Так повелось из покон века, что две жизни никогда не будут похожими друг на друга. В них может быть что-то общее, но полной идентичности в них добиться не получится.
Наёмник, стоящий перед процессией каменным болванчиком, засомневался, а произнёс ли он слова или это всё сказанное было озвучено исключительно в его больном сознании, поскольку ответов не последовало ни от одной из сторон. В прочем, никакой реакции тоже.
Чтобы не торчать средь поляны окаменевшим идолом, Валор отошел в сторону и опустился на землю возле деревца.
Состояние было таким, что он искренне завидовал безголовому покойнику, поскольку его мучения, какими бы они ни были, уже закончились. А его, Валора, только начинались.
Пытаясь унять накатывающие волны озноба, он и не заметил, как поляна опустела, оставив его в полном одиночестве.
«Пеший конному не товарищ.» С горькой усмешкой подумал человек, поднялся на ноги и пошатываясь двинулся следом.
Где-то далеко слышался мерный стук копыт, но с каждым мгновением он становился всё дальше и тише. Тень не мог поддерживать прежний темп. Приходилось часто останавливаться, откашливаться кровью и собираться с силами. В какой-то момент вокруг стало совсем тихо. Не было слышно ни птиц, ни животных, ни шёпота леса и уж подавно конских копыт и всхрапываний, под мерный говор наездников. И только благодаря оставленным следам, наёмник знал, в каком направлении ему следует двигаться.
«Гори оно всё адским пламенем. Провались оно всё в бездну.» Ругался наёмник, бредя по лесу и спотыкаясь на рытвинах оставленных конскими копытами. Более бестолкового поручения он не мог припомнить за всю свою жизнь. Всегда было чёрное, всегда было белое. Была определённость и некое подобие необходимости. Но вот именно сейчас, он не смог бы ответить даже на два простых вопроса: Зачем он здесь и какая в этом необходимость. Даже минимального понимания цели своего путешествия не было. Бестолковое болтание в пространстве, как известная субстанция в замерзающем прорубе.