Все хорошие истории начинаются на закате, а кончаются на рассвете. Где герои после тысячи и одной последней битвы, главного гада победив, идут или едут навстречу рассвету. К новой жизни. Но мало кто из них задумывается, о том, что это новый поворот судьбы. Завтра у режиссера зачешется одно место, и он снимет продолжение картины. Опошлив тем самым предыдущий хороший конец.
Ржавый столб. Песком немного присыпан. Это ветер проказник сюда песка накидал. Любит он в пустыне шалить, засыпать то, что ему нравится. Даже сейчас этот проказник пустыни дует куда ему вздумается. Его слышно в домах, где он брошенные газеты по полу гоняет. Его видели в сараях, где он соломы вихрь на ровном месте поднимал. А еще он часто гуляет по улице, с друзьями миллионом миллионов легких пылинок. Среди тучи, которых самые зоркие из путешественников иногда различают человеческие лица, кричащие от боли. Ветер он хороший малый, только пугливый очень чуть, что случится, сразу под одежду человека прячется.
На столбе погрызенная ржавчинной вывеска. Наверно ржавчина не желала, чтобы входящие в городок узнали его название. Покачивается табличка на ветру, он порывами как ребенок играет с ней. Скрипит слышен.
Как кожа старика морщинами изъеденная, так трещинами покрыта асфальтированная дорога. Асфальт видимо давно здесь не меняли, в некоторых местах видны ямы поросшие мертвыми кустарниками, а в других местах шишки на полотне дороги вспыхнули с трещинами, из которых сухая трава пробивается. И даже здесь ветер постарался, песка на дорогу нанес с лихвой мелкий пакостник. Чего – чего, а песка ему не жалко.
Он засыпал дорогу уходящую вдаль. К постройкам, видневшимся на горизонте. Стоя здесь трудно понять о назначении этих далеких зданий. А еще труднее рассмотреть их сквозь пыльное окно. Со следами песка внизу рамы. С хаотичным узором трещин в стекле. Кто-то пытался давно разбить стекло, да ничего у него не вышло. Трещины до сих пор насмехаются над вандалом. Трещины смотрят на подоконник, на котором помимо песка лежит пепельницы черной стекло. Разбитая в свое время, осталась от нее неровная половинка, которую используют по назначению. Ибо в ней четыре окурка от папирос. Один из окурков из пепельницы падает. Кувыркается в воздухе, будто акробат под куполом цирка выполняет сложный трюк. И падает сгоревшим концом, на черную плитку пола. Подскакивает и шлепается на белую плитку, где находит свой покой. Плиткой выложен весь пол. Чем-то шахматную доску он напоминает. Фигур шахматных нет, и шашек тоже не видно, но есть мебель, что с лихвой заменяет все нужные нам фигуры. Сломанные стулья то тут то там запчастями плитку украшают. Столы перевёрнуты, ножки с мясом вырваны. Столы сломаны пополам. Столы на доски разобранные. Такое ощущение посещает, будто здесь слоны были. Целое стадо. Танцевали они, водку пили, дрались безбожно и все нахрен переломали. Ну почти все. На одном из уцелевших столов лежит девушка. Калачиком малютка свернулась и дрожит во сне. Сон ей, какой то холодный снится, мурашками в реальности кожу покрывает. Девушка настолько худенькая, что легко умещается на круглом столике. Он рядом с барной стойкой стоит. Мрамор барной стойки украшают трое. Бокал с запыленными боками. Бутылка из под вина пустая с мухой внутри и бутылка из под виски, тоже сухая, без постояльцев внутри. За барной стойкой виднеются три шкафа. Массивные дубовые наверно много выпивки за собой они хранят. Висят на каждом большие амбарные замки. С поцелуями ненасытной ржавчины на металлических дугах. Которые улыбаются всем кого раннее утро застало в этой комнате. Стены, которой обоями заклеены. Обои старые, наверно прошлый век видали, уже пожухли все и во многих местах концы отклеились. Помимо обоев на стенах висят плакаты. Герои на них различные, но всех их объединяет одно рюмка или бокал, наполненный каким-то из видов алкоголя. Они веселятся и пьют в шумных компаниях, или напиваются в одиночестве. А еще есть один плакат, на него можно обратить внимание. На нем изображена утонченная дама. В шляпе широкополой, в платье вечернем с сигаретой в руках прислонилась к стене, из полных губ дымок вьется. Буквы внизу говорят о том, что все благородные леди курят только наши сигареты.
В одном из углов комнаты сидит человек, голову уронил на колени. Лицо длинными волосами сокрыто. Спит он. Как и спит девушка, неподалеку от него прислонившаяся к стенке. Беспокойно спит, дергается во сне она. Все плечи расцарапаны у нее. Интересно кто это постарался? Куда она залезла?
В другом углу виден музыкальный автомат. Красного цвета. Панель стеклянная. В пыльном отсеке одна единственная пластинка. Она вздрагивает, когда вы ее себе представляете. Видимо давно уже в этой пыли лежит, отвыкла от внимания человека к своей скоромной круглой персоне, стесняется она. Механизм выхватывает пластинку из уютного гнездышка. Тащит в деку. Где начинает вращаться и находит ее игла. От соприкосновения этих закадычных подружек оживают динамики, установленные по всей комнате. Хрипят, горло парни прочищают свое пыльное. И рождается в них музыка.
ссылкаБодренькая такая, заставляет проснуться людей оказавшихся в комнате. Кто-то вздрагивает из них, даже пытается подскочить на ноги. Но тело болит. Тело онемело после сна в неудобной позе, в неподходящем для этого месте. Другие медленно просыпаются. Но все из них не могут понять, кто они такие. И какого черта делают в комнате, напоминающей комнату питейного заведения. Которое люди давно уже покинули. Ибо повсюду пыль и песок лежит. Паутина в углах пыль ловит. На пыли нет следов. Либо люди прилетели сюда по воздуху, ничего не касаясь, или лежат они тут с самого закрытия бара. А если судить по обстановке и слою пыли этот бар несколько десятилетий уже никто не посещал. Мысли. Рои беспокойных мыслей врываются в звенящую пустоту голов их. Где они, что они тут делают, это цветочки. Самое страшное то, что они не помнят кто они такие. Не помнят жизнь до. Как будто кто-то взял и стер их память. Как будто кто-то обнулил их жизни. Что есть человек без памяти? Тело с когда то привитыми навыками? Как он себя осознает?
Если кто то из людей проснувшихся подойдет к окну, то сквозь трещины на стекле он увидит дорогу, уходящую вдаль к каким то зданиями. А еще в окно видна машина. Грязно серый минивен. Колеса спущены, резина старостью съедена, потрёпана вся. Наполовину в песок погружены они. Пятна ржавчины цветут на кузове. Лобовое стекло и боковое выбиты. Только у водительского кресла торчит осколок, говорящий о том, что стекло, когда то было здесь. А еще перед баром небольшой дворик есть. С горками песка ветром принесенного. Лавочка рядом с ней урна стоит. Чуть в отдалении виднеется деревянная постройка на отшибе, малая. Туалет, скорее всего. В другое окно можно рассмотреть нашедший свою последнюю гавань мачтовый корабль. До него далеко. Но к нему дорога ведет. Видимо местные часто там бывали. Еще бы, это наверно местная достопримечательность корабль, утонувший в песках пустыни.
Если кто то из людей выйдет из бара во двор, то за баром он или она найдет сарай или склад небольшой. Внутри будет куча полок. На которых разные ящики лежат. А еще садовые инструменты грабли, тяпки, лопаты штыковые и подборочные. Наверно где то рядом есть небольшой садик или огород, за которым местные ухаживали. А еще там есть железная дверь. На сейфовую похожая. На ней сенсорная панель с цифрами кодового замка.
В баре за шкафами есть еще одна дверь. Деревянная. Она закрыта. Наверно в подсобку ведет. Там наверно куча бутылок разных. А еще продукты какие то есть. Все лежит на полках и ждет пока кто нибудь заберет это.
Перед невысоким порожком бара лежит отвалившаяся с фронтона вывеска полузасыпанная песком. Вокруг бара, раскинулась пустыня. Пески, моря песка, глазу не за что зацепиться. Редкие островки кустарников и трав прячутся от ветра в этом песчаном море. Сухо. Очень сухо. И безжизненно тут. Зачем бы сюда люди не пришли, наверно у них было весьма веская для этого причина. Воды нет. Зелени тоже нет. Ветер сухой, песок с собой приносит и в каждую щель его сует. Будто желает в человеке спрятать весь песок этого мира. Очнувшиеся люди желают пить. А так же есть. Сухостью во рту едины они. Жажды нет, но желание выпить воды есть сильное.