Все-таки не получилось. Иногда в такие моменты Кимом овладевало холодное спокойствие, отдающееся морозным показыванием в кончиках пальцев. Осознание того, что его все-таки подстрелили пришло тут же — и пусть организм отреагировал на это соответствующе, начав накачивать кровь адреналином и мобилизуя внутренние резервы, разум оставался спокоен. Судя по звукам, противник скрылся, решив не проверять и не добивать его. Классика. А он допустил ошибку. Или нет? Иона расслабилась и не успевала среагировать, он потратил время, чтобы ее оттолкнуть. Как бойцу ему "незачет", как няньке... хорошо, допустим, командиру и опекуну — "отлично".
Боль пришла с некоторым запозданием. Вот он смотрит в грязный щит низкого неба, а в следующую секунду вздрагивает — в ногу будто вбили гвоздь. Черт, видимо, все-таки одна из пуль пробила одежду и скинвив. Это... неприятно. С другой стороны, Спарк никогда не любил блокираторы болевых ощущений. Ты должен чувствовать, что ты делаешь со своим телом, иначе отсутствие боли, отсутствие такой отдачи организма может привести к тому, что ты вообразишь себя бессмертным. Кажется, о чем-то таком он думал за несколько секунд "до".
— Ким, ты слышишь меня?
— Слышу. Не кричи. — Ответил он негромко. На самом деле она и не кричала. Но в той тишине, которая всегда бывает после внезапно начавшейся и столь же внезапно закончившейся стрельбы, любой звук кажется оглушительным. — Я в порядке. Ничего серьезного. Ты в порядке? Мне пришлось действовать быстро.
Наверное, это было очень кинематографично — лежать, распростершись, на тротуаре и смотреть в отражающееся в съехавших вниз зеркальных очках серое небо. Но надо было поскорее уходить отсюда. Ему не хотелось иметь дела ни с полицией, ни с ФСБ. Не говоря уже об "Armtech", особенно учитывая то, что напали на них аккурат после разговора с их агентом.
— Надо уходить отсюда. Полиция вряд ли чем то нам поможет, а вот помешает и задержит сильно.
Перевернувшись на бок, он начал вставать, опираясь на руки и стараясь не нагружать поврежденную ногу.