Арахна просидела в кресле не так уж и много времени, прежде чем двери в приемную Генерального Секретаря распахнулись под давлением с той стороны.
Сложно сказать, была ли готова Шестирукая к такому или нет, но это определенно был не полковник фон Нойман, которого она, наверное, хотела удивить. В приемную вломилась толпа из шести сгорбленных пенсионерок с клюками, подталкивающими друг друга и гомонящими непрерывно.
- Тарищ генсек, у Зинаиды жилплощадь чотыри метра на нос, а у меня, в мои восемьдесят два, с орденом трудового знамени, до сих пор три и шесть!
- Когда пенсюю падымать будут??
- Да как так жить! Сорют и сорют! Сорют и сорют! Я им ремнем, а они сорют! Опять курвы канализацию заплевали, перезановите вы проклятущие сортиры чтобы не были они сортирами больше! Сорют же! Гадить нада а они сорют!!! Курвы! А тетя Валя опять прочищай засор! Да как так жить то!!
То, что в кресле генсека сидел совсем не Август, а шестирукая мутантка из пустошей, боевых старушек не смущало совершенно. Арахна краем глаза заметила, как за дверями хватается за сердце КГБ-шник с автоматом, на лице которого медленно наливается синий фингал с четким отпечатком подпятника трости.
- Пенсюю кагда падымать?? Квартплату опять повысили, рупь тридцать копеек с метра, на что жить-то??
- Запретите наконец распитие!..
- А у Зинаиды на трех комфорках значит вёдра стоють! Совсем старая карга страх потеряла!..
Шесть пенсионерок наконец доковыляли до стола, пройдя 50 метров, отделяющих его от двери, обступили Арахну и продолжали голосить и требовать каждая свое.