- Я думала, ты не попросишь, - с какой-то необычной фамильярностью, но все тем же равномерным тоном отозвалась Мишель.
- Подтверждаю. Держись, - добавила она несколько секунд спустя, уже когда откуда-то из леса на вражеские головы полился огонь.
Но и противник не стоял на месте, а стремительно гнался за отступавшими - гнался стремительней, чем вездеходы успели бы покинуть поле боя. Они за несколько секунд преодолели расстояние, разделявшее их и Александра. Избежать ближнего боя не вышло.
На какое-то мгновение Рейнджеру показалось, что он окружен и отрезан от своих, даже от Вагнера, что надежда на выживание потеряна. Один за другим, он отражал выпады одинаковых мечей одинаковых врагов - с каждым разом все более неуклюже. Его "Розу" грозили опрокинуть волны, поднимавшиеся при передвижении через реку тяжелых боевых машин. Брызги заполнили воздух, ослепляя камеры. Механика, занимавшаяся очисткой линз, не успевала делать свою работу.
Картинка, проецируемая на стены гермокамеры Александра, перестала походить на привычный ему реальный мир. Вместо этого, глазам гусара открылся причудливый узор цветных многоугольников, похожий на изображение внутри калейдоскопа. Из этого узора ему было необходимо вычленить врага: стерильно-белую массу неправильной угловатой формы.
* * *
Денис отступал все глубже в лес, своим щитом прикрывая товарищей, не бывших гусарами. Делать это было сложно и почти бесполезно: снаряды шли залпами, каждый залп накрывал большую площадь вокруг движущейся колонны. С какой стороны защищать союзников от осколков? Как выбраться из-под обстрела, под которым бронетехника медленно, но верно приходит в негодность? Сильней ли перо фугаса, если углубиться в абстрактные размышления о судьбах хакеров?
Очередной снаряд угодил в плечо машины Романы Андреевны. Его, плечо, разворотило. Хорошо, не оторвало - ищи потом ценную деталь на полях сражений. Но ничего: только бы выбраться, и механики починят. Тамбовские механики знают свое дело, равно как и тольяттинские машиностроители. Творят на совесть.
Ответа на стихи не последовало. Почему? Неужели отключилась Тютчева, услышав изобличение? Или, что менее лестно, но более вероятно - неужели ей все равно? Болтается сейчас в своем уютном креслице, да посмеивается: ты читай-читай, мол, свои стихи, недотепа - и до тебя доберемся. Нашепчем на ушко кой-чего - по-нашински запоешь! Или умрешь, под обстрелом. Голова направо, ноги налево. Одно из двух.
* * *
Синее плечо налетело на казанских гусар, встретив их уже в лесу на правом берегу Короткой. Врагов к этому моменту осталось двое: в одну из белых машин одна за другой влетели две ракеты, пилот не сумел катапультироваться.
Это и привело, неожиданно, к демаскировке вражеского командира. Тютчева перестала прятаться за спинами своих подчиненных, и раскрылась во всей своей красе. Ее белоснежная машина, хоть внешне не изменилась, вдруг приобрела новую неестественную грацию. Палаш словно ожил: его движения лишились машинной угловатости, лишились человекоподобной избыточности. Они стали точны и молниеносны, будто бой ведет не машина, а сверхъестественное чудовище из древних земных сказок.
Ольга без труда загнала в угол одного из гусаров Мишель - его фамилия была Погосян, кажется. Она вложила свои клинки в сочленения прочной брони, сцепляя мехи друг с другом - и закружилась будто в вальсе под кронами тщедушных деревьев, прикрываясь машиной Погосяна от попыток причинения вреда. Приблизившись таким образом к палашу Мишель, она принялась избивать синего командира машиной тамбовского гусара.
Тютчева была монстром, для победы над которым солдата - даже офицера - было до смешного мало. Требовался герой.