Где то в далекой Киммерии.
Шурх...
Когти ног вспарывают поверхность под собой, когда лапы отрываются в едином рывке. Будь под ними трава - вырвало бы с корнем. Но там лишь голый выжженный солнцем камень.
...Бум.
В скале появляется вмятина. Если обладать достаточно богатой фантазией, можно углядеть в ней черты врезавшегося на огромной скорости гранитную стену тела. Через несколько секунд из наполняющего вмятину каменного крошева вываливается Лис. Сплевывает раздраженно и принимается мотать головой, вытряхивая из треугольных ушей колючий песок.
- Деррьмо, мне нужен камень покррепче.
Шурх...
Это продолжается уже который час. Рыжий получеловек выбирает стену покрепче на вид, застывает на мгновение, повернувшись к ней лицом, закрывает глаза, а потом прыгает вперед, так словно этой стены нет и никогда не было.
...Бум.
Грохот. Ругань. Набившиеся в пасть острые осколки гранита. Окружающий его ландшафт начинает напоминать причудливый каменный сыр. Лису плевать. Если понадобится, он расколотит собой каждую гору в Киммерии. Вон та вроде выглядит неплохо.
Шурх...
Внутри скребется обманщица-память Шляпы. Тонкой струйкой яда, сквозь реку времени втекает в лисиные уши голос учителя Гэкуджена. Великого мастера огня, ветра и грома. Соломенного Журавля, подарившего ему его первую шляпу. Старого идиота.
- Раз в сотню лет рождается мастер способный владеть тремя стихиями так, словно каждая из них родная для него. Да. Такой как я. Раз в тысячу лет рождается гений, что способен подчинить себе пять стихий. Их имена надолго остаются в легендах. Раз в сто тысяч лет рождается истинный любимец духов, что способен овладеть семью стихиями. Я не знаю, был ли когда-либо такой рожден. Но даже он, слышишь, мой мальчик? Даже он никогда не сможет пройти по пути своей противостоящей даже шага. Ее духи никогда не придут на его зов. Таково чувство юмора старухи жизни, мальчик мой. Когда тебе говорят, что ты никогда не получишь чего-то - ты начинаешь желать этого больше всего на свете. Для нас с тобой это...
...Бум.
Лис выбирается из пролома, позабыв выругаться. В голове его, тише эха невыпавшего дождя, звучит еще один голос. Сказанное им было так давно, что даже слепым глазам Шляпы уже не вспомнить лица говорившего. Но почему-то Лис чувствует, что для него очень важно вспомнить эту фразу. Если не считать мечей, она единственное, что осталось ему от отца. Лис выбирает следующую скалу и закрывает глаза. Губы его бесшумно шепчут слова, до дикости странно звучащие из уст покрытого запекшейся кровью и каменной крошкой рыжего зверя, стоящего посреди обглоданных до костей камней негостеприимной Кимерии.
- Пересеки... Пересеки свою... Двойственность... И пусть... Один меч... Сам стоит против... Неба.
Шурх...