Ульрих усмехнулся. Девчонка ему понравилась. Не в том херовом смысле, в котором порой нравятся такие вот миленькие девочки некоторым двуногим псам в доспехах; а в том смысле, когда тебе просто что-то нравится. По-хорошему так сказать. Без ублюдочных извращений. Тем более Ульрих почти ничего не помнил о своем собственном детстве, посему, дети вызывали у него острое любопытство и даже некоторую жалость.
Впрочем, этой девчушке явно повезло родиться в благородной семье. Видать совсем не пугана жизнью еще, раз так смело подходит к двум незнакомцам. Словно новорожденный птенец, - любопытна и беспечна. Не думает о силках. Не помышляет о капканах. Маленькая такая глупая птичка распевающая звонкие, беззаботные песенки…
- Уже не злюсь. А ругаешься ты скверно…– Ульрих отдал мелкой женщине шутливый поклон.
- Надо говорить: «Не понимаешь нихуя». Так звучит более остро. А потом потребовать от незнакомцев назвать свои имена, например: «Назовись живо, низкородный ублюдок, а не той мой папаша посадит тебя на кол, чертов проходимец!» Вот я бы и представился. Правда, следует быть уверенной в своих силах, …
Рыцарь осклабился показав девчонке собственный синяк на лбу.
- А иначе тебе надерут жопу, если вдруг переоценишь свои силы. Так-то, синичка. Из какого ты Дома, юнная трещотка?