Часы тикали оглушительно громко. В тишине комнаты для допросов в подвале Департамента Обороны эхо тиканья отражалось от голых стен, слепым щенком тыкалось в одинокий металлический стол и обнимало спинки двух неудобных складных стульев, стоявших напротив друг друга у стола. Еще эхо могло покрутиться вокруг одинокой лампочки у потолка или попрыгать по поверхности монолитной металлической двери в одной из стен. Изредка оно натыкалось на яростно мигающую красным лампочку в рукояти бумажного зонта, установленного вертикально на одном из стульев и пугливо отскакивало назад. Но напротив зонтика сидела леди Хелсинг, и ее тяжелый взгляд заставлял эхо тут же тихо забиваться куда-то под стол.
Сэр Интегра была не в духе. Впереди предстояли похороны королевы, и одно это событие могло лишить настроения любого жителя Альбиона. Но в отличие от любого жителя, Интегре после похорон королевы предстояли последовательно: передача тела Августа обратно в НССР, похороны Арахны и коронация. Что ей предстоит после коронации, Интегра предпочитала не думать.
Звенящая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов, затягивалась. Зонтик все так же мерно мигал лампочкой, Интегра все так же смотрела в этот своеобразный "глаз" тяжелым взглядом.
— Полковник говорил, что ты умный. Может, все-таки по-хорошему? — наконец сказала Интегра. По ее тону легко было понять, что на утвердительный ответ (да и вообще на какой бы то ни было) она не рассчитывает. Зонтик не разочаровал, продолжая мигать лампочкой и никак не отреагировав на предложение.
— Ну, потом не говори, что я не предлагала, — вздохнула Интегра, вставая со стула. Сняв перчатки и шляпу, она положила их на стол и расстегнула манжеты, медленно и аккуратно закатывая рукава...
— Открывайте, — послышался из-за двери приглушенный толстым металлом голос Интегры.
Двое морпехов, которые пятнадцать минут назад пропустили леди Хелсинг в комнату для допросов, в которой ее ожидал странный зонтик, и расслабившиеся было после последовавшей за этим тишины, последние десять минут чувствовали себя крайне неуютно. После пятиминутной гробовой тишины в кабинете будто открылся филиал боксерской секции для глухонемых: тяжелые глухие удары, от которых тряслись монолитные стены, жалобный скрип разрываемого металла и изредка появляющиеся на толстенной металлической двери вмятины изнутри не сопровождались ни единым словом или возгласом.
Поспешив открыть дверь, морпехи выпустили слегка растрепанную Интегру, которая отряхивала бетонную пыль с перчаток и шляпы. Действие было достаточно бесполезным, поскольку пыль тонким покрывалом усыпала весь адмиральский мундир и длинные волосы.
— Я скоро вернусь, — обронила Интегра, чеканным шагом удаляясь по коридору к выходу.
Морпехи переглянулись, и прежде чем запереть дверь, по очереди заглянули внутрь.
Кабинет выглядел так, будто в нем взорвался ящик осколочно-фугасных ядер для Вальгаллы. Пол, стены, потолок и даже металлическая дверь были покрыты глубокими выщерблинами, подозрительно напоминающими своими очертаниями зонтик. Куски бетона валялись повсюду, среди них можно было разглядеть жалкие останки металлической мебели, а чудом уцелевшая лампочка под потолком едва пробивала своим светом густую пыль, клубящуюся в комнате. В дальнем углу, полузасыпанный кусками отбитой штукатурки, лежал зонтик, все так же поблескивая красной лампочкой. Почему-то казалось, что мигание на этот раз было жалобным.
Заперев дверь, морпехи еще раз переглянулись, и внимательно посмотрели в конец коридора, в котором скрылась Интегра. Убедившись, что начальство удалилось, один из них сглотнул пересохшим горлом и шепотом сказал напарнику:
— Видал, че творит? А ведь это всего лишь зонтик... Повезло этому Дрейку, что его просто казнят...
Второй незамедлительно отозвался:
— И повезло ему, что он не на службе. Слыхал про тех парней, что вместе с ней отправились на встречу Йотуну? Она велела их тела найти и доставить яйцеголовым! И того парня, который из Вальгаллы с берега их прикрывал, тоже.
Первый вздохнул и тихим басом протянул:
— И после сме-ерти на-ам не о-обрести-и поко-о-ой...
Первый указ Ее Величества адмирала Королевского Флота, члена ордена Королевских Протестантских Рыцарей сэра Интегры Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг Мэй Моу Первой стал о допустимом сокращении ее официального титула до Ее Величества Интегры (причем только после прямой угрозы жизни королевскому камердинеру, который больше всех ратовал за сохранение традиций). Второй указ касался передачи всего имущества полковника Августа (за исключением зонтика) вместе с телом полковника Августа обратно в НССР, сопровождаемый торжественной траурной процессией до самого порта (часть которой была позаимствована из только что прошедших королевских похорон по прямому указанию новой королевы). Вместе с грузом было отправлено сообщение о посмертной передаче полномочий Генсека некоей Ирочке, без какой-либо конкретизации. Третий указ изначально касался распоряжений насчет тела Арахны, но после того, как ее корабль доставил последнее сообщение Стального Генерала и отбыл в Пустошь вместе с телом, королева велела издать под третьим номером указ о начале военной кампании против Винланда.
...Через несколько дней небольшой часовой баркас, ведомый одним лишь бородатым капитаном, достиг берегов Империи Восходящего Солнца.
ссылкаВеселый капитан, не стесняясь в выражениях, вежливо и убедительно просил встречи с неким Кэнсаем, чтобы передать ему лично в руки послание — небольшую деревянную шкатулку, украшенную резьбой, лакированную и запертую на изящную защелку. Шкатулку капитан в руки никому не давал, однако легко предъявлял ее содержимое к зрительному осмотру.
Внутри шкатулки на бархатной подушечке покоилась красивая фарфоровая чашка из королевского сервиза, на блюдце и с серебряной ложечкой. И до краев полная горячего чая. Шкатулка была украшена печатью стазиса, что позволяло чаю не только не расплескаться, но и сохранять температуру. Мало кто знал, что в покоях королевы на отдельном кофейном столике расположилась точно такая же чашка, накрытая стеклянным колпаком с печатью стазиса одновременно с первой.