Стемнело меньше чем через час. Гномы засветили фонари и заканчивали работу уже при их свете, напевая себе под нос мрачные протяжные песни своего народа. Мари выглянула наружу и, приложив рупором ладони ко рту, крикнула:
- Эй, слезайте! Завтра закончите, а то уже ужин поспел.
Один из инженеров спрыгнул с крыши, отряхнул ладони и деловито направился в дом, бросив женщине на ходу:
- Нет. Завтра не закончим. А что на ужин? Ууу-ум... какой запах!
- Не закончите?... - растерянно спросила вдова, - так все плохо?
- Нет, не плохо, - второй гном слез с крыши и прошествовал в дом к столу, за которым уже сидел его товарищ и уплетал за обе щеки, - А хлеба не найдется?
- Аа... да, конечно! Сейчас.
Совершенно растерянная женщина быстро прошла вовнутрь, открыла двери грубого, но добротного буфета и достала краюху хлеба.
- Да не пугайтесь вы так, - в комнату прошествовал Гардейн, - там уже все готово, могу даже гарантийный документ подписать, что течь не будет еще лет десять...
- Если только гоблины не подожгут, - с набитым ртом перебил Мудреца один из гномов.
- Кили... - с укоризной покачал Гардейн головой.
Гном обернулся, чтобы продолжить прерванный разговор и увидел, что Мари сидит в углу и тихо плачет.
- Ну... Это... Ну зачем вы так убиваетесь. Для таких конструкционных материалов, просто нельзя гарантировать больший срок годности. Вот будь тут черепица...
Повисла неловкая пауза. Гномы перестали жевать и уставились на женщину.
- Спасибо... - сквозь всхлипывания ответила она, - Извините, я сейчас.
Вдова снова открыла дверцы буфета и извлекла на свет глиняную бутыль, заткнутую деревянной пробкой. Внутри оказалось кисловатое, но сладкое красное вино.
- Вот, угощайтесь. Спасибо вам. Вы извините, расплакалась тут... Просто муж мой охотником был, иногда по нескольку дней дома не показывался. Вот однажды ушел и пропал. А потом пастухи его нашли из соседнего села. Говорят гоблины его... съели.