- Нет, - качает головой Курильщик. - Теперь оно твое.
Помогает Иртье сойти с поезда. Станция пустынна, часы на стене идут в обратную сторону. Секундная стрелка неумолимо ползет назад. Так, как и должно быть. Время здесь еще не существует.
Справа, настороженный Секретарь торопливо меряет шагами платформу, ждет Авраама. Он напряжен и испуган. Вертит в руках папку, словно она жжет ему руки.
Несколько долгих минут Курильщик смотрит на Секретаря. Взгляд его прозрачен и холоден. Секретарь ежится под взглядом Курильщика. И еще сильнее ежится, когда с другого конца вагона на платформу спускается Авраам и говорит, широко улыбаясь:
– Хэ-эй, дружище! Кого-то ждёшь?
Секретарь что-то лопочет в ответ. Курильщик бережно берет Иртье под руку. Она чувствует исходящее от него тепло и спокойную уверенность.
- Королева сделала ход, - Курильщик обращается к Иртье тихо, так, что к его словам приходится прислушиваться. - Пора.
Он ведет Иртье к станции, окна пусты, двери заперты. Вместе они огибают ее, чтобы остановиться у кромки тротуара. Окружающий мир становится все более размытым. Снова наползает плотный туман, очертания предметов теряются в нем. Иртье с ужасающей ясностью понимает, что этот туман - изначальное ничто. Чистая страница, которую она может заполнить по своему разумению. Создать вещи, предметы, растения. Построить города и населить их людьми. Вылепить из тумана мир. Свой мир. Дать ему имя и отпустить его кружиться в пустоте.
И тоже самое, знает Иртье, может сделать Авраам. Им придется поделить еще не созданный мир. Кто-то из них должен стать светом, а кто-то тьмой. Кто-то будет нести благо, а кто-то погибель. Но кому какая роль уготована, этого Иртье не знает.
- Сейчас, - говорит Курильщик. - Ты можешь сделать ход. Можешь создать путь. Я помогу.