На вопросы о собственном самочувствии Винфрид отвечал только утвердительными кивками да отмахивался - мол, нормально. Волшебник, безусловно, самого себя высоко ценил, но не имел привычки самозацикливаться и себя жалеть - поведение, недостойное высокого звания Имперсокго боевого мага. Он должен внушать ужас врагам и уважение друзьям, но никак не чувства жалости и сострадания. Статус обязывает. К счастью, божественная исцеляющая магия позволила сохранять как способность к самостоятельному передвижению, так и "лицо".
А когда около развалин о отряда донеслись приглушённые голоса, Винфрид и вовсе напрочь забыл о каких бы то ни было своих телесных недугах.
- Ignis demonia... - тихо, но отчётливо, повторил Винфрид, прижавшись к старой замшелой стене храма. - Демонический огонь. Слуги Бетрезена.
Иронично, но выходило так, что сейчас люди - дети, создания Бетрезена, что когда-то давно, ещё до падения, по воле Всевышнего ваял Невендаар - должны будут схлестнуться в бою с его новыми детьми, последующим поколением, изуродованным новой натурой их изменившегося до неузнаваемости умирающего отца. Почти что семейная ссора на почве полнейшего взаимонепонимания. Волшебник горько усмехнулся. Из огня да в полымя.
- Они не будут колебаться или бежать, если увидят нас, - твёрдо сказал волшебник, сжимая в руке жезл. - Надо действовать, атаковать, пока на нашей стороне есть преимущество в неожиданности.