Поболтать ногами с пирса было бы высоковато: до воды девушки бы достали только самыми кончиками пальцев. А сидеть на темных, просоленных досках, учитывая чаек, было не слишком гигиенично.
В сумках у девушек оказались абсолютно одинаковые лепешки - три штуки - еда на сутки, как гласила всплывающая посказка, и литровые фляги с водой. А вот у Тириэль дополнительно наличествовали небольшая плоская шкатулка для зелий, запечатанное синим сургучом со сложно опознаваемым гербом (видно было только, что там изображено какое-то животное) письмо без малейшего намека на то, кому оно адресовано и записка, в которой говорилось, что доставить письмо надо в резиденцию Благородного Дома Вараэль, и обязательно после вечерней службы. В шкатулке для зелий лежали "Полное восстановление Здоровья", два "Полных Восстановления маны", "Железный щит", удваивающий физическую защиту на 5 минут и "Жидкий оникс" - зелье, делающее принявшего его персонажа на полчаса иммунным к эффектам контроля разума.
Жезл лег в руки очень удобно: оплетенная шнуром рукоять помогала удерживать его при движении, а вделанный в навершие кристалл - октаэдр со стороной сантиметров пять - мягко вспыхнул белыми искрами, когда размахивающаяя им Ирина случайно попала в какую-то неизвестную схему движения. Впрочем, кроме белых искр она так ничего и не получила от "Освященного жезла", только всплывающее окно сообщило, что жезл наносит 4-6 урона +2 от Святой магии. Столько же - 4-6 урона наносила и "Окованная железом булава" на поясе Жени, а щит, если им закрываться, увеличивал броню на 4 единицы, впрочем, он не на многое годился, будучи изготовленным из обитого кожей дерева и всего полметра в диаметре.
Пройдя открытыми по дневному времени воротами, вделанными вместо ограды прямо в стены административных зданий, эльфийка с имперкой попали на маленький туристический рынок, где люди и эльфы продавали самые разнообразные товары: от расписных фарфоровых тарелочек с видами города, до тончайшей работы шалей, где неизвестными мастерицами были тщательно вывязаны шпили и купола какого-то храма. Но не выставленные на продажу тарелки, платки, шкатулки, веера и даже небольшие картины поразили девушек с первого взгляда, а самые обычные дома городских жителей, возможно, именно тех, кто сидел сейчас на тротуарах с лотками туристических безделушек.
По обеим сторонам широкой, мощеной цветными каменными плитками мостовой поднимались тротуары - тоже в каменной плитке, более но складывающейся в более тонкий рисунок, стоки для воды своими фигурно выкованными решетками ясно указывали на наличие не ожидавшейся в "типично-средневековом" городе системы канализации, но больше всего поражали дома: все обычные, из светлого камня, но каждый - как игрушечка! Где-то ровные стены покрывали мозаичные панно с изображениями бытовых сценок, где-то резьба, барельефы или просто росписи на ту же тематику, иным украшением служило множество живых растений: декоративные кустики и клумбы цветов в широких кадках перед домами, ящики и горшки на окнах. Даже кованные решетки на окнах (близость порта сказывалась) были выполнены в виде разнообразных вьющихся растений.
Но не менее удивительной чем тонкость работы художников, украшавших дома, была тщательность, с которой они были продуманы: вся улица выглядела единой композицией, каждый дом не спорил с другими своей отделкой, а дополнял общую картину.