Человек может изменить свою жизнь только в ту мимолетную вечность, которая называется «сейчас». Но достаточно пройти хотя бы одной секунде, и выбор будет делать уже не он, а кто-то другой...
Никто медлил слишком долго, потерял бесценные секунды на то, чтобы получить возможность выбора где, когда и как умереть. Умереть не в постели, не в сточной канаве и не будучи повешенным на осиновом суку. В бою, с оружием в руках, в отчаянной атаке из последних сил пытаясь перегрызть глотку противнику и обмануть смерть. Слишком долго.
Древние говорили, что "Промедление смерти подобно." Как же они были правы. Сколько своей мудрости они оставили потомкам в сказаниях скальдов. Но нет, всё напрасно. Каждое новое поколение натыкалось на те-же пики, что и их предтечи.
Умирать не страшно, страшно жить в бесчестии, потеряв себя и обрекая на жалкое существование.
Ненависть, злость. Горячий, яростный гнев бессилия, от осознания собственной никчёмности, застилает глаза. Трус, ничтожество, неудачник. Презренный сын, позор своих родителей и своего народа. Иуда, предавший свои убеждения и проявивший малодушие и шкурный интерес, так и не решившийся принять вызов, принять свою судьбу и решить её самостоятельно. Падаль, жалкий червь...
Сжав до боли зубы, человек закрывает глаза и тяжело падает на колени. Склоняется до земли, вгрызается пальцами в конское дерьмо и земляную пыль. Зловонная субстанция выдавливается сквозь пальцы, когда ладони вновь сжимаются в кулак и бьёт по земле. Резко, сильно, злобно. Тело изгибается дугой, его ломает изнутри. Губы, едва слышно шепчут проклятия. Человека больше нет, душа обратилась пеплом и демоны безумия поселились в гниющем теле, обратили его в слизня, в могильного червя. Такого же слепого, противного, презираемого всеми и самим собой.
Человек замирает, он ненавидит мир так, как ещё никогда прежде. Огни костров и сожжённых городов, горячая кровь гор и пламя преисподней бушуют внутри, но он молчит.
ссылкаСнова теченьем реки
Музыка бьет изнутри,
В этой мелодии жизни – сила!
Жизнь разбивает мечты,
Надежды, другие миры,
Но музыка сердца сотрет – что было!
...оставь оковы на земле,
И воспари над этим миром ввысь...
Мечте, своей мечте,
Открой свой мир земной,
Зажги в груди своей
Огонь!
Отдай свои прошлые сны,
В сомненьях себя обрети,
В бешеном танце душа кружится!
Не думай, что будет потом,
Здесь и сейчас мы живем,
Стань хоть на миг сам собой, слышишь!
...оставь оковы на земле,
И воспари над этим миром ввысь...
Мечте, своей мечте,
Открой свой мир земной,
Зажги в груди своей
Огонь!
Оставь сомненья и иди,
Мир в ожидании таких затих.
Танцуй,
Пусти в себя огонь,
Познай желаний боль,
Сомнений плен и слабость.
Танцуй,
Лети к своей мечте,
Она твоей судьбы
Одна откроет тайну!
- Айрин...
Тихое, хриплое, едва различимое слово. Снежной лавиной оно срывается с губ, чтобы похоронить бушующее пламя в ледяном саркофаге. Глохнет рокот огня и гудение пламени. Стихают кричащие бесы, замирая и покрываясь инеем. Огромные глыбы льда, обрушиваются на горячую голову, перекрывают огненную реку страстей, ограждают, оглушают, чтобы в звенящей, застывшей морозной тишине, услышать голос разума и надежды.
Человек медленно поднимается, оборачивается, кланяется в пояс. Служка покорен, служка благодарен.
- Спасибо милорд.
Никто шепчет едва слышно, подобострастно, не поднимая ни лица ни глаз, смотрит в землю перед собой и отступает на шаг назад.