Пули с мерзким визгом пролетали мимо, подобно злому ветру подгоняя беглецов. Следом летели проклятья и яростные визги, но гоблы не рисковали приближаться к Ханселю. Для этого были подготовлены совсем другие бойцы. Хансель не считал нужным уворачиваться от пуль, пригибаться, сворачивать с намеченного пути и эта самая упертая несгибаемая уверенность в собственном бессмертии и сыграла с ним злую шутку. Не известно каким чудом, но один из гоблов положил очередь прямо промеж лопаток Ханселя. Глухо ударили пули в его плоть, с хрустом и чавканьем разгрызая ребра, впиваясь в мягкую ткань мышц и нежное розовое тело легких. Он был плох. На мизинце правой руки появилась кровавая язва, отдающая острой болью до самого плеча. Пот струями катился по бледному лицу и, в сотне метров от Черного, столь неприветливого, злого и чуждого Леса они остановились: несколько машин стояли прямо на дороге, вырывая из ночной тьмы широкое пространство по дороге в Лес... Путь домой становился безумием с каждым мгновением, а безумие - единственным шансом выжить...
В штаб-квартире Хартии горел свет. Люди-бойцы на КПП ощетинившись стволами штурмовых винтовок смотрели пристально взирали на Город через колиматорные прицелы. Яркий холодный свет прожекторов буквально вырывал три десятка футов асфальта из тела города. Вступив на свет, Хансель рухнул, и в ту же минуту за бетонным забором взревел двигатель броневика. Массивная машина рванулась вперед, за пару секунд сократив расстояние до парочки. Огромный черный Кот-В-Сапогах, подпоясанный бандольерой распахнул заднюю дверь и, вскинув винтовку, взял на прицел черные провалы окон напротив, в то время как люди затаскивали Ханселя и Гретель внутрь.
- Мррегрупп, тим, - растянуто промурчал Кот и Машина попятилась назад к Воротам. Черными провалами оконных проемов Город взирал на эту суету, старательно натягивая маску безразличия поверх своего хищного оскала.
Хансель бредил, почти не приходя в сознание. Крупной дрожью его колотил озноб, а медики, суетившиеся над ним, были в полной растерянности. Кот заботливо набросил теплый плед на плечи Гретель, мягкий пушистый хвост обхватил ее в районе талии, Кот прижался к ней, стягивая полы пледа на груди. Где-то между его ребер на всю мощность, подобно дизельному двигателю работал успокаивающий мурлычущий механизм, передавая волну тепла прямо в хребет Гретель. Двор Хартии, обрамленный бетоном выглядел серым и неуютным. Лишь Кот казался почему-то таким уютным и надежным. Грязно-коричневым бесформенным пятном на светло-сером фоне выделился Пинокио, скрипучий низкий голос его сотряс воздух:
- Чертов глупец! Что он о себе возомнил?