Нюха нет. Ощущение вдоха тоже эфемерное - Сорин заметил, что былинки на яйцах не двигаются, когда он "дышит". Стало быть, ему и кислород сейчас не нужен? Интересно, интересно. Чтож, вполне возможно, что он втягивает воздух где-нибудь в другой точке своего тела. Не понятно. Но вот чуять он не может. И сразу же Сорин ощутил, как ему будто пол тела отрезали. Терять что то, к чему привык настолько что не замечаешь, весьма болезненно.
Зато приблизив взгляд к яйцам, Сорин заметил, что те кроме того, что сделаны из металла, еще и слегка подрагивают, будто бы кто внутри, поддавшись нервному тику, изредка пинает стенку яйца. Сорин отошел на несколько шагов. Так, на всякий случай. И стал наблюдать.
Первым проклюнулось, выстрелив куском металла (толщина скорлупы яйца была несколько меньше, чем казалось снаружи), яйцо поменьше. Марков изо всех сил напрягал глаза, силясь увидеть что такое барахтается в обломках собственного вместилища. Наконец, оно выползло наружу. И Сорин не поверил своим глазам: небольшой робот, напоминающий собой птеродактиля. Скелет совсем без обшивки, маленькие манипуляторы и какой то черный шар в центре, по которому иногда ходили серые волны.
Робот тут же напал на металл и принялся обдирать крючьями - манипуляторами обшивку с автомобильной двери, так кстати оказавшуюся поблизости. Затем, содрав нужный кусок, он тщательно отполировал его клювом и принялся прилаживать на одно из своих "ребер".
"Так он соберет себя во взрослую особь" - догадался Сорин, наблюдая за роботом и совсем позабыв про второе яйцо, которое тоже стало проклевываться. Когда он заметил, что то открылось, он слегка удивился: из него, вместо точной копии первого "новорожденного" выполз какой то толстый червяк. Тело его, состоящее из пяти сегментов, было уродливо толстым. Спереди во всю ширь его туши у него располагался рот, обрамленный маленькими манипуляторами и черными глазами. Червь стал подползать к занятому своим делом птеродактилю и, подобравшись почти вплотную, одним резким движением накинулся, пытаясь затолкать его себе в пасть. Детеныш завизжал, отбиваясь, но червь был сильнее. Мощными рывковыми движениями он заталкивал в себя чудо робототехники, чтобы тут же смять его, сократив свое тело почти вдвое. Птеродактиль затих и тишину нарушал лиш только истеричный визг циркулярной пилы. Через некоторое время, Сорин заметил, что сегменты червя разделились и вместо них в конструкцию встроились детали собранные из частей птеродактиля. Червь стал чуть шире в размерах. Но ему, видимо, было мало. Развернувшись, он двинулся на Сорина.
Надо же было такому случиться, что в тот же момент гнездо накрыла чья то тень. И тень эта принадлежала хозяину гнезда. Протиснувшись в дыру, что сам вырыл, птеродактиль протяжно крикнул, зовя "птенца". Приглядевшись, Сорин заметил, что в основе взрослой особи все так же лежит ее маленькая копия, исключая тот момент, что обшивка и длина конечностей изменилась до размеров, примерно равных размерам Сорина. Соскочив вниз, птеродактиль вступил в бой с червем.
Червь оказался не промах. Одним движением уцепившись за робота, он принялся пилить его, пытаясь отгрызть хоть кусочек. Птеродактиль попытался стряхнуть его. Тщетно. Уцепившись за его тело какими то липкими нитями, червяк проворно добрался до грудины и, пропилив дыру, забрался внутрь. Тело крылатого монстра дернулось и он упал, а ползучий победитель выполз наружу, дабы полакомиться.
Сорин стоял в стороне и старался не отсвечивать - он то тут точно не при чем. Стал медленно отходит назад, прятаться и, мать его, зацепил какую то железку, которая прогрохотала по камню так, будто бы это не железка какая, а целый барабанный оркестр.