Скелет распался под ударом монаха. на поле боя оставалось только двое не-живых - на одного из них толпой навалился почти весь отряд, а второй...
Во имя повелителя Латандера! Второй в это же время насадил на тупой кол, который по недоразумению считался двуручным мечом, того эльфа, которого зовут, кажется Элисион. Или звали... Такой удар практически невозможно пережить, а уж для эльфа - тем более. Его может спасти только чудо. А чудо, как назло, могло случиться только на расстоянии вытянутой руки от жреца. Не успеет...
Нет. Должен успеть. Что угодно сделает, хоть дракону в пасть, но товарища спасет! Ноги сами несут его к телу Элисиона, губы начинают шептать молитву.
- Владыка рассвета, всесветлый, первордное Солнце, дай слуге своему силу спасти эту невинную душу... Свет обновляющий, свет исцеляющий, свет, жизнь дарующий, залечи его раны и укрепи его тело!
И когда священный символ снова воссиял подобно солнцу, а из рук его полился золотой солнечный свет, заливая рану, подобно древесной смоле, жрец на секунду почувствовал, что мир стал ярче и теплее. Он стал проводником чуда, дарованного этому многострадальному эльфу лично Владыкой Рассвета.
Чудо не запоздало, нет. Чудо произошло тогда, когда его вымолил жрец - и это было слишком поздно. Когда Тайвин был на полпути, эльф ещё был жив, он умер за пару мгновений до того, как Тайвин закончил молитву.
Скелеты не обладают зрением и слухом. Единственное их чувство - это чувство жизни, которое и вынуждает их нападать на всех, кто подходит к ним близко. Но если бы тот костяной воин, который только что убил Элисиона, мог видеть, он бы понял: теперь перед ним стоит уже не жрец бога солнца, а разьяренный орк, пусть даже и не чистокровный.
- Гррр! Пррррроклятая немертвая сволочь, Бездна тебя побери! Я тебя в муку растопчу!!!