахуса, - Подожди здесь, а я куплю все и вернусь… и тогда то точно все про душу поймешь!
- А не врешь? - спросил Карк'Харад подозрительно.
- Зуб даю! - важно кивнул монах.
- Давай, - протянул руку он.
- Что давать? – испуганно спросил толстячок.
- Зуб.
- А… да, как только вернусь.
Затем он ушел, а Карк'Харад остался в одиночестве. Не может же обмануть слуга того, кто так много для него сделал? Вот он и ждал. Сел под дерево – стоять устал, солнце в глаза слепит, жарко, душно, птички поют... так и заснул. Задерживается что-то служитель Бахуса. Уже шесть часов прошло, как никак.

Лину он действительно вспоминал. Было, что вспоминать. Но больше всего, конечно, думал о душе. По правде говоря, гомункул уже давно пожалел о том, что не ушел тогда из бани. Ведь если он погибнет на Арене - так тому и быть, но осознанно лишить себя шансов на победу... и почему он ничего не спросил в тот раз об оплате?
Он действительно не умеет ничего, кроме убийств. Может быть, в грузчики бы еще сгодился. Но там такие деньги быстро не заработаешь. А где заработаешь? Нигде.
Сел Карк'Харад задумчиво, обратил свой взор к ясному небу. И молился бы, если бы мог, но не умел. Поскольку он был лишен соответствующих чувств, постольку молитва его была бы больше похожа на послание... Или на письмо. Если бы это было так же просто, как написать письмо!
Тут его озарило. Точно! Взял Карк'Харад лист пергамента, потратил последние деньги на письменные принадлежности, затем заперся у себя в комнате и долго скрипел пером по бумаге. И вот, что у него получилось:

"Добрый день, уважаемые Боги!
Пишу вам я, победитель первого боя смиренный, потерявший свое оружие из-за жадных ростовщиков плотских утех. Вы рядом тут, я знаю. Прошу вас, пошлите мне денег испытание, пройдя которое, смогу я вернуть свое оружие и доспехи, и вновь пойти в бордель выступить на Арене.
С уважением С великим поклоном, Карк'Харад, искусственный человек ака гомункул.
PS: Хотя тут утверждают обратное, но я самый что ни на есть искусственный человек. У меня даже нет пупка. Можете проверить."

С сим письмом он и отправился на почту.