- Да иду я, иду. Одолели, окоянные, поесть не дают, - донесся ворчливый голос из-за только что захлопнувшейся двери, - Что вы мне тут мебеля ломаете? Сломаете - платить придется.
Дверь открыл мужчина лет сорока пяти с серыми волосами и грубой щетиной на лице, одетый в белую рубаху, расшитую зелеными нитками. Штаны на нем отсутствовали. Создавалось впечатление, что он недавно проснулся, несмотря на то, что времени уже было за полдень. Выглянув, он сощурился от солнца, оглянул посететелей и пробормотал:
- Чего надо? Покупать чего думаете, или решили с меня на похороны чего спросить? Так я того пастуха всего раз то в глаза видел, когда он мой свисток покупал чудный. Не родня ж он мне, так что ни на какие поминки я не пойду.