Веберу было неприятно бить противника, который не мог ничем ему ответить, но с другой стороны, с точки зрения лейтенанта, приказ был вполне оправдан, и сейчас была не та ситуация, когда стоило распускать над ним сопли и пускаться в пространные философствования над убийством невинных зараженных гражданских. Мало ли, что могло взбрести в голову этим протокольским пилотам? Вдруг, заметив тамбовских военных, эти фанатики решат пойти на таран, чтобы угробить всю экспедицию?
Впрочем, согласие с приказом не остановило Курца от едкого замечания:
- О-ооо, время потрошить гражданских. И как ты спишь ночью после таких приказов, командир? Это вообще-то военное преступление, и я имею право отстранить тебя от командования, - важно отозвался Вебер, имитируя голос Александра, когда тот грозил ему отправкой домой, но тут же добавил со смешком и своей легкомысленной будничностью, - Я шучу, командир, не кипятись. Приказ принят к исполнению.
Вебер все же был механиком, а не снайпером, да еще и занятия по стрелковой подготовке прогуливал, и потому ни для кого не было секретом, что младлей скорее всего промажет по этой крохотной летящей на горизонте вертушке. Впрочем, приказ открыть огонь получили и гусары синего плеча, так что Курц, шутки ради, снова обратился к их командирше:
- Я хочу услышать как ты скажешь "Курц, ты лучший, я хочу тебя в свой отряд!" полным удивления голосом, если мне вдруг удастся попасть в цель раньше твоих ребят.
Говоря это, Вебер сейчас точно шел по скользкому льду, но ему нравилась суровая Мишель, и парень был готов рискнуть выговором, чтобы лишний раз подразнить её. Синие точно засекут цель первыми, и она окажется в их зоне поражения гораздо раньше. Потому Курцу оставалось полагаться лишь на удачу и плотность огня тяжелого пулемёта Мелиссы, чтобы нанести удар первым. Вскинув оружие эффектным маневром, в духе стрелка с дикого запада, палаш открыл шквальный огонь по вертолету.