ссылкаСердце бьется, прогоняя по венам галлоны кипящей крови. Валериец ощущает на себе чужие гнетущие взгляды, но он не сломлен, он не боится. Лишь гордо плечи расправив взирает на собравшихся и поставленные перед ним яства. С вальяжной грацией он разделывает мясо, пробует овощи, запивает снедь подходящим напитком, отстраненно слушает музыкальные изыски подвыпивших гостей, учтиво отвечая на поднимаемые тосты. Чужие миры, чужие лица, тело бросает в жар, но спине бежит холодный пот.
Он двигался вальяжно медленно, неторопливо, с каждым встречался взглядом, пытался заглянуть в душу, но так и не смог не почувствовать хоть что-то. Ничего, пусто. Ни малейшего следа присутствия твари.
Человек вздрогнул, когда голос сидящей неподалёку леди, пробился сквозь звенящую пелену застолья. И чтобы хоть как-то скрыть подобное непотребство, Джонатан утвердительно кивнул, видимо соглашаясь с внутренним диалогом, улыбнулся, поднял кубок на уровень глаз и отсалютовал им Джуффину.
- Да благородный сэр, господин Бранден хороший боец и достойный муж своего семейства. Выпьем же за его славный дом и дом принявший его...
Блейк поднял кубок и выкрикнул тост:
- Хэйль, великим домам собравшимся под одной крышей. Хэйль гостеприимству хозяев. Хэйль победителю!
Поднявшись на ноги, отсалютовал кубком и опрокинул в себя напиток. Собрался было вновь вернуть свой зад на стул, но подошел Фон Бранден. Как и положено верному феодалу, Джонатан Блейк учтиво поклонился и поприветствовал своего сюзерена кивком головы.
- Милорд...
Выслушал сказанные слова и обратился к представленной леди.
- Миледи. Мон скарлет, к моему величайшему восхищению, чрезвычайно рад оказанной чести быть представленным вашей особе. Ваше великодушие сравнимо разве что с вашей красотой...
Блейк принял протянутую руку в свою ладонь, склонился и коснулся мягкой кожи горячими губами, затем лбом. "Вы завладели моими мыслями." Выпрямился, не убирая руки и продолжая держать на своей ладони её руку.
- И я бы хотел поблагодарить вас за оказанную помощь. Без вашего участия, мне было бы сложно найти своего сюзерена.
Блейк вновь склонился и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Замер на миг.
Прикосновение обжигало, но Валериец наслаждался этим жаром. В отличии от предыдущего касания, грязного, мерзкого и липкого, это было свежим и чистым, лёгким и невесомым. А ещё он ощутил нечто, чего никогда прежде не чувствовал. Хотелось проживать это ощущение снова и снова, не выпускать из своих ладоней, прижаться к ним щекой, уткнуться лицом и затаившись, слушать биение сердца. Но слова рыцаря рывком вернули человека с небес на землю. Почему именно сейчас, когда он смог прикоснуться, от него потребовали сделать этот невыносимо сложный выбор. Почему именно сейчас, нужно было решить что для человека дороже? Долг или собственные чувства? Эфемерное удовольствие в будущем от осознания своей независимости от контракта и гильдии или чувства теплоты, нежности и любви, которая была здесь и сейчас? Как можно выбрать между дружбой и любовью всей твоей жизни, если друг ещё вчера был врагом, а любовь, хотя и была всю жизнь, но приблизиться к ней удалось только сейчас? Ульрих выбрал любовь... А как поступить ему? Проклятье, место Айронсайда действительно оказалось даже горячее, чем можно было предположить. Подгорало жутко, до боли в зубах, до сведённых скул, до дрожи в руках Хотелось ломать и крушить мебель от безысходности. Протеворечивые чувства терзали душу. Он не мог отпустить Ульриха одного, зная в каком состоянии тот находиться. Понимал, что рыцарь поступает правильно. За дорогого человека нужно бороться. Но какой из него сейчас борец? При ином раскладе, Валериец бы не беспокоился, Ульрих мог позаботиться о себе и о леди Мэль. Но если Вал уйдёт сейчас с ним, кто позаботиться о леди Феари? Неужели ради дружбы и долга можно отказаться от, возможно, единственного близкого человека, отказаться от чувств, которые проникали глубоко за пределы красивой внешности? Что же, Ульрих фон Бранден сделал свой выбор, Джонатан Блейк, тоже.
Миг замешательства, раздумий и сомнения закончился. Джонатан поднял взгляд, со щенячьей преданностью глядя в глаза своей мечты.
- Да милорд... Вести действительно неприятные и мой путь был долгим, отнявшим массу сил. И если вы настаиваете, я распоряжусь подать вашего коня ко входу. Мой, увы, едва не был загнан в спешке. Полагаю верхом, будет гораздо быстрее, чем пешим...
Пальцы Валерийца нежно погладили ладошку Феари и Блейк распрямившись, достаточно громко, чтобы все слышали, гаркнул, проходившему мимо слуге.
- Маггот, бегом на конюшню. Седлать коня господина фон Брандена и моего. Живо, маггот!
Повернувшись к Феари, Блейк мягко улыбнулся и собирался вновь оказать даме знак внимания достойный её высокого положения, вот только взгляд зелёных глаз, лукаво подмигнувший ей, говорил, что он что-то задумал.
Почти склонившись, почти коснувшись губами её руки, он резко распрямился, сделал испуганное лицо и громко и неожиданно вскрикнул, отвлекая на себя внимание.
- Миледи! Мон скарлет!
И не давая людям опомниться, резко склонился над ней, шепнул "Подыграй мне", подхватил на руки и пинком опрокинул стул в сторону. Резко обернулся и сдвинулся с места.
- Гхер маггот, с дороги... прошу прощения... простите... нужен свежий воздух... Валериец быстрыми шагами направлялся к выходу на улицу, громко извиняясь за доставляемые неудобства.
Нет, он не мог оставить их. Не мог оставить Феари, не мог уйти с Ульрихом, поскольку феодал не может ослушаться своего сюзерена. Он не мог пригласить леди с собой или тайно увести, тем самым опозорив её честь и достоинство. Всё что он мог, это вовремя спохватиться, видя что леди не здоровится в душном помещении и благородно поспешить на помощь. И пусть стыдно будет тем, кто плохо подумает. Ульрих отправиться по делам семьи. Миледи, сославшись на недомогание, отправиться отдыхать. Блейк же громко сообщит, что сопроводит леди и догонит своего сюзерена. Что-же, не самый поганый план, собранный за несколько секунд, но позволяющий не теряться и быть вместе.
Иногда, чтобы остаться незаметным, нужно быть на виду.