Возвращение | ходы игроков | Знаю, утро мне силы утроит...

Доминик только хмыкнул, когда до него дошло к чему эти полозья на лестнице. Ну, да черт с ней, с лестницей. Все больше не нравилось Доминику, как их встречают. Не каждый, кто знает и ждет, так уж явно станет демонстрировать, что знает и ждал.
- Ну, отчего же сразу изгонять? – прокомментировал Доминик слова Алекто, вместо того, чтобы поздороваться. - Можно рассмотреть вариант, который ночью моя практичная сестрица предложила. Отдать Годиве этого господина и дело с концом.

- Не могу сказать, что это меня обрадует, - нахмурился хозяин дома и было не вполне понятно, сарказм это или шутка. - Я думаю, что я могу заплатить вам, кроме того... (он чуть помедлил с продолжением) ... я знаю, что звучит это глупо, но это было бы подло, а подлости от вас я не ожидал.

- Не думаю что мнение одной девушки что-то изменит, но я против убийства, - Алекто развела руками, ясно давая понять что не будет вставать между хозяином дома и своими спутниками. Доброта добротой а здравый смысл еще никто не отменял и с того же Ульрика станется... нет не убить, он пожалуй ее просто не заметит, отмахнется как от назойливой мухи.
- Я все же за то что бы попробовать провести этот треклятый ритуал и изгнать эту Годиву. Во-первых, убить господина Бейнтса мы если что успеем всегда, да и не много чести в таком убийстве, во-вторых, что если он не единственный потомок? Насколько я поняла Годиве сойдет любой наследник, так что же нам дабы упокоить эту стерву мотаться потом по всему миру разыскивая остальных? Что толку обрубать ветки сорняка если нужно выкорчевывать корень?

- А чего вы от меня ожидали? - Доминик с интересом уставился на Бейнтса. - Мы с вами даже не знакомы. На основании чего вы строите свои ожидания? Уж простите, что не оправдал их.
В словах Доминика, в интонациях слышен то ли смех, то ли издевка.
- И много ли у вас родственников, за кем Годива могла бы поохотится после вашей смерти? Мне хотелось бы подсчитать варианты, что проще, искоренить ваш род или изгнать Годиву.
Слова Алекто Доминик намеренно игнорирует. Сейчас ему интересен лишь Бейнтс.
- И отчего я вообще должен вам верить? Может вы пытаетесь использовать меня для решения своих проблем, пользуясь моей не осведомленность в этом вопросе. Может вы продолжаете славную традицию вашего родственника и похищаете для своих утех мальчиков? Назовите мне причину, почему я должен вам поверить?

- Ну я допустим, священником-то никогда не был. - Ульрих хмыкнул, выслушав подробный рассказ несчастного калеки.
- Поэтому на подлость мне плевать, подыхать ради какого-то содомита не имею желания. С другой стороны за плату готов рискнуть своей жопой и разворошить ваш муравейник. Ведьмы...колдуны, маги испражняющиеся огнем и кастрированные инквизиторы...Мне у вас нравится. Жирно. Необычно, мать твою!

Рыцарь почесал подбородок.

- Но я видел призрачную суку и вот в чем беда. Убить голую дуру решительно невозможно. Идиотка таскается по городу на своем проклятом коне. Чертям насмех. Что мне с ней делать? Как мы можем ее куда-то не пустить? Мой кинжал прошел мимо, ночь получилась тусклой и безынтересной. И лучше я трахну какую-нибудь живую, толстую дуру в теплом борделе, чем потрачу еще одну ночь на бесплотные погони за молчаливым, неуязвимым призраком.

- Не могу сказать, что обсуждение вслух того, как расправиться с его хозяином, приятно хозяину, - неожиданно спокойно сказал Бейнтс. - Хотя я признателен вам за откровенность. Это дорогого стоит, господа. Что ж... я развею некоторые ваши сомнения. У меня есть еще трое известных мне кровных родичей, и я не могу дать вам гарантии, что известная э... дама успокоится после того, как я, простите за каламбур, упокоюсь. Кроме того... да, именно так... где-то в писаниях вроде как упоминалось, что дети за грехи родителей не отвечают, а вы приписываете мне пороки даже не родителя, а дальнего предка, которые, грехи эти, я не разделяю. Я, милостивый государь, по части предпочтений в постели вполне традиционен, к тому же... - тут он развел руками, показывая на свои ноги, - к тому же, как вы можете наблюдать, мое тело после травмы не вполне функционирует. И я не могу не только ходить, если вы понимаете, что я имею в виду. Я удовлетворил ваше любопытство?
По виду Бейнтса можно было сказать, что он несколько взволнован или даже рассержен.
- Да, господа, я не могу сам за себя постоять. И что неприличного в том, что я могу заплатить другим людям, чтобы сделали это за меня? Поверьте мне, если бы я был в состоянии, я бы не стал ни за какие деньги покупать, да, именно покупать, не постыжусь этого слова, свою жизнь. Мужчина должен сражаться за себя сам. Беда моя, что я не совсем мужчина телом теперь...

Осознав на что именно намекает проклятый калека, Ульрих даже потерял дар речи. Что случалось с ним довольно редко, надо признать.
Он даже как-то оторопел.

- Мать твою...- поглядел он на недвижимые ноги господина Бейнтса. - Так ты что...(сглотнул)...вообще теперь не можешь в постели?!

Бейнтс развел руками и улыбнулся виновато:
- Одна колдунья обещала мне помочь, если я женюсь, завести детей. Правда денег это стоит немалых. Но о некоторых удовольствиях от жизни пришлось забыть...

- Господа, не хочется прерывать столь душевную беседу о детях и прочих прелестях личной жизни господина Бейнтса, - сказал Доминик. - Однако, время - деньги, поскольку уж господин Бейнтс, заикнулся об оплате, хотелось бы услышать сумму.

- Я слышал, что город назначил очень недурную сумму за избавление от этой напасти, - медленно проговорил калекв. - Я же со своей стороны добавлю вдвое. Мертвецу деньги ни к чему.

- И сколько назначил город? - Доминик повернулся к советнику Джу.

Советник развел руки в явном недоумении. Возможно, он вообще не хотел особо афишировать свое появление тут, расчитывая остаться неузнаным.
- Насколько мне известно, пять тысяч золотом, что-то в этом роде.
Калека кивнул, как бы подтверждая...

Доминику явно было все равно чего хотел или не хотел советник.
- Насколько вам известно? - переспросил он с сарказмом. - А где я могу найти того, кто сможет заявить мне это с полной уверенностью?

- В ратуше вам скажут наверняка, даже грамоту покажут. Да. Пять тысяч. - советник подумал. Губами пожевал. - Это город платит, а не частное лицо. Частные лица, вон, как этот вот премилый господин, могут от себя прибавить. Хотя... иные вещи в деньгах выразить невозможно, и вот этот же господин согласится с вами. Я думаю, он все свои сбережения выложит и, просите, без штанов на улицу пойдет только за то, чтобы призрака кто-нибудь ущучил. Верно я говорю, мистер Бейнтс?

- Простите, - тут мистер Бейнтс как бы пришел в сознание и вернулся в разговор, ибо где витали его мысли до сей поры, нам неизвестно, - простите, а с кем имею честь?

Арсений представился, что, впрочем, на Бейнтса особого впечатления не произвело. Тот только хмыкнул что-то типа "ну да", потом все же выдавил из себя какую-то вежливую и очень формальную фразу.

- Да нет, уважаемый, - Арсений, видимо, понял, что сказал нечто бестактное, - у каждого свой интерес. Вам, простите, шкуру спасти, мне - город от напасти избавить, а господам этим... тоже выгода будет.

- Впрочем, - Арсений тут же решил поправиться, или, точнее, поправить то, что было сказано и что не было произнесено. - Впрочем тут надо разделить три, так сказать, пункта. Первое - город пообещал пять тысяч. Второе, этот господин только что пообещал втрое больше, что, стало быть, составляет двадцать тысяч вместе. Сумма, не скрою, немалая, но и не астрономическая. Уверен, что, если дом этот куплен, то за цену примерно такую. Плюс минус немного.

Кивок Бейнтса был ему ответом.

- И третье, это мое обещание помочь вам в том, что за деньги купить очень проблематично. Тем более за такие. Вот и все.

Доминик, кажется, остался доволен тем, что вынудил Арсения назвать свое имя.
- Хорошо, с оплатой все, более-менее, ясно, - сказал он. - Теперь я хотел бы услышать, что за ритуал вы, господин Бейнтс, хотели провести для изгнания Годивы? И какая роль в этом отводилась нам?

То, что ответил Доминику Бейнтс, было не новым как минимум для Алекто. Частично.

В Чернолесье есть часовня, в которой похоронено тело, при жизни принадлежавшее Годиве. Имя ее было Марта, а была ли у нее фамилия я и сказат вам не могу. Часовню стерегут. Нежить, но их не должно быть много. Три-четыре безмозглых трупа, которые надо просто порубить или пожечь. От волков и прочего зверья трупаки свою хозяйку защитят. От доброго железа - нет. Я не думаю, что для доблестного сэра Ульриха они составят проблему. После этого надо поставить вокруг саркофага шесть свечей по углам шестиугольника, сделав это в определенном порядке и очертив шестиугольник особым мелом. Прочитать заклинание, делающее дух материальным и развоплотить его специальным колом.

Он почесал затылок.

- Если вдуматься, дело непростое, но вполне доступное.

- Значит нам понадобится все необходимое для проведения ритуала и можно ехать, - сказал Доминик. - Собственно у меня больше нет вопросов.

- Я согласен. - Ульрих кивнул головой, и энергично потер руки. - Деньги и прочая херня...лишь бы не скучно было, вот в чем соль. Трепотня...хуетня. А там живые трупы под солнцем бродят. Так какого черта мы здесь языками чешем?

Бейнтс в деталях рассказал вам ритуал, который следует провести у могилы. Слуга, молчаливый парень в черном, принес из глубин дома сверток, в котором отдельно завернутые в тряпицы в кожаных футлярах лежали свечи. Сделаные из воска они изображали фигуры людей и животных. Мастерская работа, штучная и явно дорогая - вы без труда опознали лошадь, вставшую на дыбы, бегущего волка, крысу, кота, мужчину и женщину. Восковые фигуры примерно в фут высотой были отлиты в мельчайших деталях, в любой лавке за них потребовали бы целое состояние. В таком же кожаном футляре вам был предъявлен серебряный кинжал с навершием рукояти в виде женской головы, чем-то отдаленно смахивающей на голову Годивы. Под конец Бейнтс предъявил мел и два одинаковых свитка с заклинанием, которое надо прочесть. Затем передал все это сэру Ульриху и Доминику. Спросил, не нужно ли аванса на дорожные расходы (и, если таковой был запрошен, выделил десятую часть обещаного им вознаграждения, т.е. полторы тысячи монет).

И вы простились с Бейнтсом и спустились вниз, где по всему полагалось проститься и с Арсением.

- Что-то мне не нравится все это, - пожаловался тот, протягивая руку Доминику. - Слишком много мистики и волшебства сосредоточено в одной унылой точке. Не заслуживают Русалочьи Отмели такого. Боюсь я, чего-то моя голова не учитывает в складывающейся мозаике. Так что будьте осторожны, господа.

(Он учтиво поклонился Алекто)

- Неведение - самый страшный враг. Все вроде сходится и рассказ этого калеки с тем, что мне известно, однако же слишком много странностей и непонятеностей вокруг. Я советую вам думать о том, что вы делаете и взвешивать каждый шаг. Что ж... прощайте.

Словам Арсения Доминик лишь усмехнулся, но руку пожал.
- До встречи, - сказал он. - Может вам и не терпится с нами распрощаться, но я не прощаюсь.

Алекто как девушка рачительная затребовала аванс и не забыла бережно уложить сверток в свою сумку. А то с этими мужчинами еще станется что-нибудь забыть.
- О не волнуйтесь, нам нечего уже терять, - улыбнулась она Арсению и вскочила на лошадь.