[D&D 5E (NC-21)] Между молотом и наковальней | ходы игроков | [Глава 1] Прорыв

После почти целых суток проведенных без еды, Бозз ощущал себя откровенно херово, тем более что он уже привык за последнее время работы в бригаде постоянно кушать вовремя и отвык от таких вот голодовок, от чего ему плохо спалось, а на утро он и вовсе уже был готов и вовсе траву жрать, лишь бы хоть немного наполнить желудок. Старый как и обещал не дал ему ни одного самого захудалого пайка, выдав из своих припрятанных запасов лишь остальным оркам, которые не пытались его подставить, а факт ночного посменного караула не дал Гротагу просто обокрасть их или причинить им вред. Так и получилось, что когда лагерь ожил и их послали рубить деревья для постройки барака, Бозз ощущал неприятное недомогание, от чего и работалось хуже и вообще хотелось пригреть кого-нибудь выданным ему топором. Благо после того как необходимое количество брусьев было добыто, им выдали еду уже из общего котла и он наконец смог набить живот, пускай и не до отвала, но долгожданная еда немного придала сил. А потом когда уже часть фундамента для барака была готова, орков сдернули с работы на очередное представление.
В лагерь въехали повозки с рабами, на этот раз их было даже больше чем обычно и первым делом на обозрение лагерных была представлена зверолюдка, не такая как табакси, а куда более интересная и что самое главное дорогая, раз её сразу же отправили к Герцогу без лишних выяснений. Ну а затем вывели её, только заметив лицо могучей орчанки что показалась под конвоем сразу же шести мелкозубых, что держали её со всех сторон на цепях, Раммаш сразу же узнал ту с которой ему не раз приходилось участвовать в боях, и которая заменила погибшего в одном из сражений вождя. Архайра была одним из символов его прошлой жизни, и сейчас она почти не потеряв своего воинственного вида и своей первозданной красоты, стояла перед ним посреди мелкозубых. Кто бы мог подумать что именно о ней шла речь, когда говорили о том что оркам стоит ждать пополнения в этот день. Под конвоем её сопроводили к собравшимся в кучу зеленокожим и пока её освобождали от цепей, она не без улыбки смотрела на Раммаша.

— Духи предков благоволят мне, я снова вижу тебя старый друг. — на орочьем проговорила Архайра, когда с неё сняли последнюю цепочку и когда мелкозубые наконец отошли в сторону, вернувшись к другим рабам, которых продолжали сгружать с повозок. — Уверена ты тоже чувствуешь, сегодня будет Красная луна и демоны на утро захватят это место. Рада что именно ты оказался здесь, Раммаш... Познакомишь нас с твоими товарищами?
Орчиха играя затекшими мускулами осматривала других своих соплеменников, стоящих поблизости, всматриваясь в каждого из них и словно прицениваясь. Услышав её слова Старый как-то недобро хмыкнул, после чего сделал шаг вперед и встал возле шамана, буравя взглядом орчиху.

— Если ты знаешь про прорыв, значит планируешь бежать? — коротко бросил он ей, ожидающе уставившись на неё, желая увидеть её реакцию.

— Истинный орк не может позволить себе быть в рабстве, я воспользуюсь шансом и сбегу, уверена и вы тут все планируете тоже самое, так что один крепкий воин лишним не будет. — Архайра лишь усмехнулась смотря на провокации старого воина, она была выше его, сильнее его и в свое время была вождем, что было отражено в татуировках на её теле, и Старый для неё выглядел лишь как паскудный старик, которого стоило уважать за его возраст, но не стоило терпеть его попытки показать кто тут главный.

Пополнение интересно всегда, но обычно это сопляки и ничего стоящего. Несмотря на ожидание чего-то эдакого, шаман все-же скучал, глядя как въезжают телеги с пополнением. Ровно до того момента как он не увидел знакомое лицо. Он даже невольно сделал шаг вперед, ожидая когда наконец сможет своими руками убедиться в том, что это именно Архайра.
– Вот уж подарок богов! – Раммаш на радостях стукнул старую знакомую кулаком чуть ниже ключицы.
Прикосновение на мгновение вызвало воспоминания о том, как они были моложе. Себя Раммаш не видел, но вот орчиха стала гораздо крепче и привлекательнее.
– Да уж, познакомлю, придется. А ты ничего о ком-то из наших не знаешь? Может слышала чего?
Ожившие воспоминания заставили Рамамша улыбнуться на фразу про "одного воина". Слишком слабо оценила себя Архайра, возможно, годы сделали ее гораздо мудрее чем она была тогда, когда он красил ее грудь, думая совершенно не о предстоящем бое.
Остановившись, и посмотрев на тех, кто был с ним в группе, Раммаш перечислил имена, оставив Бозза последним.
– Этот... Не поворачивайся к нему спиной, и не надейся, в случае чего. Гротаг уж слишком дорожит собственной шкурой. Гораздо больше чем любой из нас. В любом случае, перерыв скоро закончится, придется имитировать трудовую деятельность.

В "трудовой деятельности" был и другой важный плюс – она помогала сосредоточиться на важных вещах а не о красавицах, которые окружали его.

На утро полуорчиха проснулась, ощущая неприятную влагу от росы вокруг. Поежившись, она поняла, что спать в холоде больше не сможет. Резко поднявшись с липкой травы, массивная орчиха быстро размялась, проверила вчерашние ожоги, которых след простыл, и, пока было время, обошла кругом лагерь, посетив яму с трупами, место пожара. Вчерашние мысли все еще донимали Медведицу, так что она на всякий случай проверила “закладку”, дабы найти место получше.

***

Появление новых рабов обычно никак не трогало Шаласзи. Она не была из тех, кто стремился завести друзей или же, наоборот, показать свой авторитет. Так и в этот раз, с бОльшим любопытством разглядывая землю под ногами, нежели новоприбывших, она стояла в стороне, сцепив руки за спиной и чуть покачиваясь, переводя вес тела с пятки на носок. Скучать она перестала ровно в тот момент, когда незнакомая новобранка начала с завидной уверенностью изрекать речи о побеге. Молодая орчиха медленно подняла голову и с удивлением уставилась на могучую рабыню, практически не уступающую ей в габаритах. От волнения, сердцебиение Медведицы участилось, чуть не выскочив из груди. Сама того не замечая, она очутилась практически напротив Архайры.

— Побег?! Отсюда? Но как?! — Первые слова давались Cпящей с трудом и больше походили на рокот грома, нежели на складную речь, но вскоре можно было услышать её истинный голос: низкий, негромкий, но в то же время четкий и тягучий, словно мед. Также удивленно она глянула и на Раммаша, подозревая, что он вполне знал о чем говорила новоприбывшая Архайра.

Лучника не покидало чувство угрызения совести с прошлой ночи. Стыд медленно крался в душу следопыта, заставляя внутренних демонов-саботёров очнуться. Как яд, мысли о возможной смерти не покидали Заримма, но то, что больше разрушало парня изнутри было нечто другое. Волен не мог себя простить за то, что он как трус подставил Медведицу в сражении против черного мага, сбежав с поля битвы. Такому поступку не было прощения, однако Токк надеялся, что на утро он сможет каким-нибудь образом загладить вину перед орчихой.

На следующий день, воитель молча делал свою работу, стараясь как можно быстрее закончить со своей частью задач. Тем не менее, Заримм снова и снова переигрывал сцену вчерашних событий в своей голове, стараясь не поддаваться провокациям собственных чувств. Завершив большую часть работу, полуорк решил, что больше так работать не сможет и пошел в сторону воительницы.

— Шаласзи, позволь мне помочь с вашей работой. — послышалось за спиной Медведицы. Токк, подойдя ближе, начал перенимать часть работы орчихи на себя. — Я знаю, что вы, как и все остальные справитесь с этой работой и без меня, но мне все еще стыдно за вчера. Разрешите мне хоть как-то загладить свою вину перед вами. Я обещаю, что в следующей битве, я буду стоять с вами до своего последнего дыхания. — с простодушной улыбкой говорил полуорк.

Как только новобранцами въехали в лагерь, следопыт начал молча наблюдать за каждым, кто выходил из повозки. Заинтересовавшись новоприбывшей орчихой, Заримм с любопытством осмотрел её с ног до головы, после чего с удивлением оказался свидетелем воссоединения двух знакомых. Стоило Раммашу представить своих товарищей, воитель сделал шаг вперед и поклонился перед зеленой бабой.

— Заримм Волен Токк из племени Сунваров. Это честь для меня познакомится с товарищем Раммаша. — Однако то, что было выше сказано заинтриговали парня, так как он сам пытался понять, о чем говорила незнакомца. — Прошу прощения, что возможно лезу не туда, куда мне по статусу дозволено быть, но про какую такую луну вы говорите?

  Когда на смену адреналину и разочарованию наконец-то пришли боль, усталость и голод, Гротаг впервые смог по достоинству оценить то, какой серьёзный ущерб нанесло ему демоническое пламя почившего гада. Тело ныло повсеместно и даже мерзкая холодная грязь не могли полностью унять боль от ожогов! Учитывая, что он был уже не так молод, «Кровопийца» почти не сомневался, что к утру ему вряд ли станет намного лучше. А уж полагаться на помощь Раммаша или кого-то из рабов после неудачной выходки могло быть просто опасно: кто знает, сколько ещё любимчиков Старого притаилось среди этих дармоедов?

  Как он подозревал, утро и впрямь не принесло приятных перемен: желудок был по-прежнему пуст, шкура на местах подпалин чесалась и болела, а неприятные взоры остальных рабов-орков все так же жгли спину. Боззу не впервые выпадала роль изгоя в обществе сородичей, так что последнее его практически не беспокоило. Смельчаков, что рискнули бы нападением на него в ночи, не нашлось, хоть толстяк и заготовил для таких дурней острый подарочек в виде трофейного клыка. Ему же лучше – кроме Старого никто так и не знал, о припасённом Гротагом «инструменте». Все лучше, чем голые руки…
  Кое-как пережив рабочий день, заключавшийся в разборе погорелых завалов и подготовке нового барака для рабов, «Кровопийца» наконец-то смог кое-как наполнить бурчавший с рассвета желудок, гнусно и смачно отрыгивая. «Все эта чёртова повариха, будь проклята её жалкая демоническая душонка!» - гневно размышлял изгой, почёсывая лапой обгоревшую ляжку. От придумывания того, каким пыткам бы он подверг злодейку, окажись она в его руках, Гротага отвлёк шум подъезжавших к рабам телег. Свежее мясо! Наконец-то можно будет спихнуть неприятную работёнку на новичков. К тому же, никто из них ещё не успеет попасть под влияние этого дряхлого старикана да и про Бозза они узнают лишь через третьи руки, так что у него будет возможность подыскать себе кого-то, кого он сможет использовать.

  Правда, наблюдая за первой же орчихой, что покинула телеги под усиленным надзором мелкозубых, Гротаг раздосадовано сплюнул. Ба! Очередная командирша, да ещё какая! Это вам даже не Зойка, которой бледнокожие говнюки неслабо так прижали вчера хвост. Треклятая вождиха могла стать проблемой даже большей, чем Старый! А уж когда оказалось, что они с Раммашем ещё и знакомы, так дело сразу стало ещё хуже. Злобно ухмыльнувшись Архайре, когда шаман наконец-то представил и его, Бозз все же не удержался от маленького злорадства:
  - Хех, ну похоже хоть кто-то оценил Старого по достоинству! – прорычал «Кровопийца», от которого не ускользнуло слегка насмешливо-снисходительное отношение орчанки. И покуда остальные рабы обступили Архайру, сам Гротаг принялся выискивать взглядом среди оставшихся новичков хоть кого-то, кто положительно отличался бы от остальных.

Голос Медведицы неножиданно резанул слух, так что Раммаш даже не сразу понял чей это голос прорезался – кого-то за пределами его черепной коробки или же кто-то внутри решил нанести основательнный удар по его сознанию. Это даже отвлекло от созерцанния Архайры, зотя япоявление соплеменницы – лучшее чт опроисходило за долгие годы.
– Хм? – шаман повернулся к воительнице, которую сейчас считал даже больше частью своего племени чем Архайру хотя бы в силу привычки.

– Не кричи. – неизвестно кто из людей таки понимает их, ведь нужно отдать людям должное – они бычстро учатся.

– Да, сегодня, максимум завтра, будет Кровавая Луна. Так себе событие. Полезут демоны, и вот тогда уже мелкозубым будет совершенно не до кучки бегущих орков. Демоны и скверна – однозначно займут их внимание. Я не сказал сразу, когда уже был уверен в этом, чтобы не раззадоривать вас ранньше времени. Я знаю, мысль о свободе поднимет вас в любой момент. А до того, стоит вести себя как обычно, дабы не осложнить себе прощание с пленом. Как-то так. Ждем хаос и валим, примерно такой план в целом.

Совершив экспресс-посвящение в ближайшие планы, Раммаш повернулся к месту стройки и вздохнул. Жаль что приходится строить для того, чтоб все снова сгорело. И дважды жаль что приходится строить рабский барак, а не разбивать свою палатку с верным варгом и Луной. Ничего, скоро эти годы сгорят, в пламени, жар которого не переплюнуть никакому демону. Скоро они вновь будут свободны.
Орк усмехнулся, Почувствовав почти физический жар на лице от представления того, как их недостроенный барак полыхает огнем.

— Побег, да побег и именно сегодня ночью... Это идеальное время, и оно очень хорошо совпало с моим переводом. Я начала чувствовать это несколько недель назад, и пришлось устроить все так чтобы оказаться как можно ближе к прорыву, и как оказалось демоны решили захватить это поселение мелкозубых, видимо планируют какую-то очередную военную компанию, и людишкам явно будет не до нескольких беглых орков.... Не удивлюсь если после этого и война здесь закончится, общий враг зачастую объединяет даже самых злых врагов, как когда-то это было с нашими племенами, когда мы ещё собирались в былые времена в большую орду и избирали одного общего вождя. Да, жаль я не застала тех времен, и даже ваш престарелый дружок вряд ли их видел, но когда-нибудь это обязательно повторится... Я верю что орки смогут снова собраться в одну большую орду и отвоевать себе место под Луной, забрав себе то что и так по праву принадлежит нам. — Архайра говорила немного приглушенным голосом, обращаясь одновременно и к Шаласзи что стояла перед ней, и ко всем прочим кто слушал её в этот момент, и хотя они все ещё были в рабских ошейниках и вокруг были солдаты и стены что держали их в неволе, все они в этот момент почувствовали ветер перемен, который подул вместе с горячей речью воинственной орчихи.

— Раммаш, увидев тебя я захотела сказать. Твоя Луна, она ещё жива и я знаю как её найти.. когда мы выберемся отсюда, то сможем заняться этим если захочешь. — эти слова Архайра уже сказала и вовсе почти на ухо шаману, так что услышать её могли только пожалуй самые ушастые члены зеленой бригады. Тем временем Гротаг жадно разглядывал новоприбывших рабов, и среди них его взгляд зацепился за парочку темнокожих ушастых, которые выделялись на общем фоне своей угольной кожей и пепельными волосами, а так же множеством алых татуировок украшавших их оголенные тела. В прошлом Боззу доводилось видеть подобных эльфов во время своей жизни вне племени, и его тело ещё помнило остроту их клинков и ловкость движений, да это была сложная добыча даже для него.
Старый же стоял немного в стороне и скрипел зубами, ему не нравилось то как все складывалось, ведь он быстро терял авторитет на фоне этой орчихи, которая в одночасье захватила внимание всех орков, которых он тщательно вербовал на свою сторону до этого. Глянув на стоящего в стороне Бозза, он сделал шаг в его сторону.

— Что думаешь по поводу этой бабы? Я понимаю что у нас с тобой возникли разногласия, но она мне не нравится и кажется не нравится тебе... Если я прав, что насчет того чтобы объединить наши силы? — Старый обращаясь к Гротагу говорил достаточно тихо, чтобы его слышал только он и при этом делал вид как-будто бы говорит о каких-нибудь цветочках, старый змей был мастером в таких делах.

Речь соплеменницы шаман почти не слушал – слишком много слов за последнее время, и если кому-то нужно разгорячить кровь прежде чем что-то делать, то Раммаш предпочелд бы действовать с чистым разумом. Но нельзя не отрицать того, что большинство соплеменников действуют наиболее эффективно, если их "разогреть".
Слова Архайры, которые предназначались именно ему, удивительным образом совпали с тем вопросом, который Раммаш хотел задать сам.

– М? И как она? Где?

Если секундой ранее орк был спокоен, то сейчас его кровь тоже закипела, и он мог бы посморить, что мало какой воин смог бы помериться с ним в ярости. Ладно – племя и прочая сопутствующая ерунда, но Гарнакха... Его Гарнакха – это то, ради чего стоит пробить дорогу даже из царства мертвых, или же наоборот. Фраза "Если захочешь", даже заставила почувствовать злость. Никаких "если" быть не могло.

Заримм

  — Ой… — Прислонив костяшки пальцев ко рту, молодая орчиха, потупившись, умолкла. Раммаш был прав, но Медведица была слишком взбудоражена новостью, чтобы подумать об осторожности. Сделав несколько глубоких вдохов, могучая орчиха попыталась унять свое волнение и молча, внимая каждому слову новоприбывшей, слушала то, что Архайра могла им рассказать. Очень много вопросов и мыслей крутилось в голове у Шаласзи, но поняв, что шаманам нужно переговорить за былое, отступила, чувствуя себя третьей лишней. Возможно, ее вопросы могут подождать.
  — Похоже, Велен Токк, ты ранее был прав. Если то, что говорят шаманы - правда, то вчерашние демоны не единственные, с кем нам доведется еще столкнуться. — Шаласзи все еще было очень странно слышать свой голос и замолчав, она неловко оскалилась в улыбке.

  - Эльфы, - безэмоционально произнёс Гротаг, кивком головы привлекая внимание Старого к новым пленникам. – Сними с них оковы и дай в руки клинок – они и без всяких демонов устроят мелкозубым весёлый вечерок, - недобрая ухмылка на лице орка явно говорила о том, что он бы с удовольствием понаблюдал бы за этим. Со стороны.
  Обернувшись к седому рабу, каким-то удивительным образом разом оказавшемуся на задворках им же самим и задуманного побега, Бозз привычно ленивы взглядом окинул собеседника с головы до ног, будто только сейчас понял, что рядом с ним кто-то стоит, после чего перевёл свой взор в сторону столпившихся вокруг Архайры собратьев. От той приторно идеалистичной атмосферы, что окружало это сборище, у него разом разыгралась изжога, точно съел чего-то не то, хотя такого с ним не случалось времён далёкой юности!

  - Мне никто не нравится, - наконец-то угрюмо ответил «Кровопийца», отвернувшись от вождихи, точно её облик резал ему глаза. – Зачастую, это взаимно.
  Ненадолго замолчав, Бозз вскоре вновь раскрыл свою пасть, только речь его стала куда тише:
  - Переживаешь, что в новом стаде для тебя не найдётся места под солнцем? Ну так я тебя разочарую, старик – её тебе не заменить, как не старайся. Даже отсюда мне видно, что она за считанные мгновения сделала то, с чем ты возился… сколько месяцев? Когда ты впервые почуял приближение Скверны? А-а-а, - Гротаг махнул лапой. – Она уже в их умах и сердцах, Старый. Что такого ты намерен сделать, чтобы вернуть своё положение? И какой с этого толк мне? – орк воззрился на заговорщика с пугающим блеском в глазах. Вряд ли хоть один из них ещё прошлой ночью подозревал, что именно так сложатся обстоятельства, но Бозз не был бы самим собой, если бы не воспользовался ситуацией в свою пользу.

— Хороший вопрос Раммаш, я думаю что её держат в одной из лесопилок лежащих между этими землями и нашими степями. Если мы будем уходить в ту сторону, то обязательно дойдем до них и тогда сможем освободить и её... По крайней мере я надеюсь что её не отправили повозкой сюда или ещё куда-нибудь, в последнее время рабов направляют то туда, то сюда. — Архайра продолжала вещать для стоявшего возле неё старого друга, косо поглядывая в сторону парочки разговаривавшей в стороне. Ещё после слов Раммаша про Бозза она поняла что за ним стоит приглядывать, а вот то что местный заправила начавший при её появлении терять авторитет, решит связаться с ним, вот этого она не ожидала и с интересом поглядывала в их сторону. Будь при ней сейчас вся её сила и она легко узнала бы о чем они говорят, но увы приходилось довольствоваться малым.

— Мое предложение простое, я помогу тебе получить свободу и дам тебе снаряжение и все что причитается, только я и моя напарница знаем где снаружи находится нужный нам схрон, чтобы выжить и успешно убраться подальше от этих мест. Взамен я попрошу тебя только об одном, убей эту орчиху когда начнется переполох... Да, после этого тебе не будет места среди нас, но не думаю что ты горишь быть хоть какое-то время с кем-то из нас, так что я отдам тебе половину вещей их схрона, любых на твой вкус, и ты сможешь пойти своей дорогой. Это самое просто что я могу тебе предложить... И к слову, было бы возможно даже неплохо, если бы ты смог освободить тех эльфов и вооружить их во время нашего побега, двое ушастых могут здорово упростить нам жизнь, а возможно в благодарность и выполнить работу по убийству нежелательной вождихи за тебя. — Старый стоявший рядом с Гротагом ни чем не выдавал того что обсуждал он с Боззом вовсе не то какое красивое небо и какие красивые цветочки. В этом деле он был мастер, как и в деле ведения овец за собой, коими он считал всех кроме естественно себя, старого но все ещё сильного волка.

— Эй, ты, здоровая орчиха! Принимайте пополнение, ещё один нелюдь в ваши ряды... Вместе с кошкой будет у вас сборная солянка, хрха! — Шаласзи и стоявший рядом с ней Заримм, обернувшись на крик стражника, увидели как тот подводит к их кампании нового раба, который не отличался какой-то особой внешностью, по крайней мере на первый взгляд, но было в нем что-то такое что сразу же бросалось в глаза, пускай орки и не сразу же могли бы догадаться что именно это было.

Его везли в этот лагерь в бешеном темпе. Скрипела и качалась тяжёлая закрытая повозка, ныряя в ухабы и подскакивая на кочках, грохотали оббитые железом колёса, вздымая дорожную грязь и пыль, безостановочно хлестали плети по лошадиным крупам, дробно и глухо стучали копыта. Раз за разом сквозь это безумное нагромождение звуков доносилось отчаянное конское ржание и звонкое щёлканье бича возницы.

— Быстрее! Быстрее, дьявол тебя!..

Редкая остановка означала лишь смену скакунов. Заранее оповещённые конюхи споро распрягали повозку, уводили взмыленных лошадей, на смену им приходили другие: свежие, отдохнувшие.

Лязгала, открываясь, небольшая металлическая задвижка в одном из бортов повозки. На мгновение в тёмное нутро повозки проникал солнечный или лунный свет, но затем исчезал — в окошке появлялся человеческий глаз.

— Он здесь, на месте! — снова лязг — и свет пропадал, отдавая внутренности фургона во власть темноты.

Ещё одна минута ругани, запаха конского навоза и раздражённого лошадиного фырканья — и бешеная скачка начиналась вновь.

— Быстрее, вашу ж мать!

Бряцали доспехи конвоиров, опять звонко щёлкал бич, окружённая всадниками повозка срывалась с места, оставляя лишь пыльное облако. Хлёст плетей, скрип, стук копыт, грохот, лязг металла — всё это создавало жуткую какофонию, словно поддерживая и усиливая атмосферу спешки и страха.

Когда под колёсами оказывался очередная кочка, Кэленара внутри подбрасывало вместе с повозкой, кидало на её деревянный борта, будто мешок с сеном. Он даже не пытался хоть как-то смягчать удары: темница и борьба с самим собой высосали его силы чуть ли не до дна. Демонический шёпот истощал его разум и тело, аасимар порой не замечал течения времени в попытках заставить тварь замолкнуть.

— Быстрее!..
— На месте, не сбежал!..
— Новых лошадей, сейчас же!..

Зато боль он чувствовал прекрасно: тело ломило, свежие синяки и ушибы, набитые за время пути, ощущались особенно болезненно. Но самым худшим был ошейник, холодной хваткой стали сдавивший горло. Металл впивался в кожу, мешал дышать, и, что самое ужасное для Кэленара, заглушал магию.

Аасимар оказался слепцом среди зрячих. С младенчества он привык к теплу Света внутри себя, он осязал его всем своим естеством. Он чувствовал такой же Свет внутри остальных людей, у кого-то меньше, у кого-то больше, но он находился там всегда! Его испепеляющая сила всегда сопровождала Кэленара, даровала уверенность и храбрость, помогала в битве, роднила с соратниками, но теперь… Это ощущение, эта сила, это единство со всеми стали для него недоступными.

Где-то в глубине души Кэленар надеялся, что такая же участь постигнет и сущность, вцепившуюся в его душу. Ради этого аасимар был готов пожертвовать частью себя, но шёпот на грани сознания не умолк, только стал немного тише — надежды не оправдались. Он окончательно стал изгоем, отродьем тьмы даже для товарищей по ордену. Бывших товарищей…

Да и с внешним миром павшего посланца небес в последние месяцы связывали лишь появляющиеся на пороге тюремной камеры плошки с едой, а сейчас — только звуки, доносившиеся из-за деревянного борта повозки.

— Гони!

Тёмная тварь присосалась к Кэленару подобно пиявке. Во снах к бывшему паладину приходили павшие товарищи в виде гниющих мертвецов, проклинали его за предательство и трусость. Бодрствуя, он порой отчётливо слышал тихие голоса, монотонно нашёптывавшие что-то на неизвестном языке. Эти неестественные, чужеродные звуки понемногу подтачивали разум Кэленара, он сам с ужасающей ясностью это понимал. Иногда аасимар пробуждался среди ночи из-за звуков боевого горна и командных криков, звучавших в его разуме. Но всякий раз рёв битвы, стоны, всхлипы и лязг металла оказывались иллюзией, насланной нечестивой тварью. Изредка она пыталась овладеть телом Кэленара, но ему удавалось выстоять, чему нередко помогал сдавливавший шею ошейник.

Путь закончился неожиданно для пленника четырёх деревянных стен. Повозка замедлилась, потом и вовсе остановилась. Теперь, когда не грохотали колёса и не скрипели доски, Кэленар смог расслышать гул множества людей, бряцанье стали, громкое дыхание уставших лошадей. Очередная остановка?

Но это оказалось концом пути. Сначала привычный лязг небольшой заслонки, затем долгожданный скрип петель — и в открывшийся проём устремился свет, пронзительный, слепящий привыкшие к темноте глаза. Кэленар ощутил металл грубо обхвативших его плечо перчаток, почувствовал лезвие у горла.

— Не рыпайся, колдун.

Его выволокли из повозки, чуть ли не швырнули в руки кого-то другого. Колени подгибались, усеянное синяками и ранами тело отказывалось повиноваться. Кэленара тряхнули, силком поставили на ноги.

— Стой ровно, мать твою!

К этому моменту глаза аасимара уже частично привыкли к свету. Он находился в каком-то поселении, судя по количеству оружия вокруг — военном.

— Пшёл! — толчок в спину едва не заставил Кэленара упасть. — Кому сказал!

Пришлось идти. Через полсотню шагов вместе с одним-единственным конвоиром — неужели его, «выродка Тьмы», перестали бояться? — Кэленар оказался у какого-то сгоревшего деревянного здания, рядом с которым толпились… Орки.

«Что эти нечистые здесь делают?» — успела пронестись мысль, пока взгляд отмечал небольшие детали: простая одежда, солдаты вокруг, но самое главное — ошейники, такие же, как у него самого.

Зеленокожие здесь пленники. Рабы. И он, стало быть, теперь один из них.

— Принимайте пополнение, ещё один нелюдь в ваши ряды… — подтвердил солдат мысли Кэленара. Нелюдь, стало быть…

Нелюдь… Слово ударило не хуже боевого молота. «Посланец небесных сил», «надежда ордена», «Светлый»… Человек с частичкой Его света внутри, чьи глаза светятся расплавленным металлом. А теперь — нелюдь.

После нескольких лет службы в ордене — нелюдь. После десятков битв рука об руку, плечом к плечу с боевыми братьями — нелюдь. После пламенных речей о вере, добре и святости — нелюдь. Слово звучало в голове Кэленара, било, словно громадный колокол.

Вместо сияющих лат — обноски заключённого. Вместо меча в руках — кандалы. Вместо печати ордена — ошейник.

Нелюдь.

Не выродок Тьмы, не предатель, не подлый колдун.

Нелюдь.

Взгляд потухших светло-золотых глаз упёрся в солдата, в них заплясала одинокая искорка. Голос в голове стал громче.

«Нелюдь».

  Может ли быть такое, что действительно приближается конец ее не-жизни? Мысли о свободе были столь сладки и заманчивы, что с трудом верилось в возможность ее
обретения. Эмоций было столь много, что глупая улыбка расплылась по физиономии орчихи. Только когда Заримм окликнул ее, Медведица спохватилась и прикрыла рот могучей ладонью.

  Поглощенная своими мечтами, она не сразу услышала, что их двоих снова позвали для грязной работы. Шаласзи, откровенно говоря, начинало раздражать, что из раза в раз именно ее с полукровкой вынуждают заниматься всякими бесполезными вещами. Не будь этот мягкотелый в железе, огрызнулась бы. Прорычав себе под нос что-то нечленораздельное, что можно было расценить как предложение стражнику отведать конского дерьма, зеленокожая прогнала мысли о побеге и развернулась, чтобы посмотреть, что же на этот раз ее опять просят сделать. Она ожидала увидеть, что ряды пополнит снова какой-то волосатый нелюдь или, на худой конец, гоблин.

  — Э! Да это же мелкозубый! — Озадаченно хмыкнув, Медведица показала на него пальцем, и переглянулась с Токком. Первичное веселье сменилось на любопытство. Ошейник. Такой же как у шаманов. Этому худощавому людишке знакомо колдунство. Что же он такого сотворил, что даже подобные ему отвернулись от него? Подойдя ближе, Шаласзи, сложив руки на груди, нависла скалой над человечишкой, буквально заслонив собой солнце.

– По дороге значит. Хорошо. Очень хорошо.
Раммаш улыбался. Теперь он сильнее всего хотел крови, причем для этого даже не нужно было оружие или благословение богов – в сражении за свою Луну это мелочь, отрывать мелкозубым конечности и вдавливать вовнкртрь черепа можно и без этого.

На усилившийся шум Раммаш повернулся неспеша, как будто с неохотой. Вернуться в реальность из мира мечтаний оказалось сложно после полученной информации.
Осмотрев с ног до головы пополнение, орк вздохнул – только человека им еще не хватало. В плену людей, получить в группу человека. Пожалуй, два брата его бы уже прибили, еще более резво чем они набросились на мохнатую. Честно говоря, у шамана, разгоряченного мыслями о Гарнакхе, и так было желание врехать мелкозубому. Но тем то он и отличался от воинов, что всегда могу хоть немного соображать и контролировать себя.
Ошейниик, такой же проклятый кусок металла, как и у самого Раммаша, говорил о том ,что человек был не простым солдатом. Человеческие заклинатели всегда доставляли больше проблем, чем обычные солдаты, несмотря на то, что на расстоянии удара они быстро переходили в состояние изрубленного или избитого куска мяса. А еще это обычно довольно важные птицы. Правда, в лохмотьях, и рядом с Медведицей, новенький смотрелся весьма... Жалко?

– Низко же ты упал... Если вообще успел взлететь.

  Бозз хмыкнул, выслушав предложение несостоявшегося предводителя этого маленького восстания, и принялся задумчиво почёсывать грязными ногтями свой массивный подбородок. Недурно, да! Совсем недурно. Ему – запачкать руки, Старому – взять на себя «нелёгкую ношу» лидерства. А коли чего пойдёт не так, «Кровопийца» не сомневался, что этот хитрый старик будет первым, кто всадит кинжал ему в спину. Он сам бы поступил примерно так же. Ничего удивительного, что у них со Старым не заладилось – две чёрных овцы, два ублюдка, не могут ужиться в одном стаде.

  - Кровавое дело ты задумал, Старый, - опустив свою лапищу на выпирающее пузико, медленно произнёс Гротаг. – И местечко ты мне в нём, клянусь Шубом, под стать наметил. Допустим, я возьмусь расчистить тебе дорожку к власти… Ты и впрямь веришь, что после гибели этой «захватчицы», - насмешливо описал Бозз подругу Раммаша. – Вот так запросто вернёшь себе контроль? Что насчёт твоего дружка, шамана? С Архайрой он, похоже, тоже дружен… Натравлю ли я на вождиху этих чёрномазых или нет, Раммаш всяко будет только мешать. Хорошо бы, если твоя самка, а лучше – ты сам, отвлекли его на время побега. Заняли каким-то делом. Он ведь доверяет тебе, не так ли? Это должно быть просто…
  В процессе своей маленькой речи физиономия Бозза приобретала всё более и более печальное выражение, как у провинившегося младенца. Под конец он даже шмыгнул носом и утёр его толстенными пальцами, после чего виновато опустил голову. И только Старый, стоявший почти вплотную к нему, видел мрачные огоньки глаз «Кровопийцы», исподлобья взиравшие на него точно две хищных звезды.
  - Считай я в деле… Но тебе же будет лучше, Старый, если ты не попытаешься меня кинуть! – Гротаг угрожающе ухмыльнулся заговорщику, всем своим видом демонстрируя, что подобная попытка не сулит ему ничего хорошего.

Все слова были сказаны и орки вместе с двумя новыми членами их отряда принялись дожидаться ночи. Впервые время тянулось так долго в ожидании долгожданного шанса, и пока Архайра и окружившие её орки уже обсуждали куда лучше будет уходить когда они окажутся за пределами лагеря и как лучше избавиться от ошейников и прочих атрибутов рабства, Старый сидел в сторонке и смотрел на них со своей странной улыбкой. Гарнакха держалась рядом с ним и посматривала с недоверием в сторону Гротага, она знала об их договоре с этим старым хитрецом, но не была уверена в честности Бозза, ведь о какой честности в сделках можно было говорить когда перед тобою было истинное Шубово отродье. Несколько раз Гротаг отлучался от их временного ночлега, и каждый раз когда он уходил Архайра внимательно следила за тем куда и зачем он пошел, но увы заметить что-то подозрительное она не смогла. И вот когда уже светлый диск солнца начал окрашивать небо вдалеке в свои пестрые цвета, внезапно в лагере прогремел звук взрыва и готовые к этому орки уставились на открывшиеся прямо посреди бараков врата, полыхающие инфернальным пламенем, из которых на всех парах выскакивали полчища демонов.

— Пора! — крикнула Архайра, видя как их единственные надзиратели бросились в сторону своих казарм, откуда уже начали высыпаться на улицу вооруженные и снаряженные чем попало бойцы. Вот он долгожданный шанс которого они все так ждали, и теперь оставалось только не сплоховать.

— Раммаш ты со мной в дом вашей надзирательницы, ключи от наших ошейников должны быть там! Все кто хочет увидеть свободу, предлагаю присоединится к нам! — воинственно прорычала орчиха, с удовольствием глядя на набирающую обороты кровавую бойню, и буквально слыша в ушах стук орочьих боевых барабанов, которые всегда сопровождали походы свободных племен, ранее господствующих на всех территориях степей. В глазах орчихи горело пламя, и видя его Старый вдруг вскочил со своего места и бросился на орчиху с топором, который он достал из под лежавшей рядом с ним Гарнакхи, которая сразу же после этого вскочила с травы и тоже бросилась вперед, сжимая в обеих руках выточенные из костей кинжалы. Старый понял что даже избавившись от этой орчихи он уже не вернет себе былой авторитет и именно поэтому решился на той ход, чтобы по праву сильного показать кто на самом деле должен вести их к свободе.

— Гракх! — взревела Архайра и блокировала первый удар Старого, приняв лезвие топора на цепь тянувшуюся между её кандалов, и тут же пробивая своей ногой такой мощный удар ему в грудь, что он просто отлетел назад, плюхнувшись на землю и выронив топор. Заблокировать нападение Гарнакхи она уже не успевала, и могла надеяться только на помощь других орков и одного человека с зверолюдкой, которым предстояло выбрать на чьей они стороне.

Когда началось, Раммаш глубоко вздохнул и улыбнулся. Наконец-то! Немного подождать только нужно, дать людям переключить внимание на другую часть лагеря. Толпа демонов удивительно успокаивала – все таки случилось. С последствиями прорыва придется разбираться потом. Сейчас ждет дорога к свободе и Луне. Ярость, переполнявшая во время ожидания окончательно утихла, оставляя лишь трезвый рассудок и не затуманивая чувства.
– Да. Но нужно и саму Зойку попробовать забрать. Она хоть и манда, но...
Внезапное нападение откуда не ждали немного сбило с толку. Предательство? Опять? Повезло что Раммаш был готов в целом к бою, так что недолго думая сделал рывок навстречу Гарнакхе, намереваясь влететь в ее неплохое лицо с колена. Конечно, он рисковал напороться на нож или два, но расчет был как раз на то, что орчиха не успеет отреагировать и выставить зубочистки в его сторону. Для большей верности, Орку даже удалось прихватить голову женщины, так что это колено она запомнит надолго.
– Вы что, демонов в башку впустили, уебки? На свободе будете важностью меряться!
Действия Старого и Гарнакхи немного пошатнули спокойствие шамана – он чувствовал как вновь закипает. Нужно было скорее заняться действительно полезным делом, а не выяснять отношения, тогда и ясность вернется.

До вечера было достаточно времени, чтобы переварить новость, все обдумать и подготовиться к побегу. Она внимательно слушала Архайру, а также и других орков, тщательно обсуждавших план побега. Воительница знала, что эта ночь будет решающей: все или ничего, победа или смерть. Шаласзи не намерена больше оставаться в рабстве и она уж точно постарается сделать все возможное, чтобы освободиться от оков или погибнуть пытаясь. С этими мыслями она обвела взглядом ту кучку отчаянных, которых смогли собрать вокруг себя Раммаш с новоприбывшей. Первый был силен, а вторая еще не сломлена от бесконечных работ под кнутом. Хорошие лидеры.

После взгляд задержался на худощавом полуоке, который был вынослив, но все же уступал по силе зеленокожим родичам. Пусть кровь его и не была чиста, он не раз показывал себя достойным образом, тем самым доказывая всем, что он чего-то стоит. Медведица решила, что правильным будет помочь именно ему в побеге и предоставить то самое оружие, которое накануне чуть не лишило Заримма его жизни. Подозвав его, пока было время и никто не обращал на них внимания, Шаласзи указала полукровке, где спрятан серп с цепью. “Держи и не потеряй! Сегодня тебе это очень пригодится.”

Чем ближе был час побега, тем напряженнее становилась атмосфера вокруг. Медведица, не зная, чем себя занять все ходила по кругу, то сжимая, то разжимая кулаки и периодически бросала взгляды на зверолюда с человеком в магических оковах.

— СЕЙЧАС НЕ ВРЕМЯ! — Низким голосом завыла Шаласзи, разъяренная потасовкой, возникшей среди орков. Как они вообще додумались выяснять, кто тут главный в столь неподходящий момент?! Если бы не шаман, то Гарнакха получила бы удар в живот от Медведицы. Сделав шаг в сторону лидеров, она заняла позицию плечом к плечу с Раммашом, готовая вырубить кого угодно, кто будет мешать побегу.

  Пока остальные готовили себя "мыслями о побеге", Гротаг – наверное, единственный из них, кто действительно делал что-то полезное. И пускай о его ночных похождениях никто не сложит легенд, "Кровопийца" был уверен, что от них будет куда больше пользы, чем от пустых разговоров этих желторотиков и их новой мамочки. Увы, но, как и всегда, Бозз не мог никому доверять. Даже своим новообретённым союзникам. И, как и всегда, время действовать пришло неожиданно, пускай все орки-рабы и готовились морально рвать когти в любую секунду. Пока остальные пленники, кто с криками, кто с кровожадным рыком, рвущимся из могучей груди, мельтешили вокруг, толстяк с улыбкой наблюдал за хаосом, постепенно охватывавшим лагерь их пленителей. Им, в свою очередь, завладевало иное чувство – чувство ностальгии. Пускай действующие лица сейчас были другими, но это заставило Гротага вспомнить о том дне, когда решилась судьба его родного племени. Такое не могло не вызвать на лице злобного ублюдка мерзенькой улыбки. Он бы, пожалуй, даже остался, чтобы досмотреть этот спектакль до конца, но оказаться один на один с ордой демонического вторжения, после того, как они покончат с обитателями крепости, "Кровопийце" отнюдь не улыбалось!
  Развернувшись в сторону Архейры и её преспешника, вовсю командовавших этим разношёрстным сбродом, Бозз уже намеревался последовать примеру остальных, когда старик решил действовать, не дожидаясь удачного момента. Ах, этот сладкий запах отчаяния! Он и не предполагал, что его вскользь обронённые слова про "умы и сердца" приведут к такому исходу. Как не ожидал и того, что новая орчиха окажется готова к подобному сюрпризу чуть более, чем хотелось бы Старому. Что ж, это лишь облегчало его задачу.

  Его толстая туша с завидной грацией скользнула мимо застывших в удивление рабов, направляясь к растянувшемуся на земле орку. Убедившись, что Старый заметил его, "Кровопийца" с ухмылкой наклонился к бунтовщику, намереваясь подсобить ему:
  - Кажется, тебе не помешает помощь? – едва слышно прошептал он одними губами. Массивная ручища устремилась вниз… и сомкнулась на рукояти топора, что столь удачным образом выпустил из своих лап старик. – Что ж… я помогу тебе… уйти достойно!
  Одним слитным движением он вскинул топор над головой и обеими руками опустил его, метя в клыкастую морду хитрого засранца. Бозз был уверен в силе собственных рук, да и в удар он вложил не только их мощь, но и вес собственного немаленького тела, но на всякий случай всё равно уже готовился к следующему. Любой, кто дожил до седых волос, подобному Старому, был достоин того, чтобы обрушится на него со всей силой! Кто знает, какие ещё сюрпризы готовил этот мерзавец? Будь на его месте сам Гротаг, то у него наверняка оставалась бы, как говорят мелкозубые, парочка тузов в рукаве.
  - Раммаш! – гаркнул толстяк, вскидывая секиру на плечо, но по-прежнему не сводя взгляда с распластавшегося на земле орка. – Бабу нужно взять живой! Она знает, где их схрон. Нам пригодится то, что эти мерзавцы там припрятали, - расплывшись в довольной (и жадной) улыбке, прорычал "Кровопийца". «Нет уж, Старик! Твоё время прошло, и если уж мне и суждено сбежать с этими балбесами, то лучше я их подмаслю, чем буду довольствоваться объедками с твоего стола! Хотя их я тоже прихвачу, ха-ха-ха! Проваливай к своим предкам… если они вообще пустят тебя в свой шатёр!»

Остаток дня Кэленар провёл будто в тумане. В голове аасимара эхом отдавалось то самое слово — «нелюдь». Его больше не считают человеком, ему отказали в праве им быть. Его отвергли, выбросили, как сломанный меч или щит.

Сломанный меч… Пожалуй, Кэленар сейчас действительно похож на него. Ранее — прекрасное оружие, призванное разить врагов и служить благому делу. Сейчас — затупленный обрубок стали с множеством сколов и глубоко въевшейся ржавчиной. Бесполезный, сломавшийся в момент ожесточённой битвы и за это выкинутый хозяином в груду металлического лома.

Ему не пытались помочь, а сразу нарекли предателем. Калёным железом пытались выбить из него слова признания, а в ответ получали только смех и проклятия безумца. Его держали в самых глубоких темницах, в полной темноте, и только вмешательство нескольких влиятельных паладинов уберегло павшего храмовника от казни. Но он все равно оставался предателем, убийцей, не оправдавшим надежд даром небес. Больше всего Кэленара тяготило то, что всё это было правдой.

Губы аасимара искривились в жутковатой усмешке, обнажив бледно-жёлтые зубы. Он сидел на голой земле в одиночестве, окутанный темнотой: все орки сгрудились в стороне, зверолюдка исчезла. Интересно, почему они его не тронули? Впрочем, плевать.
Размышления Кэленара прервал взрыв, грянувший посреди лагеря. Предрассветные сумерки приобрели новые цвета: яркие, огненные, пляшущие, как языки пламени. Вслед за ними из взрыва родился и реальный огонь: он взвился стеной, взревел всей своей мощью, а затем раскрылся, выпуская… их.

Стражники лагеря забегали, сбиваясь в кучу, ощетиниваясь оружием, со страхом глядя на приближающуюся смерть. Кэленар пожирал вышедших из пламени существ глазами, втянул носом воздух, в котором ощутил толику того самого, очень знакомого запаха. Его ухмылка стала ещё шире.

Аасимар неспешно поднялся и подошёл к оркам, тоже уставившимся на происходящее с тем же огнём в глазах, который сейчас окутывал лагерь и выпускал из себя всё новых тварей. Такой знакомый огонь…

«Чувствуете битву, зеленокожие отродья? Чувствуете таких же, как вы?» — внутренне захохотал Кэленар. Или это был не он? Неважно!
Скалясь всё той же ухмылкой, аасимар подошёл к особо здоровой орчихе, что-то кричащей соплеменникам. Взглянув в её полыхающие адским пламенем глаза, Кэленар рванулся прямо к ней, сжал в руках невесть откуда взявшийся топор и яростно рубанул по клыкастой морде сверху вниз.

Но раскроить орчихе череп не удалось: та вскинула руки, и широкое лезвие топора вгрызлось в цепь надетых на них кандалов. А затем Кэленар получил настолько сильный удар в грудь, что отлетел назад и шмякнулся об землю с противным хрустом. Секундная боль пронзила тело аасимара, но он тут же вскинул голову, высматривая свою несостоявшуюся жертву.

— Кажется, тебе не помешает помощь? — прошептал кто-то грубым голосом над самым ухом, и перед Кэленаром возникла клыкастая орочья морда. Почему-то она показалась ему знакомой… А затем в руках орка мелькнул топор и аасимара поглотила агония и темнота. Железо медленно рассекло кожу на лице, раскалённым ножом прошло через плоть, с неслышным хрустом и скрежетом вгрызлось в кость, ознаменовав свою власть над Кэленаром новой вспышкой огненной боли.

— Ах! — Кэленар вскочил на ноги, пытаясь оттолкнуть орка, вырвать лезвие… Но его руки нашарили лишь воздух. Вокруг не было ни орка, ни топора, да и боль тоже ушла. Аасимар постоял мгновение, а затем на его лице появилась кривая ухмылка.

— Хочешь моей смерти? — прошептали искривлённые губы. — Погоди…

В стороне один орк добивал другого, лежащего на земле, какая-то орчиха нападала на остальных, вооружившись двумя выточенными из кости кинжалами. Похоже, что клыкастые отродья затеяли между собой свару. Парой секунд ранее до ушей Кэленара донёсся крик уже знакомой здоровой орчанки в кандалах, обещавший свободу от ошейника. Но для этого было нужно, чтобы возникший в рядах зеленокожих бунт был подавлен. Благо, бунтарей всего двое. Аасимар скользнул к орчанке с кинжалами.

— Кость — хороший выбор, — с безумной искрой в глазах прорычал он на орочьем, метя ей кулаком в голову.

— Ты настоящий глупец, одна из важных черт лидера это умение признать поражение, когда оно уже очевидно и сохранить трезвость ума. — Архайра смотрела на то как почти все зеленокожие встали на её сторону и оскалившись двигалась в сторону Гротага, который в этот момент нависал над Старым, нанося тому мощный удар топором. Можно было подумать что на этом история старого орка и закончилась, но тот оказался на удивление живучим засранцем, настолько живучим что даже такая рана, после которой часть его лица превратилась в кровавое месиво, он все ещё сопротивлялся подступающей смерти, вцепившись руками в предавшего его Бозза, хотя сложно говорить о предательстве, если на самом деле Гротаг никогда и не был на его стороне.

— В сторону. — рыкнула она когда оказалась рядом с ними, и под пристальным взглядом ощерившийся клыками Гарнакхи, Архайра опустилась на одно колено рядом с лежавшим в грязи Старым и без лишних движений свернула шею старому орку, оборвав наконец его жизнь. На несколько секунд она замерла над ним, а затем вновь встала на ноги и посмотрела в сторону опешившей от всей этой ситуации орчихи. Она ещё не отошла от удара Раммаша, да и прилетевший в голову удар Аасимара тоже оказался довольно неожиданным, и теперь она просто стояла и смотрела на проигранное поле битвы, и не знала как лучше поступить.

— Старый ушел к предкам и принял достойно смерть в бою, думаю он уже охотится в вечной долине... Тебе же ещё рано следовать за ним, ты молода и сильна и ещё можешь совершить много достойных предков поступков, так что поступи по уму и следуй за нами. — Архайра стояла возле тела ушедшего к предкам старика, следя одним глазом за вооруженным Боззом, а другим наблюдая за Гарнакхой, которая все ещё стояла в нерешительности, и спустя несколько секунд все же приняла решение и кинжалы которые она держала в руках полетели на землю, показывая её намерение.

— Что ж, раз все решилось.. Раммаш, веди нас к дому вашей Зойки, посмотрим что полезного там есть. — Архайра кивнула своему старому товарищу, после чего как-то неодобрительно посмотрела на Гротага, но все же не стала ничего говорить. Он сделал свой выбор и пока он был на их стороне, орчиха не собиралась разбираться с ним, тем более сейчас у него был окровавленный топор, а у неё были лишь голые руки. Правда это быстро изменилось, когда она подняла с земли те самые брошенные Гарнакхой кинжалы, заткнув их за пояс. Бои с демонами шли уже по всей территории лагеря, и оркам стоило поспешить если они не хотели связываться с передовой демонической армией.

Выяснение у кого вождилка больше никогда не радовали Раммаша – лишняя работа для него с ранеными, потеря времени и трата сил совершенно в глупое русло. А годы неволи совершенно негативн оповлияли на разум соплеменников. Даже не убийство Старого было неправильным, а сама несвоевременная стычка. Первородные грызутся как собаки – это не то, что что хотел бы видеть Раммаш. Да и Раннеш, отец его вряд ли бы одобрил такое. Даже Железнгошкур, всегда радующийся соперничеству вряд ли был бы рад происходящему. Совершенно не те условия. Они должны действовать как единый организм, а не пожирать сами себя.
– Идем, – бросил он скорее Шаласзи и Зарриму, и повернулся в сторону дома Зойки.
Попутно он выбрасывал мысли о Северном Волке, о Железношкуре – Черной Луны больше не было. Тех, кого он мог бы назвать родными, тоже. На мгновение даже появилась мысль бросить всех и уйти одному, и лишь воспоминания о его Гарнакхе не позволили все бросить. Ради нее он выживет, вытащит Архайру, а потом... Потом будет видно.
Усилием воли шаман вернул себе спокойствие – нужно освободить свою силу, затем освободить чистокровную и уходить. Осматриваясь на предмет опасности и анализируя ситуацию, Раммаш вытолкал эмоции куда-то далеко, благо что было на чем сконцентрироватсья.

  «Кровопийце» было, откровенно говоря, плевать на неодобрительные взгляды этой новой вождихи. Сила привычки. Слишком уж редко ему по жизни доставались похвала и поощрения от окружающих. Куда сильнее орка беспокоило то, что ему лично не удалось самому добить Старого. И ладно ещё сам седой оказался живучим, но то, что жертву прямо из-под носа у него увела Архайра!!! Это было слишком! Ещё и эту бредовую шаманскую речь толкнула, будто ублюдок не пытался только что вспороть ей брюхо. А теперь ещё и пырится так, будто это его, Бозза, вина! Причудливая смесь раздражения, гнева и страха на миг исказила физиономию толстяка, но будучи под пристальным наблюдением, он довольно быстро сумел совладать с обуревавшими его эмоциями, вернув привычное обманчиво-глупое выражение лица. В одном их с Архайрой мысли совпадали – пленникам сейчас не нужны были подобные раздоры, и то, что Старый этого не понимал, лишь показывала всю глубину отчаяния их несостоявшегося лидера. А с отчаявшимися орками у Гротаг разговор был короткий – последний шаман его племени подтвердит!..

  Когда оставшаяся в одиночестве Гарнакха наконец-то сложила оружие, приняв более чем щедрое предложение вождихи оставить всё позади, Бозз не удержался от насмешливой ухмылки в её сторону.
  - Тебе б руку отрубить в назидание, да только тогда уж проще сразу здесь оставить, подыхать в цепях, - угрожающе прошипел он, надвигаясь на подельницу Старого с топором в руках. Но лишь для того, чтобы поиздеваться над проигравшей, нутром чувствуя её беспомощность в сложившихся обстоятельствах. – Помни… я буду следить за тобой! – слегка наклонившись к Гарнакхе, прошептал Бозз, после чего, как ни в чём не бывало, с дурной улыбкой двинулся следом за остальным.

  Впрочем, когда Архайра с Раммашем нацелились на дом их надзирательницы, «Кровопийца» вновь решил вмешаться в чужие планы:
  - Дай мне одного! – схватив орчиху за предплечье и глядя ей прямо в глаза, без всяких предисловий произнёс Бозз. Подумав мгновение и обведя готовившихся к побегу рабов взглядом, он неопределённо хмыкнул: - Полукровка сойдёт. Или этот беловолосого. Отпусти одного из них со мной, и мы вернёмся с вдвое большей силой. Лишние «клинки», - подразумевая не столько само оружие, сколько тех, кто им владеет, пояснил Гротаг, - нам ещё пригодятся. Особенно такие… Много времени не займёт. Мы нагоним вас у жилища Зойки.
  Предоставив вождихе время обдумать своё предложение, сам толстяк уже направлялся к стоявшим в стороне Медведице и её… «подопечному». Смерив обоих взглядом, он протянул Шаласзи отобранную у Старого секиру:
  - Возьми топор. А я возьму задохлика. Честный обмен, - почти искренне произнёс «Кровопийца». – Тебе – будет чем рубить бледнокожих, мне – лишняя пара глаз. В моём деле это важнее, - Гротаг не стал уточнять, что именно за работёнка ему предстоит. – Не оплошает – вернётся к тебе в целости и сохранности. Идёт?

Не хотелось этого признавать, но то, что ситуация со Старым решилась быстро и летально, несколько успокоили орчиху. Его выходка могла поднять слишком много нежелательного шума, а для этого было слишком неподходящее время. К тому же, Шаласзи не испытывала никакого желания вмешиваться в эти разборки, но была готова это сделать при любой необходимости. Оставалась еще контуженная Гарнакха, которая все-таки приняла правильное решение. Вот и хорошо. Поскольку смотреть больше было не на что, Медведица отошла, готовая двинуться дальше следуя указаниям шамана.

Когда к ней обратились, орчиха оьернулась и угрюмо поглядела на «Кровопийцу», затем сместила взгляд на полукровку, не сильно понимая, почему подобные торги ведут именно с ней. У Зармма своя голова на плечах и он, как никто другой, доказал свою цену в этом маленьком орочьем социуме.

— Ты это ему предложи сперва. — Она кивнула в сторону невысокого полуорка. Пусть уж Заримм сам выберет, слушаться ему Раммаша или Бозза.

— Грр.. ты ещё заплатишь за это. — прорычала-прошипела Гарнакха, отвечая на слова Бозза и с ненавистью смотря на него, она прекрасно понимала что сейчас сила на его стороне, и даже попробуй она рассказать про все их планы, это вряд ли сыграло ей на пользу, да и орчиха была уверена что Гротаг все равно змей вывернется из этого. Но и забывать предательство она не планировала, поэтому в её лице Бозз обрел врага, который как подобает любому орку никогда не забудет обиды. «Однажды я посмотрю как ты захлебываешься собственной кровью, клянусь предками...» тихо прошипела она ему вслед, и Гротаг вряд ли уже мог это расслышать.

— Они уже свободны, и не мне указывать им. Я больше не вождь и вряд ли теперь когда-нибудь снова стану им. — Архайра смахнула руку Гротага со своего плеча, и даже будь в нем вдвое больше силы, он не смог бы удержать эту орчиху, которая пройдя через бесчисленное количество испытаний, была живым памятником грубой силе и острому уму, другие редко становились вождями. Впрочем услышав слова про лишние клинки, орчиха все же на несколько секунд замедлилась и так посмотрела на Бозза, что тот и без слов понял, что его идея сработала как надо. Ну а дальше дело было за малым, и когда Гротаг предложил Шаласзи обмен, Заримм удивленно уставился сначала на него, а затем на Медведицу. Посмотрев на свои руки, а затем словно что-то решив для себя, полуорк сделал шаг вперед.

— Отдай ей топор, я сам пойду с тобой... Спасибо, Шаласзи, я запомню это. — полуорк кивнул орчихе, которая не стала решать за него и предложила ему самому сделать выбор, а затем двинулся вместе с Боззом в противоположную остальным оркам сторону.
Раммаш же вскоре привел их к дому который принадлежал Зойке, и в глаза орков сразу же бросилось то что дверь была почти что снята с петель, а у порога лежала оторванная человеческая рука, все ещё сжимающая в руках длинный меч. Всего в метре от порога можно было заметить и изуродованное тело, грудь солдата была пробита насквозь, а ребра торчали наружу, так словно его грудную клетку взорвали изнутри. В небольшом помещении где они оказались, была дверь ведущая в следующую комнату, и лестница уходящая на второй этаж, на которой так же было полно крови. Можно было подумать что здесь произошла настоящая бойня. Услышав шум наверху, Архайра схватила поднятый ею меч и поспешила по лестнице наверх. Остальные же были вольны поступать как пожелают.

Что-то подсказывало Раммашу что возвращение с лишними клинками, не то, чтобы хорошая идея. Как бы эти самые клинки не обернулись против них самих. По хорошему – Боззу бы идти своей дорогой. Но у самого Раммаша была собственная цели ему было по большей части все равно на то, кто куда пойдет, но если действия кого бы то ни было будет вредить ему самому и его планам, то беда тому, кто недооценивает воинскую выучку шамана, или думает что за время рабства она сильно ухудшилась.

Прибыв к дому, орк осмотрелся, и услышав шум, поспешил за Архайрой. Нет, он не сомневался в том, что она сумеет вырезать все, что движется, но ему было спокойней если источник нужных ему знаний будет в более-менее целом виде, а не с лишней дыркой, тем более пока его ошейник не снят. Потерев шею, орк едва ли не дрожал от нетерпения и желания сбросить проклятую штуковину, отчего со злостью в очередной раз дернул ее, в бесполезной попытке избавиться пораньше.

  Заримм сам решил идти с толстяком. Шаласзи на это лишь посоветовала ему быть осторожным. Молча кивнув Боззу, она забрала у него боевой топор. Перекинув оружие из одной руки в другую, она совершила им пару резких движений, со свистом рассекая воздух. Сгодится. Раньше орчиха пользовалась секирой, а не таким вот небольшим топориком, но и он сойдет. Все лучше, чем голые кулаки. Медведица с досадой осознала, что именно такого оружия ей не хватало все это время,чтобы ощутить себя по-настоящему ценной в этом побеге.

  — Пусть Груммаш вас направит. — Попрощавшись, она осмотрелась по сторонам, пытаясь высмотреть Архайру.

  Дойдя до дома Зойки, Медведица только крепче сжала оружие, но заходить не торопилась. Ей все еще казалось, что та орчиха, также как и Старый, предаст их, как только подвернется удобный момент. Если, конечно, она еще жива.

  — Я прикрою. — прохрипела она вслед удаляющимся шаманам.

Во время разговора орков Кэленар стоял в стороне, слушая их речь, больше похожую на перерыкивание диких зверей. Грязнокожие и сами походили на них: грубые, необузданные, яростные, пышущие силой и злобой. Слова о чести, воинской доблести — всего лишь их жалкие попытки скрыть свою натуру. Они созданы для битвы, для кровавой резни, для боя боевых барабанов. Почуяли запах крови и передрались за право вести остальных, со сладким для ушей хрустом свернули чью-то шею — и тут же говорят о предках, духах и загробной жизни. Идиоты.

С лица Кэленара всё ещё не сходил весело-злобный оскал, меньше всего походящий на улыбку. Он слышал, как перекидывались словами низкий толстый орк и молчавшая до этого орчанка. Его, Кэленара, предлагали обменять на топор. Животные. Когда зелёный палец указал на него, аасимар оскалился ещё больше и отошёл назад. Но вместо него идти вызвался другой, молодой орк. Одной проблемой меньше.

«Клинки, клинки… — Кэленар, насвистывая, подошёл к валявшемуся на земле трупу седого орка. Втянул носом воздух, вгляделся в неестественно вывернутую шею. — Кость, на клинки только кость… Белую, чистую, прочную…»

— Где же ты? — прошептал аасимар, принюхиваясь и буравя взглядом труп и пространство вокруг. Через минуту поморщился и сплюнул на землю комок тёмной влаги, но через мгновение опять оскалился. Нагнулся ещё ниже, прошептал трупу на ухо: — Беги далеко, старик, очень далеко. Скоро тут будут жрать.

Затем Кэленар распрямился и пружинящей походкой направился вслед за орками.

Орк-провожатый привёл рабов к дому надзирателя. Сорванная с петель дверь, разлитый в воздухе запах крови и страха, разорванное тело на пороге, заляпанная красным сталь — всё это вызвало в Кэленаре волну эмоций. Радость, ненависть и дикого предвкушение — что-то внутри него разделяло эти чувства, взвилось столпом от стоп до макушки, ударило в голову вместе с кровью.

Первым делом Кэленар подскочил было к зажатому в мертвых пальцах клинку, но огромная орчиха его опередила. Глядя, как она бегом мчится по лестнице, сжимая трофей, бывший паладин вновь криво ухмыльнулся. В золотистых глазах появилась недобрая искра.

Следующей аасимара заинтересовала не лестница, а ведущая в соседнюю комнату дверь. Кэленар подошёл к ней, попытался отпереть.

  Услышь он слова Гарнакхи, то искренне бы удивился столь милосердному способу отмщения. Бозз мог сходу предложить не меньше дюжины иных, куда более жестоких и болезненных методов уйти на тот свет. Большую половину из которых он успел применить сам – спросите старого шамана его родного клана и его ученичка! Да и будучи истинным мерзавцем, толстяк не тешил себя мыслями о том, чтобы распрощаться с этой жизнью хоть сколько-то мирно: захлебнуться кровью в смертном бою или же от удара острой сталью в спину было вполне в пределах его ожиданий. Проигравшей орчихе стоило бы придумать концовку поинтереснее, благо сам Гротаг не собирался помирать в ближайшее время, так что этого самого времени у неё было более чем достаточно.

  Довольно хмыкнув в ответ на слова полукровки, «Кровопийца» бросил последний ироничный взгляд на «Медведицу» и махнул напарнику мозолистой лапой. Дельце им предстояло плёвое, учитывая творившийся вокруг хаос, но всё равно приятно было иметь на руках разменную монету в виде Заррима. Если дело пойдёт плохо, то всегда можно будет просто бросить паренька на растерзание, свалив под шумок самому. И вряд ли кто-то из рабов особо удивится, узнав, что Воленн Ток не сдюжил – маловато крови Первородных, только и всего. И всё же, доверия к Боззу среди других пленников сейчас и так особо не было, так что ублюдок не торопился настраивать кого-то из них против себя. По крайней мере, не сразу.
  Ловко используя тени и кутерьму сражения, вспыхивавшего по лагерю то тут, то там, Гротаг уверенно повёл полуорка на встречу с «союзниками», не забывая выглядывать по пути не только потенциальных врагов, но и всякие полезности (в частности, те, что можно было вогнать кому-нибудь под ребро в случае необходимости), оставленные проигравшими и бегущими со страху мелкозубыми. Рисковать собственной шкурой ради простого клинка «Кровопийца», разумеется, не стал бы, но прикарманить пару лезвий не помешало бы. А то прямо стыд! Даже у Заримма на руках была острая сталь. Странная, конечно, но в её смертоносности они накануне уже успели убедиться в стычке с пособником демонов. Ну да всему своё время…

  Покуда остальные рабы двигались через лагерь неорганизованной толпой по направлению к дому надзирательницы, с которой и сам Бозз был не против встретиться лицом к лицу – отвести свою шубову душонку! – они с полукровкой уже успели завершить своё маленькое поручение, возвращаясь к остальным в компании трёх поджарых фигур эльфийских пленников. Их тёмные силуэты практически сливались с тенями, которые использовал маленький отряд, избегая не нужных стычек, но надо было отдать должное и Зарриму – желторотик тоже умудрился не опростоволосится.
  - Где Архайра? – без предисловий молвил Бозз, появляясь буквально из ниоткуда посреди разрозненного стана орков вместе со своим подкреплением. – У нас тут… свежая кровь, - с довольной ухмылкой произнёс жирдяй, кивнув в сторону молчаливой троицы вооружённых темнокожих, уже успевших обзавестись трофейным оружием ещё до встречи с Гротагом. – Будут полезнее некоторых, - выразительно глядя на небольшую толпу беглецов, большая часть из которых довольствовалась лишь собственными клыками да когтями в качестве оружия, с издёвкой изрёк «Кровопийца».
  Увидев приближающегося Гротага вместе с эльфами, Медведица напряглась. Она никогда не питала к ним особой любви, а после того, как угодила в рабство по вине одного из ушастых - и подавно.
  – Там, наверх пошла. – Не сводя глаз с темных эльфов, орчиха указала на дом позади нее.
  Неопределенно хмыкнув в ответ, Бозз кивнул одному из эльфов - негласному лидеру "клюва", - и, бросив короткое: "Я ща", - устремился наверх, в жилище Зойки.

Раммаш и Архайра не стали ждать и первыми поднялись на второй этаж, пока Шаласзи осталась сторожить внизу. Только свернув с лестницы в просторную комнату, орки увидели довольно неприятную картину, два здоровых рогатых демона истязали Зойку, и пока один крепко сжимал её своими руками, второй выжигал когтем что-то у неё на груди, но что именно разглядеть с такого ракурса было невозможно. На орчихе уже не было кандалов и она была свободна, а в углу у входа лежало бездыханное тело человека, видимо Зойка все же успела освободится перед тем как все началось, но не успела уйти из-за ворвавшихся к ней демонов. На полу всего в метре от Раммаша лежал красивый боевой топор, именно орочьей работы, явно подправленный рукой хорошего дварфийского мастера, и в целом он походил на те топоры с которым его племя ходило в атаку. Архайра тоже на мгновение засмотрелась топором, но затем кивнула шаману в сторону валявшихся рядом с телом солдата ключей, не нужно было быть мудрецом чтобы понять от чего были те ключи. Демоны пока не видели орков, находясь в дальнем конце комнаты и очень увлеченно занимаясь орчихой и это было на руку Раммашу.
Тем временем внизу Кэленар все же сумел отпереть дверь, и за ней обнаружилась довольно просторная комната с большим столом, и всякой прочей утварью, но взгляд мужчины привлекло совсем не это, а стоявшая в углу оружейная стойка, на которой было оружие почти на любой вкус, правда все оно было явно под размеры орков, но приловчившись можно было с ним совладать.
Медведица встретившая делегацию Бозза, который прибыл вместе с Зариммом и эльфами, сразу же сказала им где искать Архайру и Гротаг который теперь был вооружен той самой кусаригамой, вместе с дроу отправился наверх, которые так же были уже во всеоружии, подобрав с тел пару хороших солдатских мечей. Заримм же остался внизу вместе с Шаласзи, решив что для одного второго этажа, там уже и так достаточно бойцов. А вот орчихе могла пригодится помощь, если бы им вдруг пришлось встречать в доме гостей. И таковые не заставили себя ждать, и когда дверь дома в очередной раз со стуком отворилась, за ней орки увидели громоздкого закованного в броню демона, вооруженного пылающим мечом и с интересом разглядывающего двух вставших у него на пути зеленокожих.

Первым делом Раммаш подобрал топор. Несмотяр на то, что он в целом-то и голыми руками справлялся, было все-же что-то очаровательное в расколотой топором или молотом черепушке. Руками такое удается не слишком часто. Подхватив оружие, Раммаш ринулся к ключам, подобно бредущему в пустыне, когда он видит наконец воду и чувствует ее прохладу. Возясь с ключами и наблюдая за происходящим, орк походил на быка, который чувствует что скоро свобода и он наконец сможет дать волю своей злости. Он чувствовал как его тело горит, казалось что от прикосновения можно поджигать ветошь.
Но настоящее пламя захлестнуло орка как только механизм замка щелкнул. Еще до того как проклятый ошейник звякнул о пол, Раммаш испытал на себе и удар бури, и обжигающе ледяное пламя, и заставляющий онеметь огонь, и то, как сдавливает земля, когда тебя хоронят заживо. За несколько мгновений эти ощущения сменились тысячу раз, а сам он едва не рухнул без сознания от бури ощущений, таких родных и одновременно незнакомых.
В глазах все еще было темно, и двигался шаман по памяти, лишь бросив в сторону Архайры не нужные теперь ему ключи.
Редкий случай когда орк одновременно и Призывал богов и врубался с яростью как у чистого берсерка, такого воина, который едва умеет издавать членоразщдельные звуки, и то не всегда. Вот только Призыв был не просто сотрясанием воздуха – влетающий в демонов орк был совсем не с одним топором. Состоящая будто бы из крови секира ударила даже раньше чем сам Раммаш, обрушиваясь с противоположной от орка стороны на голову демона, который удерживал надзирательницу, а шаман, взмахом топора угрожал отделить ему башку.

  - Оставьте одного тут. Мы же не хотим, чтобы нас здесь заперли как при осаде? - с саркастичной ухмылкой на своей морде буркнул Бозз эльфийским спутникам на их родном языке, после чего, не оборачиваясь, протопал к лестнице. Пускай он и был тем, кто предложил заключить союз с темнокожими, толстяку отнюдь не нравилось, что за главную в их троице тоже была баба. Ещё пойди сговорятся с Архайрой супротив него! Но эльфы были полезным дополнением к их голожопому отряду, и уже успели доказать свои умения в стычке с надзирателями на пути к остальным.

  Почуяв неладное ещё на подходе – воздух, что-то не так было с запахом, доносившимся сверху, - Гротаг сменил свою расхлябанную, косолапую походку на мягкий, крадущийся шаг хищника. Ему не надо было ничего говорить сопровождающим – даже если эльфы и сами не заметили того же, что насторожило "Кровопийцу", они вполне могли видеть перемены в его собственном поведении. Поудобнее перехватив диковинное оружие, что он успел выменять у Заримма в обмен на простенький лук, Бозз добрался до конца лестницы и заглянул в комнату как раз в тот миг, когда избавившийся от ошейника шаман обрушил ярость сразу двух секир на ближайшего из демонов.
  - А я только подумал, что маловато было кровушки… - у него даже проскользнула мысль, что в случае гибели Раммаша и Архайры у него может появиться возможность самому побороться за место лидера этого «стада» недоумков. Но кровь орков взывал даже к такому говнюку как Бозз, не позволяя отсиживаться в безопасности. – Парочка отродий, - обернувшись к эльфам вполоборота, прошептал Гротаг и со свирепой улыбкой добавил: – Постарайтесь не сдохнуть…

  Несмотря на свои немалые габариты, мало кто мог заметить момент, когда избранник Шуба присоединился к сражению. Просто в какой-то момент размытое пятно на границе зрения сменилось его жирной тушей, раскручивающей над головой стальной клюв трофейного оружия. Он атаковал тихо и яростно, компенсируя отсутствие опыта с новым для себя инструментом, верной рукой и метким глазом. Острая сталь есть острая сталь, какую бы форму она не принимала, а в том, что касалось лишения кого-то жизни, Бозз был настоящим докой, вне зависимости от того, что сжимали его могучие лапищи. Два удара обрушились на левые ногу и плечо подбитого секирами Раммаша демона быстрее, чем тот сумел среагировать на очередного врага.
  - Кажется, эту пару сисек уже успели подпортить, - бросив короткий, но полный садистского удовольствия взгляд на «игрушку демонов», прокомментировал Гротаг, запуская противовес в свободный полёт в морду второго противника. – Но ты не переживай – уверен, твои бывшие подопечные о тебе позаботятся, ха-ха!

— Смотри сам не сдохни раньше времени, Уруб. — прошипела в ответ дроу, когда Бозз обратился к ней и её товарищу, назвав его именем которое дроу использовали когда обращались к оркам, которые владели старшей кровью, пускай та уже давно и смешалась став не больше чем напоминанием о их былом величии. Она и её напарник не полезли в комнату, посчитав что в ней и так уже достаточно воинов, для одного помещения, оставшись на страже у входа, ощерившись клинками, с которыми каждый дроу управлялся достаточно виртуозно. Не зря люди прозвали их расу душегубами, с ужасом вспоминая те дни когда темнокожие эльфы совершали свои набеги на незащищенные тогда ещё стенами поселения, уводя целые города в свое рабство.
Архайра тем временем, довольно ловко освободилась от сдерживающих её оков и бросилась на помощь впавшему в боевой раж шаману, атакуя стоявшего справа от него демона, который ещё не успел осознать что тут вообще происходит. Обе секиры, кровавая и обычная боевая, вонзились в плоть демона словно нож в масло, прорубив кости и мясо почти не встретив препятствия, будь на месте демона человек и Раммаш бы разрубил бы его от корки до корки, но демон отделался лишь ужасной раной идущей от плеча до его груди, где билось одно из его сердец. Демон взревел выпуская из своих рук Зойку, и оборачиваясь назад, поднимая в руках огромный даже по меркам орков топор, но вместо того чтобы обрушиться со всей силой на атаковавшего его орка, внезапно замер, хлопнув несколько раз глазами, после чего завалился на пол, едва не придавив Раммаша своей тушей. Никто не видел этого, но смертельный удар ему нанес Бозз, ловко вонзив лезвие серпа прямо в ещё бьющееся второе сердце демона, лишив его жизни.
Архайра же отступила на шаг назад, ведь её противник оказался намного более серьезным врагом, и первые два удара человеческого меча он словно даже не заметил, вставая в полной рост, сжимая в одной руке огромную секиру, а второй держа за волосы ослабевшую Зойку, которая вроде бы ещё подавала признаки жизни. Взревев он бросил орчиху прямо в Раммаша, откидывая его на пару метров назад и припечатывая к стенке её телом, после чего со всей силы атаковал стоявшую перед ним Архайру, которая едва успела заблокировать секиру своим мечом, который с треском разлетелся под ужасающей силой демона, секира которого разорвала одежду орчихи, успевшей в последний момент все же отступить назад, и уставился на всколыхнувшуюся в момент движения, освободившуюся от одежды грудь.

— ТЫ! БУДЕШЬ МОЕЙ РАБЫНЕЙ! — взревел демон, делая ещё шаг вперед и занося секиру для нового удара, только уже обратной стороной, дабы вырубить орчиху.

Неожиданно для себя поймав Зойку, Раммаш едва не растянулся на лопатках, благо что дом не палатка и стена не позволила упасть. Хотя ему встречались и такие дома, стену которых пробивались одной человеческой башкой. Но обнимать Зойку и радоваться крепкости человеческих построек времени не было, так что быстро, хоть и аккуратно он спустил ее на пол по стене и вновь бросился в бой.
– Архайра, топор!
Раммаш сделал довольно опасное дело – отвлек орчиху, однако, в следующий миг он уже и сам отвлекал демона. Сложно не отвлечься, когда в тебя влетает полтора центнера орочьей ярости, и все бы ничего, только внезапно иссохшая и покрытая сетью зеленых прожилок рука шамана несла куда большую опасность, чем обычный синяк.
Впрочем, помимо отвлечения, орк и сам хорошо так вложился, прямо-таки наслаждаясь ощущением хлынувшей в него магии, и ударил довольнно сильно, так что если бы не колдовство, то наверняка бы сломал кулаком несколько костей, а какой-то орган превратил бы в фарш. Вместо этого пальцы как будто прошли в тело демона, немного выше лопаток, вот только они рассыпались пеплом от прикосновения к демонну и растворились в воздухе, не коснувшись пола. Правда, как только Раммаш коснулся демона своей измененной конечностью, она начала возвращать себе "живость", как будто вытягивая ее из демонического отродья и за довольно короткое время почти вернула себе нормальный вид. Спустя пару секунд такого удержания, шаман как будто вынужденно отпустил противника, а призрачные пальцы его руки стремительно приобрели физическую форму.

  Только Шалсзи проводила взглядом делегацию Бозза, как скучать ей не пришлось. Сжимая деревянное топорище обеими руками, орчиха была готова встретить любого демона, пусть с тремя парами рук, в каждой из которых по мечу, или рассекающими плоть хвостами-клинками. Теперь, когда есть надежда, Медведица была готова побороться за свою свободу. Вот только встретил ее довольно заурядный демон. На лице воительницы показалась тень разочарования. Полыхающий клинок? Ха! Она вчера противостояла чёрному пламени. Простым огнём на этот раз ее не удивить.

  — У нас гости! — Рявкнула Медведица на пискляво звучащим всеобщем, поскольку не была уверена, что все рабы поймут благородно звучащий язык орков. — Все, кто с оружием, окружайте его! Заримм, а ты лучше рази с расстояния и, если понадобится, прикрывай нас.

  Раньше она была в числе элитных воинов своего племени и иногда брала инициативу и над командованием небольших отрядов. Так и сейчас Медведица по старой памяти сориентировала бойцов, оставшихся внизу. Сама орчиха, слегка размяв плечи, гордо глянула на противника и сорвалась с места. В разбеге она занесла топор высоко над головой, чтобы обрушить удар на явившегося демона.

  Несмотря на то, что противовес оружия пролетел мимо цели, Гротаг с любовью взглянул на свою новую игрушку. Было что-то непривычное, неправильное в свисте рассекающей воздух цепи, в хлюпающем звуке, с каким стальной «клюв» проникал в плоть врага точно нож в перезревший фрукт. Поднеся отведавший демонической крови клинок к своему лицу, толстяк с выражением лица истинного знатока и сам вкусил своей законной добычи. Облизнув пухлые кубы, с которых теперь медленно стекали тяжёлые капли тёмной жижи, Бозз, передвигаясь вдоль стенки, принялся обходить оставшегося на ногах противника, намереваясь зайти тому со спины. Это вон вождихе есть чего им всем доказывать! «Кровопийца» же никому не обязан грудью вставать на защиту чужих – хе-хе! – грудей. А он ведь едва не расхохотался, когда чертов демон отвлёкся от сражения из-за одного лишь вида сисек Архейры, точно какой-то сосунок! Ничуть не лучше тех двоих остолопов, что ныне гнили в отстойной яме рядом со сгоревшим бараком орков!

  Пропустив разъярившегося Раммаша поближе к противнику – пусть шаман рискует своей шеей за него, - ублюдок коротким взмахом руки метнул тяжёлый груз, намереваясь, если не выбить секиру из лап демона, то уж точно испортить тому замах. И тут же, пока его снаряд ещё летел к цели, сам рванул вперёд, на ходу полоснув здоровенную тварь по внутренней стороне бедра острым концом игрушки. Он метил в крупные артерии и вены, как делал всегда, столкнувшись с кем-то, кто был крупнее и сильнее его. И, судя по отвратному вкусу демонической крови, против этих противников его тактика работала столь же успешно, как и против любого другого.

Первый этаж

— Вижу! — громко крикнул Заримм, уже выпуская одну стрелу в демона, попадая ему прямо в глаз и причиняя тому адскую боль, и одновременно с этим отвлекая его от атакующей с топром Медведицы, которая налетев на врага первым ударом увы лишь скользнула по прочному нагруднику, а вот вторым уже вырвала из бока инфернальной твари приличный кусок плоти, мощным и одновременно точным ударом. Следом к ней присоединился и дроу, ловко подскочивший к демону сбоку, нанося сразу же два удара своими мечами, разрубая в кровь огромные ноги врага, впрочем либо не хватило силы, либо сталь была слишком плохой, и у темного эльфа не получилось сразу же перерубить плоть, поэтому демон увы остался на ногах.
Разъяренный таким натиском врагов, демон размахнулся своим мечом первой атакой попытавшись достать Шаласзи, но та на свое счастье успела уйти с траектории движения пылающего клинка, а вот второй атакой он целил уже в темного эльфа и тому повезло меньше, огромный меч вонзился в его плоть и за один удар лишил дроу левой руки и одного из его клинков, одновременно тут же пропекая рану так, что раненному не грозила смерть от кровотечения. Медведица вдруг поняла, что попади она сама под его удар без какой-либо брони и её ждет такая же участь, если не хуже.

Второй этаж

— Мы больше не будем рабами! — вскрикнула Архайра, хватая брошенный шаманом топор, и тут же занося его для удара. Одно мгновение с лезвие топора вонзается в красную плоть демона, вгрызаясь в неё особыми захватами, которые делали орки для того чтобы причинять врагам максимальный вред, и вырывая вместе с топором из тела инфернального ублюдка большой шмат мяса, обливаясь хлынувшей из раны кровью. Орчиха не обращала внимания на свой оголенный вид, как и на то что демон явно пялился на неё, ей это было только на руку, как и всем остальным оркам. Удар Раммаша тварь восприняла особенно болезненно, в конце концов не каждый день твою плоть пробивают пальцами, выжигая внутренности и вырывая наружу кусок сломанной внутри кости, и вместе с этим забирая часть его жизненных сил, которые словно вытянули из него.
И что самое забавное, он не видел "толстяка" Бозза, который орудовал своим новым оружием как родным, подскочив к демону и пронзив лезвием его бедро, так что тот даже не понял что его ударило. Смотря на это безобразие, темнокожая эльфийка даже присвистнула, удивляясь тому как эта орочья туша вообще способна выполнять подобные трюки.
Демон же наконец пришел в себя и наотмашь ударил своей секирой, целясь в надоедливую и крикливую орчиху, но на этот раз намереваясь укоротить несостоявшуюся рабыню, главное не навредить качающимся сиськам, которые станут потом его трофеем и он будет облизывать их у себя в покоях. Архайра помня о прошлом опыте блокирования ударов демона, решила вместо этого уклонится, но демон довернул секиру уже в движении, и та вонзившись в бочину орчихи, разорвала плоть до самых костей, попутно откинув её на пол в нескольких метрах от него. Глаза демона налились кровью и он облизываясь двинулся к ней, чтобы схватить и утащить в свой план, попутно нашептывая слова какого-то заклинания, совсем не обращая внимания на остальных своих врагов. Орчиха была его целью, он желал её и шел к ней не смотря ни на что. Архайра же оставшись без оружия, которое отлетело в сторону, и получив страшнейшую рану, могла только смотреть своей надвигающейся смерти в лицо. Сейчас помочь ей могли только Бозз и Раммаш, которые должны были сделать с демоном что-то до того как он воплотит свою идею в жизнь.

Нужно отдать должное отродью Бездны – оно сильное. Возможно даже слишком. А еще чертовски настойчивое. Ну уж нет, хотя бы ради старой памяти не стоило бы отдавать эти сиськи демону в каком бы то ни было виде, как максимум – у Раммаша с Архайрой еще были неоконченные дела, и какому-то озабоченному демону уж точно не помешать их осуществлению. Запустив руку в повязку, шаман извлек довольно крошечный, как для рук орка, диск из глины, на котором выдавлен и выложен металлическими и деревянными кусками топор, ну или что-то похожее на него.
– Стоять!
Раммаш конечноо пытался вложить в голос божественную силу, для того чтоб сломить волю демона, однако, по его собственным ощущениям с избытком оной он справлялся крайне плохо, а потому хлынувшая энергия просто выходила из его тела, не оказывая нужного эффекта. От неудачной попытки даже потемнело в глазах, сам Раммаш едва не согнулся, однако нашел в себе силы на то, чтоб жестом сдвинуть кровавую секиру в голову демона и сместиться так, чтоб создать хотя бы видимость попытки помешать демону.

  У орчихи было короткое мгновение на то, чтобы оценить повреждение эльфа, но этого хватило, чтобы порадоваться, что на его месте оказалась не она. В помещении запахло жареным, на что иной раз у Шаласзи бы заурчало в животе, предвкушая вкусный обед. Находясь в непосредственной близости со смертельно опасным врагом, она подозревала, что вскоре станет его основной целью, чего нельзя было допустить. Надо было убить ублюдка до того, как у него появится мысль об этом.

  В ее алых глазах отражались языки пламени демонического клинка. Она внимательно следила за движением оружия, выискивая подходящий момент, чтобы сразить врага. Накренившись вправо, словно для замаха, она обманным маневром “открылась” противнику, но в последний момент перенесла вес тела влево и проскользнула из здания, на пороге которого находилась все это время. Заняв таким образом более выгодную позицию, орчиха позволила себе ухмыльнуться. Рогатый уродец оказался окружен с одной стороны орчихой, а с другой - лишившейся руки дроу.

  С застенчивой кровожадностью, воительница замахнулась топором, чтобы вонзить лезвие в незащищенную плоть демона. А затем еще раз.

  Короткий быстрый удар метил куда-то в область шеи, но по итогу пришелся противнику по плечу. Все это выглядело словно разминкой, потому что не успевший сообразить демон уже видел как лезвие топора, успевшее вкусить плоти противника, вознеслось снова.

  Во второй удар орчиха вложила всю скопившуюся за время рабства мощь, которая, вырвавшись из тюрьмы оков, мощнейшим ударом обрушилась на демона, рассекая туловище пополам. Торс со звуком лопающихся потрохов повалился прямо на злосчастного дроу, чуть не придавив его своим весом, тогда как нижняя часть демона все еще стояла на ногах, высоко фонтанируя черной вонючей кровью и заливая все вокруг. Медведица скривилась от отвращения и ногой пнула стоявший в проходе кусок демона.

  — С этим покончено, — констатировала и так понятный факт Шаласзи, вытирая окровавленное лицо рукой.

  Бозз, круживший вокруг демона, пока остальные подставляли под удары его секиры свои телеса, откровенно наслаждался ситуацией. Бой и кровь вскружили голову орка, точно в первый раз, а отсутствие каких-либо последствий заставляло «Кровопийцу» почувствовать себя неуязвимым, неудержимым! Он и сам не заметил, как начал посмеиваться в голос, пока звук едва сдерживаемого гогота не стал казаться громогласным даже для самого толстяка. Замерев на миг, Гротаг с удивлённым выражением лица взглянул на обоих шаманов, точно ожидал, что те начнут отчитывать его за недостойное Перворожденного поведение, но, похоже, что оба вырвавшихся из цепей орка имели иные заботы, нежели следить за своим странным соратником.
  С довольной улыбкой он перехватил острый конец своего оружия точно короткий клинок и практически без разбега набросился на здоровенного демона в том, что походило на неуклюжую попытку сбить его с ног собственным пузом. Бозз буквально всем телом навалился на мускулистую тушу иномирового извращенца, медленно погружая острое лезвие меж широких рёбер в попытке достичь уязвимых внутренних органов.
  - Отправляйся домой ни с чем, рогатый, - осклабившись, прошипел Гротаг, уверенный в том, что здоровяк уже одной ногой могиле. – Это моя игровая…
  Одним движением он метнул другой конец игрушки в голову демона, но, несмотря на небольшое расстояние… промахнулся. Вот только не удар противовесом был целью орка. Хитрый взмах руки и вот уже стальная цепь удавкой устремилась к шее жертвы, а сам Бозз, уперевшись ногой в массивное бедро врага затягивал смертельную петлю.

Второй Этаж.

— ГРААА..КХАРА...ГХАРА! — взревел демон, даже не заметив попытки шамана заколдовать его, и лишь отмахнувшись от его кровавой секиры, словно от назойливой мухи, нет, ревел он по совсем другой причине и причиной тому был один в меру упитанный орк. Если с демоном не мог справится адепт Груммаша, используя грубую силу и магию, то адепт Шуба ощущал свое превосходство над противником, то что порождение бездны не обращало на него внимания, было ему только на руку, и Гротаг пользовался преимуществом целиком и полностью.
Резко сблизившись с врагом, он без лишних мыслей вонзил клинок серпа прямо промеж ребер демона, погружая лезвие все глубже и глубже, разрывая легкие инфернального создания. Но и на этом он не остановился, метнув грузило на цепи вверх в сторону головы демонического воина, неожиданно для наблюдавших за этим промахнувшись, и тут же воспользовавшись моментом, обвязав цепь вокруг шеи своего врага, и надавив на неё всем своим весом вниз. Демон с горящими от ярости глазами пытался сопротивляться, но Бозз держал свое оружие мертвой хваткой и ослабил цепь только тогда, когда почувствовал что его противник перестал дергаться и елозить конечностями.
Архайра со своего ракурса могла видеть как у демона вывалился его длинный язык, и как его глаза чуть не выпали из орбит, такая смерть была ей не по душе, но в этот момент воительнице было все равно. Тяжело дыша, она с удовлетворением смотрела на дохлого врага, одной рукой зажимая жуткую рану на своем боку, а другой стараясь дотянуться до своего топора. Если умирать, то уж с оружием в руках, как и подобает орку.
Лежавшая у противоположной стены Зойка тем временем начала подавать признаки жизни, медленно поднимаясь с пола и оглядывая некогда родную комнату своего дома, в котором как она думала была хозяйкой, но оказалось что люди были готовы избавится от неё в любой момент. Впрочем орчиха не строила себе мыслей о том, что бывшие рабы будут лучше чем пришедшие за ней демоны, и потому с опаской поглядывала на окровавленных после боя орков. Однако в голове у неё уже был план как хоть немного улучшить их мнение о себе.

— Там в сундуке эликсир, поможет затянуть рану. — бросила она оркам, показывая рукой в сторону сундука стоявшего возле её кровати. Возле того места где демоны пытались клеймить её, и клеймо успело оставить черный след ожога у неё на груди.

Первый Этаж.

— Впервые вижу воительницу вашего племени в деле, отличный удар. — тихо прошелестел дроу, вовремя уклонившись от падающей вниз туши демона, которая легко могла придавить его к полу и может даже и раздавить насмерть, кто знает сколько в этой туше было веса, вон с каким грохотом он рухнул. Темный эльф с горечью посмотрел на свою руку, вместо которой теперь был обоженный обрубок, после чего плюнул на труп демона, вернее на ту его часть что рухнула первой, после того как орчиха располовинила его.

— Ещё один такой бой мы можем и не пережить, надо убираться отсюда. Чего они там так долго... — недовольно пробурчал он же, дроу глянул в сторону лестницы и подойдя к двери, выглянул наружу. Там снаружи царил хаос, воины бездны сновали там и сям, настигая разбегающихся людишек и разрывая их на части своими огромными топорами и мечами, некоторых они хватали и сковывали чем-то вроде горящих цепей, наверное это было больно. Судя по тому что он увидел, оркам и правда стоило поторопится, ведь иначе они рисковали сменить одно рабство на другое.

— Надеюсь ваш Бозз не врал, и у вас и правда есть какой-то план. — протянул дроу, возвращаясь в здание и вставая у входа, занимая ту же позицию как и раньше. К счастью демоны пока не очень интересовались их домом, по крайней мере кроме вот этого дохлого типа, плюс высокая и мускулистая орчиха, которая легко расправилась с одним из них, добавляла уверенности. По крайней мере дроу уже не читал молитву своей богине, представляя как оказывается в её чертогах.

Тело демона оказалось куда менее крепким, нежели его разум и он благополучно издох, не воплотив в жизнь свои желания и ни Архайра, ни Зойка не отправились к предкам.
Приблизившись к надзирательнице, шаман опустился на колено рядом с ней, проводя пальцем по черному узору клейма и читая молитву. Он удивился с самого себя, поскольку порой его охватывало горячее желание убит Зойку, причем кучей часмых разных способов, а сейчас его волновала только ее жизнь.
– Эликсир пригодится чуть позже. Пока я в сознании, вам будет сложно умереть.
Он поймал себя на совсем другой мысли, когда плотнее приложил ладонь к ее груди, передавая божественную энергию. Вообще ему нравилось исцелять орчих именно с ранениями груди. Это приятно не только им, но и ему, хотя несмотря ни на что, себя он отдавал только Гарнакхе, Говорящей с Варгами. По крайней мере до тех пор, пока боль о потере племени не утихла, и не осталась лишь надежда.
– Вставай. Нам нужно сваливать. – поначалу он думал просто обхватить ее за талию и встав самому, поставить на ноги и Зойку. Но так обычно делают с безвольными рабынями, собственностью. Но сейчас желания отомстить и показать кто сейчас главный не было, так что он взял ее за руку и рывком потянул за собой. После чего поспешил к Архайре.

– У-у... Неслабо разворотило. – прокомментировал шаман, и тут же хватаясь руками за бок женщины, – Хе почти как раньше?
Вновь занявшись молитвой, Раммаш замолчал, лишь едва улыбаясь, то ли от того, что блоть под руками немного щекотала ладонь, возвращая какую-никакую целостность физической оболочке, то ли от воспоминаний. Скорее всего от второго, и он уж очень надеялся что еще доведется покрасить теперь уже не глупую девчонку, а вполне себе сформировавшуюся женщину.
– Все, теперь можешь снова бегать. Теперь же нам на выход? Где ключ?
Поискав взглядом ключ, Раммаш по, как он уже думал забытой, привычке напомнил:
– Там не расслабляйтесь. ПОтом все равно нужно будет обработать раны. Магии здесь мало.

  Орчиха чувствовала, как кровь продолжает кипеть в венах, пока она с усилием пыталась сдержать порыв добить калеку-эльфа. Грязная капля пота вперемешку с демонической кровью скатилась со лба. Удивительно, как быстро тело воительницы вспомнило свой главный талант - умение убивать. Ей потребовалась пара секунд, чтобы нормализовать дыхание и отогнать ненасытную жажду крови.

  — Да… пора валить. — Сквозь стиснутые зубы выговорила Медведица, опустив взгляд на то, что осталось от демона. Она не была уверена, как реагировать на похвалу, а особенно если она шла от дроу. Подлизывается небось, боясь оказаться следующим. Обойдя лужу крови, она носком ботинка пододвинула в сторону эльфа все еще пылающий меч.

  — Этот клинок… он же магический? — Вопрос был адресован однорукому. Шаласзи почему-то пришла в голову мысль, что лишним демоническое оружие не будет. Лишь бы не оказалось проклятым. В любом случае сама она подбирать его не собиралась. Пускай остроухий пробует. Тем временем она просочилась к лестнице и, поднявшись на пару ступенек, крикнула.

  — Эй! Вы там долго еще?!

  С утробным рыком Бозз повалился сверху на демона, для верности ещё пару раз ткнув его остриём оружия в кровоточащую рану. Убедившись, что туша пришельца из иных миров более недвижима, орк наконец-то поднялся и резким рывком цепи сдвинул тело демона, заставив его перевернутся ровнёхонько на спину. Окинув комнату быстрым взглядом налившихся кровью глаз, Гротаг убедился, что врагов больше не осталось (вернее, тех врагов, что могли бы сейчас стать для него реальной угрозой), и запрыгнул на свою добычу, точно хищник, намеревающийся полакомиться свежими, пышущими паром внутренностями. Собственно, именно это он и собирался сделать.
  Размотав другой конец своего чудного оружия, что по-прежнему сдавливал горло твари, "Кровопийца" вознёс серповидный клинок над головой двумя руками и с силой опустил его на грудь демона. Орудия этой игрушкой порой как мясницким топором, а порой как ломом, используя крюк чтобы поддеть и разломить крепкие рёбра чудовища, вместо того, чтобы пытаться перепилить их не приспособленным для этого остриём, Бозз принялся вскрывать грудную клетку, чтобы добраться до главного трофея: сердца демона. Когда же изрядно разворошённая грудь последнего открылась, точно разбитый ларец, орк вырвал из неё одно из сердец, всё ещё тёплое, если не горячее, на ощупь. Расплывшись в довольной улыбке, Гротаг поизучал свою добычу несколько мгновений, пока развлекавший баб Раммаш приводил тех в порядок, после чего мгновенно впился зубами в полные крови желудочки, принявшись пережёвывать мякоть и хлебать сочившуюся из рваных ран кровь.

  Покончив с этим своим ритуалом, и утерев лицо толстым предплечьем, толстяк потратил ещё одно мгновение, чтобы вырезать из груди второе сердце демона, и, подбрасывая его в руке точно булыжник, спустился наконец-то с туши убитого, направляясь к ларцу, на который указала Зойка.
  - Закончил сиськи лапать, шаман? – пренебрежительно бросил он по пути, не обращая внимания на кровавые узоры, запятнавшие его морщинистую морду. – Забирайте, чего хотели, и валим! Если будем с каждым демоническим отродьем по пути обжиматься, то надолго наших баб не хватит, - бросив взгляд на уже начавшие затягиваться под чарами Раммаша раны, он недовольно пробурчал: - с колдунством твоим или же без.

Зойка с удивлением смотрела на то как бывший раб над которым она стояла раньше, сейчас залечивал её раны своей силой, она никогда не видела настоящих орочьих шаманов в деле и потому даже вздрогнула, когда Раммаш приложил свои руки к её груди, принявшись вливать в неё свою силу. Там где до этого был жуткий след от ожога, после короткого лечения остался лишь неприятный шрам, с необычно красной для орчихи кожей, но это смотрелось куда лучше чем клеймо раба, которое ей поставили демоны. Да и процесс лечения оказался неожиданно приятным, настолько что Зойка даже на время забыла где она находится, и очнулась уже только когда твердо стояла на ногах, словно заново родившись в каком то смысле.
С Архайрой все обстояло несколько иначе, и сил на её лечение шаману пришлось потратить гораздо больше, зато это навевало некоторое приятные воспоминания у обоих орков, что неожиданно давало новый приток сил. Ключ был у неё, и когда Раммаш с ней закончил, можно было уже вставать и отправляться дальше в путь, перед этим осмотрев тот самый сундук, о котором говорила бывшая надзирательница, но прежде чем они успели предпринять хоть что-то, Гротаг который успел прожевать и проглотить сердце демона, внезапно завалился на пол, и принялся биться в судороге. Все вены на его теле взбухли, и его буквально разрывало от переполнявшей тело боли, ужасной боли от которой он не мог никуда деваться.
Наблюдавшие за этим со стороны орки могли заметить как Бозз на ходу терял набранные за долгую жизнь килограммы, как он буквально сжимался под действием демонической крови. Архайра опомнилась одной из первых, и бросилась к придурку который решил устроить очень оригинальное само отправление к предкам. Зойка же стояла в стороне, наблюдая за этим с неприкрытым удивлением и страхом, то и дело косясь на свой сундук, который так никто и не решился открыть.

— Надо убить его, но не дать духу покинуть тело и затем вернуть в него жизнь. — твердо и сухо проговорила она, пускай Гротаг и не был самым выдающимся орком, но все же он был собратом по крови, и к тому же в какой-то степени приложил руку к спасению её жизни, и Архайра умела ценить подобные долги и всегда отдавала их в срок. — Если через минуту он не поборет кровь демона сам, так и поступим.

Тем временем Шаласзи задала свой вопрос, и получила на него ответ, когда увидела перед собой застывшую в удивлении темную эльфийку, которая вместе со своим собратом наблюдала за происходившим в комнате. По её лицу можно было понять что происходившее там явно выходило за все рамки того, чего она могла ожидать, а вот устного ответа она так и не дождалась, впрочем Медведица могла слышать слова Архайры, сказанные достаточно громко чтобы донестись до стоявшей на лестнице орчихи.

— Я бы не назвал это магией, но если говорить простыми словами, да, можно сказать и так. — дроу заткнул свой меч в ножны, и наклонившись вниз с трудом отодрал единственной рукой пылающий меч от пола, сделав им несколько взмахов и убедившись что для него такие габариты явно не подходят. После чего меч был просто приставлен к стенке, где огонь на удивление не причинял вреда ни полу, ни чему либо другому чего он касался непосредственно. С темным эльфом ничего не случилось после того как он держал этот меч, так что в целом орчиха могла решить что и она сможет спокойно вооружится им.

  Гротаг, рухнув так и не добравшись до вожделенного сундука и его ценного содержимого, не сразу понял, что произошло. Показалось, будто весь мир накренился как от мощного землетрясения. Вот только он ничего такого не слышал. На самом деле он совсем ничего не слышал и это было очень странно. Даже размеренный перестук собственного сердца, точно и не было вовсе никакого боя, больше не отдавался в его ушах. Устремившийся навстречу его лицу пол вызвал инстинктивное желание оградиться, подставить руку, извернуться в сторону или как-то иначе оградить свою тушу от возможных повреждений, но Бозз не мог пошевелить даже пальцем. Он мог лишь наблюдать. А затем пришла боль!

  …вероятно, он терял сознание несколько раз, покуда его тело извивалось на полу жилища Зойки в безрезультатных попытках совладать с той отравой, что по глупости или же из-за самоуверенности "Кровопийца" собственноручно запихнул в пасть. Устрашающий рык, что издавал отравленный орк сквозь до хруста сжатые зубы, был всего лишь криком боли, попыткой излить хотя бы малую её частицу во внешний мир и тем самым облегчить собственное существование. Могучая броня из жира и мышц, которую за свою долгую жизнь сумел накопить Бозз, таяла на глазах, пока его организм пытался пустить все резервы на борьбу с овладевавшей им скверной. Даже его морщинистая кожа с каждой секундой становилась всё зеленее, точно под действием неизвестного яда. Изрядно исхудавший за последние несколько мгновений, Гротаг то сжимался в клубок, принимаясь царапать собственную спину и бока, то внезапно заходился в конвульсиях, изо всех сил размахивая конечностями и оставляя сетку трещин там, где его грозные кулаки впечатывались в пол или мебель. Хотели ли остальные орки избавить собрата от мучений или же обезопасить себя, подходить к бесновавшемуся старику было слишком опасно!
  В какой-то момент сквозь крики и рычания стали проскальзывал гневные слова:
  - Прочь! Нет! Моё-о-о-о! Не отдам! – руки "Кровопийцы" метнулись к собственному горлу, а все его тело замерло, сидя на коленях и слабо подрагивая, точно в каком-то молитвенном бреду. Казалось, будто толстяк, не выдержав битвы с овладевавшим им изнутри безумием, решил покончить со всем, но… Вместо крови и предсмертных хрипов из раздавленной глотки орка послышался жалобный скрип металла. Всего секунду заколдованная сталь ошейника сопротивлялась когтистым лапам Бозза, после чего со звонким лязгом разлетелась на куски, упав ему под ноги жалкими обломками. Сам же орк, тяжело опираясь на собственное колено, стал медленно выпрямляться, поднимаясь с земли, словно борец после долгой и утомительной схватки.

  - Хэ… - раздался глухой, сдавленный выдох, когда толстяк… изрядно потерявший в весе и вернувший себе тем самым сколько-то подобающий племенному орку вид, пошатываясь выпрямился, всё ещё не поднимая взгляда на присутствующих. Бозз всё ещё слышал где-то на дальней границе собственного сознания коварные шепотки, пришедшие точно из-за самого мира демонов: тихие, таинственные, неспособные собраться в осмысленные фразы и от того одновременно манящие и пугающие… Но если это всё, что могла бросить против него демоническая сущность, чья кровь теперь плескалась и в венах Гротага, то это была сущая ерунда. Инфернальному шёпоту пришлось бы изрядно постараться чтобы перекричать алчные, требовательные и не менее тёмные позывы его собственной души, и от этой мысли избраннику Шуба стала невероятно тепло и хорошо.
  - Ха! Ха-ха-ха-ха! Что, твари?! – взревел "Кровопийца" донельзя довольным голосом. – Слабо оказалось одолеть старика Бозза, да?! Всё потому, что это – моё! МОЁ!!! – и он принялся исступлённо лупить себя по локтям да коленям, вздымать руки к потолку, точно исполняя какой-то странный и жутковатый ритуальный танец. От каждого такого удара плоть на его суставах трескалась и разрушалась, опадая с тела орка точно старая шкура с огромной змеи. Тонкие струйки какой-то странно светлой крови стекали по его массивным рукам и ногам, но самой «воды жизни» от этих ран (если, конечно, это была именно она!) было на удивление мало. Когда же осквернённый Первородный закончил свои ликования и замер, тяжело дыша, на месте его свежих ранений уже красовались странные, неправильной формы грязно-серые угловатые наросты, чем-то похожие на пластины брони некоторых видов диких животных. Или же на зубы какого-то диковинного чудовища, по какой-то причине застрявшие в его ногах и руках.
  Резко обернувшись к застывшим в нерешительности бывшим узникам, Гротаг криво усмехнулся:
  - Чего уставились, юнцы? Никогда не видели настоящего орка?! – и с последней фразой, вылетевшей из его рта, в глазах старика на мгновение вспыхнуло и потухло настоящее зелёное пламя.

  На вопрос никто толком не отозвался, зато последующие утробные звуки и застывшие в ужасе рожи остроухих очень красноречиво передали все то, что происходило на втором этаже. Огонь в глазах воительницы недобро полыхнул. Перескочив через ступеньки, Шаласзи поднялась на второй этаж, грубо оттолкнув в сторону оцепеневших дроу. Увиденное заставило орчиху оскалиться от отвращения. Еще один, поддавшийся демонической скверне. Припомнив минувший вечер, когда на их глазах простая баба-повариха превратилась в нечисть, Медведица зарычала, исподлобья глядя на то, во что превратился толстяк:

  — Да чего здесь ждать?! — Бесцеремонно ответила она Архайре. Из всех возможных вариантов жертвой нечистой силы оказался именно Гротаг, что даже не удивительно... в какой-то степени. — Не стоит рисковать оставшимися! Надо порешать его, пока не погубил других! — В подтверждение своих слов, она вышла вперед, готовая выполнить эту задачу, если никто больше не решится на это. Топор в руках воительницы все еще был украшен багровой кровью демона, которая капала на деревянную половицу хижины. Ни один мускул не дрогнул на лице орчихи, когда она заносила топор над головой, чтобы обрушить его на новое исчадие.

– Ну чего стоишь, хватай полезности из сундука. – Раммашу было сейчас совсем не до выяснений отношений и положения друг относительно друга. Теперь, когда нужно бежать, все равны, вне зависимости от того, кто кому был надзирателем и рабом. В целом он и сам бы помог быстрее разобраться с содержимым сундука, но...
Повернувшись на жрущего сердце демона орка, шаман не удержался и хлопнул себя ладонью по лицу, при этом беззвучно выругавшись. Как будто им не хватало того что демонов и так было кругом полно, так один из них решил сам стать оным. При всей нелюбви к Гротагу, Раммаш не считал его крайне тупым, а сейчас резко пришло осознание того, что он ошибался. Причем очень сильно. Да, некоторые орки были странными, некоторые были предателями, но они все еще оставались Первородными, а осквернить себя кровью демона... Для Раммаша это было слишком большой дикостью, так что он наверняка не смог бы описать всю степень отвращения. Демон в любом виде мерзость, так что рука шамана вновь начала терять лоскуты кожи, которые рассыпались, не долетая до пола. Он готов был пустить в ход вновь обретенные божественные силы и лишь Архайра остановила. На время.

– Прикончить. Да. Но возвращай это к жизни сама. Иначе ты будешь еще очень долго мне должна.

Тем временем движения Бозза приобретали все более осмысленный характер, и Раммаш готовился к бою, пока не понимая насколько сознание этого тела, которое больше нельзя называть орком, принадлежит демонам. Конечно, он сам немного разбирался в подобном, однако при нем, еше никто не был настолько туп, чтоб сожрать кусок демона. Преображенное тело показалось шаману еще более мерзким, чем раньше. То есть так то Кровопийца и раньше не был красавцем, даже по не очень то привередливым меркам орков, то теперь вызывал явное отвращение. Шубово отродье теперь было не только внутри, но и снаружи. Хотя для Шуба наверняка оскорбительно было бы подобное.

– Говно зуувула ты, а не орк.

Раммаш был полностью солидарен с Шаласзи, так что не удивительно, что его облезший до кости кулак полетел в Гротага.

— Стоять! — зарычала Архайра, которая отчасти разделяла желание союзников пустить орка на фарш, но все же тот пришел в себя и пока не проявлял демонических признаков, видимо все же сумев отчасти совладать с проклятием крови, которая теперь была его частью. Впрочем не особо рассчитывая на эффект своих слов, орчиха встала между Шаласзи и Боззом, который впрочем и сам не стоял на месте пока его будут убивать, отскочив с места так резво, что орки даже не успели заметить его смещения. Вернее не успели заметить те кто стояли рядом, а вот Зойка которая до этого забирала вещи из сундука, увидела достаточно, и Гротаг внезапно ощутил холодную сталь у своего горла. Остальные же повернувших в их сторону могли увидеть как орчиха, облачившись в легкий орочий доспех, держала длинное копье у горла шустрого орка, не давая тому возможности продолжить свои движения.

— Разберемся с ним потом, сейчас надо думать о том как поскорее унести отсюда ноги, не думаю что мелкозубые смогут долго отвлекать на себя демонов. Если ты все ещё Бозз, то докажи это помогая нам выбраться отсюда. — Архайра рассматривала каждого боеспособного орка как важную единицу, особенно сейчас когда их было так мало, и терять одного из них ей очень не хотелось, пускай если даже это был чертов демон в орочьем обличии. Позже жизнь все расставит на свои места, и станет ясно демон он или нет, а там уже будет видно. Все равно ему одному не расправиться с толпой орков.

— Если бы он был демоном, то я бы уже поняла это... Мы чувствуем кровь старших, и в нем её недостаточно много чтобы быть одним из них, но и достаточно для того чтобы больше не быть обычным орком. Поспешим, пока сюда не нагрянули ещё демоны, и уже настоящие. — предводительница дроу внезапно вмешалась в разговор орков, говоря почти без акцента на их языке, хотя все равно не так чисто как урожденные орки, впрочем этого было достаточно чтобы они могли понять друг друга. То что темные эльфы с древних времен охотятся на демонов было известно всем, и даже оркам, пускай эльфы и пришли в этот мир немного позже первородных, но Луна тоже одарила их особенной силой, силой чувствовать демонов лучше кого-либо ещё, и её словам можно было верить.

  Короткий раздраженный взгляд был кинут в сторону Архайры, а затем опять на демоническое отродье, в которого превратился толстяк. Может Шаласзи и не обладала даром предвидения подобно шаманам, но он ей не нужен, чтобы понять, когда перед ней стоит орк-союзник, желающий спасти отряд, а когда это демон, который только и ждет, когда кто-то совершит ошибку, повернувшись к нему спиной.

  — Что ж, Шаманы, если хотите рискнуть Этим, взяв его с собой, то вперед! — Орчиха совсем не торопилась опускать оружие, но приняла к сведению сказанное Архайрой и дровийской женщиной. Скорее всего в этом споре она в меньшинстве и надежды на то, что Раммаш поддержит ее взгляды стремительно таяли. Он скорее всего не станет перечить этой воинственной орчихе, ведь их, судя по всему, связывало не только общее прошлое.

  — Идемте. Я буду замыкающей, чтобы никто ничего неожиданного не выкинул. — Говоря это, она пронзительно смотрела на преобразившегося Бозза. В ее ярко-красных глазах полыхал огонь. Сделав шаг ближе к Кровопийце, орчиха склонилась над его ухом и процедила:

  — Я слежу за тобой, чтоб ты знал. — Быть может, медведица не изменилась внешне, как это сделал толстяк, но она точно стала другим орком. Она не та поникшая рабыня, молча выполняющая указы, она воин, она боец. Она - убийца демонов, стоящих между ней и свободой.