В полной мере эльфийская чародейка не проявила характер, а паладин уже сжимал из последних психологических сил зубы.
"Слабоват", - подумала Марлин, улыбнувшись собственным мыслям. Оные витали вокруг заработка на рыцаре. Если верить словам фон Дорна, то он что-то смыслил в рынке любви, а значит с его внешностью способен принести ей неплохой барыш. К сожалению, рыцари Пелора быстро теряли благоволение избранного божества. Значит паладин будет бесполезен. А что делают с бесполезными вещами? Выбрасывают.
Жалкие крохи на сдаче в почасовую аренду Максимуса не перевешивало текущей полезности защитника. Марлин отмела деловые размышления и пришла к более эффективному выводу, отпустив ушко рыцаря.
- Вы полны сюрпризов, фон Дорн. Полагаю, настоятель храма Пелора крайне огорчится, когда узнает какую тень вы бросаете на церковь срамными похождениями, - усмешка тронула ровно очерченные полные губы чародейки.
Скромную перепалку прервал очередной оригинал из четверки, который за время потасовки не подумал убрать клинок в ножны, если желал получить с рук на руки даму.
- Человеческая аристократия... - Марлин коснулась кончиками пальцев лба, не смея возложить ладонь на золотые очи. - Незабываемо, - она театрально вздохнула, пребывая в спокойствии духа. Вокруг продолжалась потасовка, а волшебница даже в условиях Великого Пожара, наверное, продолжала бы пить вино и играть на лире. Это было не совсем правда. Возможно, она бы спасла пару котят.
Следуя нехитрому жизненному принципу чародейка приготовилась весело провести день за счет межрасового и дипломатического скандала. Она придержала за рукав паладина.
- Максимус, - в глазах Марлин стояли слезы. Голос звучал жалобно и нежно. - Оставь это страже. Эти страшные люди не гнушаются даже халфлингов избивать на глазах у достопочтимых горожан. Ах, - Марлин изящно коснулась лица шелковым платком с вышитыми инициалами. - Я не переживу, если ты пострадаешь из-за этих негодяев!