Лео держит в руке стакан того, что его мозг принимает за чай. Лео осознаёт, что его, наверно, вместе с буксиром распылят на молекулы. Лео отхлёбывает из стакана. Сколько лет прошло в этом слое реальности с его отбытия? Тридцать? Тридцать три? Не больше.
А мир успел сойти с ума. Или это Лео сошёл с ума? Нет. Точно нет. Всё как обычно. Он всё тот же. Ага. Всё тот же застенчивый и молчаливый, внешне спокойный, но раздираемый внутренними противоречиями Лео. И этот безумный мир хочет его убить. Может так и надо? Может ему действительно нет тут места?
Нет. Он хочет жить. Она хочет жить. Та часть его, которую заглушает голос трезвого рассудка хочет жить. Хочет чтобы он жил дальше. Возможно, это лучшая его часть. Интересно бы звглянуть, кем бы он был, если бы позволил ей определять свою жизнь?
Бортовой компьютер интерпретировал мысль по-своему и когда Лео обернулся через правое плечо там стояла взлохмаченная девица в стандартном защитном комбинезоне. То, что его мозг принимал за взлохмаченную девицу в стандартном защитном комбинезоне.
Выходит, что Лео потратился бы на смену пола? Или нет. Или он позволил бы этой хаотичной части определять свою жизнь только если бы родился женщиной? Интересные вопросы. Стоит подумать над ними. А чтобы подумать — ему надо остаться живым.
Хаос за спиной вздохнула, положила тонкие, почти невесомые, но тёплые руки на плечи Лео.
Им надо остаться живым.
Позывные отправляются в эфир. И почти сразу:
— Представьтесь или будете уничтожены.
Снова.
И так раз в двадцать секунд. Но исполнять угрозу не спешат.
Больше ничего в эфире нет. Вообще. Компьютер жалуется на провал попыток соединиться с Сетью. А с обзорных экранов пропала... пропали почти все привычные объекты, вернее их маячки. Где огромные, вмещавшие сотни миллионов человек станции? Где доки и лифты на поверхность? Где...