"Точно конкурент", - подумала Цензель, потихоньку подбираясь ещё ближе. - "Или союзник, если отставить жадность в сторону." Быстро решив, что она, Цензель, всё-таки не настолько жадная чтобы ради каких-то там сокровищ убивать или просто глушить и связывать совершенно незнакомого и, возможно, хорошего человека, воровка решила его просто напугать - главное чтобы не до той степени, на которой он бы начал бросаться заклинаниями.
Подобравшись со спины, исследовательница вложила рапиру в ножны, и как можно более зловещим и замогильным басом прогремела:
- Кто решился осквернить касанием своих ног священные земли Ардиипского леса? Беги прочь, нечестивец, или познаешь наказание за свою жадность!