Просмотр сообщения в игре «Когда ветер уснет »

Тем временем город был полностью парализован невиданным снегопадом. В коллегии магов Аль Кристоф со своими подручными сбился с ног, пытаясь хоть немного ослабить разбушевавшуюся стихию, тем более что стихия, и это многие в городе почувствовали, имела характер магический и вызвана была искусственно.
В королевском дворце отменили все рождественские празднества, потому что гости, добираясь в такую погоду во дворец, имели все шансы заблудиться и сгинуть в снегу бесследно… до самой весны, если она вообще наступит.
Никто не знал, что происходит и почему. При всем притом, что город был парализован снегом, слухи один другого причудливее, разлетались по городу как испуганные птицы, чем дальше, тем больше обрастая невообразимыми подробностями.
Кто-то говорил, что Мартин Шелдей сам вступил в преступный сговор с какими-то злодеями. Кто-то же оплакивал Хранителя Весны. А кто-то вообще ничего не знал. Да, да, были и такие среди жителей города… И они, вероятно, были счастливее прочих в своем неведении.
События же, не зависимо от слухов и сплетен, шли своим чередом.
Пылала усадьба в пригородном лесу, огонь пожарища надежно укрытый снегопадом от глаз любопытных, жадно поглощал все следы пребывания в этой усадьбе людей, ответственных за сам снегопад и за прочие события, ему предшествующие. Единственной свидетельницей пожара была крупная серебристо-серая хищная птица, сидящая на дереве. Но вскоре и она снялась с ветки и растворилась в белесом от снега небе. Вероника Грей, ведьма-оборотень, дочь Корнели Морган, известной так же как Кассия, торговка воспоминаниями. Вероника летела прочь от города, чтобы больше никогда сюда не вернуться. Возможно, она и сожалела о сделанном, но мы об этом никогда не узнаем. И никогда больше не встретимся с ней.
Все дальше и дальше увозил Софи Сильверстоун и ее друзей и подручных, поезд, идущий в прошлое. И Серебряная Леди уже могла перестать играть опостылевшую ей роль Стины Гриффин. Да, в этот раз она сделала все так, как следует, но сердце ее было полно сожаления и горечи. Впрочем, она знала, на что шла. И верила в то, что Доминик Флетчер, ни смотря ни на что, где-то в глубине своего сердца все еще хранит капельку любви к… Стине, а значит и к ней, к Софи. И со временем все плохое не то что бы забудется, но станет уже не таким болезненным для него, и он, может быть даже сможет простить ее ложь. Может быть… Но он так никогда и не узнает правды.
А сейчас ее ждал Ульям. Ждал так долго, как может ждать только дракон у которого впереди целая вечность. Ждал, чтобы с ней вместе развязать войну между правящими домами и объединить разрозненные королевства и княжества в одну державу. И пусть потомки назовут его Ульямом Холодным, и припишут ему безграничную жестокость, но Софи то знает, какой он на самом деле. И какова на самом деле Долгая Зимняя ночь. И в чем ее суть. Потому что все это уже было. Софии вздыхает и смотрит в окно, в омут безвременья за стеклом вагона. А пальцы ее машинально поглаживают обложку книги.
- И открылись пять дверей, и пришли пять ветров, - одними губами шепчет Софи, цитируя текст, и улыбается печальной улыбкой уставшего человека. - Четверо, чьи имена вам известны и пятый, чье имя… не называют.
Слова обретают силу, данную им кровью последнего дракона из дома Зимней птицы, и плывут сквозь время все дальше и дальше. Ритуал призыва пяти ветров утерян теперь уже навсегда для этого мира, но не для Софи.
Напротив Софи сидит Даниэль Бауэрс. Он старается не смотреть на нее и у него это почти получается. Он любит ее и будет любит всегда, не смотря ни на что. Даже не смотря на то, что потерял ее в тот день, когда узнал правду о ней и согласился ей помочь. Много лет спустя, когда он почти забудет свое настоящее имя, и все будут звать его не иначе как Бернард Тихий, на совете в Сиреневом логе, его назовут королем. Первым королем объединенного королевства. Но он об этом еще не знает. Об этом знает Софи, однако она умеет хранить тайны грядущего. Пока они уезжают все дальше и дальше, прочь от сегодняшнего дня, снег засыпает их следы.
На улице Сосновой в своем доме у окна стоит Кэрри. Дом Этери едва виден сквозь снегопад. На душе у Кэрри не спокойно и кошка, чувствуя это, беспрестанно мурлычет, заглядывая ей в лицо. И когда звенит дверной замок, Кэрри и кошка вздрагивают одновременно. И идут к двери, совершенно точно зная, что не видели на улице ни единого прохожего. Так кто же тогда звонит в дверь? Снег? На пороге, кроме снега оказался еще и Эрвин. Хранитель Времени выглядел немного смущенным, топтался на месте как нашкодивший мальчишка и держал в руках коробку от которой ему, явно, не терпелось избавиться.
- Кэрри, - сказал он. – Добрый вечер… эмм… - он посмотрел на белесое небо. – Или утро… Я не застал Этери. Позволишь войти?
- Не застал? – Кэрри вздернула бровь. – Или не пытался застать?
- Да брось, - Эрвин опустил глаза, чувствуя себя не в своей тарелке. - Пытался, не пытался… Я сделал то, что следовало. И я принес кое-то…
Он протянул коробку Кэрри и был рад, когда она взяла ее, словно картонка жгла ему пальцы.
- Что-то мне подсказывает, что здесь вовсе не кусок рождественского пирога, - от Кэрри не укрылось состояние Эрвина. – Впрочем, заходи. Не стоять же нам на крыльце вечность.
Они расположились на кухне и молчали, пока Кэрри готовила чай.
- Так что здесь? - Кэрри первой прервала затянувшееся молчание, указав на коробку.
- Ээ… Мартин… - Эрвин виновато опустил глаза, а Кэрри открыла коробку и замерла над ней. В коробке и в самом деле был Мартин. Небольшая кукла, точная копия Хранителя Весны. Вернее даже не копия. Это и был Мартин. Вот только… его сложно было назвать живым. Кэрри едва открыла рот, как Эвин опередил ее вопрос:
- Он жив, жив, - торопливо сказал он и запихнул в рот ложку смородинового варенья, и хлебнул обжигающего чая, морщась. – Правда, я не уверен, что знаю, где душа…
Он замолчал, сообразив, что говорит и делает совсем не то, что следовало бы.
- Ты знал? – спросила Кэрри. – Знал?! И он с самого начала был у тебя?
Эрвин съежился, втянув голову в плечи, от интонаций Кэрри можно было бы и замерзнуть.
- Да, - вздохнул он. – Я знал.
Он выставил перед собой раскрытую ладонь, как щит.
- Но не с самого начала и... Точнее… Мм… Я не собираюсь оправдываться! Так должно было быть.
Он вздохнул и повторил:
- Так должно было быть. Надо найти душу.
- Всего-то делов, - ядовито заметила Кэрри, присаживаясь напротив Хранителя Времени. – Найти душу… Надеюсь, ты знаешь, где ее искать?
- Ну…
- Ну? – взгляд Кэрри не сулил Эрвину ничего хорошего.
- Нужен шар, а он пропал.
- Какой еще шар?
- Магический, - вздохнул Хранитель Времени, не рискуя смотреть в глаза ведьме. – Совершенно определенный шар. Понимаешь? Он был у Грегори… но Грегори умер, а шар пропал. И…
- И?..
- И внук Грегори не знает ничего, а подставку сегодня забрали какие-то люди… Девочка и мужчина.
- Так была еще и подставка?
- О… Да… - Эрвин с виноватым видом сунул в рот еще одну ложку варенья. – Да, была.
- Эрвин…
- Что?
- Что?!
- Кэрри, прости. Я, конечно, болван. Но все предопределено! Ну… кроме пропажи шара. И того, что я болван.
Хранитель Времени вздохнул.
- Но можно попробовать обойтись и без шара.