Чернокнижник умел терпеть боль. Его первые опыты в Академии неестественных наук были связаны с болью - ритуальная татуировка, инициация, настройка. Он до сих пор прекрасно помнил выворачивающие судороги и постоянные мучения, длящиеся целую неделю, когда тело только начинало привыкать к чуждой магии. Но то, что вошло в его разум, стоило прийти в себя, было гораздо хуже. И очень, очень знакомым.
Рухнув на колено, Лейн сцепил зубы, пытаясь не закричать, и из горла вырвался только хриплый рык. Вся кровь словно разом обратилась в жидкий огонь прямо в венах, а рука, отмеченная знаком, вдруг окунулась в расплавленный металл, но даже это оказалось дружеским приветом по сравнению с подавляющим присутствием, ворвавшимся в сознание. Он не мог ничего сказать или сделать, как бы ни пытался, сдавленный болью снаружи и диким, первобытным страхом изнутри. Каждое Его слово падало внутри, словно раскаленный шип черного обсидиана, а внимание Этого казалось тяжелым прессом.
- Чтоб... тебе.. сгинуть, - прошипел Лейн сквозь боль. Страх никуда не ушел, но появилась злоба. Он знал, что случилось с друзьями, догадывался, кто на самом деле виновен в смерти отца, и все вместе это приводило колдуна в дикую ярость. Он не сдастся так просто! И на заклание этой твари не пойдет!
А потом все внезапно исчезло. Эхо рычащего голоса еще звучало в голове, и за ним Лейн не заметил, как присутствие чужака пропало. Боль начала отпускать, его до сих пор трясло, а зубы, казалось, раскрошились. Лишь казалось - как и всегда, боль, принесенная магией, не оставила физических следов. К этому ему было уже не привыкать, и полуэльф бледно усмехнулся подскочившему Сотти. Усмешка вышла довольной - он устоял перед тварью. Значит, эта борьба не безнадежна.
- Все... в порядке. - Пошатнувшись, Лейн встал на ноги и отряхнул упавшую шляпу. - Это всего лишь старый знакомый вышел сказать "здравствуй". Нет причин для волнения. Пока что. Где это мы оказались?
Он огляделся. Сначала бегло, потом внимательней. Колдун успел запомнить, как появились элементы зала прежде, чем его скрутило, и теперь с интересом пытался понять, есть ли вокруг что-то откровенно магическое, выдающее природу этого места.