Ирина Олеговна Метелица, она же - идейный лидер организованной преступной группировки "Цветы", проходившая в архивах под ей же выбранным псевдонимом "Шиповник"... работала в поте лица. Август действительно "навел порядок", если это можно было так назвать. Губернатор и Генсек пользовался всеми возможностями своего псионного сознания, разогнанного до невообразимых простым человеком скоростей, а потому без лишних сомнений замкнул на себя все важные бюрократические процессы, выделяя по необходимости вторичные мыслительные потоки, именуемые им субличностями.
Даже если сам Август развлекался с Арахной суборбитальным серфингом с пламенным приветом, где-то в глубине сознания субличности-министры денно и нощно обрабатывали информационные потоки. Все было хорошо, и система работала.
Пока Август не ушел в отпуск, оставив практически простую человеческую женщину, обычную в общем-то, а не сверхчеловека и сумрачного гения, каким был сам Август - и каким был Азариан. Но не Ирина. Ежесекундно в кабинете Генсека прямо из стола материализовывались на тонком прозрачном пластике новые отчеты, сводки, донесения, рапорты, протоколы и снова отчеты, отчеты, отчеты, отчеты...
При том при всем, гражданское население стояло длиннющей, чисто советской очередью на триста с лишним голов, начинающейся от дверей "министра ЖКХ", выходящей в коридор, потом по лестнице на проходную, и через вестибюль до... где-то до конца следующего квартала.
И все было бы ничего - Ирина почти что начала надеяться что ей удастся перебороть этот информационный поток вместе с руганью, склоками и требованием пенсионеров и пенсионерок, бывших основной частью любой советской очереди. Но вечером грянула настоящая информационная бомба.
По всем каналам, включая виртуальный экран приемной Генсека, было прокручено прямое обращение Августа фон Ноймана - того, кого она видела в больничной палате, а не того, которого видела раньше, с начала вторжения с Черного Солнца. Этот безумный подросток несколькими фразами вверг страну в хаос - подтверждая его приказы действием, с орбитальной станции, находящейся на геостационарной орбите, посыпались десятки тысяч маленьких информационных капсул на парашютиках, содержащие небольшие квантовые реконфигураторы с набором программ.
Все. Все что когда-либо умел синтезировать Полковник. Станет доступно всем и каждому. По сравнению с этим содержимое кейса Ирины было безобиднее детской рогатки...
Но и это был еще не конец. Прошло всего пять минут - в течение которых очередь опустела практически вся... когда Черное Солнце открыло огонь по атмосфере Москвы. Сеть из слепящих тахионных лучей уничтожала только что выпущенные фабрикаторы, перечеркивая своими тонкими иглами советских граждан, ринувшихся к халяве. Медленно заныли энергоблоки "Москвы-2", запустив процесс накачки главного калибра планетарного орудия. Черные Рыцари падали, очередями плазменных пучков сжигая тех, кто успел унести фабрикаторы к себе домой, скрываясь от орудий LUX.
Навстречу им ударили такие же цепочки плазменных сгустков. Перевооруженная Августом Красная Армия стала серьезным противником для жителей станции - и красноармейцев было много, много больше.
Десантирующиеся Черные Рыцари выкрикнули хором:
- Полковник бесстрашен!
- Полковник безгрешен!
- Полковник бессмертен!
...Где-то далеко, по дороге в Альбион, помолодевший Август почувствовал, как обрывается окончательно его связь с Черным Солнцем. Пси-линк погас, отрезанный со стороны базовой станции...
В приемной генсека с легким хлопком расталкиваемого воздуха проявился Полковник. Тот, которого Ирина помнила с самого начала - взрослый мужчина в строгом костюме, с черным эфесом узкого клинка на поясе.
- Мальчишка зарвался - холодно произнес Полковник, осматривая происходящее - так разбросать в грязи истинные жемчужины, знания Солнечной Империи... никогда. Я являюсь единственным Солнечным Рыцарем, рожденным по праву править этим сбродом.
Темный короткий меч покинул ножны, влетая в слегка разжатые для этого пальцы. Ворохи отчетов на тонком пластике с хрустом продавили стол своим возросшим весом - Ирина почувствовала, как возрастает гравитация в помещении. Ей было тяжело и больно... но не настолько плохо, как должно было быть. Красный камень в черепе пульсировал, распространяя по телу волны жара. Окружающие "министра" стены здания медленно крошились под своим весом.