Асгерд посмотрел на пленного сочувствующе, будто на дитя несмышлённое, и назидательно молвил:
-Что делал бы или не делал я, про то речи вести бессмысленно, потому как умозрительным порядком каждый и храбрый и честный, и справедливый, и никто не скажет: "Я трус, изменник и вор!". А на деле оно по всякому поворачивается, и добрые да честные порой оказываются далеки от образов своих, на словах выпячиваемых. Потому и говорят: "Не по словам судят, а по делам!"
Затем старый гном вышел на середину, поклонился честнОму собранию как полагается, и заговорил, окончательно перейдя на старогномский высокий говор, принятый в Крад-Морхее в стародавние времена, ещё до великой войны:
-Зрю я, досточтимые вожди, что в деле сём прояснилось немало. В том, что завязалась распря меж уважаемым Хлорином и кланом "Гремучие Рубахи", по скромному моему разумению, есть толика вины каждой из сторон. Достойный Хлорин обиду учинил "рубахам", на славу их покусившись, да в бой их непрошеным влезучи. Они поношением ему ответствовали, на чём сия свара и завязалась. Однако же, от словес бранных до крови братской пролития путь был неблизкий пройден. Невмочный боле терпеть оскорблений, Хлорин призвал на пир мечей Торока, а вернее будет молвить, как нам теперь ведомо, Арлинга, и сие правильно, поелику вождь отвечает за деяния воев, под его рукою идущих, и слова стыдные, коими Хаммерфиста осыпала дружина, полностью на его совести. Арлинг в честном бою ответ держать не дерзнул, что, хоть и постыдно для честного казада и воеводы, но преступлением не является. Но недостойный сей Арлинг, поединка принять не пожелавши, что, зная природу вождя Хаммерфистов, обьяснить возможно, тако же не возжелал и повиниться перед достойным Хлорином и признать кривду свою, либо прибегнуть к заступничеству и суду равных, коли почитал себя правым, и чрез обман влекомым на погибель. Заместо того, он затворился в чертогах, и велел дружине своей придать досточтимого Хлорина смерти, за попыткой совершить кое злодеяние и был застигнут присутствующими здесь господами гномами.
Слушайте же, достопочтенное собрание, как зрится мне итог всего вышеречённого:
Арлинг сей - трус, злодей и негодяй. С дружиною своей он бесчестно покусился на жизнь высокородного кланового вождя, не в честном бою, но подлостью его извести замысля, и должен быть осуждён со всей строгостью и без снисхождения. Но поелику является оный Арлинг "Гласом Конунга", и все речи и деяния его дОлжно почитать речами и деяниями Торока Щитолома, то и ответ за них держать конунгу "Гремучих Рубах" след.
И вот что имею я предложить высокому собранию: теперь же идти до Щитолома, и к ответу его призвать, и за движения через врата притеснение тож. Ежели Конунг отречётся от сего непотребного Арлинга и деяний его бесчестных, да повинится за гномов своих, да с ворот засеку снимет, то Арлинга этого оставить в руках досточтимого Хлорина, дабы тот рассудил его по своему разумению, да назначить "Рубахам" виру в пользу Хлорина. Ежели не отречётся Конунг, и подтвердит, что слова Арлинга, и дела его тож суть его, Торока, дела и слова, то Арлинга отпустить, ибо был он лишь проводником воли своего господина, но судить сим высоким судом Торока Щитолома, и наказание ему определить.
Что же касается простых воев клана "Рубах", то я скромно полагаю, что следует дать им лекарское попечение и отпустить восвоями. Они, знамо, дурно воспитаны, глупы да на язык не воздержанны, но за само нападение на уважаемого Хлорина предлагаю с оных не взыскивать, ибо исполняли они веление своего вождя, а дело хирд-казада подчиняться приказу, потому и спрашивать след не с секущих, но с рекущих. За наглость же и непочтительность, мниться мне, досточтимый Хлорин поучил сих казадов сполна, что, чаю, станет им на жизнь уроком немалым.
Таковы чаяния и суждения клана Флеймбердов, изречённые мною по воле моего вождя!
За спиной Асгерда Хельга пихнула Строри в бок. Он встрепенулся, прокашлялся и хрипло проронил:
-Э-э-э..кхм...Да!
Кажется, грозный Флеймберд задремал.