Дождь мелкими алмазами падал со шляпы.
Так заведено, что в мире многое имеет завершение. И пятидневные переходы по трактам входят в это множество. Моросящий над городком дождь и серые стены встречали путешественников, но вместо радости от скорого обеда и нормальной кровати Ноль чувствовал, что не отказался бы путешествовать ещё денёк. Пару деньков, м? Ведь столько всего можно придумать!
В третий вечер они танцевали и пели на два голоса с Чиарой, отмечая победу над горными химерами. И пока Ноль глядел, как девушка то кружится в отсветах костра, то ныряя в чёрный полог ночи, то дразня блеском браслетов и ожерелий на тонких смуглых запястьях, его мысли превращались в желание. Всю ночь он ворочался, вспоминая образ в вихре трескучих искр, и практически чувствовал, как Чиара с затаённой улыбкой вслушивается в шорохи его одеяла.
В четвёртый вечер, когда танцы и песни уже не звучали, компания добралась до обещанного моста. Ноль до самого заката делал вид, что умывается и плещется под старыми каменными пролётами. Там его и нашла Чиара. И её руки. И её губы. И блеск браслетов и ожерелий, которые теперь единственные скрывали её наготу. И татуировка жрицы, которая будто бы двигалась вместе с её рукой у бледных бёдер юноши; с рукой, подводившей Ноля к блаженству. А потом, когда девушка со смешком растворилась в темноте, Ноль ещё долго сидел на берегу: полуодетый, хватающий ртом воздух и пытавшийся понять, было то видением или правдой. На пятый и последний вечер в пути Ноль узнал ответ. А на шестой… они прибыли к Бердаску. Бам.
И вот, как было сказано, дождь мелкими алмазами падал со шляпы.
Ноль восседал на лошади перед таверной как чучело, как чёрная весть, как путешествующий судья. Но его мысли принадлежали мальчишке, вспоминавшему мост у реки и ладони Чиары. Не самое рабочее настроение.
— В честь Бердаска Убийцы орков, — ответил он Баанаару. — Как можно заметить, не самого скромного. Когда-то Закатные горы грозили нам страшными бедами в лице ужасных чудовищ с кожей жаб и челюстями калимшанских крокодилосов — орков. А Бердаск пришёл и всех спас. Но если вдуматься, на месте этого городка, говорят, жила рыбацкая деревня. Так что неизвестно, то ли Бердаск действительно спас её, то ли попросту занял, оказавшись тут самым большим бароном. Знаете, в Гринесте есть поговорка: «историю пишут губернаторы». Ну и вот…
Ноль с улыбкой обвёл рукой узкие улицы.