Не договорились.
Эту парочку Тамиас мог вырубить с лёгкостью. Только к драке он не стремился — не за этим сюда пришёл. А попытка разбежаться по-быстрому привела к тому, что ему стали заговаривать зубы. И что интересно — незнакомка с рапирой знала его имя. Воображение услужливо подсказало Тамиасу, как именно она могла с ним познакомиться. Хорошо ещё, если они встретились бок о бок, а не друг напротив друга, как сейчас. В любом случае, у них были общие занятия, а это — ещё один рычаг переговоров.
— Я не от своры, — ответил Тамиас на жаргоне городских преступников, надеясь, что так будет понятнее. — Я свой причал сторожу, твоих кирпичей не трогаю, и ты мои оставь, где лежат.
Помощь пришла со стороны эльфа, который выглядел так, словно состоял из двух разных половинок. Правая сторона его лица была стянута уродливыми рубцами, в этой же руке он держал скимитар, и смотрелся довольно диким, — а может, лишь хотел казаться таким, потому что с левой стороны выглядел настолько мирно, что сошёл бы за жителя Верхнего города на балконе своего коттеджа. Сейчас к Тамиасу обратилась левая половина, предлагая ровно то, что он и сам пытался втолковать — разойтись и забыть о существовании друг друга.
Ответить эльфу Тамиас ничего не успел, потому что сошёл с ума. Да и что ещё можно подумать, когда прямо из зеркала на тебя выходит хорошо знакомая девочка и называет по имени, а сама мало того, что ничуть не повзрослела, но ещё и выглядит так, словно сгорела вместе с приютом. Уверенность в собственном рассудке немного вернулась, как только на девочку отреагировал эльф. Значит, она не воображаемая.
— Чижик? — неуверенно произнёс Тамиас, называя Изольду приютской кличкой. Он сделал два шага вперёд и остановился, не зная, что делать. — Я думал, ты… А почему… — и тут он понял, что не хочет ничего знать, по крайней мере прямо сейчас. Как бы странно она ни выглядела, это была Чижик — пожалуй, его единственная настоящая подруга, несмотря на четырёхлетнюю разницу в возрасте. После того, как Тамиаса выбросили из приюта в большую жизнь, они виделись всего пару раз, а после пожара её следы потерялись совсем, и вот, пожалуйста — стоит перед ним, настоящая и живая. Разве остальное важно? Волна одиночества и отчаяния накатила на него и понесла к Изольде, которую он крепко обнял, опустившись на одно колено.
— Я скучал, — добавил он, отстраняясь и рассматривая Изольду вблизи. Теперь, когда первый импульс прошёл, снова появились вопросы. — Но что у тебя с глазами? Ты замёрзла? И что ты делаешь с ними? И откуда… — он нахмурился, изучая зеркало. Теперь стало видно, что все отражающие панели были неровными — их повело от сильного жара. Лишь одна оставалась идеально плоской. Вот оно! Тамиас встал и шагнул в эту сторону, вынимая топор из поясной петли.