Если уж фон Дан решал добиться чего-либо - он этого добивался. Вот и теперь русский, выжав из разбитого самолета все, что мог, и даже чуть больше, сумел-таки выйти в хвост японцу и поймать неприятельскую машину в прицел. Пускай обшивка "Киттихавка" надсадно скрипела, пускай хвост был поврежден - но верные пулеметы были целы.
В эти секунды Григория Григорьевича интересовало только одно - как можно быстрее сбить неприятеля до того, как он собьет Акуроку. И вот хвост желтокожего попал в прицел. Фон Дан не издавал воинственных кличей, не смеялся, не орал в эфир - он просто молча делал свою работу и выручал отчаянную ведомую. Прочертили китайское небо трассера, вцепились в японскую машину, а за ними ливнем забарабанила по обшивке и вся очередь, уничтожая в хлам, разрушая, разбивая самолет. Не выдержала японская техника такой плотной стены огня, и последний враг, обьятый пламенем, рухнул на землю.
Но расслабляться было рано: по несчастной американо-японке палили еще и с земли. Бывший студент, бывший офицер царской армии, бывший колчаковский пилот и анненковский казак, бывший китайский полицейский, наконец, только и позволил себе, что улыбнуться, проводив взглядом падающий аэроплан. Наклонив нос самолета вниз, летчик вновь открыл огонь: на сей раз по расчету зенитного пулемета. И только когда орудие замолчало, Григорий понял, что сегодня они исполнили свой долг.
Вспомнились русскому летчику слова давно, казалось бы, забытой песенки: "Журавель". Эта военная песненка была посвящена почти всем полкам императорской гвардии и кавалерии, и Приморский драгунский полк - первое место службы прапорщика фон Дана, не стал исключением. Впрочем, как и подобает армейской песне, она была донельзя неприличной, и в эфир эти строки военлет так и не выдал.
Я предупреждала! Это не я такая - это действительно была такая песня.
Китаянок кто е##т?
Тот в Приморский полк идет!
Вместо этого Григорий поинтересовался у Акуроку: - Цела?, - и, дождавшись ответа, сухо продолжил:
- Возвращаемся на аэродром.
Фон Дан не собирался излишне рисковать: во-первых, топливо заканчивалось, а во-вторых, если, не дай Бог, прилетят еще японцы, то его и без того поврежденное звено здесь и останется. А уж по возвращению на базу он будет цукать парочку Бондикэтов до тех пор, пока не научит их хоть азам дисциплины.
Григорий повернул самолет домой и улыбнулся в ожидании заслуженного отдыха. А впереди было еще много работы.