Она стала девочкой, потому что женщина не нужна.
Женщину не видят.
Мелья - нематериальная, отражение мира вокруг. Кривое зеркало. Всем кажется, она кто-то, но она никто, реакция, запах, голос. Отражение. Как и положено женщине, чье поле - энергия. Можно приумножить, можно погасить, можно раздать, можно сломаться. Она, что цветок, способна расцвести от заботы и ласки или зачахнуть от равнодушия и боли.
Мелья чахла.
Женщина Мелья ломалась. И прятала это за девочкой. По всему выходило, ее не было меньше дня. Предстоял пир. Пир, на котором ей придется танцевать с безумцем, безумцем, которого она любит. Это ненормально - быть нормальной с ненормальными.
Эти люди меркли. Мелье намного спокойнее быть внутри девчонки, девочка, сколь бы веселой и неугомонной не была, не столь ярка, не женственна.
Безумцы всех мастей.
Морю все равно. Ложке не важно.
Человек Мель способен чувствовать.
И злиться.
И ненавидеть.
И умирать.
Хоть девочка, хоть женщина.
Она вспомнила, что работает на Таможню. Она вспомнила себя утром: девицу со шрамом, загнавшую лошадь. Она молчала и вспоминала себя. И она забывала любовь, которая прямо сейчас, сколь бы сильна ни была, приносит ей только боль. Нет любви, где есть боль. Море когда-то любило алхимика, пришедшего к его берегам, но море никогда не любило человека, обернувшегося Порядком. Та история закончилась смертью женщины. Море погибло. Мелья - не море, а Ульрих - не алхимик, и все-таки его безумие... Мел не могла справиться. Не справлялась.
Через мгновение на месте девочки стояла девица. Рука скользнула по щеке, резко и смазанно, вернув коже шрам. Отвратительный шрам, уродующий лицо - меч Острога. Следом лицу вернулся платок.
- Можно говорить где угодно. Пройдемте к лесу, разведем костер. Мне нечего сказать, я могу идти на пир, могу выслушать то, что скажете вы.
Пара куцых предложений. Больше не сыскалось - гиблое место, гиблое, черное нечто, просачивающееся в людей. Боль неизменна. Мелья отвернулась, отчаянно смеясь внутри над самой собой: "Глупая, маленькая Мел. Острог снова разыскал тебя. Отрог не Кукловод, его не прогонишь любовью. Острог - любовь сам, гнилая любовь, которая боль. Сломанная-переломанная девочка, конечно, в что же ты верила нынче утром? Веришь ли в то же на закате?"
Она встала ровно. Она ни на кого не смотрела. Голая прямая спина. Слишком прямая спина.
ссылка