Ванов выпрыгнул из кабины в воду, немедленно обнаружив, что дна у воды нет. Или есть - но чтобы его отыскать, придется нырять.
Вокруг было темно - намного темнее, чем можно было бы предположить, глядя на экран. Лишь с большим трудом Игорю удалось различить во мраке очертания затопленного леса. Где-то вверху среди веток играли оранжевые отблески, как от зари. Здесь, у корней, среди покрытых водой механических развалин - действительность можно было разглядеть лишь в самых общих чертах. Ванов больше знал, что перед ним стоит наркоманка в респираторе, чем видел: на месте девушки стоял высокий тощий человеческий силуэт с белесыми глазами.
- Эй-эй-эй, ты как? - кто-то аккуратно постучал по железке, которую придерживал Игорь; оглянувшись, он разглядел остроухую в комбинезоне, - Идти можешь? Приказали уходить. Поднимайся.
Девушка протянула Ванову руку. Интуиция подсказывала: в этой тревожной ситуации, лучше всего довериться опыту людей, которые по крайней мере думают, что знают, что делают.
* * *
Не разбираясь в происходящем и игнорируя мольбы воображаемых людей о помощи, Машенька деловито подошла к распахнувшемуся от удара люку в бочине огромного робота, откуда в воду начали ссыпаться какие-то инструменты. Подобрала рюкзак, висевший по какой-то причине внутри, заглянула внутрь. Внутри оказалась еда двух удивительных разновидностей: энергетические батончики "со вкусом кураги" и протеиновые - "со вкусом овсянки". Батончики были герметично упакованные, а значит, съедобные - хоть они и похлюпывали довольно неаппетитно внутри рюкзака, некоторое время пробывшего в воде.
- Блядь, - раздался голос со стороны надеявшейся на спасение темноволосой лопоухой одноклассницы башкирской национальности, в миру носившей имя Лизы Беклемишевой; здесь ее наверняка зовут какой-нибудь Аллегорией (будучи в основном троечницей, реальная Лизочка при этом очень любила литературу).
В рюкзаке оставалось еще много свободного места, которое Машенька поспешила набить всяким инструментом. Прежде всего внутрь отправились топор и мачете забавной формы, затем ледоруб, пассатижи - и в этот момент девушка поняла, что ей в принципе не столь интересен состав инвентаря, поэтому начала класть в сумку буквально все подряд.
После мгновения тишины, одноклассница, кажется, пришла в движение: с ее стороны донеслось какое-то копошение, перемежаемое громким шипением и негромкой руганью.
* * *
Сима наблюдала за этим цирком с высоты положения командира, и на душе потихоньку начинали скрести кошки. Новый выживший, хоть не проявлял визуально такого вопиющего неподчинения приказам, как Баранкина - но вид имел откровенно небоевой и пришибленный. Механик Розмаринова (?), впрочем, уже работала по его направлению.
Лохматая девочка, нашедшая уже себе палку для шины, медленно перелезла в руки Асимптоты: судя по выражению ее лица, она бы предпочла скорее сначала зафиксировать сломанное бедро, а потом уже ползти куда бы то ни было. Вероятно, она кляла лейтенанта Майднбах на чем свет стоит - к счастью, изнутри палаша ругать каких-то ничтожных человечков расслышать сложно. К тому же, пусть лучше немного ножка поболит, чем мозги по роботу растекутся.
Забравшись в ладони Симы, девушка сняла с себя куртку и начала утягивать ей больную конечность.
Пока сиюминутная опасность миновала, Асимптота снова огляделась по сторонам на предмет противника. Разумеется, сейчас уже было совершенно ясно, что преследовать выживших никто не собира... ой, а кто это по дереву скользит вниз?
На расстоянии около двухсот метров от нынешнего положения бывшего космонавта, по одному из стволов вниз спустились три каких-то тела. Двигались тела слишком быстро, чтобы их можно было разглядеть в каких-либо деталях: будто три капли ртути по коре стекли, исчезнув под водой. Три большие, явно враждебные капли ртути полметра шириной и три метра в длину, формой и размером подозрительно напоминающие многоножек, которых применил Протокол для быстрого подавления передовой базы. Многоножки вошли в воду чисто, без брызг и даже без волн: вряд ли их заметил кто-либо, кроме самой Симы.