«Ну конечно же нет, ты же полуорк» - был правильный ответ, на который Ауг рассчитывала. Настолько сильно, что осознала произнесенное абсолютно спокойным голосом откровение только через несколько минут, когда уже собиралась спросить в каких это таких случаях нужно врагов оставлять жить и давать шанс вгрызться в спину. Не спросила. Лицо ее медленно приобрело выражение, свойственное любому существу, которому только что поломали мироздание – этакая помесь задумчивости, подозрения и детской обиды. Она не особо понимала, что именно имелось в виду, но точно чувствовала, что происходящее было Неправильно. Осмотрев с ног до головы сначала Мрачного, а потом Снебьерна, она отошла от них на безопасное расстояние в сторону самого немужчинообразного посетителя, морально подготовилась драть когти подальше от сумасшедшего человечества и погрузилась глубоко в крайне странные мысли. Наименее сюрреалистичной из них была картинка, где все встреченные ей когда-либо мужчины (к которым, честно говоря, она записывала и всех человекообразных существ не в красивых платьях) кидали в нее самое разнообразное мелкое зверье, начиная с кроликов и заканчивая медвежатами. А она тонула в милых шерстяных пищащих комочках, пока злые мужики гомерически хохотали и радостно прыгали вокруг.
«Нужно поговорить со старухой» - решила охотница в попытках прекратить моральные терзания, и еле удержалась, чтобы броситься прямо сейчас. Убегать от искр, молний и воплей «я же предупреждала» все же не хотелось. Хотя с Карги станется и через полмира такое устроить. Но письмо все равно безопаснее.
«Да и дело на полпути бросать – не дело. Но от всех этих надо держаться подальше» - кивнула Ауг сама себе. Обретя таки шаткое спокойствие (но сохранив во взгляде крайнее подозрение), она твердо, хотя и почти шепотом, ответила
- Не надо. Я сама. С собой заведу. И мне на фермы к следам надо.