На мостике царило оживление - сложный маневр, в разы сложнее тех, что приходилось предпринимать в межзвездном пространстве. В центре нагроможодения панелей и оборудования находилось капитанское кресло - не слишком большое и массивное, оно не было противоперегрузочным, ускорения ковчега слишком малы, но с двумя массивными пультами на подлокотниках. Пара движений пальцев, и можно было получить доступ к любой системе "Непотопляемого". Такими полномочиями полльзовались всего несколько человек на борту сатурнианского корабля спасения.
Сейчас капитан занимал своего рабочее место, строго в униформе, как всегда, говорит, вестимо, кровь щепетильных аккуратистов немцев. Личность пана Мюллера была под стать внешнему виду, крепкая, сильная, волевая. И со старостью (а капитану было уже несколько за сотню лет) его характер лишь приобрел более яркие оттенки, став намного более крепким. Выдержка, она важна, да.
Но при всем том он был очень прозрачный и честный человек - взглянешь в глаза и сразу ясно кто есть кто. Кто капитан корабля, несущего на борту тысячи жизней, а кто матрос или пассажир вовсе, суть овца из стада. Работать на мостике под таким взором удовольствие сомнительное, но сейчас на бритой голове капитана находилась помигивающая двумя тусклыми зелеными огоньками узкая маска стального цвета, которая на самом деле являлась хитрым и технологичным прибором. Капитанский визор, а это был именно он, позволял многое, в том числе и прямое подключение к оптическим усилителям - сверхмощным телескопам, что были способны уловить самые ничтожные лучи света, усилить во стократ и позволить бортовым компьютерам составить картинку высокой четкости.
Карлу сейчас казалось, что это он плыл во тьме, купаясь в лучах Примадонны. Анатомический контур кресла, а также отсутствие гравитации позволяли полностью абстрагироваться от реальности, осознав себя ковчегом. Таких эффектов планировали добиться с помощью нейроинтеграции, тогда когда сознание свивают с цифрой в тугой жгут и человек буквально "чувствует" машину. Но на "Непотопляемом" таких технологий не было - отлет состоялся слишком рано. Впрочем, нет ничего такого, чего бы не сумел вообразить человек с богатой фантазией. А без богатой фантазии капитанами подобных космических аппаратов не становятся.
Он не мог покинуть мостик и заняться более важными делами, устав требовал его присутствия на посту при выполнении любых маневров в неизведанной системе. Но необходимые приказы уже отданы, команда работала отлично, как и машина - агрегаты "Непотопляемого" холили и лелеяли на протяжении всех семи десятков лет полета. Поэтому сейчас он просто читал отчеты о проделанной работе, о затратах топлива и состоянии двигательной установки. Но пока решил сделать перерыв.
Движением мышц глаза, улавливаемых сенсорами визора капитан переключился на телескопы другого борта и сфокусировал взгляд на здешнем солнце. Сразу в дело включились светофильтры, корректоры цвета и прочие электронные прелести. В конце концов картинка прекратила меняться и Карл мог насладиться видом полыхающего шара газа. При желании он мог переключиться с оптического спектра на любой другой и полюбоваться, например, картиной гамма-излучения Примадонны. А звезда была красива.
Примадонна, так ее назвали итальянцы из астрономического отдела. Также на борту ходило "Донна" или "Мать". Непонятно почему первая звезда предстала пред людьми Колец именно в таком обличье, но продолжив тенденцию - инженеры немцы, готовя проект "Алые паруса", суть которого была в разработке кораблей-добытчиков водорода из атмосферы планеты гиганта, просто не могли называть крупнейшую планету системы "этой планетой" или "газовым гигантом класса М", поэтому, поддержали друзей итальянцев и именовали полыхающей водородной плазмой кремовый шар шести десятков километров диаметром "Фатером".
Быстро нажав пару клавиш, капитан вывел на экран визора обозначения планетарных орбит, нашел точку с подписью "Фатер", приблизил изображение - вот он. Еще клик и еще один. На картинке появляется расцвеченная структура плазменного хвоста - отец и мать ругаются, и первый прямо таки полыхает от злости. Карл улыбнулся, вдруг вспомнив редкие, но невероятно мощные, вулканоподобные, семейные ссоры, непременно заканчивающиеся всеобщим примирением. Вспомнились и родители. Остались на Рее. "Зачем нам те звезды сынок? У нас вот, своя, здесь. Это вам, молодым, оно все нужно - бежать, суетится, торопиться. А мы уже столько теней повидали, что нам еще одна, пусть и инозвездная?" - так говорили они.
Еще пара кликов - россыпь индикаторов, отправленные микрозонды, собирают данные для "Алых парусов". Арки вывели их на нужные орбиты, сами пробы беспилотные и одноразовые. Но данные которые они соберут бесценны - без водорода с Фатера "Непотопляемому" придется тяжело.
Мотнул лысой головой, забарабанил пальцами по клавиатурам. Теперь в фокусе пункт назначения. Дочка этой семьи, что спряталась за папиным гневом, разлетевшимся веером по всей системе, Цурка, холодно поблескивающая кружевами льда. Точно - малая девица в платьице, верно подметили польские планетологи. Вторая улыбка. Почаще бы вот так смотреть на планеты - на звезды то Карл за семьдесят лет так нагляделся, что тошнит уже от этих маленьких блесток.
На Цурке они могут найти много полезных материалов. Такие крупные твердые планеты обладают большой массой и, как правило, содержат в своей коре много полезных ископаемых. Если же им не повезет и судьба не предоставит им маленький подарочек в виде богатых поверхностных залежей руд и кристаллов на этой ледяной планете, придется забраться дальше.
Последний член семьи. Вот он, темный, напыщенный. Дерзкий приемный Сон, ему нет дела до склок Доны и Фатера, на Цурку он плевал, знай вращается себе как хочет и где хочет. Парень попрал законы семьи - долой плоскость эклиптики, долой круговые орбиты, долой прямое вращение. Астрофизики крайне им заинтересованы. Путь к нему будет тяжелым, но исследовать его надо, кто знает, какие сюрпризы он может скрывать?
Закончив смотр этой звездной семейки, пан Мюллер вернулся к проверке отчетов. Скоро будет маневр торможения.