Сначала не было ничего – лунный свет да силуэты чёрных деревьев, запах прелых листьев и лесной свежести, твёрдь драконьего тракта под ногами. Приглушённые разговоры, шорох дорожных плащей, фырканье коней и скрип колёс. В душах догорала, тонула в дорожной усталости песнь Менестреля – безукоризненно исполненная, но неживая, как искусственная роза. Потом…
Потом пришёл рокот – низкий, ужасный рокот, похожий на звук обвала или отдалённый гул мощного водопада. Кони испуганно запрядали ушами, у людей встали дыбом волосы на затылке. Рокот нарастал, в нём обозначился ритм – тягучий, примитивный, дикарский – словно удары огромных барабанов. Словно низкий, на грани слышимости, стон труб. Земля под ногами, казалось, вздрагивала в такт этому ритму, разносившемуся на километры вокруг, въедавшемуся в душу. Ритм что-то властно приказывал, в нём постепенно проявлялись слова – нечёткие, глухие, поначалу вовсе непонятные – но они словно шли изнутри, как будто были собственными мыслями каждого их слышавшего.
По дороге на Шаррукин
По дороге на Шаррукин
Прибавить шаг
Прибавить шаг
Прибавить шаг
Не отставать
По дороге на Шаррукин
По дороге на Шаррукин
Не жалейте коней
Не жалейте коней
Не жалейте коней
- Твою ж мать! – дрожащим голосом выругался солдат, недавно обсуждавший песнь Менестреля. Эти слова прозвучали продолжением странной «песни».
Элиссандра, конечно, первой поняла, откуда исходят эти звуки, эта дрожь, всё сильнее пронзавшая её тело, возбуждающими мурашками раскатывающаяся вверх по спине. Она чувствовала, как Ургор нарочно припадает на правую переднюю ногу своей огромной тушей, заставляя землю содрогаться в такт «музыке». Хм, может помочь ему? Совсем чуть-чуть? Или не стоит?
Ургор постепенно чуть отставал от головы колонны, чтобы весь караван мог насладиться его представлением. Все идущие стали неосознанно чуть припадать на одну ногу – совсем немного. Почти незаметно. Помножить на полторы тысячи. Тракт под ногами теперь уже ощутимо вздрагивал.
Прибавить шаг
Прибавить шаг
Прибавить шаг
Не жалейте коней
Не жалейте коней
Не жалейте людей
Крохотный хрупкий мир
Крохотный хрупкий мир
Крохотный хрупкий мир
Дрожит под моей стопой
Дрожит под моей стопой
Дрожит под твоей стопой
Не стой у меня на пути
Не стой на моём пути
Не стой на нашем пути
Есть ли в этой ночи
Есть ли в этой ночи
Есть ли в этой ночи
Зверь ужасней меня
Зверь ужасней меня
Зверь ужасней тебя
Отзовись, не молчи
Не жалейте людей
Не жалейте людей
Не жалейте зверей
Прибавить шаг
Прибавить шаг
Прибавить шаг
По дороге на Шаррукин
По дороге на Шаррукин
Не стой на нашем пути
Крохотный хрупкий мир
Дрожит под моей стопой
Элиссандра вспомнила, как плачуший мальчик-слуга однажды в отчаянии пришёл к Ургору и спросил, униженно склонившись и глядя в землю: “как мне стать храбрым?”. Он боялся, помниться, темноты и пауков. Ургор тогда утробно засмеялся и ответил: «Это легко. Стань ужаснее всех своих страхов – тогда тебе нечего будет бояться. Пусть чудовища во тьме в страхе прячутся, заслышав твои шаги.» Теперь тот мальчик стал одним из самых ценных её слуг.
А сейчас… сейчас земля дрожала под их шагами.