Начиналось ранее утро. Белый диск небесного светила озарил окрестности, вырвав из сонной дрёмы лилово-лазурное небо и изумрудно-фисташковые поля. Необъятная ширь зеленого и цветущего луга раскинулась отлогими склонами до, серебрящейся в дали, речушки, причудливо извивающейся между пологих холмов.
Табун резвых лошадей своим заливистым ржанием окатил округу, взлетел к одиноким облакам и разорвал утреннюю тишину. Крупные, лохматые собаки, неизменные помощники пастухов, с веселым лаем бегали, обегая своих подопечных, не позволяя тучным стадам разбредаться слишком далеко.
Басовито гудели бархатные, полосатые шмели, снимая пробы нектара с ярких, цветочных бутонов. Трепетали прозрачными крылышками изящные стрекозы, едва касаясь тонких стеблей своими хрупкими ножками. С цветка на цветок порхали красочные бабочки, дополняя неповторимой росписью своих крыльев колорит живописного пейзажа.
Полевые цветы, словно разбросанные горстями самоцветы, пестрели разноцветными брызгами в изумруде зелени. Алые маки и синие васильки, желтоглазые ромашки и взъерошенные головки лилового клевера и чертополоха дополняли неповторимую картину цветущего луга палитрой радужных красок. Знойное солнце кувыркалось в бесконечно глубоком небе, то ныряя за облака, то бросая пучки золотых лучей в сиреневую линию горизонта.
И где-то посреди этого великолепия, скользила стройная фигурка молоденькой девушки. Волосы её были подобны рассветному солнцу, а в глазах застыло вечное зелёное лето. Мягкая белая кожа, манила и дурманила ароматами луговых трав. Её смех, подобно роднику, журчал над округой и разносился тёплым ветром. Она была легка и грациозна, стремительна и неуловима. Само совершенство, богиня сошедшая с небес.
Человек устремился за ней. Ноги пружинили на мягком травяном ковре, сердце переполнялось радостью и негой. Шаг, ещё один, вот она совсем близко, он чувствует её аромат, пальцы почти касаются её руки и...
Боль. Сильная боль, словно удар кнута по рёбрам, сбивает с ног и опрокидывает его на землю. Раскалёнными иглами в кожу впиваются сотни стальных стеблей, поднимающиеся из земли словно копья. Кованными жалят стальных наконечников жалят спину выпущенные стрелы. Слышно, как дрожит земля под мерной поступью боевых коней. Всё ближе и ближе. Небо затягивает серая пелена, краски тускнеют, в воздухе пахнет огнём и тленом. Едкий пепел застилает глаза. Мокрая пелена смазывает все цвета в единую серую кляксу. Пытаясь ползти, человек царапает землю, стремясь дотянуться до убегающей в даль девушки, но тщетно. Конский топот всё ближе, а голоса загонщиков всё громче.
- АЙРИН! Слова рвут глотку до крови, до хрипоты, но конский топот и ржание глушат их.
- АааааЙРИииииН!
Пальцы продолжают тянуться, в тщетной попытке прикоснуться к ускользающему божеству... А она продолжала танцевать и улыбаться, манить за собой и дразнить...
Тень очнулся, чувствуя, как огненным обручем, спазм сдавил его горло. Перед глазами всё плыло, но стоило моргнуть и солёные капли скользнули по грязным щекам, возвращая ясность взору. Перед глазами был всё тот-же тёмный, сырой и мрачный коридор, пальцы с обломанными ногтями продолжали скоблить заплесневелые камни.
Наёмник перевернулся на спину, и уставился в сводчатый потолок. поднёс руку к губам и вытер кровь. Перед внутренним взором продолжала стоять она.
Она приходила не часто. Может быть за всю жизнь несколько раз, но её образ наёмник помнил очень хорошо и не перепутал бы ни с кем на свете. Откуда она взялась, когда появилась и почему приходила лишь тогда, когда он оказывался на грани? Возможно она была плодом его воображения, а может быть стёртым из памяти воспоминанием о прошлом. Может быть это сама смерть, выбирая столь странный обличай, навещала наёмника? Всё может быть...
Тень пошевелился, потрогал висок и набухающую гулю на затылке, медленно выдохнул и не спеша поднялся на ноги. Осмотрев руку он не удивился, просто не осталось сил для удивления и иных эмоций. Сделав несколько не уверенных, пробных шагов, он опёрся о стену. Голова закружилась, желудок попытался выпрыгнуть через глотку, но не смог. Валор сплюнул горькую желчь и вновь продвинулся на несколько шагов, борясь с дурнотой и тошнотой.