Пальцы Русалочки со всей силой впивались в кожу, разрывая ее, фаланга за фалангой они погружались в мягкие щеки, обагриваясь в густой темно-красно крови, пересеченной черными прожилками. Плоть трещала, разрывалась, послушно расступаясь перед пальцами, оголяя острые выступы черепа, мышцы, через широкую дыру в щеке можно было разглядеть синеватый язык, судорожно прижатый к небу. Казалось, одно движение, резкий рывок и лицо это, полное боли, ужаса и отчаяния, слетит грязным куском плоти на залитый кровью асфальт, оставляя лишь голый череп. Маску смерти, навсегда застывшую в усмешливом оскале, чьи ровные черты никогда не знают морщин, болезненных гримас, глаза, лишенные век всегда смотрят прямо, а лишенные губ уста никогда уже не будут искажены такой мелочью как чувства. Все знали это.
Джек ухмыльнулся, картинно стирая перчаткой каплю крови с театрально бледной щеки. Глаза его были прикованы к раздираемой плоти, а сам плотный поток чувств, проходя через него, заставлял его черты лица сходиться острыми углами в те моменты, когда его челюсти накрепко сомкнулись.
Оловянный Солдатик отвел взгляд. Резким движением глаз, повернув голову, с неимоверной точностью боевой машины он выхватил взглядом рукоятку пистолета одного из своих подчиненных. В глазах его некая мнимая прицельная сетка сомкнулась на ребристых накладках охваченных красной лентой. Семь патронов сорок пятого калибра, снаряженных двадцатиграммовой серебряной пулей с шестью насечками, заставляющими ее раскрываться в плоти металлическим смертоносным цветком, уложенных в однорядный магазин ждали своего часа, чтобы прервать чью-то историю. Рука Оловянного Солдатика сжала оружие. Боевая машина пришла в движение. Легкое движение, и затворная рама с металлическим лязгом досылает патрон в патронник, на мгновение превращая оружие в центр вселенной. Боевая машина совмещает мушку и целик на лбу Русалочки. Боевая машина с большим кровоточащим сердцем.
Джек натягивает перчатку на тонкую аристократично белую ладонь. Лицо его отрешено, но взгляд и хищная улыбка:
- Брось, Стэн, никакого своевольства. Биг Би сказал сбросить эту суку в реку.
Мгновение воцарившегося сугубо мужского молчания разрушила женщина. Люди бойцы во мгновение ока охладели к разыгравшейся драме, расходясь по своим делам. Большинству из них проблемы Персонажей были безразличны. Или они изо всех сил старались так думать.
Прикосновения Красавицы, ее голос и что-то еще, витающее в воздухе и неуловимое для глаз, заставили Русалочку ослабить хватку, руки ее скользнули к запястьям Красавицы, а глаза были прикованы к ее лицу. Буйство агонии и отчаяния отступило, уступая место болезненной апатии и глухой терзающей боли, пронизывающей ее от кончика хвоста до располосованного лица. Слова Веры срывались с алых губ, гипнотизирующих своим танцем обессилевшую, умирающую Русалочку.
- Есть среди нас мудрый и сильный Персонаж, который с радостью поможет тебе. Он примет тебя в нашу небольшую дружную семью. И ты больше не будешь одинока. Никогда. Ты только потерпи, ты сильная. Боль, она пройдет.
Голос за ее спиной. Хлесткий, с легкой хрипотцой, разящий каждым своим словом подобно копью. Сарказм? Ирония? Разрушение надежд? Кощунство? Легко! Обращайтесь:
- Круто. Покажешь мне этого героя?
Биг Би. С его неуловимой человеческой привычкой перевоплощаться. Стоял прямо за ее спиной, в серой форме, окрашенной в черный кровью Имаго, с карабином наперевес и оскалом, настолько хищным, что стоявший рядом Джек казался самым что ни на есть добрячком.