— Да он её не отдаст, — взгрустнулось Нолю.
Мертвец теперь вызывал у него скорее сострадание. Хотя порождения его злых чар убили Тибо, ранили Дилана, душили самого Ноля. Но аудитор понял, что совершенно не знает, на чьей стороне быть морально. Умертвие, которое сломало шею Тибольду, убил он сам, сжёг изнутри. Дилан пытался помирить их всех. Даже птица, которая крыса, которая дьявол, не вызывала желания её однозначно сжечь. А теперь их тянули в новый бой. Зачем? За что?
Странным было это всё. «Возможно, — подумалось Нолю, — возможно, в этом и есть настоящее добро? Не судить, когда не веришь в свою истину? Не использовать силу, не зная точно справедливость своего поступка?»
— И бес с ней, — добавил он для Аарона. — Я снимаю со шкуры арест.
И Ноль, стюард Гринеста и самый непоследовательный из всех будущих судей на свете, шевельнул пальцами.