Весь этот шум и гам, лицезрение величественной архитектуры, проникновенные чувства причастности к делу живой, не каменной Сойи, новые знакомства и межклановое лицедейство - все это, кажется, совсем не интересовало небольшую группу студентов, выбравших себе место рядом с одной из колонн. В целом, ничего странно - просто небольшая кучка новоприбывших решила познакомиться получше и поговорить подальше ото всех. Но не все так просто.
Их было всего пятеро, но наибольшее внимание остальных могли привлечь лишь двое - очевидная парочка. Между этими двумя было столько нежности - ловкие касания рук были будто частью одной, очень романтичной постановки, по окончанию которой обязательно опустится тяжелый бархатный занавес, а на зрителей дождем упадут лепестки роз. Они говорили обо всем на французском, изредка будто вспоминая о других членах этой малой группы фразами на одсин. Обсуждалось многое, но общим был ее смех и его легкая, едва заметная улыбка.
Те, кто прибыл в Академию пораньше многих, могли видеть, как радостно эти двое встретились - она, статная и красивая, но при этом и бойкая, бежит к нему и падает в объятья, его руки строго на талии (видимо, чтобы не смущать остальных студентов), не хватает только знаменующего долгожданное воссоединение поцелуя, но...
Разве брат может так целовать сестру?
***
Академия. Точный, математически выверенный шаг в портал. Глаза закрыты, первое действие - глубокий вдох.
"Добро пожаловать в Сойу". Когда он это услышал, холл еще не был забит студентами под завязку, а разговоры только начинали звучать. Тогда запахи еще не смешались в безумную смесь и Пьер мог определить оттенки духов различных студентов и местами даже понять, откуда те приехали. Открыв глаза, он сделал несколько шагов вперед и вбок, пропуская появившихся за ним студентов - Цезаря и Наташу Шайхет.
Повернувшись к ним и выслушав обычные, но несколько прохладные поздравления с поступлением, он наткнулся на стандартный вопрос, суть которого сводилась к лаконичной фразе:"Ну как тебе?".
-Спасибо за поздравления, - Пьер машинально поклонился одной головой. - Все как на гравюрах в книгах отца. Прекрасно, на самом деле, завораживает. Приятно быть частью столь великого действа, придти к истокам.
Ему все же удалось. Цель, достижение которой не терпело отговорок и сомнений, теперь, после своего выполнения, начала казаться Пьеру абсурдной и невозможной - он поступил в Академию. Место обучения лучших из лучших, цвета магической элиты. И это не сон - для его сна все слишком светло и непорочно. Впрочем, это уже совсем неважно.
Оставив брата с его невестой, он вышел к центру зала, быстро нашел стойку регистрации и повернулся в противоположную сторону. Итак, первая колонна, вторая, третья... пятая колонна слева напротив второй стойки для регистрации студентов. Пьер спокойно двинулся туда четкими, высчитанными шагами. Будто бы он маленький балерун в музыкальной шкатулке, что выполняет свое предназначение этими простыми механическими действиями.
Оказавшись у оговоренной колонны, он поднял глаза вверх и пристально посмотрел на магических существ. Поймав его взгляд, одна из фейри мило улыбнулась, но эмоций от этого на лице Пьера не прибавилось. Не поднимая вечно приопущенных уголков губ и слегка хмурящихся бровей, Пьер помахал ей рукой.
Вскоре к нему подошли Цезарь с Наташей и начался обыденный разговор давно не видевшихся родственников. Пьер вежливо отвечал на вопросы о его делах за последние месяцы и по всем канонам задавал вопросы в ответ - и если Цезарь по неопытности пытался на них отвечать и поддерживать разговор, то Наташа быстро поняла, что Пьер исчерпал свой интерес после первых пяти вопросов. Вскоре это понял и Цезарь.
Пьер же начал осматривать холл главного корпуса Академии Сойа подробнее. Посчитал количество окон, колонн и свечей в люстре (действительно тысяча), затем переключился на студентов, даже выловив несколько знакомых лиц из Французской Восточной Школы. Наиболее интересные личности так и остались там, на родине - в Академию они конечно же не попали. Глазами начал искать преподавателей, ориентируясь на банальную логику "старше - опытнее" и рассказы сестры и братьев. Быстро оглядел северной внешности девушку, сидящую за стойкой администрации.
И наконец услышал знакомый голос. Вот она, пришла - ей пришлось отправиться чуть раньше остальных из-за каких-то дел. Элиза Шайхет быстро налетела на Пьера, крепко его обняв. Кажется, что-то хрустнуло.
Вскоре разговор разгорелся. Начались мнгочисленные вопросы и ответы, обсуждения всего что нужно и не нужного, однако наиболее часто темой разговоров являлись различные родственники:
"-Цуруги решил стать босодзуку, теперь выпрашивает у дяди Коити мотоцикл.
-Ему не мотоцикл, а крепкий подзатыльник нужен"
или
"-Бабушка Сейко опять чуть не нарвалась на дуэль.
-Я надеюсь, что все обошлось, сестра. Иначе дедушке опять придется объясняться перед Магистром, на этот раз за ранение нашей почтенной бабушкой мага."
или
"-Дядя Эдмон перешел на бурбон. Стоит признать, что напившись, он отлично рассказал мне историю одноименного рода.
-Позовешь меня, когда начнет говорить об арабской мифологии. Захвачу с собой тоник".
Однако были и другие темы, много тем, которые рано или поздно сводились с одной простой истине, озвучиваемой несколько неловко: "я скучал". Но наверное стоит признать, что для Элизы главной фразой, хоть и не озвучиваемой в слух, была следующая: "я в тебя верила". Конечно, стоило бы ее озвучить и Пьер бы начал ерепениться.
Может, эти разговоры и могли длиться вечно, но вскоре Наташа куда-то увела Цезаря, который явно этого не хотел, но не из-за привязанности к Пьеру, а потому что он знал - его ждут подружки его невесты (во всех смыслах), а это тот еще ад для такого необщительного юноши, как он. Они ушли примерно тогда же, когда у некоторых студентов почему-то прорвало плотину на публичные выступления. Если Пьер с Цезарем обратили на это ноль внимания, то дамы лишь кинули несколько снисходительных взглядов, хотя у Элизы он граничил с презрением.
Почувствовав, что он хоть немного насытился обществом сестры (в этом плане он напоминал черную дыру, жадно всасывающую внимание столь любимого существа), Пьер слегка поклонился ей, мигом становясь в сотни раз официальнее, а после сказал:
-Радость моя, вынужден откланяться. Необходимо разобраться с вопросами житейского толка. Надеюсь, еще увидимся.
Пьер поцеловал сестру руку на прощание и двинулся к стойке администрации, двигаясь мимо студентов, обсуждающих танцы. Точно, ведь сегодня еще и бал. Хотя, посещение этого мероприятия Пьера не слишком уж и заботило - вряд ли организаторы уделят время на музыку его любимых танцев, а поиск партнера сопровождается обязательной порцией скучных светских разговоров. К тому же, всегда можно нарваться на девушку из клана с каменной идеологией и помножить эту скуку в несколько раз, а такая перспектива Пьера не радовала. Хотя, из-за спокойного выражения лица он всегда имел безразличный вид - его часто записывали в клан Горящей Звезды.
Подойдя к стойке регистрации иррационально равными шагами, Пьер аккуратно взял брошюру двумя пальцами и развернул, держа ее на уровне живота. Посмотрев на администратора и не меняя выражения лица (хотя многие такое "выражение" назовут его отсутствием) сказал:
-Здравствуйте. Пьер Симон-Леоне, Французская Восточная Школа, Клан Снежной Бури, направление - движение, восьмой уровень.
Пьер решил выбрать комнату с четным номером поменьше - кроме этого других критериев у него и не было, кроме незанятости другими студентами, чтобы никому не мешать. Изучив все документы, Пьер поднял свой чемодан, держа его идеально параллельно стойке:
-Mademoiselle, я бы хотел, чтобы мой багаж доставили в указанную мной комнату сейчас. Спасибо. -Женские обращения на одсин он недолюбливал из-за их грубости, а потому применял родной язык.
После улаживания всех бытовых процедур он отошел от стойки на несколько шагов (5 ровно) и поднял взор на лицо каменной Сойи, пытаясь понять, какие смыслы можно вложить в ее застывшее выражение лица. Поискам соседа он решил не уделять времени - так или иначе найдется, а выжить он сможет и с представителем твердолобого клана.