Вейлел почувствовал что руки и ноги его мелко подрагивают, а на лице застыла глуповатая улыбка, не смотря на то что обстоятельства были отнюдь не из веселых: вид аватара Иллистри, сам факт того что барду удалось ощутить Её присутствие столь явным образом, заставлял эльфа вести себя несколько нелогично. Когда ещё, в конце концов, ему представиться шанс увидеть такое?..
Сказитель невольно подался вперед, правая рука было потянулась к тающему силуэту, улыбка исчезла, на лице музыканта явно читалась тревога...Медленно, но верно, смысл слов доходил до барда.
Утерев лицо ладонью, тёмный эльф кинул взгляд на Ксену, словно ища совета или поддержки у жрицы, чьи грациозные движения стали частью ритуала возле Обелиска. Но нет, не у неё барду нужно искать совета.
Менестрель повернулся к друзьям и взглянул сперва на Сашу, а потом на Моргрима:
- Похоже, наши приключения, старый друг, выходят совсем на другой уровень, - не громко, но четко, прозвучали слова Вейлела. Дроу медленно перевел взгляд на тело Лириэль, лежащее у подножия Обелиска. - Баллады не пишут о тех, кто отступает перед трудностями и уж точно в них не воспевают тех, кого ты должен был защитить... - Бывшая жрица Ллос не была толком музыканту ни другом, ни родственником, ни любовницей. Отголоски зла всё ещё эхом звучали в ней. Так почему же теперь Вейлел хотел переступить границу миров, дабы вырвать у Паучихи душу эльфийки? Что ж, всё достаточно тривиально и просто: не мог он сейчас уйти, предав чужие надежды на спасение, ну не мог! Да, стоит ему переступить круг, и вероятность умереть возрастет стократно. И смерть, в данном случае, далеко не худший вариант. Да, можно развернуться, уйти и остаться в привычном круге жизни и попытаться забыть обо всем, мало ли ещё подвигов и не свершенных добрых дел осталось здесь...Нет...жить с этим грузом на сердце до конца своих дней. Нет, навряд ли он теперь так сможет.
Вейлел Сказитель посмотрел на дварфа, вздохнул и улыбнулся уже более позитивно. "Дело дрянь, но я не оскорблю тебя словами о том, что клирик Морадина может остаться здесь, если захочет, дружище", - Наверное, именно так мог бы сказать вслух Вейлел, но промолчал, оставив сыну Торина обо всем догадаться и дать свой ответ.