Необразованные дикари имени Зогцок Великолепной не вняли, и кобольдесса всерьёз задумалась, возмущает ли её данное обстоятельство. Или эта буря эмоций вызвана тем, что она прекрасно понимала, что с Харугом каши не сваришь, а потому вероятность того, что их отряд отважных искателей историй возглавит он, была последней в списке того, как должен был завершиться этот день… в том самом списке, которого в природе не существовало вовсе. Она протараторила что-то о том, чтобы без неё, раз уж начали, не начинали, и вообще она скоро придёт, и была такова. Только хвост свистнул в воздухе, когда она по-ящеричьи шустро и на четырёх лапах разом скрылась в темноте, устремляясь к стоянке ондонти.
К моменту её возвращения с двумя бесформенными комами непонятно чего, имевшего болотный цвет и вид мха, бой уже кончился, и мордочка бардессы по этому поводу изобразила смесь огорчения очередным игнорированием слов и радости… понятно, чему.
– Пожалуй! – живо согласилась она, оставляя свои трофеи подле казана, и живо перебралась на Белзагрима. – Они ещё живые, – застенчиво сознались ему на ухо. – И я хотела бы забрать их шкуры и сшить из них одеялко. Чтобы Зубастику было мягко и тепло в казане!