Под черным плащом - бестелесная грудь
Клинки мертвецов стерегут ему путь.
Навек омертвеет пустой небосклон
И звезды исчезнут. Поднимется трон
Того, кто когда-то был лишь человек
Закончится время. Закончится век...Две армии стояли друг напротив друга. Рыцари Солнца в белоснежных накидках, освещаемые хрустальной церковью Короля - и молчаливые мертвецы. Гнилые кости и ржавый металл, окутанный серой дымкой. Вновь выстроились перед боем силы живых и мертвых для схватки, которая станет лишь отражением поединка между человеческой Волей - горячими сердцами, наполненными живой кровью и жаждой жизни, короткой но яркой, сжигающей себя дотла, чтобы указать путь следующему поколению... и мрачным воплощением Абсолютного Закона, каковым являлись слуги Чернокнижника. Незыблемого ледяного стазиса, вечного мрака, где нет изменений. А нет изменений - нет и жизни. Во всех землях, окутанных серыми туманами Темноземья, никогда ничего не менялось с момента их преображения. Серая сухая пустошь. Прах и пепел. Тяжелый, неподъемный механизм уничтожения, запущенный однажды - и требующий для своих жерновов постоянной смазки. Крови. Миллионы живых рабов, истязаемых бездушными мертвецами.
Кровь. Теплая, горячая кровь, покидающая сердце с каждым ударом. Колеса отлаженной машины Темноземья ненасытны, требуя крови с каждым своим оборотом, и поэтому никогда не закончится война между хаотичной, метающейся в поисках счастья Жизнью и ледяным Законом, отрицающим всякую волю. Для мертвецов крови всегда мало. Они создают новых и новых порождений ледяной бездны, которым нужно все больше крови. Кровь - та смазка, которую требует механизм Чернокнижника, и он не остановится, пока не найдется достаточно сильного героя, который сможет вогнать клин в его жернова - и сломать раз и навсегда, разрушив проклятую цепь смертей.
Мертвые не знают усталости. Не умеют отступать или бояться. Уже убитый не отступит, пока его не разотрут в пыль. Но мертвые не знают и желаний. Не имеют воли, не знают что такое самопожертвование. Бездушный механизм может не выдержать натиска мужей, сражающихся за жизнь - не свою, за жизнь своих сыновей и жен. Однако эту армию вели твари, бывшие отнюдь не рядовыми мертвецами. Тугарин, которого уже никто и не кликал иначе, нежели Поганый - продавший свой народ ради мести. Даже те, кто по крови были тугарами, лишь презрительно плевали при упоминании Змея. Одолеть Русь удалью молодецкой, саблями да луками - это они понимали. Это воинская доблесть, и когда-то тугаре помнили о ней. Умели брать "зипунов" лихим налетом, с гиканьем да посвистом, оставляя за собой пепелище и уводя пленниц на арканах. Такую Орду Тугарина опасались, особенно его самого, верхом на Обгоняющей Ветер.
Теперешнего Тугарина - только презирали. Он опоганил всю Русь, но это была не победа - поражение. Признание своей слабости, неспособности быть вождем. Слабость толкнула Змея на то, чтобы упасть в ножки Кощею-Чернокнижнику. Слабость и трусость. Тугарин-Всадник был витязем, хоть и стоящим по ту сторону границы. Его боялись, но уважали. Тугарин-Змей Поганый... предатель. Предатель рода человеческого, отворившего двери врагу самому страшному из всех, погубивший себя, чтобы погубить врага. Нет доблести в этом - лишь зло. Зло, от которого придется защищать свое право на жизнь, подставляя под ржавый клинок свое горячее, теплое сердце. Пролить свою кровь, чтобы не пролилась кровь ребенка. Мертвые все равно возьмут кровавую жатву - но можно отдать её добровольно, попытавшись переломить им хребет.
Два воплощения смерти ждали, когда люди перешагнут границу между миром живых и мертвых. Один шаг на серые пустоши, бывшие когда-то Русью - и сорвется с места мертвый Змей. Раскроет свои крылья Возрожденный, занося смертоносную косу. Ржавые мечи поднимутся, чтобы напиться горячей крови...
Полки Короля выстроились в шаге от этой границы. Люди ждали тех, кто поведет их на смерть. Люди ждали своих героев. Потому что чемпионы Смерти уже стояли по ту сторону границы.
