Собираясь в дорогу возьми лишь самое нужное. И оставь половину дома.Хоккайская пословица.
Попрощаться он пришел на рассвете. К тому времени все ночные гости растаяли словно.. тени? Скоро ли это слово перестанет означать что-то кроме места заслоненного от света? Как бы то ни было, подчиненные Кицуне не желали встречаться с ее учителем. Как и он с ними. Поэтому для последней встречи каждый из них выбрал свое время. Тьма для ниндзя, восход для самураев. Все правильно.
Кто на троне из костей, принимать готов гостей? Сотню кто сменив мастей, избегал всю жизнь страстей? И под сердцем чьим пожаром, лисья злоба гаснет даром? Отраженье с укоризной, в чаше чье справляет тризну? В пепле чьи по локоть руки? Умирает кто от скуки? Кто силен, но все без толку? Кто сложил мечи на полку? И от праздничной сутолоки, кто рычит подобно волку? Есть ли в нем еще людское? Спит Восход, Восход спокоен. В эту ночь погибло трое. Кто теперь ответит кто я?Ни шляпы ни накидки. Остались аккуратно сложенными на татами в маленькой келье во дворе монастыря, считающейся его покоями. Там же, на деревянной подставке застыли недоуменно Инь и Янь. Давно их не снимали с пояса, очень давно. Сейчас на их месте висит бело-красная маска. Сандалии непривычно низкие. Распущенные волосы с пробивающейся рыжиной лежат как попало на плечах. Мальчишка как есть. Только большая плоская чаша-сакадзуки в руках явно полна не водой. Горького вкуса ее содержимого мальчишкам знать не положено.
Тризненное ложе расположили под открытыми небом в саду камней. Лисы не любят клеток. Да и ночным гостями не пришлось тайком пробираться в стены монастыря. Что до дождя.. с ним всегда можно договориться. Гость осторожно, чтобы не разлить содержимое ноши, перескакивал с камня на камень чтобы не нарушать целостность линий на песке которые чертил здесь..вчера?..целую вечность назад?..человек который точно знал кто он и кем ему следует быть. Счастливец.
Наконец, выбрав камень он уселся, скрестив ноги, и установил перед собой чашу.
- Я поручил твоих ребятишек Кекусики. Мальчик лучше меня разберется чем их занять, быстро привыкает к новой роли. Видела бы ты как он командует Бэнкаем. - Говорящий коротко усмехнулся и приложился к чаше. - Тот впрочем и сам рад новому назначению, бегает как ужаленный. Боюсь придется строить отдельный флот, просто чтобы переправить на материк всю ту груду оружия что он наковал. Засиделся без дела.
Долгая пауза. Ни неловкая, ни трагическая. Просто молчание, вроде того какое наступает за столом, когда гости и хозяева умолкают, чтобы попробовать блюда и поразмыслить над услышанным. Человек же сидящий на камне, снял с пояса маску и задумчиво крутил ее в руках. Обычная фестивальная маска. Красное на белом. Ехидный лисиный оскал. Мерка явно мужская, да и его имя иероглифом с обратной стороны. Захочешь не ошибешься.
- Хотел бы знать, что ты этим хотела сказать. Предложение примерить твою шкуру? Можно подумать у меня со своей то мало проблем. О чем ты вообще думала?! Ох Небо.. Почему все вокруг так зациклены на своих масках? Ты, Бэкай, даже Кеку с его вечно кислой рожей. Знает, что я вижу его насквозь и все равно.. - Самурай качнул головой и сделал еще глоток. - Одни укутываются в свои маски в одну за одной, слой за слоем, как малыш Техоучи в свои одежды. Другие выковывают себе личину и пытаются забыть кем были раньше. Этот гений скрытности думает я не знаю, чем он исписал свои доспехи изнутри. Глупый мальчишка! Ох.. Третьи вовсе забыли какая из масок когда-то была тем на что их одевают. Или выкинули ее за давностью. Но что делать тому, кто родившись маской, ожившей легендой, однажды находит под ней живого человека?..
Самурай встал, и отпив из чаши в третий раз, выплеснул ее содержимое к подножию ложа. Имя огня сорвалось шепотом с губ освобождая силы скрытые в печатях в его основании. С обманчивым равнодушием слепые глаза смотрели как огонь в последний раз обнимает тело приемной дочери, ученицы и любовницы их хозяина. Прощаться он не стал.
Все пути ведут к совершенству. Ни один из путей не позволит его достичь. Повод ли это остановиться? Ведь тому, кто желает продолжить движение вперед, однажды приходится свернуть на звериные тропы.
- Говоришь Никто? - Недобро улыбнулся самурай, одевая маску. - Посмотрим.
Уходил уже без лишних церемоний. От самого ложа до выхода из сада протянулась цепочка следов. Там, где непривычно низкие сандалии касались рисунка из белых песочных волн, оставались отпечатки лисиных лап.