Зогцок сбросила добычу и сгребла в лапки драконыша.
– Я тоже соскучилась, тоже, – сказала она. – Пойдём-ка на сцену! Надо казан передвинуть немного в центр, – она мотнула мордочкой, указывая направление. – Чтоб все слышали, как ты поёшь! Я сыграю тебе, а ты споешь, чтоб все слышали и вдохновлялись!
- Да! А что петь? - воодушевлённо поинтересовался Зубастик. Не то чтобы это было его первое публичное выступление, но до этого он решался ораторствовать только перед ондонти и немного перед полудраконами, а тут были еще и не очень дружелюбные к ним слушатели...
– А.. а... а.. а... Что хочешь, то и пой! Это тренировка, чтобы это... Чувствовать сцену! – нашлась Зогцок, соображая, что песен-то ему не пела, чтобы он мог их знать.
- Хорошо! Я готов! Я готов! Я готов! - дракончик с готовностью облетел маму и казан, после чего дождался пока она усядется в него и толкнул средство передвижения вперёд.
Казан с бардессой стремительно вылетел на сцену боевых действий, остановившись где-то между сражающимися на относительно безопасном расстоянии, и Зубастик запрыгнул на край него, оказавшись рядом с Зогцок.
Зогцок набрала в грудь побольше воздуха, сжав в лапках покрепче гармошку, и от души дунула, зачиная их выступление.
И Зубастик, услышав её, "запел". Или точнее закричал пронзительно и резко, пародируя пение без всякого чувства музыкального слуха, как, собственно, и его мама, рассказывая на драконике какой он прекрасный певец. Чистая импровизация!