Может, им и правда теперь придётся всем вместе жить. Как в странной сказке какой-то: старый безногий дворецкий, повариха с огнемётом, сторожевой пёс и обречённый умствующий хозяин, который чёрт-те что в своей жизни натворил. Но придётся. Хоть какое-то время, пока эту историю не решат. А решить её, по всей видимости, можно лишь тем способом, что уже озвучил Шешель: найти виновного и убить его. Затем найти невесть где запрятанную голову Мачека… А затем что? Отдать «хозяину»? Похоронить как положено? И что тогда, всё закончится?
В это Агнешка не очень-то верила. Есть нынче на погренской земле надёжные, проверенные способы упокоения: серебро, допустим, или огонь. Кто своих покойников камнями засыпает, кто забивает гвозди в черепа по традиции, пришедшей ещё из древних веков, чтобы покойнички не поднялись упырями — и то работает через раз. Как повезёт. А тут? Положить в ямку, присыпать землёй… Может, ещё молитовку прочитать за упокой? С Шешеля станется, похоже. Вот вроде интеллигент, а крыша-то тоже не на месте давно.
Ссадив Длинного, ставшего в последний день заметно короче, на землю, сложив следом баллон, лямками уже проевший ей плечи до костей, Яворская устало обвела взглядом свою поклажу — и как у ней ещё сил хватает? — размяла спину, а после села на корточки рядом. Хмуро глядя, как Шешель копается пальцами во рту отрубленной головы, она сунула руку в карман. Несколько секунд спустя, осторожно вложив сигарету в губы, она чиркнула зажигалкой. Когда перед её лицом зашуршал тонкой обёрткой огонёк и зажигалка сама собой пригрелась в руке, наслаждаясь мягким поглаживанием пальцев, ей стало наплевать, что молодое и мёртвое лицо смотрит на них с Шешелем пустыми красными ямами. Ей больше было странно, что кто-то занимался этой мерзостью специально ради них.
Скиф крутился рядом с упавшим на дорогу телом, убегал по следам старой клячи куда-то вдоль грязной дороги, потом возвращался назад. Умный, пытливый пёс, сейчас он просто безотчётно начал делать то, к чему был приучен — и отсечённая голова, кровавые дыры в ней там, где должны быть глаза, и всё это жутко поставленное предупреждение не пугали его. Может, немного смущал Шешель, заинтересовавшийся холодной безжизненной головой, но и только.
Яворская тихонько улыбалась, глядя на своего пса. Молча курила и думала о том, на кой хер она во всё это ввязалась.